Сердце матери, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1914 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 7. Чёртова дюжина

М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2013.

СЕРДЦЕ МАТЕРИ
(Павлик)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Симахин, муж.
Симахина, жена.
Павлик.
Его нянька.
Кухарка.
Горничная.
Дворник.

Действие происходит на даче. Небольшая комнатка, меблирована как детская. Маленькая кроватка, детский гарнитур — стулья, диванчик, столик, к диванчику привязаны два детских воздушных шара. При поднятии занавеса муж и жена Симахины возятся, переставляя мебель и прибирая комнату. Вешают детские картинки, расстилают ковер.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Симахина (держа в руках детское одеяльце). Как ты, думаешь, ему под этим одеялом тепло будет?

Симахин. Я думаю, тепло. (Внимательно разглядывает.) Конечно! Тепло же. Лето, слава богу!

Симахина (садясь на стул). Ффу, устала! С утра мотаюсь… А все-таки хорошая нам идея пришла — взять в свободную комнату какого-нибудь ребенка из города… И ему будет хорошо и нам. Ах, дети, дети… О, если бы у меня был свой… (Задумчиво.) О, дети… Цветы придорожные, украшающие счастливцам тяжелый путь горькой жизни… Почему вы так капризны и избегаете одних, принося радость другим… Но мы его будем любить, как своего, не правда ли?

Симахин. Ты права, милая… Ты права! Пусть это будет не наше дитя, но оно скрасит нам несколько месяцев одиночества…

Симахина. Одного я боюсь: может быть, мы неясно написали в объявлении, что нам нужно?

Симахин. Почему же неясно? Очень ясно! (Вынимает из кармана газету.) Где оно? Вот! ‘Молодая бездетная чета, живущая на даче в превосходной здоровой местности, имеет лишнюю комнату, которую и предлагает мальчику или девочке, не имеющим возможности жить на даче с родителями. Условие — тридцать рублей на всем готовом. Любовное отношение, внимательный уход, вкусная обильная пища’. Адрес и так далее!

Симахина. А я бы больше хотела девочку. Мальчишки такие балованные…

Симахин. Да ведь мать же пишет, что тихий мальчик… Где у меня ее письмо? А, вот. (Вынимает из кармана, читает.) ‘Милостивые государи! Я спешу откликнуться на ваше милое объявление. Не возьмете ли вы мою малютку Павлика, который в этом году лишен возможности подышать и порезвиться на свежем воздухе, так как дела задержат меня в городе на все лето. А свежий воздух так необходим бедному крошке. Он мальчик кроткий, не капризный и забот вам не доставит. Надеюсь, что и у вас его обижать не станут. С уважением к вам Н. Завидонская’. Видишь: кроткий, не капризный…

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и кухарка.

Кухарка (входя). Телеграмму принесли, вот-с — распишитесь!

Симахина (в то время как муж расписывается, распечатывает телеграмму). Боже! Что же это такое?!!

Симахин. А что?

Кухарка уходит.

Симахина (читает). ‘Павлик будет сегодня. Сожалею, сама быть не могу, его привезет няня. Если ночью будет спать неспокойно, ничего — это от зубов. Ваша Завидонская’.

Симахин (свистит). Фью-ю!.. Э, черт возьми!.. Что это значит, от зубов?! Если у этого парня прорезываются зубы, хороши мы будем. Он проорет целую ночь. Экая жалость, что мы не указали желаемого нам возраста. Я думал — мальчишка восьми-десяти лет, но если это годовалый младенец… благодарю покорно-с!

Симахина. Вот видишь! А ты купил ему кровать чуть не в два аршина длины. Как же его положить туда? Он свалится…

Симахин (раздраженно). Э! Наплевать! Мне уже кажется, что мы сделали глупость!.. Впрочем, ничего, не подохнет. Можно его веревками к кровати привязать, чтобы не падал. Но только если этот чертенок будет орать…

Симахина. У тебя нет сердца! Не беспокойся… Тебе возиться с ним не придется… Если малютка станет плакать (мечтательно), я ласково успокою его. Прижму к груди и тихо-тихо укачаю. Агафья! Агафья!

Входит кухарка.

Агафья! Купи в лавке манной кашки и свари на молоке… Слышишь?

Агафья уходит.

Я не знаю, что детям дают, когда зубы режутся: фиалковый корень, что ли?

Симахин (свирепо). Синильной кислоты дай ему.

Симахина. Володя! Стыдись…

Симахин. Что там ‘Володя’! ‘Володя’!! До тридцати лет я Володя, а все таким же дураком и остался… Изволь теперь возиться с годовалым младенцем… Черт его знает (раздраженно прохаживается по комнате), чем его кормить и как обращаться. Откуда мы знаем? Вдруг он через три дня ноги протянет…

Симахина. Володя!

Симахин. Что там ‘Володя’! Или заползет за дверь, а кто-нибудь ее откроет и раздавит младенца! Так по стенке и размажется, как клоп!..

Симахина. Бог знает что ты говоришь!.. (Смотрит в окно.) А вот какая-то женщина и мужчина идут через двор… Не насчет ли ребенка? Да… верно… В руках у женщины какой-то сверток. Идут сюда!

Входят нянька и Павлик — парень лет двадцати, одетый, в матроску и шапочку, он большого роста, с густым, голосом и неуклюжими телодвижениями.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Нянька (низко кланяясь). Здравствуйте, милостивые господа! От Надежды Арсентьевны Завидонской мы. (Бросает на кровать узел.)

Симахина (бросается к кроватке). Осторожнее! Вы его так ушибете!.. Садитесь, пожалуйста!

Нянька и Павлик садятся.

Павлик (густым, голосом). Можно закурить? (Закуривает.)

Общее молчание, нянька вздыхает.

Симахина. Няня, вы бы раскутали ребеночка. (Указывает на кровать.)

Нянька. Что вы, барыня… Там никакого ребеночка и нет… Это евонные вещи.

Симахина. А… где же он сам?

Нянька. Господи! Да вот же… (Указывает на Павлика.)

Симахины — он и она — вскакивают, с ужасом смотрят на Павлика. Долгая пауза.

Симахин. Это… вы… Павлик?

Павлик. Гы-гы! А то кто ж я? Собака, что ли? (Оглядываясь.) Так это ваша дача и есть? Ничего себе, хуже бывает. Не люблю я, правду сказать, этих дачов, а? То ли дело в городе — на каждом углу можно хлопнуть рюмаху. (Хлопнув Симахина по колену.) Верно, дядя?

Симахин (морщась). Ты… да. Конечно. Только если вы хотите, мы вас отвезем в город. Что ж вас неволить-то.

Павлик. Да… отвезете, как же! Матушка моя распрекрасная меня заест за это. Нет уж, поживу у вас, черт с ним! Да вы не бойтесь, я денежки-то за месяц привез… Вот тут тридцать рублей, только двух рублей не хватает, ге-ге!.. В буфете на станции тяпнул да папиросочек купил. (Вынимает папиросу, закуривает.) Дети есть?

Симахин. Какие?

Павлик. Что значит какие? Собачьи, что ли? Обыкновенные дети, ваши… Есть?

Симахин (сухо). Нет.

Павлик. Вот тебе раз! А зачем же эта вся мантифолия? (Указывает на окружающее.)

Симахина. Это мы для вас готовили…

Павлик. Что? Ох-хо-хо! Ги-ги-ги! (Заливается смехом, совсем перегнувшись вперед.) Ох-хо-хо! Ну и оригинальчики! Так это мне? Значит, я этими шариками играться должен? (Подходит к шарам, прикладывает к ним папиросу — они лопаются.)

Нянька. Павлик, не шали.

Павлик. Пошла вон, старая кочерга, не приставай! Нет, так смешно, так смешно, что просто ужас… А это что на кровати такое? (Берет одеяльце.) Носовой платок, что ли? (Делает вид, что сморкается в него.)

Симахин (хватая няньку за руку, отводит ее к авансцене, шепчет). Нянька! Что это за безобразие? Какой это мальчик? Если я с таким мальчиком в лесу встречусь, я ему безо всякого разговора сам отдам и деньги и часы. Разве такие мальчики бывают?

Нянька (умильно, показывая на Павлика, который поставил на нос стул и балансирует им). Да ведь он еще такое дитё… Совсем ребенок.

Симахин. Сколько ему… этому жирафу.

Нянька. Двадцатый годочек.

Симахин. Какого же дьявола мать его писала, что он от зубов спит неспокойно? Я думал, у него зубы режутся…

Нянька. Где там! Уже прорезались. А только у него часто зубки болят. Вы уж его не обижайте.

Симахин. Такого попробуй обидеть… Он из тебя котлету сделает. Няня, милая… забрали бы вы его, а?

Нянька. Нет уж, правов я таких не имею, чтоб сейчас забрать. Там, после месяца видно будет…

Павлик. Няня!.. (Подходит к няньке, что-то шепчет ей на ухо.)

Нянька. А? Сейчас, сейчас… Пойдем. (Берет его за руку, уводит.) Чего ж ты раньше-то молчал?

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же без Павлика и няньки.

Симахин. Ну-с? (Скрестив руки, смотрит на жену.)

Симахина. Что ‘ну’?! От этого с ума сойти можно.

Симахин. Твоя же была идея ‘ребеночка на дачу выписать’. Ну, как мы от него отвяжемся?

Симахина. Ведь он нас убить тут может!.. Давай соберем кое-какие вещи да и уедем потихоньку в город.

Симахин (нервно прохаживаясь). ‘Ребеночок’… Взяли!.. Материнское чувство! На груди своей хотела укачивать… Попробуй, попробуй!.. Укачай… Что там такое?

За кулисами визг, какая-то борьба, крик горничной: ‘Оставьте, барин! Не смейте меня руками хватать, бесстыдник. Я девушка честная!’ Голос Павлика: ‘Ги-ги! А это у тебя грудь такая? Замечательная грудь!..’ Опять визг.

Господи! Что это такое?! (Убегает.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Входит нянька.

Симахина. В чем там дело?

Нянька (ласково). Павлик расшалился. Горничная там, что ли. Он чужих-то боится, особенно мужчин. К женщинам-то идет скорее, потому рос среди женщин. Вот и не дичится. Ну, я пойду, матушка-барыня. Вы уж за ним присмотрите… Кутать-то особенно не надо, ну, и без всего тоже не выпускайте… (Уходит, кланяясь.) Будьте здоровеньки!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Симахин, входит.

Симахин (утирая пот со лба). Действительно, младенец. Я его только что от груди отнял… Вот дьявол-то!

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и Павлик.

Павлик. Ау вас тут, я вижу, недурно… Ги-ги! Только есть мне хочется — до чертиков!

Симахин (строго). Послушайте… Павлик… Если вы осмелитесь еще раз тронуть горничную, я напишу вашей матушке и отправлю вас отсюда.

Павлик (усаживаясь на маленький стул, обиженно). Подумаешь… уж и пошутить нельзя… Что она, сахарная, что ли?

Симахин. Слышите? Чтоб этого больше не было!!

Павлик (внимательно на него смотрит). Вот… оно… что!.. Ага-а… Хо-хо! Не знал-с, не знал-с!..

Симахин. Что вы не знали?

Павлик. Так-с, так-с… Понимаем-с… Ревнуете, а еще женатый…

Симахина (в ужасе). Серж! Что он такое говорит?

Симахин. Слушайте… Это переходит границы!.. Вон отсюда!..

Павлик (поднимаясь во весь свой громадный рост). Что-о?..

Симахина. Боже! Он его убьет. (В ужасе закрыв лицо руками, убегает.)

Павлик. Что-о?

Симахин. Я… хочу сказать… что не надо приставать к горничным, нехорошо.

Павлик (добродушно). Нет, дядя… Ей-Богу, если сознаться — ты свинья! Ну разве это по-товарищески? Я к тебе как к человеку приехал, а ты из-за горничной скандал подымаешь. Ведь это ж тоска, чепуха… Настю не трогай, того не трогай, этого не трогай… Кого ж тогда и трогать? Другой бы давно уже за твоей женой приударил. (Толкает игриво Симахина плечом.) А? Хе-хе!.. А я ж этого не делаю? Другой давно бы уже.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Входит кухарка с кастрюлькой манной каши.

Павлик. Что тут этой кикиморе нужно?

Кухарка. Мальчику кашку сейчас давать, что ли?

Павлик. Это… мне? А ну, покажи-ка? Вот бабьё проклятое!.. Манной кашей меня кормить хочет… (Берет кастрюльку, прикладывает ее к губам, выпивает все.) Ффу! Ужасно есть хочется. Обед-то скоро?

