Г. Д. ДЕЕВ-ХОМЯКОВСКИЙ
Г. Д. ДЕЕВ-ХОМЯКОВСКИЙ
ПРАВДА О ЕСЕНИНЕ
ПРАВДА О ЕСЕНИНЕ
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Правда о Есенине, Деев-Хомяковский Григорий Дмитриевич, Год: 1926
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Деев-Хомяковский Г. Д. Правда о Есенине // С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х т. / Вступ. ст., сост. и коммент А. Козловского. — М.: Худож. лит., 1986. — Т. 1. — С. 147—150. — (Лит. мемуары).
http://feb-web.ru/feb/esenin/critics/ev1/ev1-147-.htm
<,…>,
Нужно оставить вздорный вымысел, утверждающий, что Есенин пришел в Питер прямо из рязанских сел.
Поэт, прежде чем попасть в цепкие лапы питерских барынь, испытал горькую долю крестьянского самородка-писателя.
Появился он в Москве весной 1912 года.
Он приехал из деревни, без гроша денег и пришел к поэту С. Н. Кошкарову-Заревому.
Сергей Николаевич тогда был председателем Суриковского кружка писателей.
Привело Есенина к т. Заревому, близкому другу и ученику т. Бонч-Бруевича, желание найти пути в литературу.
Литературная буржуазная Москва встретила холодно белокурого смельчака.
Некоторое время он жил у Кошкарова и посещал собрания кружка писателей.
В 1912 году кружок являлся самой мощной организацией пролетарско-крестьянских писателей <,…>,
Деятельность кружка была направлена не только в сторону выявления самородков-литераторов, но и на политическую работу.
Лето после Ленских расстрелов было самое живое и бурное. Наша группа конспиративно собиралась часто в Кунцеве, в парке бывшем Солдатенкова, близ села Крылатского, под заветным старым вековым дубом.
Там, под видом экскурсий литераторов, мы впервые и ввели Есенина в круг общественной и политической жизни.
Там молодой поэт впервые стал публично выступать со своим творчеством.
Талант его был замечен всеми собиравшимися.
Решено было его устроить куда-либо на службу.
После ряда хлопот его устроили через социал-демократическую группу в типографию бывшую Сытина на Пятницкой улице1.
Сережа был очень ценен в своей работе на этой фабрике не только как работник экспедиции, но и как умелый и ловкий парень, способствовавший распространению нелегальной литературы2.
Заработок дал ему возможность окрепнуть и обосноваться в Москве.
Первые его литературные опыты поместили в детских журналах ‘Мирок’ и ‘Доброе утро’.
Фабрика с ее гигантскими размахами и бурливой живой жизнью произвела на Есенина громадное впечатление. Он был весь захвачен работой на ней и даже бросил было писать. И только настойчивое товарищеское воздействие заставляло его время от времени приходить в кружок с новыми стихами.
Правда, стихи его по содержанию были далеки от общественного движения. В них было много сказочного, былинного, но не было революционного порыва. Вот, примерно, одно из неизданных его стихотворений:
Пряный вечер. Гаснут зори.
По траве ползет туман.
У плетня на косогоре
Забелел твой сарафан.
В чарах звездного напева
Обомлели тополя.
Знаю, ждешь ты, королева,
Молодого короля3.
и т. д.
У Есенина образ крестьянского плетня переплетался с образами ‘королев и королей’. Он удивительно был заражен, очевидно, в детстве литературой из этой области.
Главными мотивами его стихов все же были деревня и природа.
Он удивительно схватывал картины природы и преподносил их в ярких образах.
В течение первых двух лет Есенин вел непрерывную работу в кружке.
Казалось нам, что из Есенина выйдет не только поэт, но и хороший общественник. В годы 1913—1914 он был чрезвычайно близок кружковой общественной работе, занимая должность секретаря кружка. Он часто выступал вместе с нами среди рабочих аудиторий на вечерах и выполнял задания, которые были связаны с значительным риском.
В это же время в кружок вошел и другой талантливый поэт Ширяевец4. Он писал нам из далекой Южной Азии, где он работал в почтовой конторе одной из станций железной дороги в качестве телеграфного монтера, и стремился в Москву.
Не имея лишних средств, кружок все же решил в это время заняться издательством. <,…>,
Издательская работа подвигалась трудно. Есенина волновало последнее обстоятельство. После ряда совещаний мы написали теплые письма известному критику, тогда социал-демократу Л. М. Клейнборту, приложив рукописи Есенина, Ширяевца и ряда других товарищей5.
Л. М. Клейнборт откликнулся. Обещал активное содействие молодым писателям и поместил обстоятельную статью в ‘Современном мире’6. <,…>,
В конце 1914 года было решено издавать журнал ‘Друг народа’, который должен был повести борьбу с человеческой бойней, борьбу за интернациональное объединение трудящихся7.
В августе социал-демократическая группа выпустила литературное воззвание против войны. Есенин написал небольшую поэму ‘Галки’, в которой отобразил ярко поражение наших войск, бегущих из Пруссии, и плач жен по убитым.
Есенин был секретарем журнала и с жаром готовил первый выпуск. Денег не было, но журнал выпустить необходимо было. Собрались в редакции ‘Доброе утро’. Обсудили положение и внесли по 3—5 руб. на первый номер.
— Распространим сами, — говорил Есенин.
Выпущено было воззвание о журнале, в котором говорилось: ‘Цель журнала быть другом интеллигента — народника, сознательного крестьянина, фабричного рабочего и сельского учителя…’ Этим хотели привлечь всех тех, кто, как нам казалось, хотя в малой степени был настроен против войны.
Есенина тяготило безденежье кружка. Он стал выказывать некоторую нервозность. Сданная в печать его поэма ‘Галки’ была конфискована еще в наборе8.
Из Ленинграда ему слали хвалебные письма. Но все же первый номер ‘Друг народа’ был выпущен.
В нем поэт поместил стихотворение ‘Узоры’, в котором вылилась вся накипевшая грусть поэта по убитым:
Девушка в светлице вышивает ткани,
На канве в узорах копья и кресты.
Девушка рисует мертвых на поляне,
На груди у мертвых — красные цветы…
и т. д.
После выхода первого номера, в конце декабря 1914 года на одном из литературных собраний Есенин встречается с петроградскими писателями9. Они учли способность Есенина, и, к нашему огорчению, наш молодой поэт, забрав у нас ‘на дорогу’, ‘махнул’ в Питер — искать ‘счастья’. <,…>,
<,1926>,
Григорий Дмитриевич Деев-Хомяковский (1888—1946) — поэт, один из руководителей Суриковского литературно-музыкального кружка — первого литературного объединения, членом которого стал Есенин в самом начале своего творческого пути.
Суриковский кружок объединял писателей-самоучек, выходцев из народа. Подобные кружки существовали с 1870-х годов. ‘К началу 1900-х годов, — свидетельствует И. А. Белоусов, — писатели из народа стали объединяться в официальные, зарегистрированные кружки, — так, в 1902 году образовался ‘Московский товарищеский кружок писателей из народа’, который в 1903 году переименовался в ‘Суриковский литературно-музыкальный кружок’ (Белоусов И. А. Литературная Москва. М., 1926, с. 62). Устав Суриковского кружка был утвержден 28 мая 1905 года.
Точное время вступления Есенина в Суриковский кружок не установлено. В литературе (на основании мемуарных свидетельств И. А. Белоусова и В. В. Горшкова) высказывалось предположение, что контакты с этим кружком возникли у Есенина еще летом 1911 года, когда, учась в Спас-Клепиковской школе, он на каникулах приезжал в Москву (см. Хроника, 1, 29—30). Однако никаких документальных подтверждений этого (протоколов, датированных заявлений и т. п.) не найдено. Не отразилось это примечательное для Есенина событие и в его переписке. Поэтому, видимо, данное предположение нельзя считать доказательным.
Вероятнее всего, знакомство с ‘суриковцами’ произошло уже после того, как Есенин в августе 1912 года окончательно поселился в Москве. Наиболее активную роль в кружке Есенин играл в 1914-м — начале 1915 года. В это время кружок, и так немногочисленный, еще больше сузился, поскольку многие его участники были призваны в армию. В отчете о деятельности кружка за 1915-й первую половину 1916 года говорится: ‘К 1-му января 1915 года из состава членов кружка выбыло в действующую армию 19 действительных членов, живущих в Москве, и 15 человек провинциалов. Всего оставалось действительных членов, живущих в Москве, 27 человек, живущих в провинции — 14 человек’ (журн. ‘Друг народа’. М., 1916, октябрь, No 1).
Г. Д. Деев-Хомяковский односторонне рисует обстановку в кружке, не говорит о конфликтах, которые в нем периодически возникали. Так, например, из-за разногласий в оценке идейно-художественного уровня произведений, предназначавшихся для включения в первый номер проектировавшегося журнала ‘Друг народа’, Есенин в феврале 1915 года даже подал заявление о выходе из кружка (подробнее см. VI, 255). Да и сам мемуарист в то время, о котором пишет, критичнее оценивал обстановку в кружке. 7 марта 1915 года он, например, писал Л. М. Клейнборту: ‘Ей-богу, никак не могу уяснить себе такое явление в жизни: все идут в наш кружок, знакомятся с ним, с членами и, побыв некоторое время, уходят. Куда? Зачем? Почему? Положим, к Олимпу литературы и искусства, но почему же не хотят работать с демократией, с рабочей самомыслящей силой?.. Вот у нас в кружке, должен вам сказать, перебывало довольно много людей по спискам — здесь были и гг. Белоусов, и Н. Д. Телешов и др., но странно, почему же теперь эти люди даже не спросят — как живет и чем живет кружок?’ (ИРЛИ).
Более сдержанно относился мемуарист в то время и к творчеству самого Есенина. Он скупо и сухо откликнулся на появление ‘Радуницы’, отметив в стихах Есенина лишь ‘собирательный материал, обработанный в красивые стихотворные формы из народных песен’. ‘Гражданская скорбь’, по его мнению, в стихах Есенина не чувствуется (см. журн. ‘Друг народа’. М., 1916, октябрь, No 1, с. 76).
Воспоминания впервые были напечатаны в журн. ‘На литературном посту’, М., 1926, май, No 4, с. 33—35. Печатаются с сокращениями по этому тексту.
1 На работу в сытинскую типографию Есенин поступил в марте 1913 г.
Один из первых биографов поэта, И. Г. Атюнин, собравший в 1926 г. интересный материал о юности поэта (работа осталась неопубликованной, рукопись хранится в ИМЛИ), пишет, что Есенин осенью 1912 г. ‘поступил в качестве продавца в одну книжную лавку, где проработав 6 месяцев, ушел вследствие ликвидации предприятия и уехал на родину. Его отец, желая устроить Сергея куда-либо на более прочное место, просил знакомого корректора фабрики Сытина Костелева Алексея Саввича оказать содействие, и в результате в марте 1913 г. Сергей Есенин поступил корректором на фабрику издательства Сытина’.
2 Вскоре после поступления на работу в типографию (до 22 марта 1913 г.) Есенин подписал ‘письмо пяти групп сознательных рабочих’ на имя председателя фракции большевиков в Государственной думе. В письме выражалась солидарность с большевиками в их борьбе с ликвидаторами. Письмо попало в руки полиции, и за Есениным, как за одним из подписавших письмо, была установлена слежка.
Одновременно с этим Есенин принимал участие в распространении журнала ‘Огни’, на очередной номер которого вскоре был наложен арест. В марте 1913 г. он писал своему другу Г. А. Панфилову: ‘Недавно я устраивал агитацию среди рабочих письмами. Я распространял среди них ежемесячный журнал ‘Огни’ с демократическим направлением. Очень хорошая вещь’ (VI, 22).
3 Стихотворение ‘Королева’, отрывок из которого приводит мемуарист, было напечатано в редактируемом им журнале ‘Доброе утро’, правда, не в то время, о котором он пишет, а позже, в 1918 г. (No 3—4, февраль-март).
4 А. Ширяевец вступил в Суриковский кружок в конце 1914 г. Сохранилось его заявление: ‘Прошу о зачислении меня членом Суриковского литературно-музыкального кружка. Вместе с настоящим перевожу взнос в сумме пяти руб. Чарджуй, Закаспийск. Декабрь 23 дня. 1914 г. Александр Васильевич Абрамов (Александр Ширяевец)’. На заявлении рекомендательная надпись С. Д. Фомина (ЦГАЛИ).
5 В архиве Л. М. Клейнборта (ИРЛИ) сохранилось немало писем Г. Д. Деева-Хомяковского, С. Д. Фомина, С. Н. Кошкарова и других суриковцев, относящихся к 1914—1916 гг., однако среди них нет писем такого характера, о которых пишет мемуарист.
6 Вероятно, имеется в виду одна из следующих статей Л. М. Клейнборта: ‘Поэты — пролетарии’ (журн. ‘Современный мир’, Пг., 1915, No 10) или ‘Поэты-пролетарии о войне’ (там же, 1916, No 3).
7 Решение об издании журнала ‘Друг народа’ было принято на общем собрании членов Суриковского кружка 4 января 1915 г. (см. журн. ‘Друг народа’. М., 1916, октябрь, No 1). Первый номер помечен 1 января 1915 г. Объявленный как двухнедельный литературно-общественный журнал, он сразу же начал выпускаться крайне нерегулярно. В 1915 г. вышло всего 5 номеров, в 1916 г. — один. Издание возобновилось в 1918 г. О противоречиях, которые возникли в редакции при его начале, см. выше.
8 Дата цензурного запрещения поэмы ‘Галки’ не установлена. Есенин и в последующем предпринимал попытки издать это произведение. Так, когда 12 марта 1915 г. с рекомендательным письмом С. М. Городецкого он впервые пришел к издателю ‘Ежемесячного журнала’ В. С. Миролюбову, то первым произведением, врученным им редактору, были ‘Галки’ (Книга регистрации рукописей, поступающих в ‘Ежемесячный журнал’ — ИРЛИ). Однако В. С. Миролюбов это произведение не опубликовал. Затем, как об этом вспоминает вологодский краевед С. В. Клыпин, Есенин вместе с А. А. Ганиным приезжал 18 июля 1916 г. в Вологду и вел там переговоры об издании ‘Галок’. ‘В итоге получасового разговора условились так: Есенин пришлет в типографию машинописную копию поэмы через неделю. Клыпин отправит ее в Москву, где в цензурном комитете, по его мнению, будет легче получить разрешение на опубликование поэмы в Вологде. Как только оно будет, начнется работа по изданию… Есенин, казалось, был доволен… Но снова в Вологду поэма так и не вернулась. Рукопись Есенин почему-то не выслал’ (Парфенов Н. Сергей Есенин в Вологде. — Газ. ‘Красный Север’, Вологда, 1965, 3 октября). Поэма осталась неопубликованной. Текст ее до настоящего времени не найден.
9 Есенин действительно пытался установить связи с петроградскими литературными кругами еще до марта 1915 г. См. об этом, в частности, воспоминания Л. М. Клейнборта. Известно также, что еще 16 января 1915 г. его стихи были получены в редакции ‘Ежемесячного журнала’. Однако в литературе нет сведений о какой-то специальной встрече Есенина с ‘петроградскими писателями’. Напротив, и сам Есенин, и все остальные мемуаристы говорят о его отъезде в Петроград как о шаге, специально не подготовленном.