ПСИХИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ВОЙНЫ
ПСИХИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ВОЙНЫ
I
II
III
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Психические факторы войны, Бердяев Николай Александрович, Год: 1917
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Бердяев, Н.А. Падение священного русского царства: Публицистика 1914—1922
М., ‘Астрель’, 2007.
Трудно предсказать, когда кончится война, да и не следует предсказывать. Но по многим причинам можно сказать, что она вступает в последний фазис, который может быть неопределенно длительным. Происходит небывалая борьба народов, и в борьбе этой приведены в действие все силы народов, вся совокупность их духовной и материальной энергии. Когда говорят, что война ведется на истощение, то этим хотят сказать, что окончательно разрешится война не на полях битвы, не теми или иными сражениями, а совокупностью действующих сил. На карту ставятся все силы народов. При такой постановке проблемы войны тыл имеет не меньшее значение, чем фронт. Более того, можно сказать, что все решится в тылу. Это сделалось почти аксиомой. Совершенно несомненно, что исход войны решится факторами психическими и факторы эти определят наступление конца. Война окончится потому, что в одной из воюющих сторон раньше почувствуется психическая невозможность дальше воевать. И эта психическая невозможность дальше воевать определится не учетом объективных факторов, как например, продовольственного кризиса или чисто военного положения, а не поддающимися учету чисто духовными состояниями. Война не математична, хотя математика и служит базисом военной науки и искусства. Я склонен думать, что мировая война окончится неожиданно и, вероятно, совсем не так, как мы этого будем ждать. Действовать тут будут моменты иррациональные. В конце концов войну решит психология народов. Это начинает все более чувствоваться. Нужно признать, что у всех народов оказалось больше сил, чем предполагали. Истощение не так быстро наступит, как ждали в начале войны. Запас сил человеческих оказался очень велик, и выносливость человека не знает границ. Но решающее значение будет принадлежать силе духовной, а не материальной. В современной мировой войне материальные силы не могут быть решающими, да и само напряжение материальной силы зависит от силы духовной и есть ее создание. Если во всех войнах огромное значение имеет дух армии, то в нынешней войне огромное значение имеет дух всего народа.
Значение психических факторов превосходно учли немцы. В германском предложении мирных переговоров был тонкий психологический расчет1. Этим разом хотели достигнуть двух целей: поднять настроение германского народа и деморализовать противника, ослабить его. Немцы могут сказать, что они первые захотели прекратить весь ужас слишком затянувшегося кровопролития. Союзники же настояли на продолжении этого ужаса. Наглость Вильгельма дошла до того, что он счел возможным говорить о мании войны, охватившей все народы, за исключением германского. Все это — игра на психологию, и игра эта рассчитана на недостаточную психическую сопротивляемость. Совершенно несомненно, что Германия доходит до последних пределов истощения. Психически она еще держится и проявляет довольно значительную силу духа. И чем сильнее будет материальное истощение народов, тем большее значение будут приобретать факторы психические, тем сильнее нужно будет укреплять дух. Немцы убеждены, что в России с духом дело обстоит не благополучно. Деморализовать русский народ, ослабить его психическую сопротивляемость — основная задача немцев. И им это кажется сравнительно просто и легко, потому что они не знают и не понимают России. Сопротивляемость России несоизмеримо большая, чем об этом могут судить немцы по внешним впечатлениям, по нашему нестроению. В России действуют неприметные, не бросающиеся в глаза психические факторы, которыми она и держится. Выносливость русского народа, по всей вероятности, превосходит выносливость всех других народов. И русский народ может держаться без того напряжения сил, которое неизбежно для народов Запада. В самом патриотизме русского человека, который по внешности всегда может быть заподозрен, есть своеобразная стихийность, вполне проявляющаяся лишь тогда, когда наступает решительный час. Русские всегда обманут расчет врагов.
Но в русском обществе необходимо распространять ответственное сознание о том, что для исхода войны решающее значение будет иметь психология народов, дух народов. Победит тот, в ком будет большая устойчивость духа, большая твердость. И чисто материальный подсчет сил благоприятен для нас. Но эти материальные силы сами по себе не решат войны: решат ее психические, привходящие факторы. На чашу весов в последнюю минуту будет брошен дух народов. То психическое состояние, которое в один из дней сделает совершенно невозможным дальнейшее продолжение войны, накопляется незаметно. Это психическое состояние слагается из самых незаметных и незначительных элементов, и за него ответствен каждый человек, какое бы незначительное место он ни занимал. И вот народ усилиями своего соборного духа должен не допустить себя до того состояния психической расслабленности, которая малодушно заставит пойти на недостойные поступки и кончит борьбу раньше времени. Этот императив национальной морали стоит и перед каждой отдельной личностью. Пусть у врагов наших расслабленное психическое состояние наступит раньше, чем у нас. А это значит, что необходима духовная работа над собой и всей нашей общественной психикой, необходима соответствующая идейная проповедь. У людей есть бессознательная хитрость и люди придумывают себе всякие идейные оправдания, когда они слишком утомлены, когда им слишком тяжело, когда страх овладевает их душой, когда они падают духом, — оправдания скорейшего выхода из периода испытаний. Над этой бессознательной хитростью необходим контроль сознания. В этом отношении мы должны быть строги к себе и к своим ближним. Наша индивидуальная настроенность должна стоять на высоте нашего национального достоинства. Наша национальная воля, просветленная сознанием, должна поставить себе задачу, выполнение которой обязательно и ниже которой мы не согласимся опуститься. Само сознание такой задачи может быть действенным фактором.
Преступно было бы желать продолжения дойны для войны, низко было бы до бесконечности продолжать ужас войны в силу разгоревшихся аппетитов. И это менее всего свойственно русским. Воевать только в том случае и возможно, если задачи войны связаны не с аппетитами и не с кровавыми инстинктами, а с некоторыми высшими ценностями. Если война есть лишь зло, которое следует как можно скорее прекратить, то падает оправдание не только продолжения войны, но и начала ее и всякого участия в ней. Или ужас войны, который никто не может отрицать, оправдывается высшей целью и несение тяготы ее требует героизма и самоотречения, или ужас этот есть чистый грех и участие в нем есть изначальное зло. Вопрос этот должен быть решен в самом начале, и нельзя решение этого мучительного вопроса приурочивать к собственной усталости и собственному испугу. Все дело в том, чтобы сознать высшие ценности и дух свой держать на высоте этих ценностей. Если с этой войной не связаны никакие ценности, то невозможно и никакое принципиальное обсуждение вопроса о том, следует ли продолжать войну или лучше поскорее ее окончить. Такой ценностью не может быть признана своекорыстная воля к расширению и захвату. Но на войну и ее ужас нельзя смотреть с точки зрения ‘частной’, с точки зрения судьбы отдельных людей и поколений. Исключительное мягкосердечие и сострадательность могут иногда уготовить человечеству более жестокое и суровое будущее, чем жесткость и суровость войны. Если это верно в личной жизни людей, то тем более верно в жизни исторической. Предварительный мир с германцами, мир, не осуществивший никаких исторических задач, вызванный психической слабостью, может оказаться большей жестокостью, чем жестокость доведения войны до конца, выполняющая необходимую историческую задачу. Этого не сознают те, которые подавлены тяжестью данного мгновения и неспособны к историческому предвидению.
Было бы очень страшно и очень жестоко, если бы в результате войны оказалось, что столько жертв принесено и столько крови пролито напрасно, если бы человечество лишь вернулось к первоначальному состоянию, но ослабленное и изнеможенное, истекающее кровью, если бы ни одна задача не была разрешена! Эта война была роковой необходимостью, она была заложена в глубочайших состояниях народов, в противоречиях и неразрешимых задачах. Для всего европейского человечества необходим был катарсис2 и таким катарсисом может быть лишь катастрофа. Но война, ничего не разрешившая и преждевременно окончившаяся, не может быть катарсисом. Напряжение останется, оно будет лишь вогнано внутрь, и ослабленным народам еще труднее будет его выносить. Если в переживаемой нами исторической катастрофе основные задачи не будут разрешены, если противоречия останутся и соотношения народов в основном будут те же, — это будет жесточайшим несчастьем для человечества. Чисто духовные и нравственные последствия такой войны, во всяком случае, будут велики. Но народы обречены на историческое существование, они должны изжить свою историческую судьбу. И неразрешенность исторических задач страшно отягчает историческую судьбу народов и всего человечества, необходимо осознать основные исторические задачи, стоящие перед народами, разрешение которых облегчит их ношу. Такой основной, неотложной исторической задачей является разрешение ближневосточного вопроса, этого вечного источника войны, и коренные изменения в существовании Турции и Австро-Венгрии, ставших орудием германского империализма. Тут скрыто основное противоречие, роковым образом влекущее к мировому столкновению. Все остальные задачи, поднятые войной, не так существенны и основоположны, не столь мировые по своему размаху. И мы должны ясно сознать и поставить задачу, связанную с решением восточного вопроса и радикальным изменением положения Турции и Австро-Венгрии. Без этого жало агрессивного германского империализма никогда не будет вырвано и никогда не будет прочного мира в мире. Балканы по-прежнему будут мутить и нарушать мировое равновесие. Недопустимо с высшей точки зрения ставить себе целью раздавить и уничтожить Германию, но человеколюбие требует введения ее в границы.
Если нынешняя война не разрешит этих вопросов в желанном для нас направлении, то это будет величайшим несчастьем не только для нас и для наших союзников, но и для всего человечества, и для врагов наших. Наша психическая настроенность, от которой зависит конец войны, наша духовная крепость и твердость должны быть связаны с сознанием поставленных перед нами задач, с исторической ответственностью. Когда на карту ставится не только наша собственная историческая судьба, но и судьба всех народов и всего человечества, то постыдно было бы руководствоваться какими-либо частными настроениями и соображениями. Мы должны укрепить свое сознание и свою волю и не поддаваться соблазнам психической слабости. Наша общественная и государственная психическая настроенность должна быть на высоте исторической задачи, выпавшей на долю нашего поколения. Жить в такое слишком ‘историческое’ время всегда бывает трудно, оно давит частную жизнь людей, в таком времени есть жесткость и беспощадность. Но и в личной жизни каждого человека бывают моменты очень решительные, от которых зависит вся дальнейшая судьба. В такие моменты люди подтягиваются, напрягают все свои силы, забывают о радостях и удовлетворениях, способны на большие жертвы. Тем более, бывают такие моменты в исторической жизни народов. Многие пожелания, высказанные в ноте президента Вильсона, прекрасны и им можно сочувствовать3. Россия первая высказала пожелания мирового удовлетворения. Но пути к осуществлению высших гуманных целей очень сложны, и пролегают они через жертвы и страдания. И если мы очистим свое сознание от всего ‘частного’ и побочного, то ясно станет, что для нас еще невозможен мир, как невозможен он и для всего человечества. Путь к нему лежит через победу. Катарсис еще не наступил.
Биржевые ведомости. 1917, No 16048, 19 января.
1 12 декабря 1916 г. Германия выступила с предложением провести мирные переговоры, 25 декабря Николай II издал приказ, отвергающий мирные переговоры.
2 См. прим. 10 на с. 1077-1078.
3 20 декабря президент США В. Вильсон выступил за объявление воюющими сторонами целей войны (Соединенные Штаты вступили в войну в апреле 1917 г.).