Санкт-Питербурх, Жданов Лев Григорьевич, Год: 1903

Время на прочтение: 73 минут(ы)

САНКТ-ПИТЕРБУРХЪ

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПЬЕСА
ВЪ ПЯТИ АКТАХЪ И ДЕСЯТИ КАРТИНАХЪ Л. Г. ЖДАНОВА.

………тяжкій млатъ,
Дробя стекло, куетъ булатъ!’
А. Пушкинъ.

ПРИЛОЖЕНІЕ КЪ ЖУРНАЛУ ‘ИСТОРИЧЕСКІЙ ВСТНИКЪ’.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ТИПОГРАФІЯ А. С. СУВОРИНА. ЭРТЕЛЕВЪ ПЕР., Д. 13
1903

САНКТ-ПИТЕРБУРХЪ.

Историческая пьеса въ 5-ти дйствіяхъ, 10-ти картинахъ, Л. Г. Жданова, рекомендованная особой комиссіей при академіи наукъ для постановки на сцен народнаго дома императора Николая II.

Представлена въ 1-й разъ въ юбилейный спектакль 18-го мая 1908 года въ память основанія С.-Петербурга (1703 — 1903).

1-я карт. — августъ 1702 г., У Студенаго моря. Карт. 2-я — май 1702 г. Въ Варшав. Карт. 3-я — іюнь 1702 г. Лагерь Карла XII близъ Гродна. Карт. 4-я — 3-го сентября 1702 г. Станъ у Сермаксы. Карт. 5-я — 15-го сентября 1702 г. Въ дремучемъ бору. Карт. 6-я — 4-го декабря 1702 г. Тронный залъ въ Кремл. Карт. 7-я — 1-е мая 1703 г. Штурмъ Ніеншанца. Карт. 8-я — 8-го мая 1703 г. Первая морская побда. Карт. 9-я — ноябрь 1703 г. Крпость Петра и Павла. Каръ 10-я — Вщій сонъ.— Апоозъ.

‘Санкт-Питербурхъ’ — такъ съ самаго основанія столицы и до своей смерти называлъ великій строитель Руси, императоръ Петръ I, свой ‘парадизъ’, свой ‘рай земной’, любимый уголокъ во всемъ обширномъ царств, гд могъ государь, уйдя изъ обагренней кровью стрльцовъ Москвы, мечтать о будущемъ величіи царства и приводить почти немедленно въ исполненіе исполинскія мечты при помощи исполинскихъ силъ своего генія и труда народнаго.
Давно было задумано основаніе приморскаго города Преобразователемъ Россіи. Даже, врне, давно онъ ршилъ выполнить планъ, созданный Иваномъ IV, грознымъ, но могучимъ но уму, царемъ, провидвшимъ еще за 160 лтъ до того, что прежде всего нужно для юнаго государства Московскаго. Нужно ему было обезопасить для себя выходъ въ открытое, незамерзающее море… Въ царствованіе Грознаго затя не удалась, хотя этотъ царь такъ горячо стоялъ за свои планы, что изъ-за нихъ, главнымъ образомъ, разошелся съ Сильвестромъ и Адашевымъ, двумя самыми добрыми, но не далекими изъ своихъ слугъ. И Петръ, только что водворивъ миръ внутри царства, едва успвъ заключить мирные договоры съ вншними, далекими врагами, Османами, началъ приводить въ исполненіе завтную мысль. Война со шведами явилась испытаніемъ силъ государства Московскаго, она же дала возможность скоре добиться выхода въ Балтійское открытое море, хотя бы и чрезъ рку Неву.
Борьба, широко раскинувшаяся по Лифляндіи, Финляндіи и въ другихъ земляхъ, около 1702 года, сосредоточилась въ Ингріи, теперешнемъ Петербургскомъ округ.
Незамтно, осторожно подходилъ Петръ къ мсту, которое давно намтилъ для основанія ‘приморскаго гафена’, къ Ніенсканцу. Еще зимой 1701 года начались широкія приготовленія къ осадамъ крпостей, защищавшихъ намченный для завоеванія край. Чтобы все продлать незамтне, черезъ далекій Архангельскъ направлены были и отряды войскъ, и суда, и корабли, и запасы боевые съ пушками.
Волокомъ, старинной варяжской и славянской сноровкой, по топямъ и болотамъ, перетаскивали не только грузы, но и цлые баркасы, фрегаты, шкуны. Этотъ легкій флотъ долженъ былъ защитить нападающихъ русскихъ отъ десанта шведовъ, который т могли высадить на Нев. Другая часть арміи шла отъ Новгорода и Пскова. Первый ударъ предназначался противъ Нотебурга — древняго Оршка, переименованнаго Петромъ посл взятія въ ‘Шлиссельбурхъ’.
Эти моменты и взяты для первыхъ картинъ пьесы. Задача Петра осложнялась тмъ, что союзники его, какъ, напримръ, Августъ Саксонскій, король польскій, были слабы, нершительны и ненадежны, а врагъ — Карлъ XII, представлялъ собою огромную силу, какъ полководецъ, тактикъ и человкъ съ могучей волей, съ непреклоннымъ характеромъ. Среди окружающихъ Петръ тоже далеко не встрчалъ достаточнаго сочувствія или ревностнаго служенія и выполненія его предначертаній. Узкіе, неразвитые, жадные, по большей части, и честолюбивые люди, составлявшіе тогда толпу пособниковъ, при помощи которыхъ только и могъ Преобразователь провести въ жизнь народа свои благотворныя начинанія,— эти вс слуги Петровы, за немногими исключеніями, думали и помнили о себ раньше всего, а Россія и Петръ съ его свтлыми планами были имъ нужны настолько, насколько давали имъ дохода вс начинанія и новизны, вводимыя на Руси.
Все же, съ помощью истинно русскихъ людей, сыновъ земли, готовыхъ для родины не щадить жизни и силъ, съ помощью своей арміи, длавшей положительно чудеса храбрости, не по днямъ, а по часамъ совершенствовавшейся въ военной, незнакомой дотол москвичамъ, наук,— Петръ все одоллъ. Враги были откинуты, и вмсто ‘свейскаго Ніенсканца’ рядомъ съ нимъ на Люстъ-Эйланд сталъ быстро создаваться и рости русскій ‘Санкт-Питербурхъ’, непреложно русскій, несмотря на его голландское, не совсмъ правильное даже, названіе.
Тмъ чудесне и удивительне дло созданія такого города, что Петръ сразу, за дв сотни лтъ, провидлъ значеніе города и окрестилъ его новой столицей государства Московскаго, принявшаго скоро названіе имперіи Россійской — и вполн по заслугамъ.
За короткій срокъ неполной человческой жизни геніальный Петръ оторвалъ Русь отъ Востока, долго державшаго въ своихъ путахъ народъ и царей, ввелъ Россію въ семью образованныхъ, западныхъ народовъ… Ввелъ, правда, какъ ученицу, но ученицу царственной крови, равную всмъ своимъ учителямъ по сану, превосходящую всхъ по размаху и смлости духа. Вчера — нестройныя, московскія орды ‘служилыхъ’ людей, однодворцевъ, боярскихъ дтей и дворянъ — нчто, напоминающее татарскія орды или современныя намъ китайскія рати и полки боксеровъ… Сегодня — стройная армія, настоящая, съ артиллеріей, съ инженерами, въ 30—40—100 тысячъ солдатъ. А послзавтра эта, какъ волшебствомъ, созданная сила разбиваетъ лучшія въ Европ войска — шведскія, руководимыя первымъ полководцемъ своего времени — Карломъ.
Если геніаленъ былъ волшебникъ, вызвавшій изъ-подъ земли силы, невдомыя до той поры міру, невдомыя даже самому народу, изъ котораго хлынула такая мощь, то велики были и вс дремавшія способности, крпка была эта земская сила, если такъ внезапно и такъ ярко проявилась и развернулась она въ чудную пору весны всероссійскаго царства, въ годы Петра.
Эта-то пора, съ 1702 по 1704 годъ, и выведена въ моей пьес, для которой взятъ рядъ особенно яркихъ моментовъ, исторически точно рисующихъ, какъ основался первый морской портъ и новая столица Россійской имперіи, городъ ‘Санкт-Питербурхъ’.

Л. Ж.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Петръ I.
Царевичъ Алексй, 12-ти лтъ.
Наталья Алексевна.
Карлъ XII, шведскій король.
Августъ II, курфюрстъ саксонскій и польскій король.
Екатерина [Марта Скавронская, плнная литвника].
Аврора фонъ-Кенигсмаркъ, подруга Августа.
Меншиковъ, Александръ Даниловичъ, поручикъ гвардіи.
Паткуль, Іоганнъ-Рейнгольдъ, тайн. совтникъ Петра.
Головинъ, Артамонъ Матвевичъ, генералъ-адмиралъ.
Шереметевъ, Б. П., бояринъ, мальтійскій кавалеръ.
Михаилъ Шереметевъ, сержантъ.
Апраксинъ, князь Петръ, генералъ.
Ромодановскій, . Ю., князь-кесарь.
Ламбертъ, генералъ-инженеръ.
Лефортъ, А. Ф., юноша.
Памберхъ, Питеръ, капитанъ корабля (изъ ‘волонтеровъ’),
Гюйсенъ, Гендрикъ, воспитатель Алекся.
Стршневъ, генералъ.
Фонъ-Кенигеекъ, полковникъ.
Шембекъ, Собскій, послы польскіе.
Липскій, Криспинъ, Огинскій, гетманъ послы польскіе.
Виніусъ, Андрей Андреичъ, думный дьякъ, надзиратель артиллеріи, инспекторъ Сибири.
Шафировъ, Петръ, секретарь и переводчикъ Петра.
Мышецкій, князь.
Щепотьевъ, Михаилъ, сержантъ.
Реесъ, шаут-бей-нахтъ (2-й адмиралъ).
Матюринъ, купецъ.
Бляевъ, пвчій Петра.
Странникъ-монахъ.
Черкасскій, М. А., князь.
Фицтумъ, фонъ-Экштадтъ, камергеръ
Августа.
Реншильдъ, Левенгауптъ, Розэ, Де-ла-Гарди, вожди Карла XII.
Бялозоръ, ксендзъ.
Опаловъ (Аполевъ), комендантъ Ніена.
Мустафа-Ага, посолъ турецкій.
Ганнибалъ, негритенокъ.
Виббсъ, шкиперъ-фрисландецъ.
Новицкій, шутъ московскій, изъ свиты Петра.
Тургеневъ и Кокошкинъ, шуты.
Финнъ, старикъ-знахарь.
Юллэ, внукъ его, л. 17.

Солдаты, матросы, землекопы, народъ московскій, крестьяне, горожане и т. д.
Подробно лица по картинамъ. Время съ 1702 до 1704 года.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

КАРТИНА I.

Августъ 1702 года.

У Студенаго моря.

Лица:

Петръ I, капитанъ бомбардирской роты.
Царевичъ Алексй.
Меншиковъ.
Паткуль. Росту выше средняго. Очень тученъ. Наглый, свирпый, тяжелый взглядъ. Брови — нависли. Лицо — квадратное.
Гюйсенъ, воспитатель Алекся, генералъ-аудиторъ.
Щепотьевъ, Михайло, сержантъ-преображенецъ.
Памберхъ, Питеръ, валентиръ [волонтеръ], капитанъ карабля, л. 25.
Ламбертъ, генералъ-инженеръ.
Бляевъ, пвчій Петра.
Лефортъ, Андрей, юноша-сержантъ.
Странникъ, соловецкій монахъ.
Матюринъ, купецъ.
Мышецкій, князь, новгородецъ.
Пхотинецъ.
Поморъ.
Мужикъ-олончанинъ.
Часовой.

Крпость Ново-Двинка, въ устьяхъ Двины, на Бломъ мор. Направо, угломъ, идетъ крпостной валъ, крытый дерномъ, на которомъ — палисадъ новый, въ вид частокола, въ амбразуры котораго глядятъ жерла небольшихъ орудій. Тамъ же виденъ часовой съ мушкетомъ. Внизу, у вала — тоже часовой. Но откосу вала — тропинка ведетъ къ палисаду, въ которомъ дверца оставлена.

Налво — спереди полуразрушенная, простая часовенка, какую строятъ поморы на своихъ становищахъ. Дальше — бараки новые для людей и для храненія всякихъ припасовъ. Прямо — даль морская. У берега нсколько шнякъ, съ которыхъ сгружаютъ мшки съ припасами, орудія, бревна. Выносятъ ядра и складываютъ горками. Тяжести изъ шнякъ поднимаютъ блоками. За валомъ раздаются мрные удары чугунной бабы: это забиваютъ послднія сваи… Вечеретъ. Вдали видны паруса рыбацкихъ лодокъ и каботажей… Шумъ, говоръ. Изъ-за вала, гд бьютъ сваю, доносится псня:

Ой, дубинушка, ухнемъ!..
Ой, зеленая, сама пойдетъ!…
Дернемъ, подернемъ…
Еще разикъ, еще два…
И ухнемъ, да ухнемъ…
Зеленая сама пошла… Эхъ-ма!..

[Сообразно съ ходомъ акта, псня то крпнетъ, то затихаетъ, а черезъ нсколько времени совсмъ прекращается].
[Издали доносятся рдкіе удары послобденнаго благовста. Странникъ, сидя на крылечк полуобрушенной часовни, глядитъ изъ-подъ руки на небо и вздыхаетъ].

СТРАНИКЪ.

Охо-хо! Господи, Владыко живота моего! Послднія времена, видать, пришли!..

ПХОТИНЕЦЪ
[безъ мундира, глядитъ за тмъ, какъ переносятъ пушки на валъ, и самъ помогаетъ порою. Услыхавъ слова странника, остановился, отираетъ потъ].

Послднія?.. Вона! Почему жъ бы такъ? А? Лепортуй!

СТРАННИКЪ [передразнивая].

‘Лепортуй!’… Залепортуешь самъ, гляди!.. Кто ты мн есть] А? Отецъ игуменъ? Али твое низенькоблагородіе?.. Командеръ, тоже! Вонъ, сиволапыми командуй… А я и самъ въ святцы умю глядть…

ПХОТИНЕЦЪ.

Глядть да потть, вотъ и вся твоя грамота! Вы, долгогривые, не больно еще учены… Васъ бы нашему бомбардеру… Онъ бы васъ… Да, еще придетъ чередъ, погодите!

СТРАННИКЪ.

А зась не хочешь?… Руки коротки. Мы ничьи! Мы — Божьи да патріаршьи. Насъ не замай!… Не то, почище стрлецкой, кашу заваримъ…

ПХОТИНЕЦЪ.

Ой ли? А ты слыхалъ ли, что телги съ тми стрльцами казненными недавно и прибраны съ дорогъ… Долго стояли, всему люду на поученіе… Такъ лучше помолчи… При мн бомбардера нашего не порочь!.. Я присягу прималъ… Понимаешь, козелъ бородатый?..

СТРАННИКЪ [струся].

Да что ты? Что ты, крупка любезная!.. Я и не думалъ… Просто, такъ, къ слову говорю: послднія пришли времена, молъ… Вонъ, благовстъ зачали… А охальники за валомъ вонъ псню орутъ… Слышь: чу, ругаются?!… Когда то было слыхано? Въ тишин жили, во благочестіи… И людей-то здсь, на Поморь, не видно было, не то снаряду воинскаго… Одн блухи да моржи играли на простор… Вотъ къ чему словеса мои были изречены… А не то, что…

ПХОТИНЕЦЪ.

То-то — не то что… Мы сами съ усами… Разумемъ, что знаемъ… [Къ толп, которая собралась, вокругъ, послушать разговоръ]. Вы что набжали, словно воронье на дохлаго шведа насли? Али дла не хватаетъ про ваши ручки блыя?… А? Такъ я за палку возьмусь, указку въ ходъ пущу еловую…

ПОМОРЪ [крупный, пожилой мужикъ]-

Подожди маненько. Дай духъ-то перевесть… Съ устатку всего ломитъ… Ужъ, на што я робить здоровъ… А замаяли меня ваши дудки чортовы… Стрльбище это аграматное… И кого вы изъ ихъ палить думаете? Ошшо бы кита, оно бы такъ… А то на людей, гляди, все сготовлено?…

ПХОТИНЕЦЪ.

Встимо, не на чертей… На шведовъ… Супротивъ враговъ его царскаго величества государя Петра Алексича и всей Рассейской амперіи…

МУЖИКЪ [олончанинъ, помоложе, бойко].

Я знаю… Я видалъ… Прошлымъ лтомъ подплывали они, свей, почитай што къ самому городу.. Мы съ обозомъ тута были… олонецкіе… И, значитъ, сичасъ палить стали… Вотъ изъ энтакихъ же пищалей аграматныхъ… И дв шняки свейскихъ аграматныхъ на мель нанесло… И они, свей, значитъ, запалили свои карбасы, а сами на третьемъ, на утку… А наши изъ городу вышли… На лодки — и въ погонь!… Много ихняго брата перебито тогды… И какія посудины не догорли, ихъ взяли на канатахъ и приволокли къ городу самому… Баальшущія днища… У насъ и не видали такихъ… Только чужаки, гости торговые, галанцы да агличане и жалуютъ, прихаживаютъ на энтакихъ аграматныхъ шкутахъ… Вотъ… я все видлъ!…

ПХОТИНЕЦЪ.

Твое счастье… А отколь они шли?

МУЖИКЪ [показывая рукой направо, за валъ].

Такъ вота, оно, скажемъ, какъ по-за-валомъ… Тольки, не по энтому устью… а по серднему… по самому главному… А не знали, что здся поглыбже… А что тамо — мели супротивъ городу…

ПХОТИНЕЦЪ.

Вотъ оно съ чего здсь такъ и крпость крпить сталъ нашъ отецъ бомбардеръ… Теперя и я понялъ… Ну, за дло!… Скорй… Уроку еще не кончено… Много сгрузить осталось… Живо… Отдохнули, и буде…

ПОМОРЪ [который прилегъ у стны часовни].

Ну, кто тамъ какъ… Кому любо — работайте… А я не пойду… Вонъ, и свайщики пріумолкли… Пошабашили, знать… А мы — каторжные, што ли? И то, почитай, силомъ на работу сгоняли… Поденщина-то велика ли? Два алтына въ день… на своемъ харчу… Погодитъ грузка. И завтра день великъ… Сгрузимъ по холодочку…

ПХОТИНЕЦЪ.

Да ты, что? И впрямь народъ мутишь? Такъ, гляди… [Подымаетъ съ земли хворостину].

ПОМОРЪ [вскочилъ и тоже хватаетъ дубинку].

Эй, гляди: не больно грозно! Самъ сдачи дамъ…

ПХОТИНЕЦЪ [отступая].

Ахъ, ты, косолапый… Я тебя окрещу, керженца проклятаго…

[Кидается къ мсту, гд оставленъ его мундиръ и тесакъ, хватаетъ оружіе и обнажаетъ его].

ГОЛОСА [помору].

Бги, дядя… Башку раскроитъ!..

ПОМОРЪ [изготовясь].

Ой-ли? Я самъ артикулу ученъ… Кабы его казанъ не треснулъ ран… [Отбиваетъ нападеніе пхотинца].

ГОЛОСА [изъ толпы].

Ишь… Гляди… Увертливъ дядя… Ловко…

ПОМОРЪ [наступая].

Я те по-нашенски… по-монастырски!..

ПХОТИНЕЦЪ [уклоняясь отъ удара, самъ старается достать противника].

Ахъ, ты, лапотникъ… Хамово отродье… Гляди, держись, сиволапый…

ЧАСОВОЙ [сверху].

Смирно! Капитанъ!..

ЧАСОВОЙ [внизу, заглядвшійся на драку, вытягивается въ струну].

Смирно, собаки!.. Капитанъ!..

ВС [кидаются по мстамъ, берутся за работу].

ПХОТИНЕЦЪ [быстро напяливъ мундиръ, стоитъ и ждетъ].

СТРАННИКЪ.

Капитанъ? Самъ осударь, значитъ? Да рази онъ не въ монастыр, на Соловкахъ? Мн сказывали…

ПХОТИНЕЦЪ [отмахиваясь рукой].

Прочь поди! Вернулся нынче…

ПЕТРЪ.
[Сходитъ по тропинк внизъ, за нимъ Алексй, одтый, какъ и отецъ, въ форму Преображенскаго полка, за ними вся свита. Петръ быстро сходитъ внизъ, длая знакъ часовымъ, взявшимъ на. караулъ. Т снова становятся попрежнему. Петръ обращается къ Пхотинцу, стоящему на вытяжку].

Ты чего застылъ? Не знаешь: работа къ артикулу равняется… Длай свое… А я свое стану длать…

ПХОТИНЕЦЪ [отходитъ и наблюдаетъ за выгрузкой].

ПЕТРЪ [сыну].

Ну, видлъ все?.. Кончается работа…
Послднее орудіе на валъ
Они несутъ…

АЛЕКСЙ.

Зачмъ тамъ сваи били?

ПЕТРЪ.

Чтобъ старымъ устьемъ врагъ не подошелъ.
Мурманское то устье называютъ?
Кто знаетъ? Эй?..

МЕНШИКОВЪ [быстро].

Мурманскимъ, капитанъ…

ШАФИРОВЪ [тихо Паткулю].

Пудожемскимъ досел называли…

ПАТКУЛЬ [пожимаетъ снисходительно плечами].

ПЕТРЪ [смотрвшій въ даль въ трубу].

Вонъ… погляди… Чуть виденъ вдалек
И монастырь, гд были мы съ тобою…

АЛЕКСЙ [беретъ трубу и смотритъ].

ПЕТРЪ [Бляеву].

Въ Апостол тебя я обошелъ…
Какъ скажешь, Вася?..

БЛЯЕВЪ [октавой].

Мы читать горазды…
За то какъ я ужъ грянулъ: ‘Исполати!’…
Посыпались и старцы вс съ полати…
Хо-хо-хо!.. [Хохочетъ].

ВС [смются].

ПЕТРЪ [улыбаясь].

Встимо, басъ…

БЛЯЕВЪ.

Ты тоже, баютъ, ба-асъ…

ПЕТРЪ.

На корабельной палуб, пріятель.
Я — басъ простой… Ты — генеральный басъ
На крылос… [Сыну]. Что, малый, разглядлъ?

АЛЕКСЙ.

Есть, батюшка… И корабли мн видно.
Заморскіе, что къ устью подошли…
Ихъ сколько тамъ?

ПЕТРЪ.

Да, почитай, что сотня?
Какъ, Алексаша?

МЕНШИКОВЪ.

Всхъ девять десятъ…
Голландскіе и аглицкіе шкуты…
Три корабля военныхъ на конвой…

ШАФИРОВЪ.

Какъ рано заглянули, капитанъ,
Къ намъ иноземцы… Чуютъ, что нападки
Здсь не грозитъ отъ свейскихъ кораблей…

ПЕТРЪ.

Да, рано… Да!.. Ужъ лто отошло
У насъ, поди. Чуть малость поюжне,
И осенью запахло золотою…
А здсь — приходитъ первый караванъ…
И рады мы: какъ рано прикатили!
Ни лта здсь не знаютъ, ни весны…
Великъ просторъ, да толку мало въ немъ:
Одто льдомъ полгода это море…

ПАТКУЛЬ.

А мы, гляди, къ иному подойдемъ…
Тамъ — холода, и люди мягче много…

ПЕТРЪ [поглядвъ на него].

Не бойся, другъ, суровости людской.
Кто мягко стелетъ — жестко спать бываетъ…
Слыхалъ ли ты?…

ПАТКУЛЬ [улыбаясь].

Отъ Августа къ теб,
Отъ ‘добраго’ къ ‘суровому’ я прибылъ…

ПЕТРЪ.

Вотъ то и есть… [Сыну]. Да ты куда глядишь?
При солнц — звзды, вижу я, считаешь?

АЛЕКСЙ [грустно].

Какъ, правда, жаль, что звзды до утра
На небесахъ видны… А я желаю…

ПЕТРЪ.

Что? Цлый вкъ на звзды проглядть?
Эй, проглядишь и тронъ за этимъ дломъ…
[Гюйсену]. Вамъ, генералъ, забота предстоитъ
Немалая… Мой малый — своенравенъ…
Со мною схожъ… Жаль, смтной не беретъ…
И не работникъ… больше звздочетъ…
Ну, вотъ, опять задумался… Пріятель,
Скажи: О чемъ? [Нахмурясь]. Молчишь?! Ну, говори!

АЛЕКСІЙ.

Вы, батюшка, не любите… Я знаю…

ПЕТРЪ.

Я не люблю, чтобъ крылись предо мной…
А на прямки, хоть бей обухомъ въ темя,—
Я не погнусь… И сердцемъ буду тихъ.
О чемъ ты думалъ? Говори!..

АЛЕКСЙ [робко].

О… мам…
Ее давно, давно я не видалъ…
Здсь — тихо такъ… И ей бы я сказалъ…

ПЕТРЪ [рзко].

Ну!.. хорошо… довольно!.. Уведите
Его домой…

ГЮЙСЕНЪ.

Пойдемте, государь!
Родителя не гнвайте…

АЛЕКСЙ [несмло отцу].

Простите!
Я не хотлъ… Такъ, дума подошла
Негаданно… И сердце защемило…
Простите, государь!..

ПЕТРЪ [овладвъ собой, мягче].

Ступай, Алеша…
Неправъ ли я, иль ты невиноватъ,—
Разсудитъ Богъ… Ступай….

АЛЕКСЙ И ГЮЙСЕНЪ [уходятъ].

ПЕТРЪ [начиная ходить].

И такъ, вотъ, вчно!..
Живымъ укоромъ ходитъ онъ за мной…
Глупецъ… дитя… Ему порой толкую,
Что для Руси я жертвую собой…
Что нужно намъ царицу не такую…
Не терема,— большіе корабли
Настроилъ я во всхъ концахъ земли…
И не боярыню, не крашеную куклу,—
Ищу подругу сильную себ,
Чтобъ помогать могла въ моей борьб…
Все говорю: что вижу впереди…
Какое счастье дать хочу народу!..
Какъ покорить стремлюсь норой природу,
Какъ суеврья грубой старины
Предъ свточемъ познанья пасть должны…
А онъ глядитъ, какъ шалый, да упрямо
Одно, знай, шепчетъ: ‘мама… мама… мама!’..
И это — сынъ мой… Сядетъ онъ на тронъ…
И снова Русь, быть можетъ, поворотитъ
На черный путь былыхъ ея временъ…

[Отъ волненія лицо начинаетъ подергиваться].

И это — сынъ мой… это…

ЩЕПОТЬЕВЪ [въ это время показался и толковалъ съ Меншиковымъ].

МЕНШИКОВЪ [поговоривъ съ Щепотьевымъ, быстро Петру].

Капитанъ!
Щепотьевъ къ намъ… съ хорошими встями…

ПЕТРЪ [просіявъ].

Мишуха, ты? Здорово!. Я давно
Выглядывалъ тебя… Ну, что?..

ЩЕПОТЬЕВЪ.

Пути готовы…

ПЕТРЪ.

Не шутишь ты?

ЩЕПОТЬЕВЪ.

Чай, стоятъ головы
Такія шутки?..

ПЕТРЪ.

Правда!.. Ну, спасибо! [Обнялъ его].
Скоре все мн толкомъ разскажи…

ЩЕПОТЬЕВЪ.

Что говорить? Народъ мы всполошили…
Всхъ подняли… Взбулгачили сумчанъ…
Отъ Кми шли… Крестьянъ я соловецкихъ,
Монастыря оброчниковъ, подбилъ…
За деньги кто не станетъ на работу?
Хлба — плохи… Инд — неурожай…
А мн и ладно: дешевы лопаты…
И съ лошадьми, съ телгами пришли…
Гд болота — на лодкахъ подплывали…
Копали, рыли, деревй валили
Такія — страсть!.. Къ вершин поглядть —
И валится сама на землю шапка…

ПЕТРЪ.

Такъ, такъ, такъ, такъ!.. На мачты эти сосны
Мы приберемъ…

ЩЕПОТЬЕВЪ.

Годятся, капитанъ…
Не то, что здсь: голо и безпріютно…
На сотни верстъ тамъ темный боръ стоитъ!
Одна бда: съ полупути — болота,
Сплошная топь да мшистый кочкарнякъ…

ПЕТРЪ.

Ну, какъ же ты?

ЩЕПОТЬЕВЪ.

Болота загатили…
Мостами — рчки, рки перешли…
Къ Пуловеру отъ Ніохчи — въ колымаг
Хоть бабъ возить, и то бы хорошо!
У Повнца — похуже… Да, сойдетъ,
Такъ думаю…

ПЕТРЪ.

Сойдетъ наврно, парень!..
Спасибо, другъ. Теперь награды жди.

ЩЕПОТЬЕВЪ [низко кланяясь].

Я награжденъ однимъ твоимъ привтомъ!
По гробъ — твой рабъ врнйшій, государь!..

[Отходитъ. Свита обступила, поздравляютъ].

ПЕТРЪ [ударяя по плечу Паткуля].

Два слова, генералъ!

[Идетъ къ часовн, хочетъ опуститься на ступени, замчаетъ Странника, прикурнувшаго у стны].

Что за фигура?
Ты что здсь, козодой? Бездльничаешь? А?

СТРАННИКЪ [падая въ ноги].

Царь осударь! Помилуй, не гнвися…
По общанью много дней ходилъ…
Слъ отдохнуть… И вотъ Господь сподобилъ,
Далъ увидать пресвтлый ликъ даря!

ПЕТРЪ.

Твой красный ликъ съ того не станетъ краше.
Съ Ивашкою Хмельницкимъ, чай, знакомъ?..

СТРАННИКЪ.

Коль добрый человкъ,— встимо, знаю…
Когда жъ лихой,— и вкъ бы не знавать!

ПЕТРЪ.

По сулеямъ живетъ онъ, въ кабачарахъ…
Съ нимъ воевалъ нердко, чай, старикъ?
Я по носу сужу…

СТРАННИКЪ [сообразивъ, радостно].

Творецъ-Создатель!
Изволишь про хмельное говорить?..
Не пью, отецъ, совсмъ не потребляю…
Великъ зарокъ положенъ много лтъ… [Отплевывается].
Чуръ, чуръ меня…

ПЕТРЪ.

Вотъ, я и замчаю:
Не пьешъ ты, старче? За воротъ, чай, льешь?
Ну, слушай, ты сначала потрудися…
А тамъ Теб Я чару поднесу! [Пхотинцу].
Землякъ, гляди!.. Возьми-ка козодоя…
Вамъ помогать онъ станетъ… Поскорй
Управитесь… На утро выступаемъ!..

ПХОТИНЕЦЪ [беретъ Странника и уводитъ на работу].

ПАТКУЛЬ.

На утро въ путь? Везъ шутокъ, капитанъ?

ПЕТРЪ.

Я не шучу… Пути мы только ждали…
Здсь все свершить мн быстро удалось…
На Ингрію прорзали мы путь…
Ты слышалъ самъ Щепотьева разсказы.
Мы тоже не дремали, погляди:
Въ тылу Двину изрядно укрпили…
И съ нами Богъ! Пусть будетъ, что ни будь!..

ПАТКУЛЬ.

Побда васъ и слава ожидаютъ.

ПЕТРЪ.

И Шлиппенбахъ съ Кронгьортомъ впереди…

ПАТКУЛЬ.

Апраксинъ, Шереметевъ, воевода,
На нихъ пошли…

ПЕТРЪ.

Да, выступили въ бой…
Здорово ли придутъ? Въ сраженіяхъ уроки
У шведовъ мы беремъ еще, пока…
И тяжела учителей рука…
Сознаться надо, какъ оно ни больно.

ПАТКУЛЬ.

Но учатся прилежно русаки
И славные ученики!
А царь во всемъ для нихъ примромъ служитъ.

ПЕТРЪ.

Нтъ, другъ, постой… О дл говори…
Какъ мыслишь ты: куда теперь съ отрядомъ,
Четыре тыщи багинетовъ всхъ,
Куда теперь ударить съ мста намъ?

ПАТКУЛЬ.

На Нотебургъ…

ПЕТРЪ.

Такъ думалъ я и самъ…
Ну, а потомъ?..

ПАТКУЛЬ.

Чередъ и за Наровой…
Та цитадель — позиціи всей ключъ!
Владешь ею — овладлъ страною…

ПЕТРЪ.

Все это — такъ… Да, не уйдетъ отъ насъ
Ни Нарва, ни Двина — наслдье дорогое
Ивана Грознаго, Великаго!.. Другое
Задумалъ я пока… Карлъ Свейскій пріумолкъ…
Про хворь его… про смерть упорный ходитъ толкъ…
А мн изъ Нарвы шлютъ неложныя извстья…

ПАТКУЛЬ.

Отъ Гуммерта?..

ПЕТРЪ [взглянулъ, но не отвтилъ].

Вамъ, генералъ, прочесть я
Хочу реляцію… [Достаетъ письмо].
Она — не коротка…
Я главное вамъ передамъ пока. [Читаетъ].
‘Вашего величества сила-войско есть неописаное и не токмо съ однимъ непріятелемъ — съ двумя, тремя бы поуправились. Воеводы ваши трусоваты и тунеядны… Издали бы имъ ядрами города брать, а не прямымъ приступленіемъ въ багинеты и шпаги… А безъ того нельзя. И войска мало обучены… Не длаютъ высшіе люди ничего, обманываютъ лишь ваше величество смрадною ложью… А для удачи военной подобаетъ три главныхъ вещи устроить: войско въ добромъ порядк и обученіи содержать и добрыми начальниками, свое дло знающими, снабдить. Второе: прилежно развдать на мст, гд баталія предстоитъ. Третье: при осадахъ не медлить, не тянуть, не давая съ духомъ и силами врагу собраться… А то начальники подъ Нарвой не шанцы копали, а погреба строили для провіантовъ своихъ, туда навезенныхъ… Оттого и неуспхъ былъ… Успли шведы и пушекъ настановить, гд ихъ не было, и всего… Теперь же слдуетъ приступъ повести зимой… Лучше — по первому снгу… и безо всякихъ большихъ сборовъ. Лучше — съ Ижорской стороны… Тамъ караулу не держатъ… Надо просто по дорог, сани за санями, прохать въ городскія ворота, въ будни, когда ихъ не закрываютъ… Офицерамъ — безъ пикъ, съ добрыми шпагами на саняхъ же сидть?.. и крику свирпаго не поднимать. Крикъ не поможетъ… Знаменъ не надобно. Пушекъ — тоже… Овладвъ воротами, чего и сомнваться нельзя,— если биться честно,— за одинъ тяжелый день сто веселыхъ получатъ ваши воины. Прійти въ полдень. Въ Ивань-городъ 300—400 довольно, Тамъ всего — 100 караульныхъ шведовъ сидитъ… Если не Нарву, такъ Ивань-городъ получите… Только бы наши съ поселянами и дворами городскими не воевали, какъ они привыкли, но съ воинами только… Ради Іисуса Христа молю паки, чтобы крикъ и вовсе оставили… Подойдя къ мсту, безъ крику вс вошли бы вдругъ… Здшніе люди русскій народъ варварскимъ выкликаютъ. ‘Лучше, говорятъ, у турокъ быть въ плну. Меньше пытки!’… И оттого отчаянно бьются съ нами. Пусть ваше величество о томъ разсудитъ… На Ижорскую сторону надо много войска и мужества употребить. Въ Корелахъ, Ніенсканц и Нотебург гарнизоны усилены. Оршекъ той, Нотебургъ самый,— середь рки, на острову… Его не взять.. А взять ранй Канцы и на Выборгъ итти… Но главное — Нарва. Зимою конница не потребна, да и ни къ чему наша не годна. Меня шведы здсь мучили много. Только, какъ пріхали купцы и сказали, что моя персона на вислиц въ Москв, передъ домомъ виситъ, а жена и дти всего лишены отъ вашего царскаго величества,— поврили мн немного, и легче стало’… [Сворачиваетъ письмо]. Ну, вотъ теперь скажите ваше мннье.

ПАТКУЛЬ.

И самъ бы я иначе не писалъ.
Прекрасный планъ…

ПЕТРЪ.

Пусть такъ. Но измненье
Въ него я внесъ… Съ Оршка мы начнемъ…
Нельзя въ тылу, оставить постъ опасный.

ПАТКУЛЬ.

Согласенъ я съ поправкою прекрасной…
А дале?…

ПЕТРЪ.

Мы выйдемъ на Неву!
Давно единой мыслью я живу:
Стать твердою ногою у залива…

ПАТКУЛЬ [поспшно].

У Финскаго?..

ПЕТРЪ.

У Финскаго пока…
Что хмуришься? Вдь, Рига далека,
И не пройдутъ туда татары и казаки
Ни для разгрома, ни для драки…

ПАТКУЛЬ.

Вы угадали страхъ невольный мой…
Я много разъ мнялъ и службу, и присягу…
Но къ родин пылалъ любовію нмой…
Не продаю ее, какъ продавалъ я шпагу…
И вотъ теперь… боюсь… невольно трепещу…
Простите, государь…

ПЕТРЪ.

Скажи! Я не взыщу…

ПАТКУЛЬ.

Я не скажу… Слова напомню т,
Что мн прочли вы на лист…
‘Отъ русскихъ западъ ждетъ, какъ отъ орды,
Насилій, зврства и бды!’..
Я видлъ самъ: гд мчались ураганомъ
Сквадроны ваши… гд стояли станомъ,—
Пустыней мертвою лежали города
И села тамъ…

ПЕТРЪ.

Случалось иногда,
И намъ подарками такими же сосди
Платили… Все-таки мы, знаешь, не медвди…
Научимся по-западному жить…
Старайся честно намъ служить
И просвтить мн помогай народы,
Врученные намъ Господомъ… Бда,
Что ничего не сдлать безъ труда…
Не избалованы мы ласками природы…
Подъ небомъ-свернымъ сначала Русь росла,
И потому досель не расцвла
Ей свойственнымъ, блестящимъ цвтомъ…
Ужъ праддъ мой, Иванъ… онъ помышлялъ объ этомъ…
Итоги я къ его задачамъ подобью,
Всю жизнь на то отдамъ свою…
Иванъ писалъ въ державномъ завщань:
‘Все надо знать, все испытать царю!’
Какъ онъ училъ, ты видишь, я творю…
Нтъ ремесла, какого эти руки
Не перевдали… Увы! намъ не даны
Искусства многія и высшія науки.
Но наши ихъ извдаютъ сыны!..
Я просвщеніе введу, исправлю нравы…
Врь: для земли тружусь я, не для славы!
Немало мной уже учинено…
Съ Европою пойдемъ мы за одно
Не бороды одн,— подржу предразсудки,
И перестанемъ мы тогда
Плясать подъ свистъ наемной дудки,
Какъ пляшемъ нын иногда…
Свои наставники найдутся…
Свой флотъ, войска, науку создадимъ
И безъ стыда на Западъ поглядимъ.
Ну, а пока приходится погнуться…
Да, и краснть случается не разъ,
Внимая укоризны гласъ…
Такъ ты за родину, мой генералъ, не трусь:
Не скоро въ Ригу путь направитъ Русь…

ПАТКУЛЬ.

Но, все-таки, направитъ… Мн ужъ видно…
Что жъ!.. Предъ судьбой склониться не обидно,
Когда ея великіе сыны
Совершать велнья высшія должны… [Кланяется].

ПЕТРЪ [живо].

Меня ты понялъ… Да! Судьбы приказу
Покорствую… Не самъ мои стези
Я намчалъ… Все вижу тутъ въ связи:
Часы печальные, и войны, и заразу,
И голодовки Русь перенесла…
Отпоръ монгольскимъ полчищамъ дала…
И, какъ цвтокъ на тонкой ости,
Позадержалась въ пышномъ рост…
На почву добрую я цвтъ пересажу,
Я новый путь народу укажу…
Моя земля — могуча и сильна,
Но ей нужны познанья смена…
Насъ поносилъ несправедливо
Твой Западъ, ждалъ отъ насъ бды
И много сотенъ лтъ ревниво
Онъ охранялъ вс лучшіе плоды
Ума и знанія отъ нашего народа…
Теперь — не то… Теперь у насъ свобода!
Свободны рубежи… не забраны стною…
Кто хочетъ — узжай… Кто вздумалъ — приходи…
Одна еще преграда предо мною…
Есть мысль еще одна завтная въ груди…

ПАТКУЛЬ.

Какая, государь? Скажи, когда не тайна?

ПЕТРЪ.

Она пришла на умъ мн не случайно…
Давно задумалъ я… на вольномъ рубеж…
На лукоморь, тамъ, гд насъ никто не давитъ,
Поставить городъ на морской меж…
Мой юный флотъ… оттоль онъ путь направитъ
Во вс моря, во вс концы,
И эти мощные гонцы
Къ успху царство поведутъ,
Намъ новый блескъ, успхъ дадутъ,
Какъ ихъ даютъ повсюду и везд.
Русь съ Западомъ хочу я на вод
Соединить… И пусть отнын дружно
Они впередъ пойдутъ, какъ Богу нужно…

ПАТКУЛЬ.

Великій планъ… Одно сказать могу…
А… на какомъ ршили берегу
Сей новый портъ устроить, государь?

ПЕТРЪ.

У насъ онъ былъ когда-то, встарь…
Отъ Новгорода корабли
На Ладогу товаръ везли…
Когда-то сильная Ганза
Хранила путь свой, какъ глаза…
На многоводной на Нев
Стояли крпбстцы тамъ дв…
Широкій путь, просторъ морской
Открытъ за этою ркой…
Враги украли этотъ кладъ…
Теперь верну его назадъ.
Ты что жъ молчишь?

ПАТКУЛЬ.

Что я сказать могу?
Вамъ поклонялся, какъ врагу…
Теперь — я вашъ, и всей душой,
Какъ рабъ, какъ другъ… какъ братъ меньшой…
Клянусь: народу и царю
Служить весь вкъ…

ПЕТРЪ [жметъ ему руку].

Благодарю… [Шафирову].
Что надо, тезка?..

ШАФИРОВЪ
[которому солдатъ, спустившись по валу, что-то шепталъ передъ этимъ].

Время отплывать
Матюрину… купчишк… Самъ ужъ знаешь…
Не будетъ ли наказу, государь,
Послдняго?..

ПЕТРЪ.

А гд онъ?

ШАФИРОВЪ.

Недалече…

ПЕТРЪ.

Сюда его… Гд Мышецкій, князекъ?

МЫШЕЦКІЙ [выступая].

Здсь, капитанъ… Приказу дожидаюсь…

ПЕТРЪ.

Со мной сбирайся. Выступимъ съ утра.
Ты проводи нашъ сикурсъ подъ Оршекъ…
Ходъ знаешь ли?

МЫШЕЦКІЙ.

Оттуда родомъ самъ!
До рубежа отъ нашихъ селъ не бол,
Какъ восемь верстъ, считая прямикомъ…

ПЕТРЪ.

А крпко ли стоитъ теперь Оршекъ?
Онъ какъ великъ? Народу много въ немъ?

МЫШЕЦКІЙ.

Весь каменный, на Ладогу похожій.
Хоть Нотенбурхомъ назвали его,
А все глядитъ на нашу стать, родную…
Самъ Опалвъ, ихъ, свейскій, командантъ,
Изъ нашихъ же дворянъ новогородскихъ…
Ихъ подъ Оршекъ земли отошли,
Такъ и они присягу принимали
И къ Свейскому на службу перешли…
Тотъ Опалевъ теперь начальникъ въ Канцахъ.

ПЕТРЪ.

Такъ, можетъ быть?..

МЕНШИКОВЪ [понявшій мысль царя].

Да, да… мы попытаемъ…

ПЕТРЪ [Мышецкому].

Ну, дал говори…

МЫШЕЦКІЙ.

Я чаю: мало
Въ Оршк гварнизону — сотни дв,
Аль, може, три… Строеній за стнами,
Гляди, и нтъ.. Большія дв избы,
Дв караулки… И протокъ широкій,
Глубокъ и быстръ отъ нашей стороны…
По немъ плывутъ… Другимъ Невы протокомъ
И ходу нтъ… А верстъ десятка два
Пониже плыть — пойдутъ опять пороги…
Не велики: ихъ можно перейти,
Коль знатцы есть…

ПЕТРЪ.

Ты плавалъ?

МЫШЕЦКІЙ.

Довелось!..

ПЕТРЪ.

Пойдешь со мной — и до конца похода…

МЫШЕЦКІЙ [по знаку Петра кланяется и отступаетъ].

МАТЮРИНЪ
въ это время пришелъ въ сопровожденіи встового, котораго посылалъ Шафировъ. Стоитъ и низко кланяется царю].

ПЕТРЪ [увидавъ].

А! ты, купецъ? Ну, подойди. Здорово!

МАТЮРИНЪ.

Челомъ теб, великій осударь!

ПЕТРЪ.

Оставь! Земли вы не пробьете лбами.
Сказалъ: поклонъ!— и ладно… Ты готовъ?

МАТЮРИНЪ.

Весь, осударь, какъ ты веллъ, съ товаромъ!..
Тамъ пушнина… и сало… взялъ медку…
До Сткольна доправлюсь я, до Свей,
Какъ будто къ Данскимъ ду пристанямъ…

ПЕТРЪ.

А нмцемъ выдавать себя умешь?

МАТЮРИНЪ.

Отъ малыхъ лтъ въ Коку, знай, и жилъ…
Ихъ разговоръ, повадку всю я знаю…
И бороды давно ужъ не ношу…
Самъ погляди…

ПЕТРЪ.

И ладно… Пусть двойная
Намъ будетъ тайна для твоихъ встей.
Вотъ азбука цифирная… Ни другу,
Ни недругу ея не отдавай.
По ней пиши и письма посылай…
Ты знаешь — какъ?

МАТЮРИНЪ.

На Амстердамъ!.. Я знаю…

ПЕТРЪ.

А затвердилъ ли имя?

МАТЮРИНЪ.

Фанъ-деръ-Круй…

ПАТКУЛЬ [длаетъ движеніе].

ПЕТРЪ.

Такъ, молодецъ… [манитъ его поближе].
Возьми цидулку эту…
Что въ ней пишу, исполни… и сожги…
Чернилами пиши про торгъ, про цны…
А этимъ вотъ [даетъ флаконъ]
иное, поважнй…
Написано, а не видать, что было…
Я получу и все здсь разберу.

МАТЮРИНЪ.

Исполню, осударь… Дла знакомы…
Случалось такъ сударушкамъ писать,
Мамзелямъ ихъ нмецкимъ, на Коку…

ПЕТРЪ.

Аль погулялъ?

МАТЮРИНЪ [ухмыляясь].

Для русскихъ хороши
Нмецкія пухлявенькія бабы…

ПЕТРЪ.

Ты, малый, плутъ!.. Ну, съ Богомъ! Въ добрый часъ!
На Господа надйся и на насъ!..

[Даетъ ему поцловать руку и отпускаетъ].

ПАТКУЛЬ.

Позволишь ли спросить?

ПЕТРЪ.

Что, генералъ?

ПАТКУЛЬ.

Купчишка
По имени фанъ-Круи называлъ…
Не герцоговъ ли родичъ?

ПЕТРЪ [нахмурясь].

Можетъ, дальній…
А то, скорй, и вовсе никакой… [Глядя въ лицо Паткулю],
Ты въ Ревел?.. ты старика тамъ видлъ?

ПАТКУЛЬ [потупясь].

Нтъ, не видалъ… Совсмъ не довелось…

ПЕТРЪ [глухо].

Не довелось… Инъ, такъ!.. Меня, я чаю,
Ты бережешь?.. Напрасно… Говори,
Все говори, что видлъ…

ПАТКУЛЬ.

Повторяю:
Я не видалъ…

ПЕТРЪ.

Кто хочетъ быть прямй?
Про герцога кто всти намъ разскажетъ?

КЕНИГСЕКЪ [толковавшій съ Меншиковымъ].

Я разскажу, что видлъ, капитанъ…

ПЕТРЪ.

Вотъ, другъ прямой, не робкій и не льстивый.
Мы слушаемъ…

КЕНИГСЕКЪ.

Въ капеллу Сантъ-Никласа
Я заглянулъ… Хотлось увидать:
Солгали мн, иль правду толковали,
Что въ Ревел обычай есть такой:
Кто умираетъ, долгъ не уплативши,—
Его въ ‘Капеллу мертвыхъ должниковъ’
Перенесутъ, и здсь, непогребенный,
Онъ сверхъ земли, всмъ на показъ лежитъ…
И день, и два, и годъ.. Заимодавцы
Долгъ не простятъ… Не выкупитъ никто —
Вкъ пролежитъ поверхъ земли несчастный…
За герцогомъ осталися долги…
И онъ лежитъ въ гробу, на катафалк,
Стеклянной крышкой наглухо закрытъ…
Парикъ на немъ… Мундиръ весь генеральскій…
И ордена, и звзды, и кресты…
Какъ мумія, онъ высохъ… И пусты
Изъ-подъ бровей чернли мн глазницы…
Вотъ и сейчасъ ихъ вижу предъ собой!… [Глубокое молчаніе].

ПЕТРЪ [снявъ шляпу].

Я виноватъ, мой герцогъ, предъ тобой!.. [Оглядываясь].
Я знаю, вс въ душ вы осудили…
Я знаю, вс… Миръ праху храбреца… [Надвъ шляпу].
Я за него въ его долгахъ порукой…
Но какъ же быть?.. Мн 33 полка
Пришлось создать въ 2 года… Горожане,
Крестьяне дали все, что дать могли…
Нтъ ничего тяжел для земли,
Какъ гнетъ военный… Голодно живымъ…
Пустютъ села… Сиротютъ нивы…
Онъ видитъ тамъ… И онъ меня не судитъ.
Я уплачу, когда полегче будетъ…
Освобожу героя-мертвеца
Изъ жадныхъ лапъ ростовщика-купца,
А посл денежной еще расплата будетъ!..

ШАФИРОВЪ [тихо Меншикову].

Какъ хорошо, что въ Ревел намъ жить
Не доведется…

ПЕТРЪ [передохнувъ].

Кто изъ васъ не знаетъ,
Какъ собиралъ я деньги, чтобъ послать
Ихъ брату, крулю Августу, въ Варшаву?..
Мн занимать пришлося самому…

МЕНШИКОВЪ [улыбаясь].

Опять ко мн, коль надо, приходите,
Я дамъ еще, какъ разъ ужъ выручалъ…

ПЕТРЪ [сердито].

Эй, ты бы лучше помолчалъ…
Я рчь веду не о пустяшномъ дл…
За честь свою, за царскую стою…
А ты, щенокъ… Постой, что тамъ за крики?

[За валомъ слышны проклятія, два голоса: Ламберта и Памберха].

ЛАМБЕРТЪ [за сценой].

А, sacr-nom!.. Мольшать, я каварю…

ПАМБЕРХЪ.

Самъ замолчи, проклятая скотина!..

[Выбгаетъ. Ламбертъ, за нимъ Памберхъ, который на дорожк опережаетъ его и первый подходитъ къ Петру].

ПАМБЕРХЪ [сильно навесел, возбужденъ].

Вотъ, разсуди.. Вотъ, самъ ты разсуди
Меня и стараго каналью генерала…

ЛАМБЕРТЪ [возмущенный].

Помилуй, кэптенъ! Фуй! Того не доставаль?!
На твой глаза меня поноситъ пьяній.
Вели мольшать…

ПЕТРЪ [грозя дубинкой].

Эй, капитанъ, смирись!
Коль захмеллъ, ступай да спать ложись…

ПАМБЕРХЪ.

Нтъ, погоди… Меня онъ не уложитъ…
Подсыпался къ двченк тутъ одной…
Да, нтъ, шалишь… Она — давно за мной…
Ахъ, старый плутъ…

ЛАМБЕРТЪ.

Подобный разкаворъ
Я слушать не желай…

ПЕТРЪ [грозно].

Молчи!..

ПАМБЕРХЪ [не слыша].

Ты — старый воръ!..
Ты — казнокрадъ…

ПЕТРЪ [взмахнувъ дубинкой].

Молчать!..

ПАМБЕРХЪ [увернулся].

Ну, нтъ, того не будетъ. [Хватая за бортъ Ламберта].
Расправлюсь раньше съ нимъ!..

ЛАМБЕРТЪ [обнаживъ кортикъ].

Пусть Богъ насъ судитъ!

[Наноситъ ударъ. Памберхъ падаетъ. Его подхватываютъ и быстро уносятъ со сцены. Остаются: Петръ, Паткуль, Кенигсекъ и Ламбертъ. Съ вала пушечный выстрлъ. Слышно: бьютъ зорю. Народъ, кончивъ выгрузку, расходится. Молчаніе].

ЛАМБЕРТЪ
[отеревъ лезвее о мшокъ, тутъ же стоящій, протягиваетъ оружіе Петру].

Суди… суди теперь…

ПЕТРЪ [непринимая].

Я разсудилъ… Я видлъ…
Обиженъ былъ ты слишкомъ жестоко…

[Лефорту, который поспшно возвращается].

Что? Умеръ онъ?..

ЛЕФОРТЪ.

Нтъ… живъ… Но умираетъ…

ПЕТРЪ [снимая шляпу].

Какъ быстро насъ порою рокъ караетъ!..

[Надлъ шляпу. Даетъ знакъ].

Ступайте вс… И я сейчасъ приду…
Проститься надо съ храбрымъ валентиромъ…
Хотя онъ самъ простился съ нашимъ міромъ
И не умно!.. [Вс уходятъ].

ПЕТРЪ [одинъ, въ раздумь].

Такой хорошій день
Закончился печальною развязкой…
Ужель вся жизнь моя пройдетъ нескладной сказкой?
Все спутано, все перевито въ ней…
Что дальше шагъ, то впереди темнй…
Какъ будто бы надъ черной бездной
Иду я трепетной ногой…
Не самъ иду… Меня другой
Ведетъ рукой своей желзной…
Мы съ нимъ вдвоемъ… Вокругъ — толпа,
Себялюбива и глупа,
Жадна, груба, неблагодарна…
Какъ тварь послдняя, продажна и коварна…
И средь толпы я одинокъ…
Нтъ… двое насъ… со мной мой рокъ…
Ведетъ и учитъ онъ, глаза мн раскрывая…
И въ даль, и въ вчность прозрвая,
Я вижу многое, чего понять нельзя…
Такъ мореходъ, надъ бездной водъ скользя,
Порой морскія видитъ чуда,
Не зная: ждать добра, иль худа?..
Но твердо врю я въ одно:
Русь воскресить мн къ жизни суждено…
Быть можетъ, я держу бразды мои жестоко,
Но отвращу все царство отъ востока,
Гд косность… лнь… гд похоть и застой…
Пойдетъ за мною людъ простой…
Охотой не хотятъ — заставлю силой…
Бояре?… Ихъ ужъ нтъ… И новый родъ служилый
Не даромъ создалъ я на службу всей земл…
Пусть злое прошлое сокроется во мгл…
Пусть смло, радостно навстрчу знанью, свту,
Какъ міръ летитъ навстрчу лту,—
Пойдетъ моя земля… Когда жъ меня не будетъ,
Пусть судъ исторіи съ землей меня разсудитъ!..
А что сейчасъ кричать?— мн, право, все равно…
Пусть буду одинокъ, коль такъ ужъ суждено…

[Смотритъ въ даль].

Какой просторъ! Какая гладь нмая…
Чуть плещетъ, море, землю обнимая…
Но здсь земля угрюма, холодна…
Не мать родная — мачеха она…
Нтъ! Я направлю Русь къ инымъ удламъ,
На Югъ, на Западъ поскорй…
Къ цвтущимъ пажитямъ… Къ предламъ
Незамерзающихъ морей!.. [Быстро идетъ назадъ].

[Занавсъ].

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА II.

Май 1702 года.

Въ Варшав.

Лица.

Августъ II-й.
Аврора Кенигсмаркъ.
Фицтумъ фонъ-Экштадтъ, камергеръ.
Лакеи.

Будуаръ Авроры. Вечеръ.

АВРОРА
[въ волненіи ходитъ по комнат, прислушивается къ каждому звуку за дверьми. Вдругъ бросается на кушетку, беретъ веръ и начинаетъ обвваться. За дверью стукъ].

Войти!…

ЛАКЕЙ [входитъ].

Его величество король.

АВРОРА.

Просить… Вино и фрукты здсь?

ЛАКЕЙ [указывая на столикъ въ сторон].

Готово все.

АВРОРА.

Ступайте!..

[Лакей ушелъ. Она идетъ навстрчу Августу. Августъ и Фицтумъ за нимъ].

АВГУСТЪ [полный, добродушный и мшковатый на видъ].

Привтъ мой вамъ, графиня! [Цлуетъ руку, она его въ лобъ].

АВРОРА [кланяясь Фицтуму].

Въ добрый часъ! [Королю].
Вы не одни?.. Весь день ждала я васъ…

ФИЦТУМЪ [очень почтительно поклонившись Аврор].

Безъ результатовъ сейма не хотлось
Тревожить васъ…

АВРОРА.

Я знаю: ршено
Послать войска изъ Польши противъ шведа.

АВГУСТЪ.

Да… Можетъ быть, насъ ждетъ побда…

АВРОРА.

Да, можетъ быть… А… можетъ и не быть…
Прошу васъ это не забыть…
Карлъ боленъ былъ… И вс мы отдыхали…

АВГУСТЪ.

А поживились больше всхъ москали…

АВРОРА.

Такъ и пойдетъ впередъ… И безъ конца…
Не кончились тяжелые уроны,
И вы — не только польскаго внца —
Лишитесь вашей, родовой короны…
Саксонію отымутъ москали,
Покуда въ Дрезденъ, въ Краковъ не вошли
Драбанты Карла… Смлъ московскій царь…
Уклончивъ и хитеръ… Прямой дикарь!
Чего, чего онъ вамъ не общалъ?
Сулилъ войска и горы золотыя…
А голяковъ, пиратовъ вамъ прислалъ
И суммы денегъ самыя пустыя…
Кормить вамъ нечмъ скоро ужъ полки…
А Петръ смется, знай, изъ-подъ руки…
И думаетъ: ‘Пускай грызутъ другъ друга!’..
Вотъ вся предъ вами царская заслуга!..

АВГУСТЪ [разводя руками].

Самъ сознаю, что правы вы вполн…
Графиня, что же длать мн?..

АВРОРА [указывая на Фицтума].

Дать волю дйствовать, какъ съ графомъ мы ршили.

ФИЦТУМЪ.

Да, мы за этимъ лишь сюда и поспшили…
Сегодня же пошлемъ извстіе къ царю,
Что польскія войска пойдутъ врагамъ навстрчу…
Чтобъ онъ грозне началъ счу,
Что новыхъ дней встрчаемъ мы зарю…
Чтобъ только онъ смлй сталъ и щедре
И… выслалъ денегъ поскоре…

АВРОРА.

Все хорошо… А — дальше?..

ФИЦТУМЪ.

Часть свою
Я всю вамъ изложилъ.

АВРОРА.

А я на томъ стою,
Чтобъ съ Карломъ намъ немедленно вступить
Въ переговоры, миръ — уступками купить,
Пока не поздно…

АВГУСТЪ.

Ангелъ мой, Аврора!
Какъ женщина, вы все ршили скоро!..
Во-первыхъ, нтъ опасности такой…
Повсюду въ Польш — миръ, покой…
И милости просить у мальчугана,
По-моему, намъ слишкомъ рано…

[Наливаетъ себ бокалъ вина, садится рядомъ съ Авророй и пьетъ глотками].

АВРОРА [улыбаясь].

Не поздно ли? Я знаю: дв попытки
Не удались…

АВГУСТЪ [быстро ставитъ бокалъ].

Вы знали? Адъ и пытки
Предателю…

АВРОРА.

Предатель этотъ — вы…
Здсь у меня забыли сами какъ-то
Два очень важныхъ тайныхъ акта…
И все узнала я… И похвалила васъ…
И потому сказать ршаюсь вамъ сейчасъ:
Какъ начато секретно и умло,—
Пусть также довершится дло!..
Мн донесли… Откуда?— все равно:
Познанскій воевода, князь Лещинскій,
Сошелся съ примасомъ великимъ за одно…
Они опередятъ… Имъ шведская корона
Даруетъ миръ. А васъ сведутъ они со трона.
Того ли ждете вы?..

АВГУСТЪ.

Я жду судьбы удара…
Карлъ отказалъ посламъ…

АВРОРА.

Послы!.. Какъ это старо?!
Сама поду я… И миръ вамъ заключу…

АВГУСТЪ.

Аврора, что вы! Нтъ! О, нтъ!

АВРОРА.

Я такъ хочу!..
Но успокойтесь, другъ… Я ду не одна.
Мужская помощь мн нужна.
Я графа попрошу быть спутникомъ. Согласны?

ФИЦТУНЪ.

Графиня, вы умны не меньше, чмъ прекрасны,
И я готовъ… готовъ — за вами въ самый адъ…

АВГУСТЪ [вздыхая].

Пусть будетъ такъ, хоть я совсмъ не радъ…
Но что вы скажете? Какъ приметесь за дло?

АВРОРА.

Какъ другъ вашъ врный, тонко и умло…
Мы попадемъ случайно въ плнъ…
Я разыграю рядъ невинныхъ, милыхъ сценъ…
Медвдя юнаго совсмъ обворожу
И къ вамъ его потомъ, какъ друга, привожу…
Каковъ мой планъ?

ФИЦТУМЪ.

Великъ… И васъ вполн достоинъ.

АВРОРА [Августу].

Молчите вы, мой другъ?

АВГУСТЪ.

Не дипломатъ я… Воинъ…
Такимъ оружіемъ сражаться не привыкъ.
По-моему, рискованъ планъ и дикъ…
Но вы хотите такъ?— противиться не смю…
Я слишкомъ сильно васъ люблю…

[Горько улыбаясь].

Вы эту для меня придумали затю,
И остается мн одно: благодарить…

АВРОРА.

Вотъ, вотъ! А не глядть такъ грустно, не корить…
И, сиръ, сейчасъ же я на слов васъ ловлю…
Намъ подорожную скоре подпишите…
Расходовъ — никакихъ… Пока, иного дня
Для счетовъ подождемъ… Есть деньги у меня,
А вы одной любовью мн платите!..

[Подвигаетъ столикъ съ бумагой и приборомъ].

АВГУСТЪ [растроганъ].

Вы — ангелъ… взбалмошный, причудливый немного,
Но ангелъ — вы, посланникъ свтлый Бога!..

[Нжно цлуетъ ее въ лобъ, потомъ пишетъ бумагу].

АВРОРА [тихо Фицтуму].

Не это ли теб, глупецъ, я говорила?
А ты не врить смлъ?!…

ФИЦТУМЪ [крпко цлуя ей руку у локтя, шепотомъ].

Молчу и вижу: сила!

АВГУСТЪ [дописавъ].

Вотъ подорожная. Проставьте имена…
Я не отмтилъ ихъ…

Аврора [беретъ].

Такая и нужна…
Графъ, завтра на зар пускаемся мы въ путь…
Такъ не забудьте что нибудь…

ФИЦТУМЪ [съ поклономъ].

Все будетъ сдлано… Примите увренье…
Сиръ… Вашъ слуга…

АВГУСТЪ [отпуская его жестомъ].

Да, да… мое почтенье.

ФИЦТУМЪ [быстро уходитъ].

АВРОРА [весело кидаясь къ Августу на грудь].

Ну, а теперь тоску, сомннья, думы прочь…
Аврора вся твоя… Ты мой… Предъ нами ночь…

ЗАНАВСЪ.

КАРТИНА III.

Іюнь 1702 года.

Лагерь Карла ХІІ-го близъ Гродно.

Лица.

Карлъ ХІІ-й [одтъ въ коллетъ и рейтузы лосиной кожи. Сверху срый суконный кафтанъ, не застегнутъ. Воротникъ отложной, небольшой. Изъ-подъ него виденъ воротъ мягкой рубахи, шея — повязана черной косынкой. Ботфорты. Лицо удлиненное, худощавое, съ круглымъ, выдающимся подбородкомъ и рзко очерченными скулами. Губы — полныя, чувственныя. Нижняя — выдается. Носъ — толстоватый, орлиный, нависъ надъ губой. Брови — съ изломомъ, тонкія, густыя, глаза — открытые, смлые. Лобъ — очень высокій и крутой, лысый, несмотря на молодость. Волосы — короткіе, слегка вьются и стоятъ ежомъ. Насмшливая улыбка часто скользить на губахъ].
Аврора Кенигсмаркъ.
Фицтумъ-фонъ-Экштадтъ.
Шембекъ, референдаръ короны польской, Собсскій, Александръ, Липскій, воевода калишскій, Криспинъ, воевода витебскій, Князь Вишневецкій, Огинскій, гетманъ, польскіе послы.
Розэ, Де-ла-Гарди, Ренншильдъ, Левенгауптъ, шведскіе вожди.
Драбанты Карла.

Большой походный шатеръ Карла, противъ входа раздленный полотняной стнкой на два отдленія. Большой, простой деревянный столъ заваленъ книгами, хартіями и планами. На стн — Распятіе. На другомъ стол, поменьше — толстый фоліантъ, Библія. Два-три табурета. Постель — во второмъ отдленіи, за опускной стнкой. Вечеръ. Два большихъ факела освщаютъ палатку. На стол — масляная лампа.

Карлъ [стоить у стола. За нимъ] Розэ, Де-ла-Гарди, Ренншильдъ, Левенгауптъ и еще вожди.
Шембекъ, Огинекій, Липскій, Вишневецкій, Криспинъ и Собсскій [въ богатыхъ нарядахъ, стоятъ передъ нимъ]. [Въ раскрытыя полы палатки видны огни ночного лагеря, невнятный говоръ, шумъ, перекличка караульныхъ на валахъ окоповъ].
Два драбанта [съ обнаженными палашами на часахъ у входа]. Два другихъ [съ мушкетами, видны съ наружной стороны].

КАРЛЪ.

Привтъ посольству Рчи Посполитой.
Послушаю: что скажете вы мн?

ШЕМБЕКЪ.

Вельможный, славный круль! По челобить
Мы отъ земли несемъ теб привтъ,
Отъ Посполитой Рчи всей… Въ недоумнь
Теперь земля… Извстно стало намъ,
Что примасу писалъ ты, кардиналу,
Объ Август, о нашемъ корол…

КАРЛЪ.

Все можетъ быть. Чего же вы хотите?

ШЕМБЕКЪ.

Мы знаемъ: ты благочестивъ, панъ круль…
И потому отвтъ земля по чести
Теб даетъ… Вотъ сейма приговоръ.

[Развертываетъ и читаетъ].

‘Великій сеймъ Литовскій и Польскій симъ постановляетъ: Примо: объявить Карлу, что напрасно писалъ онъ Рчи Посполитой о сверженіи короля Августа. Рчь Посполитая никогда такого безчестія не длала, думать о томъ не хочетъ и готова за короля кровь свою пролить. Секундо: дивно есть Рчи Посполитой, что Карлъ вступилъ въ Курляндію и Литву, нарушивъ мирные договоры, а ихъ же Рчь Посполитая не нарушала. Даже отъ короля своего Августа вынудила, чтобы, согласно договорамъ, онъ вывелъ свои саксонскіе полки изъ польскихъ предловъ, что по доброй совсти теперь исполнено нашимъ крулемъ Августомъ… Терціо: Рчь Посполитая неотмнно полагаетъ, что слдуетъ Карлу, крулю свейскому, вывести немедленно же полки свои изъ предловъ Польши, земли нашей къ оборон и напрасному пролитію крови не принуждать, а также вс убытки, причиненные разореніемъ отъ свейскаго постоя и побранія городовъ, честно возмстить, какъ арбитры присудятъ’…
И подписи тутъ слдуютъ… Взгляни!..

КАРЛЪ [съ улыбкой кинувъ взглядъ].

Здсь вижу я два имени… И странно:
Какъ рядомъ стать т имена могли —
И не подраться?.. Я глазамъ не врю…
Огинскій Александръ… Сапга Якубъ… Ха-ха-ха!..

ШЕМВЕКЪ [удерживая Липскаго, который рвался заговорить].

Такъ, ты не слышалъ, круль, южъ замирились
Огинскіе съ Сапгами… Нашъ круль
Самъ ихъ мирилъ… И пиръ потомъ веселый
Надъ Вислой грянулъ въ добрый часъ!..

КАРЛЪ.

Вашъ Августъ молодецъ… На вс онъ руки:
И сводитъ, и миритъ… и… предаетъ…

ЛИПСКІЙ [выступая].

Послушай, круль!..

ШЕМВЕКЪ И СОБССКХЙ [оттираютъего].

Да, что ты? Одурлъ?

КАРЛЪ [повышая голосъ].

Мн показалось: кто-то усомнился
Въ словахъ моихъ? Предатель онъ и трусъ,
Вашъ Августъ, круль… И знаете вы сами…
Давно ли онъ предъ нашими полками
Далъ дважды тылъ?.. Я съ горстью шелъ людей…
Онъ велъ въ десятки тысячъ ополченье…
Но это все пустое. Не хвалюсь…
Такъ Богъ хотлъ… Все имени Его:
Не намъ, не намъ вс славныя побды…
Но Августъ вашъ — предатель, говорю…
А вотъ улики… [даетъ письмо]. Мы перехватили
Давно посланье это у гонца
Отъ Августа къ Петру… Два равныхъ друга
Ихъ собралось, по росту, по дламъ
И по измнамъ злымъ и многократнымъ…
Ну, что прочли?..

ШЕМВЕКЪ [прочелъ и передалъ дальше].

Ахъ, Іезусъ!.. И глазамъ
Не врится… Раздлъ онъ предлагаетъ…
Насъ москалямъ неврнымъ отдаетъ…
И цесарю… и Даніи лукавой…

ПАНЫ [прочитавъ волнуются].

Ахъ, сто чертей… Проклятье!.. Песъ поганый!
Собачья кровь!..

ЛИПСКІЙ [сильно].

Постойте-ка, паны!
Мы не затмъ явились, чтобы при шведахъ,
Родной земли вс язвы обнажать…
Вамъ хорошо!.. Лишь Калишъ да Познань
Наводнены, какъ саранчой, врагами…
И требовать отъ шведа мы должны,
Чтобъ уходилъ онъ тою же дорогой,
Какой пришелъ. А съ Августомъ потомъ
Поговоримъ спокойно, на досуг…

КАРЛЪ

Ого-го-го! Ты боекъ на языкъ…

ЛИПСКІЙ.

Будь мы не здсь, послами, ты узналъ бы,
Что и мечомъ владю я легко…

КАРЛЪ [хмурясь].

Что жъ, поглядимъ… Вдь, я еще изъ края
Не ухожу… А вамъ подамъ совтъ!
Смните Августа… Тогда мы потолкуемъ…
Везъ сейма онъ завелъ со мной войну…
И Петръ за нимъ. Не рыцарски,— лукаво
Вели войну, обычьемъ воровскимъ…
Съ моимъ посломъ про прелести Авроры
Распутный Августъ утромъ толковалъ,
А вечеромъ веллъ въ мои предлы
Вступить полкамъ… Не братъ онъ, не король,
А кондотьери жалкій, неудачный…
Про москвичей ужъ я не говорю…

ЛИПСКІЙ.

Такъ и трави москалей и саксонца,
А насъ оставь въ поко… Эй, гляди…
Не то и мы свои оскалимъ зубы…

КАРЛЪ [багровя].

Вы этого зачмъ съ собою взяли?
Чтобы травить и раздражать меня?
Съ сарматскими я не жилъ дикарями…
Хоть вы послы, но я не погляжу!..

ВИШНЕВЕЦКІЙ.

Панъ Липскій, правда, ты бы удержался.
Дай людямъ мирно дло говорить…

ЛИПСКІЙ.

Молчи ты самъ… ты, прихвостень саксонскій!
Я знаю васъ: и землю и себя,
Дтей и женъ, за грошъ вы продаете…
А у меня маентки и земля
Въ повт — все разорено врагами,
Собаками въ треухахъ на башк…
Такъ я могу…

ВИШНЕВЕЦКІЙ.

Довольно, будетъ, пане…
Зазнался ты… Въ посольств — мы равны…
А ты кричишь, какъ будто на мальчишку..
Поносишь насъ… Гляди…

ЛИПСКІЙ.

Ахъ, ты, пся кревъ!..
Да я тебя… [Обнажаетъ саблю].

ВИШНЕВЕЦКІЙ [тоже].

Ну, старый песъ, держись!..

КАРЛЪ [драбантамъ].

Остановите ихъ, остановите…
Пускай уйдугъ… Ихъ видть не хочу!…

[Быстро уходитъ въ другую часть шатра. Драбанты кинулись было разнимать. Послы успли ужъ раньше остановить обоихъ].

ОГИНСКІЙ.

Одумайтесь! Что длаете, паны?!..

КРИСПИНЪ [хватаясь за голову].

Безуміе!..

ШЕМБЕКЪ.

Вотъ покаралъ Господь!.. [Съ говоромъ, съ шумомъ уходятъ изъ шатра].

РЕННШИЛЬДЪ.

Ну, съ этими задирами — не страшно…
Пока на нихъ ударимъ мы, гляди,
Они и сами вс передерутся…

РОЗЭ.

Наврно, ужъ не выйдетъ государь?
Покойной ночи, сиръ!.. [Кланяется и уходитъ].

ВС [тоже кланяются туда, гд Карлъ].

Покойной ночи!..

КАРЛЪ [появляясь на порог].

И вамъ желаю доброй ночи я…
Сейчасъ пойду взглянуть на караулы.
Дежурный — здсь?

ГОЛОСЪ [за шатромъ].

На мст, государь…

КАРЛЪ [глядя въ дверь палатки].

Такъ предаетъ Господь своимъ сынамъ
Сильнйшія дружины нечестивыхъ…
Богъ — справедливъ и справедливость чтитъ…
Вотъ почему въ побд я увренъ!

[Слъ, раскрылъ толстый фоліантъ и задумался].

Какъ ночь тиха!.. Тяжелымъ дышитъ зноемъ,
О чемъ-то позабытомъ говоритъ…
Волнуетъ кровь какою-то отравой
И сладкую тоску душ дарить… [Съ испугомъ]
Избавь отъ искушеній, Боже правый!

[Читаетъ. Прогремлъ выстрлъ вдали, другой, третій… Шумъ, голоса… Карлъ кидается изъ шатра].

Что за тревога?.. Тише… Погодите…
Узнать сперва… [Голосъ его удаляется].

За шатромъ нкоторое время — говоръ и шумъ, изрдка Часовые перекликаются:

Слу-шай!..

КАРЛЪ [за шатромъ].

Ее — ко мн… А этотъ подождетъ…
Я прикажу еще по караулу…

[Драбантъ вводитъ Аврору и самъ удаляется].

АВРОРА [оглядывается].

Такъ вотъ гд онъ живетъ, воитель и герой,
Онъ, неизмнный баловень побды,
Гонитель страсти нжной, врагъ любви…
Осмотримся… Какъ пусто все, сурово…
Распятіе… А зеркала и нтъ…
Но гд жъ его постель? Должно быть, тамъ?

[Заглядываетъ за перегородку и трогаетъ рукой].

Мой Боже!..
Ай-ай-ай-ай!.. Доска… простое одяло…
Ему, какъ видно, надо очень мало!..
Всю бодрость начинаю я терять…
Что привлекло меня? Не только любопытство…
Надежда смутная… Подъ Августомъ ужъ тронъ
Совсмъ колеблется… Меня и любитъ онъ…
Но… дло не въ любви… А если не удастся?..
Что жъ… значитъ, не судьба! И спорить съ ней — смшно!
Шаги?.. Идетъ?.. Нтъ, это мимо…
Но, все-таки, за дло поскорй…

[Достаетъ небольшое зеркальце, сбрасываетъ плащъ, въ которомъ была закутана, слегка приводитъ въ безпорядокъ костюмъ и волосы, садится у стола].

Вотъ… такъ, пожалуй, будетъ хорошо…
У ворота еще раскрою складки…
Идетъ… Ну, выручай меня, моя судьба!..

[Облокотилась на столъ, словно въ обморок].

КАРЛЪ [быстро входитъ].

Прошу, сударыня… Да гд она?… Создатель!
Никакъ, мертва?.. Нтъ, дышитъ… Но блдна…
Устала, испугалась ли она —
Не легче мн… За лкаремъ послать бы!..
Нтъ… Вотъ она раскрыла и глаза…
Красавица, вамъ дурно?

АВРОРА.

Что, жива я?..
Я такъ слаба… Мн надо бы прилечь…

КАРЛЪ.

Ахъ, чортъ возьми… Что длать! Вотъ ложитесь!
Мою постель могу вамъ уступить
На полчаса…

АВРОРА.

Какъ я вамъ благодарна,
Мой Добрый Сиръ!.. [ложится].

КАРЛЪ.

Вы знаете меня?..

АВРОРА.

Въ Европ кто не знаетъ
Героя-короля? Васъ любитъ міръ и чтитъ…

КАРЛЪ.

А больше, думаю, за нравъ крутой ругаетъ…
Но вы? Что надо вамъ? И кто же сами вы?..

АВРОРА.

Аврора Кенигсмаркъ несчастная, увы!

КАРЛЪ [отступаетъ].

Аврора — вы? [Смотритъ на нее нсколько мгновеній].
Зачмъ же вы явились?
Что надо здсь Аврор Кенигсмаркъ?

АВРОРА [задтая презрительнымъ тономъ и взоромъ, садится на постели].

Я встницей пришла съ зеленой вткой мира,
Зарею радости для родины хочу
Смнить печальный мракъ кроваваго раздора…
Пусть люди говорятъ: ‘Графиня Кенигсмаркъ
Была, воистину, намъ счастія Аврора!’

КАРЛЪ [разражается громкимъ, презрительнымъ хохотомъ].

АВРОРА [вскочивъ].

Однако, сиръ!.. Что значитъ этотъ смхъ?..

КАРЛЪ.

Всего я ожидалъ, но не такого хода!
Аврора Кенигсмаркъ — посланница народа?!
Аврора Кенигсмаркъ, какъ новая Юдиь,
Является ко мн, чтобъ обольстить, смягчить,
А, можетъ, и убить?..

АВРОРА.

Ищи, я безоружна!..

[Раскрываетъ платье на груди].

КАРЛЪ [махая руками].

Нтъ, Боже мой… Прошу… Не нужно!..
Такъ, значитъ, Августъ самъ такъ дерзокъ, или… старъ,
Что шлетъ любовницу свою, какъ лучшій даръ,
Для подкупа… за миръ… въ задатокъ…
Но въ стан у меня довольно есть солдатокъ,
И не торгую я ни миромъ, ни войной…
Не купитъ ничего подобной онъ цной!
Теперь идите прочь!..

АВРОРА [при оскорбленіи вскрикнула и закрыла лицо руками, негодуя].

Не рыцарь… не король…
Ты конюхъ… ты лакей… мальчишка извращенный…

КАРЛЪ [грозно].

Молчать прошу! Я знаю: утонченный
У куртизанокъ есть словарь…
Идите прочь!..

АВРОРА [переломивъ себя].

Одно мгновенье, государь!
Все вынести отъ васъ безропотно готова…
Сказать мн дайте только слово!..

КАРЛЪ.

Я знаю все, что можешь ты сказать,
Далила… Но меня словами не связать!
Господь — мой щитъ! Я — чистъ передъ Іеговой…

АВРОРА.

Вотъ, вотъ языкъ, желанный мн и новый…
Вс ласки ждутъ… За взглядъ мой на позоръ,
На разореніе готовы… Я же тайно
О томъ мечтала только, чтобъ случайно
Героя видть, чистаго душой,
Блестящаго умомъ, нетронутаго тломъ,
Аскета-мудреца, прославленнаго Смлымъ!..
Я знаю: я гршна… Мн тяжекъ мой позоръ
Съ тхъ поръ, какъ на теб остановила взоръ…
И если въ думахъ я, въ мечтахъ тебя любила,
То страсть мою теперь сокроетъ лишь могила

[кидаясь на колни, прижимается къ его ногамъ].

За вс часы стыда, позора и растлнья
Мн будетъ этотъ мигъ минутой искупленья!
Все высказала я… И замолчу теперь…
Но ты… ты сжалишься… Ты человкъ, не зврь!

КАРЛЪ.

[Съ трудомъ вырывается изъ ея рукъ, встаетъ, и переходитъ къ столику, гд книга, касается ея рукой, вдругъ, будто вспомнивъ, раскрываетъ и читаетъ].

‘И сталъ Сампсонъ ослабвать…
‘И отступила отъ Назорея сила его’…

[Проведя рукой по лбу, стараясь не глядть на Аврору, идетъ къ дверямъ палатки].

Эй, кто тамъ есть?…

ОФИЦЕРЪ [входить].

КАРЛЪ.

Саксонца мн зовите…
А даму до ея кареты проводите.
Пусть въ ней пробудетъ до утра.

[Мимо Авроры идетъ въ спальню].

АВРОРА [съ мольбой].

Мой государь…

КАРЛЪ.

Простите, мн пора…

[Скрылся].

АВРОРА [топнувъ ногой, приводитъ въ порядокъ туалетъ, беретъ плащъ].

ОФИЦЕРЪ [въ это время говоритъ за шатромъ].

Саксонца позовите… [Къ Аврор]. Госпожа…

АВРОРА.

Сейчасъ… Ты видишь: я же не готова…

ФИЦТУМЪ [подъ охраной драбанта, который его ввелъ и уходитъ].

АВРОРА [офицеру, который ей помогалъ].

Благодарю… [идетъ мимо Фицтума].

ФИЦТУМЪ [тихо].

Ну, какъ?
Чмъ кончилось? Къ несчастью, я не слышалъ,
Что было тутъ у васъ?

АВРОРА [тихо].

Ко мн онъ и не вышелъ!..

[Съ надменнымъ видомъ уходить. Офицеръ за ней].

ФИЦТУМЪ.

‘Не вышелъ’,— говоритъ… Саксонца продала
Графиня Карлу?.. Или неудача?..
Посмотримъ… Вотъ и онъ… [почтительно кланяется].

КАРЛЪ [выглянувъ, убдился, что Фицтумъ одинъ, и выходитъ совсмъ].

Привтъ. Съ кмъ говорю?

ФИЦТУМЪ.

Графъ Фицтумъ фонъ-Экштадтъ, другъ Августа Второго,
Саксонскій дворянинъ и камергеръ двора.

КАРЛЪ.

Я слушаю. Со мной вы говорить хотли?
Отъ имени чьего?

ФИЦТУМЪ [подавая письмо].

Письмо вамъ объяснитъ,
Мой добрый сиръ!..

КАРЛЪ [быстро раскрылъ, подходитъ къ ламп и читаетъ].

Такъ… такъ… [киваетъ головой].
И проситъ… и грозитъ… и льститъ въ надежд мира…
И даже Паткуля самъ выдать мн сулитъ!..
На куклу старую наброшена порфира
Саксоніи и Польши… Жалкія видъ!..

[Опустивъ письмо, задумался].

ФИЦТУМЪ.

Задумался… То добрый знакъ… И можно
Мн къ длу приступить… но осторожно…
[Вкрадчиво]. Великій государь… Могу ли я сказать?
Ужели вамъ борьбу вести не надоло?
Душа болитъ… Лишенья терпитъ тло…
Вдь, не однимъ врагамъ губительна война,—
Родная ваша сторона
И обезлюдла, гляди, и обднла?..
Не правъ ли я? Скажите, государь!..
Такъ поршите все!.. Моментъ благопріятенъ
Для васъ еще пока…

КАРЛЪ [безучастно слушавшій, теперь поднялъ голову гордо].

Пока?!.

ФИЦТУМЪ [осторожно].

Вдь, рокъ превратенъ,
Увы!.. Вотъ были вы больны…
И… сами знаете: державца лишены,
Герои шведскіе терпли пораженье
За пораженіемъ… Но… ваше положенье —
Теперь блестящее… Все искупили вы
Побдою послдней…

КАРЛЪ.

Полагаю…

ФИЦТУМЪ.

Хотя и дорого, по мннію молвы,
Побда та досталась вамъ…

КАРЛЪ.

А, знаю!
Хотите вы сказать, что скоро безъ полковъ
Остаться долженъ я… Ошиблись… 20.000
Ко мн плыветъ изъ Швеціи людей…

ФИЦТУМЪ.

Не сомнваюсь я: войска еще придутъ…
Увренъ: васъ побды снова ждутъ…
Но… вы въ чужомъ краю родную льете кровь…
И каждый разъ придется вновь
Вамъ для побдъ кровавыхъ призывать
Сыновъ родной земли воинственную рать…
А мы въ своемъ краю, гд каждый уголокъ —
Защита и пріютъ,— мы можемъ безъ помхи
Вамъ портить лучшіе успхи,
Платя урокомъ за урокъ…
Препятствій много будетъ тутъ!
Не лавры васъ одни,— и рки крови ждутъ!..

КАРЛЪ [нершительно].

Быть можетъ, правы вы… Но, вруя въ судьбу,
Не отступлю… Не кину я борьбу!

ФИЦТУМЪ.

Зачмъ ее бросать? На Русь… на Русь идите!
Съ Саксоніей и съ Полыней заодно
Вы новую имперью создадите.
Русь осадить пора давно…
Европ Русь издавна врагъ жестокій…
Она лежитъ громадой на Восток,
Такъ молчалива и грозна
И не понятна Западу она…
Въ суровомъ Петръ нуждается урок…
Онъ слишкомъ далеко шагнулъ…
Народъ свой подъ пяту желзную согнулъ,
Какъ дикаго коня, взнуздалъ своей рукою
И гонитъ все впередъ… Съ опасностью такою
Бороться Западу пришелъ послдній часъ,
Не то поглотитъ Русь, поработитъ всхъ насъ!..

КАРЛЪ.

Быть можетъ, правы вы… Теперь, пока, ступайте…
Я здсь подумаю… Скажу вамъ поутру…

ФИЦТУМЪ.

О, если бы Господь наставилъ васъ къ добру?
Еще васъ попрошу: приказъ отдайте
Арестовать меня, чуть выйду къ экипажу.

КАРЛЪ [сначала поглядлъ съ удивленіемъ, потомъ улыбнулся].

А, понялъ… Хорошо… Сейчасъ же я велю…
Прощайте… Я такихъ люблю…

ФИЦТУМЪ.

Слуга покорный, сиръ… [Кланяется].

КАРЛЪ.

Эй!.. [Входящему офицеру]. Взять его подъ стражу…
И накормить… и отвести ночлегъ…

[Фицтума уводятъ].

КАРЛЪ [грозя въ пространство].

Ну, Русь, остановись… Я задержу твой бгъ!

ЗАНАВСЪ.

КАРТИНА IV.

Станъ у Сермаксы.

З-е сентября 1702 года.

Большая поляна въ дремучемъ сосновымъ бору, на берегу Ладожскаго озера, близъ устья Свири. Въ самой глубин, вдоль озера тянется дорога, замощенная бревнами. Изъ карбасовъ, стоящихъ у берега, вылзаютъ преображенцы, выносятъ аммуницію и провіантъ, складываютъ въ телги и на рукахъ тоже уносятъ направо. Порой тяжело прозжаетъ съ лвой стороны — орудіе, при чемъ люди помогаютъ лошадямъ. Налво виденъ фасъ барака, сложеннаго изъ свжихъ бревенъ, съ крыльцомъ и оконцемъ сбоку. Передъ окномъ столъ, нсколько чурбановъ вмсто сидній. Догораетъ тихій осенній день.

Лица.

Петръ.
Екатерина (Марта Самуилова Скавронская).
Меншиковъ.
Михаилъ Шереметевъ.
Паткуль.
Шафировъ.
Ганнибалъ, негритенокъ, лтъ 12-ти.
Щепотьевъ.
Андрей Лефортъ.
Новицкій.
Мышецкій, князь, и другіе изъ свиты.
Войска.

ПЕТРЪ [идетъ отъ глубины къ бараку].

И долго ждать?

ЩЕПОТЬЕВЪ [идетъ за нимъ].

Мосты, вишь, поразмыло
Отъ поводка осенняго. Дня три
Позадержу. Ты на меня не стуй…

ПЕТРЪ.

На Бога, братъ, не станешь нарекать.
Онъ посылаетъ ведро и ненастье.
При чемъ же ты?.. Ты, парень, молодецъ…
Испытанный слуга мн, неизмнный…
Ну, торопись… Чини твои мосты!..

ЩЕПОТЬЕВЪ.

Теб бы, капитанъ, въ моемъ барак
Поотдохнуть… Шафировъ, Паткуль тамъ…
И для тебя оставлено мстечко…

ПЕТРЪ.

Да, отдохну… Я за день такъ усталъ!..

[Уходитъ въ баракъ].

НОВИЦКІЙ [который съ Андреемъ сидитъ за столомъ и играетъ въ кости].

Щепотка, эй!.. послушай… Эй, хозяинъ!..
Глянь: столъ пустой… Я такъ, вдь, не привыкъ…

ЩЕПОТЬЕВЪ [подходя].

Простое пиво есть… Въ сняхъ стоитъ корчага.
На праздники рабочимъ приберегъ.
Черпни и пей… А ренскаго, пожалуй,
Ужъ не взыщи: шуту не припасли…

НОВИЦКІЙ.

Ты — шутъ двойной… Шучу я поневол…
Въ побасенкахъ моихъ — немало крупной соли…
Ты — шутъ и валентиръ… Живешь въ нор свинной…
Весь вкъ рычишь, какъ песъ цпной…
Какъ волъ въ ярм, работаешь, безъ толку…
Блудишь, какъ обезьяна, втихомолку…
Куда пошлютъ — летаешь соколомъ…
А кончишь жизнь оселъ-осломъ!..
Такъ, зрлище сіе кого не позабавитъ?..

ЩЕПОТЬЕВЪ [махнувъ рукой].

Уйду я по-добру… Еще не такъ ославитъ!..

[Плюнулъ и ушелъ].

НОВИЦКІЙ.

Что? Не понравилось?.. Коль случай подойдетъ,
Прибавлю я еще… За мной не пропадетъ…

ЛЕФОРТЪ [смясь].

Уважилъ ужъ и такъ… Не язычекъ, а шило…
Изъ-за чего тебя въ шуты поставить было?
Ты, право, многихъ здсь умнй…

НОВИЦКІЙ.

Изъ зависти… изъ зависти… Ей-ей!..
Знай: доли нтъ печальне моей.
‘Самъ’ сватаетъ для сына королевну
Австрицкую… А я и подвернись…
Конечно, гд тому, мальчишк,
Хоть онъ — и царскій сынъ!.. Пошли у насъ интрижки…
Такъ, что бы думалъ ты? Насильно оженили
Меня съ богатою галанскою княжной…
Взялъ на сто тыщъ я рухляди одной!..
А все жъ австрицкіе мельоны сплыли!

ЛЕФОРТЪ.

И врать же ты здоровъ…

НОВИЦКІЙ.

Ворона!.. Эти врутъ,
Что, не напившись, дрыхнутъ тутъ:
Шафирка съ Паткулмъ… А, ну-ка, ты взгляни:
Что длаютъ въ изб они?..

ЛЕФОРТЪ [заглянувъ въ окно].

Сюда идутъ…

НОВИЦКІЙ.

Такъ, слышь: за лсомъ деревеньку
Видалъ я. До нея дойдемъ мы помаленьку…
Наврно: бабы есть… Пусть псни намъ орутъ…
Не то съ тоски подохнемъ!

ЛЕФОРТЪ [идетъ за нимъ].

Ладно, шутъ!..

[Ушли].
[Петръ, Паткуль и Шафировъ выходятъ на крыльцо].

ПЕТРЪ [опускаясь на ступени].

Какой тамъ сонъ? Темно и духота
Въ Щепотьевой избенк. Здсь — привольно.
[Паткулю]. Ну, говори: о чемъ тамъ начиналъ?

ПАТКУЛЬ.

Я удивленъ, какъ ясно все и точно
Предвидли вы дло напередъ…
Ни сватовства я съ мста не подвинулъ,
Ни договора мирнаго… Одно,
Что я узналъ, о немъ вамъ говорилъ:
Нашъ Августъ шашни съ Карломъ затваетъ…
Но все-таки ему не сдобровать…
Второй король ужъ избранъ: панъ Лещинскій,
И цесарь руку держитъ за него.

ПЕТРЪ.

Такъ, значитъ, скоро поляки и шведы
Пойдутъ на насъ? Что длать… Поглядимъ:
Что дастъ намъ Богъ? Позоръ или побды?
Мы безъ друзей сумемъ обойтись…
Особенно, безъ этихъ, безъ продажныхъ!

ПАТКУЛЬ.

Не вся еще потеряна надежда
На Австрію… Немало общалъ
Я Кауницу… А кое-что и прямо,
Съ рукъ на руки передалъ…

ПЕТРЪ.

Самъ онъ бралъ?

ПАТКУЛЬ.

Помилуй Богъ… Вс въ Вн неприступны,
Вс неподкупны… кром ихнихъ женъ!..
Вотъ т берутъ, да такъ, что просто любо…

ПЕТРЪ [смясь].

Не по-московскому: ученый все народъ.
А вотъ у насъ — такъ прямо: тотъ беретъ,
Кто голова. Своя рука — владыка…

[Въ это время люди хлопочутъ около большой пушки, одно колесо которой застряло въ грязи, между бревенъ].

ГОЛОСА.

Постой… Хлещи коней…— Ну, да, хлещи… Не тянутъ…— Чаво хлестать-то… Надорвешь скотину!..— Ну, самъ запрягайся…— Эй, братцы… берись за гужи… Помогай конямъ…— А вы, задніе… нукася…— Колами подъ лафетъ подпирай…— Слегу — подъ колесо… Ну, дернемъ… подернемъ…— Разомъ… Подымай…

ОДИНЪ.

Не больно подымешь… Чижало…

ВТОРОЙ.

Эхъ, ты… команда слабосильная… Навались…

ПЕТРЪ [глядитъ туда].

Опять застряли… Вотъ дурачье… Свтло, а лзутъ въ самую провалину… въ капканъ… [Идетъ туда]. Пусти, ребята… Дай, помогу… [Подкладывая жердь подъ колесо]. Ну, разомъ навались… Дружне! Вы, трое,— сзади… Тамъ поднимайте лафетъ… Ты — сюда… [Помогаетъ. Пушка двигается съ мста]. Ну, разомъ! Ну, еще немножко… Пошла!

ГОНЕЦЪ [верхомъ, изъ правой кулисы, вызжаетъ съ окрикомъ].

Эй, сторонись!.. Царь?.. Гд царь? Къ нему цыдула отъ князя-кесаря… Здсь, сказываютъ, царь.

ПЕТРЪ [выступая].

Давай сюда письмо…

ГОНЕЦЪ.

Ты что за птица?.. Ай, не слыхалъ? Царю — отъ князя-кесаря, отъ Ромодановскаго, едора Юрьича. Какъ же я теб цыдулію отдамъ?.. Сказано: въ руки!

ПЕТРЪ.

Да, я руками и беру…

ГОНЕЦЪ.

Грязны больно… Мн въ царскія сказано…

ШАФЕРОВЪ [подойдя].

Дубина! Да вдь съ тобою царь и говоритъ!..

ГОНЕЦЪ [Шафирову].

Ты — государь?.. [Соскакиваетъ съ копя и, ставъ на колно, подаетъ Шафирову пакетъ].

ШАФИРОВЪ.

Не я… Вотъ — государь…

ГОНЕЦЪ [повернувшись моментально къ царю].

И въ правду — ты?!.. Помилуй… Не прикажи казнить!.. [Бьетъ челомъ]. Вотъ ужъ не чаялъ… Бери цыдулку, милости прошу… Да не казни за грубыя рчи мои… Не вдалъ я… не чаялъ…

ПЕТРЪ.

Что у царя могутъ быть рабочія руки? Врю, врю — и не сержусь… Ступай… Вонъ, тамъ, въ изб скажи моему арапченку… Онъ покормитъ и напоитъ тебя, если найдется чмъ…

ГОНЕЦЪ [опять кланяясь].

Много благодарны твоей милостью… [Уходитъ въ баракъ].

ПЕТРЪ [вскрылъ пакетъ. Изъ него выпадаетъ другой].

ШАФИРОВЪ [подхватилъ и подалъ].

ПАТКУЛЬ [разглядвъ на лету].

Письмо отъ Августа…

ПЕТРЪ [читавшій первое письмо].

Отъ Августа?.. [Глядитъ на конвертъ]. Да, да, его печати… [Разрываетъ второй конвертъ]. Эка, пишетъ, нмецъ… Словно курица бродила… И не разобрать ничего… Петровичъ, гляди и читай, что онъ тутъ пишетъ?..

ШАФИРОВЪ [читаетъ].

‘По куплимент… Съ превеликою радостью извщаю ваше царское величество, брата и друга нашего, что на сенатскомъ совт ршеніе послдовало: съ Божьей помочью на шведа выставитъ коронное войско, елико силы хватитъ, а тако же и литовскіе полки. А посему прошу и вторую часть жалованья, какъ по Бирженскому договору: 200.000 русскихъ серебряныхъ рублевъ,— высылать, ибо великая нужда въ деньгахъ. А еще прошу Бога для… не забывайте дружбы нашей, какъ мы клятвы сильныя давали… Толкуютъ злосшиватели различные, будто ваше величество покинуть меня задумали.
‘И по видимости такъ оно схоже. Вотъ шведы врываются въ Польшу, а вы тихо сидите сколько времени… Не заставьте меня такимъ родомъ сдлать что либо противное союзу, но ударьте всею силою на шведа, а я съ другой стороны. И еще толки, будто войска, какія вы прислали, хотите взять у насъ и отдать цесарю противъ французскаго короля… Того не длайте, хотя и учитъ васъ врагъ мой прямой, Паткуль, кто и всмъ врагъ, хотя бы друзья были ему… И если онъ вамъ сказалъ что либо про моего камергера, Фицтума, тоже не правда. Посланъ былъ онъ отъ меня въ Данію, а по пути, неосторожности его ради, былъ схваченъ шведами и отвезенъ къ королю Карлу… За то я не отвчаю… А, что правда, такъ одна есть: Карлъ перехватилъ мое письмо, какое я писалъ къ вашему величеству, насчетъ раздла Польши. Оттого и взбсились поляки у меня, и въ Варшав, и въ Краков… И другого короля себ ищутъ. Такъ вы не оставьте меня… А что западные государи не позволяютъ своимъ хорошимъ генераламъ хать въ Россію, армію обучать,— я этому помочь не могу же. Только, кого у меня захотите, вамъ вышлю безъ замедленія. Еще разъ прошу: ударьте на шведа, спасите Литву, которая такъ храбро боронилась отъ нихъ и ваши земли боронила.

‘Августусъ, Рексъ’.

Все, государь.

ПЕТРЪ [усмхаясь].

Немного…

ПАТКУЛЬ.

Даже слишкомъ мало: ни единаго слова правды…

ПЕТРЪ.

Да, правда и не ночевала близко… [Шафирову]. Тезка, пиши…

[Начинаетъ, ходя, диктовать].

Готовъ, государь.

ШАФИРОВЪ [прислъ къ столу, досталъ карандашъ и записную книжку].

ПЕТРЪ.

Пиши… ‘По куплимент… Любезнйшій государь, братъ, другъ и сосдъ!..
‘Зло напрасную рчь въ письм я вашемъ видлъ, будто вы оставлены мною… Дла не въ такомъ положеніи. Надюсь, даже всей Европ извстно, какъ я Лифлянты и другія непріятельскія земли разорилъ. Для этой же цли нашъ ноншній генеральный походъ въ Лифлянты и въ Ингрію, и вскор о насъ услышатъ, съ Божьей помощью. Даруй, Боже, счастье. Мы нын близъ непріятельской границы обртаемся и не праздны быть чаемъ. Нельзя же забыть великой клятвы, какую дали мы другъ другу. Пусть та клятва всею тяжестью падетъ на разрушителя. Я же ее не нарушу! То было бы безчестно и пагубно для души. Злыхъ доносителей не извольте слушать, какъ я же не слушаю. Ихъ общанія писаны вилами на вод. А вы увидите, кто другъ вамъ истинный. Денегъ по договору на плату Литовскому войску послано уже, и для сенаторовъ польскихъ, съ патеромъ Бялозоромъ — всего 40.000 ефимковъ. Пребываю вашъ братъ и другъ Петрусъ, царь’.
Что, записалъ?

ШАФИРОВЪ.

Готово, государь.

ПЕТРЪ.

Перебли. Потомъ я прочитаю и подпишу…

ШАФИРОВЪ [уходитъ].

ПЕТРЪ [Паткулю].

Хоть добрый человкъ нашъ братъ любезный, Августъ, а, видно, и его запутали враги домашніе, запазушные… Не сдобровать ему… Жаль… Моя была дума — честно съ нимъ дружить…

ПАТКУЛЬ.

И я то же говорилъ королю. Но онъ не вритъ мн…

ПЕТРЪ.

Видно, что ты не въ фавор у брата нашего. Что? Али съ метреской не поладилъ? Съ графинюшкой?

ПАТКУЛЬ.

Безпутная сорока, а не графиня. Продажна и жадна… Кто ей не платитъ, тотъ и врагъ…

ПЕТРЪ.

А ты бъ не поскупился. Конечно, если не даромъ, и денегъ не жаль ей дать…

ПАТКУЛЬ.

Даромъ, государь. Со всхъ беретъ. Гд ей вс интересы соблюсти?… Свои одни и знаетъ. Землю и своимъ вельможамъ, и чужимъ потентатамъ продаетъ и предаетъ…

ПЕТРЪ [хмурясь].

Жаль, жаль его… [Оглядывается]. Вотъ стало затихать… День скоро кончится. Въ бору еще скоре проходитъ день… И дла-то такого не подыщу, чтобъ захватило духъ… Жаль, Алексаши нтъ… Ужъ онъ нашелъ бы, чмъ повеселить меня… Постой… Что тамъ за барка?.. Какъ торопко гребутъ, вода вскипаетъ подъ веслами… Военный ветъ флагъ… Изъ нашихъ кто нибудь… Эй, Ганнибалъ! Дай трубку мн подзорную скоре!..

ГАННИБАЛЪ [выбгая изъ барака].

Вотъ подзорная трубка. Гляди… Да мн дай… Я тоже хочу видть… Что тамъ? Скорй скажи: чего тамъ увидалъ?

ПЕТРЪ.

Брысь, чертенокъ. Что подъ ногами вьешься? Раздавлю, гляди, ненарокомъ… [Смотритъ на озеро]. Господи?.. Вотъ легокъ на помин… Алексаша. Вотъ не чаялъ… И народу сколько съ нимъ… Должно, что съ добрыми встями, коли такъ спшитъ… Эй, караулъ сюда собрать… Построить ихъ въ ряды… И встрчу, встрчу поручику мы устроимъ… Ты, чертенокъ, слышалъ?..

ГАННИБАЛЪ.

Бгу, бгу… Мн Алексашка другъ. Его люблю я очень…

[Убгаетъ. Скоро раздается дробь барабана. Сбгаются солдаты и строятся въ ряды у берега].

ПЕТРЪ [машетъ портупеей, которую снялъ съ себя].

Меня замтилъ онъ… Мн шляпой машетъ… Сюда, сюда, скорй, сердешный другъ… Ола… Ого…

МЕНШИКОВЪ [издали].

Ого-го-го. [Эхо отдается].

ПЕТРЪ [Паткулю].

Да, чмъ его мы станемъ угощать? Трущоба здсь… И хлбъ печенъ съ корою…

ПАТКУЛЬ.

Наврно у поручика, по его обычаю, запасено съ собою… кой-что.

ПЕТРЪ.

Правда, правда… А все-таки… Ну, да тамъ… поищемъ, поглядимъ… Сюда, прямй… Между баркасовъ, прямо такъ и правь… Здсь сходни есть. Здорово, другъ… Сюда, скорй… Здорово, мой сердешный…

[Показывается изъ-за баркасовъ лодка. Въ ней — Меншиковъ, Михаилъ Шереметевъ, Екатерина въ наряд преображенца, гребцы, гайдуки Шереметева].

ПЕТРЪ [ставъ во глав солдатъ].

Мушкетъ передъ себя!.. [Обнажаетъ свой тесакъ]. Мушкетъ на караулъ! [Отдаетъ честь].

МЕНШИКОВЪ [первый выскакивая на берегъ].

Желаю здравствовать на много лтъ господину капитану!..

ПЕТРЪ [салютуя].

Желаю здравствовать господину поручику! [Прячетъ оружіе]. Мушкетъ передъ себя… Мушкетъ на плечо!.. Поворотъ на правую руку, плутонгъ шагомъ ма-а-ршъ!.. [Солдаты уходятъ]. Алексаша!.. Другъ сердешненькій! А ужъ какъ я скучалъ по теб!

[Горячо обнимаютъ другъ друга].

МЕНШИКОВЪ.

То-то я и почуялъ, господинъ капитанъ. Изъ писемъ увидалъ. Вотъ и здсь, какъ видишь… Да, не одинъ… Съ добрымъ встовщикомъ, гляди!..

ПЕТРЪ [кивая ласково Шереметеву].

Вижу, вижу! Славный сынъ славнаго отца… Здорово, сержантъ… Здравствуй, Миша, на многіе годы…

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Да здравствуетъ нашъ капитанъ, мой добрый государь и шведовъ побдитель! Съ новой викторіей поздравляю тебя, государь!..

ПЕТРЪ.

Чуяло мое сердце… Значитъ, сызнова твой батюшка, нашъ славный фельдмаршалъ, отличился, какъ при Эрестфер?.. Говори, говори… Гд была баталія?..

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Не про одного отца говорить придется. Апраксинъ подарочекъ тоже теб прислалъ… Эй, сюда!..

[Два солдата подходятъ съ двумя старыми, изодранными шведскими знаменами и кладутъ ихъ къ ногамъ царя].

ПЕТРЪ [поднялъ и держитъ передъ собой].

Два свейскихъ знамени… Вотъ удружилъ!.. Спасибо!.. [Раскрываетъ руки]. Поди сюда… Дай обниму отъ сердца за добрую всть… [Обнимаетъ и цлуетъ Шереметева]. Гд взяты?.. Когда была баталія?..

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Батюшкина баталія совершилась подъ Гуммельсгофеномъ, недли три назадъ. Жаль, вотъ не знали мы раньше, гд разыскать тебя… Черезъ Москву я похалъ… А дло было совсмъ, какъ и раньше у моего же батюшки, фельдмаршала, при Ерестоф. Какъ провдалъ батюшка, что Шлиппенбахъ за рченкой одной, за Эмбахомъ, поблизу Гуммельсгофа, сейчасъ онъ все войско сталъ собирать… Тысячъ 30 вышло у насъ съ драгунами, съ пхотой… И рейтары были, и гусары, и копейщики… Казаки, татаре да калмыки — не въ счетъ… Они догонять да бить горазды, а не въ бой ходить… Передовыхъ-то Шлиппеновыхъ мы съ мста вздули. Онъ самъ — и на утекъ… Да у Гуммельсгофа батюшка настигъ его. Хоть и не всмъ войскомъ, а ходу не дали… Жестоко бились шведы. Наши назадъ побжали, да старымъ обычаемъ заманули ихъ на самое ядро арміи… Пхота и навалилась… Что жъ бы ты думалъ? Отбились шведы… Пушекъ у насъ забрать успли и давай насъ же ими жарить. Дрогнули полки… Отступать почали… Батюшка самъ на сикурсъ пошелъ… Остановилъ нашихъ трусовъ… Тутъ артиллерія вся останная прибыла наша… Въ пухъ разметали Шлиппена… Наши драгуны да гусары пхоту свейскую, эту стну желзную, опрокинули, смяли… Въ рукопашную пошли. Однми шпагами работали… Всю въ капусту ее изрубили… пхоту… До ночи скли… Почитай, ни одного и въ плнъ не попало… А самъ Шлиппенъ со своими конными еле-еле ноги унесъ. Въ Пернау стрекача далъ… Мы — за нимъ! И пушекъ, и оружія, и обозу — всего набрали вдоволь… [Достаетъ изъ-за пазухи]. Вотъ и отъ батюшки теб подарочекъ: самого генерала Шлиппенбаха знамя… Остальныхъ — не привезъ. Больно ихъ много… 15 штукъ, кром этого… Пушекъ столько же… 300 плнныхъ… А мертвыхъ…

ПЕТРЪ.

Мертвыхъ?..

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Бол 6 тысячъ… [Вздохнулъ].

ПЕТРЪ [снимая шляпу].

Помяни, Господи… [Шепчетъ молитву].Постой… А… [хмурясь] а съ нашими… съ тми, которые струсили… побжали?.. Которыхъ пришлось фельдмаршалу самому въ бой ворочать? Съ ними какъ поступлено?

ШЕРЕМЕТЕВЪ [потупясъ].

Извстно какъ… Для острастки… тридцатаго — на сукъ…

ПЕТРЪ.

И много было?..

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Всего до сорока… [Быстро, мняя рчь]. Вотъ и похалъ я съ реляціей… Къ Апраксину сначала… А онъ и самъ теб постарался. Августа 13-го дня, на Кронгіорта подъ Ижорой наскочилъ, да нашимъ же манеромъ такъ его потрепалъ, что тотъ въ Канцы сначала, а тамъ и вовсе въ Финлянды ушелъ…

ПЕТРЪ.

Хвала Господу!.. Научились и мы шведовъ колотить. Рапино, Ерестофъ, Гуммельсгофъ и Плюры… четыре побды за короткій срокъ!.. Лифлянты разорены въ конецъ… Теперь мы за Нарву, за нашъ позоръ, расквитались… и мои вс дла легче наладятся… Ну, господинъ сержантъ, поздравляю васъ поручикомъ, а на добрыхъ встяхъ да на изрядной реляціи о бывшемъ белагр благодарю…

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Твой слуга, государь…

ПЕТРЪ.

А батюшк твоему, фельдмаршалу, самъ отпишу. Ужъ, чмъ и награждать его, не знаю… Да придется ему къ намъ же, подъ Нотебурхъ, поспшать… Время теперь — зло горячее… Безъ него каши не сваримъ… А теперь вспрыснуть бы всти добрыя… Такъ у насъ бднота… И не знаю даже…

МЕНШИКОВЪ.

Да ты не печалься, государь мой, господинъ капитанъ. Оглянись…

ПЕТРЪ.
[Оглянулся. Столъ покрытъ скатертью и уставленъ богато. Екатерина съ помощью двухъ гайдуковъ все приготовила, когда ей изъ лодки принесли посуду и припасы].

Тьфу ты… Навожденіе… Совсмъ, какъ у Франца моего, друга милаго… въ Коку… когда еще живъ былъ Лефортъ старина… И анисовая… и приборъ весь мой… Ну, спасибо!.. Ай, да, Алексаша…

МЕНШИКОВЪ.

Это — не я… Денщикъ мой новый… [Екатерин]. Ну-ка, лови фортуну! Ступай, первый угости царя, поднеси чарку да съ побдой поздравляй… [Смется].

ЕКАТЕРИНА [налила и подноситъ].

Съ великими побдами, на много лтъ здравствуй, великій государь. Выкушать, капитанъ, прошу!..

ПЕТРЪ.

Благодарствуй, малый… [Пьетъ, достаетъ рубль и даетъ Екатерин]. Возьми на угощенье… [Она, принимая деньги, цлуетъ ему горячо руку. Онъ хватаетъ ея пальцы и разглядываетъ]. Стой… Алексашка, плутъ… Да… это… баба?!. Ахъ, ты собака!.. [Хохочетъ]. Вотъ такъ денщиковъ завелъ… И названье-то неподходящее… ‘Денщикъ’… [Треплетъ по щек Екатерину]. Откуда сама, востроглазая?..

ЕКАТЕРИНА [съ легкимъ нерусскимъ выговоромъ].

Я — изъ Маріенбурха… Литвинка плнная… Зовутъ Марта Васильева Скавронская.

ПЕТРЪ.

У Шереметева, значитъ, была… Какъ же къ Алексашк попала?.. Впрочемъ, знаю я его: подъ землей изрядную красотку выищетъ… Ну, поцлуй же меня, какъ слдъ, по-русски, если угощаешь… Или ты не знаешь нашихъ обычаевъ?

ЕКАТЕРИНА.

Тебя, государь, я безо всякаго обычая цловать готова. Ишь, какой ты пригожій да статный… Лучше ихъ всхъ… Хоть и царемъ бы не былъ, а лучше ихъ всхъ… [Обняла и поцловала Петра]

ПЕТРЪ.

Ухъ, обожгла!.. Что за денщикъ у друга… А что, скажи: ты всхъ цлуешь также охотно и горячо?.. А?..

ЕКАТЕРИНА [указавъ на Меншикова].

Спроси его.

МЕНШИКОВЪ.

Ни-ни, господинъ капитанъ… Смяться, балагурить — насъ на это взять… А пойдешь на штурму,— и терпишь зло постыдную конфузію… Даже съ ударами!.. [на ухо ему]. Самъ испыталъ…

ПЕТРЪ.

Ну, молодецъ ты, Катя… Сдается мн, мы съ тобой друзьями станемъ… Мн и то скучно было безъ вашей сестры… Теперь — за столъ, скоре… Только ужъ, господа офицеры, потснитесь!.. и денщику мстечко дайте.

ВС.

Найдется… найдется… [Садятся].

ЕКАТЕРИНА [робя].

Помилуй,.государь… Я не свободная… я плнница… Шляхтянка я простая… И смю ль я?..

ПЕТРЪ.

Не ты,— я смю здсь все, что хочу…

ЕКАТЕРИНА [близко подойдя, глядитъ ему въ глаза].

Такъ… выкупи меня… Совсмъ себ возьми… Чтобъ я и знала, что я твоя… И больше ужъ ничья…

ПЕТРЪ.

Ого… Что больно скоро?… А если я объявлюсь господиномъ не весьма кроткимъ?..

ЕКАТЕРИНА.

Да, откуда жъ теб и кротости взять? Вонъ воеводы твои и то какъ землю нашу опустошили… Грозою прошли… Какъ же ты долженъ быть грозенъ да великъ!.. А гд гроза — тамъ и милость. Большая гроза,— и милость будетъ немалая. Такъ я смекаю…

ПЕТРЪ.

Колдунья ты… Ты змйка… Словно въ душу мн глядишь своими бойкими очами… Такъ, ты не сердишься на русскихъ за погромъ?

ЕКАТЕРИНА.

Кто, государь, сердится, если надъ его нивой гроза проходитъ? Богу молятся люди… А войны государей для насъ, простыхъ людей,— Божьи грозы… Возьми меня, государь. Вдь я не дорого дана… [Улыбается]. Пять-шесть алтынъ,— вся и цна литовской плнниц. А я врно стану теб служить.

ПЕТРЪ.

Шесть алтынъ? Не дорого… Правда…

ЕКАТЕРИНА.

А за мужиковъ и гривны не давали… Столько людей навоевали да полонили твои воеводы! Что же, государь?.. Возьмешь? Откупишь?..

ПЕТРЪ [ласково].

Возьму, возьму, и больше не отдамъ ужъ никому.

ЕКАТЕРИНА [горячо].

Спасибо… Теперь и я могу ссть за столъ. Твоя слуга — я всмъ имъ ровня!.. [Идетъ къ столу].

ПЕТРЪ [глядитъ ей вслдъ].

Красавица! И какъ смла, умна…
Мн въ душу сразу забралась она…

МЕНШИКОВЪ [по дорог привлекая Екатерину].

Ступай, садись со мной…

ЕКАТЕРИНА [вырываясь].

Оставьте, я не ваша…

МЕНШИКОВЪ [вскочилъ].

Ахъ, дерзкая…

ПЕТРЪ [быстро].

Послушай, Алексаша…
Оставь ее… Она моя…

МЕНШИКОВЪ.

Служанки, капитанъ, не подарилъ вамъ я…
Такъ вы меня оставьте съ нею
Распоряжаться, какъ умю…

ПЕТРЪ.

Сердечный другъ, прошу тебя, уважь…

МЕНШИКОВЪ.

Нтъ. На задоръ пошло… Да какъ она посмла?..
Въ башку какая влзла блажь?..

ЕКАТЕРИНА.

Мой господинъ, наврно позабылъ:
Ты за гроши мой трудъ и тло
Рабыни-плнницы купилъ…
Души моей теб не продавали…
Да и купить ее едва ли
Кому удастся? Не тая,
Скажу: его… или ничья!..

[Хватаетъ ножъ со стола].

Ей, отпусти къ нему… Иначе жить не стану…

МЕНШИКОВЪ.

Стой, двушка! Сдурла ты, ей-ей…
Не нужно мн души твоей.
Имъ, доставайся капитану!
Совтъ вамъ да любовь…
А у меня, что было,— будетъ вновь! [Слъ].

ПЕТРЪ [кинулся было отнять ножъ]

Ты не поранилась?.. Садись сюда, со мною…

[Меншикову].

А ты, сердешный другъ, утшишься съ иною.

МЕНШИКОВЪ.

Встимо, такъ… Что жъ, дружно, господа!
Попьемъ, какъ пили наши дды.
Подымемте стаканы за побды
Минувшія, грядущія впередъ…
Здоровье капитана!.. [Поднимаетъ стаканъ].

ПЕТРЪ.

Стойте! Раньше [поднимаетъ стаканъ]
Я пью здоровье смуглой ‘капитанши’!..

ВС.

Здоровье ‘капитанши’! Ха-ха-ха! Здоровье ‘капитанши’!..

[Пьютъ шумно].

ЗАНАВСЪ.

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

КАРТИНА V.

15-е октября 1702 года.

Въ дремучемъ бору.

Лица.

Петръ.
Меншиковъ.
Мышецкій.
Щепотьевъ.
Старикъ-финнъ.
Юллэ, его внукъ лтъ 17.
Конюхъ.

Поляна въ дремучемъ бору. Нева просвчиваетъ между стволами. Правая половина сцены занята мшистой избой финна. Передняя стна избы раскрыта, и зрителю видна внутренность рыбацкой хаты, съ большимъ очагомъ изъ камней. Стны увшаны стями и рыболовными снастями. Втви деревъ свсились надъ крышей избы. Время — посл обда.

СТАРИКЪ.
[Сидитъ за столомъ и читаетъ книгу, листы которой, изъ береста, покрыты руническими знаками. Огонь потрескиваетъ въ очаг. Свтецъ съ лучиной — еще не зажженъ].

ЮЛЛЭ [слва, вбгаетъ на крылечко и входитъ въ избу].

Ну, ддушка, плохія всти я развдалъ. Русскія-то пушки не даромъ громыхали… Дв недли покою не давали намъ… Сдался Нотебурхъ врагамъ. Шлютенбурхомъ прозвали ужъ его… Я самъ тамъ побывалъ… И царя ихняго видлъ. Длинный такой… Тебя повыше… Блдный лицомъ! Самъ ключъ городской прибилъ на стн… А господа наши прежніе, шведы, забрали, что имъ позволилъ врагъ, и внизъ по Нев, къ Ніенсканцу поплыли на русскихъ же баркасахъ…

СТАРИКЪ [закрывая книгу].

Я знаю… [Кладетъ руку на голову внуку].

ЮЛЛЭ.

Ахъ, ты видлъ, какъ они тутъ проплывали?.. А что въ крпости было?!… Страхъ, что было… Понимаешь: дыры пробили въ стнахъ и на приступъ пошли… Много ихъ… Говорятъ, тысячъ 20 русскихъ пришло. А нашихъ немного…

СТАРИКЪ.

Да, мало было храбрецовъ… И старика полковника мн жалко. Давно я знаю Шлиппенбаховъ… весь ихній родъ, отважный, гордый… Дорого стоило старику отдать царю ключи отъ замка!..

ЮЛЛЭ.

Да, да… онъ самъ и отдавалъ… Ты какъ былъ при этомъ?…

СТАРИКЪ.

Да, я и былъ, мой Юллэ… Глазами духа видлъ все…

ЮЛЛЭ.

Послушай, ддушка: когда же и меня начнешь учить ты странной этой книг? Ужъ сколько разъ мн общалъ… Я хочу, чтобы и мн она говорила про все, что длается на свт. Это такъ хорошо и страшно…

СТАРИКЪ.

Очень страшно, Юллэ! Вотъ почему я и не тороплюсь теб открыть тайну… Придетъ пора мн умереть — все узнаешь… А умереть я долженъ скоро…

ЮЛЛЭ.

Ну, вотъ! Я не хочу. Ты — одинъ у меня… И зачмъ теб умирать? Съ чего это ты взялъ?

СТАРИКЪ.

Моя книга мн сказала: ‘Когда придутъ сильные люди съ высокимъ, блднымъ царемъ,— старому Вайне часъ пробьетъ’…Они пришли… А я ужъ старъ, я очень старъ…

ВНУКЪ.

Сколько же лтъ теб, ддушка?

СТАРИКЪ.

Да много больше ста!..

ЮЛЛЭ.

Ну, это еще не много… Живи еще… А русскимъ я отомщу… Я знаю: они увели и отца и мать у меня… когда я еще ребеекомъ былъ… Ихъ царь приказалъ,— они пришли и весь нашъ край разорили… Такъ я… [хватаясь за ножъ у пояса] я подкрадусь и самаго главнаго у нихъ убью…

СТАРИКЪ.

Нтъ, внучекъ мой… нтъ, Юллэ… Намъ не справиться съ этимъ царемъ. Его охраняютъ незримыя, могучія силы… И только, если онъ прольетъ свою, родную ему кровь… тогда его покинутъ защитники, которыхъ даже имя не смю я назвать…

ЮЛЛЭ [робя].

Вотъ онъ какой!.. [Вздрогнувъ]. Да, нтъ! Его я не испугаюсь… Я и медвдей не боялся. Помнишь, какъ одинъ-на-одинъ я Мишку ножомъ моимъ укладывалъ на снжный сугробъ?.. Такъ и всякаго уложу… Я его видлъ… Я его знаю… высокій, плечистый… а нарядъ на немъ совсмъ простой…

СТАРИКЪ.

Брось вздоръ молоть… Вотъ лучше… Что-то я хотлъ теб сказать… Да, да… возьми ты эти снасти и рыбы налови… Теперь, какъ разъ пора…

ЮЛЛЭ.

Хорошо, ддушка… Я знаю одно мстечко.. Везъ твоихъ приманокъ кучу наловлю… на недлю…

[Беретъ удочки, морды, ведерко изъ береста].

СТАРИКЪ.

Иди, иди… Храни тебя, Бальдуръ!

[Провожаетъ внука на крыльцо].

ЮЛЛЭ.

До свиданья, ддушка!.. [Скрывается за избу].

СТАРИКЪ.

Пусть Торъ пошлетъ теб обильную ловитву! [Слва слышны голоса]. Идутъ… Я во-время малаго услалъ… [Возвращается въ избу, зажигаетъ свтецъ и снова погружается въ чтеніе книги. Петръ, Меншиковъ, Щепотьевъ и Конюхъ верхами вызжаютъ на поляну].

ПЕТРЪ [Мышецкому].

Все такъ врно, какъ ты намъ говорилъ… Часть сикурсу подъ Ніенсканцы Невой, а часть здсь, лсомъ пойдетъ… Но я не поду сейчасъ дальше… Неможется что-то… Отъ радости, что Оршекъ раскусили мы этотъ крпкій, что вернули опять старое владнье наше… Или усталъ?.. Или пробрало меня въ траншеяхъ, на болот… Ломитъ всего. Вы позжайте еще, какъ возможно… чтобы только на шведскіе разъзды не напасть… А я здсь отдохну… Вонъ избушка рыбачья… Тутъ меня и найдете…

МЕНШИКОВЪ.

Слушаемъ, государь, господинъ капитанъ… Только и вы поопасайтесь… Не попасть бы вамъ въ непріятную негоцію… Не понавдаться ли мн ране: поглядть, кто тутъ, да что тутъ?..

ПЕТРЪ.

Что за вздоръ такой! Позжайте, какъ говорю… Я и самъ не маляекъ… Вонъ, Ивашка останется со мною… [Киваетъ на конюха].

МЕНШИКОВЪ.

Какъ прикажешь… Такъ, впередъ, господа-коллеги. [Узжаетъ направо].

ПЕТРЪ [соскочивъ съ коня, бросаетъ поводья конюху].

Ты здсь побудь при коняхъ. А если что заслышишь, такъ свистни позвончй…

КОНЮХЪ.

И муравья не прогляжу!..

ПЕТРЪ

[быстро идетъ въ избу, Старикъ при его появленіи въ изб поднимается и низко кланяется].

Здорово, старикъ…

СТАРИКЪ.

Здорово, государь…

ПЕТРЪ.

Обмолвился старикъ, должно быть? Хотлъ сказать: ‘здорово, господинъ’?

СТАРИКЪ.

Я что хотлъ сказать, то и сказалъ: здорово, царь и государь великій!

ПЕТРЪ [отступая].

Меня ты знаешь?… Но я тебя не видлъ никогда… ни одного, ни средь толпы народной… Послдняго холопа, кого я въ жизни разъ видалъ, сейчасъ опять признаю, когда увижу снова. Тебя же?… Нтъ… тебя я не видалъ и позабыть не могъ бы такого старика. Скорй вельможей ты выглядишь, чмъ рыбакомъ простымъ.

СТАРИКЪ.

Я — не простой рыбакъ, ты угадалъ, государь. И видлъ я тебя давно, хотя самъ теб не показывался… И жду тебя вотъ ужъ вторую недлю… Какъ ты задумалъ внизъ по рк мста узнавать, такъ и подали мн всть мои слуги…

ПЕТРЪ.

Что-то мудрено ты говоришь. Не шпіонилъ же ты за мной… Тогда не сказалъ бы мн про свои дла… Кто же ты? Кто твои слуги?..

СТАРИКЪ.

Я слуга жребія, котораго сами боги мои трепещутъ… Онъ ихъ такъ же можетъ измять, какъ мнетъ смертныхъ людей… А слуги мои?.. Воздухъ и втеръ! И птицы… И зври… [Раскрываетъ дверь]. Встникъ мой врный, лети сюда!..

[Большой, черный воронъ влетаетъ и садится на очагъ].

ПЕТРЪ [въ страх].

Кудесникъ ты!.. Спаси, Господь, помилуй… Ивашка, эй!..

СТАРИКЪ.

Не стоитъ звать… Гляди! [Въ раскрытую дверь указываетъ на конюха, который, сидя въ сдл, держа поводъ второго коня, сидитъ, какъ окаменлый, и спитъ].

ПЕТРЪ.

Онъ околдованъ?

СТАРИКЪ.

Онъ уснулъ…

ПЕТРЪ.

Ты усыпилъ его?..

СТАРИКЪ.

Онъ спитъ… О чемъ и толковать, не понимаю. Самъ Рокъ привелъ тебя ко мн… Я долженъ сдлать все, чего ни пожелаешь… Приказывай… Открыть теб судьбу могу, какъ ты давно хотлъ…

ПЕТРЪ.

Да, я желалъ… Ты и про это знаешь?

СТАРИКЪ.

Я знаю все… Я духомъ былъ съ тобой
Вс дни, покуда длился бой…
И видлъ я, какъ, блдный, ты глядлъ
У стнъ разрушенныхъ на груду мертвыхъ тлъ
И спрашивалъ себя: ‘удастся ли до цли
Теб дойти по трупамъ?’… Дв недли
Я всюду былъ съ тобою… И жалость и сомннья
Въ твоей душ, какъ въ книг, я читалъ…
И знаю все, о чемъ мечталъ,
Чего просилъ, о чемъ молился…
Рокъ приказалъ,— ты самъ ко мн явился…
Грядущее открою я теб.
Желаешь стать лицомъ къ лицу Судьб?…

ПЕТРЪ [неувренно].

Ты думаешь: робю я?..

СТАРИКЪ.

Нтъ, вижу,
Не думаю!.. Что жъ, набирайся силъ…

ПЕТРЪ.

Старикъ! Ты прямъ, ты не морочишь
Меня. Такъ, длай все, что хочешь…

СТАРИКЪ.

Мн надлежало ждать, чтобы самъ ты попросилъ
Открыть теб судьбу…

[Кладетъ руку на раскрытую книгу].

Полки нездшнихъ силъ,
Слетайтеся сюда… Его обвйте снами…
Сокрытое во мгл откройте передъ нами!

[Лучина тухнетъ. Старикъ бросаетъ въ пламя очага втви можжевельника. Вспыхиваютъ языки пламени. Потомъ настаетъ темнота. Петръ стоитъ неподвижный, словно статуя].

СТАРИКЪ [У очага].

Возстань, грядущее!…

[Сильный свтъ озаряетъ избу. Задняя стна исчезла. Вмсто нея колеблется туманъ].

ГОЛОСА.

Грядущее идетъ… Идетъ Грядущее… Грядущее идетъ!…

ЭХО [вдали].

И…детъ… Гря…дущее!…

[Звуки побднаго марша приближаются издалека. Туманъ раскрывается. Панорама: Юрьевъ, современный Петру, взятъ русскими. Бургомистры несутъ ключи. Эстонцы, финны въ своихъ нарядахъ].

СЛАВА.
[является надъ картиной, какъ ее изображали тогда, въ туник, съ длинной трубой въ рук].

Древній Юрьевъ палъ!
Слава царю-побдителю,
Смлому слава воителю…
Слава Петру!…

[Новая картина: сдача Нарвы и Иваньгорода, двухъ смежныхъ крпостей].

СЛАВА.

Нарва пала!…
Слава Петру, побдителю…
Смлому духомъ воителю,
Вчная слава царю!..

[Взятіе Ревеля].

Ревель палъ!
Слава Петру побдителю…
Сильныхъ враговъ покорителю…
Слава Петру!…

[Взятіе Риги].

Рига пала!… Литва и Польша Русью стала!

[Картина Полтавскаго боя].

Гремитъ грозой военною Полтава!
Карлъ пораженъ. Петру — и честь, и слава!…
Слава Петру… Слава ему, побдителю…
Славныхъ царей прародителю…
Русской земли просвтителю,
Слава ему…

[Внезапно военный маршъ и фанфары смняются печальнымъ, похороннымъ. Панорама городовъ исчезаетъ. Виденъ богатый катафалкъ, на немъ гробъ подъ тяжелымъ, глазетовымъ покровомъ, въ гробу лежитъ царевичъ Алексй].

ПЕТРЪ [длая сильное движеніе].

Нтъ… нтъ… не можетъ быть… [Очень сильно]. Того не будетъ!…

[Все исчезаетъ. Стна на мст. Горитъ свтецъ].

ПЕТРЪ [хватаетъ за руку финна].

Всевышнимъ заклинаю! Слышишь, старый!
Скажи: то истина? Иль только были чары?
Что значатъ эти сны?

СТАРИКЪ.

Жизнь дастъ теб отвтъ.

ПЕТРЪ.

Куда жъ исчезло все?…

СТАРИКЪ.

Чего ужъ нтъ… того ужъ больше нтъ!…

[ЗАНАВСЪ быстро].

КАРТИНА VI.

4-е декабря 1702 года.

Тронный залъ въ кремлевскомъ дворц.

Лица.

Петръ.
Царевичъ Алексй.
Наталья Алексевна.
Меншиковъ, комендантъ Шлиссельбурга.
Шереметевъ, Б. П.
Мара, Анна, Татьяна, сестры Меншикова.
Апраксинъ.
Рейсъ.
Фадемрехтъ, Елена.
Кикинъ, А.
Екатерина.
Мустафа-Ага-
Шафировъ.
Ромодановскій, . А., князь-кесарь, въ усахъ.
Головинъ, Ф. А.
Бялозоръ, ксендзъ.
Гюйсенъ.
Тургеневъ, Кокошкинъ, шуты.
Варвара, Дарья, сестры Арсеньевы.

Черкасскій, князь Михаилъ Алегуковичъ, лтъ 80, съ большой бородой, въ русской одежд.
Стршневъ, Тихонъ Николаевичъ, тоже съ бородой и въ боярской шуб.
Негры, пажи, нмецкія дамы изъ слободы Кокуя, бояре, гайдуки, свита посла турецкаго, придворные.
Большой залъ во дворц. Противъ зрителя — тронъ подъ роскошнымъ балдахиномъ. По сторонамъ — два мста: для царевича и Натальи Алексевны. Столъ подъ золотой скатертью. Залъ полнъ народа. Польскіе паны, украинскіе гетманы, кучка бояръ жмется налво, на переднемъ план, Направо, съ краю — дамы, свита Натальи и иноземки изъ ‘Нмецкой’ слободы, изъ Кокуя.
‘Петровцы’ въ европейскихъ, богатыхъ кафтанахъ, въ орденахъ и регаліяхъ. Преображенцы, семеновцы.

Вс разбились по кружкамъ. Въ зал — говоръ. Два шута, Кокошкинъ и Тургеневъ, шнырятъ везд. Оба одты по-боярски. Кокошкинъ — совсмъ кариктурно: въ горлатной высокой шапк, въ шуб съ высокимъ воротникомъ, ходитъ и спесивится, дразнитъ кучку бояръ. Тургеневъ держитъ себя сдержанно, но тоже трется около нихъ. Бялозоръ, польскій догатъ, виденъ то здсь, то тамъ, больше въ обществ дамскомъ. Мягкой походкой приближается къ разнымъ группамъ и слушаетъ, что толкуютъ.

КОКОШКИНЪ.
[прохаживаясь передъ боярами, отираетъ потъ со лба, обввается и пыхтитъ].

Ухъ, морозъ… У-ухъ, какой морозъ… Холодно въ палатахъ у царя Детрушеньки, у мово… Эй, вы, слуги мои врные! Давайте шубу еще, тащите охабни… У-гу-гу!… Зубъ на зубъ не попадетъ…

ТУРГЕНЕВЪ [притворно обозлясь].

Кшш… Машка, прочь поди. Не трогай народъ православный, бояръ честныхъ. Вонъ, кокуйскія дыцарки… Съ ними поди, забавляйся…

КОКОШКИНЪ.

Ништо. Ихъ чередъ еще впереди. А у меня своя насдка есть: Петруша, свтъ Алексичъ! [подражая насдк] Ко-ко-ко-ко!.. Нынче новое яичко Петруша, птушокъ мой черненькій, новенькое яичко снесъ. Оршкомъ прозывается, Нотенбурхомъ по-бусурменскому. Ко-ко-ко!.. Много ихъ, яичекъ такихъ… И еще будетъ… А изъ тхъ яичекъ и цыплята, гляди, повылупятся: все друзья сердечные, тараканы запечные, мастера заплечные… Станутъ бояръ обтесывать, шапки снимать, шеи съ головой укорачивать, станутъ бороды брить, до плечей подбородки срзывать… Ко-ко-ко!.. [ходитъ гоголемъ].

ЧЕРКАССКІЙ [Стршневу].

Вотъ ужъ какъ пошло! Палачами намъ грозятъ за бороду за отцовскую, за обычай ддовскій…

СТРШНЕВЪ [со вздохомъ].

Не любитъ царь бородачей… Кажись, не хуже служимъ ему тхъ антихристовыхъ пособниковъ, голобородыхъ распутниковъ! А все не жалуетъ!..

ТУРГЕНЕВЪ [степенно, приглаживая привязную бороду].

Да что и глядть на шута? Вотъ я ему!.. Брысь, Машка, не замай!.. Раньше ката голову теб сверну!

КОКОШКИНЪ.

А, ну, тронь! А, ну, тронь? Ко-ко-ко! [Наскакиваетъ на того по-птушиному].

ТУРГЕНЕВЪ [сбивая шапку].

Вотъ теб разъ!

КОКОШКИНЪ [не обороняясь, а все подскакивая].

А, ну, тронь еще!..

ТУРГЕНЕВЪ [хватая его за шиворотъ, стянулъ шубу].

Вотъ теб два!..

КОКОШКИНЪ.

А, ну, еще, еще, еще…

ТУРГЕНЕВЪ
[постепенно срываетъ съ него кафтанъ, ферязь, зипунъ, тянетъ сорочку].

ДАМЫ.

Ай, пфуй… Шанде…— Ахти, господи… Бояре, што-жъ, глядите?..

ТУРГЕНЕВЪ.

Вотъ теб — 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9… Фу, руки устали!.. [Тянетъ съ него шаровары].

ДАМЫ.

Ай, ай!..

КОКОШКИНЪ
[оставя все въ рукахъ Тургенева, стоитъ въ нмецкомъ плать, которое было внизу на немъ].

Вотъ и вышла ты дура, Катька!.. Мн жарко было, ходить тяжело, а ты раздлъ меня… Волю далъ… Такъ и Петруша мой со всей Русью сдлаетъ! Знай нашихъ! Ко-ко-ко-ко!..

ВС [хохочутъ].

Ловко!.. Забавная интермедія…

БОЯРИНЪ [пожилой].

Господи, стыдъ головушк! И какъ позволяетъ государь!..

СТРШНЕВЪ.

Ты внов у насъ… Погоди, обтерпишься… Ничего подлать нельзя!..

БОЯРИНЪ [сурово].

Сами виноваты, слабодухи! А я на плаху пойду скорй,— бороды стричь не дамъ!

ТУРГЕНЕВЪ [вкрадчиво].

Разв можно, бояринъ? Столько лтъ ростили… И вдругъ — чикъ? Я своей тоже дешево не уступлю.

БОЯРИНЪ.

Уходи, шутъ… Не съ тобой толкуютъ…

ТУРГЕНЕВЪ.

Э! Вотъ и не ладно. Я же за васъ… Друга Катьку осрамить хотлъ… Хитеръ, чортъ: изготовился!.. А ты меня гонишь…

БОЯРИНЪ.

Шутъ васъ разберетъ! Все не по-людски здся. Можетъ, и добрый ты человкъ, а, може, и плутъ. А я ужъ не молодчикъ, чтобы лясы точить съ шутами.

ТУРГЕНЕВЪ.

Охо-хо!.. Ужъ тутъ такой обычай… [Ему тихо]. Тутъ, бояринъ, не разбираютъ! Молодъ — чикъ! Старъ — чикъ! Этакъ, знаешь, бороды всмъ: чикъ! [неожиданно изъ рукава вынулъ ножницы и отхватилъ бороду боярину, самъ убгаетъ].

БОЯРИНЪ [сначала остолбенлъ].

Го… Господи, помилуй!.. Да я тебя!.. [съ кулаками хочетъ броситься на шута].

РОМОДАНОВСКІЙ [удерживая его].

Оставь, друже. Ничего не подлаешь! Пуще только осрамятъ!.. [Направо смются].

БОЯРИНЪ [поднялъ бороду, со слезами].

Стыдъ головушк! Какъ жен покажусь? Что дтямъ скажу?!. Борода ты моя, честная, многолтняя… Сняли тебя! [Цлуетъ бороду]. Въ гробъ съ собой положу… Такъ и къ престолу Божію съ ней въ рукахъ предстану.

ТУРГЕНЕВЪ [издали].

Не горюй, бояринъ… За то, что опечалилъ тебя, гляди, свою бороденку съ корнемъ своими руками рву! [Срываетъ подвязную бороду]. У насъ только двоимъ и ходить съ бородами: ему [указываетъ на Черкасскаго] да ему! [на Стршнева] Они откупилися…

ЧЕРКАССКІЙ.

Лжешь, шутъ. Не откупался я…

СТРШНЕВЪ.

Ни я!..

ТУРГЕНЕВЪ.

Анъ откупились… князь — годами… Стршневъ — трудами… [Мотая прядью волосъ, которая осталась у него изъ бороды]. А Я за боярскую бороду отъ Петруши получу рублишко на чаишко. Помяните мое слово!

РЕЙСЪ [направо].

Да, теперь мы съ государемъ въ четвертое море собираемся выпускать корабли собственной работы. Новая верфь у Ладоги надиво устроена… Къ весн 20 большихъ фрегатовъ и 60 мелкихъ кораблей спустимъ на Неву. Отгонимъ Нумерса отъ береговъ Ингріи. Сами выйдемъ на просторъ. Царь спитъ и видитъ: съ моря баталіи повести…

АПРАКСИНЪ.

Не бывало еще того на Руси никогда… При Олег только за море и хаживали… да при Святослав… Не нажечься бы на вод-то!

БЯЛОЗОРЪ [мягко].

Государь же любитъ потшны огни… Пусть забавится…

АПРАКСИНЪ.

Дорого забава можетъ стоить…

БЯЛОЗОРЪ.

Такъ, не ему же, а его врноподданнымъ… А не слыхали, правда то есть, что весной къ Ніенсканцамъ походъ?

[Ему не отвчаютъ. Онъ отходить. Меншиковы, три сестры, и Екатерина входятъ и занимаютъ мста близъ группы дамъ].

ДАРЬЯ И ВАРЯ АРСЕНЬЕВЫ [спша имъ навстрчу].

Ну, вотъ… наконецъ-то… А мы ужъ боялись: опоздаете…

[Цлуются].

ФАДЕМРЕХТЪ [скосивъ глаза на Екатерину, сосдк].

Вотъ она, новая пассія нашего капитана…

I-я ДАМА.

Ахъ, вотъ она какая… Совсмъ уродецъ!

II-я ДАМА.

Правду, значитъ, толкуютъ, что Аннушка Монцева совсмъ брошена?

ФАДЕМРЕХТЪ.

Сама виновата… Не только съ пруссакомъ Кизерлингомъ въ негоцію вошла, но даже замужъ за него собирается…

ДАМА.

Ну, ужъ, тогда, конечно… Кому пріятно?.. [Сосдк] Пойти куплиментъ сдлать или не надо?

ІІ-я ДАМА.

Подождемъ еще. Мало ли, что врутъ…

БЯЛОЗОРЪ [кланяясь привтливо Екатерин].

Радъ видть дочь нашей святой церкви въ добромъ здравіи.

ЕКАТЕРИНА.

Пошли и вамъ Господь много лтъ, ойче!.. [Цлуетъ ему руку. Онъ ее благословляетъ].

ДАМА [сосдк].

Она еретичка?..

ІІ-я ДАМА.

Видно, не крещена еще…

[За окнами слышенъ шумъ, топотъ, хлопанье бичей, трубы].

ТУРГЕНЕВЪ [у окна].

Турка привезли… А забавный онъ… Куда насъ забавне!.. [Бялозору, который тоже подошелъ къ окну и теперь любезно слушаетъ шута]. Понимаешь, ойче: князь-кесарь пріхалъ къ нему на прізд здравствовать, а онъ лежитъ, толстый, глупый, лупоглазый… И не всталъ. ‘Я, говоритъ, за султана у васъ. А нашъ султанъ ни для кого не встаетъ съ подушекъ’… И такъ ужъ чванится, такъ кичится… Совсмъ индюкъ на току… или бояринъ въ своемъ приказ…

БЯЛОЗОРЪ [подавая тавлинку шуту].

Прошу… А не знаете ли, мой остроумный другъ, почему такого дурня намъ прислали?

ТУРГЕНЕВЪ [нюхая].

Родичъ онъ визирю ихнему… новому… Чхи!.. Да бакшишь далъ здоровый… У нихъ, что у насъ: за деньги козла на воеводство пошлютъ… А-чхи!..

БЯЛОЗОРЪ [качая головой].

Ц-ц-ц… И съ такимъ важнымъ порученіемъ… Такіе секретны трактаты… Ай-ай…

ТУРГЕНЕВЪ [съ любопытствомъ].

Какіе жъ секреты?— не слыхалъ…

БЯЛОЗОРЪ [таинственно].

Говорятъ: дло не въ томъ, чтобы успокоить царя насчетъ крымцевъ и возобновить пакты… А будто испугался новый салтанъ флоту царскаго въ Воронеж, и теперь Ахметъ предлагаетъ на выборъ, флотъ весь пожечь, Азовъ и Таганъ-Рогъ и все море Азовское назадъ ему вернуть… Не то,— благо, занятъ государь шведами,— всю Русскую землю съ юга хочетъ повоевать…

ТУРГЕНЕВЪ.

Не слыхалъ я того… Пойду, повызнаю…

БЯЛОЗОРЪ [глядя вслдъ шуту].

Глупый… А еще шутъ! Ничего не знаетъ. Ничего никогда не выпытаешь отъ лайдаковъ…

ДЬЯКЪ [изъ дверей въ глубин, направо].

Ея царское высочество: царевна Наталья Алексевна, съ его царскимъ высочествомъ, царевичемъ Алексемъ Петровичемъ!.. [Вс устремляются навстрчу, отдаютъ низкіе поклоны. Алексй въ сопровожденіи Гюйсена и Кикина прошелъ и слъ на свое мсто, дамы встрчаютъ Наталью, Меншиковы впереди, Екатерина за Меньшиковыми].

НАТАЛЬЯ [цлуя сестеръ Меншиковыхъ].

Маруша… Аннушка… Здравствуй, Таня… А я съ братцемъ государемъ — въ Преображенскомъ и не видала васъ долго. Катюша, поди, поцлую и тебя…

ЕКАТЕРИНА [подходитъ, низко кланяется и цлуется съ Натальей].

ДАМЫ [заволновались ].

Смотрите… смотрите… Плнную литвинку цлуетъ… словно ровню…— И ее, и царевну, хитрая обошла!..

НАТАЛЬЯ [садится на мсто].

ДАМЫ [окружая Екатерину, на-перебой кланяются и говорятъ].

Какъ вы въ своемъ здоровь, госпожа дорогая?..— Какъ счастлива и рада я видть васъ въ красот цвтущей… Слуга ваша, Арсеньева, Варька… Не запамятуйте…— Не откажите обнять себя позволить… и т. д.

ЕКАТЕРИНА [ласково и весело].

Сама рада… Я люблю съ подругами время проводить… [Продолжаютъ разговоръ].

РОМОДАНОВСКІЙ [Стршневу].

Какъ невеселъ цесаревичъ!

СТРЕШНЕВЪ.

Слабый онъ, тломъ не крпкій… И духомъ мягокъ. Матушку все поминаетъ, царицу… Самому тоже тяжело по отцовской дудк плясать… ‘Учись!’ — велятъ… А мы на это тупы…

[Трубы, музыка, барабаны].

ГОЛОВИНЪ [изъ глубины, направо].

Его царское величество! [Пажи входятъ].

ВС встрчаютъ рядами съ низкимъ поклономъ царя.

КАРАУЛЪ
входитъ съ обнаженными шпагами и становится по об стороны трона, а также — шпалерой до дверей налво, на авансцен, откуда выйдетъ Мустафа.

ГОЛОВИНЪ ушелъ въ эту дверь.

Шереметевъ, Шафировъ и Меншиковъ вышли за Петромъ.

ПЕТРЪ
[стоя подъ балдахиномъ, въ суконномъ французскомъ кафтан васильковаго цвта, съ лентами и кружевомъ, въ камзол, въ бархатныхъ панталонахъ и туфляхъ, отвчаетъ на поклонъ].

Радъ видть всхъ!

ГОЛОВИНЪ [входитъ].

Посолъ его султанскаго величества, Ахмета III-го, Мустафа-Ага, высокородный министръ Оттоманской имперіи, съ грамотой султана.

[Музыка, трубы. Входятъ негры, скороходы, двое несутъ на зеленой подушк грамоту въ зеленой шелковой обложк. За ними — посолъ. Затмъ — снова свита].

МУСТАФА-АГА
толстый, съ бычачьимъ взглядомъ турокъ, надменно оглядывается, словно собирается ссть.

ТУРГЕНЕВЪ.

Усталъ, голубчикъ… Креслица ищетъ. Подожми ножки и садись!..

ГОЛОВИНЪ [грозя ему].

Шутъ, будутъ палки…

ТУРГЕНЕВЪ.

Ай-ай… У турка брюхо лопнетъ… Глаза ужъ на лобъ вылзли… [Многіе сдержанно смются].

ПЕТРЪ.

Убрать шута!..

ТУРГЕНЕВЪ.

Не уйду… Занятно поглядть: что онъ станетъ длать?..

ДЬЯКЪ [подходитъ къ Тургеневу].

Уходи!..

ТУРГЕНЕВЪ.

Лягу — и не встану… какъ энтотъ идолъ. Несите меня! [Ложится].

ДЬЯКЪ [даетъ знакъ двумъ приставамъ, т уносятъ шута].

МУСТАФА
[стоитъ, какъ изваяніе, словно не замчая всей сцены и смха у окружающихъ

ГОЛОВИНЪ.

Посолъ, царь ждетъ тебя… Исполни приказъ и порученіе его величества, султана, твоего повелителя…

МУСТАФА.

Плохо встрчаете вы того, кто замняетъ здсь самого султана, тнь Аллаха на земл, да будетъ благословенно имя его… [Медленно, неохотно подходитъ къ трону].

ПЕТРЪ [вставая].

Братъ мой любезный, салтанъ Ахметъ, подобру-ль, поздорову?

МУСТАФА [длая селямъ].

Когда я узжалъ изъ Стамбула, тнь Аллаха сіяла на всю вселенную!..

ШАФИРОВЪ [подойдя къ Мустаф].

Что же ты не отдашь здорованья государю? Спросить надо: здоровъ ли нашъ царь.

МУСТАФА.

Мой повелитель ничего мн не говорилъ про то…

ЧЕРКАССКІЙ [негромко].

Дуракъ дурака прислалъ!..

ПЕТРЪ.

Намъ — все равно. Пускай творитъ посолъ то, за чмъ посланъ

МУСТАФА
[беретъ съ подушки грамоту, цлуетъ ее, прижимаетъ ко лбу и къ сердцу и протягиваетъ Петру].

Султанъ Ахметъ, вступивъ недавно на престолъ, въ этой грамот извщаетъ твое царское величество о такомъ счастливомъ для міра событіи и пишетъ, на какихъ условіяхъ можетъ даровать теб дружбу м миръ твоей земл. [Ждетъ, чтобы царь взялъ свертокъ).

ПЕТРЪ (протягиваетъ концы пальцевъ и опять отнимаетъ руку].

ШАФИРОВЪ [подходя].

Грамота принята царемъ. Давай ее сюда.

МУСТАФА [хмурясь].

Царь не коснулся даже до печати, до священнаго знака, наложеннаго на грамоту самимъ падишахомъ. Я, кром царя, никому грамоты не отдамъ…

ПЕТРЪ.

Ну, что за перекоры… Давай сюда… [Длаетъ видъ, что хочетъ взять].

ШАФИРОВЪ
[понявъ мысль царя, выхватываетъ свертокъ изъ рукъ Мустафы].

Царь принялъ, видишь…

МУСТАФА [сдерживая ярость].

Я вижу… вижу… [хочетъ уйти].

МЕНШИКОВЪ [заступая ему дорогу].

Стой, посолъ, еще не все!… Поклонъ государю!

ПЕТРЪ.

Да, еще не все. Не приказывалъ ли на словахъ что нибудь братъ нашъ, падишахъ?

МУСТАФА [угрюмо].

Ничего.

ШАФИРОВЪ.

Ну, такъ откланяйся царю…

МУСТАФА.

Въ нашемъ закон поклоны не живутъ…

ПЕТРЪ.

Сдается мн: теб законъ не писанъ… Пускай идетъ!..

ШАФИРОВЪ [словно нечаянно, роняетъ къ ногамъ Петра грамоту].

Ахти, Создатель!.. [Нарочно не поднимаетъ].

МУСТАФА [въ ужас].

Алла!.. Алла!.. [Кидается и поднимаетъ благоговйно свертокъ].

ШАФИРОВЪ [въ то же время].

Посолъ султанскій челомъ бьетъ теб, великій государь!..

[Общій сдержанный смхъ, Мустафа въ ярости кладетъ грамоту на столъ и быстро покидаетъ залъ, свита его — за нимъ].

ПЕТРЪ [тоже разсмялся].

Молодецъ, тезка! Выручилъ наше величество!.. Мы этого молодца продержимъ съ полгода или годикъ безъ отвта… Въ наши кампаменты повеземъ, пусть посмотритъ: страшны ли теперь намъ оттоманы?!.. Уходится…

МЕНШИКОВЪ.

Уходится, государь!

ПЕТРЪ [снова принимая серьезный видъ].

Генералъ-адмиралъ Апраксинъ… Фельдмаршалъ Шереметевъ, подойдите..! [т оба подходятъ]. Въ неизреченной милости своей Господь послалъ намъ дивныя побды руками вашими и трудами и стараніями, купно со всей арміей. Награждать васъ чмъ?— ужъ и не знаю… Вс ордена у васъ, вс орнаменты… Одно могу сказать: спасибо отъ души… Отъ всей земли родной мое и царское, и дружеское сцасибо… Дайте обнять васъ. [Обнимаетъ поочередно].

АПРАКСИНЪ.

За что такая честь?

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Видишь самъ, государь, отъ слезъ говорить не могу…

ПЕТРЪ.

И не надо. Ты славно длаешь дла… И вотъ теб отъ друга и царя на память — персона наша, въ оправ золотой съ брилліантами. Они не такъ свтлы, какъ доблести твои… [Шереметевъ на колняхъ принимаетъ и цлуетъ руку Петра]. А теб, Апраксинъ, тавлинку самъ я смастерилъ. Я знаю, нюхать ты охочъ… Изъ дерева, простая. Одинъ въ середк изумрудъ. Ужъ не взыщи…

АПРАКСИНЪ.

Цны нтъ дару твоему!.. [Также на колняхъ цлуетъ руку].

ПЕТРЪ [сходя съ возвышенія].

Ну, вотъ и кончены вс церемоніи… Слава Господу… Вечеромъ, господа, прошу не забыть, иллюминація въ честь нашихъ генераловъ и ихъ викторій… И огни потшные будутъ… Виніусъ расщедрился… Пороху, говоритъ, на 5 тыщъ отпустилъ… Пусть народъ привыкаетъ къ потшнымъ огнямъ… И настоящихъ не побоится посл… на пол брани… А затмъ ко мн на ассамблею милости прошу… всхъ… И станемъ веселиться до утра… Длу — время, да и потх — часъ! Покорнйше прошу всхъ… А покуда до свиданія! [Отвтилъ на общій поклонъ и быстро уходитъ].

Музыка, барабаны.

ЗАНАВЪСЪ.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

КАРТИНА VII.

1-е мая 1703 года.

Штурмъ Ніеншанца.

Въ глубин, слва, доходя до средины сцены, видна на валу часть крпостной стны, полуобрушенная отъ канонады. Въ стн — ворота съ подъемнымъ мостомъ. Небольшой валъ вокругъ этой самой стны, на который опускается и край моста, отмчаетъ берега рва, идущаго вокругъ крпости. За стной краснютъ островерхія, черепичныя крыши зданій, шпицъ кирки, куполъ церкви. Густой дымъ стоитъ надъ крпостью: тамъ — пожаръ. Праве крпости проблескиваетъ Нева. Справа и слва, такъ на 3-мъ план, спускаются на сцену два отлогихъ холма. Это — второй высокій валъ, которымъ хотли обвести крпость, но не успли сомкнуть концы насыпи. На верху этихъ насыпей по одной русской пушк, которыя замаскированы фашинами, турами и мшками съ пескомъ. По сю сторону вала, къ зрителю, врыты въ землю мортиры, наклоненныя къ крпости.
Справа, примкнутый къ холму, навсъ, гд стоитъ высокій барабанъ вмсто стола и брошены зарядные ящики и мшки съ пескомъ для сиднія. Это — штабъ-квартира Петра. Старая сосна, стволъ которой срзанъ на половину ядрами, стоитъ тутъ же, осняя навсъ своими нижними втвями.
Майская, блая ночь, часа за полтора до свта.

Лица.

Петръ.
Шереметевъ, В. П.
Апраксинъ.
Паткуль.
Мышецкій.
Меншиковъ.
Виніусъ.
Шафировъ.

Женщины, дти, горожане, шведы, русскіе солдаты и офицеры.
Подъ навсомъ здоровый преображенецъ, денщикъ Петра, лежитъ ницъ лицомъ, головой къ публик. Вдоль раины, на шинели, положивъ голову за спинуденщика, дремлетъ Петръ.
Паткуль и Шафировъ стоятъ подъ прикрытіемъ вала и въ подзорныя трубы смотрятъ на крпость.
Изрдка оттуда доносятся выстрлы. Отъ Невы слышна русская канонада. Видны свтящіеся снаряды, которые падаютъ въ городъ. Порой трещитъ ружейная пальба.

ПАТКУЛЬ [негромко].

Какое безуміе! Начать штурмъ крпости, когда не подвезли достаточно снарядовъ.

ШАФИРОВЪ.

Ему не терплось… Войска ужъ подошли. Нельзя было ждать… И взяточникъ Виніусъ крпко общалъ, что снарядовъ будетъ вволю, еще ко вчерашнему дню… А ихъ едва хватаетъ… Если шведы продержатся еще день-два, придется съ позоромъ уйти.

ПАТКУЛЬ.

Онъ надялся, что участь Нотебурга устрашитъ Ніеншанцъ?.. Или думалъ купить Опалева?.. Онъ всегда такъ остороженъ…

ШАФИРОВЪ.

И сейчасъ мы подошли хорошо: 20.000 противу 1.000 человкъ враговъ. Да и тхъ не будетъ въ гарнизон, какъ полагаютъ… Должно быть, у нихъ тоже не все ладно. Стрляютъ такъ тихо и рдко, что нашъ капитанъ, гляди, и выспаться успетъ подъ ихнюю музыку…

ПАТКУЛЬ.

Дивиться нечего: онъ сутки не спалъ! Какой богатырь…

ШАФИРОВЪ.

Да, и тломъ, и духомъ!.. Сколько времени у васъ?

ПАТКУЛЬ [посмотрлъ].

Часъ ровно. Правда, что послали за Виніусомъ?

ШАФИРОВЪ.

Да. Ему — не сдобровать. Особенно, если мы отступимъ. Ничего въ мір царь такъ не желалъ, какъ овладть этой ‘первой морской гаванью имперіи’…

ПАТКУЛЬ.

Ребенокъ пойметъ, что онъ правъ. Здсь стать прочной ногой, а не съ жалкимъ, тысячнымъ гарнизономъ, въ старомъ замк, и Нева навки заперта для всхъ, кром Россіи… Онъ дивно прозорливъ, нашъ капитанъ. Однако, генералъ, вы замчаете? Часа два — ни одного выстрла въ эту сторону.

ШАФИРОВЪ.

Я приказалъ отсюда не тревожить города. Здсь — топь… Шведы не боятся нападенія и вс силы сосредоточили со стороны рки и вверхъ по теченію… Оттуда ведутъ траншеи генералъ Ламбертъ съ Апраксинымъ и Брюсомъ.

ПАТКУЛЬ.

А кто сторожитъ устье внизу?

ШАФИРОВЪ.

Меншиковъ и Головинъ.

ПАТКУЛЬ.

Что же? Все — хорошо.

ШАФИРОВЪ.

Не хватаетъ пустяковъ: пороху и зарядовъ.

ПАТКУЛЬ.

Пороху?.. И пороху не хватаетъ?

ШАФИРОВЪ.

Негодяй Виніусъ длалъ его по-хозяйски: горитъ, да не взрываетъ… Селитры пожаллъ… Еле ядра доноситъ до кр… Стойте… Кто-то крадется отъ города черезъ топь… [На полян показывается Мышецкій, который ползетъ на четверенькахъ].

ЧАСОВОЙ [появляясь на валу изъ-за мшковъ].

Стой, кто идетъ?

МЫШЕЦКІЙ [молча проползаетъ и скрывается за валомъ].

ЧАСОВОЙ.

Стой… Въ третье: стой!.. [Стрляетъ].

МЫШЕЦКІЙ [совсмъ близко].

Тише… Свой… Не ори!..

ПЕТРЪ [вскочилъ].

Что? Вылазка? Бейте сборъ! Въ атаку… Багинетами ихъ!.

ШАФИРОВЪ [останавливая барабанщика, который стоитъ въ сторон наготов].

Стой… Успокойтесь, государь… Это — свой человкъ… Князь Мышецкій… Онъ лзетъ на валъ.

ПЕТРЪ [потягиваясь и протирая глаза].

А мн снилось, что Канцы взяты… что тутъ у насъ чудесная крпость… И на этомъ непріятельскомъ валу, который такъ хорошо укрываетъ насъ отъ самихъ шведовъ, я устроилъ веселую пирушку… Но гд же Мышецкій?

МЫШЕЦКІЙ [появляясь изъ-за вала, весь въ тин].

Здсь, капитанъ… Готовьтесь… Сюда будетъ вылазка. Опалвъ думаетъ, что вы понадялись на топь, никого не приготовили въ этомъ углу. Они сейчасъ спустятъ мостъ, выйдутъ всей силой… Тропинку знаютъ ихъ люди… Прямо черезъ топь — сюда… Я искалъ ее, чуть не увязъ въ тин… А выбрался изъ крпости черезъ проломъ.

ПЕТРЪ.

Великъ проломъ? Много ли ихъ?

МЫШЕЦКІЙ.

Да, стны — старыя… Кругомъ пообвалились… Къ тому, снарядовъ мало въ запас у старика Опалева…

ПЕТРЪ.

А, видно, свейскіе интенданты не хуже моего Виніуса воры и мошенники?… Не привезли мн еще его?

ШАФИРОВЪ.

Не видно, государь…

ПЕТРЪ.

Поди, узнай… Не можетъ быть… Онъ прячется… Сыскать мн Виніуса… представить… А ты [ординарцу] скачи… Сюда сбирай вс роты… мои, и Зотова, и нарышкинцевъ… Тихо пусть подходятъ и лежатъ за валомъ. Бомбардиры — у орудій?

ЛЮДИ [словно изъ земли выросли, каждый — при своей пушк].

Здсь, капитанъ…

ПЕТРЪ [ударивъ по жерлу ближней мортиры].

А я — тоже при своей голубушк… Прячьтесь опять… Вонъ ворота, какъ будто, раскрываютъ…

ПАТКУЛЬ [смотрвшій въ трубу].

Вы правы, капитанъ… И на башн появились люди… Должно быть, хотятъ артиллерійскимъ огнемъ прикрыть вылазку?..

ПЕТРЪ [схвативъ трубку].

Милости просимъ!.. [Смотритъ]. [Звучитъ шведскій сигналъ. Опускается мостъ. Появляются шведы, все больше и больше… Вытягиваются колонной и начинаютъ подвигаться впередъ].

МЫШЕЦКІЙ.

Ишь, канальи! Гд я тонулъ,— они по-суху идутъ. Теперь посвтле. Видно тропочку…

ПЕТРЪ.

Молчи… [Барабанщику]. Изготовься… Бей сигналъ!.. [Барабанъ ударяетъ. Сразу на валахъ появились солдаты. Начинается пальба. Петръ поджигаетъ мортиру. Выстрлы со всхъ сторонъ].

ШВЕДЫ [въ ужас, съ криками].

Измна!.. [бросаются обратно въ крпость и запираютъ ворота].

ПЕТРЪ [громовымъ голосомъ].

Охотники — впередъ!.. Видли — тропинка тутъ есть… Кто успетъ занять второй валъ?..

ЧЕЛОВКЪ 20 [съ криками].

Съ нами Богъ!.. [исчезаютъ за валомъ. Видно, что они подбираются къ самой крпости].

ПЕТРЪ.

Стрляйте безъ отдыху! Они испугались. Не надо давать врагу опомниться…

[Канонада все сильне].

ПЕТРЪ [Мышецкому].

Скачи… Возьми внизу коня… Вели съ той стороны стрлять почаще… Пока хватитъ ядеръ. Пусть явится Виніусъ — я выстрлю въ Ніенсканцъ его головой!..

МЫШЕЦКІЙ [убгая].

Исполню, капитанъ!..

МЕНШИКОВЪ [быстро входитъ].

Капитанъ! съ моря доносятъ, что адмиралъ Нумерсъ идетъ на сикурсъ Ніенсканцу… Къ утру будетъ здсь…

ПЕТРЪ [топнувъ ногой].

Молчи! Не смй того говорить! Мы до утра должны быть въ Ніенсканц!.. Пусть Головинъ не пускаетъ вверхъ по рк никого!.. Виніуса мн… Гд предатель?..

ВИНІУСЪ
[вбгаетъ, полумертвый, въ сопровожденіи Шафирова и двухъ солдатъ].

Здсь рабъ твой, государь… Помилуй!.. [Кидается къ ногамъ, цлуетъ колни].

ПЕТРЪ [съ искаженнымъ отъ бшенства лицомъ, отшвырнулъ его].

А… Здсь?.. Ты — предатель!.. Изъ-за твоей наживы вся имперія теперь стоитъ на карт… И эту карту могутъ бить!.. [ударяетъ его]. Бить! Понимаешь? Гд бомбы? Гд порохъ? Гд орудія, которыя долженъ былъ изготовить и сюда доставить? Деньги воруешь… Торгуешь жизнью и кровью этихъ людей, которые мн и родин служатъ до послдней капли крови?!.. [Канонирамъ]. Стрляйте чаще!.. [Виніусу]. Молчишь?.. Бездльникъ! Даже не имешь оправданій себ!..

ВИНІУСЪ [трепеща].

Ты посылалъ на слдствіе свтлйшаго князя… друга своего… Александра Даниловича… И онъ видлъ… Онъ самъ далъ письмо мн… Вотъ… прочти, государь… Выслушай… Рабочіе, знаешь, наши — вс пьяницы… Не поспваютъ съ дломъ… Подручные воруютъ припасы изъ-подъ рукъ и пропиваютъ же… И селитру и сру… А я самъ разорился на служб твоей, государь, не то, что нажился…

ПЕТРЪ.

Разорился?.. Письмо? [просмотрлъ] Правда: писано здсь, будто ты правъ. Но дла твои громче кричатъ, что ты воръ и измнникъ!.. И лжетъ тотъ, кто далъ теб оправданіе на письм… Ты лжешь, Данилычъ!..

МЕНШИКОВЪ [робя].

Истинно: солгалъ, государь!.. Онъ задарилъ меня… Вотъ золота далъ 5.000 рублей… И на вексел столько же общано… Все верну теб, государь. А меня прости!.. [Кланяется].

ПЕТРЪ [грозно Виніусу].

Такъ ты мало, что плутъ, не раскаянная еще душа?! Въ вин не сознаешься, друзей моихъ подкупомъ берешь?! Ну, добро! Гей, ты землякъ! Петлю приладь здсь… на сосн… Повыше! [Солдатъ лзетъ исполнять]. И въ петлю сейчасъ же измнника!..

ВИНІУСЪ [ползая въ ногахъ].

Помилуй, государь… Я такъ долго и врно служу теб… Такъ люблю… Государь… сжалься…

ПЕТРЪ.

Стрлять почаще… Лучше наводи!.. Готова петля?..

ВИНІУСЪ [въ отчаяніи].

Все отдамъ.. Вс деньги и дома… Все отними, государь, жизнь только оставь… У меня семья… дти…

ПЕТРЪ [глядлъ въ трубу на крпость].

Ловко! Вонъ снова вспыхнулъ у нихъ пожаръ… Стрляй… стрляй!.. Вонъ солнышко восходитъ… Задайте мавку врагамъ! Первое мая нынче… [Оглянулся]. Готова петля?..

СОЛДАТЪ [слзая съ сосны].

Готова, капитанъ!

ПЕТРЪ.

Вздернуть мерзавца!..

[Двое хватаютъ Виніуса].

ВИНІУСЪ [отбиваясь].

Сжалься, государь!..

[Онъ уже водъ петлей. Со стны крпости раздается дробь барабановъ].

МЕНШИКОВЪ [очень громко, радостно].

Бьютъ шамадъ! Они сдаются, государь!..

ВИНІУСЪ [вырвался у солдатъ].

Государь! Съ побдой поздравляю… Помилуй, государь!..

ПЕТРЪ [увидавъ блый флагъ на стнахъ].

И то сдаются! Да… [Снимая шляпу]. Ну, Господу хвала!..

ВИНІУСЪ [у ногъ его].

Мой государь…

ПЕТРЪ.

Оставьте гада… Пусть живетъ… Поставлю въ палки вора и 10.000 штрафу донесешь…

ВИНІУСЪ.

Спасибо, государь!.. [Быстро скрывается].

ШЕРЕМЕТЕВЪ [быстро входитъ].

Капитанъ, съ побдою новой поздравляю… Я шведамъ выходъ далъ свободный къ Нарв, и въ крпость мы войдемъ тотчасъ же!..

ПЕТРЪ.

Спасибо, генералъ!.. [Цлуетъ его].

[Русскія войска выходятъ и строятся на валу и на авансцен. Шведы со знаменами и оружіемъ выходятъ изъ воротъ крпости и проходить направо… Фанфары]…

ВОЙСКА.

Виватъ царю… Слава Петру Алексичу, батюшк нашему!.. Виватъ!..

[Занавсъ].

КАРТИНА VIII.

8-е мая 1703 года.

Первая морская побда.

Лица.

Т ЖЕ, ЧТО И ВЪ 7-Й КАРТИН.

Видъ Ніешанца, теперь названнаго Шлотбургомъ, но со стороны Невы. Широкій лугъ съ естественной пристанью при впаденіи Охты. Флотилія лодокъ на Нев. Видны палатки русскаго лагеря и вагенбургъ. Посреди луга большой шатеръ, походная часовня. На башняхъ Шлотебурха вютъ русскія знамена. Ясное раннее утро. Толпы разодтыхъ горожанъ снуютъ на берегу, входятъ въ городъ и появляются оттуда.
Со всхъ сторонъ гремятъ барабаны, звучатъ трубы. Отряды сходятся и становятся полукругомъ съ обихъ сторонъ часовни.

ГОРОЖАНЕ [переговариваются межъ собой].

Что опять случилось?..

ГОРОЖАНКА.

Чудеса толкуютъ! Будто русскіе съ берега крючками захватили 10 шведскихъ кораблей, притянули ихъ къ берегу… Людей забрали, а корабли сожгли…

ГОРОЖАНИНЪ.

Глупо, сударыня… Гд такіе длинные крючки взять? Они сами съ берега вплавь бросились и взяли приступомъ корабли..

ГОРОЖАНКА.

Ахъ, стыдъ какой… Какъ же они дрались безъ… безъ… понимаете?.. На чемъ шпаги у нихъ были?

ГОРОЖАНИНЪ.

Ну, какъ не догадаться? Перевязи они все-таки надли…

ГОЛОСА.

Удивительно!.. [Занимаютъ мста за войсками на телгахъ, на лафетахъ, на городскомъ валу]…

ЕКАТЕРИНА
[въ наряд преображенца, входитъ съ нсколькими солдатами. Т несутъ высокія жерди и перекладины, увитыя гирляндами дубовыхъ втвей].

Сюда, сюда… гд причалить должны наши герои… Царь батюшка, капитанъ нашъ, соколъ ясный… И землячки вс… Вотъ… Вставляйте въ ямы… Такъ… Засыпайте… Прибейте землю… А ты, мальчуганъ, полегче будешь… Лзь наверхъ… Перекладину крпи… Стань на плечи вотъ тому, высокому… Такъ… А вы подавайте… Вотъ и отлично… А вы двое съ другой стороны… Теперь внокъ… Посредин надо… Ровненько… Такъ…

[Устраиваютъ тріумфальную импровизированную арку. Шереметевъ, Апраксинъ и все офицерство за ними показались изъ крпости, подходятъ къ пристани. Два гайдука несутъ большой ящикъ. Ганнибалъ съ двумя бархатными подушками подъ мышкой, важно выступаетъ со всми].

ШЕРЕМЕТЕВЪ [съ орденской цпью на ше].

Хлопочешь, матка, Екатерина Васильевна? Хочешь порадовать капитана нашего? Хлопочи… Онъ и то не устаетъ радовать насъ… Но нынче и мы ему подарочекъ изготовили…

ЕКАТЕРИНА.

Что такое? Скажи, батюшка… Не потаи, господинъ фельдмаршалъ…

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Нтъ! Ране сроку выболтаешь… Все тщаніе пропадетъ. Тутъ въ ненарок сила… [Съ Невы слышны выстрлы изъ небольшихъ орудій]. Чу! подходятъ… Господа офицеры и прочіе по мстамъ! [Занимаетъ мсто противъ арки. Свита за нимъ. Низшіе офицеры — у своихъ взводовъ и батальоновъ].

ГОЛОСА [горожанъ, которые устроились повыше, на валу].

Два судна шведскихъ…— Какіе шведскіе? Не видишь флаговъ? Русскіе флаги…— А судна все-таки шведскія… Я ужъ знаю… Ишь, какъ летятъ… По втру, на всхъ парусахъ… Противъ теченія такъ и ржутъ…— Ходко идутъ…

[Показывается небольшой фрегатъ, на палуб котораго Петръ, Меншиковъ и солдаты].
[Шведскіе вымпела полуопущены, и сверху ретъ на мачтахъ русскій флагъ. Солдаты быстро спускаютъ паруса и пристаютъ къ берегу] 1).

1) Если сцена мала, можно изобразить, что пристань — направо, за кулисами, не видна зрителю.

ШЕРЕМЕТЕВЪ [салютуя].

Виватъ капитану Петру Михайлову, побдителю, государю нашему!.. Виватъ!

[Вс подхватили. Троекратное ‘виватъ’ перекатывается по рядамъ].

ШЕРЕМЕТЕВЪ [также].

Поручику и губернатору Шлютенбурха и Шлотебурха, графу Меншикову виватъ!..

[Войска подхватили, но слабе].

ПЕТРЪ [подошелъ къ фельдмаршалу, салютуя].

Извстіе вашей милости, господинъ фельдмаршалъ, дать имю, что взятые мною въ плнъ въ первой морской баталіи адмиральскій ботъ ‘Годамъ’ при 10 пушкахъ и шняву ‘Астрель’ при 14 пушкахъ я привелъ къ порту новой нашей крпости Шлотенбурха въ полной сохранности. Людей на нихъ было 77 человкъ. Изъ того числа побито 68. Въ плнъ взято — 19. Они доносили, что везли письма къ коменданту, бывшему въ Шлотенбурх, Опалеву, и то правда. Вотъ письма… (Передаетъ). А плнные при семъ предстоятъ! [Указываетъ на 19 человкъ шведовъ, которые сошли съ корабля и подведены ближе. Они вс изранены, съ повязками, въ изорванной одежд]. По ихъ несчастливому положенію просилъ бы немедленно отвести въ крпостныя помщенія, дать помощь врачебную и покормить хорошо…

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Храбрость и великодушіе неразлучны въ великой душ. (Офицеру). Исполнить просьбу капитана!

[Офицеръ салютуетъ и уводить плнныхъ].

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Скажите же намъ, какъ одержана была побда.

ПЕТРЪ.

Дло просто. На 30 лодкахъ ночью вышли мы позавчера. Ночь — свтлая, хоть макъ собирай… Два полка съ нами… Пушекъ не было. Мушкеты да гранаты ручныя. На устье рки поздно пришли. Скрылись за островомъ, за небольшимъ. Какъ свтла ночь очень была, и посему никакой негоціи невозможно было начинать. Увидали бы насъ враги и могли уйти въ море. Но, къ счастью, туча съ дождемъ вдругъ набжала… ‘Пора!’ — говоритъ поручикъ… Я далъ знакъ… Раздлились надвое. Плывемъ тихою греблею возл Васильевскаго острова, подъ стною лса. Въ тни его насъ и не видать. Поручикъ — съ верху… я съ моря зазжаю… Вотъ ужъ чернютъ борта вражьихъ судовъ… И поручикъ, вижу я, людей повелъ… И жестокая сча у нихъ началась…

МЕНШИКОВЪ.

Я перебью капитана… Слышать не въ моготу… ‘Поручикъ… поручикъ’… А капитанъ гд былъ?.. Все не такъ… Я ужъ говорю: ‘не повернуть ли намъ?’… А капитанъ на отвтъ: ‘Поворота нтъ больше, иначе, какъ на врага!’… И пошли… Съ моря капитановы лодки первыя и напали. Говорить нечего: на очахъ капитана люди наши жестоко бились! Одинъ за 10… Непріятель сыпать сталъ со всхъ четырехъ бортовъ пулями и картечью… Но мы такъ быстро подходили, что не тронули насъ снаряды, ни пули. Паруса поднялъ непріятель… Лавировать вздумалъ… Не тутъ-то было… Нашъ капитанъ первый стоялъ на носу передовой лодки… Первый веллъ сцпиться съ ‘Геданомъ’. Ране всхъ вскочилъ на фрегатъ, съ гранатой въ рук, за нимъ лавой со всхъ сторонъ и мы ринулись, чтобы защитить его отъ вреда… Послдній бой пошелъ… Глупы шведы… Тогда ужъ пардону стали просить, когда наши голову потеряли… Еле мы отстояли послднихъ два десятка… И тхъ бы наши молодцы прикололи… Такъ вотъ какъ дло было… А не то, что ‘поручикъ да поручикъ’…

ЕКАТЕРИНА [подходитъ].

Позволь, господинъ поручикъ, за правду твою поцловать тебя… Ужъ не взыщи… Чай, капитанъ, не осерчаетъ?..

ПЕТРЪ.

Самъ еще прибавлю…

[Посл Екатерины обнялъ и цлуетъ его].

ОФИЦЕРЫ И ВОЙСКА.

Виватъ!.. Виватъ!..

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Да слышатъ вс! За сію никогда прежде небывалую морскую викторію принесемъ благодаренію Господу Богу… Отдать салютъ побд!

[Раздается троекратный ружейный и пушечный залпъ].

ШЕРЕМЕТЕВЪ [когда стихли клики и залпы].

Господа командиры партій, кои на простыхъ лодкахъ взяли на абордажъ непріятельскіе корабли и побду учинили: капитанъ Петръ Михайловъ и поручикъ Александръ Меншиковъ, приблизьтесь!..

[Петръ и Меншиковъ подошли. Ганнибалъ уже наготов. На подушк — у него цпь орденская. Вторую подушку съ цпью взяла и держитъ Екатерина].

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

За вашу неслыханную доблесть вы оба, по ршенію высшаго военнаго магистрата, награждаетесь первйшимъ въ имперіи орденомъ. [Петръ склоняетъ колно. Шереметевъ взялъ у Екатерины орденъ и возлагаетъ]. Съ Божьей помощью носи на славу земл и себ!

[Залпъ. Клики: виватъ!]

ПЕТРЪ [встаетъ, цлуетъ Шереметева].

Хотя и недостойнымъ считаю себя, но съ радостью принимаю великое отличіе такое… [Отошелъ. Меншиковъ преклоняетъ колно].

ШЕРЕМЕТЕВЪ [возлагая орденъ].

Служи такъ же врно и сильно, какъ донын!,. [Подымаетъ и цлуетъ его].

МЕНШИКОВЪ.

Словъ не имю благодарить за высокую почесть, мн оказанную… [Залпъ].

ШЕРЕМЕТЕВЪ.

Вс офицеры получатъ золотыя медали на таковыхъ же цпяхъ… И солдаты будутъ съ медалями! [Съ вала проносится ударъ пушки. Изъ воротъ показываются бургомистръ и депутаты съ хлбомъ-солью. Пвчіе, пасторъ и др.]. Пушка полдень била… Пора за трапезу и намъ, и людямъ… Но раньше принесемъ благодареніе Богу за побды… Стройся на молитву…

ОФИЦЕРЫ [по своимъ частямъ командуютъ].

На молитву стройся!.. Мушкетъ передъ себя!.. Мушкетъ къ ног!..

[Солдаты исполняютъ, обнажаютъ головы. Доносится звонъ небольшихъ, серебристыхъ колоколовъ].

ЗАНАВСЪ.

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

КАРТИНА IX.

Ноябрь 1703 года.

Крпость Петра и Павла.

Площадка Петропавловской крпости между Невой и Кронверкскимъ каналомъ. Противъ зрителя рабочіе возводятъ деревянную крпостную стну, оставляя пролетъ для воротъ, въ который видна вода и даль. Направо стна готова. На высокой Государевой башн (бастіон) ветъ желтый штандартъ съ орломъ. Съ лвой стороны, на второмъ план — фасъ Домика Петра съ крыльцомъ. Среди сцены — два дома, раздленные переулочкомъ. Одинъ — дворецъ губернатора Меншикова, второй — ‘Австерія четырехъ фрегатовъ’. Здсь все время движеніе постителей. Направо у стны свалены бревна для построекъ, кирпичъ и т. п. Время передъ полуднемъ. Тутъ и каменщики, и плотники, и землекопы. Работа кипитъ. Тащатъ бревна, кладутъ новыя стны. Въ глубин, направо — нсколько землянокъ для рабочихъ.

Лица.

Петръ.
Меншиковъ.
Шафировъ.
Екатерина.
Юллэ.
Виббсъ, шкиперъ-фрисландецъ.
Зотовъ.
Ганнибалъ.
Ламбертъ, инженеръ.

Рабочіе, народъ, матросы.

ПЛОТНИКЪ [молодой, веселый парень, обтесывая бревно, напваетъ].

И на Веселомъ острову
Безъ заботушки живу!
Не покладывая рукъ,
Топоришкомъ тюкъ да тюкъ!
Денегъ нтъ — бгу въ кабакъ:
Буду пьянъ, гляди и такъ..

КАМЕНЩИКЪ [угрюмый мужикъ, мшаетъ растворъ].

Да, держи карманъ ширяй! Раззявай губу-то!.. Мимо не пролилось бы…

ПЛОТНИКЪ.

Не прольется. Кабатчикъ насъ знаетъ. Почитай, всю получку ему, другу милому, на сохранъ отношу. На томъ свту угольками сочтемся. А ино и самъ государь жалуетъ.. Хозяйк своей прикажетъ — она поштуетъ.. Али въ астервію, вонъ къ нмцу заведетъ и угощаетъ.

КАМЕНЩИКЪ.

Не доводилось мн ошшо… Пятый день, какъ пригнали только на энто чортово болото. Одно званіе, что городъ. Спать — и то половину въ вод приходится… А ужъ за цлый день — въ канавахъ, гд фундаментъ ведемъ, такъ вымокнешь, нитки сухой на теб нтъ… А дни-то теперя не лтніе…

ПЛОТНИКЪ.

Встимо, осень… Толкуютъ: пошабашимъ скоро. Только морозы бы ударили… Такъ, вдь, не мы съ тобой только и маемся… Народу-то сюды, сказывали 40 тыщъ нагнато. И еще гонятъ… Вонъ, со всхъ тюремъ — воровъ… Ничмъ ихъ въ Сибирь на каторгу — сюды велно сгонять…

КАМЕНЩИКЪ.

Подломъ вору и мука… Сказано… А мы-то чего маемся?

ПЛОТНИКЪ.

Хозяйское дло… Царю лучше знать… Онъ и самъ — не лучше нашего… Намеднись воды втромъ нагнало страсть!.. Такъ нъ самъ съ хозяйкой со своей на чердакъ перебрался… Такъ ужъ намъ — что?.. И Богъ веллъ терпть…

КАМЕНЩИКЪ.

Ну, конешно, ежели самъ,— тогда не обидно…

ПЛОТНИКЪ.

Вотъ ты такъ разсудилъ. А господа, ежели которые… изъ главныхъ,— такъ на канатахъ ихъ ‘самъ’-то не притянетъ сюда… Одинъ захворалъ… у другого жонка, дти больны… Потха… Слыхалъ я: арапъ царскій, парнишко, тутъ сказывалъ…

КАМЕНЩИКЪ.

Имъ — что? Они — извстно… Ихъ дло барское. Не больно и царя слушаютъ…

ПЛОТНИКЪ.

М-да… Оно такъ-то, такъ… Слышь, ты парень славный… Пока старшихъ нтъ, пойдемъ, чкнмъ-куликнмъ… Завалялся у меня гд-то алтынъ… А?..

КАМЕНЩИКЪ.

Идемъ… Дло доброе… Отчего не выпить! [бросаетъ веселку].

ЮЛЛЭ [вошелъ давно, оглядывается].

А, скажите, люди добрые, гд я здсь царя могу видть?

КАМЕНЩИКЪ.

Царя?.. А на что онъ теб, чухна красноглазая?

ЮЛЛЭ.

Работать надо… Работы нтъ… А онъ беретъ народъ, сказывали…

ПЛОТНИКЪ.

Беретъ, беретъ… Вотъ домикъ-то… Здсь государево жилье. А то къ десятнику ступай… И онъ могитъ принять… Людей всякихъ берутъ…

ЮЛЛЭ.

Нтъ, я бы лучше къ самому… царю…

ПЛОТНИКЪ.

Можно… И такъ можно… Государь — простой у насъ, добрый… Да больно ты молодъ, паренекъ, какъ погляжу… А ужъ въ кабалу задаешься… Сирота, што ль?

ЮЛЛЭ.

Сирота… Былъ ддъ… Враги пришли и его отняли: убили старика. А отца съ матерью еще раньше увели…

ПЛОТНИКЪ.

Враги? шведы, значится? Э-эхъ, горькій ты парнишка, какъ подумаешь… То-то волчонкомъ и глядишь. Ну, что жъ, дождись царя… Высокій онъ такой… Всхъ выше! Добей ему челомъ… Можетъ, на сиротство пожалуетъ чмъ добрымъ… А у насъ — дла… [Уходятъ].

ЮЛЛЭ.

Да, я дождусь… Я такъ не уйду… [Услыхавъ голоса, прячется за бревна и кирпичи].

[Ганнибалъ выходитъ на крыльцо и отчищаетъ ботфорты Петра, изъ-за которыхъ мальчишку почти не видно].
[Шафировъ появляется изъ середины. За нимъ — человкъ 20 арестантовъ подъ конвоемъ четырехъ драгунъ].

ШАФИРОВЪ [замтивъ Ганнибала].

Эй, сапоги! Дома государь?

ГАННИБАЛЪ [выставивъ рожицу изъ-за сапогъ].

А теб на что, чернильница?

ШАФИРОВЪ.

Но не дерзить… Вздую… [Грозитъ тростью]. Балуетъ васъ государь… Ну, Я самъ пройду… [Отираетъ ноги на крыльц и входитъ въ домикъ].

ГАННИБАЛЪ [подошелъ, смотритъ на воровъ,— къ конвойному].

Что это за люди?

КОНВОЙНЫЙ.

Воры… каторжные…

ГАННИБАЛЪ.

Во… воры?.. [Поспшно хватаетъ сапоги и скрывается].

ГОЛОСА [въ толп арестантовъ].

Испугалась аблизьяна-то… Убжала!..— И сапоги унесъ!— Боится: подметки бы не срзали… [Смхъ].

КОНВОИРЪ.

Тише, галманы!.. Царь идетъ!…

[Вс падаютъ ницъ].

ПЕТРЪ, ЛАМБЕРТЪ, ШАФИРОВЪ [изъ домика].

ПЕТРЪ.

Гд же они?.. А!… Встаньте, встаньте… Богу такъ надо кланяться… Его надо чтить… Ну, погодите… [Ламберту]. Значитъ, Кроншлотомъ все и завершится! На Котлин поставимъ батареи сильнйшія… Конецъ — длу внецъ… ‘Кроншлотъ’ и выйдетъ! Въ ту пору ни одному чорту не пройти вверхъ по Нев, сквозь тройной поясъ ситаделей…

ЛАМБЕРТЪ.

Да, и сомнвай нильзя въ томъ, государь… А съ канали ошибка моя простите!..

ПЕТРЪ.

Досадно, генералъ… Столько труда людского… Столько денегъ и жизней трачу я на мой будущій Парадизъ… Думаю, и силой и торговлей вс приморскіе города онъ долженъ затмить… Такъ надо же и сдлать все не по-плохому… Ну, да это еще терпитъ… Теперь переправляйтесь на ту сторону, посмотрите мсто, которое я для верфа облюбовалъ. Вамъ покажутъ. Въ добрый часъ!.. [Ламбертъ кланяется и уходитъ].

ШАФИРОВЪ.

Теперь, государь, не взглянете ли на сотниковъ моихъ, на арестантскихъ?..

ПЕТРЪ.

Ждалъ, ждалъ давно… [Конвою]. Ступайте. Скажите начальнику, что я этихъ людей себ на поруки взялъ… [Солдаты уходятъ].

КОЛОДНИКИ [снова падая въ ноги].

Отецъ ты нашъ…

ПЕТРЪ.

Ну, что за причитанья?!… Встань… [Т вскочили]. Вы что же старосты артельные, арестантскіе?

ОДИНЪ.

Сотники мы… Отъ сотни по человку выбраны. Міромъ, значитъ…

ПЕТРЪ.

Ладно. И сколько же васъ? [Окинулъ глазомъ]. 20 будетъ?

ОДИНЪ.

Ровно два десятка…

ПЕТРЪ.

Значитъ, всхъ 2.000 васъ мн прислали изъ тюремнаго да сибирскаго приказу?.. Добро. Видно, много воровъ въ моемъ царств. Чего ни спрошу, все сполна не даютъ… А тутъ, сколько заказывалъ, столько и пришло. И за то спасибо!.. Чудны дла Твои, Господи… Слушайте же мой приказъ… Другъ у друга воруйте, сколько влзетъ… У чужихъ — ни-ни!.. Вс за одного отвчаютъ… За первую вину — вотъ этимъ… [грозитъ дубинкой своей]. За вторую въ кнуты… За третью — на вислицу! Мое слово — твердо!.. Дальше. Кормить будутъ васъ досыта, поить въ праздникъ — до-пьяна… Работать заставятъ до полусмерти!.. Такъ и знайте.

ГОЛОСА.

Государь ты нашъ… Отецъ родной! Да съ чего же и гршимъ бол, какъ не съ голоду?.. А сыты,— такъ и робить станемъ по душ… по совсти…

ПЕТРЪ.

Вотъ и хорошо, Уговоръ дороже денегъ!.. Не забывайте! [Къ первому]. Ты за что посаженъ?.. Скажи, борода:

ПЕРВЫЙ [чешетъ въ затылк].

Я-то?

ПЕТРЪ.

Ты-то…

ПЕРВЫЙ.

Съ тещей не поладилъ… Обидлъ старуху малость… не наророкомъ… Погладить ее хотлъ, да захребетье-то ей и перешибъ…

ПЕТРЪ.

Пришибъ — велика-ль бда? За это не сажаютъ…

ПЕРВЫЙ.

Да… хитрая она… злая баба… На зло мн, взяла да и…

ПЕТРЪ.

Ну?..

ПЕРВЫЙ.

Померла въ тотъ же день… Околла… на зло, государь…

ПЕТРЪ.

Да?!… Тогда иное дло… Однако, время идетъ… Ступайте въ свои казармы… А я для васъ прикажу на той сторон и бараки складывать… Съ Богомъ!..

ВС [тепло].

Храни тя Господь, батюшка-царь!..

[Уходятъ].

ПЕТРЪ.

Ну, тезка, другъ, еще какія всти припасъ ты для меня?

ШАФИРОВЪ.

Есть, государь… Только не всти, а ‘Вдомости’, сирчь: ‘Юрналъ’ завтрашній… Проглядть не изволишь ли, какъ обычно?.. Тутъ и доношенья послднія о сдач Яма да Копорья…

ПЕТРЪ [доставая карандашъ].

Давай, давай… [Просматриваетъ, присвъ на поручни крылечка]. Печатный дворъ у насъ больно не казистъ. Гораздо недостаточенъ… Вотъ ужъ англинскому — не чета… Да и ‘куранты’-то наши зло не полны… [Треплетъ листокъ]. Табаку четвертку не завернешь! А у иностранныхъ потентатовъ — простыни цлыя…

ШАФИРОВЪ.

Исправимся, государь… За то у нихъ земель да народу — на одну понюшку… А у насъ?!. И-и!..

ПЕТРЪ.

То-то, и я думаю… Ишь, Мишутка-то Безпалый подлецъ… [Правитъ корректуру]. Какъ азы собиралъ?! Гд ‘нашъ’ — онъ ‘мыслте’ всюду тычетъ!

ШАФИРОВЪ.

Гораздъ мыслте писать, государь! Самъ знаешь… Вчера зашибши былъ… Нон и не работалось печатнику нашему…

ПЕТРЪ [грозя дубинкой].

Ладно ужъ… Я ихъ подберу!.. Ну, да что мы тутъ стоимъ?.. Зайдемъ въ хибарку… [Пушка бьетъ полдень). Слышь, пушка ударила… Ко щамъ пора…

ШАФИРОВЪ.

Спасибо на чести, государь… Твой гость!

ПЕТРЪ [сторонясь].

Такъ проходи, тезка!..

ШАФИРОВЪ.

Теб бы впередъ, государь…

ПЕТРЪ [нетерпливо].

Ну, не ломайся, тезка… Время даромъ не губи… Время дорого!..

ШАФИРОВЪ [поднимаясь на крылечко].

Не прекословлю, государь!..

ПЕТРЪ [зоветъ].

Катюша! Гостя веду!..

[Меншиковъ съ Виббсомъ и 5—6 матросами-фрисландцами вошелъ и завидлъ Петра].

МЕНШИКОВЪ [громко].

Капитанъ… государь мой, погоди малость!.. Гостей дорогихъ, давно жданныхъ, веду къ теб…

ПЕТРЪ [живо обернулся, идетъ навстрчу].

Милости просимъ, гости дорогіе… Кто такіе будутъ?

МЕНШИКОВЪ.

А вотъ изволь куплименты учинить! Карлушка Выбесъ, шхиперъ ‘Амаліи’…

ВИББСЪ [важно].

Шена мой — Амалія… и флитботъ мой — ‘Амалія’.

МЕНШИКОВЪ.

Вотъ слыхалъ, капитанъ? Съ флиботомъ изъ Фризовъ къ намъ зашелъ. Вина и соли грузъ… Первый ‘купецъ’ морской въ нашемъ морскомъ и невскомъ гафен…

ПЕТРЪ [сильно обрадованъ].

Помилуй, Богъ!.. Спасибо за всть… За гостя спасибо, Алексаша… Милости просимъ, гости дорогіе… Какъ тебя, другъ-шхиперъ, надоумило заглянуть къ намъ?

ВИББСЪ.

Я узлихалъ: нови портъ… Снаю, что перви кость — сами лучши кости… И пахаль… Думай: льготъ какой подушить… Я снай, царь вашъ — не глупи малыникъ… И на галански ясикъ снаитъ… И на нашъ маниръ шиветъ… Качу вашъ царь позмотрить…

ПЕТРЪ.

Покажемъ… покажемъ… и царя… и царицу… и съ царятами… всхъ… А теперь скажи: чего бы ты хотлъ на льготу себ, у насъ, въ нашемъ порту?

ВИББСЪ.

Пустой дль… Тольки што бы я одна мохъ соль и вино торговать… ну, будимъ наварить, не много… 10 лтъ…

ПЕТРЪ.

А выкусить не хочешь ли?.. Жирно шь, подурнешь… Общалъ я какъ-то, что первому судну 600 золотыхъ — капитану… по 30 золотыхъ матросамъ… Алексаша: не много ихъ?

МЕНШИКОВЪ.

Шестеро, государь мой…

ПЕТРЪ.

Это еще живетъ… Вотъ это и получишь… И другихъ двое кораблей изъ первыхъ, кто по теб придетъ, тоже получатъ субсидію… Такъ и говори у себя…

ЕКАТЕРИНА [выходя].

Что за шумъ, бою нтъ? Гд же гости, что сулилъ, государь? Шти стынутъ… Торопись, государь!…

ВИББСЪ.

Какой глюпи разкаворъ у ваши женщинъ: на мужъ ‘государь’ каварить…

МЕНШИКОВЪ.

Ты глупъ, нмецъ… Это же нашъ государь и есть! Самъ Петръ Алексевичъ!..

ВИББСЪ [тычетъ пальцемъ].

Этта? Въ такой кафтанъ?.. [Застылъ въ недоумніи].

ПЕТРЪ.

Видишь, Катюша, сколько ихъ подвалило?!. Не влзутъ къ намъ въ покои… Въ австерію мы съ ними пойдемъ и за милую душу…

ЕКАТЕРИНА.

Охъ, нтъ, герцинька!.. Не такъ здоровъ ты у насъ нынче… Бери главнаго… Вонъ, что, ротъ разиня, стоитъ, веди его съ Данилычемъ… И Петрушу къ намъ. А тхъ пошли съ кмъ нибудь угощаться… Да вонъ князь-папа бредетъ… Онъ съ радостью, чай…

ПЕТРЪ.

И то… Ей, Зотовъ!.. Князь папйшій?.. Живе ползи!..

ЗОТОВЪ [толстый, красный, типъ ‘питуха’].

Не къ спху… Не на чарку зовешь… На распеканцію, чай… [Пыхтя, подходитъ].

ПЕТРЪ.

Вотъ, и не угадалъ… хотя за опозданіе въ постройк бастіона твоего стоишь палокъ, а не чарокъ… Да, видно, Богъ за тебя… Вотъ этихъ молодцовъ споить некому!.. Ступай къ ‘Четыремъ фрегатамъ’, намочи ихъ хорошенько.

ЗОТОВЪ [сразу ожилъ, сталъ подвиженъ].

Выкупаю, выстираю… Три дни сохнуть станутъ,— не высохнутъ! Вы, акулы земноводныя, кром морской воды, что больше всего пьете?.. Молчатъ… Видно, не понимаютъ по-нашему… Такъ я имъ на знакахъ покажу… Выставлю батарею бутылокъ… Сами себ по орудію выберутъ… Пущай! [Хлопая себя по галстуху]. Идемъ! Шнапсъ!.. Поняли?

МАТРОСЫ [радостно кивая головами].

Шнапсъ… я! я!

ЗОТОВЪ.

Ишь, какъ шнапсъ, и по-русски заговорили: я! я!.. И ты… и ты… Вс! Ну, идемъ!.. [Уходитъ съ ними въ австерію].

ПЕТРЪ [Шафирову].

Тезка! Гляди, не забудь… Нтъ… Я самъ припишу въ курантахъ: ‘Новембрія, пятаго дня… Первые, молъ, корабли купеческіе въ гафенъ Санкт-Питербурхъ припожаловали’!.. (Радостно потирая руки). Ха, ха, ха!.. Вотъ это такъ всточка!.. [Меньшикову и Виббсу]. А теперь милости прошу! Ко мн, въ горницу! [Меншиковъ беретъ и уводитъ ошаддаго шкипера. Екатерина за ними].

ЗАНАВСЪ.

КАРТИНА X.

Вщій сонъ.

Лица т же, что и въ прошлой картин.

Вечеръ того же дня. Обширный, невысокій покой въ домик Петра. Потолокъ на дубовыхъ балкахъ. Гладкій, блый подъ, штукатуренныя стны. Окна широкія, съ частымъ, свинцовымъ переплетомъ, въ который вставлены небольшія квадратныя стекла. Двери направо и налво. Рядомъ съ дверьми, на стн — полки съ посудой, съ часами, тутъ и глобусъ. И ларцы небольшіе, и кубки, и трубка подзорная, и книги. Вдоль задней стны, у оконъ скамья. Дальше длинный столъ, покрытый блой скатертью. На немъ слды пирушки. Простые, лакированные табуреты. Шкапчикъ въ углу. Комодъ у стны. Небольшой буфетъ съ другой стороны. Тафтяныя занавски на окнахъ отдернуты и пропускаютъ послдніе лучи заката. Екатерина хлопочетъ у стола, прибирая, относя посуду на мсто и пр. Петръ, стоя спиной къ выходной двери, которая въ правой стн, держитъ въ одной рук кувшинъ, въ другой кубокъ.

ШАФИРОВЪ, МЕНШИКОВЪ, ВИББСЪ, ЗОТОВЪ
[стоятъ передъ нимъ и кланяются].

Много благодарны, хозяинъ ласковый, на угощень. До дому пора… И то засидлись…

ПЕТРЪ.

Посошокъ на дорогу. Безъ того нельзя! [Налилъ].

ЗОТОВЪ [протягивая руку].

Подопрусь, давай!.. [Пьетъ].

МЕНШИКОВЪ.

Теб бы, папйшій, и дубинку не мшало…

ПЕТРЪ.

И очень даже…

ЗОТОВЪ [совсмъ пьяный].

Ну, вотъ оговариваете человка… И посошокъ не въ то горло попалъ. [Кашляетъ]. Кха… Кха… Плесни еще, государь…

ПЕТРЪ [наливая].

Не жаль… Гляди: самъ не расплещись по пути…

ЗОТОВЪ [пьетъ].

Ни… ничего… Я съ Данилычемъ пойду… Онъ меня соблюдетъ… А я его со… блю… ду…

МЕНШИКОВЪ.

То-то… Блю… блю… Иди ужъ на свжій воздухъ, пусть тебя обветъ!.

ЗОТОВЪ.

И пойду… И никому дло… И ушелъ… [Нетвердыми шагами уходитъ].

МЕНШИКОВЪ [принявъ кубокъ].

За твое здоровье!.. [Пьетъ]. Счастливо оставаться, хозяюшка ласковая. Прости, капитанъ, другъ ты мой…

ПЕТРЪ.

Съ Богомъ, герценкиндинька… Завтра, въ 4 утра, не забудь, приходи съ Головинымъ… Я его къ цесарю шлю.

МЕНШИКОВЪ.

Буду, государь!.. [Уходитъ].

ШАФИРОВЪ.

Ну, шхиперъ! Пей разгонную, кланяйся и пойдемъ.

ВИББСЪ [еле языкомъ ворочаетъ].

Пі… омъ… (Высасываетъ кубокъ). П… п… пппай… домъ… [Беретъ подъ руку Шафирова].

ШАФИРОВЪ [одной рукой принявъ кубокъ].

Благодарствую на угощень! Счастливо оставаться!.. Доброй ночи. [Уводитъ Виббса].

ПЕТРЪ [обернувшись къ дверямъ].

Счастливаго пути! [Ставитъ кубокъ и кувшинъ на полку, тутъ же. Оперся на нее, стоитъ спиной къ двери и задумался].

ЕКАТЕРИНА [черезъ плечо поглядвъ на него].

Что не веселъ, Петрушенька? Кажись, все по-твоему нынче было…

ПЕТРЪ.

Нынче?.. Да!.. Вчера?.. Тоже… Завтра можетъ быть? А тамъ что будетъ?.. Что насъ ждетъ? Меня и царство?

ЕКАТЕРИНА.

Что Богъ дастъ, Петрушенька…

ПЕТРЪ [съ легкой досадой].

Молчи! Умна ты, да по-бабьи. Такое дло великое передъ тобой творится… Царство могучее… Народъ многомилліонный я на новый путь задумалъ повести… Вками то дло мряется… Десятками вковъ… А ты… [подражая ей] ‘Что Богъ дастъ!’… Меня Онъ далъ Россіи! Такъ и взыскано будетъ съ меня… Судить потомъ еще каждый мой шагъ сколько поколній… сколько людей станетъ… И строго учнутъ судить… Не по пріязни, по совсти… Что-то скажутъ? Какъ присудятъ?.. Вотъ что душу томитъ мн порой…

ЕКАТЕРИНА [полуобернувшись къ нему отъ стола, ласково].

Вижу… знаю, другъ ты мой сердешненькій. А ты на Бога положись… Далъ онъ тебя царству — значитъ, и все другое Его же волей творится. И ты, мы… А-а!.. [Съ громкимъ крикомъ ужаса кидается между Петромъ и Юллэ, который съ ножомъ въ рук выкрался изъ двери и готовъ поразить въ спину Петра. Екатерина, сильно рванувъ въ сторону Петра, отталкиваетъ Юллэ. Тотъ падаетъ на одно колно].

ПЕТРЪ [быстро обернувшись, понялъ все].

Стой, предатель!.. [Хватаетъ и обезоруживаетъ ІОлла]. Катюша, онъ онъ не ранилъ тебя?..

ЕКАТЕРИНА [упавшая на табуретъ у дверей].

Нтъ… Пустое… Оцарапала руку… сама объ ножъ… Держи, чтобъ злодй не ушелъ, государь!..

ПЕТРЪ [посмотрвъ на уничтоженнаго Юллэ].

Не уйдетъ. Мальчикъ совсмъ… безумный, врно… Стоитъ, дрожитъ, словно въ озноб!.. Кто ты? Зачмъ сюда пришелъ? Знаешь ли, кто я? Тебя я не знаю.

ЮЛЛЭ.

Ты — русскій… А русскіе — мн враги… Вы дда убили. И я ршился мстить…

ПЕТРЪ.

Мстить?.. Ты хочешь мстить за то, что творится по вол судебъ?.. Жалкій, глупый ребенокъ! [Взявъ его за плечи, поворачиваетъ къ дверямъ]. Ступай… Иди съ миромъ… Помни, что здсь было, и не искушай Всемогущаго… [Слегка толкаетъ его къ дверямъ].

ЮЛЛЭ [съ рыданіемъ вдругъ опускается къ ногамъ Петра].

Добрый человкъ… великій человкъ… прости меня!.. [Цлуетъ руку Петра и быстро уходитъ].

ПЕТРЪ [подошелъ къ окну и глядитъ на затихающій городъ].

ЕКАТЕРИНА [подойдя и прильнувъ къ нему головой].

А хорошо, что ты отпустилъ мальчика…

ПЕТРЪ [грустно].

Пусть такъ же Господь отпуститъ мн мои вс грхи вольные и невольные…

ЕКАТЕРИНА.

Ну, я иду на покой… устала… А ты?..

ПЕТРЪ.

Я побуду еще здсь… Вонъ огни загораются въ домахъ моего городка. Что-то съ нимъ? Что-то съ людьми этими будетъ?.. Что меня ждетъ?..

ЕКАТЕРИНА [подвигая большое, клеенкой обитое кресло къ окну].

Ну, хоть садись… Гляди себ… Все-таки поспокойне… И ты за день намаялся… [Цлуетъ его въ щеку]. Доброй ночи!

ПЕТРЪ.

Усни спокойно, Катюша!.. [Цлуетъ ее въ лобъ].

[Екатерина уходитъ налво].

ПЕТРЪ.

Вонъ, и на рк огоньки загорлись разноцвтные… Сторожевые… Чу?.. Оклики часовыхъ начались… Городъ живетъ… Крпость строится… Что-то будетъ потомъ? Зерно молодое, свжее въ борозду кинуто?.. Какой цвтъ… Какіе плоды оно дастъ? Господи! просвти! Разрши сомннія… [Затихъ, задумался и засыпаетъ въ кресл].

[Темнота полная. Задняя стна исчезаетъ. Передъ зрителемъ Петербургъ въ 1903 году съ птичьяго полета, до самаго устья Невы].

ФИННЪ.
[Тнь старика, появляясь въ красныхъ лучахъ за кресломъ Петра, указываетъ ему на картину].

На жаркій зовъ души я откликъ далъ душою.
Гляди и не тоскуй… Работай и твори!
Дни злые, добрые проходятъ чередою…
Такому жребію — подвластны и цари…

[Видна площадь Исаакія съ памятникомъ Петра. Парадъ. Представители всхъ народовъ, населяющихъ Россію, привтствуютъ молодого царя, объзжающаго ряды. Во время этой картины музыка и звонъ колоколовъ].

ФИННЪ [длаетъ знакъ. Звуки умолкаютъ].

Могучій! На свое великое творенье
Любуйся… Минуло два вка… Сталъ царить
Праправнукъ твой… За все благодаренье
Онъ шлетъ… Но думаетъ міръ мирно покорить!
Ты рушилъ косность, гналъ покой
И твердой, мощною рукой
Держалъ кормило. На просторъ
Рвался твой духъ, стремился взоръ.
Усилья кормчаго вели
Корабль родной его земли
Къ великимъ цлямъ, по пути,
Гд только геній могъ пройти.
А мощь души, она цнна
Во вс вка и времена!

[Длаетъ знакъ. Картина снова мняется. Виденъ современный Петербургъ, панорама съ птичьяго полета, но уже ночью. Улицы залиты электрическимъ свтомъ. Освщенныя окна домовъ — словно звзды, искрятся и отражаются въ вод. Луна сіяетъ въ темномъ неб и горятъ звзды… Тихая музыка].

ЗАНАВСЪ.

АПОЕОЗЪ.

Во всю сцену устроенъ полуглобусъ, на которомъ, нанесены границы теперешней Россіи. Вс народы и племена, населяющіе это пространство, въ группахъ, братски обнявшись, стоятъ на полуглобус.

‘Историческій Встникъ’, тт. 93—94, 1893

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека