Предисловие к речи Алексеева, Плеханов Георгий Валентинович, Год: 1889 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 5 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ИНСТИТУТ К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

БИБЛИОТЕКА НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ Д. РЯЗАНОВА

Г. В. ПЛЕХАНОВ

СОЧИНЕНИЯ

ТОМ III

под редакцией
Д. РЯЗАНОВА

Предисловие к речи Алексеева

(Изд. ‘Русск. Соц.-Дем. Союза’, Женева, 1889 г.)

В 1877 году, в течение 22 дней, с 21-го февраля по 14 марта, в Петербурге, в особом присутствии правительствующего Сената, происходил суд над 50 лицами, обвиняемыми в социально-революционной пропаганде между рабочими различных фабрик, т. е. в распространении между ними социалистических и революционных учений. В числе обвиняемых было несколько человек рабочих, и между ними Петр Алексеевич Алексеев, крестьянин деревни Новинской, Сычевского уезда, Смоленской губернии. Когда судьи предложили ему выбрать себе защитника (адвоката), он ответил: ‘Что мне защитник? Какой смысл имеет защита, когда всякому известно, что в подобных процессах приговор суда бывает составлен заранее, так что весь этот суд есть не более, как комедия: защищайся, не защищайся, все равно. Я отказываюсь от защиты’. 10 марта он произнес свою речь, в которой не защищался и не оправдывался, а, напротив, обвинял правительство и капиталистов. Мы издаем эту речь для русских рабочих. Она принадлежит им по праву. Не велика она, но пусть прочтут ее рабочие, и они увидят, что в ней, в немногих словах, сказано много и много такого, над чем им стоит крепко призадуматься. Правда и то, что речь эта не бог знает как искусно составлена. Если она попадется в руки какому-нибудь ‘настоящему’, ‘заправскому’ писателю, то он без труда найдет в ней много недостатков. Начать ее, — скажет он — нужно было так-то, а продолжать вот как, в середину вставить вот то, а к концу подогнать вот это. Но дело не в том, как сказал Петр Алексеев, дело в том, что сказал он. Сказал же он вещи не только совершенно верные, но еще глубоко им прочувствованные. Описывая бедственное положение русских рабочих, он снова, в зале суда, испытывал то негодование, ту злобу против врагов рабочего класса, которые заставили его сделаться революционером. Вот почему нельзя читать его речи без увлечения, хотя в ней, с внешней стороны, бесспорно есть недостатки.

Петр Алексеев говорит, главным образом, о тяжелом положении своих товарищей, русских рабочих. Но мимоходом упоминает о том, как могут рабочие выйти из такого положения. ‘Русскому рабочему народу остается надеяться только на самого себя’, — говорит он. — Это так же справедливо, как и все сказанное им в своей речи. Целые миллионы рабочих западноевропейских стран давно уже пришли к этой мысли. Когда в 1864 году в Лондоне образовалось Международное Рабочее Общество, то в уставе его было прежде всего сказано: ‘Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих’. Это значит, что рабочий класс не должен рассчитывать ни на правительство, ни на высшие классы (дворянство, купечество и т. п.), потому что ни правительство, ни высшие классы, живущие насчет труда рабочих, никогда ничего для них не сделают. Рабочим остается позаботиться самим о себе. На западе передовая партия рабочих смотрит теперь на это дело так, по ее мнению, рабочие должны сделать революцию: свергнуть существующие правительства и, захвативши государственную власть в свои руки, распорядиться со своими притеснителями по своему. Этого, конечно, вдруг не сделаешь, для этого нужна сила и большая сила. До сих пор еще многие рабочие не понимают своих собственных выгод и сами поддерживают теперешние порядки. Революционная рабочая партия должна убедить, просветить их, растолковать им свои цели и стремления, перевести их на свою сторону. Этим она и занимается во всех западных странах. Этим и у нас в России следует заняться понявшим дело рабочим. Чем скорее они возьмутся за это, тем скорее придет время победы. В ожидании же этого времени западные рабочие стараются вынудить у своих правительств разные второстепенные уступки: там настоят на сокращении рабочего дня, в другом месте добьются заведения хороших школ для народа, или облегчения податей и налогов, и так далее. Но чего больше всего добиваются рабочие — так это политических прав для своего класса:

1) свободы собираться для обсуждения своих нужд и говорить на этих собраниях все, что вздумается, не отвечая за это ни перед судом, ни перед полицией,

2) свободы устраивать всякие общества для взаимной помощи и поддержки в борьбе с хозяевами и с самими же правительствами,

3) свободы печати. (На западе рабочие не только читают газеты и журналы, но и сами печатают их, обсуждая в них свои нужды и потребности).

Правом свободы печати, свободы собраний и обществ очень дорожат западноевропейские рабочие. Не меньше того дорожат они и своим избирательным правом. Известно, что в западных странах делами государства заведуют не одни только короли, как у нас заправляет ими только один царь. Есть страны (республики, например, Франция и Швейцария), где королей и совсем нет. Во всех западных странах ход дел зависит больше всего от выборных (депутатов), которые съезжаются в столицы и образуют там законодательные собрания. Вот тут-то для западных рабочих и является вопрос, кто имеет право назначать таких выборных: весь ли народ, то есть стало быть и все рабочие, или одни только богатые, то есть землевладельцы, купцы, фабриканты и проч. Рабочие везде стоят за назначение выборных всем народом, т. е. за всеобщее избирательное право.

Надо думать, что скоро и у нас высшие классы потребуют ограничения царской власти: очень уж надоели всем наши нынешние порядки. И это, конечно, будет очень хорошо. Рабочие непременно должны сами требовать ограничения царской власти. Но и тогда следует помнить им великое правило: освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих. Когда будет ограничена царская власть, нужно, чтобы рабочие добились права посылать своих выборных в Законодательное собрание, или, как мы уже называли его, всеобщего избирательного прав’. Пользуясь таким правом, рабочие сумеют послать в Законодательное собрание своих истинных представителей, которые, конечно, будут отстаивать их дело не так, как отстаивали бы их господа помещики, купцы и фабриканты. Те ведь только о себе и думают.

Но кто же эти истинные представители рабочего класса?

Во-первых, свои же братья-рабочие. В западноевропейских Законодательных собраниях уже есть такие рабочие избранники рабочего класса, которые не бьют лицом в грязь перед заседающими там ‘господами’. Со временем бу-дут и у нас такие рабочие. Кроме их, могут очень и очень пригодиться такие люди, которые, хотя и не принадлежат по своему рождению к высшим классам, но настолько сочувствуют рабочим, что им можно довериться без боязни. Петр Алексеев в своей речи с увлечением отзывается о нашей ‘интеллигентной молодежи’, или как часто выражаются рабочие о ‘студентах’. ‘Она одна — говорит он — братски протянула к нам свою руку. Она одна откликнулась, подала свой голос на все слышанные крестьянские стоны Российской империи. Она одна до глубины души прочувствовала, что значит, и отчего это отовсюду слышны крестьянские стоны. Она одна не может холодно смотреть на этого изнуренного, стонущего под ярмом деспотизма, угнетенного крестьянина. Она одна, как добрый друг, братски протянула к нам свою руку и от искреннего сердца желает вытащить нас из затягивающей пучины на благоприятный для всех стонущих путь. Она одна, не опуская руки, ведет нас, раскрывая все отрасли для выхода всех наших собратьев из этой лукаво построенной ловушки, до тех пор, пока не сделает нас самостоятельными проводниками к общему благу народа. И она одна неразлучно пойдет с нами до тех пор, пока подымется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах…’. Во всем этом много правды. Революционеры из ‘студентов’ много сделали для пробуждения рабочих. Но беда в том, что теперь наша ‘интеллигентная молодежь’ начинает как-то забывать о ‘народе’, о котором она так много кричала лет пятнадцать тому назад. Теперь между революционерами из ‘интеллигентной молодежи’ есть даже много таких господ, что прямо говорят против рабочего класса. Одни уверяют, что будто и нет его совсем в России, другие соглашаются, что он есть, но прибавляют, что все рабочие очень глупы и необразованны, а потому и внимания на них обращать не стоит. А недавно в одной, тоже пожалуй ‘интеллигентной’, газетке (выходившей за границей) один барчонок написал, что мол с рабочими дела иметь не стоит, потому что, как только их заберет полиция, так они сейчас же все и всех выдадут. На таких ‘интеллигентных’ (а лучше сказать вовсе неинтеллигентных, то есть вовсе неумных господ) рабочему классу, конечно, рассчитывать невозможно. Их нужно даже опасаться. Они кричат теперь: не нужно нам рабочих. Придет время, когда они запоют совсем другое и прикинутся лучшими друзьями рабочего класса (именно, когда они увидят, что рабочие могут быть полезны им в борьбе против царя). Но пусть же русские рабочие не забывают теперешнего отношения к ним подобных господ ‘интеллигентов’. Пусть они отплатят им равнодушием за равнодушие, презрением за презрение. Пусть они скажут им: ‘Вам не нужно было нас, теперь нам не нужно вас. Мы и без вас добьемся политической свободы и политических прав и уж, конечно, воспользуемся ими не для того, чтобы выбирать вас в Законодательное собрание. Кто не за нас, тот против нас, а кто против нас, того нам глупо было бы и поддерживать’.

Но относясь таким образом к ‘интеллигентам’, желающим ‘обойтись без рабочих’, русские рабочие должны тем более дорожить поддержкой тех революционеров из ‘интеллигентной молодежи’, которые целиком перешли на их сторону и стараются теперь же, несмотря на опасность, распространять между ними правильные взгляды на вещи. Такие люди являются истинными друзьями рабочих, и к ним вполне может быть применено все сказанное Петром Алексеевым об ‘интеллигентной молодежи.

Читайте также: