Серебряное восточное блюдо Императорского Эрмитажа, Стасов Владимир Васильевич, Год: 1905 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Журналъ министерства народнаго просвщенія. Часть CCCLVII. 1905.

0x01 graphic

СЕРЕБРЯНОЕ ВОСТОЧНОЕ БЛЮДО ИМПЕРАТОРСКАГО ЭРМИТАЖА.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУВЕЛИКОМУ КНЯЗЮКОНСТАНТИНУ КОНСТАНТИНОВИЧУ,Предсдателю Императорскаго Русскаго Археологическаго Общества,съ глубочайшею преданностью посвящаетъ свой трудъ

Авторъ.

Въ март 1899 года, профессоръ Н. П. Кондаковъ повезъ меня въ музей Эрмитажа, чтобъ показать мн одно серебряное блюдо, только что за нсколько мсяцевъ передъ тмъ пріобртенное Эрмитажемъ отъ солепромышленника И. П. Лаврова и найденное въ Пермскомъ кра, около села Григорьевскаго, Соликамскаго узда, при раскопк пашни.

Я увидлъ небольшое серебряное блюдо, круглое, 5-ти вершковъ въ діаметр, внутри котораго рзьбой и чеканкой выполнено 3 малыхъ круга, по 2 ³/₄ вершка каждый, представляющіе три картины на евангельскіе сюжеты: ‘Распятіе’, ‘Воскресеніе’ и ‘Вознесеніе’, въ промежуткахъ между встрчающимися кругами изображены: на право на верху, ‘апостолъ Петръ’ и птухъ, на лво вверху: ‘стража у гроба I. Хр.’, по середин внизу ‘Даніилъ Пророкъ со львами’. Работа всхъ этихъ сюжетовъ — крайне грубая, можно сказать — вполн варварская, до того варварская, что, кажется, во всемъ Эрмитаж нтъ ни одного художественнаго произведенія боле дикаго. И, однако же, это блюдо представляетъ очень большой интересъ.

Представленныя на немъ сцены явно — копіи съ сочиненія первоначально византійскаго, и очень древняго времени, но вс византійскія формы и подробности подверглись здсь необычайнымъ измненіямъ со стороны мало-умлаго художника, принадлежащаго къ какому-то древнему, мало цивилизованному народу. Отъ этого нашимъ глазамъ это блюдо представляетъ много безобразія и странностей, но вмст не мало особенностей, характерныхъ по своей національности.

При разсматриваніи этого блюда, я узналъ, что оно называется ‘Сирійскимъ’, и получило это названіе оттого, что вырзанныя на немъ, въ разныхъ мстахъ, надписи написаны на сирійскомъ язык.

Но, тщательно осмотрвъ блюдо, я сразу тотчасъ же пришелъ къ заключенію, и тутъ же высказалъ его профессору Н. П. Кондакову, что, по моему убжденію, блюдо это — не сирійское, а по стилю, всмъ подробностямъ и работ, принадлежитъ совершенно иной азіатской національности.

Къ такому заключенію я былъ приведенъ съ перваго же взгляда тмъ, что въ теченіе 70-хъ и 80-хъ годовъ прошлаго столтія я долженъ былъ пересмотрть и изучить очень значительное количество произведеній древне-сирійскаго искусства, скульптурныхъ и живописныхъ, при изданіи моего ‘Славянскаго и Восточнаго орнамента*: при этомъ пересмотрлъ рисунки и миніатюры ршительно всхъ сирійскихъ рукописей, отъ VI до XIX вка, принадлежащихъ коллекціямъ Британскаго музея, въ Лондон, Національной библіотеки, въ Париж, Лаврентіанской библіотеки, во Флоренціи, Ватиканской Барберинской библіотеки, въ Рим. Это изученіе образовало во мн такое представленіе о формахъ и подробностяхъ древне-сирійскаго искусства, которому вовсе не соотвтствовали формы я подробности, представляемыя такъ называемымъ ‘сирійскимъ’ блюдомъ Эрмитажа.

