——-
———
Шутка лейтенанта Гейера, Свенцицкий Валентин Павлович, Год: 1915
Время на прочтение: 5 минут(ы)
———————
Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 1. М., 2008. С. 575-580.
———————
Старая Бронка спросила Зосю:
— А ты как же? Разве не больно боишься немецкой банды, что вздумала остаться?
Зося вздохнула и ответила:
— Куда ж идти? Дети маленькие… В дому ничего нет. Пусть будет что будет…
Зося вдова. У неё двое детей — Ян и Маруся. Старшему, Яну, пятый год. Марусе только что исполнилось два.
Зося живёт плохо. Изба её, на самом краю села, самая бедная. Единственное богатство — две большие породистые коровы. Одну зовут Галей, другую — Ганей. Эти коровы достались ей по наследству от мужа. Она продаёт молоко. Кормит молоком детей. И сама ничего, кроме молока и хлеба, не ест.
Когда обозы бежавших из села жителей проходили мимо её избы, она с детьми стояла у ворот: Ян держался за юбку, а Маруся была на руках.
— Идём с нами, Зося, — позвал кто-то.
Она покачала головой.
— А что?
Зося ничего не ответила. Тот же голос крикнул:
— Смотри, съедят твоих коров немцы!
Слова эти произвели самое неожиданное действие.
Она рванулась с места. Равнодушное, безжизненное лицо перекосилось. И, таща за собой непоспевавшего Яна, она бросилась догонять возы, с которых ей послышался голос…
Шум, толкотня, скрип телег, лязг какой-то жестяной посуды и неистовый плач детей совершенно сбили её с толку. Она остановилась.
…Кто же мог сказать это?.. Столько народу! Разве узнаешь?.. И зачем она побежала? Спросить? Да разве сами-то они что-нибудь знают?.. Где это видано, чтобы чужой скот убивали?..
Зося повернулась и пошла назад к своей избе. Понемногу она успокоилась. И опять равнодушно-усталым взглядом стала смотреть на шумную, лязгающую, плачущую живую массу, двигающуюся вдоль села.
Зося смотрела и думала: ‘Хоть бы и немцы… Что им взять у меня? Дети маленькие… В дому пусто… Посмотрят и уйдут… Как-нибудь перебьюсь пока… А там, может быть, опять наши вернутся’.
И, совсем успокоенная, она пошла в избу.
Немецкие войска заняли село на рассвете. Голодные, усталые солдаты входили в пустые избы, где не осталось ничего, кроме голых стен и лавок, и злобно говорили:
— Пусть лейтенант сам теперь поищет хлеба и мяса… Обещать-то легко было…
Другие подсмеивались:
— Ну, ну, благодарите Бога, что они, по крайней мере, не подожгли свои конуры…
— Хорошее утешение, — ворчали солдаты, — стоило делать два перехода без отдыха, чтобы попасть в эти чортовы гнёзда.
Озябшие, измученные, озлобленные, они вымещали свою досаду на всём, что попадалось под руку: почти во всех избах пылали печи, растопленные стульями, деревянной посудой и брошенной крестьянской рухлядью.
Зося плохо спала эту ночь. Она слышала, как придвигался глухой, тяжёлый гул. Охватывал село. Всё ближе и ближе… Она смотрела на мутные стёкла, в которые едва брезжил ранний рассвет, и ждала. Но мимо окон не проходил никто.
‘А может быть, и не придут ко мне, — думала Зося, — мало ли хороших изб?.. Что им за нужда тащиться на самый край села?..’
За рекой у моста остановилось двое солдат, посланных лейтенантом осмотреть избы.
Один сказал:
— И смотреть нечего было. Дураки они, что ли, оставлять лейтенанту угощенье…
— А вон за рекой изба, — сказал другой, — надо дойти до конца.
— Довольно будет. Чего ноги ломать?
Но второй настаивал:
— Наше дело исполнить приказ, а там как хотят.
Зося слышала тяжёлые шаги по мосту. Они так ясно и чётко выделялись из общего гула за рекой.
‘Может быть, так это… идёт за чем-нибудь по мосту человек… по своему делу, — успокаивала себя Зося. Но сама не сводила глаз с белеющего окна. — А хоть бы и ко мне… Пускай… Взять у меня нечего…’
Шаги, на время стихшие, раздались под самым окном. А через минуту две громадные расплывшиеся тени заслонили мутный свет стекла, и в избе стало темно. Кто-то дёрнул за ручку калитки.
— Ага! Заперто! Значит, кто-нибудь есть, — сказал один голос.
Другой ответил:
— Ну, что же, не прав я был? Что бы мы завтра сказали лейтенанту?
Начали стучать в калитку, точно хотели сорвать с петель дверь. Осторожно, чтобы не разбудить детей, встала Зося и пошла отпирать.
Солдаты ни слова не понимали по-польски.
Они осмотрели избу и двор. И когда увидали в хлеву коров, о чём-то долго совещались. Потом один из них ушёл, другой остался на дворе.
Зося всё время ходила с ними. С тревогой следила за каждым движением. Но они ничего не трогали. Всё осторожно ставили на прежнее место. Зося ждала, что и другой солдат уйдёт. Но он нашёл какую-то доску, сел и закурил.
— Больше у меня ничего нет — вот эти коровы, и всё… — сказала Зося, забывая, что её не понимают.
Солдат ответил что-то по-немецки. Но Зося поняла только одно слово: ‘лейтенант’.
Она догадалась: ‘Пошли за лейтенантом…’
И сразу вспомнилось: ‘Съедят твоих коров немцы…’
Слова эти теперь так и остались у неё в мозгу.
Она даже не пыталась прогнать их. Молча стояла около солдата и ждала…
Лейтенант приехал в сопровождении нескольких офицеров. Они не обращали никакого внимания на Зосю, как будто бы её не было. Вывели коров на двор.
Лейтенант подошёл и похлопал одну из них по шее. Лейтенант был добродушный, смешливый толстяк. Он и тут успел сказать что-то весёлое, потому что офицеры и солдаты, улыбаясь, посмотрели на коров. И вдруг лейтенант повернулся к Зocе и на чистом польском языке сказал:
— Мы должны взять у вас этих коров.
Зося от неожиданности не нашлась, что ответить.
— Славные коровы, — продолжал лейтенант. — Вы за них получите хорошие деньги…
Наконец Зося заговорила:
— Нет, нет!.. я не отдам, господин лейтенант. Мне коровы нужны… Я без них никак не могу, чем же я буду жить?
Лейтенант удивлённо посмотрел на неё:
— Но вы же получите за них деньги!
Зося не соглашалась:
— Нет, денег мне не надо… Что же я буду делать с деньгами? Ни хлеба, ни молока… Мне без коров нельзя.
Лейтенанту показалось забавным, как говорит с ним Зося.
— Она думает, что мы покупатели, — смеясь, сказал он офицерам.
И, обращаясь к Зосе с добродушной улыбкой, повторил ей снова:
— Ваши коровы нужны войску. Они будут у вас отобраны. Что же касается денег — то вы получите, что вам следует по закону.
Зося посмотрела на коров, на лейтенанта, на офицеров и солдат и, видно, поняла, что коров возьмут. Тогда неожиданно она схватила лейтенанта за руку и быстро-быстро заговорила:
— У меня дети, господин лейтенант… Маленькие дети… Мальчику пять лет. Девочке всего два года… Если не будет коров, они умрут с голоду. Пожалейте их, господин лейтенант. Возьмите что-нибудь другое… У меня есть распятие… серебряное… И шёлковое платье… мне подарил покойный муж…
— Нет-нет, милая, я тут ничего не могу сделать… — И, что-то соображая, машинально прибавил: — А где же ваши дети?..
Зося бросилась в избу и привела сонных Яна и Марусю. Лейтенант потрепал Марусю по белым волосам и сказал:
— Славная девочка… Ну, а теперь пойдёмте в избу. Я должен дать вам расписку, по которой вам выдадут за коров деньги.
Зося, едва выговаривая слова от дрожи, бессильно повторила:
— Мои дети… умрут с голоду… господин лейтенант…
Лейтенант приостановился на минуту:
— Это можно исправить: я велю их расстрелять — тогда коровы вам будут не нужны…
И он залился добрым, колышащимся смехом.
Шутка так ему понравилась, что он повторил её по-немецки, обращаясь к ближайшему офицеру:
— Расстрелять этих малышей — тогда она за ненадобностью продаст нам коров.
И потом снова обратился к Зосе:
— А теперь пойдёмте. Я напишу квитанцию. Нам некогда.
Он прошёл в избу первый. За ним Зося, растерянная и вздрагивающая всем телом не то от холода, не то от слёз. Он велел зажечь лампу. Сел к столу. Достал походную чернильницу, какую-то длинную книжку и стал писать.
Зося стояла около, опустив руки и как будто бы не понимая, что кругом неё происходит.
В это время за избой, по направлению к полю, раздалось два коротких, один за другим, выстрела.
Лейтенант вскочил. Перо выпало из рук и покатилось на пол.
— Что это? Кто тут есть? — крикнул он.
Вошёл офицер.
— Что это за выстрелы? — спросил лейтенант.
— Ваше приказание исполнено, господин лейтенант. Они расстреляны.
Полное лицо лейтенанта поморщилось.
— Но я же пошутил! А вы…
И он сконфуженный, недовольный сел писать квитанцию…