Шопенгауэр в переводе Ю. И. Айхенвальда, Тихомиров Павел Васильевич, Год: 1900 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Тихомиров П. В. Шопенгауэр в переводе Ю. И. Айхенвальда. [Рец. на:] Шопенгауэр А. Полн. собр. соч. / Пер. и ред. Ю. И. Айхенвальд. Изд. м-на Книжное дело. М., 1900. Вып. 1-2 // Богословский вестник 1900. Т. 3. No 12. С. 716-724 (2-я пагин.)

II. Шопенгауэръ въ перевод Ю. И. Айхенвальда.

(Полное собраніе сочиненій Артура Шопенгауэра. Въ перевод и подъ редакціей Ю. И. Айхенвальда. Изданіе магазина ‘Книжное дло». Москва 1900 г. Выпуски I—II).

Философія Шопенгауэра и въ Западной Европ и y насъ въ Россіи привлекаетъ къ себ громадное вниманіе какъ спеціалистовъ-философовъ, такъ и вообще образованныхъ людей. Объ этомъ свидтельствуетъ обширная и съ каждымъ годомъ все боле возрастающая литература, посвященная этому мыслителю, и выясненію его воззрній. Такой успхъ вполн понятенъ, потому что Шопенгауэръ не только занимаетъ одно изъ самыхъ видныхъ мстъ среди классиковъ философіи, но и обладаетъ многими несравненными достоинствами, какъ писатель вообще. Его творенія съ чисто литературной точки зрнія принадлежатъ къ безсмертнымъ образцамъ человческаго слова. A чрезвычайное разнообразіе ихъ содержанія, обширный кругъ затрогиваемыхъ ими вопросовъ и интересовъ длаютъ знакомство съ этимъ мыслителемъ положительно необходимымъ для всякаго образованнаго человка. И дйствительно, среди современной интеллигенціи уже трудно встртить людей, совершенно незнакомыхъ съ Шопенгауэромъ. Его своеобразная психологія, гносеологія, метафизика и этика, его пессимизмъ, его любопытныя эстетическія воззрнія, наконецъ, въ изобиліи разсянныя въ его ‘Парергахъ и паралипоменахъ’ глубокомысленныя жизненныя наблюденія, ядовитые сарказмы, мткія характеристики и перлы остроумія создали ему чрезвычайно обширный кругъ читателей и почитателей.

Вполн естественно, что и на русскомъ язык давно уже стали появляться разные переводы отдльныхъ сочиненій Шопенгауэра. Переводы эти быстро расходились и вообще очень хорошо встрчались русской читающей публикой. Напримръ, ‘Міръ, какъ воля и представленіе’, въ перевод Фета, выдержалъ четыре изданія. Но досел изъ этихъ переводовъ нельзя всетаки было составить полнаго собранія сочиненій знаменитаго философа. Да и самые переводы, сдланные различными лицами, были, по справедливому замчанію Ю. И. Айхенвальда, ‘качественно-неоднородны’ (Предисл. пер., стр. V), т. е. одни лучше, другіе хуже, одни ближе къ подлиннику, другіе дальше, затмъ самые обороты рчи и терминологія Шопенгауэра передавались въ разныхъ переводахъ не всегда одинаково, наконецъ, художественныя достоинства Шопенгауэрова изложенія въ различныхъ переводахъ передавались съ весьма различной степенью совершенства, — начиная отъ полнаго игнорированія этой художественности и кончая попытками приблизиться къ ея воспроизведенію. Вс эти обстоятельства длали совершенно необходимымъ изданіе полнаго собранія сочнненій Шопенгауэра, на русскомъ язык, выполненнаго однимъ лицомъ или подъ его редакціей, и при томъ, дающаго, по возможности, точное понятіе о литературныхъ достоинствахъ оригинала. И надо только удивляться, почему досел это не было сдлано. Но теперь наконецъ эта потребность удовлетворяется переводомъ Ю. И. Айхенвальда. Самъ переводчикъ претендуетъ на исполненіе только двухъ первыхъ задачъ, скромно прибавляя: ‘иметъ-ли этотъ новый переводъ, кром единства исполненія, и другія, еще боле важныя достоинства, — объ этомъ несомннно выскажется свдущая критика’ (тамъ-же). Но мы можемъ, не колеблясь, сказать, что новый переводъ иметъ и многія другія достоинства хорошаго перевода, — въ частности, по своему языку онъ боле другихъ переводовъ удачно воспроизводитъ изящество и силу Шопенгауэровскаго стиля.

Достиженіе послдней цли, — на нашъ взглядъ, весьма существенной,— требовало отъ переводчика особеннаго искусства. Извстно, что буквальная точность и изящество перевода часто находятся въ обратно-пропорціональномъ отношеніи другъ къ другу. Хорошій переводчикъ долженъ умть въ возможной степени удовлетворить оба требованія. Для этого ему, конечно, нужны большая находчивость и тонкое знаніе оттнковъ своего языка, и иногда отъ него требуется большой тактъ, состоящій въ томъ, чтобы во время и кстати пожертвовать нсколько буквализмомъ въ пользу изящнаго стиля или — наоборотъ. Ю. И. Айхенвальдъ, по нашему мннію, въ высокой степени обладаетъ этими качествами хорошаго переводчика. Уже его предисловіе показываетъ, какъ врно онъ понималъ свои задачи и какой правильный путь онъ избралъ для ихъ разршенія. Вотъ что читаемъ мы въ этомъ предисловіи: ‘Въ своихъ Senilia Шопенгауэръ заране шлетъ свое проклятіе тому, кто, перепечатывая его произведенія, сознательно измнитъ въ нихъ что-нибудь, — хотя-бы одинъ періодъ, слово, слогъ, букву или знакъ препинанія. Разумется, къ переводу своихъ сочиненій на чужой языкъ геніальный брюзга не могъ бы предъявить такого же неисполнимаго требованія. По его собственнымъ словамъ, даже лучшій переводъ лишь въ такой степени походитъ на оригиналъ, въ какой транспонированная музыкальная піеса напоминаетъ свой образецъ. И безусловной точности, буквальной передачи художественнаго подлинника читатель въ предлагаемой работ не найдетъ. Здсь намренно допущены такія недалекія отступленія отъ нмецкаго текста, которыя не искажаютъ его духа и въ то-же время способствуютъ большей легкости русской рчи,— по крайней мр, такова была цль переводчика. Философскій языкъ Шопенгауэра, безукоризненно-устойчивый, не иметъ однако спеціальнаго характера: мы везд встрчаемъ не столько термины, сколько живыя слова. Поэтому, при ихъ перевод казались дозволительнымъ осторожно и слегка разнообразить ихъ тамъ, гд возникала для этого стилистическая необходимость. Напримръ, Апschauung передано воззрніе, anschaulich — наглядный, но иногда эти выраженія уступали мсто своимъ синонимамъ: интуиція созерцаніе, интуитивный. Если Erkenntniszgrund вообще переводилось основаніе познанія, то иной разъ читатель увидитъ это же понятіе въ боле красивой форм основы познанія или даже просто основанія, послднее являюсь конечно только тамъ гд оно не могло вызвать недоразумнія. Причинность и (изрдка) каузальность, законъ причинности и причинный (каузальный) законъ — вотъ еще примры указанной варіаціи’ (стр. V—VI).

Кром этого, переводчикъ, по нашему мннію, вполн резонно ршилъ всюду слово Verstand передавать разсудокъ. какъ y насъ принято переводить этотъ терминъ въ Кантовской философіи, a не умъ, какъ рекомендовалъ для перевода Шопенгауэра Н. Н. Страховъ. ‘Кантовское Verstand, говоритъ онъ, на русскомъ язык почти всегда передавали словомъ разсудокъ. Но такъ какъ Шопенгауэръ въ своей теоріи познанія отступилъ отъ Канта и именемъ Verstand назвалъ нсколько иную, боле широкую способность духа, въ которую своеобразно входитъ и чувственность (Sinnlichkeit), то, по иниціатив Н. Н. Страхова, Verstand Шопенгауэра обыкновенно переводятъ умъ. Это несомннно иметъ свои преимущества, однако, въ предлагаемой работ сохранено традиціонное названіе — разсудокъ. Вдь оба мыслителя обозначаютъ не вполн похожія способности однимъ и тмъ-же словомъ,— не удобне-ли поэтому и одинаково переводить ихъ общій терминъ? Читатель привыкъ въ переводахъ Канта отожествлять Verstand и разсудокъ,— зачмъ-же при переход къ Шопенгауэру нарушатъ это знакомое сочетаніе? Сходство терминовъ не только не воспрепятствуетъ понять разницу по существу, но даже лучше оттнитъ ее. Кром того, въ русскомъ слов умъ содержится скоре практическій и житейскій смыслъ, чмъ строго—научный, и означаетъ онъ не какую-нибудь опредленную способность, a интеллектъ вообще’ (стр. XI).

Обращаясь къ сличенію перевода съ подлинникомъ, мы дйствительно найдемъ, что г. Айхенвальдъ съ замчательнымъ искусствомъ умлъ удовлетворить обоимъ трудно соединимымъ условіямъ хорошаго перевода — близости къ подлиннику и врной передач художественныхъ достоинствъ оригинала. Особенно это ясно станетъ, если переводъ г. Айхенвальда сравнивать не съ оригиналомъ только, но и съ другими извстными y насъ переводами. Въ настоящихъ двухъ выпускахъ мы имемъ переводъ двухъ сочиненій Шопенгауэра: ‘О четвероякомъ корн закона достаточнаго основанія’ и ‘Міръ, какъ воля и представленіе’ (изъ послдняго переведено пока только немного боле половины). Оба эти сочиненія существуютъ въ перевод A. A. Фета. Этотъ переводъ иметъ свои несомннныя достоинства и до послдняго времени съ честью исполнялъ свою миссію — знакомить русскую образованную публику съ этими важнйшими произведеніями знаменитаго философа, но ни для кого изъ свдущихъ людей не составляли секрета и его недостатки, состоящіе главнымъ образомъ въ тяжеловсности и нкоторой архаичности языка. Если сравнивать переводы г. Айхенвальда съ Фетовскими и оба — съ подлинникомъ, то вполн будетъ ясно что новый переводъ значительно совершенне.

Въ качеств примра, мы беремъ одно очень красивое мсто изъ 5 сочиненія ‘Міръ, какъ воля и представленіе’.

Die Welt als Wille und Vorstellung, 5: Das Leben und die Trume sind Bltter eines und des nmlichen Bыches. Das Lesen im Zusammenhang heisst wirkiches Leben. Wann aber die jedesmalige Lesestunde (der Tag) zu Ende und die Erhohingszeit gekommen ist, so blttern wi oft noch, mssig und schlagen, ohne Ordnund und Zusammenhang, bald hier, bald dort ein Blatt auf: oft, ist es schon gelesenes, oft, ein noch unbekanntes, aber immer aus dem selben Buch. So ein einzehi gelesenes Blatt ist zwar ausser Zusammenhang mit der folgerechten Durchlesimg: doch steht es hiedurch nicht so gar sehr hiniter dieser zurck, wenn mau bedenkt, dass auch das Ganze der folgerechten Lecture ebenso aus dem Stegreife anhebt uud endigt und sonach nur als ein grsseres einzelues Blatt anzuselien ist.

Obwohl also die einzelnen Trume vom virklicheu Lebeu dadurch geschieden sind, dass sie in den Zusammenhang der Erfahrung, welcher durch dasselbe stetig gebt, nicht mit eingreifen, und das Ervachen dieseu Unterschied bezeichnet, so gehrt ja doch eben jener Zusammenhang der Erfahnmg schon dem wirklichen Leben als seine Forai an, und der Traum hat ebenso auch einen Zusammenhang in sich dagegen aufzuweisen. Ximmt man nun den Standpunkt der Beurtheilung ausserhalb beider an, so findet sich iu ihrem Weseu kein bestimmter Unterschied, und man ist genthigt den Dichtern zuzugeben, dass das Leben ein langer Traum sei.

Мірь какъ воля и представленіе. Пер. A. A. Фета, стр. 17: Жизнь и сны суть листы одной и той-же книги. Чтеніе въ связи называется дйствительной жизнью. Но каждый разъ, что съ окончаніемъ часовъ чтенія (днемъ) наступаетъ время отдохновенія, мы нердко продолжаемъ праздно перелистывать и раскрываемъ безъ порядка и связи то тамъ, то сямъ страницу: часто это уже читанная, часто еще неизвстная, но все изъ той-же книги. Такая отдльно читаемая страница дйствительно вн связи съ послдовательнымъ чтеніемъ, но тмъ самымъ еще не слишкомъ далеко отъ него отстала, если сообразить, что и цлое въ послдовательномъ чтеніи точно такъ же начинается икончается неожиданно (экспромптомъ) и поэтому можетъ считаться только страницей большаго объема.

Итакъ, хотя отдльные сны отличаются отъ дйствительной жизни тмъ, что не сопривходятъ въ непрерывную связь опыта, по оной проходящую, и пробужденіе указываетъ на такое различіе, тмъ не мене связь опыта принадлежитъ дйствительиой жизни, какъ ея форма, и сонъ въ свою очередь можетъ противопоставить этому свою внутреннюю связь. Если затмъ для обсужденія дла избрать точку зрнія, вн ихъ обоихъ находящуюся, то въ существ ихъ не представится опредленнаго различія, и неизбжно согласиться съ поэтами, что жизнь—долгій сонъ.

Міръ какъ воля и представленіе. Пер. Ю. И. Айхенвальда, стр. 18:

Жизнь и сновиднія — это страницы одной и той-же книги. Связное чтеніе называется дйствительной жизнью. A когда приходитъ къ концу обычный срокъ нашего чтенія (день) и наступаетъ время отдыха, мы часто продолжаемъ еще праздно перелистывать книгу и безъ порядка и связи раскрываемъ ее то на одной, то на другой страниц, иногда уже читанной, иногдa eще неизвстной, но всегда — изъ той же книги. Такая отдльно читаемая страница дйствительно находится вн связи съ послдовательнымъ чтеніемъ, но изъ-за этого она не особенно уступаетъ ему: вдь и цльное послдовательное чтеніе также начинается и кончается внезапно, почему и въ немъ надо видть отдльную страницу, но только большаго размра.

Итакъ, хотя отдльныя сновиднія отличаются отъ дйствительной жизни тмъ, что они не входятъ въ безпрерывно протекающую по ней общую связь опыта, и хотя пробужденіе указываетъ на эту разницу, — тмъ не мене именно самая связь опыта принадлежитъ дйствительной жизни, какъ ея форма, и сновидніе въ свою очередь противопоставляетъ въ свою собственную внутреннюю связь. И если стать на точку зрнія вн жизни и сна, то мы не найдемъ въ ихъ существ опредленнаго различія и должны будемъ вмст съ поэтами признать, что жизнь — долгое сновидніе.

Надемся, что и приведенный примръ достаточно показываетъ читателю, знакомому съ нмецкимъ языкомъ и способному оцнить сравнительныя достоинства русскаго стиля,— почему мы, отнюдь не унижая чрезмрно переводовъ А. А. Фета, ставимъ однако значительно выше ихъ переводъ Ю. И. Айхенвальда.

Весьма важнымъ преимуществомъ новаго перевода предъ прежними является, какъ мы уже упоминали, единство исполненія и полнота содержанія. Русскіе читатели получаютъ здсь вс сочиненія Шопенгауэра и — въ однообразно хорошемъ перевод. Вотъ предположенный порядокъ изданія: I. О четвероякомъ корн закона достаточнаго основанія. II. Міръ какъ воля и представленіе (оба тома, съ приложеніемъ критики кантовской философіи). III. О вол въ природ. IV. Об основныя проблемы этики. V. Парерги и паралипомены (оба тома). VI. Новыя паралипомены (максимы и афоризмы). VII. Трактатъ о зрніи и цвтахъ. VIII. Нкоторыя изъ примчаній къ Платону, Локку, Канту и посл-кантовскимъ философамъ и предисловіе къ предположенному нмецкому переводу Юма. IX. Отрывки изъ лекцій по общей философіи. X. Переписка Гете и Шопенгауэра. XI. Стихотворенія Шопенгауэра. XII. Введеніе въ философію вмст съ разсужденіями о діалектик и эстетик. XIII. Ручной оракулъ Граціана. ХІV. Приложеніе: Статья переводчика о Шопенгауэр и его философіи. Изданіе будетъ выходить выпусками (числомъ 16), листовъ по 10—12 каждый. Для русской философской литературы это изданіе является весьма цннымъ пріобртеніемъ, и мы отъ души привтствуемъ его.

Какихъ-либо существенныхъ недостатковъ въ перевод или изданіи мы не находимъ. Что же касается мелкихъ недочетовъ, то нкоторые изъ нихъ — совершенно неизбжны, нкоторые являются результатомъ своеобразнаго пониманія переводческой задачи, a иные составляютъ только формальный недосмотръ.

