Ив. Кубасов.
Скобелев, Иван Никитич, Кубасов Иван Андреевич, Год: 1904
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Скобелев, Иван Никитич (род. в 1778 г., ум. в 1849 г.) — генерал, писатель, дед Михаила Дмитриевича Скобелева. Сын сержанта-однодворца, С. рано лишился отца, и детские годы его протекли под призором матери, женщины религиозной, в Оренбургском крае, в обстановке крайне бедной. Четырнадцати лет он поступил вольноопределяющимся в 1-й полевой Оренбургский полк и скоро обратил на себя внимание начальства своими способностями и бойким характером: на 4-й год службы он получил чин сержанта и перевелся в Оренбургский драгунский полк, а затем в Уфимский мушкетерский, в последнем он скоро дослужился и до офицерского чина. Полковник И. М. Эриксон приблизил его к себе, и И. Н. деятельно помогал своему начальнику в сформировании 26-го егерского полка, который в 1807 г. начал военные действия в Пруссии против Наполеона. С. зарекомендовал себя с первого же боя, отличившись особенно в битве при Петерсвальде, он почувствовал, что война — его стихия. В следующем же году он участвует в шведской кампании, за которую награждается золотой шпагой с надписью ‘за храбрость’ и орденом св. Владимира 4-й ст., в битве при Кирке Коуртане ему оторвало два пальца правой руки, раздробило третий и кроме того он был сильно контужен в грудь. Полученные раны не помешали, однако, С. принять предложение Н. Н. Раевского отправиться в армию, действовавшую в Болгарии против турок. В этой кампании С. отличился при занятии Силистрии и Шумлы и получил орден св. Анны 3-й ст., но открывшиеся раны принудили его выйти в отставку, в которой, впрочем, он пробыл недолго. В 1812 г. С. в чине капитана назначается состоять при генерал-фельдмаршале кн. Кутузове, который скоро его сделал своим старшим адъютантом. По смерти своего начальника, проводив его останки в Петербург, С. вновь поспешил в действующую армию. Особенные подвиги он выказал при отбитии вылазки французского гарнизона из крепости Майнца и под Реймсом. В последнем деле С. удалось со своим Рязанским полком пробиться через неприятельскую кавалерию, отрезавшую его от остального войска, и вместе с тем спасти раненого гр. Э. Ф. Сен-При, бывшего на руках рязанцев. За этот подвиг, а также и за другие, И. Н. получил орден св. Георгия 4-й ст., затем Владимира 3-й ст., и прусский ‘pour le mИrite’. По возвращении в отечество и с наступлением мира С. был произведен в генерал-майоры, а через 10 лет (в 1828 г.) и в генерал-лейтенанты. За этот десятилетний промежуток И. Н. был назначен сначала командиром 3-й бригады 2-й гренадерской дивизии, затем генерал-полицеймейстером первой армии, с 1823 по 1826 гг. состоял по армии и, как значится в формуляре, ‘имел обязанности и по Высочайшим повелениям был употребляем по разным поручениям’, пока не получил назначения быть начальником 3-й пехотной дивизии. Но постоянная напряженная деятельность дурно отозвалась на здоровье С.: у него открылись раны и он отправился на излечение в свою деревню (незадолго перед тем приобретенную), из которой его вызвало вновь на боевую деятельность восстание в Польше. В марте 1831 г., начальствуя 3-й бригадой гренадерской дивизии и резервными дивизиями 1-го, 2-го и 3-го корпусов, он вступает в пределы Царства Польского. Но слава этого похода (последнего в жизни С.) была куплена им дорогой ценой: в сражении при Минске неприятельское ядро раздробило ему левую руку. Ее пришлось ампутировать, и в то время как врачи производили ему операцию, С., сидя на барабане, диктовал по полку свой знаменитый прощальный приказ, в котором, между прочим, говорилось: ‘для меча и штыка к защите прав батюшки царя и славы святого нам отечества, среди храбрых товарищей, и трех по милости Божией оставшихся у меня пальцев с избытком достаточно’. Награжденный орденом св. Георгия 3-й ст., С. отправился опять в деревню, вернувшись откуда через полгода, получил назначение состоять по военным поселениям, затем членом Генерал-аудиториата, инспектором резервной пехоты в Нижний Новгород (памятником инспекторской деятельности С. остались его любопытные приказы), наконец, комендантом Петропавловской крепости, директором Чесменской богадельни и членом Комитета о раненных. Находясь в трех последних званиях, И. Н. получил целый ряд отличий: в 1842 г. он получил орден св. Александра Невского, в следующем был произведен в генералы от инфантерии, пожалован знаком беспорочной службы, майоратом в Царстве Польском, и назначен шефом Рязанского полка. Скончался И. Н. 19 февраля 1849 г., оставив по себе прекрасные воспоминания, как о добросердечном и сострадательном коменданте, благодаря заступничеству и иной раз смелому ходатайству которого, многие из осужденных получали облегчение, а иные и освобождение. Торжественные похороны его, по свидетельству современников, походили на похороны фельдмаршала.
Военной службой не исчерпывается общественная деятельность И. Н. Он был известный в свое время писатель, обыкновенно выступавший в печати под псевдонимом ‘русский инвалид’. С. писатель исключительно военный: для военных или, лучше сказать, для солдат он начал в 1833 г. свою литературную деятельность и именно солдат имел в виду, сочиняя ‘Подарок товарищам’, ‘Беседы русского инвалида’, пьесы: ‘Кремнев, русский солдат’, ‘Сцены в Москве’ и проч. Все его сочинения имеют главными и исключительными темами — походы, военные подвиги, разъяснение обязанностей службы и т. п. Но, несмотря на такое кажущееся однообразие и исключительный характер сюжетов, произведения С. не утомляют читателя: все выходило из-под пера ‘русского инвалида’ в увлекательной, оригинальной форме, все представляет горячую, убедительную проповедь энтузиаста-патриота или любопытные, но правдивые рассказы военного человека, не раз бывавшего в делах, наброски, нелишенные и литературных достоинств. Последнее тем более достойно замечания, что И. Н. образования вообще и литературного в частности не получил и до конца дней не мог написать, в буквальном смысле, ни строки без орфографических ошибок. Эти ошибки в произведениях, предназначавшихся для печати, поправлялись литературными приятелями С., напр. Н. И. Гречем и другими. Главным подспорьем С. в его писательской деятельности и причиной успеха его произведений было совершенное знание русского солдата. Сам — солдат, зная его, ‘как свои три пальца на последней руке’, И. Н. знал, как говорить со своими друзьями и на каких струнах играть. Он писал так, как говорил, а говорил он живым, простонародным языком, его речь, пересыпанная блестками чисто солдатского юмора и остроумия, шутками, прибаутками, пословицами, при всем том не носит нисколько характера подделки под солдатский язык. В основе взглядов С. на русского солдата лежала непоколебимая уверенность в его отменных качествах: ‘я люблю век своей молодости’ — говорит И. Н. в одном из своих рассказов — ‘помню хорошее, помню и дурное, но, признаюсь, не помню ничего лучше русского солдата’, в последнем он видел и честного, до самоотверженности преданного своим обязанностям, царю и отечеству служаку и высоконравственного религиозного христианина. ‘Чистая, пламенная любовь к Богу и государю, искренняя детская приверженность к отечеству, слепое безусловное повиновение властям и мгновенная готовность к смерти’ — вот, по словам Скобелева, ‘материал для фундамента этого удивительного храма’, т. е. службы. Все мировоззрение самого С., как он успел его выразить в своих сочинениях и общественной деятельности, отзывается широко развитым чувством религиозности и патриотизмом, доходившим до фанатизма.
Перечень сочинений И. Н. Скобелева и биографические сведения о нем и его деятельности в статье ‘И. Н. Скобелев’ в ‘Русской Старине’, 1900 г., NoNo 2 и 3.
Источник текста: Русский биографический словарь А. А. Половцова, том 18 (1904): Сабанеев — Смыслов, с. 562—564.