А. Тарасов-Родионов.
А. Тарасов-Родионов.
Рабочая Весна.
Рабочая Весна.
Рабочая Весна. Сборник N 2. Изд-во ‘Московский Рабочий’. 1923.
Рабочая Весна, Тарасов-Родионов Александр Игнатьевич, Год: 1923
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Стоит только теперь любому неверующему Фоме услыхать что-либо о пролетарской культуре, — сейчас же насупит брезгливо губку и этак свысока сплюнет:
— Ребяческая болезнь пролетаризации!..
Но, Фома-Фомой, а культура-культурой. Несмотря на сердитые окрики ‘классикующих’ критиков, — она ‘все-таки продолжает вертеться’. Настолько упрямая вещь — эти факты.
Вот перед нами второй номер сборника ‘Рабочей весны’, — кружка рабочих поэтов и писателей, не порвавших связи со станком. И посмотрите, каким четким классовым пролетарским задором веет от этих, кое для кого и непрошенных, страниц.
На-ряду со старыми уже известными песнями старика Ф. Шкулева и, уже печатавшимися в других сборниках, прекраснейшими отрывками Ивана Доронина из его оригинальной по стилю и ритму рабочей поэмы — ‘Побежденная стихия’, — здесь масса прелестнейших новинок, вроде: веселой ‘Вагранки’ — Я. Шведова, этого гужоновского комсомольца, зачарованного жизнерадостностью своего труда, — или восхитительной по ассонансам ‘Литейной’ — Евгении Дидрикиль, с ее:
Что за чудо.
Черной груды
Чугуна — как не бывало…
или удивительной по художественности ритма ‘Веселой работы’ — Милина.
Размер рецензии не дает нам возможности подробно остановиться здесь на тщательном разборе, как этих вышепоименованных вещей, так и других не менее хороших, вроде: ‘Торжества труда’ — Алексея Соколова, ‘Радио-башни’ — Ник. Кузнецова, и целого ряда других. Наши читатели нисколько не пожалеют, если ознакомятся с этими произведениями по сборнику.
В настоящей статье мы хотели бы обратить внимание молодых рабочих, авторов этого сборника, на некоторые, уже достаточно определившиеся, опасности, которые угрожают и им, и их делу. Борьба на идеологическом фронте за пролетарскую литературу — весьма многому обязывает. Малейшие наши промахи, упущения и ошибки живейшим образом учитываются всеми и неукоснительно ставятся нам в строку.
Во-первых, плоховато у нас с прозой. Если не считать действительно свежего и колоритного ‘Света во тьме’ — А. Андреева, остальные вещи ходульны и надуманы. Много нарочитого краснобайства и вымученного балагурства подчас о достаточно серьезных и интересных вещах. Рабочего читателя эта искусственная манера иногда забавит, но никогда не трогает, а разночинца — смешит. Вымучена и ходульна — и драматическая вещичка И.М.Гордиенко.
Много такого же старого налета встречается и в стихотворениях Н. Алексеевского, Ф. Кондрашкина, Федорова, А. Славянского, К. Голицынского, И. Приблудного и Аф. Леонова. Старые перепевы ‘космических’ мотивов прежнего творчества ‘Кузницы’ — уже достаточно набили оскомину. Сама ‘Кузница’ теперь благополучно от них отходит. Кому же интересно слушать их в повторном и ухудшенном издании?!
Значительно хуже стала писать также и Ксения Быкова. Ну, кому теперь нужен этот старый отвлеченный заезжанный пафос, который она преподносит в ‘Зарубежной сестре’:
У нас одно с тобой желанье —
Уйти на свет из темноты…
или:
Туда, где свет и красота,
Пойдем под звуки алых песен…
Старо, товарищ!
Необходимо отметить также бедность авторов новыми темами. Неужели же рабочему писателю сейчас не о чем больше писать, как только о том, что:
И поет душа рабочих
Песнь бессмертного труда.
При чем подобная ‘производственная восторженность’ рабочего просто-на-просто обращается уже в какой-то далекий от действительности культ и становится на нежизненные и хлипкие ходули, как, например, у Вас. Пилы в его ‘Рудокопе’:
Весь бы день я, кажись, проработал,
Каб не крикнул веселый гудок.
Не переборщили ли, товарищи?!
Массовое отсутствие иных тем, лишенных этого ложного пафоса, невольно наводит на грустные размышления. Неужели в эти тяжелые дни самоотверженной борьбы рабочих за улучшение своего производства и своего быта, за улучшение всего народного хозяйства и за международную солидарность рабочего класса, — вы не знаете о чем писать?! Да почитать стенную газетку любого промышленного предприятия — уже вполне достаточно для того, чтобы увидеть ясный тематический путь от легких сетований: на расценки, на облигации, на нерадивость какого-нибудь мастера, — к серьезным заботам о полной загрузке своего предприятия, о смычке хозяйственных ‘ножниц’ и к братской тревоге за исход кровавой рабочей борьбы, вспыхнувшего на Западе долгожданного революционного пожара.
А повседневная борьба со старыми сноровками и старыми отрыжками, вечно выползающими поперек славного и трудного рабочего пути? Разве эта мелочная, но упорная борьба вместе с ее ошибками, поражениями и победами, так расширяющая кругозор рабочего классового самосознания, — не дает неисчерпаемых и горячих тем для художественных рабочих произведений?!
Необходимо только чутко наблюдать, настроениями этих наблюдений искренней загораться и выливать этот жар в мощные и животрепещущие страницы. А для этого, конечно, нужно, как можно быстрее расти и развиваться и в области своего классового самосознания, и в области овладения техническими приемами искусства прошлого. Вдумчивая, упорная и критически усваиваемая учеба рабочих писателей и поэтов в этом направлении — является одной из очередных задач дня. И обязанность наших руководящих кругов кое-что урвать для этой цели, хотя бы за счет кое-каких чуждых нам элементов. Право же, пролетарская революция об этом не пожалеет.
И вот, тем не менее, несмотря на все эти болезненные недочеты роста, — новый сборник ‘Рабочей весны’ является крупным вкладом в арсенал пролетарской художественной литературы.
Источник текста: Тарасов-Родионов А. Рабочая весна. Москва. 1923. N 2. // На посту. 1923. N 4. С.198-200.