‘Горе той стране, — говорил один писатель, — где только священники набожны, только солдаты храбры, только ученые знающи, только богатые уважают собственность, только правители думают об общем благе государства, только женщины стыдливы, только моралисты размышляют об обязанностях человека и гражданина’! Так, или приблизительно так, говорил он, не думая, конечно, относить этих слов к какой-либо отдельной стране, а всего менее, вероятно, к России.
К сожалению, Россия-то, в последние годы, и дает наиболее яркий пример справедливости только что приведенных слов. Ни одна из добродетелей, на которых основывается благосостояние нравственное и материальное государств, не чужда нашей стране. Но эти добродетели практикуются таким ограниченным числом лиц, что влияние их тонет в широком потоке порочности, разнузданности, трусости, честолюбия, себялюбия и прочих недостатков, культивировавшихся за последнее время и давших столь горькие для нашей Родины плоды.
Мы плохо воспитаны, плохо воспитываем своих детей и окружающих нас сограждан и как дурные рабы валим все наши злоключения и недостатки на правительство, которое никогда и ни в одной стране не творило чудес. Самое гениальное, самоотверженное и во всех отношениях идеальное правительство не может ничего сделать при общей разнузданности, эгоизме и неразумии.
Мы отступаем назад перед другими народами, потому что не хотим усвоить себе самой простой истины, что благо всех и каждого прежде всего зависит от того, насколько хорошо мы понимаем и выполняем свои обязанности. Мы опускаем свои знамена перед полуварварским народом Восточной Азии, потому что призванные из среды народа под эти знамена ‘прапорщики запаса’ (за самыми немногими исключениями) оказываются ‘злыми гениями армии’ (см. ‘Хар. Вед.’ 158) и развращают ту самую армию, которую они должны были вести к победе. Понятия о воинской чести и верности присяге не исчезли, но они оказались достоянием только сравнительно небольшой группы офицеров, сделавших из своего положения жизненное призвание. Мужество, лояльность и те элементарные понятия о своей роли и обязанностях, которые свойственны были среднему японскому офицеру, даже и такому, который только случайно призван был раз в жизни выполнить святой долг защитника Родины, — эти качества оказались чуждыми тем нашим ‘интеллигентам’, которые призваны были под знамена, чтобы во главе армии отразить врага.
Чем объяснить такое глубоко прискорбное и позорное поведение нашего ‘командующего класса’? Кто виноват в том, что в трудную для Родины минуту у нас не оказалось людей, которые могли бы и должны были бы воодушевить солдат и их самопожертвованием отвратить тот позор, полную чашу которого пришлось нам испить в прошлую несчастную войну?
Ответ может быть только один: во всем виновата наша развращающая, политически и нравственно, школа и наша печать, идущая в деле растления нравов рука об руку со школой!
Горе той стране, где верность присяге и субординация прививаются только в военной школе, школа же, через которую проходит большинство интеллигенции, не только ничего не делает, чтобы привить своим питомцам эти основные качества гражданина в каждой стране, но и прямо служит противной цели: убивает веру в Бога и разрушает основы народной морали, опаивает неустановившуюся молодежь социалистическими и абстрактными политическими учениями с чужой почвы, отучает их от труда, приучает видеть последний критерий нравственности не в незыблемых началах Евангельской морали, а в преходящих настроениях ‘общества’, эгоистического и расслабленного отрицательными сторонами материалистической цивилизации.
Недавно главноуправляющий военно-учебными заведениями в приказе своем обращает внимание начальников школ на необходимость поддержания религиозно-нравственных основ воспитания молодежи. В приказе говорится, между прочим, что ежедневное чтение Св. Писания составляет обязанность каждого христианина. Горе стране, где только высшее управление специальных военных школ понимает и настаивает на воспитательной роли школы. Что, в самом деле, видим мы теперь в гражданской школе, через которую проходит большинство нашей молодежи? Воспитательная роль ее, и прежде слабая, сведена не только к нулю, но и обратилась в отрицательную величину: школа развращает, а не воспитывает. При благосклонном содействии развращенных в высшей школе педагогов, учения, противорелигиозные, противоправительственные и социалистические свили себя прочное гнездо в средней школе, преподавание закона Божия сведено к почти простой формальности, молитвы перед учением и после учения отменены ‘явочным порядком’, посещение богослужения в старших классах почти упразднено, история политическая преподается в таком направлении, в каком этого не потерпело бы ни одно правительство страны, понимающее свою ответственность перед народом, на уроки некоторые освободительные педагоги приносят пропитанные ложью газеты и прочитывают своим воспитанникам пикантные места с известной тенденцией, некоторые являются даже нагруженными ‘демократически-освободительными’ брошюрами такого лживого содержания и такого пошиба, что даже наша сведенная на нет цензура не нашла возможным пропустить их, и эти брошюры раздаются юнцам, неспособным критически отнестись к ним, или даже в ‘интересных’ местах прочитываются в классе. А непосредственное начальство, тоже ‘освободительное’, ничего этого не видит или показывает вид, что не видит. Мало того, эти ‘наставники’, разрушающие государство в установленные сроки каким-то непонятным путем, получают награды, чины, добавки к жалованью, повышения…
Где, в каком государстве, возможны подобные ‘порядки’?!
Можно ли после всего этого удивляться, что из прошедшей нашу школу молодежи вырастают дурные офицеры, дурные учителя, дурные директора фабрик, дурные врачи, дурные управляющее и земские служащие, дурные воспитатели собственных детей?! Можем ли мы после всего это надеяться выйти когда-либо из положения прихвостней цивилизации? Если вчера нас побила Япония, то завтра, при таких порядках, нас без сомнения побьет Афганистан или Андорра.
————————————————————————-
Впервые опубликовано: ‘Харьковские Губернские Ведомости’. 1907. No 158.