Сатиры, Персий, Год: 1889 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 51 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Журналъ министерства народнаго просвщенія

Шестое десятилтіе.

ЧАСТЬ CCLXI.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.

Типографія В. С. Бадашева Наб. Екатерининскаго кан., No 78.

1889.

САТИРЫ ПЕРСІЯ.

Читателю.

Для людей, требующихъ отъ поэта прямолинейности и непрерывно логической послдовательности, чтеніе Персія ими представляетъ наилучшую школу, пріучающую по полунамеку слдовать за неожиданными капризами поэта, или же становится совершенно невозможнымъ, и имъ придется воскликнуть со старымъ филологомъ: ‘si non vis intelligi, non debes legi’ — ‘если ты не хочешь, чтобъ тебя понимали, то не слдуетъ тебя и читать’.

Прилагая самое необходимое для пониманія текста Персія, не можемъ не указать желающимъ боле широкаго съ нимъ знакомства на почтенный и серьезный трудъ Н. М. Білаговщенскаго: Сатиры Персія. С.-Пб. 1873.

Прологъ.

Въ ключ я конскомъ губъ своихъ не омывалъ

И на двухглавомъ тожь Парнас сновъ такихъ

Не помню, чтобы такъ поэтомъ выйдти вдругъ,

И Геликонянокъ съ Пиреной блдною

5. Предоставляю тмъ, которыхъ лики плющъ

Ласкаясь обогнулъ, а самъ получужой

Въ святилище пвцовъ я пснь свою вношу.

Кто попугая вызвалъ говоритъ?

Кто нашу рчь пытать сороку научилъ?

10. Искусства мастеръ, возбудитель силъ ума,

Желудокъ дошлый чуждыхъ звуковъ намъ искать

Коварныхъ денегъ лишь надежда проблеснетъ,—

Поэтовъ-вороновъ и поэтессъ-сорокъ

За нектаръ Пегазейскій пнье ты сочтешь.

Содержаніе: Я не пилъ вдохновительныхъ струй Иппокрены и (ст. 5) предоставляю названіе поэта тмъ, которыхъ бюсты увиты поэтическимъ плющемъ, а самъ (ст. 6), получужой длу поэзіи въ качеств сатирика, дидактика, являюсь со своею пснью. Слдующаго (ст.

нтъ причинъ относить къ самому поэту, онъ хочетъ только сказать: мало ли бываетъ побужденій въ не призванному стихотворству, начиная съ самыхъ низменныхъ, напримръ, требованій желудка.

Ст. 1. Преднамренно комическое опредленіе Иппокрены съ прямымъ намекомъ на Эннія, который, подобно Гезіоду, хвалился тмъ, что пилъ изъ ключа, вышибленнаго копытомъ Пегаса, и затмъ, заснувъ на гор Музъ — Парнас, видлъ во сн Гомера, посвятившаго его воспть величіе римскаго народа. Подобное же мсто у Проперція, кн. III, элег. 3, ст. 1—2:

Мн привидлось, что лежу я въ тни Геликона.

Тамъ гд добыта вода Беллерофонта конемъ….

4. Геликонянки — музы. Пирена — ключъ въ Коринской крпости въ Пелопоннес, истекшій по преданію, изъ слезъ, пролитыхъ Пиреною, дочерью Ахелоя, надъ сыномъ ея Кенхріемъ, нечаянно убитымъ Діаною на охот. Такъ какъ на этомъ мст Беллерофонтъ укротили Пегаса, то самый источникъ былъ посвященъ музамъ. Пирена названа блдною въ смысл водянаго отблеска, и излишне съ нкоторыми толкователями понимать этотъ эпитетъ въ отдаленномъ значеніи: заставляющая блднть поэтовъ надъ усидчивымъ трудомъ.

5. Плющь (см. Горація, Оды І, 1, 29) былъ посвященъ Вакху и Аполлону и потому считался украшеніемъ пвцовъ. Въ императорское время лики современвыхъ модныхъ поэтовъ стояли въ общественныхъ и частныхъ библіотекахъ увнчанные плющемъ, что въ особенности льстило мелкимъ литературнымъ дарованіямъ.

8. Попугаи и сороки скоре всего научаются твердить обычное привтствіе: ‘здравствуй’ (),— ‘хотя звуки этого привтствія для нихъ настолько же чужіе, на сколько стихи, порожденные въ устахъ писателя не призвавшемъ, а подражаніемъ.

Сатира первая

О вы заботы людей! О сколько въ длахъ ихъ пустаго!

‘Кто жь это станетъ читать?’ ‘Меня-то? Никто’. ‘Ни единый?’

Двое лишь или никто. Позорно и жаль’. ‘Почему же?

Какъ бы Полидаманть и Троянки мн Лабеона

5. Не предпочли? Пустяки! — коль смутный что Римъ превозноситъ,

Ты за тмъ не ходи, не справляй неврную стрлку

Этихъ всовъ и себя помимо себя не ищи ты.

Ибо кто жь въ Рим? увы, еслибъ можно сказать! но вдь можно,

Тутъ, какъ на сдины, на жизнь печальную нашу

10. Глянешь, что длаемъ мы такое, покинувъ орхи,

Скорчивъ дядюшекъ, тутъ простите, ужь тутъ — не желаю.

Что же мн длать? зоветъ своевольная печень на хохотъ.

Пишемъ мы, этотъ — тснясь въ размрахъ, тотъ — вольною прозой

Нчто великое, чмъ задыхается легкое, ширясь,

15. Вдь же ты это прочтешь, причесавшись, народу и въ новой

Тог, своимъ наконецъ имениннымъ блестя сардониксомъ,

На возвышеньи сидя и подвижное горло промывши

Жидкимъ бальзамомъ, томясь похотливо взирающимъ окомъ.

Тутъ и по нравамъ плохихъ и съ голосомъ хриплымъ увидишь

20. Тита могучихъ дтей дрожащими, только что въ чресла

Псня пройдетъ, и нутро стихи задрожавшіе тронутъ.

Ты ль, старикашка, тутъ сндь для чужихъ ушей собираешь?

Для ушей, воинъ, самъ весь пропащій, воскликнешь ты: колко!’

‘Что и учиться, когда закваска иль скрыто врожденный

25. Дикой смоковницы стволъ не выскочитъ, печень прорвавши?’

Блдность и старость-то вотъ! О, нравы! Ужели и въ правду

Знанье твое ни во что, коль другой, что ты знаешь,не знаетъ?—

‘Но хорошо,какъ перстомъ насъ укажутъ и вымолвятъ: вотъ онъ!

Или же быть образцомъ для сотни кудрявыхъ считаешь

30. Ты ни во что?’ Посмотри за бокалами сытные внуки

Ромула ищутъ узнать, что въ божественныхъ сказано псняхъ.

Тутъ въ накидк иной на плечахъ подъ цвтъ гіацинта

Что-то прокислое въ носъ говоритъ, про Филлиду картавя,

Про Гирсифилу, про все, что грустнаго есть у поэтовъ,

35. Цдитъ, уродуя самъ слова изнженнымъ нёбомъ.

Мужи воздали хвалу — иль пепелъ поэта несчастливъ

Нын? Не легче ль теперь гнететъ его кости я камень?

Хвалятъ вс за столомъ, ужели изъ намъ его нын,

Изъ могилы его и блаженнаго праха фіалки

40. Не родятся? ‘Вотъ ты’, говоритъ, смешься и слишкомъ

Носъ задирать свой готовъ, а кто жь отказаться захочетъ

Говоръ толпы заслужитъ я, изрекши достойное кедра,

Псни оставить, чтобъ ихъ ни макрель не страшила, ни ладонъ?’

Кто бы ты ни билъ, кого я поставилъ противнявомъ въ спор,

45. Я вдь, когда напишу, и если что дльное выйдетъ —

Птица хоть рдкая то,— но если что дльное выйдетъ,

Не испугаюсь похвалъ, у меня не изъ рога же фибры,

Но за конечную цль не приму я дла прямаго

‘Славно’ и ,чудно’ твое. Повытряси все это ,чудно’:

50. Что въ середин въ немъ есть? Не Аттія ль тутъ Иліонка,

Что отъ чемерки пьяна? Не элегіи ль тощія сытыхъ

Произведенье вельможъ? Не то ль, что на лож изъ цитра

Пишется часто? Подать горячее вымя ты ловокъ,

Ловокъ истертый хитонъ подарить дрожащему другу,

55. И ‘я правду люблю’, кричишь,— ‘говорите мн правду’

Точно ли? хочешь — скажу? ребячишься только ты, лысый,

Какъ животъ у тебя въ полтора подымается фута.

О, ты, Янусъ, за кмъ не защелкаетъ аистъ съ затылка,

И блесыхъ ушей не представитъ рука подвижная,

60. Нтъ и такихъ языковъ, какъ въ зной у апульской собаки!

Вы жь, о, патриціевъ кровь, которымъ прилично съ затылка

Такъ слпыми и жить, страшитесь кривлянія сзади!

Что же народъ говоритъ? Что жь, кром того, что вотъ псни

Плавно и мрно теперь потекли, что лоск ихъ сліянья

65. Строгимъ не сдается ногтямъ? Уметъ-де вытянуть стихъ онъ,

Словно бы, глазъ онъ одинъ прищуря, велъ красную мтку,

Нужно ль о нравахъ сказать, о роскоши, царскихъ трапезахъ,

Великолпныхъ вещей поэту дастъ нашему муза.

Вотъ мы видимъ, что вдругъ за геройскія чувства берутся

70. Т, что привычны болтать по гречески, но не умютъ

Рощи представить, воспть благодатныхъ полей, гд кошницы

А очагъ со свиньей, и Палиліи въ дым отъ сна,

Ремъ отколь и въ бразд сошники отирающій Квинктій,

Передъ волами кого къ дидактур одла супруга,

75. Ликторъ же въ домъ твой плутъ возвратилъ,— превосходно, поэтъ мой!

Есть ли такой, чтобъ его Бризеидой жилистой Аттій,

Есть ли, чтобъ тронулъ его Пакувій и вся въ бородавкахъ

Антіопа, ‘плачевное сердце простерто на скорби’?

Этихъ подслпыхъ отцовъ, вливающихъ дтямъ уроки,

80. Видвши,— спросишь ли ты — откуда пустое болтанье

На языки забралось, откуда та гадость, при коей

Гладенькій щеголь теб на скамейк восторженно скачетъ?

Или не стыдно, что гнать отъ сдой головы ты не въ силахъ

Бдъ, пока не пришлось тепловатаго слышать: прекрасно?

85. Педій, ты воръ, кричитъ, что жь Педій? Вину въ антитезахъ

Чистыхъ онъ взвшивать сталъ, его за ученые тропы

Хвалятъ: вотъславно! Уже ль это славно? Виляшь, мой Ромулъ?

Тронетъ ли пснью меня претерпвшій крушенье, чтобъ далъ д

Ассъ? Ты поешь, а себя написаннымъ съ баркой разбитой

90. Носишь ты на плечахъ? Конечно, не вымыслы ночи

Тотъ оплачетъ, кому преклонить меня хочется просьбой.

‘Но въ размрахъ краса, на сырь появилась отдлка.

Такъ научился онъ стихъ заключать: ‘съ Берецинтія Аттисъ’,

И ‘дельфинъ, что тогда разскалъ голубаго Нерея’,

95. Или: ‘у длиннаго мы ребро извлекли Аппеннина’.

‘Битвы и мужа’, уже ль то не пна и вздутая корка,

Будто бы старая втвь, увядшая въ пробк наросшей?’

Нжное что же прочесть и шею склоняя возможно?

‘Мималлонскимъ рога кривые наполнили гуломъ,

100. И похитивъ тельца надменнаго голову, носитъ

Бассарида и, рысь управляя плющами, менада

Эвія кличетъ, и ей отвчаетъ возвратное эхо’?

Было ль бы это, когда бъ хоть жилка отцовскаго духа

Въ насъ проживала? Слюной покрытое сверху безсильно,

105. Плаваетъ это въ устахъ, влажна и менада, и Аттисъ,

По столу онъ не стучитъ и не знаетъ, какъ ногти кусаютъ.

‘Но что пользы задть угрызающей правдою ушки

Нжныя? Ты погляди, чтобы знатныхъ дверь не застыла

Передъ тобой, тамъ рычить собачья буква изъ носу*.

110. A по мн, такъ впередъ пусть все окажется блымъ,

Что мн! Чудесны вы вс! Вс будьте вы дивомъ созданья.

Такъ ли? Вотъ здсь — говоришь — запрещаю я всмъ испражняться.

Двухъ ты змй нарисуй: ребята, священное мсто,

Тутъ не мочитесь!— уйду. Трепалъ Луцилій столицу

115. Съ Лупомъ, о Муцій, тебя, и зубъ надъ ними сломилъ онъ,

Трогаетъ всякій изъянъ у друга, въ немъ смхъ возбуждая,

Хитрый Флаккъ, и допущенный около сердца играетъ,

Ловокъ, вздернувши носъ, надъ народомъ онъ издваться:

Мн-то и пикнуть не смть? ни явно, ни въ ямку, ни разу?

120. Здсь зарою межь тмъ: я видлъ, самъ видлъ, о, книжка.

Это же ослиныхъ ушей не иметъ? и эту я тайну,

Этотъ мой смхъ, хоть такой ничтожный, теб не продамъ я

За Иліаду. О, ты, овянный дерзкимъ Кратиномъ,

Надъ Евполисомъ крутымъ и старцемъ могучимъ ты блдный,

125. Вотъ загляни и сюда, чего подльнй не найдешь ли.

Пусть у читателя тутъ моего разгорается ухо:

Не у того, кто готовъ посмяться сандаліямъ грековъ,

Грозный самъ, и сказать косому кто можетъ: раскосый,

Чмъ-то считая себя, потому что въ чинахъ италійскихь,

130. Бывши эдиломъ, крушилъ онъ неврныя мрки въ Аррет,

Ни кто числа доски я на мелкой пыли помтки

Ловокъ на смхъ подымать, на радость большую готовый,

Коль девятичасовая рветъ цинику бороду дерзко.

Утромъ дарю имъ эдиктъ, а посл стола — Каллирою.

Содержаніе: Въ подражаніе сатирамъ Горація, поэтъ выводитъ воображаемаго оппонента, съ которымъ завязываетъ разговоръ о современномъ положеніи стихотворства, когда (ст. 2) никто не станетъ читать чего-либо серьезнаго, а вс хлопочутъ (ст. 5) изъ-за первенства въ общественномъ мнніи, хотя (ст. 7) знаютъ его неосновательность, такъ какъ сама гражданская жизнь (ст. 10), при серьезномъ взгляд на все (ст. 12) возбуждаетъ только хохотъ своею уродливостью (ст. 13). Каждый претендуетъ на созданіе чего-либо геніальнаго, чтобы (ст. 15), одвшись щеголемъ, прочесть свое произведеніе публично, и дйствительно, избалованное общество, неспособное идти глубже вншняго лоска стиховъ, по видимому, трогается ихъ гармоніей (ст. 22). Такимъ образомъ самъ дряблый стихотворецъ надется овладть вниманіемъ слушателей (ст. 24). На это оппонентъ возражаетъ, что и учимся мы для того, чтобы похвастать передъ другими. Поэтъ (ст. 30) отвчаетъ изображеніемъ модно сюсюкающаго пресыщенія современныхъ богачей (ст. 40). Оппонентъ замчаетъ поэту, что онъ и самъ не прочь отъ желанія написать безсмертное произведеніе. Соглашаясь съ этимъ (ст. 45), поэтъ указываетъ на безсодержательность современной похвалы, такъ какъ она исходитъ отъ изнженныхъ патриціевъ, занятыхъ (ст. 53) роскошью стола и низкопоклонствомъ своихъ бдныхъ кліентовъ, хотя и кричатъ, что любятъ слышать правду. Такія избалованные люди въ самомнніи своемъ (ст. 62) проживаютъ вкъ слпыми и не замчаютъ, что даже уличные мальчишки за ихъ спиной передразниваютъ ихъ. Что касается до общаго народнаго приговора, то послдній ограничивается одною оцнкой вншней отдлки. Одностороннее увлеченіе риторическими тонкостями доходитъ до того, что даже на суд защита сдаго старика (ст. 83) сама по себ становится дломъ второстепеннымъ въ сравненіи съ своею формою, и (ст. 85) вору за ученыя антитезы защиты публика кричитъ: ‘славно!’ (ст. 87). Нельзя трогать сердца неискреннимъ пснопніемъ. Вслдъ за примрами (ст. 93 и 99) безсодержательно напыщенныхъ стиховъ, оппонентъ (ст. 108) замчаетъ поэту, какъ бы своею правдой онъ не преградилъ себ доступа къ знатнымъ. На это поэтъ говоритъ, что согласенъ (ст. ) считать всхъ совершенными и дивомъ созданія, и пускай только (ст. 112) укажутъ на то, чего не слдуетъ касаться, то онъ готовъ этого не трогать. Если прежніе (ст. 115) сатирики невозбранно выводили недостатки даже друзей, то почему не ему не посмяться надъ недостатками современниковъ? Этотъ смхъ свой (ст. 122) поэтъ цнитъ выше всего. Пусть (ст. 126) дйствительно устыдится своихъ недостатковъ читатель, но не такой, который считаетъ себя компетентнымъ судьею только потому, что былъ когда то въ провинціи мелкимъ полицейскимъ чиновникомъ. Для подобныхъ читателей (ст. 134) есть своя литература.

1. Поэтъ декламируетъ предполагаемому собесднику стихъ, заимствованный изъ сатиръ Луцилія: ‘О, вы, заботы’ и т. д., на что тотъ спрашиваетъ: кто же станетъ читать подобныя жалобы?

4. Въ чувств собственнаго достоинства поэтъ считаетъ пустяками общественное мнніе, выражаемое какимъ-нибудь Полидамантомъ или болтливыми женщинами, пересуда которыхъ страшился когда-то самъ Гекторъ (Ил., XXII, 99—107). Напрасно схоліастъ считаетъ Лабеона, которому подставляетъ имя Акція или Аттія, тмъ плохимъ переводчикомъ Иліады, о которомъ говорится ниже (ст. 50), такъ какъ о такомъ переводчик Иліады нигд мы упоминается, и Персій тщательно избгаетъ всякихъ указаній на личности. Поэтому вроятне предположить, что имя Лабеона заимствовано у Гораціа (Сат., I, 3, 82), гд подъ нимъ выставленъ пустой человкъ. На такомъ же основаніи нельзя подъ тупымъ критикомъ Полидамантомъ подразумвать Нерона.

7. Всовъ общественнаго мннія.

8. Ибо кто жъ въ Рим? На этихъ словахъ поэтъ обрываетъ свою мысль, которую окончательно высказываетъ ниже въ стих 121.

11. Дяди у древнихъ считались представителями строгости (Горація Оды, III, 11, 3. Сат., II, 2, 97, 3, 88).

15. Для публичнаго чтенія стихотворецъ не забываетъ никакихъ внушительныхъ подробностей, начиная съ прически и новой тоги.

16. Сардониксъ — камень, родственный ониксу и сердолику, украшенный рзьбою, высоко цнился въ перстняхъ, стихотворецъ, красовавшійся въ немъ только въ день своихъ имянинъ, не забываетъ его при публичномъ чтеніи.

20. Тита могучихъ дтей. Этимъ именемъ поэтъ обзываетъ Римлянъ по сабинскому царю Титу Тацію, который нкогда царствовалъ совмстно съ Ромуломъ.

24. Противникъ, говоря, что не стоитъ учиться только для себя, уподобляетъ стремленіе въ публичности, съ одной стороны, закваск, постоянно овладвающей жидкостью, а съ другой — дикой смоковниц, которая, засвъ въ трещин стны или подъ каменною плитою, со временемъ вырывается наружу, разрушая самую стну или камень.

29. Для сотни кудрявыхъ — стать образцомъ для школьниковъ.

32. Отступая отъ обычной блой тоги изъ некрашеной шерсти, модники временъ имперіи въ торжественныхъ случаяхъ носили пурпуровыя накидки даже съ голубоватымъ оттнкомъ подъ цвтъ гіацинта. Такой модникъ старается воспроизводить грустныя греческія преданія, напримръ, про Филлиду, дочь ракійскаго царя Ситона или Ликурга, которая влюбилась въ Демофоонта, сына Тезея, когда тотъ при возвращеніи изъ Трои былъ занесенъ въ ихъ городъ. Демосоонтъ общалъ взять ее съ собою въ назначенный день, но по обстоятельствамъ не могъ сдержать слово. Считая его измнникомъ, Филлида повсилась, но боги превратили ее въ миндальное дерево, которое, когда возвратившійся Денофоонтъ его обнялъ, пустило листья.

34. Гипсифила, дочь Тоаса, царица Лемносская, влюбилась въ Язона, когда онъ съ Аргонавтами присталъ къ берегу острова, и родила ему двухъ сыновей. При отъзд измнника она сокрушалась и посл многихъ трагическихъ приключеній продана была морскими разбойниками иванскому царю Ливу, который приставилъ ее нянькою къ сыну своему Офелту.

41. Кедровые ящики и масло предохраняли книжные свертки отъ разрушительной моли.

43. Рыба макрель и ладонъ здсь вообще вмсто мелочнаго товара, который обыкновенно завертываютъ въ негодныя рукописи. Такъ Горацій (Посланія, ІІ 1, 269—270) говоритъ:

Не попасть мн на улицу, гд духи продаются,

Ладовъ, перецъ и все, что дрянной облекаютъ бумагой.

46. Рдкая птица — поговорка. См. Ювенала VI, 165. VII, 202.

51. Чемерка считалась средствомъ противъ сумасшествія.

52. Посл обильной трапезы, вельможа, возлегши на ложе изъ выписнаго цитроваго дерева (см. Проперція III, 7, 49—50:

А на кровати изъ цитра или терпентина, что выросъ

Въ Орик, онъ бы чело пухомъ цвтнымъ подпиралъ),

— диктуетъ своему рабу стихотвореніе.

53. Твое дло задобрить поклонниковъ вкуснымъ блюдомъ да старымъ платьемъ.

55. Хоть ты и кричишь, что любишь правду.

56. Лысина и большой животъ здсь вывска тупоумія.

57. Обращенія къ Янусу, владющему передъ подобнымъ знатнымъ преимуществомъ быть съ двумя лицами, такъ что не возможно спереди имъ восхищаться, а съ затылка строить кривлянія, какъ это длаютъ мальчишки, подражая щелканью аиста, или изображая руками ослиныя уши, или (ст. 60) высовывая языкъ на столько, на сколько не высунетъ его въ зной и апульская собака.

65. Сравненіе, заимствованное отъ пріема ваятеля, который проводитъ ногтемъ по готовому мрамору, чтобы удостовриться въ оконченной гладкости изваянія, здсь переносится на стихи.

72. Ежегодно двадцать-перваго апрля, въ день основанія Рима, справлялись Палиліи въ честь сельской богиня Палесы. Зажигались кучи сна, и земледльцы въ символъ очищенія отъ заразъ прыгали черезъ огонь.

73. Квинктій — Цинциннатъ, всходящій со всею первобытною мощью римскаго духа изъ простой земледльческой среды, которую современный модный поэтъ и описать не уметъ.

76. Бризеида — вроятно, заглавіе одной изъ не уцлвшихъ трагедій римскаго поэта Акція. Ничтожный поэтъ не уметъ даже оцнить мощной, хотя и устарлой (жилистой) книги Акція.

77. Трагедія Пикувія — Антіопа, по мннію Тейфеля, представлена въ бородавкахъ для обозначенія слабыхъ и неизящныхъ мстъ.

78. ‘Плачевное сердце простерто на скорби’ — относится къ горестной судьб Антіопы, дочери иванскаго царя Никтея, въ которую влюбился самъ Юпитеръ. Чтобы скрыть отъ грознаго отца послдствія своихъ отношеній къ богу, она бжала къ царю Сикіонскому Эпопею. Никтей, считая послдняго соблазнителемъ дочери, пошелъ на него войною, и сраженный завщалъ передъ смертью брату своему Лику отмстить за осрамленіе рода. Поэтому Сикіонъ былъ взятъ, и Антіопа уведена въ рабство. Дорогой въ хижин у горы Цитерона между Беотіей и Аттикой у ключа Азопа она родила двухъ близнецовъ: Цита и Амфіона (будущихъ строителей иванской крпости), которыхъ принялъ и воспиталъ пастухъ. Тмъ временемъ Ликъ влюбился въ Антіопу, вслдствіе чего ревнивая его супруга Дирка жестоко мучила несчастную, принудивъ ее наконецъ бжать на Цитеронъ. Сначала дти не признали своей матери, но убжденныя доводами пастуха они дали быку растрепать жестокую Дирку. Цэтъ привелъ казнь въ исполненіе, а Амфіонъ, сидя на скал, восплъ побдную пснь.

87. Мой Ромулъ — мой римлянинъ.

89—90. Претерпвшіе крушеніе изображали оное и вшали эти картины въ храмахъ богамъ-избавителямъ или же, надвая ихъ на себя, просили милостыню (см. ниже, сатира VI, 32, Горація Оды, I, 5, 13—16, Ювенала, XII, 27, XIV, 302). Персій хочетъ сказать, что такой нищій не могъ бы разжалобить его изысканною пснью, свидтельствующею объ искусственности.

93. Предоставляя записнымъ филологамъ разборъ этого темнаго и спорнаго мста, придержимся простаго толкованія Биндера, при которомъ получается совершенно удовлетворительный смыслъ. Защищая передъ поэтомъ новйшую пышность вншней отдлки стиховъ, воображаемый противникъ приводитъ всмъ памятные своею безсодержательною пышностью стихи Нерона и спрашиваетъ, и является ли знаменитое начало Энеиды — ‘Битвы и мужа’ — какою-то пной и безжизненною вткой на пробковомъ дерев въ сравненіи съ ихъ великолпіемъ? И когда поэтъ спрашиваетъ, что можно прочесть нжнаго, склоняя шею, противникъ снова цитуетъ ему округлые, но безсодержательные стихи того же Нерона. Аттисъ — одинъ изъ жрецовъ Цибелы на гор Берецинт. Катуллъ (63) представляетъ судьбу этого Аттиса. Такого же рода стихотвореніе Аттисъ было сочинено Нерономъ, который публично плъ его подъ звуки цитры.

94. Нерей — одно изъ старшихъ морскихъ божествъ, супругъ Дориды и отецъ Нереидъ. Здсь — вмсто самаго моря.

95. Аппенинскій хребетъ тянется черезъ всю Италію. При хребт не трудно представить себ и ребро, а при вычурномъ выраженіи, вмсто того чтобы сказать: мы перехали черезъ Аппенинскій хребетъ, выразиться: мы извлекли (уничтожили) одно изъ реберъ Аппенинскаго хребта.

99. Мималлонскимъ…— въ этихъ четырехъ стихахъ изображаются подробности вакхическаго шествія. Мималлонами назывались вакханки по имени Іонической горы Мимаса, какъ он же назывались бассаридами и менадами. Эвій — одно изъ именъ Вакха.

100. Намеки на выведенное Еврипидомъ преданіе о иванскомъ цар Пенте: за свое пренебреженіе къ Вакху онъ былъ растерзанъ своею матерью Агавою и ея сестрами Иною и Автовоей, которыя въ вакхическомъ безумств преслдовали его какъ дичину и въ тріумф разносили оторванную его голову (Горація Оды, II, 19, 14—16, Проперція, III, 17, 24).

101. У поэтовъ колесница Вакха поперемнно запряжена рысями или тиграми.

105. Такой плавный наборъ словъ произносится съ тмъ противнымъ сюсюканьемъ, которымъ до сихъ поръ щеголяютъ богатые люди дурнаго тона, и при составленіи такихъ стиховъ не встрчается затрудненій, при которыхъ приходится стучать по столу и грызть ногти.

109. Подъ собачьею буквой здсь подразумвается р, слышное въ собачьемъ рычаніи. Собесдникъ говоритъ о высокомрномъ отзыв знатнаго о смутившемъ его спокойствіе сатирик.

113. Двухъ ты змй нарисуй — какъ геніевъ и охранителей мста. Зми или драконы часто въ подобномъ качеств являются у древнихъ, напримръ, драконъ, охраняющій золотое руно, змй въ могил (Анхиза — Энеида , 84—96). Подъ защитой такого генія мсто длалось священнымъ и неприкосновеннымъ для оскверненія.

114. Гай Луцилій — римскій всадникъ, родился въ 148 г. до Р. Хр, въ Оуэсс въ Кампаніи и умеръ 46 лтъ отъ роду въ 102 г. до Р. X. въ Неапол. Онъ считается основателемъ римской сатиры (Горація Сат. I, 10, 48). Другъ Сципіона Африканскаго младшаго и Лэлія, онъ былъ деревенскимъ ихъ собесдникомъ (Горація Сат. II, 1, 71—74). До какой степени онъ былъ безпощаденъ даже по отношенію къ высоко стоящимъ людямъ своего времени, можно видть по многимъ уцлвшимъ отрывкамъ изъ его тридцати книгъ.

115. Корнелій Левтулъ Лупъ былъ консуломъ въ 157 г. до P. X., а Публій Муцій Сцевола въ 133 г. Лупъ и Муцій были оба врагами Сципіона, и это могло быть одною изъ причинъ озлобленія Луцилія противъ нихъ: тмъ не мене послдній сломилъ надъ ними свой зубъ, то-есть не въ силахъ былъ ущербить ихъ достоинства.

119. Ни въ ямку…. За подробностями, на которыя здсь намекаетъ поэтъ, слдуетъ обратиться къ Овидію (Превращ. XI, 96—193), гд разказано, какъ цирюльникъ царя Мидаса, увидавъ ослиныя уши послдняго и чувствуя потребность разказать объ этомъ, изъ боязни опасныхъ для него сплетенъ вырылъ ямку и тихо прошептавъ въ нее: ‘у царя Мидаса ослиныя уши’, вновь ее нарылъ, во весною выросшій изъ ямки камышь, шатаясь отъ втра, разгласилъ эти слова по всему свту.

123. За Иліаду — Акція или другаго моднаго поэта. Ератинъ — аинянинъ, умершій въ 423 г. до Р. X. комикъ, доказывалъ свою отвагу многими дерзкими нападками на Перикла.

124. Евполисъ — тоже аинянинъ, процвтавшій съ 446 г. до 411 г. до Р. X., отъ обоихъ остались только отрывки. Старецъ могучій, сопоставляемый Гораціемъ (Сат., І, 4, 1) съ Евполисомъ и Кратиномъ,— очевидно Аристофанъ (444 г. до 380 г. до Р. X.), прозванный старцемъ не за преклонныя лта, а какъ поэтъ стараго времени.

126. Поэтъ нашъ желаетъ дйствовать своею сатирою на читателя, но не на того не отесаннаго грязнаго патріота, который готовъ смяться надъ опрятнымъ костюмомъ грековъ и вообще грубо относиться къ людямъ.

129. Которые чванятся тмъ, что нкогда служили въ низкихъ полицейскихъ чинахъ.

130. Арретъ, нын Аррецо, муниципальный городъ въ Этруріи. Эдилы обязаны были наблюдать за врностью мръ и всовъ и разбивали неврныя глиняныя мрки.

131. Поэтъ не желаетъ имть дла и съ тупыми противниками науки, представляемой здсь ариметикою и геометріей. Доски и столы для ариметическихъ цифръ и геометрическихъ Фигуръ посыпались пескомъ или пепломъ для черченія на нихъ.

133. До трехъ часовъ пополудни, то-есть, до девятаго часа на римскому исчисленію, публичнымъ женщинамъ воспрещалось появляться на улиц. Циническіе философы ходили съ небритыми бородами, и конечно, противнику науки доставляло великую радость, когда девятичасовая вцплялась въ бороду циника.

134. Такимъ людямъ поэтъ предлагаетъ знакомиться по утру съ эдиктомъ претора, по нашему съ полицейскими объявленіями, которыя прибивались на Форум гд всякій праздношатающійся могъ перечитывать ихъ, а посл стола, съ Каллироей, вроятно, извстною въ то время общедоступною красавицей. Послдній любили принимать благозвучныя миологическія имена.

Сатира вторая.

Этотъ день, о, Макринъ, помть ты камешкомъ лучшимъ,

Тотъ, что свтелъ теб умножаетъ текущіе годы,

Генія чествуй виномъ. Вдь молишься ты не торгуясь

И не просишь о томъ, что богамъ повряютъ лишь тайно,

5. Часть же большая вельможъ посвятитъ молчаливо свой ладонъ.

Вдь не всмъ же легко бурчанье и шепотъ невнятный

Вовсе изъ храмовъ изгнать и жить откровенной молитвой,

Здраваго смысла, молвы и чести,— вотъ вслухъ для сосда,

А про себя онъ бурчитъ и подъ самый языкъ: О, когда бы

10. Дядя убрался, какимъ погребеніемъ! или: О, еслибъ

Звякнулъ мн котелокъ серебра подъ граблями, волей

Геркулеса! когда бъ сироту мн пришлось, за которымъ

Ближнимъ наслдникомъ я, зачеркнуть! въ парш преисполненъ

Онъ желтухой. У Нерія вотъ уже третья супруга!

15. Такъ чтобъ молился ты святъ, погружаешь въ пучину ты Тибра

Голову дважды съ утра иль трижды, ночь влагой смывая.

Вотъ отвчай мн скорй — по крайности знать бы хотлось —

Мыслишь о Зевс ты какъ? Вдь ты предпочесть его врно

Склоненъ кому? Да кому? Хоть Стаю? Ты разв въ сомнньи?

20. Кто же властввшій судья, кто мальчикамъ сирымъ полезнй?

То, что хочешь ты самъ трубить Юпитеру въ уши,

Это ты Стаю скажи, пусть вопитъ: о Юпитеръ! о щедрый

Ты, Юпитеръ! А санъ-то Юпитеръ къ себ не воскликнетъ?

Думаешь, что онъ оростилъ, хоть гремитъ, потому что скоре

25. Дубъ священнымъ огнемъ раздробленъ, чмъ ты да и домъ твой?

Иль потому, что мы фибръ у овецъ не спросясь, ни Эргенны

Ты, какъ печальный заказъ, обгаемый въ рощ, простерся,

Такъ за это теб Юпитеръ дастъ бороду дергать

Глупую? Иль есть у тебя, цною чего закупаешь

30 Уши боговъ? Неужели легкимъ да потрохомъ жирнымъ?

Бабушка мальчика вотъ, иль въ страх божіемъ тетка

Изъ колыбели беретъ, и лобъ, и влажныя губки

Безымяннымъ перстомъ и слюной очистительной прежде

Освящаетъ, хранить отъ жгучаго глава досужа,

35. Пстуетъ тутъ на рукахъ и крошку надежду съ мольбою

Жаркой къ Лицинію шлетъ въ поля иль въ Крассу въ чертоги:

Пусть пожелаютъ его въ зятья и царь, и царица,

Двы пускай его рвутъ, куда онъ ни ступитъ, пусть розы!

Но кормилиц я не вручаю молитвъ, откажи ей

40. Въ нихъ, Юпитеръ, хотя бъ она и молилася въ бломъ.

Мышцамъ молишь ты силъ и къ страсти здраваго тла:

Пусть будетъ такъ, но огромное блюдо и тучныя яства

Дать согласье на то возбраняютъ богамъ и Зевесу.

Ты богатства скопить умоляешь, быковъ убивая,

45, И зазываешь Меркурія фиброй: дай счастья Пенатамъ,

Дай скота и стадамъ приплода! откуда же, глупый,

Ежели столькихъ телицъ во планеми топишь ты сало?

Все же старается онъ кишками и жирнымъ печеньемъ

Взять: ужь поле растетъ, уже размножаются овцы,

50. Вотъ мн пошлется, вотъ, вотъ! пока безнадеженъ и грустенъ

Тщетно онъ не вздохнетъ: на дн копйка на самомъ!

Если серебряныхъ чашъ и золотомъ густо покрытыхъ

Въ даръ я теб принесу, вспотешь и грудію слва

Капли начнешь выжимать, отъ радости сердце забьется.

55. Вотъ откуда ты взялъ, что золотомъ ты обту

Лики наводятъ святыхъ, чтобъ т средь мдныхъ собратій,

Что посылаютъ вамъ сны, отъ слюнъ оставаясь всхъ чище,

Главными были, и ихъ борода была бъ золотая.

Золото Нумы горшки и Сатурнову мдь устранило,

60. Урны весталокъ оно замнило и тусскую глину.

О согбенныя въ земь и небеснаго чуждыя души!

Что за польза вносить намъ въ храмы подобные нравы

И благое богамъ выводить изъ плоти грховной?

Это корицу она распустила въ прогорклой слив,

65. Также калабрскую шерсть сварила въ пурпур ложномъ,

Жемчугъ изъ раковинъ скресть она же и изъ горячихъ

Жилъ металлъ отдлять отъ грубаго праха велла.

Вотъ и гршитъ да гршитъ: но порокъ ей на пользу, а вы-то

Мн скажите, жрецы, что зелоту длать въ святын?

70. То не куклы ли т жь, что жертвуютъ двы Венер?

Что жь не несемъ мы богамъ, чего на блюд огромномъ

Дать не можетъ слпой, Мессалы великаго отпрыскъ? —

Чувство правды въ душ и долга, святое сознанье

Духа, и сердце, куда благородная честность запала.

75. Этого дай, чтобы въ храмъ отнести, и муки посвящу я.

Содержаніе: Луциліевское стремленіемъ издвательству и насмшк, столь ярко выступающее въ первой сатир, отступаетъ въ этой второй и всхъ послдующихъ окончательно на задній планъ, и напротивъ обнаруживается настоящій характеръ сатиры Персія, преимущественно обращенной на религіозные и нравственные вопросы. Таково было вліяніе стоической школы на нашего поэта. Съ легкой руки Сократа стоики тоже задавались вопросами и отвтами объ отношеніяхъ человка къ божеству вообще и о молитв въ особенности. Въ предлежащей сатир Персій избралъ послднюю предметомъ обсужденія. Исходомъ къ нему онъ принимаетъ день рожденія своего друга Плотія Макрина и приносимыя по этому случаю жертвы богамъ. Человкъ — такова главная послдовательность мыслей — представляетъ себ божество по собственному образу мыслей и поступковъ, и признакомъ безнравственности и безврія съ давнихъ лтъ была увренность, что божество до того близоруко и слабо, что ради вншнихъ знаковъ благочестія станетъ благосклонно смотрть на проступки и лицемріе своихъ почитателей. Съ восьмаго стиха до семьдесятъ-третьяго выводится рядъ недобросовстныхъ и въ сущности нелпыхъ прошеній, а затмъ указывается на то, съ чмъ слдуетъ отправляться въ храмъ, то-есть, съ чувствомъ правды и съ честнымъ сердцемъ.

1. ракійскіе народы, о которыхъ часто упоминаютъ древніе поэты (Горація Оды, I, 27, 2, Эн., V, 13, Вергилія Эн., VI, 120, XI, 659, Ювенала, VI, 404.), отмчали блыми или черными камешками, бросаемыми въ урну, счастливые и несчастливые дня. И Горацій (Оды, I, 36, 10) отмчаетъ день возвращенія Плотія Нумиды критскою, то-есть, мловою чертою. По замчанію схоліаста. Плотій Макринъ былъ ученый другъ Персія, съ которымъ онъ познакомился въ дом Сервилія Ноніана и у котораго дешево купилъ небольшой клочекъ земли.

3. Древніе представляли себ генія жизни — юношей, внчаннымъ цвтами, который рождался и умиралъ вмст съ каждымъ человкомъ. Въ день рожденія ему воздвигали алтарь изъ свжаго дерна и ублажали пиршествомъ.

8. Иной, произнося вслухъ стоическую молитву, бурчитъ про себя самыя зазорныя прошенія.

11. Волей Геркулеса… Персій, очевидно, имлъ въ виду Горація (Сат.,II, 6, 13). Обртеніе кладовъ приписывалось благости Меркурія, но въ то же время и Геркулесу, какъ богу обогатителю.

12. По римскимъ законамъ, ближайшій родственникъ становился опекуномъ осиротвшаго наслдника, по смерти котораго наслдовалъ опекунъ.

14. Приводимый и Гораціемъ (Сат., II, 3, 69) ростовщикъ Нерій беретъ изъ-за приданаго третью жену.

19. Стай, по мннію схоліаста, Казавбона, Доннера, Вебера и другихъ,— безсовстный опекунъ. Настоящее мсто представляетъ не мало затрудненій при истолкованіи. Мы понимаемъ его согласно объясненію Тейфеля такъ: напрасно ты думаешь, взирая на пораженіе громомъ священнаго дуба при сохранности твоего дома, что Юпитеръ введенъ въ обманъ твоими лживыми молитвами. Поручи благочестивому Стаю громко воскликнуть на тебя къ Юпитеру, а Юпитеръ не станетъ самъ къ себ восклицать такія лживыя молитвы.

26. Или ты полагаешь, что, не справившись съ указаніемъ жертвенныхъ внутренностей на благопріятный исходъ приношенія и съ изреченіями главнаго жреца Эргенны (этрусское имя, составленное по аналогіи съ Порсенной, Сивенной, Перпенной) только за то, что ты (ст. 27) растянулся по земл, какъ печальный заказъ (мы не нашли боле подходящаго слова для обозначенія bidental, мста, на которомъ человкъ былъ убитъ громомъ, и на которомъ въ жертву приносились овцы, такъ какъ оно считалось священнымъ и потому огораживалось),— Юпитеръ дозволитъ теб дергать у него бороду.

33. Digitus infamis (impudicus, Марціалъ VI, 70, 5) назывался не безымянный палецъ, а средній, такъ какъ чрезъ вытягиваніе его при сокращеніи остальныхъ поднесеніе его въ такомъ вид кому-либо считалось оскорбительнымъ. Слюнамъ, по свидтельству Плинія (Натуральная Исторія), приписывалось особенныя силы и преимущественно предохранительныя отъ глазу и порчи, см. Тибулла I, 2, 59, 96.

35. Крошку надежду… въ томъ смысл, какъ и теперь говорятъ: этотъ ребенокъ — ваша надежда.

36. Лициній былъ первоначально рабомъ Юлія Цезаря и въ этомъ качеств по наслдству перешелъ къ Августу. Послдній отпустилъ его на волю и сдлалъ правителемъ Галліи, гд, награбивъ несмтное богатство, онъ накупилъ множество земель, такъ что имя его сдлалось поговоркой богатства, подобно какъ имя Красса.

38. Куда онъ ни ступитъ, пусть розы — слич. Гомера Иліада, XIV, 347.

40. Въ бломъ, чистомъ одяніи, какъ требуетъ молитва.

45. Сообразно ли поступаешь ты, глупецъ, моля Меркурія объ умноженіи твоихъ стадъ, когда ты въ то же время на алтар его возлагаешь тукъ несмтнаго количества коровъ.

49. Тмъ не мене безумецъ продолжаетъ мечтать о размноженіи стада, пока не придется вздохнуть надъ послдней копйкой въ кошельк.

52. Если я подарю теб драгоцнныхъ вещей, то тебя броситъ въ потъ, и радостное сердце твое выжметъ изъ глазъ твоихъ слезы удовольствія.

55. Вотъ почему ты полагаешь, что золото пріятно и богамъ.

56. Схоліастъ говоритъ, что Августъ въ портик на холм Палатинскомъ поставилъ съ одной стороны мдныя статуи пятидесяти Данаидъ, а съ другой напротивъ нихъ конныя статуи пятидесяти ихъ жениховъ, сыновей Египта. О нихъ говорилось, что они проспавшему ночь во храм посылали пророческіе сны, и быть можетъ, въ благодарность за ихъ исполненіе врующіе золотили статую, отъ которой ожидали пророчества. Поэтому Персій называетъ сыновей Египта собратіями, хотя Тейфель относитъ это прозваніе во всмъ изваяніямъ боговъ.

59. Второй римскій царь Нума Помпилій не допускалъ при богослуженіи золотыхъ или серебряныхъ сосудовъ, а предписывалъ употребленіе глиняныхъ. Въ древности (въ вкъ Сатурна) въ Италіи не было другой монеты кром мдной. Поэтому и самое казнохранилище получило отъ мди свои названіе aerarium.

60. При Нум и весталки носили воду въ храмъ въ сосудахъ изъ тусской (атрусской) глины.

68. Вся эта индустрія, вызываемая плотскими и грховными побужденіями, по крайней мр приноситъ вещественную пользу, тогда какъ золото для боговъ безполезно. Роскошь требуетъ и благовонной мази, и калабрской шерсти, окрашенной поддльною пурпурною краской.

70. Двушки по выход замужъ посвящали Венер своихъ куколъ.

72. М. Валерій Корвинъ Мессала, консулъ въ 32 г. до Р. X., былъ приближеннымъ Августа и высокимъ покровителемъ науки (см. Тибулла 1 (I, 7) и 4 (I, 3). Здсь предполагается вообще выродокъ почтеннаго семейства, который не въ состояніи приносить богамъ въ храмъ тхъ душевныхъ качествъ, о коихъ здсь говорятся.

75. Поэтъ говоритъ, что съ подобными дарами готовъ идти въ храмъ, хотя бы по бдности пришлось ограничить жертвоприношеніе простою мукою.

Сатира третья.

Вотъ постоянно все такъ! Ужь ясное утро въ окошки

Проникаетъ и свтомъ врывается въ узкія щели,

Мы же храпимъ, чтобы могъ непокорный Фалернъ остудиться

Въ самое время, какъ тнь касается черточки пятой.

5. Что же длаешь ты? — ‘Давно ужь каникула ярость

Жатву сухую печетъ и скотъ весь подъ ильмомъ широкимъ’,

Молвитъ изъ близкихъ какой.— Дйствительно? такъ ли? скоре

Кто-нибудь шелъ бы сюда! никого?’ — и желчь поднялася:

‘Лопну!’ — подумаешь ты, реветъ аркадское стадо.

10. Вотъ и книга, и шерсть сронившій двухцвтный пергаментъ

Въ руки онъ ваялъ и тростникъ колнчатый съ хартіей вмст

Тутъ застонемъ, что густъ на трости растворъ зависаетъ,

Что съ подлитой водой чернота у сепіи блекнетъ,

Что при разбавк вдвойн испускаетъ будылина капли.

15. О несчастный, и все что ни день несчастнйшій, или

Мы дошли до того? чего жь ты ужь лучше какъ голубь

Нжный, иль царскій сынокъ не запросишь кашки покушать,

И не противишься ты въ сердцахъ, чтобъ баюкала нянька?—

‘Съ тростью ль учиться такой? — кому говоришь? Отговорки

20. Что ворчишь? Надуваешь себя, течешь ты, безумецъ,

Будешь въ презрньи! Звенитъ при удар изъяномъ и глухо

Не обожженный горшокъ отзывается глиной зеленой.

Мокрая мягкая персть ты,— вотъ постарайся на быстромъ

Безъ конца колес изваяться. Но въ пол отцовскомъ

25. Хватитъ зерна на тебя, блеститъ безупречно солонка,—

Какъ тутъ бояться?— Для жертвъ безопасна алтарная чаша.

Будетъ съ тебя? во прилично ли грудь надрывать, раздуваясь,

Что отъ древа взялся ты тусскаго тысячной вткой,

Или что въ пурпур самъ ты цензору кланяться можешь?

30. Къ черни всю пышность! Тебя узналъ я снутри и снаружи.

Разв не совстно жить во нравахъ безпутнаго Натты?

Но отъ пороковъ онъ глупъ и выростилъ тучностью жирной

Тло, невиненъ онъ въ томъ, не вдаетъ, что онъ теряетъ,

И, погрузившись на дно, не пойдетъ пузырями онъ кверху.

35. Мощный родитель боговъ, ничмъ жестокихъ тиранновъ

Не наказывай ты, когда возбуждаетъ ихъ сердце

Ожесточенный порывъ, пропитанный ядомъ горючимъ:

Лишь бы при вид добра, что они его бросили, сохли.

Разв мдь у быка сицилійскаго больше стонала

40. И сильнй устрашалъ съ потолка золотаго висящій

Мечъ покрытую пурпуромъ шею, чмъ ежели скажетъ

Самъ себ: глубоко, глубоко ты упалъ, и несчастный

Втайн блднетъ предъ тмъ, что ближайшей супруг безвстно.

Часто, я помню, глаза я въ ребячеств мазалъ олифой,

45. Ежели пышныхъ рчей повторять предсмертныхъ Катона

Я не хотлъ, при большой похвал учителя дурня,

Какъ, подозвавши друзей, отецъ меня слушалъ потя.

Дльно, но главное вдь узнать, что при счасть шестерка

Дастъ,— вотъ что на душ, проклятая много ль собака

50. Вычеркнетъ, какъ у горшка намтить въ узкое горло,

Или кнутомъ покрутить кубарь изо всхъ половче.

Не доступно теб укорять извращенные нравы,

Или чему научаетъ премудрый портикъ, расписанъ

Медами въ брюкахъ, надъ чмъ молодежь, острижена гладко,

55. Бодрствуетъ ночи, сыта стручками и грубой полентой,

Да и буква самосская та, что втви пускаетъ,

Восходящую вправо теб указала тропинку.

Ты все храпишь, голова, потерявшая связь, опустилась

И со вчерашняго все зваетъ,— такъ челюсти слабы!

60. Есть ли гд цль у тебя, на которую лукъ направляешь?

Или же въ вороновъ зря черепками и грязью ты мечешь,

Не заботясь, куда забредешь, и живешь на удачу?

Можешь видть вотще просящихъ чемерки, когда ужь

Кожу раздула болзнь, идущій недугъ предваряйте!

65. Что и пользы сулить Кратеру великія горы?

Научайтесь, несчастные! сущность вещей познавайте!—

Кто мы, къ чему рождены, какой установленъ порядокъ,

Иль какъ должно мету слегка огибать и откуда,

Въ чемъ смыслъ денегъ, чего подобаетъ желать, сколько пользы

70. Новой монеты въ себ, отчизн и милымъ ближайшимъ

Много ль прилично давать, какимъ теб повелло

Быть божество, и гд мсто твое въ человческомъ род,

Научись не завидовать, что такъ много сосудовъ

Въ склад богатомъ гніютъ, за защиту разъвшихся умбровъ,

75. Перецъ и окорока, кліента памятникъ марса,

Да что сардинка не вся исчерпана въ первой-то кадк.

Тутъ изъ люда вонючаго центуріоновъ пожалуй

Скажетъ иной: ‘Знаю я, что мн слдуетъ знать, не желаю

Быть я, чмъ Аркезилай да скорбные были Солонн

80. Т, что, склонясь головой и въ землю уставивши взоры,

Все бормочутъ съ собой и молчанье безумное гложутъ

И на отвислой губ развшивать рчи готовы,

Старца недужнаго сны разбирать,— родиться не можетъ

Изъ ничего — ничего, и ничто въ ничто возвратиться.

85. Вотъ ты блднешь надъ чмъ? Мы завтракалъ кто, вотъ за это?’

Это народу смшно, и толпа молодцевъ здоровенныхъ,

Задирая носы, испускаетъ раскатистый хохотъ.

‘Посмотри-ка, невсть почему моя грудь такъ трепещетъ,

Дышется горломъ больнымъ тяжело, посмотри-ка, любезный!’

90. Такъ говоритъ онъ врачу, велитъ успокоиться этотъ.

Только третья лишь ночь увидала спокойне вены,

Изъ дому, что пополнй, небольшую велитъ онъ бутылку

Суррентина просить для себя предъ купаньемъ помягче.

‘Ты поблднлъ, дорогой?’ — ‘Ничего’.— ‘Но замть же хоть это,

95. Что тамъ ни будь: у тебя желтя вздувается кожа’.

Ты гораздо блднй, опекунъ у меня ты напрасный,

Прежде того схоронилъ: твой чередъ.— ‘Продолжай, я умолкну’.

Моется, полонъ онъ яствъ, и съ животомъ поблвшимъ,

Испаренія срныя тихо пуская изъ горла,

100. Но за виномъ появляется дрожь, и нагртую чашу

Выбиваетъ изъ рукъ, стучатъ раскрытые зубы.

И изъ слабющихъ губъ утучненный кусокъ выпадаетъ.

Тутъ-то трубы и факелы, и наконецъ-то покойникъ

Въ лож высокомъ простертъ, густо измазанъ амомомъ,

105. Окоченлыя въ дверь обращаетъ пятки, взялись же

Несть, что головы лишь наканун покрыли квириты.

Вены пощупай, бднякъ, и руку на грудь положи ты.

‘Жару тутъ нтъ!.— Оконечности ногъ и рукъ ты пощупай.

‘Холоду нтъ’.*Но когда случайно увидишь ты деньги,

110. Или прелестная дочь сосда слегка улыбнется,

Сердце обычно ль твое трепещетъ? На блюд остывшемъ

Овощь твердый съ мукой просянной въ грубое сито.

Горло попробуемъ мы! Во рту-то нжномъ таится

Гнойный нарывъ, не должно обдирать его свеклой плебейской.

115. Стынешь ты, если страхъ теб блдный власы подымаетъ,

Вотъ будто факелъ подсунули, кровь закипаетъ и блещутъ

Гнвомъ глаза, говоришь и длаешь то, что и самъ бы

Дломъ не здраваго счелъ человка Орестъ нездоровый.

Содержаніе: Въ этой сатир говорящимъ выведенъ одинъ изъ окружающихъ юношу, до полудня лежащаго въ. постели посл ночи, проведенной въ кутеж. Этотъ нкто, вроятно, судя по рзкости тона, стоическій философъ, руководящій воспитаніемъ юноши.

8. Непокорный Фалернъ. Въ Кампаніи на границ Лаціума близъ Синуэссы находились холмы Фалернскіе. Здсь производилось знаменитое фалернское вино, уступавшее только Цекубу. Фалернское вино было до того горячо, что Плиній (Нат. Ист. XIV, 8, 2) преувеличенно говоритъ, будто бы оно воспламеняло. Чтобъ укротить этотъ пылъ, прибавляли сладкаго и нжнаго Хіосскаго, см. Горація Сат. 1,10, 24: ‘Также пріятнй, какъ если въ Хіосъ примшаютъ Фалерна’.

4. Тнь касается черточки пятой. Тнь указателя солнечныхъ часовъ, единственно извстныхъ римлянамъ. Пятый часъ дна соотвтствовалъ вашему одиннадцатому утра.

5. Каникула ярость. Каникулъ или Сиріусъ — блестящая звзда въ пасти Большаго Пса, съ появленіемъ коего (въ конц іюля) начинаются такъ называемые каникулы. И такъ какъ онъ доводитъ скотъ до бшенства, то самъ названъ ярымъ.

10. При выдлк пергамента съ кожи первоначально счищалась шерсть, а затмъ верхъ ея выдлывался въ желтый или красный цвтъ, а мздра — въ блый.

11. Тростникъ колнчатый, употреблявшійся для письма, подобно перу.

13. У сепіи, здсь каракатица, доставляющая соименную краску, употреблялась вообще вмсто чернилъ.

17. Царскій сынокъ можно съ одинаковымъ правомъ перевести: ‘сынъ богача!, такъ какъ regum можетъ здсь означать и то, и другое.

20. Мы переводимъ буквально effluis — ‘течешь’, въ смысл худаго, негоднаго горшка. Тебя ожидаетъ презрніе, такъ какъ всякій будетъ чувствовать твою неблаговоспитанность и неблагонадежность, подобно тому, какъ по глухому звуку узнается не обожженный или худой горшокъ.

24. Но въ пол отцовскомъ, таково обычное возраженіе лни дтей обезпеченныхъ родителей.

25. Блеститъ безупречно солонка, безопасна алтарная чаша, соль составляла принадлежность жертвы и считалась освящающею домашнюю трапезу, каковое значеніе сохранилось еще въ русскомъ народ наравн съ хлбомъ. Вотъ почему солонка служила у римлянъ представительницей утвари достаточнаго человка, см. Горація Оды, II, 16, 13:

Счастливъ и малымъ, предъ кмъ родовая

Блещетъ солонка за ужиномъ скуднымъ.

Поэтому при малйшей возможности солонка и жертвенная чаша были серебряныя, и солонка могла безупречно сіять, а такъ какъ въ случа крайности не только серебряная солонка, но и алтарная чаша могли поступить въ продажу, то сказать, что послдняя безопасна, то же, что сказать: хозяйство такого-то благонадежно.

28. Тысячной вткой отъ тусскаго древа. Геродотъ (I, 94) передаетъ, что тусски (тоскавцы) подъ предводительствомъ Тиррена, Лидійскаго царскаго сына, отправились въ Италію и поселились въ Умбрію подъ именемъ тирренцевъ, ране основанія Рима. И вотъ отъ нихъ то вели свою родословную многіе знатные римляне, между прочимъ Меценатъ (Горація Сат., I, 6, 1, Оды, I, 1, 1 и III, 29, 1).

29. Или что въ пурпур, здсь намекается на званіе ‘всадника’ упоминаніемъ о ежегодномъ конномъ парад всадниковъ передъ цензоромъ. При этомъ всадники появлялись въ такъ-называемой трабе (trabea), блой тог съ широкими пурпурными каймами, первобытной одежд царей, поздне консуловъ, авгуровъ и всадниковъ. Тейфель точно замчаетъ, что невысокое значеніе, придаваемое всмъ этимъ преимуществамъ, тмъ прекрасне въ устахъ Персія, что онъ самъ всми ими владлъ.

30. Къ черни всю пышность, отбрось и предоставь все высокомрію.

31. Безпутнаго Натты, вліяніе прославленнаго Горація такъ сильно на молодаго Персія, что онъ безпрестанно какъ бы натыкается на его образы. Такъ (Горація Сат., I, 6, 124) — Натта отъявленный скряга, а у Персія — отъявленный бездльникъ.

35. Указавши на сравнительную безмятежность окончательно нравственно погибшаго человка, поэтъ выставляетъ мученіе тхъ, которые сами чувствуютъ глубину своего паденія. Такой человкъ блднетъ передъ мыслью о своемъ проступк, котораго не откроетъ даже своей жен.

39. Мдь у быка сицилійскаго. Аинянинъ Периллъ отлилъ для тиранна Фалариса Агрнгентскаго въ Сициліи (550 г. до Р, X.) мднаго быка, въ пустой утроб котораго на подложенномъ огн жарились живые преступники. Вслдствіе искуснаго устройства, крикъ несчастныхъ подражалъ реву настоящаго быка. По Ибису Овидія (от. 439), Фаларисъ самъ первый изжаренъ былъ въ этомъ бык.

40. Извстный Дамокловъ мечъ.

44. Школьники въ древности, какъ видно, желая избавиться отъ ученія подъ предлогомъ больныхъ глазъ, мазали послдніе олифой.

47. Потя, отъ напряженнаго вниманія къ блестящей декламаціи сына.

48. Шестерка, у школьниковъ на ум не изреченія Катона, и игры, изъ коихъ упоминаются три главныхъ: въ кости, въ орхи и въ кубарь. При игр въ кости лучшимъ швыркомъ или ударомъ Венеры считалось, когда на всхъ костяхъ сверху выкидывались все равныя цифры. Хорошимъ ударомъ считалась и шестерка, то-есть, когда на всхъ оказывалось число шесть. Самымъ дурнымъ ударомъ, называвшимся собакой, считалось то, когда наверху всхъ костей оказывалась единица.

50. Въ землю по самое узкое горло зарывали горшокъ, въ который надо было попасть орхомъ или камешкомъ, и накидавшій ихъ наибольшее число считался побдителемъ.

52. Не доступно, ты способенъ указывать на извращенные нравы и понимать, чему учитъ аинскій портикъ (стоики), гд между прочимъ въ картинахъ, изображающихъ побды надъ персами, послдніе представлены медами въ ихъ національныхъ шальварахъ. Въ этомъ портик ( ) поздне училъ философъ Зенонъ и его послдователи, получавшіе поэтому прозваніе стоиковъ.

54—55. Молодежь острижена…..полентой. Стоики старались закалять свое тло. Поэтому все одяніе ихъ заключалось въ грубой накидк на голое тло. Для большей свободы мысли они коротко стригли волосы и отпускали бороды. Дешевые стручки и грубая ячменная каша составляли ихъ пищу. Такая кашица и по сіе время называется у италіанцевъ полентой, хотя приготовляется изъ маиса, тогда еще неизвстнаго.

56. Буква самосская. Философъ Пиагоръ, родившійся на о. Самос около 580 г. до Р. X., сравнилъ жизнь человческую съ греческою буквою . Буква эта, на подобіе дтскаго возраста, подымается прямою дорогой, когда человкъ еще не можетъ различить праваго отъ лваго, во дале, какъ и самая жизнь, буква эта разбгается на дв дороги, изъ коихъ узкая вправо ведетъ къ мудрости и добродтели, а широкая влво — къ заблужденію и порокамъ.

61. Изображеніе безтолковаго и безцльнаго дйствія.

63. Чемерки — здсь вообще вмсто лкарства.

65. Кратеру, знаменитому врачу, вмсто вообще врачу. Какая польза, не предваривши болзни своевременно, сулить врачу золотые горы?

66. Образъ заимствованный отъ ристалища.

70. Новой монеты, въ смысл вновь пріобртенной.

74—75. За защиту разъвшихся умбровъ…. и кліента… марса. Закономъ, проведеннымъ въ 205 г. до Р. X. народнымъ трибуномъ Цинціемъ Алиментомъ, воспрещалось публичнымъ защитинкамъ брать за свою услугу деньги, каковой законъ былъ подтвержденъ и Августомъ, но защитникамъ не запрещалось принимать подарки и приношенія всякаго рода състными припасами. Разъвшіеся, разбогатвшіе умбры поставлены здсь въ противоположность марсамъ, сохранившимъ еще первобытную простоту даже въ своихъ приношеніяхъ.

77. Изъ люда вонючаго центуріоновъ — военные сотники, благонадежные на своихъ мстахъ, но вышедшіе изъ самыхъ низкихъ народныхъ слоевъ, и потому не слишкомъ чистоплотные, являются здсь представителями неотесанности.

79. Аркезилай, ученикъ Теофраста и Полемона и противникъ Зенона, основатель новой академіи, скорбные относится ко всмъ философамъ, а не къ Солону лично.

83. Старца недужнаго. Подразумвается родившійся около 470 г. до Р. X. во ракійскомъ город Абдер греческій философъ Демокритъ, отправившійся по смерти отца своего учиться въ Египетъ и въ Азію и занявшій одно изъ первыхъ мстъ между естествоиспытателями древности и развившій атомистческую теорію своего предшественника Левкиппа.

88. Аллегорическое изображеніе физическихъ недуговъ вмсто духовныхъ.

93. На холмахъ Суррента, приорскяго города въ Кампаніи, произрастало драгоцнное вино, которое въ старости получало особую мягкость и, по словамъ Плинія, имло цлебную силу.

98. Животомъ поблвшимъ, признакомъ водяной (см. Горація Оды, II, 2,15). Римляне считали мытье въ бан съ полнымъ желудкомъ убійственныъ.

100. Тріенталь, сосудъ, въ который помщалась третья часть секстарія (sextarius). Мы хотя бы и могли оставить какъ въ подлинник: нагртый тріенталь,— перевели, чтобы не задерживать читателя: ‘нагртую чашу’. Чаша въ рукахъ больнаго нагрта лихорадочнымъ жаромъ руки.

103. Тутъ-то, — слдуетъ описаніе богатыхъ похоронъ.

104. Амомъ былъ нын неизвстный кустарникъ, изъ соку котораго извлекался драгоцннйшій благовонный бальзамъ.

106. Что головы лишь на канун покрыли квириты. Вновь испеченные римскіе граждане, которыхъ поэтъ преднамренно именуетъ квиритами, чтобы выставить ихъ гражданскую полноправность. Это вольноотпущенные духовнымъ завщаніемъ покойнаго, бывшіе еще на канун рабами и носящіе въ отличіе отъ рабовъ шляпу (pileus), которую рабамъ дозволялось носить только въ сатурналіи, когда они играли роль свободныхъ людей.

107. Въ дальнйшемъ изображеніи рчь идетъ уже не о тлесныхъ недугахъ, а о нравственныхъ, изъ числа коихъ приводится (109) алчность къ деньгамъ) (110) — сладострастіе, (111—114) — чревоугодіе, (115) трусость, (116) — гнвъ.

118. Орестъ нездоровый, Орестъ, сынъ Агамемнона и Клитимнестры, отмстилъ смерть отца убійствомъ своей матери и ея любовника Эгиста. Преслдуемый фуріями, онъ по совту дельфійскаго оракула отправился за помощью къ таврической Діан. Здсь узнанный сестрою Ифигеніей, жрицей Діаны, онъ вмсто того чтобы быть принесеннымъ въ жертву, бжалъ съ сестрою, унося статую богини и исцдился отъ безумія.

Сатира четвертая.

‘Дло народа ведешь?’ Представь, что брадатый учитель

То говоритъ, глоткомъ изведенный жестокой цикуты.—

‘Ждешь ты чего? Говори, питомецъ витіи Перикла,

Подлинно разумъ къ теб и предметовъ проворная сметка

5. Раньше пришли бороды, сказать и смолчать ты умешь.

Вотъ какъ народишка то закипитъ взволнованный желчью,

Духъ твой влечетъ водворить въ толп возбужденной молчанье —

Мановеньемъ руки. Но что же ты скажешь? Квириты,

Это не право, я чай, то дурно, а то справедливй.

10. Правду умешь вдь ты на двойныхъ вывшивать чашахъ

Шаткихъ всовъ: разберешь ты правду, когда она между

Кривды, или вводитъ въ обманъ угольникъ, утративши точность

И преступленье итой ты мрачной умешь отмтить?

Что же поэтому ты, понапрасну лишь кожей нарядный,

15. Не бросаешь съ утра вилять хвостомъ предъ народцемъ

Ласковымъ, лучше теб Антикиръ испить бы чистйшихъ!

Благомъ что высшимъ теб? прожить всегда при роскошномъ

Блюд и кожу свою непрестанно на солнц лелять?

Вишь, не иначе и та старуха отвтитъ. Начни же:

20. Я Диномахой рожденъ, кичись, я прекрасенъ — допустимъ,

Вдь не хуже того понимаетъ въ лохмотьяхъ Бавкида,

Какъ нараспвъ продаетъ разбитному дворовому овощь.

Вотъ никто-то въ себя, никто углубиться не хочетъ,

А на плечахъ у передняго только смотритъ на сумку.

25. Спросишь: ‘Не знаешь земель Веттидія?’ — Чьихъ? — Богача-то?—

Въ Курахъ который вспахалъ, что и коршунъ всего не окружитъ.—

Ты о томъ говоришь богомерзкомъ и генію гнусномъ,

Что, какъ повситъ ярмо близъ утоптаннаго перекрестка,

Отскребая съ кадушки со страхомъ старую тину.

30. Стонетъ: во здравье бы пить! въ рубашк лукъ съ солью кусая,

Какъ надъ горшкомъ съ размазней зарукоплещутъ ребята,

Онъ подонья въ плевахъ умершаго уксуса тянетъ?—

Коль умащенъ возлежишь и выставишь кожу на солнц,

Незнакомецъ ужь тутъ, что локтемъ толкпетъ и жестоко

35. Обругаетъ: за нравъ и что, тайное все ощипавши,

Ты разверзаешь затмъ увядшее лоно народу.

На подбородк когда благовонную бороду чешешь,

Отчего жь у тебя червякъ остриженный виднъ?

Пять гимнастовъ пускай щупали бы этотъ разсадникъ,

40. И припекаемый задъ обрывали кривыми щипцами,

Все никакому межь тмъ этотъ папортникъ плугу не сдается.

Бьемъ мы и сами, за то выставляемъ ноги подъ стрлы.

Такъ-то живется. И то мы знаемъ, тайная рана

Подъ животомъ у тебя, но золотомъ поясъ широкій

45. Все прикрылъ. Ты болтай и плоть обманывай даже,

Ежели можешь.— ‘Когда называютъ прекраснымъ сосди,

Иль мн не вришь?’ — Коль ты блднешь, негодный, завидя

Деньги, коль длаешь то, что взбредетъ твоей похоти скорбной,

Если до сильныхъ рубцевъ, пройдоха, ты биржу бичуешь,—

50. То вотще обратишь въ народу слухменныя уши.

Плюнь ты на то, что не ты, пусть чернь иміамъ свой уноситъ,

Самъ съ собою живи: узнаешь, какъ малъ твой достатокъ.

Содержаніе: Извстное (‘познай самого себя’) составляетъ тему предлежащей сатиры. Сатира эта тмъ боле кстати слдуетъ за предшествовавшею, что, подобно ей, выставляетъ на глаза слдствіе неосновательнаго и не оконченнаго образованія, которое такимъ образомъ не можетъ привести человка къ самопознанію. Обращаясь въ настоящей сатир къ человку, заискивающему увлечь чернь своими рчами для достиженія собственныхъ плотскихъ цлей, поэтъ для оживленія рчи обзываетъ такого оратора Алкивіадомъ и приглашаетъ его представить себ, что замчанія онъ слышитъ не отъ Персія, а отъ самаго Сократа.

1. Брадатый учитель, глоткомъ изведенный жестокой цикуты,— Сократъ, отравленный цикутой. Брадатый — въ смысл почтенный.

3. Питомецъ витіи Перикла, Алкивиадъ, сынъ Клинія, ученикъ Сократа. Периклъ былъ назначенъ опекуномъ Алкивіада отцомъ послдняго.

8. Мановеньемъ руки, вс желающіе возбудить вниманіе народа, приглашали толпу къ тишин поднятіемъ руки.

13. итой мрачной. ита — начальная буква греческаго (смерть), ее ставили судьи передъ именами приговоренныхъ къ смертной казни.

14. Понапрасну лишь кожей нарядный, съ этимъ слдуетъ сравнить Горація Сат., II, 1, 62:

………какъ Луцилій

Первый дерзнулъ въ этомъ род стихи сочинять, совлекая

Шкуры съ тхъ, что, сіяя, ходили покрытые ими,

А въ середин порочные…..

и Посланія, I, 16, 44—45:

Но за то весь домъ и сосдство видитъ, какъ гнусенъ

Внутренній онъ, хотя представителенъ шкуркой красивой.

16. Лучше теб Антикиръ испить бы. Было два города, носящихъ названіе Антикира. Одинъ у горы Эты въ ессаліи, въ окрестностяхъ коей произрастала блая чемерка (антикира), а другой въ Фокид, гд росла черная. Такимъ образомъ Антикиръ было дв, и кром исцленія отъ различныхъ болзней, какъ очистительное средство, чемерка считалась цлительною отъ сумасшествія. Здсь слдуетъ разумть въ послднемъ смысл.

19. Та старуха отвтитъ. Эти слова какъ бы указываютъ на рынокъ, гд старухи продаютъ овощи, и если къ нимъ обратиться съ вопросовъ о высшемъ благ, то он скажутъ, что разумютъ его въ угожденіи своей плоти.

20. Диномахой рожденъ. Имя матери Алкивіада, по которой онъ принадлежалъ къ древнему роду Алкмеонидовъ.

21. Бавкида, одно изъ употребительнйшихъ греческихъ именъ для подобныхъ женщинъ, продающихъ овощи. Мы перевели слово verna словомъ дворовый, такъ какъ verna былъ не купленный, а въ дом выросшій рабъ, а потому и боле избалованный и разбитной.

24. А на плечахъ у передняго только смотритъ на сумку. Намекъ на извстную Эзопову басню, по которой у каждаго человка два мшка. Одинъ съ пороками ближняго спереди на груди, другой съ собственными на плечами. Такое представленіе Эзопа Персій нсколько измняетъ, предполагая, что у каждаго человка мшокъ съ его пороками за плечами, и вс люди, слдуя въ рядъ одинъ за другимъ, могутъ видть только пороки своихъ предшественниковъ.

25—26. Подобно тому какъ имя Веттидія произвольно выбрано для обозначенія богатаго землевладльца, такъ точно и сабинскій городъ Куры, произвольно поставленъ вмсто всякаго другаго.

27. Богомерзкомъ и генію гнусномъ, отвратительномъ не только богамъ, но и собственному генію.

28. Повситъ ярмо близъ перекрестка. Дважды въ году осенью по окончаніи полевыхъ работъ и весною праздновались на перекресткахъ лары, въ честь которыхъ у открытыхъ алтарей вывшивалось ярмо, какъ знакъ окончанія работъ. На этихъ праздникахъ пировали господа и рабы и отказывать себ въ такіе праздники въ хорошемъ угощеніи считалось величайшей скупостью.

33. Здсь переходомъ къ дальнйшимъ мыслямъ слдуетъ подразумвать: Подобно тому какъ ты осуждаешь Веттидія на гнусную скупость, первый сторонній можетъ осудить тебя самого за стремленіе въ утонченной изнженности.

35—40. Молодые щеголи отращали длинные волосы на голов, но удаляли остальные волоса на всемъ тл, частію посредствомъ щипцовъ, а частію посредствомъ липкой смолы, которою ихъ вырывали.

42. Содержаніе этого стиха: въ обыденной жизни при войн всхъ противъ каждаго, мы, нападая сами, выставляемъ себя подъ удары, но въ то же время стараемся пышною и нарядною вншностью прикрывать собственные недостатки. Самообольщеніе въ этомъ отношеніи доходятъ до того, что когда сосди называютъ васъ прекрасными, мы готовы принять это за правду. Но можно ли назвать прекраснымъ человка, который исполненъ порочныхъ вожделній? Только отрезвившійся и духовно уединившійся человкъ можетъ понять всю свою нравственную недостаточность.

49. Puteal мы для ясности переводимъ словомъ биржа, хотя оно означало крышу или ограду извстваго мста. Такихъ путеалей въ Рим на рывк было два: одно у Комиціи, а другое — при arcus Fabianus — было по приказу сената сооружено Скрибоніемъ Либономъ. Здсь согласно схоліасту Акрову, мнялы устраивали свои лавки и производили дла. Поэтому выраженіе — биржу бичуетъ слдуетъ понимать въ смысл: быть безпощаднымъ ростовщикомъ.

50. Стихъ этотъ мы понимаемъ въ томъ смысл, что при такихъ порочныхъ наклонностяхъ безполезно прислушиваться къ народному мннію, хотя бы оно приписывало человку достоинства, которыхъ онъ не иметъ.

51. Когда чернь уйдетъ съ подносимымъ теб иміамомъ, ты узнаешь свою бдность.

Сатира пятая.

Это обычай пвцовъ голосовъ просить себ сотню,

Сотню устъ и желать языковъ для пнія сотню,

Повсть слагается ли, чтобы трагикъ вопилъ ее грустный,

Или о ран, какъ паръ изъ бедра извлекаетъ желзо.

5. ‘Это на что? или что за куски ты громоздкой псни

Вводишь, что въ пору затмъ на сотни горлъ опираться?

Важно хотящій вщать, тумановъ сбирай съ Геликона,

Ежели Прогны предъ кмъ горшокъ, предъ кмъ ли Тіеста

Будетъ кипть, чтобъ не разъ полъ Гликонъ несоленый,

10. Вдь не дующимъ же, какъ плавится масса въ горнил,

Мхомъ ты втеръ тснишь, не тихимъ ворчаніемъ хрипло

Невсть что про себя, глупецъ, ты караешь важно

И шлепкомъ осадить не сбираешься щекъ ты раздутыхъ.

Мткій придать оборотъ искусенъ ты словомъ народнымъ,

15. Въ сдержанной рчи округлъ, умешь поблекшіе нравы

Зацпить и вину уколоть самобытной игрою.

Тутъ находи, что сказать, и оставь съ головой и съ ногами

Ты въ Микенахь столы и довольствуйся пищей плебейской’.

Я же на то и не бью, чтобы ребяческимъ вздоромъ

20. Листъ у меня распухалъ, лишь всу способный дать дыму.

Тайно скажу: предъ тобой я теперь, по внушенью Камены,

Грудь желаю раскрыть и частью, какою владешь

Ты души у меня, Корнутъ, показать теб, милый

Другъ мой, отрадно: вдь ты распознать ударяя искусенъ,

25. Гд тугое звенитъ, гд пестрыхъ реченій покрышка.

Къ этому сто голосовъ испрашивать я бы ршился,

Чтобы, на сколько тебя въ извивахъ души впечатллъ я,

Высказать ясно я могъ и то все выразить словомъ,

Что таится въ тиши неизрекаемо въ сердц.

30. Какъ боязливо впервой я хранительный пурпуръ оставилъ,

И препоясаннымъ въ даръ я ларамъ буллу повсилъ,

Какъ провожатыхъ привтъ и тоги подолъ уже блый

Дозволяли глазамъ по всей разбгаться Субур, ^!

Гд такъ сомнителенъ путь и въ невдньи жизни ошибка

35. По развтвленнымъ путямъ пугливыя души уводитъ,

Я пріютился къ теб: и нжные годы пріемлешь

Ты, Корнутъ, какъ Сократъ на груди, тутъ ловко и тихо

Приложенное правило сгладило нрава неровность,

И укрощается разумомъ духъ и старается сдаться,

40. И подъ твоимъ онъ перстомъ получаетъ обликъ изящный.

Помню вдь я, какъ съ тобою мы долгіе дни проводили,

И съ тобой за столомъ коротали мы съ вечера ночи,

Дло одно и покой сообща длили мы оба,

И за важнымъ столомъ на распашку пускали мы скромность.

45. Не сомнвайся и въ томъ, что обоихъ въ надежномъ союз

Наши сочувственны дни и одной предводимы звздою:

Хоть и правду хранящая парка намъ взвсила время

На уравненныхъ Всахъ иль часъ рожденія врныхъ

Межь Близнецовъ подлилъ двоихъ одинаковый жребій

50. И Сатурна грозу сокрушаемъ мы общимъ Зевесомъ, ‘

Что съ тобой за звзда меня сочетаетъ, не знаю.

Тысячи видовъ людей и пестро потребленье предметовъ,

Каждому нужно свое, не живется съ единымъ желаньемъ.

Тотъ въ промнъ за товаръ италійскій подъ солнцемъ восточнымъ

55. Перецъ морщливый беретъ и зерна блесаго тмина,

Этотъ вотъ сытъ предпочтетъ въ освжительномъ сн утучняться,

Марсову полю тотъ радъ, тотъ въ кости игрой разорился,

Тотъ съ любострастья разслабъ, когда жь въ костенящей хирагр

Члены разрушатся ихъ, какъ втви стараго бука,

60. Тутъ лнивые дни и свтъ, что сокрылся въ болот,

И что жизнь въ нихъ одна осталась, ужь поздно вздыхаютъ.

Ты же любишь блднть надъ страницами сидя ночными,

Ибо, уча молодежь, въ очищенный слухъ ей влагаешь

Ты Клеанта посвъ: и старый, и малый ищите

65. Врную цль для души и напутствіе бднымъ сдинамъ!

‘Завтра возьмусь’. — ‘Но вдь тожь будетъ завтра’. — ‘Не важное дло,

День-то ты дашь мн одинъ?’ — но свтъ лишь явится новый,

Уже вчерашнимъ питается завтра, вотъ новое завтра

Годы погонитъ впередъ, и будетъ все дальше немножко.

70. Ибо хотя близъ тебя, хотя подъ дышломъ единымъ

Все же вертящуюся преслдуешь шину напрасно,

Ежели заднимъ бжишь колесомъ на оси лишь второй ты.

Нужно свободы не той, которой всякій Велинскій

Публій добился и смогъ прогорклой муки по табличк

75. Взять. Для правды, увы! безплодны т, коихъ въ квириты

Ставитъ одинъ поворотъ! Вотъ конюхъ Дана, не стоитъ

Трынки, подслпый, дрянной и лгунъ ради рзки ничтожной,

Но повернулъ лишь его господинъ, онъ въ мигъ поворота

Выйдетъ Маркъ — Дама: о, о! при ручательств Марка откажешь

80. Денегъ поврить? Иль ты передъ Маркомъ судьею блднешь?

Маркъ такъ сказалъ: такъ и есть, скрпи вотъ, Маркъ, ты таблицы.

Вотъ свобода вполн, какую намъ шляпы даруютъ! —

Кто же свободнй того, кто жизнь проводить въ состояньи,

Какъ захотлъ? Какъ хочу, могу я жить: не свободнй

85. Разв я Брута? — твое заключеніе ложно, сказалъ тутъ

Стоикъ, который промылъ забористымъ уксусомъ уши:

Прочее радъ я принять, но могу, какъ хочу, это выкинь.—

Какъ своимъ отошелъ уже я отъ преторской палки,

То почему мн нельзя, чего бъ не велла мн воля,

90. За исключеньемъ того, что Макурій въ глав запрещаетъ? —

Слушай, но гнвъ свой уйми и носъ въ морщинахъ насмшки,

Какъ я съ легкихъ твоихъ рвать старыя глупости стану.

Дло не претора вдь глупцамъ подавать наставленья

Тонкія и объяснять управленіе быстрою жизнью:

95. Ты на самбук скорй рабочаго дылду обучишь.

Здравый противится смыслъ и тайно шушукаетъ, въ ухо,

Длать не должно того, что, длая, самъ же и портишь.

Общій законъ у людей и природа тому прекословятъ,

Чтобы незнанье безсильное длъ запрещенныхъ касалось.

100. Хочешь чемерку мшать, а стрлки на точк извстной

Ты не умешь держать: то суть запрещаетъ лченья:

Если попроситъ себ корабля въ сапожищахъ оратай,

Съ Люциферомъ незнакомъ, Мелицертъ воскликнетъ, что въ мір

Стыдъ весь погибъ. На ног прожить прямой получилъ ли

105. Ты искусство, и видъ распознать ты ловокъ ли правды,

Не зазвенло бы какъ обманчиво золото съ мдью?

То чему слдовать долгъ, чего опасаться напротивъ,

Мломъ первое ты отмтилъ ли, это вотъ углемъ?

Скромны ль желанья твои? При скудности милъ ли съ друзьями?

110. Ты, какъ запрешь закрома, ихъ вдругъ открываешь ли снова?

Можешь ли мимо пройдти ты въ грязь засвшей монеты

И при этомъ слюны не глотать изъ желанья корысти?

Это мои, я могу, коль скажешь во правд, то будь ты

И свободенъ, и мудръ у преторовъ и предъ Зевесомъ.

115. Если же ты, какъ и былъ недавно, изъ нашего жь тста,

Старую шкурку свою сберегъ и при лоск наружномъ

Хитрую все же хранишь въ испорченной груди лисицу,

Что я выше призналъ, отниму, подтяну и веревку:

Разумъ теб не принесъ ничего, палецъ вытянешь, гршенъ,

120. А на что ужь пустякъ? Но и ладонъ ничей не умолятъ,

Чтобъ прилипла къ глупцу разсудка хоть самая малость.

Этого не совмстить, и если ты пентюхъ взаправду,

То и трехъ ты колнъ не пройдешь, какъ сатиръ за Ваилломъ.

Я свободенъ.— Гд взялъ это ты, рабъ столькихъ вліяній?

125. Иль господинъ для тебя лишь тотъ, что лозою отпущенъ?

‘Малый, ступай и скребокъ снеси ты въ баню Криспина’.

Если раздастся: ‘Что сталъ, негодяй?’ жестокое рабство

Не подгоняетъ тебя, и ничто извн не приходитъ

Нервы будить, но когда въ середин печени хворой

130. Произойдутъ господа, ужель безнаказаннй выйдешь

Тхъ, коихъ шлютъ ко скребку и кнутъ, и страхъ господина?

Утромъ, лнивецъ, храпишь. — ‘Встань’, крикнетъ алчность, живе

‘Встань’! — не встаешь, да встань, повторяетъ. — Не хочется.— Встань же.

Длать-то что?— Хочешь звать? Вывози-ка ты рыбу изъ Понта,

135. Паклю, эбенъ, касторей и ладонъ и Коссъ мягковатый,

Перецъ сперва ты сними съ истощеннаго жаждой верблюда,

Вымняй что, разбожись.— Но Юпитеръ услышитъ.— Эхъ глупый!

Будь доволенъ лизать и пальцемъ вертя по солонк

Вкъ проводить, коль жить съ Юпитеромъ только намренъ!

140. Ужь на рабовъ, подсучась, бутыль ты вьючишь да кожи: ‘

Поскорй на корабль! Ничто не мшаетъ Эгейской

Влаги килемъ бороздить: когда бъ сластолюбіе раньше

Ловко не стало твердить, Куда жь ты, безумецъ? Куда ты?

Что затваешь? Въ груди горячей твоей закипаетъ

145. Мощная желчь, что залить не въ силахъ и урна цикуты?

Ты ль черезъ море шагнешь? Прислонясь къ витому канату,

Станешь ли сть на скамь, и красненькимъ будетъ Вейенскимъ,

Запахъ смолы получа, отзываться плохая кубышка?

Хочешь чего? Чтобы здсь добывавшія деньги лишь скромно

150. Пять, приносили въ поту одинвадцать роста скупому?

Генія ты ублажи, насытимся сладостью! Наше

Вотъ, что живешь ты, золой и тнью и сказкою станешь.

Помня о смерти, живи! Проносится часъ, какъ и слово.

Ахъ, что съ тобой? Два крючка тебя въ дв стороны тянутъ.

155. За однимъ ли войдешь иль другимъ? Придется колеблясь

Часомъ служить господамъ и часомъ опять обгать ихъ.

Также коль разъ устоялъ, отказавшись настойчивой власти

Слушаться, не говори: уже я расторгнулъ оковы,

Ибо съ усиліемъ рветъ и собака привязь, однако

160. Какъ побжитъ, волочитъ часть длинную цпи на ше.

Давъ, я сейчасъ, ты поврь, покончить муки былыя

Думаю,— такъ говоритъ Херестратъ, огрызая свой грубый

Ноготь,— ужель предъ сухой роденькою такъ неприглядно

Все мн стоять? Достоянье отцовъ при говор мрачномъ

165. Стану ль на гршномъ губить порог, покуда у мокрой

Двери Хризиды пою съ потухшимъ я факеломъ пьяный?

Славно, дружекъ, будь уменъ, богамъ спасительнымъ агнца

Ты заколи.— Чай, она станетъ, Давъ, бывъ покинута, плакать?

Шутишь, она башмакомъ тебя, милый, отшлепаетъ краснымъ

170. Только не думай дрожать, прогрызи ты тсныа сти!

Вотъ ты сердитъ и свирпъ, но кликнетъ — ‘сейчасъ!’ — ты отвтишь.

‘Что же мн длать? Ужель и теперь, когда зазываетъ

И умоляетъ,— нейдти? — Коль цлъ и свободенъ оттуда

Вышелъ, то не ходи. — Вотъ, вотъ что мы ищемъ, тутъ скрыто,

175. А не въ этой лоз, что подъемлетъ ликторъ нелпый.

Властенъ ли самъ надъ собой искатель, котораго въ бломъ

Честолюбіе мчитъ? Не спи и побольше гороху

Черни драчливой давай, чтобъ наши Флораліи помнить,

Грясь, могли старики, чего жь красивй? Но только

180. Ирода дни подойдутъ и на окошк прилитомъ

Жирный дымъ испускать начнутъ размщенныя лампы

Подъ фіалками вс и, на блюд раскинувшись красномъ,

Хвостъ тунца поплыветъ и виномъ запнится чаша,

Губы молчкомъ шевелишь предъ субботой обрзанныхъ блдный.

185. Тутъ-то лемуры въ ночи и съ яйцомъ, что треснуло, бды,

Галлы огромные тутъ и съ систромъ раскосая жрица

Пучащихъ тло боговъ въ тебя посылаютъ, коль только

Ты по закону съ утра не сжуешь чесноку трехъ головокъ.

Это скажи посреди неуклюжихъ ты центуріоновъ,

190. Расхохочется вдоволь надолго Вульфенній огромный,

И сто грековъ продастъ за сотню мельчайшей монеты.

Содержаніе: Эта и слдующая сатира отличаются отъ предыдущихъ по форм — различнымъ характеромъ. Если въ первыхъ четырехъ сатирахъ Персій какъ бы обращается къ цлому свту вообще,— такъ во второй сатир имя Макрина поминается случайно,— то для пятой и шестой онъ избралъ форму писемъ, при помощи которой онъ ставитъ ихъ рядомъ съ посланіями Горація и, знакомя насъ съ выдающимися личностями, превращаетъ ихъ въ историческіе документы. Проявляя такимъ образомъ усовершевствованіе въ дл искусства, об послднія сатиры дйствительно выше прочихъ, а настоящая — пятая — является внцемъ всхъ Въ ней Персій обращается къ своему учителю и другу отца стоику Корнуту. Многократное и любовное обращеніе Персія въ настоящей сатир къ Корнуту представляетъ намъ благородно признательную душу поэта въ самомъ отрадномъ свт. Съ 73-го стиха Персій приступаетъ въ своему главному тезису, который выводилъ и Цицеронъ (Парадоксы, V), и Горацій (Сат., II, 7). Это стоическій тезисъ, что одинъ мудрый свободенъ ( ). Читатель убдится, до какой степени Персій старается разсмотрть условія настоящей стоической свободы.

1. Голосовъ проситъ себ сотню. Желаніе, весьма часто встрчающееся у поэтовъ, начиная съ Гомера (Ил. II, 489): ‘Если-бы десять имлъ язычниковъ я и десять гортаней’……

3. Повсть слагается ли — въ трагической или эпической форм.

4. Паръ, какъ обращикъ самаго грознаго противника.

5. Смыслъ: на что теб, скромному сатирику, сотню голосовъ? Или же ты въ самомъ дл берешься за громоздкое пснопніе, которому нужно сотни горлъ?

8. Ежели Прогны…. Здсь упоминаются два миа, преимущественно представлявшіе содержаніе современныхъ Персію трагедій. Прогна, дочь аинскаго царя Пандіона, просила своего мужа ракійскаго царя Терея, отъ котораго родила сына Итиса, създить въ Аины за меньшою сестрою Филомелой. Терей, надругавшись дорогою надъ Филомелой и боясь быть уличеннымъ его, отрзалъ ей языкъ и заперъ въ пустынномъ мст. Филомела, выткавъ разказъ о своемъ несчастіи, послала холстъ сестр своей Проте, а та во время вакхическаго торжества освободила сестру и увлекла къ себ. Здсь об сестры убили Итиса и накормили имъ отца Терея, а когда послдній, узнавъ про злодйство, бросился съ мечемъ на виновницъ, боги превратили всхъ ихъ: Прогну — въ ласточку, Филомелу — въ соловья, Терея — въ удода и Итиса — въ фазана. Тіестъ сынъ Фригійскаго царя Пелопса и братъ Атрея, ставши владыкою Микенъ, соблазнилъ Эропу, жену брата своего Атрея. Вслдствіе того Атрей, убивши дтей Тіеста, накормилъ ихъ тлами отца. Эгистъ, сынъ Тіеста, убилъ Атрея, Агамемнонъ, внукъ Атрея, умерщвленъ женой своей — Клитемнестрой, убитой въ свою очередь Орестомъ, сыномъ Агамемнона. Оба миа подвергались у поэтовъ большимъ измненіямъ.

9. Гликонъ несоленый, весьма любимый народомъ актеръ, во времена Нерона, игравшій по схоліасту приведенныя здсь роли. Здсь (insalsus) несоленый употреблено въ смысл: несуразный, объ актер, переигрывающемъ до каррикатурности свою роль. Мы уже разъ перевели у Катулла (17, 12) ‘insulsidsimus est homo’ — словами: ‘несоленйшій онъ человкъ’,— въ смысл несообразительный, глупый, ибо слышали это слово въ лсу на охот отъ человка, не имвшаго понятія объ insulsus.

10. Смыслъ: Вдь не желаешь же ты, испуская безсодержательную рчь, уподобиться кузнечному мху.

15. Содержаніе: обладая творческимъ талантомъ, оставь трагическій элементъ (трапезы въ Микенахъ,— см. выше ст.

и довольствуйся пищей плебейской (будничнымъ содержаніемъ) въ противоположность царской пищ Тіеста.

19. ‘Я же на то и не бью’, говоритъ Персій своему собесднику, ‘чтобы увеличивать объемъ безсодержательнаго писанія’.

21. Камены,— первоначально вдохновительныя лсныя нимфы древне-италіанскаго культа, поздне отожествлены латинскими поэтами съ греческими музами.

25. Корнутъ представляется знатокомъ, умющимъ по одному звуку распозвать полный горшокъ отъ безсодержательной ободочки цвтистой рчи.

30. Признательный Пероій описываетъ воспитательное на него вліяніе Корнута. Хранительный пурпуръ, когда изъ отроческихъ лтъ поступилъ въ юношескія. Пурпуръ здсь вмсто ребяческой блой тоги, обшитой пурпурною каймою (toga praetexta).

31. Лари названы препоясанными, потому что по большей части они были одты по габински со вздернутою подъ поясъ тогою, какъ изображалась Діана и оправлялись охотники и путники. Буллу, у богатыхъ золотой и серебряный, а у бдныхъ кожаный медальонъ вшался какъ спасительный амулетъ мальчикамъ на шею, а въ день совершеннолтія посвящался ими ларамъ, подобно тому какъ куклы посвящались двицами Венер.

32. Какъ провожатыхъ привтъ, какъ строгій надзоръ провожатыхъ, окружавшихъ мальчики, вдругъ превратился въ привтъ, когда онъ надлъ окончательно блую мужскую тогу (toga virilis).

33. Субура одна изъ самыхъ оживленныхъ и шумныхъ улицъ Рима (см. Ювенала III, 5).

41—42. Слич. эти стихи съ Гораціемъ, Оды, II, 7, 6:

Съ кмъ часто долгій день виномъ мы коротали.

47. Согласно ученію стоиковъ, неизмнныя въ своихъ приговорахъ парки названы правду хранящими. Кром того, что изъ трехъ сестеръ старшая Клото зачинала жизненную нить человка, Лахезисъ продолжала ее прясть, а Ampoпосъ перерзала ее ножницами въ минуту смерти человка,— отъ парокъ зависло рожденіе человка подъ тмъ или другимъ созвздіемъ.

48—50. Всы вмст съ Быкомъ, по мннію древнихъ астрономовъ, въ союз съ Венерою, слыли добрымъ предзнаменованіемъ. Созвздіе Близнецовъ Кастора и Поллуксв вмст съ Двою считалось мстопребываніемъ звзды обманчиваго Меркурія. Юпитеръ въ своемъ дому у Стрльца и Рыбъ — съ добрымъ, а Сатурнъ у Козерога и Водолея — съ дурнымъ предзнаменованіемъ.

52. Тысячи видовъ людей, слич. Горація Сат., II, 1, 27—28:

……’и сколько на свт головъ, столько тысячъ

Есть умовъ…..

пестро потребленье предметовъ. Мы сохранили буквальность ‘rerum discolor usus’, такъ какъ всякій другой переводъ отклонился бы отъ мысли поэта: пестры, то-есть, различны не самые предметы и не ихъ назначенія, а образы ихъ употребленія, вслдствіе чего одинъ и тотъ же предметъ служитъ различнымъ потребностямъ.

55. Блесаго тмина. Высокій сортъ этой пряности (cuminum sativum) считался производящимъ при частомъ употребленіи блдность лица.

64. Клеантъ изъ Асса въ Мидіи, ученикъ и послдователь Зенона и учитель Хризиппа, былъ однимъ изъ выдающихся наставниковъ и опорою стои.

66—72. Смыслъ: ты, лнивецъ, откладывающій постоянно на завтрашній день начало своего усовершенствованія, никогда его не достигнешь, подобно заднему колесу, тщетно догоняющему переднее.

73. Велинскій Публій, то-есть, человкъ принадлежащій къ Велинской триб. Персій, говоря вообще о поступленіи вольноотпущеннаго въ одну изъ трибъ, очевидно, имлъ въ виду Горація, см. Посланія, I, 6, 52:

……..Тотъ въ Фабіевой, а этотъ въ Велинской

Триб силенъ. …

Имя Публій — произвольное, вольноотпущенные принимали имена своихъ бывшихъ господъ — Луцій, Публій, Маркъ и т. д.

74. Прогорклой муки. Въ Рим для раздачи бднйшимъ гражданамъ муки по удешевленной цн существовали магазины, откуда нуждающійся гражданинъ могъ получить свою дачу согнившей муки по табличк. На такое преимущество свободнаго гражданина здсь указывается, а ниже (79, 80, 81) указываются и на другія.

76. Ставитъ одинъ поворотъ, при освобожденіи раба при помощи хлыста или жезла (festuca, vindieta, rude) преторъ произносилъ знаменитыя слова: ‘аіо te liberum more Quiritium’,— посл чего поворачивалъ его кругомъ, а прежній господинъ въ видимый знакъ прекращенія господскаго произвола наносилъ ему ударъ въ лице. Дама, одно изъ употребительнйшихъ именъ рабовъ, встрчающееся и у Горація (Сат., II, 5, 18, II, 7, 54).

79—81. Маркъ Дама ручается, является судьею, скрпляетъ своею печатью бумаги. Бывшій рабъ Марка, Дама, сталъ, какъ мы сказали (пр. 73), Маркомъ Дамою. Ставши римскимъ гражданиномъ, онъ можетъ исполнять все вышесказанное и скрплять своею печатью завщанія.

82. Право появляться съ покрытою шляпою головою, см. выше III, 106.

85. Л. Юнія Брута старшаго, изгнавшаго Тарквинія Гордаго и основавшаго республику.

86. Забористымъ уксусомъ уши, то-есть, очистилъ и изощрилъ свой критическій слухъ.

88. На замчаніе мудреца касательно тщеты выраженія: могу какъ хочу, на что и Шопенгауэръ указываетъ въ своей этик,— вольноотпущенный спрашиваетъ со свойственною ему грубостью пониманія, почему онъ не можетъ поступать, какъ хочетъ на исключеніемъ запрещеннаго въ трехъ книжкахъ Мазурія Сабина, знаменитаго юриста временъ Тиверія. Книги эти о правахъ и обязанностяхъ римскаго гражданина по простот и ясности изложенія были весьма популярны. Мы переводимъ буквально слово meus словомъ своимъ, то-есть принадлежащихъ самому себ, вмсто того чтобы сказать: какъ свободенъ отшелъ.

91. На это стоикъ, приглашая вольноотпущеннаго ко вниманію, совтуетъ ему насмшливо не задирать носа, въ то время какъ мудрецъ своимъ поученіемъ будетъ снимать съ его души застарлые предразсудки.

95. Пословица врод: , asinus ad lyram (оселъ у лиры).

100. Слич. Горація Посланія, II, 1, 114:

Не корабельщикъ боится вести корабль, божьей травки

Кто не учился, больному не дастъ, лкарствомъ снабжаетъ

Лкарь одинъ, своимъ мастерствомъ занимается мастеръ.

Чемерку, здсь вообще вмсто лкарства какъ и III, 63 (см. прим. IV, 16). Въ древности врачи, за отсутствіемъ аптекъ, приготовляли лкарство сами. Не точк извстной — безмна, гд извстный всъ отмченъ.

101. Суть лченья требуетъ опредленнаго вса лкарства, а ты желаешь врачевать, не умя взвшивать.

103. Утренняя звзда Люциферъ здсь вообще вмсто звзднаго неба, знакомство съ которымъ для кормчаго необходимо. Ино, супруга иванскаго царя Атаманта, бросилась преслдуемая безумнымъ супругомъ вмст съ юнымъ сыномъ своимъ Мелицертомъ въ море. Оба по просьб Венеры приняты Нептуномъ въ число морскихъ божествъ и были почитаемы: Ино у грековъ подъ именемъ Левкотои, а у римлянъ какъ Mater Matufea, а Мелицертъ у первыхъ какъ Палемонъ, а у послднихъ какъ Портумнъ. Мелицертъ здсь вмсто всякаго другаго морскаго божества.

104. На ног, отсюда стоикъ длаетъ научаемому вопросы, за которые только утвердительные отвты представляютъ условія истинной свободы.

108. Мломъ…. углемъ. Поговорочно, согласно обычаю отмчать благопріятное мломъ, а неблагопріятное — углемъ. Сходное мсто у Горація (Сат., II, 3,246):

Какъ ихъ счесть? за здоровыхъ мломъ отмтишь иль углемъ?

110. Для вспомоществованія неимущимъ.

115. Говорящій не кичится собственною нравственною высотой и причисляетъ себя къ людямъ самой обычной закваски.

118. Большинство толкователей считаютъ этотъ образъ заимствованнымъ у ребяческой игры, въ которой два лагеря натягиваютъ и попускаютъ два противоположныхъ конца веревки.

119. Человкъ порочный, гршный, чтобы ни сдлалъ, все выйдетъ грховнымъ, хотя бы такая безразличная вещь какъ вытягиваніе пальца.

123. Какъ сатиръ за Ваилломъ. Ваиллъ вольноотпущенникъ и любимецъ Мецената, знаменитый танцовщикъ въ пантомимахъ при Август, коего главными ролями, вроятно, были пляски сатира.

125. Смыслъ: ужели только формально вольноотпущенный можетъ теб какъ рабу приказывать?

126. Публичныя бани, посщаемыя въ Рим преимущественно среднимъ и бднымъ классами (такъ какъ у знати были домашнія бани), назывались именами своихъ учредителей. Такъ и здсь баня носитъ названіе Криспина, упоминаемаго Ювеналомъ (I, 27, IV, 1). Онъ былъ египетскій рабъ изъ Канопа и, получивши свободу при Нерон, при богатств дослужился до magister equitutn. Мдный скребокъ — для соскребанія пота и елея.

129. Въ середин печени хворой, печень почиталась у древнихъ мстопребываніемъ страстей (Эсхилъ, Агам., 444, 801, Еврипда Иппол., 1070, Горація Сат., I, 9, 66, Оды I, 18,4, Ювен. I, 45, VI, 647). Разв голоса страстей, возникающихъ въ душ, не такіе же господа?

136. Касторей — бобровая струя. Коссъ мягковатый, надо здсь подразумвать блое и нжное вино съ острова Косса, а не прозрачныя шелковыя ткани, высоко цнимыя легкими римскими красавицами.

137. Алчность, заставляющая торговца лживо божиться, поясняетъ ему, что отъ трудовъ праведныхъ не наживешь палатъ каменныхъ.

138. Пальцемъ вертя по солонк — пустой.

140. Подсучась, см. выше прим. 31.

147. Красненькимъ Вейенскимъ. Въ области древняго этрусскаго города Ней выдлывалось красноватое и весьма плохое вино, которое пили матросы и, по свидтедьству Горація (Сат., II, 3, 143) и Марціала (I, 101. 9),— пирующіе скупцы.

151. Генія ты ублажилъ — собственнаго, то-есть, доставь самому себ отраду, см. выше, прим. II) 3. Сличи Горація (Сат., II, 6, 96):

Коли пришлося, живи въ пріятныхъ условіяхъ, живя ты

Не забывая, что кратокъ твой вкъ….

161. Здсь Персій воспроизводитъ сцену изъ Евнуха, комедіи Менандра.

163. Влюбленный Херестратъ обзываетъ укоризненно на него взирающую родню сухою, то-есть, не влюбленною.

165. На гршномъ порог. Ночное ожиданіе передъ дверью возлюбленной, не взирая на втеръ и непогоду, представляетъ вчное содержаніе древнихъ лириковъ и элегиковъ. Помимо многихъ соотвтственныхъ мстъ у еокрита, Тибулла, Овидія и другихъ, приведемъ Горація (Оды, III, 10, 1—4):

Хотя бы, Лика………

Ты пожалла бы, что легъ я за порогомъ,

Гд свищетъ Аквилонъ.

и Оды, I, 25, 7—8:

Лидія, спишь ли, какъ ночь всю я мукою

Страсти объятъ.

Проперцій I, XVI, 17—22:

Дверь, знать больше самой госпожи, что внутри, ты жестока.

Что жь предо мной заперта ты въ половинкахъ молчишь?

Отчего никогда ты любви моей всерывшись не впустишь?

И не умешь моей скрытной мольбы передать?

Иль не дано мн конца своей дождаться печали

И, согрвая порогъ грустью, придется мн спать?

167. Славно дружекъ, говоритъ наставникъ, поощряя доброе намреніе желающаго окончательно исправиться. Но въ ту же минуту паціентъ доказываетъ замчаніемъ свое участіе къ предмету обожанія. На это наставникъ возражаетъ, что влюбленный будетъ не оплаканъ, а отшлепанъ башмакомъ, почему и совтуетъ окончательно вырваться изъ стей. Въ оправданіе свое влюбленный спрашиваетъ: неужели не идти ему даже на зовъ? Отвтъ: ‘если ты ушелъ отъ нея, овладвъ собою вполн, то не ходи’. Затмъ рисуются другія властительныя страсти: предразсудки и честолюбіе.

176. До крайности смлое выраженіе: Cretata ambitio — намленное честодюбіе въ смысл появленія искателей передъ знатными покровителями въ блестящей блой тог, откуда и самое названіе кандидата мы ршились перевести ближе къ дйствительному смыслу.

178. Честолюбецъ въ весенній праздникъ Флоралій нарочно угощаетъ чернь дешевымъ лакомствомъ: горохомъ, о каковомъ угощеніи со времененъ будутъ даже вспоминать на солнц грющіеся старики (говорится иронически).

180. По мр охлажденія къ національному культу, римляне все боле увлекались чужеземными, а именно іудействомъ и поклоненіемъ Изид и Кибел. Іудейскія празднества обозначены днями Ирода.

182. На блюд красномъ, какъ вообще вся посуда, приготовлявшаяся въ Ареціум въ Этруріи. Вся обстановка религіознаго шабаша внушаетъ малодушному суеврный страхъ.

185. Лемуры, у римлянъ то же, что наши привиднія. Въ числ гаданій было такое: за положеннымъ въ жаръ яйцомъ наблюдали, начнетъ ли оно выкипать сверху или снизу, но совершенный его разрывъ предвщалъ бду.

186. Галлами назывались искалченные жрецы Кабелы. Во Фригіи на гор Ид почитали Кибелу подъ именемъ великой матери или матери боговъ. Въ Рим — съ 204года до Р. X. ей посвященъ былъ храмъ на Палатинскомъ холм.

Раскосая жрица — египетской богини Изиды. Систръ — мдная трещетка культа Изиды. Раскосая — постоянный эпитетъ жрицы Изиды, такъ какъ, по видимому, въ эту должность избирались старыя и безобразныя женщины.

188. Жевать чеснокъ, служившій вмст съ лукомъ обычною пищею египтянъ, заставляетъ суеврныхъ жрица Изиды въ искупленіе какого-либо религіознаго проступка.

188. Это скажи, то-есть, коснись боле тонкаго обсужденія свободы человка. Неуклюжихъ центуріоновъ, см. выше прим. III, 77, гд проводится та же мысль.

190. Гейнрихъ предполагаетъ, что Вульфенній есть латинизированное нмецкое имя Вульфъ, какого-нибудь здоровеннаго парня изъ германской гвардіи, каковая при Римскихъ императорахъ состояла со времени Тиверія и передана здсь центуріонамъ какъ представителямъ разряда людей, презирающихъ все высшее и благородное.

191. Ювеналъ жалуется на всякаго рода греческихъ проходимцевъ, которыхъ народъ вообще обзывалъ гречатами (graecula). Подъ это же презрительное имя попадали въ устахъ какого-нибудь Вульфеннія и греческіе философы стоики, за которыхъ онъ не дастъ ни копйки.

Сатира шестая.

Ужь привлекла ль тебя, Бассъ, къ очагу сабинскому стужа?

Важный плектръ ужь теб оживляетъ ли лиру и струны?

Дивный искусникъ въ стихахъ основы старинныхъ реченій

Съ мужественнымъ возвщать бряцаньемъ струною латинской,

5. Слдомъ и смхъ молодой возбуждать и вышучивать старцевъ

Знатныхъ почтеннымъ перстомъ. Меня же Лигуріи берегъ

Гретъ теперь, и мое зимуетъ море, гд грозно

Высятся скалы, и въ даль глубоко уходитъ прибрежье.

Граждане, съ пристанью вы Луны познакомьтеся, стоитъ!

10. Это Энній велитъ сердечный, какъ выспалъ, что Квинтомъ

Меонидомъ онъ изъ Пиагорова вышелъ павлина.

Здсь забываю я чернь и то, что Австеръ готовитъ

Вредъ приносящій скоту, забываю, зачмъ у сосда

Тотъ уголокъ тучнй моего, да хотя бы и вс-то

15. Разбогатли изъ черни исшедшіе, все жь не согласенъ,

Сгорбившись ради того отъ старости, сть не помасливъ,

Да утыкать свой носъ въ печать прокислой бутылки.

Думай иначе другой: близнецовь ты, родное созвздье,

Съ разнымъ стремленьемъ родишь. Иной въ день только рожденья

30. Льетъ къ капуст сухой разсолъ изъ купленной банки,

Перцемъ священнымъ онъ самъ посыпаетъ блюдо, тотъ малый

Великодушный, большой достатокъ проводитъ лишь на зубъ.

Жизнь я намренъ вкушать, но ужь камбалы я отпущенцамъ

Пышно не предложу и въ дроздахъ не развдаю вкуса.

25. Собственной жатвой живи и изъ закрома, такъ подобаетъ,

Черпай, въ чемъ страхъ твой? Паши, и хлбъ уже въ зелени новой.

Долгъ призываетъ межь тмъ: въ крушеньи бруттійскія скалы

Другъ беззащитный обнялъ, волгамъ іонійскимъ онъ предалъ,

Тщетно молясь, все добро, лежитъ онъ самъ на прибрежьи

30. Средь огромныхъ боговъ съ кормы, ужь разбитыя ребра

Судна встрчаютъ гагаръ: тутъ даже отъ свжаго дерна

Часть отхвати, бдняку помочь, чтобы онъ не скитался,

Списокъ на синей доск.— Но пиромъ надгробнымъ наслдникъ

Пренебрежетъ, раздраженъ, что добро уменьшишь, сложитъ кости

35. Въ урну онъ безъ духовъ, не слабо ли пахнетъ корица,

Казія замнена ль вишнякомъ, готовъ не дознаться.—

Ты ли добро уменьшить безнаказанно можешь?— И Бестій

Грековъ ученыхъ тснитъ: ‘Вдь вотъ же какъ наша наука

Съ перцемъ да съ финиками въ столицу зашла черезъ море.

40. Жирно намасливъ, косцы свою испортили вашу’.

Этимъ ли ты устрашенъ за гробомъ? А ты, мой наслдникъ,

Кто бы ты вы былъ, внемля, отъ толпы немного отшедши:

Разв не знаешь, дружекъ? Былъ лавръ отъ Цезаря посланъ

Ради побды большой надъ германской юностью, пепелъ

45. Хладный смели съ алтарей, уже по столбамъ и оружье,

Уже и царскихъ хламидъ, ужь плннымъ волосъ красноватыхъ

И колесницъ, и громадныхъ Цезонія Рейновъ готовитъ

Такъ богамъ и вождя я генію ради высокихъ

Длъ совершенныхъ сто паръ подведу, кто мшаетъ? осмлься!

50. Горе, коль глазъ не смежишь! пирогами и масломъ народецъ

Я угощу, или ты воспретишь? Такъ скажи! Нтъ не смю,

Молвишь ты. Поле вотъ тутъ расчищено подл. А если

Тетки моей ни одной не осталось, двоюроднымъ также,

Дядиныхъ правнучекъ нтъ, безплодной скончалася тетка,

55. И никого уже нтъ отъ бабки, отправлюсь въ Бовиллы

Къ Вирбію пряно на холмъ, и Маній сейчасъ мой наслдникъ.—

Этотъ-то истый мужикъ? — спроси у меня, кто четвертымъ

Мн по отцу: хоть не вдругъ, а скажу, прибавь одного ты,

Да еще одного: землепашецъ ужь онъ, а по праву

60. Маній въ пород такой по дяд мн явится ддомъ.

Ближній ко мн на бгу у меня что ты факела просишь?

Я Меркурій теб, прихожу я богомъ, какимъ онъ

Пишется, или ты прочь? Иль радъ ты тому, что осталось?

‘Въ общемъ есть недочетъ’: я свое уменьшиль, для тебя же

65. Цлое, что тамъ ни будь не спрашивай, гд то, что Тадій

Нкогда мн завщалъ, и оставь отцовскія рчи:

Прибылью множь ты доходъ, оттуда и черпай расходы!—

Что же осталось затмъ?— Осталось? Эй, живо, щедре

Масла въ капусту, слуга! иль въ праздничный день мн крапиву

70. Станутъ варить съ головой копченой, висящей за ухо,

Чтобъ этотъ внукъ твой потомъ, потрохами гусиными сытый,

Какъ заклокочетъ ужь въ немъ жестоко бродячая похоть,

Къ патриціанк пошелъ? чтобъ я остовомъ лишь остался,

A у того бы тряслось поповское брюхо отъ жиру?

75. Душу нажив продай, торгуй и хитро обыщи ты

Вс предлы земли, чтобъ не былъ другой кто искуснй

Каппадокійцевъ дебелыхъ на твердыхъ шлепать подметкахъ,

Ты достоянье удвой.— Это сдлалъ я, въ три, ужь въ четыре,

Въ десять ужь разъ возвратилось въ кису: отмть, гд мн кончить.

80. Разыскался, Хризиппъ, твоей и кучи разгадчикъ.

А. Фетъ.

Содержаніе: Съ наступленіемъ суроваго времени года, когда зажиточные римляне отправлялись къ морскимъ берегамъ чтобы провести зиму въ боле мягкомъ климат, и болзненный Персій перебрался въ свое отцовское имніе близъ Луны и обратился съ настоящею сатирою отсюда въ другу своему Цезію Бассу, равнымъ образомъ избравшему для зимняго пребыванія деревню въ Сабинской области, столь прославленной Гораціемъ. Деревенская тишина вдали отъ свтскаго шума, вроятно, невольно навела нашего стоика на размышленія о надлежащемъ отношеніи къ жизненнымъ благамъ. Таковое, по мннію его, состоитъ въ благородномъ общительномъ пользованіи безъ излишнихъ мукъ и заботъ о будущемъ, при чемъ онъ весьма кротко осуждаетъ отступающихъ отъ его принциповъ. Высказанное въ ст. 18—22 мнніе важно для насъ еще и потому, что представляетъ доказательство неоконченности сатиры, такъ какъ только часть ея, именно скупецъ выведенъ сполна, о расточител же дале ничего не говорятся.

1. Ужь привлекла ль тебя, Бассъ. Вступленіе въ эту сатиру весьма живо напоминаетъ два мста у Горація: именно Посланія, 4, 1—5:

Альбій, нашихъ ты сатирамъ судія безпристрастный,

Чмъ, скажу я, ты занятъ теперь въ окрестоости Педа?

Пишешь ли, Кассія Пармскаго ты стишки затмвая,

Иль въ освжительныхъ рощахъ ты молчаливо гуляешь,

5. Размышляя о томъ, что мудрыхъ и добрыхъ достойно.

и I, 7, 10—12:

А какъ снгомъ зима албанскія нивы покроетъ,

Твой поэтъ отправится къ морю, займется собою

И поджавшись станетъ читать….

Цезій Бассъ сердечный другъ Персія и вмст съ Корнутомъ издатель его сатиръ былъ однимъ изъ знаменитйшихъ лирическихъ поэтовъ при Август о которомъ Квинтиліанъ (X, 1, 96) говоритъ какъ о единственномъ посл Горація поэт замчательномъ въ этомъ род. Но изъ его стихотвореній до насъ ничего не дошло. По свидтельству схоліаста, онъ, подобно Плинію, погибъ въ 79 г. по P. X. при изверженіи Везувія. По примру другихъ и Бассъ на зиму удалился въ свое Сабинское имніе.

3. Мы придерживаемся редакціи Германна veterum primordia vocum, а не rerum, и переводимъ древнихъ реченій основы въ смысл этимологическихъ изысканій происхожденія старинныхъ римскихъ словъ. Но если придержаться чтенія rerum въ смысл Лукреціева de rerum natura, то слдуетъ перевести ‘древнйшихъ вещей проявленья’.

6. Предыдущій эпитетъ pollice honesto — ‘почтеннымъ перстомъ’ даетъ намъ поводъ съ признательностью принять объясненіе Н. М. Благовщенскаго: ‘Egregios lusisee senes’ въ смысл ‘вышучивать стариковъ’. Но принявъ чтеніе ‘Egregius lusisse senex’, слдуетъ перевести: ‘Дивно, о старецъ, играть’.— Лигуріи берегъ — глубоко вогнутой ныншней Генуи. Кром заботы о здоровьи, Персій, быть можетъ, избралъ тамъ мстопребываніе, чтобы быть по близости къ своей матери, которая, какъ говоритъ схоліастъ, во время своего замужества за вторымъ супругомъ, римскимъ всадникомъ Фусціемъ, проживала въ этой мстности въ своей деревн, гд оставалась и по смерти мужа.

9. Граждане, съ пристанью вы Луны… Этимъ стихомъ, заимствованнымъ изъ Анналъ Эннія, Персій ближе обозначаетъ имніе, въ которомъ онъ проживалъ,— близъ обширной и просторной пристани Луны, получившей свое названіе отъ своего луновиднаго изгиба (нын заливъ Спеціи).

10. Слдовало бы Cor iubet перевести: ‘Сердце то Энній велитъ’, но такъ какъ въ слов cor заключается намекъ на часто употребляемое самимъ Энніемъ слово cordatus — сердечный, то мы и воспользовались имъ для большей ясности.— Квинтъ Энній — поэтъ, извстный намъ лишь по отрывкамъ, современникъ Сципіоновъ, разказываетъ въ одномъ изъ своихъ стихотвореній, что ему приснилось, какъ духъ Гомера, выйдя съ того свта, явился ему и открылъ, что его, Гомера, душа, посл многихъ странствій, вселилась въ павлина, а изъ него въ тло Эннія. Поэтому Персій въ шутку называетъ Эннія Квинтомъ Гомеромъ. Такое врованіе основывалось на ученіи знаменитаго греческаго мудреца Пиагора Самосскаго (586—500 гг. до Р. X.), основателя пиагорейской школы съ ученіемъ о переселеніи душъ (метемпсихозы), почему послдователямъ воспрещалось убійство животныхъ и питаніе мясомъ.

12. Здсь — въ деревн забываю я про вс жизненныя невзгоды и не согласенъ, стараясь разбогатть, подобно другимъ, скупиться до крайности.

17. Утыкать свой носъ въ печать. Дло въ томъ, что у скупца въ бутылк дрянное прокислое вино, котораго никто не станетъ запечатывать, а онъ еще разсматриваетъ, цла ли печать.

18. Даже близнецы родятся съ противоположными стремленіями.

19. Иной — скупой и въ день своего рожденія.

20. Разсолъ изъ купленной банки. Римляне приготовляли отваръ изъ воды съ медомъ и солью и наливали его на морскую рыбу, вслдствіе чего, получивши острый вкусъ, онъ сливался въ вид приправы къ разнымъ кушаньямъ. Въ то время какъ въ каждомъ порядочномъ хозяйств такой отваръ приготовлялся дома, скупецъ, употребляющій его въ рдкихъ случаяхъ, посылаетъ за нимъ въ лавочку.

21. На перецъ смотритъ онъ какъ на святыню.

23. Я буду пользоваться жизнью, на камбалы (rhombus) своимъ вольноотпущенникамъ не предложу. Камбала, см. Ювенала Сат., I, 4, 39 и Горація Сат., II, 2, 95:

Въ Адріатик камбала дивная ростомъ попалась.

и себ не дозволю узнать вкуса въ дроздахъ. Дрозды считались тоже у римлянъ лакомствомъ (см. Горація Сат., I, 5, 72, ІІ, 5,10, Посл., I, 15, 41) и откармливались въ клткахъ. Опытные лакомки даже отличали самокъ, считавшихся боле нжными. Поэтому, быть можетъ, въ оригинал сказано: turd arum — въ дроздихахъ.

25. Мудрое наставленіе проживать проценты, а не капиталъ здсь прилагается спеціально къ землевладльцу.

26. При этомъ разсуждающій наивно спрашиваетъ: ‘въ чемъ страхъ твой? — такъ какъ пока ты расходуешь изъ закрома, новый хлбъ уже зеленетъ въ пол. Будто это то же, какъ еслибъ онъ уже находился въ закром.

27. Но могутъ быть случай, когда долгъ велитъ и ‘отъ свжаго дерна часть отхватить’ то-есть, продать часть земли, какъ напримръ, для матеріальной помощи другу, потерпвшему въ Іонійскомъ мор кораблекрушеніе.

30. Онъ самъ лежитъ средь огромныхъ боговъ съ кормы. На корабельныхъ кормахъ ставились огромныя изваянія боговъ покровителей. Такъ у Горація (Оды, I, 3, 1). Покровительницей корабля является Венера, а у того же Горація (Оды, III, 29, 64) и у Проперція (I, XVII, 18) — Діоскуры (Касторъ и Поллукъ).

33. Списанъ на синей доске, см. I, 89—90.

36. Казія. Благововная казія вроятно та же корица, въ которую продавцы изъ на корысти примшивали вишневой корки, почему она становилась дешевле и хуже, на что озлобленный наслдникъ готовъ не обратить вниманіе.

37. Упоминаемый здсь Бестій появляется и у Горація (Посл. I, 15, 37) въ качеств напыщеннаго резонера. Здсь онъ выставленъ представителемъ крайне суроваго древне-римскаго образа мыслей. Онъ быть можетъ не безъ основанія взваливаетъ распространеніе разслабляющей роскоши на ученыхъ грековъ, прибывшихъ въ Римъ вмст съ пряностями. Дло дошло до того, что косцы, по мннію Бестія, испортили свою кашу масломъ, вопреки русской пословиц: ‘кашу масломъ не испортишь’.

43. Смыслъ: на вопросъ наслдника, иметъ ли право владлецъ безнаказанно уменьшать оставляемое имъ наслдство, владлецъ, отводя въ сторону наслдника, приводить ему съ глазу на глазъ примръ, при которомъ непомрный расходъ становится обязательнымъ даже для частнаго лица. При этомъ онъ упоминаетъ приводимое Тацитомъ (Герм., 37), и Светоніемъ (Калиг., 47), извстное дурацкое зрлище, коимъ въ 40 г. по P. X. Калигула угощалъ Римъ подъ видомъ тріумфа. Дло въ томъ, что Калигула, приказалъ собственнымъ германцамъ произвести маневръ нападенія. Отбивши оное, послалъ къ супруг своей Цезоніи всть о предстоящемъ тріумф, и она (ст. 45), сметя хладный за давностью приношеній пепелъ съ жертвенниковъ, приготовила, за отсутствіемъ дйствительныхъ трофеевъ, вс принадлежности тріумфа дома: царскихъ одеждъ, фальшивыхъ красныхъ волосъ — людямъ, наряженнымъ плнными германцами, и громадныхъ статуй Рейна, который тоже какъ покоренное божество, долженъ былъ украшать тріумфъ.

48. По этому случаю и говорящему приходится съ своей стороны вывести сто паръ гладіаторовъ для торжественныхъ игръ. И на такую расточительность наслднику придется закрыть глаза, если онъ не хочетъ попасть въ бду.

50. Пирогами. Дальнйшій ходъ мыслей мы понимаемъ въ слдующей связи: собственникъ, говоря о дальнйшей своей щедрости, спрашиваетъ, запрещаетъ ли ему кто наслдникъ. А тотъ говоря, ‘нтъ’ — объясняетъ такой отвтъ тмъ, что у него у самаго хорошо расчищено отъ камней и приготовлено къ посвамъ поле, и ему слдовательно нечего зариться на наслдство. На это собственникъ (ст. 53) говоритъ, что была бы охота, такъ у него любой мужикъ Маній изъ Бовиллы явится наслдникомъ.

55. Между нищенскимъ городишкой Бовиллой, лежащимъ на одиннадцатой мил отъ Рима по Аппіевой дорог,и Ариціей въ рощ Діаны находился холмъ Вирбія, получившій это названіе въ память миическаго героя этого имени, смшиваемаго поздне съ Ипполитомъ, сыномъ Тезея.— Имя Маній было весьма употребительно въ Бовиллахъ. Поэтому даже существовала латинская пословица: Multii Manii Ariciae.

57. На изумленіе дйствительнаго наслдника передъ такимъ мужицкимъ наслдникомъ, собственникъ признается, что онъ съ полною ясностью можетъ говорить только о своемъ прадд, а затмъ, отодвинувшись еще назадъ на два поколнія, онъ натыкается на мужиковъ, между которыми найдутся и родственники Манія.

61. Ближній по мн на бгу. Картина заимствована отъ обычая при Панаінеяхъ и другихъ бгахъ съ факелами, во время которыхъ прибывшій съ конечной точки ристалища передній передавалъ свой пылающій факелъ за нимъ слдующему. Въ этомъ смысл говорящій спрашиваетъ: какъ же ты, будучи передовымъ, противу всякаго порядка, требуешь отъ меня, за тобою слдующаго, факела и къ тому же до прибытія къ цли, то-есть, разоблачая смыслъ метафоры,— ‘какъ же ты не дождавшись моей смерти спрашиваешь у меня при жизни моей отчета въ твоемъ наслдств?’

62. Я Меркурій, см. прим. II, 11.

65. Тадій — произвольное имя для давнишняго предка ныншняго владльца.

66. Отцовскія, то-есть, наставительныя рчи.

68. Что же осталось затмъ? спрашиваетъ наслдникъ, и этимъ наглымъ вопросомъ выводитъ собственника изъ терпнія.

70. Съ головой копченой, висящей за ухо — съ копченою свиною головою, надъ которою въ этомъ вид мало поживы.

71. Потрохами гусиными сытый, лакомствомъ, о коемъ Горацій (Сат., II, 8, 88) говоритъ:

Печень благо гуся, который на сигахъ откормленъ.

73. Къ патриціанк — что требовало огромныхъ расходовъ.

75. Въ противоположность благоразумному воззрнію на жизнь поэтъ иронически предлагаетъ послдовать образу дйствій ненасытнаго корыстолюбца.

77. Каппадокійцевъ дебелыхъ шлепать. Рабы, предлагавшіеся къ продаж, выставлялись на деревянныхъ подмосткахъ съ голыми ногами, которыя у нихъ для обозначенія продажности блились мломъ. При этомъ покупатели щупали у нихъ мускулы. Доннеръ полагаетъ, что шлепали ихъ сами продавцы, чтобы обратить вниманіе на дебелость товара. Каппадокійскіе рабы считались самыми дебелыми и выносливыми.

79. Отмтитъ, гд мн кончитъ. Выраженіе, заимствованное у цирка, гд ставилась мета.

80. Разыскался, Хризиппъ… Одинаково не возможно поставить предлъ алчности, какъ и выдти изъ извстнаго круга умозаключеній (sorites) Хризиппа. Выставивши вопросъ, много ли зеренъ счетомъ составляютъ кучу, этотъ знаменитый стоическій философъ написалъ четыре книги, во тмъ не мене разршеніемъ задачи остался въ долгу и понын. Ловкимъ оборотомъ поэтъ представляетъ не исполнимое какъ бы исполненнымъ. Я, говоритъ онъ, тотъ человкъ, который способенъ алчности крикнуть: ‘досюда и не дале’. Равнымъ образомъ я въ состояніи поставить предлъ безконечному сориту Хризиппа.

О томъ, что эта сатира не доведена до конца, смотря содержаніе ея по поводу 18-го стиха.

Читайте также: