Приговор, Достоевский Федор Михайлович, Год: 1880

Время на прочтение: 4 минут(ы)
Ф.М.Достоевский. Приговор
Кстати, вот одно рассуждение одного самоубийцы от скуки, разумеется
матерьялиста.
‘…В самом деле — какое право имела эта природа производить меня на
свет, вследствие каких-то там своих вечных законов? Я создан с сознанием и
эту природу сознал, какое право она имела производить меня, без моей воли на
то, сознающего? Сознающего, стало быть, страдающего, но я не хочу страдать —
ибо для чего бы я согласился страдать? Природа, чрез сознание мое, возвещает
мне о какой-то гармонии в целом. Человеческое сознание наделало из этого
возвещения религий. Она говорит мне, что я, — хоть и знаю вполне, что в
‘гармонии целого’ участвовать не могу и никогда не буду, да и не пойму ее
вовсе, что она такое значит, — но что я все-таки должен подчиниться этому
возвещению, должен смириться, принять страдание в виду гармонии в целом и
согласиться жить. Но если выбирать сознательно, то, уж разумеется, я скорее
пожелаю быть счастливым лишь в то мгновение, пока я существую, а до целого и
его гармонии мне ровно нет никакого дела после того, как я уничтожусь, —
останется ли это целое с гармонией на свете после меня или уничтожится
сейчас же вместе со мною. И для чего бы я должен был так заботиться о его
сохранении после меня — вот вопрос? Пусть уж лучше я был бы создан как все
животные, то есть живущим, но не сознающим себя разумно, сознание же мое
есть именно не гармония, а, напротив, дисгармония, потому что я с ним
несчастлив. Посмотрите, кто счастлив на свете и какие люди соглашаются жить?
Как раз те, которые похожи на животных и ближе подходят под их тип по малому
развитию их сознания. Они соглашаются жить охотно, но именно под условием
жить как животные, то есть есть, пить, спать, устраивать гнездо и выводить
детей. Есть, пить и спать по-человеческому значит наживаться и грабить, а
устраивать гнездо значит по преимуществу грабить. Возразят мне, пожалуй, что
можно устроиться и устроить гнездо на основаниях разумных, на научно верных
социальных началах, а не грабежом, как было доныне. Пусть, а я спрошу для
чего? Для чего устраиваться и употреблять столько стараний устроиться в
обществе людей правильно, разумно и нравственно-праведно? На это, уж
конечно, никто не сможет мне дать ответа. Все, что мне могли бы ответить,
это: ‘чтоб получить наслаждение’. Да, если б я был цветок или корова, я бы и
получил наслаждение. Но, задавая, как теперь, себе беспрерывно вопросы, я не
могу быть счастлив, даже и при самом высшем и непосредственном счастье любви
к ближнему и любви ко мне человечества, ибо знаю, что завтра же все это
будет уничтожено: и я, и все счастье это, и вся любовь, и все человечество —
обратимся в ничто, в прежний хаос. А под таким условием н ни за что не могу
принять никакого счастья, — не от нежелания согласиться принять его, не от
упрямства какого из-за принципа, а просто потому, что не буду и не могу быть
счастлив под условием грозящего завтра нуля. Это — чувство, это
непосредственное чувство, и я не могу побороть его. Ну, пусть бы я умер, а
только человечество оставалось бы вместо меня вечно, тогда, может быть, я
все же был бы утешен. Но ведь планета наша невечна, и человечеству срок —
такой же миг, как и мне. И как бы разумно, радостно, праведно и свято ни
устроилось на земле человечество, — все это тоже приравняется завтра к тому
же нулю. И хоть это почему-то там и необходимо, по каким-то там всесильным,
вечным и мертвым законам природы, но поверьте, что в этой мысли заключается
какое-то глубочайшее неуважение к человечеству, глубоко мне оскорбительное и
тем более невыносимое, что тут нет никого виноватого.
И наконец, если б даже предположить эту сказку об устроенном наконец-то
на земле человеке на разумных и научных основаниях — возможною и поверить
ей, поверить грядущему наконец-то счастью людей, — то уж одна мысль о том,
что природе необходимо было, по каким-то там косным законам ее, истязать
человека тысячелетия, прежде чем довести его до этого счастья, одна мысль об
этом уже невыносимо возмутительна. Теперь прибавьте к тому, что той же
природе, допустившей человека наконец-то до счастья, почему-то необходимо
обратить все это завтра в нуль, несмотря на все страдание, которым заплатило
человечество за это счастье, и, главное, нисколько не скрывая этого от меня
и моего сознанья, как скрыла она от коровы, — то невольно приходит в голову
одна чрезвычайно забавная, но невыносимо грустная мысль: ‘ну что, если
человек был пущен на землю в виде какой-то наглой пробы, чтоб только
посмотреть: уживется ли подобное существо на земле или нет?’ Грусть этой
мысли, главное — в том, что опять-таки нет виноватого, никто пробы не делал,
некого проклясть, а просто все произошло по мертвым законам природы, мне
совсем непонятным, с которыми сознанию моему никак нельзя согласиться. Ergo:
1
Так как на вопросы мои о счастье я через мое же сознание получаю от
природы лишь ответ, что могу быть счастлив не иначе, как в гармонии целого,
которой я не понимаю, и очевидно для меня, и понять никогда не в силах —
Так как природа не только не признает за мной права спрашивать у нее
отчета, но даже и не отвечает мне вовсе — и не потому, что не хочет, а
потому, что и не может ответить —
Так как я убедился, что природа, чтоб отвечать мне на мои вопросы,
предназначила мне (бессознательно) меня же самого и отвечает мне моим же
сознанием (потому что я сам это все говорю себе) —
Так как, наконец, при таком порядке, я принимаю на себя в одно и то же
время роль истца и ответчика, подсудимого и судьи и нахожу эту комедию, со
стороны природы, совершенно глупою, а переносить эту комедию, с моей
стороны, считаю даже унизительным —
То, в моем несомненном качестве истца и ответчика, судьи и подсудимого,
я присуждаю эту природу, которая так бесцеремонно и нагло произвела меня на
страдание, — вместе со мною к уничтожению… А так как природу я истребить
не могу, то и истребляю себя одного, единственно от скуки сносить тиранию, в
которой нет виноватого’.
N. N.
1 Следовательно: (лат.).
Права на это собрание электронных текстов и сами электронные тексты
принадлежат Алексею Комарову, 1996-2000год. Разрешено свободное
распространение текстов при условии сохранения целостности текста (включая
данную информацию). Разрешено свободное использование для некоммерческих
целей при условии ссылки на источник — Интернет-библиотеку Алексея Комарова.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека