Дйствительнаго Статскаго Совтника, Ордена
Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго ученаго Собранія Члена,
Въ удовольствіе Любителей Россійской Учености
Вольнаго Россійскаго Собранія при Императорскомъ
Въ Университетской Типографіи у Н. Новикова,
Краткая Московская Лтопись.
Первый и главный Стрлецкій бунтъ.
Вторый Стрлецкій бунтъ.
Краткая исторія Петра Великаго.
Нкоторыя статьи о добродтели.
Основаніе любомудрія.
О Россійскомъ духовномъ краснорчіи.
О первоначаліи и созиданіи Москвы.
Истолкованіе личныхъ мстоимній я, ты, онъ, мы, вы, они.
О несогласіи.
О разности между пылкимъ и острымъ разумомъ.
О неестественности.
Россійскій Вилеемъ.
О разумніи человческомъ по мннію Локка.
О несправедливыхъ основаніяхъ.
Разговоры мертвыхъ.
Письмо о красот природы.
— о большихъ бесдахъ.
— о гордости.
— о скорости и медлнности.
— о достоинств.
— четыре отвта.
— объ остроумномъ слов.
— о чтеніи Романовъ.
— о нкоторой заразительной болзни.
Сонъ щастливое общество.
О копистахъ.
КРАТКАЯ МОСКОВСКАЯ ЛТОПИСЬ.
Возшелъ на престолъ великаго княженія въ россіи на мсто родителя своего владимира всеволодовича мономаха, георгій, проименованный долгорукій. Престольный городъ былъ кіевъ. Старшаго сына своего андрея, наименованнаго боголюбивымъ, отдлилъ онъ, и поставилъ государемъ суздаля и владимира. Шествуя постить сына своево ко владимиру, увидлъ онъ отъ пути по об стороны москвы рки прекрасныя села принадлежащія степану ивановичу кучку. Онъ не здлалъ пристойнаго великому князю, пришедшему въ ево вотчины, почтенія, и говорилъ о немъ гордяся съ нкоторымъ презрніемъ, за что великій князь повеллъ ево привести предъ себя, и казнивъ бросити въ прудъ. Услышавъ о неутолимомъ дтей ево стенаніи, не утшно оплакивающихъ кончину отца ихъ, сжалился онъ надъ ними и съ отмннымъ почтеніемъ отослалъ ихъ ко сыну своему во владимиръ. Кучковы сыны были хороши собою, а дочь ево прекрасна: сынамъ имена, старшему, петръ, младшему іоакимъ: а сестр ихъ имя улита. Возшедъ на гору, гд нын кремль, и обозрвъ около ркъ москвы и неглинной лежащія прекрасныя мста, возлюбилъ великій князь сіе мстоположеніе, и повеллъ построить тамо деревянной городъ, и назвать по имени москвы рки, москвою: а въ имя сына своего андрея именованнаго прежде китаемъ, повеллъ онъ построить городъ у москвы рки, гд нын знаменской монастырь, названъ оный китаемъ. По семъ великій князь отходитъ во владимиръ, и сына своего андрея боголюбиваго сочетаваетъ со дочерью кучкова, и взявъ ихъ съ собою въ кіевъ отходитъ. Тамо сгодъ поживъ, великій князь георгій преставился, давъ о населеніи москвы сыну своему андрею завщаніе, который престольствуя во владимир, о населеніи москвы, по завщанію отца своего крайне старался, а паче о созиданіи церквей и объ иконномъ укратеніи, и взявъ изъ кіева икону пресвятыя двы написанную лукою евангелистомъ, полученную прежде изъ царя града, и украсивъ оную драгоцннымъ каменіемъ и жемчугомъ, золотомъ и серебромъ, каменную въ москв состроилъ церковь ко чести успенія пресвятыя двы, и сію икону поставилъ во ономъ храм, позлативъ верьхи ево, давъ лутчія къ нему села и всего збора десятую часть, но сія церковь не та, которую мы нын. Видимъ подъ именемъ успенскаго собора. Великій князь андрей поживъ довольное время съ женою своею и имвъ отъ нея сыновъ во младости помершихъ оставилъ житейскія попеченія, не прикасаяся боле супруг своей, и презирая всегдашнія докуки ея о должности супружества, огорчилъ жену свою, и возобновилъ досадующее въ ней воспоминаніе о смерти учиненной, отцемъ его, отцу ея, она согласився съ братьями своими живущими при великокняжескомъ двор въ отмнномъ почтеніи, чтобъ отцовой смерти учинить отмщеніе, которыя во время ночи, вшедъ съ оружіемъ въ ложницу ево, по наставленію злоковарныя сестры своей, спящаго ея супруга умертвили. Пришедъ изъ кіева во владимиръ братъ ево великій князь всеволодъ, и побивъ убійцовъ брата своего, приказалъ тла ихъ бросить въ озеро, а наставницу сего убійства живу на вратахъ повсить изъ луковъ разстрлять для устрашенія по-добныхъ ей злодевъ. Отъ начатія великимъ княземъ георгіемъ москвы, до возобновленія княземъ даніиломъ прошло боле ста лтъ. Князь даніилъ, послдній сынъ отца своего, остався двухъ лтъ по преставленіи александровомъ и учиненный наслдникомъ московской волости, въ оную по возраст своемъ, пришелъ онъ изъ владимира: и пришедъ туда возлюбилъ сіе мстоположеніе, какъ прежде того великій князь георгій. начатаго повелніемъ георгіевымъ города, населяемаго переведенцами, какъ по многому видно, боле не было: и осталися только старыя кучковскія села и заведенныя нкоторыя слободы населенныя переведенцами. Гд нын кремль, тамо стоялъ темный, и непроходимый боръ: въ ономъ бору было великое и глубокое болото, посреди котораго лежалъ маленькій остророкъ, на немъ была построена хижинка, а въ ней жилъ пустынникъ именемъ букалъ: по имени ево называлася сія хижинка: букалова хижина: на мст семъ нын дворецъ: а гд хижинка стояла, на самомъ томъ мст поставилъ князь даніилъ деревянную преображенія господня церковь: вкругъ сего мста построилъ онъ дубовую ограду, и городъ нарекъ, какъ и георгій, по имени рки, москвою: а москва рка прежде называлася смородиною, но протекая чрезъ дорогу Смоленскую, какъ и протчія московскія воды, имла мостки, какъ и т рки, гд ломалися оси, колеса и дроги, ради чево при мостк чрезъ неглинную поселилися и кузнецы, отъ чево и по нын мостъ черезъ ту рку называется.кузнецкимъ мостомъ. Отъ сихъ мостковъ главная рка получила наименованіе: а отъ рки и городъ. Въ 29 лто пришелъ къ нему изъ греціи епископъ варлаамъ, и съ собою принесъ на посвященіе церквамъ многія части нетлнныхъ тлъ угодниковъ божіихъ. Тогда князь даніилъ повеллъ ему освятити церковь на горахъ у москвы рки: горы по крутости мстъ нарекъ онъ крутицами, а варлаама владыкою крутицкимъ. Внизъ москвы рки создалъ князь даніилъ по имени своему монастырь даніила столпника: гд онъ и постриженъ и погребенъ. Селнія кучка были: воробьево, на воробьевой гор: симоново, гд симоновъ монастырь: высоцкое, гд петровской монастырь: кудрино и кулижки, тако и по нын имнуемыя: сухощаво отъ пересыханія рчки, нын сущово: кузнецкая слободка, гд кузнецкой мостъ: и тамо были еще селнія, гд вшивая горка: андроніевъ монастырь: тамо гд красный прудъ, и гд былъ чистый прудъ: а жилище кучково у чистова пруда было.
Сынъ ево иванъ даниловичъ воспитанный въ москв и привыкнувъ ко симъ прекраснымъ мстамъ, не хотлъ жити во владимир воспріявъ престолъ великаго княженія. Митрополитъ максимъ перенесъ престолъ свой изъ кіева во владимиръ, а преемникъ ево петръ благословя великаго князя перенести престолъ изъ владимира въ москву и свой туда же перенесъ. Поставлена симъ великимъ княземъ церьковь успнія, но не та которую мы видимъ нын. Вмсто княземъ даніиломъ построенной деревянной церкви преображенія, поставлена сыномъ ево каменная, которая и по нын пребываетъ посреди дворца подъ именемъ спаса на бору, около коей посл здланъ былъ монастырь и пренесенъ даляе, когда мсто сіе подъ домъ великокняжескій взято, и названъ монастырь сей новоспасскимъ. По томъ построилъ онъ деревянный вторично кремль. Въ тотъ же годъ создана церковь михайла архангела, пребывающая и до нын подъ именемъ архангельскаго собора, гд погребено тло сего государя, а посл нево гд и вс государи московскія погребалися: какъ митрополиты и патріярхи въ успенскомъ собор, но не сіе зданіе церкви архангельскія было кое мы нын видимъ. Сей государь великое княженіе усилилъ и отверзъ путь ко единоначалію.
Сей избранъ и на новгородское княженіе: и во время жестокаго по всей россіи мора и съ дтьми своими скончался.
Государъ тихій постригшійся во младости своей, и вручивъ правленіе сыну своему димитрію ни въ какія свтскія дла не вмшивался.
Выпросивъ ухищренно у ордынскаго царя себ великокняженіе отъ прямаго наслдника и сына великаго князя съ престола согнанъ и выдалъ за нево свою дочь.
Побдитель мамая на рк дон, но востревоженный по томъ приступомъ тактамыша къ москв, отъ котораго россія много претерпла, но московское княженіе димитріемъ распространилось. Алексй митрополитъ и сергій радонежскій были во дни ево: кремль обведенъ каменными стнами: состроенъ алексемъ митрополитомъ чудовъ монастырь: сродникомъ и ученикомъ сергіевымъ построенъ симоновъ монастырь: андроникъ ученикъ сергіевъ построилъ андроніевъ монастырь: аанасій ученикъ монастырь высоцкой въ серпухов: а супруга димитріева въ москв вознесенской.
Велъ войну съ новогородцами и наложилъ на, нихъ дань. Воевалъ съ отцемъ супруги своей анны витольдовны. Лишился смоленска и отъ набга татарскаго князя едигея претерплъ около москвы великія разоренія: и лишивъ сына своево по нкоторымъ обстоятельствамъ наслдства, далъ ему только угличъ. Тамерланъ изъ россіи выгнанъ.
Народъ не взирая на то что отецъ отршилъ ево отъ наслдства возвелъ ево на престолъ: и хотя онъ и дважды сверженъ былъ со престола, однако онъ на немъ утвердился, бывъ крайне любимъ москвою. Новогородцевъ противящихся платити дань усмирилъ онъ. Нареченъ онъ темнымъ, по тому что князи непріятели ево выкололи ему глаза, но онъ видлъ, хотя и худо. Митрополитъ іона былъ во дни ево владнія. Москва отъ дней димитріевыхъ и въ сіи два владнія разширялася и расцвтала.
Всея россіи самодержецъ: во дни владнія ево Мара посадница возмутила Новъ градъ, но онъ городъ сей покорилъ и взявъ ево подъ свою область, вывезъ оттол великое богатство: серебра, золота и всякаго имнія, которое великими обозами оттол везено было, къ обогащенію ево и всея москвы. Сей государь былъ мужъ великаго духа, хотя и весьма грозенъ. Москву украсилъ онъ и далъ ей ныншнее великолпіе: нын пребывающая успенская соборная церковрь при немъ заложена: кремль распространилъ онъ и обвелъ ево новыми стнами. Украсивъ прекрасными башнями и спаскія врата поставилъ: большая пушка вылита при немъ: никольскія ворота, тайницкія и погреба подъ дворецъ при немъ совершены. И хотя крымъ и обезсиллъ отъ сего государя, но казань усилилася: однако онъ ее принудилъ покориться подъ свое повелніе. А по сочетаніи съ греческою царевною софіею, взялъ онъ и гербъ цесарей греческихъ двуглавнаго орла: а до ево дней былъ гербъ россійскихъ великихъ князей всадникъ только, который и нын нри двуглавномъ орл оставленъ.
Сей казанцовъ паки усмирилъ, однако по томъ почти все войско ево отъ нихъ побито. Поляки сообщася съ крымцами воевали съ нимъ. Усмирилъ онъ противящихся власти ево псковитянъ. Отнятъ ддомъ ево смоленскъ у поляковъ и возвращена смольянамъ икона смоленская, по прозьб ихъ и по совту митрополита: но списокъ оставленъ: а на томъ мст до коего она была препровождаема, состроилъ василій ивановичъ новодвичій монастырь и поставилъ тамо списокъ сей: построена церковь варвары, на варварскомъ торгу, и улица та варварскою названа: строилъ ее италіянецъ, какъ и вс почти знатныя строенія въ царство отца ево италіянскими архитектами ставилися: состроена церковь варвары иждивеніемъ гостя бобра съ братьями: въ то же время поставлена церковь іоанна предтечи каменная, бывшая при петр митрополит соборною: а при ней построенъ митрополичій домъ: церковь петра митрополита, а при ней монастырь нареченный высоцкимъ, у неглинной: церковь на сртенк введенія: у фроловскихъ воротъ церковь аанасія и кирилла. При самомъ конц жизни своея съ великимъ нетерпніемъ постригся онъ и воспріялъ имя варлаама. Въ послднія лта жизни своея сталъ онъ царемъ титуловаться.
Получилъ казань, астрахань и сибирь. При немъ состроена церковь покрова у спаскихъ воротъ и грановитая палата: сысканъ путь агличанами къ городу архангельскому, и оставлено прежнее путешествіе по бальтійскому къ россіи морю. Книгопечатаніе въ москв зачалося при семъ государ. Онъ называется грознымъ, но я все то прехожу молчаніемъ, и ради того не упоминаю ни объ усмиреніи ново-городцевъ, ни ливонцовъ. При немъ пострадалъ митрополитъ филипъ за недопущеніе раздробить россію. При немъ китай обведенъ каменными стнами, и построенъ городъ свіяжскъ.
Государь тихій, въ котораго владніе правилъ государствомъ борисъ годуновъ шуринъ ево и мужъ дочери малюты скуратова, любимца царя ивана васильевича. Возволновавшіяся казанцы покорены. Годуновъ желая по немъ царствовати веллъ умертвити брата ево димитрія. Царь ради свидтельства сего убіенія пошелъ въ угличъ, а годуновъ веллъ зажечь москву, дабы царь поворотился, что и учинено, однако годуновъ москву выстроилъ еще лутче, давая погорлымъ довольно на строеніе казны. Во дни сего царя здлана въ семь лтъ стна благо города, который сперьва назывался царевымъ городомъ, какъ тверская названа тогда царевою улицею, а никитская царицыною. При немъ и приказы московскія стараніемъ годунова построены. Пришедшія крымскія къ осад москвы татары прогнаны отъ воробьевскихъ горъ: а гд во время сраженія была икона донская, поднесенная подъ сраженіемъ димитрія съ мамаемъ великому князю донскими козаками, и поставленная во благовщенскомъ собор, тамо посл побды царь построилъ монастырь, и сію икону далъ сему монастырю, который и нын существуетъ близь воробьевыхъ горъ подъ именемъ донскаго монастыря. Патріярховъ уставилъ онъ. Возвращены ямбургъ, копорье и ивань городъ.
Годуновъ еще умноживъ россіи пышность отошелъ по смерти царской въ монастырь, будто убгая монаршей власти и ища уединенія. Но работая тайно о возведеніи себя на престолъ, и умоленъ пришедшими къ нему духовными и боярами, съ иконами и со крестами, принялъ скипетръ. Романовыхъ разослалъ онъ, а едора никитича и супругу ево постригъ, ибо едоръ никитичь былъ двоеродной скончавшемуся царю братъ: ево по свойству хотли возвести на престолъ. Годуновъ получивъ много непріятелей во своихъ подданныхъ, ради безопасности своей завелъ доносителей: холопей на господъ и протчихъ, и доводы приведенныя въ употребленіе царемъ иваномъ василіевичемъ умножилъ, отъ которыхъ произошла посл нын разрушенная тайная канцелярія. Датскаго королевича, жениха дочери своей отравилъ онъ изъ подозрнія, дабы не лишиться престола. А какъ ложный димитрій усилился, такъ годуновъ отъ страха отравился. Онъ построилъ ивановскую большую колокольню: а до нево была только сія, на которой царь колоколъ вислъ посл.
Царствовалъ только шесть недль, и присланнымъ отъ ложнаго димитрія умерщвленъ и съ матерью.
Назвавшійся димитріемъ бывъ въ польш у сендомирскаго воеводы и сказавшійся своему отцу духовному что онъ царевичъ московскій и наслдникъ престола, уврилъ воеводу, имя крестъ на себ съ подписью что онъ царевичъ. Димитрій и царскую печать. Бывшій у поляковъ папской посолъ и ставшій посл папою подъ именемъ климента VIII, по переписк изъ польши благословилъ ево войти на тронъ а поляковъ ему помогати, но съ тмъ дабы ему въ россію римскій ввести законъ. Поляки вооружилися и пошли съ самозванцомъ, а сендомирской воевода выдалъ за нево свою дочь маріяну. Города россійскія и войски вс покорялись ему гд онъ ни шелъ. По томъ пришедъ ко граду москв встреченъ онъ со крестами: и вс ему покорилися. А я во извиненіе моево отечества сіе предлагаю. Какъ не поврити было возможно, что сей самозванецъ не подлиннный димитрій? Имлъ онъ крестъ и печать точно данныя царевичу: примты на лиц и на тл были точныя, какъ у царевича: одна рука короче какъ у царевича: мать ево признала и любила а онъ ее почиталъ. Разстригою отрепьевымъ не признавалъ ево ни кто, который десять лтъ былъ ево старяе, и вышедъ съ нимъ изъ польши, за свои неистовства отъ него сосланъ подъ началъ въ отдалнный монастырь, о чемъ и чудовъ и вся москва тогда были извстны: а о спасеніи царевича всегда слухъ носился. Папа именованнаго самозванцемъ поощрялъ письмами ко исполненію общанія: о чемъ онъ нагло старался: а поляки длали всякія неистовства и ругательства церквамъ, закону и насиліе народу: да самъ онъ по вшествіи своемъ въ москву изнасиловалъ царевну ксенію дочь бориса едоровича и посл постригъ, достоинъ ли онъ имени человческаго а не только царскаго по сему единому? онъ же носилъ одяніе польское: вмсто середы постился въ суботу: въ праздники въ баню ходилъ и нкогда во всенощну николина дни: вотъ причины ево сверженія. Шуской ища и своего щастія ухитрился на него, но сіе извстно стало: а шуйской за то на смерть осужденъ: и уже лежа на плах, когда и топоръ поднятъ былъ, прощенъ онъ отъ самозванца. Вся россія на пришедшаго изъ польши злочестивца возволновалася и подъ предводительствомъ шуйскаго свергла ево съ престола: а шуйской застрлилъ ево изъ пистолеты своею рукою. И хотя и вс почитали ево подлиннымъ димитріемъ, но государемъ недостойнымъ престола, однако по повелнію шуйскаго, принесены изъ углича мощи царевичевы: и все сіе всенародное мнніе что сверженный со престола былъ подлинный димитрій истребилося.