Кухарка (в ужасе). Господи!.. (Уходит.)

Павлик. Слушайте, дядя. Коньяк-то у вас к обеду полагается, а? (Вынимает постепенно из кармана какие-то веревки, папиросы, пустую бутылочку, яблоко, свирепо ест его.) Слушайте… А река у вас тут есть?

Симахин. А вы рыбу удить любите?

Павлик. Рыбу? На сковородке люблю удить. Ха-ха-ха! (Разражается страшным хохотом.) Слушайте, дядя… А купальни есть?

Симахин. Купаться хотите?

Павлик. Мне на кой черт… Так просто… Посмотреть хотел. Бабеночки когда купаются, а?

Голос Симахиной: ‘Идите обедать’.

Павлик (обрадованно). А-а, мамаша голос подает. (С чувством.) Хорошая она у тебя баба, дяденька!.. Верно? (Обняв Симахина за талию.) Коньячку-то дашь Павлику, э?

Тащит Симахина к дверям, уходят.
Сцена несколько секунд пуста. Из столовой слышны голоса: ‘Это что, суп? Отчего так мало? Дядя! А коньячку еще можно? Мамаша, а отчего вы не пьете? За ваше здоровье… Урра!’ Шум. Кухарка пробегает с блюдом в столовую, из столовой с суповой чашкой пробегает горничная, кухарка возвращается в кухню, горничная — из кухни, так пробегают несколько раз. Потом сталкиваются.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Горничная. Суп у тебя еще есть?

Кухарка. Да все ж вылила. Неужто мало?

Горничная. Где там! Все съело… это… дите-то. И хлеба дай! Хлеба нет.

Убегают.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Симахина (вбегает, ломая руки). Боже… Как он суп ел! Какой ужас!.. (Плачет.) Что мы теперь будем делать?..

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Симахин (входит возбужденный). Ты посмотри, как он рыбу ест… Волосы дыбом стоят. С костями, с кишками… Ну, успокойся, не плачь. (Гладит жену по голове.)

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Павлик (влетая с салфеткой на груди и с бутылкой в руках). Куда эта дура горничная рыбу со стола стащила? Хватает, не спросясь. Где рыба? Настя! Ррыбу! Рррр!.. (Убегает.)

За ним уходит Симахин.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Кухарка (входит с другой стороны). Барыня, это что ж такое? Мы с голоду помирать должны? Супу ни капельки, хлеба ни капельки, рыбы ни крошечки. Все поел. Нешто такие ребенки бывают? Да ему полпуда мяса надо. Это что ж будет, а?

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Симахин (влетая). Гуся! Лукерья, гуся! Тащи ему гуся. Чтоб он лопнул, проклятый! (Садится, вцепившись себе в волосы.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Горничная. Барыня, пожалуйте ключи от буфета. Этот, который там, еще коньяку просит.

Симахина. О, господи, господи!.. (Хочет уйти.)

Симахин. Постой… Мне пришла мысль… (Задумывается.) Дай ему две бутылки… Дай!

Симахина. Подумай, что ты делаешь! Ведь он уже полбутылки выпил! Он тут весь дом разнесет…

Симахин. Дай ему! Я знаю, что надо сделать. Мы с ним сразу покончим. (Все убегают.)

Сцена несколько секунд пуста. Голос Павлика за сценой: ‘А-а, мамаша!.. Коньячок? Вот это спасибо!.. Это здорово… Урра! Мамаша, ваше здоровье! Верно? Славная она у тебя баба, Сережа…’

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ

Входят Симахин, Павлик с бутылкой коньяку и со стаканом.

Павлик (навеселе). Это замечательно, Сережа, это по-товарищески… (Садится за маленький столик.) Слушай, Сережа… А ты почему не пьешь? Жена не позволяет? Плюнь на нее, брат, пей… Го-го-го!.. (Пьет.)

ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

Входит Симахина с телеграммой в руке.

Симахина. Павлик! От мамы телеграмма. Мама спрашивает — не скучаете вы по ней?

Павлик (глядя на Симахину свинцовым взглядом). Какая… мама?

Симахина. Да ваша же!

Павлик. А ну ее к черту.

Симахина. Господи, за что вы ее ругаете?

Павлик (с убеждением). Дура! Ну куда она меня прислала? Медовая водица какая-то, чепуха. Девчоночек нет хороших… Настю не трогай, того не трогай, этого не трогай… Кого же тогда и трогать?.. (Всхлипывает.) Слушайте, с… сударыня! Плюнем на них, выпьем. Надоела она мне!..

Симахина. Как же вам не стыдно так говорить… Она ведь вас любит так…

Павлик. Ну, чего там она… любит! Так ей и надо! Не видал я ее любви! Вот если бы ты меня полюбила… мышоночек… (Протягивает к ней руки, хочет встать.) Иди сюда, милая, иди на ручки… Ну, так: туп, туп!.. Тупаньки! Тупай к папе ножками…

Симахина. Господи, какой ужас! (Уходит.)

Павлик (наливая все время коньяк). Слушай, Сережа… кто это… был сейчас, а?

Симахин. Жена моя, чудак. Да ты пей!

Павлик. Же-е-ена?.. То-то я смотрю, как будто она по-женски одета. Здешняя?

Симахин. Кто, Павлик, кто, мой милый, кто, мое сокровище?

Павлик. А? Ничего, ничего. Послушай… (Пауза.) Кто здесь был сейчас?

Симахин. Жена же, господи!

Павлик. Чья?

Симахин. Да моя же!!! Черт!..

Павлик. Ты разве… женат? Ах, шалун такой… Когда ж ты успел, что я не видел? (Пьет, сидит задумавшись.) Слушайте… А где моя мама?

Симахин. Да черт с ней, пей, Павлик, пей, моя радость.

Павлик (упрямо). А кто это приходил? Мама?

Симахин. Мама, мама… Пей!

Павлик (пьет, ослабевшим голосом). Ффу, жарко! Слушайте, прохожий… Нет ли тут поблизости морей каких-нибудь? Каспийского, что ли… Черное, может?.. Ужасно покупаться хочется.

Симахин. Нет, Павлик, нет. Да ты лучше пей.

Павлик (встает, расстегивая жилетку). Слушайте… Тут глубоко? (Снимает пиджак и жилет.) Слушайте… сейчас ныр… нуть, верно? (Делает движение к рампе. Симахин хватает его.)

Симахин. Плюнь, не стоит… Павлик! А ты вот сразу стакан коньяку не выпьешь…

Павлик. Я? Я не выпью?! Мил…лай! не знаешь ты Павлика. (Наливает, пьет). Вид…дал?

Симахин. А еще… один… выпьешь? Нет, не выпьешь… куда тебе!

Павлик. Не выпью? Выпью!

Симахин. Где тебе выпить!..

Павлик. Я? Н… не выпью? (Пьет, причмокивая, с помощью Симахина сваливается на стул, засыпает?)

Симахин. Пей еще… Пей, милый, пей, сокровище, радость глаз моих… Пей, проклятый! Спишь? Спи, проклятый малютка, чтоб ты лопнул!.. Спи! Будешь ты меня знать. Эй, кто там! Корзину сюда большую для белья. (Вынимает карандаш, бумагу, пишет?) ‘Прошу добрых людей усыновить бедного малютку… Бог не оставит вас… Крещен, зовут Павликом’.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Дворник и кухарка вносят корзину.

Симахин. Так… Кладите его. Вот так. Простыней покройте! Записку сюда ему!.. Теперь ты, Дорофей, закроешь корзину, отвезешь на станцию и сдашь на товарный поезд, до Севастополя. Пусть едет. Ах, да! Соску ему положить надо. (Кладет в корзину бутылку коньяку, закрывает ее. Обращаясь к публике.) Эх, судьба! Хоть детей своих и нет, а подкидывать ребенка вот… приходится. Тащите!!.

Занавес

КОММЕНТАРИИ

Бенгальские огни
Одноактные пьесы
(1914)

Сборник вышел как IV том Театральной библиотеки ‘Нового Сатирикона’.

Сердце матери (Павлик).

Пьеса основана на рассказе ‘Мать’, впервые опубликованном в вып. 25 Дешевой юмористической библиотеки ‘Сатирикона’ (1911), см. наст. изд., т. 3.

СЕРДЦЕ МАТЕРИ(Павлик)

Сердце матери (Павлик).

Читайте также:

СЕРДЦЕ МАТЕРИ
(Павлик)