Тутъ же я впервые узналъ, что блюдо это было уже изучено и подробно изслдовано, по приглашенію г. предсдателя Императорской археологической комиссіи, графа А. А. Бобринскаго, тремя извстными русскими учеными: профессоромъ Д. А. Хвольсономъ, профессоромъ H. В. Покровскимъ и приватъ-доцентомъ Я. И. Смирновымъ. Изъ нихъ первый взялъ на себя трудъ прочтенія и объясненія сирійскихъ надписаній, второй — описаніе иконографическихъ изображеній, третій — подробное описаніе блюда и сравненіе его съ соотвтственными памятниками искусства византійскаго и восточнаго.

Вскор посл того, въ точеніе 1899-го года, изслдованіе это вышло въ свтъ въ изданіи Матеріалы по археологіи Россіи’, публикуемомъ ‘Императорскою археологическою комиссіею’, No 22, подъ заглавіемъ: ‘Серебряное Сирійское блюдо, найденное въ Пермскомъ кра’. С.-Пбургь, 1899, 4^о, съ одной таблицей и 11 рисунками въ текст.

Я нашелъ въ этомъ изслдованіи новое и яркое выраженіе тхъ высокихъ качествъ, которыхъ нельзя было не ожидать, уже заране, отъ такихъ замчательныхъ, давно обладающихъ прочною общепризнанною репутаціею ученыхъ, какъ Д. А. Хвольсонъ, Н. В. Покровскій и Я. И. Смирновъ. Они представили и здсь, какъ всегда прежде, великую, достойную всякаго уваженія массу знанія, множество любопытныхъ и драгоцнныхъ свдній, рядъ остроумныхъ и важныхъ изслдованій, соображеній и догадокъ, и все это представляетъ богатую жатву для науки.

Тмъ не мене, мн казалось, что, не взирая на все это научное богатство, изслдованіе, въ нкоторыхъ частяхъ своихъ, оставалось не вполн законченнымъ, а нкоторые вопросы — еще не затронутыми. Поэтому я пришелъ къ убжденію, что хорошо и полезно было бы позаботиться о новомъ, особенно подробномъ изслдованіи сирійскихъ надписей Эрмитажнаго блюда, въ связи съ этими фактами. Со своей просьбой о новомъ разсмотрніи я ршился обратиться къ извстному нашему ученому, профессору С.-Петербургскаго университета П. К. Коковцеву, который, за нсколько лтъ передъ тмъ, оказалъ мн, съ великою обязательностью и добротой, огромную помощь при изданіи моего ‘Славянскаго и Восточнаго орнамента’, въ отдл, посвященномъ сирійскому искусству.

Профессоръ П. К. Коковцевъ съ прежнею неоцненной готовностью и симпатіей принялъ, и на этотъ разъ, мою просьбу и занялся изученіемъ Эрмитажнаго блюда со стороны палеографической и лингвистической. Результатомъ его изученія явилась записка, представляемая здсь ниже. Профессоръ Коковцевъ въ конечныхъ результатахъ своихъ пришелъ къ выводамъ, очень близко соприкасавшимся съ моими собственными выводами о происхожденіи и національности Эрмитажнаго блюда, и потому я былъ, конечно, очень счастливъ, встртивъ такую громадную поддержку моимъ мыслямъ со стороны извстнаго русскаго ученаго, такое косвенное подтвержденіе фактовъ, являвшихся результатомъ моихъ наблюденій надъ этимъ блюдомъ.

Замчу, что я придавалъ, при этомъ, особенное значеніе Эрмитажному блюду потому, что признавалъ его совершенно исключительнымъ среди множества другихъ серебряныхъ блюдъ Эрмитажа и иныхъ коллекцій. Я признавалъ его случайно появившимся теперь примромъ такого художественнаго производства, которое, повидимому, издревле существовало въ извстныхъ мстностяхъ Востока, но, по скудости уцлвшихъ до нашего времени образцовъ, мало или почти вовсе не было извстно европейскимъ археологамъ и восточникамъ и, покуда, еще не занимаетъ никакого мста на страницахъ исторіи искусства Востока. По моему мннію, Эрмитажное блюдо даетъ возможность сдлать нсколько шаговъ впередъ для распознанія этого восточнаго стиля и изученія этого восточнаго производства.

Къ концу 1899 года существеннйшія части предпринятаго мною изученія Эрмитажнаго блюда были приведены къ настолько удовлетворительной, по моему мннію, полнот, что я счелъ возможнымъ представить свои соображенія на судъ русскихъ ученыхъ. Эти свои замтки я прочелъ въ засданіи Общества любителей древней письменности 31-го марта 1903 года.

I.Палеографія и орографія сирійскихъ надписей на серебряномъ блюд съ христіанскими изображеніями Императорскаго Эрмитажа.

(Мнніе проф. П. К. Коковцева).

В. В. Стасовъ обратился ко мн съ просьбой высказать мое сужденіе касательно сирійскихъ надписей на блюд съ христіанскими изображеніями Императорскаго Эрмитажа, разобранныхъ уже и переведенныхъ проф. Д. А. Хвольсономъ въ ‘Матеріалахъ по археологіи Россіи, издаваемыхъ Императорской археологической комиссіею’ (No 22. С.-Петербургъ 1899 г.). Съ удовольствіемъ отвчая на этотъ обращенный ко мн запросъ, я представляю здсь, въ дополненіе къ сказанному объ этихъ надписяхъ проф. Д. А. Хвольсономъ, результаты своего собственнаго, произведеннаго мною нарочно съ этой цлью, внимательнаго изслдованія надписей.

Касательно времени надписей я не въ состояніи, основываясь на однхъ палеографическихъ данныхъ, высказаться съ какой-либо опредленностью. Мн кажется, что пока это даже невозможно. Палеографія сирійскихъ надписей, въ противоположность палеографіи сирійскихъ рукописей, находится еще, можно сказать, въ зачаточномъ состояніи и располагаетъ слишкомъ ничтожнымъ числомъ боле или мене твердо установленныхъ фактическихъ данныхъ. Въ какомъ положеніи въ настоящее время стоить дло въ этой области семитической эпиграфики, можно ясно видть изъ слдующихъ поучительныхъ словъ лучшаго знатока сирійской эпиграфики, проф. Захау, высказанныхъ имъ по поводу трехъ найденныхъ имъ въ Карьетен (въ Сиріи) надписей. Я привожу ихъ въ интересахъ дла іи extenso: ‘Rcksichtlich der Schrift ist zu bemerken, dass C und А das gewhnliche Estrangelo ohne besonders characteristische Merkmale bieten. Dagegen sind in B die Formen des Alef und Tau insofern beachtenswerth, als die erstere bereits die Stufe des Serto, der Jacobitischen Cursive, darstellt… Whrend nun aber die Kriterien der Schrift fiir die Beurtheilung von Handscliriften relativ sichere Schlussfolgerungen ermglichen, halte ich въ fiir bedenklich dieselben in gleicher Schrfe auf Inschriften anzuwenden, weil wir hier der Contrle durch ein umfangreiches VergleiclisMaterial ermangeln und immerhin die Mglichkeit im Auge behalten mssen, dass fiir Inschriften die ltere Schrift lnger im Gebrauch geblieben sein kann als im Gebrauch der Schreiber von Handschriften. Auf alle Flle drften А und C lter sein als das 9. christliche Jahrhundert, B dagegen etwas jnger’ {Zeitschr. d. Deutsch. Morgenl. Geseilsch. Bd. XXXIV, 1884, p. 545. Съ 1884 года положеніе дла почти не измнилось, такъ какъ новыхъ датированныхъ надписей изъ древняго времени не было найдено. Изъ числа сирійскихъ надписей, сообщеныхъ В. Морицомъ въ ‘West asiatische Studien’ (== Mittheilungen des Seaman fr Orient. Sprachen zu Berlin. Zweite Abtbeung), 1898, crp. 124—149,— болышспо ихъ было найдено въ 1885 г.— только пять имютъ точную дату (дв принадлежать къ VIII вку, а три къ XV вку).}. Такимъ образомъ, единственно возможной при настоящемъ положеніи дла датировкой надписи, писанной обыкновеннымъ и не представляющимъ никакихъ особенно характерныхъ признаковъ эстрангело, проф. Захау считаетъ, повидимому, только датировку до или посл Х-го вка, смотря по тому, въ какой степени данное эстрангело приближается къ серто, или яковитскому письму. Надписи на блюд Императорскаго Эрмитажа писаны, на мой взглядъ, именно такимъ обыкновеннымъ и не представляющимъ никакихъ особенно характерныхъ чертъ эстрангело. За исключеніемъ неустойчивости почерка и нкоторой неуклюжести формъ буквъ, единственной особенностью письма нашихъ надписей можно считать, пожалуй, начертаніе буквы h (), начертаніе, свойственное исключительно курсиву древняго эстрангело V—VII вковъ и обычное въ позднйшемъ письм сирійцевъ, какъ въ такъ называемомъ яковитскомъ письм (ееряю), такъ и въ ново-несторіанскомъ. Только курсивная форма буквы h составляетъ, по моему мннію, дйствительно характерную особенность эстрангело нашихъ надписей, такъ какъ другія буквы, рзко отличающіяся въ курсивномъ сирійскомъ письм, напр. буквы алафъ (за исключеніемъ разв одного случая, см. ниже), далатъ и решъ, удержали на нашемъ блюд свою древнюю, некурсивную форму {Это послднее обстоятельство, слдуетъ замтить, ничего не говоритъ о большей или меньшей древности нашихъ надписей, такъ какъ такія древнія, некурсивныя формы буквъ долотъ и решъ встрчаются, какъ извстно, и въ довольно позднихъ надписяхъ. Он, напр., находятся въ надписи 781 года изъ Си-нган-фу и въ сирійско-несторіанскихъ надписяхъ XIII — XIV вковъ изъ Семирченской области, см. таблицу проф. Эйтинга (Euting), приложенную къ труду Д. А. Хвольсона ‘Syrisch-nestorianische Grabinschriften’ etc. (1890 г.).