ПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРНІЕ.
Политика Англіи въ связи съ парламентскими выборами 1870—1880 гг.
Политика Англіи въ связи съ парламентскими выборами 1870—1880 гг.
Влад—онъ.
‘Русская Мысль’, No 10, 1880
Политика Англии в связи с парламентскими выборами 1870-1880 гг., Пашков Ипполит Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 25 минут(ы)
Со времени заключенія Парижскаго трактата и до начала семидесятыхъ годовъ Англія постоянно уклонялась отъ серьезнаго вмшательства въ вопросы, волновавшіе большинство европейскихъ державъ, какъ только подобное вмшательство грозило вовлечь ее въ опасную войну. Правда, консервативное министерство неоднократно принимало участіе при ршеніи существенныхъ международныхъ вопросовъ, но эти вопросы тмъ не мене нердко ршались въ ущербъ интересамъ Англіи. Самъ лордъ Биконсфидьдъ считалъ необходимымъ въ то время длать уступки другимъ государствамъ, лишь бы спокойствіе въ Европ не было нарушено.
Министерство Гладстона, доведшее политику невмшательства до крайнихъ предловъ и заботившееся лишь о поднятіи въ Англіи общаго уровня благосостоянія, возбудило противъ себя неудовольствіе въ масс народа, считающей, что Англія въ своихъ собственныхъ интересахъ должна постоянно слдить за поддержаніемъ въ Европ равновсія.
Недовольство миролюбивою политикою Гладстона начало выказываться въ Англіи съ осени 1870 г. Учрежденіе республики во Франціи и осада Парижа возбудили въ англичанахъ сочувствіе къ французскому народу, а опасенія чрезмрнаго усиленія Пруссіи и тогдашняго союза ея съ Россіей вызвало стремленіе содйствовать скорйшему окончанію франко-прусской войны. Въ общественномъ мннія Англіи, въ конц 1870 г., произошелъ поворотъ.
Еще во время поздки Тьера по европейскимъ дворамъ англійская печать единодушно высказывалась за невмшательство въ франко-прусскую войну. ‘Times’ и ‘Daily News’ открыто заявляли, что не ожидаютъ никакихъ результатовъ отъ посланничества Тьера и полагаютъ благоразумнйшимъ предоставить Францію собственной ея участи, т. е. произволу побдителя, но выражали въ то же время надежду, что Германія устоитъ противъ увлеченія побдами, не порадетъ искушенію возмездія и не потребуетъ боле того, что дйствительно необходимо для ея собственной безопасности. ‘Daily News’ не желала даже, чтобы Германія потребовала себ и мене того, что ей слдуетъ. Французское вмшательство и французская диктатура въ Европ, по мннію-газеты, должны были быть разъ навсегда подавлены. Но уже въ конц октября мсяца 4 т же газеты, говорили о необходимости принять нкоторое участіе въ положеніи французовъ. Первыя заявленія въ этомъ смысл были сдланы какъ-то неувренно, но впослдствіи требованія положить предлъ кровопролитію предъявлялись ршительне.
Не смотря на перемну во взглядахъ печати, правительство продолжало твердо держаться политики невмшательства и только для успокоенія общественнаго мннія длало слабыя попытки содйствовать примиренію Германіи съ Франціей. Конечно, попытки эти не имли успха, такъ какъ графу Бисмарку было извстно, что серьезнаго вмшательства Англіи въ войну нельзя опасаться. Въ рчи, произнесенной англійскимъ канцлеромъ казначейства спустя нсколько недль посл седанскаго по грома, высказано было мнніе большинства кабинета по вопросу объ участіи Англіи въ франко-прусской войн и Бисмаркъ хорошо понималъ поэтому, что Англія безусловно останется нейтральной. ‘Англія, заявилъ канцлеръ казначейства въ этой рчи, не можетъ и не должна въ настоящую минуту принимать ни малйшаго участія въ происходящей распр и починъ въ дл примиренія воюющихъ сторонъ не можетъ принадлежать ей, но вообще всмъ нейтральнымъ державамъ. Мы сердечно желаемъ, добавилъ министръ, предупредить ныншнюю печальную войну, а также не мене искренно и горячо желаемъ, чтобъ об стороны вышли изъ борьбы съ возможно меньшими потерями и страданіями, но нашъ нейтралитетъ не одно пустое слово, оно выражаетъ истинный^взглядъ нашъ и на происходящую нын войну. Есть три вида участія, какое посторонняя держава можетъ принять въ войн: во-первыхъ, судъ, для этого нужно было бы, чтобъ об враждующія стороны обратились къ намъ съ просьбою разсудить ихъ несогласіе, но такъ какъ этого въ настоящую минуту не было, то о третейскомъ суд не можетъ быть и рчи, во-вторыхъ, вмшательство, то значило бы, отказавшись отъ нейтралитета, прямо идти на помощь той или другой изъ воюющихъ сторонъ. Мы не имемъ ни малйшаго намренія обратиться къ такому образу дйствій. Въ-третьихъ, посредничество, когда мы подаемъ добрый совтъ быть умренными, благоразумными и воздержанными отъ враждебныхъ дйствій’. Въ заключеніе своей рчи министръ сказалъ, что Англіи одной только политики должно держаться — она должна остерегаться того, что онъ назвалъ бы оффиціальнымъ вмшательствомъ въ распрю. Если бъ Англія могла облегчить Франціи обращеніе къ врагу ея съ предложеніемъ о мир, то правительство могло бы принять на себя передачу этихъ предложеній, или если бы Англія могла ршить споръ и об стороны желали ея ршенія, въ такомъ случа правительство сочло бы долгомъ явиться посредникомъ, и вся англійская нація, безъ сомннія, признала бы, что оно исполняетъ свою обязанность. Дале же этого, по мннію канцлера казначейства, которое раздляло и которымъ руководствовалось правительство, Англія не могла идти.
Замчательная ‘стойкость, выказанная кабинетомъ Гладстона въ вопрос о посредничеств, свидтельствуетъ, что, уклоняясь отъ серьезнаго вмшательства въ борьбу Франціи и Германіи, министерство глубоко было убждено въ необходимости такъ дйствовать и полагало, что интересы Великобританіи не могутъ пострадать отъ исхода борьбы. Мнніе это правительство даже не считало полезнымъ скрывать и этимъ совершенно развязывало руки прусскому канцлеру, который воспользовался чрезмрнымъ миролюбіемъ Англіи я предъявилъ условія, крайне обременительныя для Франціи. Нельзя не признать, конечно, что либеральное министерство дйствовало логично, но въ принцип едва ли оно не заблуждалось. Какъ ни существенно для государства заботиться о скорйшемъ развитіи его внутреннихъ силъ, тмъ не мене каждой изъ великихъ державъ необходимо слдить за совершающимися въ Европ событіями и противиться такому ршенію всякаго существеннаго международнаго вопроса, которое грозило бы нарушить его интересы,— а именно въ такомъ положеніи и. находилась Англія въ 1870—71 годахъ, по отношенію къ франко-прусской войн. Правда, чрезмрное усиленіе Германіи лишь косвенно затрогивало интересы Великобританіи, но что рано или поздно между двумя этими государствами могутъ возникнуть недоразумнія — это едва ли подлежитъ малйшему сомннію. Прошло только десять лтъ посл осады Парижа и тому же самому Гладстону приходится считаться съ Германіей, которая горячо теперь поддерживаетъ главнаго противника англійскаго либеральнаго министерства — австрійскую имперію. Въ настоящее время, когда къ бывшей войн между Германіей и Франціей можно относиться совершенно спокойно, должно сознаться, что крайне печальные для Франціи и вообще для европейскаго мира результаты войны въ значительной степени лежатъ на отвтственности великихъ державъ.
Несомннно, что, въ случа серьезнаго вмшательства Европы, Германія не ршилась бы предъявлять тяжелыя и унизительныя для Франціи требованія и многія недоразумнія, возникшія вслдствіе созданнаго Франкфуртскимъ миромъ порядка вещей, были бы избгнуты. Только увренностью въ безусловное невмшательство Англіи и другихъ великихъ державъ въ войну Германіи съ Франціей можно объяснить слдующія слова циркуляра графа Бисмарка онъ 1-го сентября 1870 года: ‘Если французская нація придетъ къ убжденію, что, съ одной стороны, она одна легкомысленно объявила войну и что, съ другой, Германія одна довела войну до конца и потому она, безъ посторонняго вмшательства, должна свести свои счеты съ одной Германіей, то тогда она немедленно положитъ предлъ сопротивленію, совершенно теперь безполезному. Было бы жестокостью со стороны нейтральныхъ державъ, въ отношеніи французской націи, допускать, чтобъ парижское правительство поддерживало въ народ неосуществимыя надежды на вмшательство и продолжало борьбу’.
Посл того, какъ общественное мнніе въ Англіи начало высказываться за активную политику, правительство стало подвергаться самымъ рзкимъ нападкахъ. Даже наиболе умренные органы печати осуждали политику Гладстона. Одинъ изъ вліятельнйшихъ представителей оппозиціи, лордъ Бульверъ Литтонъ, напечаталъ письмо въ ‘Times’, въ которомъ обвинялъ правительство не только въ недостатк энергіи, но и въ непринятіи своевременно мръ для воспрепятствованія франко-прусской войн. ‘Если бъ мы тогда опредлительно и съ твердостью, говорилъ Бульверъ, но безъ всякихъ враждебныхъ и угрожающихъ выраженій объявили, что войну, которую готовилась Франція начать, считаемъ несправедливою, и прибавили бы (какъ это и на самомъ дл было), что такое мнніе девяносто девяти аигличанъ изъ ста, и если бъ мы ршительна потребовали отъ тогдашняго правителя Франціи не начинать такой войны, то, безъ сомннія, подобная нравственная угроза, являясь собственно угрозою общественнаго мннія Англіи, остановила бы тогда еще колеблющуюся ршимость императора. Мене всякаго другаго, продолжаетъ сэръ Генри Бульверъ, способенъ я совтывать нашему правительству длать угрозы, которыя оно не готово привести въ исполненіе, вовсе не желалъ бы я и того, чтобъ правительство поспшно, безъ самыхъ важныхъ къ тому поводовъ, вовлекало страну въ насильственный образъ дйствій. Но едва ли, съ другой стороны, была необходимость и въ томъ, чтобъ, только еще открывая ротъ (для предположенія своихъ совтовъ), правительство объявляло, что оно намрено лишь ‘поговорить’ не боле. Есть благая середина между задирающимъ видомъ и разсылкою глашатаевъ, которые, звоня въ свой колокольчикъ, объявляютъ, что ‘Англія вовсе-де не намрена сражаться’.
Письмо сэра Бульвера имло въ свое время большое значеніе, такъ какъ онъ высказывалъ въ немъ мысли, принимавшіяся за программу, которой руководствовалась бы консервативная партія, если бы она стояла во глав правительства Англіи. Либеральный кабинетъ видлъ, какъ оппозиція постоянно усиливается, но тмъ не мене строго держался программы, изложенной въ рчи канцлера казначейства, и депешей къ лорду Лофтусу отъ 20 октября лордъ Гренвиль подтвердилъ еще разъ, что правительство не измнитъ своего образа дйствій по отношенію къ франко-прусскому вопросу, графъ Бисмаркъ могъ заявить, по прочтеніи этой депеши, что, посл отказа правительства національной защиты созвать учредительныя собранія, Германіи остается только добиться силою оружія мира для нея удобнаго, не заботясь о томъ, что оттого произойдетъ для Парижа.
Признавая необходимымъ смягчить крайне невыгодное для кабинета впечатлніе, вызванное его иностранной политикой, Гладстонъ употреблялъ чрезвычайныя усилія, чтобы достичь наиболе благопріятныхъ результатовъ во внутреннемъ управленіи страной. Почти одновременно съ появленіемъ въ печати письма сэра Бульвера оффиціально сообщено было, что въ теченіи послдняго года правительство уменьшило государственный долгъ и что финансовое положеніе Англіи находилось въ блестящемъ состояніи. Изъ всей послдующей дятельности кабинета видно, что министерство стремилось обратить вниманіе англійскаго народа на внутреннія дла и по возможности отвлечь отъ политическихъ вопросовъ, но быстро слдовавшія одно за другимъ важныя событія невольно приковывали вниманіе англичанъ къ драм, разыгравшейся на континент, и въ нихъ постоянно говорило больное чувство, что вопросы первостепенной важности ршаются безъ прямаго участія Англіи. Положеніе либеральнаго министерства было поколеблено. Весьма вроятно, однако, что Гладстонъ сумлъ бы возстановить къ себ въ народ довріе и сами англичане впослдствіи были бы благодарны ему, что онъ, не роняя достоинства страны, избавилъ ее отъ опасной войны, если бы тотчасъ же, посл обезсиленія Франціи, имъ не пришлось испытать на себ невыгоды изолированнаго положенія въ Европ.
Заявленіе Россіи, что она не считаетъ для себя боле обязательнымъ статью Парижскаго трактата, ограничивающую права ея на Черномъ мор, произвело на англичанъ крайне тяжелое впечатлніе. Извстно какихъ усилій стоила Англіи эта статья. Ослабленіе на юг русскаго вліянія было одной изъ завтныхъ желаній англійскаго народа и поэтому-то легко понять волненіе, возбужденное въ немъ заявленіемъ Россіи. Само министерство увидло, что его миролюбивая политика дйствительно не вполн отвчала интересамъ страны и что, оставаясь безучастнымъ зрителемъ совершавшихся на континент перемнъ, оно подвергало Англію опасности не только утратить въ Европ вліяніе, но и лишиться того положенія, которое обезпечиваетъ ей преобладающее положеніе въ международной торговл. Высказавшіяся въ пятидесятыхъ годахъ предположенія о тайныхъ замыслахъ Россіи сдлать Черное море внутреннимъ и поколебать положеніе Англіи на Средиземномъ мор, начали снова повторяться англійской печатью. Не имя въ рукахъ еще текста циркулярной ноты князя Горчакова, Times разоблачалъ уже истину, которая, будто бы, оставалась до того времени тайною для Россіи, а именно, что Англія не съ меньшимъ жаромъ и не съ меньшей энергіею желала въ пятидесятыхъ годахъ войны противъ Россіи, для ‘обузданія ея высокомрія и завоевательныхъ замысловъ’, чмъ сама Франція, хотя Россія знала даже больше. Она знала, что и главною-то виновницею войны была не столько Франція, сколько Англія, не будь ея двусмысленной игры въ Константинопол и Петербург, не будь ея подстрекательствъ, не было бы и войны.
Англійское правительство, въ виду намренія Россіи воспользоваться замшательствомъ въ Европ и снять съ себя насильственно положенное на нее обязательство, ршилось сдлать уступку общественному мннію относительно франко-прусской войны, въ надежд примирить отчасти съ своею политикою боле умренныхъ. Министры хорошо понимала, что требованіе Россіи должно вызвать серьезныя наладки на кабинетъ. Поэтому на банкет, который давалъ Сити 29 октября, лордъ Гренвяль сказалъ, что Англія не могла помшать войн, что она стремилась локализировать войну и служила посредницею для свиданія Бисмарка съ Жюлемъ Фавромъ и Тьеромъ, но что она не предлагала никакого условія ни для перемирія, ни для мира, потому что это оказалось неудобнымъ для нейтральныхъ державъ. Заявляя, что, къ несчастью, переговоры остались безуспшными, министръ прибавилъ, что ‘правительство получало никакого оффиціальнаго сообщенія ни о ход ихъ переговоровъ, ни о прекращеніи ихъ, Англія желала бы видть Германію сильною s единою, но она желала тоже избгнуть униженія Франціи и безполезна го ея ослабленія. Къ сожалнію, она не знаетъ ни одного средства для возстановленія мира, но она всегда расположена способствовать этому мр своихъ силъ’, заключилъ министръ.
Рчь эта хотя и произвела въ Англіи благопріятное для правительства впечатлніе, но не могла уже возстановить его авторитета, такъ какъ предъявленныя въ то время Россіей требованія прямо приписывались неудовлетворительности и слабости политики Гладстона.
Конецъ 1870 г. и первая половина 1871 года безспорно принадлежатъ къ числу наиболе выдающихся періодовъ политической жизни Англіи, періодовъ, дающихъ направленіе вншней политик страны и долгое время отражающихся на отношеніяхъ ея къ другимъ государствамъ. Только хорошо ознакомившись съ промахами виговъ и причинами недовольства англичанъ образомъ дйствій Гладстона, можно понять почему авантюристская и раззорительная для страны политика Биконсфильда находила поддержку въ Англіи.
Въ жизни народовъ нердко приходится видть, что они изъ одной крайности переходятъ въ другую, прежде чмъ приблизятся къ тому пути, который наиболе удовлетворяетъ ихъ интересамъ. Потребовались сотни милліоновъ фунтовъ стерл. и тысячи жертвъ, потребовалась безплодная восточная компанія Биконсфильда и финансовое разстройство, чтобъ убдить англійскихъ избирателей въ несостоятельности неумренно-активной политики маркиза д’Израели. Англіи пришлось поплатиться какъ за чрезмрное миролюбіе Гладстона, такъ и за воинственный задоръ Биконсфильда.
По несомннно, что потери, понесенныя Англіей за послдніе годы боле существенны, чмъ т, которыя пришлось ей испытать въ конц семидесятыхъ годовъ. Одинъ изъ наиболе выдающихся дятелей либеральной партіи, Брайтъ, еще въ пятидесятыхъ годахъ высказывалъ ту мысль, что стснительныя для Россіи условія, выработанныя на Парижскомъ конгресс, имютъ значеніе лишь временной мры и что Россія впослдствіи избавится отъ нихъ. Поэтому-то отмна ею стснительной для нея статьи Парижскаго трактата, сильно повліявшая на положеніе кабинета, не можетъ быть признана только результатомъ слабости либеральнаго правительства. Рано или поздно, но Россія отказалась бы признавать обязательной для себя эту статью. Тмъ не мене, прослдивъ за ходомъ переговоровъ, приведшихъ къ этой отмн, и ознакомившись съ колебаніями за это время общественнаго мннія, нельзя не признать, что именно унизительная для Англіи Лондонская конференція 1871 года и образъ дйствій кабинета Гладстона по отношенію къ франко-прусской войны подготовили почву консервативному правительству.
Хотя Англія уступила Россіи только потому, что не представлялось возможнымъ оказать ей серьезное сопротивленіе, но либеральное министерство не согласилось на уступки, не истощивъ предварительно всхъ средствъ для борьбы. Отвтъ князя Горчакова англійскому послу, посл прочтенія послднимъ ноты лорда Гренвиля, по поводу циркуляра русскаго канцлера свидтельствуетъ, что положеніе англійскаго правительства было весьма затруднительное. ‘Л сожалю, сказалъ князь Горчаковъ, что встрчаются такія серьезныя опасенія со стороны Англіи, но считаю долгомъ заявить, что ршеніе Его Императорскаго Величества непоколебимо’. Что было длать Гладстону? Не смотря на уступки, сдланныя С.-Джемскимъ кабинетомъ, русскій министръ иностранныхъ длъ продолжалъ настаивать на предъявленномъ требованіи, а, между тмъ, и за эти. уступки лордъ Гренвиль подвергся осужденіямъ. Разбирая его депешу, внская газета ‘Neue Freie Presse’ говорила: ‘отвтъ англійскаго министра иностранныхъ длъ на вызовъ, брошенный Россіей державамъ-поручительницамъ по поводу нейтрализаціи Чернаго моря,— жалкое произведеніе современной дипломатіи: такой вялый и соломенный, бездушный и безсильный документъ давно уже не выходилъ изъ дипломатической канцеляріи. Пусть бы лордъ Гренвиль обождалъ еще нсколько дней и обдумалъ поосновательне это дло, чмъ ‘отвчать уже 29-го октября на полученную наканун депешу такимъ безпредльно смирнымъ и безсодержательнымъ тономъ. Теряешь охоту защищать твердо и ршительно дло, если видишь, какъ мизерно заступаются за оскорбленнаго. Да, когда дло заключается въ томъ, чтобы отстаивать нарушеніе нейтралитета доставкою оружія Франціи, тогда лордъ Гренвиль пишетъ высокимъ слогомъ, тогда онъ разгорячается и даже становится грубымъ. Но передъ Россіей, которая разорвала торжественно заключенный съ Англіей договоръ и клочки его бросила къ ней подъ ноги, онъ проплъ свой отвтъ такъ смирнехонько и покорно, какъ будто онъ желаетъ просить извиненія у князя Горчакова. Англійскій отвть — не протестъ, но формальное нищенское прошеніе, обращенное къ Россіи, не нарушать мира’.
Въ сущности нота эта положительно не заслуживала тхъ нарканій, которыми переполнена статья Nene Freie Presse и которыми наполнялись въ то время многія газеты, въ особенности же, если принять во вниманіе изолированное положеніе Англіи. Гренвиль въ этой нот, между прочимъ, заявилъ даже, что ‘правительству королевы невозможно утвердить, насколько дло до него касается, образъ дйствій, возвщенный княземъ Горчаковымъ’.
Замчательно, что рзкій отзывъ объ этой нот внской газеты былъ сочувственно встрченъ нкоторою частію англійской прессы. Большинство англійской печати протестовало противъ намреній Россіи боле умренно, но недовольство возбужденнымъ вопросомъ проглядывало въ каждой строчк газетъ, какъ только затрогивался вопросъ объ отмн ст. Парижскаго трактата относительно Чернаго моря. Въ общемъ разсужденія англійскихъ газетъ по этому вопросу сводились приблизительно къ слдующему: остается еще достаточно силъ, чтобы сломить русское честолюбіе, изъ какихъ бы основаній ни истекалъ возникающій споръ — изъ вопроса ли объ устьяхъ Дуная, или о нейтрализаціи Чернаго моря. Россіи никогда не дозволено будетъ по произволу распоряжаться международнымъ правомъ. Одна только попытка возбуждаетъ почти непреодолимыя препятствія. Благодаря своему образу дйствій, Россія поставила себя въ положеніе общаго врага.
Какъ ни было трудно въ то время англійскому кабинету противиться стремленію Россіи возстановить свои права по Черному морю, безъ согласія Европы, тмъ не мене кабинету Гладстона удалось убдить русское правительство облечь свои требованія въ законную форму и, предварительно признанія недйствительности стснительной для Россіи ст. Парижскаго трактата, получить отъ всхъ государствъ, принимавшихъ участіе въ Парижскомъ конгресс, согласіе на отмну ее. Хотя всмъ хорошо было извстно, что желаніе Россіи должно быть исполнено, но согласіе послдней на конференцію удовлетворяло отчасти самолюбіе Англіи. Первое время по полученіи извстія, что русское правительство приметъ участіе въ конференціи, раздраженіе, возбужденное циркулярною нотою князя Горчакова, нсколько ослабло и боле миролюбивое настроеніе въ общественномъ мнніи Англіи отразилось и на печати. ‘Начнемъ ли мы — спрашивала въ одной изъ передовыхъ статей ‘Daily News’ — войну изъ-за формы требованія, съ сущностью котораго мы готовы согласиться? Отвтъ на этотъ вопросъ можетъ идти только отъ Россіи. На нее ляжетъ отвтственность въ объявленіи войны, если только война дйствительно неизбжна. Князю Горчакову теперь извстно изъ общаго тона англійской журналистики, что мы теперь готовы, вмст съ прочими державами, подписавшими трактатъ 1856 года, подвергнуть его пересмотру и облегчить стснительность его условій, которыя, можетъ быть, и некогда не должны были бы быть налагаемы на Россію’.
Но, не смотря на то, что заявленіе Россіи объ отмн этихъ условій Парижскаго трактата и было облечено на Лондонской конференціи въ законную форму, Англія не могла не сознавать, что понесла дипломатическое пораженіе. Сторонники министерства, чтобы хотя нсколько смягчить неблагопріятное для правительства впечатлніе, произведенное черноморскимъ вопросомъ, утверждали, что Россія еще долгое время не будетъ въ состояніи воспользоваться тмъ правомъ, которое предоставлено ей и что пройдетъ много лтъ, прежде чмъ мы будемъ располагать на Черномъ мор значительными силами. Къ сожалнію, послднее предсказаніе вполн оправдалось, но это обстоятельство надо приписать только случайности и ошибкамъ морскаго министерства, построившаго дорогія и безполезныя поповки. Усилія либераловъ смягчить понесенное пораженіе парализировались однако консервативною партіей, заявлявшей, что если Англія ршилась приложить свою подпись къ акту, резюмирующему занятія конференціи, то потому только, что она была значительно ослаблена отсутствіемъ поддержки со стороны Франціи. Особенно же рзко осудилъ дйствіе Европы въ черноморскомъ вопрос Джонъ Лемуанъ, извстный публицистъ, сотрудникъ Journal de Dbats, пользующійся громаднымъ вліяніемъ на англійскую интеллигенцію.
Чтобы поддержать довріе страны къ себ, либеральное правительство ршилось на такую мру, которую ни въ какомъ случа нельзя было бы ожидать отъ него. Оно предъявило требованіе, чтобы Германія сообщила Европ условія мира, предварительно заключенія съ Франціей договора. Требованіе это, конечно, не было исполнено, но самый фактъ подобнаго заявленія со стороны министерства Гладстона показываетъ, что правительство начало сознавать необходимость слдовать боле активной политик. Замченная съ весны 1871 года перемна въ политик либеральнаго кабинета не могла однако возвратить и возстановить его авторитета въ глазахъ избирателей и, чтобы оцнить дятельность этого кабинета, потребовалось испытать вс невыгоды авантюристской политики тори. Министерство Гладстона пало еще весною 1871 года, и если оно -сохраняло въ своихъ рукахъ власть до 1874 года, то лишь потому, что большинство членовъ палаты общинъ состояло изъ сторонниковъ этого министерства. Не подлежитъ ни малйшему сомннію, что если бы тотчасъ же посл заключенія Франкфуртскаго мира въ Англіи приступлено было къ парламентскимъ выборамъ, то громадное большинство вотировало бы за консерваторовъ. Это понимало, конечно, и министерство. Тмъ не мене Гладстонъ не обратился къ стран, надясь современемъ смягчить впечатлніе, произведенное на избирателей тяжелыми для самолюбія Англіи событіями 1870 и 1871 года.
Изъ рчи королевы, произнесенной весною 1871 года, видно, что министерство вполн сознавало свои ошибки и поэтому старалось обойти и вопросы, въ которыхъ скомпрометировало себя {}.
На сколько хе въ то время усилилась оппозиція, можно судить уже потому, что даже финансовая политика Гладстона подверглась нападкамъ тори. Такъ, въ одномъ изъ засданій палаты, Смитомъ предложено бьш отвергнуть внесенный министерствомъ законъ объ увеличеніи налога. Гладстонъ и Лоу вынуждены были произнести пространныя рчи въ защиту внесеннаго ими закона и, чтобы отстоять свое предложеніе, лре, мьеръ долженъ былъ указать на то, что либеральное министерство уменьшило подоходный налогъ на шесть милліоновъ, а государственный доходъ на десять милліоновъ фунтовъ стерлинговъ.
Частные выборы, происходившіе съ 1871 по 1874 гг., убдили главу либеральной партіи, что онъ боле не пользуется довріемъ страны, и за нсколько дней до открытія засданій палатъ въ январ 1874 года Гладстонъ предложилъ королев распустить парламентъ. Къ этому ему слдовало прибгнуть еще въ 1873 году, когда министерство осталось въ меньшинств при вотированіи ирландскаго билля, но такъ какъ въ то время маркизъ д’Израели отказался составить кабинетъ, то Гладстонъ і взялъ обратно поданное имъ королев прошеніе объ отставк. Не смоірі на неожиданное никмъ зимою 1874 года распущеніепарламента, консервативная партія не сомнвалась въ успх. Если глава либераловъ сумлъ за послдніе годы нсколько возстановить свой пошатнувшійся въ 1871 году авторитетъ благоразумными мрами по внутренней политні и финансовымъ вопросамъ, то во вншней политик онъ все же не выказывалъ, по мннію большинства англичанъ, достаточной твердості. Униженія, испытаннныя Англіей въ спор съ Америкой, и Хивинская экспедиція Россіи многими признавались за существенные промахи либеральнаго правительства, которое должно бы было быть мене уступчиво относительно Америки и ршительно воспротивиться нашей экспедиціи. Да’ нкоторые умренные виги считали дальнйшее пребываніе Гладстою во глав англійскаго правительства крайне опаснымъ для интересовъ страны. Паденіе либеральнаго министерства считалось неизбжнымъ.
Будучи однако не подготовлены къ избирательной борьб, консерваторы сочли не лишнимъ, для полнаго обезпеченія успха въ выборахъ,
‘Господа члены палаты депутатовъ! Доходы страны процвтаютъ я положеніе торговли и промышленности можетъ, хотя за нкоторыми исключенія’, считаться удовлетворительнымъ. Бюджетъ на текущій годъ будетъ въ скорою времени представленъ вамъ, господа лорды и джентельмены. Уроки военной опытности, представляемые настоящею войною, были многочислены и важны. Время, повидимому, благопріятствуетъ тому, чтобъ воспользоваться этими уроками съ боле ршительными, нежели прежде, усиліями, къ практическому усовершенствованію нашей военной организаціи. въ рзкихъ выраженіяхъ осуждать принятое Гладстономъ ршеніе распустить парламентъ передъ открытіемъ сессіи, такъ ‘Morning Post’ находилъ, что мра, принятая г. Гладстономъ,— настоящій государственный переворотъ (coup d’tat) и высказывалъ надежду, что заманчивыя общанія перваго министра не заставить избирателей забыть, что они недавно выразили свое недовріе къ министерству.
Чтобы объяснить причины, побудившія его потребовать распущенія парламента, Гладстонъ обратился съ письмомъ къ Гренвильскимъ избирателямъ, въ которомъ говорилъ, что ‘благосостояніе страны не можетъ быть развиваемо правительствомъ, не пользующимся достаточнымъ авторитетомъ’. Авторитетъ этотъ, продолжалъ Гладстонъ, которымъ такъ щедро надлила въ 1868 году нація либеральную партію и ея вожаковъ, спустился ниже уровня, необходимаго для надлежащей защиты общественныхъ интересовъ, и можетъ быть возстановленъ законнымъ и дйствительнымъ образомъ не иначе, какъ путемъ обращенія къ народу, который своимъ отвтомъ на это обращеніе можетъ поставить вн всякаго оспариванія два великіе вопроса, именно: вопросъ о томъ, какъ исполнялись съ 1868 года данныя народомъ полномочія, и вопросъ, какими полномочіями намренъ онъ теперь облечь своихъ представителей и въ руки какой партіи намренъ передать правленіе страною. Онъ не считалъ возможнымъ подробно излагать причины, убдившія правительство въ необходимости обратиться къ стран, но ссылался на т изъ нихъ, которыя имютъ фактическій характеръ. Затмъ онъ напоминалъ о затрудненіяхъ, въ которыя было вовлечено правительство отказомъ г. д’Израэли образовать новый кабинетъ посл пораженія, понесеннаго министерствомъ въ вопрос объ ирландскомъ университетскомъ билл, и въ заключеніе заявлялъ, что вопросъ объ удаленіи министерства долженъ быть ршенъ общими выборами, такъ какъ частные выборы не могутъ ршить его, потому что ихъ исходъ зависитъ, главнымъ образомъ, отъ строгой дисциплины и сосредоточенныхъ усилій каждой партіи.
Письмо его нельзя не признать весьма слабой защитительною рчью. Но какъ только Гладстону приходилось защищать финансовыя соображенія правительства, доводы его становились весьма убдительными. Даже противники его не могли не признать благопріятныхъ для Англіи результатовъ финансовыхъ мръ Гладстона. Въ бюджет 1874 года доходъ превышалъ расходы на 5.000.000 фунтовъ стерлинговъ. Поэтому тори, нападая на министерство, преимущественно указывали на его промахи во вншней политик. Самъ д’Израэли, въ письм къ своимъ избирателямъ, отчасти признавалъ благотворное для Англіи вліяніе Гладстона во внутреннемъ управленіи государствомъ. ‘Гладстону, сказалъ Бикоасфильдъ, лучше было выказать въ своей вншней политик гораздо больше энергіи и несравненно мене заботиться о внутреннемъ законодательств’.
Противъ обвиненій въ ошибкахъ по вншней политик лучшее возраженіе было сдлано министромъ внутреннихъ длъ Ло. Въ письм къ своимъ избирателямъ, онъ ловко сослался на политику предыдущаго кабинета и выставилъ на видъ особенно ту осторожность, какую выказало правительство въ франко-прусскую войну, приведенную къ окончанію безъ ущерба для достоинства страны и безъ возбужденія неудовольствія одной изъ воевавшихъ сторонъ. Но такъ какъ доводы консерваторовъ были въ значительной степени основательны, то и возраженіе Ло не могло произвесть на англійскихъ избирателей сильное впечатлніе. Еще за недлю до начала выборовъ можно было съ увренностію предсказать, что результатъ ихъ будетъ неблагопріятенъ для Гладстона. Дйствительно, выборы, произведенные въ главныхъ центрахъ населенія и большихъ городахъ, гд либеральная партія насчитываетъ наибольшее число приверженцевъ, дали сторонникамъ министерства только двадцать семь новыхъ мстъ, тогда какъ консерваторы пріобрли ихъ семьдесятъ одинъ. Въ числ пораженій, понесенныхъ либералами, были нкоторыя весьма значительныя: такъ, Яковъ Брайтъ (братъ министра), Фаусеттъ, Эйртонъ, постоянно посылавшіеся въ палату общинъ избирателями, не были избраны. Самъ Гладстонъ, произнесшій три рчи въ Гринич, Вульвич и Нью-Кросс, получилъ почти на пятьсотъ голосовъ мене, чмъ въ 1868 году. Во многихъ случаяхъ либеральные кандидаты для того, чтобъ быть избранными, принуждены были въ своихъ рчахъ длать уступки и обязываться поддерживать принципы, не совсмъ согласные съ программой ихъ партіи. Общіе результаты выборовъ оказались еще боле неблагопріятны министерству и Гладстонъ, не дожидаясь созванія парламента, подалъ въ отставку.
Консервативное министерство, посл паденія кабинета Гладстона, вступило въ управленіе страною при условіяхъ, весьма благопріятныхъ для упроченія положенія правительства. Со всми державами поддерживались дружественныя сношенія, доходы превышали расходъ слишкомъ на 5.000.00) фунтовъ стерл., торговля развивалась и даже Ирландія не возбуждала никакихъ опасеній. Однимъ изъ благопріятныхъ условій министерства Биконсфильда должно признать также, что во время избирательной борьбы онъ не принялъ на себя передъ народомъ никакихъ обязательствъ. Лордъ Биконсфильдъ во всхъ своихъ рчахъ передъ выборами ограничивался лишь рзкими нападками на политику Гладстона, но ни разу не высказывалъ своей собственной программы. Такая чрезмрная осторожность главы министерства даже возбудила недовріе въ силы правительства, но послдующія событія совершенно разсяли это недовріе. По внутреннимъ вопросамъ консервативное правительство оказалось дйствительно неудовлетворительнымъ, но за то во вншней политик Англія пріобрла въ Европ одно время ршающій голосъ. Правда, дипломатическія побды, одерживавшіяся Биконсфильдомъ, не приносили Англіи существенной пользы и неблагопріятно отражались на благосостояніи страны, но за то не страдало самолюбіе народа и Англія заняла между великими державами до праву принадлежащее ей положеніе.
Новое направленіе въ политик Англіи вполн обнаружилось весною 1875 года, когда великія державы совмстно приступили къ разршенію недоразумній, возникшихъ по случаю герцеговинскаго возстанія. Изъявивъ готовность содйствовать улучшенію положенія христіанскаго населенія Турціи, Англія въ то же время заявила, что цлость Оттоманской Имперіи не должна быть нарушена и что только при этомъ условіи она готова поддерживать представленія великихъ державъ. Извстно, какъ приняты были ею вс предложенія Европы покончить съ возстаніемъ въ Герцеговин. Порта, считая себя вполн обезпеченною отъ совмстнаго воздйствія на нее великихъ державъ, постоянно уклонялась отъ сколько-нибудь удовлетворительнаго разршенія вопросовъ, возбужденныхъ герцеговинскимъ возстаніемъ. Инсургенты же не считали возможнымъ принять предложенія великихъ державъ, такъ какъ он отказывались гарантировать, что турецкое правительство исполнитъ общанія, данныя Европ. Ложное положеніе, въ которомъ находились великія державы какъ по отношенію къ Турціи, такъ и относительно инсургентовъ, въ значительной степени зависло отъ условнаго согласія Англіи оказывать содйствіе къ возстановленію спокойствія на Балканскомъ полуостров. Поэтому-то отвтственность за послдовавшія событія отчасти ложится на англійское правительство.
Двойная игра консервативнаго министерства, желавшаго поддержать Порту и поставленнаго въ необходимость содйствовать улучшенію положенія христіанскаго населенія Турціи, постоянно неблагопріятно отзывалась на дятельности прочихъ великихъ державъ. Правительства были вынуждены прибгать къ компромиссамъ, неудовлетворявшимъ ни одну изъ сторонъ и только дискредитировавшихъ ихъ въ глазахъ инсургентовъ и турокъ.
Исключительное положеніе, занятое Англіей въ Восточномъ вопрос, усилило вліяніе ея, заставило заискивать въ ней.
Передъ началомъ сербской войны первыя роли въ Восточномъ вопрос безспорно принадлежали Россіи, и Англіи, но положеніе, занятое Россіею, было боле выгодно. Тмъ не мене С.-Джемскій кабинетъ былъ на столько увренъ въ своемъ вліяніи на текущія событія, что въ август 1876 года, когда сербская армія понесла пораженіе отъ турокъ и возбужденъ былъ вопросъ о перемиріи, Унать, бывшій въ Сербіи англійскимъ дипломатическимъ агентомъ, общалъ министерству Ристича, что если правительство Милана немедленно подпишетъ миръ съ Турціей, то главнымъ условіемъ мирнаго договора будетъ statu quo ante bellum. Даже Россія и та не могла бы принять на себя въ то время подобнаго обязательства.
Въ переговорахъ о созваніи конференціи въ Константинопол Англія также принимала дятельное участіе и даже согласилась взять на себя починъ созванія державъ на конференцію.
Образъ дйствій представителя Англіи на конференціи въ Константинопол, лорда Салисбюри, и до настоящей минуты остается загадкой. Выказанная имъ готовность покончить съ вопросомъ, серьезно грозившимъ нарушить спокойствіе въ Европ, и поддержка, которую оказывалъ онъ Россіи во время конференціи, идутъ положительно въ разрзъ съ той политикой, которою онъ руководствовался при управленіи министерствомъ иностранныхъ длъ. Былъ ли онъ увренъ, что выработанный конференціей проектъ будетъ отвергнутъ Портою иди же, поддерживая наши предложенія, тайно подстрекалъ Порту къ сопротивленію,— трудно сказать теперь, но несомннно, что, по вншнему виду, Константинопольская конференція представляется рдкимъ примромъ единодушія между державами. Отказъ англійскаго правительства безусловно присоединиться къ Лондонскому протоколу 19 марта 1877 года, мене унизительному для Порты, чмъ условія, выработанныя въ Константинопол, сильно заставляетъ сомнваться въ искренности образа дйствій Англіи во время этой конференціи. Послдствіемъ этого отказа былъ разрывъ между Россіей и Турціей. Оттоманское правительство, убдившись, что между великими державами нтъ единодушія, категорически отклонило Лондонскій протоколъ. Россія была вынуждена объявить войну Порт. Отвтственность за эту войну въ значительной степени ложится на Англію. Заботясь лишь объ усиленіи и упроченіи своего вліянія, торійскій кабинетъ готовъ былъ пожертвовать даже интересами союзниковъ.
Значеніе, пріобртенное Англіей между державами, благодаря необыкновенно активной политик консервативнаго правительства, дало ей возможность поставить намъ условія нейтралитета и мы, по-невол, должны были принять ихъ. Понятно, что общественное мнніе Англіи сильно поддерживало въ то время маркиза д’Израэли.— Англійскій народъ въ то время не началъ еще испытывать на себ тхъ неудобствъ, которыя сопряжены съ европейскою войною. Быстрые успхи русскихъ зимою 1877 г. и движеніе нашихъ войскъ къ Константинополю едва не разстроили всхъ плановъ главы министерства тори.— Являлась необходимость или серьезно начать готовиться къ войн съ Россіей, или же отказаться отъ того положенія, которое удалось занять посл долгихъ усилій. Но разрывъ съ Россіей не одобряло меньшинство кабинета, а отступать въ борьб лордъ Биконсфильдъ считалъ унизительнымъ для достоинства Англіи. Благопріятный исходъ изъ этого положенія явился неожиданно — получилось извстіе, что наше движеніе къ Галлиполи и Константинополю было пріостановлено. Съ этого момента Англія заняла въ Восточномъ вопрос первенствующее положеніе. Не смотря на блестящія и многочисленныя побды, Россія до паденія министерства Биконсфильда постоянно находилась подъ давленіемъ правительства королевы Викторіи. Будучи посл блестящихъ побдъ остановлены однимъ протестомъ Англіи, мы, конечно, не могло уже впослдствіи ршиться на занятіе Галлиполи. Консервативное же правительство, убдившись въ могуществ Англіи, начало дйствовать съ большею ршительностью. Англійскій флотъ одно время даже приблизился къ Константинополю.
Предоставивъ Россіи заключить договоръ съ Турціей, лордъ Биконсфильдъ тотчасъ же по обнародованіи этого договора потребовалъ представленія сего на обсужденіе Европы.— Съ подобнымъ же требованіемъ обратился къ побдителю и Гладстонъ въ 1871 г., но въ то время оно было отклонено Пруссіей и англійскій премьеръ не счелъ возможнымъ настаивать на немъ. Глава же консерваторовъ сдлалъ изъ вопроса о представленіи или непредставленіи всего С.-Стефанскаго договора на обсужденіе Европы вопросъ войны иди мира. Такая ршительная политика не была даже одобрена наиболе умренными членами кабинета. Лордъ Дерби и лордъ Карновронъ вышли въ отставку. Тмъ не мене Россія исполнила желаніе Англіи. Но въ то время, какъ она представляла договоръ на обсужденіе конгресса, Англія заключила съ Турціей Кипрскую конвенцію, которую не сочла, однако, надобнымъ представить на обсужденіе конгресса.
Берлинскій конгрессъ былъ послдней блестящей побдою торійскаго правительства.
Какъ только потребовалось достичь положительныхъ результатовъ, выказалась полная несостоятельность авантюристской политики Биконсфильда. Порта, которую предполагалось сдлать послушнымъ орудіемъ въ рукахъ англичанъ, не только не выказала желанія принять эту роль, но, къ крайнему удивленію самого Биконсфильда, англійское вліяніе оказалось далеко не упроченнымъ въ Константинопол. Англичане съ неудовольствіемъ замчали, что положеніе ихъ сдлалось даже боле затруднительнымъ, чмъ передъ началомъ восточной войны. Протекторатъ же надъ Малой Азіей, признанный за ними по Кипрской конвенціи, оставался мертвою буквою. Общая исполнить вс требованія англійскаго представителя въ Константинопол, Порта въ дйствительности нисколько не заботилась объ исполненіи этихъ требованій и англійское правительство должно было удовольствоваться одними общаніями. Къ конц минувшаго года султанъ не затруднился даже наградить Гафиза-пашу, смны котораго требовалъ англійскій посолъ. Раздраженный пассивнымъ сопротивленіемъ турецкаго правительства лордъ Биконфсильдъ даже отклонился отъ своей прежней программы и совмстно съ Германіей и Австріей началъ готовиться къ ршенію Восточнаго вопроса, или, точне, къ раздлу Оттоманской имперіи. Планъ главы консервативной партіи не встртилъ однако сочувствія англійскаго общества. Въ Азіи результаты политики Биконсфильда также по меньшей мр были не удовлетворительны. Гандамакскій договоръ, выставлявшійся Сторонниками министерства, какъ положительный результатъ, достигнутый торійскимъ правительствомъ, оказался невыполнимымъ и Индійское правительство находилось передъ паденіемъ министерства Биконсфильда въ весьма затруднительномъ положеніи, не зная, какъ выпутаться изъ Авганскаго дла. На юг Африки дла шли сравнительно удовлетворительне, но и такъ повсемстное спокойствіе было далеко еще необезпечено. Въ Англіи же положеніе длъ вызвало всеобщее неудовольствіе. Напряженное состояніе, въ которой находилась Европа съ 1875 года, крайне неблагопріятно отразилось на торговл и промышленности. Многія фабрики должны были закрыться и сотни тысячъ рабочихъ остались безъ дла, расходы увеличились, дохода уменьшились, явился дефицитъ въ бюджет и не предвидлось возможности улучшить финансовое положеніе страны.
Англійская морская торговля тоже страдала отъ неумренно-активной политики правительства, такъ какъ опасенія войны съ Россіей неблагопріятно отражались на англійской торговл. Одно время даже значительно повысилась премія за страховку судовъ, ходящихъ подъ англійскомъ флагомъ. Все это не могло не вызывать неудовольствія въ народ, тмъ боле, что потери, которыя проходилось испытывать, не вознаграждались никакими пріобртеніями.
Какъ ни чувствительны были потери, понесенныя благодаря миролюбивой политик Гладстона, но ни въ какомъ случа они не могли сравняться съ тми, которыя пришлось испытать вслдствіе ошибокъ торійскаго кабинета. Даже униженіе, испытанное Англіей въ начал семидесятыхъ годовъ, не возбуждало такого раздраженія въ народ, какъ безплодная и раззорительная политика лорда Биконсфильда. Слухи о намреніи консервативнаго правительства силою ршить Восточный вопросъ въ ущербъ интересамъ Россіи также вызывали въ народ неудовольствіе. Не только либеральная партія, но многіе консерваторы вполн основательно опасались европейской войны, которая, даже въ случа благопріятнаго для Англіи исхода, могла подорвать благосостояніе страны. Между тмъ, лордъ Биконсфильдъ, какъ бы не сознавая поворота совершившагося въ общественномъ мнніи Англіи, не только не измнялъ своей политики, да даже расширилъ кругъ своей политической дятельности. Китайская имперія и та обратила на себя вниманіе англійскаго премьера. Желая воспользоваться недоразумніями, возникшими по случаю отказа правительства богдыхана ратификовать ливадійскій трактатъ, лордъ Биконсфильдъ тайно подстрекалъ Китай къ сопротивленію, забывая, что, въ случа столкновенія Россіи съ Китаемъ, наиболе пострадаютъ интересы англійскихъ подданныхъ, торговые обороты которыхъ съ Поднебесной имперіей простираются на десятки милліоновъ. Персія также не ускользнула отъ вниманія бывшаго главы министерства. Минувшею зимою англійская дипломатія употребляла чрезвычайныя усилія, чтобы склонить правительство шаха сдлаться орудіемъ англійской политики. Лордъ Биконсфильдъ не постыдился прибгнуть къ такому средству, которое въ настоящее врой уже не одобряется, но на крайнемъ Восток нердко иметъ большое значеніе,— подкупу. Персіи была предложена значительная денежная субсидія. Весьма вроятно, что усилія англійской дипломатіи увнчались бы успхомъ, если бы не пало торійское правительство. Но, заручившись содйствіемъ Персіи, Англія была бы вынуждена постоянно заботиться о поддержаніи дружественныхъ отношеній съ правительствомъ шаха, что несомннно требовало бы и новыхъ расходовъ и значительныхъ усилій, а не приносило бы Англіи никакихъ существенныхъ выгодъ.
Нельзя, однако, не отдать справедливости лорду Биконсфильду, что, намреваясь начать приводить въ исполненіе свой грандіозный планъ относительно распространенія англійскаго вліянія и обезсиленія всхъ противниковъ Англіи, онъ счелъ своимъ долгомъ обратиться къ стран, чтобы узнать мнніе избирателей о его образ дйствій. Надо полагать, впрочемъ, что Биконсфильдъ надялся встртить въ англичанахъ большее сочувствіе своей политик, чмъ оказалось въ дйствительности, такъ какъ частные выборы въ парламент, происходившіе незадолго до распущенія палаты, давали основаніе предполагать, что министерство сохранитъ большинство въ парламент. Чтобы не дать повода партіи виговъ къ новымъ обвиненіямъ противъ кабинета, лордъ Биконсфильдъ счелъ себя вправ скрыть передъ выборами, какая именно сумма была поглощена авганской войной. Но и безъ тяжести расходовъ по авганской войн англійскіе избиратели имли достаточно поводовъ, чтобъ не вотировать за консерваторовъ. Представленный канцлеромъ казначейства, Норскотомъ, бюджетъ на 1880 г., нсколько дней спустя посл объявленія о предстоящемъ распущеніи парламента, мало способствовалъ упроченію кабинета. Расходы исчислены были въ 82.075.000 фунтовъ, а доходы 82.259.000 фунтовъ, т. е. избытокъ доходовъ достигалъ 184.000. Но проврк же, сдланной тотчасъ же по обнародованіи этого бюджета, оказалось, что въ дйствительности расходы значительно превышаютъ доходъ. Заявленіе Норскота, что за минувшій годъ дефицитъ дошелъ до 3.340.000 фунтовъ, подтвердило только основательность сдланной проврки.
Тотчасъ по объявленіи о распущеніи парламента, лордъ Биконсфильдъ, обратился съ письмомъ къ вице-королю Ирландіи, которое должно было замнить избирательный манифестъ. Подобно тому, какъ Гладстонъ передъ паденіемъ либеральнаго кабинета въ своихъ манифестахъ и рчахъ старался избгать тхъ вопросовъ, гд имъ сдланы промахи, такъ и маркизъ д’Израэли въ письм къ вице-королю Ирландіи не упоминаетъ о томъ, что вызывало особенно рзкія нападки оппозиціи и обращаетъ, главнымъ образомъ, вниманіе на ирландскій вопросъ. Хотя вопросъ этотъ и былъ минувшею весною однимъ изъ наиболе жгучихъ, но глав министерства, конечно, не подобало брать его главнымъ предметомъ избирательнаго манифеста. Ирландская партія гомъ-рулёровъ поспшила отвтить на манифестъ премьера. Боле безпощадной и рзкой критики едва ли подвергалась когда-либо дятельность лорда Биконсфильда. ‘Иностранная политика лорда Биконсфильда, сказано въ прокламаціи гомъ-рулёровъ,была безславною и гибельною неудачей. Лтопись его внутренняго законодательства говоритъ о фальши и ни о чемъ иномъ, какъ только о фальши. Bon почему онъ избираетъ аттаку на ирландскій народъ и хочетъ науськать, какъ онъ надется, страсти невдающихъ и неразсуждающихъ противъ нашей родины. Лордъ Биконсфильдъ опасается, что англійскій народъ откажется апплодировать истребленію несчастныхъ авганцевъ и африканцевъ. Онъ страшится приговора общественнаго мннія надъ его расточительности національныхъ рессурсовъ. Съ свойственнымъ ему родомъ мужества, который постоянно заставляетъ его избгать труднаго состязанія, онъ подаетъ прокламацію гражданской войны противъ ирландскаго народа, потоку что онъ составляетъ меньшинство, потому что онъ дурно управляется и подавленъ, потому что онъ погруженъ въ бдствія голода, который несправедливое поземельное право длаетъ неизбжнымъ и который администрація лорда Биконсфильда или не знаетъ какъ облегчить, или же просто не хочетъ этого сдлать’.
По всей вроятности, глава консервативной партіи впослдствіи раскаивался въ томъ, что предметомъ своихъ нападокъ избралъ ирландскій народъ. Какъ ни ревниво слдятъ англичане за всмъ, что совершаете! въ Ирландіи, но, возстановляя ихъ противъ ирландцевъ, едва ль можно возбудить къ себ расположеніе народа, который хорошо понимаетъ, что положеніе ирландцевъ дйствительно далеко не удовлетворительно.
