Путешествие в Лондон, Штертебекер Клаус, Год: 1909 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

КЛАУСЪ ШТЕРТЕБЕКЕРЪ
Могущественный Владыка Морей.

Путешествіе въ Лондонъ.

ГЛАВА I.
Важное открытіе.

Посл пріобртенія Клаусомъ Штертебекеромъ индійскаго ‘корабля золота’ съ его неимоврными богатствами, онъ приготовилъ свой флотъ, увеличившійся теперь остатками англійскаго флота, чтобы устроить англійскому королю визитъ въ его резиденціи.

Магистръ Вигбольдъ неоднократно уговаривалъ Штертебекера отказаться отъ этого рискованнаго шага, не лзть льву въ пасть, ибо надо было быть сумасшедшимъ, чтобы ршиться на подобное предпріятіе.

Но король Ричардъ II слишкомъ много раздражалъ виталійскихъ братьевъ и ихъ короля. Прежде виталійцы могли сбывать свои добычи въ Лондон. Достоизвстный ‘стальной дворъ’ служилъ имъ тогда мстомъ склада своихъ продуктовъ, для выжиданія выгодной продажи.

Этотъ-то ‘стальной дворъ’ Ричардъ II въ наплыв властолюбія и надменности приказалъ закрыть. Такой образъ дйствій вызвалъ сильный гнвъ Штертебекера, онъ былъ до того возмущенъ, что ршить мстить Ричарду II.

Флотъ только-что выступилъ въ походъ. Впереди шелъ ‘Буревстникъ’, непосредственно за нимъ виднлся король золота ‘Орлиное крыло’, которое Штертебекеръ не пускалъ съ глазъ. По обимъ сторонамъ этого полнаго богатствами корабля’шли ‘Желзный Михаилъ’ и ‘Южная Звзда’, подъ командою Годеке Михаила и Бартоломея Бота. За ними вслдъ тянулась длинная вереница кораблей виталійскаго флота.

Билль, англійскій контрабандистъ, благодаря которому нашли ‘Орлиное крыло’, теперь подошелъ къ Штертебекеру, любовавшемуся вздутыми втромъ парусами и разввающимися флагами, и напомнилъ ему о его общаніи.

Клаусъ проницательно посмотрлъ на него.

— Ты исполнилъ общанное, и я также хочу поступить. Если, дйствительно, желаешь поступить къ виталійскимъ братьямъ, то путь для тебя открытъ. Но знаешь ли ты какія обязанности берешь на себя?

— Да, адмиралъ.

— Измна, при какихъ-бы то ни было обстоятельствахъ и кому-бы то ни было изъ братьевъ, наказывается смертью. Потому остерегайся.

— Не угрожайте мн, адмиралъ! Я буду вренъ вамъ до гриба. Моя просьба искренна и честна.

— Хорошо! Посмотримъ. Готовъ ли ты принять клятву, прочитанную теб, по моему приказанію, магистромъ Вигбольдомъ?

— Да, адмиралъ.

Штертебекеръ, вмсто отвта, приложилъ сигнальный свистокъ къ губамъ и свистнулъ. По этому сигналу въ мгновеніе ока весь экипажъ корабля былъ на палл’б и окружилъ своего короля и стоявшаго предъ нимъ новичка.

Вигбодьдъ, Ниссенъ, начальники фонъ-Крафтъ, Лимбургъ и Штенфельдъ, рулевой Рамбольдъ тэнъ и боцманъ Готтнольдъ Зальдзидеръ стояли вокругъ адмирала за шканц, вс остальные виталійскіе братья, остались на середин палубы. Корабельная прислуга и вся челядь заняла вс возвышенности, откуда только возможно было лучше наблюдать за церемоніей пріема новаго виталійскаго брата.

Церемонія эта происходила съ нкоторой торжественностью. Штертебекеръ произнесъ рчь, въ которой указалъ на то, что только ненарушимая врность и преданность общему длу, одн только способствуютъ процвтанію и росту Виталійскаго братства, онъ напиралъ на то, что виталійцы начали съ малаго, съ доставки провіанта городу Штокгольму, и достигли такой внушающей морской силы.

Это же возможно только при неустрашимой храбрости и взаимнаго доврія братьевъ одного къ другому, дабы сохранить это довріе, измнники наказываются тяжелой карой.

— До сихъ поръ,— продолжалъ Штертебекеръ съ громкимъ голосомъ,— между братьями не оказался ни одинъ измнникъ — лучшее доказательство, что братья далеки отъ этого!

Бурное ликованіе прогремло далеко по морю, виталійцы съ гордымъ сознаніемъ въ глазахъ смотрли другъ на друга.

— Не будь же ты первымъ измнникомъ,— сказалъ Штертебекеръ, пронизывая Билля взглядами.— Ты горько поплатишься за это, а теперь посвящаю тебя въ рыцари!

Казалось, какъ бы дрожь прошла по тлу бывшаго контрабандиста, и какъ будто въ его глазахъ чуть чуть загорлся коварный огонекъ. Несмотря на это, онъ твердо протянулъ руку коротко и стойко выдержалъ властный взглядъ послдняго.

— Если ты готовъ присягать, то становись на колни.

Билль преклонилъ одно колно и положилъ лвую руку на голую саблю, которую держалъ Штертебекеръ. Вс виталійцы разомъ выхватили свои сабли и направили ихъ противъ Билля.

— Вс эти сабли пронзятъ тебя и окунутся въ крови твоего предательскаго сердца, если попробуешь измнить виталійскому длу,— загремлъ снова Штертебекеръ грознымъ голосомъ, и снова прошла дрожь по тлу англичанина.

Клаусъ этого не замтилъ. Онъ говорилъ ему слива кровавой клятвы, обязательной для всхъ поступавшихъ въ число виталійскихъ братьевъ, а Билль повторялъ за нимъ эти слова, сперва нершительно, но потомъ боле твердо. Затмъ Клаусъ три раза приложилъ саблю къ лвому плечу преклоненнаго, посл чего онъ былъ посвященъ въ рыцари Братства.

Итакъ Билль былъ принятъ въ братство Виталійцевъ. Готтольдъ Зальдзидеръ же сказалъ Рамбольду Штэнъ.

— Что тутъ длать, англійская собака эта мн не нравится, упорные, словно, зминые глаза. Посмотритъ на тебя — такъ все нутро передернетъ. Меня удивляетъ, что король принялъ его, контрабанда — это ремесло, стоящее гораздо ниже морского грабежа.

— Но все таки ты не зачислишь насъ, въ число морскихъ разбойниковъ?— сказалъ рулевой.

— Упаси меня, Боже! Разв мы не ведемъ всегда справедливыя войны? Разв мы когда нибудь ограбили бднаго на одинъ грошъ, только богатыхъ приходиться иногда очистить, да какая же бда,— это банда мошенниковъ и грабителей похуже всхъ пиратовъ, воровъ и бродягъ міра.

Между тмъ виталійскій флотъ выхалъ уже изъ рейда Шпитеда. Островъ Вигтъ исчезъ уже позади. На всхъ парусахъ входили теперь великолпные корабли въ широкій англійскій каналъ, объзжая двухъ юго-восточныхъ мысовъ англійскаго континента, Зудъ-Форландъ и Нордъ-Форландъ, дабы войти затмъ въ Темзу.

Только теперь Клаусъ Штертебекеръ ршилъ не много отдохнуть. Событія и волненія послднихъ дней ужасно его утомили. Въ продолженіи двухъ недль онъ не раздвался и большую часть невзгодъ и мученій самъ перенесъ и вполн заслужилъ теперь отдыхъ.

Врный Плутонъ послдовалъ за своимъ господиномъ въ каюту, чтобы охранять его покой.

Аритъ Вигбольдъ противъ воли присутствовалъ при церемоніи посвященія въ виталійскіе братья. Онъ весь предался очень важному вопросу, и былъ не доволенъ, что ему помшали въ работ.

Уже нсколько мсяцевъ трудился этотъ ученый магистръ надъ составленіемъ ‘греческаго огня’.

Поэтому онъ тотчасъ удалился снова въ лабораторію, устроенную Штертебекеромъ на корабл, дабы продолжать свои опыты. Ему казалось, что въ послдніе дни сдлалъ громадные успхи въ своихъ поискахъ.

Будь этотъ ‘греческій огонь’, вновь изобртенъ, имъ, то это безгранично расширило бы владнія виталійцевъ и ихъ господство на всхъ моряхъ земного шара было бы обезпечено.

‘Греческій огонь’ былъ изобртенъ еще по долгу до Рожденія Христа. Въ 360 году стратегъ Энасъ описалъ свойства это г* вещества, которое при соединеніи съ водой не только гаснуло, но наоборотъ воспламенялось. Затмъ рецептъ этого состава затерялся.

Вигбольду посл долгихъ опытовъ, наконецъ, удалось открыть составъ этого драгоцннаго вещества. Онъ тотчасъ хотлъ сообщить объ. этомъ открытіи Штертебекеру, но вынужденъ былъ пока отказаться отъ этого, такъ какъ Клаусъ не выходилъ изъ своей каюты.

И такъ ученый вынужденъ былъ идти на отдыхъ, не сообщивъ своему другу своей тайны, которую охранялъ отъ всхъ, какъ зеницу ока.

ГЛАВА II.
Ночной заговоръ.

Ночь. Глубокая тишина царила на мор. На ‘Буревстник’ также все выло тихо. Попутный втеръ, широкій безопасный путь и звздная ночь съ серебристымъ мсяцемъ способствовали къ безпрепятственному движенію впередъ.

Художественную картину представлялъ этотъ величественный флотъ. Блестя надутыми парусами онъ казался шествіемъ привидній.

На палуб сторожила вахта, постовой на верху главной мачты зорко смотрлъ, въ даль, а рулевой не отступалъ отъ руля.

Сторожила также и измна. Теперь при покров ночи она смлй дйствовала, не боясь, что яркіе лучи всевидящаго солнца уличатъ ее въ предательств.

Билль былъ на вахт въ нижнемъ помщеніи, гд находились плнные англичане. Люкъ, ведшій въ ихъ тюрьму былъ, конечно, запертъ и онъ не имлъ права его открыть. И все таки мысль освободить заключенныхъ земляковъ не давала ему покою.

Но, отнюдь, не любовь къ ближнему побудили его къ этому шагу. Деньги, богатства! вотъ что толкало его на это! Цлый день онъ видлъ вслдъ за ‘Буревстникомъ’ шедшаго ‘корабля золота’ съ е: о несмтными богатствами и жадность его неимоврно возросла.

Безеомннно, онъ не надлся, что корабль золота всецло перейдетъ въ его руки. Нтъ, на это онъ и не разсчитывалъ. Онъ раздлитъ это съ своими соотечественниками, и, если онъ имъ дастъ возможность освободиться и разбогатть, тогда по праву справедливости львиная доля добычи будетъ его удломъ.

Онъ долго раздумывалъ о томъ, какъ выполнить это преступное дло. Обдумывалъ разные планы.

— Га! Хорошая идея! На нижней палуб стояли 25 бочекъ съ заключенными въ нихъ англійскими офицерами. Что бы они не дали за свое освобожденіе?!

Безъ сомннія они жаждали страшнйшей мести виновному въ ихъ позорномъ заключеніи и мученіяхъ. Но безъ помощи снаружи это было невозможно.

Посл короткаго раздумыванія, ршилъ Билль войти въ переговоры съ ними, какимъ путемъ выполнить этотъ замыселъ. Около нихъ сторожилъ виталіецъ, съ которымъ Билль не хотлъ длиться своими мыслями,— его слдовало удалить или обезвредить во что бы то ни стало, дабы не имть лишняго свидтеля своихъ темныхъ дяній.

Способъ легко нашелся. Билль, любившій выпивать, ршилъ засыпать постового водкой. За послдней дло не стало. Такъ какъ виталійцы также любители, алькоголя, то Билль надялся, что способъ этотъ вполн удастся. И онъ тотчасъ принялся за дло. Мсто поста виталійца было на палуб поверхъ его. Онъ взобрался поэтому по лстниц на верхнюю ступень, услся на ней съ бутылкой водки въ рукахъ и пригласилъ виталійца къ себ.

— Мы прекрасно можемъ наблюдать нашъ постъ и отсюда. Ты здсь наверху, а я внизу. Мои плнники не удерутъ изъ своей дыры,— люкъ крпко закрытъ, а твои британскіе офицеры, чортъ ихъ подери, также спокойно посидятъ въ своихъ бочкахъ.

— Твоя правда, товарищъ,— отвтилъ виталіецъ,— я то, вообще, не понимаю зачмъ тутъ сторожить. Да, тяжелая наша служба. Всего у насъ вдоволь, и золото, и серебро, жизнь наша веселая и счастливая, да только вотъ эти проклятые посты, на которыхъ нельзя пить. Меня жажда страшно томитъ.

— О, противъ этого у меня прекрасное средство, дружище. Смотри-ка!

При этихъ словахъ Билль досталъ большую бутыль видки и предложилъ ее своему новому другу.

Виталіецъ осторожно осмотрлся кругомъ. Это было противъ предписанія, но онъ не былъ въ состояніи не поддаваться этому искушенію. Притомъ поощренія Билля не давали ему покоя и онъ долженъ пить все боле и боле. Билль так^ке притворился пьющимъ, но ему стоило неимоврныхъ усилій, чтобы удержаться отъ этого. Только надежда на ‘богатую добычу была въ состояніи удержать его на этотъ разъ отъ пьянства.

Выпитая виталійцемъ водка вскор входила въ свои права. Онъ скоро почувствовалъ утомленіе во всемъ тл и затмъ впалъ въ крпкій сонъ.

Билль, желая основательно напоить его водкой, продолжалъ ему подавать одинъ разъ за другимъ бутыль, изъ которой тотъ машинально глоталъ, пока совершенно не впалъ въ безчувствіе. Билль оттащилъ его въ уголъ и положилъ около пьянаго также и бутылку. Это имло двоякую цль: во первыхъ, если пьяный проснется онъ суметъ опять за нее схватиться, во вторыхъ, это отводило глаза отъ виновника всего, и можно было полагать, что постовой самъ напился, безъ посторонней помощи.

Теперь путь былъ свободенъ. Контрабандистъ осторожно оглядлся кругомъ, не подсматриваетъ ли кто-нибудь, и пустился къ той бочк, въ которой адмиралъ Хурхиль былъ запертъ.

Адмиралъ былъ въ состояніи близкомъ къ отчаянію. Не говоря о тлесныхъ мученіяхъ, духъ его былъ такъ угнетенъ, что онъ съ радостью лишилъ-бы себя жизни, если бы имлъ возможность.

Услышавъ, приближающагося къ его тюрьм, онъ окликнулъ того:

— Кто бы вы ни были, я умоляю васъ, размозжить чмъ попало мой черепъ, или ударяйте кинжаломъ въ горло. Такъ дальше жить не могу. Сжальтесь надо мною, если вы человкъ!

— Пстъ, не такъ громко, господинъ адмиралъ!! Можетъ быть найдется средство, чтобы освободить васъ отъ мученій, ржущихъ мн сердце.

Слова эти на чистомъ англійскомъ язык произвели замчательное впечатлніе на адмирала.

— Кто вы такой?— спросилъ лордъ Хурхиль также по англійски, тогда какъ раньше говорилъ на ломанномъ, нмецкомъ язык, предполагая что это виталіецъ.

— Вашъ другъ,— шепталъ теперь контрабандистъ у самой бочки адмирала.— Англичанинъ, какъ вы, по имени Билль, взятый Штертебекеромъ въ плнъ.

— Ахъ, я вспоминаю,— возразилъ Хурхиль. Это вы тотъ негодяй, выдавшій глав пиратовъ мстопребываніе ‘Орлинаго Крыла’?

— Могъ ли я иначе? Разв не привязалъ меня король разбойниковъ къ мачт, чтобы пытать меня ‘испанскими сапогами,? Эта ищейка и безъ меня тоже бы нашла ‘корабль золота’. Гораздо умне было мое дйствіе, я встррился въ его довріе. Если бы не это, я бы теперь не имлъ возможности вступить съ вами въ переговоры.

— Вы хотите вступить со мною въ переговоры? Относительно чего?

— Относительно вашего освобожденія!

— Га!

— Пстъ! Не такъ громко, адмиралъ, насъ могутъ услышать. Здсь стны слышатъ, а съ Штертебекеромъ шутить плохо.

— Вы правы,— сказалъ лордъ Хурхиль уже пониженнымъ голосомъ.— Этотъ ужасный пиратъ, видимо, въ союз съ дьяволомъ. Я чуть съ ума не схожу, когда подумаю, что этому проклятому разбойнику удалось разбить мой флотъ.

— Ну, адмиралъ. У васъ еще осталось шесть или восемь кораблей въ строю, такъ что о полномъ пораженіи нельзя говорить.

— А вы что дразнить меня вздумали, тутъ?

— Никогда, адмиралъ! Я хотлъ васъ только утшить. Какъ вы думаете, если бы намъ удалось отнять потерянное обратно? Ваши военные корабли и индійскій ‘корабль золота’.

— Что это значитъ? Что вы надо мною надсмхиваетесь?

— Пстъ, пстъ, адмиралъ! Не кричите! вы сердитесь. Я вполн серьезно говорю. Я вамъ хочу все возвратить, за исключеніемъ сожженныхъ кораблей.

— Вы?— Вы хотите?… Что вы съ ума сошли? Вы съ Штертебекеромъ? Нтъ, нтъ! Вы надо мною издваетесь, убейте меня, бросьте въ воду и да будетъ конецъ всему!

— Не падайте такъ духомъ, адмиралъ! Клянусь всмъ святымъ, что я серьезно хочу освободить васъ. Но когда свобода будетъ вамъ дана, вы должны ее храбро защищать.

— Мн очень трудно врить въ этомъ, Билль, но я постараюсь. Скажите, что вы предпринимаете.

— Это весьма просто. Я командированъ постовымъ у нашихъ плнныхъ моряковъ. Я освобожу ихъ, дамъ имъ оружіе, васъ также освобожу и снабжу оружіемъ. По извстному сигналу вы соединитесь съ моряками и тогда дло въ шляп.

— Это было бы возможно, если бы нашимъ врагомъ не былъ Штертебекеръ. Противъ него ничего не сдлаемъ.

— Видно, вы слишкомъ высокаго мннія о глав разбойниковъ,— сказалъ Билль съ легкой ироніей.

— Я научился его бояться,— отвтилъ лордъ Хурхиль серьезно.— Ваше предположеніе невыполнимо, пока Штертебекеръ живъ.

— Тогда его убьемъ!— сказалъ Билль ршительно.

— Кто?

— Я!

— Вы?

— Да, я самъ!

— Какимъ образомъ вы думаете это сдлать?

— Ядомъ!

Адмиралъ весь задрожалъ.

— Нтъ, нтъ,— сказалъ онъ.— Я не долженъ настолько увлекаться. Употребить ядъ — это очень низкое преступленіе, даже предъ морскимъ разбойникомъ.

Контрабандистъ смущенно кусалъ себ губы. Онъ уже рисовалъ себ картину отравленія короля, но этотъ способъ оказался нечестнымъ.

Изъ за этого могъ рушиться весь его планъ. Но онъ былъ хитре лисицы, умлъ скрывать свои мысли и потому сейчасъ же сказалъ:

— Хорошо, адмиралъ! Если вамъ непріятно видть Штертебекера отравленнымъ, то убійство его совершится другимъ образомъ. Я это возьму на себя. Согласны вы при такихъ обстоятельствахъ на нашъ торгъ?

— Торгъ? Разв это торгъ? Разв вы требуете за вашу измну вознагражденіе? Вы только сегодня присягали виталійскому королю и уже измняете.

— Это я сдлалъ только для вида, адмиралъ, дабы я могъ вамъ лучше помочь. Конечно, я желалъ бы вознагражденія, потому что даромъ дается только смерть.

У адмирала появилось выраженіе отвращенія на лиц. Этотъ негодяй добился доврія своего господина только для того, чтобы ему тмъ надежне потомъ измнить. Однако, адмиралъ промолчалъ. Какъ ни презиралъ измнниковъ, ко на этотъ разъ онъ не могъ отказаться. Поэтому онъ вполн равнодушно сказалъ:

— Что вы требуете за то, если содйствуете освобожденію всхъ англичанъ на корабл, военныхъ судовъ и ‘Орлинаго крыла’?

— Половину всей добычи, это будетъ очень справедливо.

— Какъ? Что? Не ошибаюсь я? въ ужас вскрикнулъ адмиралъ.— Половину? Значитъ и половину ‘корабля золота’.

— Да. это я требую.

— Вы рехнулись что-ли?

— Никакъ нтъ, адмиралъ. Я при всемъ разум.

— И вы не стсняетесь заявить такое дерзкое требованіе.

— Лордъ Хурхиль! Мое требованіе вовсе не дерзко, а если оно вамъ слишкомъ высоко, то въ этомъ не моя вина.

— Негодяй!— вырвалось у сильно разгнваннаго адмирала.— Пошелъ къ дьяволу, измнникъ. Быть можетъ съ нимъ сторгуешься! Честному моряку и солдату не смй боле такія позорныя условія предложить. Убирайся къ чорту!

— Какъ угодно, адмиралъ. Кажется мн ваша честь и свобода стоятъ дороже. Прощайте!

Съ язвительнымъ поклономъ удалился негодяй въ свою постовую частъ.

ГЛАВА III.
Измнникъ за работой.

Близко сидвшіе въ бочкахъ офицеры съ ужасомъ замтили, какъ человукъ, отъ котораго зависло ихъ освобожденіе, посл неуспшныхъ переговоровъ, ушелъ ни съ чмъ.

Они терялись въ догадкахъ, что побудило адмирала торговаться. Разв свобода не стоитъ того, чтобы отдать половину этого сокровища? А что у нихъ теперь? Ровно ничего! Только благодаря слпой гордости адмирала, они остались сидть въ своихъ позорныхъ тюрьмахъ.

Если въ этой ночи имъ не удастся освободиться, потомъ трудно представится еще такой удобный случай.

Офицеры были настолько возбуждены, что стали заявлять адмиралу свои претензіи и упреки за ихъ дальнйшія мученія.

Его личное раскаяніе въ дйствіяхъ своихъ и эти упреки всхъ офицеровъ, наконецъ, имли слдствіемъ того что адмиралъ ршился позвать измнника назадъ.

Однако, онъ долженъ былъ удержаться отъ громкаго крика, чтобы не разбудить спящихъ и не навлечь подозрніе. Но какъ онъ ни старался просьбой и мольбой побудить контрабандиста снова явиться, послдній или не слыхалъ, или притворился не слышащимъ.

Не удивительно, что посл этого плнники упали духомъ и еще пуще прежняго предались отчаянію. Впрочемъ, Билль предвидлъ послдующее и вошелъ въ роль торговца, кажущагося равнодушнымъ къ скупому покупателю, дабы боле заинтересовать его.

Билль зналъ, что чмъ боле онъ теперь будетъ медлить, тмъ боле они потомъ будутъ податливе. Пусть убдятся, что больше не откуда ждать помощи.

Время это Билль также не упустилъ безъ пользы. Онъ прокрадывался въ лабораторію магистра Вигбольда, чтобы достать ядъ. Онъ ршилъ отравить Штертебекера и врную собаку, которую ужасно ненавидлъ.

Плутона трусливый измнникъ хотлъ отравить кускомъ мяса, а Штертебекера посредствомъ нсколько капель яда въ его серебряный кубокъ. Выпьетъ изъ этого кубка виталійскій король, то онъ умретъ.

Магистръ настолько доврялъ виталійскимъ братьямъ, что свою лабораторію всегда оставлялъ незапертой. Онъ зналъ, что ‘никому изъ нихъ не взбредетъ на умъ ворваться въ его святилище, съ цлью что-либо украсть. Конечно, онъ не разсчитывалъ на этого измнника, такъ доврчиво принятаго Штертебекеромъ въ ряды виталійцевъ.

Такимъ образомъ Билль легко пробрался въ лабораторію и также легко нашелъ необходимый предметъ. Изъ цлой коллекціи ядовъ онъ выбралъ одинъ, который неопытному казался бы простой водой. Но ярлыкъ, наклеенный на этомъ флакончик, показывалъ, что это одинъ изъ наиболе острыхъ ядовъ, одна капелька котораго достаточна, чтобы убить человка.

Глаза измнника заблестли демоническимъ огнемъ, когда онъ пряталъ находку въ карманъ. Онъ прокрался въ буфетную Штертебекера, гд находился, обыкновенно, серебрянный кубокъ и влилъ туда нсколько капель яда.

Посл этого онъ, заботливо спряталъ флакончикъ, направился на свой постъ, не обращая вниманія на плнныхъ англичанъ.

Но лордъ Хурхиль не видвшій въ мрак, окрикнулъ его:

— Билль, это вы?

— Это я,— отвтилъ онъ сердито, и на лиц его показалась дьявольская улыбка.

— Слушайте меня, Билль. Я обдумывалъ ваше предложеніе, съ трудомъ говорилъ адмиралъ, и не трудно было догадаться, какъ тяжело ему вступить въ сдлку съ презираемымъ имъ измнникомъ.— Я сговорился съ моими офицерами и мы согласны на ваши условія

— Вы дадите мн половину того, что дастъ вамъ мое освобожденіе?

— Да!

— И остальные господа офицеры также согласны на это?

— Да!— раздалось со всхъ сторонъ.

— Ладно, тогда я васъ освобожу.

— Когда?

— Сейчасъ.

— А Штертебекеръ?

— Это предоставьте лично мн.

— Онъ не станетъ намъ дорогу?

— Нтъ, за это я ручаюсь.

— Какими средствами?

— Это мое дло. Будьте тихи. Я пойду за инструментами.

Билль исчезъ. Сатанинская улыбка появилась на его плутовскомъ лиц. Англійскихъ офицеровъ сдлалъ онъ покорными и они длали все, что онъ хотлъ. О какое богатство предстоитъ ему! Англійскіе матросы будутъ смотрть на него, какъ на спасителя, а Штертебекеръ съ ближайшимъ завтракомъ уснетъ навсегда.

А какія перспективы въ будущемъ! Онъ человкъ, съ положеніемъ! Никто не сравняется съ нимъ въ богатств и почести. Это было для него уже совершившейся дйствительностью. О томъ, что его планъ можетъ рушиться, ему и на умъ не пришло.

Вскор онъ открылъ люкъ, ведшій къ тюрьм англійскихъ матросовъ. Воздухъ въ этомъ подвал былъ, ужасно испорченный, такъ какъ въ тсномъ помщеніи было втиснуто свыше 100 человкъ.

Эти добрые люди чуть было не выдали все своими криками благодарности освободителю. Съ трудомъ удалось Биллю ихъ успокоить.

Осторожно выбрались эти люди одинъ за другимъ изъ своего заключенія. Билль выбралъ изъ нихъ наиболе ловкихъ и отправился въ арсеналъ выбрать для себя и другихъ оружія и инструментовъ для освобожденія офицеровъ изъ ихъ бочекъ.

Очень скоро вс матросы и освобожденные изъ бочекъ офицеры, были хорошо вооружены. Все было готово къ нападенію на виталійцевъ, если бы Билль, при раскрытіи бочекъ, не причинилъ себ истекавшую кровью рану.

Онъ вспомнилъ о находящейся въ лабораторіи аптек и просилъ лорда Хурхиля повременить нападеніемъ до его возвращенія, тогда начнется борьба за свободу.

Адмиралъ согласился, хотя горлъ нетерпніемъ мстить Виталійцамъ. Билль удалился. Кровь изъ руки била клюнемъ, повидимому желза была изранена. Онъ достигъ лабораторію и досталъ таинственную карманную лампу, оказавшая ему столько услугъ, и началъ искать лекарства.

На стол былъ разостланъ блый порошокъ въ довольно большомъ количеств. Это былъ изобртенный магистромъ ‘греческій огонь’ разсыпанный имъ на стол для просушки.

Едва только капля крови отъ руки Билля попала на порошокъ, какъ вдругъ онъ вспыхнулъ яркимъ пламенемъ и въ мигъ вся лабораторія была охвачена пламенемъ.

Контрабандиста, при вид этого огня, охватилъ смертельный ужасъ, онъ пытался было бжать, но какъ разъ у дверей пламя очень развивалось.

Къ счастью воды по близости не было, иначе огонь бы больше распространился. Увидя смерть предъ глазами, Билль пришелъ въ отчаяніе и изо всхъ силъ сталъ рычать.

Можно себ представить переполохъ, происшедшій на корабл, при этихъ крикахъ. Въ моментъ вс были на ногахъ и спшили къ горвшей лабораторіи, изъ которой доносились душу раздирающіе крики сгорающаго. Онъ какъ сумасшедшій кидался изъ одного угла въ другой, ища спасенія.

Генрихъ Ниссенъ первымъ посплъ на мсто пожара. Лишь только онъ узналъ, что въ лабораторіи сгораетъ человкъ, какъ моментально бросился туда. Но пламенемъ сожгло у него волоса, платье также загорлось и отъ вредныхъ газовъ онъ лишился чувствъ.

— Огонь на корабл! Человческая жизнь въ опасности! Генрихъ Ниссенъ сгораетъ!— Эти страшныя всти съ быстротою молніи пронеслись по всему кораблю. Штертебекеръ также узналъ и нсколькими прыжками онъ былъ на мст происшествія.

— Генрихъ, мой золотой мальчикъ! Великій Боже, я долженъ его спасти,— крикнулъ онъ и со сдержаннымъ дыханіемъ прыгнулъ въ огонь.

Ему удалось схватить мальчика и выпрыгнуть обратно. Еще секунда и Генриха Ниссена не стало бы. Загорлись реторты и стрляющіе огни увеличились.

— Воды!— приказалъ Штертебекеръ, и моментально два ведра воды были вылиты на безчувственнаго мальчика и его тлющую одежду. Трогательную картину представлялъ собою Штертебекеръ, этотъ суровый человкъ, державшій на рукахъ спасеннаго мальчика и съ трудомъ удержавшійся отъ слезъ.

Рычаніе въ лабораторіи мало по малу ослабвало. Долгое время слышенъ былъ еще стонъ и хрипніе затмъ стало совсмъ тихо. Измнника постигла страшная кара, его наказала совсмъ судьба.

Виталійцы таскали много воды и тушили огонь. Но, какая странность! чмъ больше выливали воды, тмъ пуще увеличился пожаръ. Никто не могъ объяснить причину этого. Тутъ явился Вигбольдъ, котораго охватилъ страшный испугъ при вид случившагося.

— Ради Бога, унесите воду,— крикнулъ онъ и бросился сквозь толпу къ огню. Не медля ни минуты онъ выхватилъ изъ кармана какой-то порошокъ и сыпнулъ его въ пламя. Огонь тотчасъ же сталъ уменьшаться, зато повалилъ густой дкій дымъ, отъ котораго огонь совсмъ былъ затушенъ.

Чтобы не задыхаться отъ этого дыма, виталійцы вынуждены были отступить.

Вдругъ услышались ужасные крики:

— Впередъ! Бейте ихъ, какъ бшеныхъ собакъ! Бросайте въ огонь! Задушите ихъ!— Виталійцы были поражены неожиданнымъ нападеніемъ и не могли понятъ, что произошло. Защищаться они также не могли въ тснин между пожарищемъ и англичанами. Они мшали другъ другу.

Притомъ вс были безоружны, они спшили на пожаръ, а не на битву.

И вотъ началась рзня, кровавая борьба. Каждый хотлъ другого повалить.

Штертебекеръ, стоявшій на колняхъ у лежавшаго въ безпамятств Генриха, тяжелымъ ударомъ по голов былъ поваленъ на палубу, весь обливаясь кровью.

Это было весьма скверно для виталійцевъ, потому что безъ своего геніальнаго предводителя они были безсильны. Они хотя храбро защищались по успхъ былъ на сторон англичанъ.

По хорошо обдуманному плану они окружили виталійцезъ со всхъ сторонъ, и послдніе вс были повалены и накрпко перевязаны, не имя возможности оказать даже малйшее сопротивленіе.

Штертебекеръ также былъ связанъ и даже черезчуръ крпко, онъ весь былъ окутанъ веревками. Кром того лордъ Хурхиль приказалъ еще заковать его въ цпи. Они прекрасно знали какой онъ опасный врагъ. Однако, дабы тріумфъ былъ краше и великолпне лордъ Хурхиль ршилъ привести тертебекера въ Лондонъ живымъ.

Штертебекеръ, ‘Буревстникъ’ и весь экипажъ находились въ рукахъ англичанъ.

ГЛАВА IV.
Штертебекеръ въ плну.

Появился на палуб разъяренный Плутонъ. Кусая и опрокидывая всхъ на пути онъ добрался до своего господина, лежавшаго на палуб, и жалобнымъ визгомъ сталъ облизывать его окровавленное лицо. Даже англичане были тронуты этой сценой.

Холодный лордъ Хурхиль, однако, крикнулъ солдатамъ:

— Бейте эту бестію! Бросайте ее за бортъ! Она еще можетъ освободить главу пиратовъ! Впередъ, чего стоите?!

Въ этотъ моментъ Штертебекеръ открылъ глаза и увидлъ себя связаннымъ. Онъ пробовалъ порвать стянувшія его узы, но это было не въ его силахъ.

— Тысяча дьяволовъ!— скрежеталъ онъ зубами, и глаза его гнвно вращались въ своихъ орбитахъ.

— Я въ рукахъ англичанъ, этихъ трусовъ, собакъ? Они напали на меня изъ за угла! Голова еще трещитъ, какъ будто черепъ разбили.

Плутонъ между тмъ съ любовью облизывалъ лицо раненаго. Но солдаты ршили его прогнать или убить и наступали на него съ саблями и калибардами въ рукахъ. Яростно смотрло животное на наступавшихъ, готовое умереть за своего господина. Но Штертебекеръ позвалъ его и шепнулъ что-то на ухо:

— Плутонъ бросайся за бортъ и плыви къ Годеке Михаэлю. Разскажи ему что здсь случилось. Онъ уже’ будетъ знать, что ему длать. Годеке Михаель! Годеке Михаель!

Штертебекеръ продолжалъ свои слова знакомъ глазъ въ ту сторону, гд долженъ былъ находиться корабль Михаеля.

Плутонъ понялъ. Однимъ прыжкомъ онъ былъ за бортомъ и плылъ въ указанное направленіе.

Лордъ Хурхиль сейчасъ же принялъ командованіе кораблемъ. Первымъ дломъ его было удержать за собою ‘Буревстника’, то есть бжать, потому что противъ всего виталійскаго флота онъ былъ безсиленъ.

Бгство его облегчалось тмъ, что ‘Буревстникъ’ былъ самымъ быстроходнымъ судномъ виталійцевъ.

Онъ приказалъ натянуть вс паруса. При такихъ обстоятельствахъ лордъ Хурхиль долженъ былъ къ разсвта исчезнуть съ глазъ виталійцевъ.

Въ то время, какъ лордъ Хурхиль отдавалъ приказанія, свободные отъ занятій офицеры отправились въ буфетную, праздновать свою побду. Разумется, что гвоздемъ попойки представлялъ собою серебрянный кубокъ Штертебекера. Его наполнили виномъ и онъ долженъ былъ пойти круговую. Дйствительно, было чему радоваться. Вмсто того, чтобы быть скорченнымъ въ бочкахъ и мучиться голодомъ и жаждой, они сидли за столомъ Штертебекера въ его же буфетной зал, стны которой были украшены старо-германскими тостами.

Теперь кубокъ обходилъ всхъ кругомъ и каждый пившій изъ него долженъ былъ пословицей украшать ихъ побду или осмять побжденнаго. Но едва лишь три офицера выпили изъ него, какъ почувствовали себя скверно.

Когда четвертый приложилъ кубокъ къ губамъ, первый, безпомощно опустившійся въ кресло и блдный, какъ полотно, закричалъ:

— Не пейте — друзья — я думаю,— вино — это отравлено!

Сказавъ эти ужасныя слова, онъ какъ убитый свалился на полъ въ страшныхъ судоргахъ, второго и третьяго постигла та же участь. Четвертый еще не усплъ пить, онъ приложилъ только край кубка къ губамъ, которыя теперь почернли и опухли

— Ялъ, ядъ! закричалъ онъ,— насъ отравили.

Всть эта облетла всхъ. Также Штертебекера достигла она, такъ какъ англичане его обвиняли въ этомъ.

— Собаки!— закричалъ онъ, дрожа отъ гнва.— Это у васъ такіе пріемы, но не у меня. Вы говорите, въ кубк былъ ядъ? Ну, такъ это дло вашихъ рукъ, это ваши негодяи хотли меня отравить!

Англичане были поражены и не смли сказать ни слова,— слишкомъ очевидно было то, что виталійскій король говорилъ. Но послдній продолжалъ:

— Спшите къ магистру Вигбольду, можетъ быть у него есть средство противъ этого яда.

Англичане бросились за ученымъ и привели его.. Но онъ увидлъ, что это его опаснйшій ядъ и сказалъ:

— Помощи тутъ никакой нтъ. Отравленные должны умереть, и это скоро совершится. Негодяй укралъ этотъ ядъ изъ моей лабораторіи. Онъ тотъ самый англичанинъ, котораго мы приняли къ себ.

Какъ Вигбольдъ предсказывалъ, такъ оно и было. Одинъ за другимъ въ ужасныхъ мукахъ умерли три англичанина. Трупы ихъ почернли и вспухли. Четвертому Вигбольдъ далъ цлебную мазь, чтобы лчить его губы.

Англичане, узнавъ, что Вигбольдъ свдущій въ лкарствахъ, они его освободили, дабы онъ перевязывалъ раненыхъ. Они потребовали отъ него присяги, что не убжитъ и не содйствуетъ побгу другихъ. На что онъ отвтилъ съ гордостью:

— Я не присягаю. Слово человка должно быть достаточнымъ. Поэтому, вотъ вамъ мое слово, что мою свободз’ употребляю только для лченія раненыхъ.

Англичане довольствовались этимъ, они хорошо знали, что нмцы сдерживаютъ свои слова.

Тяжеле всхъ былъ раненъ Генрихъ Ниссенъ. При своей геройской но не обдуманной попытк спасти человка, онъ былъ тяжело раненъ и находился между жизнью и смертью.

Первымъ дломъ Арита Вигбольда было то, чтобы облегчить страданія бднаго мальчика. Поэтому онъ искуственно привелъ его въ безчувственное состояніе.

Какое счастье, что на корабл нашелся такой чело* вкъ, какъ магистръ Вигбольдъ!

ГЛАВА V.
Четвероногій встникъ.

Посмотримъ теперь, что стало съ Плутономъ. Онъ прыгнулъ за бортъ, когда солнце стало показываться. Онъ прекрасно понялъ своего господина. ‘Годеке Михаель’, сказалъ онъ къ нему,— ‘Годеке Михаель’.

Онъ хорошо зналъ, что Годеке Михаель находится на

КЛАУСЪ ШТЕРТЕБЕКЕРЪМогущественный Владыка Морей.

Путешествіе въ Лондонъ.

ГЛАВА I.Важное открытіе.

ГЛАВА II.Ночной заговоръ.

ГЛАВА III.Измнникъ за работой.

ГЛАВА IV.Штертебекеръ въ плну.

ГЛАВА V.Четвероногій встникъ.

Читайте также: