СИЛА РОССИИ
СИЛА РОССИИ
I
II
III
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Сила России, Бердяев Николай Александрович, Год: 1917
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Бердяев, Н.А. Падение священного русского царства: Публицистика 1914—1922
М., ‘Астрель’, 2007.
Говорят, что немцы только теперь, во время войны почувствовали силу России и признали ее великой державой. До войны они относились к России свысока. Это звучит парадоксально. Немцы все время чувствуют себя победителями, они заняли наши земли. И вот думается, что не только немцы, но и все народы Запада должны в недоумении остановиться перед загадкой России и признать силу России вопреки всем видимостям. Народы Европы по всему складу своему, по всей истории своей приучены к тому, чтобы определять силу государства, силу национальной жизни по ее организованности, порядку, самодеятельности народа, по раскрытию и развитию всей энергии народной. Но Россия представляет большие испытания для этих традиционных представлений европейского человека о силе. Немцы, французы, англичане только и могут существовать и держаться организацией, дисциплиной, напряжением всех сил, интенсивностью. Русские — единственный народ в мире, который может себе позволить экстенсивность во всем. Если бы немцы позволили себе на самое короткое время ту хаотичность и дезорганизованность, которую мы признаем привычной основой русской жизни, они были бы завоеваны и погибли бы.
Россия, одна только Россия может позволить себе роскошь, которой не может себе позволить ни один народ Западной Европы. Во время войны народы эти должны напрягать все свои силы и доводить организацию до высшего совершенства. Только русский народ может держаться, не подтягиваясь и не напрягаясь. И поистине можно сказать, что война обнаружила не только грехи, болезни и слабости России, но и огромную и для разума непонятную силу ее. Этот парадоксальный факт должен устрашать народы Европы и вызывать в них зависть. Слишком уж много дано русским. Бытие России — парадоксально, и противоречие есть его закон.
Я, изнутри чувствующий Россию и в себе ощутивший русскую природу, принужден чувствовать ее и погибающей и непобедимой, сильной и слабой, разлагающейся и имеющей великое будущее. Это противоречие нужно принять и изжить до конца. Одинаково ошибочно и дурно и так верить в Россию, что ничего плохого и слабого в ней не видеть, и так не верить в Россию, что ничего хорошего и сильного в ней не замечать. Россия переживает страшное время, которое можно было бы сравнить лишь со смутной эпохой. Решается вся дальнейшая судьба ее: выйдет ли Россия к свободной и широкой жизни в мире и вступит в период цветения, или в ней начнется упадок и она уже не в силах будет сказать миру свое слово. Наступает час, когда русский народ должен овладеть своим внутренним хаосом, собрать и дисциплинировать свой дух. Вера в свободу человека и свободу народа в определении своих судеб заставляет нас признать, что народ может и погибнуть, что государство может и разложиться, если все сроки будут пропущены. Жизнь народа и жизнь государства есть не только данность, но и задание. Незнающая меры вера в данность есть отрицание человеческой свободы в осуществлении задания. Русскому народу много дано, но еще больше ему задано. Ответственное сознание должно это видеть. Народам даются предостережения и они могут пропускать сроки. Вера в Россию не должна быть безответственной.
Мы не можем не чувствовать великую силу России и в периоде ее бессилия и дезорганизации: Россия несоизмерима с другими народами и странами. Россия — страшно богата духовно и материально, в ней заключены великие потенциальные силы, все еще дремлющие. Германия выявила все, что могла, она надорвалась от напряжения, ей нечего уже сказать, и она ничего уже не может сделать. Она упирается в пределы, в границу. Россия же выявила лишь незначительную часть своих сил, она не истощена духовно, не напрягала всех сил. С одной стороны, Россия расточительна и позволяет себе роскошь. Это — расточительность экстенсивной культуры. С другой стороны, Россия скупа на историческое проявление своих внутренних сил, она хранит их внутри. В ней нет щедрой отдачи своих сил на интенсивную культуру. Для России очень характерно это противоречие. Есть в России внутренняя сила, которая выводит ее из затруднений и спасает ее во все трудные периоды ее истории. Но русский человек не любит напрягать себя без крайней необходимости. Внутренняя сила России целиком проявляется лишь в самых крайних случаях, под сильным давлением переживаемой исторической трагедии. Обычно она остается в резерве. Но всегда есть надежда, что на краю гибели, в самый трагический момент раскроется и перейдет в активное состояние эта скрытая, внутренняя сила России. И на эту внутреннюю силу всегда остается упование. Но в самом ядре России скрыта огромная сила и необъятные богатства, которым завидуют народы Европы, стесненные, легко исчерпывающиеся, повсюду натыкающиеся на границы духовные и материальные. Дух русского народа плавает в безгранности и безбрежности, в стихийности. Он не сосредоточен еще и не оформлен для исторического выявления и действия. В таком же состоянии находятся и материальные недра России, неразработанные интенсивной культурой. Это пребывание русских духовных и материальных сил в потенциальном состоянии порождает и русскую расточительность и русскую историческую скупость.
Поистине Россия может себе позволить то, чего не может себе позволить ни один народ мира. Но безнравственно слишком себя утешать этим. Должен наступить конец безответственной психологии богачей, расточительных в тратах своих богатств и скупых в тратах своей трудовой энергии. Россия вступает в очень ответственный период своего исторического существования. И она призывается историей к ответственной организации своих необъятных сил. Активное выступление какого-нибудь народа на арену всемирной истории предполагает переход от экстенсивной культуры к интенсивной. Россия все еще вела провинциально замкнутое существование и ее государственное хозяйство все еще напоминало хозяйство провинциального русского помещика старого типа. Таков был тип не только государственного хозяйства России, но и хозяйства духа. Русский широкий размах был безответствен. Мировая война вводит Россию в мировой круговорот глубже, чем все предшествующие формы мирового воздействия на Россию. Психология провинциального помещика старого типа невозможна уже для России. Недостаток духовной подтянутости, самодисциплины, активной, человеческой энергии и довел Россию до гнилостного процесса в ее оболочках. Истлевшие одежды спадают с России, и она подвергается опасности остаться нагой.
Но нельзя ходить голыми среди культурных народов, это подвергает слишком большим опасностям. Мы не только должны облечься в новые одежды, мы должны заковать себя в латы. Дух должен овладеть русской расплывчатой душевностью. Дух должен оформить тело России и направить жизнь этого огромного тела.
Но задача наша не может быть лишь отрицательно-охранительной. Россия стоит перед совершенно новым периодом всемирно-исторического существования. Она должна или активно вступить в этот период, или окончательно выпасть из всемирной истории и пассивно оттесниться на Восток. Это и значит, что Россия стоит на историческом перепутье и переживает самый ответственный момент исторического выбора. Или Россия должна быть неким великим Востоко-Западом1, соединителем двух исторических миров, воссоединителем человечества во вселенское единство, или она будет большим, но не великим Востоком, отъединенным от всечеловеческого единства, вносящим в мировую жизнь разъединение. Первый, великий путь, к которому Россия призвана, возможен лишь в том случае, если русский народ и русский человек перестанут рассчитывать на судьбу, на случай, на ‘кривую’, на ‘авось’, на нечеловеческие силы и сам проявит силу, организует свою силу. Основной вопрос для России — вопрос пробуждения человеческой, народной самодеятельности.
Тютчев сказал, что ‘в Россию можно только верить’2. Но Россия вступает в тот период исторического существования, когда ее должны узнать, когда ее должны признать и неверующие в нее. А это значит, что вера в силу России должна перейти в явление силы России. Россия в своей выявленности и обнаруженности представляет слишком большие испытания для верующего в нее. Должны начаться выявление и обнаружение, подтверждающие эту веру. На вере основана первоначальная стадия в жизни народа, последующая стадия должна быть основана на знании. Народы Европы не верят в Россию и нельзя требовать от них этой веры. Но они и не знают России, и лишены возможности узнать ее. Россия должна сделать свою силу доступной познанию всего мира. А для этого скрытое в недрах России должно раскрыться, тайное должно стать явным, потенциальное должно перейти в активное состояние. Наступает час для окончательного обнаружения внутренней силы России.
Биржевые ведомости. 1917, No 16018, 4 января.
1 См. прим. 22 на с. 1057.
2 Цитата из стихотворения Ф. И. Тютчева ‘Умом Россию не понять…’ (1866). См.: Тютчев Ф.И. Сочинения в 2-х тт. М., 1980, т. 1, с. 183.