С БЕРЕГОВ ВЕРХНЕГО ДНЕПРА
С БЕРЕГОВ ВЕРХНЕГО ДНЕПРА
Январь 1865
С берегов верхнего Днепра, Победоносцев Константин Петрович, Год: 1865
Время на прочтение: 4 минут(ы)
К. П. Победоносцев. Сочинения
С.-Пб., ‘НАУКА’, 1996
Вы спрашиваете у меня новостей из нашего захолустья, вы хотите знать, спим ли мы или не спим, что делается у нас в общественной жизни. Вот вам наша последняя новость.
Говорят, что мы ленивы и распущены, что никакое общественное дело у нас дружно не двигается, что мы не умеем ни за какую деятельность приняться серьезно и, настроив себя сразу на серьезный тон, не умеем до конца выдержать его на деле. Может быть, все это и правда, только отчего так сложилась наша жизнь и быт наш так устроился, что серьезные дела у нас ведутся точно в шутку и вместе с тем иной раз глядишь — дело пустое, дело забавы и увеселения общественного возводится на степень серьезного действия, и не только торжественно поднимается, но и доводится до конца серьезно?
Вот что случилось у нас в последнее время. Город наш небольшой, общество наше — такое же, как в провинциальных городах — скучающее общество, у нас, как и повсюду в провинции, у каждого прежде всего на очереди вопрос: как бы убить время? чем бы без дела занять себя? И мы придумали отличное средство занять себя серьезно и оживить свои интересы.
Мы придумали устроить у себя театр — да не общественный театр, не благородные спектакли, а театр как постоянное учреждение, долженствующее утвердиться и процветать в нашем городе. Мысль эта родилась в голове у одного почтенного человека, который постоянно оживлял наше общество своими обедами, балами и праздниками и жертвовал на это все свое достояние, радовались, что она пошла в ход очень быстро. Слышались, конечно, и возражения. На чей счет устраивать театр — для этого потребны деньги, и немалые — откуда взять их? Помещики наши все более или менее разорены, так что едва ли не прав известный банкир и ростовщик, наш богатый Еврей, когда, похлопывая по карману, говорит, что здесь у него сидят все помещики нашей губернии. Торговли нет у нас никакой, и по местному положению нашего края, и по совершенному упадку в делах — купечество бедное — город наш никаких средств не имеет. Откуда же взять денег?
Но когда желание разгорелось, его ничем не удержишь: денег откуда-нибудь достать надо. Нельзя быть без театра — послышалось отовсюду, помилуйте, ведь театр общественное учреждение — ведь он развивает мысль, облагороживает нравы. Ведь это, можно сказать, и в политическом отношении важное дело — необходимое и для слияния сословий. Почему иногда нашему мещанину, скажем более
— крестьянину нашему, приехавшему откуда-нибудь из дальнего уезда, не пойти в театр? Для них можно устроить дешевые места, и мы увидим, как посредством театра цивилизация мало-помалу станет проникать в самые отдаленные уголки нашей губернии. Театр у нас должен быть — да будет театр, денег откуда-нибудь можно хоть занять — а там — а там — вызовем доброхотных дателей, откроем подписку и пусть все сословия примут в ней участие. Давайте устраивать театр.
И устроили таки, из ничего устроили. Вот что значит серьезно приняться за дело.
На большой площади стоял у нас полуразвалившийся дом военного ведомства, он давно уже стоял без всякого употребления. Купить его можно было за дешево — за несколько сот рублей,— и город купил. Составили план и смету на постройку из этого дома театра, требовалось тысяч пять или около того. Город не в состоянии был выкроить такую сумму из ничтожных средств своих.
Где взять денег?
Есть учреждения, владеющие довольно значительными капиталами, нельзя ли занять в каком-нибудь из таких учреждений, ведь театр тоже учреждение, учреждение общественное по преимуществу. Нет сомнения, что дела нового учреждения пойдут блистательно
— будет чем содержать его, будет чем и долг уплатить, что тут долго думать — поищем — и найдем где-нибудь.
Недалеко было искать. В нашем городе, как повсюду, есть детские приюты, учреждение общественное, владеющее довольно почтенным капиталом. Почему не занять у детских приютов? Есть, правда, затруднения, но есть и добрые люди, и притом у нас в виду такое общеполезное дело, что как не преодолеть затруднений?
И точно, усердие всех жителей нашего города — от малых до великих, от сильных мира и покровителей до слабых и покровительствуемых — было такое горячее, что все затруднения устранились. Попробовал кто-то возразить: да как же это? Но один почтенный человек, живущий богато, нараспашку, торжественно объявил несмелой оппозиции, что он ручается за состоятельность будущего театра — всем своим состоянием, и все противные голоса умолкли не спрашивая даже о том, в чем это состояние заключается.
Денег добыли мы, и даже больше, чем предполагалось вначале, потому что издержки, как всегда бывает, превзошли смету, и вместо пяти тысяч потребовалось слишком восемь. А между тем открыли подписку по всей губернии, разослали циркуляры ко всем своим дворянам, в отдаленнейшие губернии, где они проживали и, кажется, тоже за границу. Надо отдать им честь — многие отозвались на призыв и внесли свою лепту, про наличных жителей и говорить нечего. Все сословия отозвались на призыв наш, разумеется подписка производилась у нас по степеням иерархии и по лестнице сословных управлений, нисходя от высших к низшим — но принуждения не было — нет, нет! всех только приглашали. Пригласили мы и крестьян к участию в общеполезном деле, разумеется, через посредников, волостные старшины расписались на листе и внесли рубля по три. Правда, когда им объясняли, какую пользу будет иметь театр и для них, они не могли или не хотели понять этого, иные говорили, почесывая в затылке: батюшка! да где же нам ходить в театр? — но посредники наши уговорили их. Ничего, со временем поймут, как же не понять выгод цивилизации! И усердно же взялись мы за дело, и хорошо его сделали — с какой стороны ни посмотри — и артистически, и экономически. Работа производилась у нас арестантами: оно и дешевле и спорее. Притом надо было спешить — до лета ждать долго, да и зима на дворе — и надо постараться кончить дело к празднику. 350 человек арестантов из арестантской роты работали у нас над театром — да как работали, день и ночь, в две смены ночью, с огнями. И работа была не дюжинная, представьте, что надо было очистить здание от страшных куч камней и мусору — все это смерзлось — морозы стояли сильные, и не дожидаясь оттепели, приходилось все это искусственно расслаивать. Казалось, дело никак в зиму не поспеет, а вот, поспело же!
И какой стоит у нас театр к Рождеству — просто на славу: даю вам слово, что в акустическом отношении никакой театр в мире с ним не сравнится — это постарался уж наш архитектор. Труппа выписана, объявлен абонемент, и все ложи и кресла разобраны — трудно места доставать. Не могу изобразить вам, как было эффектно первое представление, давно в нашем городе такого события не бывало, и подлинно, главный виновник учреждения был вознагражден в этот вечер единодушным изъявлением общей благодарности и общего восторга. Мы дали ему за это обед — нет, два обеда дали и один бал.
Вот вам наша капитальная новость на первый раз, но вы еще недовольны, вы еще хотите знать, вы готовы спросить: а что же земские учреждения? выборы? училища? крестьянское дело? Погодите, погодите, серьезная наша деятельность, видите, только еще начинается…
Печатается по тексту, анонимно опубликованному К. П. Победоносцевым в еженедельнике ‘День’ (1865. No 5. С. 115—116), который издавался в г. Москве И. С. Аксаковым.
Авторство Победоносцева установлено по архивным материалам: Дневники К. П. Победоносцева. 1864—1866 гг. // Российский государственный исторический архив. Ф. 1574. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 96.