Роковая тайна, или Отец и сын, Волгин Валентин, Год: 1886 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 23 минут(ы)

РОКОВАЯ ТАЙНА
или
ОТЕЦЪ и СЫНЪ.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВСТЬ

Валентина Волгина.

МОСКВА.
Изданіе книгопродавца И. Д. Сытина и К^о.
1886.

ГЛАВА I.
Неожиданная встрча.

Въ глухую осень 1554 года, дремучимъ лсомъ, простирающимся чуть-ли не на 30 верстъ, узенькой спутанной тропинкой, поросшей густой болотистой травой, халъ всадникъ. Достаточно было взглянуть одинъ разъ, чтобы убдиться, что всадникъ этотъ путешествуетъ не одну и не дв недли: его когда то роскошный бархатный кафтанъ былъ теперь забрызганъ грязью и въ нкоторыхъ мстахъ даже разорванъ, высокая, барашковая шапка была смята и смочена дождемъ, высокіе сафьяновые сапоги порыжли и разлопались, но все таки и при настоящемъ положеніи, хотя и плачевномъ, костюмъ всадника носилъ отпечатокъ богатства и роскоши, что свидтельствовали большія серебряныя съ чернтью пуговицы на инфтян, такой же поясъ, позолоченая на шелковомъ снурк фляжка съ виномъ и прелестная, вся отдланная золотомъ и серебромъ, закинутая за спину винтовка. Конь всадника чистой арабской крови и теперь весь мокрый, въ грязи и въ расцарапанными объ хворостъ и пни ногами, былъ все еще бодръ и могучъ и, глядя на него, невольно думалось, что много, много нужно прохать этому коню верстъ, чтобъ онъ окончательно утомился: точно вылитый изъ стали, съ огненными глазами, широкой грудью и шеей, гордо и смло шагалъ онъ, не обращая вниманія на колючія втки столтнихъ деревьевъ и какъ будто съ презрніемъ ломая грудью перепутанный кустарникъ, заграждающій путь. Самъ всадникъ былъ молодой человкъ, лтъ 25-ти. Черные вьющіеся волосы какъ нельзя боле шли къ его нсколько блдному лицу. Большіе темные глаза были теперь задумчивы и мечтательны, а небольшіе русые усики придавали много прелести этому выразительному въ общемъ лицу. Красивый станъ, граціозная посадка, гордый и мужественный видъ всадника сразу давали знать, что онъ не какой нибудь простолюдинъ.

— Ну, Толькафъ, говорилъ всадникъ своему коню, трепля его по ше рукою, потерпи еще не много и мы славно съ тобой отдохнемъ посл нашего дальняго путешествія. Вотъ, кажется, ужь проклятый этотъ лсъ кончается, по которому мы съ тобой чуть-ли не третій день кружимся. Да что это и за лсъ, продолжалъ разсуждать молодой человкъ, видно здсь никогда никто и не здитъ, или быть можетъ я сбился съ дороги, только вотъ уже сколько времени конь мой вязнетъ въ болот и я царапаю себ въ этой дьявольской чащ лицо и руки. Ужь не чертъ-ли меня водитъ? улыбнулся онъ. Помнится мн, какъ будучи еще ребенкомъ, няня разсказывала о нечистой сил, живущей въ непроходимыхъ лсахъ и губящей многихъ людей, которые ршались отправиться въ такіе лса, но я, слава Богу, вотъ уже который день ду, а ни разу не встрчалъ ни лшихъ, не водяныхъ, ни русалокъ, только услышишь разв ревъ медвдя, да вой волковъ, ну да я впрочемъ не изъ трусливыхъ, прибавилъ путешественникъ,— врядъ ли кого испугаюсь, въ моей винтовк пули очень мтки, а кинжалъ насквозь прочитанъ ядомъ, и никакъ не хуже зубовъ какого нибудь чудовища, живущаго въ этомъ проклятомъ лсу.

Начинало смеркаться. Прохавъ еще нсколько верстъ густой чащи лса, всадникъ выхалъ на широкую поляну. Онъ пришпорилъ своего коня, взмахнулъ по воздуху казацкой нагайкой и вихремъ поскакалъ впередъ. Было уже совсмъ темно, когда онъ замтилъ мелькавшіе вдали огоньки.

— Слава Богу, должно быть деревня, проговорилъ путникъ, и мн можно будетъ нсколько подкрпить свои силы. Ну, ну милый Толькафъ, прибавилъ онъ своему коню, скоро и ты, бдный, отдохнешь и пошь вколю хорошаго Овса. И Толькафъ, словно понимая слова своего господина, еще быстре поскакалъ перепрыгивая чрезъ овраги и ручьи.

Не прошло и четверти часа, какъ всадникъ остановился у большаго деревяннаго дома, обнесеннаго высокимъ заборомъ. Большія, съ желзными запорами ворота были отворены. Всадникъ въхалъ во дворъ, соскочилъ съ коня и сталъ привязывать его къ крыльцу. Въ это время не вдалек гд то заржала лошадь. Толькафъ ей откликнулся.

— О, да ужь не знакомецъ ли какой твой очутился здсь, проговорилъ молодой человкъ обращаясь къ своему коню, ты что-то очень ужь радостно заржалъ ему въ отвтъ. онъ сталъ оглядываться, нсколько въ сторон былъ привязанъ такъ-же статный засдланный конь и, кусая удила, рылъ копытомъ землю.

— Что это, постоялый дворъ, что-ли, думалъ нашъ путникъ, оглядываясь кругомъ. Одинъ только домъ, а то все какіе то сараи и амбары, а кругомъ густой лсъ, ужь не разбойничье-ли жилище? Ну, посмотримъ, проговорилъ онъ и, войдя на крыльцо, хотлъ отворить дверь, но она была заперта. Молодой человкъ сталъ сильно стучаться.

— Кто тутъ? спросилъ грубый голосъ изъ нутри комнатъ.

— Я, путешественникъ, отвчалъ всадникъ, пустите немного отдохнуть и я за все вамъ щедро заплачу.

Замокъ щелкнулъ, дверь отворилась и на порог обрисовалась громадная фигура мужчины пожилыхъ лтъ. Въ одной рук онъ держалъ зажженную лучину, другою же отодвигалъ желзные запоры отъ двери.

— Милости просимъ, проговорилъ онъ, пожалуйте добрый господинъ, рады всякому гостю, нарочно домикъ этотъ построенъ здсь, чтобъ дать пріютъ путникамъ, вишь здсь какое мсто то пустынное, почитай на 20 верстъ кругомъ жилья никакого нтъ, прибавилъ онъ.

— Спасибо, спасибо хозяинъ, отвчалъ путникъ, я и отдохну у тебя эту ночь и заплачу теб, а теперь пока ты дай моему коню хорошую мру овса, а потомъ приходи ко мн по толковать, да разсказать мн дорогу до Помстья боярина Шатровскаго, которое, кажется, ужь не далеко отсюда.

— Какъ-же ‘бабурскую лощину’ боярина Шатровскаго не знать, отсели почитай не боле 20 верстъ, проговорилъ мужикъ, я вамъ разскажу какъ хать и ужь, не бойсь, не заплутаешься.

Проговоря что, онъ ввелъ молодаго путника въ широкую уставленную лавками комнату. На одной изъ лавокъ, въ углу растянувшись во весь ростъ спалъ какой-то человкъ въ кафтан и высокихъ сапогахъ. Рядомъ съ нимъ лежала длинная винтовка. Человкъ, повернувшись лицомъ къ стн, Храплъ страшнымъ образомъ поперемнно издавалъ своимъ храпомъ то свистъ, то какое-то шипнье.

— Вотъ тоже какой то молодецъ даве утромъ заблудился здсь въ лсу и до сихъ поръ еще не можетъ хорошенько выспаться, отдыхая у меня, сказалъ хозяинъ, указывая на спящаго.

— Ну, Богъ съ нимъ, пусть спитъ, я не помшаю ему, отвчалъ молодой человкъ, вотъ ты дашь овса моей лошади, да приготовишь мн чего нибудь закусить, такъ и я усну какъ убитый посл такого чертовскаго скитанья въ вашемъ лсу.

Хозяинъ, молча, поклонился и вышелъ на дворъ, а молодой путникъ снялъ свою фляжку съ ни немъ и хотлъ проглотить нсколько глотковъ вина, какъ вдругъ спящій на лавк человкъ проснулся и всталъ.

— Батюшка, бояринъ Матвй Никитичъ! вотъ гд встртились-то! вы ли это, васъ ли я вижу?! вскричалъ онъ, подбгая къ нашему путнику, который глядлъ на него во вс глава и наконецъ радостно обнялъ его.

— Ба, да это Бирюкъ! Здравствуй, здравствуй дорогой мой слуга, вотъ гд Богъ привелъ намъ съ тобой встртиться, какъ ты попалъ сюда? говорилъ молодой человкъ, хлопая по плечу его.

— Ахъ, батюшка бояринъ, да это для меня такая радость, что я васъ встртилъ, вдь какъ ухалъ отъ васъ изъ Москвы въ Польшу такъ и не видалъ васъ, вотъ ужь почитай три года есть, какъ мы, бояринъ, съ тобою разстались. А вотъ какъ стало мн свободно, такъ я и надумалъ къ теб хать и служить теб по гробъ своей жизни за вс твои благодянія, какія ты мн длалъ, когда мы съ тобой били ляховъ. Я какъ далъ теб тогда слово добывать у тебя, такъ вотъ теперь и хочу дополнить это, да вотъ плутаюсь почитай больше мсяца, а помстья твоего сыскать не могу. А ты, бояринъ, куда и откуда?

— Я, братъ, любезный Бирюкъ, ду тоже домой изъ Москвы и тоже все плутался, да вотъ наконецъ наткнулся на это жилище, а то бы быть можетъ и погибнуть пришлось въ этихъ проклятыхъ здшнихъ лсахъ, отвчалъ ему Матвй Никитичъ.

— Вотъ и отлично, что встртились, говорилъ Бирюкъ, отлично, теперь додемъ съ тобой, бояринъ, и я ужь на вки твой слуга буду.

— Спасибо, добрый Бирюкъ, за твою любовь ко мн, я самъ хорошо помню, какъ ты мн много оказывалъ помощи и не одинъ разъ спасалъ меня отъ сабли ляха.

— Э, бояринъ, гд мн съ тобою считаться, я никогда не забуду какъ мы разъ съ казаками были окружены ляхами и перебили бы они насъ какъ щенятъ, Но ты съ своими лихими стрльцами налетлъ, разбилъ ихъ всхъ и меня чуть-ли не изъ-подъ сабли вытащилъ отъ разбойника ляха. Да, бояринъ, если бы тогда не ты, моя голова валялась бы на земл польской.

— Ну, ну полно вспоминать, добрый Бирюкъ, старое, а главное теперь мы съ тобой вмст и буду я тебя просить служить мн, а я тебя не оставлю.

— Во всю жизнь мою не оставлю тебя, бояринъ, говорилъ Бирюкъ, низко кланяясь молодому человку, нашему знакомому путнику, который былъ на самомъ дл бояринъ Матвй Никитичъ Шатровскій.

Долго еще разговаривали старые знакомые, изъ которыхъ одинъ былъ бояринъ, другой же простой казанъ, но не смотря на это они дружески, какъ братья, бесдовали до полуночи, забывъ свою усталость.

Хозяинъ же постоялаго двора, поставивъ путникамъ на столъ ужинъ, вышелъ въ другую комнату, гд сидло человкъ пять его работниковъ.

Бояринъ Матвй казакъ Бирюкъ, закусивъ и наговорившись вполн, заснули крпкимъ сномъ.

ГЛАВА II
Страшное видніе.

Бояринъ Матвй Никитичъ Шатровскій халъ изъ Москвы къ своему отцу боярину Никит Святославовичу Щатровскому въ помстье ‘бабурскую лощину’. Бояринъ Матвй съ дтства жилъ въ Москв со своимъ отцемъ, но послдній, вотъ уже 15 лтъ, надъ ухалъ оттуда и теперь постоянно жилъ въ своей ‘лощин’, а сынъ его служилъ все это время въ стрлецкомъ войск и былъ даже на войн съ полянами, гд и встртился съ знакомымъ уже читателю казакомъ Бирюкомъ, гд дйствительно молодой Шатровскій спасъ его отъ смерти. Бирюкъ, какъ говорится, души не чаялъ, въ своемъ любимомъ боярин и только и ждалъ случая, чтобы какъ-нибудь услужить Шатровскому. Долго они почти вмст жили въ Польш и при разставаньи бояринъ Матвй веллъ ему прізжать къ реб въ услуженіе въ помстье свое, гд тоже думалъ поселиться съ старикомъ отцемъ. Бирюкъ несказанно былъ этому радъ и далъ слово, какъ только отслужитъ свою службу казачью, сейчасъ же пріхать къ Шатровскому и быть его вчнымъ слугой. Въ настоящее время Шатровскій халъ къ своему отцу просить благословенья, бракъ его съ дочерью одного московскаго боярина. Бояринъ Матвй былъ страстно влюбленъ въ свою красавицу невсту и для нее-то онъ ршился отправиться за нсколько сотъ верстъ къ своему отцу за благословеньемъ, которое вполн надялся получить отъ любящаго его отца, потомъ сейчасъ-же вернуться въ Москву, устроить свои дла и возвратиться съ своей женой къ себ въ деревню. Такимъ то образомъ произошла встрча его съ казакомъ Бирюкомъ.

Теперь Шатровскій спалъ крпкимъ сномъ, мечтая о своей дорогой невст боярышн Елен, которая дйствительно была чудно хороша.

— Бояринъ здсь не ладно, услыхалъ онъ надъ ухомъ голосъ и кто-то тихонько толкалъ его, какъ-бы стараясь разбудить.

Шатровскій приподнялъ голову и съ просонокъ на силу узналъ, что предъ нимъ стоятъ Бирюкъ.

— Это ты, Бирюкъ? что такое случилось? недоумвалъ бояринъ Матвй.

— Не ладно здсь, повторилъ казакъ, что-то творится такое удивительное, въ хорошій ли домъ мы попали, бояринъ, шепталъ онъ.

— Да что случилось? ужь не во сн-ли ты кого увидалъ и со страху разбудилъ меня, улыбнулся бояринъ?

— Нтъ, бояринъ, не испугаюсь я никакого сна, да и теперь-то не испугался, а только хочу тебя предостеречь, худа бы какого не было. Посмотри въ тотъ уголъ, что возл печки, тогда повришь мн, что не напрасно разбудилъ я тебя.

Шатровскій приподнялъ голову и посмотрлъ въ тотъ уголъ, куда указывалъ ему Бирюкъ. Долго и пристально смотрлъ онъ, но ничего не видя, сказалъ,

— Ну, братъ, Бирюкъ, ничего не вижу, хоть убей! только и вижу лаханку да кадку у печки, право, братецъ, теб приводилось.

— Божусь теб, бояринъ, что я своими глазами видлъ, какъ полъ въ углу приподымался и кто-то въ бломъ выглядывалъ оттуда.

— Ну, пусть его выглядываетъ, отвчалъ Шатровскій, а мы съ тобой давай спать, вдь намъ завтра предстоитъ порядочно-таки хать, бояться же намъ нечего: у тебя и у меня есть славныя винтовки и отличные кинжалы.

— Да я и не испугался, а такъ только чудно мн показалось. Да ужъ дйствительно не померещилось-ли мн, говорилъ Бирюкъ, отходя къ себ на лавку и ложась.

Не усплъ еще хорошенько Бирюкъ улечься, какъ вдругъ бояринъ Шатровсній громко закричалъ:

— Кто тутъ? Что за чертъ водится у васъ?

— Бояринъ, кому ты говоришь? спросилъ его казакъ, берясь за свою винтовку.

— Да, братъ, теперь и я вижу какого то черта, который выглядываетъ изъ угла.

Но вотъ вдругъ бояринъ и казакъ поблднли: въ углу у печки нсколько половинъ приподнялись и страшное лицо мертвеца въ бломъ саван, съ синими костлявыми руками появилось изъ подъ подпола. Какъ не былъ храбръ и смлъ бояринъ Шатровскій и казакъ Бирюкъ, но въ эту минуту невольно они почувствовали страхъ и дрожь. Въ этотъ момент они забыли даже про свое оружіе и молча наблюдали происходившее предъ ихъ глазами. И вотъ мертвецъ, съ виду какъ будто уже начинавшій разлагаться, при свт луны свтившей блднымъ свтомъ въ окно, сталъ вылзать и слышно было, какъ кости его стучали объ половицы. Наконецъ онъ вышелъ весь и, колыхаясь въ своемъ саван, медленно сталъ подвигаться къ лежащимъ въ ужас боярину и казаку.

— Да воскреснетъ Богъ и расточатся враги его! заговорилъ первый Бирюкъ, а Шатровскій всталъ и, прицлившись изъ винтовки, громко закричалъ:

— Прочь гадина! ни съ мста, или я раздроблю теб твой черепъ!

Но мертвецъ, какъ будто ничего не слыша, продолжалъ тихо подвигаться впередъ. Раздался выстрлъ. Когда дымъ разсялся, бояринъ увидалъ мертвеца въ томъ же положеніи, приближавшагося къ нему.

— Я промахнулся! закричалъ Шатровскій Бирюку, стрляй же, братъ, теперь и ты, но мть врне.

Бирюкъ все еще находясь въ трепет, сталъ такъ же прицливаться въ мертвеца. Но вотъ раздался выстрлъ нивъ винтовки казака, а вслдъ за выстрломъ они оба услыхали страшный стонъ — мертвецъ же находился отъ нихъ ближе и ближе. Бояринъ схватился за кинжалъ. Когда дымъ отъ двухъ ружейныхъ выстрловъ разсялся вполн, путники увидали какъ изъ того же угла, изъ котораго вышелъ мертвецъ, стали показываться мертвецы еще одинъ другаго страшне и безобразне. Вс они были въ саванахъ и вс медленно подвигались къ находившимся въ ужас путникамъ. Бирюкъ и бояринъ стояли рядомъ и, нсколько оправившись, держали первый винтовку, а второй кинжалъ.

Въ это время мертвецъ протянулъ руки, чтобы схватить за горло боярина, во Бирюкъ такъ ловко свистнулъ прикладомъ своей винтовки во голов мертвеца, что тотъ съ хрипньемъ повалился на полъ. Увидя это, другіе мертвецы быстро бросились на казана и Шатровскаго, при чемъ изъ за савановъ у нихъ блестнули топоры. Началась ожесточенная битва. Но мертвецы не знали силу Бирюка и ловкость Шатровскаго. Бирюкъ ломалъ подковы и подымалъ на спину 25 пудовъ.

Онъ однимъ ударомъ своего кулака уложилъ двухъ мертвецовъ, а бояринъ съ ловкостью тигра наносилъ удары имъ своимъ пропитаннымъ ядомъ кинжаломъ. Но вотъ Шатровскій почувствовалъ страшную боль въ плеч и, будучи не въ силахъ удержаться на ногахъ, медленно опустился на лавку, роняя изъ руки свой кинжалъ и въ то время видлъ, какъ одинъ изъ мертвецовъ занесъ надъ его головой острый топоръ. Но не усплъ топоръ опуститься на голову боярина, какъ мертвецъ съ раздробленной головой повалился на полъ. Это Бирюкъ, схватя въ руки дубовую лавку, съ нечеловческою силою нанесъ ею ему ударъ. Но вотъ изъ пяти мертвецовъ остался только въ живыхъ одинъ. Тогда Бирюкъ, схватя его за шиворотъ и приподнявъ на воздух, бросилъ какъ щепку на полъ.

— Родные мои, мы хотли убить васъ, но видно Богъ не допустилъ, отпустите хотя мн душу на покаяніе, вы убили всхъ моихъ товарищей, но хоть меня оставьте, все, все вамъ разскажу, только не убивайте, жалобно молилъ мертвецъ, котораго Бирюкъ такъ ловко бросилъ на полъ.

— Ага, такъ вотъ вы какіе мертвецы, закричалъ казакъ, беря его за воротъ савана, изъ подъ котораго виднлась пестрядиная рубаха.

— Ну, покажу же я вамъ себя, прибавилъ онъ, тряся мнимаго мертвеца.

— Боже мой, что съ тобой, бояринъ, проговорилъ Бирюкъ, подходя къ Шатровскому, который лежалъ на лавк и слегка стоналъ, придерживая правую руку, на плеч которой, сочилась кровь.

— Ничего, Богъ милостивъ, пройдетъ, проговорилъ бояринъ, это какой то мерзавецъ меня топоромъ ударилъ, на ударъ пришелся должно быть вскользь такъ какъ у меня только большой ушибъ и царапина на плеч, иначе если бы ударъ былъ направленъ врне, то руки моей не существовало бы теперь.

— Ну, мерзавецъ, задамъ же я теб перцу, попробуешь ты казацкой нагайки, обратился Бирюкъ къ лежащему мертвецу разбойнику. Ну, гадина, говори что вы за люди? прибавилъ казакъ, грозно махая нагайкой.

— Кормилецъ, пощади, вопилъ разбойникъ, все скажу, только не губи. Насъ здсь было шесть человкъ, началъ онъ свой разсказъ, и вс мы промышляли разбоемъ. Атаманъ нашъ, это хозяинъ, здшняго дома, который встрчалъ васъ и выдавалъ вамъ себя за содержателя постоялаго двора, онъ теперь ухалъ верстъ за пять, въ лсъ брать имущество какого-то купца, котораго третьяго дня убилъ тамъ. А сегодня ночью собираясь хать, онъ и веллъ намъ убить васъ, догадываясь, что бояринъ-то съ деньгами.

— За чмъ же вы, бездльнику, мертвецами, то явились? спросилъ его Шатровскій.

— Батюшка бояринъ, у насъ, всегда такой обычай, сначала напугать, а потомъ ужь какъ струсятъ порядкомъ и убить, а то вдь съ разу то набросишься, непремнно и себ попадетъ,— каждый иметъ что-нибудь у себя: либо ружье, либо топоръ и прямо безъ бою не отдастся. А вотъ какъ мы вырядимся мертвецами то, да напугаемъ хорошенько, тогда и души ихъ сколько хочешь — не до обороны ужь имъ. Вотъ кажись 15 лтъ грабимъ и убиваемъ, а такихъ храбрыхъ, какъ вы, не видали: вить васъ только двое, а насъ пятерыхъ укакошили, да еще даве ночью хозяинъ и пули то у васъ изъ ружей вынулъ.

— Такъ вотъ отчего мы дали съ бояриномъ промахъ, сказалъ Бирюкъ, ахъ вы, канальи анафемскіе! Ну, ты теперь, чертова перечница, лежи смирно, а если хоть пошевелишься, то башка твоя будетъ такая же, какъ и у пріятелей твоихъ, прибавилъ онъ, указывая на прочихъ четырехъ разбойниковъ, распростертыхъ на полу въ окровавленныхъ саванахъ.

— Ну, бояринъ, обратился казакъ къ Шатровскому, теперь я перевяжу твою рану, да давай поджидать самаго набольшаго, небось скоро явится.

И перевязавъ рану боярину, которая оказалась незначительною, они вмст стали смотрть въ окно. Шатровскій хотя чувствовалъ довольно сильную боль въ плеч, но теперь оправился и былъ совершенно бодръ.

— Спасибо, братъ Бирюкъ, проговорилъ онъ казаку, ты спасъ меня сегодня отъ смерти: не поспши ты давече ко мн, моя голова была бы размозжена топоромъ разбойника.

— Э, полно, бояринъ, нечего намъ съ тобой считаться, надо теперь думать какъ бы поскорй выбраться отсюда. Вдругъ въ это время кто то въхалъ на дворъ. Бирюкъ осторожно взглянулъ въ окно и увидалъ самаго хозяина.

— Ну, бояринъ, проговорилъ казакъ, вотъ пожаловалъ и самъ набольшій, надо его хорошенько встртить.

— Что ты хочешь длать? спросилъ Шатровскій.

— А вотъ сейчасъ увидишь, бояринъ, и съ этимъ словомъ Бирюкъ поспшно зарядилъ винтовку и тихо подошелъ къ двери. И вотъ, когда дверь отворилась и на порог появился самъ хозяинъ — атаманъ, раздался выстрлъ и разбойникъ, шипя, повалился на полъ, но въ тоже время разбойникъ, лежащій на полу, поспшно вскочилъ и, схватя топоръ, хотлъ ударить имъ Бирюка, но Шатровскій лвою рукою ловко всадилъ ему свой кинжалъ по самую рукоятку прямо въ сердце. Тотъ не пикнувши, свалился. Посл этого путники наши живо вышли на дворъ, вскочили на своихъ коней и что есть духу поскакали отъ разбойничьяго гнзда.

ГЛАВА III.
Безобразный черепъ.

Долго скакали путники и уже снова почувствовали усталость какъ сами, такъ и ихъ лихіе кони. Но вотъ они подъхали къ громадному дому, обнесенному желзной оградой: это былъ домъ старика боярина Шатровскаго и какъ слыло это помстье подъ названіемъ ‘бабурская лощина». Самый домъ, вс службы, громадный запущенный садъ, все было какъ то мрачно, и не даромъ никто изъ сосдей не любилъ посщать старика Шатровскаго. Да впрочемъ онъ и самъ никого не принималъ, точно такъ не здя и не посщая никого и самъ. Это былъ старикъ лтъ 50 ты. Кто бы не взглянулъ на него, всякій бы невольно почувствовалъ трепетъ: глаза его блестли какъ у волка, нахмуренный вчно лобъ носилъ отпечатокъ страстной жестокости.

— Батюшка, здравствуйте! весело говорилъ молодой Шатровскій, входя въ кабинетъ отца и съ жаромъ поцловавъ руку его.

— Ба, сынокъ любезный, какими судьбами! воскликнулъ старикъ, нжно обнимая сына, и его зврское лицо приняло доброту и нжносгь.

— Батюшка, я разскажу вамъ все и буду просить васъ исполнить мою просьбу, для которой я все забылъ и поскакалъ къ вамъ, въ надежд, что вы не откажете мн о чемъ я буду просить васъ.

— Хорошо, хорошо, мой любезный сынъ, постараюсь исполнить твою просьбу говори въ чемъ дло, и видно было что этотъ человкъ, имвшій такой суровый и черствый видъ, для сына своего готовъ исполнить не одну просьбу: глаза его съ любовью и нжностью смотрли на сына — послднюю отрасль рода Шатровскихъ. Сынъ тоже питалъ къ своему отцу большую любовь и теперь съ жаромъ началъ разсказывать ему о своей невст, съ увлеченіемъ описывая красоту. Онъ подробно передалъ отцу какъ познакомился съ боярышней Еленой, какъ полюбилъ ее всею душою на столько сильно, что жизнь безъ нея ему будетъ въ тягость. Отецъ со вниманіемъ слушалъ его и когда сынъ окончилъ свой разсказъ, старикъ Горячо поцловалъ его въ голову и сказалъ:

— Вполн надюсь, дорогой мой сынъ, что твой выборъ хорошъ и я заране уже полюбилъ твою будущую супругу. Потомъ онъ снялъ образъ и благословилъ имъ сына, который со слезами цловалъ руки отца. Посл этого, молодой Шатровскій разсказалъ отцу про происшествіе у разбойниковъ и какъ Бирюкъ спасъ его отъ смерти. Слушая это, старикъ бояринъ сильно поблднлъ, задрожалъ всмъ тломъ и, не говоря ни слова, поцловалъ сына и вышелъ изъ комнаты.

— Ну, дружище Бирюкъ, поздравь меня женихомъ одной красавицы боярышни, которую ты вскор увидишь, а теперь мы съ тобой хорошенько отдохнемъ отъ нашего долгаго путешествія, а тамъ Богъ дастъ денька черезъ три отправимся съ тобой въ Москву къ моей невст, и вернувшись назадъ, заживемъ здсь въ спокойствіи.

— Поздравляю, батюшка бояринъ, говорилъ Бирюкъ, низко кланяясь, и желаю теб много лтъ жить съ молодой супругой, а ужь служить и теб буду какъ врный песъ: во всю жизнь не оставлю, куда ты, туда и я.

Потолковавъ еще нсколько времени, казакъ ушелъ въ людскую комнату, гд и заснулъ богатырскимъ сномъ, бояринъ же Матвй отправился въ верхнія комнаты, куда бывало еще ребенкомъ сильно боялся входить,— такъ были мрачны тамъ комнаты. Вскор онъ, раздвшись, легъ спать.

Но вотъ когда молодой бояринъ уже сталъ засыпать, онъ вдругъ замтилъ что-то странное въ противу по ложной стн точно человческое лицо выглядывало оттуда. Шатровскаго это заинтересовало и онъ поспшно подошелъ туда. И что же? Въ стн былъ задланъ человческій черепъ и, страшно оскаля зубы, точно насмшливо глядлъ на Шатровскаго.

Молодой человкъ невольно вздрогнулъ и сталъ рукою ощупывать его. Онъ старался вынуть черепъ изъ отверстія въ стн, въ которое онъ былъ вставленъ, какъ вдругъ на этомъ мст отворилась дверь: черепъ былъ скобкой къ двери въ потайную комнату.

ГЛАВА IV.
Безпокойство молодаго боярина

Сдлавъ шага два впередъ, Шатровскій очутился въ довольно большой комнат, но до того темной и мрачной, что онъ ршительно не могъ ничего разглядть, хотя былъ еще день. Молодой человкъ вернулся назадъ, досталъ фитиль и отправился снова въ эту таинственную комнату. Когда зажженный фитиль освтилъ ея мрачные своды, то Шатровскій увидалъ вс стны увшенныя оружіемъ. Тутъ были ружья, сабли, пистолеты, разнокалиберные кинжалы, рогатины, кистени, топоры, бердыши, но что всего боле удивило Шатровскаго это — кровь почти на каждой сабл и кинжалахъ. На полу во всхъ углахъ лежали равныя одежды, узлы, сундуки и все это было покрыто запекшеюся кровью.

— Что за чудо я вижу передъ собою, говорилъ молодой человкъ, оглядываясь кругомъ, откуда появилась эта комната? Я помню, Что прежде здсь ничего подобнаго не было, и откуда появилось это оружіе и эта ужасная кровь?..

И онъ съ замираніемъ сердца сталъ осматривать все находившееся тутъ. Вотъ синій бархатный кафтанъ вышитый золотомъ, во многихъ мстахъ разорванный и на которомъ тутъ и тамъ виднлась бурая запекшаяся кровь, вотъ медвжья шуба тоже вся въ крови, вотъ кованный желзомъ сундукъ, разрубленный пополамъ, на дн котораго лежала переломанная и въ крови сабля а рядомъ стояли мшки съ порохомъ и мшки, наполненные пулями. Все это зрлище несказанно удивило боярина Матвя и произвело на него чрезвычайное впечатлніе. Онъ сейчасъ же хотлъ идти къ отцу за разъясненіемъ этой странной обстановки таинственной комнаты, но было уже поздно и онъ пожаллъ будить среди ночи старика Отца. Съ твердымъ намреніемъ узнать завтрашній день все подробно обо всемъ виднномъ, онъ возвратился въ свою комнату и легъ въ постель. Но долго не спалось боярину, ему до сихъ поръ мерещились окрававленныя сабли и ружья. Какъ ни старался онъ объяснить себ существованіе такой страшной комнаты, сердце его при чемъ болзненно ныло, какъ бы предчувствуя что-то ужасное, онъ не могъ понять ршительно ничего.

Уже дневной свтъ проникъ въ окна, когда Шатровскій, утомленный тяжелыми размышленіями, заснулъ тревожнымъ сномъ.

Проснувшись довольно поздно онъ сейчасъ же отправился на половину своего отца.

Когда молодой Шатровскій вошелъ въ комнату своего отца, тотъ, оперши руками голову, сидлъ какъ-бы занятый глубокими размышленіями и когда сынъ его окликнулъ, онъ только тогда быстро поднялъ голову. На глазахъ старика въ эту минуту блестли слезы.

— Батюшка, началъ дрожащимъ голосомъ Матвй, объясните мн что такое у васъ на верху за комната съ потайною дверью и съ черепомъ вмсто скобки, я вчера случайно открылъ дверь и этотъ видъ оправленнаго оружія страшно, удивилъ и испугалъ меня.

— Какъ! вскричалъ старикъ, ты съумлъ отворить дверь въ оружейную?

— Батюшка, отвчалъ сынъ, я совершенно случайно и…

— Не пугайся, другъ, перебилъ его отецъ, ты знаешь, что въ нашихъ лсахъ страшно много водится медвдей и волковъ, которые проходу не даютъ ни кому, не только пшимъ, но часто терзаютъ и лошадей и вотъ я завелъ себ охоту, накупилъ много ружей, сабель и почти каждый день отправляюсь истреблять вредныхъ враговъ человка. Вотъ почему у меня появилась комната съ потайной дверью, увшенная оружіемъ, кровь на которыхъ я рдко мою. Если хочешь, я покажу теб много шкуръ медвжьихъ, волчьихъ, а также у меня и сегодня ты найдешь убитыхъ лосей. У меня Много хорошо обученныхъ охотниковъ, съ которыми я уже не одну сотню перевелъ разнаго звря.

— Такъ вотъ какъ, батюшка! Воскликнулъ Матвй, вы стала охотникомъ, а я по правд сказать не зналъ на что и подумать, зная, что прежде вы терпть не могли охотиться. Но что у васъ за желаніе было вставить въ стн человческій черепъ?

— Другъ мой, отвчалъ старикъ, это черепъ моего врнаго слуги, съденнаго пять лтъ тому назадъ волками.

— Этотъ слуга мой былъ любимый и я на память, нашедши черепъ его въ лсу, оставилъ его у себя.

Молодой Шатровскій вполн успокоенный словами отца, отправился навстить своего врнаго Бирюка.

ГЛАВА V.
Кладъ у разбойниковъ.

Прошло пять дней съ тхъ поръ, какъ молодой бояринъ прибылъ въ домъ своего отца. Какъ не хотлось ему еще пробыть нсколько дней съ любимымъ отцомъ, но влюбленный молодой человкъ не могъ боле ждать, чтобъ не видть свою невсту, и вотъ, велвъ засдлать Толькафа, онъ сталъ готовиться къ путешествію въ Москву. Само собою разумется врный его Бирюкъ уже былъ совсмъ готовъ къ отъзду и теперь весело хлопалъ уже засдланнаго своего коня по ше, давая ему разныя нжныя названія.

Бирюкъ не любилъ по своей натур сидячую жизнь и онъ всякій разъ, когда предстояло ему отправиться куда нибудь въ долгое путешествіе, былъ несказанно радъ.

Вотъ бояринъ Матвй вышелъ въ сопровожденіи своего отца на крыльцо и горячо поцловавшись съ нимъ, лихо вскочилъ на своего дорогаго коня, который, почувствовавъ на своей спин хозяина, весело заржалъ. Рдкій былъ конь у Матвя! точно собака онъ понималъ и слушался своего господина. Бывало Шатровскій выйдетъ въ поле, гд гарцуетъ его аргамакъ, свистнетъ ему и онъ какъ птица, несется къ хозяину. Хорошъ также конь былъ и у Бирюка, которому онъ далъ названіе Вихорь. Это была маленькая казацкая лошадка, выносливая, не утомимая и тоже привязанная къ своему хозяину, какъ собака.

— Прощай, батюшка, говорилъ, сидя на своемъ Тольнаф молодой Шатровскій, скоро, Богъ милостивъ, возвращусь къ теб съ молодой женою, чтобы ужь никогда не разставаться съ тобой.

Старикъ грустно смотрлъ и утиралъ невольно катившіяся по морщинистымъ щекамъ слезы, давая ему разныя напутственныя благословенія. Старикъ въ настоящее время чувствовалъ себя не совсмъ здоровымъ и не могъ сопровождать сына въ Москву и присутствовать на его брак. Ршено было, что Матвй, обвнчавшись съ Еленой и не длая въ Москв никакихъ пиршествъ, сейчасъ же отправится обратно къ своему отцу и въ своемъ родномъ дом отпразднуетъ свою свадьбу.

Поклонившись еще разъ своему отцу Шатровскій съ Бирюкомъ, какъ птицы, поскакали на лихихъ коняхъ и не прошло и десяти минутъ какъ они уже далеко были отъ ‘бабурской лощины’. Прохавъ верстъ тридцать, путники опять увидали то разбойниче гнздо, гд они такъ не давно чуть не были убиты. Еще издали подъзжая къ этому мсту, они замтили дымъ, а когда же поровнявшись съ разбойничьимъ жилищемъ, они увидали, что домъ стоялъ обуглившійся и только каменныя, почернлыя отъ дыма трубы мрачно возвышались надъ остатками когда-то большаго дома. Какъ видно огонь мало пощадилъ его и только кой гд тллись обгорлыя бревна.

— Что за чудо, говорилъ Бирюкъ, оглядываясь крутомъ, кто могъ зажечь этотъ проклятый домъ?

— Ужь не было-ли у нихъ еще сообщниковъ, отвчалъ Шатровскій, которые, можетъ быть вернувшись откуда нибудь и увидя своихъ товарищей мертвыми, не захотли-ли совсмъ уничтожить это гнздо, боясь появленія войска. Ну, дружище, прибавилъ онъ, однако же здсь и мсто, — нужно держать ухо востро, а то живо попадешь подъ топоръ какого нибудь бездльника.

— Ничего, бояринъ, Богъ милостивъ, одинъ разъ мы управились съ пятерыми, а теперь не побоимся и десятерыхъ, мы стали по опытне въ этихъ длахъ.

— Ну, этого сказать нельзя, не всякій же разъ намъ будетъ такое счастье. Ахъ Бирюкъ! воскликнулъ молодой человкъ, неужели я буду убитъ и не удастся мн больше увидть мою дорогую Елену?

— Не бойся, бояринъ, не дадимся въ руки мерзавцамъ, сами изрубимъ ихъ, весело отвчалъ Бирюкъ. Затмъ соскочивши съ своего коня, онъ сталъ внимательно осматривать обгорлые остатки страшнаго жилища. Въ нкоторыхъ мстахъ ему попадались обуглившіяся человческія кости разбойниковъ, убитыхъ имъ. Бояринъ же, сидя на своемъ кон, грустно смотрлъ на все.

— Вотъ думалъ онъ, судьба злыхъ людей, желающихъ гршными длами нажить себ богатство.

Бдныя, несчастныя люди, идя ложнымъ путемъ къ нажив денегъ, они забывали всю отвтственность, какую они дадутъ передъ Богомъ за свои злодйскіе поступки. Боже мой! продолжалъ разсуждать Шатровскій, сколько вроятно погубили они христіанскихъ душъ, разбойничая много лтъ.

— Бояринъ, помоги! вскричалъ въ это время Бирюкъ, и Шатровскій, оглянувшись назадъ, увидалъ какъ въ нсколькихъ шагахъ казанъ провалился въ какую-то яму, ходя между обгорлыми бревнами. Матвй быстро соскочилъ съ коня и подбжалъ къ тому мсту: передъ нимъ была грамадная яма, откуда только была видна одна голова Бирюка, который карапкался тамъ, стараясь вылзть.

— Я провалился должно быть въ какой-то погребъ, кричалъ оттуда казакъ. Шатровскій заглянулъ туда. Тамъ было темно, какъ въ гробу.

Онъ поспшно вынулъ изъ кардана трутъ, выскъ огня и, зажегши фитиль, соскочилъ туда. Когда огонь освтилъ эту мрачную пещеру, то они оба увидали на полу ея какіе-то огромные котлы, плотно закупоренные.

— Ты ушибся, Бирюкъ?

— Нтъ, бояринъ, но я такъ неожиданно провалился въ эту проклятую пропасть.

— Что это тутъ, котлы что ли какіе, говорилъ Шатровскій, толкая ногой чугунныя ящики?

— А вотъ я сейчасъ посмотрю, отвчалъ Бирюкъ и съ этимъ словомъ, размахнувшись своей казацкой саблей, ударилъ по одному изъ нихъ. Крышка съ звономъ свалилась и изъ ящика посыпались блестящіе червонцы…

— Бояринъ, деньги! вскричалъ Бирюкъ радостнымъ и вмст удивленнымъ голосомъ, смотря на наполненный ящикъ червонцами.

— Ба, да мы съ тобой попали туда, гд разбойники прятали свое награбленное богатство, говорилъ Матвй, беря нсколько червонцевъ въ руку.

— Да, бояринъ, врно такъ, посмотри сколько здсь этихъ ящиковъ, ну-ка я посмотрю съ деньгами-ли они вс, говоря это Бирюкъ постепенно сбивалъ саблею крышки съ желзныхъ ящиковъ, которые дйствительно были наполнены вс золотомъ и серебромъ.

— Бояринъ, мы теперь богаты съ тобой, радостно говорилъ казакъ, съ восхищеніемъ кладя червонцы въ карманъ. Шатровскій ничего на это не отвчалъ, онъ съ грустью смотрлъ на все это богатство.

— Послушай, Бирюкъ, проговорилъ онъ, хорошо-ли будетъ если мы воспользуемся награбленнымъ золотомъ, наврно изъ за котораго погубленъ не одинъ человкъ, не упрекнетъ-ли насъ совсть веселиться и жить на такія деньги? по-моему лучше довольствоваться своимъ собственнымъ имніемъ, т. е. что имешь, чмъ разбогатть Бог знаетъ на какія деньги, а по этому не лучше ли будетъ если мы, донеся обо всемъ этомъ начальству, пожертвуемъ это золото хоть на Божій храмъ и на раздачу нищимъ.

— Правда твоя, бояринъ, теб спасибо, что надоумилъ меня, отвчалъ Бирюкъ, съ презрніемъ кидая на землю червонцы, Богъ съ нимъ и съ богатствомъ, конечно лучше пусть пойдутъ эти деньги на Божій храмъ, а намъ отъ такихъ денегъ пользы не будетъ.

Выпрыгнувши изъ ямы, Шатровскій и Бирюкъ ршили сдлать такъ: пока закопать вс ящики и по прізд въ Москву, донести обо всемъ начальству, и потомъ деньги вс пожертвовать на построеніе храма на этомъ мст.

ГЛАВА VI.
Въ Москв.

Прохавъ еще нсколько дней, бояринъ и Бирюкъ очутились въ блокаменной. Шатровскій конечно сейчасъ же отправился въ домъ своего будущаго тестя. Придя къ своей невст, бояринъ съ любовью поцловалъ ее и сталъ разсказывать о всемъ съ нимъ случившемся, о согласіи отца на бракъ ихъ, о нападеніи на нихъ разбойниковъ, о клад и о томъ, какъ онъ скупалъ все время безъ своей несравненной Елены, которая дйствительно была красавица: высокая ростомъ, съ большими ясными голубыми глазами, съ нжнымъ румянцемъ, съ привтливой улыбкой, она готова была обворожить каждаго, Мы не будемъ описывать всего счастія молодаго Шатровскаго, пользующагося взаимною любовью такой прекрасной двушки, скажемъ только, что онъ и не замтилъ, какъ прошла недля, въ которую онъ уже усплъ обвнчаться съ своею Еленою.

Пробывъ еще нсколько дней въ Москв, Шатровскій сталъ собираться въ Бабурскую лощину. Хорошо вооружившись и взявъ съ собою нсколько человкъ слугъ для безопасности, хорошо помня недавнія нападенія разбойниковъ. И вотъ, въ одинъ прекрасный зимній день, со двора боярина Сомищева — такъ звали отца Елены,— выхала колымага, въ которой сидли Шатровскій и Елена. Колымагу окружали вооруженные всадники, которыхъ было человкъ семь, между которыми находился и Бирюкъ, сидя верхомъ на Толькаф, отдавъ своего Вихря другому слуг. И вотъ когда путники наши прозжали чрезъ Красную площадь, Шатровскій замтилъ выстроившееся войско человкъ въ 200, которые были въ походной форм и какъ видно молились Богу, чтобъ отправиться куда-то въ походъ. Передъ войскомъ стояло нсколько человкъ бояръ — начальниковъ, давая стрльцамъ разныя приказанія:

Матвя очень заинтересовало все это и онъ, думая, что не съ поляками-ли опять начинается война, выглянулъ изъ колымаги и , позвавъ Бирюка, приказалъ ему узнать, что это за войско, куда оно собирается.

— Бояринъ, подошелъ съ отвтомъ Бирюкъ, это войско отправляется завтрашній день въ наши мста истреблять злодевъ, о которыхъ ты доносилъ Окольничему боярину.

— Помоги имъ, Боже, избавить землю русскую отъ злыхъ людей и не дай имъ погибнуть въ битв съ супостатами, набожно проговорилъ Матвй.

ГЛАВА VII.
Роковая тайна.

Много прошло времени, какъ выхалъ бояринъ съ своей молодой женою изъ Москвы, но все еще не было видно Бабурской лощины, которую онъ съ нетерпніемъ ожидалъ.

Дорога теперь шла большею частію густымъ дремучимъ лсомъ. Приключеній съ нашими путниками въ эти дни, кром нападеній стаи волковъ, которыхъ смлые слуги Шатровскаго перестрляли всхъ изъ своихъ карабиновъ, не было.

Бирюкъ весело халъ впереди, иногда подъзжая къ колымаг и говоря боярину:

— Слава Богу, батюшка Матвй Никитичъ, кажись больше половины дороги прохали, еще нсколько дней и мы будемъ въ лощин.

— Да, отвчалъ Шатровскій, только бы благополучно намъ дохать, хотя я и не трушу нападенія разбойниковъ, но я боюсь за Елену, она бдная и при вид такого страшнаго лса уже чувствуетъ страхъ.

— Милый мой, отвчала Елена, Богъ милостивъ, Онъ избавитъ насъ отъ злыхъ людей. Мн еще въ первый разъ въ жизни приходится совершать такое долгое путешествіе и сердце мое невольно чувствуетъ какой-то страхъ, какъ бы предчувствуя что-то.

— Дорогая моя, теперь насъ много, и врядъ ли кто захочетъ напасть на насъ, видя оружіе нашихъ слугъ, говорилъ Матвй, крпко прижимая къ себ свою молодую красавицу жену.

Начинало смеркаться, когда они въхали въ непроходимый почти лсъ. Когда стало уже совсмъ темно, лошади вдругъ остановились.

— Бояринъ, говорилъ ямщикъ, что намъ длать? мы, кажись, заблудились, ни впередъ, ни назадъ, проклятая чаща не пропускаетъ хать. Шатровскій поспшно вышелъ изъ колымаги и ступивши на снгъ, увязъ въ немъ чуть ли не по поясъ. Лошади тоже по брюхо стояли въ снгу, фыркая и тяжело дыша. Слуги тоже вс въ снгу стояли около своихъ измученныхъ коней.

— Бояринъ, кажись, здсь намъ придется ночевать, а завтра съ разсвтомъ Богъ дастъ и дорогу найдемъ, а теперь гляди какая тьма, эти не видно, говорилъ Бирюкъ, подходя къ Шатровскому.

Вдругъ въ это время раздался пронзительный свистъ. Вс наши путники невольно вздрогнули, предчувствуя, что-то не доброе. Ночная мгла уже совсмъ легла надъ лсомъ и начинала подыматься мятель и сквозь вой и шумъ втра слышно было какъ свистки продолжались все больше и больше. Уже были слышны человческія крики и гагайканья, какъ наши всадники, вскочивъ на своихъ коней, снимали свои винтовки. Но вотъ, только что Шатровскій хотлъ что-то сказать, какъ услышалъ съ правой и съ лвой стороны крики.

— Деньги или всмъ вамъ смерть!

Вслдъ за этими криками колымагу окружили нсколько человкъ разбойниковъ, съ саблями, ружьями и кинжалами. Затмъ раздался выстрлъ, потомъ другой и третій. Все это такъ быстро произошло, что Шатровскій, не успвшій ничего сообразить, съ испугомъ держалъ въ объятіяхъ свою Елену, которая была безъ чувствъ отъ страха.

Выстрлы и крики все продолжались. Но вотъ какая-то зврская рожа, держа въ рук кинжалъ, заглянула въ колымагу и громко закричала:

— Деньги подавай! Смерть вамъ! Матвй быстро выхватилъ пистолетъ и въ упоръ выстрлилъ въ разбойника. Кровь брызнула ему въ лицо. Затмъ Шатровскій съ саблею въ рук выскочилъ изъ колымаги, съ храбростію сталъ махать ею, стараясь защищать колымагу, гд безчувственная его Елена. Разбойники дрались, какъ зври, и Шатровскій съ ужасомъ видлъ, какъ половина его слугъ лежали мертвыми. Вдругъ кто-то схватилъ его за горло и повалилъ въ снгъ. Онъ силился освободиться, но напрасно: костлявые пальцы, какъ клещи, давили ему шею и онъ уже началъ чувствовать какъ въ глазахъ его потемнло.

Но вотъ раздался выстрлъ и тяжело тло опустилось на него, обливая его кровью…

— Бояринъ, живъ-ли ты, услыхалъ Матвй голосъ Бирюка.

— Ахъ, это ты Бирюкъ, проговорилъ слабымъ голосомъ Матвй, Бога ради, спаси Елену, гд она? что съ нею? Я готовъ все отдать, лишь бы спасли ее.

— Она будетъ спасена, твердо отвчалъ Бирюкъ.

А кругомъ раздавались стоны, крики, выстрелы и ржаніе лошадей. Бирюкъ помогъ встать Шатровскому, скинувъ съ него трупъ разбойника. Кругомъ была страшная тьма и бояринъ насилу отыскалъ около себя колымагу. Съ трепетнымъ сердцемъ онъ вскочилъ въ нее: Елена лежала на рукахъ одного изъ слугъ, своихъ, который саблею отмахивался отъ нападавшихъ разбойниковъ, Шатровскій и Бирюкъ бросились на разбойниковъ, и благодаря ловкости и сил ихъ, злоди были отражены, а нкоторые убиты. Но вотъ вдали послышались звонъ сабель и крики:

— Держи, лови ихъ! Бей ихъ, бездльниковъ, вяжи ихъ!

Это шло московское войско.

Когда Шатровскій оглянулся, стрльцы были уже около его и не прошло часа, какъ разбойники были перевязаны, а нкоторые убиты. Ихъ оказалось человкъ двадцать.

Когда дневной свтъ освтилъ э, ту страшную картину, стрльцы окружили боярина и, снявши шапки, почтительно спрашивали его: здоровъ ли онъ и его жена боярыня Елена! Шатровскій со слезами на глазахъ благодарилъ ихъ, говоря что щедро наградитъ ихъ.

Бояринъ Матвй былъ легко раненъ въ ногу и, сидя въ колымаг, ласкалъ свою жену, которая только что пришла въ себя отъ страха и ужаса. Пять человкъ изъ слугъ боярина были убиты, а остальные двое ранены. Бирюкъ, съ разсченнымъ саблею лицомъ хлопоталъ около колымаги, не обращая никакого вниманія на свою рану. Шатровскій глядлъ кругомъ и видлъ обезображенные трупы разбойниковъ и своихъ слугъ. Вдругъ взоръ его упалъ на убитаго старика, лежащаго не въ далекъ отъ него. Бояринъ Матвй поблднлъ, какъ мертвецъ, задрожалъ и воскликнулъ:

— Боже праведный, укрпи меня! Убитый разбойникъ старикъ былъ… отецъ его!

Бирюкъ тоже увидалъ его и его глаза встртились съ глазами Матвя. Теперь Шатровскому ясно припомнилась таинственная отцовская потайная комната, увшанная оружіемъ, потомъ эти въ крови сундуки и одежда, онъ съ разу теперь понялъ все! Онъ понялъ значеніе трепета отца, когда онъ ему говорилъ, что нашелъ потайную дверь въ таинственную комнату и теперь ясно ему стало какою охотою занимался его отецъ… Онъ горько зарыдалъ, подымая взоры къ небу, какъ бы моля Бога о гршной душ отца.

Елена съ удивленіемъ смотрла на рыдающаго своего мужа, не понимая ничего.

— Боже мой, что случилось, говорила она, съ любовью смотря на мужа, который, какъ ребе новъ закрывши лицо руками, рыдалъ.

— Посл, посл, моя дорогая, я все разскажу теб, отвчалъ онъ, а теперь я не въ силахъ говорить.

Мы не будемъ описывать всего страшнаго горя молодаго боярина, узнавшаго въ одномъ изъ разбойниковъ, а какъ видно атаманъ ихъ, своего любимаго отца, скажемъ только, что онъ рыдалъ и былъ какъ помшанный отъ душевныхъ страданій. Онъ постоянно шепталъ:

— Боже мой, прости его согршенія! и слезы одна за другою капали по его блдному лицу, на которое стоило только взглянуть, чтобъ понять какія мученія тоски и горя испытывалъ онъ въ эти минуты.

ГЛАВА VIII.
Заключеніе.

На другой день наши путники, въ сопровожденіи стрльцовъ, были въ ‘Бабурской лощин’. Пять человкъ разбойниковъ связанныхъ, были привезены туда. Теперь они раскаявшись во всемъ, просили помиловать ихъ. Они подробно разсказали, какъ подъ предводительствомъ атамана ихъ боярина Никиты Шатровскаго разбойничали уже пятнадцать лтъ, какъ грабили и убивали всхъ кто попадался имъ въ лсу, въ который они отправлялись каждую ночь. Они разсказали про подвалы, гд было зарыто атаманомъ награбленное богатство. Слушая все это, бояринъ Матвй рыдалъ все больше и больше, говоря:

— Бдный батюшка, врно злой духъ погубилъ тебя и ты пошелъ страшной дорогой, которая губитъ христіанскую душу. Боже мой, продолжалъ онъ, что заставило отца ршиться на подобное злодяніе? Неужели ему было мало своего собственнаго богатства? И вотъ онъ теперь получитъ наказаніе отъ Бога за свой грхъ, тяжкій и великій! Онъ лежитъ теперь убитый, какъ злодй, какъ преступникъ, какъ злое исчадіе ада! Онъ измнилъ своему отечеству, измнилъ своему Царю, сдлалъ меня сыномъ преступника! Боже прости его грхи!

Молодой человкъ упалъ на колни передъ образамъ и горячо сталъ молиться о спасеніи души своего гршника отца…

——

Прошло много лтъ съ тхъ поръ, какъ случилось описанное нами происшествіе. Все свое имущество Шатровскій отдалъ на построеніе Божіихъ храмовъ. На томъ мст, гд былъ убитъ его отецъ, теперь красовался большой монастырь, въ который почти каждый день здилъ молиться бояринъ Матвй съ женою своею Еленой.

КОНЕЦЪ.

РОКОВАЯ ТАЙНАилиОТЕЦЪ и СЫНЪ.

Валентина Волгина.

ГЛАВА I.Неожиданная встрча.

ГЛАВА IIСтрашное видніе.

ГЛАВА III.Безобразный черепъ.

ГЛАВА IV.Безпокойство молодаго боярина

ГЛАВА V.Кладъ у разбойниковъ.

ГЛАВА VI.Въ Москв.

ГЛАВА VII.Роковая тайна.

ГЛАВА VIII.Заключеніе.

Читайте также: