М.Е. Салтыков—Щедрин
М.Е. Салтыков—Щедрин
Русские демократы.
Роман в двух частях Н. Витнякова.
СПб. 1871 г.
OCR, Spellcheck — Александр Македонский, май 2009 г.
ЗАЗЕВАЛСЯ!
ИЛИ ОШИБКИ МОЛОДОСТИ
ПРИМЕЧАНИЯ
Русские демократы. Роман Н. Витнякова, Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович, Год: 1871
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Собрание сочинений в двадцати томах
М., ‘Художественная литература’, 1970
Том девятый. Критика и публицистика (1868—1883)
Примечания Д. И. Золотницкого, Н. Ю. Зограф, В. Я. Лакшина, Р. Я. Левита, П. С. Рейфмана, С. А. Макашина, Л. М. Розенблюм, К. И. Тюнькина
Может ли сыроварение служить предметом романа? — вот вопрос, который естественно возникает при чтении романа г. Витнякова. Как ни странен кажется этот вопрос с первого взгляда, но если отнестись к нему внимательно, то ответ придется дать утвердительный. Да, сыроварение может быть точно так же источником радостей, горестей и всевозможных жизненных перипетий, как и всякая другая отрасль человеческой деятельности, как государственная служба, например. Что в этой последней заключается неисчерпаемый источник для всевозможных завязок и развязок — это факт уже доказанный. Чиновник зазевался, не встал с надлежащею поспешностью при входе начальника, не приветствовал его с тою почтительностью, которая завещана практикою, — вот уже готовое зерно для целой драмы. Начальник строг, но справедлив, он требует, чтоб на лицах подчиненных чиновников выражалась, при входе его, почтительная радость, требует этого не ради удовлетворения своего самолюбия, а ради принципа. N зазевался и не удовлетворил этому принципу… драма начинается. Затем, посмотрите, сколько может быть здесь осложнений! В это самое время, когда чиновник зазевался, он собирался жениться на молодой и достойной девице, родители девицы охотно соглашались на этот брак, но соглашались все-таки потому, что имели в виду занимаемое чиновником место столоначальника. Но гнев начальника разбивает мечты в прах. Оказывается, что чиновник, кроме сыроварения или писания отношений, предписаний и рапортов, ничего не знает и делать не может. Он приходит к родителям, объявляет о своем горе и за всем тем упорствует в намерении жениться, изъявляя надежду, что бог даст, как-нибудь и т. д. Но родители о ‘как-нибудь’ и слышать не хотят, ибо небезосновательно подозревают, что это ‘как-нибудь’ заключает в себе не что иное, как посягательство на их карман. Драма осложняется еще больше, потому что образованная и молодая девица исповедует убеждения, совершенно противоположные тем, которые исповедуют строгие, но умудренные опытом родители. Она вместе с женихом говорит: ‘Мы молоды, мы сильны’, и т. д., а отсюда до ‘бог даст’ и ‘как-нибудь’ — рукой подать. Происходит ряд бурных и возмутительных сцен, в промежутке которых уволенный от службы чиновник делает образованную девицу матерью и под рукою предпринимает изнурительное путешествие по департаментам в поисках за местом. Но тут драма осложняется еще более. Является он, например, в департамент дивидендов и раздач — его спрашивают: где вы прежде служили? Он отвечает: в департаменте недоумений и оговорок. Зачем оставили службу?— Уволен за непоспешное приветствование начальника. Пауза. Затем отказ. Драма осложняется еще более, потому что чиновник износил свои штаны, а образованная девица с часу на час ждет, что увлечение ее откроется. Это кульминантная точка, далее которой драматический интерес не идет. Затем, говоря языком поваренных книг, можно поступить по вкусу, то есть или определить чиновника начальником отделения в департамент отказов и удовлетворений и окончить драму общим благополучием, или же заставить героев утопиться в Неве. И после того, как все это будет сделано и ‘плод любви преступной’ будет сдан в воспитательный дом, издать драму или роман под названием:
Драма в ‘ ‘ действиях, или роман в ‘ ‘ частях. Соч. Очевидца
Но если все это можно проделать по поводу государственной службы, то непонятно, почему те же самые комбинации не могут быть допущены по поводу сыроварения. Ремесло сыроварения тоже может быть источником и радостей и бед. Удачный выход сыра — и человек счастлив, неудачный — и человек погиб. Затем: 1) образованных девиц, сочувствующих сыроварению, точно так же много, как и таковых же, сочувствующих деятельности столоначальника, 2) умудренных опытностью родителей — тоже непочатый край, 3) департаментов по части сыроварения едва ли даже не больше, нежели департаментов по части отказов и удовлетворений. А коль скоро существуют налицо все элементы для драмы, то несомненно, что может существовать и самая сыроварная драма.
Такую именно драму представил нам г. Витняков, и хотя мы не считаем себя вправе признать его опыт совершенно удавшимся, но не встречаем никаких препятствий к продолжению подобных же опытов и по части винокурения, медоварения и пивоварения. Один недостаток нам кажется довольно капитальным в труде г. Витнякова, а именно тот, что все выходы сыра у Радужного (герой романа) слишком уже удачны. Кажется, что в жизни не всегда так бывает, а впрочем, мы и к тому не имеем ни малейших препятствий, чтобы успех следовал по пятам г. Радужного на всем протяжении его сыроварной карьеры.
И еще один очень важный недостаток — это до крайности безобразное издание романа, испещренного таким множеством опечаток, которому мы давно уже не видали примеров.
ОЗ, 1871, N 4, отд. ‘Новые книги’, стр. 308—310 (вып. в свет — 16 апреля). Без подписи. Авторство указано В. В. Гиппиусом — Z. f. sl. Ph., S. 184, подтверждено С. С. Борщевским на основании анализа текста — изд. 1933—1941, т. 8, стр. 521—522.
Роман Н. Витнякова (псевд И. Д. Кошкарова [См. выше рецензию Салтыкова на его роман ‘А. Большаков’]) — бездарная, грубо опошляющая и искажающая тему попытка изобразить ‘новых людей’ — ‘русских демократов’. Один из двух центральных героев романа ‘решился поднять производительность крестьянского хозяйства и главным образом начал изучать одну из его отраслей — сыроварение’, в эпилоге он принимает на себя звание предводителя дворянства и гласного в земстве. Другой — ‘поступил на службу в министерство государственных имуществ’ и ‘работал над проектом об улучшении быта русского народа’.
Вскоре ‘Отечественные записки’ выступили с общей характеристикой эпигонских произведений школы антинигилистического романа. Поводом было появление следующего романа Витнякова ‘Честные люди’ (ОЗ, 1871, N9).
Драма или роман под названием ‘Зазевался! или Ошибки молодости’, с изложения которого начинается рецензия, пародирует сюжетную канву комедии Штеллера ‘Ошибки молодости’ (см. выше, стр. 407).
Стр. 420. …департамент дивидендов и раздач… департамент недоумений и оговорок… департамент отказов и удовлетворений… — Сатирические обозначения различных ведомств (министерств торговли и юстиции и сената), имеющиеся также в четвертой главе ‘Итогов’, напечатанной в той же книжке ‘Отечественных записок’, что и настоящая рецензия (см. т. 7 наст. изд., стр. 457 и 666).
…’плод любви преступной‘… — неточная цитата из стихотворения Пушкина ‘Романс’ (‘Под вечер, осенью ненастной…’). У Пушкина: ‘плод любви несчастной’.