}. Если эта единственная особенность можетъ служить вообще палеографическимъ критеріумомъ, то она во всякомъ случа не говорить въ пользу особенной древности надписей. По крайней мр, фактическія данныя сирійской палеографіи скоре противъ этого. Курсивная форма буквы h встрчается только въ тхъ, и слдуетъ прибавить, весьма немногихъ древнихъ рукописяхъ VI—VII вковъ, которыя писаны курсивомъ. Къ числу ихъ принадлежитъ напр. извстная рукопись 509 года по P. X. въ Британскомъ музе (Wright, Catal. pl. IV) и нкоторыя другія. Большинство древнйшихъ рукописей писаны не курсивомъ, а боле крупнымъ и отчетливымъ письмомъ,— въ отличіе отъ курсивнаго его можно называть уставнымъ,— и буква he въ послднемъ иметъ, какъ извстно, иную, боле древнюю форму (). Не встрчается курсивное he и въ древнйшихъ датированныхъ сирійскихъ надписяхъ V—VI вковъ. Мы не находимъ его ни въ эдесской надписи 494 года (Zeitschr. d. Deutsch. Morgenl. Ges. XXXVI, 1882, стр. 159), ни въ трехъязычной надписи изъ Зебеда 512 года (Monatsber. d. knigl. Preuss. Akad. d. Wiss. zu Berlin, 1882, стр. 180 слд.). Изъ датированныхъ надписей VIII вка, надпись изъ Учькилиссэ 766—767 года иметъ только уставную, не курсивную форму h (Wedtasiat. Studien, 1. с.), но въ извстной двуязычной надписи изъ Си-нган-фу 781 года мы встрчаемъ и ту, и другую форму {Я основываюсь на указанной выше таблиц проф. Эйтинга, приложенной къ сочиненію ‘Syrisch-uestorianische Grabinschriften etc.’ Д. А. Хвольсона. На имющихся въ моемъ распоряженіи снимкахъ надписей изъ Си-нган-фу, приложенныхъ къ статьямъ Лани и Галюй (Gueluy) въ трудахъ Бельгійской Академіи Наукъ, т. LIII, 1896, мн не удалось найти уставной формы h.}. Наконецъ, въ сирійско-несторіанскихъ надписяхъ изъ Семирченской области, большинство которыхъ относится къ XIII — XIV вкамъ, уже исключительно употребляется курсивная форма h {Изъ древнихъ не-датированныхъ надписей курсивное No иметъ только извстное ‘Отче нашъ’ въ Дойр-эл-бахари (въ Египт), которое Райтъ относилъ, исключительно на основаніи данныхъ палеографіи рукописей, къ VI вку, си. ‘Sitzungsberichte d. knigl. preuss. Akad. d. Wise, eu Berlin’, 1887, стр. 416. Однако, слдуетъ замтить, что этотъ текстъ писанъ (притомъ дйствительно написанъ, а не вырезанъ въ камн) вообще сплошнымъ курсивомъ.}. Эти фактическія данныя палеографіи сирійскихъ надписей, касающіяся начертанія буквы h, повидимому, указываютъ на весьма медленное распространеніе курсивнаго эстрангело въ эпиграфическихъ памятникахъ, сравнительно съ рукописями, и поэтому скоре могутъ говорить въ пользу боле поздней датировки нашихъ надписей, чмъ наоборотъ {Курсивная форма буквы алафъ встрчается также, какъ извстно, уже въ древнихъ, писанныхъ курсивомъ, рукописяхъ VI—VIII вковъ, но инеино присутствіе этой курсивной формы въ одной изъ карьетенскихъ надписей побудило, повидимому, проф. Захау считать послднюю моложе IX вка (Zeitschr. d. Deutsch. Morgenl. Ges., ХXXVIII, 1884, стр. 545).}. Употребленное одинъ разъ начертаніе буквы алафъ, почти тожественное съ формой этой буквы въ яковитскомъ курсив (о чемъ см. дальше), также не позволяетъ отнести наши надписи къ числу древнихъ. Я все же не ршился бы, однако, на этомъ основаніи категорически утверждать, что он относятся, напримръ, приблизительно къ IX вку или около этого времени, а предпочелъ бы ограничиться пока однимъ безспорнымъ результатомъ изо всего вышесказаннаго, именно, что палеографическія данныя сами по себ не даютъ твердой опоры для опредленія древности сирійскихъ надписей на серебряномъ блюд Императорскаго Эрмитажа.

Съ гораздо большею увренностью и опредленностью, мн кажется, можно высказаться объ исполненіи надписей на нашемъ блюд. Едва ли кто-либо ршится оспаривать тотъ фактъ, что наши надписи исполнены не только не художественно и не изящно, въ смысл красоты письма, но даже просто грубо, а въ отношеніи орографіи до крайней степени небрежно. Бросается въ глаза также какая-то неувренность и шаткость въ начертаніи отдльныхъ буквъ, выражающаяся въ необыкновенномъ разнообразіи формъ для одной и той же буквы. Это обстоятельство, равно какъ и употребленіе въ одномъ случа для буквы алафъ начертанія совершенно неизвстнаго въ сирійскомъ письм какой бы то ни было эпохи, наводитъ на предположеніе, что писавшій наши надписи не твердо зналъ начертаніе сирійскихъ буквъ. Мы предоставляемъ всмъ судить самимъ о слдующихъ особенностяхъ, замчающихся въ исполненіи нашихъ надписей:

1) Три раза въ конц словъ опущена буква, безусловно необходимая, съ точки зрнія сирійской орографіи и грамматики. Именно, слова селибута, ‘распятіе’ — въ правомъ медальон, магіалайта (‘Магдалина’) — въ лвомъ медальон и кьямта (‘воскресеніе’) — тамъ же, написаны съ опущеніемъ характерной для сирійской формы status emphaticus буквы алафъ, т. е. селибут, магдалайт и кьямт. Это опущеніе, конечно, можетъ быть объясняемо, въ двухъ первыхъ случаяхъ, недостаткомъ мста, а въ послднемъ слов, желаніемъ вырзавшаго надписи — оставить незадтымъ письменами изображеніе креста, въ верхній конецъ котораго упирается слово къямта. Но самый фактъ не говоритъ, во всякомъ случа, въ пользу особеннаго усердія и старательности писавшаго, такъ какъ ясно показываетъ, что буквы вырзались не по предварительнымъ наброскамъ и на намченныхъ заране мстахъ, а сразу на-удачу, какъ придется. При такомъ веденіи работы вполн естественно, что вырзавшій постоянно рисковалъ не умстить сполна вс необходимыя буквы и слова на выбранномъ имъ мст, и оказывался иногда въ необходимости сдавливать и сжимать до крайности слова (какъ это и случилось, напримръ, въ слов магдалайт), и даже опускать конечныя буквы словъ. Во всякомъ случа, слдуетъ замтить, что такое неполное правописаніе упомянутыхъ сирійскихъ словъ производитъ весьма непріятное впечатлніе, приблизительно такое же, какое произвели бы на русскаго читателя начертанія: ‘распяті’, ‘Магдалин’ и ‘воскресені’.

2) Мене бросается въ глаза, хотя тоже необычно, опущеніе буквы jодъ въ слов мешиха (‘Христосъ’) — въ надписи между изображеніемъ апостола Петра и птуха. Въ другомъ мст, гд еще встрчается это самое слово на нашемъ блюд, именно въ верхнемъ медальоп, оно написано правильно съ jодъ.

3) Въ томъ же верхнемъ медальон, съ правой стороны изображенія Спасителя, буква алафъ въ слов суллика (‘вознесеніе’) иметъ совершенно необычайную въ сирійскомъ письм форму, т. е., попросту сказать, написана наоборотъ. Мы уже говорили раньше, что въ нашихъ надписяхъ замчается большое разнообразіе формъ для почти всхъ буквъ. Особенно бросается въ глаза необыкновенное разнообразіе начертаній буквы алафъ, представленной не только въ цломъ ряд формъ типа древняго, не курсивнаго эстрангело, но даже одинъ разъ, именно въ упомянутомъ выше слов мешмха ‘Христосъ’ — въ надписи у изображенія аностола Петра, въ своей курсивной, или такъ называемой яковитской форм {Срв. сказанное о курсивномъ алафъ выше (стр. 7, прим. 3).}. Возможно, что и въ слов тарнагла (‘птухъ’) — тамъ же, прямая черта, упирающаяся въ накидку на апостол Петр, представляетъ тоже не что иное, какъ своеобразное начертаніе буквы алафъ: съ увренностью этого сказать, однако, не ршаюсь. Слдуетъ прибавить, что такое же колебаніе, какъ въ самомъ начертаніи буквъ, замчается и въ соединеніи ихъ другъ съ другомъ. Часто буквы, обыкновенно не соединяемыя съ предыдущими и послдующими, въ вашихъ надписяхъ неправильно соединены со смежными съ ними, и наоборотъ такія буквы, которыя вообще въ сирійскомъ письм соединяются съ другими, написаны отдльно.

4) Весьма замчательно написано два раза въ правомъ медальон сирійское слово, обозначающее ‘разбойникъ’, какъ бы мы его ни читали. Совершенно отчетливое начертаніе первой буквы допускаетъ здсь только два чтенія: или — съ буквой ламадъ, или же — съ буквой `. Но и въ томъ и другомъ случа мы имемъ предъ собою неврную, ошибочную орографію, и никоимъ образомъ не литературную орографію соотвтствующихъ сирійскихъ словъ. Въ литературномъ язык слово ‘разбойникъ’ по-сирійски звучитъ и пишется или лестая (рдко леста), или гайяса {И то и другое слово употребляется безразлично въ сирійскомъ текст Нешитты о разбойникахъ, распятыхъ со Спасителемъ, именно лестая мы находимъ въ Евангеліи отъ Матея 27, 38 гайяса —тамъ же 27, 44 . Первое изъ этихъ словъ представляетъ греческое заимствованіе (= греч. ), второе же не вполн выясненнаго до сихъ поръ происхожденія.}. Такимъ образомъ, при первомъ изъ двухъ возможныхъ чтеній, котораго держался проф. Д. А. Хвольсонъ въ своей транскрипціи надписей, приходится признать, что лиса на нашемъ блюд ошибочно написано вмсто леста, съ двойной неправильностью въ орографіи, т. е. со вставкой буквы jодъ и опущеніемъ буквы тетъ. При второмъ чтеніи, которое, какъ мы сейчасъ увидимъ, тоже можно отстаивать, придется допустить, что айяса стоитъ вмсто гайяса и что буква ‘ поставлена писцомъ по ошибк вмсто буквы гамалъ. Которое изъ двухъ чтеній заслуживаетъ предпочтенія, при помощи палеографическихъ данныхъ ршить почти невозможно, такъ какъ об буквы ‘ и ламадъ въ надписяхъ имютъ почти тожественное начертаніе. Мн кажется, однако, что второе чтеніе, т. е. айяса (вмсто гайяса) иметъ боле за себя по той причин, что единственная неправильность, съ которою приходится считаться въ этомъ случа, т. е. употребленіе буквы ` для передачи задне-язычнаго звука г, поддается все же объясненію и находитъ себ параллели, между тмъ какъ указанная выше двойная неправильность орографіи въ лиса, повторяющаяся при томъ два раза, остается безусловно непонятной, какъ отмтилъ уже и проф. Д. А. Хвольсонъ въ своей стать о нашихъ надписяхъ {Стр. 2: ‘ начертано неправильно съ посл буквы . Почему здсь пропущено, не умю сказать’.}. Необычайная съ перваго взгляда передача звука г, въ сирійскомъ текст, съ помощью буквы свидтельствующая, конечно, о боле или мене одинаковомъ произношеніи обихъ буквъ, намъ хорошо извстна изъ сиро-несторіанскихъ надписей, найденныхъ около 10-ти лтъ тому назадъ въ Семирченской области и разобранныхъ въ свое время проф. Д. А. Хвольсономъ въ его извстныхъ работахъ, посвященныхъ этимъ надписямъ {См. D. Chwolton, Syriech-nestorianische Grabinschriften ans Semirjetsehie. 1890 (= Mmoires de l’Acad. Impr. des Sciences de St.-Ptersbourg, VII Sr. t. XXXVII, No 8), и его же Syrisch-nestorianische Grabinschriften aus Semirjetschie. Neue Folge. 1897.}. Мы видимъ, тюркскія олова передаются здсь по-сирійски иногда совершенно такимъ же способомъ, напримръ, тюркское имя Кутлуг пишется или , и (т. е. съ буквой `), имя тагин пишется или , также и (съ буквой `) {Употребленіе буквы ‘ для передача въ Семирченскихъ надписяхъ заднеязычныхъ тюркскихъ г и к было впервые указано еще С. Слуцкимъ въ ‘Древностяхъ восточныхъ’ (= Труды Восточной комиссіи Императорскаго Московскаго Археологическаго Общества), т. I, 1893, стр. 16, 182, 184, и едва ли можетъ быть оспариваемо. Произведенное мною исключительно съ этой цлью тщательное изслдованіе нсколькихъ камней, находящихся въ Азіатскомъ музе Императорской Академіи Наукъ, не оставило во мн никакого сомннія относительно того, что въ словахъ кутлуг (на камн 1636 г. сел. эры = 1325 г. по P. X.), тагин (на томъ же камн) и

