В. Г. Белинский
Шапка юродивого, или Трилиственник… Соч. Зотова
ПРИМЕЧАНИЯ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
Шапка юродивого, или Трилиственник… Соч. Зотова, Белинский Виссарион Григорьевич, Год: 1839
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 2. Статьи, рецензии и заметки, апрель 1838 — январь 1840.
Ред. Н. К. Гей. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья и примеч. В. Г. Березиной.
М., ‘Художественная литература’, 1977.
ШАПКА ЮРОДИВОГО, ИЛИ ТРИЛИСТВЕННИК. Исторический роман из времен Елисаветы и Екатерины. Соч. Зотова. Москва. В тип. Августа Семена, при императорской Медико-хирургической академии. 1839. Три части, в 12-ю д. л. В 1-й части 266, во 2-й 298, в 3-й 256 стр.
Что это за миленькие три книжечки, так красиво и изящно изданные? Кто это является перед публикою так опрятно и щегольски разодетый?.. Ба! да никак уже это почтеннейший г. Зотов — тот самый, который, в числе десяти литераторов, недавно явился перед публикою в таком изящном виде?..1 Странная метаморфоза! А это точно он… Вот его неподражаемый слог, его пламенное красноречие, его глубокомысленные рассуждения, его смелые и резкие очерки характеров и происшествий… ‘Шапка юродивого, или Трилиственник’ — какое заманчивое, полное таинственности заглавие!.. И однако ж с горестию в душе и сокрушенным сердцем должно сказать, что это название, обещающее тьму чудес, очень досадно обманывает так искусно возбужденное любопытство читателей. ‘Трилиственник’, например, совсем не какая-нибудь волшебная трава, вроде ‘Иванова цвета’: из этого трилиственника даже нельзя сделать порядочной настойки читателям и почитателям неподражаемого таланта знаменитого г. Зотова. Видите ли: жили трое приятелей, связанных такою неразрывною дружбою, что их прозвали ‘трилиственником’, а у приятелей было по сыну, которые опять жили так дружно, что и их прозвали ‘трилиственником’. Теперь сами судите, можно ли что сделать из этого ‘трилиственника’. Теперь, что такое ‘шапка юродивого’?.. О, это вещь, которую могло изобрести только пламенное и фантастическое воображение г. Зотова! Видите ли, в чем дело: одного из приятелей звали Александром Петровичем, а сына его Гришею. Отец назначал его в духовное звание, но Гриша вымолил, или, лучше сказать, выцеловал у отца позволение пойти в военную службу. Между Смоленском и Петербургом шатался один юродивый, которого звали Гришею и считали вдохновенным и который предрек, что Гриша будет фельдмаршалом, а для большей уверенности в действительности предсказания надел на него свою шапку — и вот вам ‘шапка юродивого’. Сам отец Гриши, подгулявши раз с приятелями, увидел во сне сына своего фельдмаршалом. Этот Гриша — Григорий Александрович Потемкин, ‘великолепный князь Тавриды’…2 Г-н Зотов изобразил Потемкина такою могучею и широкою кистию, что, вероятно, тень великого вострепетала от радости, а тени других великих от горести, что не им достался завидный удел попасть под чудотворный резец почтеннейшего г. Зотова. Впрочем, из широкого очерка автора ‘Шапки’ мы узнаем о Потемкине только то, что он боялся отца как огня, беспрестанно целовал у него руки и, стоя перед ним навытяжку, на обещание отца высечь его, приговаривал: ‘Воля ваша’, потом пил и кутил и в офицерском обществе отпускал остроты и шуточки, какие только могли прийти в голову г. Зотову. Да и герой романа совсем не Потемкин, хотя ‘шапка юродивого’ и принадлежит ему по всем правам, а какой-то Егорушка Л—ской, очень образованный, весьма чувствительный и отлично великодушный капитан армии и друг детства Потемкина. Этот Егорушка, имея слишком чувствительное сердце, несколько раз влюблялся в россианок, а один раз влюбился насмерть в немку-графиню, с которой, по преодолению многих препятствий, и сочетался ‘законным браком’. Сперва Егорушка сделался известным, в семилетнюю войну, Румянцеву, потом Фридриху Великому, далее Петру III и Екатерине Великой. Разговоры и тонкое, политическое обращение с лицами романа обличают в г. Зотове человека, знающего высший тон, и глубоко понявшего, что такое ‘галантерейное обращение’3. Особенно мастер г. Зотов изображать высокую платоническую любовь. Когда капитан Егорушка Л—ской стоял с своею ротою в замке графа Каленгейм и расположился ‘обожать’ дочь его, графиню Анну, то имел с нею преудивительные объяснения. Так, например, однажды он завел с нею речь о русской парной бане, и как она изъявила особенное любопытство касательно этого, действительно очень интересного предмета, то он, с свойственною ему ловкостию, и имел честь объяснить ей, как парятся русские мужики и бабы, ‘хлеща себя березовыми прутьями с листьями’. Теперь, благодаря г. Зотова, мы знаем, что с ‘обожаемою девою’, чтоб решительно пленить ее сердце, и особенно воображение, должно говорить о бане, и советуем каждому, при первом случае, испытать действительность этого нового средства к побеждению своей ‘жестокой барышни и милой воровки своего покоя’. Графиня ему сказала: ‘Вы сегодня в прекрасном расположении духа’, а он ей ответил: ‘Я в первый раз имею счастие быть так близко подле вас — не мудрено одушевиться’. Она ему заметила, что от него всегда зависит это счастие, а он ей только намекнул об Икаре, который погиб оттого, что полетел к солнцу, и заключил все это следующим монологом: ‘Как часто бывает для нас небо на земле! Но это только для избранных счастливцев, а для других… целый ад поселяется в сердце. Не лучше ли же бежать от последнего, когда знаешь и чувствуешь, что не можешь достигнуть до первого’. Один раз, похваляясь русскою силою, пехотный капитан Егорушка Л—ской вызвался одною рукою поднять графиню Анну и подставил ладонь… ‘Анна смешалась и покраснела, а Л—ской понял ее мысль,— замечает автор,— и со всею капитанскою деликатностию сказал ей так: ‘Можете быть уверены, графиня, что это дело одной минуты — и со всевозможным приличием». Отец Анны, старый граф, был очень любопытен увидеть такое интересное представление — и Анна согласилась участвовать в нем. Вдруг старый граф захворал, а графиня Анна бросилась на шею капитану Егорушке Л—скому, сказав ему: ‘Спасите его, и я ваша!’ — Галантерейное, черт возьми, обращение!.. Раз входит он в комнату больного графа, который крепко спал, и видит графиню Анну, которая тоже крепко спала. ‘Бурно взволновалась в юноше кровь, пыл страсти захватил дыхание, но чувство чести одержало верх,— и он с поспешностию вышел’4. Вот что значит истинно ‘платоническая’ страсть…
Мы все сказали о новом романе г. Зотова: читатели теперь могут иметь о нем самое удовлетворительное понятие, даже и не читавши его, это тем выгоднее для них, что г. Зотов имеет удивительную способность писать слишком плодовито и широко: прочтя одну часть его романа, вы думаете, что прочли целых пять романов. Особенно плодовиты его отступления, в которых он философствует, но их непременно надо прочесть вам самим, потому что ничего подобного в нашей литературе нет и не было. В этих философских отступлениях и медитациях г. Зотов является опасным соперником Гегелю, и если германский философ возьмет над ним верх строгостию метода и дисциплиною системы, зато г. Зотов непременно победит его глубиною идеи и орлиною смелостью взгляда…
На обороте романа напечатано: ‘Цена за три части двенадцать рублей’, а что стоит одна часть или две части, к сожалению, не сказано.
В тексте примечаний приняты следующие сокращения:
Белинский, АН СССР — В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., тт. I— XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953-1959.
‘Белинский и корреспонденты’ — В. Г. Белинский и его корреспонденты. М., Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, 1948.
Белинский. Письма — Белинский. Письма. Редакция и примечания Е. А. Ляцкого, тт. I—III, СПб., 1914.
‘Воспоминания’ — В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. Гослитиздат, 1962.
ГБЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина.
КСсБ — В. Г. Белинский. Сочинения, ч. I—XII. М., Изд-во К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1859—1862 (составление и редактирование издания осуществлено Н. X. Кетчером).
КСсБ, Список I, II…— Приложенный к каждой из первых десяти частей список рецензий Белинского, не вошедших в данное изд. ‘по незначительности своей’.
ЛН — ‘Литературное наследство’. М., Изд-во АН СССР.
Панаев — И. И. Панаев. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат, 1950.
ПссБ — Полн. собр. соч. В. Г. Белинского под редакцией С. А. Венгерова (тт. I—XI) и В. С. Спиридонова (тт. XII—XIII), 1900—1948.
Пушкин — А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10-ти томах. М.—Л., Изд-во АН СССР, 1962—1965.
Станкевич — Переписка Николая Владимировича Станкевича. 1830—1840. М., 1914.
Шапка юродивого, или Трилиственник… Соч. Зотова (с. 492—494). Впервые — ‘Отечественные записки’, 1839, т. VI, No 11, отд. VII ‘Современная библиографическая хроника’, с. 140—143 (ц. р. 14 ноября вып. в свет 15 ноября). Без подписи. Обоснование авторства см. в прим. к предыдущей рецензии.
1 Речь идет о портрете Р. Зотова в сборнике ‘Сто русских литераторов’ (см. наст. т., с. 591—592).
2 Из оды Державина ‘Водопад’.
3 Неточно приводятся слова Осипа в ‘Ревизоре’ (д. II, явл. 1).
4 Цитировались: ч. II, с. 54, 55, 58, 98. Курсивы Белинского.