Приключения Шерлока Холмса против Ната Пинкертона в России, Дудоров-Орловец Петр Петрович, Год: 1909 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 123 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

П. ОРЛОВЕЦЪ.

Приключенія Шерлока Холмса противъ Ната Пинкертона въ Россіи

Москва

Типографія Вильде, Малая Кисловка, соб. домъ.

1909.

Тайна Фонтанки.

Въ кабинет начальника петербургскаго сыскного отдленія, куда мы вошли вмст съ Шерлокомъ Холмсомъ, было необычайно оживленно.

Самъ начальникъ, сидя за письменнымъ столомъ, о чемъ-то серьезно и взволнованно говорилъ съ высокимъ худощавымъ господиномъ.

Лицо этого господина сразу обратило на себя мое вниманіе. Что-то знакомое было въ этомъ энергичномъ профил, въ плотно сжатыхъ губахъ и орлиномъ нос.

Кром ихъ двухъ, въ кабинет было по крайней мр человкъ пятнадцать сыщиковъ, обмнивавшихся между собой оживленными фразами.

Лишь только мы вошли, начальникъ сыскного отдленія взглянулъ въ нашу сторону и радостно воскликнулъ:

— А, вотъ и прекрасно! Только васъ, мистеръ Холмсъ, и васъ, мистеръ Ватсонъ, не хватало намъ…

Съ этими словами онъ пожалъ намъ руки и обернулся къ высокому, бритому господину, съ которымъ, при нашемъ вход, разговаривалъ.

Но Холмсъ предупредилъ его.

Онъ самъ подошелъ къ этому господину, съ улыбкой вставшему ему навстрчу, и протянулъ ему руку.

— Я думаю, мистеръ Пинкертонъ, что мы обойдемся и безъ посторонняго представленія, такъ какъ всегда узнаемъ другъ друга, хотя до сихъ поръ никогда и не встрчались.

— Совершенно врно! — весело отвтилъ знаменитый американскій сыщикъ Натъ Пинкертонъ, пожимая Холмсу руку.

И, обернувшись ко мн, онъ спросилъ Холмса:

— А это вашъ знаменитый другъ, докторъ Ватсонъ? Очень радъ, что мн, наконецъ, удалось познакомиться съ обоими вами лично!

Мы дружески пожали другъ другъ руки.

Эта встрча двухъ знаменитыхъ сыщиковъ произвела среди агентовъ петербургскаго сыскного отдленія необыкновенный эффектъ.

Имена Шерлока Холмса и Ната Пинкертона переходили изъ устъ въ уста.

А тотъ фактъ, что об знаменитости были приглашены начальникомъ сыскного отдленія по одному и тому же длу, длалъ эту встрчу еще боле интересной.

Среди находившихся здсь агентовъ были какъ почитатели Ната Пинкертона, такъ и приверженцы Шерлока Холмса.

Поэтому то тамъ, то здсь можно было услышать тихій шопотъ:

— Чортъ возьми, я буду работать съ Шерлокомъ!

— А я съ Пинкертономъ.

— Безусловно побдитъ Холмсъ!

— Что?!

— Конечно!

— Ну, нтъ! Натъ Пинкертонъ остре! Онъ скоре развяжетъ узелъ!

— Никогда!

— Пари!

— На сколько?

— На хорошій завтракъ!

— Идетъ!

Сыщики до того разгорячились, что совершенно забыли, что оба предмета ихъ спора находятся тутъ же, и, разгоряченные споромъ, они возвышали голосъ до совершенно громкихъ нотъ.

А между тмъ Шерлокъ Холмсъ и Натъ Пинкертонъ, давно разобравшіе въ чемъ дло, съ улыбкой смотрли на спорщиковъ, готовыхъ вцпиться другъ другу въ волоса.

Я также наблюдалъ эту интересную сцену.

Вдругъ Натъ Пинкертонъ обернулся къ Холмсу.

— Я — истый американецъ, дорогой коллега!— проговорилъ онъ.— И мн ужасно нравится это пари! Въ самомъ дл, отчего бы и намъ съ вами не послдовать этому примру? Каждый изъ насъ возьметъ себ въ помощники тхъ, которые сами захотятъ работать съ тмъ или другимъ изъ насъ.

— Продолжайте!— проговорилъ Холмсъ съ улыбкой.

— Пари не принесетъ длу вреда. Наоборотъ, оно придастъ бодрости и энергіи обимъ сторонамъ и сдлаетъ саму работу много интересне. Какъ ваше мнніе?

— Ничего не имю противъ этого! — весело воскликнулъ Шерлокъ Холмсъ.

— Чудесно! Я ждалъ, что вы согласитесь!

— Но каково будетъ предлагаемое вами пари?

— Конечно, денежное! — отвтилъ Натъ Пинкертонъ.— Я — американецъ, а слдовательно, время и работу мряю на деньги.

— Итакъ — сумма?

— Пятьсотъ долларовъ (тысяча рублей) одинъ изъ насъ платитъ другому въ случа проигрыша.

— Согласенъ.

По мр того, какъ говорили оба сыщика, общій споръ прекратился и теперь вс съ напряженнымъ вниманіемъ слушали знаменитыхъ иностранцевъ.

Лишь только пари было заключено, какъ раздался дружный взрывъ апплодисментовъ.

Самъ начальникъ сыскного отдленія, слышавшій все отъ начала до конца, съ улыбкой слдилъ за происходящимъ.

Увидавъ, что пари уже состоялось, онъ подошелъ къ намъ.

— Очень радъ, отъ души радъ этому пари! — произнесъ онъ. — посмотримъ, за кмъ останется пальма первенства и кого придется поздравлять съ побдой! А теперь, господа, я попрошу васъ внимательно выслушать меня! Я приступаю къ изложенію дла. Помните, что времени въ такихъ случаяхъ терять не слдуетъ и нердко успхъ всецло зависитъ отъ быстроты.

II.

Когда разговоръ стихъ и вс заняли свои мста, начальникъ сыскной полиціи заговорилъ:

‘Дло, для котораго я позвалъ васъ сюда, господа, выходитъ изъ ряда обыкновенныхъ преступленій.

‘Оно настолько необыкновенно, что я не задумался пригласить для участія въ немъ нашихъ знаменитыхъ гостей: мистера Шерлока Холмса и мистера Ната Пинкертона, случайно съхавшимся въ данный моментъ въ нашемъ Петербург.

‘Дло заключается въ слдующемъ. ‘Два мсяца тому назадъ, одинъ изъ моихъ агентовъ донесъ мн о слдующемъ происшествіи: гуляя по набережной Невы около Лтняго сада, замтилъ страннаго типа моторную лодку, шедшую полнымъ ходомъ съ той стороны Невы.

‘На лодк не было номера.

‘Желая подвергнуть хозяина штрафу, онъ крикнулъ полицейскому чину рчной полиціи, чтобы тотъ остановилъ лодку_? но та, не обращая никакого вниманія на его свистки, юркнула въ Фонтанку и полнымъ ходомъ понеслась по каналу. Пока агентъ добжалъ до извозчика и вскочилъ на него, лодка скрылась. Думая все-таки догнать ее, онъ похалъ по Фонтанк, разспрашивая о лодк у рабочихъ шедшихъ баржъ и на пристаняхъ. Но каково же было его удивленіе, когда всюду получался одинъ и тотъ же отвтъ: ‘не видали!’

‘Онъ прохалъ по всей Фонтанк, но лодка въ воду канула.

‘Никто ршительно не видалъ ея.

‘Это показалось агенту настолько страннымъ, что онъ счелъ долгомъ доложить объ этомъ мн.

‘Я запросилъ рчную полицію, описавъ со словъ агента примты моторной лодки, но рчная полиція заявила, что такой моторной лодки въ Петербург не имется. ‘Вы сами, господа, видите, что уже одно это начало длаетъ исторію очень интересной’.

Начальникъ сыскной полиціи умолкъ и посмотрлъ на слушателей. Но вс сосредоточенно молчали, ожидая дальнйшихъ разъясненій. Тогда, сдлавъ маленькую передышку, онъ снова заговорилъ.

III.

‘Вначал, признаться, я думалъ, что агентъ былъ немножко тово… выпивши и что все, разсказанное имъ, относится къ области фантазіи, разыгравшейся подъ вліяніемъ излишне выпитой чарки.

‘Однако недавно произошло нчто, что заставляетъ меня смотрть на это донесеніе совершенно съ другой точки зрнія.

‘Случилось это вчера.

‘Вроятно, изъ газетъ вы уже узнали о таинственномъ исчезновеніи семнадцатилтней дочери князя Ободолева!

‘Князь живетъ на набережной Васильевскаго Острова, въ собственномъ дом.

‘Его дочь, княжна Ольга, очень красивая двушка и только недавно состоялся ея первый выздъ въ свтъ.

‘Вчера въ пять часовъ дня она была дома.

‘Ее видли вс и она никуда не собиралась уходить.

‘Въ половин шестого ея мать, княгиня Елизавета Николаевна, зачмъ-то позвала ее.

‘Но… княжны не оказалось.

‘Сначала думали, что она куда-нибудь вышла, и мало обратили вниманія на ея исчезновеніе.

‘Но время шло, а княжна не возвращалась.

‘Наступилъ вечеръ, въ дом стали тревожиться, разспрашивать, не видалъ ли кто княжны.

‘Но… никто не замтилъ, чтобы она выходила изъ дому.

‘Швейцаръ не отходилъ отъ параднаго подъзда, въ кухн постоянно находились поваръ, поваренокъ и судомойка, но никто изъ этихъ людей не видалъ, чтобы княжна выходила или черезъ парадный, или черезъ черный ходъ.

‘Тогда дали знать мн.

‘Мною было сдлано все, что возможно.

‘По полученнымъ свдніямъ отъ береговыхъ сторожей, оказалось слдующее.

‘Приблизительно въ пять часовъ или немного больше, сторожъ василеостровской пристани легкового финляндскаго пароходства Иванъ Миноляйменъ видлъ, какъ около пустой барки, рядомъ съ пристанью, остановилась моторная лодка, похожая по виду на ту, которую описывалъ мн агентъ Вишняковъ.

‘Изъ нея вышли два человка.

‘Они взобрались сначала на баржу, затмъ перешли съ нея на берегъ и… скрылись.

‘Одты они были очень хорошо, но наружности ихъ онъ не помнитъ, такъ какъ вниманіе его часто отвлекалось подходящими и отходящими пароходами.

‘Однако онъ замтилъ, что черезъ нсколько минутъ т же два господина снова появились на барж, съ длиннымъ тюкомъ, похожимъ на перину.

‘Они, вмст съ ношей, спустились въ лодку и, посл этого, лодка полнымъ ходомъ ушла неизвстно куда.

‘Это все, что удалось намъ узнать до сихъ поръ.

‘Ясно только одно, что таинственная лодка существуетъ, и я подозрваю связь между нею и пропажей княжны’.

Начальникъ сыскной полиціи умолкъ и посмотрлъ на слушателей.

— Связь безусловно есть! — воскликнулъ пылко Натъ Пинкертонъ.

Холмсъ тоже молча кивнулъ головой.

— Послднее слово я скажу о примтахъ моторной лодки,— проговорилъ начальникъ.

— Я только что самъ хотлъ задать этотъ вопросъ,— сказалъ Шерлокъ Холмсъ.

— Длина лодки около двухъ съ половиной саженъ, окрашена въ свтло-срый цвтъ. Двигатель — электрическій. Передняя часть лодки защищена отъ втра полуконусомъ изъ толстаго стекла, такъ что носовая часть иметъ форму гранаты, и корма тоже иметъ полуколпакъ изъ чего то блестящаго, но не прозрачнаго.

— Странный типъ! — пробормоталъ Натъ Пинкертонъ.

— Да, очень странный! — повторилъ за нимъ начальникъ полиціи. И, поднявъ голову, онъ добавилъ:

— Итакъ, господа, я сказалъ все, что знаю. Остальное зависитъ отъ васъ. Помните, что князь общалъ уплатить за дочь двадцать тысячъ, которые распредляются слдующимъ образомъ: мистеру Холмсу и мистеру Пинкертону, независимо отъ того, кто изъ нихъ останется побдителемъ,— по дв тысячи рублей, затмъ тому, кто будетъ главнымъ виновникомъ открытія преступниковъ и освобожденія княжны — четыре тысячи, а остальныя двнадцать тысячъ длятся между всми поровну, исключая мистера Холмса и мистера Пинкертона. Въ случа неудачи — мы не получимъ, конечно, ничего.

Сказавъ это, начальникъ сыскной полиціи всталъ, давая понять, что дло кончено.

Тогда между агентами началось подраздленіе.

— Кто съ мистеромъ Холмсомъ — тотъ сюда направо! — кричали одни.

— За мистера Пинкертона — налво! — кричали другіе.

Вскор вс агенты раздлились на дв группы.

Въ групп Холмса получилось девять человкъ, въ групп Пинкертона — семь.

Поэтому силы были уравнены и отъ Холмса одинъ агентъ перешелъ къ Пинкертону.

Пожелавъ всего хорошаго начальнику сыскной полиціи и мистеру Нату Пинкертону, мы вышли вмст съ Холмсомъ и его партіей агентовъ.

IV.

На столъ былъ поданъ самоваръ, а на другомъ сервирована закуска и водка.

Шерлокъ Холмсъ нарочно веллъ подать то и другое, лишь только мы вошли въ его квартиру.

— Сегодня начинается трудная работа и не мшаетъ, если наши желудки слегка запасутся пищей,— говорилъ онъ, вводя всхъ своихъ агентовъ въ свою квартиру.

Мы не заставили себя упрашивать, тмъ боле, что вс были порядочно голодны.

Закусывая самъ, Шерлокъ Холмсъ распредлялъ въ то же время роли, отдавалъ приказанія, задавалъ вопросы и по временамъ посматривалъ въ карту Петербурга, разложенную на подоконник..

— Вы, Федоровъ, станете на углу Николаевской набережной и 13-й линіи,— распоряжался онъ. — Вы, Пеньковъ,— на углу той же набережной и 14-й линіи. Такимъ образомъ домъ князя будетъ между вами. Синявинъ будетъ наблюдать непосредственно за домомъ. Каразинъ будетъ занимать постъ на Дворцовомъ мосту. Семеновъ — у Лтняго сада и Фонтанки, остальные будутъ находиться при мн. Ну-ка, господа, выпьемъ по стаканчику краснаго вина! Мн удалось достать здсь порядочное…

Холмсъ налилъ вина и вс мы выпили.

Затмъ каждому агенту Холмсъ объяснилъ особенно его обязанности, не пропуская ни одной мелочи, и когда окончилъ вс инструкціи, заявилъ, что пора отправиться по мстамъ.

Когда Федоровъ, Пеньковъ, Синявинъ, Каразинъ и Семеновъ ушли, Холмсъ обратился ко мн.

— Васъ, дорогой Ватсонъ, я оставляю пока въ поко. Отдыхайте, гуляйте и проводите время, какъ вамъ угодно. Берегите, впрочемъ, ваши силы, ибо он скоро понадобятся.

Затмъ, обернувшись къ Вишнякову и Мясницкому, онъ добавилъ:

— А вы пока будьте у меня на квартир. Каждый часъ я буду давать вамъ знать по телефону, гд я буду находиться, а вы будете принимать здсь и передавать мн донесенія агентовъ.

Холмсъ зашелъ въ другую комнату, служившую намъ спальней, и когда вышелъ черезъ полчаса оттуда, мы не узнали его. Это былъ самый обыкновенный мастеровой, въ рваномъ картуз, изъ-подъ котораго выбивались безпорядочно рыжеватые волосы.

Порыжвшіе сапоги и грязный фартукъ, надтый на засаленный пиджачный костюмъ, дополняли его нарядъ.

Руки и лицо его были слегка вымазаны чмъ-то похожимъ на грязь.

Кивнувъ намъ весело головой, онъ вышелъ изъ квартиры.

V.

Я не видалъ его въ этотъ день до поздняго вечера.

Лишь изрдка мы получали отъ него извщенія о мст, въ которомъ онъ находится въ данный моментъ.

Получаемыя донесенія отъ остальныхъ агентовъ не отличались ничмъ интереснымъ.

Когда позднимъ вечеромъ Холмсъ возвратился домой, онъ казался скучнымъ и утомленнымъ.

Я его не разспрашивалъ.

Ясно было и безъ разспросовъ, что онъ потерплъ полную неудачу, и мн не хотлось раздражать его излишнимъ любопытствомъ, которое, въ такихъ случаяхъ, бываетъ особенно непріятнымъ.

На слдующій день онъ всталъ рано и снова исчезъ на цлый день.

Безъ него къ намъ заходилъ Натъ Пинкертонъ.

Американецъ былъ золъ и говорилъ,что въ этомъ преступленіи самъ чортъ сломитъ ногу.

— Итакъ, совершенно ничего? — спросилъ я.

— Ахъ, господа! Кое-что есть, конечно, но… этихъ слдовъ черезчуръ недостаточно, чтобы раскрыть преступленіе.

Онъ наскоро выпилъ чаю и ушелъ. Въ этотъ вечеръ Холмсъ снова вернулся ни съ чмъ.

Изъ отрывочныхъ фразъ я понялъ, что этотъ день онъ провелъ въ дом князя Ободолева и куда здилъ, чтобы разыскать еще кого-то. Говоря короче — прошло три дня. Мы скучали, звали и злились. Но и у Ната Пинкертона дло шло не лучше.

Какъ сейчасъ помню, наступилъ четвертый вечеръ.

Я, Вишняковъ и Мясницкій сидли за чайнымъ столомъ.

Вдругъ дверь отворилась и въ комнату быстрымъ шагомъ вошелъ Холмсъ.

— Ну-ка, Ватсонъ, накиньте пальто, да пойдемте со мною! — проговорилъ онъ быстро.

— А мы? — спросили оба сыщика.

— Вы пока побудьте дома! Въ случа, если я вызову, то вы, Вишняковъ, тотчасъ же прискачете къ намъ, а вы, Мясницкій, не отходите отъ телефона.

Не разъясняя ничего больше, онъ добавилъ:

— Вы, Ватсонъ, надньте что-нибудь старенькое.

Страшно заинтересованный, я быстро переодлся, и мы вышли на улицу. Холмса ждалъ извозчикъ. Лишь только мы вскочили въ пролетку, Холмсъ крикнулъ:

— Назадъ, на Васильевскій! Я понялъ, что онъ уже былъ въ дом князя и снова возвращается туда. Извозчикъ полетлъ что есть духу. На этотъ разъ Холмсъ казался слегка взволнованнымъ.

Такимъ бодрымъ онъ становился всегда, когда дло принимало серьезный оборотъ и я, зная его натуру, какъ свои пять пальцевъ, отъ души радовался за него.

— Я, кажется, могу васъ поздравить?— сказалъ я, желая вызвать его на разговоръ.

— Да, дорогой Ватсонъ,— отвтилъ онъ весело. — Вы можете поздравить меня съ счастливымъ началомъ. Что будетъ потомъ — не знаю, но пока дло пошло на ладъ.

— Въ чемъ именно?

— Въ томъ, что я, кажется, открылъ тотъ путь, которымъ похищена княжна.

— Да?

— Вы знаете, меня страшно интересовалъ этотъ вопросъ. Исчезновеніе двушки произошло необычайно странно!

— О, да!

— Вдь домъ князя полонъ народу.

— А между тмъ никто ничего не видалъ…

— Вотъ именно! Какъ хотите, а это должно было навести меня на нкоторыя мысли.

— Что вы хотите этимъ сказать?

— Сейчасъ узнаете! Швейцаръ не видалъ ея ухода, въ кухн не видли тоже. Если бы въ кухн былъ всего одинъ человкъ, у меня еще могло бы зародиться подозрніе, что этотъ человкъ подкупленъ, но ихъ было тамъ трое. По собраннымъ свдніямъ, вс они — люди вполн честные и никогда не замчались ни въ какихъ провинностяхъ. Кром того они сильно ссорятся между собою и непремнно выдали бы одинъ другого.

— Ну, а швейцаръ?

— Признаюсь, я, заподозрилъ было его. Но вскор я долженъ былъ отказаться отъ этого подозрнія. Оказалось, что этотъ человкъ, во-первыхъ, служитъ у нихъ съ дтства, получаетъ хорошее жалованіе, усплъ сколотить себ порядочныя деньжонки и пять лтъ тому назадъ купилъ себ усадьбу съ землей за восемь тысячъ. Деньги эти добыты самымъ честнымъ путемъ, изъ получаемаго жалованія и чаевыхъ отъ многочисленныхъ гостей князя. Во-вторыхъ — голосъ и горе этого старика такъ искренни, словно онъ, въ лиц княжны, самъ потерялъ свое собственное любимое дтище.

— Но тогда…— началъ было я.

Но Холмсъ перебилъ меня.

— Значитъ, она не проходила ни черезъ парадный, ни черезъ черный ходы.

— Иными словами выскочила въ окно?

— Погодите! Итакъ, дойдя до этого вывода, я поставилъ два вопроса: по своей или по чужой вин изчезла княжна и какъ она изчезла?

— Интересно!

— Первый вопросъ еще не ршенъ, такъ какъ это финальный вопросъ въ этомъ дл. Но на второй вопросъ я, кажется, уже нашелъ отвтъ. Если княжна не вышла черезъ об выходныя двери, то она должна была изчезнуть черезъ одно изъ оконъ. Прійдя къ этому выводу, я осмотрлъ вс внутренніе и наружные подоконники, вс карнизы, даже крышу и чердакъ, ища гд-нибудь ея слдовъ. Но сколько я ни бился, сколько ни старался, я не могъ найти ничего. Два раза я сталкивался съ Натомъ Пинкертономъ. Онъ идетъ почти тмъ же путемъ, которымъ иду и я. Онъ обыскалъ всю спальню и будуаръ княжны, но и тамъ не получилъ ничего. Тогда я сказалъ себ: — ‘Княжна исчезла ни черезъ двери и не черезъ окна!..’

— Но какъ же тогда? — удивленно воскликнулъ я. Вдь не въ паръ же она превратилась!

— Вотъ тутъ-то и надо было найти разгадку! Мн пришло въ голову, что въ дом существуетъ потайной ходъ.

— Потайной ходъ?

— Да.

— И вы нашли его?

— Сейчасъ скажу. Прежде всего я обратился съ этимъ вопросомъ къ самому князю. Но онъ категорически заявилъ мн, что ршительно не можетъ дать никакого отвта на этотъ вопросъ. Этотъ домъ былъ купленъ его отцомъ, въ день его свадьбы. Такимъ образомъ онъ какъ бы достался ему въ приданое двадцать два года тому назадъ.

— А кто имъ владлъ раньше?

— Этотъ-то вопросъ я и задалъ самъ себ. И лишь только этотъ вопросъ запалъ мн въ голову, я сталъ работать въ этомъ направленіи.

VI.

Холмсъ съ минуту помолчалъ. Въ это время мы перезжали Дворцовый мостъ.

‘Итакъ, я сталъ искать стараго хозяина. Оказалось, что домомъ владлъ раньше нкій Пустоплетовъ, отставной военный, проживавшій послднее время въ Царскомъ Сел и умершій съ полгода тому назадъ.

‘Вчера утромъ я създилъ туда. Посл него осталась вдова, почтенная старушка, но она ничего ршительно не знаетъ о постройк. Однако отъ нея я узналъ, что домъ этотъ ея покойный мужъ купилъ у ксендза Машковскаго.

‘На мой вопросъ, не знаетъ ли она чего-нибудь относительно того, что въдом существуетъ тайный ходъ, она сказала мн, что дйствительно слышала еще отъ покойнаго мужа, что онъ замтилъ какой-то ходъ, но какой — ей не говорилъ.

‘Тогда я спросилъ ее, кто знаетъ про существованіе этого хода?

‘Она отвтила: — ‘единственно кто могъ бы отвтить вамъ на эти вопросы, такъ это мой мужъ и сынъ. Но… мужъ мой умеръ, а сынъ…’

‘Она махнула безнадежно рукой.

‘Тогда я сталъ разспрашивать ее о сын.

‘Онъ былъ у нея единственнымъ. Съ ранняго дтства онъ сталъ обнаруживать склонность къ порокамъ.

‘Отецъ еле-еле выручилъ его изъ нсколькихъ скандальныхъ исторій, но затмъ онъ куда-то изчезъ и явился лишь тогда, когда отецъ умеръ.

‘Затмъ, получивъ свою долю наслдства, онъ снова изчезъ и, съ той поры, отъ него не было ни слуха, ни духа.’

Шерлокъ Холмсъ немного помолчалъ и снова заговорилъ:

— Для меня теперь ясно, что княжна изчезла черезъ потайной ходъ. Вопросъ другой: ушла ли она по своей доброй вол или ее увели силой, но она изчезла именно этимъ путемъ.

— Конечно! — воскликнулъ я.— Въ этомъ не можетъ быть никакого сомннія!

— Сейчасъ мы въ этомъ убдимся!— съ улыбкой произнесъ Холмсъ.

Въ это время извозчикъ остановился передъ подъздомъ дома князя, и мы выскочили изъ пролетки.

Очутившись въ княжеской квартир, Холмсъ попросилъ вызвать самого князя.

Черезъ нсколько минутъ онъ вышелъ къ намъ и попросилъ насъ къ себ въ кабинетъ.

Онъ былъ красивый мущина, лтъ сорока восьми, высокій, изящный, съ властными, солидными манерами.

Лишь только дверь кабинета закрылась за нами, онъ жестомъ попросилъ насъ ссть и спросилъ:

— Есть что нибудь новое, мистеръ Холмсъ?

Въ его голос послышались скорбныя ноты.

— Да, князь,— отвтилъ Холмсъ.

Лицо князя вдругъ оживилось.

— Что такое? — быстро спросилъ онъ.

— Ваша дочь, князь, изчезла черезъ потайной ходъ, который есть въ вашемъ дом.

— Въ моемъ дом? Вы нашли его?

— Нтъ еще, но сегодня я постараюсь отыскать его и надюсь, что это мн удастся,— проговорилъ Холмсъ.— Я пришелъ просить у васъ позволенія поискать хорошенько въ вашемъ дом.

— О, сколько угодно! — воскликнулъ князь взволнованно.— Мой домъ цликомъ въ вашемъ распоряженіи.

— А половина княгини и княжны?

— Я только предупрежу княгиню…

— И позволите ей задать нсколько вопросовъ?

— Она рада будетъ помочь вамъ всмъ, чмъ можно! Подождите меня одну минуту.

Съ этими словами князь вышелъ изъ кабинета и вскор возвратился назадъ вмст съ княгиней Елизаветой Николаевной.

Поздоровавшись съ нами, она сла въ кресло, въ ожиданіи вопросовъ со стороны Холмса.

Извинившись въ томъ, что потревожилъ ее, Холмсъ приступилъ къ длу.

— Хорошо ли вы помните все, что происходило въ тотъ день, когда изчезла княжна? — спросилъ онъ.

— Да,— тихо отвтила княгиня.

— Въ какой части дома могла быть княжна въ пять часовъ дня?

— Или у себя въ будуар или у себя въ спальн.

— И больше нигд?

— Самое большее, что она могла зайти въ мой будуаръ.

— Почему вы такъ думаете?

— Потому что Оля ждала къ себ подругу, съ которой он хотли хать кататься. У Оли что-то распоролось въ шляпк и она, взявъ ее, какъ сейчасъ помню, ушла въ свою спальню.

— Откуда?

— Отъ меня.

— Въ которомъ часу было это?

— Въ пять. Я хорошо помню это.

— Значитъ вы уврены, что она все время сидла у себя?

— Положительно уврена.

— Это очень серьезно, княгиня. Въ вашемъ дом существуетъ потайной ходъ и мы ищемъ его.

Княгиня быстро вскочила на ноги.

— Что вы говорите! — воскликнула она взволнованно.

— Да, это вн всякаго сомннія. Судя по вашимъ словамъ, мы будемъ искать его въ комнатахъ вашей дочери. Скажите пожалуйста: когда вы, въ половин шестого, зашли въ комнату княжны,— въ какомъ вид была комната?

— То есть что именно?

— Была ли тамъ шляпа, которую княжна передлывала?

— Да, была, и игла съ ниткой висла въ ней, словно дочь только что на минутку бросила работу.

— А остальные предметы?

— Они не тронуты до этой минуты.

— Въ такомъ случа пойдемте въ ея комнаты. Кстати, у васъ, вроятно, имются въ дом столярные инструменты?

— Есть,— отвтилъ князь.

— Въ такомъ случа прикажите принести ихъ въ будуаръ вашей дочери.

Князь позвонилъ и, когда въ комнату вошелъ лакей, приказалъ ему принести въ комнаты княжны инструменты.

Затмъ, вс четверо, мы отправились на другую половину дома.

Спальня княжны, въ которую мы вошли, имла такой видъ, словно хозяйка только что вышла изъ нея.

— Пока я не зналъ про ходъ, до тхъ поръ эта комната интересовала меня съ другой стороны, но теперь она заинтересовала меня иначе,— проговорилъ Холмсъ, пристально осматривая вс предметы.

— Гмъ… постель смята… Странно… смята самая постель, но подушки не тронуты. Словно княжна сла на край и затмъ откинулась назадъ.

Отъ кровати онъ перешелъ къ туалету, на которомъ не нашелъ ничего, и сталъ осматривать гардины.

— Такъ, такъ… — бормоталъ онъ. — Ясно… рукой схватилась за гардину, скомкала ее… немного порвала… О! я увренъ. что княжна похищена силой!

Княгиня схватилась за сердце.

— Что вы говорите! — воскликнула она.

— Я говорю только то, что думаю,— отвтилъ Холмсъ.— Въ этой комнат происходила борьба, во время которой ваша дочь упала на кровать. Но это продолжалось лишь одно мгновеніе. Затмъ, зажавъ ей ротъ, похитители или похититель, вроятно, потащили ее куда-то. Она схватилась за занавску, но ей разжали пальцы. Во всякомъ случа все указываетъ на то, что въ этой комнат ей не произведено было никакого вреда.

Княгиня облегченно вздохнула.

— Теперь же мы будемъ искать,— проговорилъ Холмсъ.

И онъ сталъ шарить.

Онъ лазалъ по полу, выстукивалъ стны, осматривалъ подоконники, карнизы, даже печь.

Вс предметы были сдвинуты съ мста.

Но сколько онъ ни старался, ничего подозрительнаго не было видно.

Покончивъ съ спальней, Холмсъ перешелъ въ будуаръ княжны.

Тутъ повторилась та же исторія.

Шерлокъ Холмсъ выходилъ изъ себя.

Ничего, ршительно ничего не было такого, что могло бы привлечь его вниманіе.

— Ну-съ, мн остается осмотрть лишь ванную комнату, прилегающую къ спальн княжны,— произнесъ Холмсь съ оттнкомъ раздраженія. Если мы не найдемъ здсь ничего, то придется искать въ другомъ мст.

Проговоривъ это, онъ вошелъ въ ванную.

VII.

Это была маленькая комнатка безъ оконъ, освщаемая двумя электрическими лампочками.

У одной изъ стнъ стояла ванна

Перпендикулярно ей стоялъ небольшой диванчикъ, обитый алымъ бархатомъ.

Кром этихъ предметовъ, въ комнат не было ничего.

Холмсъ зажегъ электричество.

Затмъ, склонившись корпусомъ, онъ сталъ внимательно осматривать карнизы и полъ.

Лицо его было серьезно, губы сжаты.

Съ возрастающимъ интересомъ мы слдили за каждымъ его движеніемъ.

Особенно долго завозился онъ что-то около наружной стны.

Вдругъ торжествующая улыбка озарила его лицо.

Онъ быстро всталъ на ноги и сталъ ощупывать каждую точку стны.

Затмъ, не добившись тутъ ничего, онъ сталъ шарить ладонью подъ ванной.

— Готово!— крикнулъ онъ вдругъ. Онъ выпрямился во весь свой ростъ и нервно произнесъ:

— А ну-ка, дорогой Ватсонъ, скоре идите къ телефону и вызовите сюда Вишнякова и Каразина. Пусть осмотрятъ хорошенько свои револьверы. Мясницкій пусть даетъ вс донесенія сюда. Дайте также знать Синявину, что мы здсь, и пусть онъ скажетъ объ этомъ Федорову и Пенькову.

И подумавъ немного, онъ добавилъ:

— Послдніе трое пусть будутъ около самаго дома и въ случа тревоги бгутъ къ намъ на помощь.

— Больше ничего? — спросилъ я.

— Ничего! — отвтилъ онъ.

Я бросился исполнять его приказанія.

Черезъ десять минутъ вс разговоры по телефону были окончены.

Возвратившись къ Шерлоку Холмсу, я засталъ его спокойно сидящимъ въ ванной комнат, съ сигарой во рту.

— Подождемте прізда Вишнякова,— сказалъ онъ. — Вдвоемъ намъ слишкомъ рискованно опускаться.

Мы стали ждать.

Впрочемъ ждать пришлось не долго.

Скоро подъхалъ Вишняковъ и Холмсъ, въ короткихъ словахъ, разсказалъ ему въ чемъ дло.

Когда разсказъ былъ конченъ, Холмсъ бросилъ въ ванну недокуренную сигару и, вынувъ изъ кармана сильный, походный электрическій фонарь, съ которымъ никогда не разставался, серьезно произнесъ:

— А теперь, за дло!

Онъ нагнулся и крикнувъ намъ: — ‘отойдите къ порогу.’ — засунулъ ладонь подъ ванну.

Прошло дв-три секунды.

Вдругъ, гд-то подъ поломъ, послышался тихій шумъ, похожій на шипніе.

Одновременно съ этимъ, Холмсъ быстро вскочилъ на ноги и однимъ прыжкомъ отскочилъ къ двери.

Это было какъ разъ во время.

Ибо часть пола съ тихимъ шипніемъ вдругъ стала опускаться внизъ.

Такимъ образомъ, благодаря опустившемуся полу, образовался люкъ по меньшей мр въ два квадратныхъ аршина шириной.

Между тмъ опускавшаяся часть пола, опустившись на полтора аршина — остановилась.

Схвативши стоявшую въ углу метлу, Холмсъ изо всей силы нажалъ ее.

Но площадка стояла плотно.

Тогда, быстро подойдя къ люку, Холмсъ сдлалъ намъ знакъ слдовать за собой.

— А вы, князь, и вы, княгиня,— произнесъ онъ тихо,— потрудитесь остаться здсь. Если вы услышите выстрлъ, поднимите тревогу. А чтобы этотъ люкъ какъ-нибудь не захлопнулся, такъ поставьте между нимъ и поломъ распорки. Ну, хоть три-четыре полна.

Съ этими словами онъ спрыгнулъ внизъ.

Лишь только мы очутились на опустившейся площадк, какъ тотчасъ же увидли узкое отверстіе въ наружной стн.

При свт фонаря Холмса мы подошли къ нему и, остановившись передъ узкимъ колодцемъ, пробитымъ въ стн, посмотрли внизъ.

Тутъ мы увидали тонкую стальную лстницу, терявшуюся во тьм потайного хода.

Первымъ сталъ опускаться Шерлокъ Холмсъ, освщая себ путь электрическимъ фонаремъ.

Мы слдовали за нимъ, держа револьверы наготов, готовые ежесекундно отразить нападеніе.

Ни шума, ни шелеста не было слышно отъ нашихъ движеній.

Такъ спустились мы сажени на три съ половиной.

Теперь мы были уже подъ землей.

Мрачно и таинственно было тутъ.

Когда кончилась лстница, мы вступили на небольшую круглую площадку, изъ которой шелъ горизонтальный подземный ходъ аршина въ два вышиной и четвертей въ пять ширины. Но прежде чмъ двинуться впередъ, Холмсъ приложилъ палецъ къ губамъ.

Мы вс замерли въ неподвижныхъ позахъ, прислушиваясь къ малйшимъ звукамъ подземнаго міра.

VIII.

И вдругъ… мы вздрогнули, какъ одинъ человкъ. Гд-то далеко, но только тоже подъ землей, намъ послышался человческій голосъ.

Да, да, не было сомннія, что это не обманъ.

По знаку Шерлока Холмса, мы двинулись согнувшись впередъ, едва переводя дыханіе.

Шерлокъ Холмсъ съ фонаремъ въ лвой рук и револьверомъ въ правой, былъ похожъ на дикаго звря, выслдившаго давно жданную добычу.

Его гибкая фигура какъ-то вся съежилась, на согнутой ше жилы вздулись.

Казалось, онъ готовился сдлать гигантскій прыжокъ.

Ходъ шелъ прямо, безъ всякихъ загибовъ.

Пройдя шаговъ по крайней мр тридцать, мы снова остановились.

О, теперь было совсмъ другое дло!

Теперь мы ясно разслышали человческіе голоса.

Ихъ было нсколько.

Вроятно три, а можетъ быть и четыре человка.

Они говорили тихо, сдержанно, такъ что словъ невозможно было разслышать.

— Ради Бога тише! — шепнулъ Холмсъ.

И снова двинулся впередъ.

Шаговъ черезъ пятнадцать подземный ходъ вдругъ сдлалъ крутой поворотъ.

Но лишь только Холмсъ, со своимъ фонаремъ, повернулъ за уголъ, какъ тотчасъ же отскочилъ назадъ.

— Насъ открыли!— яростно прошиплъ онъ.

И вдругъ погасилъ электричество.

Могильный мракъ объялъ насъ со всхъ сторонъ.

Стало жутко-жутко.

Обернувшись къ намъ, Холмсъ скомандовалъ шопотомъ:

— Ложитесь! Наши шансы неравны! Они у себя дома, а мы — въ незнакомомъ подземномъ ход, не знаемъ здсь ничего и не можемъ знать, откуда намъ угрожаетъ опасность. Намъ остается или отступить, или продолжать походъ. Благоразумне отступить.

— Конечно! — подхватилъ Вишняковъ. Мы уже повернули было назадъ, но… не тутъ-то было!

— Опоздали! — прошиплъ Холмсъ.

И въ ту же секунду за нашими спинами раздался шумъ и грозный голосъ крикнулъ:

— Ни съ мста, если вамъ дорога жизнь!

Едва мы успли обернуться, какъ яркій свтъ электрическаго фонаря брызнулъ намъ въ лицо.

— Чортъ возьми, мы дорого продадимъ свою жизнь! — съ бшенствомъ воскликнулъ Холмсъ, поднимая револьверъ.

И вдругъ, прямо намъ въ упоръ раздался удивленный голосъ:

— Чортъ возьми! Да вдь это мистеръ Холмсъ и его другъ докторъ Ватсонъ!

Въ свою очередь и Холмсъ зажегъ фонарь и бросилъ снопъ свта на своихъ преслдователей.

И громкій веселый смхъ прокатился по подземелью.

— Да въ чемъ дло? — воскликнули мы въ одинъ голосъ, ровно ничего не понимая.

— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — хохоталъ Шерлокъ Холмсъ, держась за бока.— Вотъ не ожидалъ! Да, вдь, это мистеръ Натъ Пинкертонъ съ товарищами. .

— Что-о?! — воскликнули мы въ одинъ голосъ.

Но взглянувъ впередъ попристальне, мы убдились, что это правда. А черезъ минуту мистеръ Натъ Пинкертонъ, вмст съ тремя сыщиками, уже былъ возл насъ и мы весело пожимали въ тсномъ подземель другъ другу руки.

— Пойдемте въ нашу сторону, господа!— воскликнулъ Натъ Пинкертонъ.— Въ той сторон есть одно просторное мстечко и мы поговоримъ тамъ.

Мы послдовали за нимъ. Сдлавъ поворотъ и пройдя вглубь хода еще шаговъ сорокъ, мы очутились въ довольно просторномъ подземномъ грот.

Усвшись на земл, Шерлокъ Холмсъ и Натъ Пинкертонъ стали обмниваться впечатлніями.

Сначала Шерлокъ Холмсъ передалъ въ короткихъ словахъ весь ходъ своихъ разслдованій и тотъ путь, по которому онъ дошелъ до открытія подземнаго хода.

— Итакъ, наша работа была совершенно одинакова, хотя мы и не знали про мысли одинъ другого! — сказалъ весело Холмсъ.

— Да, съ тою только разницею, что вы нашли одинъ конецъ хода, а я другой!— отвтилъ Пинкертонъ.— Все время я слушалъ вашъ разсказъ съ громаднымъ любопытствомъ. Это любопытство было тмъ сильне, что нкоторые изъ вашихъ выводовъ были форменнымъ сколкомъ съ моихъ.

— Да?

— Ну, конечно! Такъ же какъ и вы, я вывелъ заключеніе, что княжна изчезла не черезъ парадный и не черезъ черный ходы. Подобно вамъ, я осмотрлъ вс подоконники, крышу и карнизы, но, не найдя нигд слдовъ, сказалъ себ: ходъ долженъ гд-нибудь кончаться! По моему мннію сторожъ пароходной пристани, видвшій моторную лодку, видлъ именно моментъ похищенія княжны…

— Безусловно! — кивнулъ головой Шерлокъ Холмсъ.

— Ее вынесли въ тюк, который сторожъ принялъ за перину. Тогда является главный вопросъ: откуда они вынесли ее? Если бы они выносили ее изъ дома или спускали бы изъ окна, ихъ непремнно замтили бы. Значитъ, существованіе подземнаго хода становилось яснымъ.

Натъ Пинкертонъ откашлянулся и продолжалъ:

— Куда же могъ вывести изъ дому подземный ходъ? Если бы онъ выходилъ въ садъ, то разбойникамъ пришлось бы перетаскивать княжну черезъ заборъ и ихъ обязательно задержали бы. Посреди улицы онъ не могъ кончаться. Оставалось предположить одно: что ходъ выходитъ къ Нев и кончается гд-нибудь въ облицовк набережной. Тогда, свъ въ лодку, я сталъ тщательно изслдовать береговую облицовку. Нсколько разъ я прозжалъ мимо нужнаго мн мста, ничего не замчая, но, наконецъ, труды мои увнчались успхомъ. Въ одной изъ трещинъ между двумя гранитными плитами я нашелъ что-то врод металлической кнопки съ небольшой дырочкой посредин. Я наудачу ткнулъ въ это отверстіе шиломъ и вдругъ… одна изъ гранитныхъ плитъ отодвинулась четверти на дв назадъ и затмъ вбокъ, образовавъ такимъ образомъ отверстіе, служившее началомъ этого подземнаго хода…

— Когда вы проникли сюда? — спросилъ Холмсъ.

— Съ часъ тому назадъ. Мн пришлось задержаться, пока ко мн не подоспла подмога. Когда эти три товарища подоспли, мы влзли въ проходъ и поползли по подземному ходу, подвигаясь очень медленно, такъ какъ изслдовали каждый шагъ.

Натъ Пинкертонъ посмотрлъ на насъ и засмялся.

— Да,— произнесъ онъ,— Когда я увидлъ свтъ вашего фонаря, я ршилъ, что это и есть т злоди, которые похитили княжну. Въ этотъ моментъ я былъ вполн увренъ, что побда останется на моей сторон!

— А я подумалъ то же самое про себя! — со смхомъ отвтилъ Шерлокъ Холмсъ.

Мы нсколько минутъ хохотали отъ души.

Но вотъ, наконецъ, Шерлокъ Холмсъ поднялся съ мста.

— Ну, господа, длу — дло, а потх — часъ! — сказалъ онъ.

— Время — деньги! — отвтилъ въ свою очередь и Натъ Пинкертонъ, вставая съ земли.

— Значитъ, вы теперь пойдете по пройденному нами пути? — спросилъ Холмсъ.

— Да. А вы по нашему?

— Конечно!

Этимъ разговоръ и кончился.

Простившись съ товарищами, мы направились дальше и черезъ нсколько минутъ уже выбрались на набережную.

— Гд же искать?

Этотъ вопросъ вырвался у Холмса какъ-то вдругъ, помимо его воли.

Мы сидли въ это время за обдомъ въ ресторан ‘Вна’, на улиц Гоголя.

Холмсъ былъ очень задумчивъ и лъ какъ-то разсянно.

Видно было, что мысли его въ данный моментъ очень далеки и отъ ресторана и отъ ды.

Въ пять часовъ въ ресторанъ пришелъ и Натъ Пинкертонъ.

Онъ подошелъ къ намъ и, пожавъ намъ руки, молча слъ за столъ.

Потребовавъ коньяку, онъ налилъ себ большую рюмку, выпилъ ее, затмъ налилъ другую и снова выпилъ.

— Да… — проговорилъ онъ, вытирая салфеткой губы,— намъ необходимо посовтоваться.

— Я совершенно съ вами согласенъ,— отвтилъ Шерлокъ Холмсъ, тоже выпивая рюмку коньяку.

— Что вы думаете насчетъ этого подземелья? — спросилъ Натъ Пинкертонъ.

— Только то, что черезъ него похищена княжна,— отвтилъ Шерлокъ Холмсъ.

— И больше ничего?

— Больше ничего.

— Въ такомъ случа я пошелъ немного дальше васъ,— проговорилъ американецъ съ оттнкомъ гордости въ голос.

— Да? — съ любопытствомъ спросилъ Холмсъ.

Американецъ кивнулъ головой.

— Взамнъ моей откровенности, я попрошу лишь одного…

— А именно?

— Не занимать мой наблюдательный постъ.

— Это я общаю съ удовольствіемъ!— сказалъ Холмсъ.

— Этотъ ходъ есть ни что иное, какъ пристань той самой моторной лодки, которую мы такъ усердно ищемъ,— проговорилъ Натъ Пинкертонъ.

— Почему вы такъ думаете? — спросилъ Шерлокъ Холмсъ.

— Почему? Да потому что въ скрытой ниш того подземнаго грота, въ которомъ мы съ вами встртились, я нашелъ ящикъ съ инструментами и принадлежностями къ моторной, электрической лодк.

— Что вы говорите? — воскликнулъ Холмсъ.

— Да! И этотъ ящикъ я вамъ сейчасъ покажу.

Онъ позвалъ лакея и приказалъ ему принести изъ швейцарской оставленный тамъ ящикъ.

А пока его принесли, онъ продолжалъ разсказывать:

— Въ подземель день и ночь постоянно дежурятъ двое моихъ агентовъ. Повидимому, эти инструменты нужны для лодки, и она, рано или поздно, придетъ туда. Поэтому-то эту часть набережной, или врне — всю набережную, я оставляю за собой какъ наблюдательный постъ.

— Хорошо, сказалъ Холмсъ, взглядывая на длинный ящикъ, который лакей въ эту минуту поставилъ передъ Натомъ Пинкертономъ.

Не спша американецъ открылъ ключомъ ящикъ и показалъ намъ штукъ десять разныхъ странныхъ инструментовъ.

— Вотъ про эти инструменты я не могу сказать ничего,— говорилъ онъ, указывая то на одинъ, то на другой предметъ. — Но вотъ эти — я знаю. Они служатъ для исправленія нкоторыхъ частей электрическаго двигателя.

Между тмъ Шерлокъ Холмсъ съ видимымъ любопытствомъ осматривалъ вс предметы.

— Да…— произнесъ онъ вдругъ. ….. Мы слегка ошиблись, считая ее за ‘моторную’ лодку Повидимому — мы имемъ дло не съ моторной лодкой, а съ подводной и притомъ самой послдней конструкціи.

При этихъ словахъ Натъ Пинкертонъ вскочилъ какъ ужаленный.

— Какъ?! Почему? Почему вы такъ думаете? — воскликнулъ онъ въ страшномъ волненіи.

— Потому что я слжу за наукой и еще недавно изучалъ конструкцію послдней изобртенной лодки этого типа,— хладнокровно отвтилъ Холмсъ.

И беря изъ ящика предметъ за предметомъ, онъ сталъ объяснять ихъ названія:

— Вотъ это — трубка отъ нагнетателя воздуха, это запасныя части отъ цилиндра, въ которомъ помщается сгущенный кислородъ, это запасныя части отъ электрической машины…

— Да вы знаете ли, что тотъ корабль, который вчера… — въ волненіи заговорилъ было Натъ Пинкертонъ, но Шерлокъ Холмсъ съ улыбкой перебилъ его:

— Да, дорогой коллега, я читалъ газеты и знаю, что вчера въ три часа дня нмецкій пароходъ, вошедшій недавно въ Неву и стоявшій въ ея усть въ ожиданіи разгрузки товаровъ, внезапно пошелъ ко дну, словно взорванный. Посл катастрофы, черезъ семнадцать часовъ, то-есть сегодня въ восемь часовъ утра, подъ воду были спущены пять водолазовъ, которые подробно осмотрли весь корпусъ, изслдуя причину потопленія. Они нашли у самаго киля, въ кормовой части, огромную пробоину, словно пароходъ налетлъ на подводную мину. Никакихъ минъ въ этомъ мст никогда не было. Катастрофа эта, въ которой погибло одиннадцать человкъ, произвела страшный переполохъ не только въ торговомъ мір и среди публики, но и въ правительственныхъ сферахъ. Морское министерство производитъ по этому поводу строгое слдствіе. Пароходъ принадлежитъ гамбургскому торговому дому ‘Дайтонъ и К’ и пришелъ въ Россію съ грузомъ бронзовыхъ издлій. Въ числ прочихъ товаровъ на немъ имлись и издлія изъ золота и серебра, которыхъ было на сумму около семисотъ тридцати тысячъ рублей.

Все время, пока Холмсъ говорилъ, Натъ Пинкертонъ молча кивалъ головой.

— Вы, дорогой коллега, конечно, сейчасъ же установили связь между этимъ случаемъ и сдланнымъ мною открытіемъ, проговорилъ наконецъ Холмсъ.

— Да, конечно! отвтилъ Пинкертонъ. Тмъ боле, что, какъ вы знаете, слдственныя власти обвиняютъ въ потопленіи парохода капитана.

— Такъ какъ водолазы объявили, что груза въ кормовомъ трюм почти нтъ, тогда какъ главный цнный грузъ и былъ именно въ этомъ трюм, капитана обвиняютъ въ томъ, что онъ продалъ этотъ грузъ заране, а затмъ взорвалъ нарочно корабль.

— Да, да, все это такъ! качалъ головой Натъ Пинкертонъ.— Ну, да эта лодка не минуетъ своей пристани, и будь я проклятъ, если она не попадетъ въ мои руки. Ну, коллега, мн пора итти!

Съ этими словами онъ замкнулъ ящикъ, взялъ его подъ мышку и, простившись съ нами, вышелъ.

X.

— Да, дорогой Ватсонъ, мы попали на интересное дло! Сію же минуту пойдемте въ водолазное отдленіе!

Онъ кликнулъ лакея, расплатился, и мы, свъ на извозчика, помчались.

Спустя полчаса мы уже вошли въ подъздъ дома, гд помщалось частное водолазное предпріятіе.

Насъ встртилъ среднихъ лтъ мужчина.

— Можно ли взять у васъ на прокатъ два хорошихъ водолазныхъ костюма? — спросилъ Холмсъ.

— А кто вы такіе? — полюбопытствовалъ господинъ.

— Шерлокъ Холмсъ и докторъ Ватсонъ,— отвтилъ мой другъ.

— О! — только и могъ воскликнуть удивленно господинъ.

Онъ нсколько минутъ разсыпался предъ нами въ любезностяхъ, затмъ выскочилъ вонъ и возвратился назадъ съ двумя почти новыми костюмами.

Осмотрвъ ихъ, Холмсъ остался доволенъ.

— Хорошо, мы беремъ эти костюмы,— сказалъ онъ.— Только дайте мн одну длинную запасную трубку и крупную пробку.

И то и другое было принесено.

Оставивъ залогъ, мы захватили съ собой костюмы и, свъ снова на извозчика, приказали вести себя на Галернуіо гавань.

— Сейчасъ мы увидимъ затонувшій пароходъ! — произнесъ Холмсъ.

Когда мы подъхали къ пристани, извозчикъ былъ отпущенъ, и мы направились къ мсту происшествія.

По толп народа, собравшагося на берегу, мы сразу узнали это мсто.

И правда, когда мы подошли къ толп, то увидли аварійный корабль.

Изъ всего корпуса была видна лишь приподнятая верхняя носовая часть, капитанская рубка и рангоутъ.

Остальное все было подъ водой.

На стоявшей у берега барк толпилась полиція и нсколько морскихъ офицеровъ.

Перебраться на эту барку было дломъ одной минуты.

Чины полиціи сразу узнали насъ.

Перекинувшись съ ними нсколькими словами, Холмсъ обратился ко мн:

— Не угодно ли вамъ будетъ спуститься со мною, дорогой Ватсонъ?

— Съ удовольствіемъ! — отвтилъ я.

— Въ такомъ случа давайте одваться! — предложилъ Холмсъ.

Мы влзли внутрь барки, надли водолазные костюмы и съ помощью двухъ водолазовъ, работавшихъ надъ аварійнымъ кораблемъ, спустились въ воду.

Брр!..

Холодная струя невской воды охватила насъ.

Черезъ стекло колпаковъ, мы прекрасно видли другъ друга.

Лишь только мы спустились на дно, Шерлокъ Холмсъ тяжелымъ шагомъ двинулся къ затонувшему кораблю, огромный корпусъ котораго въ вод былъ похожъ на гигантскую скалу.

Брешь была съ нашей стороны.

Она была величиной въ добрыя ворота и мы безъ труда проникли въ нее.

Желзо обшивки было разворочено въ дребезги.

А внутри пробоины виднлись клочья дерева, развороченные листы…

Вдругъ, сквозь стекло, я увидлъ, что Холмсъ указываетъ мн на широкое отверстіе, залитое водой.

И тутъ, среди кипъ товаровъ, перегородокъ и лому, я увидлъ нчто замчательное!

Въ развороченномъ корабл былъ по строенъ форменный тунель. Отъ пробоины, внутрь трюма шелъ проходъ, укрпленный распорками, упорами и балками.

Слдуя этимъ проходомъ, мы проникли въ кормовой трюмъ.

Обойдя его, я замтилъ, что дйствительно весь трюмъ почти выгруженъ.

Мы описали кругъ и, выйдя снова тмъ же путемъ, поднялись на поверхность воды.

— Ну, что, ну, что? — закидали Холмса вопросами, лишь только мы сняли колпаки.

— Ничего особеннаго! — отвтилъ Холмсъ.— Я лишь убдился, что корабль взорванъ снизу, а не изнутри. Кром того могу сказать, что товаръ изъ кормового трюма исчезъ именно черезъ пробоину, подводнымъ путемъ, а слдовательно, въ этомъ врядъ ли можетъ быть виновенъ капитанъ парохода.

И въ короткихъ словахъ онъ передалъ имъ все, что замтилъ.

XI.

— Васъ просятъ къ телефону. Вотъ сюда, въ ближайшую пивную! — проговорилъ въ это время одинъ изъ агентовъ сыскного отдленія, подходя къ Холмсу.

— Пойдемте, Ватсонъ! — сказалъ живо Холмсъ.

Мы вышли на набережную и зашли по указанію.

Нсколько минутъ, пока Холмсъ говорилъ по телефону, я оставался одинъ.

Но когда Холмсъ возвратился ко мн, я сразу замтилъ, что онъ чмъ-то страшно взволнованъ.

— Скоре, скоре! — заторопилъ онъ сразу.

И бросился бгомъ изъ пивной. Я кинулся за нимъ. Бжать до извозчика пришлось шаговъ триста и мы совсмъ запыхались.

— Къ Лтнему саду! Валяй что есть духу! Рубль лишній! — крикнулъ Холмсъ.

На наше счастье лошадь попалась хорошая.

Едва мы выхали къ Адмиралтейству, какъ намъ навстрчу попался Натъ Пинкертонъ, мчавшійся тоже что есть духу на лихач.

— Съ аваріи? — крикнулъ онъ.

Холмсъ кивнулъ головой и мы разъхались.

Лишь только извозчикъ нашъ остановился у Лтняго сада, какъ къ намъ подскочили Вишняковъ, Семеновъ, Каразинъ и Мясницкій.

— Такъ это врно? быстро спросилъ Семенова Холмсъ, соскакивая съ пролетки.

— Да, да, мистеръ Холмсъ, я не ошибаюсь, отвтилъ Семеновъ. — Я стоялъ на своемъ посту, у устья Фонтанки, около Лтняго сада, какъ вдругъ вода подъ самымъ мостомъ набережной страшно взволновалась. Словно подъ водой шла огромная рыбина…

— Ну, ну…

— Въ это время къ мосту по Фонтанк подходила широкая баржа, занявшая почти весь каналъ. Волненіе на минуту прекратилось, но лишь только баржа прошла въ Неву, какъ снова повторилось то же явленіе и словно огромная рыбина прошла въ каналъ. Получилось такое впечатлніе, словно ей сначала помшала баржа, но она все-таки юркнула въ Фонтанку, лишь только баржа прошла.

— Прекрасно! Очень, очень благодаренъ вамъ!— нервно проговорилъ Холмсъ. — проволока готова?

— Готова! — отозвался Вишняковъ.

— Въ такомъ случа она въ нашихъ рукахъ! — воскликнулъ Холмсъ.— Вы уже распорядились, чтобы Фонтанку заперли съ другой стороны?

— Да, тамъ уже ставятъ сть!

— Чудесно! Ставьте теперь здсь!

На сцену появилось нсколько круговъ толстой проволоки, и агенты лихорадочно принялись за работу.

Я съ любопытствомъ смотрлъ, какъ они загораживаютъ устье Фонтанки, перетягивая проволоку съ одного берега къ другому подъ водой.

Двое изъ нихъ, надвъ наши водолазные костюмы, работали подъ водой.

— Лодка въ Фонтанк! Она тутъ! — шепталъ Холмсъ, перебгая отъ одного къ другому и давая указанія.

Работа такъ и кипла.

— Теперь, по мстамъ! — скомандовалъ Холмсъ. — Семеновъ, Каразинъ и Мясницкій! Вы займете отсюда каждый по мосту на Фонтанк, начиная отъ Цпного моста. Вы, Ватсонъ, поскоре ступайте къ телефону и вызовите сюда помощь.

Мы вс кинулись исполнять его приказанія.

Вскор къ намъ подошло человкъ пять переодтыхъ городовыхъ и человкъ десять сыщиковъ.

Работа по загражденію тоже вскор была окончена.

XII.

— Теперь, Ватсонъ, скоре надвайте водолазный костюмъ! — скомандовалъ Холмсъ.

Вмст съ нимъ, мы облачились въ наши тяжелые доспхи.

На берегу Фонтанки, около переноснаго воздухонагнетательнаго аппарата, встало нсколько человкъ и мы медленно спустились въ воду, около самаго загражденія.

Мутная влага окутала насъ.

Черезъ десять минутъ стало тяжело дышать.

Мы поднялись на поверхность, сняли колпаки и Холмсъ приказалъ переносить аппаратъ, по мр нашего движенія по дну.

И снова мы погрузились въ мутныя воды.

Тихо подвигались мы впередъ, держась у самаго берега, чтобы не попасть подъ легковые финляндскіе пароходики.

Иногда мы подымались, освжали воздухъ и снова продолжали нашъ подводный походъ.

Такъ миновали мы Цпной мостъ и прошли еще шаговъ триста, какъ вдругъ сильный шумъ привлекъ наше вниманіе.

Я прижался невольно къ граниту.

Но тревога была напрасная.

Это промчался пассажирскій пароходикъ.

Мы только что успокоились, какъ новый шумъ привлекъ наше вниманіе.

То былъ совершенно иной звукъ.

Едва я усплъ опомниться, какъ вдругъ увидлъ сквозь стекло колпака, какъ Холмсъ пригнулся къ дну и держа въ рук какой-то предметъ, быстро ползъ на середину Фонтанки.

Прошло секундъ двадцать.

И вдругъ я увидлъ огромное, блестящее чудовище, двигавшееся мимо насъ подъ водой.

Въ ту же секунду Холмсъ подскочилъ къ нему съ протянутой рукой, затмъ отскочилъ назадъ и… дальше я не помнилъ ничего.

Очнулся я на берегу.

Когда я открылъ глаза, надо мною стояли Холмсъ и нсколько сыщиковъ.

— Ну, вотъ и слава Богу! — говорилъ Холмсъ.— Немножко оглушило взрывомъ, но это ничего.

— О, да! — сказалъ я, подымаясь.— Я чувствую себя хорошо, и сильно только звенитъ въ ушахъ.

— Конечно! — весело сказалъ Холмсъ.— Зато мы поймали большую рыбу!

— Лодка въ вашихъ рукахъ? — быстро спросилъ я.

— Да,— отвтилъ Холмсъ.— А съ нею вмст и три плнника.

XIII.

Дйствительно, когда я осмотрлся, я увидалъ небольшую подводную лодку, сильно изковерканную, вытащенную уже на берегъ.

Тутъ же, около нея, стояло три связанныхъ человка.

Указавъ на одного изъ нихъ, Холмсъ произнесъ:

— Имю честь представить: сынъ бывшаго хозяина княжескаго дома, господинъ Пустоплетовъ.

— А эти? — спросилъ я.

— Ихъ личности я постараюсь сейчасъ выяснить.

И подойдя къ остальнымъ двумъ, Холмсъ заговорилъ.

— Ваши личности, рано или поздно, будутъ выяснены. Поэтому будетъ лучше, если вы назовете добровольно ваши имена и чистосердечно покаетесь во всемъ.

— Не въ чемъ каяться! — сурово произнесъ одинъ изъ нихъ.

— Нтъ, есть въ чемъ! — ршительно произнесъ другой, выступая впередъ. — Слушайте, господа! Я попалъ въ эту исторію по незнанію, но сію минуту понялъ, что мы совершали преступленія. Я родомъ бельгіецъ, а по профессіи инженеръ-механикъ. Господинъ Пустоплетовъ мсяца за полтора пригласилъ меня, сказавъ, что купилъ у одного изобртателя его изобртеніе. Онъ говорилъ про лодку. Дйствительно, это была правда. По чертежамъ мы построили лодку и Пустоплетовъ перевезъ ее частями въ Петербургъ, гд, какъ говорилъ, хотлъ сдлать пробу, а затмъ продать ее правительству.

— Есть ли у лодки пристани? — спросилъ Холмсъ.

— Дв. Одна на Васильевскомъ, но главная — въ Фонтанк.

— Гд именно?

— Подъ слдующимъ мостомъ. Сначала я врилъ ему, но вотъ недавно въ лодку внесли женщину. Она была закутана и съ завязанымъ ртомъ. Это было на Васильевскомъ Остров. Я заподозрилъ что-то неладное, но Пустоплетовъ сказалъ мн, что эта женщина узнала секретъ и онъ долженъ ее выдержать. Я снова поврилъ. Вчера онъ сказалъ мн, что купилъ старый пароходъ съ подмокшимъ, никуда негоднымъ товаромъ, надъ которымъ надо произвести послднія пробы. И мы произвели. Сначала мы взорвали его, а затмъ разгрузили. Вотъ все, что я знаю.

— Благодарю васъ, вы — честный человкъ! — проговорилъ Холмсъ, пожимая ему руку. Покажите намъ пристань въ Фонтанк.

И обернувшись къ стоявшимъ тутъ же городовымъ, онъ произнесъ:

— Уведите этихъ двоихъ! А остальные — впередъ!

Пройдя нсколько сотъ шаговъ, мы остановились недалеко отъ Семеновскаго моста.

— Здсь! — сказалъ механикъ. — Если вы снимите съ тротуара набережной вотъ эти плиты, то увидите все сами.

Въ одну минуту на сцен появились ломы, кирки и прочіе инструменты.

Плиты были сняты, земля подъ ними раскопана и ломы ударились о кирпичъ.

— Здсь — сводъ подземной комнаты!— сказалъ механикъ.

Работа снова закипла.

И вдругъ громкій женскій крикъ вырвался изъ-подъ земли, сквозь образовавшееся отверстіе.

— Спасите! Спасите во имя Бога!

— Мы идемъ къ вамъ на помощь! — крикнулъ Холмсъ, нагибаясь надъ подземельемъ.

Когда расширилось отверстіе, Холмсъ спустилъ въ него веревочную лстницу. И вс мы спустились внизъ.

При свт электрическихъ фонарей, мы увидли просторный гротъ, заваленный тюками, добытыми съ корабля.

А посреди нихъ, блдная и дрожащая, стояла княжна и молча простирала къ намъ руки.

Вмст съ нами въ гротъ спустили и механика.

— Не судите, не судите этого человка! Онъ невиненъ! — воскликнула двушка, при вид его.

— Да, онъ невиненъ. — улыбаясь отвтилъ Холмсъ. — Онъ только покажетъ намъ, какъ выбирались они сюда изъ подводной лодки.

Механикъ кивнулъ головой и подошелъ къ желзнымъ воротамъ.

— Если эти ворота открыть, вода Фонтанки хлынетъ сюда. Лодка шлифованнымъ краемъ подходитъ къ этимъ воротамъ и тогда он открываются и образуется проходъ прямо въ лодку. Когда лодк нужно отчаливать, то сначала задвигаются эти ворота, затмъ дверь лодки и… готово.

— Такъ я и думалъ! — произнесъ Холмсъ.

И обернувшись въ княжн, онъ спросилъ:

— А теперь, княжна, я слушаю васъ.

— Что же я могу сказать? — произнесла блдная двушка.

— Весь мой разсказъ заключается въ трехъ словахъ. Я сидла въ комнат, какъ вдругъ въ нее вошли два человка. Прежде нежели я успла крикнуть, мн набросили на голову простыню, завязали ротъ и потащили. Куда? Я не знаю. Я очутилась здсь. Тутъ двое злодевъ заявили мн, что не выпустятъ меня, пока я не напишу отцу, чтобы онъ выдалъ за меня триста тысячъ выкупа. Я отказывалась, умоляла, но они хохотали надо мною. Сегодня, часъ тому назадъ, я написала. Вотъ и все.

— Въ такомъ случа найдемъ это письмо въ карман Пустоплетова, проговорилъ Холмсъ.

И подавъ княжн руку, онъ весело добавилъ:

— Подымайтесь, княжна, вверхъ. Ваши родители ждутъ васъ.

Вс вмст мы выбрались на набережную.

— Стой! — раздался вдругъ зычный голосъ.

И Натъ Пинкертонъ, быстро соскочивъ съ извозчика, подлетлъ къ Холмсу и схватилъ его за руку.

— Великолпно! Прелестно! — воскликнулъ онъ.— Да, да… вы побдили, дорогой товарищъ, и я отъ души поздравляю васъ!

Кругомъ вс смялись, ликовали и пожимали другъ другу руки.

А солнце продолжало ясно сіять на неб, словно радуясь всеобщему веселью.

Грабежъ во время панихиды архіерея.

— Не угодно ли! — проговорилъ Шерлокъ Холмсъ, протягивая мн газету. — Я думаю, дорогой Ватсонъ, что нахальство нкоторыхъ господъ бываетъ настолько велико, что исключительно благодаря этому становится почти немыслимымъ отыскать виновника.

— А въ чемъ дло? спросилъ я, беря изъ рукъ Холмса газетный листъ.

— Прочтите замтку: ‘Пропажа драгоцнностей у купца H. А. Мюрева’.

Я безъ труда отыскалъ въ мстной хроник эту замтку и прочелъ:

— ‘Необыкновенно дерзкій грабежъ. Вчера, 29 іюня, купецъ первой гильдіи Николай Александровичъ Мюревъ пригласилъ въ свою квартиру преосвященнаго Макарія и двухъ священниковъ для того, чтобы отслужить панихиду по своей любимой и единственной дочери, скончавшейся ровно годъ тому назадъ. Его преосвященство и прочее духовенство собрались къ извстному часу.

‘Прибыли также и пвчіе.

‘Когда съхались вс приглашенные, панихида была отслужена и духовенство съ гостями были приглашены къ столу.

‘Самъ Николай Александровичъ Мюревъ съ супругою Анной Егоровной присутствовали на панихид въ полномъ траур.

‘Посл панихиды госпожа Мюрева переодлась, причемъ сняла съ себя брошь и другія драгоцнности.

‘По словамъ самой Мюревой на ней въ этотъ день было надто драгоцнностей на шестьдесятъ восемь тысячъ рублей, изъ которыхъ одна брошь стоила сорокъ тысячъ.

‘Эта брошь — очень старинная вещь и представляетъ изъ себя звзду, въ центр которой находится брилліантъ черной воды, цною въ тридцать тысячъ рублей.

‘Выйдя, переодвшись, къ гостямъ, госпожа Мюрева вспомнила, что не заперла вещи, и сію же минуту возвратилась въ спальню, но… о, ужасъ!

‘Вещей не оказалось.

‘Госпожа Мюрева переодвалась одна, безъ прислуги и, посл того, какъ вышла изъ спальни, никто не входилъ въ эту комнату. Да никто и не могъ войти туда незамченнымъ, такъ какъ въ спальной комнат всего одна дверь.

‘Она ведетъ въ будуаръ, который иметъ въ свою очередь дв двери: одну въ коридоръ, а другую въ столовую.

‘Дверь въ коридоръ была заперта на ключъ, а черезъ другую дверь никто не могъ бы проникнуть въ спальню незамченнымъ или самой хозяйкой, или кмъ-нибудь изъ гостей.

‘Замтивъ исчезновеніе драгоцнностей, хозяйка подняла тревогу.

‘Поднялся страшный переполохъ, была вызвана полиція.

‘Госпожа Мюрева заявила, что изъ столовой никто не могъ войти въ спальню незамченнымъ и поэтому никто изъ гостей обвиненъ быть не можетъ.

‘На этомъ основаніи была арестована вся домашняя прислуга.

‘Обдъ разстроился и гости разъхались.

‘У всхъ служащихъ въ квартир Мюревыхъ произведенъ былъ самый тщательный обыскъ.

‘Но… вещей нигд не оказалось.

‘Особенно интереснымъ это происшествіе длаетъ то, что Мюревы пригласили для розысковъ знаменитаго сыщика Ната Пинкертона, бывшаго въ этотъ день проздомъ въ Москв.

‘Знаменитый сыщикъ изъявилъ свое согласіе работать по этому длу и съ чисто американскимъ рвеніемъ взялся за него.

‘Нтъ сомннія, что воръ скоро будетъ разысканъ.

‘Сотрудникъ нашей газеты уже познакомился съ мистеромъ Натомъ Пинкертономъ, и онъ общалъ намъ давать свднія о ход дла.

‘Поэтому вс свднія относительно этого необыкновенно дерзкаго грабежа будутъ помщаться у насъ въ самомъ полномъ вид’.

Прочитавъ замтку, я возвратилъ газету Холмсу.

— Ну, что? — спросилъ онъ у меня.

— Крайне любопытное дло! — отвтилъ я.

— А какъ вамъ нравится выступленіе Ната Пинкертона?

— Ничего не могу сказать относительно этого.

Шерлокъ Холмсъ посмотрлъ на меня съ улыбкой.

— Вдь вы знаете, дорогой Ватсонъ, что я страшно люблю спортъ,— проговорилъ онъ.

— Знаю,— отвтилъ я. — но къ чему вы задаете мн этотъ вопросъ?

— Потому что нахожу выходъ моему спортивному азарту.

— То-есть?

— Я берусь, инкогнито, за это дло. Мн просто-таки хочется проврить свои способности и узнать: кто изъ насъ, я или Пинкертонъ, доберется до истины.

Я невольно улыбнулся.

— Надюсь, мы будемъ работать вмст? — спросилъ Холмсъ.

— Конечно! — пожалъ я плечами.

Холмсъ досталъ изъ портсигара сигару, не спша закурилъ ее и произнесъ:

— У Ната Пинкертона есть огромное преимущество. Онъ узналъ о преступленіи на сутки раньше меня и это все равно, что получить на бгу сотню саженъ. Ну, да посмотримъ. Если я буду побжденъ, это не будетъ для меня униженіемъ. Неправда ли, дорогой Ватсонъ?

— Само собою разумется! — отвтилъ я.

— Но мы не должны терять ни одной минуты, если не хотимъ очутиться слишкомъ позади. Надвайте ваше пальто, дорогой Ватсонъ. Намъ надо очень спшить.

Не долго думая, я накинулъ пальто.

Холмсъ сдлалъ то же самое и, выйдя на улицу, мы направились къ дому Мюрева.

II.

Однако намъ не суждено было сохранить на этотъ разъ наше инкогнито.

Едва мы подошли къ дому Мюрева, какъ изъ подъзда его вышелъ высокій, худощавый господинъ лтъ сорока съ бритыми усами и бородой и быстрыми шагами направился въ нашу сторону.

— Натъ Пинкертонъ,— тихо сказалъ мн Шерлокъ Холмсъ, указывая глазами на господина.

Въ свою очередь и вышедшій изъ дому господинъ замтилъ насъ.

Онъ бросилъ на Холмса пристальный взглядъ и, поровнявшись съ нами, вдругъ снялъ шляпу со словами:

— Привтъ мистеру Шерлоку Холмсу!

— Отъ души желаю того же мистеру Нату Пинкертону! — отвтилъ Шерлокъ Холмсъ.

Оба знаменитые сыщика остановились и пожали другъ другу руки.

Казалось, они читали вс мысли другъ друга.

И поэтому я не удивился, когда весь ихъ разговоръ свелся лишь къ нсколькимъ словамъ.

— Итакъ, вмст? — спросилъ Натъ Пинкертонъ.

— Да,— отвтилъ Холмсъ.— Есть слды?

— Конечно. Если хотите возвратимся.

— Вы сдлаете мн большую любезность.

Больше они ничего не сказали другъ другу.

Оба сыщика понимали другъ друга безъ словъ, считая совершенно излишнимъ тратить много словъ на разговоръ.

Втроемъ мы возвратились въ домъ Мюрева.

Въ дом царило уныніе.

Нечего и говорить, что приходъ Шерлока Холмса страшно обрадовалъ Мюрева и его супругу.

Теперь-то для нихъ уже не было сомннія, что вещи будутъ найдены.

Не теряя лишнихъ словъ, Натъ Пинкертонъ провелъ Холмса по всему дому, показалъ ему расположеніе комнатъ и въ короткихъ словахъ разсказалъ про вс подробности преступленія.

— Дло, кажется, не такъ запутано. Я надюсь, что скоро преступникъ будетъ найденъ,— проговорилъ Натъ Пинкертонъ.— Мною уже найденъ слдъ и мн остается сдлать лишь маленькую проврку.

— Да? — спросилъ Холмсъ.

И въ его голос послышалось легкое разочарованіе.

— Что длать!— пожалъ плечами Пинкертонъ.

— Нтъ ничего хуже, какъ являться слишкомъ поздно,— проговорилъ Холмсъ. — Кого же вы подозрваете?

— О, въ нашемъ дл не можетъ быть секрета! — воскликнулъ Пинкертонъ. — Вещи укралъ одинъ изъ домашнихъ служащихъ, кучеръ Никита Панкратовъ.

— Можно спросить васъ, какъ вы дошли до этого убжденія? — спросилъ Холмсъ.

— Съ удовольствіемъ,— отвтилъ Пинкертонъ. — Не угодно ли вамъ пройти въ спальню. Съ момента открытія преступленія, въ нее никто кром меня не входилъ и она все время заперта.

— Прекрасная мра! — согласился Холмсъ.

Вслдъ за Натомъ Пинкертономъ, мы съ Холмсомъ вошли въ спальню, которую Пинкертонъ отперъ ключомъ.

Остановившись на порог, Пинкертонъ заговорилъ:

— Вонъ тамъ были оставлены снятыя драгоцнности. Сначала я думалъ, что воръ проникъ сюда черезъ столовую или черезъ дверь, ведущую изъ будуара въ коридоръ, но внимательный осмотръ разубдилъ меня въ этомъ. Не угодно ли вамъ подойти къ окну.

Пройдя вдоль стнки, мы подошли къ первому окну, въ которомъ имлась форточка настолько большого размра, что средней комплекціи человкъ могъ свободно проникнуть чрезъ нее въ комнату.

Указавъ рукой на наружный подоконникъ, Натъ Пинкертонъ произнесъ, обращаясь къ Холмсу:

— Конечно, вамъ виденъ слдъ ноги на пыльномъ наружномъ подоконник. Это слдъ грубаго сапога съ подковкой на каблук. Рядомъ съ нимъ виднется другой слдъ, круглый, боле нажатый въ центр и расплывающійся по краямъ…

— Совершенно врно. Онъ походитъ на слдъ колна,— вставилъ Шерлокъ Холмсъ.

— Такъ ршилъ и я. Хозяева не доглядли, что форточка не заперта, и воръ воспользовался этимъ. Вн всякаго вроятія воръ дйствовалъ съ помощью еще одного человка. Этотъ человкъ исполнялъ роль сигнальщика. Онъ могъ помститься на крыш сарая и, конечно, видлъ, когда хозяйка, снявъ драгоцнности, вышла къ гостямъ. По его сигналу воръ моментально взобрался черезъ форточку въ комнату, схватилъ вещи и, вылзая изъ форточки, сталъ на подоконникъ сначала ногой, затмъ, держась рукой за ручку рамы, опустился на колно и слзъ внизъ.

— Снаружи было что-нибудь приставлено?— спросилъ Шерлокъ Холмсъ.

— Да. Во двор, около окна я нашелъ на земл валяющуюся лстницу, а около нея слдъ той же ноги съ подковкой на каблук.

— Это все, что вы нашли въ этой комнат?— спросилъ Шерлокъ Холмсъ.

— Да. А теперь я попрошу васъ пожаловать во дворъ,— пригласилъ Натъ Пинкертонъ.

— Я попросилъ бы васъ подождать одну минутку!— сказалъ Холмсъ.

Съ этими словами онъ вынулъ изъ кармана большое увеличительное стекло и, опустившись на колна, сталъ что-то разглядывать на полу, переползая съ мста на мсто.

Окончивъ осмотръ пола, онъ продлалъ то же самое съ внутреннимъ подоконникомъ.

Вроятно, что-то обратило на себя его вниманіе, такъ какъ его лицо сдлалось вдругъ серьезнымъ и сосредоточеннымъ.

Вынувъ изъ кармана мрку, онъ произвелъ какое-то измреніе.

Натъ Пинкертонъ съ улыбкой посматривалъ на его работу.

Наконецъ, онъ не выдержалъ.

— Вы работаете такъ, словно нашли совершенью новые слды! проговорилъ онъ.— Но, могу васъ уврить, что ваша работа совершенью излишня. Точно такъ же какъ и вы, я нашелъ едва уловимые слды на внутреннемъ подоконник, но я не придаю значенія Во-первыхъ, на подоконникъ изнутри постоянно становятся или для того, чтобы протирать стекла, или чтобы открыть форточку, но самое главное это то, что слды идутъ дальше.

— Весьма можетъ быть! — отвтилъ Холмсъ какъ-то загадочно.

— Вы въ этомъ убдитесь сію минуту,— проговорилъ Пинкертонъ, выходя изъ спальни и запирая ее снова на ключъ.

Мы вышли во дворъ и подошли къ тому мсту, куда выходили окна спальни.

Тутъ мсто было огорожено и небольшой квадратъ прикрытъ рогожей, укрпленной на кольяхъ такъ, что она не касалась земли.

Осторожно приподнявъ ее, Пинкертонъ указалъ на ясно выдлявшійся на песк слдъ.

Съ перваго же взгляда на него, я узналъ тотъ же слдъ, который былъ отпечатанъ на наружномъ подоконник, съ тою же подковкой на каблук.

— Только одинъ слдъ? — спросилъ Холмсъ.

— Только одинъ,— отвтилъ Натъ Пинкертонъ. — Направленіе слда — къ конюшн. Лишь только я замтилъ это, какъ тотчасъ же бросился въ конюшню и перешарилъ въ ней каждую соломинку.

— И вроятно что-нибудь нашли? — спросилъ Холмсъ.

— Да.

— Прислуга была уже арестована?

— Да.

— Задолго?

— Часа за три передъ тмъ, какъ я началъ розыски въ конюшн.

— И что же вы нашли тамъ?

Натъ Пинкертонъ досталъ изъ кармана женское кольцо съ бирюзой, окаймленной розанами.

— Вотъ эту вещь.

— Гд?

— Въ ясляхъ. Въ этомъ мст есть какъ разъ ходъ на сновалъ. Воръ, схвативши вещи, бросился въ конюшню и оттуда, вроятно, на сновалъ, потерявъ по дорог одну изъ краденыхъ мелочей. Можно предполагать, что его сообщникъ, сидвшій для наблюденія на крыш конюшни, соскочилъ на сновалъ, гд принялъ отъ главнаго вора краденыя вещи и вмст съ ними скрылся. А воръ возвратился во дворъ.

— Почему же вы заключаете, что именно кучеръ Никита Панкратовъ, а не кто-нибудь другой, укралъ вещи?— спросилъ Холмсъ, все время слушавшій объясненія Ната Пинкертона съ величайшимъ вниманіемъ.

Пинкертонъ улыбнулся.

— Очень просто,— отвтилъ онъ.— Арестовавъ всхъ служащихъ, я забралъ вс ихъ вещи и, отобравъ отъ нихъ ихъ обувь, сталъ сличать ее съ найденными слдами.

— И?..

— И нашелъ требуемое. Въ моментъ ареста на кучер Никит были сапоги, которые по величин хотя и подходили къ слду, но не совсмъ, а по деталямъ и вовсе не подходили. Но зато подъ кроватью Никиты я нашелъ сапогъ, его старый сапогъ, хотя и не съ той ноги, но вполн подходящій къ слду по величин и деталямъ.

— Вы говорите, что сапогъ съ другой ноги? — полюбопытствовалъ Холмсъ.

— Да. Съ правой. А на подоконник и на земл подъ окномъ виденъ отпечатокъ лвой ноги.

— Куда же двался у кучера лвый сапогъ?

— Онъ говоритъ, что оба его сапога все время находились у него подъ кроватью.

— А лвый?

— Въ этомъ его показанія путаются. Онъ говоритъ, что не знаетъ куда и когда пропалъ сапогъ. Вообще онъ, видимо, путаетъ…

— Но вдь дйствительно возможно, что кто-то укралъ его сапогъ.

— Одинъ? — улыбаясь спросилъ Пинкертонъ.

— Да, хотя бы и одинъ. Для положительнаго обвиненія нужны боле вскія доказательства.

— И они есть.

— А именно?

— Въ карман его кучерского армяка найденъ маленькій рубинъ, вроятно, вывалившійся изъ какой-нибудь вещи и, вслдствіе своей маленькой величины, оставшійся незамченнымъ въ глубин кармана.

— Да… эти данныя говорятъ ясно за его виновность,— задумчиво проговорилъ Холмсъ.— Гд онъ находится?

— Пока — въ сыскномъ.

— Его можно будетъ видть?

— Безъ сомннія. Черезъ часъ его приведутъ сюда.

— Но что онъ говоритъ относительно другихъ вещей?

— Онъ запирается во всемъ. И надо замтить, что запирается очень естественно. Онъ увряетъ, что въ моментъ кражи спалъ, будучи усталымъ посл зды господъ. Нкоторые изъ дворни утверждаютъ это, хотя и показываютъ, что вс были въ хлопотахъ и въ комнату, гд спалъ кучеръ, заглядывали рдко.

— Подойдите-ка, Ватсонъ, сюда,— попросилъ Холмсъ, отрываясь отъ вопросовъ и снова подходя къ тому мсту, гд на земл виднлся слдъ.— Держите-ка лстницу!

Онъ приставилъ лстницу къ окну и взобрался на верхъ.

— Нтъ сомннія, что лстницу приставляли и по ней подымались,— донесся до насъ его голосъ.— Слдъ виденъ ясно.

Онъ спустился внизъ и задумчиво произнесъ:

— Странно… очень странно…

— Что именно? — спросилъ Натъ Пинкертонъ.

— Именно то, что всюду виденъ слдъ лишь одной лвой ноги.

Натъ Пинкертонъ саркастически улыбнулся.

— Можно подумать, что вы, несмотря на неопровержимыя доказательства, не врите въ виновность кучера Никиты Панкратова.

Въ его голос звучала насмшка. Холмсъ пожалъ плечами.

— У каждаго могутъ быть свои взгляды! — произнесъ онъ.

— Въ особенности, когда люди иногда сознательно ищутъ чудесъ и фокусовъ тамъ, гд дло ясно и просто.

— Вы говорите обо мн?

— Въ данномъ случа — да! — сказалъ Пинкертонъ, не стараясь даже скрыть презрительной улыбки.

— Будущее покажетъ, кто изъ насъ правъ,— произнесъ Шерлокъ Холмсъ.

III.

Никита Панкратовъ былъ рослый, сильный мужикъ, съ солидной, окладистой бородой и добродушнымъ, чисто русскимъ лицомъ.

Когда его ввели въ домъ, въ сопровожденіи двухъ часовыхъ. онъ выглядлъ совершенно растеряннымъ и убитымъ.

Въ эту минуту въ комнат, кром мистера Пинкертона, Шерлока Холмса и меня, находился самъ хозяинъ Николай Александровичъ Мюревъ.

Лишь только Никита увидлъ хозяина, какъ вдругъ грузно повалился на колни.

— Батюшка! Хозяинъ, отецъ родной! Смилуйся ты надо мною! — завопилъ онъ какъ изступленный. — Пять лтъ я теб врой и правдой служилъ!.. Да неужели я бы ршился!..

Рыданія прервали его слова.

Горе этого человка было настолько натурально, настолько сильно, что лицо хозяина даже передернулось…

— Я, братъ, что-жъ… Я ничего… Это точно, что я тобой доволенъ былъ…— забормоталъ онъ растерянно.

Но на Ната Пинкертона это изліяніе не произвело, повидимому, никакого дйствія.

Его сухое лицо оставалось прежнему совершенно безстрастнымъ, а глаза смотрли строго и холодно, какъ бы стараясь проникнуть въ самую глубь души жертвы.

— Ваше присутствіе я считаю совершенно излишнимъ,— произнесъ онъ, наконецъ, обращаясь къ хозяину.

— Я ничего… Я могу — уйти…— пробормоталъ послдній сконфуженно.

Съ этими словами онъ всталъ съ кресла и медленью удалился въ другую комнату.

— Встаньте!— проговорилъ Натъ Пинкертонъ, обращаясь къ кучеру. — Ваши просьбы и мольбы на насъ не подйствуютъ — вы это прекрасно знаете. Вс улики — противъ васъ…

— Батюшка, отецъ родной! Да нешто я могъ… — простоналъ кучеръ.

Но Пинкертонъ строго перебилъ его.

— Вы должны помнить, что сознаніе облегчаетъ вину. Ваше наказаніе, въ случа сознанія, будетъ гораздо легче…

Кучеръ раскрылъ было ротъ, хотлъ что-то сказать, но вмсто словъ какъ-то безнадежно махнулъ рукой.

Между тмъ Пинкертонъ продолжалъ:

— Если бы воромъ были и не вы, то во всякомъ случа у васъ должно было бы быть подозрніе на другого. Кто же могъ украсть, напримръ, вашъ сапогъ? И почему бы ему не украсть пару, разъ оба сапога лежали вмст?

— Не знаю, батюшка, ей-Богу не знаю! — бултыхнулся снова на колни Никита.

— Да вдь наканун вы видли свои сапоги?

— Не то что наканун, а даже вчера раннимъ утромъ!

— А камень, который былъ найденъ у васъ въ карман? — продолжалъ пытать сыщикъ.

— И про камень, батюшка, ничего не знаю! Отродясь у меня такихъ камешковъ не было, а коли бы и былъ, такъ я бы его за простое стеклышко почелъ.

На лиц Ната Пинкертона скользнула презрительная улыбка.

— А знаете ли вы, что тхъ уликъ, которыя есть противъ васъ, вполн достаточно для суда, чтобы осудить васъ?— спросилъ онъ холодно.

— Знаю, батюшка, знаю, отецъ родной! — съ тоской воскликнулъ кучеръ. — Не спроста тутъ все длается! Видно, лукавый замшался въ это дло, потому что человку не сдлать такъ!

— А кто былъ вашимъ помощникомъ?

— Какимъ помощникомъ? — удивленно спросилъ Никита.

— Не притворяйтесь! Мн извстно, что у васъ былъ помощникъ, и даже извстно, гд онъ сидлъ. Этотъ помощникъ уже арестованъ и сознался во всемъ. Васъ же я спрашиваю о немъ спеціально для того, чтобы проврить, насколько вы умете запираться. Ну?

Физіономія Никиты, при этихъ словахъ, сдлалась совершенно растерянной.

— Сознался?.. мой помощникъ?.. — забормоталъ онъ.— Господи! Да кто же это?

— Не знаешь? — спросилъ строго Пинкертонъ, переходя на ‘ты’.

— Не знаю, баринъ!

— Ну, такъ ладно! Ты это узнаешь на суд! Значитъ, ты ршительно отказываешься отъ всего?

— Да въ чемъ же сознаваться? — воскликнулъ съ тоской Никита.

— Это дло твое! — отвтилъ холодно Пинкертонъ. — Моя обязанность заключается въ томъ, чтобы предупредить тебя въ томъ, что вс улики противъ тебя. Теб никто не повритъ, что ты не виноватъ, а слдовательно, отъ тебя самого зависитъ чистосердечнымъ признаніемъ уменьшить наказаніе.

Видя, что кучеръ не отвчаетъ, Пинкертонъ добавилъ:

— Поврь, что теб не удастся воспользоваться ни одной краденной вещью. Даже тогда, когда ты отбудешь наказаніе. За тобой будутъ слдить самымъ тщательнымъ образомъ…

Но тутъ рчь его вдругъ оборвалась.

Лицо кучера вдругъ побагровло, глаза налились кровью и онъ, выпрямившись во весь свой ростъ, крикнулъ громко:

— Не былъ я воромъ да и только! Судите меня, хоть вшайте, а я знать не знаю васъ! Убирайтесь къ черту, я и отвчать-то вамъ не буду! Хоть жилы изъ меня вытягивайте, Ироды, такъ и по мн все равно!

— Въ такомъ случа мн не о чемъ съ тобой и разговаривать! — произнесъ холодно Натъ Пинкертонъ.

И, обернувшись къ конвойнымъ, онъ приказалъ:

— Можете вести его назадъ.

Ни слова не произнеся, Никита вышелъ изъ комнаты въ сопровожденіи полицейскихъ.

— Вы видите, этотъ типъ уметъ хорошо запираться! — произнесъ съ насмшкой Пинкертонъ. — Но… я еще не спросилъ вашего мннія, коллега, относительно кучера.

Шерлокъ Холмсъ не отвтилъ ни слова.

Онъ нсколько минутъ молча шагалъ по комнат, низко опустивъ голову.

Но вотъ онъ, наконецъ, выпрямился и, задумчиво взглянувъ на Пинкертона, произнесъ:

— Никита Панкратовъ ни въ чемъ не виноватъ.

— Что-о?! — воскликнулъ удивленно Пинкертонъ. — Вы говорите, что онъ не виноватъ?

— Да,— твердо повторилъ Холмсъ.

— Несмотря на прямыя улики?

— Да.

— Но кто же по вашему воръ?

— Этого я не знаю, но будущее покажетъ это. Могу одно сказать, что я знаю боле чмъ хорошо душу человческую, и голосъ, исходящій изъ глубины и дышащій такой правдой, какъ у этого кучера, не можетъ лгать!

Пинкертонъ улыбнулся.

— Вы думаете? — спросилъ онъ пренебрежительно, задтый слегка за самолюбіе словами Холмса.

— Повторяю, я въ этомъ увренъ, серьезно отвтилъ Холмсъ.

— Въ такомъ случа позвольте пожелать вамъ успха въ отысканіи виновнаго,— насмшливо сказалъ Пинкертонъ. — Что же касается меня, то я его уже нашелъ и единственно, что остается мн, это отыскать его помощника и краденыя вещи.

Онъ слегка поклонился намъ и добавилъ:

— А пока, позвольте пожелать вамъ всего хорошаго!

Съ этими словами онъ повернулся и вышелъ изъ комнаты.

IV.

Мы остались съ Холмсомъ одни.

Нсколько минутъ мой другъ упорно молчалъ, глядя задумчиво куда-то въ пространство.

Потомъ онъ подошелъ ко мн, положилъ руку на мое плечо и произнесъ:

— Нтъ, нтъ, дорогой Ватсонъ, предчувствіе не обманываетъ меня! Этотъ человкъ не можетъ быть виновенъ! Обстоятельства сложились для него очень плохо… Все говоритъ противъ него, но я постараюсь распутать это чрезвычайно запутанное преступленіе и удержать этимъ судей отъ ложнаго шага.

— Мн тоже не врится, чтобы кучеръ былъ виноватъ,— отвтилъ я. — Ужъ черезчуръ искрененъ его голосъ!

— Въ томъ-то и дло! Натъ Пинкертонъ попалъ на ложный слдъ, на который его навелъ другой ловкій воръ, а самолюбіе не позволяетъ ему сознаться въ этомъ.

И вдругъ, весело улыбнувшись, онъ добавилъ:

— Если смотрть на это дло съ спортивной точки зрнія, то я долженъ радоваться, что мой соперникъ находится на ложномъ слду. Пойдемте сію же минуту къ хозяину дома. Мн нужно его разспросить кое о чемъ.

Хозяина мы застали въ гостиной. Услыхавъ, что Шерлокъ Холмсъ желаетъ задать ему я его жен нсколько вопросовъ, онъ изъявилъ свое полное согласіе. На его зовъ, въ комнату вошла Анна Егоровма, и Холмсъ прямо приступилъ къ длу.

— Кто присутствовалъ въ то время, какъ вы одвали на себя драгоцнности?— спросилъ онъ Анну Егоровну.

— Горничная.

— А когда снимали?

— Никого.

— Не видали ли вы кого-нибудь входящимъ въ дверь, посл того какъ вы вышли переодвшись?

— Ршительно нтъ.

— Были ли окна въ вашей спальн занавшаны во время переодванія?

— Нтъ. Это я помню хорошо. Я такъ спшила, что не успла спустить портьеры.

— Не выглядывали ли вы во время переодванія во дворъ? Можетъ быть, вы замтили кого-нибудь изъ своихъ или постороннихъ, кто слишкомъ пристально глядлъ на ваши окна.

— Н-нтъ…— отвтила Мюрева. — Во двор, кажется, совсмъ никого не было… Врне сказать, я не замтила…

— Жаль. Но… не видали ли вы кого нибудь на одной изъ крышъ?

Анна Егоровна задумалась.

— Нтъ,— произнесла она наконецъ задумчиво.— На нашихъ дворовыхъ крышахъ я не видла никого.

— А на сосднихъ?

— Погодите… Да, да, теперь я припоминаю! На сосдней крыш я видла рабочаго. Онъ, кажется, что-то чинилъ…

— Ага! Иметъ ли та крыша сообщеніе или соприкосновеніе съ одной изъ крышъ вашего двора? — съ живостью спросилъ Холмсъ.

— Нтъ! — отвтила Мюрева.

— Совсмъ?

— Совсмъ. Та крыша отдляется отъ насъ большимъ дворомъ.

— Не замтили ли вы вообще чего-нибудь подозрительнаго въ чьемъ-либо поведеніи?

— Нтъ, ршительно нтъ!

— Благодарю васъ,— поклонился Шерлокъ Холмсъ. — Теперь ваша очередь, Николай Александровичъ! Какъ служилъ у васъ Никита?

Мюревъ только руками развелъ.

— Пожаловаться на него никогда не могъ! отвтилъ онъ. — Мужикъ былъ честный, добродтельный, трезвый…

— Часто ли онъ отлучался?

— Почти никогда. За пять лтъ службы раза два узжалъ на побывку въ деревню, жилъ скромно и деньгу копилъ, старикамъ своимъ одинъ разъ тридцать рублей далъ, да другой разъ — тридцать четыре.

— Врите ли вы въ его виновность?

— Я бы и не поврилъ, если бы не такія доказательства.

— Кто у васъ еще служитъ?

— Кухарка есть, горничная, да дворникъ.

— Не подозрваете ли вы кого-нибудь изъ нихъ? Не отличается ли кто изъ нихъ дурнымъ поведеніемъ?

— Н-нтъ… кухарк уже шестой десятокъ пошелъ, она и состарилась въ нашемъ дом… Въ горничныхъ — ея внучка служитъ и вс ее знаютъ за серьезную, честную двушку, дворникъ тоже уже восемь лтъ какъ у насъ, да онъ никогда и въ домъ-то не входитъ! Гд ужъ ему знать: что, гд и какъ…

— Не замчали ли вы кого нибудь подозрительнаго среди гостей?

— А кто ихъ разберетъ! Были пвчіе…

— Гд они помщались и раздвались?

— Раздвались въ передней, а стояли въ зал.

— Не замчали ли вы, чтобы кто-нибудь изъ нихъ куда-нибудь выходилъ во время службы или до нея?

— Гм… одинъ пвчій точно что часто выходилъ… должно быть, разстройство желудка было.

— А какой онъ изъ себя? — быстро спросилъ Холмсъ.

— Черный такой, худощавый…

— Опишите мн подробне его лицо.

— Вотъ онъ стоялъ съ самаго краю хора, такъ я его потому и замтилъ. Съ васъ будетъ ростомъ, одтъ прилично въ черную сюртучную пару, глаза черные, волосы черные, довольно длинные, усы густые, распушенные.

— Больше вы ни на кого не обратили вниманія?

— Нтъ. Вотъ только діаконъ, у того голосъ богатйшій!

— Ну, это-то меня мало интересуетъ!— улыбнулся Шерлокъ Холмсъ.

— А больше я, признаться, никого не примтилъ! — проговорилъ Мюревъ.

Поблагодаривъ его за свднія, Холмсъ простился и мы вышли.

V.

— Ну-съ, дорогой Ватсонъ, а теперь скоре впередъ! Если мы не опоздали, то добьемся своего! — сказалъ мн Холмсъ, когда мы вышли на улицу.— Мн кажется, что я напалъ на новый слдъ, котораго не замтилъ Натъ Пинкертонъ.

Съ этими словами онъ подозвалъ извозчика, мы сли въ пролетку и Хоимсъ приказалъ хать къ преосвященному Макарію на домъ, сказавъ извозчику его адресъ. Не прошло и получаса, какъ мы были уже на мст.

— Скажите , пожалуйста, гд живетъ регентъ хора? — спросилъ Холмсъ у привратника.

— А вотъ тутъ! указалъ онъ на одинъ изъ флигелей.

Слдуя указанію, мы вошли во второй этажъ и позвонили.

На наше счастіе регентъ оказался дома.

Узнавъ наши имена, онъ просіялъ отъ радости, что видитъ предъ собою Шерлока Холмса, и суетливо пригласилъ насъ войти въ гостиную.

— Чмъ могу служить? — заговорилъ онъ, усаживая насъ.

Но, не дождавшись отвта, вдругъ обернулся къ двери и крикнулъ:

— Маша! Поди-ка сюда! Посмотри, какихъ знаменитыхъ гостей привелъ къ намъ Богъ!

Изъ сосдней комнаты появилась жена регента, пухлая, довольно красивая женщина лтъ двадцати пяти.

— Подумай только! Самъ Шерлокъ Холмсъ!

— Ахъ, батюшки! — воскликнула хозяйка.— Сейчасъ вотъ закусочку, да самоварчикъ приготовлю…

И она снова изчезла изъ комнаты.

Это было намъ на-руку.

Съ утра мы ничего не ли и были голодны, какъ волки.

Однако Холмсъ приступилъ къ разспросамъ, не дожидаясь завтрака.

Сдлавъ нсколько вступительныхъ вопросовъ, Холмсъ сталъ его разспрашивать о пвчихъ.

— Скажите пожалуйста, какъ фамилія высокаго пвчаго, брюнета, съ довольно длинными волосами и черными пушистыми усами? — спросилъ онъ.

Регентъ сдлалъ удивленное лицо.

— Брюнета, съ черными пушистыми усами? Это какого же?

— Такой худощавый,— пояснилъ Холмсъ. — Во время панихиды у Мюревыхъ, онъ былъ одтъ въ черную сюртучную пару и стоялъ съ краю хора.

— Гм… въ черной, вы говорите, сюртучной пар?

— Да. И притомъ въ очень хорошей.

— Ничего не понимаю… произнесъ съ недоумніемъ регентъ.— Есть у меня басъ — брюнетъ, только усы у него не пушистые, да и пьетъ онъ шибко, такъ что хорошей сюртучной тройки у него и въ завод не было.

— Такъ, значитъ, у васъ нтъ такого пвчаго, который подходилъ бы ко всмъ сказаннымъ примтамъ?

— Ршительно нтъ.

— Но можетъ быть, вы замтили…

— Постойте, постойте! — перебилъ регентъ.— Вдь дйствительно на панихид у Мюревыхъ былъ такой! Да, да, я припоминаю… Точь-въ-точь такой господинъ, какъ вы описываете! Только онъ вовсе не пвчій. Онъ, должно быть, такъ себ присоединился къ хору! Это многіе любятъ. Онъ стоялъ рядомъ съ басами и подпвалъ.

— Вотъ-вотъ! воскликнулъ Шерлокъ Холмсъ. — про него-то и идетъ рчь! Такъ вы не знаете, кто этотъ господинъ?

— Нтъ, не знаю ! — отвтилъ регентъ. — А почему вы имъ такъ интересуетесь?

— Потому что вижу связь между нимъ и кражей драгоцнностей у госпожи Мюревой,— серьезно отвтилъ Хомсъ.

— Вотъ какъ!— воскликнулъ заинтересованный регентъ.

Въ это время въ комнату вошла хозяйка и пригласила насъ закусить.

За завтракомъ разговоръ вертлся преимущественно вокругъ преступленія.

— Не замтили ли вы: съ вами выходилъ, или нтъ, тотъ господинъ, котораго я описываю?— спросилъ между прочимъ Холмсъ.

Регентъ задумался.

— Кажется, съ нами! сказалъ онъ наконецъ.— Но куда онъ длся потомъ: я не знаю.

— А кто вышелъ раньше: преосвященный или вы?

— Мы вышли слдомъ за нимъ, такъ что при насъ его сажали въ карету.

— Это врно?

— О, да!

— А кто подсаживалъ его въ карету?

— Діаконъ и священникъ Благовщенскій.

— А гд живетъ этотъ діаконъ?

— Въ этомъ же двор, только въ другомъ флигел.

— Какъ его зовутъ?

— Отецъ Петръ.

Холмсъ выпилъ рюмку водки, закусилъ сардинкой и снова сталъ разспрашивать:

— Переполохъ въ дом Мюревыхъ поднялся при васъ?

— Какъ же!

— Не замтили ли вы, сколько времени прошло съ того момента, когда госпожа Мюрева вышла, чтобы пригласить всхъ къ столу, и тмъ моментомъ, когда поднялась тревога?

— Какъ вамъ сказать? Минутъ шесть-семь!

— А не меньше? Госпожа Мюрева говоритъ, что просто не боле двухъ минутъ.

Регентъ улыбнулся.

— Ну ужъ нтъ! — произнесъ онъ.— Я по своему желудку это помню! Помню, кончили мы панихиду, хозяйка ушла переодваться, а мы и ждемъ: когда же насъ закусить попросятъ! На часы посмотрлъ — вижу, хозяйки уже пять минутъ какъ нтъ, а потомъ черезъ минутку дв она появилась блдная, да встревоженная! Ну, и пошло смятеніе. Насъ, пвчихъ, конечно не обыскивали, потому что весь хоръ все время въ зал стоялъ…

— Такъ, такъ,— задумчиво произнесъ Холмсъ.— Значитъ, не дв минуты?

— Конечно не дв! Это хозяйк въ попыхахъ такъ показалось!

— Это очень важно для меня! И, значитъ, изъ-за этого завтракъ разстроился?

— Да. Поняли вс, что хозяевамъ не до насъ. Сначала преосвященный собрался хать, а за нимъ потянулись и вс остальные.

— Очень, очень вамъ благодаренъ за ваши свднія!— сказалъ Шерлокъ Холмсъ, вставая изъ-за стола.— Вы, конечно, понимаете, что моя работа требуетъ поспшности и поэтому я не могу оставаться у васъ лишней минуты! Еще разъ благодарю васъ и хозяюшку!

Мы пожали руки хозяйк и хозяину и направились къ діакону.

Онъ жилъ въ томъ же двор, но черезъ домъ.

Когда мы вошли въ его квартиру, его не было дома.

Однако жена діакона сію же минуту послала за нимъ къ священнику, и черезъ нсколько минутъ онъ былъ уже передъ нами.

VI.

Подобно регенту, онъ страшно обрадовался, узнавъ, что передъ нимъ стоитъ знаменитый Шерлокъ Холмсъ.

Такъ же_, какъ и регенту, Шерлокъ Холмсъ точно описалъ ему примты незнакомаго брюнета.

— Замтили ли вы его? — спросилъ Холмсъ.

— Замтилъ, какъ не замтить! — отвтилъ діаконъ.— Раньше-то я, признаться, не примчалъ его, а вотъ только когда подсаживалъ его преосвященство…

— А что тогда случилось? — быстро спросилъ Холмсъ.

— Да ужъ больно ретиво онъ помогалъ намъ!

— А ну-ка, разскажите все по-порядку,— попросилъ Шерлокъ Холмсъ.

— Дло видите ли такъ было,— заговорилъ діаконъ.— Когда его преосвященство вышелъ, карета подъхала и я съ отцомъ Благовщенскимъ подошли, чтобы подсадить его преосвященство.

— Такъ, такъ…

— Ну вотъ-съ… Только это мы стали подсаживать, какъ вдругъ подскакиваетъ этотъ самый господинъ подъ благословеніе. Его преосвященство благословилъ… Ну-съ такъ вотъ… Вдругъ онъ и говоритъ,— ‘разршите и мн подсадить его преосвященство!’ — ну, мы — ничего! Онъ и бросился подсаживать! Все ногамъ чтобы преосвященнаго легче было…

— Ногамъ, вы говорите? — переспросилъ Холмсъ.

— Да,— отвтилъ діаконъ — онъ уставилъ преосвященному ноги, подвернулъ ему рясу и, снова принявъ благословеніе — удалился.

— Не замтили ли вы, чтобы онъ черезчуръ долго усаживалъ архіерея? — спросилъ Холмсъ.

— Гм… какъ вамъ сказать…— замялся діаконъ. — Конечно, постороннее лицо не столь привычно… Мы-то, вдь, на этомъ стоимъ, а слдовательно у насъ все быстре длается…

— Такъ, такъ! А не замтили ли вы, куда онъ посл этого пошелъ?

— Право, не замтилъ.

— И больше вы его не видали?

— Видлъ.

— Когда и гд?

— Часа три тому назадъ.

— Гд?

— Здсь.

— Въ архіерейскомъ двор?

— Да. Онъ спрашивалъ старшаго кучера.

— Ну, ну…

— Только старшаго кучера не было дома.

— И что ему сказали?

— Просили зайти поздне.

— И что онъ отвтилъ?

— Что прійдетъ.

— А не знаете ли, приходилъ онъ во второй разъ?

— Не знаю. Но это можно узнать.

— Пожалуйста! — попросилъ Холмсъ.

Діаконъ кивнулъ головой и вышелъ изъ комнаты.

Немного спустя онъ возвратился и объявилъ, что незнакомецъ еще не возвращался вторично.

Тогда Холмсъ приказалъ позвать старшаго кучера.

Пока человкъ ходилъ за кучеромъ, Шерлокъ Холмсъ подробно разспросилъ о немъ діакона.

Судя по словамъ діакона, этотъ кучеръ, которому было лтъ сорокъ восемь, былъ человкомъ крайне религіознымъ, высокой честности и рдкой благотворительности, доходившей до того, что онъ раздавалъ, въ продолженіе своей двадцатилтней службы, почти все свое жалованіе бднымъ, оставляя себ лишь на самое необходимое.

Слушая эту аттестацію, Шерлокъ Холмсъ съ видимымъ удовлетвореніемъ кивалъ головой.

Наконецъ пришелъ и старшій кучеръ.

По одному взгляду на него можно было заключить, что это безусловно честный человкъ.

Онъ вошелъ, перекрестился на образа и поклонился намъ.

— Слушай, Иннокентій,— заговорилъ отецъ діаконъ. — Вотъ тутъ случилось одно преступленіе, такъ по этому длу приглашены они… чтобы развдать, значитъ. Такъ ты ужъ говори и длай все для нихъ.

— Небось не для воровъ же буду длать! — отвтилъ обидчиво кучеръ.

— Такъ вотъ что, мой милый!— заговорилъ Холмсъ. — Можетъ быть, помните: когда его преосвященство служилъ панихиду у Мюревыхъ и посл этого вышелъ, его подсаживалъ чернявый такой господинъ…

— Нтъ, не видалъ! — покачалъ головой кучеръ.

— А не заходилъ ли такой брюнетъ къ вамъ посл этого? Высокій, худощавый, съ пушистыми усами?

— Не заходилъ. Сказываютъ, сегодня приходилъ кто-то, только я его не видалъ.

— Вотъ и прекрасно! — сказалъ Холмсъ.— Такъ вотъ, дорогой Иннокентій, все что я васъ буду просить — вы исполните?

— Коли для праваго дла, такъ почему и не исполнить! — отвтилъ серьезно кучеръ.

— Спасибо! — проговорилъ Шерлокъ Холмсъ. — Сегодня къ вамъ прійдетъ одинъ господинъ. Какъ разъ такой, какого я сейчасъ описывалъ, но возможно, что онъ приметъ и другой обликъ. Все, о чемъ бы онъ съ вами ни говорилъ, должно быть тотчасъ же передано мн.

— Слушаю-съ.

— Во-вторыхъ, если этотъ или вообще другой незнакомецъ прійдетъ къ вамъ, не показывайте и тни подозрнія.

— Понимаю-съ.

— Въ-третьихъ, если зайдетъ рчь о карет его преосвященства, то безъ меня не показывайте ее никому.

— Понимаю-съ.

— Теперь скажите мн: есть ли въ каретный сарай такой ходъ, кром главнаго, черезъ который можно было бы проникнуть туда незамтно?

— Есть. Люкъ въ чердак.

— Прекрасно. А есть гд спрятаться незамтно въ сара?

— Можно.

— Вы мн покажете?

— Хоть сію минуту.

— Очень хорошо. Теперь еще одно приказаніе. Если кто захочетъ осмотрть карету, то скажите, что не можете допустить этого безъ разршенія ну хоть… кого бы?

— Смотрителя можно назвать,— отвтилъ, ухмыляясь, кучеръ.

— Дло! Этимъ смотрителемъ буду я.

— Понимаю-съ.

— А теперь пойдемте осмотрть каретникъ, а по дорог я дамъ вамъ еще нсколько совтовъ.

Вмст съ кучеромъ Холмсъ вышелъ изъ комнаты, оставивъ меня съ діакономъ.

VII.

Когда онъ возвратился назадъ, лицо его положительно сіяло.

Сказавъ діякону, что ему нужно остаться со мною наедин, онъ попросилъ его прощенія за то, что дйствуетъ такъ самовольно въ его квартир.

— Что вы, что вы! — заволновался діаконъ.— Сколько вамъ угодно!

И съ этими словами онъ вышелъ.

Оставшись со мной наедин, Шерлокъ Холмсъ подслъ ко мн совсмъ близко и заговорилъ:

— Итакъ, дорогой Ватсонъ, дло близится къ развязк. Я былъ правъ, говоря, что Натъ Пинкертонъ напалъ на ложный слдъ и черезчуръ поторопился обвинить невиннаго человка…

— Дай Богъ, чтобы это было такъ!— проговорилъ я.

— Вы въ этомъ скоро убдитесь! — сказалъ Холмсъ.— И если васъ интересуетъ весь ходъ дла, то въ настоящую минуту я готовъ удовлетворить вашему любопытству.

— Но конечно же! — воскликнулъ я.

— Въ такомъ случа слушайте! — заговорилъ Холмсъ.

Онъ не спша закурилъ сигару и, попыхивая густыми клубами дыма, сталъ разсказывать.

— Вы помните, конечно, дорогой Ватсонъ, что Пинкертонъ отнесся совершенью равнодушно къ слдамъ на внутреннемъ подоконник спальни.

— Помню.

— Ну такъ вотъ! Я не такъ отнесся къ нимъ. Изслдовавъ слды на наружномъ подоконник, я замтилъ тамъ слдъ сапога съ лвой ноги и слдъ колна. Натъ Пинкертонъ не достаточно внимательно отнесся къ нимъ. Если бы онъ отнесся къ нимъ боле внимательно, то безъ сомннія замтилъ бы, что оба эти слда — искусственные. Слдъ сапога отпечатался цликомъ отъ каблука до самаго конца носка, а этого никогда не бываетъ въ дйствительности, разъ человкъ ставитъ ногу не на глину или вообще мягкую почву, а на твердую плоскость, лишь покрытую пылью. Носокъ у сапога всегда бываетъ приподнятъ, и если человкъ приподнимается даже на носки, то и тогда конецъ носка не отпечатается. Затмъ мн бросилось въ глаза то обстоятельство, что на наружномъ подоконник всего одинъ сапожный слдъ. Если бы человкъ дйствительно влзалъ въ форточку, то онъ неминуемо долженъ былъ бы оставить хоть два сапожныхъ и два колнныхъ слда. Одну пару при влзаніи, другую при вылзаніи. Внизу, подъ окномъ, оказался также лишь одинъ слдъ, съ той же лвой ноги. Въ этомъ слду каблукъ былъ вдавленъ въ землю очень сильно, словно для того, чтобы подчеркнуть присутствіе на каблук подковки, а подошва была отпечатана легко. Здсь фальшь ярко бросается въ глаза. Ясно, что слдъ долженъ былъ получиться при прыжк съ послдней ступеньки лстницы, но если бы это было такъ, то упоръ долженъ былъ бы получиться на переднюю часть ступни. Лишь только я замтилъ это, какъ въ голов моей созрла вполн опредленная нить. На внутреннемъ подоконник слды были совершенно не схожіе съ наружными. Тогда, по пути я осмотрлъ дверь, ведущую изъ будуара въ коридоръ. Тутъ, на мдной оправ замочной скважины, я замтилъ нсколько свжихъ царапинъ по краямъ, а посмотрвъ самую скважину черезъ увеличительное стекло, я замтилъ и въ ней свжія царапины. Для меня стало яснымъ, что тутъ шла спшная работа съ отмычкой. Теперь, надюсь, для васъ все ясно.

— Да, почти,— отвтилъ я.

— Итакъ, неизвстный негодяй воспользовался суматохой въ дом и сномъ кучера Никиты. Онъ забрался въ его конурку и въ голов его созрлъ планъ. Быстро схвативъ первый попавшійся сапогъ, онъ выскочилъ съ нимъ во дворъ. Другой негодяй сидлъ на сосдней крыш, съ которой прекрасно видна вся внутренность дома. Вроятно, онъ замтилъ, что въ спальн хозяйки никого нтъ, и далъ объ этомъ знать своему товарищу. Тогда первый быстро подставилъ лстницу къ окну и поднявшись по ней тиснулъ на подоконник слдъ сапога и локтемъ сдлалъ что-то похожее на слдъ колна. Работа требовала быстроты и онъ торопился. Поэтому онъ выдавилъ на земл лишь одинъ слдъ, а свои тщательно уничтожилъ. Все это произошло въ то время, когда хозяева, пріхавъ изъ города, приготовляли квартиру къ панихид. Затмъ негодяй вышелъ на улицу и когда пвчіе и гости входили въ домъ, затерся между ними и вмст съ ними проникъ въ квартиру, не возбудивъ ничьего подозрнія. Хозяева вроятно думали, что онъ пвчій, а пвчіе воображали, что это гость. Если вы припомните, комната, въ которой шла панихида, выходитъ окнами во дворъ. Отсюда онъ наблюдалъ за сигналами, даваемыми съ крыши. Во время панихиды онъ нсколько разъ выходилъ якобы въ клозетъ, а на самомъ дл лишь въ коридоръ, гд за нсколько разъ подобралъ отмычку. Посл панихиды кухарка бросилась на кухню, а горничная въ столовую. Расположеніе этихъ комнатъ рядовое: залъ, гд шла панихида, затмъ столовая, потомъ будуаръ и спальня. Эти комнаты идутъ анфиладой, имя каждая, кром спальни, дверь въ коридоръ. Посл окончанія панихиды хозяйка пошла, быстро переодлась и вышла въ залъ, чтобы пригласить гостей въ столовую. Сигнальщикъ это видлъ и разсчиталъ, что, переодвшись, она уже долго не войдетъ въ спальню. Получивъ сигналъ, воръ, въ то время, какъ гости вслдъ за хозяйкой входили въ столовую, быстро проскользнулъ въ коридоръ, отперъ отмычкой дверь въ будуаръ, юркнулъ оттуда въ спальню и, схвативъ вещи, лежавшія на виду, въ нсколько секундъ возвратился назадъ. Конечно, я не говорю, что онъ разсчитывалъ на то, что вещи будутъ на виду. Вроятно, они съ крыши слдили долго за Мюревой, выслживая, куда она прячетъ вещи. Онъ шелъ на взломъ, но къ взлому не пришлось прибгнуть. Выйдя незамтно въ коридоръ, онъ снова замшался въ толпу пвчихъ, вмст съ ними вышелъ, но опередилъ ихъ на лстниц и, оставивъ у себя лишь одно кольцо, спряталъ остальныя вещи въ карет, въ то время, какъ подсаживалъ архіерея.

— Но какъ же кольцо очутилось въ ясляхъ, а камешекъ въ карман кучерского армяка?

— Ну тутъ-то онъ дйствовалъ безъ риску. Добжать до конюшни и подбросить кольцо не трудно. А камень можно было сунуть тмъ же путемъ, какимъ онъ бралъ сапогъ. Не правда ли, вся эта исторія боле чмъ проста?

Врядъ ли на свт найдется человкъ у котораго выводы и дйствій отличались бы такой послдовательностью, какъ у васъ.

VIII.

Шерлокъ Холмсъ хотлъ что-то сказать, но въ это время въ комнату вошелъ кучеръ.

— Тутъ ко мн какой-то господинъ пришелъ, только не черный, а русый и борода русая,— произнесъ онъ.

— Знакомый?— быстро спросилъ Холмсъ.

— Нтъ, впервой вижу……отвтилъ кучеръ.— Только подозрительно, потому что насчетъ кареты говоритъ.

— Ага! Ну-ка, дорогой Ватсонъ, вызовите по телефону Ната Пинкертона! Пусть моментально детъ сюда!

И, обратившись къ кучеру, онъ спросилъ:

— Говорите скоре и подробне.

— Говоритъ этотъ… купецъ онъ что ли? По манер на купца смахиваетъ! — ‘Видлъ я,— говоритъ, что его преосвященства карета будто тово… неважная… Такъ я порадть хочу для Бога… Коли еще хороша, такъ даромъ подновлю, а коли нтъ, то новую подарить хочу. Только пусть это въ секрет отъ преосвященнаго будетъ. Если подновить придется, такъ я матеріалъ и мастеровъ за свой счетъ пришлю, а коли плоха — такъ сейчасъ новую доставлю, а старую себ возьму’.

— Такъ, такъ,— кивнулъ головой Холмсъ. — Дальше!

— Проситъ карету показать!

— Скажите, что покажете, только задержите его минутъ на пятнадцать.

— Слушаю-съ! — поклонился кучеръ и вышелъ вонъ.

— Ну съ, Ватсонъ, бгите къ телефону, сказалъ мн Холмсъ.— Если, придя назадъ, меня здсь не застанете, то пройдите на чердакъ надъ каретникомъ. Только осторожно! Лучше, если вы придете туда съ Пинкертономъ!

Кивнувъ головой, я почти бгомъ выскочилъ изъ комнаты.

Вызвать Пинкертона по телефону было для меня дломъ одной минуты.

Мой вызовъ произвелъ на него, повидимому, большое впечатлніе, и не прошло двадцати минутъ, какъ онъ уже былъ на квартир у діакона.

— Въ чемъ дло? спросилъ онъ тревожно, пожимая мн руку.

— Кажется, Холмсъ готовитъ вамъ сюрпризъ. Брилліанты и воръ Мюревыхъ найдены.

Натъ Пинкертонъ удивленно взглянулъ на меня. Въ короткихъ словахъ я передалъ ему всю исторію.

— Да-а…— произнесъ задумчиво Пинкертонъ.— Побдой Холмса я долженъ бы быть недоволенъ, но… я радуюсь ей совершенно искренне. Онъ спасъ невиннаго человка, а тмъ самымъ снялъ и съ меня вину за него! Но… возможно, что дло въ конц приметъ другой оборотъ.

— А пока пойдемте на чердакъ! — пригласилъ я.— Наша помощь, можетъ быть, и понадобится!

— Конечно! — живо отвтилъ американецъ.

По моей просьб діаконъ указалъ намъ ходъ, по которому мы совершенно незамтно проникли на чердакъ каретнаго сарая.

Едва ступая, добрались мы до темнаго люка и легли на доски.

Потолокъ былъ плохъ, щели въ немъ были повсюду и мы, приникнувъ къ нимъ, стали молча наблюдать за тмъ, что длается въ сара.

Сначала въ немъ было совершенно темно и пусто.

Но вотъ на двор послышались шаги, щелканіе замка и засововъ, затмъ ворота отворились и дневной свтъ освтилъ сарай.

Въ немъ стояла карета, ландо, дв пролетки, а въ углу были навалены другъ на друга нсколько саней.

Когда ворота отворились, въ сарай вошли: кучеръ и русый господинъ, довольно пожилой, похожій на купца.

— Эта что ли карета? — проговорилъ онъ, подходя къ выздной карет.

— Эта-съ! — отвтилъ кучеръ.

Незнакомецъ съ видомъ знатока сталъ осматривать карету снаружи.

— Карета крпкая! — произнесъ онъ наконецъ.— Вотъ только полакировать ее заново нужно, да кучерскую подушку новой кожей покрыть.

Окончивъ наружный осмотръ, онъ отворилъ дверцу кареты и половиной своего корпуса влзъ въ нее.

— Ну… тутъ можно сдлать и понарядне! — проговорилъ онъ оттуда. — Сидніе вотъ подновить!..

При этихъ словахъ онъ нагнулся и я ясно видлъ сверху, какъ его рука юркнула подъ сидніе и затмъ за пазуху.

Продлавъ это, онъ вылзъ изъ кареты, проговоривъ:

— Ну, спасибо! Сегодня же пришлю мастеровъ и матеріалъ, а вы ужъ посмотрите, чтобы все длалось какъ слдуетъ!

Онъ вынулъ рублевку и подалъ ее кучеру.

— А это вамъ за труды! До свиданія покамстъ!

— Нтъ, только здравствуй! — раздался вдругъ могучій голосъ Шерлока Холмса и великій сыщикъ, выскочивъ изъ-за саней, кинулся на незнакомца.

Но воръ былъ не изъ числа трусливыхъ.

Въ одно мгновеніе онъ сообразилъ, что пойманъ.

— Не такъ дешево! — заревлъ онъ, отскакивая въ сторону и выхвативъ револьверъ, поднялъ дуло.

Въ ту же секунду рядомъ со мною грянулъ выстрлъ и негодяй упалъ, съ прострленной рукой.

Этотъ выстрлъ принадлежалъ Нату Пинкертону.

Американецъ сразу увидлъ опасность, угрожавшую Холмсу, и подскочивъ къ поднятому люку, выстрлилъ въ грабителя въ ту самую секунду, когда тотъ собирался послать пулю въ грудь Холмса.

Спрыгнуть черезъ люкъ въ сарай было дломъ секунды и вс втроемъ мы подскочили къ раненому.

Однимъ движеніемъ руки Холмсъ сорвалъ съ него парикъ, бороду и усы.

Затмъ онъ разстегнулъ на немъ поддевку и пиджакъ, вынулъ изъ бокового кармана свертокъ и развернулъ его передъ нами.

Вс вещи, украденныя у Мюревыхъ, оказались на лицо, за исключеніемъ колечка съ бирюзой.

Увидавъ ихъ, Натъ Пинкертонъ молча, съ чувствомъ пожалъ руку Холмса.

Между тмъ на выстрлъ собрался весь дворъ.

Немедленно было послано за полиціей и раненаго увезли въ тюремную больницу, гд въ тотъ же день сыскное отдленіе признало въ немъ извстнаго вора и громилу Антона Верангина, по кличк ‘Шило’, долгое время ускользавшаго изъ рукъ полиціи.

Вмст со всми крадеными вещами, мы направились къ Мюревымъ, которые, извщенные уже по телефону, ждали насъ за накрытымъ обденнымъ столомъ.

Рынокъ женщинъ.

I.

Въ комнат было уютно и тепло.

Я какъ сейчасъ помню этотъ вечеръ.

Мы занимали дв комнаты въ одной изъ самыхъ лучшихъ гостиницъ Москвы. Одна изъ нихъ служила намъ гостиной, а другая — спальней.

Въ описываемый вечеръ мы сидли въ гостиной.

Въ камин горлъ веселый огонь и сухіе дрова громко потрескивали, выбрасывая изъ камина снопы искръ.

Шерлокъ Холмсъ недавно пришелъ съ улицы, гд онъ долго гулялъ, наслаждаясь свжимъ воздухомъ ранней весны, и теперь съ удовольствіемъ грлъ свои слегка озябшія руки.

Мы нарочно не зажгли лампы.

Яркій огонь, колыхаясь въ камин, красиво освщалъ комнату и длалъ ее уютной и теплой.

Съ улицы доносился глухой грохотъ колесъ.

— Какъ хороша весна! задумчиво сказалъ Холмсъ, протягивая свои длинные ноги къ огню.

— Да, хороша…— отвтилъ я.

— Особенно въ Россіи! Эта страна словно создана для весны! — заговорилъ онъ улыбаясь.— Въ нашей Европ весна совершенно незамтна.

— Правда! — подтвердилъ я.

— У насъ весной, правда, становится тепле, солнце становится ласкове, но проклятые дожди уничтожаютъ буквально всю иллюзію…

— Длая весну попросту противной.

— Врно! А тутъ, въ этой Россіи, она не только хороша, но и величественна. Всю зиму эта страна покрыта мертвымъ снжнымъ покровомъ, рки и озера скованы льдомъ, люди мерзнутъ отъ холода… И вдругъ… словно волшебникъ взмахиваетъ своей палочкой.

— Дивно хорошо!

— Еще бы! Пришла весна и снжная, холодная страна вдругъ словно рождается вновь. Льды лопаются, снгъ тихо исчезаетъ, воды журчатъ… Да вдь это же прелесть что такое! Неправда ли, Ватсонъ, хорошо!

— Да, хорошо, очень хорошо! — произнесъ я.

Мы замолчали и продолжали безмолвно сидть, глядя прямо въ огонь.

— Почему вы не курите сигаръ, Ватсонъ? спросилъ вдругъ Шерлокъ Холмсъ.

— Странный вопросъ!— отвтилъ я.— Почему бы мн слдовало курить вообще и сигары въ частности?

Холмсъ улыбнулся.

— Я шучу! Но что касается меня, то увряю васъ — я не столько люблю ощущеніе никотина въ легкихъ, какъ самый видъ синеватаго дыма, медленно тянущаго въ воздух.

Онъ досталъ изъ бокового кармана сигару, закурилъ и выпустилъ огромный клубъ синеватаго дыма, который вдругъ, вытянувшись, потянулся тонкой струйкой въ каминъ.

Съ тихой улыбкой, Холмсъ смотрлъ на него.

Въ это время въ дверь кто-то постучалъ.

— Войдите! — крикнулъ Холмсъ немного недовольнымъ тономъ.

Въ комнату вошелъ лакей и подалъ Холмсу на поднос телеграмму.

Вытянувъ расписку, Шерлокъ Холмсъ расписался на ней, отдалъ ее обратно лакею и, подождавъ, пока онъ выйдетъ, распечаталъ телеграмму.

Онъ медленно прочелъ ее, пожалъ плечами и подалъ ее мн со словами:

— Прочтите, Ватсонъ!

Развернувъ бланкъ, я прочелъ: ‘Милостивый Государь, мистеръ Шерлокъ Холмсъ!

‘Крайне важное дло, о которомъ не хочу распространяться въ телеграмм, заставляетъ меня усиленно просить васъ немедленно пріхать ко мн. Умоляю не отказать. При семъ прилагаю пятьсотъ рублей, телеграфнымъ переводомъ, на расходы по перезду. Адресъ мой: Владикавказъ, Александровскій проспектъ, домъ Араняна. Готовый къ услугамъ инженеръ Бугасовъ’.

Прочитавъ депешу, я возвратилъ ее Холмсу.

— Вроятно, дло не шуточное, если человкъ заране жертвуетъ пятьюстами рублями! — проговорилъ задумчиво Шерлокъ Холмсъ.

— Да, конечно! — согласился я.

— Но что бы это могло быть? — словно самъ себ пробормоталъ Шерлокъ Холмсъ.

Онъ повернулъ ко мн голову и спросилъ:

— Вы хорошо прочли сегодняшнія газеты?

— Не особенно! — отвтилъ я.

— Я тоже,— сказалъ онъ.

Онъ тихо поднялся съ мста и, взявъ со стола большую пачку столичныхъ и провинціальныхъ газетъ, слъ на старое мсто, положилъ ихъ около себя на полу и началъ внимательно просматривать ихъ одну за другой.

Не желая ему мшать, я молчалъ, ожидая, когда онъ заговоритъ со мною самъ.

Онъ долго молча просматривалъ одну газету за другой, но повидимому не находилъ того, что нужно, такъ какъ все время отшвыривалъ ихъ отъ себя, хватаясь за новыя.

Но вотъ онъ, наконецъ, покончилъ со всми.

— Гм… въ сегодняшнихъ газетахъ нтъ ничего! — произнесъ онъ наконецъ.— Посмотримъ, нтъ ли чего-нибудь во вчерашнихъ!

Онъ откинулъ отъ себя ногой брошенныя газеты, прошелъ въ спальню и, принеся оттуда другую пачку, снова углубился въ чтеніе.

Но и эти газеты отлетали отъ него одна за другой.

Я уже былъ увренъ, что онъ и тутъ не найдетъ ничего, какъ вдругъ Холмсъ произнесъ:

— Ага!

— Вы нашли что-нибудь? спросилъ я.

— Да. Я нашелъ именно то, что мн нужно было найти! — отвтилъ онъ.

И развернувъ газету такъ, чтобы удобне было читать, прочелъ:

‘Владикавказъ. (По телеграфу отъ собственнаго корреспондента.) Вчера у инженера Бугасова внезапно пропала дочь Елена. Двушк шестнадцать лтъ и она училась въ мстной женской гимназіи, гд была въ шестомъ класс. Е. Бугасова изчезла въ два часа дня. Она ушла гулять и боле не возвращалась. Мстная полиція въ ея изчезновеніи видитъ связь съ систематическими изчезновеніями молодыхъ двушекъ на сверномъ Кавказ. Это уже одиннадцатое изчезновеніе за пять мсяцевъ. Изчезаютъ все больше очень молодыя двушки и до сихъ поръ ни одна изъ нихъ не была отыскана’…

Шерлокъ Холмсъ на минуту пріостановился и, передохнувъ, дочиталъ:

‘Мстная полиція употребляетъ тщетныя усилія для розыска пропавшихъ. Ходятъ слухи, что къ этому длу привлеченъ знаменитый американскій сыщикъ Натъ Пинкертонъ, который будто бы на-дняхъ долженъ пріхать къ намъ во Владикавказъ’.

— Какъ вамъ нравится это? — спросилъ Шерлокъ Холмсъ, опуская руку съ газетой.

— Довольно интересное дло! — сказалъ я.

— Не правда ли, дорогой Ватсонъ! — подхватилъ Шерлокъ Холмсъ. — Систематическое исчезновеніе молодыхъ двушекъ! Это чего-нибудь да стоитъ! Вы вообразите себ: таинственный мрачный Кавказъ, разбойники… ночи въ ущельяхъ и… не мене таинственное исчезновеніе молодыхъ двушекъ.

— Да, любопытное дло! — поддакнулъ я.

— И ради него намъ стоитъ похать!— воскликнулъ горячо Шерлокъ Холмсъ.

— Конечно!

— Значитъ, вы согласны?

— Само собою разумется!

— Тмъ боле что Бугасовъ такъ усиленно просилъ насъ…

— И за дло берется самъ знаменитый Натъ Пинкертонъ! — поддразнилъ я.

Холмсъ улыбнулся.

— Если хотите — и это! — сказалъ онъ.

— Я вдь знаю вашъ спортсменскій характеръ! — отвтилъ я, пожимая плечами.

Вмсто отвта Холмсъ пожалъ мн крпко руку и, вставъ со стула, проговорилъ:

— Итакъ ршено! Мы демъ!

— Мы демъ,— сказалъ и я.

— Черезъ три часа пятнадцать минутъ отходитъ очень удобный для насъ поздъ…

— Вы думаете хать такъ скоро?

— Обязательно!

— Какъ хотите!

— Вы, можетъ быть, не соберетесь?— спросилъ Холмсъ.

— О! Что вы, что вы! — воскликнулъ я.— Вы прекрасно знаете, что для меня достаточно одного часа!

— Тмъ лучше! — кивнулъ головой Шерлокъ Холмсъ.— Въ такомъ случа не будемъ терять даромъ времени.

— Конечно! — согласился я.

Мы покинули свои уютныя мста у камина и, пройдя въ другую комнату, стали укладывать свои пожитки.

То, что намъ не было нужно, мы сложили въ два большихъ чемодана, которые ршено было сдать на храненіе въ складъ, а наиболе нужныя вещи мы сложили въ два небольшихъ дорожныхъ чемодана и въ ручные маленькіе саки.

Дв подушки и два пледа были затянуты въ ремни и сборы были окончены.

Сначала мы похали въ складъ, сдали тамъ вещи на храненіе и, покончивъ съ этимъ, похали на вокзалъ.

II.

Путь до Владикавказа былъ не интересенъ и очень утомителенъ.

Чмъ дальше подвигались мы на югъ, тмъ роскошне становилась весна, а когда на четвертыя сутки мы пріхали, наконецъ, во Владикавказъ, то положительно ахнули отъ восторга.

Деревья тутъ уже давно распустились и маленькій городокъ такъ и утопалъ въ зелени.

Взявъ парный фаэтонъ, мы приказали везти себя прямо къ инженеру Бугасову.

Дома мы его не застали, но его супруга, узнавшая, кто мы такіе, сказала намъ, что ея мужъ прійдетъ не позже какъ черезъ полъ-часа, и попросила насъ подождать въ гостиной, куда намъ тотчасъ же подали чай.

Черезъ полъ-часа пришелъ и Бугасовъ.

При первомъ же взгляд на него было замтно, что онъ глубоко страдаетъ.

Онъ былъ блденъ, плохо выбритъ, на лбу легли глубокія морщины, а глаза глядли такъ грустно, что буквально хотлось плакать, глядя на него.

Увидавъ насъ, онъ постарался улыбнуться, но улыбка у него вышла натянутая и кривая.

— Не съ мистеромъ ли Шерлокомъ Холмсомъ имю честь встртиться? — спросилъ онъ, подходя къ намъ.

Жена вроятно предупредила его.

— Я къ вашимъ услугамъ! — произнесъ Холмсъ съ поклономъ, длая шагъ впередъ.

И указавъ на меня, онъ добавилъ:

— А это мой другъ, докторъ Ватсонъ.

Инженеръ горячо пожалъ намъ руки.

— Я не знаю, какъ благодарить васъ за вашу огромную любезность! — проговорилъ онъ грустнымъ голосомъ.— Мое горе настолько велико, настолько…

— О, не говорите! — перебилъ его Холмсъ.— Разв можетъ какое-нибудь горе сравниться съ вашимъ! Я прекрасно понимаю ваше внутреннее состояніе, и поэтому-то мы и спшили такъ, чтобы не потерять слдовъ, которые съ каждымъ днемъ утрачиваютъ свою свжесть.

— Да, да… очень… очень благодарю васъ…

— Будетъ лучше, если мы сразу приступимъ къ длу! — заговорилъ Холмсъ.— Сегодня я ознакомлюсь съ нимъ, старательно обдумаю и завтра, Богъ дастъ, примусь за работу.

— Я къ вашимъ услугамъ! — поклонился инженеръ.— Я вроятно угадываю, предполагая, что вы хотите знать все, что до сей поры дало слдствіе.

— Да, вы угадали! — отвтилъ Холмсъ.

— Въ такомъ случа пойдемте ко мн въ кабинетъ! — предложилъ намъ Бугасовъ.

Слдомъ за нимъ, мы прошли нсколько шикарно обставленныхъ комнатъ и, войдя въ кабинетъ, заперлись въ немъ.

Свъ въ глубокія, кожаныя кресла, мы приготовились слушать.

Бугасовъ помстился противъ насъ и уже приготовился было начать разсказъ, какъ вдругъ Шерлокъ Холмсъ перебилъ его:

— Не ваша ли это дочь тутъ на портрет?

И онъ указалъ на большой портретъ тушью, висвшій на одной изъ стнъ кабинета.

Это былъ портретъ молодой двушки, почти ребенка, съ нжными чертами прекраснаго лица и съ цлой шапкой густыхъ, вьющихся волосъ.

Чертами лица она сильно напоминала самого Бугасова.

— Да, это моя дочь,— съ дрожью въ голос отвтилъ инженеръ. — Та самая дочь, Елена, съ которой случилось это несчастіе!

— Теперь я навсегда запомнилъ ея лицо! — сказалъ Холмсъ, отрывая свой взоръ отъ портрета.

И обернувшись къ Бугасову, онъ добавилъ:

— А теперь я васъ слушаю! Только чуръ, одно условіе: говорите возможно подробне, старайтесь не упускать ни малйшей подробности.

Бугасовъ кивнулъ головой и сталъ разсказывать.

III.

— ‘Это было шесть дней тому назадъ.

‘Моя дочь пришла изъ гимназіи около двнадцати часовъ.

‘День былъ субботній, значитъ, уроковъ было мало, а въ довершеніе всего послднимъ урокомъ былъ урокъ географіи, на который учитель по болзни не пришелъ, и поэтому ихъ классъ распустили вмсто двнадцати часовъ — въ одиннадцать.

‘Въ этотъ день она собиралась хать на пикникъ вмст съ нашимъ хорошо знакомымъ семействомъ Ивановыхъ, съ одной изъ барышень котораго она была подругой по классу.

‘Поздка была назначена въ часъ времени и сборнымъ пунктомъ была наша квартира.

‘Ивановы собрались у насъ раньше, и поэтому лишь только они узнали, что Елена уже дома, какъ тотчасъ же ршили не откладывать поздку до часу, а хать сейчасъ-же.

‘Было четверть перваго.

— ‘Ты подешь, папа? — спросила меня Елена.

— ‘Нтъ!— отвтилъ я.

— ‘Почему? — спросила она.

‘Я отвтилъ, что мн попросту не хочется и только всего.

‘Но она стала уговаривать меня похать, и я, въ конц концовъ, согласился.

‘Ршено было хать на Редантъ.

‘Это горная рченка, въ семи верстахъ отъ Владикавказа, по Военно-Грузинской дорог.

‘Къ этому ключу, берущему свое начало верстахъ въ трехъ дальше, по той же дорог изъ скалъ, здятъ на пикники вс горожане.

‘Тамъ чудная мстность, красивыя скалы и великолпная вода для питья и чая.

‘Взявъ кульки съ провизіей, мы вышли вс на улицу, наняли на цлый день два пароконныхъ четырехмстныхъ фаэтона и похали по Военно-Грузинской дорог.

‘Пріхавъ на Редантъ, мы разложили на берегу ручья костеръ, поставили самоваръ и стали жарить шашлыкъ.

‘А молодежь пошла лазить по горамъ.

‘Сначала Елена бгала съ другими, но разшалившись, двушки и молодые люди разбжались въ разныя стороны.

‘Это и было для нея роковымъ моментомъ.

‘Побгавъ немного и замтивъ, что Елены нтъ съ ними, молодежь стала звать ее.

,,Но на зовъ она не отозвалась.

‘Стали звать громче, затмъ разбрелись въ разныя стороны, продолжая ее кликать, но вс старанія оказались безполезными.

‘Елены не находили нигд.

‘Молодежью овладлъ страхъ.

‘Прибжавъ къ намъ, они объявили о несчастіи.

‘У меня даже сердце упало.

‘Вскочили мы вс какъ сумасшедшіе!

‘Туда-сюда, кричимъ, кликаемъ, надрываемся, мечемся!

‘Ни отвта, ни привта!

‘Одна изъ двочекъ говоритъ, что видла, какъ Елена вскочила на одну очень крутую тропинку.

‘Бросились мы туда, вскарабкались на скалы, осмотрли на пути одну пещеру и, докарабкавшись до такого мста, гд не пролзъ бы и самый ловкій горецъ, волей-неволей возвратились назадъ.

‘Что было длать?

‘Послали мы на ближайшій постъ за казаками.

‘Цлый день мы бродили вмст съ казаками по скаламъ, осмотрли каждый камень, каждый кустикъ, но все было напрасно!

‘Я общалъ дать сто рублей тому, кто найдетъ мою дочь живою или мертвой.

‘Отправивъ двочекъ и дтей домой, я вмст съ двумя молодыми людьми и казаками заночевалъ на Редант и поутру возобновили наши поиски.

‘Снова проискали мы цлый день, въ конц дня къ поискамъ присоединились нсколько полицейскихъ и горцевъ, вызванныхъ мною, но сколько мы ни искали, ничего найти не могли.

‘Елена исчезла безслдно, словно провалилась сквозь землю.

‘Съ тхъ поръ о ней нтъ ни слуху, ни духу’.

Бугасовъ умолкъ.

На глазахъ его блеснули слезы и, вынувъ платокъ, онъ вытеръ глаза.

IV.

— И это все, что вы знаете? — спросилъ его Холмсъ, все время слушавшій инженера съ глубокимъ вниманіемъ.

— Да, это все,— отвтилъ тотъ.

— Еще одинъ вопросъ… Пожалуйста!

— Справедливъ ли слухъ, будто по этому длу работаетъ и знаменитый мистеръ Натъ Пинкертонъ?

— Да, это врно!

— Ну, и что же?

— Онъ до сихъ поръ не нашелъ ничего.

— Совершенно?

— Какъ вамъ сказать? — пожалъ плечами Бугасовъ. — Слды Елены онъ нашелъ на тропинк, но… дальше пещеры они не идутъ.

— Гм… это интересно! пробормоталъ Шерлокъ Холмсъ.— Если вы позволите, то я попросилъ бы васъ немедленно прохать съ нами къ этому мсту.

— Съ большимъ удовольствіемъ! быстро отвтилъ Бугасовъ.

— Въ такомъ случа мы не будемъ терять даромъ времени.

— Отлично.

Мы поднялись съ мста, прошли въ переднюю, одлись, вышли на улицу и, нанявъ парный фаэтонъ, похали на Редантъ.

Черезъ часъ мы были уже на мст происшествія.

Спрыгнувъ съ извощика, Шерлокъ Холмсъ обратился къ Бугасову:

— Ну-съ, будьте любезы указать вс мста, про которыя вы мн говорили дома.

— Сію минуту!— отвтилъ инженеръ.— Вотъ на этомъ мст мы разводили костеръ и сидли сами…

— Такъ-съ!

— Тутъ остановился фаэтонъ, а вонъ около тхъ кустовъ оршника и въ самомъ оршник бгали они и играли.

— А гд эта тропинка?

— Вотъ пройдемтесь!

Съ этими словами мы направились къ кустамъ, росшимъ у самаго подножія высокихъ, почти отвсныхъ скалъ.

Войдя въ кусты, мы дйствительно увидли тропинку, круто подымавшуюся на скалы.

Мы подымались по ней гуськомъ.

Подвигаясь шагъ за шагомъ, Шерлокъ Холмсъ пристально осматривалъ землю подъ своими ногами.

— Гм… по этой тропинк прошло вроятью уже боле сотни ногъ! — произнесъ онъ наконецъ съ досадой.

— О, да! — отвтилъ Бугасовъ. — Ужъ посл исчезновенія дочери, мы съ казаками прошли разъ двадцать взадъ и впередъ по этой тропинк.

— И совершенно затерли вс слды!

— Что длать.

Тропинка съ каждымъ шагомъ становилась все круче.

Когда мы поднялись по ней шаговъ пятьдесятъ, мы вышли на небольшую площадку около широкой пещеры.

Почва на площадк была до того затоптана ногами, что найти какой-либо слдъ не представляло никакой возможности.

Слдомъ за Бугасовымъ мы вошли въ пещеру.

Это была огромная темная пещера, съ потолка которой спускались длинныя сосульки сталактита и вода капала съ нихъ капля за каплей, просачиваясь сквозь известковый камень.

Темнота не позволяла хорошо разглядть внутренность пещеры.

Засвтивъ большой карманный электрическій фонарь, Шерлокъ Холмсъ сначала началъ было осматривать полъ, но вдругъ плюнулъ со злостью и перенесъ свое вниманіе на потолокъ.

Долго возился онъ, переходя отъ камыя къ камню, разсматривалъ каждую скважину, но чмъ дальше работалъ онъ, тмъ безнадежне становилось выраженіе его лица. Мы съ любопытствомъ смотрли на его движенія.

— Ничего?— взволнованно спросилъ Бугасовъ.

— Ничего! — коротко отвтилъ Холмсъ.

И подойдя къ выходу, онъ сказалъ:

— Полземъ выше!

И мы снова стали взбираться по тропинк.

Но сдлавъ впередъ шаговъ шестьдесятъ, мы принуждены были остановиться.

Дальше итти было некуда.

— Никакихъ слдовъ ! — произнесъ Холмсъ.

Съ этими словами онъ повернулъ назадъ, и мы стали спускаться внизъ.

Только теперь я замтилъ, что вниманіе Холмса обращено совсмъ на другое. Онъ не смотрлъ теперь себ подъ ноги, но зато зорко глядлъ по сторонамъ, осматривая вс кусты, заглядывая на скалы наверхъ и внизъ.

Но тропинка, шириною въ три четверти аршина, шла по крутизн.

Съ одной стороны подымалась отвсная стна, съ другой — была пропасть.

Сойти съ этой тропинки было повидимому ршительно некуда.

Такъ дошли мы снова до пещеры. Остановившись около нея на площадк, онъ сталъ пристально разсматривать скалу, которая почти отвсно подымалась надъ пещерой.

Входное отверстіе пещеры было вышиной боле сажени.

Надъ этимъ входомъ, на маленькомъ выступ скалы росла елка, судорожно вцпившись корнями въ камни скалъ. Немного выше ея, почти на отвсной скал, росъ огромный, развсистый кустъ шиповника, покрытый густой зеленой листвой.

Но добраться до этой елочки и до этого куста, повидимому, не представлялось никакой возможности.

Но если бы туда и добраться, то все же дальше некуда было бы дться.

Отвсная скала уходила въ самыя небеса.

А между тмъ Шерлокъ Холмсъ все продолжалъ смотрть на это мсто, словно оно было для него особенно интереснымъ.

— Что вы смотрите? — спросилъ его Бугасовъ.

Но Холмсъ не отвтилъ ему ничего.

Онъ молча смотрлъ на скалу, словно что-то обдумывая, и на его лбу залегла глубокая складка.

Вдругъ онъ круто повернулся къ намъ.

— Нтъ ли у кого-нибудь изъ васъ какого-нибудь тяжелаго предмета? — спросилъ онъ.

Мы стали рыться въ карманахъ.

— Колесный ключъ пригодится?— спросилъ Бугасовъ.

— Конечно! — отвтилъ Холмсъ.

— Въ такомъ случа подождите!

— Куда?

— Я сбгаю внизъ, возьму у извозчика ключъ!

— Ну ладно!

Бугасовъ побжалъ внизъ и скоро вернулся съ колеснымъ ключомъ, которымъ завинчиваютъ гайки.

Холмсъ вынулъ изъ кармана длинный и толстый шелковый шнуръ.

Къ одному изъ концовъ онъ привязалъ ключъ и попросилъ насъ отойти подальше.

Когда мы отошли на порядочное разстояніе, онъ вдругъ взмахнулъ шнуромъ и ключъ, описавъ въ воздух дугу, обвилъ деревцо и упалъ къ ногамъ Шерлока Холмса.

Тогда, связавъ оба конца, онъ схватился за шнуръ своими крпкими, цпкими руками и сталъ быстро взбираться вверхъ.

Съ напряженнымъ вниманіемъ слдили мы за его движеніями.

Вотъ онъ поднялся выше входа въ пещеру, уперся ногами въ скалу, нсколько разъ перебралъ веревку руками и, наконецъ, схватился за стволъ елочки, у caмаго ея корня.

Еще черезъ минуту онъ стоялъ уже рядомъ съ деревцомъ, опираясь о него и осматривая пристально со всхъ сторонъ ея тонкій стволъ.

Мы видли, какъ едва замтная улыбка вдругъ заиграла на его губахъ.

Осмотрвъ дерево, онъ выпрямился и, уцпившись за свсившіяся втви куста шиповника, быстро взобрался къ нему.

И вдругъ онъ изчезъ въ его зелени.

Прошло минутъ пять.

Но вотъ его тощая фигура снова показалась среди зелени шиповника.

Схватившись за его втви, онъ сначала спустился къ деревцу, и затмъ по шнуру на площадку.

Затмъ онъ стянулъ съ дерева закинутый шнуръ и, обернувшись, къ Бугасову, произнесъ:

— Вы свободны! Можете хать домой, а я съ Ватсономъ останусь пока здсь!

— Разв вы нашли что-нибудь интересное? — съ тревогой въ голос спросилъ Бугасовъ.

— Ничего особеннаго. Но по нкоторымъ причинамъ, о которыхъ я пока не хочу распространяться, намъ придется немного задержаться.

Бугасовъ открылъ было ротъ, но Холмсъ остановилъ его.

— Не надо преждевременныхъ разспросовъ,— сказалъ онъ. — Можетъ быть, сегодня вечеромъ, а въ крайнемъ случа завтра, мы увидимся съ вами.

— Гд?

— У васъ.

— Въ такомъ случа я не настаиваю,— сказалъ Бугасовъ слегка разочарованнымъ тономъ. Желаю вамъ отъ души хотя бы частичнаго успха.

Онъ пожалъ намъ руки и изчезъ на троп.

Вскор снизу до насъ донесся стукъ колесъ, а затмъ мы увидли фаэтонъ, увозившій инженера во Владикавказъ по старой дорог.

V.

— Захватили ли вы съ собой вашъ револьверъ? — обратился ко мн Шерлокъ Холмсъ.

— Конечно,— отвтилъ я.

— Надюсь, и патроны?

— Само собою разумется.

— Прекрасно.

— Но, что вы длали тамъ наверху?— спросилъ я, не выдержавъ.

Холмсъ указалъ мн рукою на деревцо надъ пещерой.

— Не замтили ли вы чего-нибудь достойнаго вниманія на этомъ дерев? — спросилъ онъ меня.

— Ршительно нтъ! — отвтилъ я, осматривая дерево и по-прежнему не замчая ничего.

— Напрасно! Я думалъ, что вы наблюдательне, дорогой Ватсонъ! — добродушно разсмялся онъ.

— Но въ чемъ дло?

— Обратите вниманіе на низъ ствола!— заговорилъ Холмсъ.— Видите, что стволъ словно протертъ слегка въ двухъ мстахъ на одной высот?

— Ну, вижу.

— Это слдъ отъ веревки. Значитъ не я одинъ подымался по веревк къ этому дереву, ршилъ я, лишь только разсмотрлъ этотъ слдъ. Я поднялся къ дереву и нашелъ около него слды. Это были слды горской обуви и женской, европейской ноги.

— Да не можетъ быть! — воскликнулъ я пораженный.

— Это такъ! — хладнокровно произнесъ Холмсъ. — Лишь только увидлъ я эти слды, я вмигъ понялъ, какимъ путемъ изчезла барышня…

— Бугасова?

— Ну да! Выше меня были отвсныя скалы и лишь кустъ шиповника возбуждалъ мое подозрніе. Я добрался до него, раскрылъ его втви и, пройдя за него, увидлъ довольно широкое отверстіе пещеры, скрытое отъ людскихъ глазъ зелеными втвями куста.

— Чортъ возьми!

— Да, да! Нтъ сомннія, что похититель или похители давно выслживали свою жертву, но похищеніе долгое время не удавалось имъ. Они слдили каждый шагъ двушки, и когда она, вмст съ другими, похала на пикникъ, они незамтно похали за ней слдомъ. Оставивъ гд-нибудь лошадей, они спрятались въ нижней пещер, ожидая счастливаго момента. И лишь только двушка, отдлившись отъ своей компаніи, взбжала по тропинк на эту площадку, она была моментально схвачена. Ротъ вроятно ей зажали платкомъ, затмъ похититель, обхвативъ ее рукой, взобрался съ нею къ дереву, оттуда къ кусту шиповника и затмъ исчезъ съ нею въ пещер…

Я смотрлъ на Холмса восторженнымъ взоромъ.

— Куда ведетъ пещера, я не знаю! — снова заговорилъ Шерлокъ Холмсъ.— Но это мы сейчасъ увидимъ! Возможно, что они снова спустились, лишь только миновала тревога, но возможно также, что эта пещера сквозная, и въ этомъ случа мы будемъ имть въ рукахъ первоначальный слдъ.

— Совершенно врно! — подтвердилъ я.

— Итакъ, за дло!

Онъ снова взмахнулъ шнуромъ съ привязаннымъ къ его концу ключомъ и снова перекинулъ шнуръ черезъ дерево.

— Сначала влзу я, а потомъ вы! — сказалъ онъ.

Онъ закрпилъ концы и сталъ подыматься.

Лишь только онъ всталъ на ноги около елки, я послдовалъ его примру.

Черезъ дв минуты я былъ уже возл него.

Добраться отъ дерева до куста было легче легкаго.

Раздвинувъ втви шиповника, мы увидли довольно большое входное отверстіе въ пещеру.

Осторожно вошли мы во внутрь ея.

Вынувъ электрическій фонарь, Шерлокъ Холмсъ освтилъ ея внутренность.

Пещера была не высока, немного ниже человческаго роста, но уходила далеко вглубь и терялась во мрак.

Припавъ къ земл и освщая ее фонаремъ, Холмсъ сталъ пристально разглядывать ее.

— Есть! — сказалъ онъ коротко.

— Что? — спросилъ я.

— Не угодно ли посмотрть?

И онъ указалъ на землю передъ собой.

Взглянувъ по указанному направленію, я ясно различилъ на пыльной земл нсколько слдовъ.

— Вотъ эти широкіе слды — слды горной обуви, а вотъ эти женскаго городского ботинка,— пояснилъ Холмсъ.

Онъ перенесъ свтъ вглубь и сказалъ:

— Впрочемъ надъ этимъ не стоитъ задерживаться! Пойдемте дальше! Это интересуетъ меня гораздо боле.

И освщая себ путь электрическимъ фонаремъ, мы устремились впередъ.

По мр углубленія, пещера становилась все уже и уже.

Но вдругъ мы остановились въ нершительности.

Пещера окончилась, но дальше шли два узкихъ хода, расходившіеся подъ угломъ.

— Куда?— спросилъ я.

— А это мы сейчасъ посмотримъ!— отвтилъ Холмсъ.

Съ этими словами онъ всталъ около праваго входа и чиркнулъ спичку.

Спичка горла обыкновеннымъ огнемъ.

Но когда онъ продлалъ то же самое у лваго входа, пламя спички сильно потянулось въ темный проходъ.

— Врне всего, что этотъ ходъ иметъ сообщеніе съ боле высокимъ мстомъ!— проговорилъ Холмсъ. — Идемте-ка, Ватсонъ, попытаемъ счастья.

И, снова освщая себ путь электричествомъ, мы двинулись по лвому ходу.

Ходъ былъ неровный, длалъ постоянные зигзаги и двигаться было очень трудно.

Видно было, что это естественная трещина, которую когда-то пробила себ вода.

Итти съ каждымъ шагомъ было все хуже, такъ какъ проходъ становился все уже.

Въ одномъ мст онъ дошелъ до того, что намъ пришлось пролзть нсколько сажень на четверенькахъ, но потомъ онъ снова расширился и сталъ свободне.

Надо замтить, что этотъ ходъ все время подымался въ гору и притомъ довольно круто.

Но вотъ, наконецъ, тьма стала рдть и смнилась сначала мутнымъ свтомъ, который съ каждымъ шагомъ становился все ярче.

Холмсъ, все время что-то бурчавшій себ подъ носъ, потушилъ свой фонарь и произнесъ:

— Мы прошли этимъ проходомъ приблизительно около ста шестидесяти сажень, поднявшись не мене чмъ на сорокъ сажень.

— Порядочно! — отвтилъ я, чувствуя во всемъ тмъ большую усталость и ломоту.

Спустя нсколько минутъ мы вошли въ небольшую пещеру, выходившую уже на свжій воздухъ.

Изъ нея мы вышли на вершину горы и тутъ остановились.

Слды человческихъ ногъ и лошадиныхъ копытъ явственно виднлись около входа въ пещеру.

— Отдохнемте, Ватсонъ! — предложилъ Холмсъ.

Мы сли на камни, и я не надодалъ Холмсу вопросами, видя по его лицу, что мозгъ его усиленно работаетъ надъ разршеніемъ какого-то вопроса.

Минутъ около двадцати онъ сидлъ, низко опустивши голову, весь погруженный въ свои мысли.

Но вотъ онъ, наконецъ, поднялъ голову и твердо произнесъ:

— Идемте назадъ, дорогой Ватсонъ! Прежде нежели продолжать наши изслдованія, намъ нужно вернуться въ Владикавказъ и хорошенько приготовиться.

Повидимому въ его голов созрлъ какой-то планъ, но онъ не хотлъ имъ длиться со мною раньше времени.

Не говоря другъ съ другомъ ни слова, мы вошли опять въ пещеру и стали осторожно спускаться.

VI.

Прежде чмъ описывать наши дальнйшія похожденія, справедливость требуетъ возвратиться нсколько назадъ.

Длаю я это для того, чтобы, не забгая слишкомъ впередъ, описать дйствія и другой знаменитости, работавшей по этому же самому длу.

Я говорю о знаменитомъ американскомъ сыщик Натъ Пинкертон, взявшемся за это дло на четыре дня раньше Холмса. Описывая его похожденія въ третьемъ лиц, я оговариваюсь, что матеріалъ для этого описанія я взялъ впослдствіи частью отъ самого Пинкертона, частью отъ его помощниковъ.

Натъ Пинкертонъ явился во Владикавказъ на слдующій день посл исчезновенія Елены.

Дятельно и энергично принялся американецъ за поиски.

Подробно осмотрвъ мстность, гд пропала Бугасова, онъ не нашелъ никакихъ слдовъ. Пещера за кустомъ шиповника ускользнула отъ его вниманія, но это обстоятельство не уменьшило его энергіи.

— Чортъ возьми, не могли же они про валиться сквозь землю! — проговорилъ онъ, обращаясь къ владикавказскому полицеймейстеру.

— Да, но куда же они длись? — спросилъ тотъ.

— На станціи Балта они не появлялись! — сказалъ Натъ Пинкертомъ. — Я имю донесенія объ этомъ съ тамошняго казачьяго поста. Въ сторону Владикавказа они не могли пробраться тоже, такъ какъ отецъ искалъ ее на Редант круглые сутки, а потомъ подосплъ я, и немыслимо представить себ, чтобы они пробрались мимо меня незамченными.

— Но тогда… — началъ было полицеймейстеръ, но Натъ Пинкертонъ перебилъ его.

— Остается предположить, что они скрылись въ горахъ между Редантомъ и Балтой и ушли въ горы. Но не это главное! Важне всего выяснить цль самого похищенія! Этотъ случай далеко не первый. Сначала еще возможно было предположить, что двушекъ похищаютъ ради выкупа, но это предположеніе разлетается вдребезги, если принять во вниманіе то, что среди похищенныхъ — дв трети бдныхъ двушекъ, но зато они отличаются красотой.

— Это врно! — согласился полицеймейстеръ.

— Итакъ, предположеніе о выкуп отпадаетъ. Теперь другое: если вы слдите за европейской прессой, то вы знаете…

— Иностранныхъ газетъ не читаю! — вставилъ полицеймейстеръ.

— Жаль! А между тмъ европейская пресса трубила одно время сильную тревогу по поводу того, что турки, за послдніе годы, стали усиленно пріобртать себ въ жены европейскихъ женщинъ. Въ Европ существовало нсколько факторовъ, сговаривавшихъ бдныхъ двушекъ путемъ подкупа итти въ гаремы къ богатымъ туркамъ. Иногда эти факторы дйствовали и обманомъ. Они нанимали, напримръ, двушекъ на службу якобы въ Египетъ и другія страны, гд у нихъ якобы были конторы и торговыя предпріятія, давали имъ большіе задатки, а когда доврчивыя двушки пускались съ ними въ путь, они сажали ихъ на турецкіе корабли заране сговоренные, завозили ихъ на какой-нибудь малонаселенный берегъ Турціи, высаживали ихъ тамъ и отдавали въ руки своихъ богатыхъ покупателей, изъ гаремовъ которыхъ стоны и рыданія обманутыхъ двушекъ не выходили никогда на свтъ Божій…

— Ахъ, чортъ возьми! — воскликнулъ полицеймейстеръ,

— Да, эти факторы длали прекрасныя дла! — улыбнулся Пинкертонъ.— Но только въ Европ быстро разнюхали ихъ продлки. Два такихъ фактора уже сидятъ въ каторг…

— Да?

— О, да! А остальные разбжались?

— Къ чему вы клоните рчь?

— А къ тому, что по моему эти господа оперируютъ теперь въ Россіи и именно у васъ на Кавказ, гд легко продлывать эти штуки благодаря масс мстъ, гд можно спрятаться и откуда можно выйти незамтнымъ.

Полицеймейстеръ заволновался.

— Но что же длать! Что длать? — заговорилъ онъ жалобнымъ тономъ.

— Надо отыскать путь, по которому сплавляется этотъ живой товаръ.

— Да, но какъ?

— Путемъ логики.

— Хорошо на словахъ, а вотъ на дл-то какъ?

— А мы попробуемъ разобрать это сейчасъ!— сказалъ улыбаясь Пинкертонъ.— Предполагать, что покупщиками являются горцы — нельзя. Похищеніе стоитъ денегъ, а горцы народъ бдный. Значитъ, живой товаръ лишь временно прячется въ горахъ. А затмъ вывозится. Но куда? На югъ существуетъ два пути: одинъ сухопутьемъ по Закавказью до турецкой границы, второй — на берегъ Чернаго моря. Первый путь дологъ, дорогъ и опасенъ, значитъ, остается второй. Жертвы привозятся въ какое-нибудь укромное мстечко на берегу Чернаго моря, тамъ двушекъ сажаютъ на турецкія шхуны и он увозятся совершенно незамтными. Въ портовыхъ городахъ искать нечего, остается искать въ другихъ мстахъ, и я это сдлаю!

— Какъ, вы хотите хать? — заволновался полицеймейстеръ.

Натъ Пинкертонъ пожалъ плечами.

— Вы прекрасно понимаете, что искать кого-нибудь въ дебряхъ кавказскихъ горъ совершенно безполезно.

— Оно конечно…

— Въ этомъ и дло! Пока мы будемъ ихъ искать, рыская по горамъ, ихъ давно спровадятъ за предлы досягаемости.

— Врно-то врно!

— Поэтому я узжаю на побережье Чернаго моря и будь я не Натъ Пинкертонъ, если я не перехвачу бдную двушку вмст съ другими и не захвачу всей этой проклятой шайки.

Съ этими словами американецъ пожалъ руку полицеймейстеру и почти бгомъ выбжалъ отъ него, бормоча себ подъ носъ:

— Я опережу ихъ, чортъ возьми.

VII.

Прошло три дня.

Стоялъ жаркій весенній день и Черное море, тихое и спокойное, едва замтно колыхало свои темно-синія воды.

Въ одной изъ хатъ маленькой прибрежной деревушки, населенной исключительно рыбаками, сидлъ за столомъ Натъ Пинкертонъ. Около него, группируясь вокругъ стола, сидло человкъ семь сыщиковъ, пріхавшихъ сюда вмст съ нимъ. Держа передъ собою карту черноморскаго побережья, американецъ длалъ распоряженія, словно главнокомандующій передъ боемъ.

— Они могутъ избрать только этотъ участокъ побережья, къ которому вплотную подходитъ горная цпь! — говорилъ онъ. — Значитъ, нашъ раіонъ равенъ не боле ста двадцати верстамъ.

И онъ указалъ на карт предполагаемый раіонъ.

— Насъ восемь человкъ, и слдовательно, на долю каждаго приходится по пятнадцати верстъ береговой полосы. Если же принять во вниманіе берега совершенно неподходящіе, то на долю каждаго придется верстъ по одиннадцати. Вотъ тутъ у меня написано, кто какимъ участкомъ завдуетъ и опредлены точныя границы каждаго. Чтобы быть мене замтными, одньтесь въ форму черноморскихъ моряковъ. Слдите за каждымъ проходящимъ судномъ, за каждымъ подозрительнымъ человкомъ и, если увидите что-нибудь, моментально давайте мн знать на мой пунктъ.

Сыщики кивнули головой.

Натъ Пинкертонъ досталъ изъ бумажника тысячу четыреста рублей и далъ каждому сыщику по двсти рублей.

— Это на расходы и обмундировку! — пояснилъ онъ.— Устройтесь возможно скоре и живе становитесь каждый на свое мсто.

Проговоривъ это, онъ всталъ, давая этимъ понять, что офиціальный разговоръ оконченъ.

Разговаривая между собою, сыщики вышли изъ избы.

Самъ же Пинкертонъ снова нагнулся надъ картой, весь погрузившись въ свою работу.

Прошло не меньше часу, пока онъ наконецъ поднялъ голову.

— Степанъ! — крикнулъ онъ.

На зовъ вошелъ казакъ.

— Что, лошади осдланы? — спросилъ американецъ.

— Такъ точно! — отвтилъ казакъ.

— Тогда подводи ихъ къ дому!

Казакъ вышелъ и черезъ три минуты дв осдланныя лошади уже стояли у двери избы.

Заперевъ дверь на крючокъ, американецъ быстро переодлся простымъ казакомъ, взялъ свою дорожную сумку и, перекинувъ черезъ плечо винтовку, вышелъ изъ избы.

Быстро вскочилъ онъ въ сдло и въ сопровожденіи казака тронулся въ путь крупной рысью.

Ему хотлось во что бы то ни стало осмотрть скоре весь подозрительный участокъ.

— Ты хорошо знаешь берегъ? спросилъ онъ казака.

— Ничего… Знаю! — отвчалъ тотъ

— А не знаешь ли ты тутъ такихъ скрытыхъ бухточекъ, въ которыя обыкновенно останавливаются подозрительныя суда и шхуны?

— Да ихъ тутъ много!

— Ну, ладно! Ты мн ихъ указывай! Если выйдетъ дло, то получишь отъ меня двадцать пять рублей.

Физіономія казака просіяла.

— Эхъ, баринъ, посовтывалъ бы я вамъ одну вещь! — проговорилъ онъ улыбаясь.— Вы вдь по сыскной части, а коли не поскупитесь, такъ дамъ я вамъ хорошаго человка… Только ему дайте рубликовъ пятьдесятъ…

Пинкертонъ круто осадилъ лошадь и похалъ рядомъ съ казакомъ.

— Говори, говори! — сказалъ онъ быстро.

— Есть тутъ одинъ ингушъ… Мошенникъ первой руки и контрабандой промышлялъ…

— Ну!

— За деньги всхъ продастъ, а особливо теперь!

— А что?

— Да разодрался, онъ сказываютъ, съ турецкими капитанами, которые, шутъ ихъ знаетъ, что возятъ. До стрльбы у нихъ дошло. Сказываютъ, ингушъ этотъ хотлъ замсто денегъ какую-то двку взять, а ему не дали…

Натъ Пинкертонъ такъ и насторожился.

— Ну, ну ! — подбадривалъ онъ казака.— Какую двку?

— А, право, не знаю! Кто ихъ знаетъ? Должно, ихнюю.

— Вези меня къ нему! — быстро проговорилъ Пинкертонъ.— А какъ только познакомишь, я теб лишнюю десятку дамъ.

— Тогда своротить влво придется,— сказалъ обрадованный казакъ.

— Сворачивай, голубчикъ, сворачивай, да только поживе! — заторопилъ американецъ.

И повернувъ лошадей, они углубились въ горы.

Судьба, видимо, улыбалась американцу.

VIII.

Лишь только мы съ Холмсомъ возвратились на военно-грузинскую дорогу, какъ Холмсъ такъ зашагалъ къ городу, что я едва поспвалъ за нимъ.

Вс мокрые добрались мы до Владикавказа.

Взявъ извощика, мы направились къ Бугасову.

Онъ былъ дома.

— Ну что? Какъ? Нашли? — засыпалъ онъ вопросами Холмса,

— Слдъ есть! — отвтилъ онъ. — Но пока не спрашивайте ничего. Скажите пожалуйста, есть ли у васъ собака?

— Собака? — удивился инженеръ.— Есть и комнатная и дворовая. Вамъ какую угодно?

— Ту, которую больше любила ваша дочь!

— Моя дочь? Да она чуть не спала съ фоксъ-терьеромъ.

— Скажите: онъ скучаетъ безъ нея?

— Ужасно!

— Онъ здсь?

— Здсь.

— Нтъ ли у васъ немытаго чулка вашей дочери?

— Ну, ужъ этого не знаю? — растерялся инженеръ.

— Въ такомъ случа узнайте! — попросилъ Холмсъ.

— Сейчасъ! — отвтилъ Бугасовъ и вышелъ изъ комнаты.

Я съ удивленіемъ слушалъ этотъ странный разговоръ.

Черезъ нсколько минутъ Бугасовъ вернулся къ намъ.

Въ его рук была пара чулокъ.

— Нашелъ! — сказалъ онъ, подавая Холмсу чулки дочери.

— Прекрасно! — произнесъ сыщикъ — Оставьте ихъ пока у себя.

— А вы?

— Мы вернемся черезъ часъ.

И, обратившись ко мн, онъ добавилъ:

— Пойдемте, Ватсонъ, намъ надо поторопиться! А съ вами мы не прощаемся,— добавилъ онъ Бугасову.

Мы вышли и, свъ на извощика, Холмсъ приказалъ:

— Въ кавказскіе ряды!

Я молча наблюдалъ, что будетъ длать Холмсъ.

Почти не торгуясь, онъ купилъ два полныхъ костюма горцевъ, плохонькое оружіе и подержанныя бурки.

Забравши покупки, мы похали снова къ Бугасову.

По просьб Шерлока Холмса, онъ проводилъ насъ въ свой кабинетъ и мы стали переодваться.

Прошло четверть часа и мы великолпнйшимъ образомъ преобразились въ двухъ бдныхъ горцевъ.

Выйдя изъ кабинета, Холмсъ попросилъ дать ему въ чашку растопленаго масла и грязи.

Посредствомъ этихъ вещей, онъ придалъ и черкескамъ старый видъ, а когда онъ надорвалъ ихъ въ нсколькихъ мстахъ, то мы приняли видъ совершенныхъ бдняковъ.

— Нельзя ли позвать сюда парикмахера? — попросилъ онъ Бугасова.

— Конечно, можно! — отвтилъ тотъ.

Онъ отдалъ распоряженіе и черезъ нсколько минутъ парикмахеръ былъ къ нашимъ услугамъ.

— А ну-ка, сбрейте намъ головы! — попросилъ Холмсъ.

Маскарадъ совершился быстро и вскор наши выбритыя головы такъ и засіяли.

Расплатившись съ парикмахеромъ, Холмсъ снова обратился къ Бугасову:

— Дайте мн чулки!

Чулки были принесены.

— Какъ звать вашего фоксъ-терьера?

— Бекъ!

— Чудесное имя! Самое подходящее! Позовите-ка его сюда!

Бугасовъ отворилъ дверь и крикнулъ:

— Бекъ! Бекъ! Поди сюда!

Чудный фоксъ-терьеръ влетлъ въ кабинетъ.

Увидавъ насъ, онъ было опшилъ, но Холмсъ приласкалъ его и комнатная собака быстро успокоилась.

— Поди сюда, Бекъ! — позвалъ сыщикъ и вытянулъ впередъ двушкины чулки.

И вдругъ произошла изумительная сцена. Бекъ понюхалъ чулки и вдругъ жалобно завылъ.

— Ага, узналъ! — радостно воскликнулъ сыщикъ.

Онъ сунулъ чулки къ самому носу собаки, огладилъ ее и, держа чулки на всу, пошелъ къ двери, зовя съ собою собаку.

И умное животное съ громкимъ лаемъ кинулось за нимъ, словно ожидая отъ него возвращенія своей госпожи.

— За мной, Ватсонъ! — крикнулъ Холмсъ.

Онъ обернулся къ Бугасову и сказалъ:

— Ваша собака возвратитъ вамъ вашу дочь!

— О! — простоналъ инженеръ со слезами на глазахъ.

Не сказавъ больше ни одного слова, Холмсъ вышелъ на улицу.

Собака съ громкимъ лаемъ продолжала бжать за нимъ.

Подозвавъ извощика, Холмсъ крикнулъ:

— Живо на Редантъ! Три рубля!

Извощикъ что есть духу погналъ лошадей.

Черезъ часъ онъ былъ уже на мст.

Отпустивъ извощика, мы снова вскарабкались по тропинк къ пещер.

Тмъ же путемъ забрались мы на елку, втянувъ Бека на рукахъ за собой.

Затмъ, пробравшись къ кусту шиповника, мы вошли въ пещеру и пошли прежнимъ путемъ по подземелью.

Лишь только мы вошли въ пещеру за кустомъ, какъ Шерлокъ Холмсъ подозвалъ Бека и, отыскавъ слдъ ноги двушки, показалъ его собак.

Умная собака нервно обнюхала слдъ и, весело визжа, бросилась впередъ.

Скоро свтъ верхней пещеры блеснулъ передъ нами.

Когда мы вышли на свободу изъ этой пещеры, Холмсъ снова далъ собак понюхать вс слды передъ пещерой, не оставивъ безъ вниманія и лошадиныхъ слдовъ.

Бекъ безъ словъ понималъ его.

Стуча носомъ, онъ старательно обнюхивалъ слды.

И когда онъ разнюхалъ ихъ повидимому хорошо, съ громкимъ лаемъ бросился впередъ,

Быстрымъ шагомъ мы послдовали за мимъ.

— Помните, Ватсонъ, что мы не знаемъ ни одного кавказскаго нарчія! — говорилъ Холмсъ, идя рядомъ со мной.

— Плохо же мы будемъ разыгрыватъ изъ себя горцевъ! — сказалъ я со смхомъ.

— О, это ничего! — возразилъ весело Холмсъ. — Намъ будетъ очень хорошо, если мы будемъ разыгрывать изъ себя глухонмыхъ бдняковъ. Нищіе въ большомъ почет у магометанъ.

Я понялъ его мысль.

Дйствительно, намъ не оставалось ничего боле, какъ изображать изъ себя глухонмыхъ.

Дорога пошла круто подъ гору.

Она спустилась въ дикое ущелье и пошла по его дну,

Пройдя верстъ пятнадцать, мы совершенно выбились изъ силъ, а между тмъ Бекъ все продолжалъ съ визгомъ стремиться впередъ.

— Отдохнемъ! — взмолился я.

— Отдохнемъ! — согласился, наконецъ, и Холмсъ.

Онъ подозвалъ Бека, привязалъ его шнуромъ и мы сли отдыхать.

Но, полежавъ съ часъ и закусивъ консервами и хлбомъ, Холмсъ снова двинулся впередъ.

Вдругъ Бекъ свернулъ со дна ущелья и побжалъ вверхъ по откосу.

Мы потянулись за нимъ.

Сначала, безъ всякой дороги, мы взобрались на горный кряжъ, затмъ спустились внизъ, потомъ еще раза три опускались и подымались, но въ конц концовъ, измученные окончательно, вышли-таки на дорогу и увидали прямо передъ собою аулъ.

Нашъ переходъ былъ не мене тридцати верстъ.

При вход въ аулъ, насъ встртило нсколько горцевъ.

Одинъ изъ нихъ что-то спросилъ насъ на своемъ нарчіи.

Но Холмсъ воздлъ руки къ востоку, потомъ показалъ на свои уши, затмъ на губы и издалъ рзкій, отвратительный звукъ, который издаютъ обыкновенно нмые.

Горцы участливо закивали головами и что-то забормотали между собою.

Одинъ изъ нихъ подошелъ къ намъ и жестомъ пригласилъ насъ слдовать за собою.

Слдомъ за нимъ, мы вошли въ довольно просторную саклю.

Указавъ намъ жестомъ на сидніе, горецъ вышелъ, а черезъ нсколько минутъ молодая, стройная чеченка поставила передъ нами блюдо съ незатйливой дой, состоявшей изъ сыра, чюрека (хлбъ) и холодной бараниной.

Накормивъ насъ, она указала намъ мсто для спанья и ушла.

Мы заснули, какъ убитые, но едва забрезжилъ свтъ, какъ Холмсъ поднялся на ноги.

Мы одли бурки, поблагодарили хозяина, жестами ниспосылая милость Аллаха на его голову, и тихо удалились изъ деревни, идя за собакой, которая уже далеко опередила насъ.

— Прекрасно исполнено! — проговорилъ Холмсъ, когда деревня (аулъ) осталась далеко позади насъ.

— Да, недурно! — согласился я.— Эдакъ можно обойти безъ гроша весь Кавказъ и даже пополнть!

— А разв вы не знали, что магометане самый гостепріимный народъ. Въ особенности они любятъ нищихъ,, которыхъ среди нихъ очень мало. Если нищій заходитъ въ домъ, значитъ Аллахъ посылаетъ милость этому дому.

— Въ вид двухъ сыщиковъ! — разсмялся я.

— Бываетъ всяко! — отвтилъ Холмсъ.

Теперь мы шли узкой, вьючной тропой.

— Направленіе все время идетъ на западъ! Такъ я и думалъ! — говорилъ Холмсъ, глядя на Бека.— Они съ женщиной никогда не сдлаютъ такого перехода какъ мы…

И мы молча продолжали шагать и шагать, то взбираясь на крутизны, то спускаясь внизъ.

Я не стану описывать всего путешествія.

Коротко говоря, мы шли ровно четыре дня, всюду притворяясь глухонмыми и ночуя во встрчныхъ аулахъ.

Но прежде чмъ продолжать разсказъ, я вернусь немного къ Нату Пинкертону.

IX.

Дохавъ съ казакомъ до одного изъ ауловъ, они приблизились къ бдной сакл, стоявшей на самомъ краю.

Лишь только остановили они передъ нею своихъ коней, какъ дверь открылась и изъ нея вышелъ оборванный, среднихъ лтъ, чеченецъ, съ хитрымъ лицомъ.

— Здорово, Ахметка! — крикнулъ ему казакъ.

— А-а! — оскалился чеченецъ, узнавая своего стараго знакомаго. — Иди, или ко мн! Аллахъ послалъ мн гостей!

Привязавъ коней, они вошли въ саклю.

— Ну, Ахметка, хочешь заработать двадцать пять рублей? — напрямикъ спросилъ казакъ.

Глаза чеченца сверкнули.

— На эти деньги я себ лошадь куплю! — сказалъ онъ радостно.

— Ну, такъ тогда слушай моего товарища! — указалъ казакъ на Ната Пинкертона.

— Видишь въ чемъ дло, Ахметъ! — заговорилъ ласково Пинкертонъ.— Со мной случилось несчастіе! У меня недавно украли невсту, а, вдь, я знаю, что ее повезутъ въ Турцію! Если ты поможешь мн отыскать ее, я дамъ теб даже пятьдесятъ рублей!

— Маматъ-Бей! — яростно вскрикнулъ вдругъ Ахметка.— О! Я съ удовольствіемъ отомщу этой собак!

— Какой Маматъ-Бей? — быстро спросилъ американецъ

— Онъ покупаетъ отъ горцевъ краденныхъ двокъ! — со злобой проговорилъ Ахметка.— И увозитъ ихъ на своей шкун.

— А отъ кого онъ покупаетъ? — спросилъ Пинкертонъ.

— Не знаю! — покачалъ головой Ахметка.— Онъ кровный врагъ мн!

— Онъ сейчасъ тутъ?

— Тутъ!

— Со шкуной?

— Да! Проклятая шкуна стоитъ въ ста саженяхъ отъ берега!

— Далеко отъ сюда?

— Верстъ двадцать!

— Ты не обманешь меня, Ахметка? — строго спросилъ сыщикъ.

— Пусть Аллахъ убьетъ меня, если я не всажу ему пулю первымъ! — яростно прорычалъ горецъ. — Скоре скачемъ! Сегодня или завтра, онъ долженъ принимать товаръ!

— Въ такомъ случа намъ нечего разговаривать! Сдлай своего коня! — поторопилъ американецъ.

Въ мигъ они были готовы.

Горя жаждой мщенія, Ахметка стрлой понесся впередъ.

Спустя три часа они выхали на берегъ моря.

— Здсь надо спрятать коней! — посовтовалъ Ахметка.

Совтъ былъ принятъ.

Соскочивъ съ коней, они привязали ихъ въ укромномъ мст и пшкомъ направились вдоль берега лсомъ.

Пройдя съ версту, Ахметъ остановился.

— Вонъ она проклятая! — указалъ онъ рукой на море, виднвшееся сквозь деревья.

Сыщикъ взглянулъ туда. Довольно большая шкуна стояла недалеко отъ берега.

— Мы засядемъ здсь въ лсу! — горячился Ахметка. — И лишь только они сойдутъ со шлюпки, мы перестрляемъ ихъ какъ куръ.

— А много ихъ здитъ?

— Трое. Два гребца и Маматъ-Бей.

Они обошли лсомъ, осмотрли мсто и, найдя хорошее прикрытіе, засли за скалой, прикрытой лсомъ.

X.

Насталъ вечеръ четвертаго дня. Такъ какъ по пути намъ не встртилось аула, то мы переночевали съ Холмсомъ въ лсу и съ разсвтомъ, на пятый день, пустились дальше.

Въ это утро Бекъ былъ особенно безпокоенъ.

Чтобы онъ не убжалъ черезчуръ далеко впередъ, Холмсъ взялъ его на шнурокъ.

— Вроятно, они близко! — нервно говорилъ Холмсъ.

И онъ все наддавалъ и наддавалъ ходу.

Быстро двигались мы впередъ, но теперь дорога больше шла подъ гору, чмъ въ гору.

Такъ шло дло до полудня.

Мы только что собрались было отдохнуть, какъ вдругъ Бекъ, отчаянно залаявъ, такъ сильно рванулся впередъ, что чуть было не вырвался изъ рукъ Шерлока Холмса.

Невольно взглянулъ я впередъ и вдругъ остановился какъ вкопанный.

— Они! — шепнулъ я Холмсу.

Онъ быстро взглянулъ по указанному мною направленію и круто остановился.

— Да! — шепнулъ онъ.

Въ верст впереди насъ мы увидли на пригорк арбу и двухъ всадниковъ. Бекъ такъ и рвался.

Взявъ ремень, Холмсъ быстро связалъ ему челюсти, сдлавъ что-то врод намордника, чтобы собака не лаяла.

Я явственно различилъ на арб пять женскихъ фигуръ.

— Пять! — воскликнулъ радостно Холмсъ. — Милый Ватсонъ, да вдь это огромная побда!

Лишь только арба скрылась за пригоркомъ, мы со всхъ ногъ бросились впередъ.

Мы летли словно птицы.

И когда, наконецъ, мы вбжали на бугоръ, на которомъ раньше видли арбу, мы увидали ее шагахъ въ пятистахъ отъ себя впереди.

Припавъ къ земл, мы выждали, пока она скрылась въ лсу.

И лишь только она исчезла среди деревьевъ, мы бросились впередъ.

Впереди что-то глухо шумло.

— Море ! — задыхаясь проговорилъ Холмсъ, продолжая бжать.

Мы вскочили въ лсъ и побжали сбоку дороги, но такъ, что съ дороги насъ не было видно.

У меня захватывало дыханіе.

Но вотъ Холмсъ, наконецъ, остановился и мы пошли шагомъ.

— Они не боле какъ въ двадцати пяти шагахъ впереди насъ! — шепнулъ мн Холмсъ.

Вдругъ гд-то недалеко впереди грянуло нсколько выстрловъ.

— Что такое! — растерянно шепнулъ я.

— Впередъ! На дорогу ! — шепнулъ Холмсъ.

И, выхвативъ револьверы, мы кинулись въ сторону.

Въ дв минуты мы были уже на дорог.

И было какъ разъ вовремя.

Повидимому выстрлы произвели на всадниковъ ошеломляющее впечатлніе.

Я видлъ, какъ они круто осадили коней и, вдругъ повернувшись, что есть духу поскакали въ нашу сторону, бросивъ арбу.

Впереди трещали выстрлы.

— Цльтесь врне! Въ задняго! — крикнулъ Холмсъ.

При вид насъ, всадники изо всей силы осадили на полномъ карьер лошадей, стараясь сорвать съ плечъ винтовки.

Но было уже поздно.

Наши два выстрла грянули почти одновремено и оба разбойника какъ снопы свалились съ коней, обливаясь кровью.

— Впередъ! — ревлъ Холмсъ.— Эти и такъ не уйдутъ.

На арб неистово визжали женщины.

Подбжавъ къ арб, мы увидли пять молодыхъ двушекъ сидвшихъ на ней съ завязанными ногами и руками.

Они были полуживы отъ страха.

— Не бойтесь, мы ваши освободители! — ласково произнесъ Холмсъ, подбгая къ нимъ.

Я сразу узналъ Бугасову и, подойдя къ ней, сказалъ:

— Вашъ папа съ нетерпніемъ ждетъ васъ.

Громкія рыданія двушекъ были намъ отвтомъ.

Въ нсколько секундъ веревки на плнницахъ были развязаны.

— А теперь принесемъ-ка на арбу разбойниковъ! — сказалъ Холмсъ.

Мы возвратились назадъ и подошли къ лежавшимъ на земл разбойникамъ, изъ которыхъ одинъ былъ убитъ наповалъ, а другой раненъ.

Общими усиліями мы перетащили ихъ на арбу и бросились снова впередъ, чтобы узнать причину выстрловъ.

Но лишь только мы выскочили на крутой холмъ, какъ увидли двухъ казаковъ, нагнувшихся надъ распростертымъ человкомъ въ одежд турка.

Вынувъ изъ кармана бинокль, Шерлокъ Холмсъ навелъ его на группу.

И вдругъ восклицаніе удивленія сорвалось съ устъ его.

— Вотъ такъ штука! Да вдь это Натъ Пинкертонъ!

— Что-о?! — воскликнулъ я пораженный.

— Мистеръ Пинкертоонъ! — крикнулъ Холмсъ.

Одинъ изъ казаковъ поднялъ голову. Мы быстро спустились къ нимъ.

— Чортъ возьми, да вдь это мистеръ Холмсъ! — воскликнулъ пораженный американецъ.— Ба! И мистеръ Ватсонъ!

Онъ съ гордостью указалъ на лежавшаго на земл раненаго турка и произнесъ:

— А скупщикъ живого товара не ушелъ отъ насъ! Имю честь представить: Маматъ-Бей.

— И только? — насмшливо спросилъ Холмсъ.

— Остальное будетъ со временемъ!— гордо сказалъ американецъ.

— Врядъ ли.

— Это почему же?

— Потому что остальное у меня въ рукахъ! — произнесъ Холмсъ съ улыбкой.

— То-есть?

— Похитители и похищенныя!

— Чортъ побери! — выругался со злостью Пинкертонъ, — еще одна побда! Ну, нечего сказать, везетъ вамъ, коллега.

Онъ не скрывалъ своей досады. Нсколько минутъ длилось молчаніе.

— Ну, на что тамъ сердиться! — сказалъ наконецъ Холмсъ.

— И правда, коллега! — отвтилъ искренне американецъ. — не все ли равно, кто изъ насъ взялъ первый призъ! Вдь мы работаемъ не для себя въ самомъ дл!

И оба сыщика крпко пожали другъ другу руки.

— Идемте къ намъ! — сказалъ Холмсъ.

Вс четверо мы подняли безчувственное тло Маматъ-Бея и направились къ оставленной арб, съ которой теперь вмсто рыданій раздавался веселый двичій смхъ.

* * *

Спустя пять дней нашъ караванъ прибылъ въ Батумъ.

Въ убитомъ нами разбойник полиція опознала знаменитаго кавказскаго разбойника Тамиръ-Хана, а въ раненомъ — его главнаго помощника Крымъ-Гирея, который спустя три мсяца былъ повшенъ.

Съ истребленіемъ этой шайки похищеніе двушекъ совершенно прекратилось и на нкоторое время на Кавказ воцарилось сравнительное спокойствіе.

Тайна отца.

I.

Шерлокъ Холмсъ только что возвратился изъ сыскного отдленія, куда его вызывали по одному очень запутанному длу, когда его кухарка Анна подала ему маленькій, изящный конвертъ.

— Барышня какая-то безъ васъ приходила,— пояснила она.— Васъ не застала, такъ оставила записку.

— Раньше она бывала у меня? — спросилъ сыщикъ, разглядывая совершенно незнакомый почеркъ на конверт.

— Нтъ, не бывала, кажись! По крайности я не знаю! Очень просила исполнить ихъ просьбу… Видно, горе большое у бдненькой! — отвтила со вздохомъ Анна.

— Почему ты такъ думаешь?

— Да ужъ больно блдненькая… и глаза словно наплаканы. Говоритъ, а голосокъ такъ и дрожитъ.

— Давно была?

— Съ полчаса назадъ.

— Ну ладно, ступай!

Оставшись одинъ, Холмсъ вскрылъ письмо и прочелъ:

‘Умоляю васъ удлить мн нсколько минутъ. Мн указали на васъ, говорятъ, вы сможете помочь мн. Зайду черезъ часъ. Если вамъ будетъ нкогда, то назначьте время.

‘Ольга Николаевна Морашева.’

Шерлокъ Холмсъ еще разъ прочиталъ письмо, повертлъ въ рукахъ и, положивъ его на столъ, услся на диванъ, взявъ въ руки недочитанную газету.

Сначала онъ прочелъ передовицы и телеграммы и принялся было за провинціальный отдлъ, какъ вдругъ въ передней брякнулъ звонокъ.

— Вроятно, она! — подумалъ сыщикъ.

Дйствительно, черезъ минуту вошла Анна и таинственно шепнула:

— Эта самая барышня! Звать что ли?

— Ну, конечно! — отвтилъ Холмсъ.

Въ комнату робко вошла хорошенькая двушка, лтъ двадцати, очень блдная, съ красивыми голубыми глазами, какъ-то наивно и робко смотрвшими изъ-подъ длинныхъ, темныхъ рсницъ. Одта она была со вкусомъ, очень опрятно, но не богато.

Изъ драгоцнныхъ вещей на ней виднлась только бронзовая брошь и недорогое колечко.

Переступивъ порогъ, она вдругъ смшалась и покраснла, словно ее поймали на мст преступленія.

Холмсъ быстро всталъ ей навстрчу.

— Я вижу, вы очень стсняетесь! — заговорилъ онъ ласково. — Но увряю васъ, что это совершенно лишнее! Я съ удовольствіемъ выслушаю васъ и помогу чмъ въ силахъ.

— Спасибо вамъ! — тихо проговорила двушка. — Значитъ, вы выслушаете меня?

Сыщикъ улыбнулся.

— Садитесь и разсказывайте,— произнесъ онъ ласково.

Двушка откинула нетерпливо упрямую прядь волосъ, упавшую ей на лобъ, сла въ кресло и заговорила.

II.

— Какъ вы уже знаете изъ оставленнаго мною письма, меня зовутъ Ольгой Николаевной Морашевой.

‘Отецъ мой — чиновникъ, служитъ въ министерств и, въ настоящее время, получаетъ сто пятьдесятъ рублей въ мсяцъ.

‘Онъ самъ виноватъ, что карьера его остановилась.

‘У него были сильныя связи, самъ онъ происходитъ изъ очень хорошей семьи, получилъ воспитаніе въ лице и у него были вс шансы, чтобы сдлать великолпную карьеру. Даже средства у насъ были.

‘Но… отецъ всегда велъ черезчуръ безпутную жизнь. Первую свою жену — мою мать — онъ бросилъ и она умерла въ бдности, а вторую жену буквально вогналъ въ гробъ побоями.

‘Онъ вчно кутилъ, водилъ компанію съ разными темными личностями, совершенно забросилъ порядочное общество, и не мудрено поэтому, что скоро вс отвернулись отъ него.

‘Если его до сихъ поръ еще не выгнали со службы, то единственно ради того, что начальники его и нкоторыя вліятельныя лица еще помнятъ ддушку и… ради меня.

‘Мн теперь девятнадцать лтъ.

‘Съ отцомъ у меня всегда были очень недружелюбныя отношенія.

‘Я не могу ему простить отношенія къ покойной матери, а онъ попросту ненавидитъ меня.

‘Вы спросите конечно, почему же я съ нимъ живу?

‘Я могу только одно отвтить: не живи я съ нимъ, онъ давно погибъ бы, а мн… какъ-никакъ жалко его.

‘Онъ не сознаетъ этого и всегда считалъ меня обузой.

‘Конечно, не съ матеріальной точки зрнія, такъ какъ я зарабатываю уроками не меньше семидесяти пяти рублей въ мсяцъ, а трачу на платье не боле двадцати пяти. Значитъ, остальныя пятьдесятъ рублей идутъ цликомъ на хозяйство.

‘Ho… я ему въ тягость, такъ какъ онъ не можетъ превратить свой домъ въ вертепъ.

‘Лишь только мн исполнилось шестнадцать лтъ, какъ онъ принялся твердить мн, что хорошо было бы мн выйти поскоре замужъ.

‘Онъ радъ былъ отдать меня кому угодно, лишь бы отвязаться отъ меня.

‘Но я не чувствовала ни къ кому любви и поэтому не торопилась.

‘Такъ шло дло до ныншняго года.

‘Въ этомъ году я встртилась случайно, у одной изъ подругъ, съ однимъ молодымъ человкомъ, нкимъ Николаемъ Николаевичемъ Гаринымъ.

‘Коротко говоря, мы полюбили другъ друга.

‘Гаринъ недавно кончилъ блестяще университетъ по медицинскому факультету, состоитъ теперь младшимъ ординаторомъ при клиник, иметъ уже порядочную практику и подаетъ большія надежды.

‘Когда я объявила отцу о своемъ ршеніи выйти замужъ, онъ страшно обрадовался.

‘Онъ познакомился съ моимъ женихомъ, сталъ расхваливать меня и, за его спиной, сильно напиралъ на меня, чтобы я поторопилась свадьбой.

‘Я и сама торопилась, но все-таки, по моему разчету, свадьба могла состояться не раньше полугода, такъ какъ я хотла заготовить себ побольше блья и платья, чтобы не быть на первое время втягость мужу.

‘И вдругъ, словно по волшебству, все измнилось.

‘Съ мсяцъ тому назадъ, отецъ пришелъ домой сильно озабоченный.

‘Взглянувъ на меня какъ-то странно, онъ заперся въ своей комнат и цлый вечеръ не выходилъ изъ нея.

‘На слдующій день онъ заговорилъ о моей будущей свадьб, но это былъ совершенно новый тонъ.

‘Къ моему величайшему удивленію, онъ сталъ высказывать мн свою отцовскую любовь, говорилъ, что не цнилъ меня до сихъ поръ и оцнилъ лишь теперь, что потерять меня для него равносильно потери жизни и все въ этомъ дух.

‘На слдующій разъ повторилась та же исторія, на третій день — тоже.

‘Затмъ онъ вдругъ началъ говорить, что мн еще рано выходить замужъ, что я слишкомъ молода, не знаю жизни, однимъ словомъ все сталъ говорить навыворотъ.

‘Видя, что эти разговоры на меня не дйствуютъ, онъ сталъ выдумывать про моего жениха разныя пакости, стараясь опорочить его въ моихъ глазахъ, и кончилъ на-дняхъ тмъ, что заявилъ мн, что этой свадьбы не бывать и что онъ не отдастъ меня за Гарина.

‘Я стояла на своемъ, онъ — на своемъ, и между нами завязалась упорная борьба.

‘Отецъ два раза мнялъ мста жительства, вроятно, чтобы затруднить наши свиданія, но мы продолжали видться.

‘Нсколько разъ я ловила его взоры, полные ненависти, устремленные на меня.

‘Господи! Хотя бы я знала причину! Хотя бъ могла объяснить себ эту странную перемну!

‘Но сколько онъ ни старался, я упорно стояла на своемъ, заявивъ ему разъ навсегда, что его не послушаю и замужъ выйду во что бы то ни стало.

‘Это былъ ужасный вечеръ! Отецъ кричалъ, ругалъ меня неблагодарной, грозилъ мн!

‘Посл цлаго вечера крика, онъ заперся въ своей комнат и я слышала, что, часовъ въ двнадцать ночи, онъ куда-то ушелъ.

‘На слдующее утро съ нимъ произошла новая метаморфоза.

‘Онъ явился ко мн и объявилъ, что всю ночь думалъ обо мн, о своемъ ко мн отношеніи, о всей моей жизни и ршилъ не препятствовать мн ни въ чемъ. Это было вчера утромъ.

‘Но взглядъ его далеко не свтился лаской.

‘Онъ вообще старался не глядть на меня, но когда взглядъ его падалъ на меня, я читала въ немъ прежнюю ненависть.

‘Что-то съ нимъ произошло! Я чувствую, что онъ что-то затваетъ противъ меня или противъ любимаго мною человка, я всмъ сердцемъ чувствую опасность, но я безсильна предотвратить ее, потому что не знаю, съ какой стороны ее ждать! Объ этомъ я разсказала теперь не только вамъ, но и Нату Пинкертону и жду отъ васъ помощи. ‘

III.

Двушка умолкла и съ тоскою поглядла на Шерлока Холмса. Знаменитый сыщикъ слушалъ ее съ глубочайшимъ вниманіемъ.

Во все время разсказа онъ не проронилъ ни слова, сидя съ опущенной головой и скрещенными на груди руками.

Но когда молодая двушка кончила разсказъ, онъ поднялъ на нее свой загадочный взоръ.

— Итакъ… вчера утромъ онъ перемнилъ свой курсъ? Вроятно, онъ снова высказывалъ благоволніе къ вашему жениху? — спросилъ онъ.

— Вы угадали. Онъ нсколько разъ повторялъ, что Гаринъ иметъ будущность и такимъ зятемъ можно гордиться,— отвтила двушка.

— Не предлагалъ ли онъ справить мировую?

— Онъ объ этомъ говорилъ вчера вечеромъ.

— Въ чемъ же состояло его предложеніе?

— Онъ просилъ позвать къ намъ Гарина…

— Когда?

— Послзавтра, въ среду.

— Не знаете ли вы, куда ходитъ вашъ отецъ на службу?

Двушка назвала адресъ.

— И ходитъ онъ все время аккуратно?— спросилъ сыщикъ.

— Кажется, да. Только онъ сталъ уходить раньше, а приходить позже.

— И продолжаетъ пить?

— Въ томъ-то и дло, что онъ давно бросилъ пьянство. Онъ даже говоритъ про то, что за два мсяца скопилъ немного денегъ и…

— Что еще? — спросилъ живо сыщикъ.

— Онъ… онъ говорилъ, что на эти деньги выигралъ восемьсотъ рублей и купилъ себ какую-то избушку, стоящую врод усадьбы отдльно, верстахъ въ пятнадцати отъ Петербурга.

— Не говорилъ ли онъ относительно поздки туда?

— Мн… мн кажется, что онъ иметъ ввиду пригласить меня съ женихомъ послзавтра именно туда.

— Не звалъ ли онъ туда васъ одну?

— Звалъ.

— Почему же вы отказались?

Двушка смутилась.

— Трудно объяснить вамъ…— проговорила она задумчиво.— Боюсь я отца… Не довряю ему…

— И какъ онъ принималъ ваши отказы?

— Онъ очень сердился.

Сыщикъ глубоко задумался. Нсколько минутъ онъ сидлъ, не говоря ни слова.

Наконецъ онъ всталъ, нсколько разъ прошелся по комнат и, остановившись противъ двушки, серьезно произнесъ:

— Не бойтесь ничего. Помните, что я день и ночь буду за вашими плечами. Если отецъ вашъ пригласитъ васъ въ свое новое имніе, позжайте! Если будетъ говорить, что вамъ слдуетъ прежде похать одной съ нимъ, чтобы къ прізду жениха привести все въ порядокъ, не отказывайтесь. Поняли вы меня?

— Поняла,— тихо отвтила двушка.

— Если произойдетъ что-нибудь подозрительное… Впрочемъ, нтъ! Доносите мн черезъ посыльнаго обо всемъ. Гд вы живете?

— На углу Загороднаго и Серпуховской, въ четвертомъ этаж, квартира 20, домъ No 6.

— Есть ли поблизости какая-нибудь чайная или трактиръ?

— Есть дешевая столовая на Загородномъ. Это два шага отъ насъ.

— Прекрасно. Въ такомъ случа направляйте посыльнаго туда. Говорите ему, чтобы онъ передавалъ письма Федорову. Это буду я.

Успокоенная двушка крпко пожала руку сыщику и, поблагодаривъ его, вышла.

IV.

Проводивъ гостью, сыщикъ взглянулъ на часы. Было около двухъ часовъ.

— Еще успю! — подумалъ онъ, вставая.

Онъ надлъ пальто, сунулъ на всякій случай въ карманъ револьверъ и направился въ ту канцелярію, въ которой служилъ Николай Дмитріевичъ Морашевъ, отецъ Ольги Николаевны.

Войдя въ швейцарскую, онъ подозвалъ одного изъ служителей.

— Николай Дмитріевичъ Морашевъ на служб? — спросилъ онъ.

— Никакъ нтъ,— отвтилъ служитель,— они уже недли три какъ не ходятъ.

— Значитъ совсмъ вышелъ?

— Нтъ-съ, говорили, что они мсячный отпускъ получили.

Служитель вдругъ пріятно осклабился и добавилъ:

— Чиновники сказывали, будто они наслдство изволили получить, такъ теперь хлопочутъ.

Поблагодаривъ служителя, Холмсъ вышелъ на улицу.

— Такъ вотъ оно что! — думалъ онъ, шагая по улиц. — Не ходитъ? Значитъ ходитъ куда-то еще?

Но куда?

Это надо было узнать…

— И что это за наслдство? — продолжалъ раздумывать сыщикъ.— Почему дочь ни единымъ словомъ не намекала на него? Когда онъ его получилъ?

Конечно, полиція должна была знать про это.

Во всякомъ случа онъ получилъ извщеніе или черезъ полицію или черезъ нотаріуса.

Взявъ извощика, Холмсъ похалъ въ сыскное отдленіе.

Тамъ онъ взялъ телефонную книгу и часа полтора вызывалъ цлый рядъ номеровъ.

Когда онъ вышелъ изъ телефонной будки, лицо его имло очень довольный видъ.

Онъ подозвалъ своего друга, доктора Ватсона, и, поговоривъ съ нимъ нсколько словъ, вышелъ вмст съ нимъ.

Отъ сыскного они пошли на Загородный и, найдя ту столовую, про которую говорила Ольга Николаевна, заказали себ пость.

— Такъ помните! Если мн прійдется отлучиться, вы должны будете дежурить здсь и получать письма на имя Федорова. Исторію барышни вы знаете. Если понадобится немедленная помощь, дйствуйте сообразно вашему усмотрнію. Хотя я не думаю, чтобы онъ рискнулъ на какой-либо серьезный шагъ здсь, въ город.

И помолчавъ немного, онъ добавилъ:

— Сейчасъ вы станете у воротъ ихъ дома. Завяжите дружбу съ дворникомъ или просто скажите, что вы агентъ сыскного отдленія, и узнайте отъ него все относительно Морашева. Нельзя ли узнать, гд онъ купилъ хуторъ. Подробно разспрашивайте и дайте дворнику полтинникъ. Справьтесь, когда онъ узжаетъ, когда приходитъ домой и т. д.

Выслушавъ инструкцію Холмса, докторъ Ватсонъ удалился.

Прошло около часу.

Въ столовую вошелъ посыльный и спросилъ, нтъ-ли здсь г-на Федорова. Принявъ письмо, Холмсъ прочелъ: ‘Папа крайне ласковъ. Утромъ, въ то время, когда я была у васъ, купилъ вина и много закусокъ. Предлагалъ, какъ вы и предсказывали, прохать завтра съ нимъ на хуторъ, сдлать кое-какія приготовленія. Тамъ, по его словамъ, послзавтра состоится наше обрученіе. Недавно онъ куда-то ухалъ, сказавъ, что вернется поздно, такъ какъ съ обрученіемъ у него много хлопотъ. Ольга Морашева’.

— Прекрасно! — пробормоталъ Шерлокъ Холмсъ, пряча письмо.

Скоро возвратился и докторъ Ватсонъ. Онъ принесъ очень цнныя свднія. Свъ рядомъ съ Холмсомъ, онъ заговорилъ:

— Блондинъ, русая борода, усы длинные, пушистые, надъ правой бровью родинка. Ростъ средній, тлосложеніе — крпкое, обыкновенно носитъ свтло-срую фетровую шляпу. Сегодня уходилъ изъ дому утромъ, затмъ вернулся съ кульками и, побывъ немного дома, снова ухалъ…

— Врно ! — подтвердилъ Шерлокъ Холмсъ.— Изъ васъ, дорогой Ватсонъ, вышелъ бы прекрасный сыщикъ!

— А вы откуда знаете? — удивился Ватсонъ.

— Я получилъ уже часть этихъ свдній. Но… продолжайте. Куда онъ похалъ?

— Дворникъ слышалъ, какъ онъ нанималъ извощика.

— Ну…

— Онъ торговалъ его туда и обратно, объясняя дорогу такъ: за Старую-Деревню, по тому же шоссе. Не дозжая деревни Луковицы, съ полверсты свернуть налво и тамъ въ верст находится усадьба.

— Чудесно! — воскликнулъ Шерлокъ Холмсъ.— Итакъ, будьте здсь, а я поду.

— Куда?

— Именно туда.

Пожавъ руку доктору Ватсону, Шерлокъ Холмсъ вышелъ изъ столовой и вскочилъ на трамвай.

Черезъ три четверти часа онъ былъ уже въ Новой Деревн.

Тутъ онъ сторговалъ извозчика до деревни Луковицы и обратно, выбравъ лошадь порзве, и покатилъ по шоссе.

Прохавъ Новую Деревню, они въхали въ Старую Деревню и затмъ выхали за пригороды Петербурга.

Рзвая лошаденка быстро несла пролетку.

Но не дозжая Луковицы съ полверсты, сыщикъ остановилъ извозчика.

— Отъзжай въ Луковицы и подожди меня у края деревни! — приказалъ онъ, оставляя на пролетк свое пальто. Если долго пробуду, прибавлю.

Онъ далъ извозчику полтину на харчи и направился по дорог, идущей налво.

V.

Между тмъ Натъ Пинкертонъ тоже не дремалъ.

Онъ усиленно работалъ по длу Морашевой, бгая съ утра до вечера по городу.

Подобно Шерлоку Холмсу, онъ узналъ всю жизнь Морашева, его положеніе по служб и о полученномъ наслдств.

— Наслдство? — пробормоталъ задумчиво американецъ.— Гм… это чего-нибудь да стоитъ!

И онъ опрометью бросился въ сыскное отдленіе.

— Что за наслдство получилъ Морашевъ? — спросилъ онъ въ справочномъ отдленіи.

— Сейчасъ справимся! — отвтили ему.

Дйствительно, черезъ часъ онъ получилъ справку.

Николай Дмитріевичъ Морашевъ наслдства не получалъ, но зато дочь его, дйствительно, получила наслдство.

Получивъ этотъ отвтъ, Натъ Пнякертонъ бросился къ дому, въ которомъ жилъ Морашевъ.

Съ изумительной ловкостью вывдалъ онъ отъ дворниковъ о таинственныхъ поздкахъ Морашева.

Съ этого дня онъ сталъ усиленно слдить за нимъ.

Переодвшись простымъ босякомъ, онъ фланировалъ передъ его домомъ и, когда тотъ выходилъ, слдовалъ за нимъ, старательно записывая номера извозчиковъ, которыхъ тотъ нанималъ.

Было утро…

Перемнивъ костюмъ босяка на костюмъ приличнаго мастерового, Натъ Пинкертонъ стоялъ на своемъ наблюдательномъ посту.

Вдругъ онъ увидлъ, какъ Морашевъ вышелъ изъ дому и подозвалъ извозчика.

Моментальью американецъ нанялъ другого и, когда Морашевъ похалъ, онъ тронулся за нимъ, держась на приличной дистанціи.

Онъ видлъ, какъ Морашевъ послдовательно зашелъ въ винный и гастрономическій магазины и, наконецъ, остановилъ извозчика около аптеки.

— Гм… зачмъ ему аптека?— подумалъ сыщикъ.

И слзши съ извозчика, онъ подошелъ къ аптек, словно человкъ безъ дла.

Черезъ нсколько минутъ Морашевъ вышелъ изъ аптеки и, свъ на извозчика, скомандовалъ:

— Домой!

Американецъ не преслдовалъ его. Давъ ему скрыться, онъ вошелъ въ аптеку.

— Сейчасъ сюда заходилъ русый господинъ. Мн желательно знать, что онъ бралъ у васъ. Я агентъ сыскной полиціи,— сказалъ онъ провизору.

— А ваше удостовреніе? — спросилъ тотъ.

— Извольте! — отвтилъ сыщикъ, показывая свое удостовреніе.

Просмотрвъ его, провизоръ сдлалъ озабоченное лицо.

— Этотъ господинъ заказалъ сильный ядъ,— произнесъ онъ.

— По рецепту?

— Да.

— Покажите рецептъ! — потребовалъ сыщикъ.

Рецептъ былъ поданъ.

Это былъ правильный рецептъ, написанный по-латыни и подписанный докторомъ Курковіусомъ.

— Получилъ онъ уже заказъ? — спросилъ сыщикъ.

— Нтъ. Онъ сказалъ, что задетъ за нимъ завтра утромъ.

— Въ такомъ случа приготовьте требуемое! — приказалъ Пинкертонъ. — Рецептъ спишите, а подлинникъ отдайте мн.

— Слушаю-съ,— отвтилъ провизоръ.

Онъ быстро списалъ рецептъ и отдалъ оригиналъ американцу.

— Ядъ выдать? — спросилъ онъ.

— Да,— отвтилъ сыщикъ и бросился вонъ изъ аптеки.

Узнавъ въ адресной книг адресъ доктора Курковіуса, Пинкертонъ полетлъ къ нему.

Докторъ былъ дома.

Назвавъ себя, Натъ Пинкертонъ показавъ ему рецептъ.

— Скажите, докторъ, отъ какой болзни прописали вы это средство? — спросилъ онъ.

Докторъ взглянулъ на рецептъ и сдлалъ удивленные глаза.

— Я не прописывалъ его! — сказалъ онъ.

— А почеркъ?

— Немного похожъ на мой, но не особенно.

И онъ показалъ сыщику нсколько бумагъ, писанныхъ его рукой.

— Гм… да, это поддлка! — воскликнулъ Пинкертонъ.

И поблагодаривъ доктора, бросился изъ комнаты.

— Завтра ты отъ меня не уйдешь негодяй! Вдь я знаю твою берлогу.

Придя домой, онъ получилъ письмо. Это писала барышня Морашева, извщавшая его о завтрашней поздк въ усадьбу отца.

— Прекрасно!— прошепталъ сыщикъ.— Мы будемъ поджидать васъ.

И едва забрезжило слдующее утро, какъ онъ опрометью помчался къ усадьб, адресъ которой онъ зналъ.

Подъхавъ къ усадьб, онъ отпустилъ извозчика и, забравшись въ самый отдаленный уголъ чердака, сталъ ждать.

Сквозь щель крыши онъ прекрасно видлъ дорогу.

VI.

Едва усплъ Холмсъ пройти по дорог, извивавшейся среди молодого лса съ полверсты, какъ до него донесся топотъ копытъ и стукъ экипажа.

Сыщикъ бросился въ сторону и спрятался среди молодыхъ деревьевъ.

И это было какъ разъ вовремя.

Въ ту же минуту мимо него прохала извозчичья пролетка, на которой сидлъ блондинъ съ русой бородкой и пушистыми усами, въ свтлой фетровой шляп.

Видъ его былъ очень озабоченный.

Давъ пролетк скрыться, Холмсъ выскочилъ изъ засады и быстро пошелъ дальше.

Скоро онъ и увидлъ усадьбу.

Это была простая, но только хорошая и просторная деревенская постройка, принадлежавшая раньше, вроятно, богатому крестьянину.

Изба въ дв половины и хозяйственныя постройки были обнесены высокимъ заборомъ.

Подойдя къ воротамъ, Холмсъ постучалъ.

Но на стукъ не явился никто.

Тогда сыщикъ принялся стучать изо всхъ силъ.

Со двора донесся яростный собачій лай, похожій на вой.

Но по-прежнему никто не шолъ отворять.

Пробившись понапрасну минутъ пятнадцать, Холмсъ подошелъ къ забору, подпрыгнулъ и въ одинъ моментъ очутился на забор.

Яростный лай несся изъ запертаго на висячій замокъ сарая.

Дворъ былъ просторный, обнесенный съ трехъ сторонъ постройками.

Не долго думая, Холмсъ соскочилъ внутрь двора и обошелъ его кругомъ.

Дверь въ домъ была со двора, но она была заперта на висячій замокъ. Конюшня и скотникъ были пусты, ледникъ былъ тоже запертъ.

Кром большой избы, во двор стояла еще маленькая, вроятно для рабочихъ, но она была отперта и совершенно пуста.

Подойдя къ дому, сыщикъ заглянулъ въ окна.

Изба состояла изъ большой чистой горницы, сней и другой горницы, тоже просторной, въ которой стояла русская печь.

Была кое-какая мебель.

Въ одной комнат стояла кровать, ко модъ, столъ и два стула, въ другой — два стола, три длинныхъ скамьи и нсколько стульевъ.

На печк виднлась незатйливая утварь, а на сковородк — объдки колбасы и яицъ.

Но сколько ни присматривался Шерлокъ Холмсъ, ничего подозрительнаго онъ не замтилъ въ дом.

Итакъ, единственно что приковывало вниманіе,— была собака, спрятанная въ сара.

Почему она была спрятана?

Если въ дом не жили, а лишь назжали въ него, собак было бы полезне быть во двор, гд бы она могла стеречь домъ.

Но что она могла сдлать, сидя въ запертомъ сара?

Эти вопросы все время занимали мозгъ великаго сыщика, когда онъ, покончивъ съ осмотромъ двора, снова перелзъ черезъ заборъ и направился назадъ по дорог.

VII.

Дойдя до поворота, онъ свернулъ къ Луковицамъ.

Тамъ онъ безъ труда нашелъ извощика, сидвшаго въ чайной.

Воспользовавшись этимъ, онъ самъ слъ за столъ и потребовалъ себ яичницы, попросивъ заодно сбгать мальчика въ ‘казенку’ за водкой.

Незамтно онъ завелъ разговоръ съ хозяиномъ.

И наконецъ, словно невзначай, спросилъ:

— А этотъ хуторъ, который, коли отселя хать съ полверсты и свернуть, направо, слышно, баринъ купилъ?

— Это Евтихіеву-то заимку? Какъ же! Баринъ Морашевъ.

— Видали его?

— Видалъ,— отвтилъ хозяинъ. — Къ намъ кажные четыре дня одинъ разъ заходитъ. Чудной!

— А что?

— Колбасу онъ у насъ беретъ. Коли свжей нтъ, такъ самую тухлую беретъ, только непремнно чтобы тонкая да длинная была… хомутомъ связана. Должно, собакъ ею кормитъ, потому, сказываютъ, у него есть! А ужъ зачмъ собак непремнно такую, а не эдакую, этого не понимаю.

И хозяинъ развелъ руками.

— Барская дурь! — пренебрежительно бросилъ сыщикъ, выпивая рюмку водки и закусывая яичницей.

— Извстно!— отвтилъ хозяинъ.

Выпивъ половину, Холмсъ отдалъ остальную водку извощику.

Благодаря этому они летли назадъ словно угорлые.

Доктора Ватсона Шерлокъ Холмсъ засталъ въ столовой.

— Вамъ письмо! — сказалъ онъ, подавая ему письмо.

Это было письмо отъ Ольги Николаевны, что она завтра утромъ въ одиннадцать часовъ детъ съ отцомъ на хуторъ, а передъ этимъ зайдетъ къ нему, Холмсу.

Прочитавъ записку, Холмсъ посмотрлъ на доктора Ватсона.

— Вы хорошо стрляете? — спросилъ онъ.

— Изъ ружья — хорошо,— отвтилъ тотъ.

— А есть оно у васъ?

— Есть.

— Въ такомъ случа приходите ко мн завтра къ восьми часамъ утра, съ ружьемъ и патронами, заряженными картечью. А пока — пойдемте спать.

VIII.

Проснувшись на слдующій день часовъ въ шесть утра, Шерлокъ Холмсъ быстро одлся, осмотрлъ свое охотничье ружье и револьверъ, набилъ нсколько патроновъ картечью и слъ пить чай.

Къ восьми часамъ подосплъ докторъ Ватсонъ и они стали разговаривать, сидя за чайнымъ столомъ.

— Главное, обращайте вниманіе на него самого и на собаку! И въ случа надобности бейте! — давалъ наставленія Холмсъ.

Въ это время позвонили.

Это пришла Ольга Николаевна.

— Раненько! — воскликнулъ Холмсъ, пожимая ей руку.— А мн это на руку. Кстати мн хотлось бы дать вамъ кое-какой совтъ.

— Я за нимъ и пришла,— отвтила двушка.

— Такъ слушайте меня внимательно. Во-первыхъ дайте тайно знать г-ну Гарину, чтобы онъ пріхалъ за вами на хуторъ къ тремъ часамъ дня. Только дайте знать безъ вдома отца.

— Зачмъ это? — спросила двушка удивленно.

— Этого я вамъ не отвчу,— улыбнулся сыщикъ.— Затмъ, когда прідете туда, не подходите къ сараю, гд находится собака.

— Какая собака?

— Тамъ есть очень злая собака, запертая на замокъ. Ни за что не подходите къ этому сараю, да и вообще старайтесь не выходить изъ избы. Вотъ и все. А теперь идите… Я не объясню пока ничего.

Двушка вышла.

Лишь только дверь закрылась за ней, Шерлокъ Холмсъ быстро произнесъ:

— Хорошо, что у насъ такъ много времени впереди! Ну, товарищъ, идемте! Медлить нельзя! Да не забудьте оружіе!

Съ этими словами они взяли чехлы съ винтовками и вышли изъ дому.

Какъ и раньше, до Новой Деревни дохали трамваемъ.

Оттуда наняли извощика на цлый день, дохали съ нимъ до поворота, приказали ему хать въ Луковицы, а сами пшкомъ, словно охотники, направились къ хутору.

Подойдя къ нему, Шерлокъ Холмсъ сталъ внимательно осматривать со всхъ сторонъ заборъ.

— Гм… такъ…— бормоталъ онъ.— Вотъ здсь очень хорошо!

Онъ подозвалъ Ватсона и сказалъ:

— Вы, по первому моему сигналу, кинетесь сюда. Здсь огромная щель… Наблюдайте вонъ за тмъ сараемъ, гд воетъ собака, и бейте ее или хозяина, смотря по надобности. А пока, давайте обойдемъ всю постройку.

— Вотъ здсь буду стоять я! — проговорилъ Холмсъ. — Тутъ мн удобно будетъ наблюдать и за сараемъ и за внутренностью избы. Вообще и вы наблюдайте за ней. Помните, если хозяинъ вздумаетъ выйти за ворота, прячтесь вонъ въ этотъ бурьянъ. А теперь засядемъ-ка въ него!

Оба они отошли отъ постройки и спрятались въ бурьян.

Ждать имъ пришлось около часу.

Но вотъ, наконецъ, къ воротамъ хутора подъхала извощичья пролетка.

Морашевъ высадилъ изъ нея свою дочь, вынулъ нсколько корзинъ и, сунувъ рублевку кучеру, приказалъ:

— зжай въ Луковицы, а сюда прізжай къ семи.

Посл этого онъ отперъ ворота и вошелъ во дворъ вмст съ дочерью, неся въ рукахъ корзины.

Извощикъ ухалъ.

Лишь только отецъ съ дочерью вошли въ домъ, какъ оба сыщика, выскочивъ изъ бурьяна, бросились на свои наблюдательные посты.

Собака въ сара неистово выла.

Холмсъ видлъ, какъ Морашевъ улыбнулся и показалъ дочери на дверь сарая.

Затмъ они вмст стали развязывать корзины.

Между прочими вещами Морашевъ вынулъ нсколько колбасъ.

Отрзавъ отъ одной изъ нихъ большой кусокъ, онъ подалъ его дочери и что-то сказалъ, указывая на сарай.

Двушка сдлала испуганный жестъ и замахала руками.

Отецъ пожалъ плечами и сталъ выкладывать остальные продукты.

Затмъ онъ подалъ ей ключъ, что-то сказалъ и указалъ на ледникъ, отстоявшій отъ сарая съ собакой — саженъ на двадцать.

Она кивнула головой.

Между тмъ отецъ видимо чего-то безпокоился.

Движенія его были порывисты, улыбка — кривая.

Разсортировавъ провизію, двушка разложила ее по корзинамъ и, взявъ одну изъ нихъ, пошла къ леднику.

Въ ту же минуту Морашевъ тоже вышелъ во дворъ.

Онъ прошелъ нсколько шаговъ и остановился.

Между тмъ двушка установила первую корзину и вернулась за второй.

И въ тотъ моментъ, когда она вошла въ домъ, отецъ однимъ прыжкомъ подскочилъ къ сараю и отперъ замокъ.

Глаза его сверкали, какъ у тигра, весь онъ дрожалъ.

Ничего не подозрвая, Ольга Николаевна вышла изъ дому со второй корзиной и пошла къ леднику.

Но едва успла она пройти половину двора, какъ Морашевъ быстро открылъ сарай.

Въ ту же секунду огромный, худой песъ словно стрла вылетлъ изъ него. Рука Морашева вытянулась по направленію къ дочери.

Страшное рычаніе вырвалось изъ пасти голоднаго животнаго.

Шерсть на его спин ощетинилась, весь онъ съежился и вдругъ гигантскими прыжками устремился на двушку.

Въ ту же секунду два выстрла грянули изъ-за забора и животное покатилось по земл, обливаясь кровью.

Двушка вскрикнула, обернулась и безъ чувствъ упала на землю. Самъ Морашевъ словно остолбенлъ. Схватившись за сердце, онъ стоялъ неподвижный и блдный, опираясь спиной о сарай.

И вдругъ глаза его широко открылись, изъ груди вырвался хрипъ и онъ грохнулся на землю.

Холмсъ и Ватсонъ бросились къ нему.

И въ ту же минуту Натъ Пинкертонъ чуть не кубаремъ скатился съ чердака и бросился къ нимъ.

— Мистеръ Холмсъ! Что вы надлали?— крикнулъ онъ недоумвая.

— А! Мистеръ Пинкертонъ! Вы немного опоздали! — отвчалъ Холмсъ.

Между тмъ Ватсонъ нагнулся надъ лежавшимъ.

— Мертвъ! — произнесъ онъ наконецъ. — Вроятно, разрывъ сердца! Да… это для него лучшій исходъ!

И бросивъ мертвеца, вс трое бросились къ двушк.

Нсколько глотковъ вина изъ фляжки, вернули ей сознаніе.

— Я жива? — спросила она, дрожа отъ страха.

— Живы и невредимы,— ласково отвтилъ Холмсъ.— Вашъ отецъ готовилъ вамъ смерть, но умеръ нечаянно самъ.

И видя, что двушка ничего не понимаетъ, онъ сталъ объяснять.

— Да, да… вашъ отецъ готовилъ вамъ смерть отъ зубовъ голодной собаки… Я мелькомъ взглянулъ въ сарай, гд она сидла, и понялъ все. Онъ долго дрессировалъ ее, нарочно купилъ даже усадьбу, чтобы не было свидтелей! Онъ морилъ собаку по 4—5 дней безъ ды, затмъ сдлалъ чучело, одвалъ это чучело въ ваше платье и, надвъ ему на шею круглую колбасу, спускалъ на него голодную собаку. Голодное животное перерывало горло чучелу и получало награду. Впослдствіе онъ вроятно натравливалъ ее на чучело безъ колбасы и когда животное, по привычк, разрывало пополамъ соломенное горло, оно получало кормъ отъ хозяина. Сегодня онъ хотлъ лишь привести въ исполненіе давно задуманный планъ…

— Боже! За что? За что онъ искалъ моей смерти? — прошептала двушка, блдная какъ полотно.

— Чтобы получить наслдство посл васъ!

— Отъ меня? Наслдство?

— Да. Восемьдесятъ три тысячи рублей,— произнесъ улыбаясь знаменитый сыщикъ.

— Ничего не понимаю! — прошептала двушка.

— А между тмъ это такъ просто. Ваша бабушка оставила вамъ наслдство. Нотаріусъ Познеевъ прислалъ вамъ увдомленіе, но оно попало въ руки вашего отца, который скрывалъ это отъ васъ, расписавшись за васъ. У него явилась мысль овладть этимъ богатствомъ самому. Сначала онъ воспротивился вашему браку, такъ какъ вмст съ нимъ деньги навсегда уплывали отъ него. Но видя, что васъ не переспорить, онъ ршилъ истребить васъ, такъ какъ онъ является прямымъ наслдникомъ. Вотъ и все. А теперь пойдите въ избу и успокойтесь. Сейчасъ сюда прідетъ вашъ женихъ.

— Чортъ возьми! — воскликнулъ съ досадой Натъ Пинкертонъ.— А я ожидалъ, что онъ отравитъ сегодня свою дочь!

— Какъ такъ? — удивился Холмсъ.

Американецъ подробно разсказалъ, въ чемъ дло.

— Давайте пошаримъ въ его карманахъ! — предложилъ онъ.

Морашевъ былъ обысканъ.

И дйствительно ядъ оказался при немъ.

— Я говорилъ! — торжественно воскликнулъ Пинкертонъ.

— Да, я съ вами согласенъ! — улыбаясь побдоносно отвтилъ Холмсъ. — Этотъ ядъ онъ пустилъ бы въ ходъ въ случа неудачи съ собакой. Но… если бы мы ждали вашего отравленія, то двушка была бы уже растерзана ужасной собакой.

И обернувшись къ Ватсону, онъ добавилъ:

— Пойдемте пока въ комнату! А трупъ пусть лежитъ до прізда слдователя.

Натъ Пинкертонъ прикусилъ губу.

Но длать было нечего.

Холмсъ побдилъ его и на этотъ разъ, а потому приходилось покориться и молчать.

Экспропріаторъ.

I.

— … и конечно онъ былъ правъ…

На этомъ отрывк нашъ разговоръ прекратился, такъ какъ въ это время вошедшій лакей объявилъ Шерлоку Холмсу, что какой-то господинъ непремнно хочетъ видть его.

— Кто такой? — полюбопытствовалъ Шерлокъ Холмсъ.

— Право, не могу знать. Господинъ, должно быть, служитъ на желзной дорог, потому что форма похожая.

— Хорошо, проси! — сказалъ Холмсъ.

Черезъ нсколько минутъ въ нашу комнату вошелъ невысокаго роста господинъ, съ жиденькой, блокурой бородкой и какимъ-то страннымъ взоромъ.

Судя по форм, онъ былъ желзнодорожнымъ служащимъ.

— Простите, что побезпокоилъ васъ,— заговорилъ онъ просительнымъ тономъ.— Но обстоятельства такъ сложились для меня, что я готовъ безпокоить самого Бога, не только человка.

Это невольно вырвавшееся признаніе вызвало веселую улыбку на лиц Холмса.

— Право же, проще побезпокоить меня, чмъ забираться такъ высоко! — отвтилъ онъ.

— Очень, очень вамъ благодаренъ! — быстро проговорилъ пришедшій.— Простите, я не назвалъ еще своей фамиліи! Имю честь рекомендоваться: начальникъ станціи Куракино, Московско-Курской желзной дороги, Петръ Ивановичъ Дрягинъ.

— Очень пріятно! — отвтилъ Холмсъ.— Милости прошу, присаживайтесь и разсказывайте ваше дло. Только помните, что я не люблю лишнихъ фразъ…

— Какія ужъ тутъ фразы!

— Главное разсказывайте сжато, не упуская нужныхъ длу подробностей.

— Мое-то дло все въ трехъ словахъ состоитъ! — воскликнулъ убитый горемъ начальникъ станціи. — Попросту, меня ограбили!

— Кто и какъ?

— Экспропріаторъ или экспропріаторы! Вдь какъ чисто дло обдлали! Ничего разыскать нельзя! А вдь если не отыщутся деньги, меня подъ судъ, и службу поминай какъ звали! Я пятнадцать лтъ на этой самой дорог служу, у меня жена, дти…

Въ его голос послышались рыданія.

— Я васъ попрошу успокоиться!— посовтовалъ Холмсъ. — Нервничаніе не приведетъ ни къ чему.

Начальникъ станціи немного успокоился.

Онъ выкурилъ папиросу, выпилъ воды и, опустившись въ кресло, сталъ разсказывать.

II.

— Произошло это три дня тому назадъ.

‘Я только что отправилъ курьерскій поздъ и, войдя въ кассу, сталъ подсчитывать деньги, которыя я долженъ былъ въ этотъ день вечеромъ сдать артельщику.

‘Было часа три дня.

‘Подсчитавъ деньги, я разбилъ ихъ на четыре части: кредитки, золото, серебро и мдь.

‘А затмъ упаковалъ ихъ въ четыре небольшихъ ящичка.

‘Всего было три тысячи девятнадцать рублей.

‘Ящичекъ съ бумажками и ящичекъ съ золотомъ я спряталъ подъ столъ.

‘А два ящика: съ серебромъ и мдью, оставались еще на стол.

‘Въ это время ко мн въ кассу вошелъ мой знакомый купецъ Федюковъ, съ которымъ я жилъ въ большой дружб, и пригласилъ меня выпить съ нимъ въ буфет бутылочку краснаго вина.

‘Я подумалъ.

‘До ближайшаго позда оставалось три часа и слдовательно времени у меня оставалось достаточно.

‘Отчего, думаю, не выпить съ пріятелемъ?

‘Пошли.

‘Я заперъ кассу, оставивъ серебро и мдь на стол.

‘Въ общей сложности тамъ было тысяча семьсотъ рублей. Около двухсотъ рублей мди и немного боле полутора тысячъ серебромъ.

‘Попили мы вина, посидли.

‘Ну, такъ, вроятно, съ часъ.

‘Федюковъ расплатился и ушелъ, а я снова пошелъ въ кассу, чтобы проврить еще разъ итоги.

‘Подхожу — касса заперта.

‘Пробую ключомъ, дверь не отворяется!

‘Что такое?!

‘Ну, думаю, замокъ испортился.

‘Сейчасъ же послалъ за слесаремъ.

‘Тотъ пришелъ, поработалъ немного и открылъ дверь.

‘Вошелъ я въ кассу, посмотрлъ первымъ дломъ на столъ, да такъ и ахнулъ!

‘Ни коробки съ серебромъ, ни съ мдью!

‘Сперва я даже глазамъ не поврилъ.

‘Засунулъ, думаю, куда-нибудь, да и забылъ!

‘Давай я шарить, обшарилъ вс помщенія кассы, коробки съ золотомъ и кредитками нашелъ на томъ же мст, на которомъ т и стояли, а коробки съ серебромъ и коробки съ мдью такъ и не нашелъ!

‘Поднялъ я тревогу.

‘Прибжали жандармы, стали шарить, ничего не нашли и дали знать слдователю.

‘Тотъ въ свою очередь сейчасъ же протелеграфировалъ въ Москву и Тулу, чтобы слдили за прозжающими.

‘Вроятно, желзнодорожныя жандармскія власти въ Москв дали знать о случа московскому сыскному отдленію, такъ какъ, спустя нкоторое время, мы получили изъ Москвы телеграмму, въ которой сообщалось, что къ намъ детъ знаменитый американскій сыщикъ Натъ Пинкертонъ, который проздомъ на югъ, по просьб начальника сыскной полиціи, задетъ на нкоторое время на нашу станцію и просмотритъ мое дло.

‘Обрадовался я страшно.

‘Дйствительно, черезъ нсколько часовъ посл полученія телеграммы пріхалъ Натъ Пинкертонъ.

‘Онъ и по сейчасъ тамъ, да только дло что-то не клеится.

‘Вотъ я и ршилъ похать къ вамъ, да умолять васъ именемъ дтишекъ распутать мое несчастное положеніе…’

III.

Начальникъ станціи замолкъ и съ мольбой взглянулъ на Шерлока Холмса. Тотъ смотрлъ на него улыбаясь своею доброю, загадочной улыбкой.

— Много ли времени прошло съ момента преступленія до сей поры? — спросилъ онъ.

— Почти сутки,— отвтилъ Дрягинъ.— Если хотите точно, двадцать два часа.

— А давно ли пріхалъ слдователь?

— Часовъ черезъ пять посл открытія преступленія.

— А сколько пассажирскихъ поздовъ прошло въ ту и другую сторону съ момента грабежа, до прізда слдователя?

— Два. По одному въ ту и другую сторону.

— Сколько времени зды отъ васъ до Москвы и до Тулы?

— До Москвы три часа, а до Тулы — два.

— А скоро ли отходитъ къ вамъ ближайшій поздъ?

— Черезъ полчаса,— отвтилъ Дрягинъ, взглядывая на часы.

— Въ такомъ случа, надвайте, дорогой Ватсонъ, ваше пальто,— сказалъ Холмсъ, взглядывая на меня.

Я кивнулъ головой и, захвативъ лишь дорожную сумочку и револьверъ, вышелъ въ переднюю, куда пришли и Холмсъ съ Дрягинымъ.

Втроемъ мы вышли на улицу, позвали извозчиковъ и похали на курскій вокзалъ.

До позда оставалось минутъ пять, когда мы пріхали на вокзалъ. Быстро взяли мы билеты, сли въ вагонъ и поздъ тронулся.

Всю дорогу Холмсъ разспрашивалъ Дрягина о служащихъ на станціи Куракино, особенно о низшихъ, интересуясь даже ихъ интимной жизнью.

Время за этой бесдой прошло незамтно, и мы не успли оглянуться, какъ пріхали на мсто.

На станціи жизнь текла обычнымъ чередомъ.

Но и сыскъ велся своимъ чередомъ.

Натъ ІІинкертонъ былъ тутъ и я сразу узналъ его крпкую, высокую фигуру, которую я уже два раза видлъ раньше.

— А! Мистеръ Холмсъ и мистеръ Ватсонъ! — привтствовалъ онъ насъ.

Мы пожали другъ другу руки.

— Ну, что новаго? — спросилъ Шерлокъ Холмсъ, подходя къ американцу.

— Сторожъ Авсеенко арестованъ! — отвтилъ тотъ. — Но… онъ пока не сознается.

— Вы напали уже на слдъ?

— Да. И надюсь, на правильный, деньги, безъ сомннія, находятся спрятанными гд-нибудь здсь, на станціи, и въ скоромъ времени мы возвратимъ ихъ потерпвшему.

— Слава теб Господи! — вздохнулъ Дрягинъ и виновато добавилъ:

— А я вотъ и господина Шерлока Холмса на помощь пригласилъ!

— Ну что же,— съ немного насмшливой улыбкой отвтилъ Натъ Пинкертонъ.— Русская пословица гласитъ, что умъ хорошо, а два еще лучше!

И, обернувшись къ Шерлоку Холмсу, онъ проговорилъ:

— Вы, вроятно, интересуетесь осмотрть помщеніе кассы?

— Да, конечно, отвтилъ тотъ.

— Въ такомъ случа могу сказать вамъ, что въ немъ не сдвинута ни одна вещь посл момента совершенія преступленія.

— Это хорошо.

— Васъ проводить? — предложилъ Дрягинъ.

— Пожалуйста!

Вмст съ Холмсомъ мы прошли въ залъ третьяго класса и подошли къ двери кассы.

Сначала Холмсъ внимательно осмотрлъ самую дверь.

— Дайте мн отвертку! — попросилъ онъ черезъ минуту.

Сторожъ, стоявшій тутъ же, исполнилъ приказаніе.

Взявъ отвертку, Шерлокъ Холмсъ отвернулъ замокъ, затмъ совершенно разобралъ его и осмотрлъ.

— Дверь была отперта заране подобранной отмычкой,— сказалъ онъ. — Загибъ этой отмычки былъ немного длинне, чмъ нужно. Благодаря этому испортился замокъ. Внутри замка ясно видны царапины и ссадины. Ну-съ, посмотримъ дальше!

Холмсъ снова собралъ замокъ, ввинтилъ его на мсто и, отворивъ дверь, вошелъ въ помщеніе кассы.

Я остановился у двери, не желая стснять его въ движеніяхъ.

Въ кассовой комнат царилъ безпорядокъ.

Всматриваясь въ каждую щель, въ каждую бумажку, Холмсъ обошелъ всю каморку.

Особенно долго осматривалъ онъ окно и лежавшія на немъ бумаги.

На этомъ окн я замтилъ, кром нсколькихъ листовъ бланокъ, толстую отчетную книгу, развернутую на половин.

Вроятно, что-то очень сильно заинтересовало его въ этой книг, такъ какъ онъ долго и пристально разглядывалъ ее.

Но вотъ, наконецъ, онъ оторвался отъ нея, раскрылъ осторожно окно, выходящее на платформу, осмотрлся вправо и влво и, втянувшись снова въ комнату, заперъ окно.

Посл этого онъ вышелъ изъ комнаты кассы и снова заперъ за собою дверь.

Дрягинъ слдилъ съ любопытствомъ за всми его движеніями.

— Ну что? — не вытерплъ онъ наконецъ.

— Самая обыкновенная кража. Воръ вошелъ въ кассу посредствомъ отмычки. Онъ сильно торопился,— заговорилъ Шерлокъ Холмсъ,— и поэтому не обратилъ даже вниманія на ящички подъ столомъ, въ которыхъ хранились бумажныя и золотыя деньги. Схвативъ то, что попалось ему на глаза, онъ спшно открылъ окно, поранивъ при этомъ немного руку, оглянулся за окно и, вскочивъ на подоконникъ, выскочилъ въ окно и скрылся, воспользовавшись тмъ, что въ это время на платформ никого не было.

Шерлокъ Холмсъ немного помолчалъ, еще разъ внимательно осмотрлъ подоконникъ и продолжалъ:

— Одной ногой онъ наступилъ прямо на эту книгу. Сапоги у него съ подковками..

— Почему?— спросилъ я.

— На бумаг остался слдъ подковки отъ каблука.

Онъ указалъ мн на вмятый въ бумагу слдъ и добавилъ:

— При этомъ на этой ног подковка у него сломана.

— Вы думаете?

— Да. Зарубка круто обрывается на этомъ мст.

Окончивъ осмотръ, мы направились снова къ Нату Пинкертону.

Его мы застали, на этотъ разъ, въ ресторанномъ зал, куда онъ пошелъ утолять свой голодъ. Мы сли рядомъ.

— Ну что? — спросилъ американецъ Холмса.

— Преступленіе самое обыкновенное! — отвтилъ Холмсъ. — Воръ, прослдивъ, что Дрягинъ ушелъ въ буфетъ, отперъ дверь…

— Заране принесенной отмычкой… — словно продолжалъ его рчь Натъ Пинкертонъ.

— Совершенно врно! — подтвердилъ Холмсъ.

Американецъ улыбнулся.

— Хотите, я разскажу вамъ вс ваши выводы?— предложилъ онъ.

Холмсъ, улыбаясь, кивнулъ головой.

— Отмычка была немного велика… — заговорилъ Пинкертонъ.

— Врно!

— Поэтому замокъ испорченъ!

— Правильно!

— Онъ вошелъ и, сильно торопясь, не замтилъ ящичковъ, спрятанныхъ подъ столомъ.

— И это такъ.

— Затмъ онъ схватилъ ящики съ мдью и серебромъ, отворилъ окно…

— Такъ, такъ…

— И выпрыгнулъ изъ него.

— Правильно!

— Наступивъ ногой на книгу…

— Такъ…

— Обутъ онъ былъ въ обувь съ подковками…

— Чудесно.

— Итакъ, наши выводы одинаковы? — улыбаясь спросилъ Натъ Пинкертонъ.

— Совершенно одинаковы, — согласился Шерлокъ.

И, помолчавъ немного, онъ спросилъ:

— Вы, кажется, говорили, что нашли уже преступника?

— Да.

— И кто онъ?

— Станціонный сторожъ Авсеенко.

— Какія улики говорятъ противъ него?

— Слишкомъ вскія для того, чтобы сомнваться!

— А именно?

— Во-первыхъ, въ этотъ часъ онъ долженъ былъ находиться на платформ…

— А онъ?

— Онъ не оказался на своемъ мст.

— Гд же онъ былъ?

— Его нашли дома.

— Дома?

— Да, и притомъ сильно пьянымъ.

— Такъ.

— Одинъ изъ телеграфистовъ увряетъ, что приблизительно въ то время, когда совершена была кража, онъ видлъ его проходившимъ по платформ и пьянымъ.

— Значитъ онъ напился раньше?

— Вроятно, для храбрости.

— Дальше!

— Во-вторыхъ, противъ него говорятъ его сапоги.

— А именно?

— Онъ носитъ сапоги съ подковками.

— У него, вроятно, порзана рука и сломана подковка? — задалъ вдругъ вопросъ Шерлокъ Холмсъ.

— Совсмъ нтъ.

— Неужели?

— Я васъ увряю! — отвтилъ удивленно Натъ Пинкертонъ.— Я осматривалъ его самымъ подробнымъ образомъ и не нашелъ ни того, ни другого.

Лицо Холмса приняло сосредоточенное выраженіе.

— Вы хорошо осматривали его? — спросилъ онъ.

— Хорошо.

— Такъ-съ… Ну, а скажите пожалуйста, гд находится, въ настоящій моментъ преступникъ?

— Авсеенко?

— Да.

— Онъ арестованъ.

— Здсь?

— Здсь!

— Въ такомъ случа хотлъ бы повидать его,— попросилъ Шерлокъ Холмсъ. Натъ Пинкертонъ пожалъ плечами.

— Если угодно! — произнесъ онъ, и едва замтная улыбка скользнула по его губамъ.

— Въ такомъ случа пойдемте, дорогой Ватсонъ! Жандармъ насъ проводитъ,— сказалъ Холмсъ, обращаясь ко мн.

Онъ вжливо раскланялся съ американцемъ и мы вышли изъ буфетнаго зала.

Подозвавъ жандарма, Шерлокъ Холмсъ показалъ ему свое удостовреніе и попросилъ проводить насъ къ мсту предварительнаго заключенія Авсеенки

Жандармъ безпрекословно исполнилъ его требованіе.

Мы вышли со станціи, прошли въ поселокъ и вскор очутились передъ мстнымъ волостнымъ правленіемъ.

Въ этомъ дом было арестное отдленіе и Шерлокъ Холмсъ прямо прошелъ туда.

По приказанію жандарма стражникъ отперъ камеру, въ которой содержался сторожъ.

Мы вошли.

Авсеенко, невзрачный, вихрястый мужиченко, сидлъ въ углу на скамейк.

Голова его была низко опущена, руки сжимали одна другую.

И весь его видъ представлялъ картину величайшаго унынія.

На грохотъ двери онъ поднялъ голову.

И вдругъ робко поднялся съ мста.

— Ты Авсеенко ?— спросилъ его Холмсъ.

— Такъ точно! — хрипло отвтилъ сторожъ.

— Ну, такъ вотъ что, Авсеенко! — заговорилъ Холмсъ,— Какъ же это ты, съ такимъ честнымъ лицомъ и вдругъ пошелъ на такое пакостное дло?

Сторожъ вдругъ бултыхнулся на колни

— Батюшка, спаси! — завопилъ онъ.

— Какъ спасти? — строго спросилъ Холмсъ.

— Не виноватъ я! Не бралъ я никакихъ денегъ! — душу надрывающимъ воплемъ разразился сторожъ.

— Встань! — приказалъ Холмсъ.

Онъ повиновался.

— Вдь улики противъ тебя? — сказалъ Холмсъ.

— Выслушай меня, баринъ! — простоналъ Авсеенко.

— Въ чемъ дло?

— Сдлай милость, выслушай!

— Ну, говори.

Сторожъ нсколько минутъ собирался съ мыслями.

Онъ переминался съ ноги на ногу.

Чесалъ въ затылк.

Мычалъ.

И, наконецъ, довольно сбивчиво заговорилъ.

V.

— Былъ я въ этотъ проклятый день дежурнымъ…

— По вокзалу? — спросилъ Холмсъ.

— Да. Поздъ значитъ отправили, а мн домой понадобилось…

— Зачмъ? — спросилъ Холмсъ.

— Братъ ко мн изъ деревни пріхалъ. Ну, думаю, до слдующаго позда еще три съ лишнимъ часа… Длать нечего въ пустомъ вокзал, дай, думаю, пробгу.

Онъ сопнулъ носомъ и продолжалъ.

— Прихожу домой, а братъ ужъ и водочки съ закуской приготовилъ. Я пью мало. Хмлю я быстро! Сталъ было отказываться, а онъ уговариваетъ.

Авсеенко тряхнулъ головой.

— Ну, не выдержалъ и выпилъ! Сперва одну рюмку, потомъ другую, ну, и по шла писать.

— И нализался?

— То то! Напился и заснулъ.

— А на станцію пьяный ходилъ?

— Нтъ, не ходилъ, баринъ!

— Какъ же говорятъ, что видли тебя!

— Врутъ, баринъ, врутъ,— застоналъ мужиченко слезливо. — Все на меня наврали! Опутали меня кругомъ словно темнымъ лсомъ, а я изъ него и выбраться никакъ не могу!

— Ну, ну, говори дальше! — серьезно произнесъ Холмсъ.

— Да что же говорить-то?

— Все, что было!

— Заснулъ значитъ я, вдругъ слышу будятъ. Вскочилъ — гляжу жандармъ и этотъ сыщикъ высокій…

— И тебя арестовали?

— Связали и повели.

Авсеенко махнулъ безнадежно рукой и договорилъ:

— Стали допрашивать! А что я скажу? Мн говорятъ, что я ограбилъ, а я отродясь чужой копейки не бралъ! Какъ же это такъ?

Физіономія Авсеенки выражала такую неподдльную искренность, что положительно невозможно было поврить, что этотъ человкъ былъ грабитель.

Видимо, и Холмсъ думалъ то же самое.

И когда онъ задалъ ему слдующій вопросъ, голосъ его звучалъ мягко и ласково.

— У тебя одни сапоги?

— Одни-съ! — отвтилъ недоумвая сторожъ.

— А старые?

— Старые уже давно продалъ.

— Кому?

— Татарину. Махметка тутъ ходитъ къ намъ, старыми вещами торгуетъ.

— А давно ты ему ихъ продалъ?

— Да съ мсяцъ тому назадъ!

— И не врешь?

— Чего же мн врать-то? съ недоумніемъ и нкоторой обидчивостью произнесъ сторожъ.— Я, баринъ, въ жисть свою никогда не вралъ, такъ и теперь врать не буду. Да коли хотите, то и спросить можете! Онъ тутъ неподалече въ крайней изб живетъ и всхъ насъ знаетъ.

— А ну-ка сними свои сапоги! — приказалъ Холмсъ.

Авсеенко разулся и протянулъ свои сапоги Шерлоку Холмсу. Внимательно осмотрвъ ихъ, Холмсъ произнесъ:

— Подковки-то цлы!

— Цлы, батюшка, цлы!

— Ну, а теперь покажи мн руки.

— Чего? — не понялъ мужикъ.

— Руки покажи!

Авсеенко протянулъ Холмсу свои грубыя, покрытыя мозолями, руки. Одну за другой, Холмсъ осмотрлъ ихъ до локтя. Но и этотъ осмотръ не удовлетворилъ его.

— Разднься-ка, братецъ мой, совсмъ, до гола! — приказалъ онъ сторожу. Тотъ снялъ, ни слова не говоря, рубаху, потомъ сапоги, штаны и портянки и черезъ нсколько минутъ онъ стоялъ передъ нами въ костюм праотца Адама.

Шерлокъ Холмсъ приказалъ внести лампу и, освщая со всхъ сторонъ, сталъ тщательно осматривать все тло опшившаго сторожа.

Наконецъ онъ отставилъ лампу.

И посмотрвъ прямо въ глаза сторожу, онъ сказалъ:

— Ни одного порза.

— Чего изволили сказать, батюшка? — удивленно спросилъ Авсеенко, ничего не понимавшій, что кругомъ его творится.

— А то, братецъ мой, что я начинаю убждаться въ томъ, что ты совершенно невиноватъ въ этомъ дл! — весело пояснилъ ему Холмсъ.

Мужикъ хотлъ было что-то сказать, но душевное волненіе его было настолько велико, что онъ не могъ выговорить ни слова и вмсто словъ вдругъ кинулся Холмсу въ ноги.

— Ну, будетъ, будетъ! — сказалъ Холмсъ, поднимая его съ пола и ставя снова на ноги.

— Отецъ родной, милостивецъ! — воскликнулъ Авсеенко.

Отъ этой сцены у меня выступили на глазахъ слезы.

Шерлокъ Холмсъ былъ тоже взволнованъ.

Онъ ласково потрепалъ мужика по плечу, окинулъ его ласковымъ взглядомъ и мягко сказалъ:

— Ну, братецъ, потерпи немного! Вотъ я примусь за дло и тебя живо выпустятъ на свободу.

И не ожидая отвта, онъ повернулся къ нему спиной, далъ мн знакъ слдовать за собой и мы вышли изъ камеры.

Дверь за нами снова затворилась.

VI.

— Ну, что вы думаете объ этомъ сторож, дорогой Ватсонъ?— спросилъ меня Шерлокъ Холмсъ на улиц.

— Думаю, что сторожъ не виноватъ! — отвтилъ я искренне

— И я тоже! Натъ Пинкертонъ попалъ на ложный слдъ, врне, черезчуръ поспшилъ со своимъ умозаключеніемъ и черезъ это ввелъ въ бду несчастнаго мужика, неповиннаго и честнаго.

Мы молча шагали по улиц.

— Вы вдь поняли, Ватсонъ, въ чемъ тутъ дло? спросилъ онъ меня, посл недолгаго молчанія.

— Не совсмъ! — отвтилъ я.

— Личнаго убжденія, конечно, было бы далеко недостаточно для оправданія арестованнаго…

— А отсутствіе царапины?

— Вотъ это-то и есть то, что мн надо! Подковки на каблукахъ его цлы! Это — разъ.

— И царапины нтъ.

— Да. Это — два. По этимъ двумъ даннымъ я вывожу положительный выводъ, что Авсеенко невиненъ.

— Конечно!

— Воображаю, какъ удивится и будетъ смяться въ душ надо мною мистеръ Пинкертонъ, когда я объявлю ему эту неожиданную новость! засмялся Шерлокъ Холмсъ.

— Да, воображаю! — подтвердилъ и я.

Мы снова прошли нсколько минутъ молча.

Шерлокъ Холмсъ казался погруженнымъ въ глубокую задумчивость и я не мшалъ ему своими разспросами.

— А знаете, преступленіе это совершено не иначе, какъ своимъ человкомъ!— сказалъ онъ вдругъ.

— Вы думаете?

— Глубоко увренъ въ этомъ! — отвтилъ Шерлокъ Холмсъ.— Вс данныя говорятъ за это. Во-первыхъ, вокзалъ былъ пустъ. Въ такія минуты каждое постороннее лицо длается замтнымъ. Во-вторыхъ, только свой человкъ могъ знать, что Дрягинъ, готовившійся къ отчетности, имлъ въ касс крупную сумму.

— Конечно! — согласился я.

— Въ-третьихъ, только свой человкъ могъ прослдить за тмъ, что Дрягинъ вышелъ изъ кассы, такъ какъ посторонняго человка Дрягинъ замтилъ бы. Вдь ему негд было бы прятаться. Врно?

— Врно,— согласился я.

— Быстрота совершенія преступленія тоже указываетъ на это. Для такой быстроты требуется, чтобы человкъ прекрасно оріентировался въ мстности и расположеніи помщеній, а тотъ фактъ, что отмычка была подобрана заране, человкомъ постоянно бывающимъ на вокзал. подтверждается тмъ, что подобрать отмычку въ такой короткій промежутокъ времени положительно немыслимо.

— Конечно, это правда.

Разговаривая такимъ образомъ, мы подошли, наконецъ, къ станціи.

Натъ Пинкертонъ былъ еще тамъ.

Мы подошли къ нему.

— Ну что, коллега? спросилъ онъ.

— Ничего! Повидалъ вашего мнимаго экспропріатора! — весело отвтилъ Шерлокъ Холмсъ.

Глаза американца презрительно усмхнулись, и не скрывая насмшки, онъ спросилъ:

— Почему же именно мнимаго? кажется, доказательства слишкомъ убдительны!

— Какъ для кого, а для меня нтъ! — отвтилъ Холмсъ.— Я настаиваю на томъ что несчастный сторожъ ни душой ни тломъ не виноватъ въ преступленіи, взводимомъ на него.

— Вотъ какъ?

— Да.

— Въ такомъ случа желаю вамъ успха въ боле удачномъ розыск. Что же касается меня, я не вижу причины измнять своего мннія,— сказалъ Пинкертонъ.

— Посмотримъ, кто изъ насъ будетъ правъ и кто виноватъ! — улыбнулся Холмсъ.

— Посмотримъ.

И, обернувшись ко мн, Холмсъ жестомъ пригласилъ меня слдовать за собой.

— Гд находится сейчасъ начальникъ станціи? — спросилъ Холмсъ одного изъ сторожей.

— У себя дома.

— А квартира?

— Какъ разъ противъ станціи. Какъ выйдете, такъ прямо и идите въ красный домъ.

Мы пошли по указанію. Дрягинъ былъ дома и встртилъ насъ въ гостиной, пережевывая обдъ.

— Мн хочется попросить васъ объ одной вещи,— началъ Холмсъ.

— Съ удовольствіемъ! — отвтилъ тотъ.

— Только одно необходимое условіе! То, что я попрошу, должно сохраниться въ величайшей тайн.

— Конечно!

— Есть у васъ зола?

— Зола?

— Да.

— Гм… я думаю есть,— удивленно отвтилъ начальникъ станціи.— Вамъ много?

— Съ пудъ.

— Это-то я наберу.

— Въ такомъ случа будьте добры приготовить ее, просять и, съ наступленіемъ темноты, доставить тайно на станцію. Затмъ вотъ еще что: въ девять часовъ вечера вы потушите вс лампы въ зал перваго класса, а около выходной двери, ведущей на платформу изъ этой залы, поставьте этотъ ящикъ. Затмъ соберите всхъ ршительно служащихъ на платформ. Скажите, что я снимаю допросъ, и пропускайте ихъ въ вашу квартиру такъ, чтобы они проходили съ платформы черезъ темный залъ. Пропускайте ихъ по одному и соберите ихъ въ такомъ мст, откуда они не могли бы видть того, что происходитъ въ зал. Одинъ посл другого пусть идутъ черезъ три минуты. Замчайте очередь.

Проговоривъ это, Шерлокъ Холмсъ пожалъ Дрягину руку и вышелъ изъ его квартиры.

Лишь только наступила полная темнота, мы пошли съ Холмсомъ на станцію.

Дрягинъ исполнилъ все.

Ящикъ съ мелкой золой былъ на мст и залъ былъ теменъ.

Взявъ нсколько полныхъ пригоршней золы, Холмсъ густо насыпалъ ее около двери такъ, что зола образовала площадку величиной въ квадратную сажень.

— Теперь, дорогой Ватсонъ, спрячемся за ящикъ!

Мы спрятались за ящикъ и стали ждать.

Прошло полчаса.

Наконецъ дверь отворилась и черезъ залу прошелъ одинъ изъ служащихъ.

Когда онъ ушелъ, Холмсъ освтилъ золовую площадку потайнымъ фонаремъ.

Слды сапогъ, ясно выдлялись на зол.

— Не то, проговорилъ Холмсъ, быстро сравнивая золу, и потушивъ свтъ, снова спрятался за ящикъ.

Прошелъ второй, третій, пятый служащій.

И посл прохода каждаго изъ нихъ, Холмсъ длалъ то же самое.

Но вотъ, посл прохода седьмого служащаго, Холмсъ весело воскликнулъ:

— Посмотрите, Ватсонъ!

Я взглянулъ и ясно увидлъ слдъ сапога, съ надломленной подковкой.

— Впередъ!— крикнулъ Холмсъ.

Мы быстро пробжали черезъ залъ и въ нсколько прыжковъ очутились передъ телеграфистомъ, безпечно шагавшимъ къ квартир Дрягина.

— Ну-съ, милйшій, позвольте васъ арестовать! — рзко произнесъ Холмсъ, кладя руку на его плечо.

Молодой человкъ вздрогнулъ. И въ ту же минуту Холмсъ ловко защелкнулъ на его рукахъ кандалы.

Поднялась тревога и вскор вся станція, вмст съ Натомъ Пинкертономъ, собралась вокругъ насъ.

— А вотъ и царапина на рук! — весело сказалъ Холмсъ, осмотрвъ руки телеграфиста въ квартир Дрягина. Сознавайтесь-ка, молодой человкъ!

Телеграфистъ Марковъ низко опустилъ голову и тихо прошепталъ:

— Чортъ попуталъ!.. Простите…

Вино фирмы Морнсонъ и К^o.

I.

Шерлокъ Холмсъ только что пообдалъ и, свъ на диванъ, принялся за чтеніе вечернихъ газетъ, когда кухарка Анна доложила ему, что какой-то господинъ непремнно хочетъ его видть.

— Кто такой? — спросилъ сыщикъ, откладывая въ сторону газетный листъ.

— Назвались купцомъ Прохорновымъ… Говорятъ, по винной части,— отвтила Анна.

Сыщикъ подумалъ.

— Да, врно… по винной части есть таковой,— пробормоталъ онъ.

И громко приказалъ:

— Проси.

Въ комнату вошелъ солидный мужчина съ небольшой русой бородкой, очень прилично одтый.

Но хотя все и было на немъ какъ на другихъ, однако купеческая складка проглядывала во всемъ: и въ походк, и въ движеніи рукъ, и въ самой манер носить костюмъ.

На видъ ему было лтъ сорокъ пять.

Войдя въ комнату, онъ поклонился Шерлоку Холмсу тмъ характернымъ поклономъ, который такъ присущъ русскимъ купцамъ, выросшимъ за прилавкомъ и привыкшимъ отвшивать всмъ постителямъ свои трафаретные поклоны.

— Первой гильдіи купецъ Савна Ивановичъ Прохорновъ,— проговорилъ онъ, рекомендуясь.

Говорилъ онъ баритономъ, солидно и не спша.

Сыщикъ поклонился въ свою очередь.

— Извините, что побезпокоилъ, — заговорилъ купецъ.— Я знаю, вы народъ занятой, такъ же, какъ и мы…

— Ничего, ничего, я къ вашимъ услугамъ! — перебилъ Холмсъ.

И указавъ рукой на кресло противъ себя, онъ пригласилъ гостя ссть.

— Благодарствуйте-съ! — отвтилъ тотъ, опускаясь въ кресло.

— Вы имете ко мн дло? — спросилъ сыщикъ.

— То-то, что дло! Только больно мудреное! Ну_? да я буду говорить прямо, какъ понимаю!

— Это самое лучшее.

— Только бы секретъ открыли, а я ужъ за цной не постоялъ бы! Больно ужъ кусается!

— Кто кусается? — изумленно спросилъ сыщикъ.

— Конкуренція эта самая!

— Но… я попросилъ бы васъ начать сначала, а потомъ ужъ говорить объ условіяхъ, иначе мы никогда не поймемъ другъ друга и потеряемъ много времени.

Купецъ почесалъ въ затылк, потомъ зачмъ-то потеръ ладонями по колнямъ, и началъ.

II.

— Я, видите ли, по винной части, какъ, вроятно, вы уже изволили слышать.

— Такъ!

— Здсь въ Петербург у меня имется оптовый винный складъ и два магазина.

— Это я тоже припоминаю.

— Такъ главное то мое дло, это — оптовое. Магазины хоть и даютъ доходъ, но держимъ мы ихъ больше для рекламы, потому что канитель съ ними большая, а дло мелкое, тогда какъ мы оптовщики и намъ оно не совсмъ подходитъ.

— Ближе къ длу! — посовтовалъ сыщикъ.

— Безъ этого нельзя-съ! — отвтилъ купецъ. — Такъ вотъ мы, какъ винные торговцы, конечно, имемъ понятіе въ товар. Мы выписываемъ вина изъ Франціи, Испаніи, Италіи и другихъ странъ, знаемъ цны и качество товара. Дла нашей, то есть моей фирмы, шли очень хорошо и другіе оптовые торговцы не мшали мн. Правда, конкуренція была всегда, но она была не особенно чувствительна, потому что другія фирмы не могли продавать вина дешевле своихъ цнъ! Каждый изъ насъ иметъ своихъ покупателей, сами мы покупаемъ одни и т же вина, по одной и той же цн, а значитъ и сами беремъ почти одн и т же цны съ покупателей.

Купецъ на минуту остановился и затмъ продолжалъ:

— Есть у насъ вина и своего разлива, нкоторыя изъ нихъ мы сами сдабриваемъ, подмшиваемъ, только хорошій покупатель сразу узнаетъ фальшь, а нашего брата и окончательно не надуешь. Такъ вотъ-съ, я говорю, дла мои шли очень хорошо, пока не народилась новая фирма ,,Морисонъ и К^о‘.

— Онъ явился вашимъ конкурентомъ?

— То то, что не простымъ конкурентомъ! — воскликнулъ купецъ. — Этого самаго Морисона я знаю давно.

— Онъ здшній?

— Здшній. Родился и выросъ въ Питер. Сначала онъ служилъ въ оптовомъ винномъ склад Воробьева, затмъ долгое время здилъ по Россіи, въ качеств представителя нсколькихъ иностранныхъ фирмъ и считался хорошимъ дльцомъ. Получалъ онъ, какъ мн говорили, вмст съ вырабатываемыми комиссіонными процентами, рублей по шестисотъ въ мсяцъ и, втеченіи нсколькихъ лтъ, сбилъ себ капиталецъ.

— Большой? спросилъ сыщикъ.

— Надо полагать тысячъ въ двадцать пять. Съ этими деньгами онъ открылъ свое дло.

— Винное?

— Да-съ. Онъ воспользовался своими многочисленными знакомствами, заключенными во время его комиссіонной дятельности, разослалъ циркуляры, далъ нсколько широковщательныхъ рекламъ и открылъ оптовую винную торговлю въ Блоостров, на финляндской границ.

Купецъ еще разъ остановился, закурилъ не спша папиросу и степенно продолжалъ:

— Одновременно съ этимъ онъ принялъ къ себ въ компаніоны извстнаго жулика, купеческаго сына Петра Васильевича Фомина, которому умершій незадолго передъ тмъ отецъ оставилъ въ наслдство дло. Это дло Фоминъ продалъ за двадцать одну тысячу и пятнадцать тысячъ вложилъ въ дло Морисона. Выходитъ, что оба они вмст вложили въ дло тысячъ сорокъ. На эти деньги они развернули дло и стали продавать вина по такимъ цнамъ, по которымъ мы, напримръ, покупаемъ ихъ на мстахъ, плюсъ стоимость пошлины, но безъ провоза и барыша.

— То-есть попросту сталъ конкурировать со всми оптовыми фирмами?

— Со всми ршительно! Потому что ни одна изъ фирмъ не можетъ продавать товаръ по такимъ цнамъ.

— И вы претендуете на нихъ именно за это? — спросилъ сыщикъ съ улыбкой.

— Конечно!

— Но мн кажется, что это ихъ частное дло!

— Оно, конечно, дло ихъ частное, если бы они теряли на этомъ!

— Такъ наврно и теряютъ?

— То-то что подозрительно. Въ первые мсяцы мы сами думали такъ и только посмивались. Думали — прогорятъ и конецъ. Потому что совсмъ немыслимо конкурировать со всми разомъ. Этого и милліонная фирма не ршится сдлать!

— Но можетъ быть они — американцы по натур? Хотя… дйствительно странно пускаться на это съ такимъ капиталомъ!

— Про то я и говорю! — подхватилъ купецъ. — Сначала то и мы смялись! Только проходитъ этта полгода, проходитъ годъ, а они все не повышаютъ цнъ. Многіе изъ покупателей отъ насъ отбились и вс хвалятъ, въ одинъ голосъ, новую фирму. Собрались мы мсяца три тому назадъ, самые крупные фирмы, стали обсуждать и вычислять. И знаете ли къ чему пришли эти самыя вычисленія?

— Это интересно!

— Кому какъ! Приблизительно мы знаемъ количество заборовъ тхъ покупателей, которые отпали отъ насъ всхъ. Ну, и вычислили, что торговый домъ ‘Морисонъ и К^о‘, продавая только имъ однимъ, долженъ былъ потерять тысячъ пятьдесятъ убытку. А если къ этому прибавить покупателей, неизвстныхъ намъ, то сумма убытка должна возрости тысячъ до семидесяти пяти, а то и больше. Согласитесь, что это — боле чмъ банкротство.

— Д-да! — согласился Шерлокъ Холмсъ. — Но, вдь возможно, что тутъ существуютъ кредиты! Что фирма получаетъ товаръ въ кредитъ.

— Гм… кредитъ, извстно, существуетъ везд! Только въ торговомъ мір въ первый годъ не дадутъ въ кредитъ на сто тысячъ, у кого капиталу всего сорокъ.

— А разв капиталъ показываютъ?

— Ну, и въ кредитъ зря не даютъ по первому абцугу! Да если бы я узналъ, что мой покупатель, котораго я кредитую, продаетъ товаръ себ въ убытокъ, я бы моментально прекратилъ ему кредитъ! Да тутъ дло не въ томъ! При такихъ длахъ фирма должна была бы нуждаться въ деньгахъ, а между тмъ въ город нтъ ни одного ихъ векселя! Мало того: недавно фирма купила еще одинъ огромный участокъ земли, а около оптоваго склада вывела еще дв новыхъ каменныхъ постройки, цною, по меньшей мр, тысячъ въ двадцать восемь! Да за участокъ заплатила наличными тридцать дв тысячи!

— Да… это дйствительно странно! — словно про себя проговорилъ знаменитый сыщикъ.

— Еще-бы,— воскликнулъ купецъ. — Тамъ, гд нужно давно разориться, эта фирма богатетъ не по днямъ, а по часамъ. Недавно одинъ мой пріятель, тоже винный оптовикъ, былъ во Франціи и просилъ одну фирму увеличить ему кредитъ. А они ему въ отвтъ: — ‘Вы бы брали примръ съ фирмы ‘Морисонъ и К’! Только за наличный разсчетъ берутъ, хотя и забираютъ больше всхъ!’ Понимаете-ли? За на-лич-ный разсчетъ! И больше всхъ! А?

Чмъ дале разсказывалъ Прохорновъ, тмъ внимательне слушалъ его Шерлокъ Холмсъ.

Исторія странной фирмы заинтересовывала его съ каждой минутой все боле и боле.

— Такъ вотъ-съ… съ этимъ самымъ дломъ я къ вамъ и пришелъ! — проговорилъ наконецъ Прохорновъ. — Ужъ сдлайте милость: откройте намъ — въ чемъ тутъ секретъ! А ужъ мы такъ и ршили, въ случа успха — въ складчину вамъ семь тысячъ выдать. По тысячи съ фирмы. Вотъ извольте и обязательство. Потому что вы у насъ по этому длу, ровно бы по частному найму будете!

Съ этими словами онъ вынулъ изъ кармана гербовую бумагу и протянулъ ее Холмсу.

Это былъ форменный договоръ съ семью засвидтельствованными подписями.

— Мы и господина Пинкертона привлекли къ длу, только съ васъ, думается, больше толку будетъ, добавилъ купецъ.

Но знаменитый сыщикъ едва взглянулъ на бумагу.

Онъ нсколько минутъ сидлъ_, погруженный въ глубокую задумчивость и наконецъ спросилъ:

— Вы никогда не думали о контрабанд?

— Какъ не думать!— воскликнулъ купецъ.— Своихъ людей нарочно снаряжали, да только и слда нтъ! А o контрабанд-то мы думали, потому что на вина изъ Финляндіи полагается пошлина. Намъ и то подозрительнымъ показалось: чего ради они устроили складъ именно въ Блоостров, на самой границ Финляндіи!

Шерлокъ Холмсъ всталъ съ мста и нсколько разъ прошелся по комнат.

— Хорошо,— проговорилъ онъ наконецъ. — Я берусь за ваше дло, но съ однимъ только условіемъ.

— Заране соглашаюсь,— радостью отвтилъ Прохорновъ.

— О томъ, что я взялся за дло, вы не должны говорить никому. Въ такихъ длахъ строгая тайна никогда не мшаетъ.

— Помилуйте,— слегка обиженно проговорилъ купецъ. — Да разв мы не понимаемъ? Вдь не враги же мы самимъ себ!

— Въ томъ-то и дло.

— Значитъ, можно передать нашимъ…

— Что я взялся за дло.

Поблагодаривъ сыщика, купецъ простился и вышелъ.

III.

Оставшись одинъ, Шерлокъ Холмсъ слъ въ кресло и минутъ пять сидлъ не шевелясь и не подымая головы.

Затмъ онъ всталъ, подошелъ къ письменному столу и долго рылся въ какой-то справочной книг.

— Вдь., надо посмотрть самому, въ чемъ тамъ дло! — произнесъ онъ наконецъ громко.

Сдлавъ нсколько замтокъ въ своей записной книжк, онъ вышелъ на улицу и первымъ дломъ зашелъ въ сыскное отдленіе.

Тутъ онъ навелъ кое-какія справки о Морисон и Фомин и затмъ, не теряя времени, направился на финляндскій вокзалъ. Взявъ билетъ до Блоострова, онъ слъ въ первый поздъ и черезъ часъ былъ уже на мст.

— Къ винному складу ‘Морисонъ и К’! — скомандовалъ онъ извозчику.

Пролетка перехала черезъ желзнодорожное полотно и покатилась по направленію къ морю.

хать пришлось порядочно.

Но вотъ наконецъ показались и постройки склада.

Это были фундаментальныя, каменныя зданія, обнесенныя кирпичнымъ, высокимъ заборомъ.

Не дозжая сажень двадцати до воротъ, Холмсъ остановилъ извозчика и, заплативъ ему, пошелъ пшкомъ. Будто гуляя обошелъ онъ вокругъ склада и тихимъ шагомъ направился на западъ.

Вскор ему попался навстрчу таможенный стражникъ.

— Нтъ ли у васъ спички? — спросилъ Холмсъ, подходя къ нему. Спичка давала предлогъ заговорить.

Предложивъ стражнику папиросу Холмсъ сказалъ нсколько словъ похвалы о постройкахъ склада и незамтно перешелъ на разговоръ о границ.

— Должно быть граница отсюда не далеко?— спросилъ онъ.

— А вотъ она! — указалъ стражникъ на небольшой ровикъ.

— Почему же нтъ часовыхъ? — удивился сыщикъ.— Вдь эдакъ можно провозить что угодно!

Стражникъ усмхнулся.

— Зачмъ? — произнесъ онъ.— Часовые есть, только отсюда не видать! А только тутъ муха не пролетитъ незамтно.

— И не проносятъ?

— Мелочь — пущай несутъ! Мы по карманамъ не шаримъ, а ежели что покрупне, такъ это не пройдетъ.

— А чья это земля?

— Морисоновская.

— До самой границы?

— Нтъ, дальше. Ихняя земля идетъ по берегу широкой полосой.

— Длинной?

— Версты четыре будетъ. Только не везд она къ берегу подходитъ.

— А какъ? — полюбопытствовалъ сыщикъ.

— Да вотъ, къ примру, тутъ она отъ завода до моря идетъ. Это къ югу. А къ западу отъ завода тянется длинной полосой не по самому берегу, а отступя отъ него сажень на пятьдесятъ. А въ конц, въ Финляндіи, эта полоса опять подходитъ къ берегу.

— Богатый участокъ! — замтилъ сыщикъ.

— Богатый! — поддакнулъ стражникъ.— По длу и участокъ. День деньской-то къ нимъ везутъ, то отъ нихъ.

— Это вино то?

— Конечно вино. Будьте здоровеньки!

Холмсъ не удерживалъ его.

Въ этотъ день онъ прошелъ весь участокъ Морисона, побывалъ на морскомъ берегу, обошелъ вс окрестности и усталый вернулся поздно вечеромъ домой.

Но, въ то время, какъ Шерлокъ Холмсъ такъ дятельно принялся за работу, Натъ Пинкертонъ, король американскихъ сыщиковъ. тоже не дремалъ.

Какъ только Савва Ивановичъ Прохорновъ разсказалъ ему свое дло, онъ тотчасъ-же бросился въ сыскное отдленіе, гд навелъ самыя точныя справки о Морисон и его компаніон.

Къ вечеру того же дня Натъ Пинкертонъ уже совершенно опредленно зналъ: кто изъ нихъ и какими средствами обладалъ до начала торговли.

Просидвъ три вечера подрядъ надъ вычисленіями, онъ направился въ Блоостровъ.

Дохать до склада ‘Морисона и К^о‘ — было для него дломъ нсколькихъ минутъ.

Тутъ онъ слзъ съ пролетки, отпустилъ извозчика и твердымъ шагомъ вошелъ въ контору склада.

— Гд я могу сдлать заказъ? — спросилъ онъ одного изъ конторщиковъ.

— Сію минуту-съ! — отвтилъ тотъ быстро.— Господинъ Морисонъ сію секунду выйдутъ сами.

Дйствительно, черезъ нсколько минутъ вышелъ самъ хозяинъ. Конторщикъ что-то шепнулъ ему на ухо и онъ подошелъ къ сыщику.

— Вы хотите дать намъ заказъ? — освдомился онъ.

— Да, на хорошія сорта винъ,— отвтилъ сыщикъ. — Я желалъ бы сдлать пробы…

— О! къ вашимъ услугамъ! Вамъ большая партія потребуется?

— Тысячъ на восемь.

— Прекрасно! У насъ вы получите товаръ гораздо дешевле и лучшаго качества.

— Да, я слышалъ.

— Благодарю васъ! Какъ видите, наша фирма успла таки зарекомендовать себя въ короткій срокъ.

— Очень радъ! Значитъ, можно будетъ сдлать пробы?

— Покорнйше прошу слдовать за мною.

Слдомъ за хозяиномъ, сыщикъ вошелъ въ просторную, свтлую комнату, уставленную разной величины бутылками.

— Вотъ-съ, извольте вамъ прейскурантъ! — сказалъ Морисонъ, подавая ему книжку.— Выберите вина и я дамъ вамъ пробы.

Натъ Пинкертонъ просмотрлъ каталогъ и назвалъ нсколько марокъ.

Черезъ минуту передъ нимъ стояли нсколько маленькихъ, пробныхъ бутылочекъ, запечатанныхъ и оклеенныхъ бандеролями.

— Вы и пробные флаконы получаете изъ-за границы? — спросилъ сыщикъ.

— Какъ же-съ!

Длая пробы, сыщикъ пытливымъ взоромъ осматривалъ каждый уголокъ, каждую мелочь.

Но… вина были прекрасны, а подозрительнаго кругомъ не было ровно ничего.

— Вы не удивитесь, если я спрошу васъ: какимъ образомъ вы можете торговать дешевле всхъ? — задалъ онъ вдругъ вопросъ въ упоръ.

Морисонъ весело улыбнулся.

— Многіе спрашиваютъ меня объ этомъ,— отвтилъ онъ, — хотя конечно эта наша торговая тайна, но я не особенно скрытенъ. Дло очень просто: русскій купецъ любитъ брать на векселя, не любитъ платить тотчасъ по полученіи товара и ненавидитъ давать авансы. Мы же поступаемъ наоборотъ: если намъ нужно товару на десять тысячъ, мы посылаемъ двадцать, имя всегда крупныя суммы за фирмами. Благодаря этому мы имемъ большую скидку. А такъ какъ, благодаря нашему дешевому отпуску, оборотъ у насъ въ десять разъ быстре, чмъ у другихъ, то мы съ лихвой вознаграждаемъ себя за это одолженіе фирмамъ.

— Вотъ оно что! — задумчиво произнесъ Пинкертонъ.— Вы разршите мн взять съ собою нсколько пробныхъ флаконовъ, для показа компаніону. Я заплачу за нихъ.

— Объ этомъ пожалуйста не безпокойтесь! — быстро отвтилъ Морисонъ, завязывая нсколько бутылочекъ въ бумагу.— Это такой пустякъ, о которомъ мы никогда и не говоримъ.

Съ этими словами онъ подалъ пакетъ сыщику.

Пожавъ руку Морисону, Пинкертонъ вышелъ изъ склада и направился на станцію.

V.

Дня четыре Шерлокъ Холмсъ не возобновлялъ своей поздки по финляндской желзной дорог.

Казалось, что онъ совершенно бросилъ это дло.

Но зато онъ занимался теперь цлые дни очень странной работой.

Въ его кабинет появилась цлая коллекція винъ, словно онъ собирался открыть буфетъ.

Тутъ же лежали спиртомэтры, стояли какія-то банки, склянки и чашки.

Иногда къ нему, по его просьб, заходилъ Прохорновъ и они, запершись въ кабинет, подолгу о чемъ-то бесдовали. Наступилъ пятый день. Холмсъ всталъ рано и тотчасъ же принялся одваться.

Но на этотъ разъ онъ одвался не такъ, какъ обыкновенно.

Четыре дня онъ нарочно не брился и теперь его лицо, покрытое на подбородк, щекахъ и верхней губ короткой щетиной, напоминало лицо нмецкаго черно-рабочаго.

Костюмъ, который онъ надлъ, и выцвтшая зеленая, фетровая шляпа какъ нельзя больше подходили къ этому лицу. Слегка вымазавъ руки, онъ надлъ черезъ плечо небольшую котомку, сунулъ въ ротъ трубку и, еще разъ взглянувъ на себя въ зеркало, вышелъ изъ дому. Дохавъ на извозчик до финляндскаго вокзала, онъ взялъ билетъ до Блоострова, и пріхавъ туда, пшкомъ направился къ складу Морисона.

Войдя во дворъ склада, гд уже кипла работа, онъ спросилъ, гд контора. Ему указали.

Онъ прошелъ туда и спросилъ: не требуется ли тутъ работника.

Какой-то господинъ осмотрлъ его съ ногъ до головы и спросилъ:

— Нмецъ?

— Нмецъ,— отвтилъ сыщикъ, поддлывая акцентъ.

— А чмъ раньше занимался? — спросилъ господинъ.

— Строилъ дома, копалъ землю, огородничалъ,— отвтилъ съ достоинствомъ Шерлокъ Холмсъ. — Я спокойный человкъ и все умю.

Этотъ отвтъ видимо понравился господину.

Онъ обернулся къ конторщику и произнесъ:

— У насъ, кажется, уволенъ младшій сторожъ въ складочномъ помщеніи?

— Уволенъ, господинъ Морисонъ! — отвтилъ конторщикъ.

— Такъ попробуемъ этого. Я люблю нмцевъ.

И, указавъ на Шерлока Холмса, онъ вышелъ изъ конторы.

Приказчикъ опросилъ Холмса, отобралъ отъ него документъ, предусмотрительно захваченный изъ сыскного отдленія, и приказалъ ему явиться къ его новому начальству, старшему кладовщику.

Дло было покончено,и сыщикъ вступилъ на службу въ оптовый винный складъ ‘Морисонъ и К’.

VI.

Не прошло и трехъ дней, какъ сыщикъ уже зналъ каждый уголокъ склада и вполн освоился съ его жизнью.

Такъ какъ дни стояли теплые, то онъ цлые дни проводилъ во двор, гд вскор сталъ и спать.

Служба была не особенно утомительная.

Онъ завелъ знакомства, съ нкоторыми изъ рабочихъ завелъ даже дружбу и изрдка выпивалъ съ ними въ ближайшемъ кабачк.

Какъ уже говорилось, онъ зналъ каждый уголокъ.

Зналъ онъ, что во двор склада имется всего одинъ колодезь, а вскор могъ почти безъ ошибки сказать: сколько ведеръ воды выкачивается изъ него за день.

Онъ видлъ и пробовалъ каждую вызжавшую во дворъ бочку, опредляя количество привозимаго вина и выстукивалъ каждую бочку, отпускаемую изъ склада.

Раза два въ день на склад шла пріемка.

Это принимали вино, привозимое изъ петербургской таможни, гд оно оплачивалось пошлиной.

Бочки и бутылки съ этимъ виномъ вкатывались въ погреба и тамъ сортировались.

Сыщикъ замтилъ, что въ погреба имютъ доступъ лишь сами хозяева, да одинъ полуидіотъ-чернорабочій, который изрдка таскалъ туда воду и просиживалъ иногда тамъ, вмст съ хозяевами, по нсколько часовъ.

Вроятно они перекатывали тамъ бочки съ мста на мсто.

Нсколько разъ обращался онъ съ разспросами къ этому рабочему, но тотъ лишь глупо, по-идіотски, улыбался и хмыкалъ носомъ.

Но сыщикъ не унывалъ.

Онъ продолжалъ настойчиво длать свои наблюденія, частенько вынимая осторожно свою записную книжку и длая въ ней какія-то таинственныя записи.

Въ свободные часы онъ присоединялся къ рабочимъ, собиравшимся кучками и тогда начинался разговоръ.

Конечно, говорили больше о склад, о хозяевахъ, а главное, объ ихъ богатств и удач.

Нкоторые изъ рабочихъ были коренные здшніе жители, на ихъ глазахъ развилось все дло и они служили центромъ вниманія.

— Какъ тутъ не разбогатть, когда ума у нихъ хоть отбавляй! Да притомъ капиталъ,— сказалъ однажды одинъ изъ такихъ рабочихъ. — Скажемъ, примрно хоть про землю… Прежде эта земля совсмъ никудышняя была, а теперь глянь-ка !

— Чмъ же никудышняя? — заинтересовался сыщикъ.

— А тмъ, что полоска ихняя какъ разъ по лужку идетъ, а въ лужк болото было. Они и купили-то ее изъ-за этого за безцнокъ! А теперь ей цна разъ въ десять больше стала!

— А болото?

— И-и! Тутъ такая работа шла! Душъ пятьдесятъ насъ тогда работало…

— По осушк?

— Ну да! По всему, значитъ, ихнему участку трубы проложили, а отъ главной трубы — пять отводовъ къ морю.

— Это какъ же такъ?

— А очень просто! Сначала прорыли мы сточныя канавы, потомъ… ну, значитъ, какъ въ городахъ подъ улицами идетъ! Вода черезъ ршетки стекаетъ внизъ… и въ главную трубу. А изъ нея, по пяти трубамъ, въ море. Понялъ?

— Понялъ и высохло?

— Аль не видалъ? Небось мокроты теперь нигд нту.

Этотъ разсказъ сильно заинтересовалъ сыщика.

— А гд же эта труба идетъ? — полюбопытствовалъ онъ.

— А вонъ тамъ, проходитъ подъ всмъ складомъ! Тутъ колно и отводъ къ морю. Выпьешь что ли сотку?

— Пойдемъ! — согласился Шерлокъ Холмсъ.

И они направились въ ближайшій трактиръ.

VII.

На слдующій день Холмсъ попросился създить въ Петербургъ, якобы для того, чтобы захватить съ собою остальныя свои вещи.

Его отпустили.

Лишь только онъ очутился въ своей квартир, какъ тотчасъ же кинулся къ телефону.

Черезъ часъ въ его квартир собрались: купецъ Прохорновъ, полковникъ пограничной стражи, одинъ изъ крупныхъ акцизныхъ чиновниковъ и околодочный надзиратель.

Никто не зналъ, зачмъ ихъ вызвалъ знаменитый сыщикъ, и теперь вс пристали къ нему съ разспросами.

Но Холмсъ, казалось, только изводилъ ихъ, всячески увиливая отъ прямыхъ отвтовъ.

— Погодите, господа, погодите! Все узнаете въ свое время, а теперь я могу сказать вамъ лишь одно: сегодня ночью вы будете свидтелями одного крупнаго дла, открытаго мною. И это дло касается каждаго изъ васъ!

— Значитъ вы насъ куда-то потащите? — спросилъ полковникъ.

— Да. И я совтую вамъ захватить съ собою револьверы.

— Тьфу ты, чортъ возьми! воскликнулъ акцизный.— Не прикажете ли еще переодться?

— Обязательно! — сказалъ сыщикъ.— Я только что хотлъ сказать это! Ваши форменные костюмы совершенно не годятся для подобныхъ похожденій! Они обратили бы на насъ вниманіе и погубили бы все дло.

— Что же вы хотите?

— Чтобы вс пріхали къ тремъ часамъ дня на финляндскій вокзалъ, но одтыми въ простое статское платье. Я буду ждать васъ съ хорошимъ запасомъ вина и закусокъ…

— Гм… недурно! — воскликнулъ полковникъ.— Надюсь, мы попробуемъ того и другого?

— Конечно,— проговорилъ сыщикъ улыбаясь.— Мы, вдь, демъ на пикникъ.

— И на долго?

— Можетъ быть, на всю ночь. На морскомъ берегу теперь хорошо!

— Можетъ быть и лакеи будутъ?

— Да. Два переодтыхъ жандарма будутъ нашими лакеями.

Сговорившись окончательно, сыщикъ выпустилъ гостей.

Затмъ онъ забралъ кое какія вещи въ узелокъ, въ длинный пакетъ завернулъ четыре линемановскихъ лопаты и короткій острый ломъ и, захвативъ эти вещи съ собой, слъ на извозчика.

По пути онъ захалъ въ гастрономическій магазинъ, купилъ тамъ винъ и закусокъ и затмъ отправился на вокзалъ.

Компанія уже ждала его.

Вс были одты въ статское платье и лишь одинъ Шерлокъ Холмсъ былъ по-прежнему въ своемъ костюм чернорабочаго.

Подойдя къ Прохорнову, словно его рабочій, сыщикъ указалъ на привезенныя вещи.

— Вотъ-съ, тутъ… все что приказали!

И видя, что никто не обращаетъ на нихъ вниманія, онъ быстро заговорилъ:

— Длинный тючекъ не раскупоривайте. Вина и закуски — вотъ въ этихъ двухъ корзинахъ. Когда прідете къ складу Морисона, то найдете себ мстечко въ рощиц, противъ западной стны склада. Эта рощица находится шагахъ въ двухстахъ отъ склада. Расположитесь въ ней, словно пріхали на пикникъ, разложите костеръ, раскупорьте корзину, пейте и закусывайте!

— А вы? — спросилъ купецъ.

— Я пріду въ свое время!

Съ этими словами онъ взялъ свой узелокъ и отошелъ прочь.

VIII.

Натъ Пинкертонъ не долго раздумывалъ.

— А ну-ка, провримъ слова Морисона! — сказалъ онъ самъ себ съ улыбкой.

И въ тотъ же день въ парижскую сыскную полицію полетла пространная телеграмма, въ которой Натъ Пинкертонъ убдительно просилъ узнать отъ главныхъ винныхъ фирмъ: почемъ отпускаютъ он товаръ Морисону, какъ производятся послднимъ платежи и какое количество вина высылается ему каждой фирмой.

— Чортъ меня возьми, если по этой ниточк я не распутаю весь клубокъ! — ворчалъ американецъ, сидя передъ столомъ и продолжая свои вычисленія.

Весь день прошелъ въ ожиданіи.

Но вотъ вечеромъ пришла, наконецъ, отвтная срочная депеша изъ Парижа.

Самъ начальникъ парижской сыскной полиціи извщалъ въ ней Пинкертона о нижеслдующемъ:

‘Фирмы наши длаютъ фирм ‘Морисонъ и К^о‘ лишь на 5% скидки больше чмъ остальнымъ. Фирма ‘Морисонъ и К^о‘ не платитъ авансовъ, но беретъ весь товаръ за наличные деньги. Товаръ отправляется частью на Петербургъ, но большая часть винъ направляется фирм въ Выборгъ’.

Затмъ шелъ перечень количества винъ, отправляемыхъ всми французскими фирмами фирм ‘Морисонъ и К^о‘.

Прочитавъ два раза депешу, Натъ Пинкертонъ улыбнулся.

— Такъ-съ, господинъ Морисонъ!— проворчалъ онъ.— Значитъ вы все лгали мн! Но зачмъ же вамъ отправлять все на Выборгъ? Ужъ не контрабандишкой ли вы промышляете?!

Онъ сунулъ депешу въ карманъ, накинулъ пальто и направился къ Прохорнову.

— Дома? — спросилъ онъ горничную, входя въ переднюю.

— Ахъ, это вы, господинъ Пинкертонъ! — воскликнула жена Прохорнова, входя въ эту минуту въ переднюю. — А мужъ недавно ухалъ.

— Съ кмъ? Куда?

— Онъ говорилъ, что Шерлокъ Холмсъ потребовалъ, чтобы онъ, вмст съ жандармами и акцизнымъ, немедленно пріхалъ въ Блоостровъ къ складу.

— О, чортъ,— свирпо воскликнулъ американецъ. — Да неужели же я снова опоздалъ!?

И, наскоро простившись съ хозяйкой, онъ бросился на финляндскій вокзалъ.

IX.

Когда Шерлокъ Холмсъ вошелъ въ ворота склада, было уже часовъ шесть съ половиной.

Тотъ самый рабочій, который разсказывалъ ему про осушку, встртилъ его.

— Слушай, братецъ, а я сегодня гулять хочу! — сказалъ ему сыщикъ.— Да и дльце наклевывается хорошее. Вотъ, коли бы ты былъ свободенъ, такъ я и тебя бы прихватилъ. За ночь — пятерку заработать каждый можетъ!

— Ну-у? — воскликнулъ тотъ.— А ты бы взаправду меня прихватилъ! Я освобожусь въ семь часовъ.

— Что-жъ, пойдемъ! Только никому ни слова!

Работа въ семь часовъ окончилась и сыщикъ, попросивъ одного изъ рабочихъ подежурить эту ночь за себя, вышелъ изъ воротъ склада, въ сопровожденіи товарища, Федора Сиднева.

— Гд жъ работа-то? — спросилъ тотъ.

— Сейчасъ узнаешь! — отвтилъ сыщикъ, направляясь къ рощ.

И лишь только они дошли до рощи, сыщикъ остановился.

— Слушай, Федоръ,— сказалъ онъ серьезно.— А вдь ты и я будемъ богаты!

— Да ну!— воскликнулъ рабочій.

— Врно теб говорю! Тутъ на этой земл кладъ зарытъ. Около той самой трубы, которую вы проводили!

— Буде болтать-то! — пробормоталъ недоврчиво Сидневъ.

— Право слово! Вонъ тамъ въ рощ господа сидятъ! Затмъ и пріхали, а мн четверть клада общали за помощь. Такъ и быть, изъ своей части я теб треть уступлю, коли поможешь!

Глаза Сиднева такъ и загорлись.

— Чего-жъ не помочь! Разв отъ богатства кто отказывается!

— То-то же! Ты мсто знаешь, гд труба проложена?

— Какъ не знать!

— Хорошо?

— Ужъ каждое колно знаю!

— Вотъ и прекрасно! Сегодня ночью и за работу примемся! Подожди меня тутъ, а я сейчасъ прибгу.

Оставивъ товарища, сыщикъ пробжалъ въ рощу.

Тамъ, недалеко отъ опушки, сидла кутящая компанія, весело попивая вино и перекидываясь шутками.

Увидавъ сыщика, вс обрадовались.

— Наконецъ-то! — крикнулъ полковникъ

Холмсъ приложилъ палецъ къ губамъ.

— Помните: я вами нанятъ копать у дренажной трубы. За это мн четверть клада. Я вернусь съ работникомъ. Сблизьтесь съ нами.

Онъ снова возвратился къ Сидневу и пригласилъ его слдовать за собою.

А черезъ минуту они уже присоединились къ кутящей компаніи.

Сначала Сидневъ стснялся.

Но наступившая тьма, да пара-другая стакановъ вина сдлали свое дло.

А когда полковникъ замтилъ, что вс они работаютъ по одному и тому же длу, а значитъ тутъ не можетъ быть различія между бариномъ и работникомъ, Сидневъ совсмъ разошелся.

Кутежъ продолжался часовъ до одиннадцати.

Кругомъ все спало, а складъ казался совершенно безлюднымъ.

Отведя полковника въ сторону, сыщикъ заговорилъ:

— Участокъ Морисона тянется версты четыре на западъ и обозначенъ двумя канавками, между которыми мы стоимъ. Сейчасъ же пусть жандармы двинутся на тотъ конецъ участка, который за финляндской границей. По пути надо осматривать все. На томъ конц должна быть постройка, дача или еще что-нибудь. Пусть узнаютъ: куда тамъ привозятъ бочки, войдутъ въ тотъ домъ и арестуютъ всхъ. Ну, а мы — за дло!

Лишь только жандармы ушли, сыщикъ подошелъ къ Сидневу.

— Ну, теперь показывай!

Развязавъ лопаты, они двинулись, вс вмст, глубже въ рощу.

Посл короткихъ поисковъ, Сидневъ остановился у одного пня.

— Отсюда шагъ впередъ! Этотъ пень я помню! Вонъ объ тотъ выступъ я ободралъ рубаху!

Съ лихорадочной поспшностью вс принялись за работу. Наконецъ, лопата Сиднева стукнулась о что-то твердое.

Это была толстая чугунная труба.

Схвативъ ломъ, сыщикъ нсколько разъ, изо всей силы, ударилъ по ней. И осколки трубы полетли во вс стороны.

Взявъ фонарь, сыщикъ осмотрлъ внутри пробитую трубу и глаза его побдоносно сверкнули.

— Ну-съ, господа, готово!— произнесъ онъ торжественно. Я исполнилъ свою миссію! Вы были правы, г-нъ Прохорновъ, подозрвая контрабанду. А я уврился въ ней съ перваго же дня поступленія въ складъ. Высчитывая все количество поступающаго въ складъ и отпускаемаго изъ него вина, я сразу замтилъ, что отпускъ превышаетъ въ семь съ половиной разъ поступленіе. Мн оставалось думать, что привозимое вино разбавляется водой, сдабривается спиртомъ и увеличивается этимъ путемъ. Тогда я сталъ изучать: какое количество воды вычерпывается изъ колодца. И тутъ я сталъ въ тупикъ. Количество воды, выкачиваемое изъ колодца, было таково, какое потребно лишь для питья рабочихъ, варки пищи и вообще для домашняго обихода. Кром того я видлъ, что въ погреба воды носятъ мало. Значитъ не могло быть и рчи о томъ, чтобы вина разбавляли. Ежедневно въ погреба поступало до двадцати четырехъ бочекъ, а отпускали изъ нихъ до ста восьмидесяти. На складъ привозили все время новый, пустыя бочки отъ бондарей. Очевидно вино откуда-то бралось, потому что, еслибы только пять дней продолжалось такое превышеніе вывоза надъ ввозомъ, то погреба бы опустли. А между тмъ я всегда видлъ ихъ полными. И вдругъ я узналъ, что Морисонъ, прежде чмъ строить складъ, купилъ этотъ длинный болотистый участокъ, переходящій границу. Зачмъ онъ купилъ его весь, когда для склада достаточно было небольшого куска? Зачмъ онъ сразу сталъ осушать его не простыми канавами, а трубами, изъ которой главная идетъ черезъ весь участокъ? Зачмъ построилъ онъ складъ на границ и какъ разъ тамъ, гд проходила труба? Вы понимаете въ чемъ дло? Черезъ эту трубу, изъ Финляндіи проведено нсколько тонкихъ трубъ…

Онъ освтилъ внутренность проломанной трубы и присутствующіе увидли штукъ восемь трубокъ по дюйму въ діаметр, проложенныхъ по дну большой трубы.

— Дайте стаканъ! — приказалъ сыщикъ.— Нтъ, нсколько стакановъ.

Онъ стукнулъ ломомъ по одной изъ трубокъ.

Изъ нея хлынула темная жидкость.

Онъ подставилъ стаканъ и наливъ его, сначала понюхалъ, а затмъ попробовалъ.

— Чудная марсала! — сказалъ онъ передавая полковнику стаканъ.

Онъ поочереди перешибъ вс трубки, наливая изъ каждой вина.

Сидневъ стоялъ, разиня ротъ.

Поочереди были испробованы: мадера, портвейнъ, малага, коньякъ, ромъ и два сорта благо вина.

Фуроръ былъ необыкновенный.

Всмъ стало яснымъ, какимъ образомъ Морисонъ могъ продавать вино дешевле всхъ. Вино, по трубкамъ, проходило черезъ границу непосредственно въ погреба, не оплачиваясь пошлиной.

Вдругъ со стороны склада донеслись голоса.

— Тише! На землю! — скомандовалъ сыщикъ.

Вся компанія притаилась.

Два человка, съ фонарями въ рукахъ шли очень тихо отъ склада къ рощ, освщая землю и тщательно осматривая ее.

— … бываетъ, я васъ увряю! — донесся до сыщика голосъ одного изъ нихъ.

— Ахъ нтъ! отвтилъ другой съ раздраженіемъ. — Телефонируютъ, что отпускъ винъ продолжается, а изъ трубъ ничего не идетъ! Очевидно, что-нибудь случилось съ трубой!

Въ это время они подошли совсмъ близко.

— Что вы думаете? — спросилъ одинъ изъ нихъ.

— То, что мы вс попробовали вашихъ винъ! — грозно крикнулъ сыщикъ, подымаясь съ мста и выхватывая револьверъ.

— Вы арестованы, гг. Морисонъ и Фоминъ! Мы полиція!

Не успли контрабандисты прійти въ себя, какъ крпкіе ремни опутали ихъ руки и вся компанія направилась къ складу.

* * *

Вскор сюда пришли и жандармы съ четырьмя арестованными.

Это были прикащики фирмы, застигнутые въ одномъ изъ домовъ по ту сторону участка, гд они наливали въ трубки вина, привезенныя изъ Финляндіи.

Вс вмст, ведя за собою арестованныхъ, они направились къ вокзалу.

Но едва успли они выйти изъ рощицы, какъ передъ ними выросла темная, худощавая фигура.

— Стой! кто идетъ?! — крикнулъ Шерлокъ Холмсъ, выступая впередъ и подымая револьверъ.

— Натъ Пинкертонъ! — хладнокровно отвтилъ американецъ, въ свою очередь подымая револьверъ. — Съ кмъ имю честь?

— Со своимъ старымъ знакомымъ Шерлокомъ Холмсомъ! Вы немного опоздали коллега! — произнесъ англичанинъ.

Оба сыщика опустили револьверъ и подошли другъ къ другу.

— Вы всегда, становитесь на моемъ пути, мистеръ Холмсъ! — съ легкимъ раздраженіемъ произнесъ американецъ.

— Я не виновенъ въ этомъ, коллега! — отвтилъ Холмсъ.

Натъ Пинкертонъ пожалъ плечами.

— Я знаю это_, товарищъ, но вдь и я человкъ, и я не лишенъ тщеславія.

И пожавъ руку Холмсу, онъ присоединился къ общей компаніи.

КОНЕЦЪ

Приключенія Шерлока Холмса противъ Ната Пинкертона въ Россіи

Тайна Фонтанки.

II.

III.

IV.

V.

VI.

VII.

VIII.

X.

XI.

XII.

XIII.

Грабежъ во время панихиды архіерея.

II.

III.

IV.

V.

VI.

VII.

VIII.

Рынокъ женщинъ.

I.

II.

III.

IV.

V.

VI.

VII.

VIII.

IX.

X.

Тайна отца.

I.

II.

III.

IV.

V.

VI.

VII.

VIII.

Экспропріаторъ.

I.

II.

III.

V.

VI.

Вино фирмы Морнсонъ и Кo.

I.

II.

III.

V.

VI.

VII.

VIII.

IX.

Читайте также:

Вино фирмы Морнсонъ и К^o.