такаку (на камн 1644 г сел. эры = 1333 г. по P. X.) дйствительно стоитъ буква не , которое рзко отличается отъ нея на тхъ же самыхъ камняхъ. Совершенно одинаковое впечатлніе вынесли посл изслдованія упомянутыхъ камней ученый хранитель Азіатскаго музея О. Э. Леммъ и приватъ-доцентъ (нын экстраординарный профессоръ) Императорскаго С.-Петербургскаго университета В. В. Бартольдъ, согласившіеся съ величайшей готовностью, по моей просьб, удлитъ вниманіе этому вопросу.}. Если мы правы и спорная буква на блюд Императорскаго Эрмитажа представляетъ дйствительно сирійское `, то правописаніе `айяса пріобртаетъ крайне важное значеніе. Мы получаемъ нкоторую возможность сдлать вроятный выводъ касательно національности лица, вырзавшаго надписи на блюд. Очевидно, что передать сирійское слово гайяса ‘разбойникъ’ чрезъ айяса, т. е. ошибочно написать ‘ тамъ, гд должна стоять буква гамаль, могъ только человкъ, произносившій боле или мене сходно об буквы, иначе говоря, не умвшій правильно выговорить сирійское ‘ и произносившій эту своеобразную и характерную для семитическихъ языковъ гортанную какъ задне-язычное г или скоре какъ аффрикату . Такъ произносили, безъ сомннія, сирійское ‘ писцы-тюрки Семирченскихъ надписей, передающіе, какъ мы видли, слово кутлуг и т. п. безразлично чрезъ , и т. д., и почти такъ произносятъ, какъ извстно, и теперь наши киргизы семитическое `айнъ въ арабскихъ словахъ и т. п. {П. Меліоранскій, Краткая грамматика Казакъ-Киргизскаго языка, часть I, стр. 71.}. Сирійцы, какъ и вс остальные семиты, за исключеніемъ арабовъ, очень рано (повидимому, еще въ до-христіанскую эпоху) утратили древне-семитическую аффрикату

СЕРЕБРЯНОЕ ВОСТОЧНОЕ БЛЮДО ИМПЕРАТОРСКАГО ЭРМИТАЖА.

I.Палеографія и орографія сирійскихъ надписей на серебряномъ блюд съ христіанскими изображеніями Императорскаго Эрмитажа.

Читайте также: