С экрана в жизнь
С экрана в жизнь
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
С экрана в жизнь, Эйзенштейн Сергей Михайлович, Год: 1935
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Эйзенштейн С. М. Избранные произведения: В 6 т. Т. 1.
М.: Искусство, 1964.
Всякое явление имеет случайную, поверхностную видимость, И оно же имеет под собой глубоко таящуюся закономерность. Так было и с фильмом ‘Потемкин’. К двадцатилетнему юбилею годовщины 1905 года была задумана Агаджановой-Шутко {Агаджанова-Шутко Нина Фердинандовна (р. 1889) — советский кинодраматург. Автор нескольких сценариев на историко-революционную тему. В начале 1925 г. Юбилейная комиссия ЦИК СССР по подготовке к празднованию 20-летия первой русской революции поставила перед Госкино задачу подготовить фильм о революционных событиях 1905 г. Сценарий было поручено написать Н. Ф. Агаджановой. Она привлекла к этой работе Эйзенштейна. Однако из написанного ими совместно сценария ‘1905-й год’ позже Эйзенштейном в силу ряда обстоятельств был взят лишь один эпизод — восстание матросов на броненосце ‘Князь Потемкин-Таврический’.} и мною большая эпопея ‘1905’, куда эпизод восстания на броненосце ‘Потемкин’ входил наравне с другими эпизодами, которыми был так богат этот год революционной борьбы.
Начались ‘случайности’. Подготовительные работы юбилейной комиссии затянулись. Наконец возникли осложнения со съемками картины в целом. Наступил август, а юбилей был назначен в декабре. Оставалось одно: из всей эпопеи выхватить один эпизод, но такой эпизод, чтобы в нем не утерять ощущение целостности дыхания этого замечательного года.
Еще беглая случайность. В сентябре есть съемочное солнце только в Одессе и Севастополе. В Севастополе и Одессе разыгралось восстание ‘Потемкина’. Но здесь уже вступает и закономерность: эпизод восстания на ‘Потемкине’, эпизод, которому Владимир Ильич уделял в свое время особое внимание, вместе с тем является одним из наиболее собирательных эпизодов для всего года. И вместе с тем любопытно вспомнить сейчас, что этот исторический эпизод как-то был в забытьи: где бы и когда бы мы ни говорили о восстании в Черноморском флоте, нам сейчас же начинали рассказывать о лейтенанте Шмидте, об ‘Очакове’, ‘потемкинское’ восстание как-то более изгладилось из памяти. Его помнили хуже. О нем говорили меньше. Тем более важно было поднять его наново, приковать к нему внимание, напомнить об этом эпизоде, вобравшем в себя столько поучительных элементов техники революционного восстания, столь типичного для эпохи ‘генеральной репетиции Октября’.
А эпизод действительно таков, что в нем звучат почти все мотивы, характерные для великого года. Восторженность на Одесской лестнице и зверская расправа перекликаются с Девятым января. Отказ стрелять в ‘братьев’, эскадра, пропускающая мятежный броненосец, общие настроения поголовной солидарности — все это перекликается с бесчисленными эпизодами этого года во всех концах Российской империи, передающими потрясение ее основ.
Один эпизод отсутствует в фильме — финальный рейс ‘Потемкина’ в Констанцу {Финальный рейс ‘Потемкина’ в Констанцу, — Лишенный возможности пополнения запасов топлива и продовольствия, броненосец ‘Потемкин’ был вынужден уйти в Румынию, в порт Констанца. 25 июня 1905 г. его команда сошла на румынский берег.}. Тот эпизод, который к ‘Потемкину’ сугубо прикопал внимание всего мира. Но этот эпизод доигрался уже за пределами фильма — доигрался в судьбе самого фильма, в том рейсе по враждебным нам капиталистическим странам, до которого дожил фильм.
Авторы картины дожили до того величайшего удовлетворения, которое может дать работа над историческим революционным полотном, когда событие с экрана сходит в жизнь. Героическое восстание на голландском военном судне ‘Цевен провинсиен’ {Финальный рейс ‘Потемкина’ в Констанцу, — Лишенный возможности пополнения запасов топлива и продовольствия, броненосец ‘Потемкин’ был вынужден уйти в Румынию, в порт Констанца. 25 июня 1905 г. его команда сошла на румынский берег.}, матросы которого на суде показали, что все они видели фильм ‘Потемкин’, — вот то, о чем хочется вспомнить сейчас.
О тех броненосцах, на которых кипит такая же революционная энергия, такая же ненависть к эксплуататорской власти, такая же смертельная злоба к тем, кто, вооружаясь, зовет не к миру, а к новой бойне, к новой войне. О том величайшем зле, имя которому — фашизм. И твердо хочется верить, что на приказ фашизма наступать на социалистическую родину пролетариата всего мира его стальные дредноуты и сверхдредноуты ответят подобным же отказом стрелять, ответят не огнем орудий, а огнем восстаний, как это сделали великие герои революционной борьбы — ‘Князь Потемкин Таврический’ тридцать лет тому назад и славный голландский ‘Цевен провинсиен’ на наших глазах.
Статья написана в 1935 г. в связи с 10-летием выхода на экран фильма ‘Броненосец ‘Потемкин» и опубликована в газете ‘Комсомольская правда’ 27 июня 1935 г., по тексту которой и печатается ныне. Подлинника не сохранилось.
В период подготовки фильма в 1925 г. в печати было опубликовано несколько бесед с Эйзенштейном (в газетах: ‘Кино’ от 7 июля 1925 г., ‘Вечерняя Москва’ от 22 июля 1925 г., ‘Комсомольская правда’ от 5 августа 1925 г.). В журнале ‘Советский экран’ (No 2 за 1926 г.) были опубликованы ответы Эйзенштейна на анкету — ‘Что говорят о ‘Броненосце ‘Потемкин»’. В архиве Эйзенштейна сохранилась в незаконченном виде его статья ‘Констанца’ (Куда уходит броненосец ‘Потемкин’) (ЦГАЛИ, ф. 1923, оп. 1, ед. хр. 910).