ПОВЕСТЬ, НАПИСАННАЯ НА ЗАДАННЫЕ СЛОВА
ПОВЕСТЬ, НАПИСАННАЯ НА ЗАДАННЫЕ СЛОВА
ГЛАВА I
Бывало, было и прошло!
Ах, как все хорошо бывало.
ПРИМЕЧАНИЯ
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
ПОВЕСТЬ, НАПИСАННАЯ НА ЗАДАННЫЕ СЛОВА
Повесть, написанная на заданные слова, Добролюбов Николай Александрович, Год: 1850
Время на прочтение: 5 минут(ы)
H.A. Добролюбов. Собрание сочинений в девяти томах
Том восьмой. Стихотворения. Проза. Дневники
М.-Л., ‘Художественная литература’, 1964
1. Барышня. 2. Колпак. 3. Луна. 4. Секреты. 5. Мечты. 6. Учебная книга греческого языка. 7. Идеал. 8. Бурсак. 9. Сентиментальность. 10. Какаду. 11. Стихотворения. 12. Калач. 13. Губки. 14. Удавился. 15. Ха-ха-ха.
Было десять часов утра 1 генваря 1900 года. В городе Смехобурге, несмотря на раннюю пору, видно было чрезвычайное волнение. Беспрестанно мелькали экипажи, беспрестанно слышались крики лакеев, которые в то время занимали должности, принадлежавшие кучерам в пятидесятых годах. По улицам беспрестанно разносилось грозное: ‘падай’, сделанное из старинного ‘пади’. Что же это такое значит? Ныне добрые люди встают в два часа, а визиты делают в пять часов дня: почему же теперь такое нарушение приличий, ныне свято соблюдаемых в уездных городах России? Это значит, что городничий здешний давал бал. В уездных городах не дошли еще до такой образованности, чтобы балы отходили в три часа пополудни. Здесь еще многие держатся старины, и потому балы оканчиваются в десять часов. Вот поэтому-то и теперь такое волнение в Смехобурге…
Добрые старички в семьдесят и восемьдесят лет! Прекрасные собратья мои! Для вас пишу я эту повесть… Да, знайте, что я хочу писать повесть. Вспомните, добрые друзья мои, как мы веселились в пятидесятых годах! Славное было времечко! Я, любитель старины вообще, и пятидесятых годов в особенности, теперь намерен вспомнить, да и вам напомнить, былое. Пишу старинным слогом, каким писали полвека тому назад, опишу вам происшествие, случившееся тоже давным-давно. Вот едет в старомодной карете ветхой, вельми и формой и видением, тоже очень ветхая старушка. Поедем за ней или с ней, если вам угодно. Я говорю ‘поедем’, а не ‘пойдем’ — потому что обращаю речь свою не к молодым барышням и баричам, которые хвалятся тем, что у них ноги не купленные, а к старцам, которые каждый шаг должны покупать дорогой ценою у подагры и прочих лихих болезней, которые зимой ходят еще в теплых картузах, а не в кожаных колпаках, недавно введенных в моду каким-то греховодником. Как вот не похвалить старины! Бывало и тепло и хорошо в картузе, а ныне то и дело страждут все какой-то модной болезнию, происходящей от мороза, — снегоманией.
Однако вот мы приехали. Вы, старики, так, верно, знаете старинную постройку домов: нечего вам и сказывать. У старушки Варвары Дмитриевны все отличается стариной. Наверно, теперь все новое поколение города Смехобурга легло спать после упоительных танцев и еще более упоительных вин: наверно, молодые люди опять теперь при сиянии солнца, так же спокойны, как и при свете луны. Но Варвара Дмитриевна, по прозвищу Линкина, никак не уснет днем: в ее время это считали стыдом. Следовательно, теперь она примет нас — войдемте же к ней…
— Здравствуйте, матушка Варвара Дмитриевна.
— А, Григорий Андреич, добро пожаловать… А на бале разве не были?
— Куда уж нам, матушка, старым людям, на балы ездить! И то хорошо, что хоть к вам-то приплелся. Да я дивлюсь, как вы туда поехали: ведь там ныне все не по-нашему.
— Да что делать-то, Григорий Андреич, поневоле поедешь, как нужда заставит.
— А что?
— Да как же? Внучка-то моя ведь уж невеста. Что скажут, как я не буду показывать — словно она какая безобразная или старуха.
— А что, Варвара Дмитриевна, нет еще женишков?
— Как не быть женихам! Есть-то есть, да только я все отказываю. Я не хочу принуждать моей внуки: пусть сама выберет себе мужа.
— Варвара Дмитриевна! Знаете ли, об чем я вас хочу попросить? Расскажите-ка мне свою-то историю — давно мне обещались.
— Э, полноте. Возьмите лучше любой роман: везде одно и то же. Уж видно, ничего нельзя найти больше: всё пишут только об том, как влюбляются, и у меня ведь тоже подобие романа.
— Нет, расскажите, пожалуйста, для меня… Ведь секретов нет?
— Какие секреты! Да, право, нечего. Вам, верно, все это надоело…
— Нужды нет. По крайней мере об старине поговорим.
— Пожалуй, я расскажу, только вы, наверно, соскучитесь.
— Нет, нет… рассказывайте.
И Варвара Дмитриевна начала рассказ свой. Сначала она говорила медленно и как будто с неохотой, но вскоре воспоминание о днях молодости воодушевило ее. Речь ее сделалась связнее, быстрее, занимательнее… Мы предались воспоминаниям о минувшем, перенеслись мысленно к тем блаженным временам, когда мы были еще полны свежести и бодрости, когда все нас окружающее представлялось нам в каком-то радужном цвете, когда мы жили собственным сознанием, а не подчинялись чужому уму, когда пред нами расстилалось будущее, полное надежд…
Мы говорили, молчали, смеялись, грустили и не заметили, как прошел весь день. Вот уже ударило десять часов. Ровно двенадцать часов толковали мы с Варварой Андреевной. Но за эти двенадцать часов блаженства мы с ней поплатились двенадцатью месяцами беспокойства. До следующего Нового года преследовала нас насмешка, недоброжелательство и косые взгляды всех смехобургцев за то, что мы, заговорившись, не делали визитов в Новый год…
Теперь я расскажу вам повесть, рассказанную мне Варварой Андреевной. Я напишу эту повесть не так, как мне рассказывала ее почтенная бабушка, во-первых, потому, что она рассказывала все очень плодовито, что на письме было бы довольно скучно, а во-вторых, потому, что рассказ ее сопровождался беспрестанными пантомимами, без которых он <,1 слово нрзб.>, очень утомителен. Поэтому-то я, не имея возможности передать всех жестов Варвары Андреевны, решился привести эту повесть в такой вид, в котором, по мнению гг. писателей, всякое сочинение имеет больше интереса.
Итак, начнем с начала. <,Не окончено.>,
Аничков — H. A. Добролюбов. Полное собрание сочинений под ред. Е. В. Аничкова, тт. I—IX, СПб., изд-во ‘Деятель’, 1911—1912.
ГИХЛ — Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений в шести томах. Под ред. И. И. Лебедева-Полянского, М., ГИХЛ, 1934—1941.
ГПБ — Государственная публичная библиотека им. M. E. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).
Дневники, изд. 1 — Н. А. Добролюбов. Дневники. 1851—1859. Под ред. и со вступ. статьей Валерьяна Полянского, М., изд. Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев. 1931.
Дневники, изд. 2 — Н. А. Добролюбов. Дневники. 1851—1859. Под ред. и со вступ. статьей Валерьяна Полянского, изд. 2-е, М., изд. Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1932.
‘Добр. в восп. совр.’ — Н. А. Добролюбов в воспоминаниях современников. Вступ. статья В. В. Жданова. Подготовка текста, вступ. заметки и комментарии С. А. Рейсера, Гослитиздат, 1961.
Изд. 1862 г. — Н. А. Добролюбов. Сочинения, тт. I—IV, СПб., 1862.
ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР.
Княжнин, No — В. Н. Княжнин. Архив Н. А. Добролюбова.
Описание… В изд.: ‘Временник Пушкинского дома. 1913’, СПб., 1914, стр. 1—77 (второй пагинации).
Лемке — H. A. Добролюбов. Первое полное собрание сочинений. Под редакцией М. К. Лемке, тт. I—IV, СПб., изд-во А. С. Панафидиной, 1911 (на обл.— 1912).
Летопись — С. А. Рейсер. Летопись жизни и деятельности Н. А. Добролюбова. М., Госкультпросветиздат, 1953.
ЛН — ‘Литературное наследство’.
Материалы — Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861—1862 годах (Н. Г. Чернышевским), т. 1, М., 1890.
Некрасов — Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем, тт. I—XII, Гослитиздат, 1948—1953.
‘Совр.’ — ‘Современник’.
Чернышевский — Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений, тт. I—XVI, М., ГИХЛ, 1939—1953.
Впервые — ГИХЛ, VI, стр. 640—642. Печатается по автографу ИРЛИ. На обороте листа 2 рукою Добролюбова дата: ‘1 февраля 1850 г.’. В виде подзаголовка перечислены заданные слова, на которые должна была быть написана повесть. Рассказ был прерван в самом начале, из пятнадцати заданных слов использованы лишь первые четыре. Отчество одного из действующих лиц — Варвары — употребляется в наброске непоследовательно: Дмитриевна и Андреевна.