'Сердце молодой девушки', Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1916 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Аркадій Аверченко

‘Сердце молодой двушки’.

(Пьеса въ одномъ дйствіи).

Репертуарная пьеса Троицкаго театра.

Театральная библіотека ‘Новаго Сатирикона’

Аркадій Аверченко. ‘Подъ Холщевыми Небесами’. Томъ V

Изданіе товарищества ‘Новый Сатириконъ’.

Петроградъ. 1916.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Пикина, Евдокія Сергевна,— пожилая дама, лтъ 50-ти.

Лидочка,— ея дочь.

Мастаковъ — человкъ, котораго любитъ Лидочка.

Перезвоновъ,— Максъ, общій знакомый.

Дйствіе просходитъ въ небольшой гостиной Пикиныхъ.

Вечеръ.

Явленіе 1-е.

При поднятіи занавса на сцен Лидочка и Мастаковъ. Они сидятъ на диван. Она склонила голову къ нему на плечо.

Молчаніе.

Лидочка. Ахъ, если бы ты зналъ — какъ я тебя люблю!.. Да, нтъ, ты даже представить не можешь, какъ я тебя люблю! Кажется, все свое будущее счастье, всю жизнь свою и всхъ окружающихъ — отдала бы я за то, чтобы теб было хорошо!..

Мастаковъ. Да… А ты знаешь — вс хотятъ разлучить насъ!

Лидочка. Ни за что! (горячо). Нтъ такой силы, которая разлучила бы насъ! Если мать проклянетъ меня — мн все равно! Я пойду съ тобой! Если меня запрутъ въ тюрьму — я перехитрю всхъ, сломаю ршетку — и убгу къ теб!

Мастаковъ (растроганно). Неужели, ты меня, дйствительно, такъ любишь?.. Я вдь знаю, тебя стараются разочаровать во мн, говорятъ обо мн только гадости…

Лидочка. Пусть! Пусть весь міръ говоритъ что угодно — я глуха и слпа! Я вижу и слышу только тебя, мой любимый! Мама говоритъ, что ты играешь въ карты — пусть! Мн все равно! Говоритъ, что за тобой бгаютъ женщины — смшная она: какъ же за тобой не бгать? Ты самый лучшій, самый красивый, самый единственный!!.

Мастаковъ. И ты… Меня не бросишь? Не разлюбишь?

Лидочка. Глупый, глупый (гладитъ его голову, цлуетъ въ глаза). Чудовище ты мое замчательное.

Мастаковъ (вставая). А теперь твое замчательное чудовище должно идти… Одна дловая встрча… Впрочемъ, я скоро вернусь…

Лидочка. Жду! Я буду о теб все время думать, думать, думать, думать… (цлуетъ его, провожаетъ. Онъ уходитъ),

Явленіе 2-е.

Входитъ Евдокія Сергевна. Останавливается противъ дочери. Долго и сердито глядятъ другъ на друга. Пауза.

Евд. Серг. Ушелъ?

Лидочка. Да-съ! Ушелъ.

Евд. Серг. Такъ, такъ. Наворковались?

Лидочка. Я вамъ запрещаю говорить о немъ такимъ тономъ.

Евг. Серг. Та-акимъ? А какимъ же прикажете разговаривать?

Лидочка. Мн ваша иронія противна! И потомъ — она не достигаетъ цли.

Евд. Серг. Ну, да еще бы! Гд-жъ тамъ — достигнуть цли. Красавца писаннаго нашла… Райская птица съ хвостомъ.

Лидочка. Еще разъ говорю, я запрещаю вамъ этотъ тонъ!!.

Евд. Серг. Можетъ быть, ноты напишешь? Это матери такъ говорятъ: ‘я запрещаю теб!’ Дожила! (садится въ кресло, начинаетъ плакать).

Лидочка (съ отчаяніемъ). Началось! (бурно ходитъ по комнат, потомъ круто поворачивается, уходитъ съ сердцемъ. Стукъ въ дверь).

Явленіе 3-е.

Максъ Перезвоновъ (показываясь изъ другой двери). Можно? (Видъ у него лукавый и жизнерадостный. Отъ него пышетъ здоровьемъ).

Евд. Серг. А! Это вы Максимъ Петровичъ… Милости просимъ.

Максъ (развязно). Ручку-съ. Что я вижу! Плакали? Отъ меня ничего не скроется! Я — психологъ. Не нужно плакать! Отъ этого нтъ ни выгоды, ни удовольствія.

