ИНСТИТУТ К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
БИБЛИОТЕКА НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА
ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ Д. РЯЗАНОВА
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА * 1928 * ЛЕНИНГРАД
Предисловие к брошюре ‘Чего хотят социал-демократы?’
(Изд. ‘Буревестник’, Одесса 1906 г.)
Предлагаемая брошюра написана Жюлем Гэдом и Полем Лафаргом — двумя самыми заслуженными представителями французского рабочего движения. Чтобы ознакомить читателя с деятельностью этих людей, нужно было бы написать историю этого движения во Франции со времени Парижской Коммуны. Само собою разумеется, что я не могу сделать этого в этом предисловии. Но все-таки мне хочется в немногих словах очертить главные заслуги авторов этой брошюры.
Тому, кто знает, как широко разлилась река рабочего движения в современной Франции, трудно даже и представить себе, как слабы были его зачатки после поражения Парижской Коммуны в конце мая 1871 года. Известно, что в Париже было убито тогда войсками Мак-Магона до тридцати тысяч рабочих. Кроме того, многие тысячи их сидели в тюрьмах, ожидая суда и смерти или, по крайней мере, ссылки. Казалось, что рабочему движению во Франции нанесен был смертельный удар. Тьер прямо говорил это. Правда, рабочие и в то печальное время не были так смирны, как это хотелось бы буржуазии. Там, где есть наемный труд, — а буржуазное общество целиком основано на наемном труде, — неизбежно рабочее движение хотя бы и о слабом виде. Рабочим нельзя не бороться с предпринимателями. Поэтому, уже очень скоро после кровавой победы версальцев над ‘коммунарами’, мы видим во Франции ряд стачек, вызывающих новые опасения во французских буржуа и в их тогдашнем руководителе, Тьере. Но стачки сами по себе еще не означают того, что рабочие стремятся к устранению капитализма. Стачки означают только, что рабочим хочется продать свою рабочую силу на условиях более выгодных, чем те, которые им предлагают предприниматели. А какое впечатление производят стачки на рабочих, насколько они углубляют их классовое сознание, развивают их мысль, это зависит от обстоятельств. Тогдашние же обстоятельства во Франции были очень неблагоприятны для распространения широких общественных идей в среде пролетариата. Разочаровавшиеся в старом способе действий, приведшем к неудаче, разбитые и подавленные, французские рабочие на время склонились к тому, что можно назвать социальным крохоборством. Они стали стремиться не к устранению капиталистических производственных отношений, а к социальной реформе, при чем и социальная реформа должна была, по их тогдашнему мнению, совершиться без какого бы то ни было нарушения интересов буржуазии. Самым действительным средством такой реформы считался тогда кредит, который помог бы рабочим основать производительные ассоциации. Вера в чудодейственную силу кредита достигла тогда таких размеров, что в 1875 году предпринято было основание большого кредитного учреждения под названием ‘Crdit coopratif de France’. Как и следовало ожидать, из этого предприятия ничего не вышло, но рабочие верили в освободительное значение ассоциации и потому были равнодушны к более широким и глубоким социальным идеям.
Это настроение ярко обнаружилось на парижском рабочем конгрессе в октябре 1876 года. Один из организаторов этого конгресса говорил в своем докладе: ‘Рабочие хотят улучшить свое положение так, чтобы не нарушить ничьих интересов, они ждут от новой экономической науки всех тех улучшений, которые только может принести с собою решение социального вопроса’. Новая экономическая наука должна была, стало быть, примирить интересы наемного труда с интересами капитала. Сообразно с этим и в политике велась проповедь солидарности рабочих с капиталистами. В 1875 году, на похоронах Эдгара Кинэ, Гамбетта объявил в своей речи, что девизом новой демократии является ‘союз буржуазии с пролетариатом’. А Гамбетта имел тогда очень большое влияние на рабочих. Он считался очень передовым человеком.
Неудивительно, что людям, усвоившим себе такую точку зрения,
даже стачки начали казаться вредными для интересов рабочего класса.
Идеалом сделалось полное прекращение стачек. Один из самых влиятель
ных ‘вожаков’ того времени Барберэ с гордостью писал в газете
‘Le Rappel’, что там, где рабочие воспринимали его идеи, стачки совсем
не имели места.
Таково было положение дел, когда Жюль Гэд начал свою пропаганду коллективизма.
Жюль Гэд родился в 1845 г., так что в 1871 году он был еще совсем молодым человеком. Он занимался тогда журналистикой в Монпелье и за одну статью, написанную им в защиту Коммуны, был приговорен к пятилетнему тюремному заключению. Вследствие этого он должен был бежать за границу и жил частью в Швейцарии, а частью в Италии. В 1876 г. произнесенный над ним приговор потерял, за давностью, свою силу, и Жюль Гэд вернулся во Францию, поселившись в Париже, где сделался сотрудником газет ‘Les droits de l’homme’ и ‘Le Radical’. В то же время он со свойственной ему страстной и твердой энергией принялся за пропаганду новых идей между рабочими. Главным органом этой пропаганды сделался журнал ‘Egalit’, основанный им в ноябре 1877 года
В том году в рядах буржуазии происходила решительная борьба между монархистами и республиканцами. Гэд заявил в ‘Egalit’, что рабочий класс, у которого республиканская буржуазия просит поддержки, должен поставить ей свои условия, вместо того, чтобы молча и услужливо таскать для нее из огня каштаны. Его журнал будет республиканским и атеистическим {Гэд считал нужным обратить внимание на это, потому что республиканская буржуазия проповедовала тогда поход против клерикализма.}, но прежде всего социалистическим. Он требует фактического равенства, а не только фиктивного равенства всех перед законом. А для того, чтобы достигнуть фактического равенства, необходимо преобразовать собственность. ‘Вместе со школой коллективистов, к которой принадлежат теперь почти все серьезные умы пролетариата старого и нового света, мы полагаем, — говорила редакция ‘Egalit’, — что естественное и научное развитие человечества ведет его к обращению в коллективную собственность земли и орудий труда’. Редакция прибавляла даже, что она будет внимательно следить за движением всемирного пролетариата, так как коллективизм стоит на международной точке зрения.
Во избежание недоразумений замечу, что коллективизм Жюля Гэда в сущности ничем не отличался от того научного социализма, который проповедовали Маркс и Энгельс уже со второй половины сороковых годов. Гэд выбрал название коллективизма, чтобы рабочие не смешивали его направления с довольно сильно скомпрометированным в глазах пролетариата, — благодаря неудачным опытам заведения коммунистических общин, — коммунизмом Кабэ и некоторых других французских утопистов. Очень ошибаются те, которые утверждают, что Гэд и гэдисты стоят за распределение продуктов сообразно тому количеству труда, которое будут затрачивать члены будущего общества на производство продуктов. Как и все марксисты, Гэд держится того мнения, что такой способ распределения может, пожалуй, оказаться необходимым на первых шагах нового общественного порядка. Идеалом их, разумеется, является распределение по потребностям, но они понимают, что осуществление этого идеала возможно будет лишь в той мере, в какой станут развиваться производительные силы будущего общества.
Идеи Жюля Гэда далеко не сразу проложили себе дорогу в умы французских пролетариев. Это показал, между прочим, второй рабочий конгресс, состоявшийся в Лионе 28 января — 8 февраля 1878 года. На этот конгресс приехали также некоторые последователи Гэда, однако, когда двое из них, — Дюпир и Баливэ, — предложили конгрессу, во время прений о производительных товариществах, принять социалистическую резолюцию по этому вопросу, то их проект был отклонен почти единогласно.
Эта неудача нимало не обескуражила Гэда. На него нападали со всех сторон буржуазные газеты, его преследовало французское правительство, к нему враждебно относились рабочие организации, проникнутые кооперативными идеями, его осыпали клеветами анархисты, вопившие об его честолюбии, его материальное положение было по большей части крайне плохо, ему и его семье приходилось выносить жестокие лишения, но, — несмотря на все это, он неутомимо шел вперед, побеждая одно за другим все препятствия, и уже к половине 1878 года ему удалось привлечь на свою сторону шесть синдикатов: столяров, портных, механиков, кожевников, слесарей и торговых приказчиков. С этих пор успехи коллективизма стали более быстры и более прочны. Ими особенно ознаменовался 1879 год, в течение которого распространению социалистических идей немало способствовал старый заговорщик Бланки, вышедший 9 июня из тюрьмы и немедленно принявшийся за агитационную и организационную деятельность.
19 октября того же года начался в Марсели знаменитый рабочий конгресс, на котором сторонники коллективизма одержали решительную победу над сторонниками кооперативных идей, господствовавшими до тех пор в среде французских пролетариев. Конгресс объявил, что рабочий класс должен стремиться к обращению в общественную собственность земли и всех средств производства, а для достижения этой цели он признал необходимым создание политической рабочей партии, совершенно независимой от политической партии буржуазии.
Со времени марсельского конгресса 1879 года возобновляется во Франции массовое социалистическое движение. Кооперативные идеи не потеряли всех своих сторонников, упомянутый выше Барберэ сделал в следующем году попытку доставить им торжество на рабочем конгрессе в Гавре, но эта попытка не удалась, и с тех пор все наиболее передовые и сознательные элементы французского пролетариата группируются под знаменем коллективизма, и этим международный пролетариат обязан главным образом Гэду и гэдистам.
Не имея никакой возможности излагать здесь дальнейшие перипетии французского социалистического движения, ознаменовавшегося, к сожалению, многими расколами, я ограничусь замечанием, что во всех этих перипетиях Жюль Гэд и зять Маркса, разносторонний теоретик Поль Лафарг, — присоединившийся к нему в начале восьмидесятых годов, по своем возвращении из Лондона во Францию, — всегда являлись наиболее верными защитниками идей коллективизма и наиболее решительными противниками оппортунизма во всех его видах. Еще недавно их борьба с оппортунизмом, — представителями которого явились Мильеран и Жорес, — привлекала к себе внимание всего цивилизованного мира. Борьба эта закончилась, как известно, на время, — если не навсегда, — на Амстердамском международном социалистическом съезде в августе 1904 года принятием резолюции, осудившей тактику Жореса.
В заключение прибавлю, что программа, комментарием которой служит предлагаемая брошюра, была написана Жюлем Гэдом по поручению марсельского конгресса 1879 года. Составив проект этой программы, Гэд в мае 1880 года поехал в Лондон, где и закончил ее выработку с помощью Маркса, Энгельса и Лафарга.
Деятельность Гэда и Лафарга может служить дорогим показателем того, как много значит деятельность ‘личностей’, сумевших понять объективный ход общественного развития и опереться на него в своей деятельности.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
