Л. Г. Фризман
Раевский В. Ф.: биобиблиографическая справка, Раевский Владимир Федосеевич, Год: 1990
Время на прочтение: 4 минут(ы)
РАЕВСКИЙ, Владимир Федосеевич [28.III(8.IV). 1795, с. Хворостянка Курской губ. — 8(20).VII. 1872, д. Малышевка Иркутской губ.] — поэт, публицист. Декабрист. Он воспитывался в Московском университетском благородном пансионе, а затем во 2-м кадетском корпусе в Петербурге, участвовал в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии. За отвагу, проявленную в Бородинском сражении был награжден золотой шпагой с надписью ‘За храбрость’. Впечатления, полученные во время пребывания за границей, значительно повлияли на формирование его убеждений и последующий жизненный путь. Но еще большую роль сыграла атмосфера, в которой оказался двадцатилетний офицер после возвращения на родину. Разгул аракчеевщины, зверства крепостников — таковы были причины, которые, по словам Р., ‘заставили нас высказаться так решительно и безбоязненно: дело шло о будущности России, об оживлении, спасении в настоящем’ (Русская старина.— No 3.—С. 599).
Традиция закрепила за Р. имя ‘первого декабриста’. И действительно, среди тех, кого Герцен назвал ‘фалангой героев’, ‘богатырями, кованными из чистой стали с головы до ног’ (Собр. соч.: В 30 т.— М., 1959.— Т. XVI.— С. 171), видное место принадлежит Р. Он одним из первых ступил на путь революционной пропаганды, которой придал острую и бескомпромиссную форму. Он стал одной из первых жертв правительственных репрессий: двери темницы закрылись за ним почти за четыре года до восстания на Сенатской площади.
Свои первые стихи Р. пишет в годы войны. Его ‘Песнь воинов перед сражением’ (между 1812 и 1821 гг.) проникнута патриотическим воодушевлением, готовностью умереть за свободу родной земли. Гражданская тема будет занимать значительное место в поэзии Р. на протяжении всего его творческого пути. Послания ‘Мое прости друзьям’ (1817 (?), ‘Путь к счастью’ (1819), ‘Глас правды’ (1814 или 1815), ‘Элегия I’, ‘Элегия II’ (2-я половина 10 гг.), сатира ‘Смеюсь и плачу’ (1821 или 1822) пронизаны революционной страстностью, ненавистью к произволу и деспотизму. Те же чувства налицо в стихотворных посланиях к декабристу Г. С. Батенькову, с которым Р. связывала многолетняя дружба.
Элегии Р. принадлежат к первым и показательным для декабристской поэзии попыткам преобразовать элегический жанр, внести в него новое, гражданское содержание. Те антагонизмы, диссонансы действительности, которые представлялись предшественникам Р. исконно присущими бытию, осознаются им как следствие пороков окружающего общества. Романтическая скорбь объяснена реальными фактами, свидетелем которых был поэт. Темы обеих элегий, казалось бы, традиционны: безвременная смерть юноши, осень и грустные размышления, вызванные осенним пейзажем. Но трактовка их отнюдь не традиционна: р. обличает ‘разврат, корысть, тиранство’ тех, по чьей вине ‘несчастных жертв струится кровь рекою’, убийцы находятся под защитой правительства, а безвинных влекут на казнь. Он зовет ‘грозный день’, когда ‘адские дела померкнут адской тьмою… / И в бездну упадет железной злобы трон!’ (Соч.— С. 69—71). Не удивительно, что эти стихи позднее привлекли внимание Военно-судной комиссии, которая уловила их явный политический подтекст и потребовала у автора объяснений, которые, однако, не могли ее устроить.
Р. был членом ‘Союза благоденствия’, руководителем его кишиневской группы. Сложившийся революционер, он вел систематическую и целенаправленную пропаганду в солдатской среде, используя для этого занятия по методу взаимного обучения. Он внушал солдатам свободолюбивые идеи, знакомил их с основами конституционного правления, с политической жизнью России и Европы. Созданные им статьи-воззвания ‘О рабстве крестьян’ (1820), ‘О солдате’ (1822) принадлежат к наиболее ярким образцам агитационной декабристской публицистики.
Сосланный в Бессарабию А. С. Пушкин сблизился с Р., сила духа и ум которого произвели на поэта большое впечатление. По воспоминаниям участника их кишиневских бесед, ‘Пушкин, как вспыльчив ни был, но часто выслушивал от Раевского под веселую руку обоих довольно резкие выражения — и далеко не обижался, а, напротив, казалось, искал выслушивать бойкую речь Раевского’ (Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников.— Л., 1936.— С. 206). Острые столкновения мнений, несомненно, обогащали обоих собеседников.
В 1822 г. Р. был арестован и заточен в Тираспольскую крепость. Пушкин, случайно узнав о готовящемся аресте, предупредил об этом своего друга и дал ему возможность уничтожить компрометирующие его материалы. В заключении Р. проявил исключительное мужество. Он имел право сказать, что свою ‘судьбу сурову’ ‘С терпеньем мраморным сносил, / Нигде себе не изменил’ (Соч.— С. 95). Стойкость и выдержка, проявленные Р., спасли от ареста его единомышленников, которые продолжали революционную деятельность.
В застенке им были написаны стихи ‘Певец в темнице’ (1822) и ‘К друзьям в Кишинев’ (1822). В них Р. обращался к Пушкину, который в свою очередь адресовал поэту-декабристу стихотворные послания (‘Не тем горжусь я, мой певец’, ‘Ты прав, мой друг, напрасно я презрел’). Этот поэтический диалог принадлежит к знаменательным страницам истории русской литературы. Р. обличает ‘черный трибунал’, который не ищет ‘правды обнаженной’, в глазах которого закон ‘есть дерзновенный звук и мертвый’, видит в себе ‘жертву зверской власти’, которая ‘терзает нас кровавой пыткой’. Он скорбит о том, что ‘немой народ / Под игом дремлет в тайном страхе, / Над ним бичей кровавый род / И мысль и взор казнит на плахе’. Он мечтает воскресить ‘священны времена’ русской вольности, ‘когда гремело наше вече / И сокрушало издалече / Царей кичливых рамена’ (Соч.— С. 92—95).
Свыше пяти лет Р. провел в одиночном заключении. Его переводили из крепости в крепость, подвергали все новым допросам. Не сумев сломить силу воли и убеждений несгибаемого революционера, ему объявили царский приговор, он был лишен чинов и дворянского достоинства, было приказано ‘удалить его как вредного в обществе человека в Сибирь на поселение’ (Русская старина.— 1873.— No 3.— С. 378).
Р. поселился в с. Олонки Иркутской губ., где прожил более сорока лет. Он сблизился с простым народом, женился на крестьянке, отдавал много сил хозяйственной и просветительской деятельности. Он завел мельницу, парники, работал от крестьянского общества по поставке чая и вина. Открыл школу, в которой обучались крестьянские дети. До конца жизни Р. сохранил жгучий интерес к политическим вопросам, на которые с присущей ему бескомпромиссностью откликался в письмах, и гордость своим декабристским прошлым.
Он продолжал писать стихи, среди которых особого внимания заслуживает одно из самых сильных, выношенных и выстраданных его произведений — стихотворение ‘Мой милый друг, твой час пробил’, известное под названием ‘К дочери’ (1848). Обращенное к старшей дочери поэта и приуроченное к ее замужеству, оно имеет и более широкий адрес. Это обращение к молодому поколению, которое должно правильно оценить сделанное отцами, сберечь и продолжить их дело. Р. возвращается памятью к дням молодости, когда он ‘боролся долго’ ‘с разъяренными волнами’, к грозному часу, когда над ним ‘гром ударил в тишине’. Он не признает справедливости обрушившейся на него кары. Он вновь обвиняет неправедную, уродующую человека власть. Он зовет новых людей на святой подвиг, на то, чтобы ‘гореть к высокому любовью’, идти по жизни ‘поросшею стезей’: бороться так же самоотверженно, как это делали отцы (Соч.— С. 114—117),
При жизни Р. было опубликовано лишь несколько его стихотворений. Только Октябрьская революция сделала наследие поэта-декабриста достоянием широкого читателя.
Соч.: Соч. / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. П. О. Бейсова.— Ульяновск, 1961, Полн. собр. стихотв. / Вступ. ст. А. В. Архиповой и В. Г. Базанова.— М., Л., 1967.
Лит.: Базанов В. Г. Владимир Федосеевич Раевский. Новые материалы.— Л., М., 1949, Колесников А. Г. В. Ф. Раевский. Политическая и литературная деятельность.— Ростов, 1977, Раевский В. Ф. Материалы о жизни и революционной деятельности: В 2 т. / Изд. подгот. А. А. Брегман, Е. П. Федосеева,— Иркутск, 1980—1983.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 2. М—Я. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990