Руки прочь!, Архангельский Николай, Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Дятели современности.

1.
К. И. Арабажинъ.

МОСКВА,
Т-во ‘Печатня С. П. Яковлева’, Петровка, Салтык. пер, д. Т-ва, No 9.
1914.

Руки прочь!

(Статья Николая Архангельскаго изъ рабочей газеты ‘Звзда’)

Характерная черта всхъ складныхъ душъ — умть ловко, въ приличной форм, угодить всмъ и каждому, одновременно служить и ‘нашимъ’ и ‘вашимъ’. Вотъ именно эта угодливость по большей части бываетъ роковой для писателей контръ-революціонныхъ эпохъ. Весьма яркій типичный примръ такого іудушкина творчества намъ подарила жизнь совсмъ еще на дняхъ и мы воистину должны возблагодарить небо за этотъ подарокъ.

Нашимъ читателямъ извстно, что 19-го января исполнилось 25 лтъ со дня смерти и до сего времени популярнаго поэта С. Я. Надсона. Предсмертные часы этого талантливаго, чуткаго, рано угасшаго поэта — были отравлены отвратительной, низменной, подлой травлей газеты ‘Новое Время’, въ которой печатались полные грязи, человконенавистничества, издвательства, клеветы и самой разнузданной лжи фельетоны одного изъ самыхъ мерзйшихъ клеветниковъ всероссійской печати Буренина. Буренинъ дошелъ до того, что позволилъ себ обвинить угасающаго отъ тяжкой чахотки поэта въ томъ, что онъ ‘недугующій паразитъ, представляющійся больнымъ, калкой, умирающимъ, чтобы писать на счетъ частной благотворительности’. Эти обвиненія какъ разъ совпали съ нкоторыми проблесками въ здоровь Надсона. Посл прочтенія этихъ фельетоновъ потрясенному поэту сразу сдлалось хуже. Окружавшіе его друзья просили С. Я. не читать этихъ фельетоновъ.

‘Поймите-же,— отвтилъ онъ,— что я не могу этого сдлать, не могу потому, что это было-бы малодушіемъ. Еслибы грязныя обвиненія и клеветы шептались подъ сурдинкою, у меня за спиной,— конечно, я былъ-бы въ прав пренебрегать ими, игнорировать ихъ… Но эти нападки, позорящія мое доброе имя, это невообразимо-гнусная клевета бросается мн въ лицо печатно, передъ всей читающей Россіей, и благодушно отворачиваться отъ такого рода грязи нельзя уже потому, что всякая неопровергнутая клевета непремнно оставляетъ посл себя пятно’… Читатель долженъ знать, что Суворинъ, издатель ‘Новаго Времени’, былъ спеціально освдомленъ о состояніи здоровья угасавшаго поэта. И не смотря на это, Буренинъ опять и опять писалъ свои, полные лжи и клеветы, фельетоны. Онъ не только продолжалъ глумиться надъ Надсономъ, но даже не постснялся задть близко стоявшее къ поэту лицо, издваясь надъ посвященіемъ книги стиховъ С. Я. одному изъ друзей его. Все это переполнило чашу страданія и терпнія ‘блогороднаго юноши, платившаго глубокой, искренней и часто преувеличенной благодарностью за всякое выраженное ему теплое чувство, за каждый проблескъ участія къ нему’ (Біографія, LXIX стр.).

Тотчасъ-же онъ продиктовалъ письмо къ своимъ друзьямъ въ Петербургъ. Въ этомъ послднемъ своемъ письм, въ этихъ послднихъ строкахъ, написанныхъ Надсономъ, ясно прозвучала вся та боль, все то страданіе, которые испытываетъ поэтъ отъ клеветы Буренина.

‘Со мной въ послднее время,— писалъ онъ 22-го декабря 1886 года, т. е. за 28 дней до своей кончины,— творятся очень недобрыя вещи. Вотъ уже больше мсяца, какъ на меня Буренинъ выливаетъ цлыя лохани грязи въ ‘Новомъ Времени’. Если-бы онъ говорилъ обо мн, какъ о поэт, я не обратилъ-бы никакого вниманія на его отзывы, хорошо понимая, чмъ они внушены… ‘Онъ глумится надъ моей личностью, надъ моими отношеніями къ близкимъ мн людямъ, надъ посвященіемъ моей книги. Онъ взводитъ на меня самыя нелпыя и неправдоподобныя клеветы, длаетъ для меня изъ литературной полемики дло чести. Игнорировать, это дальше я не имю права’…

‘Между прочимъ,— добавляетъ Надсонъ,— я пишу въ этомъ письм (въ письм къ Плещееву), что если литераторы не будутъ протестовать противъ Буренина, я долженъ буду самъ хать въ Петербургъ, чтобы своими слабыми силами отстаивать свою честь. Роковой этотъ шагъ будетъ, по всей вроятности, смертельнымъ’.

‘Я понимаю,— добавляетъ поэтъ,— что каждый уважающій себя человкъ долженъ быть выше клеветы, но всему есть границы’.

Волненіе и тревога, вызванныя этой травлей въ чуткой душ поэта, были столь сильны, что несомннно приблизили смертный часъ Надсона. ‘Новое Время’, съ благословенія Суворина, грязными руками Буренина добивало и добило умиравшаго поэта.

Врачъ, постоянно лечившій Надсона, . Т. Штангеевъ, въ свое время писалъ: ‘Какъ постоянно пользовавшій въ свое время порта врачъ и, слдовательно, достоврный свидтель, я считаю нравственнымъ своимъ долгомъ сказать, въ назиданіе современникамъ и, потомкамъ, нсколько словъ по поводу нравственныхъ страданій, отравившихъ послдніе дни жизни моего паціента и вызвавшихъ преждевременную смерть его.

‘С. Я. пріхалъ въ Ялту осенью 1886 года въ печальномъ состоянія — съ кавернами въ легкихъ, лихорадкою и крайнимъ упадкомъ силъ, несмотря на это, почти сверхъ ожиданія, онъ черезъ мсяцъ сталъ поправляться, кашель уменьшился и лихорадка прошла. Въ такомъ, довольно удовлетворительномъ состояніи, онъ находился до травли, предпринятой ‘Новымъ Временемъ’. Посл прочтенія первыхъ фельетоновъ г. Буренина, онъ волновался, хотя и умренно, его успокоила мысль, что онъ напишетъ приличный отвтъ, который и былъ имъ написанъ, но напечатанъ уже посл смерти. Близко стоявшее къ больному лицо, чтобы предупредить новыя нападки и брань со стороны г. Буренина, сочло нужнымъ написать письмо издателю ‘Новаго Времени’.

Какъ-бы въ отвтъ на это появился новый фельетонъ г. Буренина, въ которомъ уже слишкомъ была затронута личная честь больного поэта. Онъ впалъ въ необычное раздраженіе, страшно волновался, говорилъ: ‘Это ужъ слишкомъ гнусно, этого оставить такъ нельзя’, и хотлъ тотчасъ-же хать въ Петербургъ. Съ трудомъ удалось удержать его увреніями, что друзья и знакомые заступятся за него, безпомощнаго страдальца.

‘Къ вечеру того-же дня появилось кровохарканіе и лихорадка, которыхъ не было уже нсколько недль, затмъ черезъ нсколько дней, въ теченіи которыхъ онъ продолжалъ волноваться, плохо лъ и спалъ, наступили головныя боли, рвота и другіе признаки воспаленія мозговыхъ оболочекъ. Въ безсознательномъ состояніи, въ безпокойномъ бреду, умиравшій длалъ рукою угрожающія движенія, и съ устъ его иногда срывалась фамилія обидчика’.

Я убжденъ заканчиваетъ докторъ Штангеевъ, — что умершій безвременно С. Я. Ладсонъ несмотря на безнадежность болзни, могъ-бы прожить по меньшей мр до весны или даже осени, если-бы вышеупомянутый фельетонъ г. Буренина не былъ напечатанъ’.

II.

Такъ угасалъ и умеръ Надсонъ, добиваемый этими дйствительными ‘мошенниками пера и разбойниками печати’.

Вся прогрессивная пресса, литературные кружки, читающая публика Россіи, везд и всюду, единогласно заклеймили эту газету и ея славнаго дятеля Буренина.

Прошло 25 лтъ. Казалось-бы, все уже выяснено и двухъ мнній въ этомъ тяжкомъ вопрос быть не можетъ. Въ теченіи цлой четверти вка среди такъ называемой ‘либеральной’ печати не находилось никого, кто бы взялъ на себя неблагодарную роль обленія Буренина въ этомъ вопрос. Но въ конц этого 25-лтія, за 2 мсяца до годовщины, вдругъ выискался одинъ молодецъ, который нашелъ для себя нужнымъ, а моментъ — вполн подходящимъ, чтобы начать возстановлять ‘писателя ‘Новаго Времени’.

Этимъ дломъ занялся никто иной, какъ г-нъ Solus изъ ‘Биржевыхъ Вдомостей’.

Въ ноябр 1911 года этотъ писатель въ фельетон ‘Два развала’ пишетъ: ‘Пора, наконецъ, сказать, что Надсонъ умеръ отъ чахотки, а не отъ Буренина’… ‘Пора быть осторожне съ жестокими и, право, неискренними обвиненіями. Въ этой легкости осужденія признаніе нашей некультурности’… прибавляетъ онъ.

Конечно, гораздо ‘культурне’ смотрть сквозь пальцы на дятельность всероссійскихъ мракобсовъ, покрывать ихъ и длать отвтственнымъ, въ конечномъ счет, за все и вся… Господа Бога, вдь всякій палачъ, каждый инквизиторъ всегда и везд оправдываетъ себя, свою дятельность неисповдимыми путями Провиднія и волей Вездсущаго.

Мы пожалуй не обратили-бы вниманія на какого то тамъ ‘писателя’ изъ ‘Биржевки’, гд пишутъ ршительно все, что терпитъ бумага.

Но дло въ томъ, что это замчаніе таинственнаго незнакомца изъ ‘Биржевки’ сейчасъ-же подхватили и понесли писатели съ того, черносотеннаго, берега воздавая должную хвалу новоявленному смлому ‘борцу за правду’.

‘Кукушка хвалитъ птуха за то, что хвалитъ онъ кукушку’, и хотя нововременскій птухъ еще не забилъ крыльями и не возгласилъ троекратно хвалу своему апологету, но кукушку изъ ‘Биржевыхъ Вдомостей’, уже прославилъ другой писатель изъ этой ‘стаи славныхъ’. Б. Б. Глинскій въ ‘Историческомъ Встник’ (январь, 1912 г.) написалъ хвалебную статью подъ заглавіемъ ‘Викторъ Петровичъ Буренинъ’. Глинскій — это одинъ изъ тхъ писателей, которые избрали своей спеціальностью оболгать все революціонно-освободительное движеніе въ Россіи за послднія пятьдесятъ лтъ. И вотъ этотъ Глинскій въ своей безстыдной стать о Буренин пишетъ: ‘Въ настоящее время, когда страсти улеглись и время сдлало свое успокоительное дйствіе, даже въ либеральной публицистик произнесенъ ршительный приговоръ: такъ еще недавно одинъ извстный публицистъ Solus на страницахъ ‘Биржевыхъ Вдомостей’ открыто ршился сказать правду: Надсонъ умеръ отъ чахотки, а не отъ Буренина, и писалъ-бы послдній или нтъ о немъ,— онъ все равно померъ-бы. Съ литературной ложью нын, такимъ образомъ, покончено (258 стр.)’.

Нужно-ли возражать здсь, посл всхъ тхъ свдній о послднихъ мсяцахъ жизни Надсона и его кончины, которыя мы привели выше,— что вс эти разсужденія г. Глинскаго на тему, что ‘человкъ смертенъ’, вс, молъ, умремъ,— явно недобросовстны? Но г. Глинскій возвстилъ, что произнесенъ ‘ршительный приговоръ’ о Буренин, приговоръ въ его пользу, противъ всего общественнаго мннія, противъ всей русской прогрессивной печати ‘извстнымъ публицистомъ’. прикрывшимъ свою наготу фиговымъ листкомъ, на которомъ начертано многозначительное ‘Solus,— ‘Единственный’, ‘Оди-нокій’.

III.

Кто-же этотъ ‘Единственный» въ русской литератур? Мы обратились къ тому-же ‘мсту злачному, мсту покойному’, къ тмъ-же ‘Биржевымъ Вдомостямъ’, въ надежд, что не можетъ-же быть, чтобы эта рекламистская газета, гоняющаяся за всмъ, что только сулитъ какой-либо шумъ, не можетъ-же быть, чтобы она такъ полно набрала въ ротъ воды, чтобы нигд не сказать, хоть намекомъ, хоть однимъ легкимъ штрихомъ, о той ‘знаменитости’, которую она холитъ, гретъ и откармливаетъ на своей гостепріимной груди.

А можетъ быть,— подумали мы,— и сама знаменитость, и ‘извстный публицистъ’—это вдь не штука,— снисходя ‘на просьбы, стоны и мольбы’ вопіющихъ, взывающихъ и глаголющихъ, наконецъ, снизойдетъ и осчастливитъ не только теплую компанію ‘Биржевки’ и г. Глинскаго, но и всхъ ‘иныхъ прочихъ’, открытіемъ своего честнаго, славнаго имени, столь выхваленнаго пламеннымъ служителемъ Виктора Петровича Буренина — г. Глинскимъ. Имя,— думали мы,— еще при жизни занесенное въ ‘Историческій Встникъ’, должно быть по необходимости ‘историческимъ’ во всхъ отношеніяхъ…

Мы принялись тщательно изучать безплодныя пустыни ‘Биржевыхъ Вдомостей’ въ надежд, что Богъ не безъ милости, пошлетъ и намъ благословенный дождичекъ. Мы уже впали въ отчаяніе,— все нтъ и нтъ,— но вотъ наконецъ 23 декабря 1911 года яркимъ лучемъ заблестла на дежда.

Во вечернемъ выпуск ‘Биржевыхъ Вдомостей’ въ No 12701 появилась статья ‘Зачмъ’, подписанная: ‘К. Арнъ (Sol)’. Что-то знакомое прозвучало намъ. Невольно выплыла въ памяти статья А. Пшехонова ‘Pro domo’, помщенная въ ‘Русскомъ Богатств’ (1911г.), зашевелились и поползли какія-то непріятныя воспоминанія, связанныя съ этими таинственными начертаніями по поводу позорнаго поведенія нкоторыхъ литераторовъ въ дл ‘банкета печати’ въ дни празднованія пятидесятилтія освобожденія крестьянъ.

Но когда мы, вспоминая и размышляя, свернули газету, то ршительно не хотли врить своимъ глазамъ. На первой страниц въ заголовк, въ рубрик ‘Сегодня’, крупными, жирными буквами красовалось, выдляясь и блестя, какъ нчто особенное заманчивое, привлекательное для читателя:

‘Зачмъ? (К. Арабажина)’. Такъ вотъ онъ кто, нашъ таинственный незнакомецъ, ‘извстный публицистъ’, прославленный и восптый Глинскимъ!

Такъ вотъ онъ тотъ, кто бросилъ камень въ могилу Надсона, чтобы подыграться подъ дудочку Буренина!

Можетъ быть вамъ, г. Арабажинъ, слава Меньшикова не даетъ покоя, можетъ быть вы побаиваетесь, что васъ тамъ не примутъ, почему и желаете покрпче взяться за хвостикъ ново-временской тетеньки, которая, какъ ловкая сваха, введетъ васъ въ этотъ домъ свиданій ‘литературныхъ проститутокъ’. Не бойтесь, идите смлй: курсъ вы взяли врный, а Буренинъ въ этихъ длахъ надежный кормчій.

IV.

Въ ‘Звзд’, въ ст. ‘Теплая компанія’, обнародованъ длинный списокъ литераторовъ-перебжчиковъ, изъ лваго лагеря, запродавшихъ себя почти черносотенной газет ‘Голосъ Земли’.

Къ этому списку мы должны прибавить, и даже поставить во глав его и г. Арабажина.

Мы думаемъ, что процессъ разслоенія интеллигенціи еще не закончился, очень вроятно, что мы увидимъ еще и еще все новыхъ и новыхъ перебжчиковъ и измнниковъ общенародному длу вообще и длу демократической литературы въ частности. Мы не должны, мы не можемъ равнодушно проходить мимо этого отвратительнаго явленія, мы должны регистрировать его, прочно запомнить. Рабочій классъ и вс т, кто сочувствуетъ ему или примыкаетъ къ его борьб, будь то широкая демократія или учащаяся молодежь, должны везд и всюду, твердо и ршительно, разъ и навсегда сказать всмъ этимъ господамъ: ‘Руки прочь отъ нашего общаго дла! Не грязните его своими нечистыми прикосновеніями! Уйдите отъ насъ какъ можно дальше, и чмъ дальше, тмъ лучше! Не надо намъ ни вашихъ рефератовъ, пропитанныхъ ядомъ вашего предательства, торгашества словомъ и перомъ, мщанства и филистерства, не надо намъ ни вашихъ агитацій за насъ, ни вашихъ сантиментальныхъ сочувствій, безплодныхъ воздыханій. Уйдите отъ насъ разъ и навсегда! Рабочему классу нужно избавиться отъ мнимыхъ ‘друзей’,— съ его врагами онъ справится самъ’.

Интеллигенція Россіи выдвигаетъ много крпкихъ и сильныхъ людей, твердо и ршительно ставшихъ на точку зрнія пролетаріата — тому порука вс тюрьмы, каторга и ссылка. Они, наши замуравленные товарищи, согбенные, но не сломанные, томящіеся, но не умершіе, связанные, но рвущіеся къ длу — они съ нами всегда и везд, они среди насъ, они придутъ и будутъ съ нами, въ нашей многомилліонной многовтвистой, многоязычной пролетарской семь.

Объединенный одной мыслью, однимъ порывомъ, однимъ стремленіемъ, чающій и ожидающій однхъ и тхъ-же битвъ, раздляющій между собою и радости побдъ и горести пораженій, всероссійскій пролетаріатъ уже вышелъ на прямую дорогу. Ему не нужны вс эти г. г. гастролеры изъ буржуазіи. Безъ нихъ наше общее дло будетъ чище, лучше и живй.

Руки прочь, господа!

Николай Архангельскій.

(‘Звзда’ 1912 г. No 4).

Дятели современности.

1.К. И. Арабажинъ.

Руки прочь!

Читайте также:

1.
К. И. Арабажинъ.