М.Н. Катков
М.Н. Катков
Регулярному русскому войску двести лет
Регулярному русскому войску двести лет
Регулярному русскому войску двести лет, Катков Михаил Никифорович, Год: 1883
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Вчера, 23 мая, в слободе Преображенской праздновалась двухсотлетняя годовщина учреждения первого регулярного русского войска, потешных, из которых создались старейшие полки нашей армии: Преображенский, Семеновский, наша гвардейская артиллерия, наша регулярная конница, и именно драгуны.
Потешные, названные в 1700 году гвардией, были тем зерном, из которого развилась наша армия, твердыня и слава нашего отечества.
Гвардия была не только образцом для армии, она была высшею школой, из которой до самых времен Анны Иоанновны, то есть до учреждения Шляхетного кадетского корпуса, выходили все командиры и все офицеры армейских войск.
Потребность в устройстве регулярной военной силы чувствовалась в России еще задолго до Петра. Иоанн IV учреждает стрельцов, Михаил Феодорович и Алексей Михайлович — полки ‘солдатские, ‘рейтарские’ и ‘драгунские’ иноземного строя. Но вся эта военная сила ни по обучению, ни по способу укомплектования, ни по образу жизни не походила на то, что мы привыкли звать регулярным войском. И стрельцы, и солдаты с рейтарами и драгунами были, собственно, милицией, ‘поселенным войском’, жили в слободах и занимались хозяйством, лишь изредка собираясь для обучения. По окончании военных действий вся эта сила распускалась по домам.
Совсем в другом виде представляются потешные полки Преображенский с Семеновским и созданные по их образцу полки пехотные: они несут постоянную службу, непрерывно обучаются строю и маневрированию, содержатся налицо и в войне, и в мире. Праздник старейших частей нашей гвардии по справедливости есть вместе и двухсотлетний юбилей нашей регулярной армии.
В 1874 году у нас ‘введена’ общеобязательная воинская повинность. Стоит вспомнить теперь, что такая повинность впервые и ранее, нежели во всей остальной Европе, введена была у нас указом Петра о рекрутском наборе, изданным в 1699 году. В силу этого указа воинская служба сделалась обязательною как для дворян, так и для крестьян. Как в деле комплектования, так и в обучении войск Петр только пользовался ‘примером’ иностранцев, но вел дело совершенно самостоятельно и обгонял своих учителей. Когда строевые уставы всей Европы, по выражению известного Рюстова, отличались ‘варварскою сложностью’, уставы Петра поражали необычайною простотой. Петр приказывал учить ‘яко в самом бою’ и отличал учение новобранца от старого солдата. И на стрельбу, и на штык было обращено одинаковое внимание. ‘Всему мать есть бесконфузство, — пишет Петр в инструкции Нарышкину, — ибо сие едино войско возвышает’: этим требуется от войск твердая решимость сойтись с неприятелем грудь с грудью, требуется нравственная подготовка войска. ‘Исправное оружие, — сказано в Петровском уставе, — есть против неприятеля сильнейшая вещь, но при добрых порядках и храбрых сердцах’.
В западных армиях того времени мы видим несколько родов конницы, Петр заводил исключительно только драгун, то есть кавалерию, одинаково способную к действию и в пешем, и в конном строю. Замечательно, что такое же предпочтение драгунам отдавали впоследствии и Фридрих II, и Наполеон I.
С самого начала учреждения регулярной армии Петр обратил внимание на образование офицеров и требовал, чтоб они достаточно знакомились с артиллерийским и инженерным делом. ‘Зело нужно, дабы офицеры, — пишет он в указе 1721 года, — знали инженерство, буде не все, то хотя часть оного’, ибо инженеров всюду посылать невозможно, а каждый должен уметь ‘оборону себе сделать’. Эту мысль постигли в армиях только теперь.
Русская армия в своей истории совершила полный круговорот: после смерти своего основателя она не раз отступала от начал, им установленных, усваивая иностранные образцы, но сила вещей заставила возвратиться ее на путь, указанный Петром: следить за успехами военного дела за границей, но идти своею дорогой.
В одном только русская армия шла неуклонно по указанному пути. Она всегда помнила, что ‘бесконфузство всему мать’, что ‘добрые порядки’, то есть дисциплина, и ‘храбрые сердца’ — важнее, нежели усовершенствования материальной части. После Полтавской битвы, обращаясь к преображенцам, Петр говорит, что они, ‘имея любовь к Богу, к вере православной, к церкви и к царю, не щадили живота своего и на тысячи смертей устремлялись безбоязненно’. Не это ли самое чувство провело русскую армию чрез Альпы, Арарат, Балканы, чрез песчаные степи Азии? Не оно ли помогло русской армии справиться с лучшими в мipe войсками, предводимыми величайшим полководцем нашего века? ‘Не нам, не нам, а имени Твоему’, — гласит надпись медали в память 1812 года. В четверг, 26 мая, будет освящен великий памятник этой эпохи, Храм Спасителя. В параде при его открытии будут участвовать войска, еще недавно так же лившие кровь за освобождение балканских славян, как их предки лили ее за освобождение народов Европы, тех самых ‘двунадесяти язык’, которые, повинуясь воле своего вождя, доходили до того места, где теперь воздвигнут величественный Храм Спасителя. Русская армия осталась верна себе.
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1883. 25 мая. No 143.