Пушкин в русской критике. С. С. Трубачева, Пушкин Александр Сергеевич, Год: 1889 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Пушкинъ въ русской критик. С. С. Трубачева. Спб., 1889 г. Задача, принятая на себя авторомъ этой книги, представляетъ большой и несомннный интересъ. Г. Трубачевъ, не довольствуясь сухимъ перечнемъ критическихъ статей о Пушкин, стремится не только разъяснить ихъ съ исторической точки зрнія, но и опредлить ихъ абсолютную цнность и значеніе. Первая глава изслдованія служитъ какъ бы подготовкою къ самому труду: авторъ говоритъ въ ней о вліяніи западно-европейскаго романтизма на нашу литературу, характеризуетъ русскую журналистику 20-хъ годовъ и указываетъ, наконецъ, на т вянія, которыя вліяли на міровоззрніе юноши-Пушкина. Но, при ближайшемъ разсмотрніи книги, мы натолкнулись на цлый рядъ явленій, который привелъ насъ въ совершенное недоумніе, оказалось, что вся первая глава, занимающая 20 страницъ, почти цликомъ ‘заимствована’ г. Трубачевымъ у разныхъ боле или мене извстныхъ писателей, безъ малйшей попытки со стороны автора указать на эти источники. ‘Заимствованія’ эти въ своемъ род безподобны. Прилежный авторъ собралъ здсь все, что онъ нашелъ хорошаго въ сочиненіяхъ Блинскаго, Апол. Григорьева, Анненкова, гг. Пыпина, Весина и мн. др. Онъ то выписываетъ цлыя страницы изъ ихъ произведеній, то слегка перефразируетъ чужой текстъ, сливая нсколько фразъ въ одну выбрасывая изъ нихъ отдльныя слова или вставляя свои собственныя. Съ истинною виртуозностью онъ пріискиваетъ въ чужихъ твореніяхъ соединительныя фразы и разбрасываетъ ихъ то здсь, то тамъ. Читатель, можетъ быть, думаетъ, что молодой ‘ученый’ хотя гд-нибудь упоминаетъ о своихъ источникахъ, о томъ, что онъ, какъ трудолюбивая пчела, собиралъ медъ со всхъ цвтовъ, представлявшихся его взору?… Увы, указаній этихъ не имется. Есть, правда, кое какія ссылки на Блинскаго, Ап. Григорьева, Вяземскаго и Полеваго, но он встрчаются на протяженіи 20 страницъ лишь въ пяти мстахъ и касаются каждая двухъ трехъ строчекъ текста, приведенныхъ въ ковычкахъ и отмченныхъ особымъ шрифтомъ. Весь же остальной матеріалъ предлагается публик за самостоятельную работу автора. Почти все разсужденіе о романтизм заимствовано г. Трубачевымъ изъ статей А. Н. Пыпина Характеристики литературныхъ мнній отъ 20-хъ до 50-хъ годовъ, ознакомленія читателей съ характеромъ этихъ заимствованій мы приведемъ нсколько яркихъ примровъ.

‘Пушкинъ въ русской критик’, соч. С. С. Трубачева, стр. 11 (первыя 10 страницъ посвящены предисловію автора).	‘Характеристики литературныхъ мнній отъ 20-хъ до 50-хъ годовъ’, соч. А. Н. Пыпина. ‘Встникъ Европы’ 1971 г., май, стр. 249.
Начиная съ Петра, русская наука и литература шли шагъ за шагомъ по слдамъ европейскаго движенія. Русская образованность постепенно воспринимала множество различныхъ вліяній, исходившихъ отъ современнаго европейскаго движенія. Въ прошломъ вк съ Запада явились въ Россію вольфіанская философія и масонство, французская философія и вольнодумство, реакція мечтательности и сантиментальности.	Наука и литература шли шагъ за фагомъ по слдамъ европейскаго движенія. Начиная съ Петра… русская образованность постепенно воспринимала множество различныхъ вліяній, исходившихъ изъ современнаго европейскаго движенія. Такъ, въ теченіе прошлаго столтія явились у насъ вольфіанская философія, масонство, французская философія и вольнодумство, реакція мечтательности и сантиментальности.
Стр. 11 и 12. Въ 19-мъ столтіи открываются романтическія вліянія Запада на Россію — въ различныхъ видахъ — отъ чистаго мистицизма до скептической разочарованности. Въ связи съ романтизмомъ у насъ, какъ и въ Европ, начинается, съ одной стороны, либеральное движеніе, съ другой — правительственная реакція, въ связи съ романтизмомъ развивается изученіе народной старины и поэзіи, археологіи и ученіе о народности, Шеллингова философія и гегельянство въ 30-хъ и 40-хъ годахъ, поздне фурьеризмъ и сенъ-симонизмъ.	Такъ теперь открываются романтическія вліянія, въ ихъ разныхъ видахъ, отъ чистаго мистицизма до скептической разочарованности, въ связи съ романтизмомъ у насъ, какъ въ Европ, начинается, съ одной стороны, либеральное движеніе, съ другой — правительственная реакція, въ такой же связи съ романтизмомъ развивается изученіе ‘народной’ старины и поэзіи, археологіи и ученіе о ‘народности’, затмъ Шеллингова философія и гегельянство въ 30-хъ и 40-хъ годахъ, наконецъ, фурьеризмъ и сенъ-симонизмъ.
Стр. 15. Байроновскій скептицизмъ отвергалъ т узкія рамки, въ которыхъ насильственно была заключена европейская мысль. Противники, приходившіе въ ужасъ отъ безпощаднаго порицанія, называли поэзію его ‘адской’ и ‘сатанинской’. Эта сторона тогдашняго ‘романтизма’, тсно связанная съ политическимъ броженіемъ того времени, отразилась въ первой эпох дятельности Пушкина такъ же, какъ отразилось европейское политическое броженіе въ нашей общественной жизни. Разочарованность, недовольство условіями жизни, романтическое, не совсмъ ясное исканіе свободы, которыя Пушкинъ влагаетъ въ своихъ героевъ, несомннно складывались подъ вліяніемъ Байроновской поэзіи.	Байроновскій скептицизмъ отвергалъ т узкія рамки, въ которыхъ была насильственно заключена европейская жизнь, и отрицаніе было такъ сильно, что… его противники не находили для его поэзіи другой характеристики, кром ‘адской’ и ‘сатанинской’. Эта сторона европейской романтики, тсно связанная съ политическимъ броженіемъ того времени, отразилась въ нашей литератур такъ же, какъ отразилось европейское политическое броженіе въ нашей общественной жизни. Разочарованность, недовольство условіямми жизни, романтическое, не совсмъ ясное исканіе свободы, которыя Пушкинъ влагаетъ въ своихъ героевъ, несомннно складывались подъ вліяніемъ Байроновской поэзіи.

Мы привели нсколько наиболе яркихъ примровъ, въ сущности же, все разсужденіе о романтизм взято почти цликомъ изъ статей г. Пыпинаг мстами мы встрчаемся съ легкою перефразировкой, мстами же съ дословными выписками, сдланными съ примрною аккуратностью — съ сохраненіемъ всхъ характерныхъ выраженій и даже всхъ знаковъ препинанія.

Съ 15 стр. наталкиваемся мы на другаго рода заимствованія, г. Трубачевъ, находя, вроятно, неудобнымъ такъ же копировать Ап. Григорьева и Блинскаго, прибгаетъ къ слдующей уловк: онъ выписываетъ (наприм., на стр. 15) слово въ слово цлый рядъ мнній Ап. Григорьева о Пушкин, выдавая ихъ, конечно, за свои, а затмъ ставитъ ковычци, увеличиваетъ шрифтъ и добросовстно указываетъ, что слдующія 5 строкъ онъ взялъ у извстнаго критика.

С. С. Трубачевъ, 15. стр.

Ал. Григорьевъ, I т., стр. 234.

Въ юности Пушкинъ долго носилъ въ себ мутно-чувственную струю ложнаго классицизма, которая впослдствіи очистилась у него до наивнаго пластицизма древности.

…Только великая и цльная натура Пушкина, ршительно не поддававшаяся туманному вянію, какъ слишкомъ ясная и живая,— подвергаясь вліянію стихійно-тревожнаго, боролась съ нимъ, увковчивая борьбу высокими созданіями, пытаясь уходить отъ стихійно-тревожнаго въ разсудочныя и простодушныя воззрнія Ивана Петровича Блкина,— и опять будила въ себ страстные элементы, но будила ихъ, уже овладвая ими, возводя ихъ въ мру и гармонію.

Онъ долго, наприм., носилъ въ себ въ юности мутно-чувственную струю ложнаго классицизма. Эта мутная струя впослдствіи очистилась у него до наивнаго пластицизма древности.

Стр. 300. Великая и цльная натура Пушкина, ршительно не поддававшаяся туманному вянію, какъ слишкомъ ясная и живая,— подвергаясь вліянію стихійно-тревожнаго, боролась съ нимъ, увковчивая борьбу высокими созданіями, пытаясь уходить отъ стихійно-тревожнаго въ разсудочныя и простодушныя воззрнія Ивана Петровича Блкина,— и опять будила въ себ страстенъ элементы, но будила ихъ, уже овладвая имя, возводя ихъ въ мру и гармонію.

Но такая предосторожность кажется г. Трубачеву совершенно излишнею по отношенію къ писателю мене извстному, прекрасная книжка котораго прошла почему-то незамченною въ нашей литератур. Мы говоримъ объ Очеркахъ исторіи русской журналистики 20-хъ и 30-хъ годовъ г. С. Весина. О существованіи этой работы г. Трубачевъ не обмолвился ни единымъ словомъ, а, между тмъ, она сослужила ему большую службу при характеристик журнальныхъ дятелей 20-хъ годовъ. Приведемъ еще одинъ примръ добросовстнаго отношенія г. Трубачева къ чужому труду.

С. С. Трубачевъ, стр. 17.

Весинъ, стр. 5.

Журналистика 20-хъ годовъ была чрезвычайно полезнымъ факторомъ въ дл умственнаго развитія современнаго общества. Въ лиц лучшихъ своихъ представителей она стремилась къ увеличенію круга полезныхъ знаній въ обществ, къ распространенію знакомства съ западно-европейскимъ образованіемъ, съ лучшими представителями науки и искусства,— она стремилась къ возбужденію любви къ національному, къ искорененію или ослабленію въ обществ печальныхъ явленій невжества и необузданности стремленій, къ распространенію правильныхъ взглядовъ на жизнь семейную и общественную. Она обличала, хотя и не прямымъ и сдержаннымъ образомъ, произволъ помщичьей власти и разныя печальныя явленія въ служебномъ мір. Она была скромною учительницей добра и разума. Она, въ лиц боле просвщенныхъ своихъ представителей, никогда не закрывала своихъ страницъ для выраженія лучшихъ стремленій своего времени. Въ ряду ея дятелей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . и т. д., и т. д.

Журналистика 20-хъ годовъ была чрезвычайно полезнымъ факторомъ въ дл умственнаго развитія современнаго общества. Въ лиц лучшихъ своихъ представителей она стремилась къ увеличенію круга полезныхъ знаній въ обществ, къ распространенію знакомства съ западно-европейскимъ образованіемъ, съ лучшими представителями наукъ и искусства,— она стремилась къ возбужденіи любви къ національному, къ искорененію или ослабленію въ обществ печальныхъ являй невжества и необузданности стремленій, къ распространенію правильныхъ взглядовъ на жизнь семейную и общественную. Она обличала, хотя и не прямымъ и сдержаннымъ образомъ, произволъ помщичьей власти и разныя печальныя явленія въ служебномъ мір. Она была скромною учительницей добра и разума. Она, въ лиц боле просвщенныхъ своихъ представителей, никогда не закрывала своихъ страницъ для выраженія лучшихъ стремленій своего времени. Въ ряду ея дятелей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (см. г. Весина, стр. 5 и 6).

Дале, на стр. 18,19,20и21, идетъ или легкая перефразировка, ил сплошное заимствованіе изъ указанной книги. Характерна одна подробность: г. Весинъ на стр. 12, 13 и 14, говоря о значеніи Московского Телеграфа и его редактора Н. Полеваго, приводитъ прекрасныя слова Блинскаго (т. XII, стр. 176 и 177). Г. Трубачевъ ни въ чемъ не хочетъ уступить ему и съ своей стороны длаетъ то же самое, но… въ нсколько иной форм, онъ выписываетъ (стр. 21) 21 строку изъ соч. Блинскаго, но ковычекъ не ставитъ, а длаетъ въ самомъ конц такую ссылку: XII т., 176, читатель долженъ самъ догадываться, что принадлежитъ Блинскому, что г. Трубачеву, это сдлать тмъ боле трудно, что молодой ученый перемщаетъ отдльныя фразы знаменитаго критика, приводитъ ихъ не въ той послдовательности и ссылается на 176 стр., забывая о 177 стр., которою онъ, тмъ не мене, пользуется. Совершивъ такой подвигъ, г. Трубачевъ возвращается къ копированію г. Весина и всю 22-ю стр. посвящаетъ дословной переписк 14 и 15 страницъ книжки послдняго. И такъ, мы дошли до характеристики вяній, имвшихъ вліяніе на молодаго Пушкина. Имъ посвящены 5 страницъ (25—29). Увы, вс эти пять страницъ цликомъ списаны съ г. Анненкова (Пушкинъ въ Александровскую эпоху, страницы 101, 102, 106, 107, 108, 109, 111, 112, 113, 114, 117, 131, 132,219, 220, 221,222, 223, 224, Матеріалы для біографіи Пушкина, стр. 150, 254).

Такова первая глава, гд авторъ долженъ былъ выказать наибольшую самостоятельность. Въ самомъ дл тутъ мы встрчаемъ не сухой перечень критическихъ отзывовъ о Пушкин, но именно т взгляды и обобщенія, которые и составляютъ собственно работу г. Трубачева. И такъ, на 20 страницахъ почти ни одного собственнаго слова, почти ни одной ссылки! Посл этого серьезное отношеніе къ книг Трубачева становится невозможнымъ. Въ конц книги мы съ недоумніемъ остановились еще передъ однимъ явленіемъ. Но, прежде чмъ обратиться къ нему, укажемъ читателю на т заимствованія (конечно, далеко не вс), которыя мы отмтили мимоходомъ.

Страница 32 — см. Блинск., VIII, 114, стр. 33 — Бл., VIII, 431, 447, 423, 427, стр. 56 — Бл., VIII, 423: стр. 37 — см. Анненк.: Мат. для библ. Пушк., 60, стр. 39 и 40 — см. Очерки Весина, 76 (перефразъ), стр. 42 и 43 — см. Матер. Анненкова, 62, стр. 50 — ib., 61, стр. 52 — Бл., VIII, 433, стр. 54 — Матер.— Анненк., 22, 95, стр. 55 — Бл., VIII, 434, стр. 56 — Анненк.: Матер., 94, стр. 66 — ib., 101, стр. 73 — ib., 103, стр. 73 — Бл., I, 69 и 73, стр. 73—74 — Анненк.: Пушк. въ Ал. эп., 230 и 231, стр. 75 — ib., 235, стр. 176 — Бл., VIII, 508 и 523, стр. 177 — ib., 529 и 603, стр. 206 — Анненк.: Пушк. въ Ал. эп., 295, стр. 207 — ib., 295, стр. 246 — Пыпина: Блинск., его жизнь и переписка, 91, стр. 314 — Григорьевъ, I, 594, стр. 344 — ib., предисловіе H. Н. Страхова, 4, стр. 345—346— ib., стр. 384 — Григорьевъ, 621 и т. д., и т. д.

Въ отмткахъ этихъ мы не касались статей чисто-компилятивнаго характера, гд г. Трубачевъ, по необходимости, долженъ повторять чужія мысли и слова. Главы же, къ которымъ мы перейдемъ, много интересне первыхъ. Проникнутый сознаніемъ собственнаго достоинства, молодой авторъ сыплетъ теперь выраженіями, врод мы покажемъ, наше изслдованіе, хотя было бы значительно великодушне писать: ‘Ап. Григорьевъ (Страховъ, Пыпинъ) покажетъ’, или: ‘изслдованіе Блинскаго, Григорьева’ и пр., и пр. Здсь г. Трубачевъ, ослпленный собственною ученостью, полемизируетъ съ Блинскимъ, Добролюбовымъ, Писаревымъ, Н. Г. Чернышевскимъ и бросаетъ нсколько ‘свтлыхъ’ мыслей, которыя — за немногими исключеніями — составляютъ, на этотъ разъ, его полную собственность.

Мы не будемъ слдить за г. Трубачевымъ въ его дальнйшемъ изслдованіи,— читатель достаточно ознакомленъ съ оригинальностью его пріемовъ, мы не будемъ даже отмчать противорчій, изобилующихъ въ его книг, — они естественны у автора, собирающаго съ міру по нитк для своего ученаго труда, мы сдлаемъ только нсколько замчаній объ общемъ характер послдующихъ главъ.

Заявивъ, что посл смерти Блинскаго ‘критика пришла въ состояніе упадка’, г. Трубачевъ приступаетъ къ доблестной битв съ Писаревымъ, Добролюбовымъ, Н. Г. Чернышевскимъ и отводитъ, разумется, особенное мсто Григорьеву, доказывая этимъ, что уметъ быть благодарнымъ. Нельзя не отмтить и здсь нкоторой оригинальности пріемовъ. Выписывая слова Н. Г. Чернышевскаго или Писарева, авторъ ‘опровергаетъ’ ихъ, истолковывая часто весьма произвольно мысль цитированныхъ фразъ (стр. 336 и 337).

О Добролюбов г. Трубачевъ говоритъ мало и лишь мимоходомъ заявляетъ, что до проницательнаго пониманія Пушкина этотъ критикъ не дошелъ. Н. Г. Чернышевскаго онъ язвитъ за ‘забавную игру’ сібвомъ прекрасное, измышляя его собственное опредленіе, курьезность котораго уже была подмчена однимъ изъ рецензентовъ его книги, дале молодой авторъ упрекаетъ Н. Г. Чернышевскаго за силлогизмы послдняго, страдающіе ‘полнымъ отсутствіемъ здраваго смысла и знанія основныхъ законовъ логики’. Переходя къ Григорьеву, молодой ученый умиляется и пишетъ ему панигирикъ, забывая въ экстаз, что на двухъ страницахъ повторяетъ г. Страхова (Трубачевъ, стр. 345—346, Страховъ, предисловіе). Дале, замтивъ къ слову, что г. Пыпинъ не отличается ‘проницательностью взглядовъ’, и обнаруживъ, такимъ образомъ, чудовищную неблагодарность къ писателю, слова котораго такъ часто украшали страницы ученой книги,— г. Трубачевъ переходитъ къ Писареву и становится неумолимымъ. Онъ укоряетъ даровитаго критика въ невжеств, ‘въ хлестаковской развязности’, ‘въ дтскомъ непониманіи русской литературы’, въ ‘грубости, дерзости и плоскости насмшекъ’, въ ‘шутовскомъ кривляніи’, въ ‘безстыдномъ глумленіи’, въ ‘злонамренномъ подтасовываніи фактовъ’, называя за все это Писарева ‘истиннымъ мошенникомъ пера’ и съ паосомъ восклицая, что Писаревъ вмст съ Маякомъ долженъ храниться въ музе всякихъ рдкостей, какъ исключительный и любопытный экземпляръ ‘игры природы’.

Мы не будемъ защищать покойнаго критика отъ воинственныхъ нападеній г. Трубачева,— Писаревъ въ этомъ не нуждается: его заслуги, его заблужденія, его ошибки давно оцнены и взвшены,— мы только спрашиваемъ, прилично ли молодому ученому бросать грязью въ глубоко искренняго писателя, — молодому ученому, единственная заслуга котораго состоитъ покуда въ посвященіи великому имени Пушкина книги, составляющей сплошной плагіатъ?

‘Русская Мысль’, кн.X, 1889

Читайте также: