Карло Гольдони Самодуры Комедия в трех действиях ---------------------------------------------------------------------------- Перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник Карло Гольдони. Комедии. Том второй Государственное издательство 'Искусство', Л.-М., 1959 ---------------------------------------------------------------------------- ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Канчано, горожанин. Феличе, его жена. Граф Риккардо. Лунардо, купец. Маргарита, его вторая жена, Лучетта, дочь Лунардо от первого брака. Симон, купец. Марина, его жена. Маурицио, зять Марины. Филипетто, сын Маурицио. Действие происходит в Венеции. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Комната в доме Лунардо. Маргарита сидит и прядет, Лучетта также сидит и вяжет чулок. Лучетта. Синьора маменька... Маргарита. Что скажете, дочка? Лучетта. Вот и кончился карнавал. Маргарита. Да. А что за радости мы от него видели? Лучетта. Что уж!.. Хоть бы клочок комедии в театре - и того не видели. Маргарита. Это вас удивляет? А меня ничуть. Вот уж шестнадцать месяцев я замужем. А сводил ли меня хоть куда-нибудь ваш батюшка? Лучетта. Правда! Знаете, я дождаться не могла, чтобы он опять женился, сижу одна дома и говорю себе: 'У батюшки есть оправдание, сам он меня не хочет никуда вывозить, а послать ему со мной некого... Вот когда он снова женится, я с мачехой стану везде бывать'. И что же? Вот и женился, а, как видно, ничего из этого не вышло ни для меня, ни для вас. Маргарита. Он сущий бирюк, доченька. Сам развлечений не любит и не желает, чтобы мы веселились. А вот когда я была на выданье, в развлечениях у меня недостатка не было. Воспитана я была хорошо. Мать моя была женщина строгая, и если ей что не нравилось, так она умела и прикрикнуть, а в случае чего и стукнуть могла. Но в свое время и побаловать умела. Вообразить себе только: осенью раза два-три мы непременно бывали в театре, а в карнавал - раз пять-шесть. Если кто-нибудь из знакомых предлагал ложу, * она возила нас в оперу, а то в комедию, да и сама брала хорошую ложу и тратила немалые денежки. Она доставала ключ от ложи на все хорошие пьесы, которые можно смотреть девицам, сама с нами ходила, и мы веселились вдоволь. Вообразить себе только, сколько раз ездили в Ридотто, * иногда смотрели маски на площади святого Марка, бывали у гадалок, смотрели марионеток, а раз-другой попадали даже в балаганы... * А когда оставались дома, часто устраивали вечеринки. Собирались друзья, собирались родные, ну, и молодые люди бывали. И ничего не было предосудительного. Вообразить себе только! Лучетта (в сторону). 'Вообразить себе только, вообразить себе только', - она по крайней мере раз шесть это сказала. Маргарита. Да и в самом деле! Я совсем не из тех, кто любит целый день вертеться. Но, господи, иной раз и я готова повеселиться. Лучетта. А каково-то мне, бедной? Я не смею ведь никогда за дверь выглянуть. Он не позволяет мне даже на минутку на балкон выйти. Недавно я чуть не свалилась, - так спешила убежать, увидала меня эта сплетница-булочница и сказала ему. Я думала, что он меня поколотит. Маргарита. А чего только он мне из-за вас не наговорил! Лучетта. Боже мой, да что же я такое делаю? Маргарита. Ах, доченька, вы-то хоть замуж выйдете, а мне так до конца дней мучиться с ним. Лучетта. Скажите, синьора маменька, неужели я выйду замуж? Маргарита. Думаю, что да. Лучетта. Скажите, синьора маменька, а когда я выйду замуж? Маргарита. Выйдете - вообразить себе только! - когда господь захочет. Лучетта. А господь меня так замуж выдаст, что я и знать не буду? Маргарита. Какие глупости! Конечно, вы будете знать. Лучетта. А мне еще никто об этом ничего не говорил. Маргарита. Не говорили, так скажут. Лучетта. А неужели что-нибудь слышно? Маргарита. И слышно, и не слышно. Муж не желает, чтобы я тебе что-нибудь говорила. Лучетта. Маменька, дорогая, скажите! Маргарита. Нет, доченька, невозможно. Лучетта. Маменька, дорогая, хоть одно словечко! Маргарита. Если я вам хоть слово скажу, он на меня будет смотреть хуже василиска.* Лучетта. Да отец и не узнает, что вы мне что-то сказали. Маргарита. Вообразить себе только! Как же это вы ему ничего не скажете? Лучетта. Вообразить себе только - вот так ничего и не скажу. Маргарита. Это еще что за 'вообразить себе только'? Лучетта (насмешливо). Да и сама не знаю, откуда у меня взялась эта привычка, - вдруг так вот и выскочит! Маргарита (в сторону). Сдается мне, что эта негодница надо мной издевается. Лучетта. Ну, скажите, скажите, синьора маменька! Маргарита. Работайте, работайте живее. Вы все еще не кончили чулка? Лучетта. Сейчас кончу. Маргарита. Если сам вернется, а у вас чулок не готов, он скажет, что вы торчали на балконе, а не работали, и тогда, вообразить себе только... (В сторону.) Черт побери эту присказку! Лучетта. Видите, как я тороплюсь... А вы расскажите мне хоть что-нибудь про жениха. Маргарита. Про какого жениха? Лучетта. Вы же сказали, что я замуж выйду. Маргарита. Все может быть. Лучетта. Дорогая маменька, вы что-то знаете! Маргарита (слегка рассерженно). Ничего не знаю. Лучетта. Все ничего да ничего! Маргарита. Надоели вы мне. Лучетта (теряя терпение). Ах, проклятая жизнь! Маргарита. Это еще что за словечки! Лучетта. И никто меня на всем свете не любит! Маргарита. Я еще слишком тебя люблю, бездельница. Лучетта (в сторону). Как настоящая мачеха. Маргарита. Что вы сказали? Лучетта. Ничего. Маргарита. Слушайте, не злите меня, а не то я... (С гневом.) Довольно с меня и того, что я выношу в этом доме. Муж мне попался такой, что день-деньской меня изводит, не хватало еще, вообразить себе только, чтобы падчерица меня бесила. Лучетта. Но, дорогая синьора маменька, как вы легко выходите из себя. Маргарита (в сторону). Она, пожалуй, права. Не такова я была раньше, а теперь ведьмой стала. И ничего не поделаешь: с волками жить, по-волчьи выть. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Те же и Лунардо, который входит тихо и молча. Маргарита (в сторону). Вот и он тут как тут. (Встает.) Лучетта (в сторону). Всегда подкрадывается, как кот. (Встает.) Здравствуйте, синьор отец! Маргарита. Здравствуйте. Что же это, уж и здороваться перестали? Лунардо. Работайте, работайте. Поклоны да поклоны - лишь бы не работать! Лучетта. Я все время работала. Кончила чулок. Маргарита. Вообразить себе только, можно подумать, что мы поденную плату получаем. Лунардо. А у вас, скажем по справедливости, всегда ответ готов. Лучетта. Ну, дорогой синьор отец, хоть ради последнего дня карнавала не браните нас. Уж если мы никуда не выходим - бог с ним, будем хоть дома-то в мире. Маргарита. О, он без крику и ругани ни одного дня прожить не может. Лунардо. Слышите, какие глупости? Что я - татарин, зверь лютый? На что вы можете жаловаться? Я сам люблю, чтобы все было пристойно. Лучетта. Ах, тогда возьмите нас прогуляться в масках! Лунардо. В масках? В масках? Маргарита (в сторону). Ну, теперь поехало. Лунардо. И у вас хватает наглости меня об этом просить? Видели ли вы меня когда-нибудь в маске, чтобы я, скажем по справедливости, надевал личину на лицо? Что еще за маски такие? Зачем маски надевают? Не заставляйте меня говорить дальше! Порядочные девушки в масках не шляются. Маргарита. А замужние женщины? Лунардо. И замужние тоже, синьора, и замужние не ходят! Маргарита. Почему же все другие, вообразить себе только, отлично ходят? Лунардо (передразнивая). 'Вообразить себе только, вообразить себе только'... До других мне дела нет, я думаю о своей семье. Маргарита (та же игра). Потому что, 'скажем по справедливости', вы настоящий бирюк. Лунардо. Синьора Маргарита, образумьтесь. Маргарита. Синьор Лунардо, не выводите меня из себя. Лучетта. Вот ведь несчастье! Вечно они так. Бог с ними, с маскарадами. Я готова остаться дома, только не надо ссор. Лунардо. Но вы слышали? Скажем по справ... вы слышали? Всегда она первая начинает. Маргарита смеется. Смеетесь, синьора? Маргарита. А вам мешает, что я смеюсь? Лунардо. Ну, ладно. Идите сюда обе. Слушайте. У меня часто, правда, голова занята делами, вот и кажется, что я недоволен, по сегодня я хочу вам доставить удовольствие. Раз карнавал кончается, так и мы, по обычаю, отпразднуем его окончание. Лучетта. Ах, неужели? Маргарита. Послушаем! Лунардо. Ну так вот, слушайте: сегодня мы пообедаем в веселой компании. Лучетта (радостно). Где, где, синьор отец? Лунардо. Дома. Лучетта (разочарованно). Дома? Лунардо. Да, синьора, дома. А где бы вы думали? В остерии? * Лучетта. Ах, нет, синьор отец! Не в остерии! Лунардо. А в чужие дома я обедать не хожу. Скажем по справедливости, не желаю есть на чужой счет. Маргарита. Ладно, ладно, никто вас не заставляет. Скажите мне, пожалуйста, - вообразить себе только, - вы хотите позвать гостей? Лунардо. Да, синьора, я позвал кое-кого, и они придут к нам, вот мы и повеселимся, приятно время проведем. Маргарита. Кого же вы пригласили? Лунардо. Компанию порядочных людей, среди них двое женатые, придут с женами, - вот и будет у нас веселье. Лучетта (в сторону). Какой он добрый и милый! (Радостно.) Дорогой батюшка, а кто придет? Лунардо. Какая вы любопытная! Маргарита. Ну, и впрямь, старичок мой дорогой, неужели вы не хотите, чтобы мы знали, кто придет? Лунардо. Не хочу? С чего это вы взяли? Почему не сказать? Придут синьор Канчано Тартуффола, синьор Маурицио далле Стропе и синьор Симон Марорле. Маргарита. Вот это так! Что называется, 'бог троицу любит!' Сумел выбрать из букета. Лунардо. Это еще что значит? Чем они плохи? Люди настоящие! Маргарита. Уж подлинно! Такие же три нелюдима, как вы сами. Лунардо. Э> синьора, в наше время, скажем по справедливости, если у человека есть разум в голове, тут-то его и ославят нелюдимом. А известно ли вам, почему? Потому, что вы, бабы, слишком распустились! Вам уж мало того, что благопристойно, вам подавай букеты, конфеты, моды, шутовства, дурачества. Для вас дома сидеть - все одно что в тюрьме. Если ваши наряды не стоят тьму денег, они уже и не годятся. Если нет гостей, на вас нападает меланхолия и вы уже перестаете о чем-либо думать. Ни капли здравого смысла! Слушаетесь глупых советов и ничего знать не желаете о разоренных семьях и домах. Кто вам угождает и пляшет по вашей дудке, тот становится посмешищем, а кто хочет в своем доме жить благопристойно, степенно, кто бережет свое доброе имя, тот попадает в неучи, в деревенщины, в тираны. Разве не так? Разве вы можете оспаривать, что это чистая правда? Маргарита. Я не стану с вами спорить: как вам угодно, так пусть и будет. Значит, У нас сегодня к обеду синьора Феличе и синьора Марина? Лунардо. Да. Вот таких гостей и я рад принять. Каждая со своим мужем, никакой распущенности, скажем по справедливости... (Лучетте.) Вы что уши развесили? Не с вами говорят. Лучетта. А разве вы говорите такие вещи, что мне нельзя слушать? Лунардо (тихо Маргарите). Не дождусь, когда уже сбуду ее с рук. Маргарита (тихо Лунардо). А как идут переговоры? Лунардо (тихо Маргарите). Потом расскажу. (Лучетте.) Ступайте отсюда вон. Лучетта. Да что же я делаю? Лунардо. Убирайтесь отсюда сейчас же! Лучетта. Господи! Словно его ядом вымазали. Лунардо. Вон, если не хотите, чтобы я вас по щекам отхлестал! Лучетта. Слышите, синьора маменька? Маргарита (с жаром). Раз он вам приказывает, надо слушаться. Ступайте! Лучетта (в сторону). О, если бы была жива моя добрая мать!.. Терпение! Пусть за меня хоть мусорщик посватается - выйду! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Лунардо, Маргарита. Маргарита. Милый синьор Лунардо, я при ней спорить не хотела, но, по правде говоря, вы слишком уж грубы с этой девочкой. Лунардо. Скажите! Ничего вы не понимаете! Я ее люблю, но держу в страхе. Маргарита. У нее ведь нет никаких радостей. Лунардо. Девушки должны дома сидеть, а не шляться по гостям. Маргарита. Но хоть бы раз в театр ее свести. Лунардо. Нет, синьора. Я хочу иметь право сказать, когда буду ее выдавать замуж: 'Вот, синьор, берите ее, скажем по справедливости, она ни разу в жизни не надела маски на физиономию и ни разу в жизни не была в театре'. Маргарита. Ну, а как идут дела со сватовством? Лунардо. Вы ничего девчонке не говорили? Маргарита. Я? Ничего. Лунардо. Смотрите у меня! Маргарита. Говорю вам, ровно ничего. Лунардо. Думается, видите ли, думается, что я ее уже просватал. Маргарита. За кого же, можно узнать? Лунардо. Тсс... тише, чтобы даже стены не подслушали. (Осматриваясь.) За сына синьора Маурицио. Маргарита. За синьора Филипетто? Лунардо. Да тише вы!.. Молчите! Маргарита. 'Тише', 'тише'! Черт возьми, это контрабанда, что ли? Лунардо. Не желаю, чтобы кто-нибудь узнал про мои намерения. Маргарита. А когда же свадьба? Скоро? Лунардо. Скоро. Маргарита. А у нее спросили? Лунардо. И не подумал. Я обещал отцу. Маргарита (с удивлением). Так вот и обещали? Лунардо. Да, синьора. Что вас удивляет? Маргарита. Так-таки ничего не сказав ей? Лунардо. Я над ней голова! Маргарита. А какое приданое дадите? Лунардо. Какое захочу, такое и дам. Маргарита. А я что такое - так просто, статуя? Мне, вообразить себе только, даже мне ничего не говорится! Лунардо. 'Вообразить себе только, вообразить себе только'! А что я сейчас делаю? Говорю вам или нет? Маргарита. Ну, хорошо. А когда же девочка узнает? Лунардо. Когда обвенчается, тогда и узнает. Маргарита. И они даже не познакомятся до свадьбы? Лунардо. Нет, синьора. Маргарита. А вы уверены, что он ей понравится? Лунардо. При чем тут она? Моя воля! Маргарита. Что ж, ладно. Дочь ваша, я не стану вмешиваться, делайте, что хотите. Лунардо. Не желаю я, чтобы кто-нибудь мог похвастаться, что видел мою дочь. А кто ее увидит, тот на ней должен жениться. Маргарита. А если она ему не придется по душе? Лунардо. Отец его дал мне слово. Маргарита. О, какая замечательная свадьба! Лунардо. А вам чего бы хотелось? Чтобы они сначала любовь покрутили? Маргарита. Стучат, стучат. Пойду посмотрю, кто там. Лунардо. На это есть служанка. Маргарита. Она постели убирает, я пойду. Лунардо. Нет, синьора, я не желаю, чтобы вы ходили на балкон. Маргарита. Смотрите, пожалуйста, какие выдумки! Лунардо. Не желаю, и кончено! Сам пойду. Моя воля, скажем по справедливости, здесь моя воля! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Маргарита, потом Лунардо. Маргарита. Ох, что за человек мой муж! Другого такого во всей подлунной не найти. И как он мне надоел со своим вечным 'скажем по справедливости'! Я этого, вообразить себе только, прямо выносить больше не могу. Лунардо (входит). Знаете, кто пришел? Маргарита. Кто? Лунардо. Отец жениха. Маргарита. Синьор Маурицио? Лунардо. Тсс... тише вы! Он самый. Маргарита. Что же, он пришел кончать дело? Лунардо. Ступайте-ка к себе. Маргарита. Вы меня высылаете? Лунарло. Да, синьора, отправляйтесь. Маргарита. Вам не угодно, чтобы я слышала ваш разговор? Лунардо. Не угодно, синьора. Маргарита. Скажите, пожалуйста! Что же я такое? Лунардо. Здесь я голова. Моя воля! Маргарита. А я уж вам и не жена? Лунардо. Извольте убираться, говорят вам. Маргарита. Вот медведь! Лунардо. Проваливайте подобру-поздорову. Маргарита (в сторону, уходя). Экий дикарь! Лунардо (раздраженно). Будет конец или нет? Маргарита (в сторону). Вот животное! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Лунардо, потом Маурицио. Лунардо. Ушла! Добром с этим бабьем ничего не поделаешь, надо на них покрикивать. Ведь я ее люблю, положительно люблю, но у себя в доме я - голова, и другой воли быть не может. Маурицио. Мое почтение, синьор Лунардо. Лунардо. Милости прошу, синьор Маурицио, милости прошу. Маурицио. Ну, с сыном я говорил. Лунардо. Сказали ему, что хотите женить его? Маурицио. Сказал. Лунардо. А он что? Маурицио. Говорит, что жениться готов, но хотел бы взглянуть на невесту. Лунардо (сердито). Нет, нет. Это в наши условия не входило. Маурицио. Ладно, ладно, не гневайтесь. Мальчишка сделает все, что я прикажу. Лунардо. Приданое, с вашего разрешения, готово, скажем по справедливости. Я обещал вам шесть тысяч дукатов - шесть тысяч вы и получите. Хотите - цехинами и серебряными дукатами, пополам, хотите - чеком на банк, как угодно. Маурицио. Денег мне не надо, дадите свидетельствами казначейства или поместите в банк на самых выгодных условиях. Лунардо. Отлично! Все сделаем, как вам угодно. Маурицио, Да на тряпки денег не тратьте, этого я не хочу. Лунардо. Отдам ее вам, в чем есть. Маурицио. Какие-нибудь шелковые платья у нее есть? Лунардо. Да, есть всякий хлам. Маурицио. У себя в доме, пока я жив, никаких шелков я не желаю, придется ей ходить в шерстяном платье, и чтобы никаких там кринолинов, чепчиков, сережек, буклей, папильоток на лбу... Лунардо. Браво, браво! Вот это по-моему. А какие вы ей дадите драгоценности? Маурицио. Я ей даю хорошие золотые браслеты, а к празднику подарю ей украшения, которые остались от покойной жены, и пару жемчужных серег. Лунардо. Очень хорошо. Только смотрите не делайте глупостей, не отдавайте их переделывать по моде. Маурицио. Что я, с ума сошел? Какая еще мода? На драгоценные вещи всегда мода. Что ценнее - бриллианты или оправа? Лунардо. Однако в наши дни, скажем по справедливости, на оправу тратят кучу денег. Маурицио. Вот именно. А если каждые десять лег переделывать оправу, то в течение ста лет каждая вещь обойдется вдвое дороже. Лупардо. Мало теперь людей, которые думают, как мы с вами. Маурицио. И мало теперь людей, у которых было бы столько денег, как у нас с вами. Лунардо. А еще говорят, что мы не умеем пользоваться жизнью! Маурицио. Несчастные! Что они понимают? Они и наших сердцах не читали. Они воображают, что на их радостях свет клином сошелся. Ах, дорогой кум, что может приятнее, чем жить вот так, когда можно сказать себе: у меня есть все, что мне надо, ни в чем я не нуждаюсь и в любую минуту могу истратить сотню цехинов. Лунардо. Вот именно! И при этом еще кушать в свое удовольствие то ли хорошего каплуна, то ли хорошую пулярку, то ли хороший телячий бок. Маурицио. И все это наилучшего качества, и притом дешево, потому что за все платится наличными. Лунардо. И у себя дома, без шума, без помехи... Маурицио. В своей семье, без лизоблюдов... Лунардо. Так, чтобы никто за нашими делами не подсматривал. Маурицио. И мы - полные хозяева у себя дома. Лунардо. И жены у нас тише воды, ниже травы. Маурицио. И дети пикнуть не смеют. Лунардо. Да, да, так и у меня дочка воспитана. Маурицио. А мой сын - прямо жемчужина. Гроша даром не истратит, не бойтесь. Лунардо. Моя девчонка все умеет делать, я ее приучил хозяйничать, вплоть до мытья посуды - все на ней. Маурицио. А я не хотел, чтоб мой сын путался со служанками, и потому так приучил его, что он сам себе и чулки штопает, и заплаты на исподнее кладет. Лунардо (смеясь). Браво, браво! Маурицио (смеясь). Честное слово. Лунардо. Ну, так сыграем же эту свадебку, свалим ее с рук! (Потирает руки и смеется.) Маурицио (так же). В любой момент, кум! Лунардо. Значит, жду вас к обеду, как я уже говорил вам. У меня на жаркое - сладкое мясо, и как приготовлено! Маурицио. Отдадим ему честь. Лунардо. Кутнем! Маурицио. Повеселимся! Лунардо. А еще говорят, что мы дикари! Маурицио. Болваны! Лунардо. Дурачье! (Уходят.) ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Комната в доме синьора Симона. Марина, Филипетто. Марина. А, племянничек! Каким это чудом вас занесло ко мне? Филипетто. Освободился в конторе и по дороге домой забежал к вам поздороваться. Марина. Молодец, Филипетто! Хорошо сделали. Садитесь. Не хотите ли закусить? Филипетто. Спасибо, синьора тетушка, я на минутку, надо торопиться домой. Если синьор отец меня дома не застанет - беда мне! Марина. Вы скажете, что были у тетки в гостях. Неужели он рассердится? Флипетто. Ох, если бы вы знали: вечно кричит, свободной минуты мне пе дает. Марина. С одной стороны, он правильно поступает, но к тетке он должен был бы вас пускать. Филипетто. Я ему говорил, но он нигде не позволяет мне бывать! Марина. О, так это чудище под пару моему супругу! Филипетто. А синьор дядюшка Симон дома? Марина. Сейчас его нет, но должен вот-вот явиться. Филипетто. Он тоже, как увидит меня здесь, раскричится. Марина. Ну и пусть себе кричит! Хорошее дело! Вы мой родной племянник, сын моей сестры, с тех пор как бедняжка умерла, у меня, кроме вас, другой родни не осталось. Филипетто. Но я бы не хотел, чтобы у вас из-за меня были неприятности. Марина. О, сынок, за меня не извольте беспокоиться, он мне слово, я ему десять. Я бы совсем пропала, если бы поступала иначе. Он из-за всякого пустяка орет. Во всем мире, думается, не найти другого такого деревенщину, как мой муженек. Филипетто. Неужели хуже моего отца? Марина. Вот уж не знаю, кто кого перещеголяет. Филипетто. Ни разу, ни разу, с тех пор как я себя помню, он мне не позволил ни малейшего развлечения. В будни - сплошь работа: и в конторе, и дома. В праздник - сделай, что полагается, и сейчас же домой. Всюду, по его приказу, меня сопровождает слуга. Вот и сегодня я уговорил слугу зайти сюда. Ни разу не удалось погулять ни на Джудекке, ни в Кастелло, * за всю жизнь я едва ли побывал три-четыре раза на площади святого Марка. Он хочет, чтобы я жил точь-в-точь, как он сам, до вечера в конторе, потом ужинать, а в десять часов в кровать - и прощайте! Марина. Бедный мальчик, мне поистине жаль вас. Филипетто. Довольно! Может быть, теперь это переменится? Марина. Вы уже вошли в разум, пора дать вам немного свободы. Филипетто. А вы ничего не знаете, синьора тетушка? Марина. О чем? Филипетто. Вам батюшка ничего не говорил? Марина. Я его давным-давно не видала. Филипетто. Значит, вы ничего не знаете? Марина. Ничего. А разве есть что новое? Филипетто. Если я вам скажу, вы не расскажете батюшке? Марина. Ничего не скажу, будьте спокойны. Филипетто. Ой, смотрите, скажете! Марина. Да ну, говорят вам - не скажу! Филипетто. Так слушайте: он меня женить хочет! Марина. Правда? Филипетто. Сам мне сказал. Марина. И невесту приглядел? Филипетто. Да. Марина. Кто же такая? Филипетто. Я вам скажу, только, дорогая тетушка, не выдавайте. Марина. Ну, не сердите меня! За кого вы меня принимаете? Филипетто. Это дочка синьора Лунардо Кроццола. Марина. Так, так. Знаю ее. То есть не ее знаю, а ее мачеху, синьору Маргариту Саликола, на которой он женат вторым браком. А сам он - приятель моего мужа и такой же дикарь, как он. Но и они оба два сапога пара - и свекор, и тесть... А вы девушку видели? Филипетто. Нет, не видел. Марина. Он вам даст на нее посмотреть, прежде чем будет подписан контракт? Флипетто. Боюсь, что нет. Марина. Вот славно. А если она вам не понравится? Флипетто. Ну, если не понравится - не женюсь, даю слово. Марина. Но лучше бы вам ее раньше повидать. Филипетто. А как это устроить? Марина. Попросите отца. Филипетто. Просил, а он мне так всыпал... Марина. Если бы знала, что придумать, я бы вам услужила. Филипетто. Дай-то бог. Марина. Но ведь этот бирюк синьор Лунардо, говорят, никому не показывает своей дочки. Филипетто. Может быть, на каком-нибудь празднике... Марина. Тише, тише... муж идет. Филипетто. Может быть, мне уйти? Марина. Нет, оставайтесь. ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же и Симон. Симон. Что здесь этот парень делает? Филипетто. Мое почтение, синьор дядюшка. Симон (грубо). Здорово! Марина. Хорош прием моему племяннику, нечего сказать! Симон. Я на вас женился с условием, чтобы в моем доме никакой родни не заводить. Марина. Скажите, пожалуйста! Можно подумать, что моя родня у вас пороги обивает да попрошайничает. Очень вы им нужны, синьор! А если в кои-то веки мой племянник вздумал меня проведать, так вы уж и ворчать! Можно подумать, что мы лесовики какие-нибудь, дровосеки... И вы себя считаете благовоспитанным человеком? Невежа вы, извините меня! Симон. Вы кончили? Мне сегодня неохота кричать на вас. Марина. Я не смею видеться с моим племянником? Что он вам сделал? Симон. Ровно ничего, я против него ничего не имею. Но вам известно, что я не желаю в доме у себя никаких гостей. Филипетто. Не беспокойтесь, я больше никогда не заявлюсь сюда. Симон. Очень меня обяжете. Марина. А я хочу, чтобы он у меня бывал! Симон. А я не хочу, чтобы он у вас бывал! Марина. Таких вещей вы мне не вправе запрещать! Симон. Я вправе вам запрещать все, что мне вздумается, и запрещаю вам это! Филипетто (уходя). Мое почтение. Марина (к Филипетто). Подождите. (Симону.) Что вы имеете против этого мальчика? Симон. Просто не желаю его видеть. Марина. Но почему? Симон. Почему ли, потому ли, - не желаю никого пускать в свой дом! Филипетто. Синьора тетушка, разрешите мне удалиться. Марина. Ступайте, ступайте, голубчик. Я сама приду к вашему отцу. Филипетто. До свиданья, синьора тетушка. Мое почтение, синьор дядюшка. Симон. Прощайте. Филипетто (в сторону). Ну, этот еще в десять раз хуже моего родителя. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Марина, Симон. Марина. Нечего сказать! Что этот мальчик подумает! Симон. Вы знаете мою натуру. В моем доме я желаю полной свободы. Марина. Что вам мой племянник сделал дурного? Симон. Решительно ничего. Но я не желаю никого видеть. Марина. Так почему же вам не пойти в свою комнату? Симон. Потому что я желаю быть здесь. Марина. Ах, как мило!.. А приказали вы прислать все, что нужно, из провизии? Симон. Нет, сударыня. Марина. Что же, значит, мы сегодня не обедаем? Симон. Не обедаем. Марина. Не обедаем? Симон (с силой). Не обедаем. Марина. Не доставало еще, чтобы вы злились из-за обеда. Симон. Конечно, если вас послушать, так я чудак, полоумный. Марина. Но почему же мы сегодня не обедаем? Симон (хмуро). Потому что идем обедать в гости. Марина. И как любезно вы мне об этом сообщаете! Симон. Вы меня из себя выводите! Марина. Любезный супруг, вы меня извините, но у вас такой характер, что подчас взбеситься можно. Симон. Вы разве не знаете, какой у меня характер? А если знаете, так зачем мне сцены устраивать? Марина (в сторону). Ну и терпение с ним нужно! (Громко.) Куда же мы идем обедать? Симон. Пойдете со мной, тогда и узнаете. Марина. Но куда? Симон. Куда поведу. Марина. Почему вы не хотите сказать? Разве мне нельзя знать? Симон. На что вам знать? Идете с мужем - другого вам ничего знать не полагается. Марина. Ей-богу, вы с ума спятили! Должна же я знать, к кому мы идем - как мне одеться, какие люди там будут. Если это званое общество, может выйти неловкость, я не хочу быть смешной. Симон. Будьте уверены, там, куда я хожу, неловкости не бывает. Марина. Но с кем мы пойдем? Симон. Вы пойдете со мной. Марина. Ну и удивительный вы человек! Симон. Ну и удивительная вы женщина! Марина. Я должна идти, не зная куда? Симон. Да, синьора. Марина. Я не я буду, если пойду. Симон. Что ж, останетесь дома без обеда. Марина. Пойду к зятю моему, синьору Маурицио. Симон. Синьор Маурицио, ваш зять, будет обедать там, где и мы. Марина. Но где же? Симон. Пойдете со мной, тогда и узнаете. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Марина, потом Феличе, Канчано и граф Риккардо. Марина. Ну и хозяин! Ну и обходителен! Ну и любезен! - Стучат! (За сцену.) Эй, слышите? Там стучат! - Да это просто курам насмех! Я должна идти обедать в гости, не зная, куда и к кому... Я бы и не прочь немножко рассеяться, но, не зная куда, ни за что не пойду. Как бы мне дознаться? - Ах, вот кто пришел, синьора Феличе. Кто же это с ней? Один - ее муж, дурень известный, а кто другой?.. Ну, да при ней всегда кто-нибудь состоит. Муж-то ее вроде моего, только Феличе не стесняется. Она им вертит, как хочет. А этот бедняга бегает за ней, как дрессированный пудель. Как мне их приход неприятен - из-за моего супруга! Что-то он скажет, когда увидит всю эту компанию!.. Э, да пусть говорит, что хочет, я их не приглашала, но невежливой быть не хочу. Феличе. Синьора Марина, здравствуйте! Как поживаете? Марина. Синьора Феличе, милости прошу! Синьоры... Канчано (меланхолично). Мое почтение... Риккардо (Марине). Очень счастлив представиться синьоре. К услугам вашим... Марина. Очень рада! (К Феличе.) Кто этот синьор? Феличе. Граф Риккардо, приезжий, кавалер, друг моего мужа, - не так ли, синьор Канчано? Канчано. Ничего не знаю. Риккардо. Готов быть другом и покорным слугой всех присутствующих. Марина. Друг синьора Канчано - значит, человек достойный. Канчано. Говорю вам, что ничего не знаю. Марина. Как ничего не знаете, раз синьор с вами пришел в мой дом? Канчано. Со мной? Феличе. А то с кем же? Милый граф, извините. У нас карнавал, и мой муж веселится, он хочет подшутить над синьорой Мариной. Не так ли, синьор Канчано? Капчано (в сторону). Я вынужден это проглотить. Марина (в сторону). Ну и плутовка же она!.. (Громко.) Не угодно ли садиться? Прошу вас... Феличе. С удовольствием. На минутку... (Садится.) Граф, садитесь рядом со мной. Риккардо. Фортуна не могла бы мне предложить ничего приятнее. Канчано. А мне где же сесть? Феличе. А вы садитесь рядом с синьорой Мариной. Марина (вполголоса к Феличе). Ну, душечка, если мой муж придет - беда!.. Феличе. Садитесь, где угодно. Разве стульев мало? Канчано (присаживаясь в отдалении). Благодарю покорно, синьора. Риккардо. Друг мой, если вы предпочитаете это место, прошу вас... без церемоний. Я воспользуюсь местом рядом с хозяйкой дома. Марина (к Риккардо). О нет, нет, синьор... не беспокойтесь... Феличе. Что за пустяки! Вы, может быть, думаете, что мой муж ревнив?.. - Ого, синьор Канчано, защищайтесь же! Слышите, вас подозревают в ревности!.. - Удивляюсь вам, граф. Муж мой человек благовоспитанный. Он знает, что его жена таких глупостей не потерпела бы, а если бы заметила их, быстро бы его вылечила. Хорошо бы это выглядело, если бы приличная дама не смела любезно принять почтенного синьора, который приехал в Венецию на четыре дня карнавала, тем более что он привез рекомендательное письмо от моего брата из Милана!.. Что вы на это скажете, Марина? Разве это не было бы вопиющей грубостью и глупостью? Нет, мой муж не такого сорта человек, - он гордится, когда ему оказывают честь, стремится быть любезным со всеми, ему нравится, когда его жена развлекается. наряжается, блистает в обществе. - Не так ли, синьор Канчано? Канчано (жуя губами). Так, синьора... Риккардо. Говоря правду, у меня были некоторые сомнения, но раз вы меня так любезно разубеждаете, а синьор Канчано подтверждает ваши слова, я буду совершенно спокоен и воспользуюсь честью служить вам. Канчано (в сторону). Дураком я был, когда пустил его в дом первый раз! Марина. Вы пробудете некоторое время в Венеции, граф? Риккардо. Я думал остаться недолго, но мне так нравится ваш прекрасный город, что я, пожалуй, поживу немного. Канчано (в сторону). Неужто его черт отсюда не унесет? Феличе. Значит. мы сегодня обедаем вместе, синьора Марина? Марина. У кого? Феличе. Как у кого? Вы не знаете, у кого? Марина. Муж мне что-то говорил насчет этого обеда, но не сказал, куда мы званы. Феличе. К синьоре Маргарите. Марина. А, к синьору Лунардо? Феличе. Ну да! Марина. Поняла теперь. Будет помолвка! Феличе. Какая помолвка? Марина. Вы ничего не знаете? Феличе. Ничего решительно. Расскажите! Марина. О, большие новости! Феличе. Кто же? Лучетта? Марина. Да. Только тише! Феличе. Милая моя, расскажите! (Приближается к Марине.) Марина (указывая на Риккардо и Канчано). Они услышат. Феличе. Синьор Риккардо, побеседуйте с моим мужем, подвиньтесь к нему, поговорите с ним, он очень любит, когда разговаривают с его женой, но и сам не желает сидеть в углу, - не так ли, синьор Канчано? Канчано (к Риккардо). Не трудитесь. Мне это ни к чему. Риккардо. Я с удовольствием побеседую с синьором Канчано, попрошу его осведомить меня насчет некоторых вещей... (Приближается к Канчано.) Канчано (в сторону). Вот наглец! Феличе. Ну, так что же? Марина (к Феличе). Ну и чертенок же вы! Феличе. Эх, не будь я такова, я бы при таком муженьке давно бы от чахотки померла. Марина. А как же я? Феличе. Но рассказывайте, рассказывайте, что с Лучеттой? Марина. Я вам расскажу, но потихоньку, чтобы никто не услыхал. (Шепчутся.) Риккардо (Канчано). Однако, синьор, вы очень невнимательно слушаете меня. Канчано. Прошу прощения, но у меня столько своих забот, что мне не до чужих дел. Риккардо. В таком случае я не буду больше беспокоить вас своими делами. Однако, так как дамы секретничают о чем-то, надо, чтобы их не смущать, побеседовать о чем-нибудь и нам. Канчано. О чем разговаривать? Я человек немногословный, за новостями не слежу и разговоров не люблю. Риккардо (в сторону). Экий дикарь! Феличе (Марине). Он ее так и не видел? Марина. Нет, и они не хотят, чтобы он видел ее. Феличе. Но это прямо возмутительно! Марина. А я, знаете, дорого бы заплатила, чтобы он ее увидел до подписания контракта. Феличе. Нельзя ли ему просто прийти к ним в дом? Марина. И во сне мечтать нельзя! Феличе. Ну, а что, если в масках? Марина. Тише говорите, чтобы они не услыхали. Феличе (к Риккардо). Пожалуйста, занимайтесь своими разговорами, не подслушивайте. Сами беседуйте и нам дайте поболтать. (Марине.) Послушайте, вот что мне пришло в голову... (Продолжает шепотом.) Риккардо (к Канчано). Где вы собираетесь провести сегодняшний вечер? Канчано. Дома. Риккардо. А синьора Феличе? Канчано. Дома. Риккардо. В обществе друзей? Канчано. В постели. Риккардо. В постели? Но с которого же часа? Канчано. С девяти. Риккардо. Вы опять шутите? Канчано. С вашего позволения. Риккардо (в сторону). Ну и попал я, вижу, в компанию! Феличе (Марине). Что скажете? Как вам мой план нравится? Марина. Это было бы чудесно! Только как мне сообщить об этом племяннику? Если я пошлю за ним, муж взбесится. Феличе. Велите ему сказать, чтобы он пришел ко мне. Марина. А его отец? Феличе. Так ведь он тоже приглашен обедать к синьору Лунардо. Значит, его не будет дома, пусть тогда мальчик и зайдет ко мне. А остальное уж предоставьте мне. Марина. А что будет потом? Феличе. Потом, потом... видно будет! Уж вы мне предоставьте действовать, говорю вам... Марина. Сейчас же пошлю к нему. Феличе (к Риккардо и Канчано). Что же это вы оба онемели? Риккардо. Синьор Канчано не расположен разговаривать. Феличе. Ах, боже мой, у него что-нибудь серьезное на уме. Он полон забот и планов. О, мой муж, знаете ля, замечательный человек!.. Риккардо. Я боюсь, что он не совсем здоров. Феличе. Да что вы!.. Ах, бедная я: это было бы ужасно. Что с вами, синьор Канчано? Канчано. Ровно ничего. Феличе (к Риккардо). Почему вы думаете, что он нездоров? Риккардо. Синьор Канчано сказал, что хочет лечь в постель в девять часов вечера. Феличе. Правда?.. (К Канчано.) Какой вы умница, милый, что так бережете свое здоровье! Канчано. Вы тоже пойдете домой со мной. Феличе. Что вы, мой дорогой! Вы забыли, что мы сегодня в опере? Канчано. Ни в какую оперу я не пойду. Феличе. Как! Вот и ключ от ложи, вы сами ее купили. Канчано. Купил... Купил потому, что вы меня заставили, но я в оперу не пойду. И вас не пущу. Феличе. О, мой друг! - Он шутит, знаете ли. Он шутит, Марина. Мой милый муж так меня любит! Он и ложу мне купил, и в театр со мной пойдет, - не так ли, дорогой? (Тихо к Канчано.) Слушайте, вы, у меня не дурачиться, не то берегитесь! Марина (в сторону). Ох, какая хитрющая! Феличе (к Риккардо). Не хотите ли с нами? В ложе место есть. - Не так ли, синьор Канчано? Канчано (в сторону). Будь она проклята! Заставляет меня все делать по-своему. ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Те же и Симон. Симон (грубо). Марина! Марина. Что скажете? Симон (тихо). Это что за сборище? Что им тут надо? (Указывая на Риккардо.) Кто это такой? Феличе. Синьор Симон, здравствуйте. Симон (к Феличе). Мое почтение. (Марине.) А? Феличе. Мы давно собирались к вам зайти. Симон. К кому? Феличе. К вам. - Не так ли, синьор Канчано? Канчано (неохотно). Так. Симон (Марине). Ступайте отсюда! Марина. Вы хотите, чтобы я поступила невежливо? Симон. Чего я хочу, это мое дело, а вы извольте отправляться отсюда. Феличе. Что ж, синьора Марина, надо повиноваться мужу. Я тоже, когда синьор Канчано мне что-нибудь приказывает, исполняю немедленно. Марина. Браво, браво! Я вас понимаю. - До свиданья, синьоры. Риккардо (Марине). Мое глубочайшее почтение. Симон (насмешливо, графу). Нижайшее почтение. Марина (делая реверанс, графу). Ваша покорная слуга. Симон (передразнивая ее реверанс). Сударыня... Марина (в сторону). Молчу, пока молчу... Но больше такую жизнь я выносить не намерена. (Уходит.) Симон (к Феличе). Кто этот синьор? Феличе. Спросите у моего мужа. Риккардо. Если вам угодно знать, кто я, я сам вам скажу, незачем утруждать синьора Канчано. Я граф Риккардо дельи Арколаи, кавалер Абруццский, приятель синьора Канчано и покорный слуга синьоры Феличе. Симон (к Канчано). И вы позволяете своей жене водиться с такими людьми? Канчано. Что же мне делать? Симон. Чудные дела! (Уходит.) Феличе. Смотрите, какой воспитанный человек! Бросил нас и даже не простился. Вы видите разницу, граф? Мой муж - человек вежливый, он просто не способен на такой поступок. Мне очень жаль, что я не могу вас просить идти с нами на сегодняшний обед. Но после обеда я скроюсь под каким-нибудь предлогом, и мы вместе пойдем в оперу. - Не так ли, синьор Канчано? Канчано. Но я сказал вам... Феличе. Ну, полно, полно! Пойдем, глупыш! Берет под руку с одной стороны графа, с другой мужа, и они втроем уходят. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Комната в доме Лунардо. Маргарита, нарядно одетая, Лучетта. Лучетта. Ах, синьора маменька, как вы нарядно оделись! Маргарита. Как же иначе, милая дочка? Ведь сегодня у нас будут гости, не ходить же мне кухонной девкой! Вообразить себе только! Лучетта. Ну, а мне как быть, вообразить себе только? Маргарита. Вы девушка, вам и так хорошо. Лучетта. Да, да, очень хорошо. Я не больна - значит, мне хорошо. Маргарита. Не знаю уж, что и сказать, дорогая. Если бы я могла, я сама была бы рада дать вам все, что нужно. Но вы знаете своего отца? С ним не сговоришься. Когда я его прошу что-нибудь для вас сделать, он мне готов глаза выцарапать. Он заявил раз и навсегда, что девушки должны ходить скромно, без всяких украшений, и сердится, что я даю вам плохие советы. Ну, я и стараюсь не вмешиваться, чтобы не слышать его ругани. В конце концов, вы мне не родная дочь и я не могу распоряжаться. Лучетта (с горечью). Знаю, очень хорошо знаю, что я вам не родная дочь! Маргарита. Что вы этим хотите сказать? Может быть, что я к вам плохо отношусь? Лучетта. Я не говорю, что вы нехорошо ко мне относитесь. Только, конечно, вам до меня не очень-то много Дела. Будь я ваша родная дочь, вы бы не потерпели, чтобы я при гостях была в переднике. Маргарита. Возьмите да и снимите передник. Лучетта. А когда я его сниму, что будет? Маргарита. Когда снимете, вообразить себе только, будете без передника. Лучетта. Вы думаете, я не понимаю, что вы надо мной смеетесь? Маргарита. Потому что вы меня смешите. Чего вы хотите? Лучетта. Чего?.. Хотела бы одеваться, как другие. Маргарита. Скажите это своему отцу. Уж не хотите ли вы, чтобы я потихоньку позвала портного и заказала вам платье? А потом... синьор Лунардо не слепой, вообразить себе только, он увидит, и тогда... Лучетта. Я уж не говорю о платье, но хоть что-нибудь. Посмотрите, у меня даже рукавчиков нет. Воротничок такой, что стыдно носить, он моей бабушке ровесник! Платье-то для дома еще сойдет, но мне хотелось бы хоть немножко принарядиться. Ведь я молода, и я же не нищая. Хоть пустячок какой-нибудь можно бы мне было иметь... Маргарита. Ну, подождите. Пару рукавчиков? Я вам дам свои. Хотите жемчужное ожерелье? Лучетта. Ах, еще бы! Маргарита. Сейчас принесу. (В сторону.) Бедняжка, мне ее жалко! Вообразить себе только, все мы женщины таковы. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Лучетта, одна. Лучетта. Как же! Она говорит, что батюшка не позволяет. А я так думаю, что она сама этого не хочет. Правда, батюшка - человек строгий и красивых вещей в доме не любит. Однако ее-то он как нарядить умеет! Захочется ей повое платье - она заказывает без дальнейших разговоров, ей он все позволяет. А обо мне, бедняжке, никто и не подумает. Одно слово, мачеха! И потом, я ее знаю, она на меня сердится, потому что я моложе ее и красивее. Дома я ей мешаю, она меня зовет дочкой скрепя сердце, хотя я называю ее маменькой, а сама боится, чтобы я ее не состарила. ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Лучетта и Маргарита. Маргарита (входит). Ну вот, снимайте передник. Лучетта (снимая передник). Сейчас, сейчас, мигом! Маргарита. Идите сюда, я вам надену рукавчики. Лучетта. Маменька, милая, дайте взглянуть! Маргарита. Вот они, почти новые! Лучетта. Что мне с этими тряпками делать? Посуду мыть? Маргарита. Что? Тряпки? Это кембриковые-то рукавчики? Да ведь и надевала я их разве что раза четыре. Лучетта. Разве вы не видите, что они совсем мятые? Маргарита. Скажите, какое несчастье! Кто посмотрит на них, сразу увидит, что они чисто выстираны. Лучетта. А ваши совсем новые. Маргарита. Какая важная синьора! Вы со мной равняться захотели? Вот рукавчики, хотите - надевайте, не хотите - ваше дело. Лучетта. Ну, не сердитесь, я надену. Маргарита. Подойдите сюда. (Надевает ей рукавчики.) И помните: вздумаете капризничать - хуже будет. Лучетта (поправляя рукавчики). Знаю... Вы для меня так много делаете. Маргарита (та же игра). Я для вас делаю больше, чем надо. Лучетта. Ах, милая маменька, не перетрудите себя. Маргарита (раздраженно дергает рукавчик). Вы что-то сегодня дерзите. Лучетта. Не дергайте меня так. Я не лошадь! Маргарита. Ах, не беспокойтесь, пожалуйста, я к вам больше и близко не подойду. Слишком уж вы деликатны, синьора! Пускай вам девушка помогает, а я не желаю с ума от вас сойти! Лучетта. А где же ожерелье? Маргарита. Ничего не знаю. С меня довольно упреков. Лучетта. Ну, пожалуйста, маменька, милая... Маргарита. Помешаться можно, прямо помешаться из-за этой негодницы. Лучетта плачет и утирается платком. Это еще что? Что с вами такое? Лучетта плачет. Слезы? Что же я вам сделала? Лучетта. Вы сказали... что дадите ожерелье... а теперь... не хотите давать. (Плачет.) Маргарита. Не сердите меня. Лучетта. Дадите? Маргарита. Ну, идите сюда. (Хочет надеть на нее ожерелье.) Лучетта. Покажите, покажите. Маргарита. Вы и тут найдете что-нибудь не так! Дайте, я вам надену. Лучетта (ворчит про себя). Опять какое-нибудь старье, наверно. Маргарита (застегивая ожерелье). Что вы говорите? Лучетта. Ничего. Маргарита. Вечно ворчите. Лучетта (найдя плохую бусинку). Смотрите, раздавленная жемчужина. Маргарита. Что за важность! Сдвиньте немножко, и будет незаметно. Лучетта. Они, наверно, все раздавленные. Маргарита. Еще немного, и я... Лучетта. Сколько лет у вас это ожерелье? Маргарита. Доиграетесь вы, что я сейчас его у вас отберу и унесу! Лучетта. Ах, опять вы кричите! Маргарита. Но если вы никогда не бываете довольны. Лучетта. Так хорошо мне? Маргарита. Отлично! Лучетта. К лицу? Маргарита. Прелестно, говорю вам, прелестно! (В сторону.) Дрянь какая! Не угодишь на нее! Лучетта (вынимая из кармана маленькое зеркальце, в сторону). Не верю ей, сама посмотрю. Маргарита. Что это у вас - зеркальце? Лучетта. О, осколочек! Маргарита. Что, если бы ваш отец увидел? Лучетта. Не говорите ему!.. Маргарита. А вот как раз и он идет. Лучетта. Ах, несчастье... и посмотреться не успела. (Прячет зеркальце.) ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же и Лунардо. Лунардо (Маргарите). Это что же такое, синьора? На бал собрались? Маргарита. Ну, конечно, конечно, раз в год я прилично оденусь, так уж он ворчит! Вы что же, вообразить себе только, боитесь, чтобы я вас не разорила? Лунардо. Да хоть по платью в неделю снашивайте, мне, скажем по справедливости, совершенно безразлично. Я, слава богу, не скупердяй какой-нибудь. Могу истратить сотню дукатов, слава богу. Но не на подобное шутовство! Что скажут мои друзья, когда увидят вас? Что вы - французская кукла с выставки? * Я не желаю быть посмешищем! Лучетта (в сторону). Очень рада, очень рада, что ей влетело. Маргарита. А вы думаете, как будут другие одеты? Во власяницу и сандалии? Лунардо. До других мне дела нет, как хотят, так пусть и рядятся. А в своем доме я таких чучел не потерплю. Не желаю, чтобы обо мне шли толки и пересуды. Поняли? Лучетта. Вот правда, папенька, и я ей то же говорила. Лунардо. Нечего брать с нее пример, понятно? Э-э... Это что такое? Что это за чертовщина у вас на шее? Лучетта. Так, синьор батюшка, пустяки, старье. Лунардо. Снимите ожерелье. Маргарита. Вот правда, синьор Лунардо, и я ей то же говорила. Лучетта. Но, батюшка, милый, ведь сейчас карнавал! Лунардо. Это что значит? Что вы - в маске? Я не желаю подобных ребячеств. Сегодня придут люди. Я не желаю, чтобы они сказали, что дочь полоумная, а отец безумный. Давайте сюда ожерелье! (Подходит, чтобы отнять ожерелье, она защищается.) А это еще что за финтифлюшки? Рукавчики, синьора, кружевца - откуда у вас это свинство? Лучетта. Мне их синьора маменька дала. Лунардо. Сумасшедшая женщина! Так-то вы воспитываете мою дочь? Маргарита. Если я ие исполняю ее прихотей, она жалуется, что я ее ненавижу, обижаю. Лунардо (Лучетте). С каких это пор у вас такие глупости в голове? Лучетта. Я увидела, как она разрядилась, ну, и мне тоже захотелось. Лунардо (Маргарите). Слышите, слышите? Вот что Значит дурной пример! Маргарита. Она девушка, а я замужняя женщина. Лунардо. Замужние женщины должны подавать девушкам пример. Маргарита. Вообразить себе только, я не затем вышла замуж, чтобы из-за вашей дочери ума лишиться! Лунардо. А я, скажем по справедливости, не затем на вас женился, чтобы вы подрывали уважение к моему дому. Маргарита. Я вашему дому приношу больше чести, чем он заслуживает. Лунардо (Маргарите). Ладно. Живо ступайте и переоденьтесь. Маргарита. Вот еще! И не подумаю, хоть убейте меня! Лунардо. Тогда не выйдете к столу. Маргарита. И наплевать мне на это. Лучетта. А я, синьор батюшка, выйду к столу? Лунардо. Долой эти побрякушки! Лучетта. Слушаюсь! Как вам угодно! Повинуюсь! (Снимает ожерелье и рукавчики.) Да и посмотрите, какие это вещи, - их и надевать стыдно! Лунардо. Видела? Сразу скажешь, что ее хорошо воспитали. Ах, бедная моя покойница! Вот была жена! Ленточки без спроса не наденет. Если я чего не позволю - кончено, никаких разговоров. Царствие ей небесное! Вот уж с ума-то я сошел, когда вздумал опять жениться! Маргарита. А я-то, нечего сказать, хорошее дельце сделала - за такого мужлана пошла! Лунардо. Ах, какая бедная! Ах, какая несчастная! Чего вам не хватает? Что - вам есть нечего? Маргарита. Ну, конечно, если женщина сыта, так уж другого ей ничего не нужно! Лунардо. Чего же вам нужно? Маргарита. Смотрите, лучше не заставляйте меня говорить. Лучетта. Синьор батюшка! Лунардо. Что еще? Лучетта. Я ничего больше не буду надевать, не спросясь у вас. Лунардо. Хорошо сделаете. Лучетта. Даже если мне синьора маменька прикажет. Маргарита. Какова смиренница! Знаем мы вас! В глаза, вообразить себе только, так и рассыпается, а за глаза в два колокола честит. Лучетта. Я, синьора? Лунардо (Лучетте). Молчите! Лучетта (к Лунардо). Да ведь враки это! Маргарита (к Лунардо). Слышите, как разговаривает? Лунардо (Лучетте). Молчите, говорю. С мачехой так не разговаривают. Вы должны ее всячески почитать, вы должны считать ее второй матерью. Лучетта (к Лунардо). Она на меня пожаловаться не может. Маргарита. А я... Лунардо. А вы, скажем по справедливости, лучше сделаете, если пойдете да переоденетесь. Маргарита. Это вы серьезно говорите? Лунардо. Совершенно серьезно. Лучетта (в сторону). Еще бы! Маргарита. А вот возьму да и разорву это платье в клочья! Лунардо. Живо, валяйте! Я вам помогу! Лучетта. Батюшка, гости идут! Лунардо. Вот ослы! Никто не предупреждает. (Лучетте.) Убирайтесь отсюда! Лучетта. Почему? Лунардо (Маргарите). Ступайте переоденьтесь. Маргарита. Что же мне им сказать? Лунардо. Ну! Что я говорю? ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Те же, Симон и Марина. Марина. Здравствуйте, синьора Маргарита. Маргарита. Ах, синьора Марина, милости прошу! Лучетта. Здравствуйте, синьора Марина. Марина. Здравствуйте, милая, здравствуйте. Маргарита. Синьор Симон!.. Симон (грубо). Мое почтение. Марина. Синьор Лунардо, что же... здравствуйте? Лунардо. Мое почтение. (Лучетте.) Пошла вон! Лучетта (в сторону). Пусть хоть убьет меня - не уйду. Симон. Вот и мы, синьор Лунардо, к вашей милости. Лунардо (в сторону). Эта полоумная баба решила меня сегодня отравить. Симон. Кум мой, Маурицио не пришел еще? Лунардо (в сторону). Воображаю себе, что думает синьор Симон, глядя на это чучело, жену мою. Марина (Симону). Видите, какой радушный прием! Он на нас внимания не обращает. Симон (жене). А вы знайте помалкивайте! Вам какое дело? Марина (Симону). Очень любезно! Маргарита (Марине). Что же вы не раздеваетесь, синьора Марина? Марина. Я сейчас. (Хочет снять зендале. *) Лунардо (с бешенством Маргарите). Ступайте в прихожую, там поможете ей раздеться. Маргарита. Смотрите, не съешьте меня, вообразить себе только! - Идемте, синьора Марина. Лунардо (Маргарите). Да, кстати, и сами разденьтесь. Маргарита (смеясь). И мне тоже раздеться? Что вы на это скажете, синьора Марина? Он хочет, чтобы я разделась. Какой у меня милый муж! Марина (Маргарите). О, из-за меня прошу не стесняться. Лунардо. Слышите? И какого черта, скажем по справедливости, надо вам было расфуфыриваться в роброны? * Маргарита. Ах, как вы милы, синьор. Лунардо! А синьора Марина, вообразить себе только, как, по-вашему, одета? Лунардо. Она в гостях, а вы дома! Симон. Я тоже два часа с этой полоумной сражался. Непременно желала вырядиться по моде. (Жене.) Пошлите сейчас же домой за простым платьем. Марина. Вот так сейчас и послала! Маргарита. Идемте, идемте, синьора Марина. Марина. Можно подумать, что мы в парчу разоделись. Маргарита. Все они таковы! Наряды сшиты, а они не желают, чтобы мы их носили. Марина. Вот они посмотрят, как синьора Феличе одета. Маргарита. А вы ее видели? Марина. Она у меня была. Маргарита. А в чем она, дорогая? Марина. О, в модном плаще - в табарине. Маргарита (восклицает). В табарине! Марина. Да, и в каком еще! Маргарита. Слышите, синьор Лунардо? Вообразите себе только: синьора Феличе в табарине! Лунардо. Я в чужие дела не вмешиваюсь, но вам надо знать, скажем по справедливости, что это стыд и срам. Маргарита. А платье какое? Марина. Сплошь расшито серебром! Маргарита (к Лунардо). Слышите? У синьоры Феличе платье серебром расшито, а вы кричите из-за кусочка вышивки. Лунардо. Снимите это платье, говорят вам! Маргарита. Смеяться изволите?.. - Пойдемте, синьора Марина. Если бы мы стали на них внимание обращать, они нас па весь мир бы осрамили, нам бы оставалось только прятаться от людей. У меня много нарядов, и, пока я молода, я желаю ими пользоваться. (К Лунардо.) Вот вам и весь сказ (Уходит.) Лунардо. Она меня из терпения выводит. Марина. Милый синьор Лунардо, надо иметь к ней снисхождение. Она немного тщеславна. Конечно, никакой надобности не было у себя дома так наряжаться, но ведь она еще так молода, с годами войдет в разум. Симон. А вы знайте помалкивайте! На себя бы посмотрели, синьора сплетница! Марина. Если бы не мое уважение к этому дому... Симон. ...То что бы вы сказали? Марина. Уж я бы вас отчитала как следует. (В сторону.) Медведь проклятый! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Лунардо и Симон. Симон. Вот женись - и получишь полное удовольствие. Лунардо. Помните мою первую жену? Какое было доброе создание! А зато эта - сущая ведьма. Симон. Нет, я-то, я-то сумасшедший: терпеть вообще женщин не мог, и вот дернула меня нелегкая связаться с Этим чертом! Лунардо. Нет, в наше время жениться нельзя. Симон. Если хочешь держать жену в страхе - попадешь в деревенщины, а распустишь - назовут дураком. Лунардо. Не будь у меня этой девчонки - слово честного человека! - ни за что не путался бы, скажем по справедливости, с бабами. Симон. А говорят, вы ее замуж выдаете? Это верно? Лунардо (сердито). Кто вам сказал? Симон. Моя жена. Лунардо (сердито). Откуда же она это узнала? Симон. А ей, кажется, племянник сказал. Лунардо. Филипетто? Симон. Он самый. Лунардо. Мошенник, болтун, дуралей! Его отец оказал ему доверие, а он сейчас же все и разболтал. Значит, он совсем не таков, как я думал. Я готов пожалеть, что связался с ним, скажем по справедливости, не многого не хватает, чтобы я разорвал контракт. Симон. Вы недовольны, что он сказал своей тетке? Лунардо. Да, синьор мой. Кто не умеет молчать, тот человек ненадежный. А ненадежный человек хорошим мужем не будет. Симон. Вы правы, старина. Но ведь теперь и не найти таких молодых людей, как, бывало, в наше время. Помните, мы у отца по струнке ходили. Лунардо. У меня были две замужние сестры, так я вряд ли за всю свою жизнь их больше десяти раз видел. Симон. А я с синьорой маменькой почти никогда и не разговаривал. Лунардо. А я но сей день не знаю, что такое опера или комедия. Симон. А меня раз насильно в оперу затащили, так я весь вечер проспал. Лунардо. А мне, когда я мальчишкой был, отец, бывало, скажет: 'Что хочешь - космораму * посмотреть или два сольдо получить?' Я всегда выбирал два сольдо. Симон. А я-то - собирал и подачки, и все гроши, что у него мог выпросить, и в конце концов накопил сто дукатов, отдал их под проценты, по четыре процента. И получил четыре дуката доходу. Так, поверите ли, прямо сказать вам не могу, какую мне радость доставили эти четыре дуката. Не потому, что это четыре дуката, а просто мне приятно сознавать, что я их еще мальчишкой сам заработал. Лунардо. Да, найдите-ка нынче такого ребенка! Теперешняя молодежь, скажем по справедливости, денежки-то лопатой разбрасывает. Симон. Да, прощайте денежки! Транжирят их на сто ладов! Лунардо. А все потому, что свобода им дана. Симон. Вот именно! Едва научится штанишки застегивать, уже по гостям шляется. Лунардо. А знаете, кто их всему учит? Матери. Симон. И не говорите! Я слыхал такие вещи, что волосы дыбом вставали. Лунардо. Да, синьор мой! Вы бы послушали их: 'Ах, бедный мой мальчик! Пусть себе веселится, бедняжка! Что, вы хотите - чтобы он с тоски помер?' И как только гости придут, сейчас же начинается: 'Пойди сюда, сыночек. Посмотрите, как он мил, синьора Лукреция, - правда, так и хочется расцеловать? А если бы вы знали, какой он у меня умница!.. Спой песенку, душенька... Прочитай сценку с Труфальдино. * Не потому, что это мой сын, но, право же, говорю вам, он очень способный. Как танцует, как в карты играет, как стихи пишет! Знаете, он уж влюблен. Говорит, что хочет жениться. Правда, он немножко дерзок... но ведь он еще ребенок. С годами это пройдет... Ах, мой милый, жизнь моя, подойди, поцелуй синьору Лукрецию'. О, пакостницы, бесстыдницы, глупые бабы! Симон. Дорого бы я дал, чтобы вас послушал кое-кто из знакомых синьор. Лунардо. Черт возьми, они глаза бы мне выцарапали! Симон. Боюсь, что так. Ну, так как же - контракт с синьором Маурицио уже подписан? Лунардо. Пойдем ко мне в кабинет, я вам все расскажу. Симон. Там, должно быть, наши жены. Лунардо. Не думаю. Симон. И никто нам не помешает? Лунардо. Ко мне в дом никто не смеет являться без моего ведома. Симон. А если бы вы знали, какая у меня сегодня утром была история! Лунардо. Что такое? Симон. Идем, я вам расскажу. Женщины, женщины, всё женщины! Лунардо. Да, уж кто вступил в брак, тот, скажем по справедливости, забракован! Симон (смеясь и обнимая Лунардо). Браво, браво, - как честный человек! Лунардо. А вместе с тем, если говорить правду, женщины - невредная выдумка! Симон. Очень и очень неплохая. Лунардо. Только когда они дома! Симон. С вами наедине! Лунардо. При запертых дверях! Симон. При закрытых балконах! Лунардо. И так, чтобы держать их в повиновении! Симон. И чтобы заставлять их все делать по-нашему! Лунардо. Кто настоящий мужчина, тот так и поступает. Симон. А кто так не поступает, тот не настоящий мужчина. Уходят. ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Другая комната. Маргарита, Марина. Марина. Сделайте мне удовольствие: позовите Лучетту и расскажите ей про жениха. Порадуем девочку и послушаем, что она скажет. Маргарита. Поверьте мне, милая синьора Марина, она этого не стоит. Марина. Почему? Маргарита. Она негодная девчонка. Я из кожи лезу вон, чтобы ей угодить, а она со мной, вообразить себе только, неблагодарна, требовательна и в высшей степени дерзка. Марина. Дорогая моя, надо быть снисходительной к юности. Маргарита. Да она уж вовсе не такой младенец. Марина. Сколько же ей лет? Маргарита. Восемнадцать уже минуло. Марина. Да что вы! Маргарита. Уверяю вас. Марина. А моему племяннику двадцать. Маргарита. По годам-то хорошо подходит. Марина. И скажу вам, он очень хороший мальчик. Маргарита. Да, по правде сказать, и в Лучетте нет ничего особенно плохого. Но положительно у нее не все дома. То она меня готова ласками задушить, то прямо из себя выходит. Марина. Это такой возраст, милая моя. Поверьте мне. Как сейчас помню, я такова же бывала с моей матушкой. Маргарита. Это не одно и то же! Мать все может перенести. А что она мне? Ничто! Марина. Она дочь вашего мужа. Маргарита. Вот он-то и отнимает у меня всякую охоту заботиться о ней, угождаю я ей - он бранится, ворчит. Прямо не знаю, что и делать. Марина. Самое лучшее для вас - ее пристроить и избавиться от нее. Маргарита. Вот, может быть, завтра это уже сбудется. Марина. Он уже подписал контракт? Маргарита. Разве с мужчинами можно быть в чем-нибудь уверенной? Сейчас он думает так, через минуту - иначе. Марина. А я об заклад готова побиться, что сегодня Это сватовство уладится. Маргарита. Сегодня? Почему? Марина. Я знаю, что синьор Лунардо пригласил к обеду и моего зятя Маурицио. Это вещь необычная, вот увидите, что моя правда. Маргарита. Возможно, но я не понимаю, как же Это - не сказать девочке ни слова? Марина. Разве вы не знаете, что это за люди? Им ничего не стоит в последнюю минуту заявить: 'Дайте друг другу руки, и дело с концом'. Маргарита. А если она скажет 'нет'? Марина. Вот потому-то и лучше бы ее предупредить. Маргарита. Хотите, я пойду за ней? Марина. Если вы думаете, что это будет хорошо, позовите ее. Маргарита. Милая моя, я полагаюсь на вас. Марина. Ах, дорогая синьора Маргарита, в смысле благоразумия другой такой, как вы, не сыскать. Маргарита. Пойду приведу ее. (Уходит.) Марина. Бедная девочка! Допустить, чтобы ей вода к горлу подступила! У ее мачехи нет ни капли здравого смысла. ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Маргарита, Лучетта, Марина. Маргарита. Иди, иди, доченька, синьора Марина хочет с тобой поговорить. Лучетта. Простите, пожалуйста, что я раньше не пришла. Если бы вы знали, я всегда боюсь сделать не то, что надо. В ртом доме никогда не знаешь, как быть. Марина. Правда, ваш синьор батюшка слишком строг, но зато мачеха вас любит. Лучетта (подталкивая ее локтем, в знак того, что это неправда). Да, синьора. Марина (в сторону). Представить себе, что у меня могла бы быть падчерица и так же бы ко мне относилась! Маргарита (в сторону). Я ее очень люблю. Только жду не дождусь того часа, когда она исчезнет с глаз долой. Лучетта. Что же вы мне хотели сказать, синьора Марина? Марина. Синьора Маргарита! Скажите ей... Маргарита. Нет уж, говорите лучше вы. Лучетта. Бедная я! Что-нибудь хорошее или дурное? Марина. О, хорошее, хорошее! Лучетта. Ну, говорите же, не мучьте меня. Марина. Я очень за вас рада, Лучетта. Лучетта. По какому случаю? Марина (Маргарите). Сказать ей? Маргарита. Да уж ладно, скажите. Марина. Я рада, что вас просватали! Лучетта (застыдившись). Ну что вы! Марина. Да вы, кажется, не верите? Лучетта (как и раньше). Не верю. Марина (указывая на Маргариту). Спросите ее. Лучетта. Неужели это правда, синьора маменька? Маргарита. Говорят, что так. Лучетта. Значит, это не наверно? Марина. Полагаю, что верней верного. Лучетта. Синьора Марина шутит? Марина. Я-то шучу? Да я вашего жениха отлично знаю. Лучетта. Правда? Кто же он? Марина. А вы сами не знаете ничего? Лучетта. Ничего, вы же видите. Я как во сне. Марина. Хотите, чтобы я вам растолковала этот сон? Лучетта. Еще бы! Маргарита. Может быть, на вас эта благодать и снизойдет! Лучетта. Ах, дай-то бог! (Марине.) Он молодой? Марина. Вообразить себе только, как раз вашего возраста! Лучетта. Красивый? Марина. Да уж не урод. Лучетта (в сторону). Слава богу! Маргарита. Вообразить себе только, как слюнки потекли! Лучетта (Маргарите). Не мучьте меня. Вам как будто Это нравится! Маргарита. Ошибаетесь, по мне - чем скорее, тем лучше. Лучетта. Ах, я знаю, почему! Маргарита. Почему же, скажите? Лучетта. Знаю я, знаю, что вы не хотите больше меня видеть. Маргарита (Марине). Слышите, какая милая манера разговаривать? Марина. Полно, полно, мои милые, бросьте это. Лучетта (Марине). Скажите, а как его зовут? Марина. Филипетто! Лучетта. Какое красивое имя! А он воспитанный человек? Марина. Он мой племянник. Лучетта (радостно, целуя Марину). Ах, синьора тетенька! Как я рада, синьора тетенька! Дай вам бог всего хорошего, синьора тетенька! Маргарита. Ну что за манеры! Лучетта. Пожалуйста, синьора, не вам бы говорить, на моем месте вы бы больше моего прыгали. Маргарита. Вот именно: с великой радости, что за вашего отца замуж вышла! Марина (Лучетте). Скажите, дитя мое, а вы его видели когда-нибудь? Лучетта. Где уж мне, бедной! Как? Когда? К нам в дом ни одна собака не заглянет. А меня никуда не пускают. Марина. Когда его увидите, он вам понравится. Лучетта. Правда? А когда же я его увижу? Марина. Не знаю, но синьора Маргарита, пожалуй, кое-что об ртом знает. Лучетта. Синьора маменька, когда я его увижу? Маргарита. Так, так, теперь 'синьора маменька, когда я его увижу'! Если ей что-нибудь нужно, то умеет подольститься, а там, глядишь, опять нос будет воротить. Лучетта. Вы же знаете, как я вас люблю. Маргарита. Ладно уж, ладно, плутовка! Марина (в сторону). Ну и хитра же она! Страх! Лучетта. Скажите, синьора Марина... это сын синьора Маурицио? Марина. Да, дитя мое, и единственный сын. Лучетта. Как я рада! Скажите, а он не такой грубый, как его отец? Марина. О нет, он очень хороший! Лучетта. Но когда же я его увижу? Марина. Сказать вам по правде, мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились, ведь может случиться, что или он вам не понравится, или вы ему. Лучетта. Неужели я могу ему не понравиться? Маргарита. Уж не думается ли вам, что вы богиня Венера? Лучетта. Я не думаю, что я богиня Венера, но я и не страшилище! Маргарита (в сторону). Ишь, как заносится! Марина. Послушайте, синьора Маргарита, я должна вам сказать одну вещь по секрету. Лучетта. Мне можно слушать? Марина. Да, слушайте и вы. Я говорила об этом сватовстве с синьорой Феличе, и она очень удивилась, что молодых людей не познакомили, прежде чем подписывать контракт. Она взялась это устроить. Сегодня, как вам известно, она тоже здесь будет обедать, - послушаем, что она скажет. Лучетта. Ах, как хорошо! Как хорошо! Маргарита. Очень легко говорить 'как хорошо!' А вот если мой муж узнает, кому тогда, вообразить себе только, придется все расхлебывать, как не мне? Лучетта. Но почему же он узнает? Маргарита. А как же молодой человек в дом попадет? Через потолок, что ли? Лучетта. Не знаю. Что вы скажете, синьора Марина? Марина. Вот что, буду откровенна: я не могу не сказать, что синьора Маргарита в данном случае права. Послушаем, что предложит синьора Феличе, но если тут есть риск, я тоже вмешиваться не стану. Лучетта. Вот видите, сами меня раздразнили, а теперь на попятный. Маргарита. Тише! Кажется, идут сюда. Марина. Да, идут. Лучетта. У! Если это синьор батюшка, я удеру. Марина. Чего вы испугались? Это не мужчины. Маргарита. А вы знаете, кто это? Марина. Ну, кто? Маргарита. Синьора Феличе в маске. И какая расфранченная! Лучетта. Одна? Маргарита. Одна. А вы кого же ждали, сударыня? Лучетта (весело). Синьора маменька, вы такая добрая, я вас так люблю! Марина. Вот сейчас мы кое-что и услышим. Лучетта (весело). Кое-что услышим! ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Те же и синьора Феличе, в маске и бауте. * Феличе. Здравствуйте, вот и я! Все здороваются, как принято. Маргарита. Поздно, поздно, синьора Феличе, мы уже заждались. Лучетта. Да, уж мы так вас ждали! Феличе. Если бы вы знали... я все вам расскажу. Марина. Вы одна? А где же ваш супруг? Феличе. И он здесь, эта капустная кочерыжка! Маргарита. Где же он? Феличе. Я его отправила прямо к вашему мужу в кабинет. Не хотела, чтоб он заходил сюда: мне нужно сперва с вами поговорить. Лучетта (в сторону). Ах, если бы у нее были для меня хорошие вести! Феличе. Знаете, кто там с ними в кабинете? Марина. Мой муж. Феличе. Ну да. А кто еще? Марина. Кто же? Феличе. Синьор Маурицио. Лучетта (радостно). Его отец? Маргарита. Откуда вы знаете? Феличе. Мой муж ведь дикарь: прежде чем пойти в кабинет, он пожелал узнать, кто там уже есть, и служанка сказала, что там синьор Симон и синьор Маурицио. Марина. Что они там делают? Феличе. А видите ли, я подозреваю, что там идут некоторые переговоры. Марина. А, понимаю! Маргарита. Да, и мне ясно. Лучетта (в сторону). И мне тоже. Марина. Ну, а что же слышно о нашем другом деле? Феличе. Ах, об одном нашем друге? Марина. Да, об одном нашем друге. Лучетта (в сторону). Они говорят намеками и воображают, что я не пойму. Феличе. Могу я говорить свободно? Маргарита. Разумеется! Лучетта все знает. Лучетта. Ах, дорогая синьора Феличе, если бы вы знали, как я вам благодарна! Феличе. Да, дитя мое, могу вам сказать, что вы счастливица. Лучетта. Почему? Феличе. Я никогда не видела раньше вашего жениха. Уверяю вас, он прямо прелесть! Лучетта жеманится. Маргарита (Лучетте). Держите себя прилично, синьора! Марина. Не потому, что он мой племянник, но должна сказать, что мальчик на славу. Лучетта продолжает жеманиться. Маргарита. Нужно быть рассудительной, вообразить себе только, и нужно ему понравиться. Лучетта. Когда дойдет до этого - сделаю, что нужно. Марина (к Феличе). Ну, так как же, удастся нам познакомить детей? Феличе. Надеюсь, что да. Лучетта. Как? Когда? Синьора Феличе! Когда? Как? Феличе. Милое мое дитя, здесь есть более близкие вам люди... Лучетта. Вы не хотите сказать? Феличе. Ну, слушайте. (Тихо всем троим.) Сейчас он будет здесь. Маргарита (изумленно). Здесь? Феличе. Да, синьора, здесь! Лучетта (Маргарите). А почему бы ему не прийти сюда? Маргарита. Молчите! Вы сами не понимаете, что говорите. Милая синьора Феличе, вы знаете моего мужа... Смотрите, чтобы не вышло беды. Феличе. Не бойтесь ничего. Он придет в маске и переодетый женщиной, ваш муж не узнает его. Марина. Прекрасно, прекрасно! Отлично придумано. Маргарита. Ах, милая синьора, мой муж очень строг. Если он узнает, в чем дело, вообразить себе только, тогда горе мне! Лучетта (весело Маргарите). Разве вы не слышали? Он же придет в маске! Маргарита. Молчите, негодница! Лучетта (обиженно). Он придет переодетый женщиной. Феличе. Поверьте, синьора Маргарита, вы совершенно напрасно боитесь. Я в себе уверена. Не беспокойтесь! Он, наверно, сию минуту будет здесь. Если он придет, пока мы здесь одни, как сейчас, - отлично, мы немного поболтаем. А если он явится, когда мы уже будем за столом или вообще при вашем муже, - предоставьте все мне. Я уж знаю, что ему сказать. А они все-таки друг на друга взглянут. Хоть одним глазком. Довольно с вас? Лучетта (грустно, к Феличе). Одним глазком? Маргарита. Он один придет? Феличе. Нет, милочка. Как же он может прийти один, если он изображает даму, да еще в маске? Маргарита. С кем же он придет? Феличе. С одним приезжим. (Марине.) С тем самым, что у вас утром был. Марина. Знаю. Маргарита. Вообразить себе только, как же мой муж пустит незнакомых людей к себе в дом? Феличе. Тот будет тоже в маске. Маргарита. Это еще хуже. Нет, нет, это совершенно немыслимо! Лучетта. Но, дорогая синьора маменька, вы во всем находите затруднения. (В сторону.) А ведь правда, дело ненадежное! Маргарита. Я знаю, что говорю. Вообразить себе только, лучше меня никто моего мужа не знает! Феличе. Ну, моя милочка, что ваш муж, что мой - все едино! Они из одного теста сделаны. И, однако же, я не боюсь своего. Маргарита. Молодец! Вы храбрее меня! Лучетта. Стучат. Маргарита. Ничего подобного. Марина. Бедняжка! Это у нее сердечко стучит. Феличе. Видите ли, синьора Маргарита, мне ведь от всего этого ни тепло, ни холодно, если я вмешалась, так это ради синьоры Марины, да еще ради этой девочки, которую я люблю. Но ежели вам из-за этого грозят неприятности... Лучетта. Ах, боже мой, что вы говорите!.. Марина (Маргарите). Но раз уже все налажено... Маргарита (Лучетте). Ладно, ладно! Если что-нибудь обнаружится, вам же хуже будет. Лучетта (Маргарите). Неужели вы не слышите? Говорю, стучат! Маргарита. Да, вот теперь действительно стучат. Лучетта. Там, наверно, заснули. Я пойду отопру. Маргарита. Нет уж, синьора, нет, я сама отопру! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Феличе, Марина, Лучетта. Лучетта (к Феличе). Дорогая синьора, я вас так прошу... Феличе. Я бы не хотела сердить синьору Маргариту. Марина. Не обращайте на нее внимания, если бы ее воля, эта девочка никогда бы замуж не вышла! Лучетта. Ах, если бы вы знали!.. Феличе. Что это значит? Что у нее с этой девочкой? Марина. Не понимаете? Зависть! Она вышла за старика, вот ее злость и разбирает, что падчерице достанется молодой муж. Лучетта. Боюсь, что вы говорите правду. Феличе. Она говорит то так, то совсем иначе. Марина. Да, уж подлинно - ни прямо, ни косо. Лучетта. Только и умеет твердить: 'вообразить себе только', 'вообразить себе только'!.. ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Те же и Маргарита. Маргарита. К вам пришли, синьора Феличе. Феличе. Ко мне? Кто такие? Маргарита. Две маски желают вас видеть. Лучетта (радостно). Две маски желают вас видеть! Марина (к Феличе). Может быть, это наш друг?.. Феличе. Очень возможно. (Маргарите.) Можно их попросить сюда? Маргарита. А что, если придет мой муж? Феличе. Если придет ваш муле, то неужели я не сумею выдумать какую-нибудь ерунду? Скажу ему, что это моя замужняя сестра из Милана. Я как раз жду ее на днях, и она может приехать с минуты на минуту. Маргарита. А мужская маска? Феличе. Велика важность! Скажу, что это мой шурин. Маргарита. А что скажет ваш муж? Феличе. Мой муж? Стоит мне на него взглянуть, как он скажет все, что мне угодно, он понимает меня с первого взгляда. Лучетта. Синьора маменька, ну вот никаких и нет... Маргарита. Чего 'никаких'? Лучетта. Затруднений. Маргарита. Я в конце концов скажу... А впрочем, останутся ли эти маски там, придут ли сюда, все равно. Это касается тебя, а не меня. (За сцену.) Синьоры маски, прошу Лучетта (в сторону). Ох, как сердце бьется! ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Те же, Филипетто, одетый женщиной и в маске, и граф Риккардо. Риккардо. Свидетельствую почтение прекрасным синьорам! Феличе. Здравствуйте, синьоры маски! Маргарита (сдержанно). Здравствуйте. Марина (к Филипетто). Прекрасная маска, привет! Филипетто делает дамский реверанс. Лучетта (в сторону). Как он изящен! Феличе. Маски, вы идете веселиться? Риккардо. Карнавал всегда рождает желание повеселиться. Марина. Синьора Лучетта, как вам нравятся эти маски? Лучетта (застенчиво). Не знаю, что сказать... Филипетто (в сторону). Какая прелесть! Какое розовое яблочко! Маргарита. Синьоры маски, простите невежливый вопрос, вы уже обедали? Риккардо. Я - нет. Маргарита. А нам пора идти обедать. Риккардо. Мы сейчас избавим вас от своего присутствия. Филипетто (в сторону). Черт возьми, я едва ее разглядел! Риккардо (к Филипетто). Идемте, синьора маска. Филипетто (в сторону). Черт бы тебя побрал! Марина (к Риккардо и Филипетто). Ну, подождите еще немножко. Маргарита (в сторону). Мне так и чудится, что мой леший идет сюда. Феличе (к Филипетто). Маска, на два слова! Филипетто подходит к Феличе. (Тихо ему.) Ну, что, нравится? Филипетто (тихо ей). Очень, синьора. Феличе (тихо ему). Правда, красотка? Филипетто (тихо ей). И какая еще! Лучетта (тихо Маргарите). Синьора маменька... Маргарита (тихо ей). Что еще? Лучетта (тихо ей). Мне бы хоть чуточку на него взглянуть. Маргарита (тихо ей). Вот возьму тебя за руку да уведу прочь! Лучетта. Простите! Марина (к Филипетто). Маска! Филипетто подходит к Марине. Нравится тебе? Филипетто. Очень. Марина. Маска, ты нюхаешь табак? Филипетто. Как же, синьора! Марина. Так не угодно ли! (Протягивает ему табакерку.) Филипетто берет понюшку табаку и хочет ее нюхать в маске. Феличе. Кто же нюхает табак в маске? (Поднимает его маску.) Лучетта (смотря на него исподтишка). Ах, какой красивый! Марина (к Филипетто). Какая хорошенькая девушка! Феличе. Это моя сестра! Лучетта (в сторону). Он меня смешит. (Смеется.) Феличе. Подойдите сюда, спустите бауту на шею. Он отбрасывает капюшон. Лучетта. У меня сердце дрожит от радости. Марина (указывая на Филипетто и Лучетту). Кто из этих двух девочек красивее? Филипетто и Лучетта стыдливо, исподтишка смотрят друг на друга. Риккардо (в сторону). Я так благодарен синьоре Феличе, она показала мне прелестнейшую комедию сегодня. Маргарита. Однако кончим эту историю, вообразить себе только, давно пора! Довольно говорить обиняками! (К Лучетте и Филипетто.) Поблагодарите этих синьор: это они устроили всю эту контрабанду, и просите бога - если вам суждено, вы поженитесь. Феличе. Идите, маски, на сегодня с вас хватит. Филипетто (в сторону). Не могу от нее оторваться. Лучетта (в сторону). Он уносит с собой мое сердце. Маргарита. Хорошо бы, если бы все так благополучно обошлось. Марина (к Филипетто). Подними бауту. Филипетто. Как это делается? Я не умею. Феличе. Идите сюда... (Поправляет ему бауту.) Лучетта (в сторону). Бедняжка! Не умеет приладить бауту. (Смеется.) Филипетто (Лучетте). Вы смеетесь надо мной? Лучетта (смеясь). Нисколько. Филипетто. Плутовка! Лучетта (в сторону). Какой милый! Маргарита. Ах, несчастная я, несчастная!.. Феличе. Что случилось? Маргарита. Мой муж!.. Марина. Черт возьми, и мой тоже! Феличе. Так ведь это моя сестрица. Маргарита. Ах, милая! Если он меня поймает на лжи - пропала моя головушка! Скорей, скорей спрячьтесь, ступайте в эту комнату. (Толкает Филипетто, к Риккардо.) Идите и вы, синьор, идите... Ах, боже мой!.. Риккардо. Что за чепуха! Феличе. Идите, идите, синьор Риккардо. Сделайте ей одолжение. Риккардо. Для вас я на все готов. (Уходит.) Филипетто (в сторону). Я оттуда еще подсмотрю. (Уходит.) Лучетта (в сторону). У меня коленки подгибаются... не могу больше... Маргарита (к Феличе и Марине). Говорила я вам! Марина. Ничего, ничего, обойдется. Феличе. Когда мы пойдем в столовую, они улизнут. Маргарита. Зачем только я сделала эту глупость! ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ Те же, Лунардо, Симон и Канчано. Лунардо. Что, синьоры, устали дожидаться? Сейчас, сейчас пойдем обедать. Дождемся только синьора Маурицио - и можно к столу. Маргарита. А разве синьор Маурицио не был здесь? Лунардо. Был, да ушел по делу, скоро вернется. (Лучетте.) Что с тобой? Ты как будто не в духе. Лучетта. О нет, батюшка. Прикажете мне уйти? Лунардо. Нет, нет, оставайся, дочка. Настал и твой час, - правда, синьор Симон? Симон. Бедняжка, я очень рад за нее! Лунардо (к Канчано). А вы что скажете? Канчано. Конечно, она заслуживает счастья. Лучетта (в сторону). Не могу унять дрожь... Феличе. А что, у вас есть новости, синьор Лунардо? Лунардо. Да, синьора. Марина. Ну, поделитесь же с нами! Маргарита (к Лунардо). Я, видно, узнаю последней. Лунардо. Говори сегодня что хочешь, душа моя, кричать не буду. Я рад и хочу, чтобы все радовались со мной. - Лучетта, подойди сюда. Лучетта приближается, вся дрожа. Что с тобой? Лучетта (дрожа). Не знаю. Лунардо. У тебя лихорадка? Послушай, что я скажу, - сразу пройдет. В присутствии моей жены - а твоей второй матери - и этих почтенных синьоров и их супруг объявляю тебе, что я тебя просватал. Лучетта дрожит, плачет и чуть не падает. Э-ге-ге! Это еще что? Тебе как будто не нравится, что я тебя замуж выдаю? Лучетта. Ах, нет, синьор. Лунардо. Ты знаешь, кто твой жених? Лучетта. Ах, да, синьор. Лунардо. Как! Ты знаешь? Откуда? Кто тебе сказал? Лучетта. Ах, простите, синьор, я ничего не знаю. Я сама не понимаю, что говорю. Лунардо. О моя невинная бедняжка! (Симону и Канчано.) Видите, какое воспитание! Феличе (тихо Маргарите). Что, если бы он узнал? Маргарита (тихо ей). Боюсь ужасно, что дознается. Марина (Маргарите). Нет, не узнает, не бойтесь! Лунардо. Так вот, знай: жених твой - сын синьора Маурицио, племянник синьоры Марины. Марина. Неужели! Мой племянник?.. Феличе. Что вы говорите! Марина. Я очень, очень рада! Феличе. Лучшего выбора вы не могли сделать. Марина. Когда же свадьба? Лунардо. Сегодня. Маргарита. Сегодня? Лунардо. Да, синьора, и не только сегодня, а сейчас. Синьор Маурицио отправился домой за своим сыном, он приведет его, мы вместе пообедаем - и тут же их и повенчаем. Феличе. Так поспешно? Лунардо. Я не люблю, когда похлебка долго варится. Лучетта (в сторону). Теперь у меня даже внутренности дрожат. Лунардо (Лучетте). Да что это с тобой? Лучетта. Ничего... ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ Те же и Маурицио. Лунардо. А, вот и вы! Маурицио (смущенный). Да, вот и я. Лунардо. Что с вами? Маурицио. Я вне себя. Лунардо. В чем дело? Маурицио. Я был дома и искал мальчика, но нигде не мог найти. Спрашивал, - мне сказали, что видели его в обществе какого-то синьора Риккардо, который бывает у синьоры Феличе. (К Феличе.) Что это за синьор Риккардо? Что это за приезжий? Какие у него дела с моим сыном? Феличе. Я ничего не знаю о вашем сыне, а что касается приезжего синьора, то это почтенный кавалер. Не так ли, синьор Канчано? Канчано. Не знаю, ничего не знаю, кто он такой и какой черт его сюда прислал. Я молчал до сих пор и глотал все это, чтобы тебе угодить и не кричать на тебя, но теперь пришел конец моему терпению! Объявляю тебе, что в свой дом его больше не пущу. Какая-то подозрительная личность, наверно, вербовщик солдат. ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ Те же и граф Риккардо, потом Филипетто. Риккардо. Говорите осторожнее о порядочных людях. Лунардо (к Риккардо). Как! В моем доме? Маурицио (к Риккардо). Где мой сын? Риккардо (к Маурицио). Ваш сын вон там! Лунардо. Спрятан? У меня в доме?.. Филипетто (бросаясь на колени). Ах, синьор отец, умоляю вас!.. Лучетта (бросаясь на колени). Ах, синьор отец, заклинаю вас! Маргарита (с виноватым видом). Муженек, я тут ни при чем, совершенно ни при чем, муженек! Лунардо (хочет ударить ее). Ты мне за это заплатишь, несчастная! Маргарита. Помогите!.. Марина. Держите его!.. Феличе. Остановите его! Симон. Будьте стойки! Канчано. Не верьте ей. Симон и Канчано берут Лунардо силком под руки и выводят из комнаты. Маурицио. Поди сюда, поди сюда, негодяй! (Хватает Филипетто за руки.) Иди за мной! (Тащит его.) Маргарита (Лучетте). Иди, иди за мной! (Тащит ее.) Маурицио (к Филипетто). Дома я с тобой расправлюсь, Маргарита (Лучетте). Все это из-за тебя! Флипетто, уходя, кланяется Лучетте. Лучетта, уходя, бьет себя в грудь кулаком. Филипетто. Бедняжка! Лучетта. Пропала я! Маурицио. Вон отсюда! (Выталкивает Филипетто и уходит.) Маргарита. Будь проклят день, когда я переступила этот порог! (Выталкивает Лучетту из комнаты и уходит вслед за ней.) Марина. Ну и скандал! Ну и кутерьма! Бедная девочка! Бедный мой племянник! (Уходит.) Риккардо. В какую историю вы меня впутали, синьора! Феличе. Вы - кавалер, граф? Риккардо. Что за вопрос! Феличе. Я спрашиваю вас, вы - кавалер, граф? Риккардо. Льщу себя надеждой, что да. Феличе. В таком случае идите за мной. Риккардо. С какой целью и куда? Феличе. Я честная женщина. Я сделала ошибку и хочу исправить ее. Риккардо. Но как? Феличе. Как, как!.. Если я расскажу вам, как, то н комедии конец. Идем же. Уходят. ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Комната Лунардо. Лунардо, Канчано, Симон. Лунардо. Тут дело идет о моей чести, скажем по справедливости, о репутации моего дома. У такого человека, как я!.. Что скажут обо мне? Что станут говорить о Лунардо Кроццола? Симон. Успокойтесь, дорогой кум, вы тут совершенно ни при чем. Всему виной женщины. Накажите их примерно, и все вас хвалить будут. Канчано. Да, да!.. Надо показать пример. Надо, наконец, прищемить хвосты этим гордячкам и научить мужей усмирять их. Симон. И пусть потом говорят себе, что мы деревенщины. Канчано. И пусть потом говорят себе, что мы дикари. Лунардо. А за ней туда же эта бесстыдница-девчонка... Канчано. Накажите ее! Лунардо (к Канчано). А ваша жена - третья в совете. Канчано. О, я ей покажу! Лунардо (Симону). И ваша с ними заодно. Симон. И моя за это поплатится! Лунардо. Потолкуем как следует, друзья мои, посоветуемся, как нам поступить с этим, скажем по справедливости... Что касается девчонки, тут дело просто, я уже все обдумал и порешил. Первым делом, к черту свадьбу! О замужестве никаких больше разговоров. Отправлю ее в глушь, подальше от людей, запру в четырех стенах - и кончено! Но вот как проучить наших жен? Ваше мнение? Канчано. По правде сказать, должен сознаться, я в затруднении. Симон. Если бы можно было и их запихать в какой-нибудь монастырь, запереть в четырех стенах и так от них отделаться. Лунардо. Это, скажем по справедливости, будет скорее для нас наказание, чем для них. Ведь придется тратиться, платить за их содержание, снабжать их приличной одеждой, и вместе с тем там, в монастыре, у них будет куда больше досуга и свободы, чем дома. Правильно я говорю? Симон. Очень правильно. Особенно это верно по отношению к нам обоим: мы ведь не позволяем вести себя на поводу, как кум Канчано. Канчано. Что вам на это сказать? Вы правы. Может быть, так: держать их дома взаперти, не выпуская из комнаты? Ну, изредка брать их с собой погулять разве, а там опять запереть, и чтобы они никого не видели и ни с кем не говорили. Симон. Женщин? Запереть? И чтобы они ни с кем не говорили? Да они от такого наказания в три дня сдохнут. Канчано. Тем лучше! Лунардо. Но кто же захочет быть тюремщиком? И потом - узнает родня, и начнется катавасия. Всех святых на ноги поднимут! Заставят выпустить их, а потом еще нас же ославят, вы, мол, и дикари, и неучи, и псы цепные!.. Симон. А уж раз вы уступите - все равно, из любви или из-за уговоров, - все кончено: они вас оседлают, и вы больше пикнуть на них не посмеете. Канчано. Вот так и было с моей женой! Лунардо. Самое бы лучшее, скажем по справедливости, взять хорошую плетку... Симон. Верно, честное слово! А люди пусть говорят, что хотят. Канчано. А если они этой плеткой - да нас? Симон. Может и это случиться. Канчано. Да я уж знаю, что говорю. Лунардо. Значит, мы попадем из огня да в полымя, Симон. А потом, знаете... есть мужья, которые учат своих жен, но если вы думаете, что этим можно их обуздать, то очень ошибаетесь: они от этого становятся еще хуже и все делают назло. Если их насмерть не заколотить - толку все равно не будет. Лунардо. Заколотить! Что это вы говорите! Канчано. Этого нельзя уж хотя бы потому, что хочешь не хочешь, а без женщин не обойтись. Симон. А какое было бы счастье иметь послушную, разумную, добрую жену! Какая это была бы радость! Лунардо. Я это испытал. Моя покойница, бедняжка, была ангел. Зато вторая - сущий василиск! Симон. А моя-то! Хочет, чтобы все было по ее воле. Канчано. А моя-то! Сколько бы я ни кричал и ни бесился, с ней ничего не поделаешь. Лунардо. Очень это неприятно, однако все же выносимо. Но в таком случае, как у меня, скажем по справедливости, дело зашло слишком далеко. Надо решать... а я не знаю, что делать. Симон. Отошлите ее к родителям. Лунардо. Ну, вот еще! Чтобы она меня осрамила на весь свет! Канчано. Отправьте ее в деревню. Пусть там живет! Лунардо. Ну нет! Она там все мои доходы проест в четыре дня! Симон. Пусть с ней кто-нибудь поговорит, найдите кого-нибудь, кто ее наставит на путь истинный. Лунардо. Эх! она никого не станет слушать! Канчано. Попробуйте отнять у нее наряды, драгоценности, держите ее в черном теле и пристыдите ее... Лунардо. Это я пробовал, еще хуже! Симон. Мне все ясно. Знаете, что нам остается делать, куманьки? Лунардо. Что? Симон. Терпеть их такими, какие есть. Канчано. Ох, по правде, думаю и я, что другого выхода нет. Лунардо. Да... Я тоже понимаю, что это за штука. Вижу и я, что, каковы они есть, такими и останутся. Я ведь приучил свой желудок переносить это. Но последнее, что она выкинула, это уж чересчур! Погубить девушку! Привести тайком любовника в дом! Положим, я сам выбрал его ей в мужья, но почему она знала, скажем по справедливости, мои намерения? Ну да, я ей намекнул на эту свадьбу, но разве я не мог раздумать? Разве мы не могли разойтись? Разве до свадьбы не могли пройти месяцы, годы? И вдруг приводить его в дом, в маске, тайком! Устраивать им свидания!.. Моя дочь! Невинная голубка! Нет, я не могу этого простить, я должен ее наказать, унизить, сказать по справедливости, изничтожить! Симон. Всему виной синьора Феличе! Лунардо (к Канчано). Да, ваша сумасшедшая жена всему виной. Канчано. Вы правы, и она жестоко за это поплатится. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Те же и Феличе. Феличе. Любезные синьоры, благодарю вас за ласку. Канчано. Вы здесь! Зачем? Лунардо. Что вам надо в моем доме? Феличе. Вас, кажется, удивляет, что я здесь? Вы хотели бы, чтоб я ушла? А вы, синьор Канчано, уж не решили ли вы, что я отправилась вместе с графом? Канчано. Если еще вздумаете с ним водиться, я вам покажу, кто я таков! Феличе. Скажите мне, милый мой старикашка, ходила ли я куда-нибудь без вас? Канчано. Этого только недоставало! Феличе. Принимала я его когда-нибудь без вас? Канчано. Посмели бы вы! Феличе. Почему же вы думали, что я ушла с ним? Канчано. Потому что вы полоумная баба! Феличе (в сторону). Храбрится, потому что в компании. Симон (тихо Лунардо). Ого, она струсила, Лунардо (тихо Симону). Он хорошо сделал, что показал зубы. Канчано. Пожалуйте, синьора! Идемте домой. Феличе. Потерпите немножко. Канчано. Удивляюсь, как это у вас хватило смелости явиться сюда. Феличе. Почему? Что я такое сделала? Канчано. Лучше не заставляйте меня говорить. Феличе. Нет, скажите, сделайте милость. Канчано. Идем домой! Феличе. И не подумаю. Канчано (угрожающе). Идем, черт возьми! Феличе. 'Черт возьми', 'черт возьми'! Чертыхаться я и сама умею. Что это еще такое, синьор? Что, вы меня в канаве подобрали? Служанка я ваша? Разве так говорят с приличными женщинами? Я ваша жена. Вы можете мне приказывать, но оскорблять себя я не позволю. Я не забываю уважения к вам, но и от вас требую того же. За все время, что вы мой муж, так со мной вы еще не разговаривали. Что Это за угрозы? Что это за 'черт возьми'? Что это за размахивание руками? Вы угрожаете мне? Такой женщине, как я?.. Говорите-ка правду, синьор Канчано, уж не эти ли синьоры вас так настроили? Не они ли посоветовали вам так обращаться со мной? Не они ли научили вас этим глупостям? Если вы человек благородный, так и поступайте благородно, пусть я ошиблась в чем-нибудь, - тогда объясните мне мою ошибку, исправьте ее. Но никаких глупостей, никаких угроз, никаких 'черт возьми' - такого обращения я не потерплю! Вы поняли, синьор Канчано? Будьте благоразумны, если хотите от меня благоразумия. Канчано стоит, онемев. Симон (тихо Лунардо). Слышали? Как вам это нравится? Лунардо (тихо Симону). Так бы и схватил ее за шиворот да потряс хорошенько! А этот болван стоит, словно воды в рот набрал. Симон (тихо Лунардо). А что ему делать? Убить ее, что ли? Феличе. Что же вы молчите, синьор Канчано? Канчано. Кто умнее, тот всегда уступает. Феличе. Изречение, достойное Цицерона. Что вы на Это скажете, синьоры? Лунардо. Милейшая синьора, лучше не заставляйте меня говорить. Феличе. Наоборот. Я именно и пришла, чтобы выслушать, что вы скажете! Я знаю, что вы на меня сердиты, и мне очень интересно выслушать ваши жалобы. Излейте ваш гнев на меня, синьор Лунардо, но не вооружайте против меня моего мужа. Имейте в виду, что я женщина справедливая если ваши обвинения правильны, я сама сознаюсь в своей вине и дам вам какое хотите удовлетворение. Но согласитесь, что сеять раздор между мужем и женой - вещь непростительная, не делайте другим то, чего бы вы себе не хотели. Это относится и к вам, синьор Симон: вы, при всей вашей осторожности, не прочь подлить масла в огонь, когда можно. Да, я говорю это вам обоим, и говорю с полной откровенностью, чтобы вы меня поняли как следует. Я женщина честная, если вы что-нибудь против меня имеете, говорите прямо. Лунардо. Скажите мне, любезная синьора, кто привел Этого мальчишку в мой дом? Феличе. Я его привела. Я привела его в ваш дом. Лунардо. Браво, синьора! Симон. Превосходно! Канчано. Вы еще хвастаетесь, словно доброе дело сделали! Феличе. Я не хвастаюсь, может быть, лучше мне было бы этого не делать, но во всяком случае это дело неплохое. Лунардо. Кто же вам позволил привести его? Феличе. Ваша жена. Лунардо. Моя жена? Она с вами говорила? Просила вас? Пришла к вам и попросила его привести? Феличе. Нет, синьор. Просила меня об этом синьора Марина. Симон. Моя жена? Феличе. Ваша жена. Симон. И она просила этого приезжего помочь девочке? Феличе. Нет, синьор, приезжего просила я. Канчано (с гневом). Вы его просили? Феличе (к Канчано, с гневом). Да, да, я! Канчано (в сторону). Ах, негодяйка! У меня слов нет! Лунардо. А зачем все это? К чему было его приводить? Зачем синьора Марина вмешалась в эту интригу? Как моя жена позволила это? Феличе. К чему, зачем, как? Слушайте. Я вам расскажу, как было дело. Дайте мне говорить, не прерывайте меня. Виновата ли я, права ли я - вы сами рассудите. Прежде всего, синьоры, дайте мне сказать вам одну вещь, - не сердитесь на меня и не примите во зло: нельзя быть такими самодурами, нельзя быть такими дикарями! Ваша манера обращаться с женщинами - с женой, с дочкой - ни на что не похожа, и пока вы ее не измените, никто никогда не будет вас любить. Они повинуются вашей силе, но совершенно справедливо чувствуют себя оскорбленными и смотрят на вас не как на мужей или отцов, а как на татар, медведей и тюремщиков. В самом деле, не только 'сказать по справедливости', а сказать действительно: синьор Лунардо хочет выдать дочку замуж, он не говорит ей ни слова, он не желает, чтобы она даже знала это, он не позволяет ей познакомиться с женихом, нравится ли он ей, не нравится - у нее даже не спрашивают. Я согласна, что девушке не пристало самой выбирать себе мужа, так уж водится, что мужей им выбирают отцы, а дочери должны повиноваться, но ведь не с веревкой же на шее вести их к венцу! (К Лунардо.) У вас единственная дочь, и вы так легко готовы принести ее в жертву! Правда, он прекрасный молодой человек, добрый, красивый, и он должен ей понравиться. Но уверены ли вы, 'сказать по справедливости', что он ей понравится? А что, если нет? Девушка воспитана строго, но какая жизнь ожидает ее с мужем, у которого родитель такой же дикарь, как вы? Нет, синьор, мы хорошо сделали, что познакомили их. Ваша жена хотела этого, но не осмеливалась сделать. Синьора Марина попросила у меня совета. Я придумала эту историю с масками и просила графа. Они видели друг друга, понравились друг другу, и оба довольны. Вы должны были бы радоваться и успокоиться. Ваша жена выказала доброе сердце, синьора Марина заслуживает похвалы. А я вмешалась в это дело исключительно по доброте душевной. Если вы люди - согласитесь со мной, если вы дикари - требуйте удовлетворения. Девушка невинна, молодой человек безупречен, а мы - женщины, достойные уважения. Я кончила свою речь. Воздайте хвалу браку и простите великодушно адвоката. Лунардо, Симон и Канчано молча переглядываются. (В сторону.) Я их словно посадила в мешок, но по заслугам. Лунардо. Что скажете, синьор Симон? Симон. Я... что касается меня, я бы подо всем подписался. Канчано. У меня тоже рука не дрогнет. Лунардо. А я все-таки боюсь, что это дело придется отменить. Феличе. Почему? Лунардо. Потому, что отец жениха, скажем по справедливости... Феличе. 'Скажем по справедливости', к отцу жениха отправился граф. Он непременно хочет устроить это сватовство, так как говорит, что он - невинная причина всего Этого скандала, и он считает себя оскорбленным и требует удовлетворения. Это благороднейший человек, изъясняется он прекрасно, и я уверена, что он уговорит синьора Маурицио. Лунардо. Что же нам делать? Симон. Дорогой мой, самый лучший выход - это принять все как есть. Лунардо. А позор? Симон. Какой еще позор? Как только он станет ее мужем, никакого позора не будет. Канчано. Послушайте, синьор Лунардо. У моей жены, конечно, есть свои слабости, но, сказать правду, она женщина необыкновенная. Феличе. Не правда ли, синьор Канчано? Лунардо. А все-таки что же нам теперь делать? Симон. Прежде всего, я сказал бы, пойти и пообедать. Канчано. Да, сказать по правде, про обед-то как будто вы и забыли. Феличе. Э, тот, кто его отложил, не так уж глуп. Обед немного запоздал, но в трубу не вылетел. Сделаем так, синьор Лунардо: если вы хотите пообедать в мире и согласии, позовите жену, дочку, покричите на них, поворчите по обыкновению немножко - и довольно. Подождем графа и, если он приведет жениха, - кончим это дело. Лунардо. Жена!.. Дочь!.. Если я их увижу, я не ручаюсь за себя. Феличе. Да, вам надо хорошенько выкричаться, и вы имеете на это полное право. Вы согласны? Канчано. Позовем их. Симон. И мою жену. Феличе. Я, я позову! Подождите. (Убегает.) ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Лунардо, Канчано, Симон. Лунардо. Ну и язычок у вашей жены! Канчано. Вот видите? Не зовите же меня дураком за то, что я позволяю ей водить себя за нос, стоит мне что-нибудь ей сказать - она сейчас же произнесет речь, а мне остается только благодарить адвоката! Симон. О, эти женщины! Так или иначе, а поставят на своем! Лунардо. Только позволь им говорить, они никогда ни в чем не виноваты. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же, Феличе, Марина, Маргарита и Лучетта. Феличе. Ну, вот вам они, вот они! Раскаиваются, сокрушаются и просят прощения. Лунардо (Маргарите). Если ты когда-нибудь еще выкинешь такую штуку... Феличе (к Лунардо). Она тут ни при чем, во всем виновата я. Лунардо (Лучетте). Ты знаешь, чего ты заслуживаешь, негодница? Феличе (к Лунардо). Это вы спросите у меня, я вам за нее отвечу. Лунардо (Маргарите и Лучетте). Принимать в доме мужчин! Прятать любовников! феличе (к Лунардо). Браните меня, во всем виновата я. Лунардо (к Феличе). Вас бы тоже четвертовать надо! Феличе (смеясь над ним). 'Сказать по справедливости'... Канчано (к Лунардо). Как вы говорите с моей женой! Лунардо (к Канчано). Простите великодушно, я себя не помню. Маргарита удручена. Лучетта плачет. Маргарита (к Феличе). Что же это, синьора Феличе? А вы сказали, что вполне оправдались. Симон (Марине). Вы тоже, синьора, свою долю заслужили. Марина. Ну, если так, то я ухожу. Феличе. Нет, нет, постойте! У бедного синьора Лунардо остался еще неизлитый гнев, он хочет от него освободиться. Но он всех прощает и всем отпускает вину. А если явится жених, то он и его простит и согласится на свадьбу. Так ведь, синьор Лунардо? Лунардо (грубо). Так, синьора, так. Маргарита (к Лунардо). Милый мой муж, если бы вы только знали, как я измучилась! Мне ведь ровно ничего не было известно, поверьте! Явились маски... я их ни за что не хотела пускать, но... но... Феличе. Я ее заставила. Ну, что еще? Маргарита (тихо Лучетте). Скажите и вы что-нибудь. Лучетта. Дорогой синьор батюшка, простите меня... Я совсем не виновата!.. Феличе. Виновата я, говорю вам, я одна! Марина. Нет, уж если на то пошло, то и моего меду капля тут есть. Симон (Марине, насмешливо). Да уж мы знаем, что вы тоже быстры на выдумки. Марина. Да уж, наверно, быстрее вас! Феличе (смотря на сцену). А кто это там? Маргарита (к Феличе). Это они. Лучетта (в сторону, радостно). Мой жених! Лунардо. Что там такое? Кто там такой? Мужчины? (Женщинам.) Уходите отсюда. Феличе. Что такое? Смотрите, пожалуйста! Вы боитесь, чтобы мужчины нас не съели? Нас четверо, и вы тут. Что они нам сделают? Впустите их! Лунардо. Вы здесь приказываете, синьора? Феличе. Да, я приказываю. Лунардо. Я не желаю видеть этого приезжего. Если он придет, я уйду. Феличе. Но почему? Это благородный синьор. Лунардо. Каков бы он ни был - не желаю чужих. Моя жена, моя дочь к чужим мужчинам не привыкли. Феличе. Но на этот раз они сделают исключение. Не правда ли, мои милые? Маргарита. Я - с удовольствием. Лучетта. И я! И я! Лунардо (передразнивая их). 'Я - с удовольствием!' 'И я! И я!..' (К Феличе.) А я вам говорю, что не желаю. Феличе (в сторону). Какой медведь, какое чудовище!.. Хорошо, хорошо. Я его попрошу подождать там. (Уходит за сцену.) Лучетта (в сторону). С меня и одного достаточно - только бы он пришел. ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Те же, Маурицио и Филипетто. Маурицио (сдержанно). Мое почтение. Лунардо (грубо). Синьор! Филипетто потихоньку приветствует Лучетту. Маурицио взглядывает на него. Филипетто замирает. Феличе. Синьор Маурицио, вам рассказали, как было дело? Маурицио. Я теперь думаю не о том, как 'было', а о том, как 'будет'. Что вы скажете, синьор Лунардо? Лунардо. Я нахожу, сказать по справедливости, что хорошо воспитанные молодые люди в масках не шляются и в дома к приличным девушкам, сказать по справедливости, тайком не пробираются. Маурицио. Совершенно с вами согласен. (К Филипетто.) Пойдем отсюда! Лучетта громко плачет. Лунардо. Несчастная, ты чего ревешь? Феличе. Но, синьор Лунардо, 'сказать по справедливости', это прямо-таки срам! Что вы, мужчина или ребенок? То вы говорите так, то этак - точно флюгер какой-то! Марина. Скажите, пожалуйста, что это такое? Вы дали слово, подписали контракт - что же случилось, что произошло? Что, он похитил вашу дочь, обесчестил ваш дом? В чем дело? Что за ребячество, что за глупости, что за ломанье! Маргарита. Да, уж тут и я вступлюсь. Конечно, я была очень недовольна, что он пришел, ему не следовало Этого делать, но раз он на ней женится - значит все и кончено. До поры до времени я молчала, но теперь я говорю (к Лунардо): он должен на ней жениться, они должны обвенчаться. Лунардо. Пусть женится, пусть венчается, пусть отвяжется, я не могу больше, я устал. Лучетта и Филипетто прыгают от радости. Маурицио (к Лунардо). Так ему не терпится жениться - прямо взбесился! Феличе. А если взбесился, ему же хуже. Ведь не вам жениться, а ему! Маргарита. Ну, синьор Лунардо, скажите, чтобы они дали друг другу руки. Лунардо. Подождите немножко. Дайте мне отойти. Маргарита. Милый мой муж, я вас вполне извиняю. Я знаю ваш характер. Вы благородный человек, вы меня любите, у вас доброе сердце, но вы, пожалуй, чересчур строги. На этот раз у вас были все основания сердиться, но, в конце концов, и я, и ваша дочь - мы обе просили у вас прощения. Поверьте, что довести до этого женщину - дело нелегкое. Однако я это делаю, потому что люблю вас и люблю эту девочку, хоть она этого и не знает или не хочет знать. За вас, за нее я бы жизнь свою отдала, я бы кровь пролила за мир и согласие в нашей семье. Утешьте же девочку, успокойтесь сами, охраните добрую славу своего дома и, если я не заслужила вашей любви, - простите меня. Пусть со мной будет так, как вы решите, супруг мой: либо простите меня, либо накажите позором. Лучетта (плача). Милая синьора маменька, благослови вас бог! И я у вас прошу прощения за все плохое, что говорила и делала. Филипетто (в сторону). Она и меня плакать заставит. Лучетта утирает глаза. Канчано (к Лунардо). Видите, синьор Лунардо? Когда они таковы - выдержать нет сил. Симон. А в сущности, добрые ли, злые ли, - все одинаково нами вертят. Феличе. Итак, синьор Лунардо? Лунардо (сердито). Подождите! Феличе (в сторону). Вот прелесть-то! Лунардо (нежно). Лучетта! Лучетта. Синьор? Лунардо. Поди сюда! Лучетта (приближаясь со страхом). Слушаюсь. Лунардо. Хочешь замуж? Лучетта стыдится и молчит. (Гневно.) Отвечай сейчас же, хочешь замуж или нет? Лучетта (громко, вся дрожа). Хочу, хочу, синьор! Лунардо. Видела ты своего жениха? Лучетта. Видела, синьор. Лунардо. Синьор Маурицио. Маурицио (грубо). Что еще? Лунардо. Полно, старина! Не отвечайте, сказать по справедливости, так грубо. Маурицио. Ну, говорите, что хотели сказать. Лунардо. Если вы ничего не имеете против, отдаю дочь вашему сыну. Жених и невеста выражают свою радость. Маурицио. Этот молодчик не заслужил такой милости. Филипетто (с мольбой в голосе). Синьор батюшка... Маурицио. Выкинуть такую штуку! Флипетто (так же). Ах, синьор батюшка... Маурицио. Не желаю я его женить. Флипетто (шатаясь, в полуобмороке). О, я несчастный! Лучетта. Поддержите его, поддержите... Феличе (к Маурицио). Что за бессердечный вы человек! Лунардо. Он хорошо делает, что стыдит его. Маурицио (к Филипетто). Подойди сюда! Флипетто. Слушаю. Маурицио. Раскаиваешься ли ты в своем поступке? Филипетто. Раскаиваюсь, синьор батюшка, уверяю вас. Маурицио. Смотри, когда женишься, я потребую прежнего повиновения и чтобы ты во всем от меня зависел. Филипетто. Обещаю вам, синьор батюшка. Маурицио. Ну, подойдите и вы, синьора Лучетта. Будьте мне вместо дочери. (Сыну.) А тебя... да благословит тебя бог... Дай ей руку. Филипетто (Симону). Как это делается? Феличе. Да вот так - дайте руку, и все. Маргарита (в сторону). Бедняжка! Лунардо утирает глаза. Синьор Симон, синьор Канчано, вы будете сватами? Канчано. Да, да, синьора, мы будем свидетелями. Симон. А когда ребеночка ждать? Филипетто смеется и прыгает. Лучетта стыдливо отворачивается. Лунардо. Ну, дети, будьте счастливы. А теперь - обедать, обедать! Феличе. Но, милый синьор Лунардо, граф из любезности ко мне остался там, я его просила подождать. Неужели же вы так его и отправите? Ведь именно он уговорил синьора Маурицио и привел его. Это будет очень неучтиво. Лунардо. Да ведь мы идем обедать. Феличе. Пригласите и его. Лунардо. Ни за что, синьора! Феличе. Вот видите, опять! Ваша грубость, ваша невоспитанность были причиной всего этого скандала, знаете, чем кончится? Я говорю это всем троим - да, да! Вы заслужите общую ненависть, и сами будете всем недовольны, окончательно обозлитесь и станете всеобщим посмешищем. Да будьте же вы немного учтивее, обходительнее, человечнее! Смотрите, как поступают ваши жены, и если их поступки пристойны, правильны, уступите и вы кое в чем со своей стороны, пойдите им навстречу. Этот приезжий граф - человек благородный, честный, учтивый, знакомство с ним - только честь, это знает мой муж, иначе он не пришел бы к вам с ним. Это приятное, почетное знакомство, и только знакомство. Что касается нарядов, то лишь бы мы не тянулись за модой, не разоряли дом, а прилично одеваться необходимо для вас же. В общем, если вы хотите жить спокойно, жить в мире с женами, будьте людьми, а не дикарями, приказывайте, но не тираньте. А если хотите, чтобы вас любили, любите и вы. Каичано. Нужно сказать, необыкновенная женщина моя жена! Симон. Убедила она вас, синьор Лунардо? Лунардо. А вас? Симон. Меня - вполне! Лунардо (Маргарите). Зовите этого графа обедать. Маргарита. С радостью. Дал бы бог, чтобы этот урок пошел вам на пользу. Марина (к Филипетто). А вы, племянничек, как будете обращаться с молодой женой? Филипетто. По приказу синьоры Феличе. Лучетта. О, я всем буду довольна! Маргарита. Ей только не нравится, когда рукавчики мятые. Лучетта. Полно, неужели вы меня не простили еще? Феличе. Бросьте все это. Идемте обедать, давно пора. И если повар синьора Лунардо рассчитывал на дикарей, то За столом их не будет. Все мы ручные, добрые люди, все хорошие друзья. Будем веселиться, есть, пить и поднимем бокалы за здоровье всех тех, кто так любезно и благосклонно нас принял, выслушал и извинил. ПРИМЕЧАНИЯ САМОДУРЫ I Rusteghi Комедия написана на венецианском диалекте, только один персонаж - приезжий граф Рикардо - говорит на литературном языке. В первый раз она была представлена в Венеции, в театре Сан-Лука, 16 февраля 1760 года. В 'Мемуарах' Гольдони ошибочно относит постановку этой комедии на сцене к 1757 году. Напечатана она впервые в издании Паскуали (т. III, 1762 год), вместе с посвящением французскому послу в Венеции графу де Баски. В предисловии к комедии Гольдони поясняет смысл слова 'rustego' (самодур), под которым в Венеции подразумевают 'человека грубого и неотесанного, врага учтивости, культуры и вежливого обхождения' {'Opere complete di Carlo Goldoni, editedal municipiodi Venezia', т. XVIII, стр. 17. В дальнейшем ссылки на это издание даются сокращенно: Ed mun.}. Современники Гольдони дали высокую оценку комедии. 'Бесчисленные обстоятельства, - писал Гаспаро Гоцци, - все очень тонко списаны с натуры, столкновения столь естественны и выразительны, что кажется, будто видишь и слышишь вокруг себя то, что автор описывает: природа говорит в его сердце, когда он обдумывает пьесу... ...В настоящей комедии четыре персонажа охарактеризованы как самодуры, отчего ситуации легко рождаются и развиваются сами собой, один и тот же характер по-разному изображен в четырех персонажах и показан с четырех разных сторон, а герои предстают перед слушателями в приятнейшем разнообразии'. В этом и заключалась новизна комедии, обеспечившая ей небывалый успех. 'Я доказал на опыте, - пишет Гольдони, - что число человеческих характеров неисчерпаемо'. {'Мемуары Карло Гольдони, содержащие историю его жизни и его театра', т. II. 'Academia', 1930, стр. 319. В дальнейшем ссылки на это издание даются сокращенно: 'Мемуары'.} Противоположное, резко отрицательное мнение высказал брат Гаспаро Гоцци, Карло Гоцци, поставивший своей задачей возродить уничтоженную Гольдони импровизированную комедию. Он упрекал автора в стремлении ограничить свое творчество 'низкими' сюжетами и забавлять венецианского зрителя 'крайним убожеством истины'. Комедия эта неоднократно ставилась в дальнейшем, и многие выдающиеся актеры пробовали в ней свои силы. Роль Филипетто исполняли: Амилькаре Белотти, Доменико Альберти, Аламанно Морелли, Эдоардо Скарпетта. Но еще большее внимание привлекала к себе роль Лунардо, которую играли Ф. А. Бон, Луиджи Дузе, Антонино Пападополи, Анджело Моролин, Луиджи Кови, Гульельмо Привато и, наконец, два выдающихся актера нашего времени: Феруччо Бенини и Эмилио Дзаго. 'Самодуры' вызвали много творческих откликов. На итальянских сценах комедия шла в переводе с диалекта на литературный язык, сделанном драматургом Паоло Феррари (1828-1889). Она переводилась также на миланский и римский диалекты. На сюжет комедии написаны три мелодрамы под названием 'Самодуры' (музыка Винченцо Москуцца, 1875, Адольфо Галлори, 1891, Эрмано Вольф-Феррари, 1906). Стр. 8. Ложи в венецианских театрах во времена Гольдони покупались на весь театральный сезон. Ридотто - государственный игорный дом в Венеции, расположенный в квартале Сан Моизе, недалеко от площади святого Марка. 'В ту пору в Венеции были еще разрешены всякие азартные игры, - вспоминает Гольдони, - и еще существовал знаменитый Ридотто, обогащавший одних и разорявший других. Этот игорный дом привлекал в свои стены игроков четырех частей света, и в нем переходило из рук в руки множество денег'. {'Мемуары', т. II, стр. 95.} Карточная игра сделалась своеобразным источником жизни для так называемых барнаботов, мелкой венецианской знати, опустившейся и обедневшей, жившей в районе церкви святой Вараввы (отсюда и название барнаботы). Когда игра приняла огромные размеры, Ридотто был закрыт декретом Синьории от 27 ноября 1774 года, к великому неудовольствию барнаботов. Гольдони показал пагубную страсть к игре в комедиях 'Игрок' ('Il Giuocatore') и 'Кофейная'. На площади святого Марка во время карнавала устраивались гулянья, фейерверки, шествия масок. На этой площади и на примыкающей к ней Пьяцетте помещались балаганы (casotti), в которых давал представления популярный в народе театр марионеток, выступали импровизаторы, шарлатаны продавали снадобья от всех болезней, астрологи предсказывали судьбу, здесь же показывали дрессированных зверей, выступали акробаты и т. п. Стр. 9. Василиск - сказочное пресмыкающееся, взгляд которого способен убить посмотревшего на него человека. Стр. 12. Остерия - таверна, трактир. Стр. 19. Джудекка - остров вблизи Венеции, излюбленное место отдыха и развлечений во времена Гольдони. Кастелло - один из городских округов в Венеции с местом для прогулок. Стр. 35. ...французская кукла с выставки - манекен. 'В Венеции, - рассказывает Гольдони, - в начале каждого сезона выставляют на улице Мерчерия (главная торговая улица Венеции. - И. В.) разряженную куклу, которую величают французской куклой. Она является образцом, которого стараются придерживаться все женщины, и всякая нелепость будет хороша, если только она заимствована у этой куклы'. {'Мемуары', т. II, стр. 659-660.} Стр. 38. Зендале - кружевная, шелковая или шерстяная узкая и длинная черная шаль. Роброны - очень широкое женское платье с округленным шлейфом. Стр. 41. Косморама - вид оптической камеры, где небольшие картины представляются увеличенными с помощью системы увеличительных стекол. Чаще всего в космораме показывали различные части света. Стр. 42. Труфальдино - маска в импровизированной комедии, особенно популярная благодаря актеру Антонио Сакки, носившему на сцене имя Труфальдино. Очевидно, имеется в виду один из монологов, произносимых Сакки. Стр. 48. Маска и баута - принадлежности карнавального костюма. И. П. Володина
Самодуры, Гольдони Карло, Год: 1760
Время на прочтение: 57 минут(ы)