Путешествия г-ж Мэккензи и Ирби в славянских землях Турции, Пыпин Александр Николаевич, Год: 1877 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 26 минут(ы)

ПУТЕШЕСТВЯ Г-жъ МЭККЕНЗИ и ИРБИ
ВЪ СЛАВЯНСКИХЪ ЗЕМЛЯХЪ ТУРЦИ.

— Trayels in the Slavonie Provinces of Turkey-in-Europe. By G. Muir Mackenzie and А. P. Irby. With а Preface by the Kight Hon. W. E. Gladstone, M. P.

In two volumes. Second edition revised. London. 1877.

Первое издане этой книги появилось въ 1867 году, сколько помнимъ, она осталась не замчена въ русской литератур, и тмъ, кто оцнили ее въ то время, нелегко было бы возбудить въ ней тотъ интересъ, какого она заслуживала. Общество,— надо признать этотъ фактъ,— не дальше какъ десять лтъ назадъ очень мало интересовалось тмъ славянствомъ, о которомъ теперь такъ много говоритъ, переводъ этой книги,— а она вполн и теперь его стоитъ,— не нашелъ бы издателя. Между тмъ, это — одна изъ замчательнйшихъ книгъ о балканскомъ славянств со стороны его внутреннихъ отношенй, скажемъ даже,— самая замчательная изъ всей литературы новйшихъ путешествй въ эти страны.

Англйскя мння о восточномъ вопрос раздлены, и книга г-жъ Маккензи и Ирби принадлежитъ той сторон, которая не ставила англйскихъ интересовъ въ поддержани ‘государства’, гд самое свободное сослове составляютъ баши-бузуки. У насъ высказано было много негодованя противъ парти, желающей непремнно сохраненя Турци и очевидно готовой даже на войну въ ея защиту, но тмъ больше должно признать заслугу другой стороны англйскаго общественнаго мння и литературы, которая, не полагая англйскаго интереса въ поддержк Турци, предпочитаетъ видть этотъ интересъ — въ раскрыти бдственнаго положеня цлыхъ христанскихъ народовъ, въ искани для нихъ сочувствя и помощи. И русской литератур особенно слдовало бы отдавать справедливость людямъ, которые въ ныншнемъ возрождени восточнаго вопроса оказали существенныя услуги длу справедливости, возставая — среди своего, дурно расположеннаго общества — противъ турецкаго владычества надъ славянствомъ, съ которымъ не связывали этихъ людей никакя нацональныя и конфессональныя связи. Имена Гладстона, Фримэна, Макъ-Гахана, Скайлера, Стильмана найдутъ почетное мсто въ истори возрожденя балканскаго славянства, на ряду съ ними должны стать имена г-жъ Мэккензи и Ирби.

Ихъ путешествя по европейской Турци начаты были лтъ пятнадцать тому назадъ. Прошло еще немного времени съ парижскаго трактата, сохранившаго полную ‘независимость’ и ‘цлость’ турецкой импери, или, другими словами, отдавшаго ея христанскихъ подданныхъ подъ прежнй безграничный произволъ. Христанамъ общана была гарантя дипломатической ‘Европы’, которой въ сущности не было ни малйшаго дла до ихъ положеня. Результатъ былъ достоинъ такого покровителя, какъ Наполеонъ III. ‘Гаранти’ и султанске указы, которые были ихъ исполненемъ, оказались простымъ пустословемъ, это были такя же громкя слова, какими такъ часто бываютъ разныя оффицальныя великодушныя заявленя, которыхъ ни на минуту не понимаютъ серьзно т, кто ихъ расточаетъ. Но уже и въ то время находились люди, которыхъ не обманывали эти слова, правда вскор стала выходить наружу изъ-за всего политическаго лганья и лицемря. Г-жи Мэккензи и Ирби путешествовали по Турци, когда ‘гаранти’ были еще свжи, страна была что называется ‘спокойна’,— тмъ не мене картина славянскаго быта, виднная ими въ Турци, была такова, что имъ тогда же была очевидна невозможность человческаго существованя для миллоновъ тамошнихъ христанъ. Разсказы г-жъ Маккенви и Ирби тмъ больше знаменательны, что ихъ книга не иметъ въ себ тни памфлета: это — простая, спокойная передача дорожныхъ встрчъ и виднныхъ во-очю фактовъ, гд безпристрасте не терялось и подъ влянями чувства. Англйскихъ путешественницъ влекла въ славянскя земли, повидимому, не одна чистая любознательность, въ нихъ съ самаго начала было великодушное желане принести здсь посильную пользу — тотъ гуманный идеализмъ, который такъ нердко сглаживаетъ столь осуждаемый нами ‘эгоизмъ’ западнаго общества прекрасными примрами общечеловческаго великодушнаго чувства, который производилъ Говардовъ и Вильберфорсовъ, ‘друзей мира’, враговъ торговли неграми и т. д., и т. д. Путешественницы хотли, кажется, принять участе въ заботахъ о религозномъ образовани христанской райи, он странствовали съ запасомъ славянскихъ книгъ, которыя раздавали желающимъ и особенно школамъ. Первая поздка (изъ Константинополя въ Блградъ и Черногорю) сдлана была ими въ 1862. Въ слдующемъ году он предприняли путешестве по другому краю Турци: он отправились изъ Салоники на сверо-западъ, черезъ Монастиръ, Скопю, Приштину въ Старую Сербю, въ боснйской границ, отсюда повернули въ Ипевъ (Печъ), знаменитый монастырь Дечаны, Призренъ, и оттуда черезъ Албаню въ Адратическому приморью. Это путешестве шло отъ Салоники по западному краю болгарской территори, на ея границ съ Албаней, затмъ ихъ маршрутъ проходилъ по Старой Серби, нкогда центру древняго сербскаго царства, гд теперь сербское племя перемежается съ албанцами. Книга оканчивается разсказами о Черногори и княжеств Серби.

Главный трудъ въ описани этого путешествя принадлежалъ г-ж Маккензи. Къ сожалню, мы не находимъ въ книг никакихъ подробностей ея бографя, знаемъ только, что впослдстви, въ 1871 г., она вышла замужъ за г. Сибрайта (Sir Ch. Sebright, baron d’Everton), и умерла въ Корфу, въ январ 1874. Товарищъ ея рудовъ и путешествй, миссъ Ирби осталась врна тмъ стремленямъ, какя одушевляли ихъ обихъ пятнадцать лтъ тому назадъ, въ послдне годы она пробрла новую по четную извстность своими неутомимыми усилями на пользу бдствующихъ славянъ въ Босни: съ начала возстаня и до сихъ поръ она отдаетъ свое время и средства на собиране и раздачу пособй несчастному населеню бглецовъ. Въ настоящемъ издани прежней книги, г-ж Ирби принадлежатъ три вновь прибавленныя главы о Босни въ 1875, 1876 и 1877 году.

Въ русской литератур сдлано довольно много для изученя Болгари и южнаго славянства, но почти исключительно по ихъ связи съ общеславянской, древностью, съ началомъ славянскаго православя и русской стариной. О современномъ состояни болгарскаго народа мы имемъ дв-три книжки и нсколько журнальныхъ статей, написанныхъ жившими въ Росси болгарами о бдствяхъ ихъ отечества, но у насъ не было и нтъ книги, которая могла бы быть поставлена въ параллель съ англйскимъ путешествемъ. Немноге изъ русскихъ ученыхъ или писателей бывали въ Болгари и видли сами ‘политическое’ состояне народа, или даже хорошо видвши, какъ, напримръ, Григоровичъ, не могли разсказать о немъ: въ т времена нельзя было и заикнуться о ‘политик’. По той же причин отчасти, Болгаря, за двумя, тремя исключенями, оставалась обыкновенно вн района путешествй нашихъ славистовъ. Страннымъ образомъ, т славянске интересы, въ которыхъ многе стали видть теперь панацею для подкрпленя нашей собственной нацональной идеи, лтъ тридцать-сорокъ тому назадъ обставлены были самымъ подозрительнымъ надзоромъ. Этимъ интересамъ отведена была филологическая и археологическая рамка, и вн ея они становились какимъ-то вольнодумствомъ, которое ни мало не поощрялось. Понятно, что это прямо отражалось, во-первыхъ, недостаткомъ свднй о современномъ славянств, въ томъ числ и южномъ, и недостаткомъ самаго интереса къ нему въ обществ, а, во-вторыхъ, отражалось и тмъ, что новйшее славянское развите шло мимо насъ, не имя понятя о нашей истори общественной. Для огромнаго большинства нашихъ образованныхъ людей, Болгаря, Босня, Герцеговина были совсмъ неизвстныя страны: нсколько знали только княжества Сербю и Черногорю, Больше извстй о турецкомъ славянств начинаетъ появляться только съ 60-хъ годовъ, въ случайныхъ и отрывочныхъ корреспонденцяхъ съ юга въ славянофильскихъ изданяхъ и въ ‘Московскихъ Вдомостяхъ’, въ особенности по поводу болгарскаго церковнаго вопроса, но у насъ не явилось ничего подобнаго книг г-жъ Маккензи и Ирби. Десять-пятнадцать лтъ тому назадъ для огромнаго большинства общества вопросъ о славянств все еще казался книжной выдумкой славянофиловъ и ученыхъ, между тмъ, книга г-жъ Маккензи и Ирби, какъ вся мысль ихъ путешествя, есть дло общественной иницативы. Наконецъ, для русскаго путешественника въ славянскихъ земляхъ Турци издавна являлось препятстве, незнакомое, кажется, никакому другому европейцу: путешестве по Турци вообще не безопасно, и для того, чтобы длать его спокойно, нужно имть, во-первыхъ, извстныя средства,— а наши люди со средствами очень мало расположены такъ употреблять ихъ, во-вторыхъ, путешественнику въ Турци, чтобы не рисковать непрятностями и даже опасностями, нужно особенное участе своего посольства… Мы не сомнваемся, что послднй русскй посолъ въ Константинопол оказалъ бы содйстве русскому путешественнику подобнаго рода, но, къ сожалню, вообще русске не привыкли встрчать отъ представителей своего отечества такого вниманя и содйствя. Фактъ тотъ, что изъ нашихъ ученыхъ славистовъ въ Болгари были, кажется, только Григоровичъ, путешестве котораго (еще въ сороковыхъ годахъ), сколько мы знаемъ, исполнено было всякими затрудненями, и Гильфердингъ, который сдлалъ большое путешестве въ Босни, Герцеговин и Старой Серби въ качеств оффицальнаго лица (онъ былъ консуломъ въ Сараев), а въ Болгари сдлалъ, уже впослдстви, только небольшую поздку.

Англйскя путешественницы принялись за свое дло очень добросовстно. Нечего говорить о томъ, что въ англйской дипломатической колони он не только встрчали полное гостепримство и содйстве, но и могли запастись необходимыми и важными свднями. Он получили султанскй фирманъ, обезпечившй имъ внимане мстныхъ властей, свели знакомства, доставившя имъ много свднй изъ первыхъ источниковъ,— напр. он бесдовали съ самимъ греческимъ патрархомъ. Он, сколько могли, познакомились съ болгарскимъ и сербскимъ языкомъ,— хотя для боле сложнаго разговора имли при себ переводчика,— хорошо познакомились съ исторей страны, съ современными отношенями народа, политическими, религозными, хозяйственными. Съ этой подготовкой он могли тотчасъ видть дйствительное положене вещей. Какъ мы замтили, ихъ побужденя были христанско-филантропическя, но он приступали къ длу безъ предвзятыхъ понятй, ни въ англйскую, ни въ русскую сторону: он искали фактовъ, встрченные факты внушили путешественницамъ глубокое сострадане въ несчастному славянскому народу. Чмъ больше он узнавали этотъ народъ, тмъ больше возрастало ихъ участе, тмъ больше он цнили его характеръ, въ которомъ хотя и не могло не отравиться вковое угнетене, но не успло стереть симпатичныхъ природныхъ свойствъ, чмъ дальше, тмъ больше разъяснялось для умныхъ наблюдательницъ, что никакая турецкая цивилизаця немыслима, что будущее возможно только для этого угнетеннаго славянства, въ которомъ он видли и любовь въ труду, и искане образованя, и возможно только на услови освобожденя отъ ига. Простое человчное чувство, съ которымъ путешественницы относились къ изучаемому народу, дало имъ понятъ его врне, чмъ удалось кому-нибудь изъ многочисленныхъ европейскихъ путешественниковъ, посщавшихъ и описывавшихъ Болгарю въ послдне годы.

Указывая выше тотъ общественный характеръ, съ какимъ является книга г-жъ Мэввензи и Ирби въ англйской литератур, мы вовсе не думали сравнивать отношене русскаго общества къ южно-славянскому вопросу съ отношенемъ къ нему либеральной части англйскаго общества. Это отношене слишкомъ различно и не подлежитъ сравненямъ: наше общество, идя теперь вслдъ за правительствомъ, даетъ такя свидтельства своего участя, сильне которыхъ не можетъ дать,— оно жертвуетъ жизнью десятковъ тысячъ людей. Южно-славянскй вопросъ расширился въ цлое нацональное дло, война, безъ сомння, популярна и уже отмчена порывами величайшаго энтузазма. Но, когда является вопросъ о нашемъ ближайшемъ отношени въ тмъ, изъ-за кого идетъ борьба, мало одного чувства и нацональнаго инстинкта: нужно, чтобъ этотъ инстинктъ былъ освщенъ сознанемъ. И въ этомъ отношени намъ, безъ сомння, остается еще многаго желать. Указанная нами бдность нашей литературы относительно современнаго положеня южнаго славянства можетъ быть мркой бдности тхъ свднй, какя имются въ самомъ обществ. Въ большинств мы только теперь узнамъ ближе эти народы и составляемъ себ о нихъ первыя понятя. Въ сербской войн оказались примры печальныхъ недоразумнй, какя являются слдствемъ этого недостатка сознательнаго отношеня къ другому народу: взаимное охлаждене, конечно, не составляетъ желательнаго результата встрчи двухъ единоплеменниковъ. Настоящая борьба неизмримо шире прошлогодней, дло ведется самимъ государствомъ, всми его средствами, но для общества не превращается та обязанность выяснить себ между-нацональныя отношеня, чтобы не повторилась, въ большихъ размрахъ, та же прискорбная ошибка. Наше общество не иметъ голоса въ высшихъ ршеняхъ, какя принимаются въ политическихъ вопросахъ, но господствующя понятя общества несомннно отражаются въ многоразличныхъ исполнителяхъ, и если бы даже ршеня были безупречны, исполнене можетъ извращать или ослаблять ихъ, когда исполнители недостаточно изучаютъ дло или вносятъ собственныя ошибки въ свое исполнене. Международныя отношеня представляютъ въ особенности чувствительный барометръ.

Первое — да и послднее — услове въ этихъ отношеняхъ есть уважене къ чужой народной личности. Въ болгарскомъ вопрос, гд мы являемся съ помощью, единственной, какой ждетъ народъ, это требоване особенно настоятельно. Не торопитесь судить по случайнымъ встрчамъ, по страшно исключительнымъ обстоятельствамъ. Народы не проходятъ даромъ такихъ несчастй истори, какя пришлось вынести болгарамъ: неудивительно, если несчастя подавляли сознане, портила народный характеръ, прививали ему непрятныя черты. Надо отдать себ отчетъ въ томъ, что мы видимъ, надо отдлить явленя, выросшя подъ вками рабства и отъ нихъ только происшедшя, и умть оцнить то, что есть прекраснаго и сочувственнаго въ уцлвшей основ народной личности. Болгары производятъ такое двойственное впечатлне, но лучшая основа ихъ народнаго характера несомннно уцлла. Станутъ они въ иныя условя, и она должна развиться и стать ихъ господствующей чертой.

Чтобы понять это и остаться справедливымъ въ суждени о народ, и нужно знакомство съ его бытомъ и исторей. Книга г-жъ Мэккензи и Ирби можетъ въ этомъ служить хорошимъ пособемъ для читателя, который найдетъ здсь много поучительныхъ фактовъ и наблюденй. Путешественницы умли отнестись къ длу замчательно правдиво: он не скрываютъ отъ себя и отъ читателя иныхъ непривлекательныхъ сторонъ изучаемаго ими народа, но он умютъ отдать справедливость его лучшимъ качествамъ, и — найти первому объяснене въ бдственной исторической судьб народа. Трудъ г-жъ Мэккензи и Ирби усплъ уже принести свою великую пользу, внушая человколюбивое участе къ несчастному народу. Гладстонъ, написавшй предислове въ настоящему (второму) изданю книги, признатъ, что именно изъ этой книги больше, чмъ изъ какой-либо другой, онъ почерпнулъ справедливыя понятя о дйствительномъ положени балканскаго христанства: ‘Я не хочу,— говоритъ онъ,— уменьшать значеня трудовъ и заслугъ другихъ, но, по моему мнню, ни одинъ дипломатъ, ни одинъ консулъ, ни одинъ путешественникъ, изъ нашихъ соотечественниковъ, не сдлалъ такого цннаго вклада въ наши свдня объ этомъ важномъ предмет, какой сдлали г-жи Мэккензи и Ирби, когда издали въ 1867 г. свое путешестве въ нкоторыя изъ славянскихъ провинцй Европейской Турци’.

Это замчане можно распространить не на однихъ только англйскихъ дипломатовъ, консуловъ и путешественниковъ.

Мы длаемъ нсколько извлеченй изъ этой книги, предполагая, что читатель съ большимъ любопытствомъ, чмъ было бы прежде, прочтетъ разсказы о положени балканскаго славянства въ недавне годы, въ его ‘нормальномъ’ положени. Не забудемъ, что въ описываемое время славянскя земли Турци ‘наслаждались спокойствемъ’ — въ этомъ ‘спокойстви’ можно угадывать прошлогодня убйства и ныншнее истреблене болгарскаго народа.

I.— Салоника, въ 1863.— Видъ Болгари изъ Салоники.— Енидье.— Бодена.— Монастиръ (Битоля).

Въ конц мая 1863, г-жи Меккензи и Ирби прибыли въ Салонику, откуда должно было начаться ихъ путешестве внутрь страны, въ западную окраину Болгари. Салоника, входный пунктъ въ Болгарю отъ Эгейскаго моря, есть одинъ изъ главнйшихъ торговыхъ городовъ европейской Турци, еще ‘сохраняетъ нкоторые античные памятники для будущихъ изслдователей, и въ славянской истори знаменитъ какъ отечество св. Кирилла и Мееодя и мсто чудесъ св. Димитря Селунскаго. Прежняя церковь св. Димитря обращена въ мечеть, гд еще сохраняется, какъ статья дохода съ христанскихъ паломниковъ, гробница итого святого, въ прошломъ году эта мечеть была сценой убйства германскаго и французскаго консуловъ. ‘Настоящая достопримчательность Салоники есть ея населене, странная смсь антипатичныхъ одно другому племенъ. ‘Терма’ древней истори, ‘ессалоника’ посланй ап. Павла представляетъ теперь любопытный примръ города, исторически греческаго, политически турецкаго, географически болгарскаго и этнографически еврейскаго’. Здшне евреи — потомки испанскихъ евреевъ, переселившихся сюда во время гоненя противъ нихъ, они составляютъ большинство населеня Салоники, до 40 тысячъ изъ 60-ти, но евреи подкупаютъ турецкихъ чиновниковъ, чтобы уклониться отъ податей, и оффицально ихъ считается только до 11—12 тысячъ.

Относительно славянскаго элемента, Салоника составляетъ пунктъ въ этнографической границ, которая въ этой части Турци длить славянское населене отъ греческаго. До извстной степени эта граница совпадаетъ съ чертой древней римской дороги, между Салоникой и Охридскимъ озеромъ, тмъ не мене, болгарскя поселеня идутъ на нсколько миль къ югу отъ via Egnаtia, греческя въ сверу отъ нея, а въ городахъ населене смшанное, и отчасти состоитъ изъ турокъ-османлисовъ. Друге пограничные (этнографически) города — Монастиръ, Бодена и Енидье: во всхъ нихъ живетъ мало грековъ или ихъ вовсе нтъ, тогда какъ въ Салоник всего только около 500 славянскихъ семей.

Должно замтить, что на юго-восточной границ масса славянскаго племени везд отступаетъ отъ морского берега и оставляетъ (только изрдка прерывая ее) береговую полосу, заключающую часть раки, Халкидскй полуостровъ, города Константинополь и Салонику. Этотъ край населенъ такъ разнообразно, такъ важенъ въ стратегическомъ и торговомъ отношени — и каждому такъ не понравилось бы, если бы онъ попалъ въ руки всякаго другого,— что люди, имюще въ виду будущее переустройство славяно-греческаго полуострова, обращаютъ особенное внимане на этотъ край. Между прочимъ предлагаютъ сдлать изъ него нейтральную территорю и присоединить въ двумъ большимъ портамъ, такъ, какъ извстные округи земли присоединялись въ вольнымъ городамъ Германи. ‘Эти передлыватели (modifiers) хотли бы отдать Греци должное ей въ ессали и Эпир, а всмъ славянскимъ областямъ Турци дать нацональное и христанское самоуправлене, какое есть въ княжеской Серби’. Собственныя идеи г-жъ Мэккензи и Ирби {Впрочемъ, мы будемъ дальше употреблять одно первое имя, такъ какъ г-жа Мэккензи всего больше работала надъ описанемъ путешествя.}, въ этомъ пункт совершенно опредленны. ‘Не принимая на себя судить о тхъ или другихъ политическихъ проектахъ, мы можемъ замтить, что всякое устройство, которое избавитъ бережливаго и трудолюбиваго болгарина отъ ига его ныншняго варварскаго господина, несомннно будетъ выигрышемъ для цивилизаци, и въ одномъ отношени особенно для самихъ насъ (т.-е. англичанъ). Прямымъ слдствемъ этого было бы развите средствъ страны, и между прочимъ хлопка. Обширная пустынная равнина и сосднй округъ, недалеко отъ города Сереса, благопрятны для воздлываня хлопка, которое можетъ общать большя выгоды’.

Но г-жа Мэккензи находить совсмъ невозможнымъ теперешнее положене болгарскаго земледльца, который не только платитъ большой налогъ съ земли, платитъ подать за изъяте отъ военной службы, т.-е. за лишене оружя и угнетене мусульманами, но подвергается еще грабежу сборщиковъ и насилю отъ всякаго встрчнаго мусульманина. Когда налогъ натурой стали замнять денежной податью, то положене еще ухудшилось, при отсутстви путей сообщеня и безопасности, которые дали бы возможность поселянину доставить свои произведеня на рынокъ. Онъ долженъ былъ сбывать ихъ въ сосдств, а подать назначалась по цнамъ, стоящимъ на рынк. ‘Народъ заявляетъ, что угнетене теперь еще хуже, чмъ когда-либо, и что это — одна изъ тхъ многихъ мнимыхъ реформъ, которыя хороши на бумаг, но оказываются зловредными на дд, когда ихъ не сопровождаютъ другя реформы’.

‘Подъ Болгарей,— замчаетъ при этомъ г-жа Мэккензи,— мы понимаемъ не ту незначительную часть ея, которая называется ‘турецкой провинцей Болгарей’, во всю страну, населенную болгарами {Т.-е. болгарскую предбашинскую и ватиканскую.}. Число жителей ея, обыкновенно полагаемое въ четыре миллона, самимъ народомъ считается отъ нити до шести миллоновъ, и составляетъ восточный отдлъ южно-славянскаго племени. Болгары во всхъ основныхъ чертахъ характера отличаются отъ своихъ сосдей — грека, румына и турка, нкоторыми чертами они отличаются и отъ своихъ западныхъ соплеменниковъ, сербо-кроатовъ. Главное изъ этихъ послднихъ отличй — недостатокъ того, что называется esprit politique, и соотвтственное превосходство въ поняли о матеральномъ благосостояни. Не такъ какъ сербъ, болгаринъ не поддерживаетъ своего самоуважени воспоминанями нацональной славы, и даже стремленями къ слав будущей, съ другой стороны, никакая мра притсненя не можетъ сдлать его равнодушнымъ къ своему полю, къ своей лошади, своему цвтнику, даже къ мелочной опрятности его жилища.

‘Какъ сильно можетъ сказываться племенное различе при тожественныхъ условяхъ климата, религи и правленя, можно видть въ городахъ, гд греки въ течени многихъ вковъ жили рядомъ съ болгарами. Одинъ любитъ торговлю, уменъ, ловко говорить, но лживъ, грязенъ и безнравственъ, другой любитъ земледле, упрямъ и медленъ въ рчахъ, но честенъ, опрятенъ и хорошихъ нравовъ. Послднее качество съ древнихъ временъ внушало уважене къ южно-славянскимъ народамъ. Ихъ древне законы наказываютъ открытую безнравственность смертью, и теперь ихъ мнне, неумолимое къ женщинамъ, не оковываетъ, какъ у насъ, снисхожденя и къ мужчинамъ. Одна госпожа говорила вамъ, что въ греческомъ обществ она не могла пробыть трехъ недль, чтобы не быть посвященной въ chronique scandaleuse, между болгарами она жила цлые мсяцы и никогда не слышала ни одной ‘истери’.

Г-жа Маккензи приводитъ мнне лорда Странгфорда, что’грекъ не можетъ одолть болгарина, ни господствовать надъ нимъ, ни поглотить его, онъ (грекъ) мене многочисленъ, и раса его не выше, его умъ смле, но онъ мене основателенъ’. Это мнне лица, знавшаго отношеня, любопытно по отношеню къ нацональной вражд двухъ племенъ, и къ притязанямъ грековъ, которые хвастаются своемъ превосходствомъ надъ болгарами — на подобе гусей, которыхъ предки спасли Римъ.

‘Въ болгарскихъ городахъ мусульмане суть османлисске колонисты, составляюще, такъ-сказать, гарнизонъ провинци. Славяне, сдлавшеся могаммеданами, большей частью живутъ въ селахъ и продолжаютъ говорить по-славянски.

‘Своей храбростью и воинственностью болгарске ренегата обнаруживаютъ характеръ наци, прежде чмъ она была предана и обезоружена, и они сами приняли могаммеданство только для того, чтобы не попасть въ положене райи. Въ нкоторыхъ мстахъ они извстны подъ названемъ ‘помаковъ’ (отъ ‘помагамъ’, помогаю) и, предполагаютъ, что они произошли отъ тхъ болгарскихъ войскъ, которыя служили въ арми султана какъ ‘союзники’, пока турки настолько усилились, что могли принудить ихъ, выдать свое оруже или свою вру. Въ нашемъ конво случился разъ одинъ мусульманскй болгаринъ, который согласился, когда въ его присутстви сказали намъ, что онъ въ душ все еще христанинъ, и въ сосдств Салоники мы слышали, какъ могаммеданске болгаре извиняли свое отступничество слдующей исторей. Будучи сильно тснимы, они назначили извстный срокъ, въ продолжени котораго они будутъ поститься и молиться Христу, а затмъ, если помощь не явится, они покорятся Могаммеду. Помощь не пришла, и они стали могаммеданами. Посл того, по старой племенной ненависти, они дйствовали противъ грековъ во многихъ возстаняхъ, но они столько же ненавидятъ турокъ, и такимъ образомъ согласны съ своими христанскими земляками какъ въ ихъ нацональныхъ антипатяхъ, такъ и въ привязанности къ родному языку’.

Деревенское населене Болгари — христане. Г-жа Маккензи судитъ о нихъ безпристрастне, чмъ большинство путешественниковъ. Они унылы и угрюмы, и преслдоване, повидимому, отняло у нихъ и умъ, и сердце, но въ послдне годы они оказали большое упорство въ извстномъ церковномъ вопрос, когда противъ ихъ желаня хотли навязать имъ не народныхъ, а греческихъ епископовъ. Болгарскихъ христанъ укоряютъ за ихъ робость, но эта робость — страха, а не рабскаго униженя, болгаринъ сторонится отъ тхъ, кого боится, а не вертитъ передъ ними, хвостомъ. Это послднее путешественницы видли, напротивъ, у грековъ, и замчаютъ, что ихъ льстивое унижене возстановляетъ многихъ противъ всего племени. Робость болгаръ слишкомъ достаточно объясняется игомъ, ихъ страна лежитъ на самой дорог турокъ къ Дунаю, подвергалась безпрестанному грабежу, и нтъ ничего печальне ихъ пустынныхъ большихъ дорогъ и той заботливости, съ какой деревни прячутся отъ глазъ прозжаго. Переступите границу свободной Серби, и передъ вами явятся опять сельске домики.

Г-жа Маккензи отдаетъ полную справедливость тому стойкому сопротивленю, какое болгары оказали греческимъ притязанямъ въ церковномъ вопрос. Были колебаня, бывали ошибки, но въ этомъ свар г-жа Маккензи не сомнвается стать на сторону болгаръ,— на ихъ сторон было и полное право.

Относительно такъ называемыхъ реформъ, для г-жи Маккензи уже пятнадцать лтъ назадъ не было никакимъ иллюзй.

‘Т,— говоритъ она,— кто лоскутья свободы, предоставляемые теперь рай, считаетъ за доказательство радикальной перемны въ правилахъ турецкаго правительства, должны помнить, что турки дали христанамъ гораздо лучшя условя пять столтй тому назадъ. Т, кто вритъ въ турецкя общаня, должны вспомнить, какъ вольности, общанныя христанскому населене, подчинившемуся первымъ султанамъ, были попраны турками, какъ только они сдлались господами страны’…

Разсказавъ о церковныхъ волненяхъ въ начал шестидесятыхъ годовъ, г-жа Мэккензи слдующимъ образомъ продолжаетъ повствоване о бдственномъ положени народа.

‘Между тмъ всякя бдствя тяготли надъ Болгарей — возстаня гайдуковъ, отчасти политическихъ изгнанниковъ, отчасти разбойниковъ — приливъ могаммеданскихъ татаръ изъ Крыма, для которыхъ болгаръ заставили построить дома и заготовить пищу — выселене болгаръ въ Россю, за которымъ слдовало ихъ возвращене разоренными — попытка другихъ болгаръ вырваться въ Сербю, разстроенная турецкими властями,— наконецъ, толпа баши-бузуковъ, выпущенная на сельское населене, подъ предлогомъ охраненя границы отъ сербовъ. Лтомъ 1862 мы были свидтелями этого положеня вещей. Другое средство подавить болгарское населене есть введене могаммеданскихъ колонистовъ, которые пополняютъ упадающее мусульманское населене, и хорошо снабжаются оружемъ, котораго лишены христане. Посл татаръ, введены были черкесы, и принята была идея разселить ихъ по сербской границ, чтобы совсмъ отрзать болгаръ. Татары были лнивы, между тмъ какъ новые переселенцы пришли съ жаждой — отмстить свои собственныя страданя на всхъ, кто носить христанское имя. Говорятъ, впрочемъ, что черкесске горцы не живутъ на болгарскихъ равнинахъ и быстро уменьшаются въ числ.

Въ новомъ издани разсказа прибавлено замчане, что болгарске ужасы 1875 года были только усиленемъ хроническаго состояня’ ‘Они не могутъ удивить никого, но лично знакомъ съ внутренностью страны’.

‘Въ Константинопол мы много слышали о болгарскомъ вопрос: о греческой сторон его — отъ патрарха и его секретаря, о славянской — отъ болгарскихъ депутатовъ (т.-е. депутатовъ, хлопотавшихъ по церковному вопросу). Каждая сторона защищала свои аргументы въ памфлетахъ, пересыпанныхъ заявленями о врноподданств султану, и клеймящихъ противниковъ какъ эмиссаровъ Росси. Росся въ Турци играетъ роль ‘кошки’ въ дурномъ хозяйств,— ее обвиняютъ во всякомъ вред, кто хочетъ свалить вину съ самого себя.

‘Мы справлялись съ мннями иностранныхъ резидентовъ, какъ вроятно безпристрастныхъ судей, они, въ особенности французскй, британскй и американскй, дали свои голоса за болгаръ. Британске консулы увряли насъ, что они были изумлены, когда нашли въ Турци такое трудолюбивое, бережливое, моральное и опрятное населене. Что касается американцевъ, это — лучше: друзья, каке есть у болгаръ, спокойнымъ образомъ. Ихъ замчательный ученый, д-ръ Риггсъ (Riggs), перевелъ ветхй завтъ съ древняго на новый славянскй, и много школьныхъ книгъ было переведено съ англйскаго, американскя школы есть въ главныхъ болгарскихъ городахъ, а ихъ книги продаются туземными книгоношами въ равныхъ частяхъ страны.

‘Въ течени нашего собственнаго путешествя мы видли довольно доказательствъ стремленя народа къ улучшеню, и мы въ особенности были поражены его ревностью въ ученью. Горныя цли Балканъ и Родопа длятъ Болгарю на три части: сверную, центральную и южную. О сверной части, между Дунаемъ и Балканами, мы не можемъ говорить, какъ очевидцы, такъ какъ турки объявила тогда, что она слишкомъ неспокойна для путешественниковъ, но, по свидтельствамъ лицъ, жившихъ тамъ, болгары, обитающе между большимъ торговымъ водянымъ путемъ съ одной стороны и ихъ естественными горными крпостями съ другой, боле независимы и предпримчивы, чмъ ихъ братья на внутреннихъ равнинахъ. Кром того, народъ держитъ здсь многочисленныя школы, изъ которыхъ лучшя въ Тарнов и Шумл. Тарново, древняя столица, есть мсто, предположенное для духовной семинари, и если возможно, для типографи, но до сихъ поръ недоврчивость Порта не позволяетъ болгарамъ ни того, ни другого.

‘Центральная Болгаря — та, которая лежитъ между хребтами Балканъ и Родопомъ. Здсь мы постили школы въ Адранопол, Филиппопол, Саматов, Софи, Ниш — вс ое ведутся и содержатся христанскими общинами безъ всякой денежной поддержки отъ правительства или (греческихъ) епископовъ. Школьные дона, большей частью просторные и съ свжимъ воздухомъ, опрятны, какъ все въ Болгари. Школьныя книги, собранныя изъ разныхъ источниковъ, дополняются книгами американскаго миссонерства (Board of Missions). Для умягченя турокъ, одного или двухъ учениковъ учатъ турецкому языку, и привтственныя фразы въ честь султана собраны въ родъ школьнаго гимна. Правда, что хотъ же мотивъ иметъ другой подборъ словъ — въ честь того, кто освободитъ страну отъ турецкаго господства. Тотъ или другой текстъ поется предъ постителемъ, смотря по тому, считаютъ ли его христаниномъ или туркофиломъ. Мы имли случай слышать оба теиста.

‘Въ Филипопол, Самаков и Софи есть женскя школы…

‘Южная Болгаря лежитъ между Родопомъ и предлами древней Греци. Школы, посщенныя вами здсь, были меньше и бдне, чмъ въ другихъ мстахъ, по мы не видли школы въ Истиб и другихъ городахъ, лежащихъ на боле сверной дорог отъ Салоники до Сколи…

‘Во всхъ упомянутыхъ мстахъ, греческй епископъ довольствуется тмъ, что не хочетъ гнать о болгарской школ, или отъ времени до времени выгоняетъ какого-нибудь энергическаго учителя, но ближе къ греко-славянской границ мы нашли, что славянскому обученю положительно всячески мшаютъ. Боден и Енидье основаны греческя школы, и община должна содержать ихъ, въ случа, если бдность не останавливаетъ жителей отъ содержаня также и своей школы, ей ставятъ всевозможныя препятствя.

‘Одинъ результатъ этой анти-народной политики тотъ, что болгары, которые въ другихъ мстахъ такъ желаютъ учиться, въ стахъ округахъ тупы и нерадивы, другой результатъ, что, отчужденные отъ своего духовенства, они склоняются къ внушенямъ изъ Рима. Нкоторые изъ нихъ разсчитываютъ воспользоваться датской помощью, чтобы отдлаться отъ патрарха, друге все еще опасаются, что иго, имъ неизвстное, можетъ оказаться еще тяжеле, чмъ извстное…

‘Между тмъ, въ сосдств Салоники пробуждается партя, которая размышляетъ, что протестанты не признаютъ ни патрарха, ни папы, и что покровительство Англи могло бы быть же хуже покровительства Франци. Они спрашиваютъ, приметъ ли ихъ Англя подъ свое покровительство, если они сдлаются протестантами? Въ отвтъ они получили ршительное, ‘нтъ’. Но они все-таки обращаются къ протестантскому священнику въ Салоник, и просятъ его доставить имъ книгъ и учителей на ихъ Язык, предлагая, конечно, заплатить за то и другое’.

——

Путешественницы выхали изъ Салоники въ юн. Путешестве было вообще очень трудное. Стояли страшные жары, середину дня надо было пережидать или въ городахъ, или по дорог въ грязныхъ ‘ханахъ’, или постоялыхъ дворахъ. Несмотря на султанскй фирманъ, которымъ путешественницы не упускали пользоваться для внушеня въ себ уваженя, имъ приходилось выносить непрятныя истори и съ турецкими ‘кираджи’, возчиками, и съ провожатыми заптями. Большую часть пути надо было длать верхомъ — обыкновенныхъ прозжихъ дорогъ, возможныхъ для экипажа, не существовало, да и т, какя были, находились часто въ ужасномъ состояни. Два-три раза путешественницы, которымъ случилось заболть лихорадкой, должны были искать экипажа, посл большихъ розысковъ, имъ доставляли эти ‘экипажи’, которые употребляются въ тхъ мстахъ для перевозки гаремовъ нашей и чиновниковъ: разъ это была коробка на носилкахъ, укрпляемыхъ на двухъ лошадяхъ, одна впереди, другая позади, и рискующихъ сваливаться въ бокъ. Когда путешественницамъ случалось останавливаться на отдыхъ или ночлегъ въ христанскомъ дом, он видли обыкновенно, какъ перепуганные хозяева прятались отъ грубыхъ заптевъ, и только когда разъяснялось, что путешественницы — мирныя христанки, он встрчали въ хозяевахъ привтливыхъ и порядочныхъ людей. Въ мстностяхъ съ мусульманскимъ, особенно албанскимъ населенемъ, путешественницы бывали на волосъ отъ крупныхъ непрятностей и даже серьзной опасности отъ дикаго разбойничьяго населеня. Путешестве черезъ албанскя мстности приходилось длать съ настоящимъ конвоемъ — изъ такихъ же разбойниковъ, но подъ надзоромъ турецкаго заптя. Этотъ способъ путешестви сопровождалъ ихъ по всей дорог въ этомъ кра. Англйскя путешественницы умли выдержать вс эти неудобства и побждали тяжесть и опасность пути преданностью своему длу.

Первой станцей отъ Салоники былъ городъ Енидье, близь древней Пеллы, въ девяти часахъ отъ Салоники. Вся дорого идетъ по равнин, большей частью пустынной, и иногда отмченной до сихъ поръ неизслдованными курганами (tumuli). Черезъ нее идетъ новая ‘императорская’ дорога,— ‘мошенническое дло въ самомъ полномъ смысл слова’. Во-первыхъ, она была дурно сдлана и набита, лтомъ она крпка, какъ камень, зимой — это трясина. Постройка ея была мошенничество. Паша собралъ съ здшняго народа экстренную подать, съ условемъ, что вся работа ихъ на дорог будетъ оплачиваться, но, получивши деньги, онъ положилъ ихъ себ въ карманъ, и затмъ строилъ дорогу принудительнымъ трудомъ. Множество семействъ было разорено этимъ двойнымъ способомъ. ‘Императорская’ дорога пересваетъ рку Вардаръ и для этого строится мостъ. Онъ начатъ былъ уже давно и давно могъ бы быть конченъ, но это послднее не входило въ планы исполнителей: мостъ начатъ съ двухъ концовъ и почти доведенъ до середины, но здсь работа была остановлена, и недодланное покрывается для перезда досками, которыя потомъ могутъ сниматься. Прозжающй долженъ каждый разъ платить, чтобы для него положены были доски. Паша, наконецъ, превратилъ этотъ промыселъ, но наши путешественницы видли мостъ все еще въ недодланномъ вид.

Въ Енидье он остановились въ болгарскомъ дом. Здсь он не получили особенно новыхъ свднй, но получили подтверждене тхъ, какя имли изъ достоврнаго источника въ Салонив. Въ Енидье считается до 6000 домовъ, на-половину болгарскихъ, на-половину турецкихъ османлисовъ. Здшне христане вс — славяне, изъ грековъ только епископъ и школьный учитель. Главные горожане говорятъ по-гречески, по торговымъ дламъ, но женщины совсмъ не знаютъ этого языка. Здсь были болгарске унаты, которыхъ было сначала отъ 50 до 60 семействъ, а въ то время лишь до 35: остальные бросили уню, когда ошиблись въ ожиданя, что она могла освободить ихъ отъ податей. Но число ихъ могло опять увеличиться, еслибъ унатская церковь была устроена такъ, какъ они привыкли, т.-е. по православному образцу,— ‘они были уврены, что пап не зачмъ латинизировать ихъ: ему нужно только взять перевсъ надъ патрархомъ’. Въ сущности, тотъ и другой одинаково имъ чужды. Хозяинъ дома не былъ унатъ, но онъ объяснялъ дло слдующимъ образомъ: ‘Въ чемъ мы нуждаемся, это — въ покровительств, и въ нкоторой помощи чтобы подняться. Мы не довольно богаты, чтобы построить вторую школу, и такъ какъ епископъ принуждаетъ насъ содержать греческую, то все, чего мы просимъ, это чтобъ учитель зналъ также по-болгарски. Имя покровительство какой-нибудь иностранной державы, мы могли бы успть въ этомъ, и если бы разъ была основана школа съ болгарскимъ учителемъ, то мы стали бы посылать дтей въ нее. Если бы мы согласились перейти къ романистамъ (т.-е. въ уню), они общаютъ намъ и церковную службу и школьное учене на нашемъ собственномъ язык, и хотя мы больше желали бы получить это какимъ-нибудь другимъ образомъ, во лучше получить это такъ, чмъ не получитъ вовсе’.

Отъ Енидье шесть часовъ зды до Водены. Переступивъ рку Козасмакъ, путешественникъ съ каждымъ шагомъ приближается къ воденской долин, гд утомительное однообразе безлсной равнины оттняется горами, зеленью и стремительными потоками’ Вечеромъ путешественницы вступили въ долину, въ тутовыхъ садахъ, окаймляющихъ дорогу, пли соловьи, а легкй втеръ качалъ красныя втви гранатовыхъ деревьевъ въ полномъ цвту. Наконецъ, он были при сляни потоковъ, отненныхъ громадными чинарами, и остановились полюбоваться сценой. Он были у подножя скалы, съ которой падаетъ рка не одной полосой, а пятью большими каскадами, между тмъ какъ безчисленные маленьке ручьи брызжутъ изъ зелени, падая сверху въ долину — прелестная смсь зелени и пны. Вверху, на скал, при начал каскадовъ, стоитъ Бодена, болгарскй -городъ водъ’, нкогда македонская Эдесса.

Здсь он остановились въ дом швейцарскаго торговца шелкомъ, куда были рекомендованы. Хозяевъ не было и ихъ принялъ завдывавшй конторой болгаринъ, получившй образоване къ Вн, он привезли ему письма, и это сдлало его премъ еще боле сердечнымъ. Для избжаня дорожныхъ затрудненй, путешественницы пригласили къ себ мстную власть, мудира, который и явился къ вамъ: ‘толстйшй, тупйшй и грубйшй’ турокъ, какого мы когда-нибудь видли’, замчаетъ г-жа Мэккензи. Путешественницы желали направиться къ Охридскому озеру (съ городомъ Охридой, нкогда второй столицей стараго болгарскаго царства, въ юго-западной его части): но оказалось, что дорога въ Касторю, куда он думали хать по направленй къ Охрид, была усяна препятствями. Власть воденскаго мудира, подчиненнаго салоникскому паш, не шла дальше Острова, около трехъ часовъ зды отъ Водени, и на этой станци не было ни чиновниковъ, ни лошадей. Дале, мудиръ настаивалъ, что между Островомъ и Касторей дорога была опасна отъ разбой* никовъ, онъ не зналъ притомъ, и никто не могъ ему сказать, есть ли что-нибудь похожее на дорогу между Касторей и Наумомъ на Охридскомъ озер. Словомъ, путешественницы должны были отказаться отъ своего плана постить сосдство Албани и ршили хать прямо на Монастиръ.

Бодена отличается какъ городъ совсмъ особеннымъ характеромъ, рка течетъ въ ней вдоль улицы, ее можно бы назвать Венецей въ минатюр, съ той разницей, что вмсто спокойнаго канала здсь стремительный горный потокъ. Прямо изъ воды поднимаются красивые дома наиболе богатыхъ горожанъ, въ томъ числ многихъ купцовъ, болгаръ и нсколькихъ швейцарцевъ. Нижне этажи этихъ домовъ каменные, верхне — деревянные, и здсь очень въ мод красить стны въ блое съ голубымъ. Городское гулянье есть аллея по рк, на которую бросаютъ тнь чинары. Здсь путешественницы видли группу мусульманъ, сидвшихъ въ кружк за важнымъ разговоромъ. Хозяинъ изъ объяснилъ, что здсь на открытомъ воздух чаете держатся совты, и что въ настоящее время турки встревожены ожиданемъ правильнаго подоходнаго налога, тогда какъ до сихъ поръ они умли платить одинъ пастръ тамъ, гд райя платила двнадцать. Они обдумывали теперь, какъ отдлаться отъ новаго закона, и такъ какъ оцнку должны были производить мусульмане, то они могли имть всю надежду устроить дло.

Въ одномъ мст на берегу собранъ былъ матералъ для постройки школы. ‘Крутизна берега, на которомъ стоитъ Водена, такъ велика, что гораздо дешевле поднимать камни наверхъ воротомъ, нежели подвозить ихъ по дорог. Съ итого мста прелестный видъ, и когда мы съ восклицанями удивились красот ландшафта, одинъ болгаринъ проворчалъ:— ‘да, хорошая земля, только она турецкая. Свинья всегда забирается въ лучшй садъ’. Насъ пригласили въ садъ сосдняго дома, гд мы могли ссть и на свобод насладиться видомъ. На краю скалы былъ разостлавъ коверъ и отсюда, съ красными гранатовыми цвтами на первомъ план, мы смотрли картину такой красоты, которая иметъ мало равныхъ. На каждой сторон Бодены идутъ горы, и постепенными спусками долинъ сходятъ въ Вардарскую равнину. Равнина въ своемъ пурпурномъ отдалени сливается съ блестящимъ моремъ и на другомъ берегу залива свтъ падаетъ на блыя стны Салоники. Таковъ видъ вправо отъ насъ, обернитесь налво — и передъ вами другая картина: отъ каскадовъ и тутовыхъ рощъ Бодены поднимается низкй рядъ лсистыхъ холмовъ, надъ ними другой рядъ выше, и еще выше, и наконецъ все завершаетъ гора Олимпъ, которой широкое снжное чело блеститъ теперь золотомъ на заходящемъ солнц. На подобныя сцены надо смотрть и смотрть, пока он не запечатлются въ памяти — каждый цвтъ, линя, оттнокъ,— такъ чтобы, впослдстви, посл скучныхъ уличныхъ стнъ и еще боле скучныхъ стнъ гостиныхъ, довольно было закрыть глаза, чтобы вызвать живую картину. Чтобы унести, такимъ образомъ, съ собой виды изъ Бодены, мы готовы были бы заплатить самую дорогую дну,— кром той, какую заплатили. Сидя въ саду посл захожденя солнца, мы об получили лихорадку’.

На другой день он продолжали путешестве, и ландшафтъ былъ такой же очаровательный. Он хали вверхъ по рк по роскошной долин, съ верху которой рка падаетъ каскадомъ. Имъ встртилось тугъ нчто въ род шоссейной заставы, гд албанцы брали съ проходящихъ какя-то деньги, но англйскихъ путешественницъ не тронули — у нихъ былъ ‘буюрди’ (подорожная),— и имъ объяснили, что берутъ только съ ‘бдныхъ’. Черезъ три часа он круто спустились къ озеру Острово, которое было бы красиво, еслибъ не было слишкомъ черно, изъ воды выглядывалъ небольшой острововъ, съ мечетью: здсь было нкогда селене, но однажды оно было совсмъ затоплено поднявшеюся водой озера, недавно вода упала и на мст селеня оказалась полоса голаго берега и мечеть. Деревня у озера, гд остановились путешественницы отдохнуть, была бдна до крайности. Другая остановка въ ‘хан’ Горнишево была не мене тяжела, путешественницы были совсмъ больны, болгары, при провожатыхъ туркахъ, утверждали, что у нихъ ничего нтъ и нечего продать, только тогда, когда путешественницы, понявши что, отослали турокъ, жители успокоились, принесли молока, куръ и корма для лошадей и заговорили даже (несчастные!), нельзя ли получить болгарской азбуки. Къ концу дня болзнь не ослабвала, путешественницы серьзно подумали, что можно и въ самомъ дл умереть въ этомъ ужасномъ помщени и послали къ англйскому консулу въ Монастиръ съ просьбой прислать за ними какой-нибудь экипажъ. ‘Въ Турци нтъ даже одного изъ ста мстъ, гд бы можно было исполнить подобную просьбу, и, быть можетъ, нигд на свт нтъ мста, гд бы больныхъ путешественницъ ждалъ такой премъ, какой мы встртили въ дом г. и г-жи Кальвертъ въ Монастир’.

Здсь он провели дв недли, пока поправились, осмотрли городъ, сосдне монастыри, школу. Отъ поздки на албанскя озера пришлось отказаться,— ихъ главной цлью было постить т мста европейской Турци, которыя наимене извстны европейцамъ, и он утшились, узнавши, что озера хорошо были описаны въ путешествяхъ мистера Лира (Lear). Он слышали также, что готовится другое описане перомъ и карандашомъ — одной ‘accomplished lady’, г-жи Уокеръ, сестры британскаго капеллана въ Константинопол {‘Through Macedonia to the Albanian Lakes’, by Mrs. Walker.}.

Кром красотъ природы, г-жа Маккензи сожалла особенно, что не увидитъ города Охриды, нкогда ‘стоимостной’ столицы могущественнаго болгарскаго царства. Въ настоящее время Охрида стала гораздо мене значительна, чмъ Монастиръ, военная станця турокъ. Этотъ городъ прекрасно расположенъ на краю большой равнины, ограниченной величественнымъ горнымъ хребтомъ, въ которомъ снжный гребень Перистери достигаетъ высоты въ 7,500 футовъ. Кром греческаго имени, Монастиръ иметъ болгарское: Битоля (изъ стараго Бутель), а турки соединили ихъ въ двойное назване — Толи-Монастиръ. Различю названй отвчаетъ различе населеня, столь же разнообразнаго, какъ въ Салоник, но отчасти изъ другихъ составныхъ частей. Евреевъ много и здсь, но они не превышаютъ числомъ другихъ племенъ, могаммедане — османлисы, славяне, которыхъ немного живетъ въ город, населяютъ окрестность и всю страну кругомъ, грековъ нтъ ни въ город, ни въ окрестностяхъ, но они успли сдлать такъ, что ихъ интересы и языкъ представляются богатыми и хитрыми цинцарами. Цинцары (такъ зовутъ ихъ славянске сосди, или вуцо-влахи) — отрасль румынскаго племени, которое нкогда было, вроятно, многочисленно въ ессали и Македони. На юг отъ Дуная, говоритъ г-жа Мэккензи, ню племя представляется торговыми общинами въ турецкихъ городахъ, поселянами въ восточной Серби и пастухами на Пинд и въ Балканахъ. Большая часть ихъ до сихъ поръ говоритъ своимъ особымъ языкомъ, который одни называютъ латинизированнымъ варварскимъ нарчемъ, друге варваризованнымъ латинскимъ языкомъ. Но въ послдне годы греки завели между ними свои школы и съумли уврить ихъ, что они собственно македонске греки, романизированные во время импери, поэтому цинцары раздляютъ греческя стремленя и антипати и дйствуютъ за одно съ греческимъ епископомъ для подавленя болгарскаго элемента. ‘Хитрый, притснительный и рабскй характеръ цинцаръ въ Турци очень ослабляетъ уважене, какое могли бы внуши’ ихъ трудолюбе и ловкость, между тмъ какъ добродуше и честность угнетеннаго болгарина возбуждаетъ къ нему сочувстве даже тогда, когда его умъ остается на самой низшей степени развитя, какъ здсь’. Единственная болгарская школа въ Монастир принадлежала унатамъ, ею завдывалъ священника изъ Англи, при помощи болгарскаго школьнаго учителя.

Въ Монастир и въ стран около этого города и Охриды мусульманъ, какъ говоритъ, больше, нежели христанъ. При такомъ отношени населеня, положене райи, безправной и безоружной, всегда бываетъ самое жалкое, открытыя убйства очень часты и остаются безнаказанными. Г-жа Маккензи приводитъ нсколько примровъ, случившихся за послднее время передъ тмъ, указываетъ на таке же разсказы м-ссъ Уокеръ, путешествовавшей въ Македони и Албани, приводить свидтельство американскаго миссонера, жившаго близъ извстной теперь Эски-Загры, который говорилъ (въ 1863), что въ той окрестности каждый годъ убиваемо было отъ 70 до 100 христанъ, и никакого изслдованя объ этихъ убйствахъ не длалось.— Мы привели выше замчане г-жи Ирби, что прошлогодня убйства не могутъ удивить тхъ, кто знаетъ обыкновенный, всегдашнй порядокъ вещей въ Турци. Какой это порядокъ вещей, это вновь показываютъ невроятные ужасы ныншней войны.

Г-жа Мэккензи приводитъ еще примръ, изъ котораго видно, что нравы баши-бузуковъ не чужды и высшимъ властямъ, былъ случай въ томъ же Монастир, что самъ великй визирь, объзжая провинци для совершеня правосудя и уничтоженя злоупотребленй, приговорилъ къ смерти христанскаго, который, защищаясь, осмлился наложатъ руку на мусульманскаго мальчика. Сами консулы вмшались въ это вопющее дло, но ихъ представленя остались безплодны, и визиръ даже отложилъ свой отъздъ, чтобы видть, какъ умретъ христанинъ. ‘Неудивительно,— замчаетъ г-жа Мэккензи,— что болгаринъ чувствуетъ, что нова турокъ управляетъ страной, сопротивляться злоупотребленю власти безполезно, но христане сербскаго княжества, которые по крайней мр въ течени одного поколня пользовались свободой, встрчаютъ несправедливость уже совсмъ иначе’. Г-жа Мэккензи разсказываетъ примръ упорнаго сопротивленя, оказаннаго сербомъ княжества, имвшимъ родство въ Болгари, въ одномъ случа каверзнаго притсненя со стороны туромъ. Но сербы издавна сносили турецкое иго гораздо мене терпливо, чмъ болгары.

Отъ времени до времени, и часто по настояню кого-нибудь азъ европейскихъ посланниковъ, турецкое правительство посылаетъ такъ-называемыхъ ‘уполномоченныхъ’ (commissioner) или ревизоровъ, объхать провинци, искоренить и наказать мстныя злоупотребленя. ‘И если нужно дальнйшее свидтельство негодности турецкаго чиновничества,— замчаетъ г-жа Мэккензи,— то результаты изслдованй одного имъ такихъ ревизоровъ доставили бы вс требуемыя доказательства. Когда мы были въ Moнастир (въ то время тамъ былъ одинъ изъ такихъ ревизоровъ), почти не проходило дня безъ того, чтобы не обнаружилось какое-нибудь злоупотреблене администраци, и какъ мы слышали, у Суби-бея (такъ звали ревизора) не было недостатка ни въ энерги для наказаня, ни въ ловкости для раскрытя вещей. Немало пользы разорить какихъ-нибудь дурныхъ подчиненныхъ чиновниковъ, когда ускользаютъ паши и ихъ секретари, чрезвычайно непрятное впечатлне произвело извсте, что другой ревизоръ въ западныхъ провинцяхъ, который хотлъ арестовать одного важнаго чиновника, былъ тотчасъ самъ отозванъ. Было большое опасене, что итогъ примръ не прибавитъ силы рукамъ Суби-бея и остроты его зрню’.

Монастирскй правитель съ удовольствемъ разсказывалъ въ англйскомъ консульств, гд жили наши путешественницы) что его ревизя прошла отлично, какъ ни у одного изъ сосднихъ мудировъ. Но и этотъ правитель, человкъ порядочный, не могъ въ сущности ни мало хвастаться положенемъ своего округа: округъ былъ въ крайнемъ безпорядк, мстные мусульмане но обращали вниманя на законы, албанске разбойники грабили по дорогамъ. Но это уже не была его вина, ободренный похвалами ревизора, онъ сказалъ ему, что не можетъ ничего сдлать, если власть его не будетъ поддержана лучшими людьми, чмъ мстные запти. Ревизоръ общалъ, что ему присланъ будетъ отрядъ регулярнаго войска.

‘Къ несчастю, этотъ случай — не единственный. Предположимъ, что новый турецкй губернаторъ является на свой постъ, если это человкъ жестокй и грабитель, вс, кто служитъ ему, будутъ помогать его грабежу, съ условемъ длежа добычи. На если это человкъ честный, съ желанемъ быть справедливымъ и вводить порядокъ, онъ увидитъ, что вс преданя его предшественниковъ, вс его собственные мирмидоны будутъ противъ него, между тмъ центральное правительство рдко ставитъ его въ такое положене, чтобы онъ могъ быть независимымъ отъ мстныхъ мусульманъ, которые будутъ терпть его лишь на услови, что югъ предоставлено будетъ продолжать свой негодный образъ дйствй. И увы, не одни мусульмане живутъ злоупотребленемъ и усиливаютъ злыя руки. Мы уже говорили о томъ жалкомъ обстоятельств, что въ Румеди греческе епископы находятся въ числ самыхъ безславныхъ прихлебателей у самыхъ обезславленныхъ правителей, и племенная ненависть или жадность въ прибыли всегда доставляютъ многочисленныхъ агентовъ изъ райи, готовыхъ явиться на первый зовъ сильнаго мусульманина. Таке христане, худше образчики своей общины, бываютъ, разумется, еще боле наглы и низки, чмъ ихъ могаммеданске товарищи, поэтому-то путешественники, которые всего больше бывали въ оффицальныхъ кругахъ, и могли говорить, притомъ справедливо, что они нашли христанъ еще хуже, чмъ турки. Но ихъ боле честные братья смотрятъ на этихъ христанскихъ паразитовъ съ такимъ же отвращенемъ, какое мы чувствуемъ къ нимъ, и они горько жалуются, что матеральное угнетене турецкой системы составляетъ еще не такое большое зло, какъ ея деморализующее дйстве. Изъ числа райи только люди рабске и безсовстные могутъ достигнуть власти, законныя требованя оставляются безъ всякаго вниманя, открытая рчь и независимость характера подавляются, и когда награда отдается корыстолюбю и предательству, то подонки общества возвышаются на его вершину’.

Таковы были, десять лтъ тому назадъ, разсужденя англйской путешественницы, которой довольно было, не вдаваясь въ тонкости высшихъ дипломатическихъ соображенй, взглянуть на дло глазами простого здраваго смысла и человческаго чувства, чтобы увидть въ Турци то, что она есть — разбойничье государство, ‘охранене цлости и независимости’ котораго есть безсмыслица и безсовстность. Взглядъ г-жи Маккензи любопытенъ именно какъ взглядъ англичанки, которой очень знакомы были мння ея соотечественниковъ объ этомъ предмет, и которая въ своихъ отношеняхъ съ представителями ‘англйскихъ интересовъ’ въ Турци, консулами, имла въ особенности возможность изучить положене славянскихъ подданныхъ импери. Она понимала его дйствительно очень хорошо.

Въ Монастир путешественницы собрали свдня о средствахъ сообщеня отъ Македони до южной границы сербскаго княжества, куда он хотли направиться. Он въ такомъ жалкомъ вид явились въ Монастиръ, больныя и безсильныя, что теперь стыдились признаться консулу, который ихъ прютилъ, что намрены хать въ дикй округъ Отарой Серби, чтобы осмотрть вс ея достопримчательности, но, съ другой стороны, он никакъ не хотли отказаться отъ этого любимаго плана. Въ вид компромисса ршено было, что он подутъ изъ Монастира прямо въ Блградъ, и на пути осмотрятъ Косово-поле и другя знаменитыя мста, какя встртятся на дорог. Ихъ здоровье еще такъ мало укрпилось, что найдено было необходимымъ подумать, нельзя ли имъ сдлать этотъ путь въ экипаж. Ихъ слдующй пунктъ былъ Новый-Базаръ (въ Старой Серби, близъ границы княжества), и путь къ нему отъ Монастира есть одинъ изъ правильныхъ трактовъ внутренней торговли, но добыть экипажъ оказалось нелегко, нужно было сдлать настоящее изслдоване, собирать свдня и т. д.,— такая это была рдкость. Консулъ сообщилъ, что кое-какъ онъ халъ съ женой въ экипаж до города Влесы, Ганъ, въ своемъ путешестви, говоритъ, что халъ въ экипаж отъ Влесы до Приштины, на самомъ Косовомъ пол, но что было за Приштиной до сербской границы, объ этомъ никто ничего не зналъ, точно Новый-Базаръ находился на другомъ конц импери. Наконецъ, путешественницамъ встртился турецкй офицеръ полякъ, который сдлалъ всю эту дорогу и объяснилъ, что по ней можно возить пушки, друге вспомнили при этомъ, что по этой дорог должны были прозжать ‘талики’ съ гаремами: слдовательно, экипажный путь есть. Путешественницы добыли нчто въ род крытаго экипажа, наняли цинцаръ для перевозки багажа, консулъ далъ имъ провожатаго — смышленаго албанца. Он пустились въ путь.

А. Пыпинъ.

‘Встникъ Европы’, No 9, 1877

ПУТЕШЕСТВЯ Г-жъ МЭККЕНЗИ и ИРБИВЪ СЛАВЯНСКИХЪ ЗЕМЛЯХЪ ТУРЦИ.

Читайте также:

ПУТЕШЕСТВЯ Г-жъ МЭККЕНЗИ и ИРБИ
ВЪ СЛАВЯНСКИХЪ ЗЕМЛЯХЪ ТУРЦИ.