Онъ выбранъ на престолъ, частію ради того что избавилъ москву отъ самозванца и отъ гоненія поляковъ: а частію что онъ ближайшій сродникъ былъ царю едору ивановичу, хотя и онъ былъ далекъ. Сей царь сталъ отомщати участныя свои обиды, и былъ нелюбимъ ради того: онъ же былъ очень лукавъ: да и лице ево показывая то народу, было противно, чево ради силою постригли ево и отдали полякамъ, во уповати имти на престол польскаго королевича.
Шуйскаго свергнувъ со престола не знали россіяня что имъ длать, и опасаяся новыхъ бдствій отъ своихъ соплеменниковъ возведенныхъ на тронъ, бросалися они, то къ полякамъ, то ко шведамъ дабы ихъ королевичей возвести на царствованіе: а поляки и шведы ихъ разоряли только обманывая и отнимая у нихъ города и земли. Поляки мужествомъ и разумомъ князя пожарскаго засдшія въ москв и по томъ запершіяся въ кремл покорены и по многомъ ихъ россіянамъ озлобленіи достойную мзду прияли. А михаилъ едоровичь избранъ на царство.
Сей государь отца своево вдлалъ патріярхомъ изъ архиепископовъ, а постриженную мать вознесенскою игуменьею. Мать не хотла ево выдать на царство изъ костромскаго ипатскаго монастыря, куда они сосланы были, видя неосновательство народа, но по прошенію всего народа возшелъ онъ во младости своей на престолъ, помогаемъ правительствовати седьмью выбранными къ тому боярами. Онъ разстроенную россію упокоилъ и привелъ во порядокъ, хотя по необходимости и съ ущербомъ. Теремы въ которыхъ обиталъ сынъ ево царь алексй михайловичь состроилъ онъ ради ево и своево другова сына.
По возшествіи на престолъ прогналъ онъ турокъ и татаръ отъ украйны. Новогородцевъ и псковитянъ усмирилъ онъ. На соль прибавка цны положена при немъ, и приказано покупать клейменыя аршины, дабы не было въ мр обмана, отъ сего здлался бунтъ. Мятежники приступали къ селу коломенскому и просили на убіеніе морозова, но въ скорости собралися дворяня и ихъ подъ коломенскимъ перебили и раскосовали. Въ ево время бунтовалъ стенька разинъ, но поиманъ и въ москв колесованъ. Сей государь положилъ основаніе правильнаго войска, и старался завести мореплаваніе, здлавъ уже корабль, который стенька разинъ сожегъ: а смерть перескла сіе ево намреніе. Взялъ онъ смоленскъ и всю польшу устрашилъ. Патріярха никона создавшаго воскресенской, иверской и крестной монастыри свергъ онъ со престола: а паче за то что будто онъ подкупленъ поляками, и согласився съ новогородскимъ градодержателемъ доносилъ государю о опасности отъ шведовъ, и вызвалъ ево изъ польши, которую ему завоевать было уже очень легко.
Словесныхъ наукъ, теятра, художествъ и пнія называемаго партеснымъ любитель. Вредное мстничество разрушилъ онъ: учредилъ заиконоспаское училище: богатое одяніе отставилъ: конскія завелъ заводы: и колико слабъ былъ тломъ, толико бодръ разумомъ. Преставился онъ ко сожалнію, плачу и стенанію всего россійскаго народа.
ТАБЛИЦА О СУПРУГАХЪ МОСКОВСКИХЪ ГОСУДАРЕЙ.
Иванъ даниловичь. — елена, а чья дочь не извстно.
Симіонъ ивановичь. — 1. анастасія великая княжна литовская. 2. параскева едоровна княжна смоленская. 3. марья александровна, княжна тверская.
Иванъ ивановичъ. — 1. едосья димитріевна, княжна брянская. 2. александра, чья не извстно: мать димитрія донскаго.
Димитрій константиновичъ. — супруга не извстна.
Димитрій ивановичъ. — евдокія димитріевна княжна суздальская: дочь димитрія константиновича.
Василій димитріевичъ. — софья витольдовна великая княжна литовская.
Василій василіевичъ. — княжна марья ярославовна внука князя владимира донскаго.
Иванъ василіевичъ. — 1. марья борисовна княжна тверская. 2. софья оминишна царевна греческая, родная племянница послднему греческому императору константину палеологу.
Василій ивановичъ. — вторыя супруги сынъ: 1. салмонида юрьевна сабурова: пострижена доброdольно, для дватцатилтняго неплодія. 2. княжна елена васильевна глинская.
Иванъ василіевичъ. — 1. настасья романовна юрьева: скончалася: мать царя едора ивановича. 3. марья темрюковна княжна черкаская: разведена. 4. мара василіевна собакина: пострижена. 5. анна григоріевна васильчикова: погибла. 6. княжна долгорукова: погибла. 6. дарья ивановна колтовская: пострижена. 7. мара едоровна нагихъ: мать царевича димитрія: осталася вдовою.
едоръ ивановичь. — ирина едоровна годунова, сестра бориса едоровича.
Борисъ едоровичь годуновъ. — марья григоріевна дочь малюты скурлатова, начальника той стражи, и посл именованныхъ опричниками, съ которыми царь иванъ василіевичъ, освободився изъ александровой слободы, куда онъ отъ народа сосланъ былъ, вшелъ въ москву и возшелъ паки на престолъ.
едоръ борисовичъ: былъ холостъ.
Димитрій самозванецъ. — маріяна дочь польскаго сендомирскаго воеводы.
Василій ивановичь шуйской. — княжна елена петровна буйносова ростовcкая.
Михаилъ едоровичь. — 1. марья владимировна княжна долгорукова. 2. евдокія лукіяновна стрешнева.
Алексй михайловичъ. — рожденъ отъ евдокіи: 1. марья ильинишна милославская. 2. наталья кириловна нарышкина.
едоръ алексевичъ. — рожденъ отъ милославской 1. агафья семеновна грушецкая 2. мара матвевна апраксина. Отъ милославской рожденъ и царь иванъ алексевичъ и царевна софья алексевна: а отъ нарышкиной рожденъ петръ великій.
въ 1682 году въ мсяц Маіи.
Перьвая Супруга Царя Алекся Михайловича былаМарія Ильинична изъ рода Милославскихъ: Вторая супруга Наталія Кириловна изъ рода Нарышкиныхъ. Сіе сугубое супружество было причиною стрлецкихъ бунтовъ. Сила Милославскихъ по второмъ Царскомъ сочетаніи поддерживаема надеждою, будущаго царствованія Царевича еодора рожденнаго отъ Милославской, хотя и не пала, однако гораздо умалилась, а сила Нарышкиныхъ хотя и несовершенна была, но сил Милославскихъ уже препятствовала. Имя Нарышкиныхъ у черни, а особливо у стрльцовъ, было приведено ухищреніемъ бывшаго Боярина Ивана Михайловича Милославскаго въ ненависть, ибо всякое въ народ огорченіе, налоги, насилія, драки по улицамъ, замедлнія въ выдач стрльцамъ жалованья, въ праздничныя дни работы, все то Нарышкинымъ приписывалося. И не только стрльцы, но жены ихъ и дти часто онымъ Бояриномъ Милославскимъ были призываемы и оплакиваемы: а сіи бсзразсудныя люди оплакивали съ нимъ и съ ево сообщниками прежнее евое и ихъ Милославскихъ состояніе: всякое новое худо чувствительняе, нежели минувшее. Иногда оный Милославской повязывалъ себ голову платкомъ по женски и садился на крыльцахъ, будто онъ боярыня какая, и будто отъ Нарышкиныхъ бита, приводя стрльцовъ ко сожалнію. Сказывалъ онъ иногда, что отъ скорой зды молодыхъ господъ Нарышкиныхъ тотъ то и тотъ то раздавленъ, и что кровь на нихъ вопіетъ на небо и ко Икон Знаменія Богоматери, отъ которыя Иконы поручалъ онъ всей черни знаменія паденію ихъ Нарышкиныхъ, ибо де Богоматерь и Заступница рода православныхъ Христіянъ таковаго утсненія Православнымъ долго терпть не можетъ. Надобно при семъ вдати, что сія Икона Знаменія въ соборной церкви Знаменскаго Монастыря, гд онъ Милославской вкладчикъ, и церковь сія, Прежде того имъ Милославскимъ поновлена. И хотя въ царствованіе Царя Алекся Михайловича время было и благоденственно, но онъ Милославской всякія малости чинимаго народу худа возлагалъ на Нарышкиныхъ, превращая и малйшее худо въ великое, ибо на признаваемомъ общемъ худ было основано ево участное благо. Все то было имъ вымышляемо, что хитрости человческой при подлой душ свойственно. А по тому что онъ имлъ дло съ чернью такъ и политика, на самой простот оспованная, была употребляема. Иная проповдь людямъ просвщеннымъ, иная черни. По кончин Царя Алекся Михайловича, возведенъ на престолъ старшій сынъ ево Царевичъ еодоръ, бывшій самаго слабаго здравія, и лутчихъ естества человческаго качествъ. Вознеслися Милославскія, ибо свойственникъ ихъ царствуетъ, хотя Царь еодоръ Алексевичъ и боле тщился быти свойственникомъ народа россійскаго, нежели однихъ господъ Милославскихъ, но какъ то ни было, однако Нарышкины со всемъ обезсилли, а Царица Наталія Кириловна, хотя и въ крайнемъ была почтеніи, но комнаты ея были пусты, тамо, гд нтъ Фортуны, политики не кланяются, а низкостепенныя люди, взирая на высокостепенныхъ, длаютъ то же: нкоторыя ради страха, нкоторыя ища милости въ противной сторон, откол изливается ихъ польза, нкоторыя отъ извычки ласкать и боготворить Фортуну, хотя бы отъ нея ни какой пользы не ожидали, а нкоторыя удалялися отъ комнатъ Царицы Наталіи Кириловны, ради чего, и сами того не вдая, разв только на семъ оснуяся: такъ де нын водится. Слово, мода, было тогда въ Россіи еще не извстно, но дйствіе онаго слова искони у насъ было: все входило и выходило изъ моды, входили и выходили изъ моды и поклоны, тмъ же подобіемъ какъ и нын. А когда въ комнатахъ Царицы Наталіи Кириловны прихожихъ было не много, такъ и Нарышкины безъ друзей осталися, ибо друзья обыкновенно не къ особамъ людскимъ, но къ Фортун ихъ прилепляются: отлепится Фортуна, отлепятся и друзья. Не была бы Царица толико оставленна, ежели бы ея благоденствіе отъ единаго Царя зависало, но она отъ сестры Ево Царевны Софіи Алексевны во время владнія родителя ея была ненавидима, а во время владнія брата ея утсняема. Несогласія между мачихъ и патчерицъ на свт почти обыкновенны: а сія Царевна была паче надлежащей мры любочестна, и будучи красавицею, толико властолюбива, лукава и мстительна, колико прекрасна, такъ не удивительно, что она участницею престола родителя своего мачихи терпть не могла, и что къ ней получила ненависть. Она была разумна и прекрасна, возросла въ величеств, окруженна ласкателями, и отъ воспитанія не заимствуя просвщенія, а отъ природы и породы была высокомрна: и не могла содержать себя во границахъ должности человческой. Въ ея обстоятельствахъ много требовалося добродтели, чтобы не свернуться отъ пути истинны, и вмсто дйствительнаго геройства не восприяти кажущагося, и вмсто полезнаго правоученія не послдовати политик, которая начертанна въ испорченныхъ сердцахъ нашихъ, и по страстямъ нашимъ имъ всякому цломудрію предпочитается, хотя истинная слава и истинное любочестіе состоитъ только въ добродтели: въ ней только истинное любочестіе, но сіе Философическое мнніе не многими приемлется: а Царевна Софія Алексевна была не Философка и сей систем не повиновалася, ибо таковыя разсужденія страстямъ человческимъ гораздо сухи. Царь еодоръ Алексевичъ сдя на престол Россійскихъ Государей с содолвая препятствіе слабаго своего здравія царствовалъ умножая ежедневно благоденствіе своего Отечества, не имвъ ни жестокосердія, заглаждающаго и самыя великія дла монарховъ, ни мягкосердія, отклоняющаго скипетръ отъ правосудія, и отверзающаго злодямъ пути къ нарушенію общаго спокойства и безопасности. Былъ хранитель правосудія, любитель наукъ, покровитель бдныхъ, ршитель перепутанныхъ тяжебъ, истребитель разорительной одежды, сего суетнаго малоумныхъ людей украшенія, искоренитель мстничества, вмсто заслугъ Отечеству почитающихъ, безполезное роду человческому, свое родословіе, облегчитель народныхъ тягостей, и уменшитель дороговизны, которая главный источникъ народнаго злоденствія: украситель краснорчія цвтами изъ россійскаго языка рожденными, ибо тогда языкъ нашъ еще не былъ нашпикованъ, ни нмецкими ни французскими словами, а Россіяня во дни ево не старалися ни въ Нмцовъ ни во Французовъ претвориться, но исправиться, просвтиться, и быти достойными подлинниками, а не слабыми, смшенными, и колеблемыми сообразованіями чужестранцамъ, собственными своими гнушаяся почтенными качествами, ибо не думали еще тогда, какъ нын нкоторыя думаютъ, того, что посыпаніе на голов сей пшенишной муки, которую мы пудрою называемъ, уподобляетъ насъ протчимъ Европейцамъ, ибо протчія нашея свта части жители, не пудрою, но науками отъ Азіятцовъ, Африканцовъ и Американцовъ отличаются. Бредятъ люди, проповдывающія то, что мы до временъ Петра Великаго, варвары или паче скоты были, предки наши были не хуже насъ: а сей послдінй Царь въ нашей древности былъ достойный братъ Петру Великому. И не было другова Россіянамъ превращенія, какъ вопятъ новомодныя невжи, наслышавься отъ чужестранныхъ, которымъ они сами о себ такую подлость натолковали, кром сея, что сіи сумозбродныя толкователи превращенны стали, ибо они изъ человковъ ненапудренныхъ, дйствительно, въ напудренную превратилися скотину. Ни младыя лта, ни слабое здравіе, ни непрестанныя болзни не уменшили славы Царя еодора Алекссеича, но еще умножили. Перьвая ево супруга была Агаія Сіміоновна изъ рода Грушевскихъ, и родивъ ему сына Илію, преставилася, а съ нею купно и сынъ ея. Отъ сей печали болзни Царевы умножилися, однако перьвый ево Бояринъ и наперстникъ Языковъ желая удержати на всегда щастіе свое и преимущество присовтывалъ ему вторымъ сочетаться бракомъ, дабы при жизни ево и слабомъ состояніи не преклонилися подданныя ево къ надежд будущаго другой стороны благополучія, и дабы по смерти ево та же сторона во обладаніи россійскаго осталася престола, а онъ бы Языковъ былъ воспитателемъ чадъ ево и правителемъ государства. Сіи политическія ево вымыслы не разногласили тогда со желаніемъ Бояръ и народа. Избрана ему невстою прекрасная, добродтельная двица Мара Матвевна изъ рода Апраксиныхъ. Сочетался Царь и въ томъ же году 27 дня Апрля по шести лтахъ и трехъ мсяцахъ обладанія своего скончался. Жилъ онъ къ радости и увеселенію народа: преставился ко слезамъ и стенанію. Въ день смерти ево по услышаніи ево кончины, была Москва въ такомъ горестномъ состояніи, какъ Римъ по смерти Титовой. Рыдала Москва и вся по томъ Россія омывалася слезами. Въ тотъ же часъ, когда преставился Государь, изъ комнатъ Царскихъ послано извстіе къ Патріярху Іоакиму и всему народу, кончина Царская встнымъ объявлена колоколомъ. Патріярхъ, духовенство, Бояря и все знатное дворянство собралися въ Кремль ради нарченія новаго Царя, и вс единогласно избрали преемникомъ россійскаго престола Царевича Петра, ибо старшій Царевичъ Іоаннъ для крайней слабости здравія, косный языкомъ и лишенный зрнія, признанъ былъ ко правленію государства неспособнымъ, что по немощамъ и съ собственнымъ ево соглашалося желаніемъ. Избранъ Царь и учинена знатными присяга врности. Возшелъ онъ на престолъ десяти лтъ отъ рожденія своего, обновивъ надежду народа, и отовсего народа выборъ сей утвержденъ плескомъ, восклицаніемъ и безпринужденною присягою.
Смена ненависти противъ Нарышкиныхъ насянныя Милославскимъ и прилпленія къ ихъ Милославскаго роду и сторон, ко произведенію плодовъ уже готоыы были ко вреду новаго Царя и Царицы Наталіи Кириловны. Стрльцы московскія общенароднаго избранія не признали: и не будучи членами отечества, но за положенное имъ жалованье защитниками и оборонителями государства имли 14198 голосовъ вооруженныхъ. И хотя вс знатныя и все протчее дворянство и чернь уже при присяг врности крестъ и цловали, однако великая часть были противной стороны, такъ кажется мн, что самая лутчая присяга есть любовь къ отечеству и честность, потому что оная присяга никогда не нарушается: тако клялся Катонъ и многія Римляня въ врности своему отечеству. Услышавъ о мятеж народа, и облекшись пансырями имя оныя подъ одеждою, прихали въ Кремль ради защищенія Государя, и ради спокойства своего отечества, безстрашныя мужи стороны Царя Петра Алексевича и Матери его Царицы Наталіи Кириловны: а именно: Кравчій Князь Борисъ Алексевичъ Голицынъ и братъ ево Голицынъ Князь Иванъ большой называемой Лобъ, Князь Яковъ, Князь Лука, Князь Борисъ, Князь Григорій Долгорукія. А при сей сторон были еще многія знатныя люди: Князь Никита Ивановичъ Одуевской, почтенный честію Боярства изъ молодыхъ лтъ, еще при Цар Михайл еодорович, и сын ево Князь Яковъ Никитичъ, Князь Михайла Яковлевичъ и Князь Михайла Яковлевичъ Черкаскія, Князь Юрья Акексевичь и сынъ его Князь Михайла Юрьевичъ Долгорукія, Князь Иванъ Борисовичь Репнинъ, Князь Иванъ Борисовичь Троекуровъ, Князь Григорій Григорьевичъ и дти его Князь Андрей и Князь Михайла Григорьевичи Ромодановскія, Петръ Васильевичъ большаго, Петръ Васильевичъ меньшаго, и Борисъ Петровичь Шереметевы, Алексй Семеновичъ Шеинъ, Князь Иванъ Григорьевичъ Куракинъ, Князь Юрья Никитичъ Боряшинской, Князь Михайла Ивановичъ Лыковъ, Князь Петръ, Князь Никита, Князь Юрья, Князь едоръ Семеновичи Урусовы, все дворянство и почти весь народъ. А противной стороны были только одни стрльцы и самое малое число изъ черни ихъ сообщниковъ. А знатныхъ число сей стороны было весьма мало, да и то потаенно. Лутче монархамъ и государствамъ войска не имти, нежели отъ него зависети: лутче быти народу подъ игомъ иноплеменниковъ, нежели подъ игомъ вооруженной черни: и лаская своевольству ихъ быти подъ ихъ стражею, и трепетати день и ночь. Во правильныхъ Европейскихъ войскахъ за всякое воину преслушаніе положена смерть: и ради того, гд такая въ воинств наблюдается исправность, тамо и безопасность, ибо никто не учинивъ малаго преслушанія, къ великому доступить не можетъ, потому что всякое дло идетъ по степенямъ, а иногда пожары большими пламенями не начииаются, но отъ малыя рождаются искры: и гд затушаются искры, тамо противъ отцевъ и чадъ отечества нико-гда пожара быть не можетъ. Войски содержимыя въ воинскомъ порядк, единымъ только тиранамъ опасны, колико тираны опасны своимъ подданнымъ. Любовь и усердіе между монарховъ и подданныхъ бываютъ завсегда взаимственны, ибо подданныя толико же созданны ради монарховъ, колико монархи ради подданныхъ. Стрльцы подсылками отъ Царевны и отъ Милославскаго во время тяжести болзней покойнаго Царя и по смерти ко противленію выбора были уже со всмъ изготовлены, и подученъ нкакой дворянинъ Сунбуловъ ко зачатію онаго закричать со единомышленниками своими таковыми же рядовыми дворянами, въ Кремл при общемъ собраніи, отъ дворянства яко членъ отечества: выборъ Боярской беззаконенъ, ибо избранъ на царство младшій братъ, а старшій обойденъ: надлежитъ быть на престол Царевичу Іоанну Алексевичу. За сіе получилъ онъ по томъ отъ Царевны чинъ Думнаго дворянина, хотя онъ и Боярства чаялъ, и обманувься сею надеждою постригся: и въ Монастыр Чудов былъ монахомъ, котораго увидвъ нкогда Царь Петръ Алексевичъ бывша уже въ монашеств, въ соборной церкви онаго Монастыря, оставша по литургіи и не пошедша къ антидору, и спросивъ около стоящихъ ради чево етотъ Монахъ нейдетъ къ антидору, и извстивься, что ето Сунбуловъ, подозвавъ ево къ себ спросилъ ради чево онъ нейдетъ ко антидору, который объявилъ ему, что онъ Сунбуловъ, и что онъ со трепетомъ на лице Его Величества взираетъ, и не только пройти мимо прогнваннаго собою Государя смлъ, но ниже возвести на него страдническія глаза свои: таковы были слова ево, ибо онъ уже покаялся и принялъ образъ ангельскій не получивъ въ образ діявольскомъ ожидаемаго награжденія. Государь приказалъ ему ийти къ антидору и подозвавъ ево посл антидора, и ободривъ ево къ безбоязненному отвту спрашивалъ ево, какой ради причины онъ ему при выбор на царство не понравился. Сунбуловъ ободренный отвтствовалъ: Іюда Христа за тритцать сребрениковъ предалъ, бывъ ученикомъ ево, а я твоимъ, Государь, ученикомъ никогда не бывалъ, такъ чему дивиться, что я тебя предавалъ млкимъ будучи дворяниномъ за Боярство: отвтъ разумнаго и мерзскаго человка. Царевна Софія Алексевна и сама брата своево Іоанна Алексевича ко правленію царства почитала неспособнымъ, но ради тово старалася о возведеніи ево на престолъ, дабы ей вмсто ево царствовать и подъ именемъ Царевны быти Самодержавною Царицею: а Петра Алексевичалиша трона, по времени отъ скипетра отдалить и отсчь надежду Россіянъ видти ево, когда нибудь, облеченна порфирою, или потаеннымъ образомъ лишити жизни, и утвердити свою безопасность. Крикъ Сунбулова стрльцамъ потребенъ былъ, понеслося по всмъ полкамъ ихъ сіе ехо, что не все дворянство избраніе новаго Царя утверждаетъ: и что они не яко бунтовщики, но яко подпора истинны и раби отечества праведное желаніе сыновъ его, и законное наслдство, изъ усердія къ роду Монаршу и ко дворянству, оберегаютъ, отъ нарушающихъ права Бояръ. И подлинно по большой части стрльцы такъ думали: а что, и для чево длается, ето знали только изъ нихъ немногія тщася начати дло видомъ истинны, поддерживать яростію и піянствомъ, и окончати варварствомъ. А Царевна при властолюбіи и того еще опасалася, чтобы Царица не стала ей отомщати прежнихъ отъ нея себ гоненій, и временщикамъ бывшаго правленія гоненій братій и сродниковъ ея, терпвшихъ отъ нихъ разныя многочисленныя оклевтанія и злодйствія: не бояся отмщенія, вмсто раскаянія и удовлетворенія, стремилася сотворенное зло умножить и имъ оградиться, угрызеніе совсти презирая, и гласу ея не внемля. Своевольство стрльцовъ, неповинующихся своимъ начальникамъ, полезно было Царевн и сообщникамъ ея, ко утвержденію ея жестокосердія, къ отверстію неправедныя власти, ко разрушенію общаго спокойства и къ начатію возмущенія. Войско должно отъ народа зависати, а не народъ отъ войска: а инако были бы члены отечества, гражданя и поселяня, невольники ратниковъ. Стрльцы тогда не много памятовали о своихъ должностяхъ, основанныхъ на военномъ искуств, къ охраненію отечества и къ защищенію онаго, но упражняяся въ торгахъ, имя въ рядахъ и лавки: а излишнее время препровождали въ роскошахъ и піянств. Разгораются искры въ сердцахъ войска противъ отца и сыновъ отечества, и огнь воспламеняется. Забываетъ сіе пагубное войско Бога, Государя, Честь н Отечество: и принадлежащее скипетру право, отторгая отъ престола и отъ законовъ, отдаютъ оружію и своевольству. Вотъ какова была наша чернь ко стыду нашему! Римская чернь никогда противъ Рима не бунтовала, а Московская противъ Москвы вооружалася, чево Дворяня никогда не длали. Пала горда истинна, гласящая устами Государей законы и охраняемая знатнйшими сынами отечества, и овладли высочайшею властію вооруженныя раби. Обыкновенно повелніе нисходитъ, а тогда восходило. Зачалися зборищи во съзжихъ избахъ, и съзжія избы стали сонмищами расправы, въ которыхъ безмозглыя люди совщевали о судьбин государства, и Полковниковъ своихъ отъ оныхъ избъ отгоняли палками, браня и ихъ и всхъ Бояръ, и грозя мученіями и смертью: а они спасалися молчаніемъ и бгствомъ. Десятники, Пятидесятники, Сотенныя и протчія изъ лутчихъ стрльцовъ старалися унимати ихъ отъ начинаемаго беззаконія, но благоразумныя ихъ совты ни какова дйствія не имли: а они по общему согласію возводя ихъ на высокія зданія, и бросая оттол, за обличеніе наглости умерщвляли. Нкоторыя изъ стрлецкихъ полковъ не преклонялися сперва къ возмущенію, колебаяся и угрыжаяся совстію, по елику угрыженіе въ неутвержденныхъ совстяхъ быть.можетъ. Девять было стрлецкихъ полковъ тогда въ Москв, состоя изъ четырнатцати тысячь, ста девяноста осми человкъ: три полка: Стремянной, Полтевъ и Жуковской долго сему злочестивому дерзновенію противоборствовали: а полкъ Сухоревской во границахъ врности и честности пребылъ до конца. Съзжій ихъ дворъ былъ тамо, гд Сухорева башня, которая кажется мн непрестанно прохожимъ и прозжимъ напоминаетъ и гласитъ: будьте врны Государямъ и Отечеству. Священно сіе мсто и благословенъ тотъ полкъ. Милославской въ т дни сказывался больнымъ, тайно чужими руками жаръ загребая, которая тайна уже посл смерти ево открылася. Весьма опасны люди имущія хорошій разумъ и худое сердце. Милославской былъ возмущенія руководецъ, а подозрнія на него не было ни малйшаго. Во время притворныя ево болзни, не вызжалъ онъ и къ себ ни кого не допускалъ. Но выборныя имъ коварнйшія изъ стрльцовъ люди, ходили къ нему по ночамъ, донося ему о приуготовленіяхъ, и приемля отъ него наставленія. Къ Царевн стрльцы такъ же по ночамъ ради наставленія ходили, донося ей, что у нихъ устроевается. Перьвыя собесдники и помощники въ дл семъ у Милославскаго были, сродникъ ево Александръ Ивановъ сынъ Милославской, Иванъ и Петръ Андреевы дти Толстыя, изъ которыхъ послдній врностію своею къ Государю Петру Алексевичу, заглаждая прежнія свои преступленія, обративъ разумъ свой къ врности Государя и Отечества, и имя свое оставилъ не къ безчестію, но къ чести своихъ потомковъ. Стрлецкой Подполковникъ Иванъ Елисевъ сынъ Цыкляръ, да изъ млкаго Новогородскаго лворянства кормовой иноземецъ Иванъ Григорьевъ сынъ Озеровъ, такъ же къ руководству сего бунта Милославскимъ опредлены были. Изъ стрльцовъ начальники сего бунта были, Борисъ Одинцовъ, Обросимъ Петровъ, Кузьма Чермновъ и другія нкоторыя. Преждерченныя три полка великими общаніями награжденія къ бунту преклонены. А Сухоревской полкъ не допущенъ ко злодянію сему Пятисотеннымъ Васильемъ Бурмистровымъ и Пятидесятникомъ Иваномъ Борисовымъ. И хотя кром начинщиковъ возмущенія и ни кто изъ стрльцовъ не вдалъ подлинно доброе ли они или худое дло зачинаютъ, но пьянство, жестокосердіе и прибыточество на ихъ надежд основанное имъ колеблющееся мнніе разршило, и очистило путь ко злочестивому исполненію. Изъ комнатъ Царевниныхъ тайнымъ образомъ во вс полки даваны были стрльцамъ деньги. Руководствовала въ семъ бунт и постельница Царевнина едора Семенова дочь по прозванію Козачка, родомъ Малороссіянка, и посл съ великимъ богатствомъ за преждеименованнаго Озерова, выдана въ замужество. Зачинаютъ уже стрльцы говорить о злоумышленіи своемъ явно и всенародно съ крикомъ, съ безстрашіемъ и съ угрозами. Собиралися они великими толпами и короводами, торговыя бани и кабаки молвою ихъ наполнялися, звонили у многихъ церквей вмсто обыкновеннаго звона по набатному: а те рдко напивься пьяни, безъ пожара и безо всякой причнны били въ барабаны тревогу, сами себя обманывая, ради единаго предворительнаго увеселенія приготовляяся ко предприятому варварству. О вы Князи, Господичи и Дворяня Московскія, чево вы ожидаете, и почто сего зла не предваряете, народа въ Москв больше, нежели стрльцовъ! Казалося имъ то, что стрльцы безъ важныя причины и безъ общенароднаго согласія присяги своей не нарушатъ, однако они нарушили!
Въ пятый надесять день Маія того тысяча шесть сотъ осмьдесять втораго года, по утру по приказанію Боярина Ивана Михайловича Милославскаго, при съзжихъ избахъ ударили въ барабаны зборы, и стрльцы собралися, и ожидали только изъ комнатъ Царевниныхъ повелнія ийти къ безсовстной осад своего отечества. Тогда Александръ Милославской, и Петръ Толстой прибывъ ко полкамъ, объявляли скача по войску, что часъ праведнаго отомщенія наступилъ: Царевичъ Иванъ Алексевичъ убитъ. Нарышкины Россіею овладли: врныя подданныя и все войско приготовлены къ погибели: и кричали: отомщайте друзья, отомщайте кровь Царевича, убіеннаго въ тотъ же самый день, въ который на Углич убіенъ Царевичъ Димитрій: отомщайте кровь Царевича и отомщайте всенародное нещастіе: помремъ за отечество! и Вс стрльцы вооруженныя противъ отечества, кричали помремъ за отечество. День сей назначенъ былъ ради пущаго стрльцамъ воображенія справедливаго отмщенія, ибо сей день былъ и прежде днемъ убіенія Царевича, такъ бы чрезъ то несмысленный и суеврный ихъ сонмъ получилъ больше о убіеніи Царевича увреніе, будто какъ бы судьбин, употребленный на таковое убіеніе день другихъ дней способняе могъ быти. Которыхъ Бояръ побити, Александръ Милославской и Петръ Толстой полкамъ тогда сообщили записки, по вол Царевны и Ивана Михайловича яко начальника и руководителя всего возмущенія. Тогда же взятъ былъ изъ Знаменскаго Монастыря изъ поновленной имъ Милославскимъ церкви по отпніи Молебна и по совершеніи Водосвященія Мстный Образъ Знаменія Богородицы. Въ полкахъ ударили въ барабаны тревогу, подняли знамена, и неся предъ собою Образъ и чашу святой воды, оставивъ одни Фузеи, и для лутчія способности сокративъ бердыши, съ пушками, и со всемъ воинскимъ снарядомъ двигнулися къ походу злодянія. Бояринъ Артемонъ Сергевичъ Матвевъ стрльцами яко стороною Милославскихъ былъ ненавидимъ, ибо изъ его дома взята живущая въ ономъ Двица Наталія Кириловна Дщерь Кирилы Полуехтовича Нарышкина въ супружество Царю Алсксю Михайловичу, и по тому что онъ былъ всегда прилепленъ къ комнатамъ Царицы, былъ онъ во дни Царствованія Царя едора Алексевича, по завтамъ Бояръ Богдана Матвевича Хитрова и Ивана Михайловича Милославскаго въ ссылк, и предъ нсколькими днями изъ ссылки по вол Царицы возвращенъ. Сей Бояринъ около полудни сего ужаснаго дня, бывшаго въ понедльникъ, вышедъ ко своей корет, и на лсниц, называемой Куретной, услышалъ отъ Боярнна Князя едора Семеновича Урусова, что стрльцы сошли уже въ Земляной и Блой городы. Возвратился Бояринъ Матвевъ къ Цариц и донеся ей о томъ, приказалъ въ ту же минуту Подполковнику Стремяннаго полку Григорью Горюшкину запирать въ Кремл вороты, но стрльцы уже въ Кремл и вокругъ Дворца. На Ивановской Колоколн ударили они въ большой набатной колоколъ, и во все время варварскія своея осады въ набатъ били непрестанно: и приступая ко Красному крыльцу кричали: выдайте измнниковъ Нарышкиныхъ и Матвева умертвившихъ Царевича Ивана Алексевича. Нарышкины, Кириллъ Полуехтовичъ, и сынъ ево Иванъ Кириловичъ просили Царицу, чтобы показать имъ Царевича, что онъ живъ и здравъ: оба и Царевичъ и Царь были выведены изъ комнатъ и поставлены у Краснаго крыльца на простенк перехода, гд караульныхъ лежали барабаны: Царевичъ ради увренія, что молва о его убіеніи есть ложна, а Царь ради показанія имъ достойнаго Внценосца къ угрызенію ихъ совсти и раскаянію. Сама Царица вышла съ ними и ихъ увщевала, но они отвчали ей со всякою непристойнйшею грубостію: самъ Царевичъ говорилъ имъ то, что ему ни какова и малйшаго утсненія отъ Царицы и ни отъ ково нтъ и не бывало, но они отломавъ деревянныя у крыльца ртетки, хотя и видли Царевича жива, бунтовать и побити предписанныхъ имъ Бояръ устремивься, предприятія своего не отмнили, ибо ихъ не смерть Царевича, но ихъ собственное прибыточество ко возмущенію привело. Выдайте Нарышкиныхъ, кричали стрлыгы, Царевичъ не умерщвленъ, но впредь отъ нихъ умерщвленъ быти можетъ. Лютая предосторо-жность, недостойная человчества погубляти человковъ опасаяся отъ нихъ бдствій, когда къ подозрнію и слдовъ нтъ. Иванъ Нарышкинъ, кричали они, надвалъ на себя Царскую Діядиму, и достоинъ смерти. Пришедшія воины собранны отомщати Царевичеву смерть, и увидвъ его жива, выдумываютъ новыя и глупыя причины своего возмущенія. Здсь не дйствіе основанію, но основаніе дйствію слдуетъ. Бояринъ Матвевъ ко стрльцамъ низшелъ со лсницы, уговаривалъ ихъ, дабы они опомнилися и пришли въ себя, и не омрачали бы прежнихъ за отечество своихъ сраженій и побдъ, и не длали бы того, чего Россіяне Никогда не длывали, и чтобы они изъ Кремля выступили и возвратилися во свои слободы, усмирилися было они нсколько, о чемъ Матвевъ и Цариц донесъ. По томъ главный ихъ Начальникъ, правящій стрлецкимъ приказомъ Князь Михаилъ Юрьевичъ Долгорукой съ лсницы сошедъ властно и безстрашно жестокими словами уговаривалъ ихъ, яко смлый и въ такомъ обстоятельств нсколько неосторожный человкъ, достойный и великаго почтенія, и великаго по неосторожности сожалнія. Сіе ихъ паки ожесточило, а особливо, что они вообразили себ строгую и порядочную ево надъ собою власть, и ни мало со своевольствомъ ихъ несогласную: и отступивша отъ нихъ на Красное крыльцо взяли ево и сбросили съ крыльца на копья, и бердышами изрубили. Вотъ начало кровопролитія, и перьвое превосходящаго зврство жестокосердія исполненіе. Прервала чернь узы свои: нтъ Монаршей власти: скипетръ и законы безсильны: властвуютъ и повелваютъ раби: сыны отечества молчатъ и повинуются. Се мнимое естественное право, что вс человки равны! Благородныя люди никогда толпами къ варварскому дйствію не приступаютъ. Рабамъ принадлежитъ раболпная покорность: сынамъ отечества попеченіе о государств: Монарху Власть: Истинн предписаніе законовъ. Вотъ основаніе общенароднаго россійскаго благосостоянія. Стрльцы другихъ полковъ отъ сней Грановитой полаты ворвалися въ Царскія комнаты и вырвали Боярина Матвева благоразумнаго, обществу полезнаго и драгихъ качествъ исполненнаго мужа, на убіеніе, и сколько женская сила допускала Царицу къ его защищенію, столько защищенія она употребляла, примшивая къ тому снисходительныя и жалостныя прозьбы, но все то тщетно, неукротимая свирпость исторгла изъ рабскихъ устъ ихъ самыя грубыя слова, Супруг владвшаго и Матери владющаго Царей, правящей тогда Скипетромъ россійскимъ. Добродтельный, безбоязненный, неужасающійся смерти, и вчнаго почтенія къ чести своихъ потомковъ достойный мужъ, Бояринъ Князь Михаилъ Алегуковичъ Черкаской, бросился въ толпу сихъ разъяренныхъ тигровъ и вырвалъ изъ рукъ ихъ и изъ челюстей смерти, Боярина Матвева. Но они изодравъ оджды сего защитника человколюбія отняли изъ рукъ его защищаемаго, и съ Краснаго крыльца ко Благовщенскому Собору сбросили ево. на копья, вопія сообщникамъ своимъ: любо ли вамъ:ивс многократно повторяя отвчали: любо, любо. Зрители сего страшнаго позорища, состоящія изъ единыя черни, иныя добровольно, а иныя по принужденію удостоевая сіи Варварскія дйствія, съ ними то же кричали: вся площадь вопитъ: любо, любо, ибо вся площадь состояла изъ черни. Господскія слуги біемы палками и принуждаемы восклицати, любо, любо, отторженны врностію ко своимъ господамъ и слдственно ко престолу, не только сердцами, но и устами съ ними не сообщалися, терпя біенія и угрозы смерти. Тогда ясно видло раздражаемое Небо, и невинною кровію обагряемая земля различіе между Благородныхълюдей и черни. А вы Духовныя молчите! а вы подпора добродтели видите, что Истинна падетъ и ея не поддерживаете! Сей день, сіи часы, сіи минуты, вашему охраненію поручены, но какъ имъ поддерживать, ибо самъ Патріархъ стороны противной по причин согласнаго съ его лицемріемъ черни суеврія, и сокровенный участникъ лютаго злодянія ихъ? О Никонъ, Никонъ! любимецъ и наперстникъ твой пришедшій изъ горы Аонской, и создавшій по образу тамошнему, по косогору близь горъ Воробьевскихъ Обитель, тайными своими ухищреиіями былъ начальнымъ орудіемъ твоего сопрестола сверженія: и се тайными же ухищреніями помогая неправд, спокойно взираетъ изъ чертоговъ своихъ на проліяніе невинной крови своихъ соплеменниковъ. Ты спасъ Царскій домъ отъ повтрія: сей помоществуетъ возмущенію. Смло скажу, что не было бы сего въ Москв бунта, ежели бы ты былъ живъ и былъ бы на Патріаршемъ престол. О неиспытанныя судьбы Божіи. Никонъ страждетъ: Іоакимъ благоденствуетъ! Стрльцы умертвивъ Матвева и окрововлены Бояръ неповинною кровію громогласно возопіяли: началося время отомщенія, не щадите измнниковъ, ступайте и ловите ихъ! и уклонивъ копья, возбжало ихъ великое множество на Красное крыльцо и разсялися по Царскимъ Чертогамъ. Царица, видя варварство сея мерскія черни, стеня, трепеща и горькими обливаяся слезами, отошла съ Царемъ и съ Царевичемъ во Грановитую полату. А они ходя и по внутреннимъ бгая Царя, Царицы и Царевенъ комнатамъ везд шарили и искали, кого имъ было надобно. Худое обыкновеніе, что въ Западной церкви тати, убійцы и разбойники спасаются осязаніемъ Священныхъ храмовъ: а еще худшее дло, когда и не повинныя не только осязаніямъ стнъ священныхъ, но ниже подъ церковными престолами спасенія не обртаютъ. А стрльцы ища Бояръ, и подъ церковныя престолы копьи свои вонзали, къ чему Посты, Молитвы и Коленопреклоненія, когда души не утверждены въ добродтели? Естество съ Исторіею для того соображалося, какъ бы гнушаяся варварскаго сего позорища, ибо при вступленіи во кремлевскія ворота, прекрасная Майская погода въ сильныя втры и въ жестокую бурю премнилися: и нкоторымъ боязливымъ, мнилося тогда, и по незапному премненію приятнйшія Майскія погоды и по лютости необузданной черни, что преставленіе свта наступаетъ, но послдній часъ разрушенія нашего мира можетъ ли быти ужасняе, сего Матвеву и Долгорукову часа. Въ то же время убили стрльцы во дворц Стольника Василья Иванова, сына Думнаго Дьяка Ларіона Иванова, да Подполковниковъ Григорья Горюшкина и Олимпія Юренева: и не минуя ни чулана, а не только какой комнаты, не исключая ни Царскихъ, ни Царевенскихъ и Царевичевой почиваленъ, бгая съ бердышами и копьями. убили они, вмсто Комнатнаго Стольника Аанасья Кириловича Нарышкина, стольника едора Салтыкова, сына Боярина Петра Михайловича, и учтиво предъ отцемъ ево извинялися, что они то ошибкою учинили. О мерзскія и недостойныя солнечнаго освщенія души! вмстно ли такое извиненіе! и могло ли ваше учтивство утшити толь сокрушеннаго родителя! Вы убили человка, которому и сами убіенія не предписали. Вбжавъ въ церковь Воскресенія на сняхъ, и увидвъ Царицына карла названіемъ Хомяка, и извстивься отъ нево, что Аанасій Кириловичь Нарышкинъ въ оной церкви подъ престоломъ, которого онъ имъ и указалъ, Вытащили его изъ подъ престола, и вытащивъ на паперть разскли ево на части, и части тла сбросили съ сея высоты, будто бы ради вторичнаго убіенія, и какъ будто бы куски тла ево будучи одушевлены, еще терзаніе ихъ чувствовали: толико ненасытимо было ихъ варварство! тло ево было сброшено на площадь предъ Соборную церковь. Рченного Хомяка взяла Царица Наталія Кириловна за нищету изъ богадльни, предстательствомъ сего убіеннаго и указаннаго на жертву смерти Брата Ея. Великій Боже! есть ли во ад мученіе достойное сему злодю! Въ той же день мучительски убіенъ стрльцами живущій за Москвою ркою, и бывшій тогда во своемъ дом Комнатной человкъ Иванъ омичъ Нарышкинъ. Пьяныя они шаталися по улицамъ, и безобразно входя во знатнйшія домы умножати свое пьянство, грозили смертнымъ убійствомъ, грабили, били и всякія длали озорничества. И въ то же время убили Бояръ Князя Григорія Григорьевича, и сына ево Андрея Григорьевича Ромодановскихъ, Полководцевъ знаменитыхъ, будто за то, что они подъ начальствомъ ево подъ Чигириномъ многія претерпвали озлобленія. Въ той же день сысканы ими и побиты Ларіонъ Ивановъ и Аверкій Кириловъ и на части разсчены: Ивановъ за то, что онъ правя прежде Стрлецкимъ приказомъ, ихъ стрльцовъ утснялъ: а Кириловъ за то, что будто онъ правя Большаго дохода приказомъ на всякія състныя припасы и харчи накладывалъ тяжкія пошлины. Въ дом Иванова по убіеніи ево нашли они рыбу каракашину, и почетъ ея ядовитою змею, и ругаяся ему уже и по смерти сію мнимую змю на Красной площади приложили къ тлу ево, являя народу и говоря, что они убили человка злочестиваго питающаго змй ядовитыхъ: а они сами всякой гадины и мерзче и ядовитяе. Вс сіи совершая убійства кричали они любо, любо: а неповинующіяся имъ сіи кричати слова господскія служители и стенящія видя сіе позорище многія были и до смерти убиты. Въ кремл тогда били они въ набатной колоколъ, и во все то время тревогу въ барабаны, возвщая народу, что раби отечества осаждаютъ Царя и царедворцевъ. При захожденіи солнца напивьея невинною кровію своихъ единоплеменниковъ, выстуцили они изъ Кремля, и возвратилися во свои слободы, оставя въ Кремл свой многолюдный караулъ.
Въ шестый надесять день Маія, стрльцы во многолюдномъ собраніи и вооруженны какъ и на канун того дни, пришли съ похмлья поправити свое здоровье и вновь напиться въ домъ Боярина Князя Юрья Алексевича Долгорукова, отца ими убіеннаго Князя Михайла Юрьевича, И просили у него прощенія, что они отъ запальчивости сына ево убили. И подлинно по таковомъ дйствіи, извиняяся запальчивостію, чистосердечное прощеніе получить удобно, ибо, по ихъ мннію, кто безъ грха, но таковой грхъ не свойственъ человчеству, и правосудіе Божіе при такихъ обстоятельствахъ не умягчается. Сей Князь былъ человкъ осьмидесяти лтъ, покрытый сдинами, и въ параличной болзни, а къ тому и пораженный варварскою смертію сына своего, по невол прощаетъ ихъ: а они при полученіи отъ него прощенія, за ево здравіе и поминая по должности Христіянской требуютъ попойки: а которыя по грамотняе, т говорили: любите враги ваши, творите добро ненавидящимъ васъ. Растворивъ погреба, приказалъ Бояринъ ихъ подчивать, а самъ сидя у окна, думая, что нтъ ни кого въ ево комнат огорченный выговорилъ старинную пословицу: ну, хотя щука и умерла, однако ея зубы осталися, и при томъ заставила ево крайняя досада сіи слова вымолвити: сколько на Московскихъ стнахъ зубцовъ, столько васъ будетъ повшено стрльцовъ: сіе Римотворное изрченіе было ему пагубно, но предрченіе исполнилося, и можетъ быти сообразуя казни ихъ со предрчениемъ ево. Скрывшійся тогда отъ страха пришедшихъ гостей за печь карла мнимый имъ врный рабъ ево, вышедъ изъ комнаты объявилъ т слова ликовствующимъ стрльцамъ: которыя поворотясь въ боярскія покои, и взявъ ево за сдыя волосы, и вытащивъ передъ вороты, на многолюднйшее мсто, знатнйшія въ Бломъ город улицы, предъ воротами разскли ево на части, и бросили на куски тла ево соленую блугу! вотъ теб, роворя, и обдъ. Въ одиннатцатомъ часу предъ полуднемъ, пошли стрльцы паки въ Кремль и ко Дворцу, тмъ же порядкомъ, какъ и на канун: во вс били барабаны, и въ большой набатной колоколъ, и къ Золотой притедъ ретешк, увидя, что Боярамъ и протчимъ Палатнымъ людямъ во Дворц създъ, они кричали: выдайте Ивана Нарышкина: или всхъ Бояръ и другихъ Палатныхъ людей въ куски изрубимъ: и по потомъ грозя Цариц вопили: выдай Царица брата, или худо теб будетъ: и не получивъ требуемаго, кричали: мы выдачи ево дал взавтрешняго дня ждать не станемъ, съ чмъ они во второмъ часу посл полудни изъ Кремля выступили. Сія мерзкая, пьяная и ядовитая гадина, недостойная имени человческаго въ оба дни по улицамъ и простой народъ и лошадей кололи, и вся Москва стенаніемъ наполняла воздухъ. Казалося тогда жителямъ Москвы, что подъ нею земля трепещетъ, и основанія ея разрушаются. Въ перьвый день бунта, Бояринъ Иванъ Кириловичъ Нарышкинъ съ родителемъ своимъ и съ Ддомъ Царскимъ, и со сродниками своими, со Комнатными стольниками, съ Васильемъ едоровымъ сыномъ, съ Кондратіемъ оминымъ сыномъ, и съ Кириломъ Алексевымъ сыномъ Нарышкиными, да съ Андреемъ Артемоновымъ сыномъ Матвевымъ, крылися въ разныхъ потаенныхъ и невдомыхъ мстахъ, при комнат Царевны Наталіи Алексевны. А по томъ когда стрльцы въ Кремль, вошли вторично, по дружелюбію Царевны Марфы Алексевны съ Царевною Наталіею Алексевною, переведены они были въ дальныя Царевнины деревянныя покои, стоящія глухою стеною къ Патріяршу двору, о чемъ одна только врная постельница, прозваніемъ Клушина, была извстна. Иванъ Кириловичъ спасая и себя и ихъ, остригъ своими руками и себ и имъ волосы, чтобы не такъ легко могли они быть узнаемы. Тутъ сокрылися они въ чулан замешаны постелями, двери чулана растворивъ на четверть аршина. Стрльцы какъ быстрая вода протекли, яряся и шумя, и безыменно браня, всми лая сквернымн словами: и нсколько разъ на пролет своемъ нкоторыя изъ нихъ совали въ постели копьями, и кричали: тутъ мы уже были, и тутъ нтъ ни ково. По отбытіи изъ Кремля стрльцовъ они простивься другъ со другомъ, пошли сокрываться куда кому потребно было.
Въ седьмый надесять день Маія стрльцы паки вошли въ Кремль съ большимъ еще прежднихъ дней неистовствомъ, и въ однихъ рубашкахъ, спустивъ кафтаны съ плечь, съ бердышами и съ копьями подъ непрестаннымъ большаго кремлевскаго набата звономъ и съ барабаннымъ боемъ, въ безобразномъ и крайнемъ пьянств. Тогда Бояря видя неизбжную Ивана Кириловича погибель, и свою крайнюю опасность, немогущую боле быти ево спасеніемъ, уговаривали и просили Царицу, чтобы она выдала стрльцамъ брата своего. Соглашается пораженная почти преестественною горестію къ выдач брата Царица, ибо и Царевна Софія Алексевна ей съ великими пньми, будто бы и своей собственной погибели ужасаяся, о выдач онаго весьма изобразительно твердила, тщетно усиливаяся сокрыти во притворномъ страх злобу свою. Входитъ за златую решетку во Храмъ Нерукотвореннаго Спасова образа, съ Царевною, гд чрезмрное множество стрльцовъ было. Приведенъ и Иванъ Кириловичъ въ оный храмъ и по исповди и приобщеніи Святыхъ Тайнъ, не тронувъ жалостію ни сердца Царевнина, не только ярости стрлецкой, какъ Царица рыдала, и какъ палатныя людини плакали, готовъ былъ безъ робости къ неминуемой смерти. Царевна притворяяся вмсто того чтобы хотя притворно уговаривати стрльцовъ, уговаривала ево, будто крайне о немъ сожаля, и представляя смерти ево причиною необходимость. А онъ ей отвчалъ изо Псаломника: азъ на раны готовъ, и болзнь моя предомною есть выну: не боюся смерти, но чтобы смерть моя окончала кровопролитіе и нещастіе возлюбленнаго моего отечества. И обратяся къ Цариц, говорилъ ей: не терзайся, прости, забывай мою погибель и памятуй мою невинность. Разрываемая горестію Царица объявъ брата своего, и простивься съ нимъ, затворила очи и возведъ руки ко престолу Храма возопіяла: о Боже, укрпи немощи мои, и сохрани мое великодушіе! Царевна подала ей образъ Богоматери, для врученія нещастному и безвинному осужденнику, и наполненная радости, о немъ народу глубочайшее возвщала сожалніе, и что она Икону ему ради того вручаетъ, дабы стрльцы ево прикосновенна къ Икон пощадили. Не въ ругательство ли БожестВу, употреблено и благочестіе и Икона? Былъ тогда въ оной церкви Бояринъ Князь Яковъ Никитичъ Одуевской, человкъ старой и по природ боязливой и торопливой человкъ, которой представлялъ и Цариц и Царевн, чтобы сего осужденника, скоряе выдать, ибо де всмъ намъ отъ медлнности бда будетъ, и понуждалъ и самого сего нещастного уже почти шествующа ко своей погибели, дабы скоряе шелъ на смерть: поди Иванъ, поди скоряе, дабы и государи и мы вс за тебя не погибли. Сей поступокъ не достоинъ Боярскаго сына. Боязливость излишна, ибо осужденный бунтующею противъ отечества чернью на неповинную смерть и мученіе, Бояринъ, братъ Царицынъ и дядя Царевъ отходитъ уже ко окончанію своея судьбины, и не противится рабамъ государства и судіямъ престола, такъ на что лишать ево оставшія минуты зрти друзей своихъ? Князь Михаилъ Алегуковичъ Черкаской не тако разсуждалъ, одно вчнаго достойно забвнія: другое вчной достойно памяти. Царица и Царевна шлн съ Иваномъ Кириловичемъ изъ церкви по сторонамъ препровождая ево къ мучительной смерти: и какъ только приближилися они къ Золотой ршетк: и двери отворились: варвары и кровопійцы, какъ алчныя зври презирая Бога, Церковь, Икону, и съ осужденникомъ единоутробную Царицу, бросилися на него, и ухвативъ за волосы, за горло и за оджды, поволокли по степенямъ той крутой лсницы и до самой площади: а оттол съ лаемъ и ругательствомъ вели ево чрезъ весь Кремль до застнка, называемаго Костентиновскаго, и тамо распытавъ ево толиким мученіями, коликихъ они сами достойны были, и извлекши ево оттол провели за Спасскія ворота, на Красную площадь, и обступя многолюдствомъ, подняли выше себя на копья и вверьхъ мтали безчеловчно, со многократнымъ крикомъ: потомъ ему руки, ноги и голову обскли, а остатокъ тла изрубили въ млкія куски, и втоптали въ грязь. Сколько они ни ругалися ему, но вс сіи ругательства составляютъ едину преходящую мры жалость: а мужественное ево терпніе приноситъ ему честь и славу, изъ чего слдуетъ то, что невинность ни какою силою, и ни какою наглостію оскверненна быть не можетъ, и что нашею честію, кром насъ самихъ, ни кто не обладаетъ. Въ той же день умертвили они Боярина Ивана Максимовича Языкова сокрывшагося въ дом духовника ево, въ Бломъ город на Никитской, въ приход Чудотворца Николая на Хлынов. указалъ ево стрльцамъ нкоево дома слуга встртившійся съ нимъ на пути въ оный домъ во время его вхожденія, и которому, дабы о немъ молчалъ, подарилъ онъ снявъ съ руки своей перстень. О неслыханная благодарность! бывалали ты когда вн Москвы на свт! Стрльцы взявъ ево тамо, и приведя на ту же Красную площадь, подняли на копья, и все тло ево изрубили въ куски. Такова и сего благоразумнаго и знатнаго мужа была кончина. Въ той же, чаятельно, день поймали они въ оджд нищенской, крещенаго жидовской породы Нмца, Медика Данилу Фонгадена въ Нмецкой слобод, и взяли другова Медика Нмца Гутменша, въ дом ево на поганомъ пруд, названномъ посл Чистымъ прудомъ, и сына ево Гутменшева: Фонгадена, кроющагося своея погибели, а Гутменша и не подозрвающа оныя, обоихъ искусныхъ людей во Врачебной наук, по ненависти къ чужестраннымъ, а особливо къ Нмцамъ, ибо ихъ боле въ Москв было, хотя Нмцы бывъ подъ властію московскихъ Бояръ и ни какова утсненія Россіянамъ причиняти не могли, и въ мстахъ опредленныхъ имъ жили спокойно. И сихъ невинныхъ чужестранцовъ, Медиковъ за то, будто они Царя едора Алексевича отравили: а сына Гутменшева за то, что онъ сынъ ими ненавидимаго Медика, приведя на Красную площадь, подняли на копья, а по томъ изрубили въ млкія куски. Кто изъ сихъ тиранскихъ и почти естество человческое превосходящихъ дйствій: кто изъ сего единаго только не видитъ того, что есть намъ жизнь по смерти, когда нтъ равновсныя симъ злодямъ казни на свт: и когда на сіи недостойныя своего Создателя, твари, не пали грозныя молніи и страшныя громы! а сіе время, жестокаго бунта, назвали посл ласкатели временемъ смутнымъ. Тако ласкатели называютъ умягчая истинну бытія грозными тирановъ превосходящихъ Нерона и Калигулу, а симъ уменшаютъ честь праведныхъ государей, взирая въ одной груд, и на изверговъ природы и на руководителей блаженства, чего ради во всякой Исторіи, надлежитъ писать истинну, дабы человки научалися отъ худа отвращаться, и къ добру прилпляться. Историкъ не праведно хулы и хвалы своему соплетающій отечеству, есть врагъ отечества своего, и бывшее худо и бывшее добро общему наставленію и общему благоденствію служитъ. Не полезно вмышленное повствованіе, о комъ бы оно ни было. И вредоносна ложная Исторія тому народу, о которомъ она: ежели она тмъ народомъ допущена или не опровержена, къ ослпленію читателей. Долго сыновъ отечества тла валялися на Красной площади изрубленныя рабами, и тла протчихъ невинныхъ людей, едва потомъ дозволніемъ удостоившіяся погребенія. Благодерзновенной слуга Матвева Арапъ собралъ куски тла господина своево, можетъ быть отъ удивленія ни кмъ не воспрепятствуемый, и принеся въ домъ покойнаго Боярина созвалъ ево ближнихъ, и предалъ сіе тло земл между Мясницкою и Покровкою въ церкви Николая называемаго Столпа. А стрльцы ходя по престольному граду, грабили и знатныхъ и незнатныхъ, богатыхъ и убогихъ, и московскихъ обитателей безбожно разоряли, а жены ихъ обогатившіяся, и уже избытки свои презирая, богатыя женскія одежды, ругаяся знатнымъ госпожамъ мтали въ грязь, топча оныя, лая и сквернословя и ругая Бояръ, Боярынь и всхъ благородныхъ людой, сію неколеблемую подпору прсстола, и чадъ отечества: нетосыпно пьянствуя и таскаяся по кабакамъ пропивали оное, и продавали бродягамъ и машейникамъ похищенное имніе самою дешевою цною. По томъ разхищали они Царскія сокровищи. пьянство въ черни нашей было всегда всякаго безобразія поводомъ и преддвріемъ беззаконія. Мало еще стрльцамъ казалося къ погибели своихъ согражданъ, ко разоренію отечества, и къ похищенію имнія, силы, чего ради приглашали они холопей, и Холопій приказъ разломавъ, и отбивъ замки у сундуковъ, крпости передрали, и вс письменныя дла исторгли и истребили: и кричали громогласно: всмъ господскимъ людямъ свободу: будто какъ бы они прежде были невольники, но ни одинъ слуга къ нимъ не приобщился, оставься въ похвальной и вчно роду ихъ честь приносящей врности. Таковы были стрльцы, сія гнуснйшая и адскимъ ядомъ напоенная гадина. Бояря видя неукротимый сей мятежъ, погибель народа, и Монаршей власти, возвели въ послдующій день, то есть въ 18 того мсяца, ради прекращенія бунта, на престолъ и Брата Петрова, соцарствовати Ему, учинивъ имъ Сестру Ихъ Царевну Софію Алексевну Соправительницею.
По утвержденіи Россійскому Единодержцу сопрестолонаследника, и по отршеніи правительства Царицы Наталіи Кириловны, учинена новая присяга Государямъ и Сестр ихъ правительствующей Россійскимъ Государствомъ. Достигла Царевна до желанія своего: а стрльцы за све беззаконіе получили прибавку жалованья: а главнымъ изъ нихъ Отечества врагамъ, наградивъ и обогативъ ихъ, учинила къ себ невозбранный доступъ, и имъ отличное почтеніе, а они не только со знатными дворянами, но и съ самыми боярами, за столы сажаемы были, чево въ Москв до того времени, ни кому и не снилося. А они испро-или себ удобренія безчеловчію, и поставленъ былъ на Красной площади, гд валялися тла побіенныхъ ими господъ и протчихъ невинныхъ, и ради истолкованія ихъ невинности столбъ: а на немъ были прибиты жестяныя листы съ прописаніемъ жестокихъ винъ побіенныхъ, которыя на нихъ были вымышлены къ оправданію злодйства. Вотъ какою истиною не родке Исторіи наполняются. Строеніе столба сего поручено было Цикляру и Озерову, стрлецкимъ Подполковникамъ, первостепеннымъ бунтовщикамъ: и оба они были отъ отродья таскающихся по Москв нмцовъ. Они столбъ оный въ самой скорости состроили, и лишивъ невинныхъ людей живота, съ варварскимъ мучепіемъ оный отнимая честь и славу ихъ во безчестіе и въ безславіе превращаютъ, и сочиненныя свои пасквили, прибиваютъ явно во град Престольномъ и предъ очами всего народа и Монарховъ, ежели двухъ Сопрестольниковъ Монархами именовать можно. А Имъ еще и Сестра Ихъ соцарствовала: и челобитныя такъ писаны были: Государю Царю Іоанну Алексевичу, Государю Царю Петру Алексевичу, и Государын Царевн Софіи Алексевн: а чрезъ два года по томъ и ликъ Ея на другой сторон монеты приобщенъ былъ. Кирилъ Полуехтовичъ Нарышкинъ родитель Царицынъ бунтующими стрльцами взятъ былъ подъ караулъ и неволею въ Чудов монастыр постриженъ, и подъ именемъ Кипріяна сосланъ по томъ подъ крпкое начало на Бло озеро въ Кириловъ монастырь, какъ прежде неволей постриженъ Родитель Царя Михайла еодоровича, едоръ Никитичь Романовъ, бывшій по томъ подъ имянемъ Филарета Патріархомъ, и его Супруга матерь Царева. Сходно ли со благочестиемъ православія, постригать людей неволею? А ето и посл длалося не однократно. оставшія дти Кирилы Полуехтовича и братья Царицыны, Левъ, Мартеміянъ, и едоръ Кириловичи въ первый день бунта одлися въ сермяжное платье, съ нкоторыми врными своими служителями вышедъ изъ Москвы крылися по дальнымъ деревнямъ своихъ свойственниковъ: а протчія молодыя Нарышкины такъ же вс гд могли, укрывалисля отъ погибели своей. Тмъ же образомъ искали своего спасенія два брата Алексй и Михайла Тимоевы дти Лихачевы, бывшія у Царя еодора Алексевича въ великой милости, и мужи отличныхъ качествъ достойныя милости толико цломудраго Государя: и Семенъ сынъ убіеннаго Боярина Ивана Максимовича Языкова: такъ же Андрей сынъ Боярина Артамона Сергевича, спасенный Царицыной комнаты Карломъ Комаромъ, вышедшій за нимъ изъ Кремля, и изъ Благо Города за Смоленскія вороты по ныншнему за Арбатскія, сквозь многочисленныя при воротахъ стрлецкіе караулы, и отданный ради охраненія Церкви сошествія святаго духа священнику, и порученный Царицынымъ повелніемъ свойственнику своему стремянному конюху Кирилу Суворову. Но Царевна Софія Алексевна и Иванъ Михайловичь Милославскій, Нарышкиныхъ истребити мннія своего не покинули, что изъ послдующаго при семъ повствованія ясно видно, дабы удобняе было погубити Царицу и Государя: а спасеніе ихъ зависало единственно ошъ человка въ которомъ я великое участіе имю, ибо родной братъ моево роднаго дда: а что ето истинна, такъ о томъ господамъ Нарышкинымъ произшедшимъ отъ колна Кирилы Полуехтовича извстно, слдовательно повствованіе мое не пристрастно. Сей человкъ Комнатный Стольникъ Иванъ Богдановъ сынъ Сумароковъ нкогда спасшій Царя Алекся Михайловича на охот отъ медвдя, и мужественно повергшій онаго звря, проименованъ Орломъ, и потомъ во комнаты Царскія имлъ отличный доступъ, такъ нкакой лкарь Давыдъ озлобяся на комнаты Царицыны, что будто ему вмсто ста рублевъ только пятьдесятъ заплачено, грозилъ то отомстить и сложивъ небылицу донебъ Царевн будто когда то говорили Нарышкины. Суморокову: Орелъ, убй де намъ того орла, который летаетъ на Воробьевы горы, разумя подъ тмъ и по гербу, и по знатности особы и по частому тамо бытію, Царя еодора Алексевича, возлюбившаго сіе прекрасное мсто, и создавшаго на нихъ прекрасный домикъ, являя и симъ превосходный свой вкусъ во познаніи вщей. Сія небылица вымышлена на прошедшее время, и сказана въ настоящее: да и по смерти всмъ народомъ божественно и праведно почитаемаго Государя, которому подданныя, можетъ быть боле нежели себ блага желали, и который же въ Воробьевскомъ, но въ Кремлевскомъ дворц къ вчному истинныхъ сыновъ отечества жалостному воспоминовенію, во цвтущей своей младости, подая уже зрлыя плоды, скончался. Возрадовалася Царевна нашедъ привязку къ погубленію оставшихъ Нарышкиныхъ и уговаривала Суморокова утвердити сей лживый доносъ, общала ему за то тысячу дворовъ крестьянъ, Боярство и Вятское Намстничество и Воеводство, въ то время весьма досадное Намстнику и Воевод: а не склонившагося къ тому приказала мучить ево разнолично, употребляя ему мученія цлой годъ. При послднемъ ево издыханіи прислала она къ нему своево духовника спросити еще о томъ, но онъ ей отвчалъ то что онъ и тогда не солгалъ, когда ея боялся и когда ему великія награжденія сулены: а тогда солжетъ ли онъ уже, когда ему ни награжденія ни милости ея больше не надобно, отходящу изъ свта, въ мста, гд люди не чинами, но длами своими отличаются, и гд вс равны и въ чести и въ богатств, какъ носившія на плчахъ Порфиры, такъ и носившія на плчахъ со милостынею сумы: не я соплелъ сіи слова, Но они полно таковы были. Сожалившаяся Царевна удовлетворяя отъятіе съ долговременнымъ мученіемъ не винному человку, приказала тло ево похоронити въ той церкви, гд ея свойственники Милославскія погребаются, и откол тло Ивана Михайловича извержено, а именно въ Бломъ город между Мясницкою и Покровкою у Николы Столпа, гд прежде высокая коланча, для усмотренія Татарскихъ набговъ въ вид столпа, на семъ высокомъ мст поставлена была, гд ддъ мой и отецъ и безъ указа при семъ родственник своемъ и страдальц за истинну, погребены, однако Царица Наталія Кириловна и Государь сынъ ея, брата ево, а моево дда наградили. Царевна, царедворцы и вс, время бунта, смутнымъ называли временемъ: а предатели отечества именованы были врнйшими отечества чадами.. отъ сообщниковъ Царевниныхъ. А въ 15 день Іюня оба Цари внчаны въ Успнской соборной церкви, рукою Патріярха Іоакима: а Царевна начала владычествовати яко Самодержица.
Ради лутчія безопасности, присовтывалъ Иванъ Михайловичь Милославской имть надъ стрльцами начальство, тогдашнимъ друзьямъ своимъ Боярамъ Князьямъ Хованскимъ, Князю Ивану Андревичу и сыну ево Князю Андрю Ивановичу. Князь Хованской проименованъ былъ Тараруемъ по непостоянству и торопливости, Воюющій всегда съ прошибками и всегда безъ успха, и упускавшій изъ рукъ побды надъ Поляками и надъ Шведами, а сынъ ево былъ крайне высокомренъ, не основателенъ, надутъ и тщеславенъ: и оба разумовъ посредственныхъ, а ето и изъ качествъ ихъ заключить можно. Они стрльцамъ давали своевольство, не принадлежащую длали имъ почесть, и по ихъ неправеднымъ прошеніямъ притсняли многихъ кривосудствуя: отъ чего жителей московскихъ и честь, и жизнь, и имніе были нсколько въ опасности. А стрльцы бгая предъ старымъ Княземъ Хованскимъ по улицамъ толпами возносили имя ево крича: большой, большой, что гордость ево сына еще умножало, и подало ему надежду имти супругою Царевну Екатерину Алексевну, о чемъ онъ иногда при крайнихъ своихъ друз.ьяхъ и отзывался, но такое ево мнніе еще небеззаконно. Но то смшно: сынъ хотлъ жениться на Царевн. а отецъ на старости женился на вдов жен убитаго стрльцами дьяка Ларіона Иванова, и взялъ оную за себя съ великими угрозами насильно, ибо она великое ему въ приданое принесла богатство. Ни кто не смлъ симъ Хованскимъ ни въ чемъ противурчить, и не почитати отлично выборныхъ стрльцовъ: а стрльцы всегда съ Царевною и съ Милославскимь имли и сношенія и совты злоумышленія, хотя Хованскія къ онымъ совщаніямъ можетъ быть и не были прикосновенны, не зная не только того что выборныя стрльцы мыслятъ и Милославской, но ниже того что они сами длаютъ, однако выдавали стрльцамъ изъ казны деньги, яко заслуженое ими жалованье. А старый Князь Хованской былъ старовръ, такъ не умя защищати оружіемъ отечества, вознамрился посреди своево отечества силою стрльцовъ, между которыхъ многія мнимыя. старовры были, защищати старовріе, и ересь Казанскія соборныя въ Кита церкви протопопа Никиты, нарицаемаго пустосвята, покаявшагося и паки къ оной ереси приступившаго, и привлекшаго къ оной старухъ, простяковъ, пьяннцъ и бездльниковъ подъ охраненіе вышерченнаго Тарурая. Сія ересь и прежде въ Москв являлася, за что раскольщики въ Пустозерскомъ острог въ тюрмахъ заточены были, и потомъ за хулу на весь Царской домъ сожжены. Сіи новозаконныя послдователи созженные называющіяся староврами и сами многихъ приобщенныхъ закону своему въ лсахъ сожигали, а сами выбгая изъ огня довольствовались ихъ имнемъ. Князь Хованской былъ покровитель сея ереси и по челобитью стрльцовъ Патріярха довелъ до того, что во грановитой палат опредлено быти съ ними отщепенцами пренію.
Только отыскано въ рукописяхъ.
КРАТКАЯ ИСТОРІЯ ПЕТРА ВЕЛИКАГО.
ПРИСТУПЛЕНІЕ КЪ ИСТОРІИ ПЕТРА ВЕЛИКАГО.
Россія есть пространнйшая страна изъ всхъ Европейскихъ Государствъ, и хотя она и сама собою пространна, однако три присовокупленныя къ ней Царствы Казань, Астрахань и Сибирь весьма далеко границы сея имперіи простерли. Сверхъ сихъ трехъ земель обладаетъ Россія Лифляндіею и частію Финляндіи. Россія граничитъ на восток съ Великою Тартаріею, на запад съ Польшею и Швеціею, на полудни съ Европейскою Тартаріею, съ Чернымъ и Каспійскимъ морями, на полуночи съ полунощнымъ Океаномъ. Т, которые думаютъ что Россійское государство не такъ многонародно, какь на примръ Нмецкая земля или Франція, думаютъ не разсуждая о пространств области сея, и не представляютъ себ что селеніе Россійской Имперіи хотя и не такъ часто какъ въ реченныхъ областяхъ, однако обширность странь сихъ ни съ Нмецкою землею и ни съ которою лежащею въ Европ несравненна, и есть ли бы въ Россіи селеніе было такъ часто какъ на примръ во Франціи, и во всхъ бы странахъ ея, было такъ многонародно какъ тамо, тобъ Россія не Государство, но цлый свтъ была. И такъ хотя въ Россіи на ст верстахъ столько народу и нтъ, сколько напримръ на ст верстахъ въ Нмецкой земл, но во всей Россіи конечно народу больше, нежели въ каждой изъ протчихъ Европейскихъ земель. О происхожденіи сего народа точнаго извстія дать не возможно, историки о немъ говорятъ весьма смтенно, однако то подлинно что Россія есть великая часть Сармаціи. Какое ея въ древнія времена было состояніе, о томъ не извстножъ, а ежели что въ исторіи и сыскивается, сыскивается весьма темно. То извстно что предъ девятымъ вкомъ Новогородцы и сосди ихъ непрестанно воевали съ варагами. Новъгородъ есть древней и былъ великой городъ, сверхъ того былъ онъ городъ вольной, хотя мы и не знаемъ подлинно какова содержанія въ немъ правленіе было. Чаятельно по многому что были въ немъ бургомистры, и что власть надъ народомъ имли великую. Было и то что нкогда бургомистромъ была у нихъ женщина, которой имя и по нын прославляется. Она называлась Мара Посадница. Посадникъ и посадница знамнуютъ точно бургомистра. Мары посадницы денги и понын находятся, а изъ того мы вдаемъ что Россія уже давно свои монеты имла, и торги съ другими народами, съ которыми Россіяне свои товары на серебро и золото размнивали, и что Новогородцы протчихъ Россіянъ были богатяе, какъ послдующее время во владніе великаго Князя Ивана Васильевича показало, о чемъ будетъ ниже. Въ исход девятаго или въ начал десятаго вку Новогородцы отъ властолюбія и гордости главныхъ людей, пришли въ замшательство, одинъ другому не хотлъ быть подвластенъ, и здлалось между ими междусобіе. Гостомыслъ разумной и миролюбивой мужъ истинный сынъ отечества своево разсудивъ, что нтъ способу утолить мятежъ народный избраніемъ между себя начальника или начальниковъ, для того что многимъ въ сіе достоииство хотлось, предложилъ имъ при смерти своей чтобъ они убгая зависти вс отставили желаніе сіе, и избрали себ государей изъ Князей варяжскихъ, а по избраніи послалибъ къ нимъ пословъ съ прошеніемъ, чтобъ они се достоинство воспріяли. Нсколько можно заключить, что они бургомистровъ а не бургомистра имли, для того что избрали потомъ Государей а не Государя. Новгородцы совтъ Гостомысловъ, которой у нихъ знать что весьма въ почтеніи былъ заблагоприняли. Они не противились Гостомыслову предложенію, вдая что многимъ начальствовать нельзя, и разсудили что лутче имъ отдаться подъ правленіе другихъ, что бы ни кому не было завидно, или чтобъ всмъ завидно было. Послали къ варягамъ и дали область надъ собою тремъ братамъ Князьямъ Варяжскимъ Рурику, Синаву и Трувору. Какіе были оные Князья и изъ котораго точно мста о томъ историки ни чево не пишутъ: но что они ни какой провинціи пришествіемъ своимъ въ Новгородъ съ Россіею не соединили, изъ того ясно что они хотя были роду и Княжескаго, но не обладающіе и не наслдственные Князья. Ежели же думать что они наслдство свое или и всю область оставили, и изъ отечества своево пришли въ землю не знакомую: оставить область и отечество и ийтить обладать чужими и не знакомыми народами есть дло почти не возможное. Чтожъ они были или княжескаго или другова какова знатнаго роду, тому не обходимо быть надобно. Новогородцы имвъ у себя знатныхъ людей, знатныхъ отъ незнатныхъ конечно отдлять умли, а сверьхъ того имючи съ Варягами и брани и торги, они несумннно не слпо сихъ Князей въ сіе достоинство избрали. По пришествіи своемъ Княжили реченныя Князья вс трое купно, по томъ Синавъ и Труворъ преставились, и остался обладателемъ Рурикъ одинъ. Рурикъ оставилъ по себ наслдникомъ Княжества Новогородскаго сына своего Игора. Сей Игоръ увидя нкогда на рк Волхов прекрасную двушку въ лодк, приказалъ ей пристать къ берегу и влюбился въ нее, и хотя сія двушка и простаго была роду, однако будучи разумна и добродтельна не склонилася къ исполненію желанія ево, и говорила ему то, ежели она ему надобна, то чтобъ онъ съ нею сочетался. Что и воспослдовало. Сія двушка называлась Ольга, и стала Княгинею. Рка Волховъ называется именемъ симъ отъ того, что будшо нкогда былъ Въ Новгород волхвъ, которой превращаяся въ звря бгалъ по водамъ симъ. Игоръ покорилъ области своей Кіевъ городъ, которой отъ основателя своего Князя Кія, имущаго двухъ бртьевъ Щека и Хорева, воспріялъ себ имя. Игоръ воевалъ съ Древлянами и убитъ на войн сей. Древлянская столица называлась Искорестъ и Коростень, и былъ сей городъ на томъ мст гд нын Торжекъ. Ольга отмстила смерть мужа своево, Князя Древлянскаго которой хотлъ ее имть своею супругою побдила и умертвила, а Искорестъ въ пепелъ обратила. А когда на томъ мст опять селиться стали и новой завли торгъ, названо сіе мсто Новымъ торгомъ, и потомъ отъ невеличества торгу Торжкомъ. По семъ Великая Княгиня Ольга въ Константинопол въ 954 году воспріяла святое крещеніе и названа Геленою въ честь Греческой Императрицы, которая такъ же христіянскою стала Императрицею, симъ сравненіемъ въ тогдашнее время въ честь Россіи. Ольга княжила сама въ Новгород по смерти супруга своего и во время младыхъ лтъ сына своево Святослава, но къ вр Христіянской обратить ево не могла. Посл Игора и Ольги Княжилъ Святославъ реченный сынъ ихъ. Святославъ былъ великой воинъ, любилъ воинское безпокойство, и вмсто подушки клалъ подъ голову седло. Саринцій историкъ Польскій объявляетъ о немъ что онъ завоевалъ Грецію, и что Греки выслали къ нему множество сокровищъ своихъ золота серебра и протчаго, однако онъ ни чего не принялъ и отослалъ къ нимъ назадъ, кром желзнаго оружія копей и протчаго, и что Грекамъ побдитель сей такъ понравился, что они ево Государемъ своимъ имть хотли, и уже избрали, но онъ въ Россію возвратился и на пути своемъ убитъ отъ Поляковъ. По немъ воспріялъ Княженіе сынъ ево Владимиръ. Князь Владимиръ взросъ въ поганств, и былъ весьма ревнителенъ въ языческомъ закон. Онъ получилъ одно Княжество Новогородское въ наслдство отъ отца своево, но двухъ братьевъ участниковъ области Россійской погубилъ, и сталъ въ 976 году Государемъ всея Россіи. Имлъ шесть женъ и восемь сотъ наложницъ, ежели историки о томъ истинну объявляютъ. Рохмиду Княжну Псковскую силою взялъ на одръ свой, а отца ее обладателя города Пскова и братьевъ ее побилъ. Былъ первый который Россійскимъ Монархомъ зваться началъ. Сей великій Князь разсмотрвъ что вра языческая не иметъ ни какова основанія, восхотлъ приять вру другую, О чемъ извстясь склоняли во Жиды Махометанцы и Христіане обихъ церквей восточной и западной къ воспріятію каждые своего исповдыванія. Великій Князь Владимиръ послалъ пословъ испытать, которая изъ сихъ връ имъ праведняе покажется. Греческіе Цесари Василій и Константинъ повелли по прибытіи пословъ ево въ Константинопол предъ глазами ихъ отправить службу божію съ крайнимъ великолпіемъ и благочниемъ, о чемъ Владимеровы послы ему по возвращеніи своемъ извстили, и пересказаннымъ благочиніемъ тронули сердце Владимирово, который крестился и воспріялъ вру Греческаго исповданія, а съ нимъ и вся Россія. Во святомъ крещеніи названъ онъ Василіемъ. Прежнихъ женъ своихъ и наложницъ бросилъ, и сочетался съ Анною сестрою Греческихъ Цесарей Василія и Константина. Главныя Рускіе идолы были привязаны къ лошадинымъ хвостамъ, влачимы и потомъ брошены въ Днепръ. Создалъ городъ Владимиръ въ честь имяни своего и пренсъ въ нево престолъ свой. Преставился въ 1005 году. Титло благоврныхъ Князей отъ него начало свое иметъ, а когда Россійскіе Государи стали Царями, тогда титло благоврный въ благочестивый премнилось. Россійское Государство раздлилъ онъ въ двнатцать частей, двнатцати сынамъ ево, что еще при живот ево исполнено было, однако сынъ ево Ярославъ вс Княженіи у братьевъ отнялъ, изъ которыхъ Бориса и Глба убилъ, Святополка побдилъ, и сталъ въ 1015 году обла дателемъ всея Россіи. Отъ Поляковъ прежде былъ онъ два раза побжденъ, а какъ всея Россіи Государемъ сталъ, тогда и самъ въ 1038 году, ихъ побждалъ. Предпріятіи ево которыя онъ имлъ противъ Грековъ разрушились въ 1040 году разбитіемъ судовъ ево. Но когда Греки сами коснулися границамъ его, онъ противъ ихъ храбро защищался и одержалъ надъ ними побды. Скончался въ 1052 году, въ 76 год вка своего, и оставилъ пять сыновъ которые по немъ между собой Россію раздлили. Владимиръ Мономахъ получилъ отъ Греческаго Императора Константина Мономаха Императорскую корону, и названъ Мономахомъ. Сей даръ есть первая притчина требованія Россійскимъ Государемъ Императогсксй чести, которую они ныне отъ времянъ Петра Великаго имютъ. Владимиръ прежде былъ удльной князь, но потомъ покоривъ вс Россійскія Княженіи подъ одну главу въ 1116 году сталъ Монархомъ всея Россіи. Александръ на Нев рк надъ непріятельми одержалъ побду, и названъ Невскимъ, потомъ постриженъ преселился въ вчность и христіанскими добродтельми удостоился быть въ числ угодниковъ божіихъ, погребенъ во Владимир, но во время владнія Государя Петра перваго тло ево принесено въ Петербургъ и положено въ монастыр созданномъ на Нев рк въ честь и вчное воспоминовеніе имени ево. Въ честь ево въ Россіи и Орденъ устроенъ. Даніилъ Александровичь сынъ Александра Невскаго столичному Россійской Имперіи городу Москв положилъ основаніе. Имя Москвы производятъ нкоторые отъ Мосоха, однако того ни какимъ доводомъ утвердить невозможно, и кажется то вроятняе что Москва иметъ имя отъ худыхъ мостковъ, которые на семъ мст по болотамъ положены были, и называлося тогда отъ прозжихъ хать къ сему мсту, хать къ москамъ, отъ чего по созданіи и города не называли хать въ Москву, какъ напримръ въ Новъгородъ, въ Казань, и протчая, но къ Москв, какъ то и нын прямою Московскою рчью говорится. Въ семъ отъ чего сей городъ воспріялъ свое имя преимущество есть равное отъ Мосоха ли или отъ мостковъ, но то удивительно что худые мостки цлому великому Государству дали имя. Прежде сего вся Россія отъ чужестранныхъ Москвою имянемъ столицы, а отъ своихъ Московскимъ государствомъ называлась. Сынъ Даніила Александровича Иванъ Даниловичь пренесъ изъ Владимира въ Москву престолъ Россійскій. Велккій Князь Димитрій Донской побдилъ Мамая владльца Татарскаго, и прозваніе свое иметъ отъ рки Дону гд онъ побду одержалъ. Великій Князь Иванъ Васильевичь побждалъ Татаръ Казанскихъ въ 1477 году. Взялъ Новъгородъ и вывзъ оттол превеликое богатство золота серебра и протчаго. И хотя онъ показалъ путь послдователямъ своимъ освободиться отъ ига Татарскаго, однако Татары еще нсколько Россіею властвовали. Онъ первый Великимъ Княземъ всея Россіи писаться началъ. Царей Казанскихъ перемнялъ по вол своей, а они повиновались указамъ ево, но напослдокъ и они надъ нимъ побду одержали. Москву оградилъ онъ стенами, однако Татары въ Москв на томъ мст, гд нын Чудовъ монастырь, имли дворъ посланниковъ своихъ и собирали дань. Супруга ево Великая Княгиня по отшествіи Татарскихъ посланниковъ, сей монастырь по общанію состроила. Великій Князь скончался въ 1492 году, Царь Иванъ Васильевичь позналъ силу Государства Россіискаго, удльныхъ Князей покорилъ Скипетру своему. Титло Царское воспріялъ онъ первый. Взялъ Казань, Астрахань и Сибирь. Былъ грозенъ, но былъ великой Государь. Преставился въ 1684 году. По немъ вступилъ на Царскій Престолъ сынъ ево едоръ Ивановичь.
Только отыскано въ рукописяхъ.
НКОТОРЫЯ СТАТЬИ О ДОБРОДТЕЛИ.
Приятно слышати о добродтели, ибо она душа нашего общаго блаженства, но то горько, что она колико превозносится, толико презиратся. Причины сего презрнія ясны: не добродтель длаетъ насъ во народ отличными, но получаемыя нами чины, богатство и сила, кто же имъ, кром не многихъ, предпочтетъ добродтель? Почитая ее, будучи самъ презираемъ? Самолюбіе и любочестіе природно всмъ: а потому, что, наслаждаемся мы оными, не помощію добродтели, но другими обиліями, мы устремляемся боле быти почтенны, не имя достоинства, нежели имя оное оставаться во презрніи. Снисканіе добродтели трудняе, нежели снисканіе почтенія, потому что родъ человческой по большой части, судитъ поверхно, ибо невжества боле нежели просвщенія: пристрастія боле нежели чистосердечія. Грабитель насыщается грабительствомъ: обманщикъ обманомъ: и всякой врдной обществу, изобильствуетъ: а лишенный снискати достоинствомъ себ достаточнаго пропитанія, ежели ево ни разумъ ни честность не приводили къ истинн, видя себя во добродтели страждуща, а злодя во беззаконіи благоденствующа, и ища любочестія и сластолюбія, разрываетъ свою систему не приносящую ему пользы, и ищетъ удовольствія своего во беззаконіи. Чины суть утвержденіеніе того достоинства и заслугъ отечеству, ибо не дйствующій къ польз общества разумъ, и не приносящая миру плода честность, суетны, но всегда ли чины получаются по достоинству? А когда ихъ и безъ достоинства получить удается: а по нимъ люди почитаются, такъ рдкой станетъ обуздывати страсти свои, когда ему обузданіе не очень полезно: и вмсто сей неврной и трудной дороги, изберетъ себ врную и легкую дорогу ко принятію во храмъ своего блаженства. Богатство получаемое по наслдству, могло бы отдержати человка отъ криваго пути, снискати изобиліе, ибо изобиліе уже есть: но какъ оно не насыщается зрніемъ, тако, и жадность наша рдко изобиліемъ утушается. Слава влечетъ насъ, но многія ли къ ней способны? Многія ли имютъ открытое къ ней поле? Многимъ ли она удается? Сверхъ того какое множество препятствователей мы въ ней имемъ? Тщеславіе легче истинныя славы, и пути къ нему глаже. Знатная порода, такъ же по большой части добродтели вредна. Не потеряетъ ли любочестія достойный человкъ, видя начальника своево не имуща достоинствъ? И твердйшей во честности душ, въ часы крайнихъ не удовольствій, и зрящей на ликовствованіе злодевъ, не сносно, но вс ли люди во честности герои? Не возведетъ ли къ небу рукъ и утсняемый герой, и не возопіетъ ли тако? О всемогущій Боже, душа моя не колеблется, но силы мои истощеваются: трепещетъ сердце и глаза помрачаются: я гладъ и жажду претерпваю: во весь день тоскую: въ ночи бжитъ сонъ отъ очей моихъ: а люди неправедныя презирая твои уставы, когда я чувствую геенское мученіе, обитаютъ на брегахъ ркъ райскихъ: я и не запрещенныхъ плодовъ не вкушаю: а они и запрещенными довольствуются: они ада хотя и страшатся, но имютъ надежду освободиться отъ него: а я уже во ад. Блаженство и изобиліе худыхъ людей: а особливо снисканное не правдою есть разрушеніе добродшели и лстныя пути притяжанія ко злочестію. Бдность угнтаетъ сердца и истребляетъ изъ нихъ любочестіе, огорчаетъ мысли, омрачаетъ разумъ, здравіе разрушаетъ, отъемлетъ способность нашу дйствовати честностью, а иногда и во отчаяніе приводитъ, которое ввергаетъ ихъ во безумство. Алчущій, жаждущій какъ унывающій и болящій, хотя и чувствуетъ добродтель, но воображаетъ ее слабо. Во спокойств и веселіи ясняе она воображается честностью наполненной душ, нежели во утсненіи: и дйствовати ею честная душа во утсненіи едва способна, на что же и смена когда ихъ сять нгд. Бесполезны умъ и честность нещастнова, и для него и для другихъ.
Кто стуетъ всегда,
Тотъ дйствовать умомъ не можетъ никогда. (*)
(* Изъ Трагедіи Синавъ и Труворъ.)
Были ли вы когда, о дражайшія времена златаго вка? и ежели были, къ чему просвщаеся ученіемъ? или ради того только, чтобъ мы свое нещастіе боле чувствовали, и изощряли разумъ ко познанію нашей малости? Невжи щастливы и тмъ весьма, что они наполнены. Гордости не только боготворятъ себя предъ протчими животными, но и предъ подобными себ человками. Млкой дворянинъ, не простирающій боле двухъ шаговъ разсудка своего, чаетъ то что коликое разстояніе почтенія между Бога и ево, толикое между ево и ево крестьянина: стъ и пьетъ онъ довольно, хотя и худо, но худое за лутче вкушая. Щастливъ такой что онъ отшедъ отъ состоянія златаго вка избавился отягощающаго природу просвщенія, которое нашему спокойству толь надобно мало, сколь оно угодно нашему любопытству и любочестію, хотя оно не рдко любочестіе и уттаетъ. Свинія не часто взоръ на небо возводитъ, но благоденствующая свинія блаженяе окованнаго Галилея. Лягушка не размышляющая о Божеств живущая спокойно въ болот, блаженняе скованнаго Сократа. И не бремя ли ученіе, когда все оно противъ невжества, какъ малый источникъ противу Окіяна. Не слышны тогда струи въ рчк, когда шумятъ валы Окіяна: не слышно и ученіе, когда реветъ невжество. Вотъ колико препятствія добродтели, и колико подпоръ злодянію. Лутче бы было, ежели бы ученіе со всмъ исторгнулося, нежели чтобъ оно не многими почитаемо, многими презираемо, многими гонимо, а большею частію людей не вдомо. Желательно, чтобъ люди или вс просвщенны были, или бы вс были невжи, ибо блаженство во дни древняго на свт невжества было и добродтель почиталася. Ученіе испорченнымъ нашимъ сердцамъ лкарство: а не испорченному злодяніемъ невжеству оно и нужно не было, но мы видимъ то, что сіе лкарство общему блаженству пользуетъ мало, а иногда и во ядъ претворяется, но не льзя жестоко болящему безъ него обойтися, и ежели проповдываніе о добродтели и знаніи подпирающимъ ее умолкнетъ, такъ злодяніе еще и больше получитъ силы, ибо приноситъ толкованіе о томъ нкую хотя и малую пользу испорченнымъ народамъ. И какъ бы то ни было, но совсть наша, сія данная намъ искра Божества требуетъ того, что бы мы ни на что не устремлялися взирая ко добродтели: а особливо памятуя что есть Богъ на свт, и что данная намъ Богомъ жизнь возвратится ко своему чистому источнику, такъ надобно, чтобъ она и чиста была. Послдуемъ должности своей: она во добродтели состоитъ: и ежели есть Богъ такъ будетъ и возмездіе: а Богъ конечно существуетъ.
Воспитаніе къ добродтели потребно безъ сумннія, но оно можетъ быть только преддверіемъ ея, ибо воспитаніе безъ поддерживанія ученіемъ и честнымъ собесдованіемъ, слабо ко удержанію насъ на пути истинны. Приятныя основанія единою привычкою утверждаются, и отвычкою искореняются. Едина о добродтоли проповдь, коль она ни вроятна, легко исторженна быти можетъ, малйшимъ противогласіемъ. Похвально воспитаніе, но къ нему честное потребно обхожденіе, и образцы привлекающія насъ ко честности: а сверхъ того ученіе. Казалося бы что физическое и математическое разсужденіе добродтели было не нужно: да многія физисты и математисты, честности и не знаютъ, однако тогда ихъ основанія не употребляются, кром какъ только ко ихъ профессіямъ. Сіи дв обширныя науки и логика, суть орудія къ изысканію истинны: а добродтель безъ снисканія исшинны пи вкоренить-ся ни утвердиться не можетъ. Словесныя науки имущія основаніе на логик. Нужняе еще и физики и математики ко пріобртенію добродтели. Но потому что добродтель не отъ однихъ ученыхъ требуется, можетъ показаться ученіемъ не столь нужнымъ ради добродтели. На сіе я возражаніе отвчаю: не надобно премудрости солдату, но полководцу безъ нея обойтися не льзя. Солдатъ установленію слдуетъ, но предписаніе устава требуетъ просвященнаго полководцу ума, тако и ученіе потребно предводителямъ народа: а всему народу ево имти не можно, да ученіе сверьхъ того еще велико при великомъ остроуміи, ибо малоумныхъ оно портитъ. Народъ утверждается предписанными имъ уставами, которыхъ благо ему понятно, а сами они системъ не составляютъ, хотя о честности и одна только система: и кажется что она еще и не трудна: ибо въ томъ она и состоитъ только: длай то другому, чево ты себ желаетъ. Рубашка, какъ говорится, кафтана къ тлу ближе, такъ не льзя не предпочесть своея собственности, дламъ другова, однако желай добра и другому по размру, желаніямъ собственности. Кратка и проста сія наука, но развращенному разуму и испорченному сердцу, весьма трудна, ибо противоборствіе невжества и пристрастія, должно быти опровергаемо великою силою просвщенія. А воспитаніе къ тому только дорогу очищаетъ. Мука еще не хлбъ, слдовательно и не пища еще: воспитаніе становится пищею добродтели тогда, когда оно установится просвщеніемъ: безъ котораго оно подобно орху не имущему еще ядра, или яйцу не произведшему еще цыпленка.
Возращеніе добродтели принадлежитъ начальникамъ и писателямъ: проповдники добродтели толкуютъ о ней: а начальники за нее награждаютъ, пороки исправляютъ, и беззаконіе истребляютъ. Сіе дло есть первая Монарша должность, но монархи не сердцевдцы и не всевидцы, такъ не могутъ разбирати всхъ подданныхъ, да и ближайшихъ отягощенны многими длами подробно не всегда разбирати могутъ, надобны такія вельможи которыя бы имъ помоществовали, въ семъ важнйшемъ должности ихъ дл. Чмъ вельможи просвщенняе и добродтельняе, тмъ боле чистится и народъ. Когда вельможи любятъ науки, любитъ и народъ: когда вельможи травятъ только заяцовъ: другія дворяня такъ же порскаютъ: когда вельможи играютъ только въ карты, весь народъ держится пеструхи: а сія игра есть отрава добродтели, отводящая людей отъ должностей, убивающая время и пустымъ обременяющая головы. Кажется мн что времени мало человку, ко исправленію должностей, хотя бы и картъ не было: да и на что играти тому въ карты, у ково и безъ того доходы велики? Не лутче ли бы отдати сей гнусный трудъ и врдный прощелыгамъ? Пускай сею гнусною профессіею обогащаются тунеядцы и разоряютъ молодыхъ людей. Не явное ли ето разрушеніе добродтели? Вс ето видятъ, и никто сему не противоборствуетъ, не чудно ли ето? Чмъ же провождати время? Не чмъ, когда голова пуста, но пустой голов, должно ли большой имти чинъ? Не подумаетъ ли кто, что я говорю дерзко, ибо многія достойныя и почетныя люди пеструхи держатся, или картами забавляются. Можно ли хулить пьянство, когда бы какой знатной господинъ, етова держался? И можно ли озираться, когда я пишу о добродтели, нтъ ли какова изъ могущихъ содлати мн худо, недобродтельнаго господина, упражняющагося. единственно въ маловажнйтихъ забавахъ? Когда писать о истинн и добродтели, такъ бояться ненадобно, по пословиц: Когда кто боится дрязгу, тому не надобно и въ лсъ ходить. Трусливый моралистъ есть трусливый воинъ: трусъ военный не принимайся за шпагу и не дрись за отечество: а трусливый моралистъ не принимайся за перо и не защищай добродтели.
Добродтельныя люди не боги, и подчинены страстямъ, хотя и не подвержены беззаконію. Мы гршны вс, и вс природы одинакой, но плутъ изъ насъ не всякой. Строгость во разсужденіи слабостей нашихъ, и строгое мнніе есть тиранство. Человколюбіе есть перьвая статья добродтели, и источникъ всякаго блага. Теперь я спрошу: должно ли имти человколюбіе къ тмъ которыя сами онаго лишенны: нтъ. Я не законодавецъ, и даю мое разсужденіе, а не законы. Не должно быти противъ ихъ тиранами только, ибо кто украдетъ у меня, а я за то украду у нево, такъ мы оба воры будемъ. Убійца и грабитель сами себя любви ближняго лишаютъ: и могу ли я того любити, кто другихъ не любитъ? Надобно говорятъ любити человка, по человчеству, но человкъ лишенный человчества противняе хищнаго звря. Я смотрю съ отвращеніемъ, когда псы ловятъ заяца, и безъ жалости могу не смотрть, но терпть, когда убивается хищный волкъ. Какъ убиваютъ быковъ, я етова съ роду не видывалъ и никогда не увижу: необходимость только сіе наше варварство извинястъ. Не похваленъ человкъ лишнюю имущій копйку, и подчивающій просящаго старика, или больнова человка или алчущаго младенца, словомъ: Богъ дастъ, употребляя не къ мсту имя милосердаго Бога, но кто не подастъ милостины разбойнику, чмъ того обвинить можно? Когда я увижу разбойника, я стыжуся, что и я такія же составы какъ онъ имю, и жалю тогда что я не овца, ибо овцы безъ исключенія вс не злосерды. Когда я вижу не связныя стихи, я стыжуся что я стихотворецъ, и имя поезіи тогда мн омерзеваетъ.
Въ суд противъ бездльствъ имя сердце твердо,
Взирай на слабости людскія милосердо. (*)
(*) Трагедія Семира.
Не почитайте не добродтельными людьми, людей подверженныхъ нкоторымъ слабостямъ, но не называйте пороками беззаконій.
Добродтельна ли женщина подверженная не постоянству любовному? порочна она, но можетъ быти и добродтельною, ежели ея судьбина не связана съ честію или ея родителей, или мужа или сродниковъ, или съ честію дома, или съ честію будущаго ея мужа, или она обманута, или покорствовала она незапно часу распаленія. Какъ то ни есть, но она изъ числа добродтельныхъ женъ исключиться не можетъ, ежели она сіе стараться будетъ удовлетворити, приемлющимъ во ея безчестіи участіе: и исключается изъ числа добродтельныхъ людей, ежели она въ томъ ожесточилась. Молодыя люди вс подвержены сей страсти, Но они изъ числа добродтельныхъ не исключаются, ибо весь бы былъ человческій родъ безчестенъ, однако обманщики и не постоянныя люди всеконечно безчестны, и ни когда ни чмъ бесчестія своего, какъ воры и разбойники не загладятъ. Любовь до тхъ поръ не отлучается отъ добродтели, доколь она благородная страсть.
Люблю Офелію, но сердце благородно,
Быть должно праведно хоть плнно, хоть свободно. (*).
(*) Трагедія Гамлетъ.
Пьяница презрителенъ, но не безчестенъ, ежели сія лсница не низводитъ ево во беззаконіе, которое хотя и мнше, нежели беззаконіе трезваго, но не со всмъ извинительно, а великое беззаконіе, и ни мало не извинительно. Картежникъ и самою своею профессіею почти беззаконникъ, хотя бы игра и не доводила ево до бездльства. Лжецъ, лишенъ добродтели, ежели онъ врденъ, и презрителенъ только ежели не врденъ. Ругатель и поноситель суть люди бесчестныя. Судья грабитель, хуже вора, но то сожалтельно, что таковыя люди и себя и своихъ наслдниковъ обогащаютъ. Наслдники ихъ хотя и не винны, но сія диплома что они бездльствомъ родителей своихъ разбогатли, имъ чести не приноситъ. Ето жалостно что въ четвертомъ и пятомъ колн уже не будетъ извстно, что я великолпствую краденымъ, но Богъ конечно что нибудь во судьбахъ своихъ иметъ противу великолпія похищеннаго предками.
Не длати зла, хорошо, но сіе благо еще похвалы не заслуживаетъ: столбъ худа не длаетъ, но столбъ за то еще почтенія не удостоевается. Не длать худа, не есть добродтель: добродтель есть длати людямъ добро, коли можно: похвально и то, что я могу и не длать людямъ худа, но то еще не добродтель. Но можетъли еще ето быти, что бы кто не смогъ людямъ длати добра? Кажется мн, что всякой человкъ много или мало, но можетъ ближнему длати услугу. И такъ каждый человкъ иметъ могущество благодяніями своими снискати добродтель: а еще удобняе ему быти злодемъ. Ко благодянію устремляются не многія, а злодяніемъ наполненна вселенна, по размру невжества и ожесточенія. Не думаетъ ли кто угоденъ быти Богу, когда сердце чье не добродтельно. Тщетны и молитвы и посты ево. Богу жертва, сердце сокрушенно и смиренно.
Бдность отводитъ не рдко людей отъ пути добродтели, но сіи люди ни когда прямо добродтельными не были, ибо твердаго въ ней человка, ни кто и ни что отъ нея отклонити не можетъ. Когда нещастной человкъ почитаетъ Бога, и жаждя сіе ему еще и пріятняе. Многія во время щастія своего Бога любятъ, а во время нещастія на него негодуютъ, но они и во щастіи добродтельны не были, но только обманывали свою совсть. Ето правда, что нещастіе и бдность отягощаютъ сердце и простертію богопочитанія препятствуютъ, но зазженныя любовію къ Богу искры въ цлости своей пребываютъ, и огнь иметъ ту же силу, хотя и не простирается. Ни бдной ни больной во время муки своея хотя и наполняются благоговніемъ, не могутъ предстати въ томъ образ предъ жертвенникомъ величія Божія, въ какомъ они были въ часы своего благоденствія. Однако добродтельная душа и безъ возмущенія горестьми и Бога и человка съ мншимъ проситъ жаромъ, нежели когда благодаритъ. А худыя люди просятъ жарко а благодарятъ холодно,
Многія думаютъ будто просвщеніе только однимъ начальникамъ имти надобно, но блаженство общества состоитъ не въ начальникахъ однихъ, и не въ однихъ знатныхъ господахъ. Когда де говорятъ люди вс просвщенны будутъ, такъ не будетъ повиновенія и слдовательно ни какова порядка. Сія система принадлежитъ малымъ душамъ и безмозглымъ головамъ. Здлаемъ новое общество, и вообразимъ то что оно состоитъ изъ Сократовъ. Захочетъ ли кто видти не породою и не достоинствомъ, но щастіемъ кого себ государемъ, когда онъ самъ долженъ будетъ черпать ему воду? Собралися бы Сократы, и посовтовавъ выбрали себ конечно, или Государей или Государя. Монархическое правленіе, я не говорю диспотическое есть лутчее, такъ сіи Сократы посовтовавъ избрутъ себ Государя, вельможъ и начальниковъ, которымъ они еще больше повиноваться будутъ, имя здравый разсудокъ: предпишутъ они не нарушимыя законы, свяжутъ и себя и вельможей тми законами которые они сами уставили. Сократъ истопникъ не будетъ имти презрнія, ибо онъ почтенъ отъ того, кому онъ печи топитъ, и тмъ ево онъ только менше, что начальникъ ево, больше нежели онъ трудится: онъ топитъ печи, а тотъ судитъ и распоряжаетъ. Сверхъ того могутъ люди вс быть просвщенны, но качества просвщенія суть разноличны. Тотъ законникъ: тотъ піитъ: тотъ воинъ: тотъ живописецъ: тотъ астрономъ, и такъ: хотя разумъ и равенъ у людей, но уже и качества просвщенія длаютъ различіе между нами. Говорятъ же не о равновсіи разума, но просвщенія, такъ не только равнаго просвщенія, но и разума, да и ни чево на свт равнова нтъ, такъ сія гадкая система сама себя опровергаегяъ, ко стыду толь не добродтельно мыслящихъ: и естьли они не отъ невжества и привязанной къ нему гордости такъ разсуждаютъ, такъ конечно отъ нечестія.
Господинъ Бетской къ умноженію въ Россіи добродтели много основалъ. Я былъ самъ кадетъ и вижу многихъ изъ того корпуса достойныхъ людей, но сколько на противъ того и такихъ, которыя, тми же стали уродами, какими они въ корпусъ вошли, ибо они къ благородному обхожденію не прилегали: а изъ сего кадетскаго корпуса, по крайнй мр и послдній будетъ имти видъ человка благороднаго, по одной привычк. Тамо обучали насъ быти солдатами: а здсь при томъ обучаютъ быть и людьми, да еще и благородными. Большія разумы исходятъ сами изъ заразы худова воспитанія, но всмъ ли людямъ большія даются разумы и чистыя сердца. Острому человку, не много больше потребно воспитаніе, сколько здоровому человку лкарство: онъ и попортивъ себя, самъ себя поправитъ, однако и ему предупредительныя способы потребны, но вс ли люди здоровы? И вс ли отличную остроту имютъ% а нкоторыя и имли оную, лишенны всхъ способовъ, остаются какъ тучныя и не насянныя нивы. Двицы воспитуемыя въ Монастыр, ему Г. Бетскому столько же чести приносятъ, они не только своихъ чадъ просвщати будутъ, но и мужей поправятъ, ежели только будетъ удобно. Нкоторыя двицы, дочери и знатныхъ господъ, устремляются только въ бездлушки, и всю премудрость въ единой мод почитаютъ, не мысля ни о неб, ни о земл. Дв дамы такой нкогда имли разговоръ: одна была просвщенна, ибо она знала что есть на свт Африка: а знала она ето по тому что имла она арапа: я чаю, говорила она, что въ Африк то очень жарко, когда въ ней солнце такъ жестоко пожигаетъ: а та смяся говорила ей: фу матка, будто не то же въ Африк солнце, которое и у насъ. Я и ету почитаю уже просвщенною, ибо она знала, что солнце одно только на свт: а иныя и етова не знаютъ. воспитанницы въ монастыр, такова спора не заведутъ. Многія двицы у насъ и своихъ мыслей не умютъ изъяснити, и не могутъ изобразити того что они чувствуютъ: а г. Алексева и г. Рубановская и чужія мысли и чувствія изображаютъ. Сколько сыщемъ мы подобныхъ г. Алексевой, могущихъ изображаться толь сильно, благородно, вкусно, и разумно? Не только двицъ, не только мущинъ, но и самыхъ актеровъ на свт, не взирая что ето не профессія г. Алексевой, и въ чемъ она еще и очень мало упражнялася: а три года о томъ и не думывала. Не дерзнетъ ли кто всмъ разсуднымъ людямъ попротиворчить и сказати, что декламація, ума, остроты, разсудка и вкуса не требуетъ? г. Алексева и г. Рубановская трогали чувствительностію своею, и сердце самово автора. Кто лутче судить можетъ то, какъ самъ авторъ: вошли ли г. Алексева, и г. Рубановская, во авторскія мысли и чувствія? г. Молчанова, г. Львова, г. Левшина, Г. Нели.дова, г. Баршова, г. Алымова и г. Арсеньева, конечно и театральными представленіями длаютъ честь нашему вку, г. Бетскому, и г. Лафонш. Многія и тмъ возносятся что они хорошо въ вискъ и въ шахматы играютъ. Картами и шахматами отличаются люди самой млкой профессіи, ибо вкусъ нашъ сими забавами не исправляется: а декламація насъ возвышаетъ. Человки словесностію отъ протчихъ тварей отличаются: а писмами, разроворами, и декламаціею отличаемся мы и отъ протчихъ людей. Худо воспитанный человкъ можетъ быти ученъ, но не имя вкуса благороденъ ни когда не будетъ. вкусъ состоитъ изъ размрной смси, понятія, ума, и разсудка. Все ето я вижу и по одной декламаціи въ г. Алексевой, г. Рубановской и во всхъ именованныхъ во письм семъ двицахъ, но я не многихъ только знаю, но и о другихъ имю высокое мнніе, хотя я и знаю что сіи двицы мжду хорошими двицами суть изъ самыхъ лутчихъ: а изъ тово слдуетъ то что декламація изображаетъ намъ доволно ихъ достоинства: да и нельзя инако быть, ибо декламація есть истинное существо вкуса: а вкусъ выше всего во природ человческой. Не слдуетъ изъ того, что актеръ почтенняе всего на свт, но то что автору и актеру вкусъ не только нужняе всхъ ученыхъ, но и всхъ художниковъ. Г. Алексева, есть образецъ лутчаго вкуса, превосходящаго похвалу мою: отлично и весьма много похвальна и г. Рубановская. Но чья похвала важняе похвалы автора, самыя тоя драмы, которая была представлена, предъ ево глазами, къ восхищенію ево духа и къ восторгу ево сердца. А что принадлежитъ до г. Алексевой такъ только то подвержено критик, что Олегъ старъ и слдовательно не хорошъ, а г. Алексева и молода и прекрасна: тотъ вялъ, а она жива и быстра, но сей порокъ произвели ее отличныя тлесныя и душевныя качества. Благословляй Боже вертограды сіи, къ чести воспитуемаго юношества, къ польз нашего отечества, ко прославленію г. Бетскова и къ вчной слав великія ЕКАТЕРИНЫ.
Для Академіи художествъ устроено воспитательное жилище. Не лутче ли, и не въ честь ли ето художествамъ, когда они добродтельнымъ людямъ отдаваться будутъ. Врденъ безъ добродтели не только ученый одинъ, но и художникъ. Піитъ каковъ бы ни былъ, не будетъ полезенъ обществу безъ проповданія добродтели, и безъ умноженія вкуса. Добродтельный художникъ ужасняе изобразитъ адъ, и приятняе Елисйскія поля нежели художникъ и беззаконникъ, и привлечетъ удобняе ко добродтели. Страшный судъ и худыми иконниками писанный толпы людей собираетъ и многихъ уличаетъ и привлекаетъ ко пути добродтели. Проповдникъ имущій добродтельное сердце, тронетъ сердца слышателей удобняе, какъ и хорошій и добродтельный актеръ удобняе тронетъ души наши, нежели хорошій актеръ не ощущающій добродтели. Сіе училище приноситъ г. Бетскому чести, какъ и сиропитательный домъ воспитующій презрнно рожденныхъ. Презрнно рожденныхъ говорю по обыкновенному и не основательному обыкновенію. Ибо Господь Богъ о род человческомъ инако разсуждаетъ: а ему слдуя, разсуждаетъ такъ же и наша человколюбивая монархиня. Скажемъ тако: рожденны сіи младенцы во грхи произведшихъ ихъ и зачаты они во беззаконіи, но Законодавецъ нашъ рекъ о блудниц: аще кто не имать на себ грха, да вержетъ на нее камень, не уже ли самъ Законодавецъ изрекъ сіи слова противу Священнаго Писанія: и когда блудница прощена, невинныя отъ нихъ рожденныя младенцы, чмъ винны? Таковы младенцы или погибали, или во презрніи возрастали: а нын и не гибнутъ, и возрастаютъ добродтельно. Во ихъ воспитаніи готовится имъ не стыдъ, но честь, и приращеніе добродтели, вмсто отъ презрнныхъ младенцовъ, худова поведенія, и слдственно умноженія беспутства.
Религія и правосудіе, коль ни святы, но колико въ нихъ злоупотоебленія? А сіе отъ разрушенія добродтели происходитъ. Суетно все на свт когда добродтель не иметъ подпоры. На сіе, что бы добродтель охранялася устроены монархи, вельможи и начальники. Вельможи суть первыя подъ короною, или подъ главою члны, и пристрастія вельможъ ихъ суть важнйшія беззаконія, отверзающія пути ко нещастію и ко разрушенію добродтели.
Въ войск солдатамъ потребно мужество: начальникамъ сверхъ того справедливости потребно еще больше нежели рядовымъ, полководцу сверхъ того больше всхъ добродтель. Знаю я что есть ето на свт, чтобы убивати иногда пораженныхъ уже безъ пощады. Водится ето, но праведно ли ето? Такое наученіе иногда и самимъ наставникамъ бываетъ ко врду. И можно ли научати людей добродтели, и въ самое то время слдуя разъяреннаго сердца движенію варварству? Не ослпленны ли т люди, когда не видятъ лютаго сердца своего предводителя, сдирающаго кожи съ людей, по всмъ законамъ и по вол монарха и всего отечества, защищающихъ истинну, и однимъ мерзскимъ разрушителемъ добродтели, вовергаютъ себя въ рдко случающіяся беззаконія, увряся ясно что предводитель ихъ и плутъ и мучитель? Варварство и въ узаконенныхъ войскахъ есть разрушеніе добродтели. У насъ етова не длается, а сіе усугубляетъ нашу побдоносную славу, и вселяетъ во народы наши человколюбіе.
Судьи емлющія взятки всхъ тварей гаже: и ежели крючкотворный подьячій подверженъ жестокому наказанію: сей благородный мужъ превосходитъ беззаконствуя и продавая истинну и воровъ и разбойниковъ бездльствомъ. Нтъ достойной имъ на свт казни. Когда я, о семъ только воображу, вся во мн востревожится кровь. А вы дти похитителей истинны и разрушителей добродтели, наслдуя ограбленное имніе, и приобртенное взятками откупомъ и подрядомъ неправды, можете ли быти почтенными въ очахъ добродтельныхъ людей? Но ни вы, ни ваши скаредныя родители, довольствуяся такимъ безсовстнымъ нажиткомъ, не взираете на пустыя добродтельныхъ людей критики, и пропивая и продая приобртенное, безъ угрызенія совсти. Вы щаетливы, но Богъ судьбы свои премудро устроеваетъ, такъ конечно и сія статья, какъ Поступити съ наслдниками грабителей, у Нево устроена.
Разрушается ли отомщеніемъ добродтель? И отомщеніемъ и упущеніемъ разрушается. Упускай кающемуся. Г. Волтеръ говоритъ: гршити есть дло человческое, а упускати прегршенія, есть дло Божественное. Но не будетъ оно дломъ Божественнымъ, когда не кающемуся отпускается, ибо и Богъ не кающихся не прощаетъ. Не должно мстити тому, кто меня выбранитъ, и повинится предо мною, но можно ли и кающагося простити, кто погубитъ моихъ родителей, жену и дтей? Такое упущеніе ко добродтели не принадлежитъ, но ко разрушенію оныя.
Кто не вмшивается въ чужія ссоры, тотъ называется обыкновеннно добрымъ человкомъ, но добраго человка дло прекращать ссоры когда можно, и когда къ тому онъ не привлекается. Кто въ чужія не мшается дла, тотъ только единаго себя любитъ, и не достоинъ любви другова. Въ Аинахъ было установленіе, что когда республика раздлится, и Аинянинъ не пристанетъ ни къ которой части, онаго выгнать изъ отечества.
Говорятъ нкоторыя, ко похвал нкоторыхъ: они такъ живутъ тихо, что какъ бы ихъ и не было. Лутче что бы ихъ никогда не было. Худо, когда кто злодйствуетъ, но и то не хорошо, когда кто живетъ ради себя единаго.
Есть люди, не познавающія Божества отъ недоумнія, но есть и такія люди, которые не познаваютъ Божества отъ излишняго умствованія и отъ заблужденія. Говорятъ будто можно быти честнымъ человкомъ и безъ познанія Бога. Безумныя и не ученыя атеисты презираются, но разумныя и ученыя опасны, дабы они, и остатковъ добродтели не разрушили: а я твердо стою что атеистъ честенъ быти не можетъ. Между суеврами во всхъ религіяхъ, честныя люди есть: нтъ только честныхъ людей между ханжей: а ханжество должно духовными всячески истребляемо быти, ежели духовныя ради лицемрія или какой опасности отъ ханжей боятся коснуться пустосвятству ханжей, они разрушители добродтели. Суевры добродтель колеблютъ: ханжи разрушаютъ: атеисты истребляютъ: а Богопочитатели добродтель утверждаютъ и распространяютъ.
Богопочитаніе, къ Монарху усердіе, любовь къ отечеству, наблюденіе благопристойности, безпристрастіе, исправленіе должностей, жалость и дружба суть неколбимыя добродтели основанія. Кто не чтетъ Бога, въ томъ и искры добродтели нтъ. Кто не усердствуетъ Монарху, тотъ отъ главы отторженный члнъ. Кто не любитъ отечества, тотъ отторженный члнъ ото всего тла. Кто не наблюдаетъ благопристойности, тотъ себя, яко члна осрамляетъ и тмитъ порядокъ добродтели. Кто не правитъ должности, рветъ онъ порядокъ добродтели. Кто не иметъ жалости, тому добродтель не прикасается. Кто дружбы не хранитъ, тотъ измняетъ добродтели. Кто пристрастію слдуетъ, тотъ отвращается отъ добродтели. А кто все сіе наблюдаетъ, тотъ правъ и предъ Богомъ и предъ людьми.
Человкъ не имущій благодарнаго сердца, почти со всмъ добродтели лишается, и не достоинъ ни какой милости. Могущій дати бдному милостину, и не помогающій ему, не много почтенняе не благодарнаго. Скупой честнымъ человкомъ рдко бываетъ. Мотъ и расточитель, хотя и не бесчестны, но весьма близки ко безчестности, и одинъ шагъ ево и незапно можетъ вовергнути во беззаконіе.
Человкъ нескромный врденъ себ но не бесчестенъ, однако портитъ добродтель, себя самаго не остерегая, и принося ближайшимъ своимъ горесть. А кто чужія выноситъ повренныя ему тайны, тотъ разрушаетъ добродтель. Выносящій по пословиц изъ избы соръ, гршитъ противу добродтели. Ругатель и поноситель человческихъ слабостей, согршаетъ, а иногда и беззаконствуетъ.
Гордость есть не простительная порча добродтели: тщеславіе порокъ великой. Низость и подлость суть малодушія разрушающія благопристойность: трусость есть природная слабость, но малость души, могущая подати поводъ ко разрушенію добродтели.
Невжество есть дорога, къ неумренному самолюбію, ко гордости, и ко закрытію истинны и добродтели.
Преступленіе даннаго слова есть бесчестіе: преступленіе клятвы есть беззаконіе. Почтенъ тотъ человкъ, котораго слово, какъ крпостное письмо. Наши предки писывали въ рядныхъ тако: кто попятится, тому стыдно будетъ, и не преступали етова. Мы научилися преступати данныя слова, ото многихъ введенныхъ комплиментовъ, общавающихъ къ исполненію все, и ни чево не исполняющихъ.
Грубость гадка, а комплименты еще гаже. Одно отводитъ отъ благопристойности: а помалу и отъ добродтели: а т и мысли и чувствія пустымъ наполняютъ и суть нкія частицы, того орудія, которыми разрушается истинна и добродътель.
Ежели кто можетъ какую ближнему здлать услугу и не длаетъ: ежели кто ково можетъ утшить и не утшаетъ, или не посщаетъ во болзни, не можетъ назваться честнымъ человкомъ. Мы живемъ ради того, что бы славили Бога и взаимно другъ другу помогали. А кто себя лишъ только помнитъ и не печется о другихъ, оный есть,врагъ не только ближняго но и Божій.
Лихоимство есть изъ первыхъ статей беззаконія. Не оправдится и тотъ, который записываетъ деревни, или подобное тому длаетъ, думая что онъ законовъ не преступилъ: законы ради порядка въ таковомъ случа, а безчестнаго человка ни мало не извиняютъ.
Кто плутуетъ, тотъ смертно согршаетъ: а кто другихъ плутати научаетъ, тотъ еще скарядняе. Горе имъ же соблазнъ приходитъ: а кто научаетъ другихъ длати беззаконія, тотъ не соблазняетъ, но длаетъ плутамъ наставленіе.
Пьянство есть великой порокъ, само собою. И путь ко разрушенію добродтели. Рдко бываетъ то, чтобы оно не произвело, какова другова еще весьма близкаго ко беззаконію порока: а въ непросвщенныхъ людяхъ, оно по большой части было основаніемъ всякаго зла. Разбои и мятежи и по опытамъ суть ево отрасли.
Любовь сама собою есть благороднйшая часть нашея жизни, но весьма часто бываетъ она презрительна. Двушка вдавшаяся въ любострастіе, готовитъ во приданое мужу своему бесчестіе. Замужняя еще больше. Вдова длаетъ любострастіемъ почти то же что и двка и будущему мужу своему: роду и свойственникамъ стыдъ приноситъ. А ежели она и замужъ ийти не намрена, но рушитъ благопристойность. Когдажъ бываетъ любовь благородною? Благородна любовь между жениха и невсты, Я не говорю между мужа и жены, ибо то уже супружество. Невста прешедшая до внца границы своей должности извинена, но не извинена, ежели посл прехожденія должности, не будетъ женою жениха своего. Много есть еще обстоятельствъ, которыя слабости женскія, не только извиняютъ, но еще при утхахъ имъ и честь приносятъ, а мущинамъ еще и мнше длаютъ вины, ибо стыдъ любострастія отъ стороны мужской гораздо мнше. Не могущія быти въ супружеств, и не препятствуемы законами честности свободу имютъ любиться, но я говорю въ разсужденіи свта а не закона. во преступленіи закона, законъ и судитъ. во преступленіи честности судитъ честность. Женщина отданная силою негодному человку въ супружество, по честности невинна когда другова любитъ. Не много винна и подверженная такой слабости женщина, которая не одного, но многихъ во жизни своей любила, когда случаи разрывали не однократно но всегда ихъ разлучали. И мущина и женщина таковыя невинны, но нещастны. Мужъ имвшій отъ жены своей неврности, извиненъ любя другую: полюбившій гонимую мужемъ жену извиненъ, но полюбившая гонима мужемъ другова, разв во крайности менше извинена, ибо стыдъ женщин больше, нжели мущин. Равныя они человки: ето правда, но здсь судится не по единому человчеству, но по уставамъ политики. Длающій изъ своево имнія деньги, не по морали, но по политик осуждается. Знаемъ мы что уставлено всмъ обществомъ Европы, оснуяся на религіи что любодяніе и прелюбодяніе грхъ и стыдъ: а женщин оснуяся на обыкновеніи ето еще стыдняе. Не можемъ мы философствованіемъ разрушити сего права. Множество исключеній сыщемъ мы любви быти ей благородною, но я оставляю сіи изысканія, ибо и мущины и женщины ихъ и безъ меня довольно сыщутъ. а я пишу не о сластолюбіи, но о добродтели.
Нещастна женщина вврившаяся обманщику или не постоянному человку, но прямо извиниться не можетъ и добродтель она хотя и не разрушила, однако довольно попортила, и поздное ея раскаяніе надлежащаго о ней сожалнія хотя и не лишенно, однако гораздо умншаетъ, къ пущему еще огорченію приемлющихъ во поведеніи ея участіе.
Кто не платитъ долговъ отъ недостатка 