Къ числу неизбжныхъ, или,— по крайней мр,— трудно предотвратимыхъ недостатковъ относится сохраненіе цитаціи Шопенгауэра по нмецкимъ изданіямъ. Вдь задача перевода — замнить, по возможности, для не знающихъ нмецкаго языка подлинникъ. Понятно, что, въ виду этого, ссылки Шопенгауэра на т или иныя мста разныхъ своихъ сочиненій должны бы были пріурочиваться къ страницамъ и порядку томовъ настоящаго русскаго изданія. Между тмъ мы встрчаемъ, напр., на страниц 37 вып. I ссылку на ‘Критику кантовской философіи, стр. 517—521 второго изданія’, т. е. ссылку на нмецкое изданіе. Русскому читателю, чтобы воспользоваться этимъ указаніемъ, необходимо, значитъ, имть кром настоящаго перевода и нмецкое изданіе, что далеко не для всхъ удобно, отказаться-же отъ возможности подыскать цитируемое мсто не всякому будетъ пріятно. Подобное-же явленіе нердко и неизбжно повторяется въ другихъ случаяхъ,— напр., на стр. 39, 42, 98, 104 и др. Неудобство и даже, пожалуй, безполезность подобнаго указанія страницъ нмецкихъ изданій сознавалъ, повидимому, и самъ переводчикъ, потому что иногда онъ его даже и не длаетъ, хотя въ подлинник оно сдлано (сp., напр.. вып. I. стр. 37). Мы вполн понимаемъ всю неизбжность такой именно цитаціи и потому воздержимся отъ упрека за нее переводчику: вдь для того, чтобы имть возможность цитировать страницы русскаго изданія, пришлось-бы держать въ набор I-й выпускъ чуть не цлый годъ (пока дошла-бы очередь печатанія до цитируемыхъ мстъ). Но мы полагаемъ, что этому злу можно было-бы помочь, помщая на каждой страниц русскаго изданія нумерацію соотвтствующихъ страницъ разныхъ нмецкихъ изданій. Для переводчика это большого труда не составило-бы: a между тмъ тогда не только вс ссылки Ш-ра на самого себя легко могли-бы быть провряемы, но его переводомъ можно-бы было съ удобствомъ пользоваться и при чтеніи разныхъ научныхъ трактатовъ о Шопенгауэр, обыкновенно цитирующихъ его по нмецкимъ изданіямъ.

Своеобразное пониманіе задачъ перевода сказалось въ томъ, что Ю. И. Айхенвальдъ переводитъ не только нмецкій текстъ Шопенгауэра, но нердко и приводимыя y него иноязычныя выдержки: напр., на стр. 98 вып. I переведены съ латинскаго выдержки изъ Цицерона. между тмъ какъ въ подлинник он стоятъ безъ перевода, на стр. 18 вып. II подобнымъ-же образомъ замнены переводомъ греческая и англійская выдержки изъ Софокла и Шекспира {Въ подлинник эти выдержки сопровождаются переводомъ: греческая — латинскимъ, a англійская — нмецкимъ.}. Намъ думается, что y русскаго читателя получилось-бы боле врное понятіе о литературной физіономіи Шопенгауэра, если-бы подобныя выдержки сохранялись на своихъ оригинальныхъ языкахъ. Для облегченія-же читателей переводъ можно-бы было присоединять къ оригинальному тексту въ скобкахъ или подъ строкой (какъ, впрочемъ, иногда переводчикъ и дйствительно поступаетъ). Эту особенность перевода мы, впрочемъ, и не считаемъ въ собственномъ смысл слова за недостатокъ. Гд нужно, для красоты и выразительности рчи, иноязычныя выдержки и цитаты сохранены, a для большинства русской публики, пожалуй, было-бы и роскошью встрчать въ изобиліи латынь, греческій текстъ, англійскій языкъ и т. п.

Наконецъ, относительно собственно изданія мы позволимъ себ высказать только одно недоумніе. Повидимому, каждое новое сочиненіе будетъ образовать отдльную книгу съ собственной нумераціей страницъ. По крайней, мр, настоящіе два выпуска подтверждаютъ это предположеніе. Ничего худого въ этомъ, конечно, нтъ. Но странно только при этомъ читать въ объявленій о подписк на изданіе (на задней сторон обложки), что ‘изданіе составитъ четыре тома:’ вдь не будетъ-же въ одномъ том разной нумераціи! Правильне было-бы считать 14 томовъ. Это, впрочемъ, такая мелочь, которая ршительно никого не затруднитъ.

Въ заключеніе своей замтки еще разъ скажемъ спасибо Ю. И. Айхенвальду за предпринятое имъ хорошее дло! Мы съ истиннымъ удовольствіемъ читали его прекрасный переводъ. Самъ великій стилистъ Шопенгауэръ, столь ревниво оберегавшій неприкосновенность своего слова, думается, не былъ-бы въ претензіи на такой переводъ, если-бы только могъ читать его и понимать.

П. Тихомировъ.

II. Шопенгауэръ въ перевод Ю. И. Айхенвальда.

Читайте также: