Русский Дон Кихот богатырь Фома-Крома, сын Беренников, Можаровский Александр Федорович, Год: 1878 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Русскій Донъ Кихотъ.

БОГАТЫРЬ
OMA-KPOMA,
СЫНЪ БЕРЕННИКОВЪ.

СКАЗКА ДЛЯ ДТЕЙ.

(См. сказки Аанасьева. М. 1873 г. кн. III No 235.)

‘Кто-бы намъ сказалъ про старое,
‘Про старое, про бывалое?’

По образцу богатырскихъ былинъ написалъ и издалъ, съ пожертвованіемъ половины прибыли Обществу Краснаго Креста, на дтей убитыхъ и раненыхъ воиновъ,

Александръ Можаровскій.

КАЗАНЬ.
Типографія Штаба Казанскаго Военнаго Округа.

І.

Ужъ какъ жилъ да былъ богатырь ома,

Богатырь ома, сынъ Беренниковъ.

нъ былъ такъ могучъ, онъ былъ такъ силенъ,

Что сказать нельзя, трудно выразить:

Какъ пойдетъ гулять вдоль по улиц,

Да навянетъ втръ буйный съ свера,

Такъ ома — крома на земь грянется,

Словно жердь какъ и растянется.

Воробей’ому, при быстромъ лету,

Также съ ногъ сбивалъ, на полъ сваливалъ.

Съ такой силою богатырь ома

Больше дома жилъ, на печи лежалъ.

На бломъ свту силачу ом

Было плохо жить, только слезы лить.

Вотъ и вздумалъ онъ со сраму-стыда,

Отъ обидъ и бдъ сей покинуть свтъ.

‘Дай пойду,’ сказалъ:, утоплюсь въ пруду,

‘Вдь за то меня не припрутъ къ суду.’

Вотъ пришелъ ома, сынъ Беренниковъ,

Къ пруду тинному, чтобы броситься,

Но лягушки, то какъ замтили,

Въ воду бросились и заквакали:

‘Ква, ква, ква, ома, не сойди съ ума!

‘Не ныряй ты въ прудъ: не утонешь тутъ,

‘Только насъ побьешь, со стыдомъ уйдешь,

‘Какъ свинья въ грязи замараешься.

‘Ты ома — крома, сынъ Беренниковъ,

‘Родомъ-племенемъ изъ Березниковъ!

‘Ты на свтъ рожденъ поленицей быть,

‘На кон сидть, не лягушекъ бить.

‘Позжай гулять въ поле чистое,

‘Грусть — тоска пройдетъ, горе минется,

‘Твой таланъ теб тамъ откроется.

‘На роду теб такъ написано.’

Богатырь ома тутъ задумался,

Словъ лягушечьихъ онъ послушался.

‘Погоди,’ сказалъ: ‘не хочу нырять,

‘Пашню черную снаряжусь пахать!

Въ чистомъ полечк, въ земл-матушк

Мой зарытъ таланъ, таланъ выпашу.’

Вотъ ома — крома клячу карюю

Вирегъ чрезъ силушку въ соху старую,

Слъ верхомъ съ кнутомъ и похалъ вскачъ.

Кляча трухъ — трухъ — трухъ, да и тпру, хоть плачь:

Встала, до поля не дохавши,

На навозъ ому съ себя сбросила,

Хомутомъ у ней плечи вытерло,

До костей сдломъ спину содрало.

На навоз томъ сила — рать была:

Комары, слпни, мухи, оводы.

Поднялись они и давай кусать

И коня въ плечо, и ому въ лицо.

Богатырь ома, сынъ Беренниковъ,

Закричалъ на нихъ:, ахъ мошенники!’

И хватилъ кнутомъ со всего плеча,

Со всего плеча богатырскаго.

Онъ пришибъ, побилъ рать великую,

Силу страшную, орду дикую:

Только оводовъ ровно сто головъ,

Мелкой силы-мухъ, такъ и счету нтъ:

Кто на мст легъ, кто уродомъ сталъ,

Безъ носовъ, безъ крылъ больше ста пустилъ.

Тутъ война была не бывалая,

И рка текла вся кровавая.

Богатырь ома, сынъ Беренниковъ,

Родомъ-племенемъ изъ Березниковъ,

Какъ побилъ враговъ силу грозную,

Слъ опять верхомъ и похалъ въ домъ.

Прізжалъ ома на широкій дворъ,

Къ своей матушк Домн Пудовн.

Домна Пудовна встртить омушку

Вышла изъ дому на заваленку.

И повелъ ома, подъзжаючи,

Клячу карюю понукаючи,

Къ родной матушк Домн Пудовн

Таковы слова зычнымъ голосомъ:

‘Ужъ ты, матушка, свтъ-родимая!

‘Ты встрчай сынка честно, радостно!

‘Ты примай меня за блы руки,

‘Ты веди меня въ свтлу горницу,

‘Ты сажай меня вопередъ, за столъ!

‘Я никто другой — богатырь Бова.

‘Только разъ махнулъ, сто головъ смахнулъ

‘Съ богатырскихъ плечъ. Какова же плеть!

‘Ужъ ты, матушка, свтъ-родимая!

‘Ты пожалуй мн, скому дтищу,

‘Материнскаго бласловленыща,

‘Въ вки вчные нерушимаго!

‘Я поду съ нимъ биться-ратиться

‘Супротивъ враговъ — басурманъ, жидовъ.’

Какъ ома — крома это вымолвилъ,

Домна Пудовна, словно хмльная,

Отъ сынка омы отшатнулася,

Словъ такихъ она ужаснулася,

И сынку ом ненаглядному

Такъ возговоритъ по печальному:

‘Что ты, дитятко упрошеное,

‘Упрошеное, умоленое?!

‘Что съ тобой стряслось, что ты выдумалъ

‘За глупйшую за нелпицу?

‘Не теб, вахлакъ, въ пол ратиться,

‘Не теб, мужикъ, богатырскій мечъ!

‘Зналъ бы ты, сынокъ, свой пастушій кнутъ,

‘Какъ свиней пасти, такъ и все бы тутъ!’

— ‘Ужъ ты, матушка, свтъ-родимая,

‘Домна Пудовна разлюбимая!

‘Дло сдлалъ я богатырское,

‘А свиней пасти то мужицкое.’Не хочу пасти, не хочу пахать:

‘Я Нова — силачъ: хочу ратиться!’

Мать дала ом ‘бласловленьице.’

Вотъ ома-крома влзъ на снницу,

Скинулъ сна клокъ кляч подъ ноги

И сбираться сталъ въ бранны подвиги:

Оболокся онъ въ кафтанъ старенькій,

Подпоясался лычкомъ маленькимъ,

Набекрень надлъ катарушечку, (¹)

Въ подорожники взялъ горбушечку,

На слды надлъ лапти старыя,

Безъ веревочекъ, вс издранныя,

На плечо поднялъ серпъ неправленный,

Въ зепь (²) косарь спустилъ перержавленный,

Слъ верхомъ въ сдло, всмъ раскланялся

И въ дорогу — путь такъ отправился.

(¹) Катарушечка — лычный шлыкъ.

(²) Зепь — карманъ.

Конь идетъ-нейдетъ, спотыкается,

А ома сидитъ, неучванится

И въ кулакъ глядитъ на чернизину. (¹)

Словно бисеромъ, всю унизану.

Та чернизина — съ воробьями столбъ,

А ома — крома думалъ это полкъ:

Настегалъ коня по тощимъ бедрамъ

И пустился вскачъ по желтымъ пескамъ.

Богатырь ома, прискакавъ къ столбу,

Зычнымъ голосомъ объявилъ войну:

Сталъ серпомъ махать, воробьевъ шугать:

Воробьи снялись, въ облака взвились.

А ома — крома радъ и хвалится:

‘Ай да я, Вова! какъ расправился!’

Въ знакъ побды сей надъ такимъ полкомъ

На столб ома написалъ млкомъ:

‘Я Бова-боецъ предиковинный,

‘Отъ огня, меча заколдованный,

‘Здсь одинъ разбилъ силу страшную,

‘Словно тучищу разненасную,

‘Да опричъ того, прежде этаго,

‘Сто головъ враговъ: басурманъ, жидовъ.’

Надпись сдлавши ту мляную,

Дальше двинулся онъ поляною,

Клячу карюю понукаючи,

Путь-дороженьку примчаючи.

(¹) Чернизина — отдаленный предметъ.

II.

По слдамъ омы халъ муромецъ,

Илья Муромецъ, сынъ Ивановичъ.

Богатырь Илья прозжаючи,

На столбъ съ надписью зорко глядючи,

Прочиталъ слова и попятился,

Подъ Ильею конь окарачился.

‘Эге-ге!’ сказалъ Илья Мурамецъ:

‘Эта попрыска богатырская:

‘Злата-серебра не расходуетъ,

‘Надпись длаетъ блымъ камешкомъ!’

Вынималъ Илья чисто серебро,

И на томъ столб чистымъ серебромъ,

Ниже надписи той мдяныя,

Написалъ свою. Такова она:

‘За Бовою вслдъ прозжалъ Илья,

‘Илья Муромецъ, сынъ Ивановичъ.

Надпись сдлавши, богатырь Илья

Снова вслдъ ом впередъ двинулся.

Богатырскій конь Ильи Муромца

Въ три скачка нагналъ клячу карюю

И чуть — чуть было съ сдокомъ омой

Не замялъ её подъ самимъ собой.

Своего коня богатырь Илья

Придержать усплъ и раскланялся.

Богатырь ома, сынъ Беренниковъ,

Илью Муромца началъ спрашивать:

‘Ты скажи, скажи, верховой здокъ!

‘Куда скачешъ ты, сломя голову!

‘Какъ ты именемъ называешься,

‘Поизотчеству величаешься!

‘Богатырь ли ты, иль разбойничекъ,

‘Иль калка ты перехожая?’

Отвчалъ ом Илья Муромецъ:

‘Не калка я, не разбойничекъ,

‘Я Илья, мужикъ карачаровскій,

‘Илья Муромецъ, сынъ Ивановичъ,

‘Богатырь земли стольнокіевской,

‘Стольнокіевской и черниговской.’

— ‘А поскольку ты, Илья Муромецъ,

‘Сразу силы бьешь и конемъ валишь?’

Илья Муромецъ не похвастался,

Отвчалъ ом правдой — истиной:

— ‘За одинъ размахъ я полсотни бью,

‘За одинъ скачокъ конь стну валитъ.’

Богатырь ома ухмыляется,

Самъ собой Иль похваляется:

‘Ну ты, Муромецъ, сынъ Ивановичъ,

‘(Не въ обиду я теб выскажу,)

‘Ты далеко мн не равняешься,

‘Супротивъ меня не управишься.

‘Я, боецъ Бова, за одинъ размахъ

‘Сто головъ съ враговъ кулакомъ сбивахъ,

‘Меньшей силушки конь двужильный мой

‘Мнетъ по цлому ополченію.’

Илья Муромецъ, сынъ Ивановичъ,

Тутъ ом — кром слово вымолвилъ:

‘Ну ты истывый богатырище!

‘Не земная, знать, въ теб силища!

‘Ты прими меня въ сотоварищи,

‘Будь ты братомъ мн, братомъ названнымъ!’

Богатырь ома, прибоченившись,

Отвчалъ Иль: ‘Такъ и быть, старикъ!

‘Я приму тебя въ сотоварищи,

‘Назову тебя братомъ меньшіимъ,

‘Только ты смотри, помни здорово:

‘Поперечешь въ чемъ, сложишь голову.’

Илья Муромецъ, сынъ Ивановичъ,

Брата старшаго омку спрашивалъ:

‘Ужъ ты гой, боецъ предиковинный,

‘Отъ огня, меча заколдованный!

‘Гд прикажешь мн съ тобой слдовать,

‘За тобой скакать, или спереди?’

Отвчалъ ома Иль Муромцу:

‘Позжай, старикъ, позади меня!’

Вотъ два всадника дутъ по полю,

Какъ кораблики плывутъ по морю.

Передъ ними лугъ растилается,

Рожь зеленая низко кланится.

А за ними вслдъ той дорожкою

На кон скакалъ младъ — Алешенька.

Какъ Алешенька наскакалъ на столбъ,

Да прочелъ слова, себя по лбу хлопъ,

Подъ Алешей конь окарачился

И впередъ идти заартачился.

‘Эге — ге! сказалъ тутъ Алеша-младъ,

‘Эта попрыска богатырская:

‘Злата — серебра не расходуетъ,

‘Надпись длаетъ блымъ камешкомъ.’

Взялъ Алеша-младъ чисто золото,

И на томъ столб чистымъ золотомъ,

Ниже надписи Ильи Муромца,

Написалъ свою четкимъ почеркомъ:

‘За омой съ Ильей здсь прохалъ я,

‘Я Алешенька, тожъ поповичъ-младъ:’

Онъ ому — крому съ Ильей Муромцемъ

Въ пять скачковъ нагналъ и коня унялъ.

Тутъ Алеша-младъ Илью Муромца

Началъ спрашивать, низко кланяясь:

‘Атаманъ ты нашъ, Илья Муромецъ!

‘Ты скажи, скажи, сынъ Ивановичъ!

‘Гд мн путь держать, впереди ль, взади ль,

‘Или врядъ съ тобой по товарищки?’

Онъ ому — крому за спиной Ильи

Не видалъ еще и не кланялся.

А Илья, старикъ карачаровскій,

Тутъ съ пути свернулъ, кулакомъ махнулъ

И сказалъ ему: ‘посмотри впередъ!

‘Видишь, детъ здсь богатырь Вова,

‘Ты его спроси: онъ мн старшій братъ.

‘Я сильнй его въ жизнь не видывалъ.’

Тутъ Алеша — младъ, какъ ому — крому

Разсмотрлъ въ трубу, такъ заахался:

‘Вотъ не даромъ, вдь, есть пословица,’

Про себя сказалъ младъ-Алешенька:

‘Что гремитъ — де громъ не изъ тучи вонъ,

А изъ кучи онъ изъ навозныя.’

И вскричалъ ом зычнымъ голосомъ,

Громовымъ своимъ, богатырскіимъ:

‘Ужъ ты гой еси, богатырь Вова!

‘Много лтъ теб въ пол ратовать!

‘Ты прими меня въ сотоварищи,

‘Во названые братьи меньшіе!

‘И скажи ты мн, удалой боецъ!

‘Гд мн путь держать — впереди ль, взади ль?’

Съ зыку по-крику богатырскаго

По ушамъ ому оглаушило,

А коня его зыбкимъ воздухомъ

На пять верстъ впередъ пересунуло.

‘Э — ге-ге!’ сказалъ старый-Муромецъ,

‘Аяй — яй!’ вскричалъ младъ-Алешенька:

‘Конь — то малъ подъ нимъ, да удаленькій:

‘Въ одинъ мигъ стрлой скрылся изъ виду,

‘Нашимъ коникамъ не тягаться съ нимъ:

‘Супротивъ его — раки пшіе.

‘Врно нечего было спрашивать,

‘Гд намъ путь держать — впереди ль, взади ль,

‘По невол вотъ поплетемся здсь.

‘Осрамились мы, потеряли честь.’

А ома — крома тамъ дождался ихъ

И сбунчалъ, какъ шмль: ‘позжай взади!’

Вотъ втроемъ они дутъ по лсу.

Лсъ шумитъ, гудитъ, сосны валятся,

Зври лютые и прыскучіе

Впопыхахъ бгутъ, въ норы прячутся,

Отъ копытъ коней богатырскіихъ

Мать — земля дрожитъ, разсыпается,

А ома — крома удивляется

И, разиня ротъ, ухмыляется:

‘Эко мсто здсь — чисто райское!

‘Соловьи поютъ, утро майское!

‘Ну теперь ужь я на печь къ матушк.

‘Ни за денежку, ни за золото,

‘Не вернусь опять, не отправлюся,

‘И здоровьемъ здсь я поправлюоя,’

Такъ ома съ собой размышляючи,

Клячу карюю понукаючи,

Вмст съ Ильюшкой и Алешею,

Гд долиною, а гд рощею,

Вдоль прохалъ всю землю Русскую

И прибылъ потомъ въ землю Прусскую,

Въ заповдный лугъ, королевскій садъ,

Чмъ остался онъ несказанно радъ,

Тутъ ома — крома съ меньшей братіей

Съ — обща вздумали сдлать ставочку:

Илья Муромецъ со Алешенькой

По шатру себ вмигъ раскинули,

А ома — крома не имлъ шатра

И кафтанъ на дубъ въ солнце вшивалъ,

Ихъ же коники богатырскіе

Съ клячей карею и то старою

Шелковой травой надалися,

Ключевой водой напивалися.

III.

Много ль, мало ли прошло времени,

Сказка намъ о томъ не повдала,

Только самъ король Карлъ Безчисленный

Усмотрлъ ихъ тутъ и разгнвался:

‘Кто въ луга мои заповдные,

‘Кто въ сады мои раззеленые,

‘Гд ни лютый зврь не прорыскивалъ,

‘Ни Макаръ телятъ не проганивалъ,

‘Въ гости незваннымъ смлъ пожаловать,

‘Мою собственность, лугъ потравливать!

‘Что за дерзкая деревенщина!

‘Что за неучи, за оболтусы!

‘Безъ доклада мн прохлаждаются

‘И безъ вдома тутъ шатаются?’

Вотъ король-прусакъ Карлъ Безчисленный

Собралъ силу — рать, войско храброе,

И приказъ отдалъ изъ луговъ — садовъ

Смльчаковъ гостей протолкать взашей.

Войско прусское тучей двинулось:

Братья меньшіе къ омк кинулись:

— ‘Эй! смотри, ома! сила — рать идетъ,

‘Рать не русская, сила прусская.

‘Что ты самъ пойдешь, или насъ пошлешь?’

— ‘Не пойду я самъ: много чести псамъ.

‘Позжайте вы и раздлайтесь,

‘Кладенцомъ-мечемъ перевдайтесь!’

Вотъ два сильные, два могучіе

Богатырища святорусскіе

Изъ дружинушки изъ хоробрыя

Красна Солнышка, Свтъ — Владиміра,

На коней своихъ богатырскіихъ

Сли въ сдельца во черкасскія,

Взяли копьица мурзавецкія,

Кладенцы мечи вс булатные,

И помчалися шибче вихоря

Встрчу прусскому войску вражьему.

Подлетли, какъ ясны соколы,

Къ стаду сизому голубиному,

И давай топтать, и давай рубить

Со всего плеча на вс стороны.—

Какъ мечомъ махнутъ — будетъ улица,

Какъ копьемъ кольнутъ — переулочекъ,

А гд конь лягнетъ среброкованный,—

Тамъ широкій путь, столбовой проздъ,

Вс Прусаки тутъ припужалися,

По щелямъ, норамъ пометалися.

Вотъ Король-прусакъ Карлъ Безчисленный,

Видитъ дрянь дла, длать нечего:

Собралъ снова рать, рать великую,

Вдвое больше той, что въ бою легла.

Къ этой рати онъ выбралъ витизя,

Силача — бойца, великанища.

Голова бойца-что пивной котелъ,

Ротъ-что ямища, носъ съ дубинушку.

Вотъ съ такимъ бойцомъ, великанищемъ,

Нова рать пошла выгнать неучей.

Какъ Илья — старикъ да Алеша-младъ

Рать завидли, къ омк бросились.

— ‘Ты смотри, ома! сила-рать идетъ,

‘Рать не русская, сила прусская,

‘Съ силачомъ — бойцомъ, великанищемъ,

‘А силачъ — боецъ со кинжалищемъ.

‘Что ты самъ пойдешь, или насъ пошлешь,

‘Иль кого — нибудь на особицу?’

— ‘Вамъ не сладить тутъ, осрамитеся,

‘Ужъ я самъ пойду съ нимъ сразитися.

‘Приведите мн моего коня

‘Горячей огня, огня пещнаго!’

Вотъ Илья — старикъ да Алеша — младъ

За конемъ пошли во зеленый садъ,

А конекъ его, кляча каряя,

Вся смореная и престарая

стъ траву въ саду, отъдается

И не ловится и брыкается.

То Иль весьма не понравилось,

За досадушку показалося.

Вотъ онъ взялъ ее за короткій хвостъ

И махнулъ съ сердцовъ далеко за мостъ,

А поповичъ — младъ тутъ сказалъ Иль:

— ‘Ты смотри, Илья, какъ узнатъ Вова,

‘Онъ задастъ раза: срубитъ голову,

‘Либо выдернетъ съ корнемъ бороду.

‘Врно, сила — то не въ его кото,

‘А въ самомъ бойцу заколдованномъ.’

— ‘Въ самомъ дл такъ,’ молвилъ Муромецъ,

И привелъ коня брату старшему.

Вотъ ома — крома, сынъ Беренниковъ,

Взялъ косарь съ серпомъ и отправился

Биться — ратиться съ великанищемъ

И съ несмтною силой вражьею.

На пути ома думу думаетъ,

Думу крпкую, думу славную:

‘Пусть убьютъ меня, коль въ пруду не сгибъ,

‘Всё ровно вдь мн, мертвымъ страму нтъ’.

Вотъ ома — крома, сынъ Беренниковъ,

Съ великанищемъ близко съхался,

Къ поединку онъ припасается,

Ужь за свой косарь онъ хватается,

А боецъ — силачъ не доганется,

Что за чучело къ нему тянется,

Да и въ усъ себ не возьметъ того,

Что ома — крома — это врагъ его.

А ома межъ тмъ приближается,

Подъ омою конь спотыкается.

Онъ подъхалъ вплоть къ войску прусскому

И загалдилъ вдругъ:, ‘я бездльниковъ

‘Всхъ срублю, сгублю и конемъ стопчу!

‘Не хочу лишь я съ вами пачкаться,

‘Кто бойцомъ изъ васъ здсь считается,

‘Пусть вдвоемъ со мной потягается!’

Прусскій подданный великанище

Со смхомъ ему шутку вышутилъ:

— ‘Здравствуй много лтъ, богатырь — боецъ!

‘Не руби ты насъ, какъ табунъ овецъ!

‘Мы въ полонъ къ теб сами явимся,

‘Лишь вдвоемъ съ тобой позабавимся.’

— ‘Знамо такъ! ‘ома молвилъ витязю,

‘Только слушай, братъ, есть условіе.

‘Уговоръ у насъ, чтобы какъ у васъ,

‘Лучше золота, краше солнышка.

‘Ты прусакъ силачъ, я русакъ силачъ:

‘Ни хвала, ни честь будетъ намъ съ тобой,

‘Если будемъ мы биться — дратися

‘Не здоровавшись, не раскланявшись,

‘Напередъ всего надо шлемы снять

‘И поклонъ отдать до сырой земли,

‘Значитъ, заживо распроститися

‘И потомъ уже на смерть битися.’

Великанъ,— прусакъ соглашается,

Съ силачомъ омой созжается,

Оба другъ другу наклоняются

И сырой земл прикасаются.

Великанъ — прусакъ не проворенъ былъ,

Да ктому жъ ему, великанищу,

Чтобъ къ сырой земл наклопитися

И назадъ на верхъ воротитися,

Плохо надобно было времени

Ровно столько же, сколько очепу,

Или журавцу у колодезя,

Чтобъ бадью съ водой кверху вытянуть.

А ома — крома ростомъ маленькій,

Но поклоны бить былъ удаленькій:

Онъ до йогъ упалъ и опять ужь всталъ,

А прусакъ еще наклонялся внизъ.

Вотъ ома — крома изловчается,

За косарь тупой онъ хватается,

Косаремъ своимъ тяпнулъ разъ — другой:

Съ великанища голова долой.

Войско дрогнуло и разсыпалось,

По лсамъ, доламъ все разбрыкалось,

А ома — крома съ своего коня

Взобрался на верхъ великанскаго,

Трупъ ужаснаго великанища

Подцпилъ серпомъ на арканище

И похалъ съ нимъ въ заповдный лугъ

Къ Иль Муромцу и Алешеньк.

Т ом — кром подивилися:

‘Ну, силачъ Вова! сколь ни билися

‘На вку своемъ съ великанами,

‘А съ такимъ еще великанищемъ

‘Отродяся мы не сражалися.

‘Мы бы оба съ нимъ не сравнялися,

‘Честь — хвала теб, добрый молодецъ,

‘Богатырь Бова заколдованный!’

Король Пруссіи Карлъ Безчисленный,

Какъ узналъ о томъ, что случилося

Съ его витяземъ великанищемъ,

‘О — хо — xo’, сказалъ: длать нечего,

‘Видно, надо мн покоритися

‘И съ невждами помиритися!’

Онъ тотчасъ послалъ звать ому — крому

Съ меньшей братіей на почетный пиръ.

Угостилъ онъ ихъ и учествовалъ

Явствомъ сахарнымъ, питьемъ пьяныимъ,

И позволилъ жить въ зеленыхъ лугахъ,

Въ зеленыхъ лугахъ и цвтныхъ садахъ.

IV.

Посл этаго въ скоромъ времени

Къ царству прусскому, царству Карлову,

Приступилъ съ войной изъ Китая ханъ.

Прозывался онъ: Ханъ — Саламъ — Турхапъ.

Онъ привелъ съ собой рать великую

И двнадцать съ ней предводителей.

Сталъ китайскій ханъ съ Карла прусскаго

Много спрашивать дани — окупу,

А не то грозилъ царство прусское,

Побжденное прежде русскими,

Впухъ и впрахъ разбить и столицу взять.

Дани — окупу Карлу жалко дать.

Вотъ и вспомнилъ тутъ Карлъ Безчисленный

Про ому — крому съ его братьями

Онъ послалъ къ ом съ посломъ грамотку:

Въ этой грамотк было писано:

— ‘Богатырь Бова предиковинный,

‘Отъ меча, огня заколдованный!

‘У меня бда учинилася,

‘И во сн она мн не снилася:

‘Приступилъ ко мн басурманскій ханъ,

‘Онъ привелъ съ собой силу грозную,

‘Да двнадцать съ ней предводителей

‘Старыхъ, опытныхъ побдителей.

‘Не уважишь — ли, не пособишь — ли,

‘Хана дерзкаго не прогонишь — ли?

‘Награжу тебя златомъ — серебромъ,

‘Бриліантовымъ ожереліемъ.`

Прочиталъ ома то прошеніе

И сказалъ послу въ утшеніе:

— ‘Ладно, сдлаю все по вашему,

‘Только сдлалъ бы Карлъ по нашему.’

омк посланный тутъ откланялся,

На коня вскочилъ и отправился.

Межъ тмъ съ полчищемъ басурманскій ханъ

Приступалъ къ стнамъ стольна города.

Вотъ Илья-старикъ да Алеша-младъ,

Какъ походъ къ стнамъ ханскій узрили,

Подбгли къ ом, брату старшему,

И сказали вдругъ въ оба голоса:

— ‘Богатырь Бова пре диковинный,

‘Отъ меча, огня заколдованный!

‘Басурманскій ханъ полонить идетъ

‘Карла добраго, хлбосольнаго.

‘Много лтъ ему славно царствовать!

‘Мы должны его благодарствовать:

‘Басурманина, хана — нехристя,

‘Впухъ и впрахъ разбить и еще побрить,

‘И прогнать въ Китай, пить горячій чай

‘Да дуть на воду кипяченую.

‘Что ты самъ пойдешь, или насъ пошлешь?

— ‘Не пойду я самъ: много чести псамъ.

‘Позжайте вы и раздлайтесь,

‘Кладенцомъ — мечемъ перевдайтесь!

Ботъ старикъ-Илья и Алеша-младъ

Рать китайскую, басурманскую,

Растепали вмигъ на вс корочки,

И усяли вс пригорочки

Безобразными безголовыми

Побжденными басурманцами.

Ханъ Саламъ — Турханъ не одумался:

Онъ въ Китай на чай не отправился,

Заперся въ стнахъ, въ крпкомъ город,

И сказалъ себ: ‘что ни будетъ мн,

‘А побью же я Карла прусскаго

‘И его бойца Бову русскаго.

‘У меня еще есть одинъ силачъ,

‘Я берегъ-было на племя его,

‘Но пущу теперь и его на бой.

‘Онъ одинъ за всхъ можетъ справиться.’

Вотъ Саламъ — Турханъ призвалъ нову рать

И завтнаго басурманища.

Басурманъ — силачъ, атаманище,

Толщиною былъ, что чурбанище,

Но глаза имлъ неразмрные:

Какъ осокою вкозь разрзные,

Очень узкіе, слповатые,

Ноги жъ тонкія, крюковатыя,

Башмаки носилъ онъ злаченые,

По сафьяну вс простроченые,

И на макушк — косу длинную

Почти до полу, трехъаршинную.

Ханъ Саламъ — Турханъ наказалъ бойцу:

‘Ты смотри, силачъ, какъ подешь въ бой,

‘Наруби себ на большущій носъ,

‘То есть, помни ты ханскій мой наказъ:

‘Насъ не храбростью взяли русскіе:

‘Они взяли насъ только хитростью.

‘Ты смотри, силачъ, примчай — гляди,

‘Что русакъ длать, то и ты длай! ‘

Вотъ китаецъ тотъ, великанище,

На кон своемъ богатырскіемъ,

Съ шелепугою подорожною,

Въ девяносто пудъ только тяжестью,

Да съ тугимъ лукомъ, съ каленой стрлой

И съ скирою въхалъ на гору.

Онъ съ горы въ кулакъ мстность высмотрлъ

И вскричалъ ом съ меньшей братіей:

‘Кто вы, чучелы-ль огородныя,

‘Или молодцы раздородные?

‘Выходите — къ вызжайте — ка

‘Во чисто поле познакомиться!’

Вотъ ома — крома, сынъ Беренниковъ,

Какъ услышалъ кличъ, почесалъ високъ.

Привести веллъ клячу карюю,

Клячу карюю и то старую,

Слъ верхомъ съ серпомъ да тупицею.

Взялъ арканище со петлицею

И отправился на побоище

Въ поле чистое съ тмъ, кого еще

Отродясь никто не сбивалъ съ коня,

Говоря съ собой: ‘пусть убьютъ меня.’

Тутъ ома-крома, сынъ Беренниковъ,

Какъ къ китайскому великанищу

Шагъ за шагомъ сталъ приближатися,

Началъ оченно онъ пужатися:

Со страстей ома взялъ — зажмурился

И головушкой внизъ понурился,

На коня прилегъ, въ гриву спрятался

И подумалъ самъ: ‘вотъ такъ вляпался!

‘Ужь теперь живымъ не остануся,

‘Воронью, зврямъ въ кормъ достануся.

‘Ну, не песъ тащилъ: самъ поязнулся,

‘Назвался грибомъ, такъ и въ кузовъ лзь!

‘Ужь скоре бы онъ убилъ меня

‘И столкнулъ въ оврагъ моего коня!

‘Истомился я, взоръ смыкаючи,

‘Животу конца поджидаючи.

‘Что китаецъ такъ долго мшкаетъ,

‘По башк меня все не трескаетъ?’

Вотъ ома — крома, сынъ Беренниковъ,

Родомъ — племенемъ изъ Березниковъ,

Потихохоньку сталъ поглядывать

И впередъ къ бойцу путь прокладывать.

Вдругъ замтилъ онъ — что вы думайте.?—

Басурманище — великанище,

Помня ханское слово грозное:

‘Что русакъ длать, то и ты длай’,

Какъ ома — крома, внизъ понурился,

Въ гриву спрятался и зажмурился.

А ома — крома не совсмъ дуракъ:

Дураковъ учить онъ и самъ мастакъ:

Въ чемъ дла — смкнулъ, головой тряхнулъ,

Словно къ мышк котъ, подскочилъ и вотъ

Вырвалъ острый мечъ у него жь бойца

И разбилъ башку поперекъ лица.

Богатырь съ коня полетлъ долой,

Вся китайска рать завопила: ‘ой!’

А ома коня басурманскаго

Привязалъ за дубъ лса царскаго,

Взобрался на дубъ и спрыгнулъ съ него

На коня верхомъ ко хвосту лицомъ.

Какъ почуялъ конь надъ собой ому,

Онъ заржалъ въ сердцахъ: ‘не бывать тому,

‘Чтобы всякій плутъ свой мочальный кнутъ

‘Налагалъ на мой благородный станъ!’

Благородный конь на дыбы взвился

И рванулся вдругъ съ такой силою,

Что громадный дубъ съ корнемъ вырвался,

Но ома — таки не скувыркнулся.

Конь помчалъ ому къ войску ханскому,

А ома-крома по-дурацкому

Сталъ кричать — орать: ‘помогите! ахъ!

‘Разобьетъ, убьетъ, залукнетъ въ оврагъ!’

А китайска рать не могла понять

Языка омы и давай бжать.

Богатырскій конь съ сдокомъ омой

Набжалъ, скакнулъ и всю рать столкнулъ.

А столтній дубъ на арканище,

Словно буйный втръ — ураганище,

Волочась сзади, загребалъ съ пути

Вражью силу — рать, подъ собой измять.

Такъ китайска рать вся погибнула,

Повалилась съ ногъ и не пикнула:

Ни души отъ ней не осталося.

Какъ бы знала то, не совалася.

Межъ тмъ съ дубомъ конь весь упарился

И сказалъ ом: ‘коль управился

— ‘Ты, боецъ ома, усидть на мн,

‘То отнын я первый другъ теб.

‘Говори, куда теб треба есть!?’

— ‘Позжай впередъ, въ королевскій лсъ,

‘На заставочку богатырскую

‘Къ Иль Муромцу и Алешеньк!’

Т, ому — крому какъ замтили,

На копяхъ къ нему вскачь подъхали,

Копи радостію тутъ затопали.

Братья жъ меньшіе долго хлопали.

Карлъ прислалъ ом въ награжденіе

Бриліантово ожереліе,

Злата — серебра всомъ пять пудовъ,

И сто верстъ отдалъ зеленыхъ луговъ.

Т луга ома отдалъ Муромцу,

Злато — серебро далъ поповичу,

На себя надлъ ожереліе,

И пошло у нихъ тутъ веселіе.

Ханъ Саламъ — Турханъ не одумался:

Онъ въ Китай на чай не отправился,

Заперся въ стнахъ, въ крпкомъ город,

И сказалъ себ: ‘что ни будетъ мн,

А побью же я Карла прусскаго

И его бойца Вову русскаго.

Ханъ Саламъ — Турханъ призвалъ нову рать,—

Рать послднюю, саму лучшую,

Втрое больше той, что примялъ ома,

Но и тутъ ему не помогъ Брама.

Какъ узналъ о томъ Карлъ Безчисленный,

Онъ опять къ ом послалъ грамотку:

‘Богатырь Вова предиковинный,

‘Отъ огня, меча заколдованный!

‘Отъ китайскаго хана — нехристя

‘Защити, дружокъ, не почванися!

‘Подерись еще ты тупицею!

‘Заплачу теб я сторицею.’

Тутъ ома — крома Карлу прусскому

Передать веллъ таковой отвтъ:

‘Богатырь Бова, сынъ Беренниковъ,

‘Короля спасти отъ бездльниковъ

‘Не противится, соглашается,

‘И на золото не-кидается,

‘Лишь бы дочери королевичн,

‘Раскрасавиц, блошеечк,

‘Посл ханскаго пораженія

‘Далъ отецкое позволеніе

‘Подъ златой внецъ съ нимъ собратися

‘И по-русскому обвнчатися,

‘А впередъ того, въ знакъ согласія,

‘Карлъ прислалъ бы мн въ одночасіе

‘Войска тысячу, десять курочекъ

‘И насдобленныхъ сто конурочекъ,

‘Испеченныхъ ей, королевичной,

‘Изъ блой муки стокопечной,

‘Чтобы я, женихъ — Богатырь Бова

‘Съ достоврностью испыталъ сперва,

‘Какъ хитра она кашеварничать,

‘Пироги печи и хозяйничать.’

Три гонца — послы королевскіе,

Также ключники и дворецкіе

Къ Карлу прусскому воротилися,

До сырой земли поклонилися

И отвтъ омы ему отдали.

Карлъ вскричалъ слугамъ, чтобы позвали

Внизъ изъ горницы и изъ двичной,

Королеву мать съ королевичной.

Карлъ имъ передалъ волю омушки

И веллъ напечь дв котомушки

Кренделей, жомковъ и конурочекъ

Да нажарить куль жирныхъ курочекъ,

Самъ же собралъ онъ войско сильное

И послалъ на брань въ поле пыльное,

Наказавъ ему строго-настрого

Длать тоже, что будетъ самъ Бова.

Вотъ съ кокурками и жомочками

Войско прусское къ омк прибыло.

омка курочкой дозаправился,

На коня вскочилъ и отправился,

Войско двинулось вслдъ за омкою,

Кто съ оружіемъ, кто съ котомками.

Вотъ дохалъ онъ до большой рки.

Глубина ея ровно три клюки,

Такъ что въ бродъ по ней не прохати,

До конца въ обходъ не дохати,

А мостовъ на ней вовсе не было,

Перевощиковъ не случилося.

Вотъ ома — крома стяпнулъ дерево,

И вся рать его тоже сдлала,

омка съ дерева, съвши ягоды,

Корень съ втками бросилъ на воду.

Смыслъ зати той рать не вдала,

Но сама, какъ онъ, тоже сдлала.

Такимъ образомъ, мостъ построился,

Богатырь ома тутъ пришпорился

И, какъ вихрь, по немъ проскакалъ верхомъ,

Только брызги вверхъ поднялись дождемъ.

Войны прусскіе вслдъ за омкою,

Кто съ оружіемъ, кто съ котомками,

Также по мосту переправились,

Но достаточно вс умаялись.

Проглодался тутъ Богатырь ома:

Онъ спросилъ солдатъ: ‘гд-то та сума,

‘Что прислала мн блошеечка,

‘Карла прусскаго королевична?’

Войны прусскіе тутъ съ почтеніемъ

Подбгли къ ом съ угощеніемъ.

Богатырь ома взялъ кокурочку

И хотлъ было кушать съ курочкой,

Но курятина прохладилася

И въ ду совсмъ не годилася.

Потому ома, сынъ Беренниковъ,

Разложилъ костеръ изъ березника

И холодную эту курочку,

Подъ крыло поддвъ вверхъ на чурочку,

Надъ огнемъ держалъ и поджаривалъ,

Самъ съ прусаками разговаривалъ.

У огня ома весь упарился

И, какъ курица, также жарился.

Жару омушка поопасился,

Растегнулся онъ, распоясался,

Скинулъ все съ себя до рубашечки

И сидлъ нагой въ род пташечки,

Той общипанной голой курицы,

Что распаривалъ самъ на куревц.

Прусаки межъ тмъ не обдали

И они себ костры сдлали,

На костры котловъ понавшали,

Побасенками себя тшили,

У огня они распотлися

И до — нага же вс раздлися.

Вдругъ откудова ни возьмись къ кострамъ

Съ лаемъ, гамканьемъ: ‘у — у — у, гамъ — гамъ!

Собачинища пребольшущая,

Прекосматая и презлущая!

Подбгла она къ омк къ куревцу,

Мигомъ вырвала изъ рукъ курицу

И пустилась съ ней прямо къ городу.

По тому, друзья, ома поводу

Изъ костра схватилъ съ пыломъ головню

И побгъ за ней сломя голову.

Прусаки снялись и забгали

И они потомъ тоже сдлали.

На пути они хлбъ не сожатый

И скирами лсъ не початый,

Деревушечки и селенія —

Все палили, жгли до истлнія.

А собака та была ханская

И бгла она, страшно хамкая,

Прямо въ ханское укрпленіе,

На китайское раззореніе.

Привела она голо воинство,

Позабывшее про пристоинство,

Прямо въ ханское укрпленіе.

Ханъ подумалъ: свтъ — представленіе,

И на полъ навзничь чебурахнулся,

Какъ мшокъ съ овсомъ, съ громомъ брякнулся.

Войны ханскіе испужалися,

Въ разны стороны помталися,

Прусаки жъ наги съ головешками

Побгли стремглавъ вслдъ за пшками,

И давай палить вражьи бороды,

Выгоняя всхъ вонъ изъ городу.

Такъ ома — крома предиковинный,

Будто подлинно заколдованный,

Цло царство спасъ отъ погибели,

И все сдлалъ то не изъ прибыли:

На авоську билъ, очертя башку,

Разогнать хотлъ лишь свою тоску,

И въ зятья попалъ Карла прусскаго:

Карлъ за выходца омку русскаго

Отдалъ дочь свою разлюбимую.

Наградилъ ее онъ периною,

Чистымъ серебромъ и алмазами,

Скатнымъ жемчугомъ и кораллами.

Карлъ пирушку далъ — удивленіе:

Было чистое объденіе.

На пиру на томъ красовалися

И въ похмльиц похвалялися

Силой храбростью о великъ закладъ

Илья Муромецъ и Алеша — младъ.

Да и я тамъ былъ, вино-пиво пилъ,

По усамъ текло, въ ротъ не кануло.

Конецъ.

Русскій Донъ Кихотъ.

Читайте также: