РАЗДЛЪ ТУРЦИ.
РАЗДЛЪ ТУРЦИ.
Майковъ.
‘Русская Мысль’, No 5, 1884
Раздел Турции, Майков Аполлон Александрович, Год: 1884
Время на прочтение: 24 минут(ы)
Императоръ Павелъ Петровичъ постилъ однажды польскаго генерала Косцюшку, жившаго тогда въ Петербург, и въ бесд съ нимъ коснулся Польши. Императоръ порицалъ мысль раздла Польши и какъ бы пророчески говорилъ, что этотъ раздлъ послужитъ лишь ко вреду Россіи. Въ настоящее время мы дйствительно убдились въ великой ошибк, допущенной въ царствованіе Екатерины Второй по льстивымъ, низкопоклоннымъ, неотступнымъ настояніямъ Фридриха Втораго. Авторитетъ Императора Павла Петровича тмъ боле важенъ для насъ, что подъ его личнымъ руководствомъ вншняя политика Россіи сразу выяснилась въ своихъ совершенно правильныхъ и вполн согласныхъ съ интересами Россіи отношеніяхъ. Это былъ для нея счастливый промежутокъ, посл котораго она сбилась на ложный путь, съ котораго, подъ гнетущею стсненностью политическихъ условій, до сихъ поръ сойти не можетъ. Въ короткій промежутокъ царствованія Павла Петровича могли быть намчены только главнйшія точки ея направленія, даны были только принципіальныя указанія. Въ лицо Австріи или тогдашней Священно-Римской имперіи смло и прямо брошенъ былъ укоръ въ лживости и коварств, Предательскій и неблагодарный поступокъ ея съ арміею Суворова, сражавшеюся за династическіе интересы Габсбургско-Лотарингскаго дома, послужилъ еще однимъ лишнимъ поводомъ къ тому, чтобы Императоръ Павелъ, опредлившій врно нечестную политику сосдней имперіи, устранилъ всякую дружбу, всякое совмстное дйствіе между ею и Россіею. Вся дальнйшая исторія Австріи до ныншнихъ дней включительно подтверждаетъ правильность такого взгляда. Открытый и ршительный образъ дйствій относительно Священно-Римской имперіи, такой, какой приличенъ Россіи, останется поучительнымъ до тхъ поръ, пока Россія вновь не усвоитъ его себ. Только въ то время возможны были такія сильныя и не въ бровь, а прямо въ глазъ обличительныя письма, какія, напримръ, адмиралъ Ушаковъ, крейсировавшій въ Архипелаг и у береговъ Адріатическаго моря, посылалъ австрійскому консулу, приглашая его или прекратить интриги въ Черногоріи и Албаніи, вредныя видамъ Россіи, или совсмъ удалиться изъ тхъ мстъ,— и консулъ повиновался. Указываю на этотъ случай какъ на одинъ изъ отголосковъ той могучей и безстрашной воли, которая не стснялась называть черное чернымъ и относиться съ отвращеніемъ ко всякой неправд. Съ Пруссіею Императоръ Павелъ былъ въ хорошихъ отношеніяхъ. Франціи, къ ужасу всей Европы, онъ протянулъ державную руку и заключилъ съ нею миръ и дружбу: бюстъ Наполеона явился въ кабинет Императора Павла. И теперь лучшіе умы, стоящіе выше предразсудковъ, личныхъ склонностей и ложныхъ предубжденій, считаютъ союзъ Россіи съ Франціей) самымъ естественнымъ и наиболе выгоднымъ для обоихъ государствъ. Когда сгладятся рзкія крайности тамъ и тутъ, тогда самая сила вещей установитъ этотъ союзъ, на который впервые указалъ Императоръ Павелъ. 40 тысячъ казаковъ, получившихъ высочайшій приказъ идти въ походъ къ границамъ Индіи, были первою, такъ сказать, стрлою, направленною въ ахиллесову пяту неприступнаго Албіона. Нтъ нужды, что при тогдашнихъ условіяхъ походъ этотъ не могъ быть удачнымъ: дло въ самой мысли этого похода. Время мало-помалу оправдываетъ осуществимость этой мысли. Англичане, которымъ нельзя отказать въ превосходств ума и дальновидности, уже признали возможность движенія русскихъ къ Индіи, и потому они стараются обезопасить свои индійскія владнія многолтнимъ послдовательнымъ рядомъ стратегическихъ мръ, каковы: укрпленіе Пенджаба, проведеніе сверныхъ желзнодорожныхъ линій, усиленіе гарнизоновъ въ сверныхъ пограничныхъ городахъ, занятіе горныхъ проходовъ Хайберскаго и Боландскаго, ведущихъ въ Афганистанъ, продолженіе желзной дороги въ Кветту, предполагаемое занятіе Кандагара, назначеніе пенсіи афганскому эмиру Абдуррахмапу и заключеніе съ нимъ договора, въ силу котораго эмиръ свою вншнюю политику подчинилъ указаніямъ Англіи. Какъ бы то ни было, но Императоръ Павелъ первый указалъ въ ту сторону, гд для Россіи возможно уравновшеніе своихъ отношеній къ Англіи, если бы послдняя обнаружила къ ней свою непріязнь, попавши подъ управленіе новаго Пальмерстона или новаго д’Израэли.
Не думаю, чтобы кто-нибудь сталъ отвергать глубокую правдивость политической системы, начертанной Императоромъ Павломъ. Если посл него она была измнена, то это нисколько не доказываетъ ея ошибочности, а свидтельствуетъ только, что посл него воспреобладало иноземное вліяніе и не нашлось людей, которые съумли бы опредлить основную, непреложную и самобытную политику Россіи и въ ней опознаться настолько, чтобы вс измненія, уклоненія, усложненія, вызываемыя даннымъ временемъ и случайными обстоятельствами, если бы даже и замедляли шествіе этой основной политики,—все-таки, не отрицали бы ея, не противорчили бы ей, не упраздняли бы ея. Да едва ли и есть у Россіи такая преемственная, краеугольная политика. По крайней мр, прослдить ее нельзя за все ныншнее столтіе. Другіе не врятъ этому и даже изобртаютъ ‘Завщаніе Петра Великаго’, навязывая его Россіи за неимніемъ съ ея стороны данныхъ, которыя проявляли бы строгую систематичность и преемственность ея основной политики даже въ т времена, когда она господствовала въ Европ и могла дйствовать свободно въ своихъ собственныхъ интересахъ. Вотъ почему для насъ и важны основы нашей вншней политики, столь врно, хотя и кратковременно, намченныя Императоромъ Павломъ.
Велика была ошибка, совершенная чрезъ раздлъ Польши, но она извиняется тогдашнимъ временемъ. Во-первыхъ, начало народности еще не получало тогда политическаго значенія, во-вторыхъ, положеніе Россіи относительно монархій Габсбурговъ и Гогенцолерновъ было вовсе не таково, какимъ оно сдлалось въ настоящее время, тогда всякій. засмялся бы и счелъ бы ироніей, если бы услыхалъ, что Пруссія и Австрія страшны для Россіи и что Россія принуждена, какъ третье лицо, заискивать въ ихъ двойственномъ союз и даже подчиняться его условіямъ въ отвращеніе грозящей съ ихъ стороны опасности. Въ-третьихъ, внутреннее состояніе Польши было безпорядочно до послдней крайности. Польша утратила всякую государственность и сдлалась безсильна передъ вншними врагами, и если бы Екатерина не согласилась на раздлъ ея, то Россіи пришлось бы одной отражать нападенія на польскія области. Тмъ не мене, со свойственною нмецкой политик послдовательностію, пользуясь выгодами добычи, Пруссія и Австрія умли довести польское дло до того положенія, въ которомъ оно теперь стало угрозою для Россіи.
Екатерина сдлала неохотную уступку надодливому Фридриху, но если обстоятельства и извиняли въ то время такой поступокъ, и если предвиднію человческому есть предлъ, за которымъ самый глубокій умъ встрчаетъ одну только неизвстность, то, съ другой стороны, вн всякихъ условій и обстоятельствъ времени, мысль раздла, сама но себ взятая, по основному смыслу своему, настолько неестественна и противна человчности, что во всякомъ случа приведеніе ея въ дйствіе есть уже грубая политическая ошибка, и если бы даже нельзя было предугадать всхъ ея дальнйшихъ послдствій, то уже а priori она не могла бы быть допущена къ осуществленію. Вмсто того, чтобы ломать цлое государство и разчленять народъ подъ инородную власть, лучше бы. было возстановить государственное начало въ Польш, введя ее въ сферу интересовъ Россіи. Пруссія и Австрія при взаимномъ тогдашнемъ соперничеств не имли бы достаточно вса, чтобъ помшать тихой, постепенной работ Россіи надъ упорядоченіемъ польскаго государства. Польша съ возстановленнымъ въ ней руками Россіи государственнымъ порядкомъ не могла быть опасна для Россіи, такъ какъ подчинялась бы ея преобладающему вліянію, да и силы ея не могли никоимъ образомъ идти въ сравненіе съ силами Россіи. За то Пруссія и Австрія не увеличились бы географически насчетъ польскихъ земель, Галиція, какъ область чисто русская, вошла бы въ предлы Россіи, а собственно польскія области: Великая Польша, Малая Польша (за исключеніемъ русскихъ земель) и Пруссія съ Поморьемъ составили бы независимое политическое тло — преграду между нмецкимъ и русскимъ племенемъ, съ естественною наклонностію къ Россіи, такъ какъ вражда къ русскимъ возникла въ полякахъ только уже вслдствіе раздловъ. Также и въ религіозномъ отношеніи католическое духовенство съ іезуитами во глав не могло бы такъ фанатизировать поляковъ, какъ это оно длаетъ теперь, пользуясь враждебнымъ ихъ настроеніемъ къ Россіи и само возбуждая и усиливая это настроеніе. Польша въ одно время, вслдствіе, гуситскаго движенія въ чехахъ, чуть не вся была протестантской, потомъ въ ней оставались греко-уніаты и диссиденты: поляки никогда не были такъ сильно склонны къ католичеству, какъ, напримръ, латинскіе народы, слдовательно, при умномъ и осторожномъ образ дйствій католичество умрялось бы протестантизмомъ и не могло бы сдлаться подпольною политическою силою, какою она является теперь.
По поводу этой ошибки предъидущаго царствованія и бесдовалъ Императоръ Павелъ съ Косцюшкою. Въ его ум слагалось что-то новое, которое ему не удалось выполнить. Но заключеніе конвенціи съ Пруссіею и Австріей) объ окончательномъ улаженіи польскихъ длъ, возвращеніе многихъ поляковъ изъ ссылки и изъ-за границы, и прекращеніе преслдованія польской народности уже ясно показываютъ, въ какомъ смысл намревался онъ дйствовать, такъ что отдленіе отъ Пруссіи Варшавскаго герцогства по внскому трактату по учрежденіи Царства Польскаго. при Александр I имло освободительное значеніе, истекавшее изъ преднамреній Императора Павла.
Эти авторитеты настолько для насъ важны при опредленіи значенія польскихъ раздловъ, что достаточно будетъ, если мы ими и ограничимся въ политическомъ отношеніи.
Но паденіе Польши иметъ еще и другую невыгодную сторону. Почти половина Польши достались Пруссіи. Какъ предводительница нмецкаго племени, Пруссія ведетъ съ славянскимъ племенемъ борьбу за существованіе. Она вся стоитъ на могилахъ и костяхъ славянскихъ. Какъ піонеръ истребительной нмецкой колонизаціи, она, благодаря русской оплошности или, врне, русскому невжеству, заручилась у себя подъ бокомъ на материк Европы, гд каждая пядь земли драгоцнна, обширными польскими землями, которыя мало- по малу населяются нмцами, а по сосдству прихватываютъ и земли русской Польши. Если бы не было раздла Польши, то не случилось бы и этого дикаго для XIX столтія истребленія одного племени другимъ. Странно въ наше просвщенное время видть это безчеловчное племенное пожираніе на глазахъ Европы и на европейской почв. Однако, это такъ. И племенная борьба все усиливается и все больше и больше, славянскихъ земель становится добычею нмецкаго племени.
Врующіе въ живучесть славянскаго племени готовы врить, что этому племени него представительниц. Россіи, какъ громадной, самобытной вели чин, предстоитъ внести новую идею въ міровую жизнь человчества. Какая же эта новая идея? Не есть же она какое-нибудь внезапное наитіе с.выше: очевидно, она должна вытекать изъ общихъ свойствъ славянскаго племени. Опредленне всхъ высказали ее чехи посл поздки на этнографическую выставку, бывшую въ Москв въ 1867 году. Формула ея такова: ‘разнообразіе въ единств’. Дйствительно, вся многовковая исторія славянства подтверждаетъ, что славянскіе народы никогда не переносили взаимнаго подчиненія. Эта черта проникала отъ цлаго народа и въ отдльные княжескіе и боярскіе роды и дале въ среду народную. Благодаря этому коренному свойству славянъ’ обширные монархіи Святополка Моразскаго, Болеславовъ чешскихъ, Болеслава Храбраго польскаго и Душана Сильнаго сербскаго распадались. Между поморскими славянскими народами шла безпрерывная борьба, въ древней Россіи враждовали между собою удльные князья. Внутреннихъ раздоровъ, которые дробили цлый народъ на враждующія стороны, исполнена вся славянская исторія. Это свойство., которое ближе всего объяснить чувствомъ личной и народной самостоятельности, было бы безопасно для славянъ, если бы надъ ними, какъ надъ добычею своею, не сидли и не вперяли въ нихъ своихъ жадныхъ взоровъ ихъ вчные враги — нмцы. Были и другіе враги: авары, мадьяры, татары, турки, вс они покорыстовались въ свое время славянскимъ достояніемъ. Прусскіе нмцы продолжаютъ и теперь истреблять славянъ, у австрійскихъ нмцевъ только недавно притупились когти, за то Австрія для себя и для Германіи перенесла истребительное нмецкое движеніе во вновь пріобртенныя для нмецкой колонизаціи Боснію и Герцеговину. Оттуда сообщаютъ, что при содйствіи правительственныхъ властей колонизація идетъ успшно, поселяются здсь преимущественно рьяные католики изъ Тироля и южной Германіи, Австрія дошла до средневковаго варварства, прогнавши все славянское населеніе изъ Бокки Которской и предлагая нмецкимъ колонистамъ заселить эту землю. Неподатливость однихъ славянъ другимъ и внутреннія которы привели, въ конц-концовъ, къ тому, что вс славяне, кром великорусскихъ, утратили свою политическую независимость. По странному совпаденію крайностей, избгая своихъ родовитыхъ людей, они прибгали къ призванію себ властителей изъ другихъ земель: такъ поступили новгородскіе славяне, такъ потомъ думали поступить русскіе, приглашая, посл прекращенія Рюриковичей, королевича польскаго Владислава. По счастію русскіе славяне остановились на своемъ боярскомъ род — Романовыхъ. У другихъ славянъ было иначе. Такъ, въ Польш были короли изъ домовъ Анжу, Вазы и Саксонскаго, въ Чехіи — изъ Хорутанекаго, Люксембургскаго, Ягелло новъ и нсколько разъ Габсбургскаго. Если эта смна династій приносила имъ больше вреда, чмъ пользы, то вредоносне оказалось личное соединеніе: хорваты вошли въ личное соединеніе съ короною св.. Стефана,. чехи — съ короною Габсбурговъ, кончилось тмъ, что они обращены были въ прямое подданство: права ихъ на отдльную политическую самостоятельность были у нихъ отняты, и ойи введены были въ общій государственный составъ. Не избгли нкоторые славяне и участи прямаго порабощенія: такъ, словаки были порабощены мадьярами, поморскіе славяне — нмцами, сербы — турками и позде всхъ поляки, какъ и родственные имъ поморяне,— тоже нмцами.
Такъ гибельно въ племени славянскомъ дйствовало господствующее еще и по днесь въ Европ — право порабощенія.
Не терпя въ ндрахъ своихъ даже добровольной подчиненности, славяне попадали въ другую крайность — подчинялись инородной власти и теряли независимость.
Наоборотъ, еще издавна славянскіе народы, особливо ближайшіе между собою по языку и вр, обнаруживали взаимное другъ къ другу тяготніе. Какъ образчикъ изъ старины, можно привести союзы ганзенскихъ городовъ на свер Европы и далматинскихъ общинъ на юг. Въ основ взаимныхъ отношеній лежало начало добровольнаго соединенія равноправныхъ. Малая Русь возсоединилась съ Великою Русью на основаніи равноправія, были и другіе союзы, какъ, напримръ, у поморянъ, или у чеховъ съ поляками со времени гуситовъ, но историческія обстоятельства и главнйшее различіе вроисповданій и происки нмцевъ и католическаго духовенства, всегда державшихся правила ссорить славянъ между собою, а также и географическое положеніе въ нкоторыхъ случаяхъ мшали не только укрпленію, но и самому возстановленію союзовъ между славянами. Только въ послднее время, когда сознаніе народности укрпилось въ славянахъ, стала вырабатываться мысль о взаимномъ единеніи,— мысль, всецло принадлежащая чехамъ, которые дали ей вышеупомянутую формулу: ‘разнообразіе въ единств’. Первая попытка къ политическому осуществленію этой мысли возникла въ ‘Обществ соединенныхъ славянъ’, образовавшемся на юг Россіи въ 1823 году, по иниціатив И. И. Борисова. Общество это выставило своею задачею федерацію восьми славянскихъ колнъ, обозначенныхъ въ. восьмиугольной печати общества, въ этотъ союзъ должны были войти на нрав равенства и съ единообразнымъ правленіемъ Россія, Польша, Чехія, Моравія, Далмація, Хорвація, Венгрія съ Трансильваніею и Сербія съ Молдавіей) и Валахіею. Очевидно, мысль о равноправномъ союз славянъ являлась здсь только въ зародыш, эмбріонически, самое включеніе въ этотъ союзъ мадьяръ и румынъ показываетъ, что ‘Общество соединенныхъ славянъ’ еще не уяснило себ достаточно объема своей цли и средствъ къ ея достиженію. Поэтому оно важно только по раннему времени своего возникновенія.
Черезъ двадцать пять лтъ спустя, та же мысль, но уже въ боле ясномъ сознаніи и съ большею практичностію, проявилась между австрійскими славянами, какъ скоро ударъ 1848 года, разразившійся надъ властію Габсбурговъ, разбилъ на короткое время желзное нмецкое ярмо, тяготвшее надъ славянами. 31 мая 1848 года съхалось въ Праг до 340 депутатовъ отъ всхъ славянскихъ народовъ,- живущихъ въ Австріи. Воззваніе, разосланное предварительнымъ комитетомъ съ приглашеніемъ на създъ, гласило, между прочимъ: ‘Братья славяне! Кто изъ насъ не взираетъ съ грустью на наше прошлое? Кому не извстно, что все, что мы претерпвали, произошло отъ нашего безсознанія и нашей разъединенности, отчуждавшей брата отъ брата? По посл долгаго ряда вковъ, въ которыхъ на насъ, забывшихъ другъ друга, сыпались бдствія, мы пришли, наконецъ, къ сознанію, что составляемъ единое цлое, что мы братья между собою’. Подъ этимъ воззваніемъ подписались графъ Тунъ, Шафарикъ, Падацкій, Гайка, Ригеръ. Штуръ, Миклошичъ, Любомирскій, Добрянскій и др. Когда собрался създъ, предсдатель его Палацкій произнесъ вступительную рчь, которую заключилъ слдующими словами: ‘Великій народъ славянскій никогда не утратилъ бы свободы, если бы самъ въ себ не раздробился на части, не отрекся своими отдлившимися частями отъ самого себя, не пошелъ по разнымъ дорогамъ въ разныя стороны. Славянскій народъ пребудетъ необоримымъ, коль, скоро въ сердц его воспрянетъ голосъ свободы и взаимнаго согласія’. Въ манифест, изданномъ отъ създа ко всмъ народамъ европейскимъ, говорится съ особеннымъ удареніемъ о томъ, что славяне уже познали самихъ себя не только въ язык своего восьмидесяти-милліоннаго племени, но и въ созвучіи сердца и сродств духовнаго развитія. ‘Свобода,- равенство и братство, какъ тысячу лтъ тому назадъ, такъ и теперь будутъ нашимъ лозунгомъ’. Затмъ манифестъ провозглашаетъ полную равноправность всхъ народностей — Австріи, осуждаетъ посягательства на преобладаніе со стороны нмцевъ и мадьяръ, а равно произволъ правительства въ отношеніи той или другой народности и предлагаетъ создать цльность австрійской монархіи въ образ союза равноправныхъ народовъ, между которыми славяне должны пользоваться одинаковыми правами, какъ нмцы и мадьяры.
Еще двадцать лтъ спустя, изъ-той же Праги, какъ и изъ другихъ славянскихъ столицъ, послышались голоса представителей умственнаго развитія, о духовной взаимности славянъ.
Бо всхъ этихъ, какъ и другихъ подобныхъ многочисленныхъ заявленіяхъ. для насъ самое важное есть то, что во всхъ ихъ проходитъ сознательно выработанная и усвоенная передовыми умами мысль, что въ основ нравственнаго существа славянскаго племени лежатъ: свобода, равенство и взаимное непринужденное единеніе. Эти качества, будучи прирожденными славянству, дйствовали въ немъ какъ непосредственная или стихійная сила, приводя лишь къ отрицательнымъ итогамъ вслдствіе того, что постоянное нарушеніе ихъ одними вызывало противодйствіе въ другихъ. Теперь же, когда исторія уже достаточно выяснила причины политическаго упадка славянъ, сознаніе передовыхъ славянскихъ умовъ начинаетъ усвоивать положительное стремленіе, которое съ политической стороны выразилось для австрійскихъ народовъ въ манифест пражскаго сейма, а со стороны духовной въ многочисленныхъ заявленіяхъ, вызванныхъ московскою этнографическою выставкою.
Къ сожалнію, это еще только первые проблески той идеи, которую, быть можетъ, и удастся когда-либо славянамъ ввести въ международное европейское общежитіе. Если бы понадобилось сдлать другое опредленіе этой мысли, выражающейся въ свобод, равенств и взаимномъ согласіи, то мы не затруднились бы назвать ее началомъ соборнымъ. Дйствительно, это начало не допускаетъ ни преобладанія, ни насилія, ни разногласія: оно предполагаетъ непремнно союзъ равный и добровольный. Если мы примемъ въ соображеніе, что таково начало восточнаго вселенскаго православія, то поймемъ глубокую и полную справедливость того историческаго положенія, которое утверждаетъ, что вроисповданіемъ славянскимъ должно быть восточное вселенское православіе. Католичество, гд главенство папы надъ всмъ міромъ, проходя чрезъ вс ступени церковной іерархіи, отражается и въ главенств ксендза надъ своею паствою: гд неограниченность церковной власти, угрозы, епитемьи, проклятія и отлученія замняютъ братскую любовь и всепрощеніе, гд исповдь и причастіе употребляются орудіемъ политической интриги, гд въ видахъ мірскаго господства духовные отцы связываютъ самовластно свободу человческой совсти и насилуютъ человческую волю, направляя ее въ потребныхъ случаяхъ ко злу и оправдывая это зло,— такая религія не соотвтствуетъ основнымъ свойствамъ славянской природы и потому она не въ дух славянства. Это мы еще недавно видли на хорватахъ, которые содйствовали и сочувствовали братоубійственной отдач Босніи и Герцеговины въ управленіе Австріи, это мы видимъ на полякахъ, часто дйствующихъ противно духу и интересамъ славянскимъ. Гд теперь смута? Въ Галиціи: поляки хотятъ господствовать надъ русскими, стсняя ихъ политическія права, школы, общины, языкъ и вру, въ Босніи и Герцеговин: хорваты хотятъ охорватить и окатоличить здшній сербскій народъ.
Такъ, къ великому прискорбію всхъ друзей славянства, еще не окончилась въ немъ первичная пора взаимныхъ усобицъ, столь гибельная для него, по собственному сознанію лучшихъ его умовъ. Но чувство свободы и равноправности,— чувство, безъ котораго немыслимо существо истиннаго славянина, столь же живучее, какъ и самое племя,— борется съ насиліемъ и будетъ всегда бороться противъ всякаго притязанія на преобладаніе.
Вотъ почему т, которые мшаютъ славянскимъ народамъ сдлаться вполн свободными и остаться самими собою, равно и т, которые допускаютъ надъ ними насиліе и преобладаніе вопреки нравамъ равенства, и чрезъ то возбуждаютъ смуты вмсто взаимнаго согласія,— т совершаютъ преступленіе противъ священнйшаго, что только есть у народа.— его духовнаго существа, т ‘болій грхъ имутъ’, нежели, самые насилователи-иноплеменники.
Позволительно думать, что историческія науки сколько нужны для простаго смертнаго, столько же и еще боле нужны для государственнаго человка. Гд слабе дйствуетъ постороннее регулирующее начало, какъ это бываетъ въ вдомств иностранныхъ длъ, тамъ взамнъ контроля всего боле нужно руководительство исторіи, разумется, при искреннемъ желаніи дйствовать въ пользу своего отечества. При всхъ блестящихъ дипломатическихъ качествахъ, при кровномъ происхожденіи отъ своей родной земли, при наилучшихъ намреніяхъ служить врой и правдой — исторія, познаваемая работою собственной мысли въ связи съ изученіемъ духа народнаго и племеннаго, освщаетъ путь государственному дятелю, обнаруживая предъ нимъ смыслъ того, что было и что есть. Къ сожалнію, у насъ дипломатическое образованіе зачастую витаетъ только по верхушкамъ обще-европейской поверхности, не имя ни корней въ научной почв, ни твердости самостоятельнаго знанія. А если къ тому же не достаетъ дипломатическихъ способностей, а воодушевляющее чувство родства съ своимъ народомъ изсякло въ блдномъ и безжизненномъ космополитизм, или его вовсе нтъ, то можно судить, какой опасности при такихъ условіяхъ подвергается направленіе вншнихъ длъ.
Исторія до очевидности показываетъ, что польскій раздлъ послужилъ не въ пользу Россіи и въ ущербъ вообще славянской самостоятельности въ Европ, исторія раскрываете предъ нами и тайныя пружины, двигавшія этимъ раздломъ, исторія поучаетъ насъ, что внутренній смыслъ этого раздла противорчитъ основнымъ свойствамъ славянской природы, исторія же, наконецъ, предостерегаетъ насъ, что дйствія, совершаемыя нами но внушенію извн, обращаются во вредъ намъ самимъ. Но этотъ урокъ исторіи остался празднымъ для насъ. Мы оказались не настолько вдумчивыми въ историческія событія и не настолько любопытными узнать свойства и судьбы своего племени, чтобы извлечь для себя пользу изъ откровеній исторіи. Мы не придумали ничего лучшаго новаго и не отказались отъ рутины старыхъ задовъ, не требующей особенной разсудочной способности. Такимъ встртилъ насъ проектъ новаго раздла, задуманный опять въ Берлин и на этотъ разъ касавшійся Турецкой имперіи.
Какъ Фридрихъ II изъ исключительно прусскихъ видовъ склонилъ Екатерину II къ раздлу Польши, такъ посл франко-прусской войны Бисмаркъ исключительно для будущихъ выгодъ Германіи подбилъ кн. Горчакова къ раздлу Турціи. Трудно себ представить, чтобы русская дипломатія при наличныхъ своихъ силахъ отважилась на такое громадное дло,— и это такъ. Несомннный геній Бисмарка обуялъ умъ и волю русскаго канцлера. Было бы смшно обманывать себя и другихъ, увряя, что никакого раздла Турціи нтъ и не существуетъ даже въ предположеніи, какъ это однажды ршилась заявить съ салонною легкостію развязнаго дипломата петербургская дипломатическая газета. Намъ не нужно знать кабинетныхъ тайнъ, сокрытіе которыхъ отъ народа и общества дипломатія поставляетъ для себя чуть не священнымъ подвигомъ и чуть ли не важнйшею задачею своего служебнаго призванія. Событія, ихъ послдовательный ходъ и внутренній смыслъ имютъ ту неодолимую силу, что вскрываютъ наглядно для всякаго знающаго и разсуждающаго члена общества дипломатическія тайны, хранящіяся за семью замками. Въ событіяхъ можно читать то же, что писано въ тайныхъ протоколахъ, и по событіямъ, какъ и по протоколамъ, можно опредлять степень умственныхъ способностей и патріотизма главныхъ дйствующихъ лицъ.
Сербія и Румынія изъ вассальныхъ турецкихъ областей сдланы независимыми и навсегда потеряны для султана. Къ Черногоріи и Греціи прирзана частица султанскихъ владній. Боснія и Герцеговина изъяты изъ турецкаго управленія и отданы въ вдніе Австріи, которая выговорила себ и дальнйшее распространеніе своихъ владній а и delа de Mitroviza. Болгарія признана полунезависимымъ княжествомъ и находится подъ опекою Россіи. Въ виду у нея имется присоединеніе и Восточной Румеліи. Англія взяла себ Кипръ и присвоила попечительство надъ Египтомъ, ослабивши до послдней степени вассальную связь между нимъ и имперіею султана. Точно такъ же Франція поступила съ Тунисомъ. На очереди стоитъ установленіе покровительства Италіи надъ Триполемъ, вошедшее въ условіе присоединенія Италіи къ австро-германскому союзу. Не тотъ же ли это раздлъ и не т же ли захваты, но только въ форм боле мягкой для слуха и боле приличной для дипломатической бумаги, притомъ боле дешевые и безопасные, чмъ прежніе захваты въ голомъ вид и исключительно военною силою?
Исторія раздла Турціи распадается на три части. Первая часть: это — переговоры между Россіею, Германіею и Австріей), возникшіе, вскор по окончаніи франко-прусской войны, по мысли кн. Бисмарка. Главною цлью Бисмарка было отодвинуть Австрію центромъ ея тяжести подальше отъ Германіи и для этого сдлать ее восточною имперіею. Вковая гордость Габсбургскаго, дома, униженная, и оскорбленная двумя неудачными войнами съ Франціею и Пруссіею и земельными потерями, находила себ удовлетвореніе въ пріобртеніи новыхъ земель. Для Габсбурговъ все равно надъ кмъ бы ни царствовать, лишь бы царствовать, хотя бы надъ самымъ разноплеменнымъ аггломератомъ. Еще въ 1866 году въ Никольсбург Бисмаркъ говорилъ: ‘Балканская федерація невозможна, народы полуострова нуждаются въ европейскомъ протекторат. Австрія лучше всхъ можетъ объединить ихъ своею политикою, выполняя эту задачу съ такимъ же успхомъ, съ какимъ выполнила ее для дунайскихъ народовъ’. Но съ этою мыслію Бисмаркъ связывалъ и затаенное желаніе ограничить по возможности Россію. Профессоръ Геффгенъ, другъ и поклонникъ Бисмарка, сообщаетъ, что любимою мечтою Бисмарка было привлечь къ. этой австро-прусской стачк и Англію. Тогда съ радостнымъ трепетомъ сердца желзный канцлеръ могъ бы воскликнуть, что ‘послднее звно желзнаго пояса (читай: около Россіи) сомкнулось’. Но, прибавляетъ профессоръ, это было бы возможно лишь съ паденіемъ Гладстона. Начался рядъ ежегодныхъ свиданій императоровъ Вильгельма и Франца-осифа: въ 1872 г. въ Берлин, въ 1873 г въ Вн, въ 1874 г. въ Ишл, въ 1875 г. въ Ишл, въ 1876 г. въ Зальцбург, въ 1877 г. въ Ишл. Въ переговоры втягивалась понемногу и Россія. Общія свиданія трехъ императоровъ и ихъ министровъ, кн. Бисмарка, гр. Андраши и кн. Горчакова, ихъ личные переговоры въ названныхъ городахъ привели къ установленію общаго плана дйствій относительно Турціи, который получилъ опредленную форму договора, какъ утверждаютъ, въ Гаштейн въ 1876 году. Что договоръ, касавшійся Турціи, существовалъ между тремя имперіями и относился ко времени, предшествовавшему восточной смут, это засвидтельствовалъ. въ парламент гр. Дерби, только что передъ тмъ, въ март 1878 г., оставившій должность министра иностранныхъ длъ въ кабинет Биконсфильда и, слдовательно, хорошо знавшій то, что происходило между кабинетами на европейскомъ материк. Его публичное заявленіе, что между тремя имперіями еще задолго до войны было условлено о существенномъ переворот въ Турецкой имперіи, подтвердилъ и герцогъ Аргайль въ оправданіе отказа гр. Дерби отъ подписанія берлинскаго меморандума, которымъ три союзныя имперіи предлагали остальнымъ великимъ державамъ принять сообща дйствительныя мры для вразумленія Порты. Эти свидтельства оффиціальныхъ лицъ лондонскаго кабинета подтверждаются и разговоромъ лондонскаго посланника лорда Лофтуса съ Императоромъ Александромъ въ первыхъ числахъ ноября 1876 года въ Ливадіи. Лордъ Лофтусъ доносилъ своему правительству, что русскій Императоръ сказалъ ему, что не намренъ брать Константинополь, но что Россія можетъ занять Болгарію, а Австрія Боснію. Этотъ разговоръ показываетъ, что уже тогда былъ въ виду договоръ съ Австріею объ уступк ей Босніи, тогда какъ Россія предоставляла себ Болгарію.
И такъ, еще до войны планъ раздла значительнйшей части Европейской Турціи между Австріею и Россіею былъ установленъ подъ обольстительнымъ наитіемъ Бисмарка.
Какой духъ подвинулъ кн. Горчакова соблазниться предложеніемъ Бисмарка? Россія въ то время пользовалась наиболе выгоднымъ положеніемъ. Франція, недавно обезсиленная войною съ Пруссіею, искала спокойствія и держала себя въ сторон. Пруссія также не была готова къ другой войн и занималась устроеніемъ Германской имперіи, одна Австрія, хотя и питала честолюбивые замыслы, по въ одиночеств ничего не могла предпринять. Слдовательно, если бы кн. Горчаковъ взвсилъ вс послдствія и самый смыслъ предлагаемаго ему столь крупнаго политическаго дйствія, то, въ случа отказа съ его стороны, Россія могла бы оставаться столь же спокойною и съ такою же свободою дйствія, какою была до льстиваго предложенія, исходившаго изъ Берлина. Въ этомъ отказ ее подержала бы Англія, всегда дорожившая неприкосновенностію Турецкой имперіи. Ничто не принуждало Россію ршиться на такой шагъ, который вновь связывалъ ее обязательствомъ съ Австріею и Германіею, и былъ къ тому же не но силамъ русской дипломатіи. Раздлъ Турціи или, что то же, ршеніе восточнаго вопроса, въ которомъ была заинтересована вся Европа, далеко важне былъ польскаго раздла. Только ошибочная самоувренность или недостаточное взвшиваніе всхъ возможностей могли отважить русскаго канцлера на такое непосильное дло. Точь въ точь какъ Фридрихъ II льстилъ. Екатерин и притворно преклонялся передъ великимъ ея духомъ, вовлекая ее незамтно въ свои виды на Польшу, такъ и Бисмаркъ ослплялъ кн. Горчакова разными обманчивыми мечтами, за которыми таилось искусно, скрываемое убжденіе, что безъ Россіи Австрія и Германія ничего не могутъ сдлать на Восток. Нужно было во что бы то ни стало вовлечь Россію въ австро-германскіе замыслы и сдлать ее главнымъ орудіемъ ихъ исполненія, но такъ, чтобы она не замчала ни этихъ замысловъ, ни своей служебной роли, а потомъ всми выгодными послдствіями воспользоваться помимо нея. Съ другой стороны, если бы кн. Горчаковъ обратился къ указанію исторіи, то онъ усмотрлъ бы, что Россія была уже разъ обманута ея союзниками въ польскомъ дл. И если бы затмъ онъ зналъ духъ народный, съ которымъ ему предстояло имть дло, то онъ убдился бы. что единственный и разумный исходъ въ ршеніи восточнаго вопроса состоялъ бы не въ раздл Турціи, а въ освобожденіи полномъ и безусловномъ балканскихъ народовъ и образованіи изъ нихъ равноправнаго союза. Такъ какъ для Россіи немыслимо распространять свои владнія дале устьевъ Дуная, то въ чемъ же могла состоять равномрность раздла? Опека Россіи надъ Болгаріей’ кончилась ране, чмъ даже можно было предполагать, а Австрія, между тмъ, утвердила свою боле вліятельную опеку надъ Сербіей’ и захватила въ свои руки Боснію и Герцеговину. Это ли равномрность? Не то же ли это, что собственными средствами гнать воду на чужое колесо — работать на другихъ?
Такова первая часть исторіи раздла Турціи. Она обнимаетъ предварительныя хлопоты Бисмарка въ стачк съ Андраши о томъ, чтобы втянуть Россію въ планъ пріобртенія для Австріи владній на Балканскомъ полуостров. Мы видимъ, что посл пятилтнихъ ухаживаній за Россіею, Бисмарку удается окончательно заручиться согласіемъ Россіи. Это согласіе необходимо, потому что, если бы Россія оставалась въ сторон, то Австріи, хотя бы въ единомысліи съ Германіею, не удалось бы завладть ни одной пядью турецкой земли. Возстаніе въ Босніи и Герцеговин, христіанская рзня какъ здсь, такъ и въ Болгаріи, и потомъ война Сербіи и Черногоріи съ Турціей’ выставляются’ какъ прямой поводъ вмшательства Россіи въ дла Турціи, освобожденіе христіанъ и улучшеніе ихъ положенія выдвигаются какъ прямая цль ея участія въ совмстныхъ дйствіяхъ Австріи и Германіи. Этимъ самымъ задняя мысль двухъ союзниковъ втянутъ. Россію въ свой союзъ единственно какъ орудіе въ достиженіи исключительно австро-германскихъ цлей, тщательно маскируется. Россія думаетъ дйствовать ‘самостоятельно’ въ видахъ освободительныхъ и умиротворительныхъ, ей поддакиваютъ и она охотно вступаетъ въ договоръ. При этомъ забытъ урокъ исторіи, забытъ примръ неудачнаго раздла Полыни, не обращено вниманія на нравственную сторону раздла, касавшагося сербовъ, какъ отрасли славянскаго племени, для котораго подчиненіе, всякой чужой власти нестерпимо, наконецъ, превышены интересы самой Россіи, не допускавшіе, чтобы ея прежнее покровительство или нравственное вліяніе въ задунайскихъ предлахъ было возведено на степень опеки и вмшательства во внутреннія дла Болгаріи. Союзники хорошо знали, что это мнимое и непосильное пріобртеніе скоро уйдетъ изъ рукъ Россіи, тогда какъ Австрія останется съ хорошею добычею въ своихъ рукахъ. Съ этою цлью такъ и разсчитали они свои дйствія. Случилось то, что должно было случиться, когда одинъ боле сильный игрокъ ведетъ свои ходы обдуманно по своимъ разсчетамъ, а другой мене сильный игрокъ вынужденъ лишь сообразовать свои ходы съ ходами своего противника.
Вторая часть исторіи раздла Турціи открывается константинопольскою конференціею и оканчивается санъ-стефанскимъ предварительнымъ договоромъ. Англія опасалась войны между Россіей) и Турціей). Ея почину принадлежитъ сознаніе конференціи. Россія, увренная чистосердечно, что весь вопросъ заключается лишь въ улучшеніи порядка вещей на Балканскомъ полуостров и что съ достиженіемъ согласія Порты на принятіе условій, предложенныхъ на конференціи маркизомъ Салисбюри, союзный гаштейнскій договоръ самъ собою упраздняется, охотно и прямодушно приняла предложеніе Англіи. Германія и Австрія, чтобы не разоблачить своихъ заднихъ намреній, также согласились на конференцію, Франція и Италія отнеслись почти безучастно. Но удачный исходъ конференціи долженъ былъ разрушить дйствительные замыслы Бисмарка, ибо тогда Австріи не удалось бы пріобрсти себ земли на Балканскомъ полуостров. Настоящею цлью его было сорвать конференцію и довести Россію до войны, чтобы тмъ самымъ д^ать поводъ приведенію въ исполненіе гаштейнскаго договора о раздл Турціи: война была необходима для Бисмарка какъ вншній толчокъ, посл котораго началось бы дятельное достиженіе предположенной цли.. Посл ноты Андраши, посланной Порт въ октябр 1875 года, Россію стараются выдвинуть впередъ во всхъ переговорахъ. Россія доврчиво выступаетъ впередъ, воображая, что дйствуетъ самостоятельно, а въ сущности ею непримтно двигаютъ другіе съ тою цлью, чтобы при заране намченной неудач дипломатическихъ переговоровъ въ Константинопол обязанность воевать съ Турціей) легла на одну Россію. Въ сложномъ сцпленіи интригъ, исходившихъ изъ Берлина, самою главною нитью проходитъ это послдовательное, выдвиганіе Россіи впередъ, сопровождаемое дружественными одобреніями. Кн. Горчаковъ дйствовалъ въ пріятной увренности, что прямою и единственною его цлью есть улучшеніе быта турецкихъ христіанъ, это такая святая и безкорыстная цль, что ему казалось не только возможнымъ, но и необходимымъ, въ силу парижскаго трактата, дйствовать въ европейскомъ концерт, въ единодушіи котораго, при уступчивости Россіи, онъ не сомнвался. Но такъ какъ во всемъ этомъ дл незамтно проникала разлагающая струя австро-германской интриги, преслдовавшей своекорыстную цль, то европейскій концертъ, когда ему предстояло посл неудавшейся конференціи дйствовать ршительно, разлетлся мыльнымъ пузыремъ. Journal de St. Petersbourg пренаивно утверждалъ, что отказъ Порты есть оскорбленіе для всхъ державъ, что вс державы должны одинаково чувствовать эту обиду и что поэтому долгъ загладить ее лежитъ равно на всхъ. Не думала ли петербургская дипломатическая газета, что Англія, или Франція, или Италія будутъ воевать съ Турціей)? Не обидлись и не тронулись даже союзники Россіи — ни Австрія, ни Германія. Они уже достигли своего. Одна, выдвинутая противъ Турціи, Россія я должна была одна объявить войну Турціи. Вотъ для чего ей и было предоставлено пока первенствующее мсто во всхъ предшествующихъ переговорахъ, такъ что отступленіе стало для нея невозможнымъ и война была неизбжна.
Въ нмецкой литератур, посвященной жизнеописанію здравствующаго еще пока князя Бисмарка, мы находимъ довольно осязательное разоблаченіе интригъ Бисмарка на константинопольской конференціи. Германскому и австрійскому посламъ было предписано ихъ правительствами дйствовать сообща и въ полномъ взаимномъ согласіи. Россію Бисмаркъ уврялъ, что вс выгоды въ случа войны будутъ на ея сторон, онъ обезпечивалъ ея голосъ на конференціи поддержкою Германіи и Австріи, неуступчивость Порты онъ выставлялъ какъ непростительную дерзость, которую надлежало смирить если не убжденіемъ слова, то мечомъ. Порт, напротивъ, онъ изображалъ Россію слабою, сулилъ побду надъ Россіей’ и поощрялъ къ сопротивленію. Англію, которая дйствительно не желала доводить дла до войны, онъ втянулъ въ свою игру, изъ боязни, чтобы ей не удалось мирно покончить дло конференціею. Англія поврила его искусственно составленнымъ соображеніямъ о вроятномъ исход русско-турецкаго столкновенія и стала чрезъ своего представителя поддерживать интригу Германіи. Конференція окончилась неудачею, какъ того желалъ Бисмаркъ. Россіи объявила войну Турціи. Это только и нужно было Бисмарку.
Какой бы исходъ ни имла начавшаяся война, въ которую втравили Россію, порядокъ вещей въ Турецкой имперіи долженъ былъ пошатнуться. Съ этой минуты открывалась возможность для Германіи и Австріи приступить уже къ дятельному исполненію ихъ плана, достаточно подготовленнаго чрезъ тройственный союзъ. Объявленіемъ войны Турціи роль Россіи въ этомъ союз была уже выполнена. Втянутая въ тройственный союзъ пятилтними предшествовавшими переговорами, Россія согласилась предоставить Австріи занять Боснію и Герцеговину. Затмъ, незамтно увлекшись выставленною передъ нею какъ бы главною задачею умиротворенія Востока, Россія была выдвинута въ качеств главнаго дйствующаго лица, но для того только, чтобы сдлать для себя войну съ Турціею неизбжной, посл того какъ закулисная австро-германскся интрига, подстрекнувшая Порту къ отказу отъ принятія ультиматума, изготовленнаго Англіей, разбила константинопольскую конференцію. Не замчая сама того, Россія выполняла свою служебную роль и выполнила ее до конца, внеся войну въ предлы Турецкой имперіи.
Тостъ, произнесенный Императоромъ Александромъ незадолго передъ войною за здоровье его ‘союзника’ императора Франца-осифа, и возможность занятія Австріею Босніи, высказанная въ Ливадіи лорду Лофтусу, обнаруживаютъ, что въ разсчеты Россіи входило совмстное съ нею дйствіе и Австріи. Этому врилъ кн. Горчаковъ до самаго начала войны, когда гр. Сумароковъ здилъ въ Вну съ предложеніемъ отъ Россіи приступить къ дйствію. Но тутъ-то и обозначилось, что цль тройственнаго союза уже была достигнута Австріею и Германіей) и что у двухъ стакнувшихся дворовъ начиналось развитіе ихъ плана, разсчитаннаго уже не на Россію, а на концертъ другихъ великихъ державъ, которымъ Россія добровольно изъявила готовность вручить результаты своей войны съ Турціею. Открывшаяся измна тройственному союзу была причиною того, что въ санъ-стефанскомъ договор Боснія и Герцеговина оставались подъ управленіемъ Турціи. Дйствительно же не было никакого повода предоставлять ихъ Австріи.
Но воля побдившей Россіи уже не имла значенія. Предстояла, европейскій ареопагъ, отъ котораго Австрія и надялась получить Боснію и Герцеговину, гд она къ тому времени искусно дотягивала и поддерживала возстаніе, не допуская перевса ни сербской, ни турецкой сторон.
Третья часть исторіи раздла Турціи открывается берлинскимъ конгрессомъ. Надо думать, что до него другія великія державы еще не усвоили себ широкой мысли общаго раздла и своего участія въ немъ. По крайней мр, объ этомъ можно догадываться изъ того, что Англія наканун, конгресса въ тихомолку запаслась островомъ Кипромъ по секретному соглашенію съ Турціею, состоявшемуся 4 іюня 1878 года. Кн. Бисмаркъ хорошо понималъ, что, извлекши для себя и Австріи всю. какую можно было, выгоду изъ тройственнаго союза, онъ могъ получить окончательное разршеніе на присоединеніе къ Австріи двухъ турецкихъ областей лишь on. большинства европейскихъ державъ. Подчинивъ себя этому большинству, Россія стушевывалась, теряя всякую силу преобладанія въ европейскомъ концерт. Нужно было, слдовательно, задобрить въ пользу Австріи другія великія державы. Пользуясь предсдательствомъ на конгресс и правомъ маклера, Бисмаркъ устраиваетъ между открытыми засданіями рядъ частныхъ или закрытыхъ засданій, куда приглашаются лишь т уполномоченные, которые ему нужны. И здсь-то ршается второй вопросъ о раздл, Турціи въ боле широкихъ размрахъ. Когда Австрія заняла своими войсками Боснію и Герцеговину, не сдержавши слова, даннаго черногорскому кн. Николаю, объ уступк ему южной части Герцеговины, и готовилась къ дальнйшему захвату чрезъ Новобазарскій округъ до Солуня, общественное мнніе Англіи встревожилось насчетъ своихъ торговыхъ выгодъ на Балканскомъ полуостров, въ которомъ городъ Солунь служитъ проводникомъ для англійскихъ товаровъ. Тогда газета Times разоблачила, на основаніи оффиціозныхъ источниковъ, замыслы Австріи на цлую половину полуострова. Предполагалось подчинить верховенству Австріи вс мелкія государства и области по об стороны Балкановъ, отъ береговъ Дуная до береговъ Егейскаго моря. Times указалъ и время, когда эти замыслы были пущены въ ходъ, именно они были предметомъ разговоровъ между нкоторыми дипломатами на берлинскомъ конгресс. Другая, не мене свдущая англійская газета Pall Mall Gazette, съ своей стороны, вполн подтвердила сообщенія Times’а. Русская независимая печать не приминула сообщить о разоблаченіяхъ англійскихъ газетъ. Австрійскія газеты съ азартомъ и бранью накинулись на Times за ея нескромность. Дйствительно, всякое честное общество, а тмъ боле русское, непосредственно заинтересованное въ послдствіяхъ войны, которую вела одна Россія на свой счетъ, не могло не встревожиться безцеремоннымъ обращеніемъ съ результатами войны, добытыми русскою кровью и русскими деньгами. Вторженіе Австріи въ предлы славянскихъ православныхъ земель на Балканскомъ полуостров имло значеніе прямо противуположное освободительной задач, которой русской народъ принесъ такъ много жертвъ. Произошло нчто странное и непонятное съ русской патріотической точки зрнія: Journai de St.-Petersbourg ополчился на Новое Время, сдлавшее боле подробную выписку изъ Times’а,— съ укоромъ въ легковріи и съ плохо скрываемой досадой за нескромность. Петербургская дипломатическая газета возражала тмъ, что будто бы она не отыскала въ протоколахъ берлинскаго конгресса записанными- тхъ разговоровъ, о которыхъ упоминаетъ Times. Такой грубый цинизмъ возраженія газеты г. Горна, имющей привычку скрывать отъ публику все, что длается во вредъ Россіи, еще боле убждаетъ въ достоврности тхъ источниковъ, откуда Times и Pall Mall Gazette почерпнули свои свднія. Ничего не было естественне, какъ то, что предсдатель и маклеръ конгресса имлъ въ виду подъ рукой выхлопотать — для Австріи побольше турецкихъ земель, чтобы тмъ удобне ослабить ея нмецкую связь съ Германіей). Но надо было задобрить другія державы, кром Россіи, въ которой, за исполненіемъ ея служебнаго долга, уже боле не нуждались. И вотъ съ лордомъ Биконсфильдомъ и маркизомъ Салнебюри заводится рчь объ Египт. Представители Англіи молчаливы и воздержны: они знаютъ, что островъ Кипръ, половина акцій Суэзекаго канала и значительнйшая часть египетскихъ долговыхъ обязательствъ принадлежатъ Англіи, а потому и безъ услужливой готовности кн. Бисмарка Англія, когда найдетъ удобное время, можетъ заняться обработкою въ свою пользу Египта. Тогда же у нея на первой очереди стояла отместка афганскому эмиру Ширъ-Али за то, какъ смлъ онъ принять въ Кабул запоздалое русское посольство съ генераломъ Столтовымъ во глав. Англійскіе представители вжливо оставили безъ послдствій разговора, съ ними честнаго маклера. За то голоса французскихъ уполномоченныхъ были куплены общаніемъ Франціи Туниса. Дло въ томъ, что. по свидтельству Rpublique Franaise, которая, будучи органомъ Гамбетты, не могла не знать доподлинно того, что происходило въ дипломатіи, еще до отъзда на берлинскій конгрессъ, Франція по требованію Ваддингтона заручилась отъ Англіи формальнымъ подтвержденіемъ правъ своихъ на Египетъ — въ тотъ же самый день, 4 іюня 1878 г., въ который лордъ Биконсфильдъ пріобрлъ для Англіи по договору съ Турціей) островъ Кипръ. Чрезъ это Англія расположила на свою сторону Францію, но такъ какъ Англія уже тогда имла въ виду оттереть Францію отъ Египта, то маркизъ Салисбюри и германскій маклеръ общали Франціи и Тунисъ. Ныншній министръ кабинета Гладстона, лордъ Гартингтонъ, въ своей рчи въ Дервен, въ графств Ландкашир, 8 января 1883 г., заявилъ, что Франція заняла Тунисъ по предложенію Англіи. Что касается Италіи, то остается неизвстнымъ, былъ ли тогда общанъ ей Триполи, но введеніе ея въ австро-германскій союзъ министромъ Манчини для обезпеченія на всякій случай отъ Франціи даетъ право ожидать, что въ недалекомъ будущемъ мы узнаемъ, что Италія беретъ подъ свое покровительство Триполи. Или, быть можетъ, Бисмаркъ полагаетъ, что доля Австріи въ раздл Турція не такъ еще значительна, чтобы допускать Италію въ Триполи? Во всякомъ случа, такъ какъ одна Италія еще не покорыстовалась насчетъ владній турецкаго султана, а на сверномъ берегу Африки только Триполи, лежащій между Египтомъ и Тунисомъ, остается пока подъ верховенствомъ султана, то этотъ проблъ безъ, всякаго сомннія, будетъ восполненъ Италіей) при содйствіи Бисмарка. Не достаетъ, слдовательно, одной Италіи изъ числа великихъ державъ, чтобы первый раздлъ Турціи считать совершившимся вполн.
‘Честный’ маклеръ, какъ называетъ себя Бисмаркъ, исполнилъ геніально свою роль. Сначала обманута была Россія чрезъ аппаратъ тройственнаго союза. Когда она уже затянулась въ войну, Австрія отстранилась отъ совмстнаго съ нею дйствія и загородила ей дорогу черезъ Сербію, наведя, такимъ образомъ, на Плевну, поглотившую до 60 тысячъ русскаго войска, потомъ обманутъ былъ Австріей) черногорскій князь Николай, ибо когда онъ посл ряда побдъ двигался впередъ для занятія южной Герцеговины, австрійскій повренный Тммель попросилъ его остановиться и не идти дале. Обманута была Сербія тмъ, что, занявши оружіемъ посл неоднократныхъ побдъ надъ турками полосу земли вдоль своей восточной границы отъ Виддина на Дуна чрезъ Блградчикъ, Берковацъ, рофію, Радомиръ и Кюстендилъ до Скопли, она была отодвинута оттуда русскими войсками, которыя всю эту полосу, гд нтъ кореннаго болгарскаго населенія, а есть смшанное сербское, передали Болгаріи. Обманута была Франція приманкою Египта. Обманутою пока можетъ считать себя и Италія, оставаясь съ пустыми руками за свой голосъ на берлинскомъ конгресс. Маклеръ отлично обработалъ то, что ему было нужно: не пожертвовавши ни одною косточкой померанскаго капрала, онъ можетъ съ удовольствіемъ взирать на свою исполненную столь ловко задачу въ восточномъ вопрос. Тогда какъ Россія, Сербія, Румынія, Черногорія, Австрія, Англія и Франція расплатились боле или мене значительнымъ количествомъ крови и денегъ, Германія мирно и спокойно достигла своей цли, для которой по почину Бисмарка и зажженъ былъ весь этотъ пожаръ на Восток, окончившійся переустройствомъ имперіи несчастнаго Абдулъ-Гамида. Эта цль — передвиженіе Австріи къ Востоку и расчищеніе для Германіи дальнйшаго пути къ будущему окончательному объединенію нмецкихъ земель.
Понятно посл всего этого торжество, съ которымъ встрчено было въ Вн, Нешт и Лондон окончаніе берлинскаго конгресса. Какъ скоро русскіе уполномоченные приложили къ послднему протоколу свои подписи, личина съ противниковъ ея, составлявшихъ европейскій концертъ, была сброшена. И въ Лондон, и въ Вн, и Пешт громко провозгласили, что величайшею побдою на берлинскомъ конгресс было предоставленіе Босніи и Герцеговины въ управленіе Австріи. Тогда уже не хотли скрывать, что открытіе для Австріи воротъ въ Балканскій полуостровъ для того, чтобы урзать и ограничить значеніе Россіи на Восток, было главнйшею цлью конгресса и главнйшимъ результатомъ, къ которому пришелъ европейскій концертъ. Маркизъ Салисбюри, Тисса и Андраши съ своими сторонниками и преданные имъ органы печати громко ликовали побду надъ Россіею, только Бисмаркъ хранилъ изъ приличія воздержное молчаніе. Человкъ не фразы, а дла, онъ спшилъ пожинать плоды своего маклерства на конгресс.
Такимъ образомъ, средоточіемъ всей интриги, около котораго постепенно группировались событія, возбуждаемыя и направляемыя берлинскимъ маклеромъ, служило открытіе воротъ для Австріи въ турецкія владнія чрезъ Боснію и Герцеговину. Чрезъ это удовлетворенная Австрія становилась союзницею Германіи на тотъ случай, если бы, по выраженію Бисмарка, штыки Россіи и Франціи были когда-нибудь направлены въ сердце Германіи, чрезъ это открывалось въ самой Европ вмсто отдаленныхъ заморскихъ странъ, широкое поле для нмецкой колонизаціи, чрезъ это для будущей Германіи представлялась возможность окончательнаго возсоединенія, разумется, уже при другой комбинаціи, съ нмецкими землями ныншней Австріи, чрезъ это, наконецъ, создавался въ лиц Австріи наступательный противникъ Россіи на почв Востока, когда-то ей одной принадлежавшей. Посл этого и Кипръ, и Египетъ, и Тунисъ могли представляться: Бисмарку лишь второстепенными въ сравненіи съ Босніею, Герцеговинною и землями au delа rie Mitrovitza.
Проникли ли наши дипломаты въ эту сть, въ это средоточіе маклерской интриги, явно сопряженной съ громаднымъ и постепенно возрастающимъ ущербомъ Россіи на Восток, ущербомъ столь уже чувствительнымъ, что по смыслу политической программы 4 марта 1881 года, обнародованной г. Гирсомъ, Россія замыкалась только уже къ своимъ собственныхъ предлахъ и какъ бы отрекалась уже отъ вншней сферы своего вліянія? Отвтомъ на этотъ вопросъ служитъ 8-й протоколъ берлинскаго конгресса, гд записано: ‘Partes motifs le gouvernement de la reine propose aux puissances runies que le congrè,s statue que les provinces de la Bosnie et de l’Herzegovine seront occupes et administres par l’Autriche-Hongrie’. Предложеніе, какъ видно, исходило отъ англійскихъ уполномоченныхъ, потому что биконсфильдовская Англія состояла въ стачк съ Германіею и Австріею. На это кн. Горчаковъ отвчалъ: ‘La Russie est-dsintresse dans la question, mais les considrations dveloppes par le comte Andraszy, la proposition de lord Salisbury, appuye par l’Allemagne, la France, l’Ilalie et par les explications si nettes de lord Beaconslield, lui prouvent l’efficacit de la rsolution prpare pour le but pacifique que le congrè,s dsire atteindre’.
Кн. Горчаковъ, какъ видно, и не подозрвалъ, что на этомъ предложеніи вертлась вся восточная интрига Бисмарка, начавшаяся включеніемъ Россіи въ тройственный союзъ и закончившаяся берлинскимъ конгрессомъ. Россія дала свое согласіе даже на безсрочный пропускъ Австріи въ балканскія страны, тогда какъ отъ нея не слдовало ожидать ничего другаго, какъ короткаго veto.