СОБЫТІЯ НА ДАЛЬНЕМЪ ВОСТОК, ПРЕДШЕСТВОВАВШІЯ ВОЙН, И ПОДГОТОВКА КЪ ЭТОЙ ВОЙН.
РАБОТА ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОЙ КОМИССІИ
по описанію Русско-Японской войны.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія А. С. Суворина, Эртелевъ пер., д. 13.
1910
Военно-Историческая Комиссія по описанію Русско-Японской войны, закончивъ порученную ей работу и выпуская изъ печати свой трехлтній трудъ, считаетъ долгомъ дать свднія о тхъ источникахъ, которые служили ей матеріаломъ, изложить условія, при которыхъ ей пришлось вести порученную работу, и выяснить причины, по которымъ ‘Русско-Японская война 1904—1905 гг.’ не можетъ быть признана трудомъ, вполн исчерпывающимъ весь историческій матеріалъ, касающійся минувшей кампаніи, а равно почему, при всей своей обширности, далеко превзошедшей первоначальныя предположенія {Согласно представленія Начальника Генеральнаго Штаба въ Военный Совтъ 9 марта 1906 г. объемъ изданія предположенъ въ 800—1000 страницъ, т. е. 50—63 печатныхъ листа.}, трудъ этотъ не излагаетъ вс военныя событія въ той подробности, какъ это быть можетъ желательно.
Вскор посл подписанія Портсмутскаго мирнаго договора Главнокомандующимъ Маньчжурскихъ армій былъ изданъ приказъ {Приказъ по Маньчж. арм. 25 сентября 1905 г. No 2052.}, которымъ образовано было временное хранилище длъ Маньчжурскихъ армій, куда вс войсковыя части должны были сдать свои дла и документы, имвшіе историческое значеніе.
За время съ 19 октября 1905 г. по 15 марта 1906 г. въ г. Гунжулин и г. Харбин хранилище приняло до 40 тыс. длъ, каковыя въ апрл 1906 г. были доставлены въ Петербургъ и сданы въ Общій Архивъ Главнаго Штаба, откуда необходимыя для работъ Комиссіи дла были извлечены и поступили въ ея распоряженіе.
Къ сожалнію, войсковыя части, изъ которыхъ нкоторыя, повидимому, не сознавали значенія и цли сосредоточенія длъ въ одномъ хранилищ, выполнили приказъ г.-ад. Линевича далеко не одинаково: тогда какъ одн сдали вс имвшіяся у нихъ дла историческаго значенія, другія отнеслись къ длу формально и прислали почти исключительно дла, не имющія ничего общаго съ боевою дятельностью части, иныя не могли выполнить приказа за утратой многихъ длъ во время военныхъ дйствій, и наконецъ нкоторыя части длъ вовсе не сдали.
Въ конц 1906 года, дабы пополнить замченный проблъ въ историческихъ документахъ, отданъ былъ, уже по представленію Военно-Исторической Комиссіи, приказъ по военному вдомству No 665 и приказъ Начальника Генеральнаго Штаба No 100.
Хотя вслдствіе этого архивъ Военно-Исторической Комиссіи постепенно пополнялся многими документами, тмъ не мене нкоторыя части все же не выслали даже своихъ журналовъ военныхъ дйствій.
Чтобы дополнить оффиціальные документы воспоминаніями частнаго характера, а именно дневниками, веденными участниками кампаніи, ихъ письмами съ театра войны и т. п., Предсдатель Комиссіи въ конц 1906 года обратился съ письмомъ въ редакціи наиболе распространенныхъ газетъ {‘Русскій Инвалидъ’, ‘Новое Время’, ‘Развдчикъ’, ‘Свтъ’, ‘Кіевлянинъ’, ‘Русскій Листокъ’ (Москва), ‘Русская Рчь’ (Одесса), ‘Новый Край’ (Харбинъ), ‘Харбинскій Встникъ’ (Харбинъ), ‘Приамурскія Вдомости’ (Хабаровскъ) и ‘Варшавскій Дневникъ’ (Варшава).}, въ которомъ просилъ всхъ: ‘кому дорога судьба нашей арміи, кому ясна та польза, которую ей могутъ принести всестороннее и безпристрастное выясненіе всхъ нашихъ ошибокъ и недочетовъ и рядомъ съ этимъ занесеніе на страницы описанія именъ частей и лицъ, явившихъ образцы высокаго духа и воинской доблести,— подлиться имющимися у нихъ на рукахъ матеріалами’. Результатъ этого былъ самый печальный: отозвались не боле 12-ти лицъ, приславшихъ въ Военно-Историческую Комиссію матеріалы частнаго характера {Еще раньше на театр военныхъ дйствій хранилище длъ Маньчжурскихъ армій обращалось на страницахъ ‘Встника Маньчжурскихъ армій’ (1905 г. No 395) съ просьбой о доставленіи въ хранилище матеріаловъ частнаго характера — отозвалось одно лицо.}.
А между тмъ такого рода матеріалъ былъ тмъ боле необходимъ, что одною изъ особенностей минувшей войны явился совершенно новый факторъ въ дл сношенія начальствующихъ лицъ: въ самое горячее время боевъ масса распоряженій и донесеній передавалась по цлой сти телефонныхъ проводовъ, причемъ только немногіе были записаны, большинство же не оставило никакого слда, что представило неразршимую задачу — выяснить обстоятельства событій, при которыхъ пользовались телефонами.
Слдствіемъ неимнія многихъ важныхъ документовъ явились неизбжные проблы нкоторыхъ выдающихся и въ особенности боле сложныхъ событій, слдствіемъ же неимнія сколько нибудь полнаго и разнообразнаго матеріала частнаго характера — невозможность иллюстрировать историческія событія боле яркими красками, которыя преимущественно можно найти въ частныхъ письмахъ и дневникахъ и которыхъ такъ недостаетъ большинству оффиціальныхъ документовъ.
Члены Комиссіи, приступивъ къ работамъ въ конц 1906 и начал 1907 годовъ, прежде всего занялись изученіемъ постепенно поступавшихъ изъ Общаго Архива Главнаго Штаба длъ, изъ которыхъ одновременно составлялся и классифицировался свой архивъ Военно-Исторической Комиссіи, вскор превысившій 10.000 томовъ.
Кром этихъ матеріаловъ нкоторымъ членамъ Исторической Комиссіи пришлось работать въ архивахъ: всхъ Главныхъ Управленій Военнаго Министерства и нкоторыхъ другихъ министерствъ. А для того, чтобы имть возможность хоть въ общихъ чертахъ касаться боевой дятельности нашего противника, пришлось обратиться къ иностранной литератур и главнымъ образомъ къ отчетамъ иностранныхъ военныхъ агентовъ при японской арміи.
Рядомъ съ этимъ за все это время съ одной стороны шла сложная работа по сбору, классификаціи и внесенію въ каталогъ картографическаго матеріала, съ другой — составленіе картъ различныхъ масштабовъ, отчасти вслдствіе неимнія таковыхъ въ Главномъ Топографическомъ Управленіи, отчасти вслдствіе несуществованія нкоторыхъ раіоновъ или неполноты имющейся двухверстной карты Маньчжуріи. Эта послдняя работа выполнена на основаніи матеріаловъ, почерпнутыхъ изъ работъ штабовъ и войсковыхъ частей, произведенныхъ за время кампаніи.
Работа Исторической Комиссіи сначала была распланирована къ такимъ расчетомъ, чтобы къ 1909 году, продолжая работу составленія описанія войны, приступить къ печатанію изданія отдльными небольшими выпусками, каковую работу закончить къ началу 1910 года.
Однако работа замедлилась — отчасти по причин недостатка документовъ при разработк нкоторыхъ наиболе сложныхъ эпизодовъ кампаніи, потребовавшей для выясненія ихъ письменныхъ обращеній къ нкоторымъ участникамъ минувшей войны. Хотя послдніе въ большинств случаевъ охотно шли на помощь Исторической Комиссіи, но отвты часто запаздывали.
Другимъ замедленіемъ явилась возложенная уже впослдствіи на чиновъ Военно-Исторической Комиссіи приказомъ по Генеральному Штабу дополнительная и весьма сложная работа составленія перечня военныхъ событій, для объявленія его въ приказ по Военному Вдомству,— работа, потребовавшая отъ каждаго изъ членовъ Комиссіи отъ двухъ до двухъ съ половиною мсяцевъ усидчиваго труда, она была закончена къ январю 1909 г.
Наконецъ, еще однимъ уже непреодолимымъ препятствіемъ въ дл печатанія трудовъ Комиссіи въ начал 1909 г. явился недостатокъ денежныхъ средствъ, каковыя не разршены были къ отпуску по смт 1908 года и будучи включены въ смту 1909 г., поступили въ распоряженіе Комиссіи лишь въ іюл мсяц 1909 года.
Нын труды Исторической Комиссіи должны выйти въ девяти томахъ, изъ коихъ: первый выясняетъ обстановку, предшествовавшую открытію военныхъ дйствій, и всю подготовку къ кампаніи, пять слдующихъ, въ зависимости отъ пяти періодовъ, на которые естественно длится вся кампанія, обнимаютъ собственно боевыя дйствія на Маньчжурскомъ театр, одинъ описываетъ осаду Портъ-Артура, одинъ касается дйствій на второстепенныхъ театрахъ и наконецъ, въ одномъ том излагается административное устройство центральныхъ органовъ и вся работа тыла.
Задавшись цлью въ столь короткій срокъ {Исторія Франко-Нмецкой войны, длившейся 5 мсяцевъ (изданіе Германскаго Генеральнаго Штаба) составлялась девять лтъ и закончена была въ 1881 г. при условіи, что въ работ постоянно принимали участіе отъ 21—27 человкъ, изъ нихъ 20 офицеровъ, окончившихъ Военную Академію (Рапортъ военнаго агента въ Берлин отъ 15 марта 1907 г. No 83, Длопроизводство Комиссіи д. No 1—1906 и 1907 г.г.).} изложить ходъ кампаніи, длившейся свыше полутора лтъ и превосходившей вс войны минувшаго столтія по числу участниковъ, продолжительности боевъ и обширности полей сраженія, Военно-Историческая Комиссія далека отъ мысли дать этимъ вполн законченное изложеніе минувшихъ военныхъ событій, исчерпывающее вс подробности таковыхъ, но виной тому и краткость срока работъ, и проблы въ документахъ, и скромныя силы, призванныя къ выполненію столь сложнаго труда, и наконецъ, быть можетъ, недостатокъ опыта у лицъ, призванныхъ къ работ, впервые у насъ осуществленной въ столь обширномъ масштаб.
Основное условіе, которому желали удовлетворить вс члены Комиссіи — это, чтобы изложеніе событій велось на основаніи документовъ, наиболе заслуживающихъ доврія, а гд возможно — на сопоставленіи нсколькихъ документовъ, касающихся тхъ же событій.
Изъ двухъ ршеній, изъ которыхъ одно — въ продолжительный срокъ дать подробнйшее изложеніе всхъ событій, посл сбора и изученія всхъ сохранившихся матеріаловъ, а другое — выпустить въ свтъ описаніе кампаніи, хотя и не столь подробное и не исчерпывающее вс безъ исключенія документы, но еще тогда, когда не сошли со сцены большинство участниковъ войны, пока еще свжи въ ихъ памяти минувшія событія,— остановились на второмъ.
Эта мысль и легла въ основаніе созданія Военно-Исторической Комиссіи по описанію Русско-Японской войны.
Принятіе этого ршенія къ тому же даетъ возможность какъ главнымъ, такъ и второстепеннымъ дятелямъ путемъ печати дополнить допущенные проблы или исправить невольныя ошибки или неточности, всегда неизбжныя въ столь обширномъ труд.
Военно-Историческая Комиссія, широко использовавъ въ своихъ работахъ бывшіе въ ея распоряженіи документы, имла цлью лишь изложить ходъ военныхъ событій и показать сложную работу центральныхъ, и тыловыхъ учрежденій, не вдаваясь въ ихъ критику — къ чему она и не была призвана.
Пусть же этотъ посильный трудъ явится началомъ обширной литературы, которая, основываясь на неопровержимыхъ документахъ, займется критическимъ изученіемъ и правильнымъ освщеніемъ событій минувшей войны, и пусть онъ послужитъ тмъ фундаментомъ, на которомъ должна создаться творческая работа, проникнутая желаніемъ принести посильную дань длу обновленія нашей арміи и освобожденію ея отъ невольнаго гнета испытанныхъ неудачъ — путемъ безпристрастнаго указанія нашихъ ошибокъ и яркаго оттненія тхъ свтлыхъ сторонъ, которыя, какъ ясныя звзды, обильно разсыпаны на темномъ фон конечнаго исхода Маньчжурской кампаніи — этой тяжелой борьбы за историческія задачи Россіи на ея далекой Восточной окраин.
Предсдатель Комиссіи.
Генеральнаго Штаба Генералъ-Маіоръ B. I. Гурко.
Члены Комиссіи:
Генеральнаго Штаба: Генералъ-Маіоръ K. М. Адариди.
‘ М. В. Грулевъ.
‘И. Н. Симанскій.
Полковникъ . П. Рербергъ.
‘ C. П. Илинскій.
‘ А. М. Хвостовъ.
‘ B. Н. Минутъ.
‘ H. H. Сиверсъ.
Военный Инженеръ Подполковникъ А. В. Фонъ-Шварцъ.
Завдывающій Картографическою частью
Полковникъ Баронъ Н. А. Корфъ.
Завдывающій длопроизводствомъ,
архивомъ и печатаніемъ Подполковникъ K. К. Агаоновъ.
ГЛАВА I.
Событія на Дальнемъ Восток, предшествовавшія войн, и подготовка Россіи и Японіи къ этой войн въ политическомъ отношеніи
Событія на Дальнемъ Восток до занятія Портъ-Артура. Японо-Китайская война. Симоносекскій миръ. Вмшательство Россіи, Франціи и Германіи. Результаты этого вмшательства. Занятіе Портъ-Артура. Вопросъ о Коре. Русско-Японскій меморандумъ отъ 2 мая 1896 г. Появленіе въ Коре русскихъ инструкторовъ и русскаго финансоваго совтника. Обратное отозваніе ихъ изъ Кореи. Русско-Японскій протоколъ отъ 11 апрля 1898 г. Китайскія смуты 1900 года. Занятіе Пекина союзными войсками. Вступленіе русскихъ войскъ въ Маньчжурію. Циркулярная депеша русскаго правительства отъ 12 августа 1900 г. Пекинскій протоколъ 25 августа 1901 г. Вопросъ о Маньчжуріи. Особыя соглашенія русскихъ военныхъ властей съ мстными цзянь-цзюнями. Выработка ‘Основаній русскаго правительственнаго надзора въ Маньчжуріи’. Переговоры съ Китаемъ въ начал 1901 г. Противодйствіе, оказанное этимъ переговорамъ Японіею и другими державами. Возобновленіе переговоровъ съ Китаемъ лтомъ 1901 г. Смерть Ли-хунъ-чжана. Прекращеніе переговоровъ. Пріздъ маркиза Ито въ Петербургъ (ноябрь 1901 г.) и переговоры его съ гр. Ламздорфомъ. Союзъ Англіи съ Японіею (17 января 1902 г.). Русско-Французская декларація (6 марта 1902 г.). Соглашеніе Россіи съ Китаемъ относительно Маньчжуріи (26 марта 1902 г.). Переговоры Россіи съ Японіей осенью 1902 г. Зарожденіе дла на Ялу (концессія Бринера, продажа ея, мысли и планы А. М. Безобразова, экспедиція въ Сверную Корею, неудача первоначальныхъ плановъ). Открытіе работъ на Ялу. Новые переговоры съ Китаемъ о такъ называемыхъ ‘гарантіяхъ’ (1903 г.). Мры по усиленію нашего положенія на Дальнемъ Восток. Портъ-Артурскія совщанія. Учрежденіе намстничества на Дальнемъ Восток. Начало послднихъ переговоровъ съ Японіею (августъ 1903 г.). Первыя предложенія Японіи. Отвтныя предложенія русскаго правительства. Обстановка, при которой начались эти переговоры. Вторичное занятіе русскими войсками Мукдена. Вторыя предложенія Японіи. Второй отвтъ русскаго правительства. Обстановка на Дальнемъ Восток посл вторыхъ японскихъ предложеній. Третьи японскія предложенія. Обстановка на Дальнемъ Восток за періодъ съ 10 по 31 декабря. Послднія предложенія японцевъ. Послдній отвтъ русскаго правительства. Обстановка въ Дальнемъ Восток передъ разрывомъ. Разрывъ. Объявленіе войны. Политическая подготовка обихъ сторонъ къ воин. Общій выводъ.
ГЛАВА II.
Военно-географическій обзоръ театра военныхъ дйствій..
Общій обзоръ театра военныхъ дйствій. Сверная Корея. Поверхность. Рки, озера, болота, лса, климатъ, населеніе, главные пункты страны, средства края, пути сообщенія.— Рка Ялу (Ялуцзянъ) или Амнокганъ. Ея свойства и значеніе. Пути, подходившіе къ рк въ томъ и на другомъ берегу.— Мукденская провинція. Поверхность. Равнина р. Ляохэ. Р. Ляохэ, ея свойства и значеніе. Притоки р. Ляохэ.— Нагорье Ляоси. Рки Южной Маньчжуріи, озера, климатъ, пути сообщенія. Перевозочныя средства. Населеніе. Главнйшіе пункты провинціи. Средства края.— Гиринская провинціи. Поверхность. Лса и болота. Рки. Озера и климатъ. Пути сообщенія. Населеніе. Главнйшіе пункты провинціи. Средства края.— Моря и побережья. Японское море. Побережье Японскаго моря. Острова Японскаго моря. Проливы. Желтое море. Побережье Корейскаго залива. Побережье Южной Маньчжуріи, въ томъ числ и Квантуна. Острова желтаго моря. Прибрежные пункты.— Квантунъ. Поверхность. Растительность. Орошеніе. Климатъ. Населеніе. Средства страны. Пути сообщенія. Наше знакомство съ Японіей. Трудность изученія Японіи. Положеніе иностранныхъ военныхъ агентовъ въ этой стран. Наше знакомство съ Кореей. Знакомство съ Маньчжуріей. Организація развдокъ японцами.
ГЛАВА III.
Планъ стратегическаго развертыванія русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток и планы войны
Планъ 1895 г. Планы 1898 и 1899 гг. Планъ 1900 г. Планъ 1901 г. Планъ 1903 г., выработанный штабомъ Прпамурскаго военнаго округа. Планъ 1902 г., выработанный въ штаб Квантунской области. Планъ 1903 г., выработанный въ штаб той же области. Планъ борьбы съ Китаемъ. Планъ 1903 г., составленный во временномъ штаб Намстника. Планъ обороны Сахалина. Главные черты плана 1903 г. Возраженія военнаго министра ген.-ад. Куропаткина. Планъ военныхъ дйствій въ желтомъ и Японскомъ моряхъ.— Японскій планъ дйствій. Главные расчеты японцевъ.— Дополнительныя распоряженія и разъясненія къ основному плану военныхъ дйствій. Записка ген.-ад. Сахарова. Главныя директивы Намстнику по объявленіи войны. Записка ген.-ад. Куропаткина. Назначеніе ген.-ад. Куропаткина Командующимъ Маньчжурскою арміею.
ГЛАВА IV.
Усиленіе русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток
Положеніе вопроса объ усиленіи русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток до Японо-Китайской войны. Составъ и численность регулярныхъ и казачьихъ войскъ Приамурскаго края къ весн 1894 г. Мры по усиленію русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток посл Японо-Китайской войны. Предположенія ген. Духовского. Составъ и численность регулярныхъ и казачьихъ частей къ началу 1898 г. Мры по усиленію русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток за 1898 г. Совщанія въ Петероург при участіи ген. Духовскаго. Результаты трехлтней работы по усиленію войскъ. Ходатайства ген. Гродекова и ихъ исполненіе. Усиленіе русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток за 1899 г. Составъ и численность этихъ войскъ къ началу 1900 г. Усиленіе русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток въ 1900, 1901 и 1902 гг. Усиленіе русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток въ 1903 г. Усиленіе войскъ въ январ 1904 г. Организація войска’ Дальняго Востока къ началу войны. Силы и расположеніе русскихъ войскъ къ открытію военныхъ дйствій. Казачьи войска Дальняго Востока. Заамурскій округъ пограничной стражи. Вооруженіе мстнаго населенія. Общій итогъ по усиленію русскихъ войскъ на Дальнемъ Восток съ 1 апрля 1895 г. по 1 января 1904 г.
Постепенное усиленіе японской арміи. Программа, принятая ‘Десятымъ парламентомъ’. Составъ японской арміи къ 1 января 1898 г. Формированія 1898 г. Послдовательный составъ японской арміи къ 1 января 1900 и 1902 гг. и къ 1 іюня 1903 г. Общій выводъ по росту японской арміи за десятилтіе съ 1894 по 1904 гг. Послднія приготовленія Японіи. Организація японской арміи, ея комплектованіе, устройство ея военно-администр. учрежденій и проч. къ моменту разрыва. Составъ и численность арміи къ 1904 г. Числительность составныхъ частей арміи по штатамъ мирнаго и военнаго времени. Числительность арміи по штатамъ мирнаго времени. Числительность арміи по штатамъ военнаго времени. Дислокація арміи. Вооруженіе, снаряженіе, обмундированіе и проч. Транспортныя средства. Появленіе въ Японіи резервныхъ войскъ. Подсчетъ нами японскихъ силъ. Оцнка нами японскихъ войскъ: а) въ 1894—1895 гг., б) въ 1896—1900 гг., в) въ 1900—1903 гг. и г) во второй половин 1903 г. Оцнка нами моральныхъ качествъ японской арміи. Выводы по сравненію положенія длъ передъ войной въ Россіи и Японіи.
ГЛАВА VI.
Подготовка Россіи къ войн въ инженерномъ отношеніи
Задачи, предстоявшія Россіи на Дальнемъ Восток въ области инженерной подготовки. Постепенное осуществленіе этихъ задачъ. Укрпленіе Портъ-Артура. Первоначальные планы старшихъ мстныхъ начальствующихъ лицъ. Проектъ ген. Кононовича-Горбацкаго (1898 г.). Отношеніе къ этому плану военнаго министра. Проектъ полк. Величко (1899 г.). Дленіе Портъ-Артурскихъ работъ на дв очереди. Состояніе крпостныхъ Портъ-Артурскихъ сооруженій къ 1 января 1902 г. Препятствія, встрчавшіяся при веденіи работъ. Финансовая сторона дла: недостаточность ассигнованій. Памятная записка о нуждахъ крпости, составленная въ Портъ-Артур къ прізду военнаго министра. Осмотръ Портъ-Артура военнымъ министромъ въ іюн 1903 г. Намченныя ген.-ад. Куропаткинымъ измненія и дополненія. Мры, принятыя по развитію и усиленію крпости на Портъ-Артурскихъ совщаніяхъ. Состояніе Портъ-Артура къ открытію военныхъ дйствій. Заявленія, сдланныя о крпости иностранцами.— Цзинь-чжоуская позиція. Ея значеніе. Имвшіяся здсь укрпленія, проекты новыхъ укрпленій. Осмотръ позиціи 21 января 1904 r.г. Дальній. Значеніе г. Дальняго. Работы по устройству города и коммерческаго порта. Вопросъ объ оборон Дальняго. Владивостокъ. Состояніе крпости въ періодъ мобилизаціи 1895 г. Состояніе Владивостока.
Событія на Дальнемъ Восток, предшествовавшія войн, и подготовка Россіи и Японіи къ этой войн въ политическомъ отношеніи.
(Картографическое приложеніе No 1).
Обороняясь въ XVI и XVII столтіяхъ на запад, Московское государство продолжало безостановочно продвигаться на востокъ. Это движеніе привело русскихъ людей прежде всего къ общенію съ Китаемъ, затмъ въ XVIII вк — къ сношеніямъ съ Японіею, наконецъ въ 1860 г., посл Пекинскаго договора, отдавшаго намъ весь Южно-Уссурійскій край — къ сосдству съ Кореею. Такимъ образомъ далекая отъ насъ окраина, связанная съ остальною Имперіею лишь силою договора, оказалась въ ближайшемъ соприкосновеніи со всми тремя государствами Дальняго Востока.
Первое время можно было однако не безпокоиться за участь этой окраины. Слабость Россіи на берегахъ Тихаго океана покрывалась или такою же слабостью сосдей, или ихъ спокойствіемъ. Вмст съ тмъ здсь отсутствовали пока и т русскіе интересы, которые съ такою настойчивостью выдвинулись на берегахъ Тихаго океана потомъ, когда явилась потребность и въ незамерзающей гавани, и въ желзнодорожномъ пути, способномъ связать Приамурскій край съ остальною Имперіею.
Но подобное безмятежное положеніе длъ на Дальнемъ Восток продолжалось сравнительно недолго.
Совершившееся къ концу восьмидесятыхъ годовъ XIX столтія обновленіе Японской имперіи, начавшееся развитіе ея торговли и ея природныхъ богатствъ, могучій ростъ ея населенія — сейчасъ же вызвали собою и накопленіе силъ, требовавшихъ исхода. Необходимо было найти новыя земли для избытка населенія, новые рынки для японскихъ товаровъ, новые успхи — для пріобщенія молодой имперіи къ общей семь великихъ міровыхъ государствъ. Въ результат Японія ршила выступить на Дальнемъ Восток въ самой активной роли и сейчасъ же осуществить свое вковое стремленіе къ переносу дятельности японскаго народа на ближайшій материкъ.
Почти одновременно съ этимъ на той же арен Дальняго Востока начала повидимому измняться и роль стараго Китая.
Въ своемъ соперничеств съ Россіей Англія и Германія успли выдвинуть его впередъ, какъ своего будущаго союзника, и подъ вліяніемъ ихъ заботъ въ Кита тогда же началось преобразованіе мстныхъ войскъ, появились иностранные инструкторы, предпринята постройка желзныхъ дорогъ, въ томъ числ и той, которая, направляясь отъ Пекина, должна была черезъ Гиринъ и Хунчунъ прорзать всю Маньчжурію вплоть до залива Посьета.
Наконецъ въ т же дни на Тихоокеанскомъ побережь стали съ особою силою возникать и чисто торговые многомилліардные интересы европейскихъ державъ и Америки.
При этихъ условіяхъ Россія уже не могла оставаться въ прежнемъ спокойномъ и отчасти безпечномъ положеніи. Рождалась настоятельная необходимость въ немедленномъ усиленіи нашего военноморского положенія на берегахъ Тихаго океана. Для этого требовалось прежде всего соединить Владивостокъ желзнодорожнымъ путемъ съ сердцемъ Имперіи, затмъ увеличить на Дальнемъ Восток и наши сухопутныя, и наши морскія силы. Но усиленіе нашихъ эскадръ на Дальнемъ Восток обязательно требовало какого нибудь новаго порта, такого, который, въ противоположность Владивостоку, не замерзалъ бы круглый годъ и лежалъ бы на берегахъ открытаго моря, не легко запираемаго нашимъ будущимъ врагомъ.
Подобную гавань можно было найти или на Маньчжурскомъ, или на Корейскомъ побережь. Поиски въ первомъ направленіи приводили насъ къ столкновенію съ Китаемъ, поиски во второмъ — къ борьб съ Японіей. Послдняя была связана съ Корейскимъ полуостровомъ цлымъ рядомъ историческихъ воспоминаній, надъ которыми несомннно съ еще большею силою тяготли причины экономическія, стратегическія и торговыя. Японія мечтала воспользоваться Кореею, во-1-хъ, какъ раіономъ, куда можно было перебросить излишекъ своего населенія, во-2-хъ, какъ страною, которая благодаря своимъ природнымъ богатствамъ могла пополнить имвшійся въ Японіи недостатокъ питательныхъ продуктовъ, въ-3-хъ, какъ тою территоріею, съ занятіемъ которой Японія могла пріостановить дальнйшее распространеніе на югъ Россійской Имперіи, господствовать надъ путями къ Пекину и въ любое время запереть главнйшій выходъ изъ Японскаго моря.
Наряду съ прокладкой желзнодорожнаго пути и пріобртеніемъ незамерзающаго порта Россіи было необходимо исправить на Дальнемъ Восток и свою государственную границу. Очертанія послдней были неудобны, пользованіе Амуромъ обезпечено не было. Онъ являлся не внутреннимъ путемъ, а какимъ-то наружнымъ рубежомъ, въ любой точк своего теченія доступнымъ удару сосда. Стремленіе же исправить границу выдвигало впередъ вопросъ о Маньчжуріи. Послдняя имла для насъ еще и ту цнность, что была для Приамурскаго края главнйшимъ поставщикомъ жизненныхъ продуктовъ. Ея значеніе для насъ возросло, когда она, кром того, должна была явиться еще и раіономъ, по которому намчался кратчайшій путь изъ Забайкалья въ Приморскую область.
Осуществленіе предстоявшихъ намъ на Дальнемъ Восток задачъ сейчасъ же вызвало здсь крупную тревогу среди нашихъ ближайшихъ сосдей. Заволновался Китай, подучаемый нашими европейскими врагами, заволновалась и Японія, ршившаяся сейчасъ же, какъ только началась въ 1891 году постройка Великаго Сибирскаго пути, насколько возможно полне использовать т дни, пока паровозъ русской желзной дороги еще не задымилъ у корейской границы.
За это время ей надлежало безповоротно утвердить свое вліяніе въ Коре и появиться на Азіатскомъ материк. Все это въ свою очередь приводило Японію къ борьб съ Китаемъ, который на основаніи историческаго прошлаго всегда считали Корею своимъ вассаломъ и въ періодъ начавшихся на Корейскомъ полуостров въ 1894 году безпорядковъ отправилъ туда для усмиренія возставшихъ часть своихъ Печилійскихъ войскъ.
19 іюля 1894 года война Китаю была объявлена, а 8 марта 1895 года, посл цлаго ряда японскихъ побдъ и успховъ, начались переговоры о мир. По договору, заключенному 5 апрля въ Симоносеки, Китай признавалъ независимость Кореи, уступалъ Японіи о. Формозу, Пескадорскіе острова и часть полуострова Лаотонга, уплачивалъ ей военное вознагражденіе въ 200 милліоновъ лань и предоставлялъ различныя торговыя льготы.
Судьба, постигшая Корею, и появленіе японцевъ на Лаотонгскомъ полуостров не могли не обратить на себя особеннаго вниманія Россіи. Утвердивъ свое вліяніе въ Коре и фактически уничтоживъ ея независимость, Японія появлялась у самыхъ границъ Южно-Уссурійскаго края и въ то же время угрожала свобод плаванія черезъ Корейскій проливъ. Занявъ же южную Маньчжурію, она могла устроить здсь прочную базу для операцій противъ Амурскаго края, получала возможность производить постоянное давленіе на Китай, могла вести отсюда наступленіе противъ насъ въ союз съ Китаемъ и была въ состояніи парализовать все великое значеніе нашей Сибирской желзной дороги, какъ международнаго пути къ Тихому океану. Очевидно, что взамнъ безсильной Кореи и громаднаго, но безпомощнаго Китая Россіи было невыгодно имть у своихъ границъ новаго сухопутнаго сосда, уже доказавшаго всю свою относительную силу и несомннную энергію. Такого сосда необходимо было устранить хотя бы на то время, пока положеніе русскихъ людей на берегахъ Тихаго океана еще не было упрочено.
Въ виду этого у насъ было ршено, что Симоносекскій договоръ долженъ быть встрченъ протестомъ русскаго правительства.
Къ нашему ршенію примкнули Германія и Франція, первая по соображеніямъ чисто торговымъ,— вторая — какъ врный союзникъ Россіи, не пожелавшій оставить Россію въ единеніи съ одною Германіею. 11 апрля протестъ трехъ державъ былъ переданъ японскому правительству. Вмст съ тмъ эскадры державъ въ Тихомъ океан были усилены, а въ Приамурскомъ округ объявлена мобилизація.
23 апрля, посл ряда колебаній и совщаній, взвсивъ всю обстановку новой борьбы, Японія объявила, что, слдуя дружественнымъ совтамъ Россіи, Франціи и Германіи, она отказывается отъ Лаотонгскаго полуострова и за извстную доплату къ контрибуціи передаетъ его обратно Китаю. Неблагопріятный для Японіи исходъ Симоносекскихъ переговоровъ заставилъ ее немедленно приступить къ выполненію обширнйшей программы по усиленію арміи и флота, по укрпленію японскихъ береговъ, по всестороннему оборудованію важнйшихъ гаваней и по развитію транспортныхъ средствъ, предназначенныхъ перебросить японскій десантъ въ любую точку сосдняго материка. Эта программа указывала прежде всего на то, что Японія не будетъ довольствоваться простою оборонительною ролью, а мечтаетъ о развитіи широкихъ наступательныхъ операцій. Чувство же негодованія, высказанное японцами по адресу Россіи въ періодъ предъявленія тремя державами протеста, въ связи съ остальными боле спеціальными соображеніями, давало намъ знать, что начатыя Японіею вооруженія могутъ быть скоре всего направлены противъ насъ и нашей Тихоокеанской окраины. Съ момента окончательной ликвидаціи Симоносекскаго договора въ Японіи обнаружилось серьезное движеніе противъ Россіи, и антирусская партія стала быстро расти по своей численности, а слдовательно и по своему вліянію.
Вслдъ за ршеніемъ вопроса о Лаотонг Россія при содйствіи Франціи успла реализировать для Китая вншній заемъ въ 400 милліоновъ франковъ,— сумму, необходимую для уплаты Японіи первой части военнаго вознагражденія,— и приняла на себя дополнительную гарантію этого займа.
Оказавъ Китаю такія крупныя услуги, Россія считала себя въ прав получить отъ Китая извстныя компенсаціи. Это было съ одной стороны необходимо, а съ другой стороны и вполн понятно, потому что, пользуясь обнаруженною Китаемъ слабостью, остальныя европейскія державы не замедлили тотчасъ же по окончаніи Японо-китайской войны вознаградить себя или рядомъ полученныхъ ими отъ Китая льготъ, или расширеніемъ своего вліянія на нкоторыя изъ китайскихъ провинцій.
Прежде всего Россія ршила покончить давно уже намченный ею вопросъ о ‘спрямленіи’ Сибирскаго пути. Въ виду техническихъ трудностей, встрченныхъ при прокладк желзнодорожной линіи между Стртенскомъ и Благовщенскомъ, и неудобствъ, связанныхъ съ дальнйшимъ пользованіемъ этою линіею, было ршено продолжить Сибирскій путь не по лвому, а по правому берегу р. Амура отъ Ново-Цурухайтуевскаго караула до самаго Владивостока. Начатые объ этомъ весною 1896 года переговоры съ Китаемъ въ Пекин закончились въ ма того же года въ г. Москв, когда китайское правительство изъявило свое согласіе на сооруженіе участка Сибирскаго желзнодорожнаго пути въ самой Маньчжуріи. Дорога должна была строиться частнымъ обществомъ и черезъ 80 лтъ по открытіи на ней движенія безплатно перейти къ китайскому правительству.
27 августа 1896 года контрактъ о желзной дорог былъ подписанъ, а черезъ годъ у границъ Южно-Уссурійскаго края начались и первыя земляныя работы.
Значительно боле труднымъ и сложнымъ дломъ оказалось пріобртеніе незамерзающаго порта. Нкоторый толчокъ къ скорйшему разршенію этого вопроса дала Германія.
Уже давно мечтавшіе пріобрсти для своей Тихоокеанской эскадры удобную гавань на китайскомъ побережь, нмцы ршили воспользоваться для этого первымъ же удобнымъ случаемъ, и когда 20 октября 1897 года на Шантунгскомъ полуостров были убиты два ихъ миссіонера, они немедленно заняли здсь бухту Кіао-чоу подъ предлогомъ необходимости получить отъ Китая надлежащее удовлетвореніе за смерть германскихъ подданныхъ.
Переговоры, начатые Германіею съ Китаемъ по данному вопросу, закончились тмъ, что нмцы получили право на арендное пользованіе указанною бухтою въ теченіе 99 лтъ.
Появленіе ихъ въ ближайшемъ сосдств отъ Маньчжурскаго побережья, въ связи съ видимымъ намреніемъ Англіи вознаградить себя пріобртеніемъ здсь такой же гавани, заставило насъ немедленно занять дв лучшія стоянки на Лаотонгскомъ полуостров — Портъ-Артуръ и Таліенванъ.
Занятіе ихъ не только передавало въ наши руки т гавани, которыя не замерзали круглый годъ, но возстановляло на китайскомъ побережь нарушенное нмцами равновсіе,— главнымъ образомъ въ смысл вліянія на Китай,— и освобождало насъ отъ необходимости пользоваться въ зимнее время для нашей эскадры портами Японіи, которая посл перемнъ въ Симоносекскомъ договор уже не могла относиться къ намъ съ прежнимъ дружелюбіемъ. 3 декабря 1897 года русскія суда появились на вншнемъ рейд Портъ-Артура, а 15 марта 1898 года, посл долгихъ и утомительныхъ переговоровъ, русскій посланникъ въ Пекин и китайскіе министры подписали конвенцію, по которой Китай уступалъ Россіи Портъ-Артуръ и Таліенванъ въ арендное пользованіе на 25 лтъ и Россія пріобртала право соединить эти гавани желзнодорожною линіею съ главною Маньчжурскою магистралью.
Съ проведеніемъ желзной дороги черезъ Маньчжурію отъ Читы на Владивостокъ и съ появленіемъ русскихъ силъ на Лаотонг достигалась отчасти и третья предстоявшая Россіи на Дальнемъ Восток задача — исправленіе ея государственной границы,— такъ какъ вліянію Россіи невольно подпадала вся мстность между Амуромъ и главною магистралью, а оборона ломаной и длиннйшей пограничной линіи, шедшей по Уссури и тому же Амуру, сводилась теперь къ оборон несравненно боле короткой линіи Владивостокъ-Портъ-Артуръ. Но, съ другой стороны, занятіе Портъ-Артура и Таліенвана невольно осложняло собою ту обстановку, въ которой находилась Россія на берегахъ Тихаго океана. Для обезпеченія связи между этими пунктами и остальною Имперіею приходилось обратить особенное вниманіе на скорйшее сооруженіе Южно-Маньчжурской втви и на обезпеченіе для насъ свободнаго плаванія черезъ Корейскій проливъ. Первая забота приводила насъ въ ближайшее соприкосновеніе съ Китаемъ, вводя насъ въ самый центръ китайскаго міра, враждебнаго всему иностранному, а вторая — къ возможному столкновенію съ Японіей, такъ какъ снова выдвигала на сцену значеніе для насъ той самой Кореи, о которой такъ мечтали японцы. Наконецъ занятіе нами Лаотонга не могло не задть самолюбія японскаго народа, который еще незадолго до этихъ событій подъ давленіемъ державъ и главнымъ образомъ Россіи долженъ былъ лишиться въ лиц Лаотонгскаго полуострова главнйшаго результата своей побдоносной войны съ имперіею Богдохана.
Съ цлью улучшить указанную обстановку, т. е. безкровно обезпечить за собою пользованіе незамерзающимъ портомъ на Ляодун, Россія ршила тогда же войти съ Японіей въ дружеское соглашеніе по корейскому вопросу, но, конечно, подъ непремннымъ условіемъ полной независимости Кореи.
Освобожденная посл японо-китайской войны отъ послдняго признака китайской опеки, слабая и неустроенная Корея должна была невольно подпасть подъ вліяніе одного изъ своихъ ближайшихъ сосдей — или Россіи, или Японіи. Первое время посл войны здсь господствовала Японія. Но начатыя японцами реформы, обнаруженное Японіей пренебреженіе къ вковымъ порядкамъ и обычаямъ страны, самый способъ, которымъ она проводила въ жизнь намченные ею планы, вызвали въ корейскомъ населеніи рзкое негодованіе, перешедшее затмъ въ цлый рядъ отдльныхъ возстаній. Негодованіе противъ Японіи и смуты въ Коре усилились, когда 26 сентября 1895 года подъ ударами японцевъ и ихъ сторонниковъ палъ главный врагъ японскихъ реформъ,— корейская королева. Вслдъ затмъ 30 января 1896 года, спасая уже самого себя, укрылся въ русской миссіи и корейскій король. Началось торжество національной партіи или стараго курса, началась жестокая расправа корейцевъ надъ сторонниками Японіи. Японское дло въ Коре казалось окончательно проиграннымъ, вліяніе Россіи становилось подавляющимъ, только ея голосъ и сохранялъ здсь свое значеніе въ эти смутные дни. При подобныхъ условіяхъ Японіи оставался послдній выходъ — немедленное соглашеніе съ Россіей. Обнаруженныя Японіею миролюбивыя стремленія были встрчены у насъ сочувственно и начатые между представителями обоихъ правительствъ въ Сеул переговоры о корейскихъ длахъ завершились подписаніемъ 2 мая 1896 года особаго меморандума, которымъ Японія обезпечивала себ выходъ короля изъ русской миссіи, т. е. изъ-подъ непосредственнаго русскаго вліянія, но за то сокращала численность своихъ войскъ на полуостров и предоставляла Россіи одинаковое право содержать здсь свою стражу, не превышающую однако численности японскихъ войскъ.
Недовольная этимъ соглашеніемъ, передававшимъ въ русскія руки новое и весьма существенное право, и въ то же время желая вернуть себ хотя бы половину утраченнаго вліянія, Японія воспользовалась пребываніемъ маршала Ямагата въ Россіи на торжествахъ Священнаго Коронованія и предложила Россіи раздлъ Кореи, при чемъ выражала готовность уступить Россіи большую часть корейской территоріи съ портами на западномъ и восточномъ берегахъ ея, сохраняя за собою лишь южную оконечность полуострова со столицею Сеуломъ.
Провозгласивъ принципъ полной независимости Кореи и настоявъ на включеніи этого принципа въ Симоносекскій договоръ, Россія не могла изъявить своего согласія на планъ раздла и ограничилась заключеніемъ краткой конвенціи, извстной подъ именемъ Московскаго протокола отъ 28 мая 1896 года, подтверждавшей собою равенство тхъ правъ, которыя принадлежали въ Коре обимъ сторонамъ.
Между тмъ русское вліяніе въ этой стран закрплялось все боле и боле. По просьб корейскаго правительства въ 1897 году въ Корею прибыли русскіе инструкторы для организаціи туземныхъ войскъ и русскій финансовый совтникъ для устройства корейскихъ денежныхъ длъ. Переходъ въ русскія руки важнйшихъ отраслей государственной жизни Кореи не могъ не вызвать въ Японіи самой серьезной тревоги. Намченная ею программа вооруженій оыла сейчасъ же расширена боле, чмъ вдвое. Вслдъ затмъ Японія сдлала въ Петербург цлый рядъ настойчивыхъ представленій и начала тайную борьбу противъ Россіи среди правительственныхъ лицъ самой Кореи. Быть можетъ эта борьба и эти настоянія не увнчались бы никакимъ успхомъ, если бы въ конц 1897 года Россіи не пришлось обезпечивать за собою обладаніе Порть-Артуромъ. Необходимо было охранить это пріобртеніе отъ вншнихъ покушеній, необходимо было тмъ или инымъ способомъ окончательно завершить величайшую стоявшую предъ Россіей задачу выхода Имперіи къ незамерзающему морю. Между тмъ достаточныхъ средствъ для одновременнаго преслдованія различныхъ цлей и въ Коре, и на Квантун у Россіи въ т дни еще не было. Усиленіе нашихъ силъ шло медленно и далеко отставало отъ фактическаго выполненія намченныхъ нами плановъ. При подобномъ условіи, для обладанія Квантуномъ приходилось невольно отступать съ позицій, уже занятыхъ въ Коре. Начатые съ корейскимъ правительствомъ въ март 1898 года переговоры привели къ отозванію изъ Кореи и русскихъ инструкторовъ, и русскаго совтника, что, въ сбою очередь, сейчасъ же облегчило намъ новое соглашеніе съ токійскимъ кабинетомъ.
Протоколъ, подписанный 11 апрля 1898 года, обязывалъ и Россію, и Японію воздерживаться отъ всякаго непосредственнаго вмшательства во внутреннія дла Кореи, требовалъ предварительнаго соглашенія между этими государствами въ томъ случа, если бы Корея обратилась за совтами или помощью къ одному изъ нихъ, и возлагалъ на русское правительство обязательство не препятствовать развитію между Японіею и Кореею торговыхъ и промышленныхъ сношеній. Такъ какъ вс предыдущія соглашенія Россіи съ Японіею по корейскимъ дламъ этимъ протоколомъ не отмнялись, то цнное для насъ право имть въ Коре количество войскъ, равносильное японскому контингенту въ той же стран, оставалось въ полной сил.. Несмотря на соглашеніе, борьба между Россіей и Японіею на Корейскомъ полуостров продолжалась попрежнему. Японцы мало замтными, но настойчивыми шагами подвигались къ внцу своихъ стремленій — къ мирному завоеванію Корейскаго полуострова и черезъ, четыре года посл апрльскаго протокола уже успли одержать здсь и крупные, и замтные успхи. Въ наиболе важныхъ въ стратегическомъ отношеніи пунктахъ Кореи оказались японскіе гарнизоны, Японія уже владла въ Коре двумя желзными дорогами, кабелемъ между Фузаномъ и о. Цусимою, важнйшими для нея телеграфными линіями, имла здсь нсколько почтовыхъ конторъ и страховыхъ обществъ, устроила маяки, пріобрла земельную собственность въ 11 пунктахъ полуострова, завела газеты, устроила свои школы, водворила почти всюду своихъ агентовъ и консуловъ. 72% всего торговаго оборота Кореи приходились на долю Японіи, ввозъ японскихъ издлій составлялъ уже 24% общаго ввоза, изъ числа иностранныхъ судовъ, посщавшихъ Корею, до 70% принадлежало японцамъ. Параллельно съ этимъ Японія получила нсколько концессій на разработку мстныхъ рудъ и на рубку лса, организовала правильные рейсы между Кореею и японскими островами и овладла китобойнымъ промысломъ у восточнаго побережья полуострова. Города Южной Кореи приняли обликъ японскихъ городовъ, японскія поселенія появились вдоль строившейся Сеуло-Фузанской желзной дороги, торговля во многихъ прибрежныхъ пунктахъ всецло перешла въ японскія руки. Въ то же время она тщательно оберегала Корею отъ проникновенія туда иностраннаго вліянія и главнымъ образомъ отъ русскихъ людей. Благодаря ея упорнымъ настояніямъ и усиліямъ ея агентовъ, намъ не удалось пріобрсти ни крупнаго земельнаго участка въ Мозампо, ни концессіи на сооруженіе желзной дороги отъ Сеула къ Ычжю. Мало того, уже подчинивъ своему вліянію южную и среднюю части Кореи, японцы начали постепенно переходить и въ ея сверную часть, т. е. подвигаться къ Маньчжурской границ. А это, въ свою очередь, заставляло и насъ подумать о необходимости создать здсь какой либо заслонъ, который могъ бы прикрыть собою какъ нашу Южно-маньчжурскую втвь, такъ и вс пути между Владивостокомъ и Портъ-Артуромъ. Тотъ же заслонъ долженъ былъ, какъ казалось тогда, пріостановить и поступательное движеніе Японіи къ предламъ, гд имлись у насъ наиболе существенные и жизненные интересы. Если подобную роль не могла съиграть та Корея, на которую мы первоначально расчитывали, то, быть можетъ, эту роль могли бы съиграть или вся сверная Корея, или какая либо опредленная полоса вдоль Корейско-Маньчжурской границы.
Если дятельность русскихъ людей на Корейскомъ полуостров приводила Россію къ невольному столкновенію съ Японіею, то событія, разыгравшіяся на Дальнемъ Восток въ 1900 году, поставили насъ лицомъ къ лицу съ имперіею Богдыхана.
Постоянное вмшательство европейскихъ державъ въ китайскія дла, земельныя пріобртенія, сдланныя этими державами въ Кита, подчиненіе цлыхъ областей имперіи политическому и экономическому контролю иностранцевъ и широкая дятельность миссіонеровъ, успвшихъ возбудить къ себ непріязнь мстнаго населенія, все это въ конц концовъ не могло не вызвать реакцію, во-первыхъ, со стороны тхъ, чьи интересы особенно страдали отъ проникновенія европейцевъ, а во-вторыхъ и со стороны тхъ, кто не могъ оторвать себя отъ старыхъ, вками сложившихся формъ національнаго, политическаго и матеріальнаго существованія Поднебесной имперіи. Взрывъ противодйствія вторженію въ Китай иноземцевъ рано или поздно долженъ былъ настать. Къ нему въ Кита готовились, но при этомъ совершенно различными путями. Партія прогресса считала, что, пріобщивъ Китай къ европейской культур, двинувъ его по пути реформъ, она создастъ въ стран т самыя силы, которыя уже помогли сосду Китая — Японіи занять такое видное, самостоятельное и обезпеченное положеніе въ длахъ Дальняго Востока. Партія же консерваторовъ утверждала, что вс неудачи Китая какъ разъ и начались съ того момента, когда въ предлахъ имперіи появились ненавистные народу европейцы. Слдовательно, и все спасеніе Китая зависитъ прежде всего отъ ихъ изгнанія и отъ возврата страны къ ея прежнимъ распорядкамъ. Цль обихъ партій была въ сущности одна, средства къ достиженію этой цли діаметрально противоположны. Начавшееся посл 1897 года замтное сближеніе Китая съ Японіею только помогло ускоренію общаго взрыва. На Дальнемъ Восток началась проповдь не только о значеніи реформъ въ Кита, но и о необходимости всмъ народамъ желтой расы объединиться подъ главенствомъ Японіи для отпора притязаніямъ Запада и въ особенности Россіи. ‘Дальній Востокъ весь для Китая и Японіи, и Европ — общему врагу ихъ — на немъ не должно быть мста’, вотъ что стало слышаться на берегахъ Желтаго и Японскаго морей.
Реформы, предпринятыя подъ вліяніемъ японцевъ въ Кита его молодымъ Богдоханомъ, кончились однако ничмъ. 9 сентября 1898 года императрица-регентша вернула себ временно ускользнувшую отъ нея власть, и съ этой минуты Поднебесная имперія снова вступила на путь глубокой ненависти ко всему чужеземному и на путь крайняго національнаго самомннія.
Реакціонная политика вдовствующей императрицы не замедлила перейти въ народныя массы и встртила здсь вполн благодарную почву, подготовленную происками многочисленныхъ тайныхъ обществъ. Изъ числа послднихъ особенно выдвинулось въ т дни общество ихетуаней или, какъ ихъ прозвали европейцы, Большихъ Кулаковъ (боксеровъ), въ сложной программ которыхъ имлась между прочимъ и забота объ уничтоженіи всхъ послдователей христіанства.
Христіанство въ Кита являлось растеніемъ, разведеннымъ искусственно. Китайская культура, прошедшая черезъ многіе вка, оказалась мало способною воспринимать истины новаго для нея ученія. Дабы оправдать свое существованіе въ стран, придать видъ успха своей дятельности и главнымъ образомъ оправдать получаемую ими нравственную и матеріальную помощь, миссіонеры усиленно заботились объ увеличеніи списковъ новообращенныхъ. Въ результат они набирали новыхъ учениковъ или путемъ обмана, или среди худшихъ слоевъ населенія, искавшихъ у нихъ защиты предъ китайскимъ правосудіемъ. Желая оттнить преимущества христіанъ, миссіонеры никогда не отказывали имъ въ этой защит и, благодаря своему исключительному положенію въ стран, добивались того, что правосудіе совсмъ не касалось китайцевъ-христіанъ, иногда завдомыхъ преступниковъ и негодяевъ. Въ результат христіанская вра обратилась въ Кита въ ширму, прикрывавшую самыя незаконныя дла и самыя анархическія стремленія. Все это съ одной стороны не могло не вызывать негодованія среди остального населенія, а съ другой стороны давало китайской администраціи законный поводъ указывать на миссіонера и вообще на европейца, какъ на главную причину многихъ золъ и бдствій. Годами накоплявшееся недовольство должно было наконецъ вылиться въ совершенно опредленную и безусловно неблагопріятную для европейцевъ форму.
Нсколько лтъ послдовательныхъ неурожаевъ, постившихъ Шантунгъ, привели къ разоренію и нищет десятки тысячъ сельскихъ жителей. Сильное вздорожаніе пищевыхъ продуктовъ, неизбжное посл неурожая, столкнулось съ этимъ разореніемъ, въ результат получилось полное отсутствіе средствъ къ существованію и необходимость обратиться къ инымъ способамъ пропитанія, отсюда широкое развитіе разбойничьихъ шаекъ, которымъ сейчасъ же и воспользовались боксеры уже исключительно для своихъ собственныхъ цлей. Фанатики боксеры не замедлили объяснить бдствія, постигшія Шантунгъ, гнвомъ Неба, а самый гнвъ — нечестивыми поступками европейцевъ, оскорблявшими небесныя силы.
Начались безпорядки. Боксеры стали жечь и разрушать христіанскія поселенія, безпощадно убивать жителей. Вслдъ затмъ начались нападенія на миссіонеровъ и на ихъ учрежденія, т.-е. боксеры стали грозить уже не однимъ христіанамъ, но и европейцамъ. Вс представленія, сдланныя европейскими посланниками въ Пекин китайскому правительству, оказались тщетными. Возстаніе разгоралось. Оно находило себ хотя и скрытую, но несомннную помощь и при пекинскомъ Двор, и у китайскихъ властей. Въ середин мая для охраны миссій были вызваны въ столицу европейскіе десанты. На рейд Таку появились европейскія суда. Къ концу мсяца стало яснымъ, что только быстрый приходъ сильнаго отряда можетъ спасти иностранцевъ въ Пекин. Въ виду этого 29 мая изъ Портъ-Артура вышелъ въ Таку первый эшелонъ Квантунскихъ войскъ въ количеств 2 т. чел. 1 іюня указанный отрядъ сосредоточился въ Тяньцзин. Между тмъ событія въ самой столиц Китая далеко опередили собой вс сдланныя распоряженія. 7 іюня убитъ боксерами германскій посланникъ баронъ Кеттелеръ и въ тотъ же день начался томительный періодъ 54-хъ-дневной осады иностранныхъ миссій.
Необходимость выручить миссіи и наказать Китай за погромъ европейскихъ поселеній привела союзныя войска къ боевымъ операціямъ въ Печилійской провинціи на пути отъ Таку до Пекина, а затмъ и въ окрестностяхъ этой столицы. Съ самаго начала кризиса къ европейскимъ державамъ присоединились Америка и Японія. Утромъ 4 іюня, посл упорнаго семичасового боя, укрпленія Таку взяты своднымъ десантомъ союзныхъ державъ, 23, 27 и 28 іюня идутъ бои у Тяньцзина, къ 30 числу силы союзниковъ возрастаютъ до 15 1/2 тыс. 2 іюля Тяньцзинъ окончательно переходить въ руки союзниковъ и китайцы начинаютъ отходить на Пейтзангъ. 22 числа, съ прибытіемъ свжихъ подкрпленій, движеніе союзниковъ возобновляется, и посл ряда небольшихъ боевъ ихъ отрядъ подходитъ къ стнамъ Пекина. Раннимъ утромъ 1 августа, посл непродолжительной бомбардировки и кратковременнаго боя на стнахъ и у воротъ города, союзники входятъ въ столицу Поднебесной имперіи.
Китайское правительство разсялось, а Дворъ во глав съ Богдоханомъ и вдовствующей императрицей усплъ заблаговременно уйти въ глубь страны по направленію къ Снаньфу.
Вслдъ за освобожденіемъ миссій и появленіемъ союзныхъ войскъ въ Пекин на театръ военныхъ дйствій прибылъ союзный главнокомандующій, германскій фельдмаршалъ графъ Вальдерзее. Назначеніе его состоялось по почину императора Вильгельма II и съ согласія Государя Императора.
Безпорядки 1900 г. коснулись и Маньчжуріи. Но они получили здсь совершенно иной характеръ, чмъ смуты, разыгравшіяся въ другихъ провинціяхъ Свернаго Китая. Въ Маньчжуріи не было взрыва народнаго негодованія, не было и народнаго возстанія. Здсь все длалось по приказамъ, исходившими изъ Пекина и отъ враждебныхъ Россіи мстныхъ властей. Наибольшею злобою по отношенію къ русскимъ отличался Цицикарскій цзянь-цзюнь Шоу, еще въ феврал 1900 г. энергично начавшій комплектованіе и обученіе своихъ провинціальныхъ войскъ. Обнародованный 8 іюня Богдоханскій указъ о войн съ иностранцами, не заключавшій въ себ никакой оговорки относительно Россіи, участіе русскихъ войскъ и судовъ во взятіи Таку и въ послдующемъ движеніи къ Пекину и наконецъ полученное 16 іюня въ Маньчжуріи извстіе о мобилизаціи войскъ Приамурскаго военнаго округа дали могучій толчокъ намреніямъ китайскихъ властей. Съ этого момента нападенія на русскихъ людей и на нашу еще строившуюся желзную дорогу, имвшія до тхъ поръ характеръ лишь единичныхъ явленій, приняли уже боле широкіе размры и начали производиться не случайнымъ сбродомъ, а регулярными войсками всхъ трехъ провинцій.
Все это заставило и насъ принять къ защит сооружаемаго пути и русскихъ людей самыя энергичныя мры. 26 іюня состоялось Высочайшее повелніе объ одновременной высылк въ Маньчжурію отрядовъ изъ Хабаровска, Никольска-Уссурійскаго и Портъ-Артура. Въ то время, когда въ Сибирскомъ и Приамурскомъ военныхъ округахъ шли приготовленія къ отправк этихъ войскъ, китайцы сами перешли въ наступленіе, 2 іюля открыли огонь по Благовщенску, а въ ночь на 5-ое перешли на лвый берегъ Амура и напали на русскіе посты. Въ результат наши войска двинулись въ Маньчжурію и, разметавъ въ ряд боевъ и стычекъ нсколько китайскихъ скопищъ, черезъ два мсяца по открытіи военныхъ дйствій овладли всмъ краемъ и очистили желзнодорожную линію отъ непріятельскихъ силъ. Дальнйшая борьба свелась уже къ преслдованію отдльныхъ шаекъ, мшавшихъ окончательному возстановленію въ Маньчжуріи тишины и прочнаго покоя.
Съ прекращеніемъ китайскихъ смутъ необходимо было сейчасъ же подумать о возстановленіи въ Поднебесной имперіи такого порядка, который или вернулъ бы встревоженную жизнь страны въ ея прежнее спокойное русло, или же, создавъ нчто новое, во всякомъ случа положилъ бы конецъ враждебному отношенію Китая ко всмъ иностранцамъ. Этотъ вопросъ и занялъ собою послднюю треть 1900 и всю первую половину 1901 годовъ. Въ связи съ положеніемъ, принятымъ Россіею въ періодъ самыхъ смутъ, разработка указаннаго вопроса отчетливо выяснила, что взглядъ Россіи на событія, разыгравшіяся въ Кита, и намренія русскаго правительства относительно будущаго рзко отличались отъ взглядовъ и намреній остальныхъ державъ.
Въ то время, какъ представители послднихъ упорно проявляли стремленіе вызвать какое либо ршительное дйствіе своихъ правительствъ противъ тогдашняго китайскаго правительства и стоявшей во глав его вдовствующей императрицы, Россія, наоборотъ, желала остаться въ сторон отъ всякихъ мръ ‘воздйствія’ и ‘давленія’. Имя общую съ Китаемъ границу на протяженіи боле 8 тыс. верстъ, сооружая въ Маньчжуріи желзную дорогу, на которой были заняты работою свыше 60 тыс. китайцевъ, не содержа на далекой окраин большихъ, дорого стоющихъ силъ не только благодаря слабости Китая, но и благодаря его миролюбію, Россія желала насколько возможно избгнуть враждебныхъ дйствій противъ Китая и во всякомъ случа по прекращеніи смутъ скоре возстановить съ Поднебесной имперіею прежнія отношенія добрыхъ сосдей. Событія оказались много сильне миролюбивыхъ стремленій Россіи, и ей пришлось принять самое дятельное участіе и въ штурм Таку, и въ осяхъ у Тяньцзина, и въ операціяхъ по пути на Пекинъ, и въ штурм столичныхъ воротъ. Кром того, ей пришлось выполнить совершенно самостоятельныя операціи въ Маньчжуріи и развернуть въ эти дни до 100 тыс. своихъ штыковъ и сабель.
Тмъ не мене ея основные принципы по отношенію къ Китаю остались неизмнными. Россія ршительно заявила, что она не ведетъ войны со своимъ старымъ сосдомъ и направляетъ свои войска на его территорію съ единственною цлью: на Печилійскомь театр — для освобожденія миссій, а на Маньчжурскомъ — для возстановленія порядка и обезпеченія строющейся желзнодорожной линіи. Въ своей циркулярной депеш отъ 27 іюня, къ которой примкнули и остальныя державы, Россія предлагала поддерживать общее согласіе этихъ державъ, сохранить въ Кита его исконный государственный строй, устранять то, что могло бы повести къ раздлу Поднебесной имперіи, и наконецъ возстановить общими усиліями такое законное центральное правительство въ Пекин, которое могло бы само обезпечить въ стран и порядокъ, и спокойствіе.
Предвидя, что съ пріздомъ германскаго фельдмаршала операціи союзныхъ войскъ на Печилійскомъ театр получатъ еще большее развитіе, русское правительство своевременно дало знать въ Берлинъ, что по достиженіи ближайше поставленныхъ ею цлей Россія ‘ни въ какомъ случа не приметъ участія въ предпріятіяхъ, не вызываемыхъ насущною необходимостью, которыя находились бы въ противорчіи ея основнымъ взглядамъ на событія въ сопредльной Россіи Китайской имперіи’.
Передъ занятіемъ Пекина вице-адмиралу Алексеву было послано Высочайшее повеленіе ране открытія ршительныхъ дйствій противъ китайской столицы во всякомъ случа исчерпать вс мирныя средства къ тому, чтобы добиться выдачи посланниковъ со всми осажденными и водворенія ихъ въ безопасное мсто.
Такъ какъ въ ночь съ 1 на 2 число союзныя войска уже входили въ Пекинъ, то эти инструкціи, посланныя 2 августа, запоздали, но въ нихъ былъ одинъ пунктъ, который еще могъ пригодиться, какъ указаніе, относившееся къ ближайшимъ днямъ посл взятія Пекина. ‘Если союзнымъ и нашимъ войскамъ’, говорилось въ этомъ пункт, ‘удастся освободить запертыя въ Пекин посольства или если посольства прибудутъ къ союзнымъ войскамъ, то русскія войска должны быть пріостановлены до полученія новаго приказанія’. Этимъ устранялась опасность, что посл своего появленія въ столиц Китая русскія войска, въ особенности при ближайшемъ примр своихъ союзниковъ, предпримутъ нчто большее, чмъ уже достигнутое ими простое освобожденіе осажденныхъ миссій. Черезъ шесть дней по полученіи въ Петербург извстій о вступленіи международныхъ войскъ въ Пекинъ русскимъ правительствомъ было принято еще одно ршеніе, стоявшее въ тсной связи съ его прежними заявленіями и дйствительными намреніями. Въ своей циркулярной депеш отъ 12 августа Россія объявляла, что съ самаго возникновенія безпорядковъ въ Кита русское правительство было озабочено достиженіемъ двухъ цлей:
1) огражденія русской миссіи и русскихъ подданныхъ въ Кита отъ преступныхъ замысловъ китайскихъ мятежниковъ и 2) оказанія помощи пекинскому правительству въ его борьб со смутою для скорйшаго возстановленія въ имперіи законнаго порядка вещей. Такъ какъ первая и главная задача была уже достигнута, а достиженіе второй представлялось до поры до времени затруднительнымъ вслдствіе отъзда изъ столицы самого Богдохана, императрицы-регентши и цзунъ-ли-ямыня, то русское правительство не видло никакихъ основаній для дальнйшаго пребыванія въ Пекин иностранныхъ миссій и потому отзывало обратно къ Тяньцзину и своего посланника, и свои войска. Вмст съ тмъ Россія объявляла, что она, по соглашенію со всми иностранными правительствами, не замедлитъ войти съ Китаемъ въ переговоры тотчасъ же, какъ только законное китайское правительство снова приметъ бразды правленія и назначитъ для этихъ переговоровъ представителей, снабженныхъ должными полномочіями.
Въ той же депеш говорилось кром того о намченномъ Россіею очищеніи Маньчжуріи и о Ньючжуан.
Русское правительство считало, что военная окупація китайской столицы для участія затмъ въ сильномъ давленіи на Китай во время предстоящихъ.переговоровъ составляетъ новую задачу, не отвчающую прежнимъ заявленіямъ того же правительства, что подобное участіе являлось бы заботою объ осуществленіи чуждыхъ Россіи цлей, что законное правительство Китая и дворъ Богдохана могутъ снова водвориться въ Пекин не иначе, какъ по удаленіи международныхъ войскъ, и что всякая сдлка съ бжавшимъ правительствомъ и отсутствующимъ Дворомъ едва ли будетъ имть для нихъ достаточно обязательную силу впослдствіи.
