Братья Гримм
Братья Гримм
Про кошку и мышку
Про кошку и мышку
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/grimm-4.jpg)
Про кошку и мышку, Гримм Вильгельм Карл, Якоб, Год: 1812
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Источник текста: Братья Гримм — Сказки, изложенные по сборнику Бр. Гримм в 17 т., т.3
Типография В.А. Гатцук (Д. Чернышевский), Москва 1893 г.
Перевод: В.А. Гатцука.
OCR, spell check и перевод в современную орфографию: Хемингуэй краткое
Сдружились кошка с мышкой, поселились в одном доме и завели общее хозяйство. Вот, как-то осенью и говорит кошка мышке: ‘А ведь, надо бы нам, мышка, запас заготовить: не пришлось бы зимой голодать.’ Сказано-сделано, купили они горшочек масла и поставили его под церковью в подвале — потому что уж оттуда никто украсть не посмеет. Прошло несколько времени, захотелось кошке маслица попробовать — и говорит она мышке: — ‘Виделась я сегодня на крыше с соседкой, она меня на родины звала: сынишка у неё родился весь беленький с черными пятнышками. Так я пойду, а с хозяйством ты уж как-нибудь и одна справишься. — ‘Ну ладно, — говорит мышка, — иди, да обо мне не забудь, как пировать будешь: принеси хоть сальца кусочек с родин.’
Бегом пустилась кошка, да прямехонько под церковь, а сама думает: ‘Ловко надула, пусть ее ждет гостинца с родин.’ Отыскала кошка горшочек, съела масла, сколько захотелось, и пошла по крышам погулять, на солнышке отдохнуть. К вечеру пришла домой.
— Ну рассказывай, весело тебе было? — спрашивает мышка. — ‘Да ничего, погуляла, как следует.’ — ‘А как мышонка-то назвали?’ — ‘Да как, — говорит кошка, — известно как: Початочком.’ Мышка удивилась: — ‘Вот так имя, чудное какое, да некрасивое: Початочек.’ — ‘А по-моему, — говорит кошка, — во сто раз красивее какого-нибудь Грызунчика или Пискунчика, как ваших мышенят называют.’ Поговорили, поспорили да и спать легли.
Спустя недельку кошка опять о масле вспомнила и говорит мышке: — ‘Что это на них за полоса нашла: давно ли у одной на родинах была, а вот теперь еще у товарки дочка, говорит, родилась: черненькая с белым ошейничком — опять на родины зовут.’
— Ну, что ж, — говорит мышка — дело доброе, сходи, да не забудь меня, как в прошлый раз. — А у кошки одна дорога: прибежала на место, присела к горшочку и давай масло лизать. Съела уж больше половины, погуляла по воле до вечера и домой.
— Ну, как мышонка-то назвали? — спрашивает мышка. ‘Мышонка-то? Середочкой назвали.’ — ‘Да что это ты выдумываешь: такого имени, кажется, нет.’ — ‘Хочешь веришь, хочешь нет, — говорит кошка, — назвали так, и кончено.’
Не прошло и трех дней — не терпится кошке: хочется масло доесть. И начала она увиваться да мурлыкать около мышки: — ‘Вот уж правда говорится: беда не приходит одна, — опять мне на родинах быть. Соседка-то наша, тоже сынишку принесла. Да я такого и отроду не видала: четырехцветный: сам серый, а пятна по нем черные, белые да рыжие. У нас, у кошек, это большая редкость. Я пойду.’ — ‘Меня вот очень имена-то удивляют: Початочек, Середочка…’ — говорит мышка. — ‘Нечего удивляться: это имена самые теперь модные. Ты залезла в свой серый халат, сидишь дома и ничего не знаешь, что на свете делается.’ Ушла кошка. Мышка убрала комнату, нашла сухую корочку сыру, поела и сидит. А кошка всё масло до чиста вылизала, идет домой сыта пресытехонька и думает: ‘Ну вот, я и спокойна: больше не пойду, буду дома сидеть.’ Только что пришла домой, а мышка опять спрашивает об мышонковом имени. — ‘Да, тебе и это не понравится! Поскребушком назвали.’ — ‘Чудно право: и сама я много раз на родинах была и от подруг слыхала разные имена, а такого ни одного не приходилось слышать.’ А кошка даже и не слушает, свернулась калачиком, запела песенку и заснула.
Пришла зима холодная, нечем больше в доме поживиться, вспомнила мышка о запасе, да и говорит: — ‘Знаешь, кошечка, не худо бы нам с тобой горшочек почать с маслицем. Пойдем, поедим маслица: то-то вкусно будет.’ — ‘Да вкусно! так же, как если бы тебя в мышеловке придушили.’ Но мышка уже побежала и не слыхала кошкиных слов. Пришли кошка с мышкой. Мышка заглянула в горшочек — а он пустой, да так вылизан, точно его вымыли. ‘Так вот она, твоя дружба, какова, — говорит она, — теперь я понимаю: в первый раз как ты на родины ходила, ты значит верхушечку съела, после — до серединки добралась, а там…’ — ‘Да замолчишь ли ты, длиннохвостая, — закричала на нее кошка, — пикни еще, и я тебя в минуту съем!’ И только бедная мышка успела рот раскрыть, чтобы сказать ‘Поскребушек,’ — кошка ее цап-царап и проглотила.