ИЗЪ СКАНДИНАВСКОЙ ЖИЗНИ.
ИЗЪ СКАНДИНАВСКОЙ ЖИЗНИ.
ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКІЙ КОНФЛИКТЪ.
ШВЕДСКО-НОРВЕЖСКІЙ КОНФЛИКТЪ.
М. Лучицкая.
‘Міръ Божій’, No 8, 1895
Шведско-норвежский конфликт, Лучицкая Мария Викторовна, Год: 1895
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Въ русскихъ газетахъ встрчаются чуть ли не каждый день то телеграммы, то замтки, то статьи о шведско-норвежскомъ конфликт, о борьб между родственными странами, связанными братскими узами,— борьб, готовой перейти отъ словъ къ длу и привести къ кровавой развязк. Съ одной стороны мы видимъ крестьянскій народъ съ небольшимъ 40 тысячнымъ войскомъ, который старается сбросить съ себя вковое иго, и во глав котораго стоятъ представители умственной силы страны, выдающіеся писатели и ученые, Бьернсонъ, Ибсенъ, Арвэ Гарборгъ, Сарсъ и т. д., съ другой,— сравнительно аристократичную страну, обладающую гораздо большими денежными и матеріальными средствами и 200-тысячнымъ войскомъ, во глав котораго стоить потомокъ сподвижника Наполеона, талантливаго полководца Бернадотта. Но настоящее столкновеніе, какъ оно ни обострилось, является лишь однимъ изъ эпизодовъ почти вковой борьбы норвежскаго народа за самостоятельность. Чтобы понять, какъ эта борьба возникла, какъ она развилась и усилилась, надо вспомнить, какъ произошелъ шведско-норвежскій союзъ, чмъ онъ былъ обусловленъ и каковы были его ближайшіе результаты.
1809 г. застаетъ Норвегію соединенною въ одно королевства съ Даніею, подъ управленіемъ старинной королевской династіи Ольденбурговъ. Благодаря тому, что цлый рядъ поколній прожилъ подъ этимъ режимомъ, норвежскій народъ свыкся съ нимъ, видлъ въ соединеніи съ Даніею нчто незыблемое, почетное и выгодное для обоихъ народовъ, и относился съ глубокою преданностью къ старинному королевскому дому, управлявшему страною въ теченіе такого продолжительнаго времени. Норвежцы и датчане во многихъ отношеніяхъ чувствовали себя единымъ народомъ. ‘Я нисколько не безпокоюсь о прочности союза, связывающаго норвежскую и датскую націи,— пишетъ Nordal Brun въ 1773 г.,— подобно тому, какъ не считаю возможнымъ, чтобы моя правая рука поссорилась съ лвою: мы нуждаемся другъ въ друг, и нашъ союзъ представляетъ выгоды для обихъ сторонъ’. Конечно, союзъ представлялъ и свои шипы, и Норвегія, какъ страна, удаленная отъ фокуса власти, отъ мста ея сосредоточенія, должна была отступать на задній планъ передъ Даніею, испытывая нкоторыя неудобства. Вслдствіе этого, среди ея обывателей выдлилась партія патріотовъ, желавшихъ порвать вковой союзъ и замнить его союзомъ съ Швеціею, но партія эта была крайне малочисленна а не находила опоры въ народ, не смотря на энергію и талантливость ея вождя, графа Веделя.
Между тмъ, Швеція въ 1809 г. очутилась въ самомъ тяжеломъ положеніи. Тснимая съ трехъ сторонъ, Россіей, Норвегіею и Даніею, она не въ силахъ была защищаться и вынуждена была заключить миръ, въ результат котораго получилась уступка Россіи Финляндіи. Благодаря этому, Швеція изъ великой державы обратилась въ малую, утративъ большую часть своего значенія. Эта мысль была невыносима для гордости шведовъ, и они не переставали думать о возвращеніи утраченной области. Надясь найти опору въ Наполеон I, они заставили своего бездтнаго короля Карла XIII признать наслдникомъ знаменитаго французскаго генерала Бернадотта, подъ именемъ Карла-Іоанна. Но вс эти разсчеты были уничтожены послдовавшимъ затмъ паденіемъ Наполеона. Бернадотту пришлось изыскивать другія средства, помощью которыхъ онъ могъ бы удержаться на престол и пріобрсть права на привязанность и благодарность шведскаго народа. О завоеваніи Финляндіи теперь нечего было и думать, и вотъ вс мысли его обратились на завоеваніе Норвегіи, которая должна была вознаградить Швецію за потерю Финляндіи
Это присоединеніе Норвегіи къ Швеціи Карлъ-Іоаннъ поставилъ условіемъ своего участія въ войн противъ Наполеона. Державы, посл нкотораго колебанія, дали на него свое согласіе, при чемъ Англія обусловила его тмъ, что король Швеціи гарантируетъ ‘свободу и благосостояніе норвежскаго народа’. Данія не согласилась на добровольную уступку, и ей объявлена была война. Шведскія войска вступили въ Голштинію. Данія оказалась не въ состояніи отстоять свои права на Норвегію, и король ея былъ поставленъ въ необходимость подписать въ 1813 г. кильскій договоръ, въ силу котораго уступалъ вс свои права на Норвегію шведскому королю, а новый государь обязывался управлять Норвегіею, какъ самостоятельнымъ государствомъ, ‘по ея собственнымъ законамъ, вольностямъ, правамъ и привиллегіямъ’.
Итакъ, начало союзу положено было шведами, въ основ* его лежали исключительно шведскіе интересы. Это былъ результатъ чисто кабинетной политики, ставящей себ цлью не добровольное соединеніе воедино двухъ родственныхъ по духу и крови народовъ, а расширеніе территоріи, округленіе границъ, возмщеніе убытковъ, это былъ результатъ воззрнія на государство, какъ на частную собственность. Согласія норвежскаго народа никто не спрашивалъ. Норвегію передали изъ рукъ въ руки, не заботясь о томъ, какъ отнесутся къ такой сдлк ея обитатели.
Вся Европа знала уже о мир, заключенномъ въ Кил и о его условіяхъ, одинъ только народъ, судьба котораго ршалась, не имлъ никакого понятія объ исход войны. Зима была въ полномъ разгар, ледъ загромождалъ входъ въ норвежскія гавани, почта не получалась, сообщенія Норвегіи съ вншнимъ міромъ были прерваны. Когда же, наконецъ, извстіе было получено и прибыли послы изъ Швеціи съ требованіемъ передать Норвегію въ вдніе шведскаго правительства, взрывъ негодованія пронесся по всей стран. Какое право имлъ датскій король распоряжаться судьбою Норвегіи? Если онъ властвовалъ надъ нею, то въ силу древняго закона Норвегіи, какъ норвежскій король, и распоряжаться ею онъ могъ только въ предлахъ законности. Разъ Норвегія составляла самостоятельное государство, то король ея не имлъ права передавать ее кому-либо безъ ея согласія, онъ могъ сдлать только одно — отказаться отъ престола, но въ такомъ случа Норвегія получала право самостоятельно распоряжаться своею судьбою, такъ какъ отказъ отъ престола ея короля освобождалъ ее отъ врноподданнической присяги. И вотъ все населеніе возстало, какъ одинъ человкъ, и сгруппировалось около своего штатгальтера, принца Христіана-Фридриха, съ твердою ршимостью жертвовать всмъ, жизнью и имуществомъ, для защиты дорогого отечества и для поддержанія своихъ исконныхъ правъ. ‘Мы норвежцы и хотимъ оставаться норвежцами, не хотимъ длаться шведами!’ — таковъ былъ лозунгъ, заставлявшій биться усиленно вс сердца.
Но приглашенію принца-регента, приступлено было къ избранію представителей народа, которые должны были собраться въ Эйдскольд для ршенія судьбы своей родины. Въ одинъ и тотъ же день члены всхъ общинъ въ Норвегіи приглашены были явиться въ церковь, священникъ каждаго прихода въ краткой вступительной рчи сообщилъ своимъ прихожанамъ, что король Фридрихъ былъ вынужденъ уступить Норвегію Швеціи и освобождаетъ народъ отъ врноподданнической присяги, что норвежскій народъ твердо ршился не подчиняться Швеціи, а, получивъ самостоятельность, иметъ теперь полное право опредлить самъ свой будущій государственными строй, и что штатгальтеръ принцъ Христіанъ-Фридрихъ, повинуясь громко выраженному желанію народа, согласился до ршенія сейма управлять страною въ качеств регента. Затмъ, посл прочтенія посланія датскаго короля и прокламаціи принца-регента, пасторъ каждой общины обратился къ своимъ слушателямъ съ вопросомъ: ‘клянетесь ли вы защищать самостоятельность Норвегіи и принесть дорогому отечеству въ жертву свою жизнь и свое имущество?’ Вс присутствовавшіе, поднявъ руки вверхъ, отвчали: ‘Клянемся, и да поможетъ намъ Богъ!’ Торжественне всего прошелъ этотъ день въ столиц, гд такую же присягу принесли принцъ-регентъ и тысячная толпа, наполнявшая церкви, а также вся гражданская гвардія, вс войска и весь флотъ. Таковъ былъ отвтъ норвежскаго народа на требованіе присоединить Норвегію къ Швеціи.
10 апрля 1814 г. собрался въ Эйдскольд народный сеймъ въ числ 112 представителей: 33 военныхъ (изъ нихъ 4 солдатъ), 26 гражданскихъ чиновниковъ (22 юриста), 23 крестьянина, 14 духовныхъ, 12 купцовъ, 4 землевладльца, и среди нихъ графъ Ведель, сторонникъ союза съ Швеціею, но не подчиненія ей. Вс были одушевлены горячимъ желаніемъ работать по мр силъ на благо родины, вс понимали громадную отвтственность, возложенную на нихъ, вс твердо ршили не отдавать судьбы родины въ руки чужеземной державы и не унижать своей свободной страны до положенія провинціи сосдняго государства. Посл продолжительныхъ преній выработана была конституція, которая лежитъ въ основаніи и теперешняго норвежскаго строя. Вотъ главныя ея положенія: Норвегія объявляется свободнымъ, независимымъ и нераздльнымъ королевствомъ, а ея правитель получаетъ титулъ короля, который передается по наслдству его потомкамъ. Законодательная власть и право обложенія предоставляются представителямъ народа, которые образуютъ палату, называемую стортингомъ. Судебная власть отдляется отъ законодательной и исполнительной. Королю предоставляется право объявлять войну и заключать миръ, и ему принадлежитъ veto suspensivum, но не absolutum, т.-е. право отсрочивать на время исполненіе ршеній палаты, но не отмнять ихъ. Объявляется полная свобода печати. Евангелическо-лютеранская религія признается религіею государственною, но въ то же время допускается полная свобода вроисповданія. Уничтожаются вс лично пріобртенныя или доставшіяся отъ предковъ привиллегіи и преимущества, дворянство, титулы и т. д. Вводится всеобщая воинская повинность. Права короля подвергаются слдующимъ ограниченіямъ: 1) король можетъ принять другую корону не иначе, какъ съ согласія стортинга, для чего требуется 2/3 голосовъ, 2) король долженъ всегда жьть въ королевств и не можетъ оставаться вн королевства дольше, чмъ шесть мсяцевъ, безъ согласія стортинга, иначе теряетъ свои права на престолъ.
16 мая конституція была принята, а 19 мая Христіану-Фридриху былъ предложенъ титулъ короля. Страна была теперь такъ же свободна и самостоятельна, какъ и въ давно прошедшіе дни, и народъ ликовалъ, мужественно готовясь къ борьб, которая грозила принять большіе размры, судя по ршительному и вызывающему поведенію шведскаго короля и его наслдника. Они находили, что норвежцы ‘мятежные подданные, не имющіе никакихъ правъ на самостоятельность’, сеймъ въ Эйдскольд — ‘противузаконное собраніе’, все, что на немъ постановлено,— ‘незаконно’, все норвежское движеніе 1814 г.— ‘бунтъ и преступленіе’. ‘Я готовъ каждый годъ брать по одному хутору, одному поселку, одному округу,— говорилъ Карлъ-Іоаннъ,— я готовъ вести войну два года, пять, десять, двадцать лтъ, если понадобится. Пусть погибнутъ въ борьб 60.000 шведовъ, пусть я паду, пусть падетъ сынъ мой Оскаръ, но Норвегія должна быть покорена’. За словами послдовали дйствія. Карлъ-Іоаннъ собралъ войско для покоренія Норвегіи и двинулся къ ея границамъ.
Между, тмъ новый норвежскій король изъ Эйдскольда перехалъ въ Христіанію, гд усплъ во время своего краткаго пребыванія пріобрсть громадную популярность. Онъ держалъ себя настоящимъ крестьянскимъ королемъ. Придворный этикетъ, препятствовавшій свободному общенію государя съ народомъ, былъ уничтоженъ. Съ ласковою любезностью, чуждою всякой аффектаціи, онъ принималъ каждаго, самаго ничтожнаго изъ подданныхъ, обращавшихся къ нему за какимъ-нибудь дломъ, и всякій, уходя отъ него, уносилъ самое отрадное воспоминаніе о свиданіи съ нимъ. Въ простомъ кабріолет, какіе постоянно употребляются въ Норвегіи, въ сопровожденіи одного только подростка-слуги, сидвшаго на заднемъ сидніи, разъзжалъ онъ изъ своей дачи Ладегардо въ Христіанію и обратно, громадныя толпы крестьянъ нердко осаждали его во время прозда по улицамъ города, обращаясь къ нему на ‘ты’, повряя ему свои нужды, выражая. ему свои желанія’, онъ самымъ дружескимъ образомъ выслушивалъ ихъ, увщая терпливо переносить теперешнее тяжелое положеніе длъ и общая лучшее будущее.
Получивъ извстіе о приближеніи шведскихъ войскъ, король Христіанъ-Фридрихъ заявилъ норвежскому народу и норвежской арміи, что наступила наконецъ пора исполнить данную присягу и пожертвовать жизнью и имуществомъ для защиты дорогого отечества. Пылая ненавистью къ шведамъ, впитанною съ молокомъ матери и еще боле усилившеюся благодаря послднимъ событіямъ, воодушевленные любовью къ отечеству и преданностью къ юной свободной конституціи и къ избранному ими самими королю, норвежскія войска мужественно ожидали непріятеля. Будь у нихъ опытный, искусный, безстрашный полководецъ, онъ могъ бы совершить чудеса съ такою арміею, пользуясь вдобавокъ природными особенностями Норвегіи, ея горами, лсами, болотами, озерами, рками, которыя, препятствуя правильному веденію войны, должны были оказать неоцненныя услуги при партизанской войн, какъ нельзя боле удобной для отраженія непріятеля. Но во глав норвежскаго войска стоялъ человкъ, который, несмотря на вс свои блестящія качества, свой умъ, свое краснорчіе, свое искреннее желаніе служить всми силами на пользу доврившейся ему страны, лишенъ былъ энергіи, воли и легко падалъ духомъ при первой неудач. Совершенно врно было сказано ему одною старухою посл полученія извстія о грозившей Норвегіи опасности: ‘красивое лицо, хорошая кровь, но ты слишкомъ слабъ и нженъ, чтобы сдлаться спасителемъ Норвегіи’. Посл всевозможныхъ задержекъ и проволочекъ, въ конецъ измучившихъ норвежскихъ солдатъ, внушившихъ имъ подозрніе въ измн короля и отнявшихъ у нихъ всякую надежду на благополучный исходъ борьбы, начались переговоры о мир раньше, чмъ сдланы были первыя серьезныя попытки нападенія или защиты. Съ своей стороны шведы, понявъ, какъ трудно будетъ имъ справиться съ такими упорными противниками, умряли свои требованія. Слова ‘завоеваніе’, ‘покореніе’, замнились словами ‘союзъ’, ‘сліяніе’. Карлъ-Іоаннъ согласился признать Норвегію самостоятельною страною и принять выработанную въ Эйдскольд конституцію, только съ условіемъ видоизмнить ее согласно съ новымъ положеніемъ длъ. 7 октября 1814 г. созванъ былъ экстренный стортингъ для ршенія вопроса о соединеніи Норвегіи съ Швеціею.
Съ тяжелымъ чувствомъ, въ самомъ удрученномъ состояніи съзжались на стортингъ представители. Стортингъ состоялъ теперь изъ 80 членовъ, при чемъ лишь 20 изъ нихъ входило въ составъ прежняго собранія. Онъ прежде всего избралъ коммиссіи, уполномоченныя изслдовать положеніе страны, представленный ими докладъ повергъ членовъ собранія еще въ большее уныніе. Численность войскъ была слишкомъ незначительна, въ военныхъ арсеналахъ не хватало запасовъ, крпости были недостаточно снабжены порохомъ, финансы страны находились въ самомъ плачевномъ состояніи, государственный долгъ достигалъ громадныхъ размровъ и лишь съ крайнимъ трудомъ можно было достать суммы, необходимыя для удовлетворенія насущныхъ потребностей государства я для веденія войны. Хотя страна продолжала съ прежнимъ воодушевленіемъ готовиться къ борьб, но рисковано было продолжать ее. И все же, несмотря на убжденныя рчи Веделя, большинство лицъ съ крайнимъ неудовольствіемъ согласилось ни соединеніе съ Швеціею, согласилось въ виду крайности, въ какую было поставлено. На вопросъ: должна ли Норвегія быть соединена съ Швеціею подъ властью одного короля въ качеств самостоятельнаго королевства? вс, за исключеніемъ пяти, отвтили утвердительно. Затмъ приступлено было къ обсужденію условій этого соединенія. Собраніе обнаружило въ этомъ случа большую энергію, ясное пониманіе своего долга и твердую ршимость исполнить его. Несмотря на шведское войско, стоявшее въ трехъ миляхъ разстоянія отъ стортинга, несмотря на ловушки, разставляемыя дипломатіею, несмотря на то, что въ ряды противниковъ Норвегіи становились европейскія державы и что никто, даже собственный король норвежцевъ, не поддерживалъ ихъ, собраніе спокойно и увренно, сознавая свое право, вело пренія согласно собственнымъ ясно опредленнымъ принципамъ. Вотъ условія соединенія, выработанныя имъ: Норвегія образуетъ свободное и самостоятельное государство, имющее общаго съ Швеціею короля. Во всхъ собственныхъ длахъ она должна управляться самостоятельно, во всхъ общихъ пользоваться равнымъ съ Швеціею вліяніемъ. Тотъ же принципъ проводился и по отношенію вншней политики. Норвегія должна была имть свое отдльное управленіе иностранными длами, но иностранныя дла, которыя касались обоихъ государствъ, должны были обсуждаться въ государственномъ совт при участіи какъ норвежскихъ, такъ и шведскихъ представителей, на основаніи принципа: равное вліяніе или полное равенство. Въ случа непринятія этихъ условій шведскимъ королемъ, стортингъ ршился вести войну и жертвовать всмъ для защиты самостоятельности Норвегіи. Но за это время и шведы нсколько пріуныли. Въ виду неясности и неопредленности собственнаго положенія и опасенія вмшательства со стороны великихъ державъ въ пользу тснимой Норвегіи, Карлъ XIII и его наслдникъ обнаружили необыкновенную сговорчивость. Какъ ни непріятно были условія, предлагаемыя норвежскимъ стортингомъ, Карлъ XIII изъявилъ на нихъ согласіе, и лишь тогда стортингъ принялъ отреченіе отъ престола короля Христіанафрцдриха и избралъ Карла XIII ‘норвежскимъ конституціоннымъ королемъ’, основывая свое избраніе не на.кильскомъ договор, а на норвежской конституціи.. Шведскій король принесъ.присягу этой конституціи и заявилъ, что соединеніе совершилось не силою оружія, а вслдствіе свободнаго согласія обоихъ народовъ.
Но изъ вышесказаннаго ясно, что дятельность собранія и выработанная имъ унія обусловливалась не свободнымъ согласіемъ и не желаніемъ двухъ народовъ соединиться въ одно, а необходимостью, тяжкою необходимостью, въ виду которой боле слабому приходилось преклониться, а боле сильному. длать непріятныя для него уступки въ надежд при первой возможности взять ихъ назадъ и настоять на своемъ. Унія являлась въ одно и то же время напоминаніемъ и о пораженіи шведовъ, и о пораженіи норвежцевъ. Идея норвежской самостоятельности, олицетворявшаяся въ норвежскомъ стортинг, и идея завоеванія, олицетворявшаяся Карломъ-Іоанномъ, стояли въ 1814 г. лицомъ къ лицу, готовясь къ смертельному бою,— или панъ, или пропалъ. Но съ теченіемъ времени оказалось, что ни та, ни другая идея не были достаточно сильны, чтобы всецло выполнить свою программу. И вотъ об идеи заключили перемиріе и подписали унію. ‘Перемиріе никогда не можетъ перейти въ миръ,— пишетъ Сарсъ,— потому что т дв идеи, т два направленія, которыя обусловливали его заключеніе, являются прямыми, непримиримыми противоположностями, и каждый разъ, когда та или другая идея начинаетъ шевелиться,-узы потрясаются и готовы распасться. Унія компромиссъ, въ виду, этого она лишена внутреннихъ условій развитія и роста. Это мертвое тло. Если намъ иногда кажется, что оно еще живо, то этой жизни бываетъ въ немъ лишь настолько, насколько она проявляется и въ испорченномъ плод или гніющемъ окорок’.’
Идеи не замедлили зашевелиться, и прежде всего, конечна, подняла голову идея завоеванія,
Швеція употребляла вс усилія, чтобы подчинить своей власти соединившуюся съ нею страну. Столкновенія начались съ 1821 г., когда король воспротивился закону объ уничтоженіи Дворянства. Онъ оказалъ сильное сопротивленіе и даже пригрозилъ вмшательствомъ великихъ державъ, но стортингъ поставилъ на своемъ. За этимъ послдовалъ рядъ попытокъ со стороны короля ограничитъ самостоятельность Норвегіи, но эти попытки встрчали всякій разъ сильнйшій отпоръ со стороны. Норвегіи. Въ 1827 г. дала себя впервые знать и идея норвежской самостоятельности. Завязалось цлое дло съ Англіею по поводу контрабандной торговли въ Бодё въ Норвегіи. Дло это закончилось тмъ, что ни въ чемъ неповинная Норвегія должна была уплатить 180.000 кронъ. Оно доказало во-очію, какъ сказано въ протокол, ‘необходимость для Норвегіи и ея короля имть отдльныхъ норвежскихъ дипломатическихъ агентовъ въ странахъ, съ которыми Норвегія находилась въ наиболе близкихъ сношеніяхъ’. На эту fee необходимость указалъ и стортингъ въ адрес къ королю. Но на это именно условіе ни за что не хотла соглашаться Швеція: она длала мелкія уступки, но въ главномъ оставалась непоколебимою.
Въ 1859 г. началась борьба по вопросу о штатгальтер, на эту должность, согласно конституціи, могла назначаться безразлично норвежцы, и шведы,— условіе, крайне тягостное для Норвегіи, которая много разъ Предлагала отмнить должность штатгальтера. Но для отмны требовалось согласіе шведскихъ и норвежскихъ членовъ стортинга: норвежцы возставали противъ этого, увряя, что это вопросъ внутренняго управленія ихъ родиною и что онъ долженъ ршаться только норвежцами. Въ 1860 г. былъ поданъ королю адресъ въ этомъ смысл. Шведскій ригсдагъ предложилъ подвергнуть разсмотрнію условія соединенія, что и было исполнено стортингомъ 1871 г.
По постановленію этого стортинга, вмсто прежняго смшаннаго государственнаго совта учреждался союзный совтъ, съ общимъ министерствомъ для обоихъ государствъ, вднію этого совта подлежало гораздо больше длъ, чмъ вднію прежняго. Совершенйо понятно, говоритъ Арнэ Гарборгь, что при союз двухъ неравныхъ по сил государствъ, большее будетъ всегда стараться подчинить общему надзору и большее количество длъ, такъ какъ его голосъ представляетъ боле важное значеніе, и чмъ больше будетъ у него общихъ длъ съ меньшимъ государствомъ, тмъ сильне возрастетъ его вліяніе на послднее. Поэтому, Швеція всегда желала получить право разсматривать сообща не только общія дла, но и т, которыя касались непосредственно одного государства и лишь косвенно затрогивали другое, между тмъ какъ съ норвежской точки зрнія только т дла должны считаться общими, которыя касаются непосредственно обоихъ государствъ. Этого-то взгляда и придерживались норвежскіе дятели, съ 1871 г. неуклонно отстаивавшіе самостоятельность Норвегіи, тмъ боле, что если старый порядокъ вещей считался неблагопріятнымъ для Норвегіи, то новый былъ уже ‘совершенію неудовлетворителенъ’.
Вншнею политикою Норвегіи руководилъ теперь не король, а шведскій министръ иностранныхъ длъ, отвчавшій за свои дйствія не передъ норвежскою націею, а передъ шведскою. Верховная власть короля надъ норвежскою вншнею политикою перешла такимъ образомъ къ Швеціи, что уничтожало всякое равенство между обоими союзными государствами. Вотъ что говорилъ въ стортинг 1871 г. по этому поводу профессоръ Ашегугъ: ‘То обстоятельство, что наши вншнія дла, представляющія для насъ наиболе важное значеніе, ршаются безъ права участія въ этомъ ршеніи норвежцевъ, составляетъ такой важный ущербъ въ нашей самостоятельности, что можно принять за иронію заявленіе: Норвегія и Швеція равноправны, только съ однимъ исключеніемъ, а именно,— Норвегія не иметъ права участія въ управленіи дипломатическими длами, потому что это исключеніе такъ велико, что равноправность, которую оно оставляетъ за собою, является какимъ-то миомъ’. И вотъ борьба между Швеціею и Норвегіею сосредоточилась на прав меньшаго государства имть своего отдльнаго министра иностранныхъ длъ и своихъ отдльныхъ консуловъ. ‘Мы не желаемъ выступать изъ союза,— говоритъ одинъ изъ представителей норвежской партіи, Сарсъ,— но мы желаемъ поставить союзъ, унію, обратно въ то положеніе, какое она занимала первоначально, привести ее въ полное соотвтствіе съ эйдскольдскимъ договоромъ’.
Въ 1892 г. радикальное большинство норвежскаго стортинга издало постановленіе объ устройств собственныхъ консульствъ для Норвегіи. Въ 1893 г. это ршеніе стортинга было подтверждено и срокъ для отдленія норвежскаго консульства отъ шведскаго назначенъ на 1 января 1895 г. Но король не подтвердилъ этого постановленія. Радикальное министерство подало въ отставку. Вс усилія короля, ‘чужого человка въ чужой стран’, какъ назвалъ его одинъ изъ ораторовъ лвой, не повели ни къ чему, и парламентская борьба въ Норвегіи продолжается покамстъ легальнымъ оружіемъ. Шведы восторженно привтствовали короля по возвращеніи его изъ Норвегіи и, повидимому, такъ же твердо ршились отстаивать свои права, какъ норвежцы свои. Что выйдетъ изъ этой борьбы, покажетъ намъ будущее.