СВЕРНЫЕ
на 1826 годъ,
СОБРАННЫЕ
Барономъ Дельвигомъ.
ИЗДАНЫ
Иваномъ Слёнинымъ.
ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГ,
у книгопродавца Ивана Слёнина.
Русскіе поклонники въ Іерусалим.
Отрывокъ изъ путешествія по Греціи и Палестин, въ 1820 году.
Русские поклонники в Иерусалиме, Дашков Дмитрий Васильевич, Год: 1825
Время на прочтение: 24 минут(ы)
Кто не бывалъ на мор, тотъ не легко повритъ, чтобы прекрасный лтній день могъ иногда казаться несносне зимней непогоды. Но мы узнали сіе на опыт во время скучнаго перезда отъ Родоса до Яффы.
Безвтріе застигло насъ въ виду крпости Кастель-россо, на берегу Караманскомъ, и мы цлые лишь дней не могли двинуться съ мста. Все въ природ утомляло взоръ единообразіемъ: съ утра до вечера море свтилось какъ зеркало, а небо было безоблачно, нестерпимый жаръ и духота въ кают, палящій зной на палуб (гд растопленная смола текла по доскамъ и канатамъ), печальный стукъ парусовъ о мачты, вселяли въ насъ уныніе и заставляли жалть о буряхъ, съ коими боролись мы въ самыхъ сихъ мстахъ, на пути изъ Египта въ Морею. Не такъ ли иногда, посл бури страстей, въ дремот нравственной и съ отвращеніемъ ко всему, что прежде насъ плняло, жалемъ о сильныхъ горестяхъ, потрясающихъ бытіе, но возвышающихъ душу!.. Наконецъ легкій втерокъ помогъ намъ войти въ пристань Кастель-россо, гд мы съ трудомъ запаслись гнилою водою. Крпость построена на маленькомъ утесистомъ остров, какъ бы оторванномъ отъ твердой земли, и жители должны издалека доставать нужное для пищи.
Мы еще простояли боле сутокъ противъ южнаго мыса Книрскаго (cap Gatte), въ ожиданіи попутнаго втра. Сильное морское теченіе влекло корабль на западъ и отдаляло насъ отъ желанной цли. — Берегъ Сирійскій открылся не прежде 20 Августа: сперва показалась влв вершина Кармила, потомъ, прямо передъ нами, бловатое поморіе Кесарійское, и вправ цпь высокихъ горъ близь Іерусалима. Съ умиленіемъ и жаднымъ любопытствомъ смотрли мы на сію землю, столь важную въ исторіи рода человческаго, обильную чудесами и событіями великими, колыбель Христіанской вры, на землю, гд живутъ преданія Ветхаго и Новаго Завта, гд каждый холмъ, каждая дебрь, каждая развалина, говоритъ о длахъ Пророковъ и знаменитыхъ витязей.
Весь оный край, отъ Сура (древняго Тира) до Газы, очень опасенъ дли судовъ въ бурное время года, а Греческіе кормчіе, исключая смлыхъ островитянъ съ Идры, Псары и Сиецціи, тогда были вообще искусные мореходцы вн Архипелага. Къ счастію нашъ каравокиръ (хозяинъ судна), родомъ изъ Скіано, ужо нсколько разъ привозилъ поклонниковъ въ Яффу, и твердо зная сіи мста, клялся провести корабль на рейду, даже ночью. Онъ сдержалъ слово, и на разсвт бросилъ якорь верстахъ въ двухъ отъ города. Мы съхали съ нимъ на берегъ въ небольшой лодк, пробираясь между огромными камнями, о кои разбивались волны съ ревомъ, и пошли отдыхать въ Греческій метохъ (подворье), гд были гостепріимно встрчены Проигуменомъ. Черезъ него отправили въ Іерусалимъ къ Епитронамъ (Намстникамъ) грамоту блаженнйшаго Патріарха Поликарпа {Патріарха Константинопольскаго зовутъ по Гречески Всесвятѣ,йшимъ (), а прочихъ Блаженнйшими.— Вотъ, для любопытныхъ, полное титло Первосвятителя Іерусалимскаго: ‘Блаженнйшій и святой Отецъ Патріархъ, святаго града Іерусалима и всей Палестины, Сиріи, Аравіи за Іорданомь, Каны Галилейской и святаго Сіона.’}, извщавшую ихъ о нашемъ посщеніи.
Яффа (древняя Іоппія) была нкогда средоточіемъ торговли между Палестиною, Египтомъ и ближними островами. Нын, въ безпечное и хилое правленіе Турковъ, пристань занесена песками и оживляется только во время прозда поклонниковъ. Городъ построенъ уступами, почти весь изъ тесанаго камня съ глубокимъ рвомъ и стною, примыкающею съ обихъ сторонъ къ морю, улицы тсны, а домы некрасивы и какъ бы подавлены плоскими кровлями. Но окрестности, по дорог къ Іерусалиму, прекрасны: отъ самыхъ воротъ идутъ большіе сады и виноградники, славимые всми путешественниками.
Мы нашли жителей въ смятеніи и страх. Новый паша Акрскій (отъ коего зависитъ Яффа), Айдулла, забывъ важныя услуги, оказанныя ему Евреемъ Хаимомь, веллъ умертвить сего несчастнаго и бросить трупъ въ море: вс иноврные, Греки и Мусульмане, сожалли о незаслуженной казни человка, имъ благодтельствовавшаго {Хаимъ пользовался довренностью прежнихъ Пашей, Джеззара и Солеймана, но, прогнвавъ нкогда перваго, лишился ушей м носа. Одинъ изъ Европейскихъ Консуловъ совтовалъ ему, въ дружескомъ разговор, удалиться въ какое-либо Христіанское государство, гд пріобртенныя имъ богатства (добыча его убійцы!) доставили бы ему средства кончить дни свои въ изобиліи и поко. ‘Богатства? прервалъ Хаимъ: ахъ, уже ли думаете, что можно здсь оставаться тому, у кого есть кусокъ хлба!’ — Говоря такимъ образомъ, онъ обманывалъ себя или другихъ. Не скупость удерживала его въ земл, гд собственность и жизнь каждаго въ непрестанной опасности, но сила привычки, слпая вра въ предопредленіе и какое-то врожденное равнодушіе, составляющія отличительную черту въ характер восточныхъ народовъ.}. Въ тоже время отрядъ войска внезапно окружилъ городъ Сафетъ, обитаемый Евреями, и насильственно собралъ съ нихъ дань, равную десятилтней подати. Турки и чужестранные купцы не укрылись отъ притсненій, Европейскіе Консулы, люди малозначущіе и робкіе, не смли противиться, и вс начальства трепетали предъ новымъ правителемъ, коего беззаконное самовластіе и свирпство грозили Палестин вторымъ Джеззаромъ. Но для насъ обстоятельства сіи были благопріятны. Мусселимь (Губернаторъ) Яффскій, боясь подать поводъ къ жалобамъ, принялъ немедленно мры къ охраненію насъ отъ всякаго безпокойства до самаго Іерусалима, и строго запретилъ Арабскимъ Шейхамъ требовать обычный кафаро т. е. подорожные сборы, отъ коихъ Россійскіе подданные освобождены VIII статьею Кайнарджійскаго мирнаго договора.
Доставъ, за умренную цну, нужныхъ намъ лошадей и верблюдовъ, мы отправились изъ Яффы 22 Августа, передъ вечеромъ, въ сопровожденіи Мусселамскаго чиновника и монастырскихъ Драгомановъ, и хали прекрасною Саронскою долиною до Ремли (древн. Арамаіи): тамь пробыли нсколько часовъ, ожидая восхожденія мсяца. Отъ сего города равнина возвышается непримтно до подошвы горъ іудейскихъ, безплодныхъ и населенныхъ малолюдными племенами хищныхъ Аравлянъ. Вступивъ въ ущелія мы увидли другую природу: мста дикія, гд почти нтъ слдовъ человческой дятельности, гд поросшія кустарникомъ развалины показываются изрдка на холмахъ, какъ гробы временъ минувшихъ. Дорога, каменистая и трудная, то извивается по круизнамъ, то спускается въ глубокіе овраги, на дно пересохшихъ потоковъ. Видъ сей пустыни, весьма живо и врно описанной Шатобріаномъ (Itinr Paris Jrusalem, part. III.), вливаетъ въ душу уныніе: тамъ свистъ втра и пронзительный лай чакаловъ заглушаютъ крикъ проводниковъ и топотъ конскій.
При възд въ бдную Арабскую деревню, верстахъ въ 15 отъ Іерусалима, насъ остановили именемъ Шейха Абу-Гота, грозы поклонниковъ, съ усильною просьбою зайти къ нему для отдохновенія. Мы нашли его на маленькомъ дворик, сидящаго въ тни, на рогожахъ, и окруженнаго старйшинами его племени. Вс приняли насъ очень ласково. Абу-Готъ хвалился знакомствомъ съ Англійскою Королевою, супругою Георга IV, и славнымъ Сиднеемъ Смитомь {Кром подарковъ, Сидней Смитъ оставилъ Шейху оттискъ большой печати, на коей было вырзано нсколько Арабскихъ словъ, изъ Корана, въ похвалу Христианамъ, ихъ усердію къ молитв, и проч.} показывалъ полученные отъ нихъ подарки — съ явнымъ намреніемъ возбудить и нашу щедрость — и угостивъ дружелюбно, пустился провожать караванъ за деревню. Онъ сидлъ на прекрасной лошади и управлялъ ею съ отмннымъ проворствомъ, при спуск 123, въ Теревинскую долину, бросился на всемъ скаку съ крутизны, не пошатнувшись въ сдл и безпрестанно понуждая коня широкими и острыми стремянами. Прощаясь, общалъ постить насъ въ Кудсъ-шериф {Кудсъ-шерифъ, т. е. знаменитая святыня или очищеніе, такъ Мусульмане называютъ Іерусалимъ, разумя сей городъ мстомъ очищенія отъ грховъ, и ставя почти на ряду съ Меккою и Мединою. Еще зовутъ его Нейтъ-уле-мукаддесъ — домъ святый.}, клялся не обижать никогда Русскихъ путешественниковъ и просилъ замолвить за него доброе слово страшному Паш Акрскому.
Не льзя вообразить ничего печальне окрестностей Іерусалима: горы, стремнины, овраги, безъ зелени, почти безъ деревьевъ, засыпанные везд на четверть круглыми камнями, казалось, что каменный дождь ниспалъ съ неба на сію преступную землю. Около полудня, утомленные зноемъ, мы поднялись на высоту, и увидали предъ собою рядъ зубчатыхъ стнъ и башенъ, не окруженныхъ ни предмстіями ни разбросанными хижинами, и какъ бы воздвигнутыхъ среди пустыни. При первомъ взгляд на сіи древнія стны,— городъ Давида, Ирода и Годфреда — тысячи воспоминаній, одно другаго живе, одно другаго священне, тснятся въ душу. Пусть холодные умы смются надъ восторгами поклонниковъ! Здсь, у подошвы Сіона, всякъ Христіанинъ, всякъ врующій, кто только сохранилъ жарь въ сердц и любовь къ великому!
Предваренные изъ Яффы Греческіе монахи встртили насъ у западныхъ воротъ (Бабъ-уль-Хилиль), привтствуя отъ имени втораго Епитрона, Прокопія (старшій, Архіепископъ Петры Аравійской, быль тогда въ своей Епархіи, и провели въ назначенный намъ монастырскій домъ, близь Патріархіи и храма Воскресенія. Въ семъ гостепріимномъ убжище доставили намъ возможныя удобства, и мы въ полной свобод занялись поклоненіемъ святын и обозрніемъ всего достойнаго примчаній въ город и вн онаго.
Не стану описывать того, что было много разъ описано учеными и внимательными путешественниками — о чемъ такъ много спорили и продолжаютъ спорить, изъясняя различно сказанія древнихъ, Каждый шагъ въ новомъ Іерусалим измренъ, но обширность стараго еще подвержена сомннію, и положенія нкоторыхъ мстъ, упоминаемыхъ въ Ветхомъ Завт и Евангеліи, не опредлены удовлетворительно. Мы знаемъ, что новый городъ занимаетъ только часть прежняго, разрушеннаго Титомъ въ 71 году по Р. X. Іосифъ Флавій (de Bell. Jud. VI. 6) увряетъ, что окружность стнъ составляла 33 стадіи, нын содержитъ она, по свидтельству Маундрели, только 4630 обыкновенныхъ шаговъ, или съ небольшимъ три версты. Иные критики, старались согласить мстныя наблюденія съ текстомъ Іудейскаго историка, убавляютъ мру его стадій, другіе просто обвиняютъ его въ неврности и увеличиваніи — хотя опытомъ доказано, что не льзя такъ легко осуждать древнихъ писателей, и что новйшія, точныя изысканій часто подтверждали ихъ извстія, казавшіяся намъ баснями. Любопытные могутъ имть понятіе о доводахъ, на коихъ основаны разныя мннія ученыхъ о положеніи горы Сіонской, Голгоы и проч. прочитавъ разсужденіе Данвиля (Sur l’tendur de l’anc. Jerus. et de son temple) и статью Риттера (Allgem. vergleich. Geographie, III Abth. 31). Шатобріанъ слдуетъ во всемъ первому {Вообще извстія Шатобріановы о ныншнемъ Іерусалим столь же точны, сколько его записки о Греціи неврны и поверхностны. Мы сами видли тому не одинъ примръ въ Море. Докторъ Авраміотти, съ коимъ онъ познакомился въ Аргос, написалъ цлую книгу въ опроверженіе его Путешествія и, побольшей части, укоряетъ справедливо. Но удлъ Авраміотти — забвеніе, а многіе отрывки Шатобріановы, пребываніе въ Палестин, исторія Карагена и особливо смерть св. Лудовика, останутся навсегда въ памяти у каждаго, кто уметъ цнить изящное.}.— Изб,гая напрасныхъ повтореній, я предложу Русскимъ читателямъ нсколько собственныхъ замчаній о ныншнемъ состояніи главныхъ мстъ поклоненія, и о жизни нашихъ соотечественниковъ въ Іерусалим.
Важнйшая для Христіанъ святыня, Гробъ Господень, заключена въ стнахъ большаго храма Воскресенія, сооруженнаго св. Еленою около 326 года. Напрасно сомнвались въ подлинности сего памятника: множество сильныхъ доказательствъ удостовряетъ, что Христіане, въ продолженіе первыхъ трехъ вковъ, сохраняли врное свдніе о мст страданія и погребенія Спасителя. Они, по словамъ Гиббона ‘означили еатръ каждаго достопамятнаго дйствія, слдуя несомнительному преданію’ (IV, 101. См. вышепом. Dissert, sur l’ane. Jrus. и Шатобр. Mm. sur l’authenticit des tradit. Chrt).— Сей храмъ былъ до половины разрушенъ пожаромъ въ Октябр 1807 года. Гробъ остался невредимъ, но кедровый куполъ церкви, объятый огнемъ, упалъ на отваленный по воскресеніи камень и раздробилъ его, Греческій Каоликонъ (Соборь) и окружные придлы сгорли. Западная Европа, нкогда проливавшая рками кровь за обладаніе симъ святилищемъ, равнодушно смотрла на его развалины. Одни Греки, въ рабств и угнетеніи, собрали до семи милліоновъ левовъ (боле, 4 1/2 милл. рублей), купили цною золота у Порты позволеніе и возобновили все зданіе на прежнихъ основаніяхъ, подъ надзоромъ простаго Калфи — самоучки-зодчаго. Старики, дти, женщины работали изъ усердія, и многіе донын утшаются воспоминаніемъ, что носили землю при строеніи храма. Такъ пожертвованія, при другихъ благопріятныхъ обстоятельствахъ, доставили нашимъ единоврцамъ право совершать литургію на св. Гроб: право, утвержденное хати-шерифомъ (именнымъ указомъ) Султана Махмуда, но еще оспориваемое Католиками.
Вступивъ въ церковь, поклонникъ съ негодованіемъ видитъ Турецкую стражу, жадно считающую входящихъ, для сбора положенной дани. Часто начальникъ оной, въ знакъ уваженія, идетъ передъ тмъ, даже въ олтари, показываетъ чубукомъ мста святыя, или разгоняетъ толпящійся народъ плетью!.. Шагахъ въ 40 отъ дверей, среди величественной ротонды, воздвигнута надъ Гробомъ Христовымъ часовня (кувуклій) изъ желтоватаго мрамора, обращенная на востокъ: въ ней сперва придлъ Ангела, а потомъ тсная пещера, гд, по древнему обычаю, было положено тло на большомъ камн, въ самой гор высченномъ, и покрытомъ нын мраморною доскою, Тридцать шесть лампадъ горитъ надъ нимъ день и ночь, въ открытомъ сверху купол. На семъ нетлнномъ жертвенник совершается проскомидія, а при начал литургіи сосуды переносятся въ придлъ, гд часть отваленнаго Ангеломъ камня служитъ престоломъ. Стны кувуклія, снаружи и внутри, украшаются тканями: поводъ ко многимъ ссорамъ между разными вроисповданіями!
На каждомъ шагу, въ семъ храм, находитъ врующій слды великаго дла искупленія. Здсь Христосъ былъ обремененъ оковами и привязанъ къ столбу {Отломокъ сего столба хранится въ придл у Францисканскихъ монаховъ, за желзною ршеткою, такъ, что поклонники не могутъ цловать онаго, а только дотрогиваются до него концемъ трости. Католики, въ оправданіе столь ненавистной предосторожности, говорятъ, будто бы Греки неоднократно старались похитить сію святыню. Греческіе духовные, съ своей стороны, обвиняютъ ихъ въ подобныхъ покушеніяхъ и сами берегутъ за ршеткою, подъ престоломъ, часть стола, на коемъ Спаситель былъ посаженъ воинами для поруганія… Iliacos intra muros peccatur et extra.}, здсь Онъ явился, по воскресеніи, Маріи Магдалин и (если врить преданію) скорбящей Матери, здсь узнанъ крестъ Его. Тамъ, камень помазанія, на коемъ тло Его было умащено ароматами и обвито плащаницею, придлы поруганія (impropere), раздленія ризъ, благаго разбойника, Лонгина Сотника, гробы Іосифа и Никодима.— Вверху, на Голго, два маленькіе престола означаютъ, гд пригвождали Спасителя къ древу, и гд оно водружено было. Внизу, сходъ въ подземелье, въ коемъ Царица Елена нашла Крестъ, раскопавъ заваленную подошву холма… Тщетно Кесарь Адріанъ, во времена гоненій, старался присвоить сіи мста идолослуженію, воздвигнувъ истуканъ Венеры на Голго и Юпитера надъ Гробомъ Господнимъ. Сіи кумиры не привели святыни въ забвеніе, но еще боле сохранили память о ней до пришествія въ Іерусалимъ благочестивой Царицы, утвердившей знаменіе вры Христовой на развалинахъ язычества.
Наружныя стны церкви закрыты частными домами и принадлежатъ Греческому монастырю строеніемъ. Прежде было два входа, но одинъ, съ сверной стороны, закладенъ: остались только Южныя врата, называемыя святыми. Ключи въ рукахъ у Турковъ, кои отпираютъ двери не иначе, какъ въ присутствіи Мутевелли (Надзирателя), назначаемаго Акрскимъ Пашею, и Драгомановъ Греческаго, Католическаго и Армянскаго. Тогда городскіе жители и поклонники всхъ исповданій обходятъ свободно разные придлы, но не могутъ служить молебновъ въ чужихъ отдленіяхъ. Нкоторые, испросивъ позволеніе духовныхъ Властей, остаются на время во внутренности храма съ чередными монахами и священниками, и вмст съ ними получаютъ пищу сквозь небольшія окна въ дверяхъ и въ свод надъ главнымъ олтаремъ Греческимъ.
И мы провели въ семъ священномъ уединеніи нсколько дней, для меня незабвенныхъ. Все окружавшее возбуждало въ моей душ неизъяснимыя чувства. Часто въ глубокую полночь, когда привыкшіе къ оному зрлищу монахи покойно слили въ кельяхъ, я стоялъ, облокотясь на подножіе столба, среди большой церкви. Куполы, переходы и весь Греческій Каоликоенъ, до самаго олтаря, скрывались во мрак, но святые памятники были какъ бы опоясаны рядами неугасающихъ лампадъ и казались святыми Оазисами въ темной дебри. Давно-минувшее воскресало въ моемъ воображеніи: страданія Праведнаго, источникъ жизни, отсюда излившійся, когда скрижали Моисеевы уступили мсто новому Закону, торжество Крестоносцевъ, преклонявшихъ колна предъ великимъ Гробомъ, ихъ мечами освобожденнымъ, и внчаніе Героя-вождя діадимой изъ тернія, Я смотрлъ на могилу Годфреда {Напрасно ставитъ въ вину Грекамъ поврежденіе гробницъ, воздвигнутыхъ во время Латинскаго владычества надъ могилами Годфреда и брата его Балдуина. Сіи памятники истреблены пожаромъ, но мста ихъ означены кирпичными возвышеніями, и отъ самихъ Католиковъ всегда зависло возобновить древніе гробы и надписи.}, и вдохновенная Тассова пснь гремла въ моемъ слух!.. Къ утру сіи мечтанія прерываемы были благовстомъ въ деревянный колоколъ, священники и діаконы мелькали какъ тни, съ курящимися въ рукахъ кадилами: гласы поющихъ ликовъ мшались со звукомъ органовъ, и хвала Божеству возносилась на разныхъ языкахъ, съ разными обрядами, но въ единомъ храм…
Вс мста поклоненія раздлены между Греками, Католиками и Армянами. Копты имютъ только одинъ олтарь, пристроенный къ кувуклію, а Сиріане (Несторіане, Грузины, Хабети или Абиссинцы, и Марониты, о коихъ упоминается въ прежнихъ описаніяхъ, удалены изъ храма сплошь либо уяснили добровольно свои права другимъ народамъ. Каждый украшаетъ свою собственность, какъ хочешь, но тамъ, гд владютъ вмст дна исповданія, число иконъ и лампадъ уставлено единожды навсегда съ согласія Турковь. Порядокь служенія и обряды также опредлены подробно особымъ положеніемъ — и съ того времени не стало одной, ближайшей причины къ раздору между Іерусалимскими Христіанами. Еще таятся въ сердцахъ взаимныя досады, и приносимое на украшеніе церкви золото еще расточается въ Акр, Дамаск, Царград, дабы вредить соперникамъ. По крайней мр Главы духовенства, не преставая обвинять другъ друга въ ежедневныхъ обидахъ, стараются не допускать монаховъ до явныхъ и соблазнительныхъ ссоръ, бывавшихъ нкогда у св. Гроба, къ прискорбію единоврцовъ.
Начало злу съ закоренлой ненависти каждаго исповданія къ другому, и съ желаніи овладть исключительно мстами, гд кровь Спасителя пролита за всхъ. Отъ самаго раздленія Римской церкви съ Константинопольского, духъ смиреніи и любви рдко управлялъ ихъ сношеніями. Въ глазахъ Крестоносцевъ, Греки едва ли не были хуже поклонниковъ Могаммеда, въ глазахъ Грековъ, Католики не имли права на имя Христіанъ {Когда ныншніе Греки говорятъ о Христіанахъ, то всегда разумютъ себя или Русскихъ, Католиковъ называютъ Латинами, Франсами или просто Западными ( ). Въ томъ же смысл и Царь Іоаннъ Васильевичъ отвчалъ Іезуиту Поссевину: ‘Вра наша, Вра Христіанская, изъ давныхъ лтъ была себ, а Римская Церковь была себ’ и проч. См. Статейн. спис. и Истор. Госуд. Росс, IX. 359.}. Наслдственная между ими злоба не уменьшилась и нын, особливо въ нкоторыхъ приморскихъ городахъ и на островахъ, подвластныхъ Порт, гд часть жителей приняла догматы Римскіе. Католикъ, обращенный въ православіе, подвергается Греками вторичному крещенію. За то Католикъ, женившійся на православной, долженъ быть разведенъ съ нею: такъ учили въ 1817 году, въ Смирн, Европейскіе проповдники, рожденные въ земл просвщенія и терпимости! Tantaene animis coelestibus irae?
Относительно къ съ Гробу, об стороны основываютъ свои требованія на грамотахъ разныхъ Халифовъ и Султановъ, отъ Омара до Махмуда II. По Греки хотятъ равенства, а Католики — господства, утверждая, что сіи святыня есть ихъ собственность, и что имъ однимъ принадлежитъ ея храненіе. До самаго обновленія великой церкви ( , такъ называютъ храмъ Воскресенія), они не позволяли православнымъ служить въ кувукліи, и, даже посл изданнаго въ 1815 году хати-шерифа, старались возвратить себ утраченныя преимущества, пользуясь вліяніемъ своихъ Посланниковъ при Порт. Недостатокъ въ деньгахъ и начавшійся съ Армянами споръ за Вилеемскій храмъ принудили ихъ оставить въ поко Грековъ и соблюдать сдланное положеніе, Въ силу онаго, Греки и Католики поочередно моютъ и метутъ кувуклій и камень помазанія, имютъ равное число иконъ, лампадъ и подсвчниковъ, и равное право украшать стны покровами. Армяне лишены большей части сихъ выгодъ, у нихъ одна икона надъ дверями и нсколько лампадъ, во всхъ духовныхъ обрядахъ они занимаютъ третіе мсто.
Каменные четвероугольные столбы, окружающіе кувуклій, и переходы, верхніе и нижніе, также раздлены по частямъ между всми исповданіями. На Голго, Католикамъ принадлежитъ южная сторона, а Грекамъ досталась отъ Грузинъ сверная, гд стоялъ Крестъ. Что касается до мста обртенія онаго, то сей сводъ, тсный и полный сырости, еще въ спор между ими. Первые не допускаютъ туда ставишь чужихъ лампадъ, а послдніе жалуются на умышленное поврежденіе мраморныхъ досокъ, положенныхъ православными {Мы пропускаемъ многія подробности, необходимымъ для того, кто желалъ бы имть точное свдніе о ныншнемъ положеніи храма, здсь он были бы утомительны и неясны. Надемся, что любопытство читателей будетъ скоро удовлетворено изданіемъ въ свтъ прекраснаго и полнаго плана великой церкви, снятаго на мст Г. Академикомъ Воробьевымъ. Никто изъ новйшихъ путешественниковъ не имлъ для сего столько способовъ, и никто не могъ бы лучше ими воспользоваться. Къ его, рисункамъ приложится описаніе главнйшихъ обрядовъ, исчисленіе иконъ и лампадъ каждаго исповданія, и проч.}.
Но, порицая справедливо сіи распри, скажемъ, что образъ восточнаго судопроизводства много содйствуетъ къ продолженію оныхъ. Приговоры Кадіевъ основаны почти всегда на показаніяхъ свидтелей, особливо Мусульманъ, и потому каждый тяжущійся старается склонить на свою сторону стражей храма и почетныхъ жителей Іерусалимскихъ. Дабы уврить ихъ въ несомннности права, нужны обычай и давность, кои въ глазахъ Турковъ важне мертвыхъ грамотъ. Кто, на примръ, мететъ и украшаетъ кувуклій, тотъ (по ихъ понятіямъ) владетъ онымъ: зная сіе, всякъ боится уступить сопернику и противится упорно малйшей новизн. Сверхъ того, Паши, Мусселимы, Кадіи, непрестанно питаютъ между Христіанами вражду, для собственныхъ выгодъ. Покровительствуя нын однихъ, завтра общаютъ другимъ сильное заступленіе, и радуются умноженію жалобъ и доносовъ. Въ 1819 году Паша Дамасскій, главный правитель Іерусалима, позволилъ Армянамъ, за 60 тысячь левовъ, прорубить дверь близь олтаря ихъ въ Вилеемской церкви, къ великой досад Католиковъ: а симъ вызвался отмнить, за меньшую цну, данное позволеніе. Ему не заплатили требуемаго — и дверь осталась отворенною, на слдующій годъ, ставъ опять лагеремъ передъ стнами города съ идущимъ въ Мекку караваномъ, онъ взялъ еще съ Армянъ 30 тысячь левовъ, и вторично предложилъ Католикамъ т же условія. Если правда, что законы и правительства образуютъ везд народную нравственность, то безпристрастный наблюдатель долженъ въ дух Турецкаго владычества искать вину осуждаемыхъ имъ пороковъ.
Трудно исчислить, чего стоитъ Іерусалимскимъ Христіанамъ мнимая терпимость Порты и снисходительность мстныхъ начальниковъ. По собраннымъ нами сведеніямъ Греки издержали на подарки въ продолженіи одного только мсяца Августа 1820 до ста кошельковъ, т. е. 50 тысячъ левовъ. Прибавимъ къ сему необходимые расходы на церковное строеніе, на Патріархію, и проч.— и мы увримся, что слухи о тайныхъ монастырскихъ сокровищахъ, будто бы ежегодно умножаемыхъ обильными подаяніями, столь же баснословны, какъ и повсть о неистощимой кладовой Абулказема, въ Арабскихь сказкахъ {Въ одномъ новйшемъ сочиненіи (Introduction aux Mmoires sur la Grce de M. R.), въ коемъ многія любопытныя извстія перемшаны съ неправдами и напрасными ругательствами, повторена — хотя и не утвердительно — сказка о какомъ-то древнемъ сокровищ, въ Греческомъ монастыр св. Гроба’ По словамъ Автора, Султаны тщетно хотли узнать, гд оно хранится, и овладть имъ, самъ Первосвятитель, бывая въ Іерусалим, не сметъ требовать отчета у Казначея, избираемаго изъ надежнйшихъ монаховъ и передающаго сію тайну своему преемнику… Можемъ увришь читателей, что вс Игумены, Ризничіе, Казначеи въ полной зависимости, Патріарха, что подаянія поклонниковъ и другіе церковные доходы собираются его Намстниками, и что въ монастыр нтъ иной кладовой, кром Патриіаршей. Въ тамошней ризниц мы видли нсколько серебряныхъ паникадилъ, Распятій, Евангелій, и шитыхъ золотомъ плащаницъ, по большей части русской работы, но она уступаетъ въ богатств многимъ Аонскимъ.}.— напротивъ того, монахи всхъ исповѣ,даній были въ наше время доведены до крайности. Католики, рдко видая у себя Латинскихъ богомольцевъ, и получая изъ Рима весьма бдныя пособія, лишились неожидаемо въ Испаніи большихъ имній, захваченныхъ Кортесами, Греки едва могли уплачивать свои долги и содержать себя доходами съ принадлежащихъ св. Гробу земель и метоховъ, вн Палестины, и приношеніями православныхъ поклонниковъ. Сами Армяне, богатйшіе изъ всхъ восточныхъ Христіанъ, почти раззорились посл, несчастія, постигшаго въ 1819 году единоврныхъ имъ Константинопольскихъ Сарафовъ (Банкировъ), изъ коихъ иные были казнены, а другіе сосланы въ заточеніе, по указу Султанскому. —
Возвратимся къ нашему описанію. На юго-востокъ отъ великой церкви нѣ,сколько развалинъ означаютъ путь страданія (via dolorosa), коимъ Спаситель шелъ отъ Претора до Голгоы: тамъ, ссылаясь на свидтельства святыхъ отцевъ и другихъ писателей, показываютъ домы Пилата и благочестивой жены Вероники, жилище злаго богача, мсто, гд Богоматерь встртила Сына, несущаго крестъ, врата суда, которыми изводили на казнь преступниковъ за городскія стны. Но въ семъ отношенія древнія преданія недостаточны: они дополняются баснями мирхаджіесъ (вожатыхъ) и собственнымъ воображеніемъ поклонниковъ. Тоже скажемъ о домахъ Архіереевъ Анны и Каіафы, св. Іоакима и Анны, о темниц Петра Апостола, и проч. Время, многократныя плненія Іерусалима и тяжкое Мусульманское иго изгладили почти вс слды оныхъ второстепеннымъ памятниковъ Христіанства.
На томъ мст, гд, по общему мннію, былъ преданъ смерти Апостолъ Іаковъ, сооружена великолпная обитель, принадлежавшая поперемнно Грузинамъ, Грекамъ и Армянамъ. Послдніе (какъ увряютъ) овладли ею насильственно при Первосвятител Паисій. Нын состоитъ онъ подъ управленіемъ особаго Армянскаго Патріарха, независящаго ни отъ Эчмидзинскаго, ни отъ Константинопольскаго.— Симъ только пожертвованіемъ Греки могли удержать за собою главный свои монастырь, для нихъ гораздо важнйшій по смежности съ храмомъ Воскресенія. Въ немъ живутъ Епитроны и угощаются богомольцы въ первые дни посл прізда, малыя церкви и келліи разбросаны тамъ безъ порядка, среди открытыхъ сней и переходовъ, а подъ ними устроены житницы для прокормленія множества иноковъ и православныхъ Аравлянь {Кром Патріархіи, у Грековъ есть въ Город еще нсколько монастырей, мужскихъ и женскихъ, изъ коихъ примчанія достойны: Іоанна Предтечи, по красот церкви и всего строенія, св. Николая, гд заведено училище для Аравлянъ, св. Георгія, съ больницею и домомъ призрнія для стариковъ, и проч.}
Обитель Франговъ, т. е. Католическая, въ рукахъ у монаховъ ордена Францисканскаго. Начальствующій оною именуется Хранителемъ св. Гроба и обыкновенно смняется каждое трехлтіе.
Изъ древнихъ зданій, внутри стнъ, особенно привлекаютъ любопытство путешественниковъ украшенный замокъ, называемый домамъ Давидовымъ, и славная мечеть Омарова. Первый, по мннію Данвиля, стоитъ на томъ мст, гд была твердыни Царя-псалмопвца, а въ послдствіи башня Исефина, съ коей, при восхожденіи солнца, взоръ достигалъ до предловъ Аравіи, до моря и до отдаленнйшаго края земли Іудовой (Іос. Флав. VI, 6). Видъ изъ ныншняго замка обнимаетъ вс окрестности: въ промежуткахъ и за вершинами ближнихъ каменистыхъ холмовъ возвышается другой рядъ горъ, столь же безплодныхъ: на иныхъ примтны остатки старинныхъ башенъ м обрушающіеся минареты,
Мечеть воздвигнута на гор Моріи, отдленной отъ Сіона глубокою лощиною — на самыхъ основаніяхъ Соломонова храма, возобновленнаго Зоровавелемъ и въ конецъ разрушеннаго Титомъ. Развалины покрывали сіе мсто во времена гоненій на Церковь Апостольскую, и во время торжества ея. Когда же Омаръ овладлъ Іерусалимомъ и искалъ, гд бы начать строеніе своей мечети, то Греческій Патріархъ Софроній, боясь лишиться Гроба Господня, указалъ побдителю на Морію, Халифъ Ель-Уалидъ довершилъ сіе зданіе, образецъ Арабскаго художества, подобное (говоритъ Шатобріанъ) шатру, раскинутому среди пустыни. Христіанамъ строго запрещено входить въ него: всякое покушеніе подвергло 6ы Европейца большой опасности, а Турецкаго подданнаго неминуемой казни — если только онъ не перемнитъ вры. За годъ до нашего прізда одинъ бдный Грекъ былъ туда введенъ, переодтый, знатнымъ чиновникомъ паши Дамасскаго, но посл заплатилъ за то жизнію, ибо не хотлъ спасти себя отступничествомъ {Историкъ Крестовыхъ походовъ, Архіепископъ Тирскій, и монахъ Рогеръ описывали оба сію мечешь: кажется, что послдній имлъ случай осмотрть внутренность оной. Его извстія были нимъ подтверждены разсказами нашего янычара, нарочно посыланнаго туда въ часы молитвы. Онъ видлъ камень (для Мусульманъ священный), съ котораго Могаммедъ садился на Ела-Борака, готовясь летть на небо, и два малые столба, кои будто бы давятъ проходящихъ меду ними гршниковъ.}.
Полуденная часть горы Сіонской, заключавшаяся прежде внутри стнъ, нын оставлена за городомъ. Тамъ совершалась главная вечеря, тамъ гробницы Давида и Соломона, въ мечети, куда Турки не пускаютъ иноврныхъ. На семъ же холм кладбище Іерусалимскихъ Христіанъ всхь исповданій. Странниковъ погребаютъ въ сел Скудельничемъ), — а у подошвы бьетъ изъ камня ключъ Силоамскій, о коемъ воспоминаетъ пвецъ Потеряннаго Рая, призывая небесную Музу:
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . if Sion hill
Delight thee more, and Siloa’a brook that flow’d
Fast by the oracle of God . . . . . . . . . .
Гора Елеонская, съ растущими на ней по мстамъ масличными деревьями, отдлена отъ Сіона и Моріи долиною Іосафатовою, усянною развалинами. Посреди ея, въ дождливое время года, струится мутный потокъ, называемый Кедрскимъ, но лтомъ и осенью оный совсмъ пересыхаетъ. Мастерское перо Шатобріаново живо изобразило сію дебрь, гд, по словамъ Пророка Іоиля, будутъ нкогда собраны на судъ вс племена человческія. ‘Камни на кладбищ Евреевъ навалены подобно груд обломковъ, у подошвы деревни Силоамской, трудно различить самыя хижины между окружающими ихъ могилами. На семъ пол разрушеніи возвышаются три древніе памятника, гробницы Захаріи, Іосафата и Авессалома. Видя предъ собою печальный Іерусалимъ, надъ коимъ не примтно ни малйшаго дыма, откуда никакой шумъ не исходитъ, видя запустніе горъ, на которымъ чмъ существа живаго, и вс оные гробы въ безпорядк, изломанные, разбитые, полуотверстые, можно подумать, что уже раздался гласъ трубы, зовущей на судъ, и что мертвые готовы встать изъ долины.’
Мсто вознесенія Господня полагаютъ на средней вершин Елеонской. Остатки пышнаго храма, сооруженнаго во времена Константиновы, обращены въ мечеть. Замтимъ, что Мусульмане издавна присвоили себ вс высоты кругомъ города. Они думаютъ, что въ послдніе дни міра дикіе народы Гогъ и Магогъ придутъ осаждать Пророка Иссу (Іисуса Христа) въ Іерусалим и займутъ ближнія горы: съ нихъ будутъ метать стрлы, кои упадутъ, обагренныя кровію, на собственныя главы дерзновенныхъ
Возвращаясь оттуда къ воротамъ Гесиманскимъ, и спустясь въ долину къ самому потоку Кедрскому, поклонники съ усердіемъ посщаютъ Гробъ Богоматери, въ пещер. На ономъ совершается литургія Православными и Армянами, Католики не имютъ сего права. Когда прекратится вражда между Христіанами на восток, то первымъ залогомъ взаимной терпимости и мира будетъ равное ихъ участіе въ служеніи сей святын, почитаемой всми исповданіями…
Подробное описаніе достопамятностей Іерусалимскихъ можно найти въ каждомъ путешественники, начиная съ IV вка (см. Itinerarium Burdigal Ilieriusalem usque) до нашихъ временъ {См. также Греческій Проскинаторій, напеч. въ Вн 1787.— Изъ сочиненій русскихъ богомольцевъ достойны вниманія записки Василія Барскаго, ходившаго на поклоненіе св. Гробу въ 1726 и 1729 году, Іеромонаха Мелетія, 1793—1794, и крестьянина Гр. Шереметева, Кира Бронникова, 1820—1821, любопытное по его званію и по опасностямъ, коимъ онъ подвергался на возвратномъ пути въ отечество, при начал войны Греческой.}. Вс извстія сходны одно съ другимъ, и послдніе странствователи невольно должны были повторить сказанное прежде. Ссылаясь на нихъ, я прибавлю нсколько словъ о мст рожденій Спасителя, уважаемомъ самими Мусульманами.
Дорога къ Вилеему лежитъ на югъ мимо горы Сіонской и обители Греческой во имя Пророка Иліи. Въ долинахъ встрчаются засянныя поля и виноградники, слды древняго трудолюбія видны на каменистыхъ холмахъ, обсченныхъ уступами для насажденія лозъ и смоковницъ.
Большая Вилеемская церковь, построенная крестообразно, была нкогда весьма великолпна въ притвор еще цлы четыре ряда мраморныхъ столбовъ рдкой красоты. Она принадлежитъ Грекамъ и Армянамъ. Латинскіе монахи напрасно требуютъ себ въ ней части, ибо не льзя считать обыкновенный храмъ за общее мсто поклоненія, какъ Гробъ Господень или Голгоу. По сторонамъ главнаго олтаря дв лстницы ведутъ въ святый Вертепъ: тамъ, у восточной стны, означено серебряною звздою, гд родился Предвчный Младенецъ, и устроенъ престолъ, на которомъ служатъ Православные и Армяне. Ясли стояли немного поодаль, въ большой впадин, гд нын олтарь Католическій. Вся пещера обложена драгоцннымъ мраморомъ и освщается лампадами, изъ коихъ каждое исповданіе иметъ свое число, однажды навсегда уставленное.
Вилеемскіе Аравляне частію обращены въ Христіанскую вру, но ихъ суровые нравы тмъ не смягчились. Они достаютъ много денегъ, длая изъ кости и перламутра четки и кресты, раскупаемые благочестивыми пришельцами. —
Вообще время прибытія поклонниковъ въ Іерусалимъ есть время жатвы для тамошнихъ жителей. Симъ единственно оживляется страна, давно уже не кипящая млекомъ и медомъ} гд земледліе въ упадк и нтъ промышленности, гд народъ преданъ въ жертву грабительству и насиліямъ всякаго рода, гд наконецъ, по выраженію Шато-Бріана ‘въ каждой деревн погибаетъ ежегодно по хижин и по семь, и скоро одно кладбище показываетъ мсто прежняго селенія.’
Всего боле посщаютъ святыя мста Грски и Армяне. Усердіе первыхъ достойно особеннаго удивленія, вра, сохранившая народное ихъ существованіе, была для нихъ главнымъ утшеніемъ въ рабств. Они стекались отовсюда, безъ различія пола и возраста: отцы семейства приносили въ Палестину плодъ многолтнихъ трудовъ, оставляя дтей въ бдности, старцы, подкрпляемые желаніемъ (какъ дряхлый поклонникъ въ прекрасномъ сонет Петрарки: Movesi ‘l vecehiarel canuto e blanco), брели на костыляхъ ко гробу Того, чьимъ лицезрніемъ чаяли насладиться въ неб. Многіе, исполнивъ обтъ свой, посвящали остатокъ жизни на служеніе во храм. Число православныхъ богомольцевъ, прежде 1812 года, простиралось тогда до трехъ тысячь — между ими бывало около двухъ сотъ Русскихъ.
Посольство наше старалось всми силами доставить своимъ соотечественникамъ въ областяхъ Оттоманскихъ возможную помощь и заступленіе. Они обыкновенно отправлялись изъ Одессы въ конц Августа, и по прізд въ Константинополь жили на особомъ двор, не подвергаясь ни моровой язв, ни оскорбленіямъ отъ Турецкой черни, бдные получали денежныя пособія. Посланникъ сносился съ Патріархомъ св. Града о помщеніи ихъ, безъ платы, на отправляемый ежегодно въ начал Сентября корабль съ поклонниками и выдавалъ имъ сверхъ паспортовъ ферманы (Султанскіе указы), освобождавшіе Россійскихъ подданныхъ отъ всякой дани на пути и во Храм, гд съ прочихъ Христіанъ требуютъ за входъ по 24 лева.— Въ Яфф они были принимаемы въ Греческомъ метох и довольствуемы всмъ, по обычаю, на счетъ монастырскій: за что оставляли Проигумену небольшое подаяніе.
Отъ сего города многіе ходили пшкомъ, а богатые и больные могли имть верховыхъ лошадей за дешевую цну {Отъ Яффы до Іерусалима считается 60 верстъ (13 часовъ). Отъ Іерусалима до Іерихона немного боле 20, а оттуда до Іордана 15 верстъ.}. Достигнувъ Іерусалима, они жили сперва нсколько дней въ Патріархіи, и давали въ церковную казну вкладъ, какой хотли, но желавшіе вписать имена своихъ родственниковъ въ общій Синодикъ дли вчнаго поминовенія, платили за каждое 50 левовъ и боле, смотря по достатку. Потомъ выбирали себ въ разныхъ обителяхъ келліи на всю зиму. Наемъ и пища, самая умренная, стоили отъ 150 до 200 левовъ.
Въ ожиданіи великаго поста богомольцы бывали въ ближайшихъ мстахъ поклоненія, въ Вилеем, Вианіи, Назарет и проч. Нкоторые даже здили на Синайскую гору, чрезъ Газу и Суецъ.
Стеченіе народа въ Іерусалим возрастаетъ по мр приближенія Пасхи. Армяне и Азіатскіе Греки собираются толпами изъ Караманіи, Сиріи, Египта, съ ними бываютъ и Грузины. Весь городъ приходитъ въ движеніе, особливо въ великую субботу, день явленія святаго свта {См. вышепом. Проскинитарій и сказанія нашихъ лтописцевъ и странствователей. О происхожденіи св. свта мннія въ самомъ Іерусалим различны. Въ присутствіи Мусселима и Армянскаго духовенства гасятъ вс свчи и лампады во храм — кром отдленія Католическаго. Архіерей Греческій входитъ одинъ въ кувуклій и собираетъ хлопчатою бумагою свтъ, являющійся на мраморной доск св. Гроба, подобно каплямъ пота. Другіе говорятъ, что оный показывается въ вид яркаго, неопаляющаго пламени, и что его можно безвредно класть руками въ сосудъ, Іеромонахъ Мелетій пишетъ, что свтъ блистаетъ на гробовой крышк какъ мелкій разсыпанный бисеръ, разныхъ цвтовъ, который совокупляясь краснетъ. Католики совсмъ не хотятъ врить сему явленію. Какъ бы то ни было, Архіерей выноситъ изъ пещеры въ придлъ Ангела горящія свчи и подаетъ ихъ въ два малыя окна, съ одной стороны Армянамъ, а съ другой православнымъ, отъ которыхъ уже огонь разливается по церкви подобно рк (слова Меленія), при громкихъ восклицаніяхъ: ‘нтъ вры, кром вры Христовой!’}.— Посл праздника Мусселимъ, съ отрядомъ войска, провожаетъ поклонниковъ въ Іерихонъ и къ Іордану, и вскор за тмъ каждый возвращается прежнею дорогою въ отчизну. Плаваніе отъ Яффы до Константинополя, на хорошемъ корабл и съ нужными запасами, становится во 100 левовъ.
Прибавя къ сему исчисленію еще 180 или 200 левовъ на подаянія разнымъ монастырямъ и церквамъ во все время пребыванія въ Палестин, наемъ лошадей и другія мелочи, мы увидимъ, что необходимыя издержки нашихъ богомольцевъ не превышали пяти сотъ рублей. Но многіе изъ нихъ прізжали совсмъ безъ денегъ и должны были прислуживать монахамъ, или просить милостыни у воротъ Патріархіи, гд имъ никогда не отказываютъ въ пищ. Для поданія симъ бднымъ странникамъ помощи, равно и для надзора надъ ними, посланъ былъ въ Яффу особый чиновникъ, въ званіи Вице-Консула… Происшествія 1821 года помшали успху сего дла и затруднили Русскимъ путь къ св. Гробу.—
Евреи не мене Христіанъ усердны къ посщенію страны своихъ предковъ, хотя знаютъ напередъ, какое утсненіе ихъ въ ней ожидаетъ. Они дорого платятъ за позволеніе войти въ Іерусалимъ, и еще дороже за клочокъ земли въ долин Іосафатовой для будущей могилы. Ихъ страданія и бдность не возбуждаютъ ни въ комъ сожалнія, они презираемы равно Греками, Аравлянами, Турками. Среди развалинъ своей столицы, среди воспомннаній о древней независимости и слав, сей несчастный народъ съ удивительною покорностію сноситъ даже отъ дтей непрестанныя обиды. Знакомецъ нашъ, Шейхъ Абу-Гошъ, не понималъ, какъ могутъ быть Еврей подданными Московскаго Падишаха, и говорилъ ‘что радъ привтствовать въ своей земл цлыя тысячи русскихъ поклонниковъ, но что сердце его разрывается съ досады, когда одинъ Чифутъ (Жидъ) проходитъ безпошлинно…’ Въ такомъ уничиженіи они ут 123,шаются видомъ Сіона и непоколебимою надеждою на Царя-избавителя!
Постояннымъ жителей въ Іерусалим считается около 13 тысячи {Не льзя ручаться за сіе исчисленіе, ибо во всей Турціи нтъ ни метрикъ, ни подушной переписи.}, изъ коихъ большая часть Аравляне, исповдующіе Мусульманскую вру, есть однакоже между ими нсколько Христіанъ. Сіи вообще очень бдны и питаются милостынею отъ монастырей Греческихъ и Католическаго.
Все городское управленіе въ рукахъ у Турковъ. Мы сказали выше, что Іерусалимъ зависитъ отъ Паши Дамасскаго, но подать съ богомольцевъ, за доступъ къ св. Гробу, принадлежитъ Паш Акрскому и собирается его Мутевелліемъ {Намъ сказывали, что Акрскій Паша получаетъ сіи доходы въ званіи Попечителя главной мечети въ город Ремл, состоящемъ подъ непосредственнымъ его управленіемъ, а что земля подъ храмомъ Воскресенія есть собственность оной.}. Сіе странное распоряженіе весьма невыгодно для Европейскихъ монаховъ, ибо подвергаетъ ихъ двоякимъ притсненіямъ и вредитъ ходатайству Консуловъ, пребывающихъ въ Акр и Яфф. Мусселимъ присылается изъ Дамаска, а Молла (верховный судья) прямо изъ Константинополя: послдній пользуется большимъ уваженіемъ. —
Прежде отъзда изъ сей достопамятной страны, мы хотли видть Іорданъ и Мертвое море. Мы знали что въ лтнее время хищные Аравляне удаляются съ своими силами отъ рки на вершины горъ, и что дорога мене опасна, нежели весною. Въ томъ уврилъ насъ и почтенный Архіепископъ Петрскій, недавно возвратившійся изъ Епархіи, совтуя однакоже потребовать провожатыхъ отъ Турецкаго начальства. Все были сдлано по нашему желанію.
7 Сентября явилось къ намъ нсколько человкъ изъ Мусселимовой стражи съ его Чаушемъ (приставомъ), вс на прекрасныхъ лошадяхъ, монастырскій Драгоманъ и два Шейха изъ Арабскихъ племенъ, кочующихъ за Іорданомъ, переждавъ полдневный зной, мы пустились въ путь мимо Гесиманіи, по правой сторон горы Елеонской, ввечеру остановились отдыхать у колодца, во двор обвалившагося караванъ-серая. Здсь, за три или четыре мсяца до насъ, быль ограбленъ молодый Англичанинъ, не имвшій при себ никого, кром слуги и янычара. Защищаясь упорно, онъ ранилъ саблею одного изъ разбойниковъ и въ наказаніе получилъ отъ нихъ самъ точно такую же рану: примрь правосудія, достойный сихъ дикихъ сыновъ природы! Оттуда хали мы по косогорамъ и ущеліямъ до большой равнины, окружающей Іерихонъ, и въ полночь добрались до жалкихъ остатковъ сего города, нкогда славнаго.
Тамошній Ага повелъ насъ дружелюбно въ собственное свое жилище — въ башню, гд укрываются поселяне съ ихъ стадами отъ хищническихъ набговъ. Ужинъ и ночлегъ были на площадк вверху, подъ открытымъ небомъ. На зар все вокругъ насъ ожило: провожатые спшили сдлать лошадей, а мы любовались пріятными видами съ высокой нашей спальни. Въ долин зеленлись деревья и кусты, откуда кабины выбгали на обработанныя поля къ самымъ хижинамъ. По ту сторону Іордана чернлся большой лсъ, а прямо передъ нами, между двумя рядами горъ, Мертвое море ярко отражало лучи восходящаго солнца. Преданія священной древности оттняли картину сельской жизни. Величавый Аравитянинъ, потомокъ Исмаила, полунагой, съ длиннымъ ружьемъ за плечами, гналъ на пасству козъ и овецъ къ потоку, ознаменованному чудомъ. Пророка Елиссея, другіе копали гряды, можетъ быть тамъ, гд 23, стоялъ домъ Раавы, и гд Левиты носили кивотъ завта на гибель Іерихону…. при вызд изъ деревни, мы встртили женщинъ, идущихъ съ глиняными на голов кувшинами за водою, въ синихъ широкихъ платьяхъ и закинувъ назадъ покрывала: наше приближеніе ихъ не встревожило. Одно слово хаджи (поклонникъ) удовлетворяло любопытство каждаго и прекратило вс вопросы.
Обширная степь, отдляющая отъ Іордана Оазисъ Іерихоійскій, походитъ на дно морское, оставленное волнами, кое-гд, около песчаныхъ бугровъ, показываются тамаринды, обыкновенно растущіе вдоль потоковъ, и колючій терповникъ. Во дни Христіанскаго владычества было въ сей пустын множество монастырей и скитовъ (cremitoria graciosa), нын едва примтны слды ихъ. Мсто крещенія Спасителя, какъ полагаютъ Греки, въ 5 или 6 верстахъ отъ развалинъ обители во имя Аввы Герасима: достигнувъ онаго, мы спустились съ крутаго берега, обросшаго внизу камышемъ и мелкимъ кустарникомъ, и переѣ,хали въ бродъ на противную сторону, боле отлогую.
Верховья Іордана у подошвы лсистыхъ горъ Ермона и Антиливана: стремясь оттуда на югъ прямою чертою, онъ проходитъ сквозь Тиверіадское (Гениссаретское) озеро и, подобно цпи, соединяетъ его съ Мертвымъ моремъ. Сія знаменитая рка лтомъ не шире 10 саженей и глубины посредственной, но бжитъ по каменистому дну съ отмнною быстротою, когда же начнутъ таять снга Ливанскіе, то разливается вдвое. Мы въ ней купались и потомъ, слдуя обычаю, налили свои чотры (плоскіе дорожные сосуды) немного мутною, но пріятною ея водою {Мы не нашли въ сей вод солоноватаго вкуса, какъ говоритъ Шатобріанъ, хотя были на Іордан почти въ одно съ нимъ время года. Постоявъ немного, она становится потомъ прозрачною, и дно сосуда покрывается темноватымъ иломъ.}. Поклонники симъ не довольствуются, и мочатъ здсь простыни, кои должны при погребеніи служишь имъ саваномъ.
Впадавшіе въ Іорданъ потоки по большей части въ жары пересыхаютъ, окружные пески совемъ безводны. Его устье означается на поверхности Мертваго моря длинною полосою — какъ будто бы струи, издревле священныя, мерзятъ смшеніемъ съ волнами проклятыми озера, поглотившаго Содомъ и Гоморръ, прежде думали, что она продолжаетъ свое теченіе подъ землею и соединяется въ Египт съ Ниломъ, или въ Сиріи съ Фарромъ (см. Риттера Geogr. 25). Но, кром другихъ доказательствъ, опровергающихъ сіе мнніе, мы знаемъ изъ свидтельства очевидцевъ, что Мертвое море возвышается и упадаетъ, смотря по прибыли и убыли Іордана.
Неподалеку отъ устья, рка склоняется влво, и только верхи кустовъ показываютъ ея направленіе: мы пустились прямо, безъ дороги, по сыпучему песку, блому какъ снгъ отъ покрывающей его соли. Жаръ былъ несносный. На густомъ, раскаленномъ неб солнце рдло будто на закат. Съ одной стороны цпь Аравійскихъ горъ утесистая стна безъ отдльныхъ вершинъ, безъ зубцовъ и изгибовъ — идетъ вдоль озера какъ неизмримая рама. Съ другой мловые холмы, чудною игрой естества, представляютъ шатры, малыя крпости и башни, украшенныя карнизами.— Все отлично здсь отъ другихъ мстъ на земномъ шар. Въ самыхъ степяхъ Сары близость воды перемняетъ видъ природы: влага проникаетъ сквозь сухой хрящъ и одваетъ его зеленою травою, тлетворный воздухъ очищается, существа живущіе находятъ пріютъ въ пальмовыхъ рощахъ, и безплодная пустыня превращается въ цвтущій Оазисъ — подобіе рая. Напротивъ того окрестности Мертваго моря унылы и лишены всякихъ признаковъ жизни: нтъ свжести, нтъ зврей, птицъ, растній, изсохшія деревья, лежащія корнями вверхъ по берегу, принесены волною съ восточнаго конца, или, можетъ быть, Іорданомъ во время разлива. Вода свтла, но пресыщена горькими солями. Трудно поврить слышанному Пококомъ и Шатобріаномъ отъ какого-то монаха и отъ Вилеемскихъ Аравлянъ, что въ ней водится рыба: намъ сказывали провожатые, что даже заходящая случайно изъ рки тотчасъ умираетъ.
Въ длину Мертвое море (Арабск. Бахръ-уль-Лутъ, т. е. Лотово) простирается на 75, а въ ширину на 20 верстъ, окружность его Зеецепь полагаетъ въ 5 дней пути. Сей новйшій странствователь, и еще прежде Игуменъ св. Саввы, Даніилъ, собрали довольно подробныя свднія объ южномъ его кра, отчасти подтвержденныя намъ Іерусалимскими жителями, здившими въ Петру. Оно дp3,йствительно оканчивается узкимъ заливомъ, чрезъ который лтомъ переходятъ въ бродъ по колно.— Странный образъ соляныхъ глыбъ, выбрасываемыхъ озеромъ, подалъ конечно поводъ къ сказк, часто повторяемой, о виднномъ поклонниками столб Лотов, что же касается до славнаго плода Содомскаго, то не всякой согласится съ мнніемъ Шатобріана, Черноватыя, горькія смена отысканныхъ имъ малыхъ лимоновъ не похожи на пепелъ, и вообще его описаніе не соотвтствуетъ нашимъ понятіямъ о семъ обманчивомъ яблок, снаружи прекрасномъ, внутри гниломъ — какъ радости міра, замчаетъ одинъ путешественникъ.
Мы ночевали опять въ Іерихон и на другой день возвратились въ Іерусалимъ новою дорогою, чрезъ монастырь св. Саввы. Отъ самаго потока Кедрскаго до Мертваго моря идетъ глубокій оврагъ, называемый юдолію плача: по его пересохшему дну мы приближились къ обители, построенной уступами на ужасной крутизн, и поднялись вверхъ, содрогаясь невольно при каждомъ поворот. Все зданіе обнесено высокими стнами, и больше иметъ видъ укрпленнаго замка, нежели убжища для мирныхъ иноковъ. Слдуя за Игуменомъ по высченнымъ въ камн ступенямъ, мы поклонились костямъ святыхъ отцевъ, избіенныхъ неврными, и гробу св. Саввы, видли пещеру сего благочестиваго труженика и финиковое дерево, имъ самимъ насажденное. На самой вышин дв четвероугольныя башни служатъ монахамъ подзорными каланчами. Окружныя горы изрыты множествомъ вертеповъ, гд нкогда обитало до 10 тысячь отшельниковъ,
Намъ еще показывали окно, изъ коего раздаютъ ежедневно хлбъ кочующимъ неподалеку Аравлянамъ. Ихъ племя было издревле (какъ увряютъ) приписано Греческими Императорами къ монастырю для услуженія, и за то получало отъ него пищу: нын же требуетъ оной съ угрозами, какъ принадлежащей себ дани, матери приносятъ новорожденныхъ младенцовъ къ окну и берутъ за нихъ лишніе участки. Въ случа ссоры съ иноками, сіи полудикіе Мусульмане держатъ ихъ въ осад и прескаютъ сообщеніе съ Іерусалимомъ. —
Посщая обители Палестинскія, мы не забывали осматривать ихъ книгохранилища — хотя неудача нашихъ исканій на гор Аонской оставляла и здсь мало надежды. Въ Патріархіи есть нсколько рукописей, но все требники, патерики и творенія церковныхъ учителей. Грамоты, относящіяся къ правамъ Грековъ, съ давняго времени отосланы въ Константинополь, прочія бумаги, нами виднныя, любопытны потому только, что дополняютъ печальную картину претерпваемыхъ Іерусалимскими Христіанами утсненій.—
14 Сентября, въ денъ Воздвиженія Креста, мы лобызали въ послдній разъ Гробъ Господень и вс святыни въ великой церкви. Архіепископъ Гесиманскій служилъ литургію на Голго: потомъ начался торжественный ходъ изъ Греческаго Каоликона въ подземелье св. Елены. Архіерей держалъ на голов серебряное Распятіе съ частію Животворящаго Древа, за нимъ несли хоругви, кресты, иконы, народъ устилалъ ступени лстницъ зелеными втвями и цвтами. Во время молебна, знаменіе спасенія было троекратно воздвизаемо на самомъ мст его обртенія.
Въ тотъ же день мы простились съ гостепріимными Енитропами и, взявъ у Мусселима провожатыхъ до Акры, выхали изъ св. Града…