Слабости великаго человка, или анекдоты о Лихтенберг.
В. И.
‘Встникъ Европы’, No 4, 1813
Слабости великого человека, или анекдоты о Лихтенберге, Измайлов Владимир Васильевич, Год: 1813
Время на прочтение: < 1 минуты
Лихтенбергъ, за четырнадцать лтъ передъ симъ умершій, извстенъ не только въ Германіи, но и во всей Европ. Можетъ быть онъ могъ бы одинъ доказать противное тому мннію (котораго справедливости не хочу теперь разсматривать), будто Нмецкая земля богата ученостію и наукою<, но бдна немного умомъ. Лихтенбергъ имлъ остроуміе блестящее, тонкое и даже игривое. Его Изъясненія Гогарта, и его Геттингенскій календарь служатъ тому доказательствомъ. Но я предоставляю велерчивымъ секретарямъ всхъ ученыхъ обществъ, которыхъ Членомъ былъ знаменитый покойникъ, трудъ и славу хвалить въ немъ писателя. А я буду только говорить о человк. Новая черта, къ дополненію исторіи бднаго рода человческаго, не отнесется конечно ни къ злословію, ни къ мизантропіи.
Есть ли безславіе для Езопа, для Попа, которыхъ жизнь перевелъ Лихтенбергъ, и для другихъ извстныхъ мужей, когда мы говоримъ об ихъ тлесныхъ порокахъ? Горацій написалъ сатирическіе стихи на свое толстое брюхо, и короткое туловище. Одинъ Русскій стихотворецъ, какъ извстно, послдовалъ сему примру, и другій Русскій Поетъ, и Поетъ великій, отмстилъ своенравной природ за самый легкій ея недостатокъ стихами, немногимъ извстными, Езопъ шутилъ надъ своею уродливостію. Лихтенбергъ былъ не красиве Езопа, но имлъ слабость того стыдиться. Онъ боялся показаться на глаза, боялся насмшекъ глупцовъ, тхъ избалованныхъ дтей, которыхъ не рдко природа надляетъ статной осанкой и румянымъ лицомъ. Сія тоскливая забота самолюбія, котораго великій умъ побдить неумлъ, доводила его до такой робости, что присутствіе людей его устрашало. Онъ бгалъ отъ нихъ, являлся только передъ своими учениками въ часы лекцій {Онъ занималъ мста въ Геттингенскомъ университет. В. И.}. Но, пугался и учениковъ, говорилъ скоро и нескладно, говоря о вещамъ очень важныхъ и умныхъ. Я видлъ, свидтельствуетъ авторъ, изъ котораго выписалъ я мои замчанія, я видлъ, какъ онъ мучился во время одной лекціи, чтобы написать мломъ нкоторыя фигуры на доск, за нимъ стоящей: не оборачиваясь, писалъ, тянулся, чтобы достать до доски и крутилъ свою руку, но за то уродливость его скрывалась назади. О! ничтожность человческая!…
Онъ страшился равномрно критики на свои сочиненія. Близкіе къ нему друзья скрывали отъ него всякую черту, которая могла оскорбить его. Отъ одной эпиграммы онъ блднлъ, отчаявался, и здоровье его разстраивалось. Онъ былъ въ семъ случа младенецъ, подобно Вольтеру, а между тмъ самъ шутилъ остроумно,
Лихтенбергъ любилъ женщинъ, то есть, ему хотлось имъ нравиться въ свою очередь. Нтъ такого плохаго знатока сердца человческаго, который не увидлъ бы тотчасъ, что сіи два предложенія совершенно одинакія. Зная, что женщины любятъ наружную приятность, которой природа его лишила, он вздумалъ привязать къ себ одну изъ нихъ силою благодарности, и — женился на своей служанк. Не одинъ Руссо имлъ сей жребіи, были тому примры въ жизни государей, и другихъ философовъ, и если бы учтивые Галлы нашего вка не сожгли у меня славнаго поета вка Августова, то я наименовалъ бы вамъ того знатнаго человка, которому Горацій написалъ прекрасные стихи на случай подобной женидьбы. Но какое до того дло? Лихтенбергъ не имлъ причины раскаиваться въ своемъ выбор. Госпожа Совтница Лихтенбергъ, съ которою, на канун ея брака, люди обходились въ кухн съ братскимъ равенствомъ, умла на другой день быть госпожею, и повелвать домомъ. Она берегла и покоила мужа до его смерти, какъ служанка, какъ сестра, съ нжною заботливостію, и посл его кончины была неутшна — какъ говорятъ по крайней мр.
Послднее его сочиненіе было письмо къ Профессору Зайферу о пятнахъ, видимыхъ на солнц. Любимая мысль Лихтенбергова состояла въ томъ, что измненія нашей атмосферы зависятъ отъ измненій свта, слдственно отъ пятенъ, отъ ихъ явленія и сокрытія на лиц солнца, И г. Лихтенбергъ такъ заключаетъ письмо свое: ‘разсматривая и наблюдая солнце, астрономы могутъ предсказывать воздушныя перемны, на подобіе того какъ можно предсказать, по лицу хозяйки дома будетъ ли ведро или ненастье въ ея домашнемъ управленіи. Химическая кухня {Слово кухня немного низко для нашего языка, а не для Нмецкаго. В. И.} земная очевиднымъ образомъ находится въ солнц.’
Лихтенбергъ написалъ много нелпостей: можетъ быть и наше замчаніе покажется достойнымъ того же имени. Но, для насъ обыкновенныхъ людей, есть польза обращать свое вниманіе на слабости мужей превосходныхъ. Ето или просвщаетъ, или утшаетъ насъ.
Впрочемъ честь его имени и миръ его праху!