А. С. Серафимович
Промысел Божий
ПРИМЕЧАНИЯ
Промысел Божий, Серафимович Александр Серафимович, Год: 1923
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Собрание сочинений в семи томах. Том шестой
М., ГИХЛ, 1959
— Так это вы изволите сотрудничать в ‘Безбожнике’? — сказал, преодолевая монотонный гул колес, старик, мой сосед, с седеющей благообразной бородой,— хорошо закусил, выпил, явно ‘под градусом’.— Читал-с. Очень на веру напирать изволите. И напрасно-с. Ежели отнять веру у человека, что ж от него останется? Вы, конечно, от науки, изучаете небесные светила, движения всякие,— почтенно, почтенно. Вы пишете, а я читаю,— дозвольте и мне свое суждение иметь. Вы от науки, а я от жизни. Я просто хочу вам рассказать мою жизнь, и вы увидите: кто с верой обращается к богу, того он устраивает. Все единственно от господа бога нашего Иисуса Христа. Вот кто устроил нашу жизнь, если только с верой. Я вот вам расскажу свою жизнь. Так вот, папаша мой, царство им небесное, имели большую торговлю, а также дома и две бани. А между прочим, когда мне стукнуло двадцать лет, они привезли меня в город и сказали: ‘Ни копейки от меня не получишь. Я из трактирных мальчиков добился, добивайся и ты и составляй капитал. А как помру — все твое с братьями, и к своему приумножишь и мое’. Горько мне было: молодой, жить хотелось, да уж папаша сказал — кончено: кремень человек был. Все бы ничего, да была у меня модисточка Соня, беленькая, веселая да ласковая. И денег у меня никогда не требовала, своим трудом себя содержала, и сынишка от меня родился. Славный мальчишка, все ручонками ко мне тянулся, привык к нему. Жениться на ней не думал, а как вспомню: расставаться не миновать,— защемит сердце. Ну, вижу, тупик мне. К кому? Кто посоветует? Одно осталось — к господу богу. Пошел к Иверской божьей матери, отслужил молебен с акафистом,— полтора рубля обошелся,— и жарко молился, до слез. И что же бы вы подумали? Как осенило меня: женись на Глафире. У меня аж сердце зажало, аж дрожь прошла — жалко Соню, мальчонку жалко… Глафира же Пудовна при больших капиталах была. Дело прошлое, а знал я, да и все знали — в девицах двойню своему папаше принесла. А матерь божья Иверская, пресвятая, пречистая дева, так пронзительно смотрит на меня и приказывает глазами: иди! Ну, посватался, сыграли свадьбу. А в церкви глянул — стоит моя Соня в уголку, ни кровинки в лице, ребенок на руках, стоит, хоть бы слово сказала. У меня помутнело в глазах. Эх, думаю, никогда такой желанной не была, хоть помереть. Ну, дело прошлое,— не то чтобы моя Глафира Пудовна на всех зверей была похожа, а правду сказать — глянешь да крякнешь. Ну, что было, то прошло. А вот вы говорите, промысла божьего нет. Да как же нет? Когда с женитьбы я и на ноги стал, человеком сделался, даже папаша меня уважать стал, и Глашенькин капитал помаленьку на свое имя перевел. Сами понимаете, — у бабы волос долог, ум короток. Отечеству пользу приносить — это дело мужчинское, не бабье, и каждый, кому господь сподобил заслужить капитал, обязан эту пользу родной стране приносить. Хорошо. Стали жить…
— Что же, хорошо с женой жили?
— Душа в душу. Разумеется, в супружеской жизни бывают случаи, не без того. Извольте видеть, вот повыше уха шрам,— кочергой горячей съездила, чуть не убила. Но я вам прямо скажу: не умом, не образованием, а единственно упованием на господа нашего Иисуса Христа стал я человеком. Верите ли, ни одного дела не совершал без божьего благословения. Помер папаша, я сейчас к Иверской: ‘Матушка, научи’. А она, пречистая, так-то вразумительно смотрит на меня и говорит глазами: ‘Иди, говорит, спасай капиталы у твоих братьев для пользы отечества’. Божья воля! Поднялся я с коленок, пошел к братьям. А надо сказать, два брата у меня, но не туда пошли. Оставил нам папаша поровну капиталы, дома, торговлю. Я-то стал производить капиталы в дело, как в евангелии сказано, а они — напротив. В евангелии сказано: ‘Легче верблюду пройти в игольное ушко, чем богатому войти в царство небесное’. Но как это понимать надо? А так. Сказано: ‘Получивший десять талантов (а талант по нонешним деньгам — большие миллиарды) зарыл без всякой пользы. А получивший один талант — пустил его в оборот и нажил талант на талант, ан вышло сто процентов’. По нынешним временам это за спекуляцию повернут, и, гляди, в Чеку сядешь. А между прочим, кого господь благословил? Того, который капитал удвоил. А который не умел с капиталом распорядиться, того обозвал ‘рабом лукавым и ленивым’. Господь в первую голову наблюдает, чтобы богатый правильно капиталы свои приумножал для пользы отечеству и народу, а который не умеет правильно свой капитал обернуть, тот господу богу супротивник и в рай ему труднее влезть, чем верблюду в ушко. А позвольте вас спросить: кто храмы строит? Кто жертвователи?.. Ну вот, приступил я к братьям. Вижу, братья мои единоутробные — ‘рабы ленивые и лукавые’, зарывают даденные таланты. Один в университет пошел, другой — по музыкальной части. Нет, думаю, эти господу не угодны, прямо верблюды, не пролезут. А чтобы капиталы трудовые папашины не пропали, я их к рукам прибрал. На мое и вышло: один брат по политике в ссылку ушел. Говорили: можно вызволить, взять на поруки, похлопотать. Верите, целую неделю мучился: жалко братишку, ведь своя кровь. Да раз ночью сновидение: из переднего угла, от икон вышел ангел, весь в сиянии, и глаголет: ‘Делай свое, приумножай даденное’. Проснулся я утром в слезах и понял, какое направление мне дала владычица небесная. И пошел к Иверской и коленопреклоненно возблагодарил пресвятую. Потом пошел в храм Христа-спасителя и отслужил благодарственный молебен с коленопреклонением, акафистом и певчими, и стал он мне без малого пятьдесят целковых. Так и сгиб братишка по своей вине в Сибири, а другой в босяках пропал. А вы говорите — промысла божия нет.
Он замолчал. Задумался. Сквозь окно глухо мелькали черные деревья.
— Вот, — заговорил он опять,— пришла революция. Ведь всего, всего лишился: капитала, домов, торговли — всего. За что? За что такое?
Вдруг он поднялся, покачиваясь.
— А вот тут-то и сказался промысел божий: все понемногу опять ворочается — и капитал, и дела, и торговля. Помните Иова? Все сжег господь, испепелил, уничтожил, и все опять восстановляет во всей силе и блеске своем. И когда открыл я торговлю свою и стал брать подряды и опять, не как раб ленивый и лукавый, а господень послушник, стал на пользу отечества к таланту прибавлять талант, заказал молебен с акафистом и водосвятием в шести церквах, и это обошлось в миллиард двести — курс-то знаете теперь какой? Даже слепые узрят отныне все величие промысла божия…
Впервые напечатано в журнале ‘Безбожник у станка’, 1923, No 2, февраль, стр. 11—12, с подзаголовком ‘В вагоне’.
Стр. 281. Помните Иова? — См. примечание к рассказу ‘Черной ночью’ (стр. 641).