Разсказъ Лау Сіу-Джау
(Изъ китайскихъ сказокъ о Лис-чародйк).
‘Огонекъ’, No 10, 1916
Разсказ Лау Сиу-Джау, Китайская Литература, Год: 1916
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Одинъ бдный молодой человкъ по имени Тянъ-Юнъ въ одинъ прекрасный день работалъ въ пол.
Вдругъ среди хлбовъ увидлъ онъ молодую женщину, нарядно разодтую, которая шла, пробираясь по меж.
Она была собой очень и очень недурна. Но лицо ея было какъ-то странно румяно, почти красно.
— Кто это такая?— подумалъ Тянъ-Юнъ,— вроятно,— поселянка, сбившаяся съ дорога.
Въ пол кругомъ, насколько охватывалъ взоръ, не было больше ни души. И шаловливая мысль овладла Тянъ-Юномъ. Быстро подскочивъ къ незнакомк, онъ началъ заигрывать. Та, къ величайшему изумленію юноши, не выказывала ни малйшаго негодованія, не была даже смущена ничуть. Напротивъ, ея прелестныя губки сложились въ обворожительную улыбку. Это придало окончательную храбрость Тянъ-Юну…
Онъ уже выказалъ самое ршительное намреніе заключить красавицу въ свои пылкія объятія…
Однако, это ему не удалось:
— Что ты длаешь? Среди бла дня въ открытомъ пол?!..— сказала незнакомка.
— Если хочешь, я приду къ теб сегодняшней ночью,— продолжала она въ отвтъ на дальнйшія мольбы Тянъ-Юна.
Въ восторг, Тянъ-Юнъ разсказалъ ей какъ найти его домъ, и они распрощались
Незнакомка сдержала свое общаніе. Въ полночь явилась она къ Тянъ-Юну. Тутъ только разглядлъ ее юноша… Ему сразу бросилась въ глаза ея удивительная особенность, отличавшая отъ всхъ прочихъ людей. Ея кожа была такая розовая, розовая, нжная и тонкая, какъ у новорожденнаго младенца, кожа, вдобавокъ, вся покрытая нжнымъ, чуть замтнымъ пушкомъ.
Тянъ-Юнъ былъ озадаченъ…
И вдругъ его оснила мысль.
Ему сразу вспомнились вс разсказы, ходившіе про Лису,— Лису-чародйку, Лису-волшебницу, Лису-оборотня, всячески способнаго околдовывать и морочить людей…
‘И эта незнакомка — наврное Лиса!’ — подумалъ Тянъ-Юнъ. Наврное, ибо у кого иного можетъ быть такая розовая кожа, да еще покрытая вся пушкомъ…
Своей мысли онъ не утаилъ.
— Какая у тебя кожа, какъ у настоящей лисы!— какъ бы шутя, сказалъ онъ.
— Да, я Лиса и есть!— сказала красавица.
Лиса!? Такъ въ самомъ дл онъ во власти чаръ Лисы! Это дйствительно Лису онъ обнималъ, какъ возлюбленную…
Но пусть! Вдь, что бы то ни было, въ его объятьяхъ. была очаровательная женщина. Очаровательная!
Мало того, она можетъ быть ему полезна., эта Лиса. Новая мысль мелькнула въ голов Тянъ-Юна, и, онъ ей сказалъ:
— Ты волшебница, ты сдлать можешь все. Ты осчастливила меня своимъ расположеніемъ, такъ сдлай еще одну милость. Достань мн денегъ, хоть немного. Вдь я такъ бденъ!
— Хорошо,— отвтила Лися.
Она приходила къ нему теперь каждую ночь. И счастливый Тянъ-Юнъ наслаждался любовью Лисы.
Черезъ нсколько дней, когда онъ снова напомнилъ о деньгахъ:
— Ахъ! Я и забыла!— сказала Лиса.— И изъ широкаго рукава своего платья вынула два слитка серебра. И Тянъ-Юнъ, восхищенный, спряталъ серебро въ сундукъ.
А когда понадобились деньги, Тянъ-Юнь извлекъ это серебро на свтъ…
Каково же было его огорченіе, когда ему сказали, что не серебро это, а олово.
И, въ самомъ дл, попробовалъ зубами слитки, онъ убдился самъ.
Когда вечеромъ пришла по обыкновенію Лиса, Тянъ-Юнъ, не сдерживаемый уже очарованіемъ первыхъ дней любви, злобно набросившись на чаровницу, укорялъ ее въ обман. Лиса смялась.
— Ужъ, видно, счастье твое таково, что даже серебра два слитка не можетъ водиться у тебя,— сказала она, и только…
А Тянъ-Юнъ въ сердцахъ продолжалъ:
— Вотъ говорятъ все, что лисы, превращаясь въ людей, становятся красивыми, такими, что нтъ имъ подобныхъ. Однако, по теб этого не видно…
— На то намъ и дано искусство превращаться,— сказала Лиса,— чтобы принимать видъ, какой намъ угодно. Мы превращаемся въ красивыхъ или некрасивыхъ, судя по человку, къ которому являемся. У тебя нтъ счастья даже на слитокъ серебра, такъ куда теб мечтать о безподобныхъ красавицахъ. Пусть по-твоему я глупая, некрасивая, ты мной неудовлетворенъ, но, быть можетъ, пожалешь когда-нибудь. Въ сравненіи съ какой-нибудь горбатой, большеногой, и я могу сойти за первую красавицу…
Такъ сказала Лиса.
Конечно, она была обижена. Но боле ничмъ своей обиды не выказала.
Впрочемъ…
Черезъ нсколько мсяцевъ вдругъ Лиса, подавая Тянъ-Юну нсколько слитковъ серебра, такъ сказала ему:
— Это теб отъ меня на прощаніе для обзаведенія хозяйствомъ. Я ухожу, а черезъ нсколько дней у тебя будетъ новая жена.
— Жена? Но я и не думалъ свататься ни за кого!— Тянъ-Юнъ былъ несказанно изумленъ.
— Ты не думалъ, но теб хотятъ предложить невсту. Не сегодня — завтра появится сваха.
— А кто эта невста? Красивая?
— Разумется! Вдь ты все мечтаешь о красавицахъ, равныхъ которымъ нтъ нигд…— улыбаясь отвтила Лиса.
— Почему же ты уходишь?— спросилъ Тянъ-Юнъ.
— Нашу связь,— отвтила она,— соткали невдомыя этому міру силы, что правятъ звздами и луной… и какъ все въ этомъ мір, она не можетъ быть вчной. Я ухожу… Но ты не печалься. Вдь у тебя будетъ жена…
Это было ихъ послднее свиданіе. Лиса не появлялась больше никогда.
На слдующій день явилась старушка-сваха. Какъ только она разсказала о цли своего прихода, первымъ вопросомъ Тянъ-Юна было:
— Какова изъ себя двица?
— Такъ себ — ее нельзя назвать ни красивой, ни дурной,— былъ отвтъ старушки.
— Мн бы хотлось на нее взглянуть,— сказалъ Тянъ-Юнъ.
— Трудновато это сдлать,— отвтила старушка,— вдь она изъ приличной семьи и врядъ-ли покажется до свадьбы. Впрочемъ, если ты хочешь, то я могу устроить это такъ, что она и знать не будетъ.
Съ этими словами старуха ушла.
Черезъ нкоторое время вернулась.
— Я покажу теб невсту!— сказала она.
— Въ одномъ двор съ ней живетъ мой двоюродный братъ. Ты сдлаешь видъ, что идешь къ нему, а по пути, заглянувъ въ окно двицы, увидишь ее. Иди за мной..
Тянъ-Юнъ пошелъ за свахой.
Вскор они пришли. Войдя во дворъ и заглянувъ въ окно, на которое указала старуха, Тянъ-Юнъ, дйствительно, увидлъ въ комнат двицу. Она лежала на кровати на боку, лицомъ къ окну и, закрывъ глаза, казалось. спала.
Дйствительно, ее нельзя было назвать ни красивой, ни дурной, какъ сказала сваха. Что же надо было больше? И Тянъ-Юнъ былъ удовлетворенъ…
Брачный договоръ былъ заключенъ. Былъ назначенъ день свадьбы.
Въ этотъ день, сулившій столько радости и счастья, Тянъ-Юнъ, оживленный, готовился дома встртить свою невсту.
Долгожданный мигъ наступилъ. Невста прибыла…
Ударъ грома среди бла дня мене поразилъ бы Тянъ-Юна чмъ то, что увидлъ онъ.
Въ дверяхъ стояло существо съ безобразно короткой шеей, какъ у черепахи, съ огромнйшими ногами — въ цлый футъ, а главное… съ ужаснымъ горбомъ на спин…