Евд. Серг. Вамъ бы все только выгода, да удовольствіе.

Максъ. Обязательно! Вся жизнь соткана изъ этого. Конечно, я не какой-нибудь тамъ небесный человкъ… а земной! Но въ окружающей жизни разбираюсь — во какъ! Хе-хе…

Евд. Серг. Да? Разбираетесь? А я вотъ вдвое старше васъ — и все не могу разобраться (утираетъ глаза платкомъ… Пауза. Ршительно). Скажите: Мастаковъ, пара для моей Лиды, или не пара?

Максъ. Мастаковъ-то? Конечно, не пара.

Евд. Серг. Ну, вотъ: то же самое и я ей говорю. А она и слышать не хочетъ. Влюблена до невроятности. Я ужъ, знаете, гршный человкъ, пробовала и наговаривать на него и отрицательныя стороны его выставлять — и ухомъ не ведетъ.

Максъ (прохаживаясь по комнат). Ну, знаете… Это смотря какія стороны выставить… (останавливается). Вы что ей говорили?

Евд. Серг. Да ужъ будьте покойны — нехорошее говорила: что онъ и картежникъ, и мотъ, и женщины за нимъ бгаютъ, и самъ онъ-де къ женскому полу неравнодушенъ… Такъ расписала, что другая бы и смотрть не стала.

Максъ (всплескивая руками). Мамаша! Простите, что я называю васъ мамашей, но… въ ум ли вы? Вдь это нужно въ затменіи находиться, чтобы такое сказать! Да знаете ли вы, что этими вашими наговорами, этими его пороками, вы втрое крпче привязали ея сердце! Мамаша! Простите, что я васъ такъ называю, но вы поступили по сапожнически.

Евд. Серг. Да я думала, вдь, какъ лучше.

Максъ! Мамаша! Хуже вы это сдлали! Хуже! Все дло испортили. Разв такъ наговариваютъ? Подумаешь — мотъ, картежникъ… Да, вдь это красиво! Въ этомъ есть какое-то обаяніе. И Германъ въ ‘Пиковой дам’ — картежникъ, а смотрите, въ какомъ онъ ореол ходитъ… А отношеніе женщинъ… Да, вдь, она теперь, Лида ваша, гордится имъ, Мастаковымъ, этимъ паршивымъ: ‘Вотъ, дескать, какой покоритель сердецъ! Ни одна передъ нимъ не устоитъ, а онъ мой!’ Эхъ, вы! Нтъ, наговаривать, порочить, унижать нужно съ толкомъ… Вотъ я наговорю, такъ наговорю! И глядть на него не захочетъ…

Евд. Серг. (оживляясь). Максъ… Милый… Поговорите съ ней.

Максъ. И поговорю. Другъ я вашей семь или не другъ? Другъ. Ну, значитъ, моя обязанность позаботиться. Поговоримъ, поговоримъ. Она сейчасъ гд?

Евд. Серг. У себя. Я ее сейчасъ пришлю къ вамъ.

Максъ. Посылайте, посылайте! Эхъ, мамаша! Вы простите, что я называю васъ мамашей, но мы камня на камн отъ Мастакова не оставимъ. Хе-хе! Идите и скажите, что Максъ хочетъ засвидтельствовать ей свое почтеніе! (Евдокія Сергевна уходитъ. Максъ прохаживается по комнат, весело посвистывая).

Явленіе 4-е.

Входитъ Лидочка. Она еще сердита, брови нихмурены.

Максъ. А-а! Здравствуйте, Лидія Васильевна! Дома сидите? Дло хорошее. А я зашелъ къ вамъ поболтать. Какъ поживаете?

Лидочка. Спасибо. Плохо.

Максъ. Что же это вы такъ, а? Гуляли сегодня?

Лидочка. Нтъ.

Максъ. Напрасно. Погоды нынче хороши. (Пауза). Давно видли моего друга Мастакова?

Лидочка (недоврчиво). Вы разв друзья?

Максъ. Мы-то? Господи, водой не разольешь. Я люблю его больше всего на свт.

Лидочка. Серьезно?

Максъ. А какъ-же. Замчательный человкъ. Кристальная личность.

Лидочка (съ чувствомъ). Спасибо, милый Максъ. А то, вдь, его, вс ругаютъ… И мама и… вс. Мн это такъ тяжело.

Максъ (развязно). Лидочка! Дитя мое… Вы простите, что я васъ такъ называю, но… никому и ничему не врьте! Про Мастакова говорятъ много нехорошаго,— все ложь! Преотчаянная, зловонная ложь! Я знаю Мастакова, какъ никто! Рдкая личность! Душа изумительной чистоты!

Лидочка (растроганно). Спасибо вамъ… Я никогда… не забуду.

Максъ. Ну, чего тамъ! Стоитъ ли (пауза). Больше всего меня возмущаетъ, когда говорятъ: Мастаковъ — мотъ! Мастаковъ — швыряетъ деньги, куда попало! Это Мастаковъ-то мотъ? Да онъ, прежде, чмъ извозчика нанять, полчаса съ нимъ торгуется! Душу изъ него вымотаетъ. Отъ извозчика паръ идетъ, отъ лошади паръ идетъ и отъ пролетки паръ идетъ. А они говорятъ — мотъ! Раза три отойдетъ отъ извозчика, опять вернется, и все это изъ-за гривенника. Ха-ха! Хотлъ бы я быть такимъ мотомъ!

Лидочка (посл тяжелой паузы. Глядитъ на него широко открытыми глазами). Да разв онъ такой? А со мной когда детъ — никогда не торгуется.

Максъ (весело и добродушно). Ну, что вы! Кто же осмлится при дам торговаться?! За то потомъ, посл катанья съ вами, придетъ, бывало, ко мн — и ужъ онъ плачетъ и ужъ онъ стонетъ, что извозчику цлый лишній полтинникъ передалъ. Жалко смотрть, какъ убивается. Я его, вдь, люблю больше брата. Замчательный человкъ. Прямо замчательный!

Лидочка. А я и не думала, что онъ такой… экономный…

Максъ. Онъ-то? Вы еще не знаете эту кристальную душу! Твоего говоритъ, мн не нужно, но ужъ ничего и своего, говоритъ, не упущу. Ему горничная каждый вечеръ счетъ расходовъ подаетъ, такъ онъ копечки не упуститъ. ‘Какъ, говоритъ, спички ты поставила 25 копекъ пачка, а на прошлой недл он 23 стоили? Куда дв копйки дла, признавайся!’ Право, иногда, глядя на него, просто зависть беретъ.

Лидочка (кусая губы). Однако, онъ мн нсколько разъ подносилъ цвты… Вонъ и сейчасъ стоитъ букетъ — блыя розы и мимоза — чудесное сочетаніе.

Максъ (спокойно). Знаю! Говорилъ онъ мн. Розы четыре двадцать, мимоза два сорокъ. Въ разныхъ магазинахъ покупалъ.

Лидочка. Почему же въ разныхъ?

Максъ. Въ другомъ магазин мимоза на четвертакъ дешевле. Да еще выторговалъ пятнадцать копекъ (восторженно). О, это настоящій американецъ! Воротнички у него, напримръ, гуттаперчевые. Каждый вечеръ резинкой чиститъ. Стану я, говоритъ, прачекъ обогащать. И врно — съ какой стати? Иногда я гляжу на него и думаю: ‘вотъ, это будетъ мужъ, вотъ это отецъ семейства!’ (мечтательно). Да-а… счастлива будетъ та двушка, которая…

Лидочка. Постойте… Но, вдь, онъ получаетъ большое жалованье! Зачмъ же ему…

Максъ. Что? Быть такимъ экономнымъ? А вы думаете, пока онъ васъ не полюбилъ, ему женщины мало стоили?

Лидочка. Ка-акъ? Неужели онъ платилъ женщинамъ? Какая гадость!

Максъ (горячо и искренно). Ничего не гадость. Человкъ онъ молодой, сердце не камень, а женщины, вообще, Лидочка — простите, что я называю васъ Лидочкой,— страшныя дуры.

Лидочка. Ну, ужъ и дуры.

Максъ (все больше разгорячаясь). Дуры! Спрашивается: чмъ имъ Мастаковъ не мужчина? — такъ нтъ! Всякая носъ норотитъ. Онъ, говоритъ она, неопрятный. У него всегда руки грязныя. Такъ что жъ, что грязныя? Велика важность! Зато душа какая, Господи… За то человкъ кристальный! Эта вотъ, напримръ — изволите знать? Марья Кондратьевна Ноздрюхина — изволите знать?

Лидочка. Нтъ, не знаю.

Максъ. Я тоже, положимъ, не знаю. Но это не важно. Такъ вотъ она вдругъ заявляетъ: ‘Никогда я больше не поцлую вашего Мастакова — противно’. ‘Это почему-же-съ, скажите на милость, противно? Кристальная чудесная душа, а вы говорите — противно?’… Да я, говоригъ, сижу вчера около него, а у него по воротнику наскомое ползетъ’… Сударыня! Да, вдь, это случай! Можетъ, какъ-нибудь нечаянно съ кровати заползло — и слышать не хочетъ глупая баба! У него, говоритъ, и шея грязная! Тоже, подумаешь, несчастье, катастрофа! Вотъ, кричу я этой баб, уговорю его сходить въ баню, помыться — и все будетъ въ порядк! ‘Нтъ, говоритъ! И за сто рублей его не поцлую’. За сто не поцлуешь, а за двсти, небось, поцлуешь. Вс он хороши, эти женщины ваши.

Лидочка (растерянно). Максъ… Все таки, это непріятно, то, что вы говорите…

Максъ. Почему? Почему?!! А по моему, у Мастакова (восторженно) ярко выраженная индивидуальность… Протестъ какой-то красивый. Не хочу чистить ногти, не хочу быть какъ вс. Анархистъ. Въ этомъ есть какой-то благородный протестъ.

Лидочка. А я не замчала, что у него ногти грязные…

Максъ (спокойно). Обкусываетъ. Вс великіе люди обкусывали ногти. Наполеонъ тамъ, Спиноза: что ли. Я въ календар читалъ. (Пауза. Съ прежней горячностью). Нтъ, Мастакова я люблю и глотку за него всякому готовъ перервать. Что, въ самомъ дл! Вы знаете, такого мужества, такого терпливаго перенесенія страданій я не встрчалъ. Настоящій Муцій Сцевола, который руку на сковородк изжарилъ. Помните?

Лидочка (оживляясь). Страданіе? Разв Мастаковъ страдаетъ?

Максъ. Да. Мозоли. Я ему нсколько разъ говорилъ: почему не сржешь? ‘Богъ съ ними, говоритъ. Не хочу возиться’. Чудесная дтская хрустальная душа…

Явленіе 5-е.

Входитъ Евдокія Сергевна.

Максъ (весело). А-а, мамаша! Вы простите, что я васъ такъ называю, но… У васъ вообще такъ хорошо, уютно. Я люблю у васъ бывать. И народъ все встрчается тутъ хорошій… Мастаковъ, напримръ… На рдкость кристальная личность! Люблю я его до боли въ груди. Трезвый, скромный, не транжиритъ зря… А! Вотъ, кажется, и онъ!.

Явленіе 6-е.

Влетаетъ оживленный, сіяющій Мастаковъ. Въ рукахъ у него коробка конфектъ.

Мастаковъ. Лидія Васильевна! Позвольте вамъ поднести… Къ сожалнію, вс хорошія кондитерскія заперты и пришлось взять въ какомъ-то подозрительномъ магазинчик.

Лидочка (брезгливо вертитъ въ рукахъ коробку). Да?.. Заперто? Подозрительный магазинчикъ… А я думаю, въ этомъ подозрительномъ магазинчик конфекты очень дешевы, а? Нтъ, знаете, кушайте ихъ сами!.. (суетъ ему въ руку коробку. Мастаковъ бросаетъ коробку на столъ. Максъ беретъ ее, открываетъ, стъ конфекты).

Мастаковъ (изумленный и растерянный до послдней степени). Лидочка… Но я, право, не понимаю… Увряю васъ… я… вы…

Лидочка. ‘Я, вы’, ‘я, вы’. Что такое — я, вы? Не понимаю, къ чему, вообще, все это? вс эти конфекты и вообще — я вамъ вовсе не Лидочка!

Мастаковъ. Ли… Лидія Васильевна! Можетъ быть, вамъ что нибудь сказали… оклеветали меня. Можетъ быть, сказали, что я вамъ измнилъ?

Лидочка (сурово). О-о, если бы только это! Конечно — это было бы ужасно больно, я страдала бы невроятно, но… (съ крикомъ боли). Но поймите же, что это, все-таки, было бы красиво!!. Это, конечно, подло, но тутъ не было-бы ничего такого… Ахъ, мн такъ тяжело!

Мастаковъ. Скажитеже: что случилось?

Лидочка. Ничего! Буквально ничего не случилось — и въ этомъ весь ужасъ… Разв я могу послать вамъ какой нибудь упрекъ. Въ чемъ? Господи! Да у меня языкъ не повернется.

Мастаковъ (проводя рукой по лбу). Все это… для меня такъ неожиданно!.. (съ горечью). А я то еще — такъ торопился къ вамъ, такъ гналъ извозчика!

Лидочка (язвительно). Скажите — то, что вы подгоняли извозчика, вамъ на много дороже стоило? Вы, кажется, хотите упрекнуть меня въ томъ, что я ввела васъ въ лишній расходъ? Боже, Боже! Какъ я раньше всего этого не замчала! ‘Онъ гналъ извозчика!’ Онъ истратился!! Надо было съ нимъ торговаться — онъ бы уступилъ.

Максъ. Лидія Васильевна! Вы, ей Богу, несправедливы. Ну, что случилось, дйствительно? Вдь вы сами же говорите, что ничего не случилось? Я вдь вамъ уже доказывалъ, что господинъ Мастаковъ — кристаллическая свтлая душа, и такое отношеніе къ нему изумляетъ меня. Неужели, я напрасно такъ распинался за него?!

Мастаковъ. Ли… Лидія Васильевна!.. Ну, давайте объяснимся… (Нжно) Ну, дтка… Когда вы сядете около меня и положите свою головку на мое плечо…

Лидочка. Мою голову?! (Брезгливо). На ваше плечо?! Этого недоставало!

Мастаковъ. Ли… Лидія Васильевна! (пытается взять ее за руку. Она вырываетъ руку, вытираетъ ее платкомъ).

Лидочка. Что это за обращеніе, я не понимаю… и вообще… вообще… (въ голос ея слезы). Оставьте меня вс въ поко — слышите?! Я такъ страдаю! (падаетъ на диванъ, зарывается головой въ подушку).

Мастаковъ. (Съ мучительной гримасой). Лидочка… А вы думаете, я не страдаю?

Лидочка. Я знаю! Вы страдаете! И знаю — отчего… Ха-ха! Муцій Сцевола!

Максъ. Лидочка! Вы простите, что я васъ такъ называю… но… вы не правы! Вы отвергаете чистую, свтлую душу — и моя первая обязанность сказать вамъ — опомнитесь! (стъ конфекты). Вы еще можете соединить ваши жизни — и лучшаго мужа не будетъ для васъ! Это такой хозяинъ! Онъ такъ понимаетъ толкъ въ продуктахъ, во всей этой проз… Морковь тамъ, петрушка… Кухарка гривенника не уворуетъ.

Лидочка (лежа, колотитъ ногами по дивану). Отстаньте, вс отстаньте! Ничего мн не нужно! Вс уходите!

Мастаковъ (оскорбленно). Даже… я?

Лидочка (вскакиваетъ, стоитъ скрестивъ руки). ‘Даже я?!!’ А что такое вы? И что это за тонъ? Что вы мой хозяинъ, собственникъ? Слава Богу, еще нтъ. И вообще… вообще… вообще… Прощайте! (закрывъ лицо платкомъ, убгаетъ. Мастаковъ стоитъ уничтоженный, вертя въ рукахъ шляпу).

Максъ (весело). А, здравствуйте, Мастаковъ! Мы не успли поздороваться. Ну, какъ поживаете? Хотите? (предлагаетъ ему конфекты).

Мастаковъ. Послушайте, Перезвоновъ… въ чемъ дло?

Максъ. И самъ не понимаю… Ужъ я за васъ тутъ горой стоялъ, и распинался, и хвалилъ васъ… и то и ее — можете представить: и слушать не хочетъ! Ни за что!

Мастаковъ. Въ такомъ случа… я… избавлю Лидію Васильевну, отъ своего присутствія (круто повернувшись, уходитъ съ обиженно поднятой головой. Максъ и Евдокія Сергевна — одни).

Евд. Серг. (глядитъ на Макса, молитвенно скрестивъ руки. Большая пауза).

Максъ (подмигнувъ). Ну? Мамаша — извините, что я васъ такъ… называю. (Беретъ ее подъ руку, ведетъ на авансцену). Каково, а? Видалъ-миндалъ?!.

Евд. Серг. Максъ! Отнын вся моя жизнь принадлежитъ вамъ…

Максъ. Мамаша? Зачмъ такъ много? Дайте пятьдесятъ рублей до послзавра мн и довольно!

ЗАНАВСЪ.

Читайте также: