Приятели
Приятели
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Приятели, Коровин Константин Алексеевич, Год: 1935
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Коровин К.А. ‘То было давно… там… в России…’: Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
Кн. 1. ‘Моя жизнь’: Мемуары, Рассказы (1929-1935)
Хорошо было летом жить на даче. Служилый люд Петербурга уезжал в окрестности, где была особенная северная красота белых ночей. Прекрасные Петергоф и Царское Село, милая Черная речка, Парголово и много других мест. Дачники были там разнообразны: военные, чиновники разных рангов и степеней.
Помню, был такой немолодой, солидный отставной, кажется, полковник, человек из себя очень толстый и фамилию носил подходящую — Брюханов. Любил пожить, повеселиться, выпить, любил компанию. Был он уже в отставке, и как-то собрались у него приятели, тоже отставные. Часто бывало — собирались. Лето, дача в Парголове. Семья где-то за границей, а он в Парголове один. Жарко. Надо завтракать ехать — не хочется. Надо одеваться — а дома в рубашке, продувает. Хорошо. Прислугу отпустил, ушла куда-то.
— Давайте дома закусим,— говорит хозяин Брюханов,— достанем чего-нибудь.
Посмотрели в буфет: есть вино, водка. Закуски — никакой.
— Вот что,— говорит хозяин,— здесь недалеко, вот на углу, слева, живет повар, у него кой-что есть. Хорошо готовит. Ты помоложе, Коля,— обратился он к приятелю,— помоложе нас. Поди, друг,— у него отличное есть беф-буйи {От фр. boeuf bouilli — вареная говядина.} Возьми… Три порции. Закусим, посидим дома, отлично.
Брюханов вынул из стола бумажник, достал сторублевую — мельче денег нет,— и дает приятелю Коле. Тот берет деньги — ‘хорошо, схожу’,— и уходит.
Брюханов и его приятель — бывший вице-губернатор, милейший друг,— достали скатерть, постлали на стол, поставили тарелки, рюмки, вино, сидят и дожидаются.
А Коля что-то не идет. Ждут, посматривают в окно, ‘что такое?’ — думают.
— Странно…— говорит вице-губернатор.
— Да,— соглашается Брюханов,— непонятно…
Проходит два часа — не идет Коля…
— Эге! — говорит вице-губернатор.
— В чем дело? — удивляется Брюханов.
— Под суд его, сейчас же под суд! — уже кричит вице-губернатор.— Взял сто рублей и где-нибудь играет в карты!..
— Знаешь, я так потрясен,— волнуясь, говорит Брюханов.— Это же черт знает что такое! Я не ожидал… Сто рублей! Подумай! Он же был начальником канцелярии министерства…
— Постой! — перебивает его вице-губернатор.— Дай сейчас. Где бумага?.. Сейчас же я его к прокурору…
Вице-губернатор садится к столу и начинает строчить. Читает, рвет, пишет снова.
— А у тебя есть пятнадцатый том Уложения? Дай-ка! — обращается он к Брюханову.
— Здесь нет…
— Как это? Отчего нет свода законов?..
— Да с какой стати на даче? Зачем он мне здесь?
— Обязан,— говорит вице-губернатор.— Всегда должен иметь…
А сам пишет:
— Какая статья-то? Черт ее!.. 163-я?.. или как?.. ну, какая?
— А черт ее знает! Ты же губернатор… я же не знаю…
— Все обязаны знать. Ну, как ее… О злоупотреблении доверием.
— Да, да,— загорячился Брюханов.— Верно. Пиши: свистнул сто рублей!.. беф-буйи!.. Пиши: никогда не предполагал даже, чтобы он мог поступить так… и с кем же?.. Со мной, кто всегда его угощал, выручал!.. Он заставляет нас с тобой пить уже по пятой без закуски! Он же с ума сошел! Поставить нас в такое положение… А! Подумай… Невозможно.
— Тюрьма, тюрьма! — кричит вице-губернатор, выпивает рюмку водки и снова строчит…
А друг Брюханова, чиновник Коля, между тем добросовестно нашел повара. Повар солидный, седой старик.
— Беф-буйи? Нет беф-буйи. Я вам-с расстегайчики готовые и форели. Попробуйте. Присядьте. И у меня коньячок для вашего превосходительства, царский, 1811 года… Скушайте…
— Вчера,— морщится Коля,— я выпил. Теперь чувствую себя как-то…
— А чем изволили ошибиться? — спрашивает повар.
— Есть не хочется что-то, аппетиту нет…
— А все же, разрешите узнать, на коротких напитках или на вине?..
— Всего было…
— Что ж, дело поправимое,— говорит повар и ставит на стол капусту, подает водку.— Холодная-с, капуста с хрустом, хлеб-с черный… А потом поросеночек холодный-с, прямо улыбается… Ну, чего же беф-буйи?.. не стоит-с…
Приятель Коля сидит за столиком у окошка, за окном сад. Хорошо…
— Да,— говорит он.— Послал меня за беф-буйи. ‘Поди,— говорит,— друг. Ты,— говорит,— помоложе…’ Да что, я разве мальчик ему? Я не моложе их, я положение занимал действительного… Понимаешь! Да-с, сходить… Ну, что же, схожу… А беф-буйи — подождете…
Коля выпивает шестую и закусывает холодным ‘улыбающимся’ поросенком…
— За это,— кричит вице-губернатор.— За это — Сибирь!
— Знаешь,— говорит Брюханов,— вот я… не одет. Ты помоложе… Сходи туда, на углу, вот там, налево — повар, в сером доме. Может быть, что случилось с ним… Это же невероятно… сто рублей!..
— Ну, положим, я не моложе… но изволь, пойду… И вице-губернатор уходит.
— Ваше высокопревосходительство!.. дорогой!..— обрадованно встречает Коля губернатора.— Наконец-то, как я рад! Повар, вот он. Ну, знаете, беф-буйи вздор… Холодная водка, кочанная капуста, расстегаи, форели… Идите, садитесь, приветствую… Как рад!..
— Но позвольте… а как же, все-таки, этот… беф-буйи?..— колеблется вице-губернатор.
— Ваше высокопревосходительство… дозвольте…— говорит повар,— его превосходительство изволили пожаловать прямо, чтоб вот сказать правду — в сером виде… А сейчас, вот поглядите, в лице краска играет… жизнь!.. Беф-буйи… это чего? Разве можно для гостя такого?.. Откушайте для начала — сиг вот. Утром поймали… Просится — скушайте, ваше высокопревосходительство. Прямо как ждал вас…
Вице-губернатор выпивает рюмку и оживленно говорит:
— Да, сиг… Это понять надо! Свежесть какая!..
…Они уже выпивали по восьмой, а их еще ждал коньяк 1811 года.
Брюханов мрачнее тучи ходил в рубашке и в кальсонах по комнате. Останавливался, смотрел на фотографии, висящие на стене, говорил:
— Вы понимаете! Это же ведь черт знает что такое! Это ведь криминал, явный криминал… Всем расскажу, всем… Их обоих туда… Не угодно ли, с какой стати, пью без них натощак? Что я, извозчик, что ли? Пойду к повару, узнаю — тогда…
И Брюханов стал раздраженно одеваться. Достал из шкафа белые брюки. Прошлогодние, надел. Застегнуть нельзя. Что такое? Потолстел… Снял опять штаны, сердился. ‘Уж пять часов!’ Неприятно — водка натощак… Надел другие штаны — городские, черные. Как-то все не ладится. ‘Возмутительно, непонятно…’
Наконец оделся, взял шляпу, трость и вышел.
На мосту через речку остановился. Тихий вечер. По реке плывет лодка. Какой-то молодой человек греб, а на руле сидела молодая девушка. Они чему-то смеялись.
‘Вот,— подумал Брюханов,— смеются. А я…’
Он долго смотрел вслед удалявшейся лодке.
И когда она скрылась за поворотом реки, он почувствовал себя глубоко несчастным.
— Я не мальчик! Посылать меня за беф-буйи! — говорил Коля вице-губернатору, поднимая бокал коньяку 1811 года.
— А я? — возмущался вице-губернатор.— С какой стати! Кто я? Я не моложе его…
И, посмотрев на часы, вдруг сказал:
— Опоздал. Еду. Необходимо…
— И я с вами,— поднялся и Коля.— И мне нужно в Петербург.
И он, расплатившись, вышел с вице-губернатором.
Когда Брюханов пришел к повару, он увидел остатки поросенка, сига и недопитые рюмки.
— Мне не это страшно,— сказал Брюханов повару.— Не беф-буйи, не поросенок, не коньяк. Другое страшно. Я не верю отныне более в дружбу… Не верю…
И Брюханов потребовал себе коньяку.
Приятели — Впервые: Возрождение. 1935. 7 июля. Печатается по газетному тексту.