Прогулка по Ливонии, Булгарин Фаддей Венедиктович, Год: 1827 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 87 минут(ы)

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Введеніе.

Историческій, статистическій и юмористическій (*) взглядъ на Ливонію.

(*) Осмливаюсь употребить это прилагательное, отъ Англійскаго слова humour, котораго невозможно перевести. Французы и Нмцы ввели оное въ свои языкъ. Humor есть веселость, приправленная сатирическимъ духомъ.

Удивляюсь себ, что я, привыкнувъ странствовать, усидлъ восемь лтъ безвыздно на одномъ мст!— Правда, Петербургъ прелестное мстопребываніе, но и самое лучшее хорошо только по сравненію съ худшимъ. Одни лица, одн стны, одинакій образъ жизни, одни занятія охлаждаютъ воображеніе, порождаю шь пресыщеніе и располагаютъ человка къ хандр. — Надобно прогуляться, разсяться на обширномъ пространств: ду въ Ливонію.

Увдомляю читателей, которые благосклонно принимали мои бездлки, что я постоянно буду сообщать имъ мои мысли, чувствованія, наблюденія во время моего странствованія, а иногда волшебнымъ жезломъ воображеніи оживлять древность, вызывать тни рыцарей изъ развалинъ, поросшихъ мохомъ, и заставлять ихъ раскалывать событія старины. Приготовляясь къ путешествію, я до изнеможенія начитался древнихъ хроникъ, он поперемнно заставляли меня смяться, скучать, сердиться, иногда даже едва не проливать слезы. По временамъ он усыпляли меня, и это было самое благотворное ихъ дйствіе, отъ того, что иногда мн снились самые героическіе и романическіе сны и самыя пріятныя похожденія рыцарей. Изъ всхъ Историковъ Ливоніи, Меркель боле другихъ удовлетворялъ моему сердцу и разуму. Исторія Ливоніи весьма любопытна, и я сожалю, что не могу передать ее въ томъ вид, какъ бы желалъ. Вс писали цлые томы, а мн должно представишь мой приступъ къ путешествію на нсколькихъ страничкахъ. Не хорошо быть слишкомъ обширнымъ, но бда, если надобно быть слишкомъ краткимъ. Чувствую, однакожъ, что прежде, нежели стану писать въ частности о Ливоніи, должно представить ее въ общемъ вид, чтобы читатель, вспомнивъ главныя событія, могъ легче выразумть отдльныя происшествія.

Начищавшись Нмецкихъ книгъ, я по невол слдую Нмецкой систем изложенія, и начинаю, какъ говорится, ab ovo, т. е. съ древности. Ливонскую Исторію я раздляю на три главные періода. Первой заключаешь въ себ состояніе Ливоніи до пришествія Нмцевъ въ сію страну, т. е. отъ преданій и повствованіи древнихъ Историковъ о народахъ, населявшихъ Ливонію, до 1153 года но P. X. Второй періодъ вмщаетъ въ себ правленіе Епископовъ и Герменстеровъ ордена Меченосцевъ, до Готгарда Кетлера, или до паденія рыцарства и присоединенія Ливоніи къ Польской корон, въ 1560 году. Третій періодъ излагаетъ происшествія отъ сего времени до присоединенія Ливоніи къ Россіи, при Петр Великомъ, въ 1721 году, и Курляндіи при Екатерин II въ 1795 году. Здсь я долженъ предувдомить читателей, что подъ древнимъ именемъ Ливоніи, я разумю Эстляндію, Лифляндію и Курляндію.

Въ Остзейскихъ провинціяхъ обитали до пришествія Нмцевъ, какъ и нын, три главныя племени: 1) Латыши, 2) Ливы и 3) Эстонцы или Чудь. Разсмотримъ каждое изъ нихъ въ особенности.

1.) Латыши суть древніе Пруссы, которыхъ Тацитъ называетъ Эстами (Aesti) или Гуттонами {Не должно смшивать Aesti Эстовъ, съ Esthen, Эстонцами.}, а Историки 6 и 7 вка Видіоварами или Витландцами. Они въ первое время Христіанскаго лтосчисленія обитали въ ныншней Пруссіи, на берегахъ Балтійскаго моря, и занимались хлбопашествомь, рыболовствомъ и добываніемъ янтаря. Во время перваго набга Германскихъ народовъ на Римскую Имперію, большая часть народа Эстовъ оставила свои осдлости и вмст съ другими, отправилась на грабежъ въ Италію въ отмщеніе за всесвтный разбои, производимый Римлянами. Эта эпоха была ужасна для Европы.— Народы, какъ стада хищныхъ волковъ, рыскали изъ одного мста въ другое, нападали на слабыхъ и погибали отъ сильныхъ. Племена раздроблялись, а малые отряды, не будучи въ состояніи жить грабительствомъ, поселялись между другими племенами. Въ земл Гуттоновъ поселились такимъ образомъ Славяне, пришедшіе съ юга, толпы Финновъ съ востока, и Аланы, изгнанные Гуннами отъ устья Днпра, въ 375 году, къ которымъ присоединились толпы сего же народа, возвратившіяся изъ неудачнаго похода противу Римлянъ. Вс сіи племена были дики, жестоки, воинственны, они не имли никакого общаго правленія. Жили разсянно, управлялись старшинами и вели между собою безпрерывную войну.— Самые бдные и самые жестокіе между ними были Финны, самые тихіе Славяне, а образованне прочихъ Аланы, которые заняли кое-что у Римлянъ, во время своихъ набговъ. Такое состояніе сихъ народовъ, безъ сомннія, кончилось бы чужеземнымъ игомъ, или совершеннымъ истребленіемъ, какъ обыкновенно кончится все безпорядочное, нестройное.— Явился великій человкъ — и силою своего генія далъ устройство и видъ безобразной масс.— Въ конц V или въ начал VI вка, Аланскій мужъ, по имени Видевутъ, убдилъ дикія орды подчиниться порядку, далъ имъ законы для огражденія собственности, и изъ преданій составилъ одну общую религію.— Главнымъ сборнымъ мстомъ онъ назначилъ Романово, надъ Нманомъ, вроятно въ память Рима, который въ Европ почитался тогда столицею міра. Главный богъ, громовержецъ, назывался Перкупъ. Каждый отецъ семейства былъ въ тоже время и жрецомъ, храмовъ не было, и жертву богамъ приносили въ рощахъ, на пашняхъ и на берегахъ водъ. Для общаго народнаго богослуженія были четыре главныя мста: въ Романов, въ Вслау, въ Гейлигепбепл я Маріенбург. Верховный первосвященникъ назывался Криво-кривейто, онъ имлъ обширную духовную и свтскую власть, какъ обыкновенно водится у необразованныхъ народовъ, которыхъ жрецы стращаютъ небомъ для своихъ земныхъ выгодъ.

Нкоторые Историки почитаютъ Видевута баснословнымъ лицемъ, потому, что извстія о немъ сохранились въ преданіяхъ, а не на металл и мрамор. Обыкновенный порядокъ вещей! Люди сомнваются въ добромъ, и охотно врятъ злому. — Никто еще не усомнился въ существованіи какого нибудь разбойника или завоевателя, извстнаго по однимъ преданіямъ, а многіе не хотятъ врить въ существованіе законодателей и благодтелей человчества. Правда, послдніе являются рже.

Послдствія доказываютъ истину и обнаруживаютъ ложь. Видно, что законы Видевутовы были хороши, когда народъ, соединенный и образованный имъ, размножился чрезвычайно: этого иначе быть не можетъ, какъ при благоденствіи. Вскор Витландцы, занявъ цлую Пруссію, выслали поселенцевъ въ Мекленбургъ, Померанію, Самогитію и Подляхію. Подвигаясь дале къ сверу, они въ X или XI вк заняли среднюю часть Курляндіи и Лифляндію {Латыши обитало около Вольмара на рк Аа, въ окрестностяхъ Роннебурга, Смильтена, Трикатена, Буртиска и Кокенгуза, по Двин, за Крейцбуръ. Главнйшія ихъ посады (ибо городами называть ихъ нельзя) назывались: Сегсвольдъ, Беверинъ, Куббезеле, Пебелью, Сербенъ. Нын они занимаютъ почти всю Лифляндію, Курляндію и Семигитію. Латышское племя, Куры, занимали страну отъ Нмана до Гольднигена и Амботена. Мемель или Клайпеда былъ ихъ главною крпостью и посадомъ. Кром того извстны древніе посады: Лепая (нын Либава, и Виндая (Виндава).}. Въ Литв они образовали сильное Государство, которое не разъ потрясало Россію и Польшу, и было ужасомъ Ливоніи. По воинами сдлались Витландцы посл, а прежде были только земледльцами. Видно, что сперва они дрались только для собственной защиты, а посл полюбили ремесло, съ которымъ въ древности ни сяли, ни пахали, а собирали жатву. Будучи земледльцами, Витландцы поселяясь въ дикихъ странахъ, очищали поля и вырубали лса. Думаютъ, что отъ этого занятія дано имъ названіе Латышей, ибо они и по нын называютъ себя Витландцами {Lata и Lihdum, означаютъ новину, землю очищенную для пашни. Uatwia, atwo, atwi, по Польски значитъ: приспособлять, облегчать, легко, приспособлено. Латышей въ древнихъ хроникахъ называютъ Laiwecschi (Латвести).}.

2) Финское племя причисляемое всми Историками-Критиками къ Азіятскому роду Торковъ или Тюрковъ, есть одно изъ самыхъ многочисленнйшихъ на земномъ шар. Исторія молчитъ объ ихъ происхожденіи и первобытномъ отечеств, а о появленіи ихъ въ Европ находимъ одн догадки. Врно то, что въ начал Христіанскаго лтосчисленія, они вдругъ сдлались извстными на берегахъ Каспійскаго, Балтійскаго и Свернаго морей. Они занимали всю сверную Россію до пришествія туда Славянъ. Къ Финскому племени Историки причисляютъ: Ижоровъ или Ингерманландцевъ, Эстонцевъ или Чудь, Ливь, собственныхъ Финляндцевъ, Саволаксовъ, Кареловъ въ Финляндіи, Зырянъ, Вотяковъ, Черемисовъ, Чувашей, Мордву, Пермяковъ, Вогуличсй, (отъ которыхъ происходятъ ныншніе Венгерцы), Остяковъ, Тентерей, Самодовъ, даже Лопарей и другія малыя племена. Финны занимали чрезвычайно обширное пространство и жили отдльными племенами, а потому и не были никогда сильными и завоевателями. Древнія Скандинавскія Саги упоминаютъ о двухъ сильныхъ Финскихъ Государствахъ: Финмаркъ или ныншней Финляндіи, и Бярміи на Сверной Двин. Извстія о семъ послднемъ Государств въ IX и X вк, наполнены баснословіемъ и самыми нелпыми сказками. Люди вообще любятъ прикрашивать или сказать ясне, говорить неправду, они въ повствованіяхъ боле руководствуются воображеніемъ, нежели разсудкомъ, и если это часто случается съ ныншними, просвщенными Историками и путешественниками, то нчего дивиться, когда у Норманскихъ Поэтовъ находимъ небылицы о Бярміи! По словамъ Поэтовъ, Бярмія была страна богатая, благоустроенная, изобильная всмъ. Истуканы боговъ Бярмійскихъ блестли золотомъ и драгоцнными камнями. Достоврно однакожъ то, что Бярмійы вели обширную торговлю съ Азіею, были богаче и образованне другихъ племенъ, любили музыку и Поэзію, и даже имли своего Орфея, который назывался Вайнамейненъ. Чухонскій Орфей — чудно! Желалъ бы я послушать его! За все это Норманы называли ихъ волшебниками. Умныхъ людей всегда и везд не любили невжи, и всегда всклепывали на нихъ небылицы: отъ того и Бярмімцы прослыли колдунами. Въ наше просвщенное время можно только бранить и тайно вредить умнымъ людямъ, а богатымъ даже не возможно. Но въ то время было иначе. Богатство и образованность Бярміи привлекали туда удальцемъ и грабителей изъ всего Свера. Норманы и Славяне, поселившіеся въ послдствіи на Волхов, до того терзали и грабили Бярмно, что она наконецъ пала, а народъ ея разбрелся въ разныя стороны. Финмаркъ еще прежде платилъ дань Скандинавіи.

Финское племя поселившееся въ ныншней Эстляндіи и Лифляндіи, извстное подъ имнемъ Чуди, никогда не было богатымъ. Бдность не порокъ: это правда, но Чудь была притомъ хищнымъ и безпокойнымъ народомъ. Пускай бы они за свои права сражались съ Славянами, съ Латышами, съ Норманами и со всми приморскими грабителями: это похвально.— Но сами Эстонцы были не лучше своихъ непріятелей, и также грабили безпрерывно на суш и на мор.— Тогда былъ такой обычай, или по ныншнему мода. но какъ въ то время, разбойничества не прикрывали благовидными предлогами и дипломатикою, то мы безпощадно бранимъ древнихъ разбойниковъ и честимъ новыхъ. Это дло условное. Нын изобртены прекрасныя слова: контрибуція, побда, покореніе, поединокъ, вмсто прежнихъ: грабежъ, истребленіе, неволя, убійство. Прежде дрались, убивали за сущую бездлицу, а нын бездлицу превращаютъ въ дло, и воюютъ, сражаются или тягаются по судамъ Тогда были варвары, а нын народы образованные — а на поврку выходитъ одно и тоже. Ainsi va le monde!

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 59, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

(Продолженіе.)

Для доказательства, что Чудь въ древности извстна была своими мужествомъ и набгами, скажу, что Эстляндія славится произведеніемъ на свтъ свернаго Геркулеса, знаменитаго Пирата Старкатера, который играетъ важную ролю въ Скандинавскихъ Сагахъ.— A tout seigneur tout honneur, по мн гораздо боле по сердцу Латышъ Видевутъ, который далъ законы своимъ собратіямъ, и любилъ просвщеніе. Даже Чухонскій Орфей нравится мн боле головорза Старкатера, который измнилъ своему благодтелю, и надлалъ разныхъ проказъ на мор и на суш. У всякаго свой вкусъ, но я по вкусу и по ремеслу долженъ говорить въ пользу просвщенія.

Эстонцы или Чудь жили точно въ тхъ мстахъ до пришествія Нмцевъ, какъ и нын {Главные ихъ посады назывались: Леаль, Вилліеде (нын Феллинъ), Первау, Ротулла, Одеппее (близъ Дерпта, Овеле, Пурке, Аделинда, Тарваупе, Саккала. Въ Эстоніи, до Нмцевъ, были два замка, построенные чужеземцами: Юрьевъ или Дерптъ, основанный Русскимъ Княземъ Ярославомъ Владиміровичемъ въ 1030 году для удержанія Чуди въ послушаніи, и Ревель, основанный около 1196 года Датскимъ Королемъ Канутомъ. Чудь взяла обратно Юрьевъ въ 1191 году, и отняла замокъ Ревель у Датчанъ.— На мст Ревеля туземцы основали селеніе, и назвали оное Линданисса, отъ словъ линъ — городъ, и Данисса — Датскій.}. Область ихъ раздлялась на участки, изъ коихъ большая часть понын сохранила древнія свои названія. Участки сіи управлялись старшинами, которые совтовались между собою въ длахъ общественныхъ. Вмсто законовъ, служили обычаи и прежніе примры, а гд таковыхъ не доставало, тамъ прибгали къ совтамъ жрецовъ или Неидовъ. О просвщеніи Чуди сказать нечего, потому что его не было.— Доказательствомъ служитъ послднее обстоятельство.

Чудь платила дань поперемнно, то Норманамъ, то Датчанамъ, то Славянамъ, а иногда силою оружія свергала съ себя постыдное иго. Кажется, что Чудь иногда бывала и въ дружескихъ связяхъ съ Русскими. потому что и понын называютъ Россію Венне-Маа, т. е. братская земля. Изъ Исторіи, однако жъ, видно, что ихъ братство стоило добраго вражества. То же бываетъ и съ ныншними союзами!

3) Ливь {Ливь обитала по Двин, Аа, и вдоль морскаго берега, между Двиною и Салисомъ. Главнйшіе ихъ посады и крпости назывались: Торена, въ честь бога Тора (Свернаго Марса), гд нын Трайденъ на рк Аа, Атераденъ, гд имлъ пребываніе главный ихъ Старшина, и гд посл Нмцы построили замокъ, коего развалины и понын существуютъ. Икскюль, Леневарденъ, Мемекуль, (нын Ригмансгофъ), Сниегунда, Родспотъ, Сатезеле и Гольмо. Кром того, въ сердц Ливоніи, до Нмцевъ, было Русское Двинское Княжество, съ главными городами Кокепойсомъ и Герсике, на Двин, объ участи сего Княжества сказано будетъ въ своемъ мст.}, Финское племя, никогда немшалось и понын не мшается ни съ Латышами, ни съ Чудью. О Ливи упоминаютъ Плиній и Клавдій Птоломей. Языкъ и вра Ливи были тже, что и у Чуди, но первые были всегда боле трудолюбивы и нсколько образованне. Они имли, до нашествія Нмцевъ, множество крпостей или мстъ, огражденныхъ насыпями и грудами камней, безъ спаянія оныхъ известью. Сіи крпости построены были для предохраненія семействъ ихъ и запасовъ отъ частыхъ набговъ Латышей и Чуди. Развалины нкоторыхъ изъ сихъ крпостей понын сохранились. Ливь имла въ земл своей многія большія селенія, которыми управляли старшины. Сіе племя всегда было малочисленне другихъ, а понын ихъ осталось не боле 150 семействъ въ Курляндіи, и около 300 душъ въ Лифляндіи. Къ Ливи пристали въ первый разъ Нмцы, въ 1150 году, и по ихъ имени вся новооткрытая страна названа Ливоніею.

Кром того, въ Исторіи находимъ нсколько названій племенъ, вовсе исчезнувшихъ или слившихся съ другими. Кажется, что это были только родовыя прозванія, и вс племена были отрасли главныхъ корней. Но Венды, построившіе Вейденъ и давшіе названіе рк Виндав, суть Славяне. Нын ихъ нельзя отличить отъ природныхъ жителей. Они пришли въ Ливонію, кажется, прежде Латышей.

Исторія сохранила имена и подвиги нкоторыхъ изъ знаменитйшихъ Старшинъ Ливоніи, во время изшествія Нмцевъ. Коббе или Каупо, изъ Коббезеле, первый принялъ Христіанство, помогалъ усердно и распространенію онаго, и удостоился быть представленнымъ Пап, подъ именемъ Ливонскаго Короля. Это льстило свтскому честолюбію Папы, и припоминаетъ намъ подобное обстоятельство, когда Анахарсисъ Клоцъ, во время политической лихорадки Франціи, одлъ дюжины дв поденщиковъ въ маскарадное платье, и представилъ ихъ Конвенту подъ именемъ Депутатовъ цлаго Земнаго шара!! Лембитъ изъ Леаля, взялъ на себя гораздо лучшую ролю, нежели шеашральнаго Короля: онъ хотлъ быть освободителемъ своего отечества отъ власти чужеземной — и погибъ. Ако также возставалъ противу притснителей, и также погибъ. Вестгардъ, военачальникъ Семигаліи, способствовалъ Нмцамъ къ покоренію Лкви и Чуди, и тмъ пріуготовилъ пагубу своего собственнаго илемещі. Извстны также Дабредь изъ Тореиды, и Телебальдъ изъ Бевермна.

Читатель видлъ, кто населялъ Ливонію до пришествія Нмцевъ, и каково было положеніе сей страны. Теперь бросимъ взглядъ на Исторію покоренія оной, или на второй періодъ.

Городъ Висби, на остров Готланд, былъ средоточіемъ сверной торговли въ ХІІ и XIII вкахъ. Сюда прізжали Новгородцы съ Азіятскими и Русскими товарами, и вс купцы изъ городовъ, лежащихъ при Нмецкомъ мор, съ своими произведеніями, также съ серебромъ и золотомъ.— Одинъ Любскій корабль, подъ начальствомъ какого-то Венда (Славянина), спасаясь отъ бури, вошелъ въ устье Двины. Дикари окружили его на своихъ лодкахъ, и хотли истребить пришлецевъ, но Славянинъ обезоружилъ ихъ приманкою торговли, и промнялъ имъ разныхъ бездлушекъ на воскъ и кожи. Ливи понравилось новое знакомство, и они просили Нмцевъ возвратишься. Установилась постоянная торговля, и Ливь позволила Нмцамъ построить крпостцу для охраненія своихъ товаровъ отъ хищныхъ Латышей. Такъ обыкновенно начинаются вс покоренія. Сперва укрпляются для своей безопасности, потомъ для безопасности туземцевъ строятъ крпости, а наконецъ изъ множества крпостей раздается слабость гостепріимнаго народа, и вся крпость или сила остается при завоевателяхъ.

Около 26 лтъ Нмцы спокойно торговали въ Ливоніи, какъ вдругъ въ Германіи появился монахъ Католическій, по имени Мейнгардъ, который захотлъ спасти душу свою обращеніемъ новаго народа въ Христіанство, и съ позволенія Бременскаго Епископа, отправился въ Ливонію на Нмецкомъ корабл, въ 1174 или въ 1184 году. Ливь въ то время платила дань Псковскому Князю Владиміру, и потому Мейнгардъ отправился къ сему Князю, просить позволенія построишь церковь и проповдывать Христіанство. Русскіе во вс времена отличались вротерпимостью, и собирая дань съ сосдей идолопоклонниковъ, не заботились ни объ ихъ внутреннемъ образ правленія, ни о богослуженіи, по пословиц: вольному воля, спасенному рай. Владиміръ позволилъ Мейнгарду проповдывать, но не предвидлъ, что Нмцы станутъ мечемъ доказывать аргументы, вмсто того, чтобы убждать разсудкомъ и примромъ. Мейнгардъ построилъ церковь въ Икскюл, пригласилъ къ себ монаховъ и множество ревнителей вры, и началъ дло, сперва богоугодно, какъ слдуетъ, а потомъ, какъ не слдуетъ. Онъ построилъ замокъ въ Икскюл и набралъ въ Германіи воиновъ, чтобы содержать въ свтскомъ послушаніи свое духовное стадо. Лтописи говорятъ, что туземцы приступили однажды къ замку, въ намреніи разрушишь его, и не зная какъ взяться, зацпляли веревками за каменныя башни и стны, не предполагая, что он скрплены цементомъ. Мейнгардъ трудился много для водворенія истинной вры и особенно обязанъ Старшин Каупо въ успх начатаго дла. Историки описываютъ Мейнгарда, перваго Епископа Ливоніи, добрымъ старикомъ, который по возможности старался удерживать злоупотребленія своихъ подчиненныхъ. Онъ умеръ въ 1196 году. Одинъ Историкъ Ливоніи сравниваетъ его съ шакаломъ, который открываетъ добычу львамъ. Въ самомъ дл, пришедшіе посл Мейнгарда Нмцы, подобно львамъ, растерзали несчастную Ливонію и умертвили ее политически.

Посл смерти добраго отца Мейнгарда, Архіепископъ Бременскій назначилъ въ Епископы Ливоніи Бертольда, монаха Цистерскаго ордена. Бертольдъ, прибывъ въ свою паству, увидлъ, что она боле походитъ на волковъ, нежели на овецъ. Народъ согласился называть Епископа отцемъ, слушалъ проповди, и даже принималъ Свитое Крещеніе, но не хотлъ работать для пришлецовъ и платить имъ дань безъ всякой основательной причины. Бертольдъ боролся сколько могъ, чтобъ подчинить народъ своей земной власти, по видя невозможность, возвратился въ Германію, испросилъ у Папы Целестина буллу или позволеніе проповдывать крестовый походъ на Ливонію, и началъ въ сверной Германіи вербовать войско, общая, вмсто жалованья, спасеніе души. Возвратившись съ войскомъ, онъ сдлался ненавистнымъ для туземцевъ. Настала кровопролитная война: Ливонцы сражались мужественно за свою независимость, но почти всегда были побждаемы Нмецкою тактикою. Епископъ Бертольдъ самъ предводительствовалъ войскомъ и сражался въ первыхъ рядахъ. Однажды, въ погон за бгущими Ливонцами, лошадь занесла его въ ряды непріятельскіе: Ливонецъ Имоншъ отрубилъ Бертольду голову, а народъ растерзалъ на части тло своего духовнаго отца. Это случилось въ 1198 году.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 60, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

(Продолженіе.)

Если умъ, хитрость, дятельность и неограниченное честолюбіе составляютъ величіе, то третій Епископъ Ливоніи, Албертъ Фонъ-Буксгевденъ, безъ сомннія, долженъ быть названъ великимъ. Папа объявилъ, что всякій, отправляющійся въ Ливонію, получаетъ то же отпущеніе грховъ, какъ и крестовые рыцари въ Палестин. Албертъ собралъ около 600 крестовыхъ рыцарей, (изъ коихъ многіе имли свою свиту), и на 25 корабляхъ отправился въ Ливонію, въ 1199 году. Онъ по справедливости долженъ назваться первымъ завоевателемъ Ливоніи.— Неусыпно трудясь въ продолженіе 2а лтъ къ достиженію своей цли, онъ усплъ покорить или ослабить туземцевъ, большую часть изъ нихъ заставилъ называться Христіанами и совершенно поработилъ своей власти. Съ прибытіемъ Алберта, начинается новая эпоха для Исторіи Свера, и потому я долженъ упомянуть о нкоторыхъ главнйшихъ обстоятельствахъ его правленія. Въ 1200, онъ основалъ Ригу, и въ 1201 Динаминдъ. Крестовые воины обязывались служишь только одинъ годъ, и посл того возвращались въ Германію гршишь наново, чтобы посл новымъ походомъ купить индулгенцію. Албертъ, чтобы удержать ихъ, вздумалъ отдавать имъ земли въ вид ленныхъ помстьевъ. Первые господа или властители въ Ливоніи были: Конрадъ фонъ-Мейндорфъ и Албертъ Баннеровенъ. Имъ отданы были Пкскюль и Линеварденъ на Двин. но какъ Албертъ не имлъ столько земли, чтобы вознаградить большое число воиновъ, въ которыхъ онъ имлъ нужду, то онъ выдумалъ другое средство. Онъ, съ позволенія Папы Иннокентія III, учредилъ военно-духовный орденъ Креста Господня, по статуту Рыцарей Храма, въ 1201 году. Сей орденъ, коего члены назвались Меченосцами, по соединеніи своемъ съ орденомъ Тевтоническимъ въ Пруссіи, въ 1237 году, игралъ весьма важную ролю на Свер, прославился мужествомъ и честолюбіемъ, и оставилъ по себ Исторію, въ которой каждая страничка написана кровью и засыпана пепломъ костей несчастныхъ жителей Ливоніи. Одно общее варварство тхъ временъ извиняетъ, нкоторымъ образомъ, вс жестокости. Рыцари, при вступленіи въ орденъ, общались быть послушными Епископу Рижскому, соблюдать чистоту нравовъ, отказывались отъ любостяжанія и клялись мужественно сражаться съ неврными. Они въ точности исполнили только послдній обтъ, ибо въ то время одно мужество почиталось добродтелью людей благородныхъ. Представляю здсь таблицу съ именами всхъ Епископовъ и Гермейстеровъ ордена, почерпнутую мною изъ сочиненія Графа Б. {Estai critique sur l’Histoire de Livonie ect. Это критическій опытъ, наполненный выраженіями противу Реформаціи Лютера и противу туземцевъ. Я долженъ объявить, что держусь противнаго мннія. Соч.}, а имъ выписанную изъ Архива Кокенгофскаго. Это одна только вещь, которою я воспользовался въ семъ сочиненіи.

Я уже сказалъ, что въ Ливоніи существовало Русское Двинское Княжество. Нмецкіе Историки упоминаютъ о двухъ Русскихъ Короляхъ, изъ коихъ Всеволодъ царствовалъ въГерсик, а Вячеславъ въ Кокснокс или Кокепгуз. Карамзинъ называетъ одного только Всеволода Княземъ, а Вячеслава или Вячко, Полководцемъ. Такъ кажется, и справедливо. Въ 1202 году, Албертъ, по правиламъ политики, (которая не всегда согласуется съ правами народными), вознамрился уничтожить Княжество, лежащее въ средин его добычи, т. е. страны вновь покоряемой. Началась война кровопролитная. Всеволодъ былъ побжденъ, Вячко погребся подъ развалинами Кокенонса. Полоцкій Князь Владиміръ вмшался въ эту войну, но безъ успха. Посл продолжительной брани, Двинское Княжество сдлалось добычею Алберта, потому что хитрость почти всегда торжествуетъ надъ открытымъ мужествомъ. Орденъ, сражаясь безпрерывно съ туземцами, съ Русскими и съ Литовцами, превозмогъ вс усилія своихъ непріятелей, безпрестанно строилъ замки и крпости, и наконецъ усплъ, до 1219 года, покорить всю Ливонію и Эстонію, и ввести повсюду Христіанство, исключая нкоторыя укрпленныя мста въ Эстоніи, какъ то: Ревель, Везенбергъ. Нарву и другія, принадлежавшія по трактату Датчанамъ. Сіи города завоеваны были рыцарями въ 122 году. Въ этомъ же году умеръ Албертъ, основатель независимаго владнія, монахъ, воинъ и политикъ, достойный быть основателемъ ордена не только Меченосцевъ, но даже Іезуитовъ! Въ его правленіе, Ливонія ставила уже въ поле боле 20,000 воиновъ, что было весьма много для тогдашняго времени. Онъ построилъ многія церкви, замки и города. Нмцы плакали по его смерти, туземцы радовались — и об стороны были правы. Для первыхъ онъ былъ благодтелемъ, для другихъ притснителемъ: онъ ласкалъ и дарилъ первыхъ, чтобъ посредствомъ ихъ брать съ послднихъ и для себя и для другихъ.

Отъ учрежденія ордена, Исторія Ливоніи представляетъ рядъ битвъ, осадъ, нападеній, опустошеній и внутреннихъ разстройствъ. Съ одной стороны Шведы и Датчане, съ другой Русскіе, Литовцы и наконецъ Поляки безпрестанно сражались съ Ливонскимъ орденомъ, опустошали его земли, брали и разоряли города, умерщвляли безвинныхъ туземцевъ.— Бдные имъ всегда доставалось то отъ своихъ, то отъ чужихъ. Рыцари также отмщали своимъ сосдямъ, также грабили и разоряли ихъ земли. А когда миръ существовалъ извн, они ссорились и дрались между собою, или спорили съ Римскими Епископами, которыхъ власть имъ наскучила, какъ обыкновенно всякое духовное вліяніе на дла свтскія. Описывать вс сіи войны значило бы написать цлый томъ, или, что еще хуже, утомить читателей сухостью сокращеннаго расказа. О главнйшихъ происшествіяхъ я буду говорить на мст, въ виду городовъ и замковъ, бывшихъ свидтелями достопамятныхъ происшествій. Теперь упомяну о важнйшихъ событіяхъ, имвшихъ вліяніе научаешь цлой страны. Эліо будетъ родъ исторической панорамы, въ которой видны только мста самыя близкія и самыя возвышенныя.— Историкъ Яннау (Jannau) раздляетъ время правленія Гермейстеровъ въ Ливоніи на три періода: 1) Отъ утвержденія ихъ власти въ 1237 году до совершеннаго покоренія сей страны въ 1289 году. 2) Безпрерывныя брани Гермейстеровъ съ Архіепископами Рижскими, отъ 1289 до 1494 3) Отъ Аристократіи ордена 1494, до паденія онаго въ 1560 году. Памятнйшія войны, междоусобія и происшествія суть: возстаніе туземцевъ въ Эстоніи, въ 1345 противу Датскаго Правительства, нападеніе Литовцевъ и Русскихъ на Ливонію въ 1315 году, уступка Ревеля и всхъ Эстонскихъ городовъ Датчанами ордену, за сумму 19,000 марокъ серебра, въ 1548 году. Война съ Великимъ Княземъ Іоанномъ Васильевичемъ I, въ 1480 году, и основаніе Русскими Иванъ-города, въ 1492 году. Война сія продолжалась съ величайшимъ ожесточеніемъ, должно сказать правду, къ слав Ливоніи. Гермейстеръ Плетенбергъ, мужъ истинно великій, восторжествовалъ надъ сильнымъ воинствомъ Іоанна и заключилъ выгодный для Ливоніи миръ. Начало и распространеніе Реформаціи въ 1522 году, при Плетенбері. Ужасная и кровопролитная война съ Іоанномъ Васильевичемъ Грознымъ, начавшаяся въ 1553 году. Война сія памятна въ Ливоніи, какъ потопъ или черная смерть — Іоаннъ, грозный въ Россіи, быль ужасенъ въ Ливоніи. Города и села пылали, замки разрушались на его пути, несчастныхъ туземцевъ толпами предавали смерти за вины ихъ властителей. Гермейстеръ Фирстенбергъ кончилъ жизнь въ плну, а посл его несчастія, Готардъ Кетлеръ, Гермейстеръ ордена, не могъ остановить стремленія Іоаннова на пути побды. Тщетно онъ просилъ защиты у Швеціи, Даніи и у Императора, наконецъ онъ нашелъ слабую помощь у Польскаго Короля Сигизмунда, за уступку нсколькихъ городовъ.— Между тмъ Ревель и вся Эстонія отложилась отъ ордена, который не могъ защищать ихъ отъ Русскихъ, и добровольно вступили въ подданство Шведовъ. Видя совершенную невозможность оградить отечество свое отъ Іоанна, который между тмъ заключилъ миръ съ Швеціею и призналъ Эстонію ея владніемъ, Кетлеръ ршился уступишь Ливонію Польскому Королю Сигизмунду, что и воспослдовало въ 1560 году. Орденъ уничтоженъ, Дворянство и Духовенство сохранили свои права и преимущества, а Готардъ Кетлеръ получилъ въ наслдственное владніе Герцогство Курляндское съ зависимостью отъ Польши. Есть Историки, которые хвалятъ этотъ поступокъ Кеплера: но мн, такъ надлежало бы взорвать на воздухъ вс крпости и умереть съ оружіемъ въ рукахъ за свободу отечества.

Іоаннъ не признавалъ coro порядка вещей, и наименовалъ Королемъ Ливонскимъ Магнуса, сына Короля Датскаго Христіана II и брата Короля Фридерика II. Сей Магнусъ былъ человкъ непостоянный, легкомысленный, преданный роскоши, неспособный къ дламъ. Онъ желалъ въ одно время пользоваться покровительствомъ Россіи и Польши. Іоаннъ долго опустошалъ Ливонію для удержанія Магнуса въ достоинств Короля Ливоніи, наконецъ открывъ его измну, взялъ въ плнъ, и обременивъ укоризнами, изгналъ отъ себя, какъ недостойнаго милостей, и веллъ Ликонцамъ присягать себ. Нтъ сомннія, что вся Ливонія и Эстляндія были бы въ то время покорены и присоединены къ Россіи, еслибъ Швеція и Польша не устрашились успховъ Іоанна, и не заключили союза противу него въ 1578 году. Король Польскій, Стефанъ Баторій, восторжествовалъ надъ Іоанномъ, который не былъ любимъ своимъ народомъ за жестокость, и опасенъ былъ всмъ сосдямъ своимъ властолюбіемъ. Счастье оставило человко-отступника. Посл кровопролитной и достославной войны, Баторій заключилъ миръ съ Россіею въ 1581 году, по которому Ливонія досталась Польш, а Эстонія Швеціи. Царь еодоръ Іоанновичъ, вступивъ на престолъ, вознамрился возвратить Россіи ея древнее достояніе, и завоевалъ Иванъ-городъ и всю Ингрію, которыя и остались за Россіею, по трактату 1595 года.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 61, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

(Продолженіе.)

Ливонія, переставъ воевать за свои собственныя выгоды, страдала за чужія. Вскор она сдлалась театромъ войны, возникшей между Польскимъ Королемъ Сигизмундомъ III и дядею его, Герцогомъ Зюдерманландскимъ Карломъ, присвоившимъ себ Королевское достоинство въ Швеціи. Несчастная страна была опустошаема безпрерывно въ продолженіе многихъ годовъ, наконецъ Польскій Король Іоаннъ Казимиръ, заключилъ миръ съ Шведами въ 1660 году, извстный подъ именемъ Оливскаго. По сему трактату, малая часть Лифляндіи осталась при Польш, а вся Эстляндія и Лифляндія съ островами уступлены Швеціи. Наконецъ Петръ Великій, побудивъ Карла XII, покорилъ Ливонію, которая, по Пенштадтскому трактату Августа 1721, присоединена на вчныя времена къ Россіи. Симъ счастливымъ миромъ Россія обязана генію Петра и искуству Министра его Остермана. Съ тхъ поръ утверждено владычество Россіи на Свер — и навсегда. Въ Курляндіи родъ Кешлеровъ прекратился въ 1736 году. Императрица Россійская Анна Іоанновна утвердила на Герцогскомъ престол Бирона. Участь сего любимца счастія извстна. Герцогство возвращено было его роду, и послдній Герцогъ Петръ Биронъ уступилъ въ 1795 году добровольно Россіи Курляндію, которая съ тхъ воръ составляетъ одну изъ Остъ-Зейскихъ губерній.

Рыцарство хорошо только въ Романахъ, но на самомъ дл оно не принесло ни малйшей пользы человчеству, а вс учрежденія должно мрить симъ мриломъ. Обты рыцарства, какъ я уже сказалъ, были прекрасны, но какъ самые лучшіе законы ничего не значатъ, если не соблюдаются, то и рыцарскіе обты оставались только на пергамент. Поединки были позволительны и означали молодечество, и старшіе, для избжанія фамильной вражды, смотрли сквозь пальцы на безпорядки, причиняемые младшими. Одно мужество доставляло уваженіе. Просвщенія не было, каждый рыцарь былъ записной врагъ ученья и всего письменнаго, и почиталъ Науки занятіемъ недостойнымъ благородства. Страсти управляли длами и покорялись одной только сил. Получая помстья отъ ордена, рыцари въ своихъ замкахъ признавали себя независимыми владтелями, и повиновались Гермейстерамъ только въ длахъ общественныхъ, когда шло о выгодахъ цлаго ордена, а притомъ и каждаго въ особенности: частныя распря, по большой части, ршали они оружіемъ, опустошали сосднія земли и заставляли своихъ вооруженныхъ слугъ, рзаться за честь своихъ господъ и грабить подданныхъ. Все доброе и дурное для ордена клонилось всегда къ большему утсненію туземцевъ. Счастливая война рыцарей стоила столько же крови и пожертвованій поселянамъ, какъ и несчастная. Вся тяжесть лежала на нихъ, а между тмъ съ ними обходились, какъ съ дикими зврями, и безъ суда предавали смерти. Нкоторые Герменстеры старались ограничить власть рыцарей, но тогда они вопіяли противу притсненія, нарушенія привиллегій и часто даже возмущались, чтобъ удержать право утснять другихъ. Горе той стран, гд нтъ единства власти, гд нтъ нелицепріятнаго суда для слабаго и сильнаго! Въ Ливоніи этого ничего не было, по крайней мр до Гермейстера Плетенберга. Этотъ великій мужъ ввелъ нкоторый родъ порядка — но это была капля добра въ бездн зла.

Рыцари крылись въ своихъ замкахъ, какъ хищные орлы на утесахъ неприступныхъ скалъ, и высматривали добычу для удовлетворенія своимъ прихотямъ. Небольшая доля просвщенія и гражданской образованности сохранялась между духовенствомъ и купечествомъ приморскихъ городовъ, особенно Риги, которая была почти независимою республикою въ самой Ливоніи. Рыцари ссорились съ Епископами, грабили мирныхъ гражданъ, налагали на нихъ контрибуціи, и перенимали отъ нихъ одно дурное, а именно роскошь.— Едва можно поврить Арндту и другимъ Историкамъ, до какой степени тогда пресыщались яствами и напитками. Вся жизнь проходила въ пиршествахъ, которыя обыкновенно кончались дракою, а часто и фамильною враждою, отъ которой страдали подданные Рыцарей. Конечно были между ними люди добрые, честные и человколюбивые (сомнваюсь, были ли воздержные), они совтовали своимъ собратіямъ жить мирно, по правиламъ вры, но это былъ гласъ, вопіющій въ пустын. Звуки шпоръ, мечей и кубковъ, заглушали рчи совтниковъ мудрости. Ливонскіе рыцари не знали того романтическаго волокитства, (courtoisie), той возвышенной любви къ прекрасному полу, которыя въ западной Европ одушевляли рыцарей, и смягчали грубость нравовъ и обычаевъ того времени. Ливонскія красавицы не имли никакого вліянія ни на нравы, ни на поступки рыцарей. Он жили уединенно въ своихъ замкахъ, показывались разряженными только въ церквахъ, а на пиршествахъ играли самую жалкую ролю. Жены и дочери Ливонскихъ рыцарей боле понимали обязанности своего пола, он занимались хозяйствомъ, а буйные хозяева занимались разстройствомъ онаго. Что до меня касается, то я похваляю обычай отдалять женщинъ отъ всякаго вліянія на дла, и за это одно хвалю рыцарей Ливонскихъ. Ничего нтъ хуже, какъ женское совмстничество въ длахъ, выходящихъ за предлы дтской комнаты, кухни и кладовой. Однако жъ при этомъ не мшаетъ, если женщины образованныя участвуютъ въ забавахъ и увеселеніяхъ мужчинъ и смягчаютъ сухость воинской бесды своею любезностью: жаль, что этого не было въ Ливоніи!

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 62, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

(Продолженіе.)

Наконецъ роскошь и невжество развратили нравы и породили эгоизмъ, равнодушіе къ длу общественному. Не было Плетенберга — и орденъ упалъ, какъ обыкновенно упадаютъ царства, гд граждане любятъ боле свои выгоды, нежели отечество. Иныя Государства при такомъ состояніи держатся отъ того только, что изъ упасть нкуда, или взять ихъ нкому. Но общее правило таково, гд нтъ любви къ отечеству, тамъ нтъ отечества.

По счастью Ливонія боле выиграла, нежели потеряла отъ своего паденія. Нын весело посмотрть на Ливонію {Снова припоминаю, что подъ именемъ Ливоніи я разумю, по древнему наименованію, три нынешнія Остъ-Зейскія губерніи.}. Науки процвтаютъ въ ней. Правосудіе въ отличномъ положеніи, просвщенное дворянство стремится къ общей польз и усердною службою поддерживаетъ благородное свое происхожденіе, купечество славится честностью, мщанство трудолюбіемъ, духовенство отличается ученостью и примрною жизнію. Ливонія дала Россіи нсколько великихъ и множество полезныхъ Государственныхъ людей.— Екатерина Великая сдлала много добра для Ливоніи, но Александръ Благословенный былъ истиннымъ благодтелемъ человчества въ сей стран, и намять его ежедневно благословляется въ городахъ и въ хижинахъ. Любовь и благодарность народа — неоспоримое право на безсмертіе.

Ныншнія Остъ-Зейскія провинція могутъ назваться страною благословенною, по своему положенію въ отношеніи къ торговл, земледлію и гражданскому устройству.— Почва здсь плодородная, рки судоходныя, порты безопасные. Земля почти везд ровная, исключая двухъ или трехъ возвышеній, которыя можно назвать горами {Именно: Блаубергь въ 4 миляхъ отъ Вольмара и Кангеръ.}. Климатъ здоровый. Воды изобилуютъ рыбою, лса дичью. Главныя судоходныя рки. Виндавъ дв Аа, Салисъ, Пернау, Эмбахъ, Нарова и Двина, большія озера: Пейпусъ или Чудское, Эркель, Вирцъ-Іерве, Буришекъ, Любанъ, Юсмитское, Бабитское и боле 20 меньшихъ озеръ, способствуютъ взаимному сообщенію и промышленности. Безопасные порты: Рига, Нерилу, Аренсбургъ, Балтійскій портъ и Ревель ожидаютъ только благопріятнаго времени для торговли, упавшей въ цлой Европ. Кром того нсколько прекрасныхъ городовъ внутри земли: Нарва, Митава, Дерптъ, съ знаменитымъ Университетомъ, и много небольшихъ чистенькихъ городковъ украшаютъ сію страну и способствуютъ сбыту произведеній земли. Пространство Ливоніи 79,494 квадратныя версты, и въ томъ числ весьма мало земли неудобной. Народонаселеніе 1,202,630 душъ обоего пола, и въ томъ числ много красавицъ, много примрныхъ хозяекъ, и много добрыхъ, умныхъ и храбрыхъ людей. Религія большей части жителей Лютеранская, но есть Католики, православные Греческаго исповданія и старовры. Остъ-Зейскія губерніи состоятъ на особыхъ правахъ.

Вотъ слабый очеркъ страны, по которой я намренъ прогуляться ныншняго лта. Меня манятъ туда древности, развалины замковъ, памятники событій, прекрасныя мстоположенія и любопытство посмотрть на людей’ живущихъ въ Россіи по обычаямъ отчасти Русскимъ, отчасти Германскимъ. Надежда общаетъ мн много удовольствія въ семъ путешествіи. Если она сбудется, я стану длиться моими наслажденіями съ моими читателями, если же буду скучать, то какъ можно скоре ворочусь въ кои тихій пріютъ, и снова начну, въ угоду благосклоннымъ моимъ читателямъ и въ досаду противникамъ, пописывать были и небылицы, вспоминать старое и сочинять новое. Между тмъ наступилъ часъ отъзда — Прощайте! До перваго письма!

Письмо 1-е.

Нарва, 18-го Мая 1817.

Заботы, печали, грусть, хлопоты — я все оставилъ за заставою, и выбравшись изъ города въ поле, вспорхнулъ духомъ, подобно птиц, выбившейся изъ силковъ. Въ город каждый шагъ припоминаетъ вамъ, что вы зависите отъ другихъ людей, приличія и условныя отношенія безпрестанно выводятъ васъ за черту вашего природнаго характера, огромныя зданія, стсняя пространство передъ глазами, стсняютъ воображеніе и такъ сказать, держатъ мысль въ заточеніи.— Въ пол человкъ чувствуетъ силы свои. Не видя предметовъ искуства, утомительныхъ для души, при всей своей заманчивости, освобождаясь отъ узъ, сплетенныхъ изъ житейскихъ мелочей, человкъ оживаетъ сердцемъ, освжается.— Уединеніе и путешествіе необходимо нужны мыслящему существу.

Дорога до Стрльны есть предмстье Петербурга. Въ Стрльн вы еще не за городомъ. За Стрлинскою заставою вы начинаете дышать сельскимъ воздухомъ. До самой Кипени виды прелестные, съ лвой стороны дороги горизонтъ кончится цпью горъ, между коими Дудорова гора красуется боле прочихъ зеленью, высотою, и даже, въ подражаніе большимъ горамъ, внчаетъ чело свое туманомъ, за невозможностью украситься облаками и радужными снгами, подобно Монблану или Эльборусу. Такъ маленькіе люди подражаютъ великимъ въ длахъ, которыя, подобно туману, кажутся только издали существенностью.— Царедворцы Александра Македонскаго хотли быть кривошеями изъ подражанія, Наполеоннсты складывали на груди руки и носили маленькія шляпы. Не хочу продолжать сравненій и распространяться въ исчисленіи нравственныхъ подражаній. Много было бды, много было и смху отъ того, что малые люди хотли подражать великимъ. Я перебиралъ многія подражанія въ моей памяти, и смялся. Туманъ надъ Дудоровскою горою породилъ во мн много мыслей. Вотъ что называется изъ песку веревки вишь: философствовать, глядя на туманъ!

Городъ, особенно столица, есть средоточіе промышлености, слдовательно и богатства для человка трудолюбиваго и воздержнаго. Отъ чего же подгородныя деревни возл Петербурга бдны и дурно выстроены? Отъ того, что крестьяне боле думаютъ о наслажденіяхъ и удовлетвореніи своихъ прихотей, нежели о средствахъ къ спокойной и безбдной жизни.— Въ Петербург крестьянинъ можетъ продать все, чего въ отдаленныхъ провинціяхъ не возьмутъ даромъ. Солома, хворостъ, песокъ, камень — все покупается на наличныя деньги. Кто же виноватъ, если деньги остаются въ город, а крестьянинъ возвращается домой съ пустыми руками и головною болью! Не на кого жаловаться! Посмотрите, въ какомъ довольств живутъ Нмецкіе колонисты въ Стрльн и Кипени. Дти ихъ научаются порядку и благонравію въ школ, вмст съ грамотою. Пасторы же проповдываютъ воздержность и трудолюбіе, примры отцевъ напутствуютъ юношество, и смиренные Нмцы работаютъ, живутъ чисто и ни въ чемъ не нуждаются.— Заведеніе колоній подъ Петербургомъ есть благотворная мысль нашихъ мудрыхъ Государей, которая со временемъ произведетъ свое настоящее дйствіе, т. е. что колоніи подадутъ примръ трудолюбія и благонравія угрюмымъ Ингерманландцамъ. Дай Богъ поскоре! Должно имть терпнье: вс нравственныя перемны совершаются вками или, по крайней мр, десятками годовъ.

Какъ хороша Ропша съ своимъ зеркальнымъ прудомъ и обширнымъ паркомъ, котораго издали нельзя отличить отъ лса, окружающаго сей увеселительный дворецъ съ одной стороны. Виды прелестные: цпь возвышеній со стороны Краснаго села, обширная долина, усянная деревушками и зарослями, составляютъ прекрасную картину. Я не зашелъ посмотрть бумажную фабрику.— Механизмъ мн извстенъ, бумага у меня въ шкатулк ‘— слдовательно довольно.— Я только полюбовался наружностью красиваго зданія.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 63, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 1-e.

(Продолженіе.)

Отъ Кипени до Чирковицъ, виды по обимъ сторонамъ дороги довольно хороши, хотя много совершенно безплодныхъ мстъ. Между Чирковицами и Опольемъ я увидлъ въ первый разъ фруктовые сады у крестьянъ, и чрезвычайно обрадовался. Это уже знакъ довольства и нкотораго рода роскоши, ибо въ нашемъ Ингерманландскомъ климат, гд (какъ сказалъ одинъ нашъ пріятель) природа съ величайшимъ усиліемъ производитъ вники, надобно, чтобы крестьянинъ имлъ много времени для попеченія о сад. И въ самомъ дл, здсь крестьяне богаты. Это Русскій народъ, трудолюбивый, смтливый и промышленный. Село Ополье съ окружными деревнями, всего около 2500 душъ, принадлежало прежде фамиліи Графовъ Головкиныхъ, а нын перешло въ родъ Графовь Шуваловыхъ. Довольство крестьянъ даетъ самое лучшее понятіе о характер помщика. Кто не зналъ покойнаго Генералъ-Адъютанта Графа Шувалова, тотъ пусть почерпнетъ матеріалы для его біографіи въ его вотчин. Я видлъ Графа Шувалова на пол брани, въ Финляндіи, зналъ его какъ храбраго воина, искуснаго полководца и привтливаго начальника — и теперь обрадовался, услышавъ, что Русскіе мужики благословляютъ память его, такъ же, какъ и Русскіе гренадеры. Графъ Шуваловъ безсмертенъ въ Военной Исторіи Россіянъ: онъ первый перешелъ въ Торнео по замерзшему морю, и своимъ чудеснымъ появленіемъ заставилъ гордыхъ Шведовъ смириться и положишь оружіе.

Вокругъ каждаго большаго города, какъ вокругъ пчельнаго улья, вьются трутни, т. е. тунеядцы. На станціяхъ часто встрчаются странники, которые путешествуютъ съ попутчиками: этимъ все уже сказано! На одной станціи подходитъ ко мн незнакомый человкъ, небритый, въ пуху, въ картуз съ козырькомъ, съ малиновыми оттнками на блдномъ лиц, и спрашиваетъ меня, откуда я ду. Этотъ вопросъ удивитъ меня: всякому извстно, что дорога эта идетъ прямо изъ Петербурга. Не желая заводить знакомства, я вздумалъ отподчивать вопрошателя такимъ отвтомъ, который бы прямо обнаружилъ мое намреніе: ‘Я ду изъ Вны.’ — ‘А куда, если смю спросить?’ — ‘Въ Египетъ.’ — отвчалъ я.— ‘Врно на теплыя воды?’ — возразилъ попутчикъ.— ‘Да, купаться въ Нил.’.— Онъ хотлъ меня распрашивать о Египт, но я отговорился недосугомъ, ушелъ въ другую комнату и заперъ за собою двери.— Я говорилъ уже, что за городомъ человкъ освобождается отъ приличій: это былъ первый опытъ, какъ отказываться отъ несносныхъ людей, и опытъ удался.

Древніе Новгородцы и Псковитяне всю западную Ингерманландію называли Ямою.— Подъзжая къ Ямбургу, понимаешь всю силу этого названія. По обимъ сторонамъ дороги, болота и мелкій лсъ, лсъ и болота. Туманъ вьется по земл и зловонные пары стсняютъ дыханіе. Я халъ ночью, или лучше сказать безсолнечнымъ днемъ, потому, что такъ было свтло, какъ среди туманнаго дня. Знаменитый Италіянскій Трагикъ Альфіери говоритъ въ своихъ запискахъ, что свтлыя ночи мучили его во время путешествія на Свер. Онъ не могъ спать, томился, ожидалъ какого-то феномена въ природ, пріхалъ на почтовыхъ изъ Финляндіи въ Петербургъ, провелъ одинъ день въ трактир и убжалъ въ свою Италію. Великій Поэтъ — а не догадливый человкъ! Стоило бы нанять квартиру въ дом, гд есть ставни, и дло съ концемъ, онъ могъ бы спать, мечтать во мрак, какъ въ Италіи.— По мн, такъ лучше свтъ везд и во всемъ.— Мракъ произвесть не трудно, но никакіе свтильники не замнятъ природнаго свта.

Великій Князь Новгородскій Владиміръ Ярославичъ отнялъ у Чуди Яму или Ингерманландію въ 1042 году. Это врно. Теперь предоставляю вамъ, любезные читатели, врить или не врить преданію и даже писанному, что Новгородцы построили городъ Яму, въ 1383 году въ продолженіе 33 дней, и притомъ городъ каменный! Въ наше время, въ мсяцъ не построишь и одного дома, но древность тмъ хороша, что на нее все можно сваливать.— Простите мн, тни древнихъ строителей города Ямы, но я сомнваюсь въ прочности нашей скоросплки-города, а еще боле въ точности повствованія Лтописцевъ. Еслибъ это было сказано о ныншнемъ Ямбург — иное дло, поврилъ бы на слово. Кром огромной фабрики ситцевъ Г. Теша, Гостинаго двора, построеннаго въ царствованіе Екатерины Великой и Почтоваго двора — такой городъ при усилія можно построить въ 33 дни. Лифляндскіе рыцари сожгли Яму въ 1444 году, до основанія. Посл того онъ снова былъ выстроенъ и перешелъ во власть Шведовъ, которыхъ Новгородцы выгнали оттуда въ 1500 году. Не знаю, чмъ нравился древній городъ Яма, только Шведы снова дрались за него, и взяли въ 1612 году. Петръ Великій кончилъ навки споръ, присоединивъ къ Россіи вс страны, за обладаніе которыми сосди дрались безпрестанно: Ямбургъ завоеванъ Петромъ въ 1703 году, въ эпоху построенія Петербурга. Екатерина Великая перестроила его и населила колонистами.— Здсь, еще во времена Петра, положено основаніе хрустальнымъ и стекляннымъ заводамъ, которые принадлежали посл Князю Меншикову.

Рка Луга протекаетъ между крутыми берегами подъ Ямбургомъ. Съ этихъ береговъ, вроятно не разъ перестрливались Русскіе съ Чудью и Ливонцами. Мстоположеніе прекрасное для глазъ, но не для экипажей: спускъ труденъ. Можно съ горы прямо окунуться въ рку. Я перехалъ благополучно на паром, и сонный поскакалъ въ Нарву, куда прибылъ въ три часа утра.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 64, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 2-е.

Нарва, 19-го Мая.

Если бъ Нарва лежала ближе къ средоточію Европы, то романтическій видъ этого города былъ бы прославленъ Живописью и Поэзіею. Когда вы будете въ Нарв и пожелаете насладишься сихъ прелестнымъ зрлищемъ, то остановитесь въ Петербургскомъ предмсть, на скат возвышенія, по которому проходитъ большая дорога. Я цлый часъ не могъ налюбоваться этою картиною. Влво отъ дороги возвышаются огромныя башни и колоссальныя стны Иванъ-города, построенныя на холм, прошивъ Замка Вышгорода, съ высокою четвероугольною башнею и каменною стною, утвержденною на крутомъ берегу быстрой и шумной Наровы. Рка раздляетъ сіи твердыни, нкогда враждебныя, теперь он, подобно могиламъ двухъ непримиримыхъ непріятелей, стоятъ смиренно, въ мстахъ, бывшихъ свидтелями ихъ вражды, и только въ преданіяхъ оживляютъ прежніе ужасы. Иванъ-городъ есть памятникъ силы характера Іоанна Великаго. Только воля Самодержца Россіи могла воздвигнуть сіи стны на ружейный выстрлъ отъ вражеской твердыни, на самомъ рубеж безлюдной Ингріи, въ отдаленіи отъ Русскаго народонаселенія. Самое строеніе носитъ на себ отпечатокъ величія перваго строителя: Ивань-городъ, кажется, построенъ исполинами. Огромные камни и плиты, сложенные съ удивительнымъ искуствомъ до высоты необыкновенной, образуютъ красивыя башни, правильные своды, извилистые переходы и бойницы, устремленныя на городъ. Направленіе бойницъ показываетъ цль построенія замка. Теперь гроза Нарвы служитъ ей украшеніемъ. Замокъ Вышгородъ соединяется съ стнами, окружающими городъ Нарву, которыя, такъ сказать, срослись съ крутымъ и каменистымъ берегомъ Наровы. За сею крпостною стною, прямо передо мною, свтятся высокія черепичныя крыши и готическія окна древнихъ домовъ, и нсколько башенъ возвышается изъ кучи строеній. Кругомъ зеленются пола и рощи, вдали видны селенія. Картина прекрасная и величественная!

Нарва, подобно старой кокетк, скрываетъ свои лта. Время построенія ея неизвстно, и знаютъ достоврно только то, что Датскій Король Вольдемаръ укрпилъ ее около 1220 года. Съ тхъ поръ Исторія Нарвы представляетъ одни бдствія, и умалчиваетъ о временахъ ея благоденствія. Нарва часто переходила изъ рукъ въ руки, то продажею, то союзами, то силою. Ивань-городъ, вскор посл построенія, взятъ былъ Шведами, по отнятъ обратно Русскими, которые безпрестанно безпокоили окрестныхъ жителей набгами изъ сей крпости, и довели Ливонцевъ до того, что знаменитый Плетенбергь, Гермейстеръ ордена, ршился внести войну въ сердце Россіи. Счастіе измнило покорите но Казани и Астрахани: Плетенбергъ, пользуясь превосходствомъ своей артиллеріи и регулярной конницы, одержалъ побду надъ Русскими, и въ 1501 году взялъ многіе города, разорилъ замки и между прочими сжегъ Ивань-городъ. Посл этой войны, миръ между Россіею и Ливоніею продолжался пятьдесятъ лтъ. Ливонія ожила, земледліе и торговля распространились, жители отдохнули, ибо одна Россія была ужасна ордену. Эта эпоха была благодтельною для Нарвы, и поставила ее въ число первыхъ торговыхъ городовъ Ливоніи, но не на долго. Іоаннъ Грозный вторгнулся въ Ливонію съ многочисленнымъ войскомъ (въ 1558 году) въ отмщеніе за обиды, нанесенныя его дду и въ наказаніе за вроломство Ливонцевъ, которые, отклонивъ вооруженіе Іоанна общаніемъ платить дань, вскор отказались отъ сей обязанности. Какъ истребительное пламя, разлилось Русское войско по несчастіюй стран, распространяя повсюду смерть и опустошеніе. Нарва подверглась участи пограничныхъ крпостей: одинъ отрядъ Русскихъ разоривъ окрестности, приступилъ къ сему городу, и началъ бомбардировать его столь сильно, что въ одинъ день брошено было въ боле зоо ядеръ и бомбъ. Устрашенные жители просили перемирія и позволенія послать выборныхъ въ Москву, для исходатайствованія милости Русскаго Царя. Іоаннъ согласился оставить городу вс привиллегіи, съ тмъ, чтобы онъ принялъ Русскій гарнизонъ. Но между тмъ, пока переговоры происходили въ Москв, Нарва пала подъ ударами Русскихъ мечей. Приближеніе Кешлера къ Нарв возвысило гордость ея жителей, они, не взирая на перемиріе, въ одинъ праздничный день вздумали стрлять по осаждающимъ и убили нсколько Русскихъ. Сіе вроломство возбудило жажду мести въ Русскихъ воинахъ, и пока начальники разсуждали о мрахъ къ нападенію на городъ, пожаръ нечаянно возникъ въ Нарв. Русскіе воспользовались смятеніемъ, бросились вплавь чрезъ быструю Нарову, отбили ворота и овладли городомъ. Жители спаслись въ замк, и посл краткихъ переговоровъ, получили свободу остаться въ город или искать убжища въ другомъ мст. Городъ вновь выстроили, и онъ остался во власти Русскихъ до окончанія несчастной войны, въ которой Іоаннъ долженъ былъ уступить искуству и мужеству врага своего, Стефана Баторія.

Въ то время, когда Русскіе опустошали Ливонію, Нарва обогащалась посредствомъ торговли. Корабли Нмецкихъ приморскихъ городовъ приходили къ устью Наровы, чтобы имть непосредственную торговлю съ Россіею. Заря благоденствія возсіяла надъ Нарвою, но на короткое время. По заключеніи союза между Польшею и Швеціею противъ Россіи, Потшусъ де ла Гардій, съ отрядомъ Шведовъ вступилъ въ Эстонію, покорилъ многіе города, и между прочими взялъ штурмомъ Нарву и Иванъ-городъ. Грабежъ, убійство снова возобновились въ несчастномъ город. Изнеможенная Нарва осталась въ рукахъ Шведовъ до временъ Петра Великаго. Время исцлило ея раны, и счастливое ея мстоположеніе для торговли снова обогатило ея жителей.

Настала ужасная борьба двухъ героевъ Свера, и Нарва была свидтельницею первой неудачи Петра Великаго. Въ 1700 году10,000 Русскихъ, подъ начальствомъ Принца де ла Кроа и Князя Долгорукаго, осадили Нарву. Извстны несчастныя послдствія сего сраженія. Малодушіе Принца де ла Кроа, перешедшаго къ непріятелю, неустройство Русскихъ войскъ, неопытность начельниковъ доставили побду Карлу XII, предводительствовавшему малочисленнымъ, но отличнымъ и благоустроеннымъ воинствомъ. Великая душа не смущается неудачами, и Петръ снова приступилъ къ Нарв въ 1704 году. Шведы защищались отчаянно, и городъ взятъ штурмомъ. Ужасно было мщеніе Русскихъ за претерпнныя бдствія. Разъяренные воины не щадили ни лтъ, ни пола, и безъ разбора умерщвляли воиновъ и гражданъ. Узкія улицы Нарвы завалены были тлами несчастныхъ жертвъ и облиты кровію: имущество расхищено или истреблено. Вопли отчаянія заглушали воинскіе крики, звуки мечей и выстрлы раздавались въ домахъ: везд сражались, повсюду умерщвляли безпощадно. Начальники не могли остановить кровопролитія и обезоружишь мести. Самъ Петръ съ мечемъ въ рук пробгалъ по улицамъ, призывалъ къ должности воиновъ и увлеченный справедливымъ негодованіемъ, каралъ непослушныхъ. Вошедши въ домъ Бургомистра Гете, гд собраны были старшины города, съ трепетомъ ожидавшіе смерти, Петръ, бросивъ на столъ окровавленный мечь, сказалъ: ‘это кровь моихъ подданныхъ, проліянная для вашей защиты!’ — Старшины упали къ ногамъ побдителя, и получили помилованіе.

Симъ кончится краткая, но кровавая Исторія Нарвы. Послдній ударъ сокрушилъ навсегда ея могущество, и Нарва осталась понын малолюднымъ и унылымъ городомъ.

Приводя на память вс горестныя событія, я печально проходилъ по тснымъ и пустымъ улицамъ города. Хотя погода была прекрасная, но я не встртилъ ни одного жителя, и только видлъ древнія изваянія надъ дверями домовъ готической архитектуры. Преображенскій Соборъ, Греко-Россійскаго исповданія, былъ прежде завоеваніи Нарвы Лютеранскою церковью. Наружность его не представляетъ ничего великолпнаго: это четвероугольное низкое зданіе съ высокою башнею, построенною въ самомъ фасад. На деревянныхъ хорахъ, на амвон, и на большихъ стнныхъ часахъ, равно какъ вокругъ стнъ сохранились Нмецкія надписи изъ Священнаго Писанія. Подъ часами означенъ 1665 годъ. Амвонъ поддерживается деревянною фигурою рзной работы. Царскія двери, рзной работы, украшены рзными же изображеніями Божіей Матери и 12 Апостоловъ. Вокругъ алтаря Ангелы держатъ подсвчники. Вс сіи украшенія принадлежали древней Лютеранской церкви, и сохраняются какъ памятники великаго событія временъ Петра Великаго. Нолъ составленъ изъ надгробныхъ камней Шведскихъ и Эстляндскихъ дворянъ, съ гербами и надписями на Нмецкомъ, Шведскомъ и Латинскомъ языкахъ. Самое древнее надгробіе принадлежитъ къ половин 16-го вка. Лютеранская церковь, находящаяся въ нсколькихъ шагахъ отъ Русскаго Собора, почти такой же архитектуры. Въ ней замчательны органы отличной работы. Во время игры, два позолоченные Херувима ударяютъ въ литавры. Полъ также составленъ изъ надгробныхъ камней, но самый древній памятникъ не дале половины 17-го вка. Въ город находится еще новая Финская церковь, которой и не осматривалъ.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 66, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 2-е.

(Окончаніе.)

Обошедъ вокругъ города, я возвратился въ предмстье, и осмотрлъ внутренность Ивань-города. Здсь находится древняя Русская церковь, которой внутренности я не видалъ. Близъ оной стоитъ ротонда, весьма хороню сохранившаяся, отличной архитектуры, въ Италіянскомъ вкус. Неизвстно, что было въ ней, но вроятно Католическая или Лютеранская церковь, построенная Ливонскими рыцарями, во гремя обладанія Иванъ-городомъ. Стны и башни вокругъ обрушаются съ внутренней стороны: время грызетъ крыши на башняхъ и разгребаетъ крпко спаянные утесы. Темныя подземелья, дышащія сыростью, заставляютъ угадывать о первоначальномъ ихъ назначеніи, когда обычай повелвалъ отмщать на плнникахъ понесенный вредъ или оскорбленіе отъ непріятеля. Въ Иванъ-город, кром магазина и двухъ небольшихъ казармъ, нтъ никакихъ строеній. Тамъ, гд нкогда буйная рать воспламенялась жаждою кровавыхъ боевъ, нын садятъ огородные овощи. Одно лучше и полезне другаго.

Въ замк Вышгород, напротивъ того, находятся большія казармы и жилища для чиновниковъ, но древняя башня и ея крыша уже начали споръ съ сокрушительнымъ временемъ.

Не знаю, весело ли жить въ Нарв, но на меня навела она грусть мрачными воспоминаніями битвъ и штурмовъ, тсными улицами, безмолвіемъ и бездйственностью. Можетъ быть, я попалъ туда въ тихій часъ (въ 11 часовъ утра), но въ продолженіе двухъ часовъ, я слышалъ въ город только отдаленный шумъ Наровы и звуки шаговъ моихъ. Все это не мшаетъ семейственному счастью, и въ Нарв, подъ высокими черепичными крышками, вроятно, боле семейныхъ добродтелей, нежели въ шумныхъ, волнуемыхъ страстями столицахъ. Можетъ быть, это лучше для нравовъ, что здшнія красавицы не ходятъ безъ надобности по улицамъ, которыя, кажется, вымощены ревнивыми мужьями именно для того, чтобъ отвадить отъ прогулки. Впрочемъ въ домахъ здсь чрезвычайно чисто, и сквозь свтлыя окна выглядываетъ здоровье и довольство. Петербургскій трактиръ на углу площади отличается чистотою и красивостью зданія. Я весьма сожалю, что остановился на почтовомъ двор, по незнанію мстностей. Совтую всмъ путешественникамъ останавливаться въ трактирахъ, гд лучше услуживаютъ, лучше кормятъ и берутъ за все вдвое дешевле, нежели на почтовыхъ станціяхъ.

Нарвскій водопадъ, 19-го Мая.

Рка Нарова выходитъ изъ Чудскаго озера, и протекая по рубежу Ингерманландіи, около 70 верстъ, впадаетъ въ Финскій заливъ въ 12 верстахъ отъ Нарвы. Въ двухъ верстахъ выше города русло рки опускается на 20 футовъ, и Нарова раздляясь на два рукава, низвергается быстро съ каменныхъ утесовъ по обимъ сторонамъ острова, и такимъ образомъ составляетъ два водопада, большой и малый. У самаго водопада находится прекрасная мыза Іоаля или Юваля, принадлежащая Коммерціи Совтнику Венедикту Венедиктовичу Крамеру. На берегу построены пильныя и мукомольныя мельницы, въ нсколькихъ шагахъ ниже водопада стоитъ мостъ, по которому прозжаютъ на островъ, называемый по имени властителя Сутговымъ, гд также пильныя мельницы. На противоположномъ берегу лежитъ суконная фабрика и строенія, принадлежащія къ мыз Іоаля. Вотъ краткая топографія окрестностей водопада.

При самомъ вызд за городскія ворота, слышенъ шумъ водопада, увеличивающійся по мр приближенія къ оному. Прибывъ къ мыз Іоаля, я пошелъ пшкомъ на холмъ, лежащій на лвую сторону дороги, гд находится небольшая часовня и Русское кладбище. Отсюда я въ первый разъ взглянулъ на водопадъ, и нсколько минутъ оставался въ совершенномъ забвеніи. Какое величественное зрлище, и какимъ образомъ передать его моимъ читателямъ! Какъ назвать этотъ цвтъ воды, кипящей внизу и образующей надъ ркою радужное облако? Этого цвта нельзя сравнишь ни съ близною снга, ни съ блестящимъ инеемъ, ни съ легкою пною. Я не могу выразить иначе видимой мною картины, какъ повторяя стихи Державина:

Алмазна сыплется гора

Съ высотъ четыремя скалами,

Жемчугу бездна и сребра.

Кипишь внизу, бьетъ вверхъ буграми,

Отъ брызговъ синій холмъ стоитъ.

Далеко ревъ въ лсу шумитъ.

Вотъ картина водопада, списанная съ натуры, со всею точностью Поэта-Живописца! Нтъ, это не напыщенность слога, не преувеличеніе, не ипербола, не вымыселъ Поэзіи, но истина. Кажется, будто видишь растопленное серебро, выброшенное на поверхность земли волканомъ, и брызжущее жемчугомъ и алмазами. Очарованіе столь сильно дйствуетъ на воображеніе, что долго не хочется вришь, чтобы вода, чистая вода въ сліяніи съ солнечными лучами, могла производить столько блеску и раждать столько радужныхъ цвтовъ. Удивляясь водопаду и Державину, я невольно вспомнилъ о его подражателяхъ, усиливавшихся стихами описать величіе сего зрлища: Державину досталось серебро и брилліанты, а подражателямъ — вода!

Въ нкоторыхъ мстахъ водопада, вода ниспадаетъ зеркальною дугою, которая кажется неподвижною, но почти везд вода, разбиваясь о неровную покатость утеса, летитъ внизъ серебряною струею. У подножія сей природной стны, перескающей рку, брыжжутъ зеркальные и пнистые фонтаны. Въ самомъ водопад, вы видите только силу воды, дале видна быстрота ея теченія. Волны какъ мысль скользятъ по поверхности утесовъ и уносятся въ море — въ вчность! Ужасы природы располагаютъ душу къ смиренію и къ унылымъ ощущеніямъ. Передо мною сверкалъ съ ревомъ водопадъ, вокругъ меня разбросаны были могильные кресты. Сила природы и слабость человчества были у меня передъ глазами, величіе созданія и ничтожество нашихъ замысловъ рзкими чертами изображались на утесахъ, разрываемыхъ волнами и на надгробныхъ камняхъ, исчерченныхъ рукою человка. На кладбищ, глядя на ревущій водопадъ, я повторялъ стихи Державина:

Не такъ ли время съ неба льется,

Кипитъ стремленіе страстей,

Честь блещетъ, слава раздается.

Мелькаетъ счастье нашихъ дней!

Сильныя впечатлнія утомляютъ душу, точно такъ же, какъ необыкновенный трудъ изнуряетъ тло. Я сошелъ съ кладбища и пошелъ по мосту на островъ.

Близъ самаго водопада на козлахъ укрплены доски, каждая съ выдавшимся концемъ, на которомъ смлый рыболовъ, держится одною силою тяготнія, надъ смертію, и съ острогомъ сторожитъ рыбу, которая снизу подходитъ къ водопаду, извиваясь между камнями на свтломъ дн. Одно неправильное движеніе, одно неловкое наклоненіе — и рыболовъ низвергается на камни, но онъ ознакомленъ съ опасностью, и будучи самъ на волосъ отъ смерти, истребляетъ другія существа, ищущія, подобно ему, пропитанія. Смиримся предъ законами Провиднія!

Я вошелъ въ пильную мельницу, и былъ почти оглушенъ удвоеннымъ шумомъ отъ колесъ и отъ водопада. Промышленость изъ всего извлекаетъ пользу, и люди заставили грозный водопадъ вертть колеса мельницы! Работники вс Русскіе: одинъ изъ нихъ отворилъ мн опускныя двери въ полу мельницы, и цлый адъ открылся подо мною. Стукъ, ревъ, брызги, пна — я захлопнулъ дверь: голова у меня закружилась.

Подивитесь Русской смлости: на пильной мельниц есть работникъ Иванъ, родомъ изъ Вологодской губерніи, человкъ лтъ сорока, который, въ угодность путешественникамъ, спускается въ самый водопадъ и на четверенькахъ проползаетъ чрезъ всю рку узкою тропою, между скалою и низвергающеюся водою. Онъ говоритъ, что этотъ путь неопасенъ, что подъ водою свтло, но что мсто слишкомъ тсно и скользко, и потому, если бревно нанесется водою, тогда можно быть раздавленнымъ. Я посмотрлъ на шестъ, по которому Иванъ спускается въ подводный путь, но не хотлъ испытывать его мужества. Я бы во всю жизнь не простилъ себ, еслибъ, для удовлетворенія пустаго любопытства, былъ причиною погибели человка.

Съ полнымъ сердцемъ и смшанными мыслями, я возвратился на почтовую станцію. Хотлъ писать и не могъ. Завтра ду въ Дерптъ, и съ дороги напишу о Нарв.

‘Сверная Пчела’, No 67, 1827

Поправка ошибки.

Будучи къ хлопотахъ при вызд изъ столицы, я поручилъ одному молодому человку перевесть съ Нмецкаго языка таблицу съ именами Епископовъ, Гермейстеровъ и годами построенія городовъ, замковъ и главнйшихъ церквей въ Ливоніи. Не имя времени пересмотрть переводъ, я просилъ одного пріятеля, знатока Нмецкаго языка, сдлать это, и сообщилъ ему книгу, откуда сія таблица почерпнута. Со мною сдлалось по пословиц: на ближнихъ уповай, но самъ не плошай. Пересматривая въ Риг No 61 Сверн. Пчелы, нахожу странную и смшную ошибку. Въ подлинник сказано на старо-Нмецкомъ язык: Neubausen an der Reucheischen Grenze, т. е. Нейгаузенъ на Русской границ, а въ Пчел напечатано: Нейгаузенъ на Рейшитской (??!!) границ. Этотъ переводъ похожъ на тотъ, гд гору, похожую на палатку (lente), сдлали горою, похожею на тетку. Въ семъ же нумеръ Пчелы и въ сей же таблиц Ruyenthal, Рюенталь, названъ Рупиталь. . Б.

‘Сверная Пчела’, No 69, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 3-е.

Путь отъ Нарвы до Дерпта, (19 и 20 Мая).

Слава Русскихъ ямщиковъ гремитъ по свшу боле и дале, нежели слава многихъ нашихъ словесниковъ и разумниковъ. Вс путешественники, свои и чужіе, превозносятъ ловкость, искуство и доброхотство Русскихъ ямщиковъ — и мн остается только подтвердишь всми сказанное. Въ одну минуту экипажъ подмазанъ, лошади впряжены. По вашему мановенію ямщикъ, иногда мальчикъ лтъ двнадцати, вспрыгиваетъ на козлы: встряхнулъ возжами, свиснулъ, крикнулъ и понесся вихремъ по ровному шоссе, которое устроено отъ Петербурга до Нарвы, и содержится въ самомъ лучшемъ порядк.

Въ Петербургской губерніи вс почтовыя станціи выстроены и меблированы на казенный счетъ, по одному образцу. Это самое производитъ въ путешественник странныя впечатлнія: дешь двадцать, пятьдесятъ, сто верстъ, входишь въ домъ, и кажется, будто не вызжалъ съ первой станціи, все одно и тоже. Эти казенные до мы обитаемы обыкновенно двумя разнородными властями. Смотритель станціи занимается только прописываніемъ подорожныхъ, и иметъ начальство надъ ямщиками. Содержатель гостиницы обязанъ удовлетворять гастрономическимъ потребностямъ прозжихъ, и наблюдать за чистотою комнатъ. Смотрители вообще вжливы и услужливы, по содержатели гостиницъ весьма морщатся и косо поглядываютъ на прозжихъ, которые не чувствуютъ ни голода, ни жажды, и обыкновенно заставляютъ платить одного проглодавшагося за десятерыхъ сытыхъ, которые прохали мимо, не требуя ничего въ трактир.

Самые пріятные путешественники для содержателей трактировъ были бы, извстный въ древности атлетъ Милонъ Кротонскій, (который убилъ кулакомъ быка и сълъ его въ одинъ день) и современный намъ Англійскій пивоваръ (не полню его прозванія), который выпивалъ въ сутки два ведра портеру и дюжину бутылокъ вина. Только сомнваюсь, чтобы яствы и напитки нашихъ гостиницъ, пришли по вкусу ненасытнаго атлета и винопійцы Англичанина! При томъ же цпы зависятъ отъ расположенія духа хозяевъ гостиницы, и въ нкоторыхъ изъ нихъ, горячая вода продастся втрое дороже, нежели въ другихъ мстахъ горячіе напитки. Чмъ дале отъ Петербурга, тмъ цны выше и неопредленне.

Земля вокругъ Нарвы, (и по Дерптской дорог, на разстояніи двухъ съ половиною станцій), состоятъ изъ плитнаго камня, прикрытаго на четверть плодородною землею. Твердую и ровную дорогу можно назвать природнымъ шоссе. Окрестности, до самой станціи Іеве, имютъ пріятный видъ: земля везд хорошо воздлана и господскіе до мы красивой наружности, они окружены садами и парками, которые чрезвычайно украшаютъ прелестныя, холмистыя мстоположенія. Мыза близъ станціи Вайвары и огромный господскій домъ въ Чудле, отличаются отъ другихъ мызъ прекраснымъ своимъ мстоположеніемъ и чистотою отдлки всхъ частей хозяйственныхъ заведеній. Между сими двумя станціями, дорога лежитъ вдоль Финскаго залива, по большей части, между воздланными нолями. На каждомъ шагу встрчаются прекрасные виды.

Чти означаетъ это огромное, четвероугольное, деревянное зданіе, прикрытое полу-сгнившею соломою, съ закоптлыми отверстіями, вмсто оконъ? Это жилище Эстонскаго поселянина, не домъ, а сарай, гд цлое семейство помщается съ лошадьми, коровами и мелкимъ домашнимъ скитомъ, отдляемымъ только перегородками. Вс обитатели сего сарая, жмутъ въ тсной дружб и примрномъ согласіи между собою, питаютъ другъ друга и природною теплотою нагрваютъ общее жилище, въ которомъ дымъ отъ огня, разложеннаго въ середин, и запахъ крпкаго курительнаго табаку, суть самыя пріятныя благовонія. Надъ очагомъ виситъ котелъ, въ которомъ по временамъ варится пища. Я не умю назвать ее: это родъ журнальной смси. Мука, картофель, рпа, молоко, мясо или сельди, все перемшано и сбито въ одну гущу. Вино, сельди и табакъ суть необходимости, безъ которыхъ Эстонецъ не можетъ жить. Вокругъ огня помщается семейство, въ часы отдохновенія, или въ ожиданіи вкуснаго обда. Растрепанныя Эстонскія красавицы съ серебряными большими запонками на груди, въ чепцахъ или въ красныхъ суконныхъ повязкахъ, полунлгіл ребятишки, родъ живыхъ копченыхъ окороковъ, и угрюмые, длинноволосые, сухощавые взрослые мужчины, такъ сказать, сросшіеся съ небольшими курительными трубками, составляютъ живописныя группы, для изображенія которыхъ кисть Теньера была бы слишкомъ нжною. Прибавьте къ этому нсколько животныхъ, ненавидимыхъ Евреями и Мусульманами, и кучи навоза, вокругъ стнъ внутри жилища, и вы будете имть понятіе о пріятности этой семейственной картины, или, какъ Нмцы говорятъ, Familiengemlde. Не бдность и нужда заставляютъ Эстонцевъ вести этотъ образъ жизни. Сдланы были многіе опыты, со стороны Правительства и помщиковъ, чтобы заставать ихъ жить въ чистыхъ домахъ, которые строили для нихъ безденежно. Эстонцы почитали это насиліемъ и просили оставить ихъ въ поко, при образ жизни ихъ предковъ.

Но не думайте, чтобы Эстонцы, похожіе образомъ жизни и наружностью на туземцевъ Мыса Доброй Надежды, были столь же дики и необразованъ), какъ сіи послдніе. Нтъ! вс Эстонцы умютъ читать и писать на своемъ природномъ язык, имютъ основательныя понятія о религіи, усердны къ вр, съ удовольствіемъ слушаютъ церковныя поученія и основательно разсуждаютъ о предметахъ, непревышающихъ степени ихъ образованности и относящихся до ихъ благосостоянія. Привычка, другая природа, заставляетъ ихъ придерживаться старины, которая хотя по привлекательна для васъ, но дороги для людей съ чувствомъ. Сія привязанность къ древнимъ обычаямъ, есть черта ихъ твердаго, неукротимаго, настойчиваго характера. Эстонцы, (какъ я уже сказалъ въ обозрніи Ливонской Исторіи), всегда отличались мужествомъ, и Карлъ XII почиталъ Эстонскіе полки лучшими въ своей арміи. Эстонецъ вренъ доброму господину и благодаренъ за сдланное ему добро, по мстителенъ въ случа обиды и оскорбленій. Грубость его, которую нкоторые приписываютъ дикости, есть слдствіе народной гордости. Эстонецъ почитаетъ себя выше другихъ племенъ, и о Нмцахъ, которыхъ онъ называетъ Саксами, говоритъ съ презрніемъ. О способностяхъ Эстонцевъ къ принятію высшаго образованія, можно судишь по дворовымъ людямъ. Нкоторыя служанки и слуги, воспитанные въ домахъ господскихъ, выучившіеся Нмецкому языку и приглядвшіеся къ утонченностямъ жизни, удивляютъ своимъ умомъ, понятливостью и пріемами: ихъ можно почесть Нмцами изъ средины просвщенной Германіи. Все зависитъ orna, воспитанія!

Почти вс путешественники осыпали Эстонцевъ бранью и упреками. Я, напротивъ того, имю къ и имъ уваженіе за твердость ихъ характера, богоболзливоешь и за то. что они чувствуютъ достоинство человка. Конечно, посл Русскихъ удальцовъ, непріятно имть дло съ неповоротливымъ, безмолвнымъ Эстонцемъ, который обращаетъ боле вниманія на свою трубку, нежели на вашъ экипажъ, не трогается вашими угрозами и понужденіями, гордо посматриваетъ на васъ, и даже тихою здою отмщаетъ за грубость путешественника. Но Эстонецъ чувствителенъ къ ласковому обхожденію. Доброе слово, шутка, стаканъ виня выводятъ Эстонца изъ его угрюмости: онъ весело везетъ васъ, шутитъ, старается угодить и рекомендуетъ на другой станціи добраго господина. Добро, подобно теплот, проницаетъ нечувствительно самыя грубый и твердыя тла. Правда, надобно имть много терпнія съ Эстонцами: но человкъ, который ставитъ себя выше другихъ умомъ, долженъ быть снисходительне другихъ къ слабости и необразованности.

(Окончаніе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 70, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 3-е.

(Окончаніе.)

Отъ станціи Малой Пунгернъ до Ранна Пунгернъ, дорога песчаная, скучная, идущая по земл безплодной, а отъ Ранна-Пунгернъ до Ненналя, лсъ, песокъ, болото, безплодье, безлюдье и скука. Но пустыня сія оживляется видомъ Чудскаго озера, которое начинаетъ быть видимымъ съ дороги, при възд въ небольшую Русскую деревню: какъ будто волшебствомъ вы переноситесь въ Россію. Здсь, среди иноплеменниковъ, ощутительно превосходство Русскаго народа, въ отношеніи къ промышлености, предъ всми народами, населяющими обширную Имперію. Въ нсколькихъ верстахъ отъ малой деревни, на берегу озера, лежитъ большое Русское село, называемое Черною деревнею. Для Русскаго путешественника это то же, что нечаянная встрча роднаго брата въ Аравійской пустын.— Черная деревня выстроена прекрасно и большая часть домовъ въ два этажа съ вышками и балконами. Повсюду видны лавки, ремесленныя заведенія, рыболовныя орудія: отвсюду выглядываютъ довольство и веселость. Я прозжалъ чрезъ Черную деревню вечеромъ. Многочисленное стадо рогатаго скота возвращалось съ поля. Улицы наполнены были народомъ. Рослые, здоровые и сильные мужчины толпились на средин, румяныя и блолицыя красавицы стояли у воротъ, ожидая коровъ. Дти. прекрасныя какъ амуры, порхали изъ одного мста въ другое, Я остановился, чтобъ поговорить съ крестьянами, полюбоваться на красавицъ, расцловать милыхъ ребятъ, и наговориться по-Русски до сыта. Я узналъ, что здшніе крестьяне экономическіе, и что въ деревн много мщанъ. Они вс старообрядцы, и переселились сюда во время Шведскаго владычества. По произношенію, я тотчасъ догадался, что они Псковичи, или, по раздленію покойнаго Зоріяна Ходаковскаго, принадлежатъ къ племени Кривичей. Здшніе поселяне ведутъ обширную торговлю сушеною и соленою рыбою и пенькою, ткутъ полотно, извозничаютъ, преимущественно же занимаютъ и рыбною ловлею, небольшія поля и огороды обработываютъ только для домашняго обиходу. Вс они знаютъ Эстонскій языкъ, но живутъ по русски. Они весьма довольны своимъ состояніемъ и въ полной мр счастливы. Состояніе ихъ улучшилось теченіе послднихъ пятнадцати лтъ.

Чудское озеро простирается въ длину на 34 версты, въ ширину на 56 верстъ, и иметъ нсколько острововъ, изъ которыхъ нкоторые обитаемы. Оно принимаетъ въ себя 90 ркъ и рчекъ, и втекаешь въ море одною только Наровою. Суда изъ Чудскаго озера могутъ по Наров доходить на три версты до водопада, и отъ того съ моремъ нтъ водянаго сообщенія. Если бъ возможно было прорыть каналъ отъ сего мста за Нарву, гд Нарова снова становится судоходною, то внутренняя промышленость получила бы значительныя выгоды, и быть можетъ, что на берегу Чудскаго озера, возникли бы города на сыпучемъ песку, подобно Риг. Прежде, когда Чудское озеро было пограничнымъ между Россіею и Ливоніею, и оно было свидтелемъ многихъ кровавыхъ битвъ и блестящихъ подвиговъ. До 17-го столтія въ Дерпт, на Эмбах, была верфь, гд строились военныя парусныя и гребныя суда. Нтъ сомннія, что и древніе Псковичи, на своихъ ладьяхъ, воевали на озер и нападали на непріятельскіе берега. И пыл идутъ суда изъ рки Великой къ самымъ Наровскимъ порогамъ, но суда мирныя, нагруженныя произведеніями земли и промышлености. Воображенію моему представились т времена, когда удальство почиталось добродтелью во Псков и Новгород, когда буйное юношество, алчное боевъ, искало славы и добычи на суш и на водахъ, собиралось толпами и вторгалось въ иноплеменные предлы, распространяя повсюду смерть и опустошеніе. По Нев, Русскія ладьи спускались въ Финскій заливъ и Балтійское море, по рк Великой входили въ Чудское озеро, прибрежные жители всегда были въ страх отъ нечаянныхъ нападеній, или принуждены были покупать спокойствіе богатою данью. Передо мною мелькали теперь легкія суда рыболововъ: спокойствіе и тишина царствовали кругомъ. Цлое столтіе протекло съ тхъ поръ, какъ звуки военной трубы раздавались надъ волнами озера.

Въ 1702 году, Шведская флотилія на Чудскомъ озер побждена простыми Русскими лодками. Шведскій Капитанъ Гекенфлихтъ, будучи окруженъ гребными Русскими судами, предпочелъ геройскую смерть плну, самъ зажегъ порохъ въ крюйтъ-камер и взлетлъ на воздухъ съ 70 человкъ экипажа. Въ 1704 году, во время осады Дерпта Генераломъ Шереметевымъ, 14 Шведскихъ судовъ, на которыхъ находилось 108 пушекъ, были взяты также Русскими лодками близь устья Эмбахъ Шведскій Полковникъ Ястеръ не хотлъ пережить стыда и также взорвалъ на воздухъ свой корабль. Память героевъ всхъ націй священна для человчества, и слава побжденныхъ отражается на побдителяхъ.

Я имлъ время размышлять, едва двигаясь по песчаному морю отъ Ранна-Пунгернъ, до Ненналя и до самой Черной деревни. Шесть тощихъ лошадей съ трудомъ тащили мой легкій экипажъ. Одни воспоминанія прошедшаго разгона и грусть, наводимую печальными окрестностями. Въ полночь я прибылъ въ Торма, остановился только для перемны лошадей и встртилъ восходящее солнце въ Ихгафер. Отсюда до самаго Дерпта, за исключеніемъ нсколькихъ верстъ, прекрасные виды и воздланныя поля представляются по обимъ сторонамъ дороги, небольшія возвышенія, увнчанныя зеленью, разнообразятъ ландшафты. Душа невольно повинуется вншнимъ впечатлніямъ: я ожилъ духомъ, выхавъ изъ песчаныхъ степей, и наслаждался пріятнымъ утреннимъ воздухомъ, пніемъ птицъ и картинами природы. Въ самомъ веселомъ расположеніи, въхавши въ Дерптъ въ 7 часовъ утра, и увидвъ Профессоровъ и студентовъ здшняго Университета, толпящихся на улицахъ съ книгами и бумагами, воскликнулъ, подобно человку, спасшемуся они. кораблекрушенія: земля, земля! люди, люди!

‘Сверная Пчела’, No 71, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

Дерптъ, 20, 21 и 25 Мая.

Прохавъ по чистымъ Дерптскимъ улицамъ, между рядами красивыхъ каменныхъ домовъ, я остановился на главной площади, открытой и нсколько покатой къ великолпному мосту на рк Эмбах, напротивъ котораго возвышается Ратуша, съ высокою башнею. Удержавъ тяжестью металла нетерпніе Эстонскаго почталіона, я пошелъ пшкомъ отыскивать для себя квартиру, или, по старой военной привычк, рекогносцировать предъ занятіемъ лагеря. Трактиръ Лондонъ показался мн неудобнымъ для долгаго квартированія, не взирая на внутреннюю частоту и красивую его наружность. Комнаты въ немъ, такъ сказать, слишкомъ сбиты въ одну кучу, въ промежуткахъ мало простору, а къ тому жъ нтъ каретныхъ сараевъ, и дворъ или дворикъ миніатюрнаго пространства, въ это время уставленъ былъ экипажами и наполненъ служителями. Мы повторяемъ въ ежедневной молитв: и не введи насъ во искушеніе. Благоразуміе велитъ намъ предупреждать зло и удалять не только отъ себя, но и отъ другихъ вс случаи къ поползновенію, къ возможности сдлать дурное. Не подозрвая никого въ дурномъ умысл, я не желалъ на счетъ моихъ сундуковъ, испытывать Эстонскихъ почталіоновъ и прозжихъ служителей, твердо ли они соблюдаютъ осьмую заповдь, не хотлъ также отряжать въ безсмнный караулъ моего служителя, и потому ршился искать просторной квартиры. Нужду мою поврилъ я прохожему, доброму Нмцу, который мн сказалъ: ‘подале отсюда, находится Петербургскій трактиръ, его содержитъ за лтъ пожилая, почтенная хозяйка, Г-жа Баумгартенъ. Этотъ трактиръ нын мало посщаемъ, дилижансы и вс почти прозжіе останавливаются въ Лондон.’ — Я поблагодарилъ учтиваго прохожаго и похалъ прямо къ Г-ж Баумгартенъ, изъ любви къ древностямъ, къ простору и по чувству справедливости.

Описывая пребываніе мое въ Дерпт, я долженъ начать съ моего жилища. Скажу въ короткихъ словахъ, что отъ самаго Петербурга до Полангена, я нигд такъ хорошо и такъ дешево не жилъ, какъ въ Дерпт. Комнаты чистыя, столъ за два рубли, прекрасный, и къ тому же, при дом есть садикъ, наполненный цвтами и душистыми деревьями, гд въ лтнее время гораздо пріятне обдать и проводить время, нежели въ душныхъ комнатахъ. Tel matre, tel valet. У привтливой и добродушной Г-жи Баумгартенъ не многочисленная, но усердная прислуга въ трактир. Если кто изъ моихъ читателей будетъ прозжать чрезъ Дерптъ и остановится въ Петербургскомъ трактир, то врно подтвердитъ все сказанное мною.

Въ Дерпт живетъ, уже 4 года, нашъ Поэтъ Языковъ, успвшій въ юныхъ лтахъ составишь себ блестящую извстность (rputation) въ Литератур. Поэзія есть даръ природы, не пріобртаемый ученіемъ. Это правда. Но т ошибаются, которые думаютъ, что Поэтъ не долженъ заниматься Пауками, а только прогуливаться, питаться и спать въ ожиданіи вдохновенія. Вс великіе Поэты были людьми учеными. Байронъ, Гете, Шиллеръ учились въ Университетахъ, и нашъ великій Державинъ, прилежнымъ изученіемъ Древнихъ и чтеніемъ, замнилъ недостатокъ первоначальнаго воспитанія.— Геній художникъ, природа матеріалъ, науки, орудія, безъ которыхъ художникъ никогда не соорудить зданія твердаго, прочнаго, образцоваго.— Языковъ, какъ человкъ съ необыкновеннымъ дарованіемъ, постигнулъ свое назначеніе. Онъ, въ юныхъ лтахъ, будучи полнымъ властелиномъ своей воли, посвятилъ Наукамъ то время, которое другіе юноши, жадные чиновъ, употребляютъ на переписку бумагъ въ канцеляріяхъ, не будучи въ состояніи, по молодости и по не, опытности, занятыя важными длами. Отъ того-то, вс произведенія Языкова, носятъ на себ отпечатокъ ‘ранней зрлости, познанія Исторіи, мстностей, піитическихъ приличій, кром глубокаго чувства и свжести мыслей, которыя принадлежатъ одной природ. ‘Между образованнымъ и необразованнымъ Поэтомъ, съ одинаковымъ природнымъ дарованіемъ, такая точно разница, какъ между умнымъ гранатнымъ и смышленымъ безграмотнымъ человкомъ.

Любезный Поэтъ взялся быть моимъ путеводителемъ по городу. Дерптъ самый древній городъ въ Ливоніи, но въ немъ нтъ древностей, кром остатка стны и развалинъ собора, о которомъ сказано будетъ ниже. Не время, но лютость человческая и пламя истребили слды древняго Дерпта. Городъ построенъ въ долин, между высокими холмами по берегу Эмбаха и на скат возвышеній. По своему положенію, онъ, со многихъ точекъ зрнія, представляется въ вид панорамы. Съ большой площади мы поднялися на гору, называемую Домъ (Dom), по имени древняго собора, который понын служишь лучшимъ украшеніемъ городу. Половина его оставлена въ развалинахъ, которыя содержатся въ такомъ порядк, какъ рдкость въ Музе любителя древностей. Другая половина собора отдлана, и въ ней помщается Университетская Библіотека. Величественная готическая архитектура сего зданія и огромность его, заставляютъ вришь преданію о могуществ прежнихъ Епископовъ и богатств города. Я не могъ узнать, въ которое время построенъ сей соборъ, но вроятно въ 13 вк, при первыхъ Дерптскихъ Епископахъ. Въ 1765 и 1767 году намревались сдлать крпостныя строенія вокругъ Дерпта, по плану Генералъ-фельдцейгмейстера Вилльбоа, но предпріятіе сіе оставлено безъ исполненія, по той причин, что невозможно было занять укрпленіями сосдственныя возвышенія. Нын остались только слды правильныхъ бастіоновъ на гор Домъ, которая принадлежитъ Университету, она усажена деревьями, украшена аллеями и дорожками, и составляетъ самое пріятное городское гульбище, съ котораго видны цлый городъ и прелестныя окрестности. Здсь была цитадель, во время Шведскаго владычества. Всходишь на гору должно чрезъ деревянныя ворота, надъ которыми устроена галлерея, соединяющая два отдленія горы, по обимъ сторонамъ дороги. На воротахъ начертано посвященіе сего мста Музамъ. Въ самомъ дл здсь истинное жилище Музъ. Кром Библіотеки, на сей гор находятся прекрасныя зданія: Обсерваторіи, Анатомическій Театръ, и Медико-Хирургическая и Акушерская клиника. Теперь длаются новыя пристройки и распространяются зданія.

Если бъ гора Домъ съ своимъ Англійскимъ садомъ и развалинами, находилась въ какомъ нибудь Русскомъ или Французскомъ город, то, безъ всякаго сомннія, она была бы сборнымъ мстомъ всхъ ищущихъ прогулки и развлеченія въ лтнее время. Но Дерптскіе жителя только въ начал весны, при первой зелени, посщаютъ сіе прелестное мсто. Здсь, при каждомъ почти дом есть садъ, и добрые Нмцы любятъ проводить время въ семейномъ кругу или въ обществ короткихъ пріятелей. Ливонскія красавицы боятся нескромныхъ взглядовъ пылкаго юношества, и въ тни домашнихъ садиковъ, между цвтовъ, насажденныхъ ихъ нжными ручками, лелютъ свои прелести и усовершаются въ хозяйственныхъ обязанностяхъ. Въ праздничные дни, городскіе жители вызжаютъ за городъ къ знакомымъ помщикамъ, или гуляютъ въ уединенныхъ родахъ, и великолпное гульбище, на гор Домъ, остается пустымъ.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 75, 1827

ПУТЕШЕСТВІЯ.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

(Продолженіе.)

Другой прекрасный видъ на городъ, изъ сада дворянский муссы или лтняго клуба, лежащаго по правую сторону при възд въ городъ отъ Петербурга, по сю сторону Эмбаха. Въ этомъ саду, расположенномъ на скат горы, находится самый возвышенный холмъ. Я съ величайшимъ удовольствіемъ провелъ здсь полчаса, любуясь видомъ города, который, какъ игрушка, лежалъ передо мною: я могъ бы сосчитать вс домы и вс улицы.

Развалины древняго собора представлялись отсюда въ самомъ живописномъ вид, и среди новыхъ, красивыхъ зданій, казались маститымъ старцемъ, окруженнымъ своимъ потомствомъ. Церковные шпицы и башни блестли на солнц съ одной стороны, а съ другой бросали длинныя тни на красныя черепичныя крыши домовъ. Въ лвой сторон, по необозримому лугу, извивался Э.мбзхъ. Вода была непримтна въ отдаленіи, между зеленью, но блые паруса, позлащенные солнечными лучами, указывали направленіе рки, и казались движущимися башнями по зеленому лугу. Ландшафтъ со всхъ сторонъ ограничивался горами, которыя терялись въ синев горизонта.

По красот домовъ, чистот и широт улицъ, Дерптъ можно назвать миніатюрою Петербурга. Соборная церковь Православнаго Греко-Россійскаго исповданія, великолпно украшенная внутри, отличается также прекрасною Греческою архитектурою среднихъ вковъ. Университетское зданіе великолпне и красиве зданія С. Петербургскаго Университета. Лютеранская церковь Св. Іоанна готической архитектуры, составляетъ пріятное разнообразіе съ окружающими ее новыми зданіями. Гостиный дворъ, расположенный на прекрасной площади, по берегу Эмбаха, могъ бы служишь украшеніемъ самой многолюдной части столицы. Это обширное четвероугольное каменное зданіе, въ одинъ этажъ, въ вид портика съ величественною колоннадою, припоминающею серебряные ряды въ Петербург. Въ средин чистый дворъ и лавки для поклажи товаровъ. Во время ярмарки, бывающей здсь въ Январ мсяц, Гостиный дворъ, площадь и берегъ Эмбаха оживляются дятельностью и промышленостью. Теперь по большей части здсь торгуютъ Русскимъ товаромъ. За построеніе сего полезнаго зданія, городъ обязанъ ныншнему Генералъ Губернатору Остзейскихъ провинцій, Генералъ-Адъютанту Маркизу Паулуччи. Городская Ратуша, зданіе красивое и огромное, припоминаетъ методу Графа Растрелли, строителя Зимняго дворца въ Петербург. Площадь Ратуши вообще украшена такими домами, изъ которыхъ каждый не обезобразилъ бы лучшей улицы въ столиц. По самое великолпное украшеніе города есть гранитный мостъ чрезъ рку Эмбахъ, припоминающій гранитные мосты на рк Фонтанк въ Петербург. Мостъ сей служитъ памятникомъ благодарности Дерптскихъ жителей Екатерина Великой, за вспомоществованіе, оказанное Ею городу посл несчастнаго пожара въ 1775 году, обратившаго въ пепелъ почти весь городъ. Со стороны города, на портал моста, находится слдующая надпись?

Siste hic impetus flumeii
CATHARINA II
Jubet
Cujus multificentia
haec moles
in commodum Publicum
exstiructs Livoniaque primo
Poute lapideo ailornata.
М. D. C. C. L. XXXIII.

Дерптъ, съ Рижскимъ и Петербургскимъ форштатами (послдній лежитъ за Эмбахомъ), иметъ въ длину дв версты, въ ширину одну, въ окружности семь верстъ, а все пространство городской земли не превышаетъ 4 ¹/₂ квадратныхъ верстъ, включая и пустыя мста между строеніями. Въ цломъ город находится съ небольшимъ 800 публичныхъ и частныхъ зданій, и въ томъ числ не боле 130 каменныхъ домовъ. Число зданій не соразмрно пространству, но сады и разстоянія между домами, занимаютъ много мста. Жителей считается до 8000 съ половиною, или до 9000 обоего пола, Русскихъ, Нмцевъ и Эстонцевъ. Улицъ всего 99. Казалось бы но числу жителей, что улицы должны быть нсколько оживлены, но кром студентовъ, я почти не видалъ на улицахъ жителей города. Изрдка прозжаетъ экипажъ по мостовой, сложенной изъ огромныхъ камней, и стукомъ своимъ вызываетъ къ окнамъ затворныхъ хозяевъ домовъ. Желательно бы видть здсь частныя собранія, гд умъ и любезность имютъ обширное поприще выказаться во всемъ блеск, гд скромная красота и ловкость въ обращеніи получаютъ дань похвалъ и удивленія, гд угодливость и почтительная нжность изыскиваютъ вс средства, чтобы нравиться прекрасному полу и забавлять его. Я вспомнилъ о Франціи и Польш, и не могъ довольно надивиться, что образованные Ливонцы не разучились понын жить кастами. Здсь каждое сословіе дйствуетъ въ своемъ собственномъ круг, не выходитъ за оный и не впускаетъ туда ни кого. Студенты водятся только между собою, и то еще по губерніямъ или по ландсманшафтамъ. Ученые имютъ свой особенный кругъ, рдко входятъ въ связи съ дворянами, и титулуются и уважаются не по ученымъ степенямъ, но по гражданскимъ чинамъ. Между помщиками, весьма много людей почтенныхъ, извстныхъ по отличной служб. Мн съ величайшими похвалами говорили о Ландрат Липгарт, человк ученомъ и богатомъ, который любитъ Науки и ученыхъ людей, иметъ драгоцнную библіотеку, и каждое Воскресенье принимаетъ у себя въ дом людей, отличныхъ познаніями въ Наукахъ, извстныхъ и значащихъ. Онъ живетъ въ двухъ верстахъ загородомъ, на прекрасной мыз Ратсгоф, въ которой обширный паркъ посвященъ на всенародное гульбище. Я былъ тамъ именно въ Воскресенье, но не будучи знакомъ съ хозяиномъ, не смлъ войти въ его собственный садъ, а погулявъ въ парк вмст съ горожанами, возвратился въ городъ. За сію поздку обязанъ я почтенному Дерптскому Полицмейстеру, Полковнику Ясинскому, который около 20 лтъ пользуется здсь всеобщею любовью и уваженіемъ жителей и студентовъ. Правду должно говорить всегда и везд, и я повторяю только то, что слыхалъ со всхъ сторонъ. Почтенный Полицмейстеръ, узнавъ по рапортамъ о моемъ прізд въ городъ, сжалился надъ бднымъ журналистомъ, заключеннымъ въ трактир въ воскресный день, и предложилъ мн свой экипажъ для прогулки загородъ, съ моимъ семействомъ.

Угрюмая зима, стсняя жизненныя силы въ природ, заставляетъ свернаго жителя противиться ея угнетенію, и насильственными средствами распространишь кругъ своей дятельности. Зимою торговля заглядываетъ въ Дерптъ изъ приморскихъ портовъ и внутренности Россіи. Помщики, наскучивъ прислушиваться къ вою бурь и волковъ, прізжаютъ въ Дерптъ, гд въ дворянской и студентской муссахъ бываютъ балы, и гд красавицы имютъ случай, нсколько разъ въ мсяцъ, повторять на опыт уроки танцованья. Бостонъ и вистъ не прерываются отъ перваго паденія снга до первой проталины. Чтеніе газетъ соблюдается съ точностью, сужденія о лтнихъ происшествіяхъ объявляются уже созрлыми, и служатъ обильнымъ источникомъ бесдъ. Актеры, изъ Риги или изъ Мемеля, прізжаютъ на время ярмарки, и повторяютъ въ дйствіи старыя драматическія произведенія, которыя вс образованные люди знаютъ наизусть, и новыя, которыя забываются на другой день представленія. Карнавалъ влечетъ за собою новыя увеселенія, приправленныя большею свободою, и зима проходитъ весело. Такъ, по крайней мр, мн говорили въ Дерпт.

Что до меня касается, то я, отвыкнувъ отъ свтской разсянности, нашелъ въ Дерпт то, чего искалъ и ищу въ жизни, а именно людей просвщенныхъ, добрыхъ, образованныхъ. Въ бесд Гектора Университета, Эверса, изыскателя Россійскихъ древностей, остроумнаго изслдователя Исторіи, соединяющаго ученость съ свтскою любезностью и Германскимъ добродушіемъ, я учился и вмст отдыхалъ умомъ. Моргенштернъ, знатокъ и любитель Древнихъ, одаренный піитическимъ воображеніемъ, доставилъ мн весьма пріятныя минуты въ кругу своего любезнаго семейства. Пламенный Астрономъ Струве, въ порывахъ своего краснорчиваго расказа, увлекалъ душу мою въ горніе предлы, къ престолу Создателя безчисленныхъ міровъ. Въ дом Профессора Мойера, я имлъ случай поговорить по-Русски съ одною почтенною Русскою дамою, родственницею Поэта Жуковскаго, о Петербург и Петербургскихъ друзьяхъ моихъ. У Языкова, я нашелъ нсколько любителей Русской Словесности, которымъ пріятно были слышать новости со святой Руси. Однимъ словомъ, я провелъ время въ Дерпт самымъ пріятнйшимъ образомъ, и всегда съ удовольствіемъ буду воспоминать о пребываніи моемъ въ семъ город.

Весьма жаль, что въ Ость-Зейскихъ провинціяхъ, отъ самой Нарвы до Прусской границы, вовсе не занимаются изученіемъ Русскаго языка. Уже 125 лтъ, какъ Ливонія присоединена къ Россіи: слдовательно уже четвертое поколніе принадлежитъ къ большому Русскому семейству, и между тмъ, молодые люди и женскій полъ не понимаютъ отечественнаго языка. Я говорю отечественнаго, потому что Россія есть общее наше отечество. Пожилые люди, научившись въ служб но-Русски, забываютъ языкъ, возвратившись на родину, не имя случая употреблять его, потому что вс дла въ присутственныхъ мстахъ производятся на Нмецкомъ язык. Для Русской Литературы и вообще для языка, весьма большая потеря, что просвщенные жители Остъ-Зейскихъ провинцій не принимаютъ участія въ обработываніи сего общаго рудника. Слогъ дловыхъ бумагъ никогда не усовершенствуется подъ перомъ самыхъ образованныхъ чиновниковъ-самоучекъ, которые всегда будутъ слдовать извстнымъ формамъ, не имя довольно силъ, чтобъ творить самимъ. Усилія и пожертвованія Русскаго Правительства къ распространенію просвщенія въ Остъ-Зейскихъ провинціяхъ, обращаются на славу Германіи, а не Россіи, ибо полезныя открытія въ Наукахъ, отличныя произведенія Словесности пишутся на Нмецкомъ язык, и входятъ въ составъ ученаго богатства Германіи. Кажется, что юношество и отцы семействъ должны чувствовать трудности и непріятности по служб военной и гражданской, отъ незнанія Русскаго языка. Русскій солдатъ не можетъ имть должной приверженности къ офицеру, который коверкаетъ Русскій языкъ, и товарища гражданскаго чиновника, незнающаго по-Русски, всегда будутъ чуждаться его, какъ чужеземца. Я говорилъ на этотъ счетъ со многими почтенными людьми въ Дерпт, они вс соглашались со мною въ справедливости моихъ замчаній, но представляли нкоторыя невозможности къ распространенію Русскаго языка. Главнйшая состоитъ въ трудности имть учителей Русскаго языка, по первоначальнымъ учебнымъ заведеніямъ. Кром того, дти, не слыша никогда Русскаго языка дома, не могутъ пріобрсть навыка въ произношеніи, трудномъ для Нмцевъ. Если бы у насъ въ Россіи составилось заведеніе, для образованія Русскихъ учителей и гувернеровъ для Остъ-Зейскихъ и Польскихъ провинцій, то въ короткое время, при дятельныхъ мрахъ, Русскій языкъ сдлался бы тамъ общимъ. Въ примръ можно поставишь Нидерланды и Голландію, которые въ десять лтъ Французскаго владычества совершенно офранцузились. Въ Австріи и Пруссіи подданные Славянскаго племени иначе не могутъ вступить въ службу, какъ зная Нмецкій языкъ по правиламъ Грамматики.

Впрочемъ должно по совсти сказать, что въ Остъ-Зейскихъ провинціяхъ можно бы найти способы къ изученію Русскаго языка. Для образованія прекраснаго пола, можно имть отличныхъ гувернёровъ изъ учебныхъ заведеній въ Петербург, состоящихъ подъ вдніемъ Ея Величества Государыни Императрицы Маріи еодоровны. Московскій Университетъ снабдилъ бы учителями, еслибъ только захотли приличію вознаградить ихъ за пожертвованіе драгоцннаго времени вн отечества. О другихъ средствахъ умалчиваю.

Въ Дерпт самый любопытный предметъ — Университетъ. Онъ, по своему устройству, привлекалъ бы вниманіе, если бъ даже находился на благословенныхъ берегахъ Рейна. Но прежде, нежели я поведу моихъ читателей въ Университетъ, я намренъ имъ расказать вкратц Исторію Дерпта, который, по своимъ несчастіямъ, можетъ быть уподобленъ Вавилону и Іерусалиму. Хотя бдственная участь Дерпта не прославлена Поэзіею, хотя существованіе его не было столь громко въ мір, какъ столицы Ассиріи и Іудеи, но бдствія жителей Дерпта были столь же велики. Голодъ, зараза, война, пламя и преслдованія за Вру, опустошали сей несчастный городъ. Жителей его умерщвляли и уводили въ неволю, въ чужую землю. Дерптъ претерплъ и осадъ и одиннадцать штурмовъ или опустошеній! Подъ эгидою Русскаго Правительства, онъ возродился и украсился. Музы избрали его для постояннаго своего мстопребыванія. Нын Дерптъ чело Ливоніи.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 76, 1827

ПУТЕШЕСТВІЯ.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

(Продолженіе.)

Я говорилъ уже, что Русскіе Князья, княжившіе въ Новгород, Псковъ и Полоцк, почитали Ливонію своею собственностью, гораздо прежде пришествія.

Нмцевъ въ сію страну, брали дань съ Чуди и въ случа непокорности сего народа длали набги и оружіемъ принуждали его бъ повиновенію. Кром укрпленныхъ мстъ Герсике и Кокенгуза въ Двинскомъ Княжеств, Русскіе утвердились на берегу Эмбаха. Ярославъ, прозванный во Святомъ крещеніи Юріемъ, B. К. Новгородскій, основалъ въ 1050 году, городъ, названный его, именемъ. Чудь, по слуху о Татарахъ, опустошавшихъ г Россію, почитала ихъ однимъ народомъ съ Русскими, я городъ Юрьевъ прозвали Тартаролинъ, т. е. Татарскій городъ. Такъ и понын Эстонцы называютъ, Юрьевъ, который Нмцы наименовали Дерптомъ или Дорпашомъ. Во время нашествія Нмцевъ, Дерптъ принадлежалъ къ удлу, которымъ управлялъ мужественный Вячко. Меченосцы, покоряя всю Ливонію подъ предлогомъ Вры, взяли приступомъ Дерптъ, который защищали Русскіе вмст съ Чудью, и безчеловчно умертвили всхъ защитниковъ города, въ 1223 году. Чудь въ окрестностяхъ Дерпта и Ревеля возмутилась, призвала на помощь Русскихъ изъ Пскова и Новагорода, и отняла у Нмцевъ Дерптъ, въ слдующемъ 1224 году. Епископъ Рижскій Албертъ усмирилъ возставшую Чудь, покорилъ снова Дерптъ и основалъ въ семъ город Епископство, присоединивъ къ нему земли на дв мили вокругъ города. Вскор земли Дерптскаго Епископства распространились боле, нежели на двадцать,, миль, до самой Русской границы, и по заключенному миру въ 1245 году, съ Великимъ Княземъ Александромъ Невскимъ, уступлены въ неоспоримое владніе Дерптскому Епископу.

Сіе Епископство сдлалось независимымъ, наподобіе другихъ Нмецкихъ Епископствъ, въ которыхъ пастыри имли свтскую власть наравн съ Герцогами и Курфирстами. Дерптское независимое Епископство существовало 314 лтъ, отъ перваго Епископа, Германа фонъ Апельднрена, до послдняго, Германа Вейлагда. Сія эпоха есть самая блестящая въ Исторіи Дерпта, который достигъ возможной степени могущества и богатства. Благосостояніе города не было однако жъ слдствіемъ мудраго правленія Епископовъ: они споспшествовали счастью своихъ подданныхъ отрицательно, т. е. не мшались вовсе во внутреннее управленіе, довольствовались податью и для удовлетворенія своего честолюбія, предводительствовали воинствомъ во время раздоровъ, ими же возбуждаемыхъ, Магистратъ Дерпта, по примру Имперскихъ городовъ, имлъ право произносить безъ-ареляціонные смертные приговоры и чеканишь монету съ городскимъ клеймомъ. Загадка о причин могущества Дерпта легко объясгяеься: онъ принадлежалъ къ числу Ганзеатическихъ городовъ, и былъ складочнымъ мстомъ товаровъ, ввозимыхъ и вывозимыхъ изъ Россіи по Чудскому озеру. По сей то причин, въ немъ находилась верфь для строенія судовъ. Здсь также былъ Коллегіумъ для образованія юношества и приготовленія онаго къ занятію духовныхъ должностей въ цлой Ливоніи. Итакъ не мудрено, что Дерптъ, будучи средоточіемъ торговли и просвщенія обширной страны, былъ богатымъ и многолюднымъ и безъ посредства Епископовъ. О великолпіи города можно судить по отрываемымъ нын фундаментамъ древнихъ зданій, доказывающимъ ихъ обширность, въ многолюдств можно удостовриться тмъ, что во время язвы, бывшей въ Епископское правленіе, погибло въ город 15,000 человкъ, безъ примтнаго ущерба въ народонаселеніи, какъ говорятъ лтописи.

Епископы не хотли спокойно наслаждаться богатыми своими доходами и почестями: воинская слава Ливонскихъ рыцарей ослпляла ихъ и побуждала къ строптивости. Епископы также жаждали побдныхъ лавровъ. Они сперва ссорились съ сосдями своими, Русскими, а посл съ Орденомъ и Рижскими Епископами. Въ 1272 году, Епископъ Александръ, соединившись съ Ливонскимъ Гермейстеромъ Роденштейномъ, объявилъ открытую войну Россіи. Славолюбіе его обнаружилось весьма не кстати и было наказано. Войско Епископа разбили Русскіе наголову, а его самого убили, и разграбили Епископство до самыхъ стнъ города. Набги сіи, повторяемые весьма часто, заставили Епископа Фридриха, наслдника Александрова, построить замокъ Пенгаузенъ, на Русской границ. Россія раздлена была тогда на малыя Княженія и страдала отъ Татарскаго ига. Удльные Князья безпрестанно ссорились между собою. Не было единства, согласія, слдовательно не было и силы. Не мудрено, что Дерптскіе Епископы, имя дло не съ Россіею, но съ толпами Русскихъ, спокойно царствовали на рубеж Россіи, почти 200 лтъ, до вступленія на престолъ Великаго Князя Іоанна Васильевича Великаго. Въ сіе время Епископы, какъ я уже сказалъ, ссорились съ своими земляками, кровавыя явленія часто возобновлялись и малая война служила Епископамъ забавою. Однажды, въ 1396 году, Гермейстеръ Веннемаръ потребовалъ отъ Дерптскаго Епископа Дитриха II-го, чтобы онъ платилъ Ордену подать, или отказался отъ Епископства. Дитрихъ отринулъ требованіе, вооружился, призвалъ на помощь Русскихъ, Литовцевъ и Саммогитовъ, и началъ войну. По счастью или по несчастью, союзники Дитриха были разбиты Гермейстеромъ на Чудскомъ озер, но Римская политика боле помогла Епископу, нежели оружіе. Онъ примирился съ Гермейстеромъ, — и хотя разбитый на войн, но не заплатилъ дани. О спорахъ духовныхъ вовсе не упоминаю. Они обыкновенно начинались отлученіемъ отъ Церкви, и оканчивались пиршествами и подарками.

Наконецъ, въ 1481 году, Великій Князь Іоаннъ Васильевичъ вторгнулся съ войскомъ въ Ливонію, и началъ войну опустошеніемъ Дерптскаго Епископства. Гермейстеръ Плетенбергъ, восторжествовавъ надъ Іоанномъ, зналъ, что кратковременный успхъ въ войн не можешь навсегда обуздать его. Плетенбергъ призналъ право Русскаго Государя надъ Дерптскою землею и заключивъ мирный договоръ на 50 лтъ, постановилъ, чтобы Епископъ платилъ Русскому Князю ежегодно по 10 денегъ съ души. Право сіе основывалось, какъ можно догадываться, на первомъ позволеніи, данномъ Полоцкимъ Княземъ Владиміромъ, Епископу Мейнгарду проповдовать Христіанство въ Ливоніи, которую Русскіе Князья почитали своею. Подать сія называлась Zins des rechten Glaubens, т. е. подать правоврія. Въ первый годъ Дерптское Епископство заплатило сію подать, но въ послдствіи, видя Россію, занятую внутри войнами, пренебрегло условіемъ и не отказывая явно въ платеж, отмалчивалось или медлило подъ разными предлогами.

Во время сего 50-ти лтняго перемирія, возникла въ Ливоніи Реформація, поддерживаемая дворянствомъ или рыцарями и купечествомъ, вопреки главному духовенству. Главнйшія причины, побудившія всхъ къ принятію Лютерова ученія, были притязаніе Папъ и Епископовъ на вс права гражданъ, безпрерывныя угрозы, отлученія отъ Церкви, безпорядочная жизнь Римско-Католическаго духовенства, страсть духовныхъ вмшиваться въ дла свтскія, и непомрная ихъ гордость. Въ 1525 году, нкто Мельхіоръ Гофманъ, изъ Швабіи, началъ проповдывать реформацію въ Дерпт. Самъ Лютеръ писалъ къ Дерптскому Магистрату и гражданамъ посланіе, въ которомъ увщевалъ ихъ отложишься отъ Папской власти. Проповди Гофмана имли большой успхъ. Епископъ повеллъ заключишь его въ темницу, по Дерптскіе граждане взбунтовались, овладли замкомъ, гд имлъ мстопребываніе Фогтъ или Губернаторъ города отъ имени Епископа, освободили плнника, ворвались въ Католическія церкви, и въ бшенств забывъ первую обязанность истинныхъ Христіанъ. вротерпимость и уваженіе бъ святын, содрали со стнъ иконы, и сожгли ихъ на площади. Поступокъ постыдный и недостойный ревнителей ученія Христова! Посл нсколькихъ кровопролитныхъ стычекъ, заключена между Лютеранами и Католиками капитуляція, по которой одна только Соборная церковь оставлена Католикамъ, а прочія три отданы Лютеранамъ. Замчательно, что въ сіе время находилась въ Дерпт Греко-Россійская церковь, которая во время народнаго смятенія осталась неприкосновенною. Русскіе оставались спокойными зрителями споровъ за Вру, твердо соблюдая Православіе. Они никого не безпокоили по предметамъ Вры, и потому ихъ оставляли спокойно исповдывать свою Вру.

Не взирая ни введеніе Лютеранскаго исповданія въ Дерпт, Епископу оставлена свтская власть. Его признали властелиномъ земли и города, въ качеств Удльнаго Князя, съ условіемъ, чтобы онъ соблюдалъ вротерпимость. Эстляндскіе поселяне безъ труда обращены были въ Лютеранство. Они не понимали разницы и слдовали Вр господъ своихъ изъ одного страха, а не изъ усердія.

Въ 1553 году кончился 50-ши-лтній миръ, и Іоаннъ Грозный началъ вооружаться на Ливонію, за неплатежъ дани. Не т уже были рыцари, что при Плетенберг! Долговременный миръ, нга и роскошь лишили ихъ душевной и тлесной крпости. Не было ни войска, ни денегъ, прибгнули къ переговорамъ, и Орденъ выслалъ пословъ вмст съ послами Дерптскаго Епископа просишь 15-лтняго мира, общаясь платить впередъ дань исправно и сверхъ того уплатить недоимку, которая составляла, по тогдашнему счету, дв бочки золота. Іоаннъ согласился. Вмсто приготовленія дани, Епископъ и рыцари начали приспособляться къ войн. Іоаннъ съ своей стороны удвоилъ усилія, и Ливонцы, устрашенные предстоящею опасностью, собрали 60,000 талеровъ и послали къ Царю. Іоаннъ не успокоился симъ слабымъ торжествомъ, и въ 1558 году вступилъ въ Ливонію съ сильнымъ воинствомъ, раздленнымъ на три части. Земли Дерптскаго Епископства первыя подверглись опустошенію. 80,000 Русскихъ осадили замокъ Нейгзузенъ, который защищалъ съ малымъ отрядомъ храбрый Икскуль въ продолженіе 6 недль. Замокъ достался Русскимъ, и Воевода Князь Петръ Ивановичъ Шуйскій подступилъ къ Дерпту. Городскія укрпленія были въ самомъ дурномъ состояніи, защищали ихъ зоо солдатъ и около 200 вооруженныхъ гражданъ. Посл шестинедльной осады, заключена была капитуляція: городъ сдался на условіе пощадить жизнь его обитателей. Епископъ Германъ Виландъ былъ отосланъ въ Москву, гд и кончилъ жизнь въ бдности и позднемъ раскаяніи: съ нимъ кончалось и Дерптско независимое Епископство, въ 1559 году.

Дерптъ оставался 2года во власти Русскихъ. Между тмъ рушился Ганзейскій союзъ, и Англичане открывъ путь въ Россію чрезъ Архангельскъ, завладли всми выгодами сверной торговли. Одни Голландцы осмливались вступать съ ними въ совмстничество и Нмецкіе города потеряли все свое вліяніе. Дерптъ переставъ быть складочнымъ мстомъ товаровъ, лишился вовсе торговли. Новое бдствіе вскор постигло его жителей. Іоаннъ Грозный, прогнвавшись и Перновскихъ жителей, умышлявшихъ предать города Полякамъ, излилъ мщеніе свое на всхъ Нмцевъ. Жители Дерпта увлечены были въ неволю, во внутренность Россіи, большая часть дворянства кончила жизнь въ темницахъ.

Готардъ Кетлеръ, предавъ несчастную Ливоніи Полякамъ, не успокоилъ ея симъ постыднымъ предательствомъ. Швеція, Польша и Россія имли въ ней свои войска, и спорили между собою за ея обладаніе. Ревель и Эстляндія находились въ рукахъ Шведовъ, Русскіе владли бывшимъ Епископствомъ Дерптскимъ, Кетлеръ управлялъ Курляндіею, а остальною частію Ливоніи владлъ Польскій Король Сигизмундъ. Одно маловажное обстоятельство во время сей войны навлекло на Дерптъ новыя бдствія.

Въ служб Русскаго Царя находились два Дерптскіе дворянина, Таубе и Крузе, которые пріобрли его довренность. Іоаннъ послалъ ихъ въ Эстляндію съ тайными порученіями, подговорить Ревельскихъ жителей отказаться отъ Шведскаго владычества и передаться Русскимъ. Посланные, не успвъ въ своемъ предпріятіи, побоялись возвратиться къ Іоанну, зная, что въ минуту неудовольствія онъ велитъ лишить ихъ жизни. Они вступили въ службу Польскаго Короля, общавъ ему предать свое отечество, Дерптъ. Сигизмундъ далъ имъ роты дв солдатъ, расположенныхъ по близости Дерпта, и они вошли въ переговоры съ окрестными дворянами и жителями города, недовольными Русскимъ владычествомъ. Таубе и Крузе, съ своими двумя ротами, подступили ночью къ городу, убили Русскаго часоваго, овладли воротами и ворвались на главную площадь. Въ первомъ замшательств множество Русскихъ было побито. Нападающіе отворили городскія темницы, и подкрпленные отчаянными толпами преступниковъ и недовольныхъ, распространили повсюду смерть и ужасъ. Русскихъ искали везд и умерщвляли безпощадно. Ночь, неизвстность о числ непріятеля, безпорядокъ, нечаянность нападенія, все споспшествовало къ погибели Русскихъ. Русскія женщины спасли городъ. Жены и дочери убитыхъ, возбужденныя мщеніемъ, взобрались на крыши домовъ, и начали бросать въ убійцъ камнями и черепицами. Нападающіе приведены были въ безпорядокъ. Остальные Русскіе, скрывшіеся отъ неистовыхъ, бросились на нихъ съ топорами и рогатинами: воины подоспли на помощь изъ замка: настало ужасное кровопролитіе по улицамъ города. Русскіе, думая, что вс Нмцы участвовали въ измн, умерщвляли всхъ безпощадно, безъ различія возраста и пола.

Тхъ, которые скрылись отъ перваго мщенія, отослали въ ссылку во внутренность Россіи, и городъ совершенно опустлъ. Сіе случилось въ 1571 году.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 77, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

(Продолженіе.)

Наконецъ Стефанъ Баторій своимъ мужествомъ и воинскимъ счастіемъ далъ сей войн другой видъ. Іоаннъ, заключивъ миръ въ 1582 году, отказался отъ всхъ своихъ завоеваніи въ Ливоніи, и Дерптъ достался Польш.

Іезуиты управляли Польскою политикою въ сіе несчастное время, они завели свой Коллегіумъ въ Дерпт, и начали употреблять насильственныя средства къ введенію Католической вры въ Ливоніи. Мудрый Стефанъ Баторій не былъ чуждъ предразсудковъ своего времени, и думалъ, что двствуетъ богоугодно, позволяя Іезуитамъ насильствовать. Римско-Католическое духовенство не могло привлечь къ себ умовъ. Монахи жили роскошно и вели себя гордо. Кром другихъ утсненій и безпорядковъ, они оставили но себ ту память въ Дерпт, что по нераднію ихъ сгорла прекрасная соборная церковь, въ 1596 году. Стефанъ Башорій нашелъ еще другое средство, сдлаться ненавистнымъ въ Дерпт: подъ предлогомъ наказанія дворянъ за ихъ приверженность къ Россіи, онъ конфисковалъ множество ихъ имній, раздарилъ своимъ вельможамъ и чаешь удержалъ для себя. Сигизмундъ III, столь же усердный къ уничтоженію Лютеранскаго исповданія, боле прилагалъ старанія, нежели его предшественникъ, къ водворенію торговли въ Дерпт, и далъ ему многія привиллегіи. Но усилія его были тщетны: обстоятельства перемнились, и Дерптъ упалъ.

Настала война между Шведскимъ Королемъ Карломъ IX и Польскимъ Сигизмундомъ III за наслдство престола. Для Дерпта наступили смутныя времена. Въ 1600 году, 27 Декабря, Шведы взяли штурмомъ сей несчастный городъ. Въ 1603 году, Поляки отняли его, посл продолжительной осады. Въ 1607 году, Шведы снова подступили къ Дерпту, и опустошивъ его окрестности, изнуривъ голодомъ жителей, отступили безъ успха. Къ увнчанію всхъ сихъ бдъ, — ужасная язва распростанилзсь въ Дерпт и его окрестностяхъ, въ 1624 году, и большая часть жителей, уцлвшая отъ меча и голода, истреблена заразою.

Одинъ великій человкъ перемняетъ участь цлыхъ поколніи. На поприщ войны наслдственной появился Густавъ Адольфъ, образецъ героевъ и Монарховъ. Въ 1625 году, посл осьмидневной осады, онъ покорилъ Дерптъ. Продолжая войну за свободу вры въ Германіи, великій мужъ въ воинской ставк помышлялъ о благ человчества, я съ ноля битвы рассылалъ мудрыя повелнія о благоустройств покоренныхъ имъ странъ. Онъ занялся возстановленіемъ торговли, земледлія и просвщеніи въ несчастной Ливоніи, которая столь долго страдала отъ раздоровъ сосдей и собственнаго неустройства, и назначилъ Генералъ-Губернаторомъ Ливоніи бывшаго наставника своего, Іоанна Скитта, мужа мудраго и добродтельнаго. Выборъ добрыхъ и мудрыхъ правителей есть первый залогъ любви Монарха къ какой либо стран. Ливонцы чувствовали милость Густава Адольфа, по мудрому управленію Іоанна Скитта. Онъ избралъ Дерптъ средоточіемъ правосудія и просвщенія, основалъ здсь вс Судилища гражданскія и духовныя, и въ 1650 году Гимназію, въ которой учители имли титулы Профессоровъ. Скитте обратилъ все свое вниманіе на образованіе поселянъ, но недостатокъ въ учителяхъ, знающихъ Эстонскій и Латышскій языки, удержалъ его рвеніе къ сей полезной цли. Онъ основалъ въ Дерпт Университетъ, который, вмст съ Консисторіей, трудился надъ переводомъ книгъ Священнаго Писанія и Псалмовъ на Эстонскій и Латышскій языки, и образованіемъ предикантовъ-учителей и заведеніемъ народныхъ школъ. Вс мудрыя предположенія и благія начинанія Іоанна Скитте увнчались счастливымъ успхомъ, ибо доброе всегда созрваетъ, не взирая на многочисленныя препятствія. Ливонія и понын благословляетъ память великаго Густава Адольфа и его мудраго наставника.

Съ жизнью Густава Адольфа, кончилось счастье Ливоніи. Во время правленія Королевы Христины, Ливонія истощена была податями, а при Карл X, она снова сдлалась театромъ войны. Шведскій Король вторгнулся въ Польшу и Литву, и вздумалъ присоединишь къ своему Королевству нкоторыя Польскія области. Царь Алексй Михайловичъ не могъ спокойно смотрть на возвышающееся могущество Швеціи, по правиламъ мудрой политики, онъ объявилъ воину Карлу X, и вторгнулся въ Ливонію, которая находилась въ самомъ дурномъ оборонительномъ состояніи. 40,000 Русскихъ приступило къ Дерпту, который по краткой защит сдался на капитуляцію, въ 1656 году, гарнизонъ, чиновники и Университетъ получили позволеніе выступить изъ города. Дерптъ оставался 5 лтъ во власти Русскихъ, и по миру, заключенному въ 1661 году, уступленъ снова Швеціи.

Отъ сего времени, еще сорокъ три года оставался Дерптъ въ Шведскомъ владніи, памятномъ только по безпрестаннымъ налогамъ и разнаго рода притсненіямъ. Возобновленіе Университета, въ 1690 году, можно назвать однимъ только истиннымъ благодяніемъ для сего края, а прочія привиллегіи ни къ чему не послужили, ибо обстоятельствами невозможно такъ повелвать, какъ людьми. Редукціонная Коммисія лишила дворянство многихъ имній, не обогативъ страны, лишенной промышлености и торговли. Были дланы предположенія о соединеніи ркъ и озеръ, объ учрежденіи новаго водянаго сообщенія между моремъ и Чудскимъ озеромъ, на счетъ дворянства и купечества, но недостатокъ въ деньгахъ уничтожила, вс проекты.

Наконецъ, въ 1704 году, Русскій Генералъ Шереметевъ покорилъ Дерптъ, который защищалъ храбрый Шведскій Полковникъ Скитте. Городъ сдался на капитуляцію и гарнизонъ взятъ военноплннымъ. Дерптъ удержалъ вс свои привиллегіи, во вскор новое несчастіе постигло его. Русскій Комендантъ Нарышкинъ, обвинила. Дерптскихъ жителей въ умысл измны, и жители его въ 1708 году сосланы были въ заточеніе въ Россію, а нкоторые казнены на мст. Дерптъ снова опустлъ, въ развалинахъ его помщался одинъ Русскій гарнизонъ до Нейштадскаго мира. Петръ Великій, присоединивъ на вчныя времена Ливонію, возвратилъ Дерптскихъ жителей изъ ссылки, образовалъ Магистратъ и возобновилъ прежнія привиллегіи. Городъ снова выстроился, торговля ожила.

Съ сего времени, Исторія Дерпта представляетъ рядъ безпрерывныхъ благодяній Русскаго Правительства.

Между 1760 и 1776 годами, городъ нсколько разъ опустошаемъ былъ пламенемъ, которое истребило его совершенно и лишило жителей возможности возобновить свои жилища. Екатерина Великая и многія благодтельныя частныя особы, великодушными и усердными пожертвованіями, воздвигли городъ изъ пепла, и Дерптъ возродился въ покой красот. Императоръ Павелъ I положилъ первое основаніе Университету, подаривъ оному мсто. Александръ Благословенный воздвигъ сеи памятникъ Паукамъ и далъ ему Уставъ, 18 Декабря 1802 года. Достойно вниманія заведеніе для благородныхъ двица., основанное Императоромъ Павломъ I, въ 1798 году. Это родъ монастыря, въ которомъ благородныя двицы, до выхода замужъ, живутъ пода, управленіемъ начальницы, получаютъ жалованье, имютъ экипажи, врача, общій столъ, могутъ вызжать куда угодно и принимать гостей. При выход замужъ, он получаютъ приданое, и пока находятся въ заведенія, въ знакъ отличія, носятъ чрезъ плечо ленту оранжеваго цвта съ красными каймами, съ зеленымъ крестомъ, оправленнымъ въ золото и вензловымъ именемъ Монарха, учредителя ордена. На казенномъ содержаніи находятся 12 дамъ. Кром того другія могутъ быть приняты на своемъ содержаніи, со взносомъ извстной суммы.

Кончились навсегда безпокойства и кровопролитія въ Ливоніи, которая, на дон могущественной Россіи. не перестаетъ наслаждаться счастьемъ и довольствомъ. Дерптъ съ своимъ Университетомъ есть брилліантъ въ внц, изливающій благодтельный свтъ на вс Остъ-Зейскія провинціи. Здсь образуются просвщенные воины и Государственные чиновники, искусные врачи и благочестивые пастыри, которые на языкахъ простонародныхъ, проповдываютъ Эстамъ и Латышамъ, слово Божіе и правила добродтели. Я пробгу съ моими читателями по богатымъ и отлично устроеннымъ заведеніямъ сего храма Ливонскихъ Музъ, чтобы они видли, какъ Остъ-Зейцы умютъ пользоваться благодяніями Правительства.

(Продолженіе впредь).

‘Сверная Пчела’, No 78, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

(Продолженіе.)

Почтенный Ректоръ Университета, Ст. Сов. Эверсъ, самъ былъ моимъ путеводителемъ по всмъ заведеніямъ. Въ а часовъ утра, въ самую пріятнйшую погоду, мы отправились въ Ботаническій садъ. Я не знатокъ въ Ботаник, и потому не могъ наслаждаться рдкостями и драгоцнностями растительнаго царства, но былъ восхищенъ расположеніемъ сада, чистотою, порядкомъ, красотою оранжерей, густыми, тнистыми аллеями, и самымъ мстоположеніемъ небольшого пространства, занимаемаго садомъ. Куртины, острога на прекрасномъ пруд, холмика украшены растеніями всхъ странъ и климатовъ. Воздухъ наполненъ благоуханіемъ. Взоры не могутъ насытишься разнообразными переливами зелена: цвтовъ въ эту пору не много на открытомъ воздух, ни и т въ утреннихъ лучахъ солнца сіяютъ, какъ яхонты на бархат. Съ терассы сада — видъ прекрасный. Взорамъ открывается часть города, роскошная долина съ извивающимся по ней зеркальнымъ Эмбахомъ, и горы, увнчанныя рощами, усянныя домиками. Развалины собора и втряныя мельницы на горахъ — украшаютъ сей ландшафтъ. Полуразрушенныя высокія стны, казалось, говорили мн: memento mori, а быстрыя крылья мельницъ напоминали о скоротечности времени и непостоянств нашихъ надеждъ и желаній. Богатство природы и щедрость Творца, по словамъ Державина, отражались въ семъ собраніи рдкихъ и полезныхъ произведеніи земли, какъ солнце въ малой капл водъ. Я невольно погрузился въ размышленія, и Исторія Дерпта возбудила во мн печальныя ощущенія. Природа, въ тысяч видахъ, стремится на пользу и удовольствіе человка, а человкъ безпрестанно отдаляется отъ нея, попираетъ ногами драгоцнные ея дары, и гоняется за призраками счастья, которые порождаются страстями и предразсудками. Одно только просвщеніе возвращаетъ человка на лоно природы, и здсь, на земл Университетской, я думалъ о высокой цли просвщенія, и о счастіи, проистекающемъ изъ него для человчества.

Ученый мой путеводитель вывелъ меня изъ размышленія, обративъ мое вниманіе на драгоцнныя прозябенія. Замчательно, что здсь находятся растенія всхъ климатовъ обширной Россіи, произведенія Крыма, Кавказа и Сибири. Многіе Ботаническіе сады въ Европ завидуютъ богатству Дерптскаго, особенно въ отношеніи къ свернымъ растеніямъ. Для читателей моихъ, можешь быть, показалось бы затруднительнымъ исчисленіе всхъ рдкостей: скажу только, что въ семь саду находятся, между прочимъ, 123 новыхъ родовъ и 3 совершенно новые вида.

Изъ Ботаническаго сада, мы пошли въ главное Университетское зданіе, гд Профессоры читаютъ свои лекціи, и гд помщаются Кабинеты рдкостей. Зданіе огромное, въ три этажа, съ великолпнымъ фронтономъ и колоннадою. Постройка его стоила не боле 207,450 рублей. Я пожаллъ, что оно стоитъ не на главной площади, но въ тсной улиц, хотя передъ зданіемъ сохранено нсколько порожняго мста, въ вид площадки. Мн отвчали, что сіе уединеніе избрано именно для того, чтобы не развлекать студентовъ во время лекціи — великимъ шумомъ и происшествіями на улиц. Для тихихъ жителей Дерпта, главная ихъ площадь кажется шумною, для меня же, привыкшаго къ шуму столицъ, — она показалась пустынною.

Изъ сней на лво, мы вошли въ физическій классъ и Кабинетъ. Здсь встртилъ насъ Профессоръ физики, Надв. Совт. Паррошъ, сынъ знаменитаго нашего Академика, бывшаго Ректоромъ въ Дерптскомъ Университет, обогатившаго Науки многими изобртеніями, открытіями и усовершенствованіями. Физическій Кабинетъ чрезвычайно богатъ машинами и аппаратами, изъ коихъ большая часть работы извстнаго Парижскаго физико-механика Шарля. Г. Парротъ, по необыкновенной своей снисходительности, показалъ мн вс рдкости сего собранія, и даже, узнавъ о моей страсти къ физическимъ Наукамъ, сдлалъ предо мною много весьма любопытныхъ опытовъ. Я замтилъ нсколько предметовъ, виднныхъ мною въ первый разъ, или хотя извстныхъ мн, но здсь въ усовершенствованномъ вид, какъ то: аппаратъ для параболическаго теченія жидкостей (т. едля доказательства, что жидкія тла, бросаемыя вверхъ, въ паденіи своемъ описываютъ параболу), и машину для параболическаго паденія твердыхъ тлъ. Об машины устроены весьма просто и съ большимъ удобствомъ. Аппаратъ чрезвычайно малосложный, для доказательства, что черный цвтъ есть только отсутствіе благо. Онъ изобртенъ отцемъ Г. Профессора Паррота, почтеннымъ Академикомъ, и совершенно соотвтствуетъ своей цли. Замчателенъ Геліостатъ или аппаратъ, для остановленія или удержанія на одномъ мст отраженія солнечныхъ лучей {Pour fixer la direction de la rflexion des rayons solaires.}. Къ числу полезныхъ изобртеній Г. Академика Паррота, принадлежатъ также виднный мною на опыт дупликатъ электричества, и конусъ гидравлическій, для доказательства упругости воды. Но боле всего привлекъ мое вниманіе, виднный мною въ первый разъ аппаратъ, для поляризаціи свта или для доказательства, что солнечный лучъ иметъ дв стороны: черную и блую. Посл произведеннаго опыта, доставившаго мн чрезвычайное удовольствіе, я не могъ удержаться, чтобы не сказать присутствовавшимъ: ‘Милостивые государи! вотъ аппаратъ, для доказательства склонности рода человческаго къ порицанію, и вкорененной въ васъ страсти находить везд и во всемъ дурное. Не довольно того, что мы отыскали пятна въ солнц, теперь и въ свтломъ луч его видимъ черную сторону. Чему же удивляться, если въ нашихъ сочиненіяхъ или самыхъ благонамренныхъ поступкахъ, люди, вооруженные аппаратомъ зависти, находятъ черныя стороны!’ — Ученые согласились со мною. Я слыхалъ въ жизни много Профессоровъ, но долженъ признаться, что рдко встрчалъ столь краснорчивыхъ, какъ Г. Паррошъ. Завидую его слушателямъ.

Напротивъ физическаго Кабинета чрезъ сни, находится классъ Химическій со множествомъ аппаратовъ, и лабораторія. Здсь мы нашли Г. Профессора, Надв. Совт. Озанна (Озяни). Онъ во время четырехъ-лтняго своего пребыванія въ Дерпт, занимаясь тщательно преподаваніемъ лекцій, усплъ сдлать нсколько важныхъ открытій, которыя я видлъ въ натур и на опыт. Въ физическихъ Паукахъ, недовольно для Профессора повторять по книг чужія открытія. Этотъ способъ преподаванія никогда не прославитъ Университета, и не возбудитъ въ слушателяхъ рвенія къ Наук. Но когда Профессоръ самъ углубляется въ таинства природы, и собственными наблюденіями расширяетъ кругъ человческихъ познаній, тогда только онъ оправдываетъ званіе ученаго, и возносится надъ сферою непростыхъ повторителей чужой учености. Съ особеннымъ удовольствіемъ слушалъ и почтеннаго Г. Озанна, и душою участвовалъ въ его надеждахъ на будущія открытія и усовершенствованія {Открытія, сдланныя Надворнымъ Совтникомъ Профессоромъ Озанномъ, по время пребыванія его въ Дерпт, суть слдующія: I. Онъ нашелъ, что открытыя имъ прежде того жидкости, состоящія изъ винно-кислой извести и поташа (кали), и изъ винно-кислой извести и самородной щелочной соли (natrum), (имющія свойство сгущаться въ тепл, и въ стуж вновь разжижаться), подвергаются, во время сгущенія, разложенію, но произведенное симъ разобщеніе составныхъ частей прекращается, когда сгустившаяся масса простынетъ. Изъ сего явствуешь, что сгущеніе сихъ жидкостей въ тепл и разжиженіе ихъ въ холод, не противорчитъ общему закону, разширенія тлъ теплотою, но должны бытъ истолкованы химическимъ измненіемъ жидкостей.— Два новые фосфора, т. е. два новыя вещества, которыя имютъ свойство издавать пріятый ими свтъ, гораздо въ большей степени нежели извстный настоящій фосфоръ. Одно состоитъ изъ извести и срной сурьмы, а другое изъ извести и срнаго мышьяка. Первое, наполнившись дневнымъ сптомъ, издаетъ зеленый, а послднее голубой свтъ.— 3. Палладій въ Русской платин, Ланжье въ Париж, разлагавшій Русскую платину, не могъ найти въ оной палладія, металла, находящагося въ платин Бразильской. Профессоръ О. нашелъ въ платин Петербургскаго чекана 1,6 проц. палладія.— 4. Рутеній (Ruthenium), металлъ, найденный Профессоромъ О. въ осадк Русской платины, неразлагаемой селитряносоляною кислотою. Сей металлъ находится въ весьма маломъ количеств въ Русской платин. По предварительнымъ опытамъ, окись сего металла есть летучая, и оный, по видимому, составляетъ переходъ отъ сурьмы и висмута къ осмію. Теперь занимается онъ добываніемъ сего металла въ большемъ количеств и разсмотрніемъ свойствъ онаго.}.

Г. Парротъ показывалъ мн Минералогическій Кабинетъ, находящійся во второмъ этаж главнаго Университетскаго зданія. Весьма сожалю, что по причин болзни Г. Профессора Естественной Исторіи, Надв. Совт. Энгельгардта, я не могъ съ нимъ познакомиться. Онъ недавно возвратился съ ученаго путешествія по Россіи, и изъ неисчерпаемыхъ Сибирскихъ рудниковъ обогатилъ Кабинетъ рдкими произведеніями ископаемаго царства. Кром штуфъ, находящихся за стекломъ для храненія въ Кабинет, Г. Энгельгардтъ уложилъ въ особыхъ шкафахъ пробы всхъ извстныхъ металловъ и минераловъ, и какъ лекціи бываютъ въ самомъ Кабинет, то слушатели видятъ въ натур каждый предметъ, о которомъ говорится. Кром многихъ драгоцнностей, я замтилъ въ кабинет большіе слитки самороднаго золота и куски малахита, подаренные Университету покойнымъ Государемъ Императоромъ Александромъ. Рядомъ съ Минералогическимъ Кабинетомъ, находится Кабинетъ Естественной Исторіи, или собраніе рдкостей царства животныхъ и мадрепоровъ. Особенно достойно замчанія, собраніе птицъ изъ южнаго полушарія, изъ коихъ большая часть привезена Г. Профессоромъ, Надв. Совт. Эшшольцомъ (Eschscholtz), совершившимъ путешествіе вокругъ свта съ Г. Коцебу. Г. Эшшольцъ обогатилъ также Кабинетъ рдкими раковинами, кораллами и собраніемъ наскомыхъ. Я имлъ удовольствіе познакомиться съ симъ ученымъ путешественникомъ.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 80, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

(Продолженіе.)

Въ томъ же этаж, напротивъ Минералогическаго Кабинета чрезъ сни, находится Музей Древностей. Онъ обязанъ своимъ существованіемъ, неусыпнымъ попеченіямъ Г. Ст. Совт. Моргенштерна, Профессора Краснорчія, древнихъ языковъ и принадлежащихъ къ нимъ Наукъ. Онъ сопутствовалъ мн. во все время осматриванія любопытныхъ предметовъ въ Университет, и здсь принялъ меня какъ хозяинъ. Я съ удовольствіемъ осмотрлъ собраніе медалей и монетъ, снимки съ древнихъ камеевъ или антиковъ, и много любопытныхъ вещей, пожертвованныхъ любителями и путешественниками: Оружіе, орудія и нарядъ дикихъ или отдаленныхъ восточныхъ народовъ и. ш. п. Извстный въ Исторіи Наукъ, Г. Рихтеръ, (ученикъ почтеннаго Эверса), который, къ сожалнію всхъ любителей просвщенія, въ молодыхъ лтахъ умеръ, въ путешествіи своемъ по Востоку, обогатилъ сей Музеумъ Египетскою муміею, весьма хорошо сохранившеюся, многими папирусами и рдкостями. Память Рихтера священна въ Дерпт: онъ былъ рожденъ прославишь свое отечество и мсто своего воспитанія. Въ Музе хранятся портреты двухъ великихъ Писателей нашего времени: Гете и Гердера, работы извстнаго живописца Кюгельхена, который погибъ въ Дрезден отъ руки убійцы.— Сходство лицъ, живопись и память о Кюгельхен, длаютъ сіи портреты весьма драгоцнными.

Посл Музея, я взглянулъ на Конференцъ-залу, гд бываютъ публичныя собранія. Она отлично устроена, обнесена вокругъ колоннадою, поддерживающею галлерею для помщеніи слушателей, и украшена портретомъ Государя Императора. Подъ портретомъ стоитъ каедра, съ которой Гг. Профессора произносятъ рчи.

Изъ главнаго Университетскаго зданія, я похалъ съ Г. Моргенштерномъ на гору Домъ, къ святилищу Музъ, Библіотек, которая, какъ я выше сказалъ, помщается въ одной части древняго собора, отдланнаго въ томъ самомъ вкус, какъ (была прежде цлая церковь. Какъ любитель и чтитель древностей, я съ благоговніемъ вступилъ въ пространство, огражденное высокими стнами, бывшими свидтелями важныхъ событіи въ продолженіе многихъ вковъ. Обширность сего зданія доказываетъ, что нкогда духовная паства въ здшнихъ мстахъ, была гораздо многочисленне, нежели теперь. Лтъ двадцать тому назадъ, намревались возобновить древній храмъ, и, въ той части, которая теперь остается въ развалинахъ, помстить Университетскую церковь. Мысль прекрасная и великая, соединить подъ одною кровлею произведенія ума человческаго и изліяніе благодарныхъ чувствованіи къ Богу, одарившему человка умомъ и душею безсмертною!

Со стороны развалинъ, придлана лстница для входа въ Библіотеку. Мы сначала вошли въ залу втораго этажа, и я пораженъ былъ пріятнымъ удивленіемъ. Красота залы превзошла вс мои ожиданія. Она закруглена съ одной стороны, и усчена прямо со стороны развалинъ. Вокругъ кривой стны, сооружены колонны готической формы, поддерживающія галлерею. Между колоннами, подланы перилы и дверцы, и такимъ образомъ, каждый промежутокъ между ими составляетъ родъ особаго кабинета, во многихъ изъ нихъ находятся столы для работы. Красота рисунка, соразмрность всхъ частей сей готической архитектуры внутри залы, длаютъ честь художнику. Цлая Библіотека состоитъ изъ трехъ такихъ залъ, помщающихся одна надъ другою. Чрезъ готическія окна необыкновенной величины, вс залы освщены достаточно. Въ средней зал помщенъ бюстъ Основателя, Императора Александра, и кругомъ бюсты отличныхъ мужей Ливоніи. Собраніе книгъ не превышаетъ 20,000 томовъ, между коими считается 7000 историческихъ сочиненій. Библіотека существуетъ 20 лтъ и ежегодно полагается 10,000 рублей на ея умноженіе и содержаніе. Я видлъ множество богатыхъ изданій, много старинныхъ теологическихъ и юридическихъ книгъ, нын вышедшихъ изъ торговли, и вообще весьма много драгоцннаго для Библіотеки. Все. что касается до Ливонской Исторіи, собрано вполн. Русскія книги составляютъ самый малочисленный разрядъ въ Библіотек. Кром Исторіи Карамзина, нтъ почти вовсе новыхъ Сочинителей и Поэтовъ, прославившихъ вкъ Императора Александра. Древняя Россійская Вивліоика, сочиненія Хераскова, Сумарокова, Тредьяковскаго и нсколько историческихъ книгъ, вотъ все, что я замтилъ. Кажется, Русская Литература мене всего обращаешь на себя вниманіе здшнихъ ученыхъ: это я долженъ сказать по совсти. Изъ числа рукописей, я замтилъ нсколько собственноручныхъ писемъ Мартина Лютера, нсколько автографовъ новыхъ Нмецкихъ Писателей, и между прочимъ, цлую тетрадь, писанную собственноручно Виландомъ, и подаренную почтенному Г. Моргенштерну. О достоинств Восточныхъ рукописей, подаренныхъ Библіотек покойнымъ Рихтеромъ, я не могу судить. Въ ныншнемъ году, положено купить книгъ на 57,000 рублей, изъ числа экономическихъ суммъ, наиболе старопечатныхъ Латинскихъ {Нельзя ли притомъ купить и Русскихъ? Прим. Изд.} по части Богословія и Юриспруденціи, которыя вообще становятся нын рдкими, а между тмъ почитаются богатствомъ книгохранилищъ. Библіотека открыта для публики два раза въ недлю, для Профессоровъ ежедневно.

Поблагодаривъ Директора Библіотеки, Г. Моргенштерна, за его вжливость, я отправился одинъ въ Обсерваторію, гд долженъ былъ найти прежняго моего путеводителя. Въ путешествіи моемъ, я ищу здоровья, и потому прошелъ мимо Клиники, построенной на прекрасномъ мст, противъ Библіотеки. Я любитель театра, но только не Анатомическаго, и потому только снаружи полюбовался прекрасною ротондою, гд длаются диссекціи. Одинъ студентъ Медицины сказалъ мн, что здшній анатомическій театръ нуждается въ тлахъ для практики. Не будучи Медикомъ, я внутренно порадовался этому, и какъ человкъ, не стыжусь въ этомъ признаться. Это знакъ, что въ Дерпт мало бдныхъ людей, осужденныхъ на госпитальную смерть, которые тломъ своимъ должны платишь за призрніе на одр болзни. Жалкая необходимость для успховъ Науки!

Я уже сказалъ, что гора Домъ, принадлежащая Университету, отдлана Англійскимъ садомъ, и служитъ для публичнаго гульбища. Пробираясь рощею по узкой тропинк, я увидлъ родъ бесдки, подхожу къ ней, и представьте себ мое удивленіе: это сушильня человческихъ костей для дланія скелетовъ!

Профессоръ Астрономіи, Над. Совт. Струве, нсколько лтъ сряду занимается практикою вн города. Я былъ такъ счастливъ, что во время моего пребыванія въ Дерпт, онъ возвратился сюда на одинъ день. Я воспользовался симъ случаемъ, чтобы познакомишься съ симъ ученымъ мужемъ, составившимъ себ блестящее имя въ молодыхъ лтахъ, и вмст съ тмъ, увидть первый въ мір рефракторъ. Почтенный Г. Струве повелъ меня на Обсерваторію, устроенную по его предположенію. Механизмъ доведенъ до совершенства: при повертываніи одною рукою колеса, вся верхняя часть Обсерваторіи движется съ такою легкостью, что рука вовсе не чувствуетъ сопротивленія. Оптическій обманъ представляетъ здсь странное явленіе: кажется, что вертится нижняя часть Обсерваторіи, т. е. каменная башня, а деревянная придлка на колесахъ или верхняя часть, которая находится въ движеніи, представляется неподвижною {Мн расказывали забавный анекдотъ, случившійся въ Обсерваторій. Одинъ путешественникъ, осматривая Обсерваторію, сказалъ, въ простот сердца сопутствовавшему ему ученику Г. Струве, что онъ не вритъ всмъ математическимъ исчисленіямъ, и никакъ не соглашается въ томъ, что земля вертится, а солнце неподвижно, потому, что глаза его удостовряютъ его ежедневно въ противномъ. Астрономъ, вмсто отвта, началъ вертть колесо и спросилъ, что движется: верхняя или нижняя часть Обсерваторіи? Путешественникъ отвчалъ: разумется, нижняя. Тогда Астрономъ свелъ путешественника внизъ, показалъ ему, что нижняя часть построенна изъ камня, на крпкомъ гранитномъ фундамент, и удостоврилъ его, что движется верхняя часть, но что оптическій обманъ показываешь противное. Тогда путешественникъ уврился въ истин, и согласился, что зрнію не должно слишкомъ доврять. Жаль что Галилей не могъ такимъ образомъ убдить инквизиторовъ, когда они заставили его отрекаться отъ открытія.}. Я люблю пламенно науки и людей, которые съ безкорыстною любовью имъ предаются, и потому съ величайшимъ вниманіемъ и любопытствомъ слушалъ расказъ почтеннаго Струве, толковавшаго мн механизмъ и устройство рефрактора. Мое вниманіе воспламенило любимца Ураніи. Онъ говорилъ какъ вдохновенный. Свъ на свой стулъ, и приводя однимъ пальцемъ въ движеніе рефракторъ, всомъ въ 3500 фунтовъ, Струве, казалось, управлялъ теченіемъ звздъ. Съ умиленіемъ и слезами на глазахъ, онъ говорилъ мн о своемъ счастіи. ‘Вы видли мое жилище, сказалъ Струве, примыкающее къ Обсерваторіи, окруженное зеленью и цвтами, гд я наслаждаюсь спокойствіемъ по трудахъ, и вкушаю блаженство въ ндрахъ моего семейства. Здсь, въ самой Обсерваторіи, я обладаю первымъ въ мір астрономическимъ орудіемъ, и могу во всякое время наблюдать движеніе небесныхъ тлъ, съ большимъ удобствомъ, нежели вс бывшіе до меня Астрономы. Казенная типографія печатаетъ вс мои наблюденія. Жизнь моя обезпечена, и со стороны потребностей хозяйственныхъ, и въ отношеніи къ наук. Всмъ этимъ, я обязанъ Правительству, и почитаю пріятнйшимъ долгомъ трудиться, сколько станетъ моихъ силъ и способностей.’ — Я обнялъ почтеннаго Астронома, не какъ ученаго, но какъ человка. Я много видлъ въ жизни моей людей облагодтельствованныхъ, — но не такъ часто встрчалъ благодарныхъ. Г. Струве говорилъ только о своей благодарности, а молчалъ о своихъ заслугахъ. Онъ издалъ уже 8 частей, въ четвертку, Астрономическихъ наблюденій, умножилъ Гершелевъ каталогъ неподвижныхъ звздъ, отъ 411 до 3065 звздъ, образовалъ, и нын образуетъ отличныхъ Астрономовъ, и своимъ стараніемъ доставилъ случай Правительству пріобрсть рефракторъ, который почитается чудомъ искуства. Должно вспомнить, что Г. Струве иметъ неболе 52 лтъ отъ роду.

Другіе говорили мн о заслугахъ почтеннаго Струве: онъ говоритъ только о заслугахъ другихъ, и я раскажу вкратц то, что слышалъ отъ него о знаменитомъ Механик Фрауэнгофер, соорудившемъ сей рефракторъ {Біографія Фрауэнгофера помщена въ Rig. St. Bltter, 1826.}.

Іосифъ Фрауэнгоферъ родился въ 1787 году. Отецъ его, стекольщикъ въ Страубинг, (въ Баваріи) училъ его съ малолтства своему ремеслу, и потому не имлъ времени посылать въ школу. На и году своего возраста. Фрауэнгоферъ остался сиротою, и опекунъ его хотлъ, чтобы онъ учился токарному искуству, но по слабости его сложенія, изъ опасенія, что онъ не выдержитъ трудной работы, его отдали (въ 1799 году), въ ученіе къ Придворному зеркальному мастеру и стекольному полировщику (Classchleifer) въ Минхен, Вейхсельбергеру. Не имя денегъ, чтобы платить за ученіе, Фрауэнгоферъ обязался 6 лтъ работать безденежно. Ему не позволяли даже посщать воскресныя школы, и потому онъ весьма слабо зналъ грамату и Ариметику.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 81, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина. Письмо 4-е.

(Окончаніе.)

Чтобы вывести необыкновенныхъ людей изъ толпы, надобны необыкновенные случаи. Въ 1801 году, на второе лто ученія Фрауэнгофера, у придворнаго зеркальнаго мастера, 21 Іюля обрушились внезапно два дома въ Минхен. Въ одномъ изъ нихъ жилъ Фрауэнгооеръ, и онъ былъ прикрытъ развалинами. По особенному его счастью, доски и бревна при паденіи составили родъ свода надъ его головою, съ отверстіемъ, чрезъ которое онъ могъ кричать и просить о помощи. Надлежало работать сряду четыре часа, чтобы вытащить Фрауэнгофера изъ развалинъ. Король Максимиліанъ-Іосифъ нсколько разъ прізжалъ на мсто, во время расчищенія развалинъ, ободрялъ работниковъ и общалъ имъ награжденіе. Наконецъ, когда мальчика добыли изъ подъ груды камней, Король приказалъ его лечить на свой счетъ, и по выздоровленіи представишь къ себ. Великодушный Монархъ подарилъ несчастному сирот 18 червонныхъ, общалъ ему заступить мсто отца, и веллъ относиться къ себ со всхъ нуждахъ. Фрауэнгоферъ, на подаренныя Королемъ деньги, купилъ шлифовальную машину, и въ праздничные дна работалъ оптическія стекла, но, не зная Математики, встрчалъ въ исполненіи многія препятствія. Уцшнейдеръ, Баварскій Тайный Совтникъ, (основатель Математико-механическаго заведенія, извстнаго подъ именемъ Рейхенбахова, Либгерова и Уцшнейдерова), узнавшій Фрауэнгофера по случаю его несчастія, подарилъ ему нсколько книгъ математическихъ и оптическихъ. Но хозяинъ Фрауэнгофера запретилъ ему заниматься книгами, и къ большей бд, комната его была безъ оконъ, а хозяинъ не позволялъ ему работать при свч, опасаясь пожара. Геній преодолваетъ вс трудности, и Фрауэнгоферъ, не взирая на недостатокъ времени и способовъ, вскор пріобрлъ нужныя свднія въ Математик и Оптик. Освободясь отъ хозяина, и купивъ нужные инструменты, онъ началъ на свой собственный счетъ, работать оптическія стекла, и для своего содержанія гравировать визитные билеты, занимаясь между тмъ изученіемъ Математики. Военныя замшательства лишили Фрауэнгофера всхъ средствъ къ пропитанію’ Уцшнейдеръ вывелъ его изъ сихъ непріятныхъ обстоятельствъ, помстивъ въ заведеніи Рейхенбаховомъ, и поручивъ его надзору Профессора Шиге. Вскор онъ заступилъ мсто своего наставника въ заведеніи, и сдлался главнымъ онаго правителемъ. На семъ мст, онъ сдлалъ множество открытій и усовершенствованій въ Оптик и Механик, помстилъ много ученыхъ статей въ Запискахъ Минхенской Академіи, которая наименовала его Членомъ своимъ, въ 1817 году. Въ 1814 году, Уцшнейдеръ основалъ особенное Оптическое заведеніе, подарилъ Фрауэвгоферу 10,000 гульденовъ на его чаешь, и поручилъ ему управленіе надъ заведеніемъ, съ приличнымъ содержаніемъ, предоставивъ раздлъ всхъ выгодъ на дв равныя части. Съ сей эпохи начинается блисшательное поприще Фрауэнгофера. Лучшіе инструменты въ Европ длались въ семъ заведеніи, гд ежедневно работали 50 художниковъ. Фрауэнгоферъ принятъ былъ въ Члены многихъ Академій, получилъ отъ своего Короля орденъ Гражданской заслуги, а отъ Датскаго Короля орденъ Дааеброга. Онъ скончался 7-го Іюня 1826 года, отъ разслабленія, произведеннаго излишнимъ напряженіемъ умственныхъ и физическихъ силъ. Лучшее его произведеніе есть Дерптскій рефракторъ. Вотъ какимъ образомъ онъ достался Россіи.

Г. Струве, будучи въ Минхен въ 1820 году, засталъ Фрауэнгофера, занимающагося сооруженіемъ сего рефрактора. На вопросъ Г. Струве, для кого онъ заказанъ, Фрауэнгоферъ отвчалъ, что это орудіе есть опытъ всхъ теорій и усовершенствованій по части Оптики и Механики, и что если бы никто его не купилъ, то онъ намренъ подарить своему Правительству сей плодъ долголтнихъ своихъ изысканій въ Наукахъ. Г. Струве просилъ Фрауэнгофера не продавать никому, пока онъ не получитъ отвта отъ своего Университета. По предстательству Князя К. Л. Ливена, попечительное наше Правительство немедленно повелло отпустить сумму 30,000 рублей, и рефракторъ пріобртенъ для Россіи. Когда въ Европ узнали о совершенств сего рефрактора, то почти вс Университеты бросились съ просьбами къ Фрауэнгоферу, и предлагали ему двойную сумму за подобное орудіе. Смерть прескла вс надежды и желанія — и рефракторъ Фрауэнгофера остался первымъ и единственнымъ въ мір.

Въ 1024 году, сей рефракторъ доставленъ былъ въ нсколькихъ ящикахъ въ Дерптъ. Фрауэнгоферъ забылъ прислать наставленіе, какъ его сложишь и поставишь на мст. Г. Струве, въ нетерпніи, попытался сложить его, и совершенно усплъ въ своемъ предпріятіи. Это удивило самого Фрауэнгофера.

Я искалъ знакомства съ Дерптскимъ Астрономомъ изъ любопытства, а разстался съ нимъ съ любовью и уваженіемъ.

Скоро сказка говорится, но не скоро дло длается. Я осматривалъ Университетъ съ 8 часовъ утра до 8 часовъ вечера, съ промежуткомъ двухъ часовъ, для подкрпленія физическихъ силъ, безъ которыхъ умственныя не выдержали бы разнородныхъ впечатлній. Я обдалъ у почтеннаго Г. Эверса, съ милымъ семействомъ его и нсколькими любителями Музъ. Подобно первымъ Христіанамъ, которые посреди идолопоклонниковъ, жили между собою, какъ братья, и при первомъ свиданіи заключали дружескій союзъ, истинные любители Наукъ и Литературы сближаются между собою предметами общаго ихъ уваженія. Откровенность одушевляла нашу бесду, и мы въ конц нашей трапеза, съ восторгомъ провозгласили тостъ за здравіе Августйшаго Покровителя Наукъ и Литераторовъ, и во славу просвщенія.

Въ Дерптскомъ Университет находится 400 студентовъ. Они платятъ небольшую цну Профессорамъ за лекціи, по примру другихъ Нмецкихъ Университетовъ. Это самое заставляетъ юношей посщать лекціи съ большимъ прилежаніемъ, ибо даровое не такъ уважается, какъ покупное или пріобртенное съ пожертвованіемъ. Къ этому должно прибавить, что и Профессоры употребляютъ боле усилій къ привлеченію слушателей. Не корыстолюбіе, но самолюбіе дйствуетъ въ этомъ случа — а для успха Наукъ двойная польза.

Съ сожалніемъ оставилъ я милый Дерптъ, привлекательный по своему мстоположенію, по красот зданій, чистот улицъ, общему довольству жителей, драгоцнный для меня по знакомству съ людьми отличными на поприщ Паукъ, которыя здсь зрютъ и приносятъ полезные плоды, когда въ другихъ мстахъ он только что расцвтаютъ.

Одно только привело меня въ удивленіе. Въ Дерпт, гд курится иміамъ Музамъ, нтъ ни одного періодическаго изданія, посвященнаго Литератур и Наукамъ. Одинъ книгопродавецъ издаетъ здсь Дерптскую Газету, составленную изъ выписокъ политическихъ и иныхъ происшествій, помщаемыхъ въ другихъ Нмецкихъ Газетахъ. Историческія изысканія Г. Эверса, литературныя статьи Г. Моргенштерна, химическія открытіи Г. Озана, наблюденія Г. Струве, краснорчивыя изъясненія природы Г. Пэррота, украсили бы періодическое изданіе, въ которомъ могли бы помщать первые свои опыты отличнйшіе студенты. Не говорю, чтобы изданіе было срочное: этой обязанности не должно даже брать на себя ученое заведеніе. въ которое входятъ учебныя обязанности. Но изданіе могло бы быть въ род Академическихъ Записокъ или трудовъ Членовъ Университета, выходить нсколько разъ въ годъ, и служить складомъ общихъ усилій къ польз Наукъ, и вмст доказательствомъ ученой дятельности. Это мое мнніе — и только.

Прости, милый, гостепріимный Дерптъ! Не знаю, буду ли я когда восхищаться твоими прелестными видами, но признаюсь, что я почитаю счастливымъ человка, который въ состояніи провесть остатокъ безмятежной жизни въ твоихъ окрестностяхъ. Я храню въ сердц моемъ и въ голов, нсколько пріятныхъ ощущеній и воспоминаній о счастливыхъ минутахъ въ жизни. Пребываніе мое въ Дерпт входитъ въ этотъ разрядъ, и въ часы мрачной меланхоліи, нераздльной спутницы Литераторовъ и всхъ вообще людей, вышедшихъ изъ мрака неизвстности, въ минуты душевнаго недуга, я буду воспоминать о пребываніи моемъ въ Дерпт — и врно утшусь.

Бьетъ 5 часовъ по полудни. Солнце уже начинаетъ раскалять землю: жары несносные. Жалю почтовыхъ лошадей — но долженъ хать въ Ригу.

‘Сверная Пчела’, No 82, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

Дорога отъ Дерпта до Риги, отъ 23 до 25 Мая.

Образованность есть родъ нравственнаго мундира, въ который облекаются, въ торжественные дни, вс жители просвщенной Европы, принадлежащіе къ высшему сословію, по своему воспитанію, рожденію и положенію въ обществ. Правда, что и между ими существуетъ нкоторая разница народности (nationalit), но она также мало примтна, какъ выпушки или пуговицы въ мундирахъ. Покрои и цвтъ все одинъ и тотъ же. Различія въ обычаяхъ и образ жизни разныхъ народовъ и племенъ, должно отыскивать въ хижинахъ поселянъ и между жителя ли областныхъ городовъ. Здсь сохраняются древніе обычаи предковъ, ихъ образъ жизни и преданія старины. Ученые, составившіе системы о причин различія между народами, приписывали ее, по большей части Вр, климату, законодательству и пищ. Во многихъ отношеніяхъ это справедливо, въ нкоторыхъ совершенно ложно. Человкъ, по существу своему, есть подражательное животное, и въ образ жизни примняется къ окружающимъ его людямъ и предметамъ. Малодосужность поселянъ, единообразіе ихъ занятій и привязанность къ мсту рожденія и пропитаніе, заставляютъ ихъ жить боле въ своемъ кругу, между собою, и потому новыя идеи и впечатлнія рдко укореняются между ими, привычки и примры предковъ превращаются въ другую природу и становится священными. Большинство везд и во всемъ иметъ перевсъ, и отъ того, между образованными людьми высшаго сословія, боле находимъ простонародныхъ привычекъ, нежели между простымъ народомъ модныхъ обычаевъ. Парижанинъ не можетъ надивиться, когда Русскій, приводящій его въ недоумніе своею ученостью и начитанностью, находитъ удовольствіе париться въ бан, носиться ни тропк лихихъ коней по глыбамъ снга, слушать Русскія псни съ ауканьемъ и присвистомъ, и за столомъ, уставленнымъ драгоцнными винами и плодами, сть соленые огурцы и капусту. Пусть удивляется Французъ, — но это дань, платимая нами нашей Русской природ. Между тмъ, ни одинъ Русскій крестьянинъ не промняешь своей чарки водки, миски щей съ чернымъ хлбомъ, квасу и огурцовъ, на и см m.-де-графъ, бульонъ и салатъ, или Русскую кулебяку, на Французскій холодный паштетъ. Сколь ни быстры успхи Россіи въ образованности, но Русскій крестьянинъ мало перемнялся въ образ жизни, привычкахъ и обычаяхъ, со временъ Царя Алекся Михайловича. Подобно, какъ солнце въ одно время освщаетъ только одну половину земнаго шара и мста незакрытыя отъ вліянія свта, такъ точно и Европейская образованность до сихъ поръ освтила только одну половину Россіи, и на той половин находятся еще пещеры и подземелья, непроницаемыя для свта. Сіи неосвщенныя мста, и вообще цлую темную половику, я не называю осеннимъ мракомъ (сохрани отъ того Богъ!), но свтлою, сверною ночью, во время которой, часто утшаетъ насъ сверное сіянье, (составленное изъ природнаго ума и дарованій). На сей-то неосвщенной половин, остались слды древней нашей народности. Непроницаемый мракъ и сырость находятся въ пещерахъ и подземельяхъ на свтлой половин!

Простите мн, любезные мои читатели, за сіе краткое отступленіе, съ аллегорическими изъясненіями существенности. Мысли иногда невольно нижутся въ строку, когда думаешь о предметахъ, а выбросишь родившуюся мысль, также жалко автору, какъ скупому бросить полтинникъ нищему.

Ливонія боле 600 лтъ покорена Нмцами, которые, господствуя надъ туземцами, просвтили ихъ врою, наконецъ, Шведы научили ихъ граммат, но ни т ни другіе не перемнили ихъ нравовъ и образа жизни, по крайней мр въ главномъ, и особенно въ Эстоніи. То же говоритъ и Меркель, глубокій наблюдатель сердца человческаго и проницательный критикъ. Безъ сомннія, Ливонскіе поселяне, съ пришествіемъ чужеземцевъ, пріобрли много новыхъ понятій о новыхъ предметахъ, и обогатили языкъ многими словами для изъясненія новыхъ впечатлній и вещей. Объ этомъ нтъ спора. Русскіе поселяне, со времени преобразованія Россіи, также сдлали успхи въ этомъ отношеніи. Нмецкіе рыцари и купцы никогда не смшивались съ туземцами Ливоніи, разсянными на обширномъ пространств, и живущими не многолюдными деревнями, но особыми семействами, отдльно одно отъ другаго. Народная ненависть полагала непреодолимую преграду къ подражанію обычаямъ покорителей, бдность и угнетеніе отвращали приманку роскоши отъ покоренныхъ, и они понын остались почти тми же, какъ были прежде, за исключеніемъ нкоторыхъ наружныхъ формъ.

Жилище Эстонца, упряжь, домашняя утварь, земледльческія орудія и самая одежда, въ отношеніи къ искуству, находятся на первоначальной степени гражданской образованности. Исключая чугуннаго котла и нсколькихъ желзныхъ орудіи, едва ли что новое введено въ хозяйственный бытъ Эстонца, со времени открытія Ливоніи. Серебряное запястье, носимое на груди женщинами, есть простая выпуклая бляха, исчерченная узорами: точно такія же, и даже гораздо искуснйшей отдлки, находятъ въ древнйшихъ гробницахъ туземцевъ. Изъ числа предметовъ роскоши, прибыли табакъ и водка, ибо изготовленіе пищи и хлбопеченіе у Эстонскаго поселянина находятся въ самомъ грубомъ состояніи. Дикіе Тихаго океана ничуть не ниже Эстонцевъ въ отношеніи къ образу жизни и искуствамъ. Отагитскія цыновки, ихъ убранство изъ перьевъ и раковинъ, ихъ жилища и пища гораздо пріятне для образованнаго Европейца, нежели Эстонскія. При всемъ томъ Эстонцы, какъ я уже сказалъ прежде, образованне многихъ племена, живущихъ роскошно по своему состоянію. Природный умъ Эстонца, получивъ новые способы къ развитію своихъ способностей посредствомъ грамматы, обратился къ предметамъ отвлеченнымъ, но самымъ близкимъ и драгоцннымъ его сердцу, къ Вр и правамъ своего состоянія. Эстонецъ разсуждаешь о предметахъ Богословія. Неизвстно, по какимъ причинамъ секта Гернгутеровъ или Моравскихъ братіи, чрезвычайно распространилась въ Эстляндіи и Лифляндіи, къ большому неудовольствію Лютеранскихъ Пасторовъ, вообще людей просвщенныхъ и пользующихся доходами, достаточными для безбдной жизни. Гордость народная, и какое-то непостижимое равнодушіе ко всему житейскому, исключая необходимаго дневнаго пропитанія, отвращаютъ Эстонца отъ слдованія по пути усовершенствованій и отъ распространенія своей дятельности. Каждый изъ нихъ хочетъ жить такъ, какъ жили его предки, и повинуясь Нмцамъ, живя между Русскими, Эстонецъ заставляетъ ихъ учиться своему языку, пренебрегая всми чужеземными нарчіями.

На одной почв, въ одномъ климат съ Эстонцами обитаетъ другое племя, совершенно отличное въ нравственномъ и физическомъ отношеніи. Это Латыши. Между Латышемъ и Эстонцемъ боле разницы, нежели между Русскимъ и Нмцемъ, между Французомъ и Англичаниномъ, между Италілицемъ и Испанцемъ. Наслышавшись и начитавшись о сихъ двухъ племенахъ и (сказать по совсти) наскучивъ управляться съ неукротимыми Эстонцами, я съ нетерпніемъ ожидалъ встрчи другаго племени. Девять верстъ отъ второй станціи за Дерптомъ, въ лсу, находится корчма Берзе. У воротъ стояло нсколько видныхъ мужчинъ, въ полосатыхъ полотняныхъ курткахъ и шараварахъ, въ круглыхъ шляпахъ. Башмаки ихъ безъ подошевъ, суть куски кожи, во время выдлки выбитой на колодк въ форму обуви: по краямъ находятся прорхи, чрезъ которыя продвается ремешекъ, связывающій на ног и удерживающій сей родъ башмака въ его закругленомъ вид. Эта обувь есть, кажется, принадлежность Латышскаго племени, и употребляется въ Эстоніи, Лифляидіи, Курляндіи, Старой Пруссіи, Самогнтіи и въ Подлясіи (древнемъ мстопребываніи Латышскаго племени Ядзвинговъ или Языковъ, истребленнаго Поляками). Нкоторые изъ поселянъ имли чулки, другіе чистыя онучи въ вид чулковъ. Вс они курили трубки, и при моемъ приближеніи сняли шляпы и вжливо мн поклонились. Не удостоившись никогда перваго привтствія отъ Эстонцевъ, я тотчасъ догадался, что это Латыши. Я веллъ почталіону остановишься. Вхожу въ корчму, и къ удивленію моему, вижу повсюду порядокъ и чистоту. Кирпичный полъ усыпанъ былъ пескомъ и рубленымъ ельникомъ, длинный столъ блъ, какъ будто покрытъ чистою скатертью. Старушка, на лиц которой остались слды бывшей красоты, предстала къ нашимъ услугамъ, въ чистой одежд. Любопытство повлекло меня въ другую комнату, чтобы посмотрть устройство хозяйства. Въ этотъ разъ, я былъ награжденъ за любопытство, которое, какъ говорятъ, часто приноситъ горькіе плоды. Прелестная двушка лтъ 16, дочь хозяйки, встртила меня въ дверяхъ. Русые ея волосы были сплетены въ дв косы, которыя связывались напереди головы красною лентою. Корсетъ изъ краснаго сукна съ фалдами, выказывалъ тонкій ея станъ, тонкое и отмнно чистое блье (съ воротникомъ мужскимъ) закрывало грудь блоснжную, широкіе, вышитые краснымъ гарусомъ рукава сорочки, составляли пріятную противоположность съ алымъ корсетомъ и голубою, полосатою исподницею изъ домашней тонкой ткани. Прекрасная корчмарка была бы прекрасною и въ чертогахъ, не только въ бдной, лсной корчм. Свжее масло, вкусный и хорошо испеченный черный хлбъ, домашній сыръ, предложили намъ для завтрака въ чистой посуд. Первая встрча съ Латышами расположила меня въ ихъ пользу.

Говоря о Латышахъ, я долженъ предувдомить моихъ читателей, что я не касаюсь Латышей, обитающихъ въ Курляндіи и дале въ Пруссіи. Здсь идетъ дло о Латышахъ, живущихъ въ Лифляндіи, между Дерптомъ и Ригою. Мстныя обстоятельства произвели небольшую разницу въ характер и образ жизни Латышей разныхъ округовъ.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 84, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

(Продолженіе.)

Изъ краткаго обозрнія Ливонской Исторіи, читателя мои уже знаютъ о нашествіи Латышей изъ Пруссіи въ Ливонію, о врожденной склонности сего племени къ хлбопашеству, и объ ихъ трудолюбіи. Сіи похвальныя качества оказываются здсь на каждомъ шагу. Земля везд отлично воздлана, и гд только можно бросишь зерно между лсами, поросшими на пескахъ и болотахъ, везд видны удобренныя нивы, покрытыя хлбными произрастеніями. Во время моего прозда чрезъ сію страну, уже наливались колосья ржи, поросшей густо и высоко, общающей щедрую награду за трудъ земледльца. Не знаю, могъ ли боле наслаждаться хозяинъ нивы своею собственностью, какъ я утшался видомъ волнующихся, подобно морю, зеленыхъ колосьевъ, которые въ наклоненіи своемъ образовали переливы тней на свтлой поверхности. Холмики съ яровымъ хлбомъ, едва возникающимъ, казались зелеными островами. Хотя вообще отъ самой Нарвы вс земныя произрастенія, или какъ говорится, вегетація, весьма хороши, но отъ Дерпта до Риги примтно лучше, не смотря на то, что земля становится песчане и трудне къ удобренію.

Латыши живутъ, подобно Эстонцамъ, или малыми деревушками, состоящими изъ нсколькихъ домовъ, построенныхъ не въ линію, но въ безпорядк и по большеи части въ нкоторомъ отдаленіи отъ большой дороги, или особо, семействами. Этотъ родъ заселенія страны гораздо удобне для хлбопашества, потому, что каждый поселянинъ живетъ при своемъ пол, можетъ легче удобрить его, и не теряетъ времени на поздки на пашню и обратно. Напротивъ того, въ мстахъ, гд деревни состоятъ часто изъ ста и боле дворовъ, а иногда изъ тысячи душъ, крестьянинъ долженъ терять въ прозд половину времени, которое онъ могъ бы употребить на полевыя работы. Къ тому жъ, и страна не столь кажется пустынною. Повсюду видны разсянныя жилища, гд въ случа какого либо несчастія, можно получить помощь. Эта населенность особенно примтна въ безлсныхъ мстахъ. по несчастію, между Ригою и Дерптомъ много неудобной къ хлбопашеству земли и самыхъ печальныхъ мстоположеній. Лса безполезные, пески сыпучіе. Удобопахашныя земли лежатъ между безплодными, какъ оазисы въ пескахъ Египта, и видомъ своимъ оживляютъ утомленнаго путешественники.

Латыши, въ сей части Лифлдидіи, живутъ въ большихъ домахъ, съ соотвтственными величин строенія окнами. Домъ раздляется почта всегда на три отдленія. Въ середин кухня, изъ которой дымъ съ очага выходитъ чрезъ двери и вьется подъ потолкомъ. На одной половин черная, на другой свтлая изба съ отдленіями для склада вещей или помщенія семейства. Черная половина обитаема боле зимою, свтлая лтомъ. Домашній скотъ не въ такой чести у Латыніей, какъ у Эстонцевъ. Онъ содержится въ порядочныхъ хлвахъ, и только куры и рзвыя козы, которыхъ вообще много, имютъ право прогуливаться иногда чрезъ кухню, и проходить насквозь, на задній дворъ. Молочныя яствы составляютъ ежедневную пищу Латышей. Они даже въ дорог возятъ съ собою (кром масла и сыра) баклаги съ кислымъ молокомъ. Первыя необходимости жизни Латыша т же, что и у Эстонцевъ: это соль, сельди и табакъ. Хотя Латыши любятъ водку, но употребляютъ ее съ большею умренностью, нежели Эстонцы. Дороговизна соли и дурной половъ сельдей почитаются общественными несчастіями. Жаль, что Россія, столь изобильная солью, не можетъ надлять ею своихъ Остзейскихъ провинцій и Литвы: провозъ сухимъ путемъ чрезвычайно дорогъ. Соль ввозится чрезъ приморскіе порты изъ за границы, и довольно дорога, въ сравненіи съ заграничными цнами.

Латыши живутъ лучше и опрятне Эстонцевъ, одваются красиве и богаче. Особенно женщины въ своихъ кофтахъ и широкихъ исподницахъ (изъ домашняго сукна, голубаго съ блыми полосами), весьма опрятны и похожи на Нмецкихъ поселянокъ. Латыши трудолюбивы, бережливы, смтливы въ длахъ торговыхъ, и пользуются случаями сбыть произведенія земли на наличныя деньги, женщины весьма искусны въ рукодльяхъ своего пола, и ткутъ прекрасное полотно и разныя грубыя сукна отличной доброты. Он вообще хорошія домоводки. Латышей должно причислить къ самой красивой пород людей: лица ихъ пріятны и выразительны. Нигд я не встрчалъ такого множества красавицъ, какъ между Латышскими женщинами. Черты лица ихъ нжны и привлекательны, близна удивительная, глаза живые и обыкновенно пріосненные густыми, темными рсницами, составляющими противоположность съ блокурыми волосами. Он вообще стройны. Между красавицами, я встрчалъ и некрасавицъ, но безобразныхъ и отвратительнымъ лицъ вовсе не видалъ. Можно утвердительно сказать, что въ отношеніи наружной красоты, между Латышами и Эстонцами, находится такая пропорція, какъ 1 къ 100. Это должно приписать образу жизни, пищ и нкоторымъ нравственнымъ причинамъ. Какъ бы то ни было, но я въ Эстляндіи видлъ едва нсколько порядочныхъ лицъ между простымъ народомъ, а здсь, при каждой встрч съ толпою поселянъ, вижу красавцевъ и красавицъ.

Спросите Нмца, а особенно купца небольшаго городка въ Лифляндіи и Эстляндіи, спросите содержателя почтовой станціи, управителя имнья или ремесленника, о характер Латышей и Эстонцевъ, и вы услышите одно порицаніе, одну брань и презрительныя выраженія. Эстонецъ уважаетъ своего господина, повинуется властямъ, исполняетъ возложенныя на него обязанности, но не охотно ломаетъ шапку передъ встрчнымъ и поперечнымъ, не позволяетъ каждому фрачному выходцу, (отличающемуся отъ него не заслугою и просвщеніемъ, но Нмецкимъ языкомъ и фарфоровою трубкою) поносить себя ругательными словами или подчивать побоями. Эстонецъ ужасенъ въ гнв, доходящемъ до изступленія, ни гнвается только за несправедливость, онъ работаетъ нанявшись не боле условія, и потому его называютъ злымъ, упрямымъ, мстительнымъ. Латышъ не позволяетъ обмануть себя въ торговл, знаетъ цпу своему труду я товару, недоврчивъ къ людямъ, желающимъ пользоваться его нуждою и простотою, не дастъ ничего даромъ, получая самъ безплатно одн грубости, за ласковое слово и за ich dante (спасибо) не примется за работу, но вжливъ, гибокъ передъ сильнымъ для избжанія непріятностей, и потому его честятъ лукавымъ, скупымъ, любостяжательнымъ, льстецомъ. Я поврялъ сказанное мн почтенными людьми о характер сихъ двухъ племенъ, и нашелъ, что они гораздо лучше своихъ порицателей, и по истин заслуживаютъ вниманіе и уваженіе.

Эстонцы и Латыши имютъ свою Словесность, увковченную книгопечатаніемъ. Литература первыхъ по большей части ограничивается пснями, въ которыхъ много чувства и той милой простоты, подъ которую пицешно хотятъ поддлаться образованные идиллическіе Писатели. Латышская Литература, сверхъ чувства, изобилуетъ умомъ и плодами воображенія. На Латышскомъ язык издается журналъ и Газета. По

большей части въ сочиненіяхъ на Латышскомъ язык трудятся Пасторы, по обязанности обучающіеся оному. По многіе поселяне печатаютъ въ журналахъ свои сочиненія, отличные по вымпелу и изложенію. О Литератур сихъ двухъ племенъ, я буду говоришь особо и нсколько пространне, съ исчисленіемъ именъ и сочиненій. Теперь скажу только, что Латышскій языкъ, по мннію знатоковъ, лучше воздланъ, нежели Эстонскій, но что сей послдній боле способенъ къ Поэзіи. Оба языка имютъ свои Грамматики, и подведены подъ правила. Честь и слава Нмцамъ! Усовершенствовавъ свой языкъ, они занялись обработаніемъ чужихъ языковъ, а нкоторые наши Профессоръ! Краснорчія до сихъ поръ пишутъ о правилахъ Краснорчія съ грамматическими ошибками, и вмсто того, чтобы общими силами стараться объ утвержденіи непреложныхъ правилъ языка, спорятъ, сдло ли происходитъ отъ села, или на оборотъ. Это невольно припоминаетъ споръ о томъ, носъ ли сотворенъ для табаку, или табакъ для носа!

Еще въ прошломъ столтіи, между Латышами и Эстонцами существовало много суеврныхъ обрядовъ и поврьевъ со временъ язычества, которые теперь истреблены, по большей части стараніями Пасторовъ. Остались нкоторые невинные обычаи. Напримръ: если Эстонецъ намренъ строить домъ, то сперва кладетъ на то мсто листъ съ дерева, и наблюдаетъ, блый или черный муравей пройдетъ по немъ, въ первомъ случа мсто почитается счастливымъ, во второмъ — несчастнымъ. При свадьбахъ Латышей свекровь даетъ пощечину новобрачной, при вступленіи ея въ домъ своего мужа, а молодая жена должна тотчасъ дать пощечину своему мужу. Нкоторые толкуютъ, что этотъ обычай означаетъ, что жена должна раздлять съ мужемъ вс свои чувствованія, радостныя и горестныя.’

Способъ удобренія земли въ Лифляндіи и Эстляндіи отзывается дикостью первыхъ временъ человческихъ обществъ, когда люди должны были между лсами очищать для себя поля. На пашню свозятъ хворостъ, а иногда цлыя деревья, растепленныя на куски, покрываютъ землею и сожигаютъ. По обимъ сторонамъ дороги дымъ вился и разлетался по земл, и люди, не взирая на несносный лтній жаръ, работали въ нол, между пылающими кострами, въ густомъ дым. Этотъ способъ удобренія кажется мн неприличнымъ и даже вреднымъ въ наше время. Во первыхъ истребляются лса, драгоцнная отрасль народнаго богатства, во вторыхъ, могутъ произойти пожары строеваго лса и самой земли, какъ то было въ 1826 году, когда многіе легковрные люди думали даже, что цлая наша планета загоралась. Наконецъ, по мннію опытныхъ домостроителей, земля. удобренная такимъ образомъ, плодородна только въ первые годы, и посл длается вовсе неудобною къ хлбопашеству. Когда я сожаллъ объ истребленіи лсовъ, то меня увряли, что въ пол сожигаютъ только сухіе сучья. Напротивъ того, я самъ видлъ и держалъ въ рук зеленыя втви молодыхъ березъ, оршника и полнья сосновыя, которыхъ сажень продается въ Петербурга, въ дешевые годы отъ 1 до 5 и 6 рублей.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 85, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

(Продолженіе.)

На пути отъ Дерпта до Риги, находятся два города, Валкъ и Вольмаръ, въ которыхъ нтъ почтовыхъ станцій. Валкъ лежитъ между станціями Теплицъ и Гульбенъ, въ 10 ¹/₂ верстахъ отъ первой, и въ 8-ми отъ послдней. Почтовая станція въ Вольмар находится почти въ двухъ верстахъ за городомъ. Жаль, что она не находятся въ сихъ двухъ городахъ, лежащихъ на самой почтовой дорог. Чрезъ это поправилось бы благосостояніе городовъ, ибо каждый путешественникъ, утомленный, изнеможенный тихою здою, проголодавшійся на почтовыхъ станціяхъ, наскучивъ отдачею своего кошелька въ полное распоряженіе содержателя станціи, отдохнулъ бы въ город, пообдалъ въ трактир и запасся на дорогу състными припасами. Почтовыя станціи въ Остзейскихъ провинціяхъ, содержатся на счетъ дворянства, но оно строитъ только домъ, и приглашаетъ охотниковъ содержать лошадей за прогоны и за фуражъ, отпускаемыя въ натур или по цн деньгами. Является спекулаторъ съ указнымъ числомъ лошадей, изъ которыхъ нсколько хорошихъ, сохраняются для начальниковъ и курьеровъ, а дюжины дв достальныхъ для прозжающихъ по своей надобности. Въ Лифляндіи на каждой станціи прибита на стн печатная табель цнъ за вс състные припасы. За четыре кушанья положено по два рубля съ персоны. Вамъ дадутъ миску кислаго молока, миску прснаго съ тварогомъ, кусокъ соленой рыбы или зелени (возлелянной въ пол матерью природою) и кусокъ стараго жаркаго, и вы. за три персоны, должны заплатишь шесть рублей. Ради Бога, не спрашивайте вина, если не хотите, за бутылку уксусу съ виннымъ этикетомъ, заплатить 5, 6 или 8 рублей. На одной станціи, не дозжая до Риги, я спросилъ горячей воды и сливокъ къ чаю. Порція на табели оцнена въ два рубля, какъ за полную порцію чаю. Неугодно ли поспорить? Вамъ сей часъ сочтутъ всхъ Генераловъ, которые прозжали и были всмъ довольны, обременятъ насмшками, и наконецъ заставятъ заплатить. Исключенія весьма рдки.

Само по себ разумется, что содержатели станцій желали бы, чтобы он находились какъ можно дале отъ обитаемыхъ мстъ, особенно отъ городовъ и трактировъ.

Le monde marche! сказалъ одинъ Писатель. Все на свт должно итти впередъ или назадъ, т. е. усовершаться или портиться, чтобы истлвъ, снова возродиться въ лучшемъ вид. Въ мір нтъ ничего неподвижнаго, или лучше сказать, ненарушимаго. Одн только почтовыя станціи въ Эстляндіи и Лифляндіи всегда стоятъ на одной точк замерзанія. Вс путешественники, лтъ сорокъ сряду, словесно и письменно говорятъ одно и то же, не исключая и самихъ Остзейцевъ. Я испыталъ все, сказанное Барономъ Шлиппенбахомъ въ 1814 году {См. Erinnerungen von einer Reite nach St. Petersburg. 1814.}, съ тою разницею, что меня нигд не задерживали, потому именно, что я не торопился. Я, по счастью, отдлался только скукою, лишнимъ десяткомъ талеровъ, голодомъ и порчею желудка.

Маленькій городокъ Валкъ лежитъ между холмами, осненными зеленью, при рчк называемой Педдель, которая, извиваясь между деревьями, спадаетъ въ долину. Мстоположеніе самое живописное, и домы такъ расположены между деревьями, что издали, миніятюрный Валкъ кажется довольно обширнымъ городомъ. Трудно догадаться, подъзжая къ нему, что здсь только одна большая улица, т. е. почтовая дорога, вымощенная, какъ будто бы нарочно для испытанія крпости Петербургскихъ экипажей, и четыре прилежащія улицы. Въ город не боле 450 жителей обоего пола, Нмцевъ, по большей части ремесленниковъ и купцевъ, доставляющихъ сельскимъ жителямъ предметы роскоши, вовсе нероскошные. Домовъ всего 4 каменныхъ и 68 деревянныхъ, и одна Лютеранская каменная церковь. Къ городу принадлежатъ нсколько имній съ крестьянами и безъ нихъ, доходы употребляются на городскія надобности.

Валкъ не богатъ историческими воспоминаніями: онъ раздлялъ участь цлой страны, и не былъ свидтелемъ чрезвычайныхъ подвиговъ. Онъ построенъ въ 1354 году Орденсмейстеромъ Эбергардомъ фонъ Монгеймомъ, и десять лтъ спустя, былъ взятъ и разрушенъ Литовцами, которые, соединившись съ Князьями Витебскимъ, Полоцкимъ и Смоленскимъ, опустошили Ливонію, съ войскомъ въ 100,000 человкъ. Они были разбиты Великимъ Магистромъ Тевтоническаго ордена Генрихомъ Десменомъ {У Графа де Бре, онъ названъ Henri de Dusemer.} (Dessmen), близъ Лабіау, и по словамъ лтописей. 40,000 непріятелей убито на мст. Въ 1435 году, въ день Св. Варвары, заключена въ Валк памятная конвенція, между Рижскимъ Архіепископомъ Генрихомъ фонъ Шарфенбергомъ и Гермейстеромъ меченосцевъ Генрихомъ фонъ Букенроде, посл долгихъ распрей, въ которыхъ участвовали Папы и Нмецкіе Императоры. Дло шло о первенств въ правленіи, или лучше сказать, о владніи Ливоніею. Епископы требовали, чтобы орденъ повиновался свтской власти духовенства и почиталъ свои земли не собственностью, а леномъ, орденъ, напротивъ того, признавалъ себя властителемъ Ливоніи, (какъ и слдовало) и требовалъ, чтобы городъ Рига признавалъ его владычество. Отъ большихъ притязаніи, какъ водится, родились мелочи, и орденъ спорилъ даже о покро одежды Епископа! И на сей разъ, орденъ, выигравъ дло, былъ обманутъ, вовлеченъ въ издержки, и долженъ былъ уступить хитрой политик. Съ сего времени до 1501 года, я не нашелъ въ Исторіи ничего примчательнаго о город Валк. Въ этомъ году, знаменитый Гермейстеръ Плиттенбергъ заключилъ въ Валк оборонительный союзъ противъ Россіи, съ Литовскимъ Великимъ Княземъ Александромъ, съ Швеціею, Даніею, Норвегіею и съ Епископами Лифляндскимъ, Эстляндскимъ и Курляндскимъ. Русскіе, въ эту пору, уже опустошили Ливонію, въ окрестностяхъ Нарвы и Дерпта. Валкъ былъ любимымъ мстопребываніемъ Гермейстера Фирштенберга, кончившаго жизнь Въ плну, въ Россіи. При вторженіи Россійскаго воинства въ Ливонію, при Цар Іоанн Васильевич, и по взятіи Нейгаузена, Фирштенбергъ, поссорившись съ Дерптскимъ Епископомъ, и не имя ни войска, ни духа къ защит провинціи, удалился въ Валкъ. Рыцари собрались въ сей городъ, и въ ужас избрали Готарда Кешлера, Коадъюторомъ или помощникомъ Гермейстера. Въ конц 1559 года, Фирштенбергъ вовсе отказался отъ своего званія, уступивъ оное своему помощнику. Но одному избранію Кетлера, Валкъ становится достопримчательнымъ мстомъ. Какъ въ то время выборы происходили по большей части въ церквахъ, то я съ любопытствомъ смотрлъ на стны, отражавшія нкогда восклицанія радости и ужаса. Но знаю только, та ли самая церковь существуетъ нын. При Цар Іоанн Васильевич, жители Валка были отчасти истреблены, отчасти разбжались: пламя пожара высушило кровь избіенныхъ гражданъ. Тогда люди за честь себ поставляли превосходишь въ лютости хищныхъ зврей, и между тмъ, были набожны до суеврія. Какъ согласить эти противоположности? О просвщеніе, просвщеніе! ты длаешь человка достойнымъ его высокаго предопредленія.

Вольмаръ былъ нкогда большимъ и знаменитымъ городомъ, и почитался однимъ изъ лучшихъ, въ числ 10 первокласныхъ городовъ Ливоніи, въ 15 вк. Онъ построенъ Датскимъ Королемъ Вольдемаромъ II, около 1219 года, когда сей Государь помышлялъ объ удержаніи въ своей власти цлой Ливоніи. Понын существуютъ съ Вольмар развалины замка, сооруженнаго въ 1283 году, Орденсмейстеромъ Вильгельмомъ фонъ Шэуэнбургомъ. Городъ окруженъ былъ стнами, валами, рвами, и вс строенія въ немъ были каменныя. Война и пожары поглотили его могущество, и нын Вольмаръ вмщаетъ въ себ не боле 550 жителей обоего дола. Здсь одна только Лютеранская церковь, каменная. Обывательскихъ домовъ всего около восьмидесяти деревянныхъ и 10 каменныхъ. Почтовая дорога проходитъ чрезъ городъ, который лежитъ въ самомъ живописномъ положеніи надъ ркою Аа. Вообще вс города и городки въ Лифляндіи отличаются прекраснымъ мстоположеніемъ, большія тнистыя деревья, липы, дикіе каштаны, которыя жители берегутъ и лелютъ съ большимъ раченіемъ, украшаютъ прелестные виды. Блые домики съ красными крышками, выглядывающіе изъ густой зелени, тихая Аа, или древнія развалины и церковь съ кладбищемъ, составляютъ пріятный ландшафтъ, особенно если смотрть на городъ изъ-за церковной ограды. Жители здсь по большей части Ньмцы, такъ какъ и въ Валк, и занимаются тми же промыслами. Вольмаръ также иметъ городскія земли и мызы съ поселянами.

Имя Вольмара часто встрчается въ Ливонской Исторіи. Въ немъ заключенъ знаменитый трактатъ (въ 1451).между Рижскимъ Епископомъ Сильвестромъ и Великимъ Магистромъ Тевтоническаго Ордена Эрлихсгаузеномъ, по коему Епископъ уничтожилъ вс привиллегіи духовенства, могущія возродишь распри, общалъ носить одежду ордена и почитать себя и Канониковъ Рижскаго Капитула членами онаго. Ливонскіе рыцари, воспользовавшись симъ первымъ ослабленіемъ власти Епископской, принуждали его въ слдующемъ году заключить другой трактатъ въ Кирхгольм, по коему владычество надъ Ригою долженствовало принадлежать ордену, а не Епископу. Жители Риги были недовольны-сими распоряженіями и принудили Епископа отказаться отъ заключеннаго условія. Началась война между орденомъ и Епископомъ, который призвалъ на помощь иностранныя войска, но былъ побжденъ, взятъ въ плнъ въ Кокенгуз, и заключенъ въ темницу. Тщетно Папа Сикстъ IV металъ въ рыцарей громы проклятій, съ высотъ Ватикана, и называлъ ихъ сынами злобы. Рыцари усердно молились, постились, и грабили церковныя имнія. Сильвестръ умеръ съ отчаянья, и первый шагъ его къ погибели былъ трактатъ, заключенный въ Вильмар. Вообще въ политик, какъ и во всхъ длахъ, первая ложная мра влечетъ за собою тысячи неизбжныхъ погршностей.

Рига, будучи почти независимою подъ правленіемъ Архіепископовъ, которыхъ деньгами удерживала въ предлахъ ограниченнаго честолюбія, Рига съ ожесточеніемъ противилась притязаніямъ ордена. Посл долгой и кровопролитной войны, продолжавшемся съ перемннымъ счастіемъ, въ которой Рига имла значительное иноземное войско на своемъ жаловань, орденъ одержалъ совершенную побду. Заключенъ трактатъ въ Вольмар, въ 1491 году, по которому Рига должна была отказаться отъ всхъ сношеній съ иностранными Державами, построить на свой счетъ Командорскій замокъ въ город, и исполнить вс прежніе трактаты, подчиняющіе городъ ордену. Вольмаръ памятенъ изданнымъ въ ономъ въ 1507, закономъ противу роскоши. Пьянство и обжорство дошли въ Ливоніи до такой степени, что рыцари и купечество проводили всю жизнь на свадьбахъ и другихъ семейныхъ праздникахъ, продолжавшихся въ каждомъ дом по нскольку недль. Бдныя женщины не могли двигаться отъ тяжести драгоцнныхъ уборовъ, а приданое дочери и свадебный пиръ разоряли цлое семейство. Великій Плетенбергъ думалъ обуздать сію гнусную и смшную роскошь — но законы дйствуютъ только тамъ, гд чисты нравы: Плетенбергъ не имлъ довольно власти, чтобы силою заставить исполнять писаное. Дубинка Петра Великаго — спасительнйшее лекарство противу болзни, называемой законопреступленіе. Жаль, что Плетенберіъ не могъ употребить его!

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 86, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

(Продолженіе.)

По истеченіи 50-ти лтняго перемирія, заключеннаго между Плетенбергомъ и Великимъ Княземъ Іоанномъ Васильевичемъ Великимъ, когда Іоаннъ Васильевичъ Грозный уже повеллъ вторгнуться войскамъ своимъ въ Ливонію, въ Вольмар собрались Ливонскіе ІІІтаты (въ 1551 гиду), чтобы разсуждать о высылк посольства къ Русскому Царю съ просьбою о продолженіи мира на 30 лтъ. Іоаннъ согласился заключить миръ на 15 лтъ, съ тмъ, чтобы въ продолженіе 3-хъ лтъ уплачены были недоимки извстной подати Glaubens-Sins {Меркель (см. Die Borzeit Zivlands говорить, что Glaubens-Sins была подать, которою Дерптскіе поселяне должны были платить Пскову за позволеніе ставить ульи въ Русскихъ лсахъ, но что Іванъ Васильевичъ (Царь) почиталъ эту дань поголовщиною. Я уже сказалъ выше мое мнніе, основанное на историческихъ изслдованіяхъ, и увренъ, что эту дань платила Чудь Русскимъ пограничнымъ Князьямъ за свободное отправленіе языческаго богослуженія. Соч.}. Ливонцы не исполнили условія, и, какъ извстно, посл кровопролитной брани лишились своей независимости.

Въ краткую эпоху, между переговорами о мир съ Россіею и нашествіемъ Россіянъ въ 1558, споры Епископовъ съ орденомъ не только не утихли, но еще боле воспламенились: вмсто того, чтобы общими силами вооружиться противу угрожающей Россіи, они спорили о прав избирать Коадъютора или помощника въ Рижскій Капитулъ. Вильгельмъ, Архіепископъ Рижскій. для поддержанія избраннаго имъ Коадъютора, Христофора Герцога Мекленбургскаго, вооружилъ прошивъ ордена брата своего Алберта Герцога Прусскаго, и Польскаго Короля Сигизмунда. Многіе города и земли, принадлежавшіе ордену и Архіепископству, были взяты и сожжены, и наконецъ Архіепископъ восторжествовалъ. 5 Октября 1557, онъ имлъ торжественный въздъ въ Вольмаръ, который, со времени Плетеиберга, часто былъ мстопребываніемъ Гермейстеровъ, наравн съ Вейденомъ. Торжество жалкое и послднее въ исторіи Архіепископовъ.

Во время послдней войны Россіи съ орденовъ, Магнусъ, объявленный Королемъ Ливоніи, имлъ свое пребываніе въ Венден, и усплъ завладть Кокенгузомъ, Ашерзденомъ, Асневардомъ, Лейбургомъ, Шваненбургомъ и Вольмаромъ. Польскій офицеръ, начальствовавшій въ Вольмар, по имена Александръ Полубинскій, обратился къ Русскому Царю и открылъ ему измну Магнуса. Извстны послдствія сего дла, и наказанія за измну, которой первая пить открыта въ Вольмар.

По взятіи Вендена и истребленіи всхъ жителей въ жестокихъ мученіяхъ, почти та же участь постигла Вольмаръ. Войско Іоанна Грознаго, какъ водится, слдовало примру Царя, и жестокость чтима была наравн съ мужествомъ. Вольмаръ былъ сожженъ, жители умерщвлены или увлечены въ неволю. Воина, внесенная въ сердце Ливоніи Іоанномъ Грознымъ, положила конецъ благосостоянію большей части городовъ, а въ томъ числ и Вольмаръ Съ этихъ поръ, онъ сдлался незначительнымъ провинціальнымъ городкомъ.

Когда въ 1502 году, Ливонія раздлена была между Швеціею и Польшею, Вольмаръ достался Полякамъ. Католическое Епископство учреждено было въ Венден, а Вольмаръ съ Буршнекомъ и Тракашеномъ отданы были во владніе извстному Іезуиту Поссевину, который знаменитъ въ Россійский Исторіи переговорами съ Іоанномъ Грознымъ, и хитрыми своими поступками въ продолженіе войны. Когда, въ 1600 году, возгорлась брань между Польскимъ Королемъ Сигизмундомъ III и дядею его, Правителемъ Швеціи, Герцогомъ Зюдерманландскимъ, о наслдств престола, Герцогь, принявшій титулъ Королевскій, подъ именемъ Карла IX, вторгнулся съ войскомъ въ Ливонію, и въ одинъ годъ покорилъ многіе города, а въ томъ числ и Вильмаръ. На сей разъ не долго торжествовали Шведы въ Ливоніи: они были разбиты подъ Кирхольмомъ знаменитымъ Польскимъ Гетманомъ Ходкевичемъ, въ 1605 году, и изгнаны изъ сей провинціи. Великій Густавъ Адольфъ, вступивъ на престолъ, далъ иной оборотъ дламъ, и снова покорилъ всю Ливонію. Вольмаръ, Монапъ, Вейденъ, Сегевальдъ, Аллашъ, Кастеръ и другія помстья и города, отданы были въ вчное и потомственное владніе знаменитому Министру и Совтнику Густава Адольфа, Оксенштирну. По присоединеніи Лифляндіи къ Россіи по Нейштатскому миру, сіи помстья поступили въ казну, и при новомъ раздленіи провинціи, Вольмаръ назначенъ окружнымъ или узднымъ городомъ, въ 1783 году.

Можетъ быть, я скучаю моимъ читателямъ, расказывая Исторію каждаго города или по крайней мр приводя на память главнйшія событія. Но вс люди похожи въ нкоторыхъ отношеніяхъ на того человка, который, пообдавъ самъ, думалъ, что вс его служители сыты. Мы обыкновенно подчиваемъ тмъ, что намъ правится. Для меня не только городъ или деревня, но камень или дерево драгоцнны, если съ ними соединено какъ нибудь историческое событіе или воспоминаніе. Бдная существенность исчезаетъ, открывается завса, и воображенію представляется драматическое представленіе прошлыхъ вковъ. по несчастію, въ нашихъ мелодрамахъ, главныя дйствующія лица, по большей части, злоди и шуты, которые заставляютъ васъ или трепетать отъ ужаса, или смяться надъ глупостью человческою. Изрдка являются великіе мужа, составляющіе завязку драмы, и умные люди, которые украшаютъ ее чувствомъ и краснорчіемъ. Какъ бы то ни было, по Исторія всегда занимательна для мыслящаго существа: по ней мы угадываемъ будущность, какъ въ Математик по извстнымъ числамъ доходимъ до неизвстныхъ, изъ Исторіи почерпаемъ уроки и примры, Исторіею вознаграждаемъ и наказываемъ сильныхъ и могучихъ. И такъ, извините, любезные читатели, если я васъ обременилъ воспоминаніями о Валк и Вольмар. Разсуждая о незначащихъ по видимому событіяхъ, мы увидимъ, что еслибъ правители Ливоніи, Архіепископы и Орденсмейспіеры, соблюдали и обдумывали свои трактаты, то не навлекли бы несчастій на цлую страну, если бъ они не обманывали Царя Іоанна Васильевича и заплатили ему дань, или не желая платить, вооружились и ршились защищать свое отечество до послдней капли крови, то не предали бы всхъ городовъ на всесожженіе, и жителей на смерть и неволю. Ливонія все таки досталась бы Россіи въ послдствіи, по Вольмаръ и Валкъ были бы теперь большими ropoдами. Наконецъ, если бы Плетебергъ, издавъ законъ объ уничтоженіи вредной роскоши, исполнялъ его съ такою же твердостью, съ какою мудростью его выдумалъ, то Ливонцы исправились бы въ нравахъ, и во время нашествія Русскихъ на Дерптъ, не прятались бы въ своихъ помстьяхъ и городахъ, но вышли бы въ поле, и если бъ не побдили Іоанна, то по крайней мр, могли бы заключить выгодный миръ, ибо съ оружіемъ въ рукахъ всегда выгодне трактовать о мир, точно также. какъ торговать съ наличными деньгами, и писать съ запасомъ ума и познаній, а не по мнимому вдохновенію.— Вотъ и прагматическая часть Исторіи!

(Окончаніе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 87, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

(Окончаніе.)

Четвертая станція отъ Риги называется Роопъ. Не дозжая до станціи, на гор, на правой сторон отъ дороги возвышается древнее зданіе, между оврагами и зарослями, въ самомъ живописномъ положеніи. Это древній замокъ, называемый Большой Роопъ. Стны и укрпленія истреблены временемъ. Въ лощин, на берегу ручья находится другой древній замокъ во всей цлости, съ башнями и стнами: онъ называется Малый Роопъ. Кто не видалъ замковъ среднихъ вковъ, тотъ можетъ получить точное понятіе о семъ род частныхъ крпостей среднихъ вковъ, осмотрвъ вс части Малаго Poona. который по справедливости должно называть Ритербургомъ, а не замкомъ, ибо въ крпостной оград находятся церковь и много отдльныхъ строеній, вроятно служившихъ нкогда убжищемъ многимъ семействамъ во время военное. Почти вс зданія и стны построены изъ большихъ полевыхъ камней, и носятъ на себ отпечатокъ древности и готической архитектуры. Оба сіи замка построены въ 1263 году, братьями изъ фамиліи Розанъ. Въ послдствіи сіи замки были монастырями. Большой Роопъ по-Латышски называется Лееля-Страyne (Lelae Straupe). Малый Роопъ (Mala Straupe) Мала Страупа. Неизвстно, откуда произошло названіе Poona, и почему замки не сохранили названія первыхъ основателей, Розеновъ. Въ Курляндіи и въ Литв понын существуетъ фамилія Роопъ, быть можетъ, замки сіи нкогда принадлежали оной. Нын Большой Роопъ принадлежитъ казн, а Малый (помнится) фамиліи Мейендорфовъ. Мстоположеніе сихъ замковъ и строенія послдняго, суть самыя романическія, и я бы совтовалъ сочинителя. Романовъ, рыцарскихъ повстей или балладъ побывать въ этомъ мст, для узнанія мстностей и древностей.

При станціи Гильхенсфсръ, я переправился чрезъ, рку Ла, на паром. Рка украшается островками, поросшими лсомъ, и песчаные ея берега удобрены трудолюбіемъ жителей. Противъ станціи, лежитъ прекрасная мыза того же имени, на берегу рки. Роскошный паркъ и островъ противъ дома привлекли мое вниманіе красотою деревьевъ, за которыми, какъ я выше замтилъ, въ цлой Лифляндіи наблюдаютъ съ особеннымъ раченіемъ, и умютъ ими пользоваться для составленія пріятныхъ сельскихъ видовъ и прогулокъ. Едва дотащился я къ вечеру по песку до послдней станціи Нсйермиленъ, и ршился провесть здсь ночь, чтобы насладиться видомъ Риги при солнечномъ свт. Отсюда до Риги только и верстъ, но желтый сыпучій песокъ до такой степени затрудняетъ проздъ, что можно сказать, по немъ должно плыть, а не хать. Въ Ненермиленъ здятъ изъ Риги на прогулку, лакомиться вафлями, такъ какъ въ Петербург нкогда была мода здишь, для того же, въ Красный кабакъ. Положеніе сего трактира и станціи, на берегу ручья, довольно пріятное. Вблизи находится мыза, осненная деревьями. Здсь существовалъ замокъ, построенный Епископомъ Албертомъ въ 1204 году, и нын совершенно разрушенный. Измученный, изнеможенный дорогою, я съ радостью въхалъ въ 7 часовъ утра въ Петербургскій Форштатъ, предполагая отдохнуть въ Риг и вознаградишь себя за вс претерпнные мною недостатки и постничество на станціяхъ. Не даромъ говорятъ, что голодному снится пища. Я мечталъ и во сн и на яву о прекрасномъ трактир, который я безъ сомннія найду въ богатой и торговой Риг, о вкусномъ стол, о спокойной квартир, о дешевизн товаровъ, получаемыхъ здсь прямо изъ за границы, объ удовольствіяхъ прогулки по многолюднымъ улицамъ, посл скуки, испытанной на почтовой дорог. Я мечталъ много кое о чемъ, длалъ разныя предположенія, и какъ обыкновенно случается въ жизни, ни одно мое предположеніе не сбылось. Я нашелъ то, чего не надялся, и обманулся въ томъ, что предполагалъ врнымъ.

Читатели спросятъ меня: неужели со мною не случилось въ пути никакого замчательнаго приключенія? По счастью, нтъ. Если бъ я путешествовалъ по Италіи, то могъ бы составить эпизоды о подозрительныхъ лицахъ, которыя съ любопытствомъ распрашивали меня о причин моего странствованія, о разбойникахъ, показавшихся на высот утесовъ, о несчастныхъ случаяхъ, постигшихъ другихъ путешественниковъ и много кое о чемъ занимательномъ для воображенія. Изъ Франціи, я бы сообщилъ моимъ читателямъ любопытныя встрчи съ людьми разныхъ политическихъ партій, игравшими важныя роли въ политической комедія, и о прекрасныхъ, болтливыхъ Француженкахъ, спутницахъ моихъ въ дилижанс. Изъ Германіи, я извщалъ бы о знакомствахъ съ учеными и писателями, которые изобилуютъ въ сей стран, какъ фруктовыя деревья, хотя не всегда приносятъ сладкіе и питательные плоды. Что могло случиться со мною въ тихой, благоустроенной Ливоніи, кром весьма обыкновеннаго и не занимательнаго ни для кого? но какъ большая часть ныншнихъ путешественниковъ боле говоритъ о себ, нежели о виднныхъ предметахъ, то и я долженъ невольно покориться общему правилу. И такъ, послушайте.

Передъ станціей Вольмаромъ, въ ночь, почтальонъ повезъ меня проселочною дорогою, чтобы избгнуть песку на почтовой дорог. Дорожка шла лсомъ, и сонный почтальонъ, опустивъ возжи на произволъ судьбы, предоставилъ лошадямъ тащишь экипажъ по кочкамъ, камнямъ и рытвинамъ. Утомившись чрезвычайно, я заснулъ, лишь только экипажъ покатился по ровной дорог. Вдругъ слышу сквозь сонъ звуки военной музыки и барабановъ. Пробужаюсь, гляжу въ об стороны. Кругомъ лсъ и мракъ. Спрашиваю у почтальона: онъ что-то говоритъ, но я никакъ не могу добиться ни одного Русскаго слова, и ничего не понимаю. Звуки музыки становятся громче, я различаю голосъ кларнета, флейты г играютъ скорый маршъ, кричатъ ура. Что это значитъ? Я теряюсь въ догадкахъ. По ландкарт мн извстно, что по близости одинъ только городъ Вольмаръ до котораго еще 10 верстъ, войскъ гь окрестностяхъ нтъ: откуда же эта военная мушка и восклицанія? Наконецъ открывается корчма. Нсколько десятковъ Латышей, мужчинъ и женщинъ, пляшутъ на открытомъ воздух, въ ночной темнот. Нсколько музыкантовъ, изъ поселянъ, играютъ весьма и весьма порядочно на разныхъ инструментахъ. Въ промежуткахъ танцевъ они забавляются военною музыкою. Я веллъ почтальону остановиться, поселяне окружили меня и почтили Латышскою пснею, которую они пропли хоромъ съ большимъ искуствомъ. Это былъ Троицынъ день. Забавы Латышей, ихъ музыка, псни и танцы удостоврили меня въ ихъ образованности. Замчательно, что между поселянами были нкоторые на-весел, но ни одного хмльнагo. Вмсто брани или спора, я слышалъ одни веселые припвы и радостныя восклицанія. Это характеризуетъ народъ.

Вотъ одно нечаянное приключеніе отъ Петербура до Риги. Все прочее было ожиданное, единообразное расчитанное, какъ будто по календарю. Можно бы кое что и выдумать, — но это не мое дло. Правда есть девизъ моего путешествія.

‘Сверная Пчела’, No 88, 1827

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 2-е.

Поправка ошибки.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

ПУТЕШЕСТВІЯ.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

ПУТЕШЕСТВІЯ.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 4-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина. Письмо 4-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

Прогулка по Ливоніи, . Булгарина.

Письмо 5-е.

Читайте также: