Время на прочтение: 7 минут(ы)
1899 г., марта 17
Протокольная запись выступлений министра финансов С. Ю. Витте и министра иностранных дел М. Н. Муравьева на совещании министров под председательством Николая II по вопросу об основаниях действующей в России торгово-промышленной политики.
При открытии совещания вступительная речь министра финансов статс-секретаря-Витте заключалась в следующем:
Под вашей державой, государь, живут 136 млн. людей, но в силу исторических судеб, несмотря на неисчерпаемые богатства нашего отечества, еще далеко не достигших того уровня экономического благосостояния, до которого дошли народы Запада. Если сравнить потребление у нас и в Европе, то средний размер его на душу составит в России четвертую’ или пятую часть того, что в других странах признается необходимым для обычного существования.
Но как ни мало у нас потребление произведений промышленности, потребление это все-таки растет, и растет чрезвычайно быстро. Сопоставляя сведения за 30 лет—с 1865 по 1896 г., оказывается, что производительность наших фабрик и заводов увеличилась с 378 млн. до 2745 млн. руб. в год, т. е. более чем в 7 раз. За то же время привоз из-за границы фабрикатов и полуфабрикатов возрос с 101 млн. до 485 млн. руб., или увеличился почти в 5 раз.
За то же время среднее количество приходившихся на душу населения производимых в России и привозимых из-за границы фабрикатов и полуфабрикатов составляло: в 1865 г. 6 р. 15 к., а в 1896 г.— 25 р. 63 к., т. е. сумма среднего потребления увеличилась почти в 4 раза.
Таким образом, несмотря на то, что промышленность России увеличилась за последние 30 лет в 7 раз, все же мы не можем обходиться без ввоза иностранных товаров, и притом все увеличивающегося, а это показывает, что рост потребностей страны далеко опережает успехи ее промышленного развития. Чтобы стать в уровень со спросом, нашей промышленности приходится напрягать все усилия не только для того, чтобы покрывать существующий в данное время ввоз иностранных товаров, но, сверх того, делать дальнейшие шаги в своем развитии, чтобы удовлетворять как возникающие вновь потребности населения, так и нужды многочисленных нарождающихся поколений. Чтобы составить себе понятие, до какой степени нужно развить нашу промышленность, дабы, например, через 20 лет она удовлетворяла спросу, я позволю себе представить следующую цифру. Если принять, что рост населения России и количество потребления на душу будет идти в той же пропорции, как в прошедшие 30 лет,— промышленность эта через 20 лет должна достигнуть годового производства в 11 млрд. руб. вместо теперешней производительности в 2,7 млрд. руб. в год. Таким образом, нам предстоит значительно увеличить производство, а это необходимо сделать возможно скорее…*. Но есть еще третья причина, наиболее важная, понуждающая спешить. Мы живем, благодаря мудрой политике в. и. в. и в бозе почивающего родителя вашего, в благословенное время — под сенью мира, который длится вот уже более 20 лет. За этот период Россия сделала громадные экономические и культурные успехи, которые оценит история. Дай бог, чтобы, мир не был нарушен, но человечество не дошло до стадии вечного мира и гроза может разразиться совершенно неожиданно. Долг правительства воспользоваться мирным временем не только для восстановления финансов страны, уже находящихся в порядке, но и для того, чтобы довести Россию до той экономической силы, которая упрочила бы ее независимость от иностранных держав и дала бы ей возможность удовлетворять свои потребности соразмерно ее природным богатствам. Это есть величайшая наша задача. И если мы упустим благоприятное время и гроза застигнет Россию не окрепшей в экономическом отношении, то потомство сделает справедливый укор в том, что мы не воспользовались продолжительным миром и не поставили страну на ноги.
Итак, обстоятельства заставляют нас сугубо торопиться всемерно развивать нашу промышленность… **
Что же для этого требуется? Для всякого производства необходимы три фактора: природа, труд и капитал. Первые два фактора у нас имеются в неограниченном количестве, но в капиталах ощущается полнейший недостаток. Капитал — это ценности, которые, будучи продуктом предшествовавшего труда человека, служат не для непосредственного потребления, а для дальнейшего производства. Стоит припомнить историю нашего отечества, чтобы ясно представить себе, что Россия, превратившись в течение двух столетий в самую могущественную державу в мире и сосредоточив все свои силы на этой великой задаче, не могла делать сбережений, а следовательно, не могла создать капиталов. А между тем, при современном строе промышленности капитал играет в экономической жизни такую же роль, какую пища играет в развитии человека. Было бы странно, если бы стали утверждать, что человеку лучше не питаться или питаться недостаточно и быть худосочным, нежели занять пищу у других, чтобы потом, когда организм вырастет и окрепнет, вернуть с легкостью занятое. Поэтому мое глубокое убеждение, что не следует стеснять притока в страну иностранных капиталистов, а, напротив того, надо широко открыть им двери, ибо они вливают необходимые силы в экономический организм страны.
Природа дала России такие неисчерпаемые богатства, что капиталы всего мира могут купить лишь самую незначительную часть их. Достаточно нескольких миллиардов рублей иностранных капиталов, чтобы поставить промышленность России на ноги, тогда как не хватит сотен миллиардов рублей, чтобы купить ее богатства.
Если позволено мне будет в. и. в. высказать мою мысль до конца, то не приток иностранных капиталов меня страшит, Я опасаюсь, как бы за границей не явилось такое течение, которое, уразумев все значение иностранных капиталов для прогресса России, не стало бы противодействовать их отливу к нам. Вероятно, всем памятен пример кн. Бисмарка, который, по пословице ‘не мытьем, так катаньем’, закрыл на продолжительный срок для нашего кредита германский рынок. И действительно, какой смысл для иностранных государств давать нам свои капиталы? Зачем им оплодотворять дремлющие силы великана, властная рука которого уже и теперь чувствуется ими на каждом шагу? Зачем мне собственными руками создавать себе еще более страшного соперника? Для меня очевидно, что, давая нам свои капиталы, иностранные государства совершают политическую ошибку, и я желаю только одного, чтобы ослепление их продолжа лось как можно дольше и чтобы нескоро еще народились за границей такие государственные люди, которые стали бы ратовать против отлива иностранных капиталов в Россию…
За сим в совещании была прочитана записка министра иностранных дел следующего содержания:
Нельзя, по мнению моему, не присоединиться вполне к пожеланию министра финансов, чтобы принятая у нас с 1891 г. экономическая система оставалась постоянной до окончания десятилетнего периода, на который заключены нами торговые договоры с иностранными государствами. Между действующим в империи покровительственным тарифом и конвенционными ставками трактатов существует настолько тесная внутренняя связь, что всякое безвозмездное понижение пошлин в пользу заграничного ввоза имело бы не только экономическое, но и политическое значение. Срок конвенционных соглашении России с Германией, Францией, Австрией и другими державами истекает к 1904 г., так что менее чем через 5 лет возникнет уже вопрос об их возобновлении. Чтобы обеспечить выгодный сбыт нашим сельскохозяйственным произведениям и добиться, в особенности, отмены принятых в соседних странах стеснений по ввозу продуктов отечественного животноводства, придется, без сомнения, пойти на новые уступки. Следовательно, необходимо уже ныне предвидеть неизбежность некоторых понижений в тарифе 1891 г. и до времени приберечь их как средство воздействия на враждебных нам аграриев.
Полагаю равным образом, что вполне справедливо указание статс-секретаря Витте на цели разумной покровительственной политики: она должна преследовать не узкие фискальные интересы, а широкие задачи насаждения в отечестве национальной промышленности. Как бы ни полезна была для поднятия народной предприимчивости в области фабрично-заводского труда сила иностранной конкуренции, однако доколе в стране нет достаточного запаса технических знаний и свободных капиталов, до тех пор производительность государства не может развиваться успешно. Вот почему, с своей стороны, не могу не приветствовать всех начинаний: министра финансов, направленных к открытию у нас профессиональных и коммерческих, училищ и к привлечению дешевых иностранных капиталов. Наряду с торговыми договорами приток иностранного капитала служит лучшим коррективом, покровительственной системы. Но мне думается, что иностранный капитал, идущий в страну в форме дешевых облигационных займов, существенно отличается по характеру своего экономического влияния от того, который ввозится под видом акционерных предприятий. Насколько первый’ безличен, настолько последнему свойственны все особенности: его происхождения. Вместе с ним проникают в население идеалы и стремления, присущие капиталистическому строю, и группы чужеземцев при помощи трестов и синдикатов делаются распорядителями природных богатств страны и: фактическими собственниками крупных хозяйственных единиц. Это неизбежное зло водворения в государстве иностранной предприимчивости требует, как мне кажется, особо внимательного к себе отношения и осторожности. Я вполне согласен с министром финансов, что сумма иностранных, капиталов, помещенная в русские промышленные предприятия, пока не особенно значительна. Но заявления о новых акционерных компаниях поступают ежедневно, и к 1904 г.. целые обширные районы нашего отечества могут оказаться в экономической зависимости от иностранцев. Не следует ли: поэтому, оставаясь в пределах изложенной министром финансов программы, направлять притекающие к нам иностранные капиталы так, чтобы наплыв их не охватывал исключительных географических полос и не монополизировал в своей власти отдельных отраслей нашей производительности. В этом отношении считаю особенно важным коренное различие между промышленностью обрабатывающей и добывающей. Вполне отвечало бы мысли статс-секретаря Витте пользоваться иностранным капиталом в целях понижения столь угнетающей население ‘дороговизны продуктов обрабатывающей промышленности’, и можно только сочувствовать устройству у нас заграничными компаниями фабрик для переработки нашего сырья. Это, быть может, настолько же благоприятно для нашего экономического развития, как постройка железнодорожных путей на дешевые облигационные капиталы. Но едва ли выгодно предоставить иностранцам эксплуатацию нашего природного достояния, к чему они особенно склонны. Желательно ли, например, чтобы в руки иностранцев перешли наши нефтяные, каменноугольные и рудные богатства? Ценность этого родового наследия нашего увеличивается ежегодно с ростом населения, и выкуп его впоследствии может потребовать огромных затрат. Я думаю, что будет совершенно согласно с задачами разумной покровительственной системы и с программой министра финансов, не стесняя ни законом, ни путем административных распоряжений притока иностранных капиталов, допускать их в акционерной форме лишь в области обрабатывающей. Напротив того, эксплуатация естественных наших богатств должна пользоваться, под контролем правительства, исключительно облигационным капиталом.
Если этот путь и сопряжен с большими для финансового ведомства трудностями, зато он менее опасен. Такая система, быть может, и задержит несколько приток иностранных капиталов, но она вернее сохранит народное достояние для блага грядущих поколений.
* Далее следует текст, исключенный С. Ю. Витте из протокольной записи его выступления:
Но не только возможность наступления бурных минут в жизни государства побуждает стремиться к быстрому развитию нашей промышленности. Есть еще другие причины. Прежде всего надо принять во внимание, что население не может долго выносить протекционной системы, ибо дороговизна предметов Потребления есть неизбежное последствие этой системы и в результате является обеднение массы народа при обогащении единиц. Затем предстоящий в 1904 г. пересмотр торговых трактатов, заключенных Россией с Иностранными государствами, вызывает необходимость в особенно быстром развитии нашей промышленности до 1904 г., ибо при заключении новых договоров нам неизбежно придется поступиться нашим покровительственным тарифом для доставления льгот вывозу наших сельскохозяйственных продуктов, а потому чем больше мы до того времени разовьем нашу промышленность, тем легче мы можем пойти на уступки и тем более выгодные условия удастся нам выговорить. (ЦГИАМ, ф. 567, оп. 1, 1899 г., д. 85, лл. 10—12).
** Многоточие подлинника.
*** Далее следует конец выступления С. Ю. Витте, исключенный им из той же протокольной записи: Я так убежден в необходимости для России широкого прилива иностранных капиталов, что был склонен, в моем всеподданнейшем докладе в. и. в. предложить, чтобы до 1904 г. их -приливу не ставилось решительно никаких преград. Но я этого не сделал, откровенно сознаюсь, считаясь с направлением мысли в некоторых кругах общества 12. Я всеподданнейше просил в. и. в. разрешить мне следовать в течение последних лет установившейся ligne de conduite, чтобы постоянными колебаниями и стеснениями не пугать иностранных капиталистов, и без того неохотно идущих в Россию. (ЦГИАМ, ф. 567, оп. 1, 1899, д. 85, лл, 10—12).
Прочитали? Поделиться с друзьями:
