ПРЕДИСЛОВИЕ К ‘ИСТОРИИ О НЕВИННОМ ЗАТОЧЕНИИ БЛИЖНЕГО БОЯРИНА АРТЕМОНА СЕРГИЕВИЧА МАТВЕЕВА’
К читателю
КОММЕНТАРИИ
Предисловие к ‘Истории о невинном заточении ближнего боярина Артемона Сергиевича Матвеева’, Новиков Николай Иванович, Год: 1776
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Новиков Н. И. Избранное
М.: Правда, 1983.
Сообщаемая ныне мною ученому свету книга содержит в себе разные известия, касающиеся до жизни славнейшего мужа времен царя Алексея Михайловича. История наша весьма мало может нам представить ему подобных. Сей есть Артемон Сергиевич Матвеев, ближний боярин, наместник разных городов, царския большия печати и государственных посольских дел сберегатель, приказов стрелецкого, казанского и других, тако ж и Монетного двора главный судия. Сей муж неутомимыми услугами, верностию и преданностию к государю, беспредельною любовию к отечеству, милосердием к народу, мудростию и правосудием в делах политических и гражданских, храбростию и прозорливостию в делах воинских и, наконец, ученостию своею снискал себе славное название царского друга и благодетеля народа. Царь Алексей Михайлович писывал к нему обыкновенно в письмах своих: ‘Друг мой Сергиевич!’ Одно из таковых писем доказывает совершенно, сколь велики были к нему любовь и доверенность сего государя. Сие письмо писано было к нему из Москвы под Смоленск, где тогда Артемон Сергиевич с войском находился, а в нем между прочим написано: ‘Приезжай к нам скорее: дети мои и я без тебя осиротели, за ними присмотреть некому, а мне посоветовать без тебя не с кем’, и проч. Таковых писем и других известий и собственных Артемона Сергиевича записок и сына его графа Андрея Артемоновича весьма много находится в доме князей Мещерских, о чем я сам слышал от покойного его сиятельства князя Василия Ивановича Мещерского и которые он, разобрав, обещал ко мне прислать. Желательно бы было, чтобы сии бумаги ко мне сообщены были, дабы или при втором издании приобщить оные к сей книге, или бы можно было присту’ пить и к сочинению полной истории сего великого му* жа. Любовь же народную к нему доказывает слышанное мною от многих достоверных людей, а паче от покойного князя Василия Ивановича Мещерского известие, который уверял меня, что он сие известие почерпнул из домовых записок, находящихся у него, и которое я здесь сообщаю. Артемон Сергиевич Матвеев имел весьма малый и тесный домик между Покровкою и Мясницкою, в приходе церкви Николая-чудотворца, что на Столпах, где после уже построил он большие каменные палаты, которые и ныне еще в целости стоят и принадлежат князьям Мещерским. Царь несколько’ раз ему говорил, чтобы он построил себе большие палаты, но Артемон Сергиевич всегда отговаривался недосугами и неисправностию, наконец царь сказал, что он сам прикажет ему построить палаты. Артемон Сергиевич, видно, что не старался обременять себя милостьми государскими и для того, благодарив государя, сказал, что он уже исправился и намерен того же лета строить себе палаты. И в самом деле приказал заготовлять материалы к строению, но тогда во всей Москве не было в привозе камня для фундамента. Слух о сем в городе разнесся, что боярин Матвеев хочет строить палаты, но затем не начинает, что нет камня на основание дома. Стрельцы и народ, собравшись, между собой переговорили, и несколько человек на другой день пришли к боярину, сказывая, что стрельцы и народ слышали, что он нигде не нашел купить камня, так они ему кланяются, то есть дарят, камнем под целый дом. ‘Друзья мои! — отвечал боярин,— я подарков ваших не хочу, а ежели у вас камень есть, то продайте мне, я богат и могу купить’. Присланные ответствовали, что пославшие их сего каменья не продадут ни за какие деньги, а даря своего благодетеля, который им всякое добро делал, причем просили его неотступно, чтоб он приказал те каменья принять. Долго не склонялся боярин, но наконец согласился и приказал привезть. Но в какое пришел он удивление, когда на другой день увидел полон двор навезенных каменьев с могил. Выбранные говорили ему: ‘Привезенные каменья взяты нами со гробов отцов и дедов наших, и для того-то мы их ни за какие деньги продать не могли, а дарим тебе, нашему благодетелю’. Боярин, не отпуская их и не принимая каменья, тотчас поехал к царю и уведомил его о сем неслыханном случае. Но царь ответствовал ему: ‘Прими, друг мой, сей подарок от народа, знатно, что они тебя любят, что гробы родительские обнажили, для того, чтоб сделать тебе угодность. Такой подарок и я бы охотно принял от народа’. Боярин возвратился домой, принял каменья, дарил их, но они ничего не приняли, и так отпустя их, начал строить дом. К чести сего мужа должно сказать и то, что царица Наталья Кирилловна, мать императора Петра Великого, воспитана была в его доме и жила в оном до самого вступления в замужество царское. Хороший его вкус и знание ш свободных художествах утверждает иконостас в домовой его церкве, который весь написан наилучшим итальянским письмом. Любовь его к наукам доказывает то, что он всегда имел обращение с иностранными учеными мужами, что после было причиною его несчастия я ссылки в правление царя Феодора Алексеевича. Один польский историк уверяет, что царь Алексей Михайлович при кончине своей, предусматривая слабость сил телесных обоих царевичей, Феодора и Иоанна Алексеевичей, сделал было завещание, которым наследником тя преемником престола своего определял царевича Петра Алексеевича, а Артемона Сергиевича назначал правителем государства до совершенных лет младого царевича, но что по кончине царя Алексея Михайловича обстоятельства переменились, и сей случай, по его уверению, был причиною ссылки боярина Артемона Сергиевича.
Что касается до сей издаваемой мною книги, то список, с которого я издавал, угодно было ея императорскому величеству приказать сообщить мне из собственныя ее книгохранительницы и поручить мне издание оного. Судьбою предуставлено, чтобы век Великия Екатерины был веком славы и величества России и чтобы не токмо ныне живущих великих мужей, но и умерших память и славные дела, погребенные во тьме веков прошедших, извлекалися из-под спуда и полагалися пред очи всего мира при ее премудром правлении, для прославления имен их в позднейших потомках. Сей список, полученный мною от ея императорского величества, списан с находящегося в доме покойного князя Василия Ивановича Мещерского под следующим заглавием:
‘Оправдание о безвинном разорении и о седмилетнем страдании бывшем в ссылке в Пустоозерском остроге боярина Артемона Сергиевича и сына его, комнатного стольника Андрея Артемоновича, Матвеевых, с 7184 по 7190 год, при державе пресветлейшего государя царя и великого князя Феодора Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, блаженныя памяти, каковый он, вышеименованный боярин, весьма ясно изнес по трем своим челобитным, тогда от бывшего у него пристава от стольника Гавриила Яковлева сына Тухачевского из Пустоозерского того острога посланным в стрелецкий приказ, для донесения его высокопомянутому царскому величеству о всесовершеннои той истинной правде и о невинности своей по явной на него клевете и по вымышленному от внутренних его боярских злодеев притворному и самому ложному составу, с достоверными самыми от себя доказательствы, к ясному во всех тех злосоставных и сказкою ему причтенных вин изобличением освидетельствованных истинным правосудием божиим и от божественного писания святых правил, от христианских всех законов и всех гражданских прав и уложенья, которыя вины без всякого испытания, чрез оные государственные права, без очных ставок, необходимо надлежащих ему, боярину, с ворами и клеветниками оными, и противно всем христианским законам и правилам и гражданским тем правам и уложению ему, боярину, в казанской приказной палате, при боярине и воеводе Иване Богдановиче Милославском, нарочно из Москвы присланным дьяком Иваном Гороховым, сказаны были, который дьяк Горохов его же боярские и сына его пожитки на его великого государя с дьяками, со Львом Нечаевым и с Никитою Полуниным в прошлом 7185 году описывал и обитал. О чем о всем вышепомянутом обстоятельнее известно будет из тех его боярских к его царскому величеству и к святейшему Иоакиму патриарху московскому i всея России подлинных челобитен и к ближним боярам с грамоток, списанных по порядку ниже сего. А те все подлинные челобитные писаны были собственною рукою сына его ‘Андрея Артемоновича’. Кроме сего списка, имел я еще три другие: один находящийся в императорской библиотеке при Академии наук, другой получил я от господина генерал-аудитора лейтенанта Петра Кирилловича Хлебникова, третий находился у меня купленный мною. Все сии четыре списка сходствовали между собою совершенно, кроме того что в трех последних списках весьма много погрешностей, от переписчиков учиненных. К сему списку прибавил я собранные мною надписи с надгробий многих особ из рода Матвеевых.
В заключение желаю читателю моему, чтобы он при совершенном здравии пользовался сею книжкою, ожидая с терпением полной истории сего великого мужа.
Предисловие к ‘Истории о невинном заточении ближнего боярина Артемона Сергиевича Матвеева’.— ‘История’ издана в Петербурге в 1776 г., в 1785 г. вышло второе издание.