Кром того русское правительство считало, что нахожденіе въ столиц различныхъ иностранныхъ контингентовъ, преслдующихъ разнообразныя цли, и полнйшая неурядица въ город, охваченномъ анархіею, могутъ легко и даже неминуемо повести къ самымъ прискорбнымъ осложненіямъ.
Въ виду этого по Высочайшему повелнію русскія войска ген. Линевича отошли изъ Пекина къ Тяньцзину, а 21 сентября перехалъ въ Тяньцзинъ и русскій посланникъ при китайскомъ Двор г. Гирсъ. Примру Россіи вскор послдовали Франція, Америка и Японія. Все это безспорно много облегчило состоявшееся вслдъ затмъ открытіе мирныхъ переговоровъ съ китайскимъ правительствомъ.
Россія оказала поддержку Китаю и въ этихъ переговорахъ.
Такъ, напримръ, она ршительно воспротивилась предложенію одной изъ державъ принять насильственныя мры съ цлью вернуть въ столицу Дворъ Богдохана. Затмъ она высказалась противъ смертной казни, потребованной остальными державами для главныхъ виновниковъ возстанія, и уклонилась отъ дальнйшаго участія въ преніяхъ по поводу этихъ наказаній. ‘Съ XVII вка, когда начались первыя международныя сношенія съ китайцами’, писалъ . Мартенсъ, ‘вплоть до послднихъ годовъ политика нашего правительства въ отношеніи Китая была проникнута государственными цлями добраго сосдства и мирныхъ торговыхъ оборотовъ’. Та же политика восторжествовала, какъ видно изъ сказаннаго выше, и въ 1900 году.
Заключительный протоколъ совщаній между иностранными державами и Китаемъ былъ подписанъ только 25 августа 1901 года. Китай давалъ извстное удовлетвореніе Германіи и Японіи за совершенныя въ Пекин убійства ихъ представителей, соглашался на рядъ мръ, которыя, по мннію державъ, должны были создать относительную безопасность ихъ миссій на будущее время, запрещалъ на два года ввозъ въ свои владнія оружія и боевыхъ припасовъ, признавалъ за державами право занять нкоторые пункты между столицею и моремъ, соглашался срыть форты въ Таку и т укрпленія, которыя могли помшать свободному сообщенію между Пекиномъ и моремъ, и принималъ на себя обязательство уплатить державамъ вознагражденіе въ размр 450 мил. хайгуаньскихъ ланъ или таэлей, въ томъ числ 130 1/2 мил. русскому правительству {450 мил. ланъ по курсу 1900 г. на наши деньги около 262 мил. руб., 130 1/2 мил. ланъ — около 80 мил. руб.}. Вслдъ за подписаніемъ протокола, 4 (17) сентября началось очищеніе Пекина отъ послднихъ иностранныхъ войскъ, а съ 9 сентября очищеніе отъ нихъ и всей Печилійской провинціи.
Но если счеты иностранныхъ державъ съ Китаемъ и были этимъ закончены, то расчетъ Россіи съ ея сосдомъ былъ отъ подобнаго конца еще, повидимому, очень далекъ. Было необходимо такъ или иначе опредлить будущую судьбу Маньчжуріи.
Прежде всего можно было остаться въ Маньчжуріи навсегда, округливъ ею неудобную границу Приамурскаго края. Это ршеніе было тмъ законне, что китайцы первые произвели нападеніе на русскую территорію и, слдовательно, Маньчжурія могла быть занята нами по простому праву завоеванія. Однако въ видахъ скорйшаго возстановленія дружескихъ сосдскихъ отношеній къ Китаю у насъ было ршено не присоединять какой-либо части Китая къ русскимъ владніямъ, а ограничиться принятіемъ мръ для спокойнаго и прочнаго пользованія Маньчжурскими желзными дорогами и для свободнаго плаванія нашихъ судовъ по р. Амуру.
Взамнъ этого нужно было ршить и особый, какъ бы частный вопросъ, что же длать съ Маньчжуріей до установленія окончательнаго мира съ Китайской имперіей. Указанный вопросъ былъ ршенъ уже въ октябр 1900 года, когда въ Петербург были выработаны такъ называемыя ‘Основанія русскаго правительственнаго надзора въ Маньчжуріи’. Руководствуясь этими основаніями, вице-адмиралъ Алексевъ заключилъ въ январ 1901 г. особое соглашеніе съ Мукденскимъ, а генералъ Гродековъ съ Гиринскимъ цзянь-цзюнями. Главнымъ мотивомъ обоихъ соглашеніи являлось съ одной стороны желаніе положить конецъ царившей въ Маньчжуріи анархіи, а съ другой — невозможность ввести въ эту область русскую администрацію, во-1-хъ, въ виду сопряженныхъ съ подобною мрою крупныхъ расходовъ, а во-2-хъ,— за отсутствіемъ у насъ надлежаще подготовленнаго служебнаго персонала.
Эти временныя соглашенія, водворяя въ Маньчжуріи извстный порядокъ, конечно, не предршали собою ея окончательной судьбы. Послдняя должна была явиться предметомъ особаго соглашенія, заключеннаго на этотъ разъ уже не мстными властями, а центральными правительствами Россіи и Китая.
Виновный въ смутахъ 1900 года, въ неожиданномъ нападеніи на нашу границу у Благовщенска, Китай долженъ былъ принять на себя по отношенію къ Россіи такія обязательства, которыя если не уничтожали бы совсмъ, то по крайней мр предупреждали бы повтореніе у границъ Россіи новыхъ кровавыхъ явленій и ослабляли бы ихъ печальныя и тяжелыя послдствія.
Исходною точкою для новыхъ переговоровъ съ Китаемъ послужили уже указанныя выше ‘Основанія русскаго правительственнаго надзора въ Маньчжуріи’.
Разсмотрнный и дополненный министрами иностранныхъ длъ, военнымъ и финансовъ проектъ второго или главнаго соглашенія былъ 3 февраля переданъ китайскому посланнику въ Петербург и кром того сообщенъ по телеграфу и нашему посланнику въ Пекин. Послдній долженъ былъ вести переговоры съ главными представителями Китая — княземъ Циномъ и Лихунчжаномъ, изъ которыхъ первую роль игралъ, конечно, престарлый вице-король. Эти переговоры затянулись, такъ какъ на нкоторыя изъ статей проекта Китай сейчасъ же представилъ свои возраженія. Въ результат почти вс измненія, предложенныя Китаемъ, за исключеніемъ двухъ и притомъ второстепеннаго характера, были нами приняты и успхъ дальнйшихъ переговоровъ казался обезпеченнымъ.
Но эти надежды не оправдались. Отдльное соглашеніе Россіи съ Китаемъ встртило такое ршительное противодйствіе Англіи и Японіи, къ которымъ примкнули потомъ Германія и Соединенные Штаты, такое недовольство въ провинціяхъ Южнаго Китая, находившагося подъ вліяніемъ той же Англіи, что участь соглашенія была ршена. 18 марта Китай сообщилъ англійскому и японскому правительствамъ, что, слдуя ихъ совтамъ, онъ отказывается отъ соглашенія съ Россіей и ожидаетъ общанной ими помощи въ смысл противодйствія русскимъ намреніямъ въ Маньчжуріи.
Причина общаго сопротивленія этимъ планамъ заключалась въ томъ, что, по мннію заинтересованныхъ на Дальнемъ Восток державъ, намченный Россіей договоръ окончательно упразднялъ верховныя права Китая въ.Маньчжуріи и устанавливалъ надъ нею военный и политическій протекторатъ Россійской Имперіи. Въ частности — Германія опасалась, что соглашеніе Китая съ Россіей повлечетъ за собою уменьшеніе его финансовыхъ средствъ и Китай окажется не въ силахъ выполнить свои денежныя обязательства, а Соединенные Штаты боялись, что примру Россіи, якобы закрплявшей за собою Маньчжурію, могли послдовать Англія и Германія, которыя при этомъ еще боле уменьшили бы общую площадь такого почти нетронутаго и выгоднаго рынка, какимъ являлся Китай. Точная редакція нашего проекта оставалась однако для иностранныхъ державъ неизвстною, и эти державы невольно смшивали въ одно и статьи простого проекта, и пункты соглашенія, уже состоявшагося въ Маньчжуріи между нашими и китайскими властями.
21 марта, въ особой циркулярной депеш къ русскимъ представителямъ заграницею, министръ иностранныхъ длъ объявлялъ, что Россія въ свою очередь отказывается отъ какихъ бы то ни было дальнйшихъ переговоровъ по предмету соглашенія и, оставаясь неукоснительно врною своей первоначальной, неоднократно заявленной программ, будетъ спокойно выжидать дальнйшаго хода событій. При этомъ русскій министръ разъяснялъ, что отдльное соглашеніе между Россіею и Китаемъ предполагалось заключить съ тмъ, чтобы, какъ только окажется возможнымъ, приступить къ постепенному выполненію заявленнаго Россіею намренія,— возвратить Китаю всю Маньчжурію.
Главную роль въ воздйствіи на Китай съиграла въ эти дни Японія. Возбужденное слухами о какомъ-то русско-китайскомъ соглашеніи, опредлившемъ собою участь Маньчжуріи, японское общественное мнніе вмст съ японскою печатью потребовали отъ правительства самыхъ твердыхъ и ршительныхъ дйствій. Въ результат Японія сдлала все, чтобы помшать нашему соглашенію. Она грозила Китаю войной въ случа подписанія договора и, наоборотъ, общала ему свою поддержку въ случа столкновенія съ Россіею. Она говорила, что при успх Россіи въ этихъ переговорахъ сейчасъ же произойдетъ раздлъ Китая, и вмст съ тмъ увряла, что въ свое время добьется очищенія Маньчжуріи отъ русскихъ войскъ. ‘Національная лига’, предводимая принцемъ Конойе, открыто требовала, чтобы Японія взялась за оружіе для спасенія цлости Китайской имперіи. 19 февраля японскій посланникъ имлъ очень крупное объясненіе съ Лихунчжаномъ, открыто угрожалъ ему и въ заключеніе сказалъ, что устами Лихунчжана говоритъ не китаецъ, а русскій. 12 марта японскій посланникъ въ Петербург сдлалъ попытку потребовать объясненій отъ русскаго министра иностранныхъ длъ. Графъ Ламздорфъ отклонилъ эту попытку, заявивъ, что соглашеніе, о которомъ говоритъ японскій посланникъ, касается только двухъ независимыхъ державъ и должно быть заключено безъ вмшательства постороннихъ государствъ.
Настойчивое сопротивленіе, оказанное намъ Японіею уже не по Корейскому, а по Маньчжурскому вопросу, отчетливо указывало на то, что оба вопроса слились, въ сущности, въ одинъ, что теперь и Маньчжурія включена Японіей въ кругъ ея наиболе жизненныхъ интересовъ на Дальнемъ Восток. Поднимая, кром Корейскаго, еще и Маньчжурскій вопросъ, Японія съ одной стороны создавала себ при новыхъ переговорахъ съ Россіей широкое поле для мнимыхъ уступокъ, а съ другой стороны обезпечивала себ и помощь тхъ государствъ, которыя были заинтересованы въ этой области, какъ въ извстномъ рынк. Изъ первыхъ же только что приведенныхъ объясненій графа Ламздорфа съ представителемъ Японіи выяснилась и точка зрнія русскаго правительства на вопросъ о Маньчжуріи. У насъ считали, что послдній касается только Россіи и Китая, какъ двухъ независимыхъ и самостоятельныхъ государствъ, необязанныхъ давать другимъ отчета въ своихъ взаимныхъ отношеніяхъ и ооязательствахъ. Такимъ образомъ въ эти дни выяснилось еще одно изъ главнйшихъ противорчій, существовавшихъ во взглядахъ русскаго и японскаго правительствъ,— противорчій, сохранившихъ свою силу и въ періодъ послднихъ переговоровъ между Петербургомъ и Токіо.
Переговоры съ Китаемъ возобновились лтомъ 1901 г., когда въ Пекин заканчивались его же переговоры съ остальными державами. На этотъ разъ самый починъ въ возобновленіи исходилъ отъ Китая. Дабы не вызвать новаго недовольства среди европейскихъ державъ, въ Петербург было ршено, что съ китайскимъ правительствомъ будетъ заключено два соглашенія — одно представителями министерства иностранныхъ длъ, другое — представителями министерства финансовъ и въ частности Русско-Китайскаго банка. Первое должно касаться только вопроса о передач Маньчжуріи и объ уход оттуда русскихъ войскъ, короче говоря, вопроса объ эвакуаціи, а второе — желзнодорожныхъ и промышленныхъ концессій. Но и эти переговоры успхомъ не увнчались. Лихунчжанъ затягивалъ все дло, а въ довершеніе всего неожиданно предложилъ такія измненія, на которыя Россія при всемъ предупредительномъ отношеніи къ Китаю согласиться уже не могла. Послдовавшая 24 октября смерть Лихунчжана затянула переговоры еще на одинъ мсяцъ. На помощь къ Китаю явились иностранныя державы, т. е. Англія, Японія и Соединенные Штаты. Особенное недовольство порождало среди нихъ намченное нами соглашеніе о концессіяхъ. 21 января Соединенными Штатами были одновременно сдланы по этому поводу заявленія и въ Пекин, и въ Петербург. Въ заявленіи говорилось, что Америк приходится съ тревогою взирать на то соглашеніе, которымъ Китай предоставилъ бы какому-нибудь промышленному обществу (на этотъ разъ Русско-Китайскому банку) исключительныя права на своей территоріи, что Китай, установивъ подобную монополію, нарушилъ бы договоры, уже заключенные имъ съ иностранными державами, кром того ограничилъ бы подобнымъ актомъ свои верховныя права и уменьшилъ бы средства импёріи, необходимыя ей для выполненія своихъ обязательствъ. Вслдъ за этимъ заявленіемъ на Дальній Востокъ пришла неожиданная всть объ англо-японскомъ союзномъ договор. Если указанное заявленіе, по донесеніямъ нашего посланника въ Пекин, очень подняло духъ китайцевъ, то послдняя всть прямо вселила въ нихъ твердую увренность, что Китай добьется очищенія нами Маньчжуріи и безъ стснительныхъ условій особаго соглашенія.
29 января князь Цинъ далъ знать представителю министерства финансовъ, что вслдствіе категорическихъ протестовъ со стороны другихъ державъ по поводу соглашенія съ Русско-Китайскимъ банкомъ онъ вынужденъ отказаться отъ дальнйшихъ переговоровъ по этому предмету. Это былъ уже второй отказъ Китая отъ соглашенія съ нами, сдлавшій совершенно безплодными нсколько мсяцевъ бесдъ, совщаній и споровъ. Вопросъ о Маньчжуріи по прежнему остался въ малоопредленномъ и незаконченномъ вид.
Между тмъ англо-японскій союзъ положилъ на Дальнемъ Восток начало новому порядку вещей и совершенно видоизмнилъ [бывшую здсь обстановку. Въ лиц Англіи Японія получала такую крупную поддержку, которая позволяла ей еще настойчиве добиваться осуществленія всхъ намченныхъ ею цлей.
Переговоры объ англо-японскомъ соглашеній начались еще въ апрл 1901 г., были затмъ очень скоро прерваны и возобновились лишь въ сентябр мсяц, когда въ новомъ кабинет генерала Катцура была окончательно выработана программа вншней японской политики. Между тмъ въ ноябр мсяц прибылъ въ Европу маркизъ Ито и прослдовалъ въ Петербургъ, гд частнымъ образомъ поднялъ вопросъ о русско-японскомъ соглашеніи. Об стороны обмнялись проектами будущаго договора {Причемъ нашъ проектъ былъ дополнительно посланъ маркизу Ито въ Берлинъ, такъ какъ маркизъ Ито, не дождавшись нашей отвтной ноты, направилъ свой путь въ другія европейскія столицы.}, но къ соглашенію придти не могли. Сдлавъ небольшія поправки къ тексту маркиза Ито, графъ Ламздорфъ дополнилъ японскій проектъ двумя новыми статьями, изъ которыхъ въ первой Японія должна была принять на себя обязательство посылать въ Корею въ опредленныхъ для сего случаяхъ лишь самое ограниченное количество войскъ, отзывать ихъ тотчасъ по минованіи въ нихъ надобности и при этомъ не передвигать ихъ за предлы извстной, заране опредленной зоны у русско-корейской границы, а во второй — Японія должна была признать преимущественныя права Россіи во всхъ прилегающихъ къ русской границ областяхъ Китайской имперіи и не препятствовать соотвтствующей свобод русскихъ дйствій въ этихъ областяхъ. Кром того, по проекту гр. Ламздорфа, право Японіи помогать Коре своими совтами было обусловлено необходимостью предварительнаго соглашенія съ Россіей. Маркизъ Ито нашелъ русскія условія невыгодными и общалъ прислать отвтъ въ окончательной форм уже по своемъ возвращеніи въ Токіо, т. е. по разсмотрніи проекта графа Ламздорфа японскимъ правительствомъ. Отвтъ пришелъ однако значительно раньше, такъ какъ 17 января 1902 года, еще во время нахожденія Ито въ Европ, было получено извстіе о состоявшемся между Великобританіею и Японіею спеціальномъ соглашеніи относительно Китая и Кореи.
Устанавливая независимость и территоріальную цлость этихъ странъ, новое соглашеніе обязывало союзниковъ оказывать другъ другу вооруженную помощь, если какая либо изъ договаривающихся сторонъ при охраненіи своихъ интересовъ въ Кита или Коре вступитъ въ столкновеніе съ другою державою и къ послднему присоединится еще одна или нсколько державъ. Вмст съ тмъ об стороны говорили о своихъ спеціальныхъ интересахъ,— англійскихъ въ Кита и японскихъ въ Коре, и признавали за другою стороною право принимать необходимыя мры для охраны этихъ интересовъ въ потребныхъ случаяхъ. Такимъ образомъ, въ лиц Японіи Англія нашла на Дальнемъ Восток такого союзника, интересы котораго не только вполн совпадали съ ея собственными интересами, но который кром того могъ выставить и сухопутную армію, боле солидную, чмъ ея армія, а морскіяюилы боле значительныя, чмъ силы русской Тихоокеанской эскадры. Въ свою очередь Японія получала въ свои руки два недостававшихъ ей для новой борьбы на Азіатскомъ материк фактора,— возможность достать деньги и получить нравственную поддержку, легко способную перейти въ боле существенную матеріальную помощь. Заканчивая въ 1902 г. программу своихъ вооруженій, направленныхъ противъ Россіи, Японія посл соглашенія съ Англіей уже не боялась, что при осуществленіи ею широкихъ плановъ на Азіатскомъ материк она окажется такою же изолированною и предъ такимъ же могучимъ союзомъ, какъ это уже было съ нею въ 1895 году, въ періодъ Симоносекскихъ переговоровъ.
Англо-японскій договоръ имлъ за собою три послдствія: онъ окончательно увлекъ Японію въ сферу политическихъ интересовъ западныхъ державъ со всми могущими произойти отсюда явленіями, затмъ онъ заставилъ Японію, какъ союзницу Англіи, имвшей главные интересы не въ Коре, а въ Маньчжуріи, окончательно включить послднюю во вс дальнйшіе переговоры съ Россіей. А это, въ свою очередь, создавало извстныя трудности для новаго русско-японскаго соглашенія, такъ какъ русское правительство въ сущности никогда не могло отршиться отъ принципа, что вопросъ о Маньчжуріи — это дло только Россіи и Китая. Наконецъ, доставивъ полное удовлетвореніе самолюбію Японіи, тотъ же договоръ усилилъ шовинизмъ японцевъ, получившихъ увренность, что отнын, съ заключеніемъ новаго союза, японское правительство не останется одинокимъ въ преслдуемыхъ имъ на Дальнемъ Восток обширныхъ задачахъ.
Англо-японскій союзъ, явно направленный противъ Россіи, произвелъ всюду настолько сильное впечатлніе, что явилась безусловная надобность въ такомъ акт, который смягчилъ бы это впечатлніе и въ моральной, и въ политической области. Въ силу этихъ соображеній 6 марта 1902 г. Россія и Франція обнародовали особую декларацію, въ которой говорилось, что ‘вынужденныя не терять ‘изъ виду возможности либо враждебныхъ дйствій другихъ державъ, ‘либо повторенія безпорядковъ въ Кита, могущихъ нарушить цлость и свободное развитіе Поднебесной имперіи въ ущербъ ихъ ‘взаимнымъ интересамъ,— оба союзныя правительства предоставляютъ ‘себ въ такомъ случа озаботиться принятіемъ соотвтствующихъ ‘мръ въ охраненіи этихъ интересовъ’.
Вслдъ за указанными актами послдовало возобновленіе переговоровъ съ Китаемъ. Русское правительство отказалось на этотъ разъ отъ мысли продолжать переговоры о концессіяхъ и ршило ограничиться только тми условіями, которыя касались эвакуаціи. Въ свою очередь иностранныя державы удержались отъ прежняго вмшательства въ эти переговоры и 26 марта 1902 года, посл ряда проволочекъ и безконечныхъ редакціонныхъ поправокъ, соглашеніе между Россіею и Китаемъ по поводу Маньчжуріи было наконецъ подписано.
Въ ст. I означеннаго договора говорилось, что ‘Русскій Императоръ, желая явить новое доказательство Своего миролюбія и дружественныхъ чувствъ къ Его Величеству Богдохану, не взирая на то, что съ пограничныхъ пунктовъ Маньчжуріи сдланы были первыя нападенія на мирныя русскія поселенія’, соглашался на возстановленіе въ Маньчжуріи власти китайскаго правительства, признавалъ эту область составною частью Китайской имперіи и возвращалъ ее Китаю.
Во 2 стать китайское правительство принимало на себя обязательство во-1-хъ всми мрами охранять желзную дорогу и находящихся на ея служб лицъ, а во-2-хъ оградить въ Маньчжуріи безопасность какъ всхъ вообще пребывавшихъ тамъ русскихъ подданныхъ, такъ и всхъ учреждаемыхъ ими предпріятій. Въ свою очередь русское правительство соглашалось постепенно вывести свои войска изъ предловъ Маньчжуріи съ такимъ расчетомъ, чтобы въ теченіе шести мсяцевъ по подписаніи соглашенія была очищена отъ русскихъ войскъ юго-западная часть Мукденской провинціи до р. Ляохэ (съ передачею Китаю имвшихся здсь желзныхъ дорогъ), въ теченіе слдующихъ шести мсяцевъ была бы очищена остальная часть Мукденской провинціи и Гиринская провинція, а въ теченіе послднихъ шести мсяцевъ были бы выведены русскія войска и изъ провинціи Хейлунцзянъ {Цицикарская провинція.}.
Затмъ остальныя статьи касались возвращенія Китаю находившихся въ нашихъ рукахъ желзнодорожныхъ линій Шанхайгуань — Инкоу — Синьминтинъ, возмщенія Россіи затратъ, произведенныхъ ею на возстановленіе и эксплоатацію этихъ дорогъ, и ограничивали права Китая по содержанію въ Маньчжуріи войскъ, по охран упомянутыхъ желзныхъ дорогъ и по прокладк новыхъ линій въ Южной Маньчжуріи.
Передача въ руки китайской администраціи Ньючжуана (Инкоу) должна была состояться лишь по удаленіи изъ этого порта иностранныхъ отрядовъ и десантовъ и по возвращеніи китайцамъ города Тяньцзина, находившагося въ международномъ управленіи. Такая же оговорка была сдлана и во 2 стать соглашенія относительно очищенія Маньчжуріи. Русское правительство принимало на себя обязательство постепеннаго вывода своихъ войскъ изъ этой области только въ томъ случа, ‘буде не возникнетъ смутъ и образъ дйствій другихъ державъ тому не воспрепятствуетъ’.
Во исполненіе новаго договора мстность съ западу отъ р. Ляохэ была очищена русскими войсками вполн своевременно, т. е. къ 26 сентября. Тогда же состоялась и передача Китаю имвшихся здсь желзныхъ дорогъ.
Успокоеніе, внесенное въ дла Дальняго Востока договоромъ 26 марта, сейчасъ же сказалось и въ возобновленіи переговоровъ между Россіей и Японіей. Состоявшаяся же лтомъ 1902 г. поздка по Россіи принца Комацу и графа Мацуката, оказанное имъ широкое гостепріимство, пріемъ, встрченный въ Японіи русскимъ представителемъ, сопровождавшимъ принца, внесли въ русско-японскія отношенія замтную перемну къ лучшему. Въ результат въ август того же года японцы препроводили въ Петербургъ новый проектъ русско-японскаго соглашенія о Корейскомъ полуостров.
Устанавливая взаимную гарантію независимости и территоріальной неприкосновенности и Китая, и Кореи, устанавливая взаимное обязательство не пользоваться какою-либо частью Корейской территоріи для военныхъ или стратегическихъ цлей, этотъ проектъ вмст съ тмъ предоставлялъ Японіи исключительныя права въ Коре и предусматривалъ прекращеніе всхъ прежнихъ русско-японскихъ соглашеній, касавшихся Корейскаго полуострова. Взамнъ этого Токійскій кабинетъ готовъ былъ признать арендный договоръ на Квантунскую область и свободу дйствій Россіи по охран ея желзнодорожныхъ правъ и интересовъ въ провинціяхъ Маньчжуріи.
Японскія предложенія были подвергнуты у насъ самому тщательному обсужденію, но въ конц концовъ признаны непріемлемыми, и тмъ не мене назначенному весною 1903 г. посланникомъ въ Японіи барону Розену было поручено ‘воспользоваться мирнымъ настроеніемъ въ Токіо и, возобновивъ переговоры по Корейскимъ дламъ, приложить вс старанія къ разршенію существующихъ недоразумній’.
Между тмъ къ началу 1903 г. Японія успла постепенно пріобрсти такое вліяніе въ Кита, что японская печать уже открыто говорила о возможности формальнаго союза между двумя родственными имперіями, къ которымъ примкнетъ и Корея. Созданная же такимъ путемъ коалиція желтыхъ государствъ должна была, по предположеніямъ японцевъ, явиться несомннно надежнымъ противовсомъ для замысловъ Россіи на Дальнемъ Восток.
Очевидно, что въ свою очередь и Россіи необходимо было принять теперь же какія-нибудь мры для встрчи и разрушенія новыхъ японскихъ плановъ. Уже потерявъ до нкоторой степени свои прежнія позиціи въ Коре, мы могли весьма скоро утратить свое вліяніе и въ Маньчжуріи, гд съ 1896 и 1898 гг. сосредоточились для насъ весьма существенные и жизненные интересы. Явилась мысль хоть отчасти вернуть себ свое прежнее положеніе въ Коре и въ то же время, очищая во исполненіе договора съ Китаемъ Маньчжурію, отнюдь не допустить появленія здсь того враждебнаго намъ элемента, который могъ стать грозою для нашихъ желзнодорожныхъ линій и положить начало новой анархіи въ этой области. Первое стремленіе вылилось въ открытіи нами работъ на р. Ялу, а второе — въ пріостановк нами вывода нашихъ войскъ изъ предловъ Маньчжуріи.
Въ моментъ ликвидированія нашихъ начинаній въ Коре на международномъ рынк появилась весьма важная лсная концессія въ Сверной Коре. Она принадлежала Владивостокскому купцу Ю. И. Бринеру, который пріобрлъ ее отъ Корейскаго правительства 29 августа 1896 г. на двадцатилтній срокъ, съ обязательствомъ проявить лсопромышленную дятельность на Ялу не позже 28 августа 1901 г. Концессія распространялась на бассейны двухъ ркъ — Тумени и Ялу, вдоль всей Сверной Кореи отъ моря и до моря на протяженіи около 800 вер., причемъ на юг она включала важные въ военномъ отношеніи горные проходы. Держатель концессіи получилъ право строить тамъ дороги, проводить телеграфъ, возводить зданія, содержать пароходы и проч., такъ что становился на весь 20-лтній концессіонный срокъ фактическимъ хозяиномъ Сверной Кореи.
Надежда Бринера на сборъ капитала, потребнаго для лсной операціи и другихъ предпріятій, не оправдалась и концессія поступила въ продажу. Тогда въ Петербург, по иниціатив нсколькихъ частныхъ лицъ, главнымъ образомъ отставного д. ст. сов. А. М. Безобразова, было ршено эту концессію купить, во-1-хъ, въ виду того крупнаго военно-политическаго значенія, которое она могла получить, а во-2-хъ, и въ виду той опасности, которая грозила, на его взглядъ, русскимъ интересамъ, если бы Вринеровскія права попали въ руки англичанъ или японцевъ.
Основная мысль А. М. Безобразова заключалась въ томъ, что наше движеніе въ Маньчжурію грозитъ намъ осложненіями и опасно безъ надлежащаго и надежнаго обезпеченія. Послднее должно было заключаться въ политическихъ соглашеніяхъ съ Франціей и Германіей, въ созданіи на Дальнемъ Восток головныхъ войсковыхъ частей, настолько сильныхъ, чтобы он могли сдержать первый натискъ противника до прибытія изгь Россіи подкрпленій, и, наконецъ, въ заблаговременномъ занятіи выгодныхъ стратегическихъ позицій. Одною изъ такихъ позицій и являлась, по его мннію, линія рр. Тумени и Ялу. Имя ее въ своихъ рукахъ, мы могли быть спокойны за безопасность нашихъ владній по Амуру и за наше положеніе въ Маньчжуріи, такъ какъ тыловыя сообщенія Портъ-Артура получили бы надежное обезпеченіе. При этомъ получалась бы кратчайшая государственная граница, опирающаяся на естественныя преграды, т. е. на трудно проходимый горный хребетъ въ Сверной Коре и морской берегъ. Кром того, занятіе линіи Тумень — Ялу отвчало и другой мысли А. М. Безобразова — его стремленію окружить Маньчжурію съ востока и съ юга, дабы утвердить въ ней преобладающее военно-политическое вліяніе Россіи. Включать Маньчжурію въ наши предлы онъ считалъ невозможнымъ, но подчинить ее нашему вліянію онъ считалъ необходимымъ. Въ составъ заслона или кольца, охватывающаго эту область, должны были войти Портъ-Артуръ и Корея, въ особенности ея сверная часть. Такъ какъ Портъ-Артуръ уже былъ въ нашей власти, то оставалось въ той или иной форм подчинить себ если не всю, то по крайней мр хотя бы Сверную Корею. Наконецъ, при помощи Бринеровской концессіи можно было, по расчетамъ А. М. Безобразова., расширить впослдствіи и нашу торгово-промышленную дятельность въ Коре и Восточной Азіи.
Поднятый А. М. Безобразовымъ вопросъ былъ признанъ имющимъ государственную важность. Въ виду этого на средства Кабинета была тогда же отправлена въ Сверную Корею спеціальная экспедиція, которая, помимо всесторонняго изслдованія края, должна была опредлить, въ какомъ состояніи находятся здсь лсныя насажденія, имются ли на концессіонной территоріи японцы и безспорны ли юридическія права самой концессіи. Экспедиція принесла свднія, что весь раіонъ Тумени и Ялу можетъ легко сдлаться источникомъ крупныхъ богатствъ и слдовательно подспорьемъ въ тхъ громадныхъ расходахъ, которыхъ неминуемо потребуетъ наше новое положеніе на Дальнемъ Восток.
Но самая организація дла долго не удавалась. Вначал нельзя было собрать никакихъ частныхъ капиталовъ для предпріятія, затмъ, когда деньги все же нашлись, произошло возстаніе боксеровъ и наше появленіе въ Сверной Коре пришлось отложить до боле удобныхъ дней. Въ 1901 г. Безобразовъ вновь вернулся къ осуществленію своихъ плановъ, но соглашеніе 26 марта нанесло ему еще одинъ серьезный ударъ. Онъ видлъ въ этомъ соглашеніи новое ослабленіе Россіи, прямую угрозу Портъ-Артуру и всему положенію Россіи не только въ Маньчжуріи, но и вообще на Дальнемъ Восток. Въ виду этого надлежало, по его мннію, спасать хоть то, что было возможно спасти. Нужно было оставить пока въ сторон широкіе планы объ осуществленіи какой-то Восточно-Азіатской компаніи и поторопиться удержать за собою хотя бы только лсную концессію на Ялу, дабы не допустить туда японцевъ еще до войны.
Но концессія, лежавшая на лвомъ берегу Ялу, пріобртала полное значеніе только въ томъ случа, если мы распространяли свои хозяйственныя функціи и на правый или китайскій берегъ рки. Однако вс усилія русскихъ людей получить такую же концессію и на этомъ берегу успхомъ не увнчались. Препятствія были встрчены какъ со стороны Мукденскаго цзянь-цзюня, такъ и въ самомъ Пекин. Лишь посл особыхъ хлопотъ удалось получить отъ цзяньцзюня предварительное разршеніе на годовую рубку лса въ неограниченномъ количеств.
Для выгоднаго использованія такого краткаго по времени разршенія нельзя было терять ни одного дня. Въ начал ноября 1902 года на Ялу и въ Портъ-Артур закипла работа. Дабы поставить начинавшееся дло на прочное основаніе, объединить дятельность младшихъ исполнителей и въ то же время устранить послднія имвшіяся тамъ препятствія, А. М. Безобразовъ въ конц 1902 года лично выхалъ на Дальній Востокъ.
Наступилъ 1903 годъ, а вмст съ тмъ приближался и второй срокъ эвакуаціи — 26-ое марта.
Циркулярная депеша отъ 12 августа 1900 года, говорившая о твердомъ намреніи русскаго правительства очистить Маньчжурію, была подсказана желаніемъ сохранить для Россіи ‘вковую дружбу Китая’. Расчеты эти не оправдались. Китай перешелъ на сторону нашихъ враговъ. Наступило разочарованіе. Тмъ временемъ въ самомъ Кита безпорядки не прекращались и съ ними уже не могли здсь справиться ни китайскія власти, ни китайскія войска. Вмст съ тмъ волновалась и Маньчжурія, постепенно наполняемая хунхузскими шайками. Являлось полное основаніе предполагать, что нашему желзнодорожному пути грозитъ прежняя опасность. Въ то же время не только чувствовалось, но имлись даже и замтные признаки того, что вслдъ за нашимъ уходомъ изъ Маньчжуріи туда и въ сосднія сть нею области Китая нагрянутъ иностранцы. Послдніе уже требовали отъ Китая уступки нкоторыхъ пунктовъ по Ляохэ, допущенія консуловъ въ Маньчжурію, открытія въ этой области новыхъ портовъ для иностранной торговли. На рк Ляохэ подъ торговымъ флагомъ смшаннаго японо-китайскаго товарищества уже появились японскіе агенты. Изъ Шанхая приходили всти, что тамъ ждутъ нашего ухода многіе иностранцы, заручившіеся концессіями въ Маньчжуріи. Если бы мечты иностранцевъ осуществились, то у нашихъ границъ появился бы элементъ, вызывавшій своимъ образомъ дйствій извстную непріязнь народа, другими словами — создалась бы еще въ большей степени вся обстановка, породившая кровавое возстаніе 1900 г. Такимъ образомъ казалось, что съ нашимъ уходомъ изъ Маньчжуріи дв задачи, къ которымъ стремилось русское правительство — обезпечить безопасность желзной дороги и обезпечить многоверстную границу Россіи съ Китаемъ — останутся недоступными для выполненія. Соглашеніе, состоявшееся 26 марта, не давало достаточнаго обезпеченія. Немудрено, если въ минуту, когда приходилось осуществить это соглашеніе въ дйствительности, т. е. начать очищеніе Маньчжуріи, сейчасъ же и сказались его недостатки. Необходимо было или отмнить договоръ, или его дополнить. Остановились на дополненіи. Въ результат создался вопросъ о такъ называемыхъ ‘гарантіяхъ’.
Выработанныя нашимъ посланникомъ въ Кита г. Лессаромъ требованія о гарантіяхъ были пересмотрны затмъ на двухъ совщаніяхъ, происходившихъ 11 и 25 января въ Петербург, и 5 апрля были предъявлены китайскому правительству. Сущность этихъ требованій сводилась къ полученію отъ Китая надежнаго обезпеченія въ томъ, что посл ухода русскихъ войскъ изъ Маньчжуріи законные интересы Россіи въ пограничныхъ съ Имперіею областяхъ не будутъ нарушены ни Китаемъ, ни другими державами. Въ частности, предполагалось, во-1-хъ, обезпечить насколько возможно Китайскую Восточную желзную дорогу отъ новаго погрома, во-2-хъ, не допустить иностранцевъ въ мстности нами очищаемыя и, въ-3-хъ, облегчить задачу русскимъ войскамъ въ томъ случа, если бы имъ снова пришлось водворять въ Маньчжуріи тишину и порядокъ. Относительно эвакуаціи Маньчжуріи было ршено, что къ установленному въ соглашеніи 26 марта 1902 года сроку будетъ очищена только одна Мукденская провинція. Гиринская же провинція, которая должна была освободиться отъ русскихъ войскъ одновременно съ Мукденской, будетъ раздлена на дв части, причемъ южная часть будетъ очищена въ зависимости отъ принятія Китаемъ требованій, поставленныхъ нами въ первую очередь, а сверная вмст съ Цицикарскою провинціею по принятіи второй части тхъ же требованій. Наконецъ г. Инкоу предполагалось передать Китаю вмст съ южною частью Гиринской провинціи. Китай нашелъ, что предъявленныя ему требованія противорчатъ его самостоятельности, и отвчалъ уклончиво. Въ результат наши условія были значительно смягчены, а отъ нкоторыхъ требованій мы даже совсмъ отказались. Самое предъявленіе новыхъ условій состоялось однако лишь въ август мсяц.
Между тмъ прибывшій на Дальній Востокъ А. М. Безобразовъ ршилъ немедленно же приступить къ полной эксплоатаціи лсовъ на корейскомъ берегу. Но еще ране этого необходимо было установить самый бдительный надзоръ за рубкою и сплавомъ лса по той же рк. Съ этою цлью около 10 марта на р. Ялу была отправлена партія лсной охранной стражи, имвшая въ своемъ состав уволенныхъ въ запасъ сибирскихъ стрлковъ. Кром того необходимость устройства лсопильнаго завода и складовъ.заставила агентовъ Ялуцзянской компаніи обосноваться у самаго устья р. Ялу въ мстечк Іонампо. Появленіе нашей лсной стражи на берегахъ р. Ялу и начавшіяся здсь работы въ связи съ несостоявшимся 26 марта выводомъ русскихъ войскъ изъ Мукденской провинціи казались новымъ проявленіемъ активной дятельности русскихъ людей по отношенію къ Коре и окончательнымъ ршеніемъ судьбы, ожидавшей Маньчжурію. Все это, въ свою очередь, не могло не вызвать замтной тревоги и въ Японіи, и въ Кита и вызвало со стороны Англіи, Америки и той же Японіи серьезное противодйствіе русскимъ планамъ.
Матеріалъ, привезенный А. М. Безобразовымъ изъ его поздки, сдланныя имъ указанія на слабость нашего военнаго положенія на Дальнемъ Восток, на крупное значеніе для насъ линіи р. Ялу, на неосвдомленность петербургскихъ канцелярій по отношенію къ дальневосточнымъ дламъ, на рознь, существовавшую на Дальнемъ Восток между отдльными вдомствами, и на промахи, допущенные нами здсь въ области финансовой и экономической политики, послужили предметомъ всесторонняго обсужденія въ Петербург. Для объединенія на Дальнемъ Восток всхъ вдомствъ въ одномъ направленіи было учреждено 30 іюля намстничество, въ раіонъ котораго вошли Приамурское генералъ-губернаторство и Квантунская область. Для уничтоженія неосвдомленности высшихъ правительственныхъ учрежденій былъ учрежденъ ‘Особый комитетъ по дламъ Дальняго Востока’, который долженъ былъ согласовать распоряженія главнаго начальника на Дальнемъ Восток съ общегосударственными видами и дятельностью министерствъ. Кром того было ршено: образовать на мст, т. е. въ Портъ-Артур, особое совщаніе, которое своими постановленіями могло бы, во-1-хъ, устранить нашу неподготовленность на Дальнемъ Восток въ военномъ смысл, во-2-хъ, исправить или вновь установить нашу финансовую и экономическую политику на томъ же Восток и, въ-3-хъ, пересмотрть уже выработанныя нами гарантіи, намченныя для очищенія Маньчжуріи.
Совщанія въ Портъ-Артур продолжались съ 18 по 28 іюня и коснулись какъ будущихъ отношеній Россіи къ Маньчжуріи и Коре, въ частности же нашей дятельности на р. Ялу и открытія другимъ державамъ порта въ усть этой рки, такъ и вопросовъ объ усиленіи нашего положенія на Квантуискомъ полуостров и на линіи Китайской Восточной желзной дороги. Между прочимъ обсуждался и вопросъ о нашей будущей экономической дятельности въ Маньчжуріи, главнымъ образомъ съ цлью увеличить доходность нашихъ маньчжурскихъ желзныхъ дорогъ. Въ то же время въ Портъ-Артур были переработаны и т гарантіи, которыя Россія должна была потребовать отъ Китая при намченномъ на Портъ-Артурскихъ совщаніяхъ обязательномъ очищеніи Маньчжурской территоріи.
Нкоторыя изъ постановленій этихъ совщаній были вскор же приведены въ исполненіе. Такъ, напримръ, русское правительство еще 26 іюня объявило другимъ державамъ, что оно по иметъ никакого намренія препятствовать Китаю по мр развитія комерческихъ сношеній открывать въ Маньчжуріи нкоторые города для иностранной торговли, но безъ предоставленія права устройства сеттльментовъ. Затмъ въ середин августа возобновились переговоры съ Китаемъ. Китай проявилъ новое упорство и посл двухмсячныхъ усилій русскому посланнику удалось добиться отъ него лишь весьма неопредленнаго согласія на нкоторыя изъ предъявленныхъ нами ‘гарантій’. Въ виду безуспшности этихъ переговоровъ 18 сентября они были прекращены и такимъ образомъ дальнйшая оккупація Маньчжуріи стала неизбжною. Подобная отсрочка признавалась вполн соотвтствующею и въ виду тхъ приготовленій Японіи къ борьб, о которыхъ все время получались нами извстія отъ нашихъ представителей въ Токіо. Очевидно, что при войн съ Японіей стратегическая обстановка оказалась бы боле выгодною для насъ въ томъ случа, если бы мы обороняли линію р. Ялу — Портъ-Артуръ — Инкоу, чмъ если бы мы обороняли длиннйшую и ломаную пограничную линію по р.р. Уссури и Амуру. Кром того очистивъ Маньчжурію, мы лишили бы себя на періодъ этой войны раіона, который одинъ могъ бы явиться достаточной житницей для нашей арміи на Дальнемъ Восток.
Выжидательное положеніе, занятое нами въ Маньчжуріи, неопредленность общаго положенія въ Коре, придававшая всмъ начинаніямъ японцевъ въ этой стран, какъ они утверждали, неувренность и элементъ риска, усилившаяся дятельность русскихъ людей на р. Ялу — все это вновь вызвало въ Японіи вопросъ о необходимости заключить съ Россіею такое соглашеніе, которое разршило бы вопросы, возбуждавшіе въ то время справедливое и естественное безпокойство.
Настоящій моментъ являлся въ глазахъ, японскаго правительства особенно удобнымъ для подобной попытки. Вооруженія Японіи были почти закончены, армія и флотъ находились въ полной готовности, отъ возможной неудачи Японія была застрахована союзомъ съ Англіею и сердечнымъ отношеніемъ къ Штатамъ Сверной Америки. Почва же для новыхъ переговоровъ была подготовлена уже давно. Еще передавая русскому министру иностранныхъ длъ текстъ англо-японскаго соглашенія, японскій посланникъ въ Петербург Курино уже просилъ графа Ламздорфа не прерывать тхъ переговоровъ, которые были возбуждены маркизомъ Ито въ конц 1901 г. Затмъ осенью 1902 года Японіей была сдлана новая попытка къ соглашенію, какъ видно изъ сказаннаго выше, закончившаяся неудачею. Теперь въ первой половин 1903 года т же заявленія японцевъ проявились съ особою опредленностью. О необходимости новаго соглашенія почти одновременно заговорили нсколько выдающихся дятелей Японіи, въ томъ числ и баронъ Комура, и маркизъ Ито.
Въ виду необходимости и для русскаго правительства скоре выяснить политическое положеніе какъ въ Пекин, такъ и въ Токіо, стремленія японскаго правительства нашли въ Петербург вполн сочувственный откликъ. Еще отправляя барона Розена посланникомъ въ Японію, русское правительство уже помстило въ инструкціи ему необходимость придти съ Японіей къ ‘практическому’ соглашенію относительно Кореи. Вопросъ сводился въ эти минуты только къ тому, кто же изъ двухъ сторонъ сдлаетъ первый шагъ. Это выяснилось только въ середин іюля, когда отъ барона Розена пришло извстіе, что японскому посланнику въ Петербург приказано обратиться къ русскому министру иностранныхъ длъ со ‘словесною нотою’, предлагающею русскому правительству приступить сообща съ японскимъ къ совмстному изученію всхъ вопросовъ, интересующихъ об имперіи на Дальнемъ Восток, въ видахъ достиженія дружелюбнаго соглашенія, удовлетворительнаго для обихъ сторонъ.
Дйствительно, 18 іюля Курино передалъ графу Ламздорфу эту ноту и до передачи ея заявилъ русскому министру иностранныхъ длъ слдующее:
‘Положеніе длъ на Дальнемъ Восток все боле и боле усложняется и если теперь не сдлать чего-либо, дабы устранить всякую причину недоразумній между Японіею и Россіей, то отношенія между обими странами станутъ все боле затрудняться, создавая лишь ущербъ обимъ странамъ. При такихъ обстоятельствахъ Императорское правительство, вполн проникнутое духомъ откровенности и примирительности, ршило вступить съ Императорскимъ Россійскимъ правительствомъ въ переговоры, съ цлью придти съ нимъ къ соглашенію’.
Въ случа принятія Императорскимъ Россійскимъ правительствомъ предложеній Токійскаго кабинета онъ, Курино, будетъ уполномоченъ вступить въ эти переговоры.
Когда графъ Ламздорфъ просмотрлъ японскую ноту, Курино выразилъ ему свою пламенную надежду, что ‘русское правительство въ томъ же дух раздлитъ вышеизложенный взглядъ’.
Графъ Ламздорфъ замтилъ, что вс предшествующія попытки Японіи въ томъ же направленіи повидимому не достигали своей цли исключительно въ виду существованія англо-японскаго договора, до извстной степени связывающаго свободу дйствій Токійскаго кабинета. На это Курино, по порученію своего правительства, далъ самыя положительныя завренія, что указанный договоръ не можетъ служить препятствіемъ въ данномъ случа и что Токійскій кабинетъ считаетъ себя вполн свободнымъ войти въ любое соглашеніе съ Россіей по дламъ Крайняго Востока. Затмъ, по словамъ Курино, графъ Ламздорфъ отвтилъ, что онъ вполн удовлетворенъ ршеніемъ японскаго правительства,— ибо, какъ онъ нердко говорилъ японскому посланнику — соглашеніе между обими странами не только желательно, но является и наилучшею политикою, что если бы Россія и Японія вошли между собою въ полное соглашеніе, то на будущее время уже никто не сталъ бы пытаться сять смена раздора между обоими государствами, что онъ, графъ Ламздорфъ, вполн согласенъ со взглядомъ японскаго правительства, но, прежде чмъ дать опредленный отвтъ, желаетъ имть по этому длу докладъ у Государя, что онъ надется имть этотъ докладъ въ будущій вторникъ, что Государь наврное одобритъ это дло. Въ заключеніе графъ Ламздорфъ общалъ дать Курино отвтъ на слдующій же день посл доклада.
23 іюля графъ Ламздорфъ сообщилъ, что онъ уполномоченъ Государемъ Императоромъ вступить съ японскимъ посланникомъ въ переговоры по предмету словесной ноты. Курино отвтилъ, что Японія вполн оцниваетъ ‘духъ дружественности’, съ какимъ русское правительство приняло предложеніе вступить въ переговоры относительно соглашенія между обими странами, и 30 іюля вручилъ ему слдующій проектъ соглашенія, предложенный Японіею.
1. Взаимное обязательство уважать независимость и территоріальную неприкосновенность Китайской и Корейской имперій и поддерживать начало равнаго благопріятства для торговли и промышленности всхъ націй въ этихъ странахъ.
2. Обоюдное признаніе преобладающихъ интересовъ Японіи въ Коре и спеціальныхъ интересовъ Россіи въ желзнодорожныхъ предпріятіяхъ въ Маньчжуріи, и права Японіи принимать въ Коре и права Россіи принимать въ Маньчжуріи такія мры, какія могутъ оказаться необходимыми для охраны ихъ соотвтственныхъ, выше опредленныхъ интересовъ, подчиненныхъ однако постановленіямъ первой статьи настоящаго соглашенія.
3. Взаимное обязательство со стороны Россіи и Японіи не препятствовать развитію такихъ промышленныхъ и торговыхъ дйствій, соотвтственно: Японіи — въ Коре, а Россіи — въ Маньчжуріи, которыя не противорчатъ постановленіямъ первой статьи настоящаго соглашенія.
Дополнительное обязательство со стороны Россіи не мшать могущему быть продолженію Корейской желзной дороги въ Южную Маньчжурію на соединеніе съ Восточно-Китайской и Шанхай-гуань — Нью-чжуанскою линіями.
4. Взаимное обязательство, что въ случа необходимости для Японіи послать войска въ Корею, а для Россіи — въ Маньчжурію, съ цлью или охраны интересовъ, упомянутыхъ въ стать 2-й настоящаго соглашенія, или подавленія возстанія или безпорядковъ, разсчитанныхъ на созданіе международныхъ осложненій, отправленныя такимъ образомъ войска не будутъ ни въ какомъ случа превосходить число дйствительно потребное, и затмъ отзовутся, какъ только выполнятъ свое назначеніе.
5. Признаніе со стороны Россіи исключительнаго права Японіи подавать совты и помощь Коре въ интересахъ реформъ и добраго управленія, включая сюда и необходимую военную помощь.
6. Настоящее соглашеніе должно замнить вс прежнія соглашенія между Россіей и Японіей относительно Кореи.
Передавая этотъ проектъ графу Ламздорфу, японскій посланникъ заявилъ, что проектъ представляется на усмотрніе русскаго правительства въ твердой увренности, что послужитъ основаніемъ для составленія удовлетворительнаго соглашенія между двумя правительствами. Японскій посланникъ долженъ былъ заврить графа Ламздорфа, что всякое измненіе или указаніе, какое тотъ сочтетъ необходимымъ предложить, встртитъ немедленное и дружественное разсмотрніе японскаго правительства.
По ознакомленіи съ проектомъ графъ Ламздорфъ, какъ онъ говоритъ, не скрылъ отъ Курино, что, при всемъ желаніи придти къ дружественному соглашенію съ Японіей, едва ли будетъ признано возможнымъ принять нкоторыя условія представленнаго имъ наброска, въ особенности же ст. 3, касающуюся желзныхъ дорогъ въ предлахъ Маньчжуріи.
Японскія предложенія были по своему существу ничмъ инымъ, какъ требованіемъ, чтобы Россія отказалась по стать 6 отъ весьма для нея существенныхъ правъ, которыя она имла въ силу своихъ прежнихъ соглашеній съ Японіей касательно Кореи, и, освободивъ Японію отъ не мене важныхъ для Россіи обязательствъ передъ нею, тмъ самымъ предоставила бы Японіи полную свободу дйствій въ Коре.
Взамнъ такой крайне существенной и важной уступки японское правительство не только не предлагало Россіи какого бы то ни было вознагражденія, но еще требовало принятія нами такихъ же обязательствъ касательно Маньчжуріи, какими Японія была связана передъ Россіею относительно Кореи.
Слдовательно, хотя японскія предложенія по своей форм и имли видъ дружественнаго соглашенія, но въ дйствительности он являлись требованіемъ, опиравшимся на почти законченныя приготовленія къ войн, т. е. имли смыслъ простого ультиматума, оставлявшаго намъ выборъ между окончательнымъ разрывомъ и между подписаніемъ предложенныхъ Японіею принципіальныхъ условій.
‘Ныншнія предложенія Японіи дйствительно представляются недопустимыми’, писалъ графъ Ламздорфъ барону Розену.
Особенно строго оцнилъ японскій проектъ русскій Намстникъ на Дальнемъ Восток.
‘Японскій проектъ соглашенія обнаружилъ явное намреніе перенести въ Южную Маньчжурію японскую дятельность’, доносилъ онъ Государю въ своей телеграмм отъ 12 сентября. ‘Японскій проектъ’ — писалъ Намстникъ въ телеграмм отъ 15 сентября — ‘выказалъ совершенно недопустимую притязательность, отнимавшую всякую возможность придти съ Японіею на этихъ основаніяхъ къ соглашенію. Для насъ единственнымъ основаніемъ для соглашенія могло бы служить только признаніе Японіею Маньчжуріи стоящей всецло вн сферы ея интересовъ’.
Съ полученіемъ японскаго проекта въ нашемъ министерств иностранныхъ длъ явилась мысль передать составленіе отвта на этотъ проектъ и дальнйшее веденіе переговоровъ съ Японіею въ руки Намстника и русскаго посланника въ Японіи барона Розена.
Вопросъ о перенесеніи этихъ переговоровъ изъ Петербурга въ Токіо впервые былъ поднять между графомъ Ламздорфомъ и Курино въ бесд 10/23 августа. Затмъ онъ подвергся продолжительному обсужденію, при чемъ Японія настаивала на веденіи переговоровъ въ Петербург, а Россія — въ Токіо. Японія утверждала, что ‘въ связи съ предстоящими переговорами не придется разсматривать никакихъ подробностей, которыя требовали бы знаній мстныхъ условій’, что ‘предположенное соглашеніе заключаетъ въ себ главнйшимъ образомъ вопросы принциповъ и политики, а не подробностей’, что ‘возросъ относится какъ къ принципамъ, такъ равно и къ направленію международныхъ политическихъ длъ, каковыя могутъ превышать полномочія, данныя адмиралу Алексеву’.
Россія же утверждала, что ‘хотя переговоры и имютъ отношеніе къ принципамъ, но принципы должны ршаться изъ разсмотрнія мстныхъ и практическихъ вопросовъ’, что ‘основы переговоровъ не могутъ быть опредлены безъ отношенія къ практическимъ вопросамъ, въ которыхъ баронъ Розенъ и адмиралъ Алексевъ гораздо лучше освдомлены, нежели графъ Ламздорфъ’, что ‘русскія встрчныя предложенія изготовляются лицами, обладающими знаніемъ мстныхъ условій’, что въ рукахъ Намстника сосредоточены вс мстные интересы. Об стороны указывали на то, что веденіе переговоровъ въ томъ пункт, на которомъ они настаиваютъ, только ускоритъ самое соглашеніе. ‘Въ такомъ случа, т. е. при веденіи переговоровъ въ Петербург, дло значительно облегчилось бы’, телеграфируетъ 13/26 августа баронъ Комура г. Курино. ‘Японское правительство опасается, какъ бы обсужденія не затянулись слишкомъ долго, если переговоры перенести теперь въ Токіо’, заявляютъ японцы. ‘Перенесеніе переговоровъ въ Токіо ускорить дло’, возражаетъ графъ Ламздорфъ, ‘если бы переговоры велись въ Петербург, то я обязанъ былъ бы лично заниматься съ японскимъ посланникомъ этимъ дломъ, но настоящей осенью мн придется надолго отлучиться изъ столицы, сопровождая Государя Императора. Въ случа путешествія въ Вну и Римъ, мн, быть можетъ, придется постить одно иностранное государство, и такимъ образомъ я буду часто отвлекаемъ отъ переговоровъ. Въ случа же веденія переговоровъ въ Токіо я могъ бы направлять ихъ по телеграфу, а телеграммы изъ Токіо могли бы всегда слдовать за мной, гд бы ни случилось мн находиться’.
Японское правительство предполагало подйствовать на Петербургскій кабинетъ и другимъ путемъ. ‘Изъ предположенія о перенесеніи переговоровъ въ Токіо оно полагало себя въ прав вывести заключеніе, что японскія предложенія въ принцип пріемлемы для русскаго правительства въ вид основанія для переговоровъ’. На это графъ Ламздорфъ возразилъ, что подобное предложеніе не означаетъ еще, что ‘японскія предложенія пріемлемы для русскаго правительства, такъ какъ основы переговоровъ не могутъ быть опредлены безъ отношенія къ практическимъ вопросамъ’.
Въ конц концовъ японцы уступили и согласились вести переговоры не въ Петербург, а въ Токіо, т. е. не съ графомъ Ламздорфомъ, а съ барономъ Розеномъ, который, какъ предполагалось, долженъ былъ получать вс необходимыя ему указанія отъ министра иностранныхъ длъ. Взглядъ же Намстника на тотъ способъ дйствій, который онъ признавалъ наилучшимъ при нашихъ переговорахъ съ японскимъ правительствомъ, виденъ изъ его всеподданнйшей телеграммы отъ 15 сентября:
‘Ожидать успха предстоящихъ переговоровъ съ Японіею’,— доносилъ онъ Государю,— ‘возможно лишь при условіи, если посланнику будетъ предоставлено съ полною ясностью дать понять японскому правительству, что права и интересы свои въ Маньчжуріи Россія намрена отстаивать, если потребуется, вооруженною рукою’.— ‘Глубоко убжденъ’,— писалъ Намстникъ 25 сентября,— ‘что врнйшимъ способомъ достигнуть сего (т. е. устраненія поводовъ къ вооруженному столкновенію) можетъ быть только непоколебимая ршительность въ своевременномъ принятіи мръ, которыя одн въ состояніи удержать Японію отъ осуществленія ею чрезмрно честолюбивыхъ намреній’.
‘Изложенные въ телеграмм отъ 15 сентября 1903 года взгляды вполн раздляетъ со мною посланникъ баронъ Розенъ’.
9 сентября баронъ Розенъ, вызванный Намстникомъ въ Портъ-Артуръ, ухалъ изъ Токіо, 20 сентября (3 октября) вернулся обратно и въ тотъ же день вручилъ барону Комура нижеслдующія встрчныя предложенія русскаго правительства, выработанныя Намстникомъ совмстно съ барономъ Розеномъ и еще до врученія ихъ барону Комура переданныя по телеграфу графу Ламздорфу въ Мюрцштегъ, гд въ т дни находился русскій министръ иностранныхъ длъ.
1. Взаимное обязательство уважать независимость и территоріальную неприкосновенность Корейской имперіи.
2. Признаніе Россіей преобладающихъ интересовъ Японіи въ Коре и права Японіи подавать совты и помощь Коре, въ видахъ улучшенія гражданскаго управленія имперіи безъ нарушенія постановленій статьи 1.
3. Обязательство со стороны Россіи не мшать торговымъ и промышленнымъ предпріятіямъ Японіи въ Коре и не противодйствовать никакимъ мрамъ, принимаемымъ съ цлью ихъ охраны, пока эти мры не нарушаютъ постановленій ст. 1-й.
4. Признаніе права Японіи посылать для той же цли войска въ Корею, съ вдома Россіи, но въ количеств, не превышающемъ дйствительную необходимость,— и съ обязательствомъ для Японіи отзывать эти войска, какъ скоро они выполнятъ свое назначеніе.
5. Взаимное обязательство не пользоваться никакою частью Корейской территоріи для стратегическихъ цлей и не предпринимать на берегахъ Кореи никакихъ военныхъ работъ, могущихъ угрожать свобод плаванія въ Корейскомъ пролив.
6. Взаимное обязательство считать часть территоріи Кореи, лежащую къ сверу отъ 39-й параллели, нейтральною полосою, въ которую ни одна изъ договаривающихся сторонъ не должна вводить войска.
7. Признаніе Японіею Маньчжуріи и ея побережья во всхъ отношеніяхъ вн сферы ея интересовъ.
8. Настоящее соглашеніе должно замнить вс прежнія соглашенія между Россіей и Японіей относительно Кореи.
Изъ перечня проектированныхъ нами условій соглашенія видно, что русское правительство, принимая японское предложеніе объ отмн всхъ прежнихъ состоявшихся между Россіей и Японіей соглашеній по Корейскимъ дламъ, уже съ самаго начала переговоровъ давало удовлетвореніе главному желанію Японіи, составлявшему, очевидно, центръ тяжести проекта, а именно желанію японцевъ лишить Россію всхъ правъ, принадлежавшихъ ей въ Коре въ силу прежнихъ русско-японскихъ соглашеній (п. 8 русскихъ контръ-предложеній). Но, признавая за Японіей преобладаніе ея интересовъ въ Коре и ея право давать Коре совты и помощь (и. 2 русскихъ контръ-предложеній), говоря иначе, предоставляя Японіи въ Коре положеніе, равносильное негласному протекторату, русское правительство должно было несомннно обезпечить и Россію по крайней мр отъ предоставленія Японіи такой свободы дйствій въ Коре, которая позволила бы ей обратить Корейскій полуостровъ въ стратегическую базу для военныхъ и морскихъ дйствій противъ самой Россіи. Это было тмъ необходиме, что прекращавшіяся съ 1896 года японскія вооруженія могли быть направлены только противъ Россіи.
Одно созданіе японской арміи, численностью далеко превосходившей естественныя потребности островного государства, могло служить подтвержденіемъ того, что Японія готовится къ военнымъ предпріятіямъ на материк въ обширнйшихъ размрахъ, о томъ же сообщали своему правительству и наши морской и военный агенты. Поэтому, признавая право Японіи посылать войска въ Корею для охраны своихъ коммерческихъ и промышленныхъ интересовъ (п. 3 русскихъ контръ-предложеній), мы обязательно должны были въ новомъ соглашеніи ограничить численность этихъ войскъ и время пребыванія ихъ въ Коре дйствительною въ томъ необходимостью (п. 4 русскихъ контръ-предложеній), затмъ должны были настаивать на обязательств со стороны Японіи не пользоваться никакою частью Корейской территоріи для стратегическихъ цлей и не воздвигать на Корейскихъ берегахъ военныхъ сооруженій, могущихъ угрожать свобод плаванія въ Корейскомъ залив (п. 5 русскихъ контръ-предложеній), наконецъ въ виду явныхъ приготовленій Японіи къ отправленію въ Корею боле или мене значительныхъ войсковыхъ частей, должны были при желаніи устранить возможность какого бы то ни было столкновенія между вооруженными силами обоихъ государствъ на Корейской территоріи, предложить Японіи установленіе на свер Кореи въ предлахъ области, непосредственно граничившей какъ съ нашими Тихоокеанскими владніями, такъ и съ Маньчжуріей, нейтральной зоны, въ которую ни Россія, ни Японія не имли бы права вводить свои войска (п. 6 русскихъ контръ-предложеній). Такая зона не являлась чмъ-то новымъ или неожиданнымъ, такъ какъ предусматривалась еще Московскимъ протоколомъ 1896 года. Уже тогда неустойчивое положеніе вещей въ Коре заставляло предполагать. что какъ русскія, такъ и японскія войска быть можетъ будутъ введены въ страну для возстановленія въ ней нарушеннаго порядка. Въ этихъ видахъ въ одной изъ секретныхъ статей, приложенныхъ къ Московскому протоколу, об державы согласились, что въ случа выяснившейся необходимости введенія русскихъ и японскихъ войскъ въ предлы Кореи, здсь будетъ установлена между раіонами, занятыми войсками обихъ державъ, нейтральная зона, достаточная для предупрежденія всякой возможности какого либо между ними столкновенія.
Разница между предположеніями 1896 года и новымъ проектомъ о нейтральной зон заключалась лишь въ томъ, что въ 1896 году допускалась возможность одновременнаго ввода въ Корею какъ русскихъ, такъ и японскихъ войскъ, поэтому и нейтральная зона устанавливалась между ‘возможными раіонами обоюднаго занятія Корейской территоріи’, а въ 1903 году, въ виду согласія нашего на отмну прежде существовавшаго соглашенія съ Японіею по Корейскимъ дламъ (въ томъ числ и Московскаго протокола съ его секретными статьями) и слдовательно добровольнаго отказа нашего отъ принадлежавшаго намъ на основаніи этого соглашенія права вводить въ случа надобности свои войска въ Корею, мы предлагали установить нейтральную зону уже не между этими раіонами, а между японскими войсками, могущими въ случа надобности занять часть Кореи, и нашими войсками, которыя могли бы находиться вн территоріи послдней, въ нашихъ предлахъ или въ Маньчжуріи.
‘Взамнъ столь важныхъ и для интереса Россіи въ высшей степени существенныхъ уступокъ касательно Кореи мы требовали въ вид единственно возможнаго съ японской стороны эквивалента лишь одного: признанія Японіею Маньчжуріи стоящей вн сферы японскихъ интересовъ’.
Намстникъ считалъ нашъ контръ-проектъ обоюдно выгоднымъ и представлявшимъ для Японіи почетный выходъ изъ того положенія, которое, по его словамъ, она создала своимъ заносчивымъ образомъ дйствій.
Крупная разница между японскими и русскими предложеніями заключалась прежде всего въ томъ, что японцы въ ст. 1, 2, 3 и 4 своего проекта одинаково говорили какъ о своихъ правахъ и интересахъ въ Коре, такъ и о нашихъ правахъ и интересахъ въ Маньчжуріи, между тмъ какъ мы въ своемъ проект, отказываясь въ конц концовъ отъ Кореи, говорили все же лишь о ней одной, считали, что вопросъ о Маньчжуріи долженъ быть предметомъ соглашенія не между Россіей и Японіей, а между Китаемъ и Россіей, и говорили о Маньчжуріи только въ п. 7, предлагая Японіи признать эту область и ея побережье лежащими во всхъ отношеніяхъ вн сферы японскихъ интересовъ, затмъ въ томъ, что мы вводили въ соглашеніе пункты, которыхъ не было въ японскомъ проект, но которые, по мннію составителей русскихъ контръ-предложеній, могли помшать японцамъ преобразить Корею въ базу, удобную для наступленія японскихъ войскъ противъ русской арміи и русскихъ предловъ, наконецъ въ томъ, что мы требовали созданія нейтральной зоны, предусмотрнной, хотя и въ нсколько иной форм. Московскимъ протоколомъ 1896 года, а японцы въ свою очередь обязывали насъ не мшать соединенію Корейскихъ желзныхъ дорогъ съ Маньчжурскими.
22 сентября (5 октября) русскій проектъ былъ разсмотрнъ на совщаніи министровъ въ Токіо, при чемъ на засданіи присутствовалъ и спеціально вызванный для этого фельдмаршалъ Ямагата {Маркизъ Ито, хотя и видлся въ этотъ день съ барономъ Кодама, но въ совщаніи не участвовалъ, а ухалъ въ свою загородную виллу въ Ойсо. Устраненіе отъ этого дла маркиза Ито, горячаго сторонника соглашенія съ Россіей, являлось признакомъ, неблагопріятнымъ для успха начавшихся переговоровъ. Впрочемъ отсутствіе Ито можно было объяснить въ т дни чисто семейными обстоятельствами,— а именно смертью его матери.}. Результаты совщанія министровъ были въ тотъ же день доложены императору.
Съ 25 сентября (8 октября) начались переговоры между баронами, Розеномъ и Комурой на основ сдланныхъ обоими государствами предложеній, 18 октября японскій министръ иностранныхъ длъ препроводилъ русскому посланнику окончательныя поправки къ русскимъ встрчнымъ предложеніямъ.
Главнйшія подробности той обстановки, при которой начинались наши послдніе переговоры съ Японіей, были однако совершенно неблагопріятными для спокойнаго хода этихъ переговоровъ и для искреннихъ попытокъ придти къ дйствительному соглашенію. Цлый рядъ эпизодовъ, происходившихъ то въ Коре, то въ Маньчжуріи, поддерживалъ взаимное недовріе между Россіей и Японіей и вызывалъ обоюдное раздраженіе или принятіе такихъ мръ, которыя въ свою очередь создавали еще большую опасность и безотрадность положенія. Если общественное мнніе Россіи почти не интересовалось Дальнимъ Востокомъ или не сочувствовало активной политик правительства, за то въ Японіи и Корея, и Ляодунъ вызывали къ себ самый живой интересъ, а все то, что становилось Японіи на пути, грозило ей или безпокоило се, сейчасъ же порождало взрывъ народнаго негодованія и поддерживало въ японскомъ обществ такое возбужденіе, противъ котораго и правительство считало себя иногда положительно безсильнымъ. Много мшали спокойному ходу переговоровъ всевозможные слухи, ложные пересуды и вліяніе лицъ, не сочувствовавшихъ если не стремленію къ соглашенію вообще, то по крайней мр направленію и подробностями’ переговоровъ.
Уже въ тотъ самый день, 18 іюля, когда Курино передавалъ свою первую ноту гр. Ламздорфу, нашъ посланникъ въ Токіо, на котораго легла впослдствіи вся тяжесть переговоровъ, сообщалъ неутшительныя предположенія. Онъ опасался, что японское правительство, уступая давленію партіи, требовавшей энергичной политики, предъявитъ намъ какія-нибудь недопустимыя предложенія касательно Маньчжуріи. 31 іюля, на слдующій день посл того, какъ Курино передалъ гр. Ламздорфу первыя условія японцевъ, изъ Кореи пришла всть, что, убдясь въ несомннности аггрессивныхъ замысловъ Россіи противъ этой страны, японское правительство ршило занять своими войсками (въ количеств до 45 тыс.) нкоторые пункты сверной Кореи, а въ противодйствіе русскимъ, бывшимъ на Ялу,— и весь корейскій берегъ этой пограничной рки.
1 августа, черезъ два дня посл передачи въ Петербург начальныхъ предложеній японскаго правительства, русскому военному агенту въ Японіи уже приходилось телеграфировать своему начальству, что въ главномъ штаб японцевъ замтна усиленная дятельность. Вся обстановка въ самой Японіи показалась ему при этомъ настолько грозною, что онъ спрашивалъ себя, не приближается ли та минута, къ которой японцы такъ серьезно и тщательно готовились съ весны настоящаго года. Почти въ т же дни начали поступать и обычныя донесенія этого агента, подробно рисовавшія вс приготовленія японцевъ. ‘Въ главномъ штаб и военномъ министерств’, писалъ онъ. ‘непрерывно идутъ засданія и совщанія… Обычныхъ каникулъ для военно-служащихъ въ это лто не было… везд шла усиленная работа. Японское правительство съ трудомъ сдерживаетъ партію, желающую войны съ нами’. Такія же донесенія о приготовленіяхъ Японіи къ войн доходили къ намъ и съ Корейскаго полуострова.
6/19 августа въ японскихъ газетахъ появился англо-японскій проектъ мирнаго ршенія Маньчжуро-Корейскаго вопроса:
1) заставить Россію формально возвратить Маньчжурію Китаю.
2) заставить Китай открыть вс важнйшіе города Маньчжуріи.
3) заставить Россію вывести вс войска изъ Маньчжуріи, разршивъ русскимъ содержать на желзной дорог лишь извстное количество сторожей.
4) заставить Россію отказаться отъ лсопромышленной концессіи на Ялу и отъ арендованія участковъ въ Іонампо
и 5) заставить Россію признать всю область къ югу отъ Ялу сферой исключительнаго вліянія Японіи.
Этотъ проектъ былъ интересенъ тмъ, что, по словамъ нашихъ агентовъ, онъ раскрывалъ затаенныя и главнйшія пожеланія тхъ элементовъ, которые создавали въ Японіи ея общественное мнніе, т. е. пожеланія прессы, депутатовъ, чиновниковъ, адвокатовъ, профессоровъ, студентовъ, молодыхъ военныхъ, клубовъ и политическихъ партій. Становилось яснымъ, что при подобныхъ условіяхъ какое бы соглашеніе ни заключилъ бы съ нами японскій кабинетъ, оно встртило бы самую рзкую оппозицію со стороны общественнаго мннія.
5/18 сентября въ одной изъ японскихъ газетъ ‘Ниппонъ Симбунъ’ появилась небольшая замтка ‘О мир или войн’, почему-то приписанная маршалу Ямагата. ‘Я какъ военный’, говорилось въ стать, ‘стою за войну. Экономическія соображенія не должны играть роли — разъ затронута честь государства… Ныншнія отношенія съ Россіей должны окончиться войной. Театромъ войны будетъ пространство отъ Корейской границы до Ляодунскаго полуострова включительно. Наша ‘армія знаетъ эти поля… Напрасно думаютъ, что война будетъ продолжаться 3—5 лтъ. Русская армія уйдетъ изъ Маньчжуріи, какъ только флотъ русскій будетъ разбитъ’. Подобными статьями, выходившими въ громадномъ количеств, печать только разжигала общественное мнніе, которое по наблюденіямъ лицъ, жившихъ въ т дни въ Японіи, было и такъ взволновано долгимъ ожиданіемъ той или иной развязки дальне-восточныхъ вопросовъ.
Одновременно съ этимъ дятельность враждебнаго Россіи общества ‘Тайро-До-Сикай’ принимала все боле и боле угрожающіе размры, многочисленныя собранія его членовъ происходили во многихъ городахъ. 26 сентября, въ третій или послдній срокъ очищенія Маньчжуріи, состоялась въ Токіо грандіозная демонстрація, направленная противъ Россіи.
Уже 5 сентября Намстникъ телеграфируетъ военному министру, что, судя по доходящимъ до него изъ различныхъ источниковъ свдніямъ, военныя приготовленія Японіи продолжаются съ усиленною энергіею, въ виду чего и принимая во вниманіе общую политическую обстановку, которая даетъ основаніе ожидать со стороны Японіи ршительныхъ дйствій, представляется крайне необходимымъ быть освдомленнымъ, въ какомъ положеніи находится вопроси’ объ усиленіи нашего военнаго положенія на Дальнемъ Восток’.
6 сентября, за два дня до отъзда бар. Розена въ Портъ-Артуръ, ген.-ад. Алексевъ сообщаетъ ему о готовящемся нападеніи на поселокъ русскаго лсопромышленнаго общества на р. Ялу и проситъ бар. Розена предупредить японцевъ о высылк туда особой военной охраны отъ отряда, стоящаго въ Шахецзы. Почти въ тотъ же день приходитъ извстіе о нападеніи японцевъ въ Сондзин на русскаго скупщика скота, о нанесеніи ему серьезныхъ ранъ и о вроятномъ повтореніи такихъ же нападеній на русскихъ, проживающихъ въ Гензан, 10 сентября, когда бар. Розенъ прибываетъ въ Портъ-Артуръ для выработки съ Намстникомъ отвтныхъ предложеній Японіи, приходитъ второе извстіе изъ Кореи о намреніи японцевъ въ конц сентября занять своими войсками всю мстность отъ Сеула до Ялу, такъ какъ Россія не выполнила своего обязательства очистить Маньчжурію къ 26 сентября. Немудрено, если 12 сентября обстановка на Дальнемъ Восток представлялась ген.-ад. Алексеву еще боле мрачною.
Онъ писалъ, что иметъ достоврныя свднія, будто японскіе агенты-шпіоны, наполняющіе Маньчжурію и несомннно оплачиваемые правительствомъ, направляютъ свою дятельность къ возстановленію противъ насъ китайскихъ властей и населенія, что власти эти, въ особенности мукденскій цзянь-цзюнь, уже приняли по отношенію къ нашимъ представителямъ прямо враждебный тонъ, что японцы, какъ видно изъ донесеній, идущихъ изъ Кореи, угрожаютъ намреніемъ высадить войска на Корейскомъ полуостров и занять устье р. Ялу.
Во время выработки въ Портъ-Артур условій соглашенія, сюда приходятъ извстія, подтверждающія намреніе японцевъ произвести эту высадку, получаются донесенія о появленіи японскаго флота у Мозампо и японскихъ транспортовъ у острова Цусимы. Въ результат 20 сентября, т. е. въ тотъ самый день, когда бар. Розенъ возвращается въ Токіо и передаетъ японскому правительству русскія предложенія, краски становятся еще черне и обстановка рисуется Намстнику еще боле безотрадною. Изъ его донесеній явствуетъ, что онъ уже предвидитъ возможность немедленнаго столкновенія съ Японіей и намчаетъ самыя ршительныя мры.
‘Вслдствіе существующаго настроенія въ Японіи’, докладывалъ Намстникъ, ‘нельзя исключать возможности посылки ею отряда войскъ для занятія сверной Кореи, какъ это нын подтверждается полученнымъ донесеніемъ военнаго агента, допуская возможность подобнаго шага со стороны Японіи, полагаю необходимымъ теперь же объяснить, какъ надлежитъ намъ, въ случа приведенія въ исполненіе упомянутаго намренія, отнестись къ такому вызывающему образу дйствій, дабы, ограждая свои интересы, избжать до послдней возможности вооруженнаго столкновенія. При этомъ главнйшимъ вопросомъ является, гд именно произойдетъ высадка отряда и въ какой численности. Если такая высадка въ состав даже одной бригады послдуетъ на западномъ Корейскомъ побережь въ Желтомъ мор, то, принимая во вниманіе близость къ Маньчжуріи и Квантуну, полагаю, что ограничиться однимъ протестомъ противъ Японіи за нарушеніе договора 1896 года невозможно и было бы соотвтственнымъ, кром предъявленія протеста, предупредить японское правительство, что всякая дальнйшая посылка войскъ въ Корею не можетъ быть допустима и повлечетъ за собою принятіе нами также военныхъ мръ для огражденія нашихъ законныхъ и справедливыхъ интересовъ’.
‘Таковыя мры, полагалъ бы, могли заключаться въ нижеслдующемъ: въ случа высадки къ чемульно, Цинампо или въ усть р. Ялу, первое — оказать противодйствіе открытой силой на мст высадки дальнйшихъ эшелоновъ, второе — немедленно мобилизовать войска Квантунской области и расположенныя въ Маньчжуріи, одновременно подготовивъ все для ихъ сосредоточенія къ Мукдену и объявивъ всю Маньчжурію на военномъ положеніи. Слдующею мрою могла бы быть требующая значительнаго времени мобилизація резервныхъ войскъ въ Забайкаль и подготовленіе къ мобилизаціи предназначенныхъ для подкрпленія военныхъ силъ Дальняго Востока войскъ Сибирскаго, Московскаго и Казанскаго округовъ’.
Воинственныя мры, намченныя ген.-ад. Алексевымъ, не могли однако встртить въ министерств иностранныхъ длъ сочувствія, тмъ боле, что переговоры съ Японіею только еще начинались, конецъ ихъ былъ неизвстенъ, а признаваемое ген.-ад. Алексевымъ столь опаснымъ ‘проникновеніе’ японцевъ въ южную и даже среднюю часть Корейскаго полуострова могло, по мннію гр. Ламздорфа, современемъ лишь ослабить нашихъ будущихъ враговъ. Въ виду этого ген.-ад. Алексеву дано знать, что дйствительное соглашеніе съ Японіею на основаніи выработаннаго имъ, Намстникомъ, и барономъ Розеномъ проекта является весьма желательнымъ. Между тмъ какъ разъ передъ этими переговорами указанная выше обстановка на Дальнемъ Восток не только не измняется, но становится, повидимому, такою же тревожною, какъ и весною 1903 года.
Когда въ Токіо начинаются переговоры между барономъ Розеномъ и Комурою, приходятъ новыя депеши о настойчивой дятельности японскаго посланника въ Сеул по заключенію секретнаго союзнаго договора съ Кореей, о томъ, что японцы настаиваютъ на передач охраны императорскаго дворца въ Сеул японскому гарнизону, а японскіе агенты искусственно подготовляютъ безпорядки въ столиц и въ южной Коре… Вскор вновь подтверждаются свднія о томъ, что Токійское правительство ведетъ самыя дятельныя приготовленія къ войн какъ въ самой Японіи, такъ и въ Коре и что общественное мнніе Японіи крайне возбуждено, а затмъ приходятъ донесенія и о томъ, что на Ялу произошло недоразумніе между японцами и представителями русскаго лсопромышленнаго общества, что эти недоразумнія возобновились, когда въ Ычжю прибылъ для разбора столкновеній секретарь японской миссіи въ Сеул г. Хагивара… Одновременно съ происшествіями на Ялу ухудшилось настроеніе въ руководящихъ сферахъ въ Токіо, и бар. Розенъ прямо заявилъ, что ‘инцидентъ на Ялу можетъ вредно отозваться на успх возложенныхъ на него, боле чмъ трудныхъ переговоровъ’. 11 октября черезъ Чемульпо прослдовали въ Сеулъ около 150 японскихъ нижнихъ чиновъ съ офицерами, по объясненію японскаго посланника, на смну жандармовъ, находившихся на охран Сеулъ-Фузанской жел. дор. 13 октября къ чемульно высажена вторая партія японцевъ въ 50 нижнихъ чиновъ при 5 офицерахъ. При этомъ ни изъ Фузана, ни изъ Чемульпо не было отправлено обратно въ Японію ни одного солдата. Слдовательно рчь шла не о смн, а объ усиленіи охраны на Сеулъ-Фузанской линіи. Наконецъ передъ самою отправкою вторыхъ японскихъ предложеній русскому правительству, т. е. передъ 17 октября, русскія войска, уже очистившія Мукденъ, вновь заняли этотъ городъ съ цлью повліять на мстнаго цзянь-цзюня, все время проявлявшаго по отношенію къ намъ и неуступчивость, и враждебность. Въ глазахъ Японіи этотъ шагъ являлся новымъ доказательствомъ того, насколько далека Россія отъ мысли своевременно очистить ту часть Маньчжуріи, которую она должна была освободить отъ своихъ войскъ еще къ 26 сентября.
Въ самомъ Пекин появленіе русскихъ войскъ въ столиц Маньчжуріи произвело глубокое впечатлніе. ‘Это фактъ, взывающій къ небу’, писали изъ китайскаго государственнаго совта генералъ-губернаторамъ южныхъ провинцій. Уже 18 (30) октября китайскій посланникъ въ Петербург предъявилъ графу Ламздорфу протестъ своего правительства и просьбу безотлагательно отозвать русскія войска изъ Мукдена. ‘Эвакуація Маньчжуріи русскими войсками и возстановленіе китайской администраціи должны были произойти въ назначенные сроки. Фактъ, извстный всему міру’, писали китайцы, сроки эти уже ‘прошли, а между тмъ русскія войска, очистивъ Мукденъ, вернулись сюда снова, это уже не только нарушеніе договора, но и международнаго права’. Съ тми же настояніями обратился къ нашему посланнику въ Пекин и князь Цинъ, общая скорйшее разршеніе всхъ спорныхъ вопросовъ. 21 октября китайскимъ посланникомъ въ Петербург получено приказаніе Богдохана испросить аудіенцію у Государя для личнаго доклада Его Величеству просьбы Китая объ очищеніи Мукдена и объ исполненіи договора 26 марта 1902 года относительно второго и третьяго сроковъ. ‘Посылка русскихъ войскъ въ мирное время для занятія такого центра, какъ Мукденъ, можетъ только повести къ опаснымъ недоразумніямъ’, писали китайцы. Одновременно съ этимъ Китай обратился къ Парижскому и Вашингтонскому кабинетамъ съ просьбой о добрыхъ услугахъ и посредничеств… Хей отклонилъ просьбу китайцевъ, Делькассе вошелъ въ предварительныя сношенія съ русскимъ правительствомъ и затмъ посовтовалъ Китаю добиться благопріятнаго для него разршенія Маньчжурскаго вопроса путемъ исполненія русскихъ требованій. Между тмъ дятельность, направленная противъ Россіи, продолжалась и въ Пекин, и въ Сеул.
26 сентября (9 октября) вслдъ за американцами и Японіи удалось заключить съ китайскимъ правительствомъ договоръ, по которому Китай давалъ между прочимъ обязательство открыть для иностранной торговли Мукденъ и Да-дун-гоу (Ta-tung-kao) въ Маньчжуріи, Пекинъ — въ провинціи Чжили и Чанъ-ша въ провинціи Хунань. Между тмъ еще въ 1895 году для той же торговли былъ открытъ Ньючжуанъ, а незадолго до заключенія японо-китайскаго договора Китай подписалъ договоръ съ Сверо-Американскими Штатами, по которому открывалъ американцамъ тотъ же Мукденъ и Аньдунь-сянь (Antung). Слдовательно, въ Маньчжуріи такъ называемыми ‘договорными’ пунктами являлись уже четыре пункта: Ньючжуанъ, Мукденъ, Ань-дунь-сянь и Да-дунъ-гоу. Конечно, подобное условіе являлось направленнымъ исключительно противъ Россіи: во1-хъ, договорные пункты должны были воспрепятствовать распространенію нашего вліянія въ Маньчжуріи, такъ какъ въ этихъ пунктахъ сейчасъ же появлялись, пользуясь консульскою юрисдикціею, представители и всхъ остальныхъ ‘наиболе благопріятствуемыхъ’ Китаемъ странъ {Какую роль могутъ съиграть ‘договорные пункты’, показываетъ примръ Тонкина. По настоянію французовъ на границ между Тонкиномъ и Китаемъ былъ открытъ для иностранной торговли цлый рядъ подобныхъ пунктовъ. Въ результат на границ создались мста, на которыя получили право вс наиболе благопріятствуемыя Китаемъ націи, и самое расширеніе Тонкина за счетъ Китая окончательно пріостановилось, такъ какъ при дальнйшемъ движеніи французовъ изъ Тонкина на сверъ они сталкивались съ интересами уже не китайцевъ, а европейскихъ народностей.}, а во-2-хъ, т же пункты, открытые въ Маньчжуріи, дозволяли японцамъ указывать при переговорахъ съ нами на свои торговые и промышленные интересы въ этой области, другими словами съ большею основательностью включать, вопреки нашимъ взглядамъ, и Маньчжурію въ проектъ намченнаго съ нами соглашенія. Развитіе же вліянія японцевъ чрезъ договорные пункты, лежащіе вн предловъ Маньчжуріи, имло другое вредное для насъ значеніе. Они служили связью между Японіею съ одной стороны, Печилійскимъ и южными вице-королями — съ другой. При каждомъ вопрос, поднятомъ по поводу Маньчжуріи нашими дипломатами, эти вице-короли {Въ особенности Кантонскій, Нанкинскій, Учанскій и Печилійскій.}, наущаемые японцами и англичанами, энергично настаивали предъ центральнымъ правительствомъ Китая, чтобы Россіи не длалось никакихъ уступокъ. Судя по донесеніямъ изъ Китая, эти протесты имли огромное вліяніе на ршенія правительства.
Хотя наиболе важный по своему значенію слухъ — о задуманной японцами высадк въ Коре — и былъ опровергнутъ какъ японскимъ посланникомъ въ Сеул Хаяси, такъ и бар. Розеномъ, тмъ не мене онъ не могъ не отразиться на взаимномъ отношеніи обихъ сторонъ, къ тому же онъ былъ опровергнутъ лишь черезъ дв недли посл того, какъ возникъ, и основаніе, подавшее поводъ къ слуху, было несомннно врнымъ: японскій флотъ подходилъ къ Цусим и былъ у Мозампо.
Такимъ образомъ, если съ одной стороны — учрежденіе Намстничества и Особаго Комитета но дламъ Дальняго Востока, оставленіе русскихъ войскъ въ Маньчжуріи на неопредленное время, совершившаяся лтомъ 1908 г., хотя бы и въ слабой форм, перевозка на Дальній Востокъ подкрпленій изъ Европейской Россіи, усилившаяся дятельность товарищества на Ялу, обратное занятіе Мукдена, — вызывали подозрительность и негодованіе японцевъ, то съ другой стороны — доходившія до насъ еще съ августа мсяца извстія о принимаемыхъ Японіею мрахъ къ мобилизаціи арміи и флота, о сдланныхъ ею крупныхъ военныхъ заказахъ, о зафрахтовати ею пароходовъ, о дятельности японцевъ въ Коре, гд они пытались вызвать новыя смуты и безпорядки, о стараніи ихъ склонить корейскаго императора и правительство Богдыхана къ заключенію союза противъ Россіи, объ участившихся случаяхъ нападенія японцевъ на русскихъ подданныхъ, жившихъ въ Коре,— все это вмст взятое вызывало и вполн справедливыя подозрнія Россіи. Необходимо было теперь же безотлагательно, безъ потери малйшей минуты готовиться къ борьб, а между тмъ любой актъ этой подготовки только усиливалъ подозрительность будущаго врага и общую остроту всей обстановки, говоря иначе, отдалялъ возможность желательнаго соглашенія и наоборотъ приближалъ время разрыва. Тотъ моментъ, когда наши приготовленія къ отпору начались бы съ особою энергіею и успхомъ, былъ бы и моментомъ окончательнаго разрыва, такъ какъ вс расчеты Японіи въ сущности только и покоились на нашей очевидной неготовности къ великой борьб. Такимъ образомъ, дабы избгнуть этой борьбы, мы по признанію многихъ должны были стать сильными на нашей Дальне-восточной окраин, но какъ только въ этихъ цляхъ миролюбія мы начали бы увеличивать на берегахъ Тихаго океана свои силы, сейчасъ же и произошелъ бы разрывъ, т. е. какъ разъ обратное и нашей цли, и нашему желанію. Получался какой-то заколдованный кругъ, выйти изъ котораго было крайне трудно, даже едва ли возможно. Ниже будетъ указано, что съ дальнйшимъ ходомъ переговоровъ эта тяжелая обстановка не только не измнилась, но постепенно пополнялась еще новыми, не мене зловщими подробностями.
Одною изъ такихъ подробностей явилась та торопливость, которую обнаружило японское правительство съ самаго начала указанныхъ переговоровъ. Еще 15 іюля предписывая Курино сдлать первый шагъ въ вид подачи гр. Ламздорфу словесной ноты, Комура писалъ ему слдующее: ‘Вы представите эту ноту гр. Ламздорфу какъ можно скоре… Немедленно по полученіи утвердительнаго отвта отъ русскаго правительства вамъ будетъ протелеграфирована сущность нашихъ предложеній’. 30 іюля, передавая гр. Ламздорфу японскій проектъ, Курино просилъ министра торопить дло насколько возможно. Онъ прибавилъ, что чмъ дольше будетъ откладываться заключеніе соглашенія, тмъ будетъ трудне, такъ какъ положеніе длъ на Дальнемъ Восток все боле и боле осложняется.
10 августа Курино вновь напомнилъ гр. Ламздорфу, что японское правительство съ нетерпніемъ ждетъ отвта. 13 августа Комура вновь предписалъ посланнику употребить всевозможныя усилія къ полученію отъ русскаго правительства скорйшаго отвта. Самое перенесеніе переговоровъ въ Токіо Японія считала только излишнею проволочкой и боялась, какъ бы обсужденіе проекта соглашенія не затянулось изъ-за этого на продолжительное время. 18 августа Курино еще разъ жаловался гр. Ламздорфу на медленность русскаго отвта. 27 августа Курино долженъ былъ передать гр. Ламздорфу увренность своего правительства, что барону Розену отправлены такого рода предложенія, которыя дадутъ ему возможность безъ промедленія представить встрчныя предложенія русскаго правительства и немедленно приступить къ переговорамъ.
Наконецъ, гр. Ламздорфъ началъ и самъ торопить. ‘Съ этимъ дломъ нельзя медлить…’ — телеграфируетъ онъ бар. Розену. ‘Проектъ отвтныхъ предложеній слдуетъ безотлагательно предъявить Японіи’, сообщаетъ онъ г.-ад. Алексеву. Въ эти дни получены извстія о готовившейся высадк японцевъ въ Коре и необходимость въ русскомъ отвт становилась ощутительною. Еще за недлю до этого японцамъ уже даны успокоительныя сообщенія. Передъ своимъ отъздомъ въ Портъ-Артуръ баронъ Розенъ заявилъ бар. Комура, что по Высочайшему повелнію ему предписано приготовиться къ немедленному отъзду въ Портъ-Артуръ, дабы ускорить совмстно съ адмираломъ Алексевымъ выработку русскихъ встрчныхъ предложеній.
Въ свою очередь на выработку новыхъ предложеній Японіи ушло около мсяца {Съ 21 сент. по 18 октября.}. Переданныя русскому правительству 18 октября, он заключали въ себ слдующія статьи:
1. Взаимное обязательство уважать независимость и территоріальную неприкосновенность Китайской и Корейской имперій.
2. Признаніе Россіей преобладающихъ интересовъ Японіи въ Коре и права Японіи подавать совты и оказывать помощь — включая сюда и военную помощь,— направленную къ усовершенствованію управленія Корейской имперіи.
3. Обязательство со стороны Россіи не препятствовать развитію коммерческой и промышленной дятельности Японіи въ Коре, а равно принятію какихъ бы то ни было мръ, имющихъ’ цлью защиту этихъ интересовъ.
4. Признаніе Россіей права Японіи посылать войска въ Корею для указанной въ предъидушей стать цли, а равно и для подавленія возстаній или безпорядковъ, могущихъ создать международныя осложненія.
5. Обязательство со стороны Японіи не предпринимать на берегахъ Кореи никакихъ военныхъ сооруженій, способныхъ угрожать свобод плаванія въ Корейскомъ пролив.
6. Взаимное обязательство установить на Корейско-Маньчжурской границ нейтральную зону, шириною въ 50 километровъ въ каждую сторону, въ каковую зону ни одна изъ договаривающихся сторонъ не будетъ вводить войскъ безъ обоюднаго согласія.
7. Признаніе Японіею, что Маньчжурія находится вн сферы ея спеціальныхъ интересовъ, и признаніе Россіей, что Корея находится вн сферы ея спеціальныхъ интересовъ.
8. Признаніе Японіей спеціальныхъ интересовъ Россіи въ Маньчжуріи и права Россіи принимать мры, которыя могли бы быть необходимы для охраны оныхъ.
9. Обязательство со стороны Японіи не посягать на права и преимущества касательно торговли и поселенія, принадлежащія Россіи въ силу ея договорныхъ обязательствъ съ Кореей, и обязательство со стороны Россіи не посягать на права и преимущества касательно торговли и поселенія, принадлежащія Японіи въ силу ея договорныхъ обязательствъ съ Китаемъ.
10. Взаимное обязательство не препятствовать соединенію Корейской и Восточно-Китайской желзныхъ дорогъ, когда эти дороги будутъ доведены до Ялу.
11. Настоящее соглашеніе замнитъ вс прежнія соглашенія между Японіею и Россіей касательно Кореи.
Передавая этотъ текстъ, бар. Комура высказалъ бар. Розену желаніе японскаго правительства продолжать начатые переговоры.
Въ то же время японскому посланнику было приказано заявить русскому министру иностранныхъ’ длъ, что японское правительство не ожидало, чтобы Россія, принявъ ея приглашеніе начать переговоры, пожелала затмъ (какъ это можно видть изъ пункта 7-го русскихъ контръ-предложеній) ограничить вс постановленія исключительно только тми раіонами, въ которыхъ Японія иметъ свои спеціальные интересы, и, наоборотъ, оставить въ сторон т раіоны, гд Россія иметъ свои собственные интересы.
Указанія барона Розена, что подобное предложеніе было сдлано самими японцами, а именно барономъ Нисси въ 1898 году, не имютъ по мннію Токійскаго кабинета никакого значенія: обстановка въ Маньчжуріи измнилась съ этого времени кореннымъ образомъ и слдовательно предстоящее между обими державами соглашеніе должно отвчать уже новому положенію вещей.
Какая же оказалась разница между вторыми предложеніями Японіи и нашими встрчными предложеніями, предъявленными ей 20 сентября?
1. Въ п. 1 Японія попрежнему настаивала на независимости и территоріальной неприкосновенности не только Корейской, но и Китайской имперіи, т. е. втягивала въ соглашеніе съ нами и вопросъ о Маньчжуріи, на которомъ Россія всегда настаивала, что этотъ вопросъ касается исключительно Россіи и Китая и не допускаетъ вмшательства со стороны какой-либо третьей державы.
2. Заботы Россіи о томъ, чтобы Корея не обратилась въ стратегическую базу для операцій японцевъ противъ русскихъ войскъ или русскихъ предловъ, сводились японскими предложеніями къ нулю: Японія отвергала въ п. 4 сдланныя нами ограниченія числа вводимыхъ въ Корею войскъ и времени ихъ пребыванія здсь, а въ п. 5 отказывалась признать предложенное нами взаимное обязательство не пользоваться никакою частью корейской территоріи для стратегическихъ цлей. Кром того, вводя въ п. 4 указаніе на право Японіи посылать войска въ Корею для подавленія возстаній или безпорядковъ, расчитанныхъ на созданіе международныхъ осложненій, японцы расширяли число тхъ случаевъ, когда они могли появиться, а слдовательно и укрпиться въ Коре.
3. Русское предложеніе о нейтральной зон искажалось японскимъ предложеніемъ или п. 6 до того, что теряло всякій смыслъ. Россія предлагала считать таковою зоною территорію Кореи, лежащую къ сверу отъ 39-й параллели, а японцы — территорію по об стороны Корейско-Маньчжурской границы на 50 верстъ въ каждую сторону. Очевидно, что въ случа занятія Японіею Кореи и щ’и переход японскихъ войскъ въ наступленіе 50 вер. нейтральной полосы были бы пройдены ими быстро, а зато на главнйшей преград, гд мы могли бы ихъ задержать, т. е. на р. Ялу, составлявшей Корейско-Маньчжурскую границу, они могли бы встртить въ худшемъ для себя случа лишь нкоторыя изъ подоспвшихъ сюда русскихъ частей, но отнюдь не заблаговременно приспособленную къ оборон и прочно занятую линію.
4. п. 7 русскихъ предложеній о признаніи Японіею Маньчжуріи и ея побережья во всхъотношеніяхъ вн. сферы ея интересовъ разбивался японцами на четыре пункта, при чемъ уступки, длаемыя Японіею по вопросу о Маньчжуріи, приравнивались къ уступкамъ, сдланнымъ нами по вопросу о Коре, другими словами, японцы оставались при прежнемъ намреніи обязательно включить въ соглашеніе и Маньчжурію, тогда какъ мы хотли договариваться лишь о Коре.
Наконецъ и въ новыхъ предложеніяхъ Японіи попрежнему находилось не существовавшее въ русскихъ предложеніяхъ взаимное обязательство не мшать соединенію Корейской желзной дороги съ Восточно-Китайской желзной дорогой, если эти дороги будутъ современемъ доведены до Ялу.
Остальныя поправки касались уже деталей, но вс носили несомннный признакъ той полной обдуманности, съ какою японцы отнеслись къ своимъ требованіямъ. Такъ въ п. 2-мъ добавлено ираво Японіи подавать Коре не только ‘совты и помощь’, но и военную помощь, въ п. 3-мъ вставлено слово ‘развитію’ и слово ‘предпріятія’ замнено словомъ ‘дятельность’, что при новой редакціи этого пункта несомннно расширяло понятіе съ одной стороны о правахъ Японіи, съ другой стороны объ обязательствахъ Россіи, наконецъ въ п. 4 добавлено, какъ уже сказано выше, число случаевъ, разршающихъ Японіи высадить свои войска на Корейскомъ полуостров.
Единственною уступкою, допущенною Японіею, если не считать за уступку ту фиктивную нейтральную зону, о которой говорилось въ п. 6, было обязательство Японіи не предпринимать на берегахъ Кореи никакихъ военныхъ работъ, способныхъ угрожать свобод плаванія въ Корейскомъ пролив. Но путь чрезъ этотъ проливъ и при соблюденіи новаго условія попрежнему проходить въ ближайшемъ сосдств отъ о. Цусимы {Портъ Такесики на о. Цусима, этому порту придавали большое значеніе въ случа войны. Незадолго до военныхъ дйствій, въ декабр 1903 года, было объявлено особое положеніе объ управленіи портомъ Такесики.} и отъ японскихъ береговъ, т. е. недалеко отъ оборудованныхъ японцами морскихъ базъ и подъ ударами японскаго флота, слдовательно и это обязательство имло за собою въ сущности самое ничтожное значеніе.
Можно даже сказать, что первыя предложенныя Японіею условія соглашенія были мене требовательны, чмъ вторыя. По крайней мр при всхъ равныхъ остальныхъ условіяхъ въ первыхъ предложеніяхъ японскаго правительства при опредленіи интересовъ, правъ и дятельности Японіи и Россіи въ Коре и Маньчжуріи, каждый разъ напоминалась ст. 1 проекта, т. е. обязательство уважать независимость и территоріальную неприкосновенность Китайской и Корейской имперій, каковая оговорка относительно Кореи признавалась и въ проект русскаго соглашенія (п. 2 и 3). Затмъ въ п. 4 первоначальнаго проекта число войскъ, которыя Японія имла право высадить въ Коре, и время, въ теченіе котораго эти войска имли право оставаться въ Коре, опредлялось точно такъ же, какъ и въ русскихъ контръ-предложеніяхъ, въ новомъ же или второмъ проект японскаго правительства эти ограниченія уже исчезали совсмъ.
Ршеніе Токійскаго кабинета отклонить наши предложенія и сдлать новыя поправки было принято не безъ колебаній.
25 сентября начались переговоры, затмъ послдовалъ перерывъ въ теченіе боле двухъ недль и какъ будто бы даже блеснулъ лучъ надежды на счастливый исходъ.
Изъ Токіо доносили въ Петербургъ, что японцы видимо колеблются, что происходятъ постоянныя ежедневныя, продолжительныя совщанія членовъ кабинета между собою, а также съ тми или другими изъ старшихъ государственныхъ людей. Колебанія происходятъ, повидимому, отъ большого соблазна, который представляли наши уступки на корейской почв съ одной стороны, а съ другой — отъ трудности ршиться на большую жертву самолюбія, сопряженную съ отступленіемъ отъ принятаго Японіею столь притязательнаго положенія въ Маньчжурскомъ вопрос. Къ тому времени Японія повидимому успла всюду разгласить, что вступила съ Россіей въ переговоры какъ разъ по этому вопросу и что сохраненіе мира на Дальнемъ Восток зависитъ отъ русскихъ уступокъ. Такимъ образомъ она уже отрзала себ пути къ будущему отступленію.
На первыхъ двухъ совщаніяхъ съ барономъ Розеномъ баронъ Комура даже отказывался входить въ разсмотрніе нашихъ условій. Онъ настаивалъ на томъ, что первоначально необходимо разршить главнйшій споръ, т. е. установить полную связь между Маньчжурскимъ и Корейскимъ вопросами, и вести затмъ переговоры не относительно одной Кореи, какъ хотло русское правительство, а относительно обихъ территорій вмст, какъ то имлось въ виду японскими предложеніями. Паника, происшедшая на Лондонской бирж изъ-за ложнаго слуха о высадк японскихъ войскъ въ Коре и вызвавшая собою крупное паденіе японскихъ фондовъ, помогла намъ, и повидимому подъ вліяніемъ этого событія баронъ Комура въ своихъ послдующихъ свиданіяхъ съ бар. Розеномъ началъ уже по пунктамъ обсуждать русскія предложенія, со своей стороны предлагая нкоторыя измненія въ смысл расширенія предоставляемой Японіи свободы дйствій. Наконецъ въ первой половин октября состоялось общее собраніе различныхъ государственныхъ дятелей Японіи, продолжавшееся съ 10 час. утра до поздняго вечера. Въ этомъ совщаніи приняли участіе маркизы Ито, Ямагата, Ойяма и графы Иноуе и Мацуката. Было ршено, что японское правительство не можетъ принять поставленное нами основное условіе, т. е. не можетъ согласиться на выдленіе Маньчжуріи изъсферы происходящихъ переговоровъ. Попытка бар. Розена на совщаніи 13 октября отклонить Японію отъ ея настояній закончилась неудачею. На этомъ же совщаніи баронъ Комура говорилъ, что Японіи невозможно принять нашу редакцію п. 7-го, касавшагося Маньчжуріи.
Толчокъ къ такому ршенію, т. е. къ несогласію на наши предложенія, могли дать: 1) полная готовность японской арміи и флота при видимой неготовности противника, 2) громадный перевсъ въ силахъ, бывшій на сторон Японіи, при незначительности высылаемыхъ изъ Россіи подкрпленій и слабой провозоспособности Сибирской и въ особенности Маньчжурской жел. дор., 3) полученныя отъ японскихъ представителей въ Европ свднія о положеніи нашихъ длъ на Ближнемъ Восток и выводимыя отсюда вполн понятныя соображенія, что Россія въ настоящее время не будетъ въ состояніи удлить на Крайній Востокъ достаточныхъ военныхъ силъ, 4) полученныя въ Японіи свднія о настроеніи русскаго общественнаго мннія, которое или совершенно равнодушно относилось къ Корейско-Маньчжурскому длу или же прямо не сочувствовало активной политик русскаго правительства въ столь отдаленной части свта, 5) расчетъ на извстную, хотя бы и скрытую помощь Китая, съ которымъ Россія только что прекратила дальнйшіе переговоры, и наконецъ 6) пріостановившееся очищеніе нами Маньчжуріи, несмотря даже на то, что 26-го сентября наступилъ послдній срокъ для эвакуаціи нашихъ войскъ изъ этой области.
Японія начала отчетливо указывать ‘что она иметъ въ Маньчжуріи весьма широкія и существенныя права и интересы’. Между прочимъ враждебная намъ партія Конойе-Окума утверждала, что Маньчжурія необходима Японіи и для избытковъ японскаго населенія. Послднее увеличивается каждыя 15—20 лтъ на 10 милліоновъ, дваться ему некуда, кормиться въ самой Японіи положительно нечмъ. Отсюда вынужденная эмиграція и въ Корею, и въ Маньчжурію. Но первая уже осуществляется, вторую же необходимо обезпечить теперь же. Средствами же для этого являются: или вводъ въ Маньчжурію оккупаціоннаго японскаго корпуса, равнаго русскому, или раздлъ части Китая между тремя заинтересованными державами — Россіей, Японіей и конечно Англіей, или наконецъ война.
Крупную роль въ ршеніяхъ Токійскаго кабинета сыграло и общественное настроеніе страны. ‘Оно возбуждено настолько’, сообщаетъ про эти дни нашъ военный агентъ въ Японіи, ‘что полиція нашла нужнымъ учредить особую охрану для нашего посланника и предупредить членовъ миссіи. За послдніе дни изъ Токіо выслано нсколько подозрительныхъ лицъ. Правительство само виновато въ такомъ настроеніи, потому что распустило печать и общественное мнніе до невозможности. На послднемъ митинг общества ‘Тайро-До-Сикай’ говорили самыя зажигательныя рчи. Правительство конечно имло бы возможность прекратить эти митинги, но можетъ быть оно не длаетъ этого, такъ какъ расчитываетъ, что ему понадобится еще народный энтузіазмъ, который впрочемъ и теперь такъ великъ, что нкоторыя лица начали уже длать пожертвованія для войны’. Какъ нарочно, матеріальныя условія, которыя до сихъ поръ только и сдерживали японскую партію войны, стали складываться въ пользу Японіи. Два главныхъ источника, служившихъ благосостоянію страны — шелкъ и рисъ — оказались въ 1903 году вполн обезпеченными. Шелкъ далъ въ этомъ году небывалый сборъ и совершенно исключительный доходъ, а урожай риса достигъ размровъ уже давно невиданныхъ. Эти же условія въ свою очередь только способствовали приподнятости общаго настроенія и увеличивали возможность крайнихъ увлеченій.
Еще боле крупное вліяніе на ршеніе японскаго кабинета оказала надежда на нравственную поддержку и благопріятный Японіи нейтралитетъ Англіи и Америки.
Такимъ образомъ смыслъ японскихъ стремленій сводился къ слдующему: Японія требовала, чтобы въ переговоры о соглашеніи съ нею была введена и Маньчжурія. Между тмъ Россія упорно стояла на принцип, высказанномъ еще 4 іюля въ депеш графа Ламздорфа къ бар. Розену, а именно ‘что относительно Маньчжурскаго вопроса ‘никогда не допускалось и не будетъ допущено какое бы то ни было вмшательство Японіи’.
Если бы мы уступили, то японцы, даже предоставивъ Маньчжурію въ наше полное распоряженіе, уже этимъ однимъ одерживали надъ нами нравственную побду, заставивъ русское правительство отказаться отъ установленнаго и не разъ въ торжественной форм объявленнаго принципа. Затмъ въ отплату за уступку Маньчжуріи японцы потребовали бы уступки въ Корейскомъ вопрос тоже въ полномъ объем, такъ какъ, очевидно, что цною за Маньчжурію могла быть только цльная Корея. Этимъ они окончательно вытсняли насъ изъ Кореи и одерживали слдовательно одновременно съ первой побдой — вторую, на этотъ разъ уже не нравственную, а матеріальную.
Только 28 ноября, т. е. почти черезъ полтора мсяца, былъ переданъ въ Токіо отвтъ русскаго правительства на вторыя предложенія японскаго кабинета. Въ этомъ отвт значились слдующія условія:
1. Взаимное обязательство уважать независимость и территоріальную неприкосновенность Корейской имперіи.
