Василий Курочкин
Русский разговор петербургских дам
Я встаю с кресла и, продолжая слушать, навожу свой бинокль в противоположные ложи.
Продолжительное молчание.
ПРИМЕЧАНИЯ
Русский разговор петербургских дам, Курочкин Василий Степанович, Год: 1861
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Василий Курочкин. Стихотворения. Статьи. Фельетоны
М., ГИХЛ, 1957
Я был в Михайловском театре и наслаждался высокохудожественною игрою Ристори, не понимая ни слова по-итальянски. Кресло мое приходилось как раз возле бенуаров — эти боковые кресла обыкновенно занимают фельетонисты, мои старшие по ремеслу братья. Возле меня, в бенуаре, сидели две молодые дамы, если я скажу — они были прекрасны, — я ничего этим не скажу. Они были более чем прекрасны: в их лицах я заметил то умное, чисто русское выражение, которое представляется мне в идеальных лицах будущих русских женщин, когда я дремлю после обеда, убаюканный патриотическими грезами газеты ‘День’. Одеты они были очень просто: одна в тифтиковсм, другая в альбакасовом платье, и эта простота еще более возвышала их красоту.
В антракте эти дамы разговаривали, не громко, но, однако, так, что мне было слышно каждое их слово. Считаю себя обязанным поделиться с читателями тем высоким наслаждением, которое я вынес из этого разговора.
Герой на сцене закалывается, занавес падает.
Альбакас (опуская бинокль). Ристори мне надоела. Русская лицедейка Владимирова больше говорит сердцу.
Тифтик. Вы совершенно правы. Слышали новость? Наш знаменитый личник Бурдин вернулся из-за границы.
Альбакас. Да, мне говорил об этом сочинитель, который пишет под потайником Квасова. Он говорил, что нашего дорогого личника восторженно приняли: ладошниками и хлопушами были даже все дамы.
Тифтик. Правда ли, что этот знакомый ваш сочинитель намерен издать полетник?
Альбакас. Как же. Он даже хочет поместить в нем краестишие, которое написал мне, но я, разумеется, его от этого отговариваю. (Тихо, указывая на меня). Посмотрите, как этот белявый смотрит на вас в двуглазку.
Тифтик. Он не на меня смотрит, а на мой наручень.
Альбакас. Безобразник! Какие у него гадкие Щекобрады!
Тифтик. Вообразите, мой тоже отпустил себе бокоуши.
Альбакас. Нынче они все обросли бурдами.
Молчание. Я сажусь, несколько успокоенный.
Альбакас. Скажите, вы не читали в временниках — хорошо ли в Дурацком городище идет подписка на книжницу?
Тифтик. Нет, известия неутешительные. В Дурацком городище и Глупове играют в карты, в лото… для них высшее счастие, когда выиграют на двоюху…
Альбакас. Но в Верхне-Кундрюченске, говорят, дело народного образования пошло очень успешно и быстро.
Тифтик. Скажите, пожалуйста, поправилась ли ваша золовка?
Альбакас. Нет, все еще лежит. Родопомощница не помогла ни на волос, да и бабич отчаивается. Можете представить, сколько денег пошло на одну зельницу — просто ужас!
Тифтик. Да, я это хорошо знаю: когда болен был муж, снадобница нам тоже обошлась в копейку.
Альбакас. Полноте! Ваш муж так много получает с своего общества на делянках,
Тифтик. Нет, нынче дела идут плохо. Передайте, пожалуйста, сластничку.
Альбакас передает бонбоньерку, Тифтик рассматривает ее.
Тифтик. Какая хорошенькая лакомка. (Берет конфекты.) Прощайте, вот идет муж… Сейчас кончится меженица.
Альбакас. Как идет к вашему мужу эта плетеница из золотых снурков.
Тифтик. Прощайте! Мне бы гораздо приятнее было оставаться здесь с вами, но муж непременно хочет ехать в цирк смотреть на какого-то весопляса вроде Леотара. Никак не могу сделать его серьезным. Приезжайте часов в одиннадцать: будет Акулина Пахомовна, знаете — муж которой служит в письмоскладе. Завтра пойдем вместе смотреть восковых самодвиг и живулей. Прощайте, Марья Ивановна.
Альбакас. До свидания, Дарья Петровна.
‘Какое отрадное явление! — думал я, выходя из театра, — эти дамы прочли первый выпуск ‘Толкового словаря живого русского языка’ только на Аз и на Буки и уже не употребляют в разговоре иностранных слов’.
1861
Русский разговор петербургских дам. Впервые — в ‘Искре’, 1861, No 45, стр. 661—662, подпись: Тарах Толерансов. Фельетон высмеивает стремление консервативных кругов изгнать из русского языка заимствованные слова, даже прочно утвердившиеся в нем. Борьба с иностранными словами издавна была связана с неприятием того прогрессивного, что шло в Россию из Европы. Ристори — см. стр. 629. ‘День’ — славянофильская газета. Лицедейка — артистка. Владимирова Е. В. — в 50—60-е годы артистка Александрийского театра. Личнйк — артист. Бурдин — см. стр. 683. Потайник — аноним, в фельетоне употреблено в значении: псевдоним. Ладошники, хлопуши — те, кто аплодируют. Полетчик — альманах. Краестишие — акростих, стихотворение, в котором начальные буквы стихов составляют какое-нибудь имя, слово. Белявый — блондин. Двуглазка — бинокль. Наручень — браслет. Щекобрады, бокоуши, бурды — бакенбарды. Дурацкое городище и Глупов — из цикла Щедрина ‘Сатиры в прозе’. Впоследствии Глупов явился местом действия ‘Истории одного города’. Книжница — библиотека. Родопомощница — акушерка. Бабич — бабник, волокита, Зельница, снадобница — аптека. Общество на делянках — акционерное общество. Сластничка, лакомка — бонбоньерка, изящная коробочка для конфет. Меженица — антракт. Плетеница — аксельбант. Весопляс — акробат, Леотар — гимнаст и эквилибрист, выступавший в петербургском цирке. Письмосклад — архив. Самодвига, живуля — автомат. — Все разъясненные выше слова взяты из упомянутого в конце фельетона ‘Толкового словаря’ В. И. Даля. При всех несомненных заслугах Даля перед русской культурой ему были свойственны указанные выше консервативные тенденции. Прекрасно знавший живую русскую речь и собравший многие ее богатства, Даль создал, однако, не словарь русского литературного языка, а, по словам В. И. Ленина, ‘областнический словарь’ (письмо к А. В. Луначарскому от 18 янв. 1920 г. — Сочинения, т. 35, стр. 369). Нередко Даль и сам придумывал слова.