ПОЛОЖЕНИЕ, КОТОРОЕ ХУЖЕ ГУБЕРНАТОРСКОГО
ПОЛОЖЕНИЕ, КОТОРОЕ ХУЖЕ ГУБЕРНАТОРСКОГО
* * *
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Положение, которое хуже губернаторского, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1921
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Дело казалось, на первый взгляд, очень странным и как будто совсем непонятным…
Действительно:
Сидел человек мирно, никого не трогая, не задевая — в очень приличном ресторане и, съев с аппетитом котлетку Марешаль, кротко запивал ее бутылкой Мумм’а…
Вдруг подходит к нему другой человек, совершенно неизвестный, и говорит:
— Отдайте мне мой золотой портсигар.
— Что вы! — удивленно восклицает первый. — Я у вас не брал никакого портсигара.
— Отдайте мой золотой портсигар!
— В уме ли вы! Я вас первый раз вижу! Это, вероятно, ошибка.
— Верни портсигар, собака!
— Однако это переходит всякие границы. Какие вы имеете доказательства?
— На чьи деньги шампанское пьешь, каналья? На мои. На те, что с портсигара выручил.
— Вы пьяны!
— С чего? С той бутылки пива, которую я раз в неделю могу себе позволить в то время как ты мое шампанское хлещешь?
— Эй, хозяин! Метрдотель… Полиция…
— Ах, вот что! Так вот тебе хозяин! Вот тебе метрдотель! Вот тебе полиция!
Надо признать, что все эти три разнородных корпорации в толковании неизвестного чрезвычайно походили друг на друга: это были три простых пощечины, отвешенных с большим подъемом…
Заподозренный в краже портсигара поднял жалобный крик, позвали полицию и вскоре все это странное, загадочное, ни на что не похожее дело — поступило в суд…
Судья спросил обидчика:
— Признаете ли вы себя виновным в том, что 21-го в пять часов дня в ресторане ‘Бристоль’ вы били водочной бутылкой потерпевшего по голове? Признаёте?
— Нет, не признаю. Ничего этого не было. Или, вернее, кое-что было, только наоборот.
— То есть как это наоборот. Не хотите ли вы сказать, что потерпевший вас бил?
— Ну что вы… Я бы не допустил. Кроме того факта, что я его бил — все наоборот. Дело было не в ‘Бристоле’, а в ‘Отель Континенталь’, и не 21-го в 5 часов дня, а 23-го в 12 часов ночи, и не бутылкой я его бил, а рукой, а потом стулом.
— Потерпевший! Что же это вы нам сообщили совсем другие данные?
— Простите, господин судья, — смущенно сказал потерпевший, вынимая записную книжку. — Я, действительно, кажется не ту страницу хватил… Вот у меня на 48-й… Нет, это тоже не то. Это было в кафе… А, вот, 63-я. Дело в ‘Отель Континенталь’… Гм… Рукой… Три раза… Стул… Да. Оскорбитель прав. Место и время указаны им точно.
— А что это у вас за записная книжка?
— Это так называемая ‘боевая книжка’. Для порядка завел. Потому что такая масса дел скапливается — без записи трудно запомнить.
— Вы похитили у оскорбителя портсигар?
— Я его первый раз вижу, оскорбителя-то.
— Он похитил у вас портсигар?
— Да-с. Украли.
— Где, когда, при каких обстоятельствах?
— В Петрограде, в 1918 году, когда они взломали мой сейф в банке. Кража со взломом.
— Кто взломал?
— Большевики.
— А причем же здесь потерпевший?..
— Ну как же. Ведь он состоит полномочным послом Советской Республики при здешней дружественной державе…
— Да ведь не он лично воровал ваш портсигар из сейфа?
— Все равно, господин судья, — одна шайка. Одни воруют, другие укрывают, третьи сбывают. Отдавай портсигар, гадина! Такой был хорошенький золотой портсигарчик, господин судья, прямо до слез жалко. Подарок жены.
— А чем вы докажете, что потерпевший пил шампанское именно на эквивалент вашего портсигара?
— Предчувствие, господин судья. Как я глянул на него, на его бутылку, так сердце и ёкнуло. Пустили, думаю, черти, мой портсигар в оборот.
— Потерпевший… Что вы можете сказать в свое оправд… То есть, в обвинение обидчика?
— Что ж я скажу… Никаких я портсигаров не знаю, мирно себе сижу, вдруг подходит эта дама да стэком меня ка-ак…
— Виноват, что вы? Какая дама? Это мужчина!
— Фу ты! Простите… Это я спутал с делом No 9 от 17 числа. Да… Так вот сижу, вдруг — отдавай портсигар. Извините-с. Советское правительство платит мне жалование не портсигарами, а золотом в монетах — почем я знаю, откуда оно. Может, из портсигаров, а может из часовых цепочек или обручальных колец…
Судья задумчиво куснул собственную бороду…
— Гм… да… Положим. Дело, действительно, темное. Больно было?
— Не особенно больно, а только обидно. Посудите сами, что же это за жизнь такая: как русский беженец увидит — так прямо с кулаками лезет…
— А вы все-таки не особенно пейте шампанское на виду у всех. Конечно, им обидно: ободрали их, ограбили, выгнали из России, да еще на их же денежки тут за границей на их глазах попивают.
— Товарищ судья! Я вам скажу откровенно: вы думаете, я люблю шампанское. Да я бы с большим удовольствием перцовочки выпил или лимонной. Но вы читали циркуляр Ленина — он все газеты обошел — о том, чтобы советские представители за границей были всегда на виду, чтобы вели широкий образ жизни… От шампанского у меня всегда изжога — пью. Плачу — да пью. Кабацкой музыки терпеть не могу, а должен швырять оркестру деньги пачками. Заиграли они меня совсем, товарищ судья. От усердия один скрипку пополам перепилил, у меня ожирение, мне доктор велел ходить побольше, а я должен покупать лучший в городе автомобиль и носиться в нем, как дурак, по городу. Я и то уж сижу, а сам внизу ногами перебираю, будто хожу — все-таки моцион. А вылезешь из автомобиля прогуляться — начинают колотить, как Сидорову козу. ‘На автомобиле, — говорят, — разъезжаешь… Фамильное серебро у меня в Москве украл, да автомобиль купил’. Горек наш хлеб, товарищ судья… Дома все время сидишь — представительства не получается… Выйдешь для представительства повращаться в свете — так тебя вращать начинают — что деваться некуда… Товарищ судья!
— Ну?
— Не знаете часом, где железные кольчуги продаются, которые непробиваемые?
— А Бог их знает.
— Я уж так и решил: если кто-нибудь еще тронет: обобьюсь весь железом, найму 50 человек вооруженной стражи — и буду в броневике ездить веселиться и представительствовать по всем ресторанам…
Впервые: Зарницы, 1921, 8-15 мая, No 9. Печатается впервые по тексту журнала.
Народный комиссариат внешней торговли (Внешторг) был образован из Народного комиссариата торговли и промышленности Декретом СНК ‘Об организации внешней торговли и товарообмена РСФСР’ от 27 января 1920 г. Агенты Внешторга появились на улицах Константинополя после того, как Турция и РСФСР подписали договор о сотрудничестве (16 марта 1921 г.), их деятельность сопровождалась громкими скандалами.
…съев с аппетитом котлетку Марешаль, кротко запивал ее бутылкой Мумм’а… — Котлета Марешаль (‘ctelette la Marchale) — блюдо французской кухни, фаршированная котлета из дичи или курицы. Мумм — марка французского шампанского.