И. К.
И. К.
СИМВОЛИЗМ И АКМЕИЗМ
(ЛЕКЦИЯ СЕРГЕЯ ГОРОДЕЦКОГО В ПОДВАЛЕ ‘БРОДЯЧЕЙ СОБАКИ’)
СИМВОЛИЗМ И АКМЕИЗМ
(ЛЕКЦИЯ СЕРГЕЯ ГОРОДЕЦКОГО В ПОДВАЛЕ ‘БРОДЯЧЕЙ СОБАКИ’)
Символизм и акмеизм, Клейнершейхет Илья Соломонович, Год: 1912
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Акмеизм в критике. 1913—1917
СПб.: Изд-во Тимофея Маркова, 2014.
Вот уже год как <,появился>, ‘цех’ молодых поэтов с Сергеем Городецким во главе. Глава ‘цехистов’ в подвале ‘Бродячей собаки’ третьего дня прочел доклад ‘Символизм и акмеизм’, а ему возражали Н. Гумилев, Ховин, Кузьмин-Караваев, Зноско-Боровский, Вас. Гиппиус, Габриэли, Позняков, Долинов, Алексеев, Кульбин.
Целый букет ‘молодых’ поэтов и их противников, тоже молодых.
Около часу лектор читал отходную символизму вообще и русскому символизму в частности. Лектор объяснил и причину, почему он хоронит символизм. Это потому, что в нем требуется прежде всего ‘музыка’ и ‘молчание’, это потому, что он привел к ‘развращению слов и словосоединений’. Символизм похоронен окончательно, но искусство не умерло: на смену символизму выступил ‘акмеизм’, от греческого слова ‘акмэ’, что значит: вершина, острие. Возвещается этим ‘новый век и новый человек’. Рождается новый Адам. Начинающие акмеисты так и называются ‘адамистами’. Они вносят полноту душевных и телесных сил в поэзию. Они берут в искусстве лишь те мгновения, в которых выражается вечность. Слово у них ‘как алмаз целомудрия, как твердыня драгоценная’. Они творят рай на земле.
К этой оценке символизма и акмеизма Н. Гумилев добавил в своем возражении несколько характерных дополнений. В символизме неустойчивость формы — женская струя, в акмеизме — твердость, определенность форм — мужская струя. Символизм всегда шел по линии наименьшего сопротивления, акмеизм идет по линии наибольшего сопротивления. Чем для символизма было декадентство, тем для акмеизма является адамизм, это — предварительная ступень.
Большинство возражений было дружественно лектору, только трое из них не отнеслись к нему сочувственно. Один прямо заявил, что цехисты неинтересны и скучны, что орган их ‘Гиперборей’ — какое-то старческое лепетание или, в лучшем случае, ‘легкое наездничество в искусстве’. Другой заявил, что цехисты соединились в цех ради меркантильных целей, третий добавил, что цехисты — готтентоты. В доказательство он пересказал одно стихотворение цехиста Зенкевича, которое нельзя прочитать публично.
Сергей Городецкий воспользовался представленным ему последним словом, чтобы разделать под орех всех инакомыслящих. Между прочим, он утверждал, что стихотворение Зенкевича совсем не таково, как его пересказал оппонент. Поднялся шум. Присутствовавший здесь автор заявил, что, действительно, стихотворение неудобно для публичного чтения. Публика просила все-таки прочесть его. Автор направился было уже к эстраде, но председатель не допустил чтения, чтобы не дать оппоненту возможности доказать, что он был прав в своей характеристике цехистов. Послышался в публике возмущенный возглас: долой председателя! Последний поспешил закрыть собрание.
Печатается по: И. К. Символизм и акмеизм (Лекция Сергея Городецкого в подвале ‘Бродячей Собаки’) // Речь. 1912. No 353 (24 декабря). С. 2. Автором заметки, по-видимому, был журналист Илья Соломонович Клейнершейхет.
И. С. Габриелли — театральный антрепренер и режиссер. Сергей Сергеевич Позняков (1889—1945?) — литератор-дилетант.