Гладстонъ и лордъ Гартингтонъ также поспшили обнародовать свои манифесты къ избирателямъ. Въ письм къ своимъ избирателямъ въ Мидловіэн Гладстонъ съ большой энергіей высказался противъ политики правительства, особенно противъ его индиферентизма по отношенію и внутреннимъ дламъ страны. Что касается первенства Англіи въ совт Европы, о которомъ заявлялъ лордъ Биконсфильдъ, Гладстонъ считалъ своимъ долгомъ вступиться за принципъ равенства между дружественный и независимыми державами. ‘Впрочемъ, прибавилъ Гладстонъ, примръ первенства нашего правительства, можно видть въ Турціи, гд министръ, удаленія котораго требовала Англія, получилъ особенное повышеніи. Вообще положеніе консервативной партіи передъ началомъ выборовъ было весьма затруднительное. Рзкія нападки либераловъ, на которыя тори почти не могли возражать и въ особенности рчи и манифесты главы либеральной партіи производили сильное впечатлніе на избирателей. Даже на митингахъ консерваторовъ торійскимъ кандидатамъ нердко приходилось выслушивать порицанія образа дйствій правительства. Такъ на одномъ изъ бывшихъ въ Лондон митинговъ, собранныхъ для поддержанія парламентской кандидатуры морскаго министра Смита, почти третья часть присутствовавшихъ высказалась противъ него, хотя рчь, произнесенная имъ, принадлежитъ безспорно къ наиболе выдающимся рчамъ консервативныхъ кандидатовъ. ‘Наши оппоненты говорятъ, сказалъ морской министръ, что мы внесли раздоръ въ семью европейскихъ народовъ, между тхъ, въ исторія Англіи никогда не было періода, когда бы мы были въ лучшихъ отношеніяхъ съ европейскими народами, чмъ теперь. Мы были, правда, нкоторое время въ натянутыхъ отношеніяхъ съ Россіей, но это обусловливалось не нашею враждою къ ней, а желаніемъ защитить публичное право Европы, помшать разорванію трактатовъ. Либералы потратили на Крымскую войну сотой тысячъ жизней и милліоны фунтовъ, мы же предупредили войну’. Не смотря на миролюбивыя заявленія правительственныхъ кандидатовъ, довріе въ возможность мирнаго развитія страны подъ управленіемъ торійскаго кабинета было утрачено, а искусно распространявшіеся либералами слухи о тайныхъ намреніяхъ Биконсфидьда вовлечь Великобританію въ европейскую войну отталкивали отъ консерваторовъ и многихъ ихъ приверженцевъ. Такъ, напримръ, въ рчи, произнесенной маркизомъ Гартингтономъ 10-го марта, онъ протестовалъ противъ проектировавшагося правительствомъ тройственнаго союза между Англіей, Германіей и Австріей. Гартингтонъ объяснилъ, что ничего не иметъ противъ Германія и Австріи, но, при настоящемъ положеніи Европы, подобный союзъ непремнно сочли бы боле или мене враждебнымъ относительно нкоторыхъ другихъ европейскихъ державъ. Какъ бы Англія не стремилась охранять европейскій миръ, она не допуститъ такого союза, который означалъ бы недовріе или недоброжелательство по отношенію къ Франціи.
Борьба между либеральной и консервативной партіями въ 1880 г., какъ и въ 1874 г., сводилась собственно къ иностранной политик правительства, внутренніе же вопросы были отодвинуты на второй планъ. Это понимали вс избиратели и поэтому-то самый ходъ борьбы заслуживаетъ особеннаго вниманія. Какъ парламентская борьба 1874 г., кончившаяся пораженіемъ либераловъ, послужила исходною точкою долго волновавшей всю Европу политики Биконсфильда, такъ и борьба 1880 года должна отразиться на теперешней англійской политик. Поэтому исходъ послднихъ выборовъ иметъ громадное политическое значеніе. Только внимательно прослдивъ за парламентской борьбой, можно уяснить себ до нкоторой степени текущія политическія событія въ Европ. Нельзя было не согласиться съ лордомъ Биконсфильдомъ, что ‘могущество Англіи и миръ въ Европ зависятъ отъ выборовъ страны’, но именно для обезпеченія того и другаго избиратели должны были выразить порицаніе его политик.
Громадное большинство, высказавшееся противъ политики правительства и обезпечившее прочное положеніе либеральному кабинету, произвело на Европу благопріятное впечатлніе. Только одна Австрія съ неудовольствіемъ узнала о пораженіи, понесенномъ лордомъ Биконсфильдомъ, такъ какъ съ паденіемъ консервативнаго министерства она потеряла надежду разршить въ благопріятномъ для себя смысл Восточный вопросъ.
Общавъ народу руководствоваться миролюбивою политикой, не роняя достоинства Англіи, и поддерживать угнетенныя народности, Гладстонъ, немедленно по вступленіи въ управленіе кабинетомъ, заявилъ о намреніи правительства поддерживать со всми государствами дружественныя сношенія. Лица, наиболе содйствовавшія Биконсфильду и его авантюристской политик и дятельность которыхъ серьезно угрожала миру, константинопольскій посолъ Леярдъ и вице-король Индіи — были отозваны ‘ замнены боле умренными людьми. Главная задача Гладстона съ самаго вступленія его въ министерство и до настоящей минуты было мирное разршеніе тхъ крайне запутанныхъ политическихъ вопросовъ, которые онъ принялъ отъ консервативнаго правительства. Нельзя не отдать справедливости англійскому премьеру, что онъ употребляетъ чрезвычайныя усилія, чтобы достичь благопріятныхъ результатовъ. Не смотря, однако, на уступчивость С.-Джемскаго кабинета нкоторые вопросы остаются и донын неразршенными, но надо полагать, что, благодаря сложившемуся въ Европ убжденію въ -искренности либеральнаго министерства, существующія теперь затрудненія будутъ устранены. Но для упроченія настоящаго кабинета недостаточно разршить т вопросы, которые онъ принялъ отъ консервативнаго правительства. Необходимо, чтобы, на будущее время, Гладстонъ наученный опытомъ послдняго десятилтія, не увлекался настоящимъ миролюбивымъ настроеніемъ англійскаго народа и Англія сохранила бы за собой то положеніе, которое принадлежитъ ей по праву, какъ великой держав.
Честный образъ дйствій настоящаго кабинета и усиліе его обезпечить спокойствіе въ Европ вызвали готовность со стороны Россіи оказывать содйствіе ему. Установившіяся теперь между нами и Англіей отношенія могутъ служить гарантіей европейскому миру. Наши собственные интересы требуютъ поддержанія либеральнаго кабинета въ Англіи и поэтому за насъ лежитъ обязанность по возможности избгать поводовъ къ возбужденію неудовольствія противъ Россіи въ общественномъ мнніи Англіи, пока во глав кабинета находится Гладстонъ, даже и въ томъ случа, если бы намъ представлялась возможность воспользоваться ошибками премьера. Подвергнувъ правительство справедливымъ нападкамъ оппозиціи, мы, какъ это видно изъ хода выборовъ въ 1874 и 1880 гг., подготовили бы почву для консервативнаго министерства, а если власть въ Англіи опять перейдетъ въ руки лорда Биконсфильда, то мы снова будемъ поставлены въ затруднительное положеніе. Но если бы, по независящимъ отъ насъ причинамъ, произошли перемны правительства въ Англіи, то наши честныя и искреннія отношенія къ кабинету Гладстона во всякомъ случа служили бы консервативному министерству препятствіемъ въ возбужденію противъ насъ общественнаго мннія Англіи.
Только прослдивъ за избирательной борьбой, можно уяснить себ какой именно образъ дйствій относительно Англіи будетъ наиболе выгоденъ для насъ. Выборы 1874 и 1880 годовъ показываютъ, что враждебное настроеніе Англіи къ Россіи обусловливается отчасти недостаточнымъ пониманіемъ нами при какихъ условіяхъ и въ чемъ именно можетъ состояться соглашеніе между Россіей и Англіей и какимъ образомъ должны мы дйствовать, чтобы поддержать это соглашеніе.
Въ настоящее время можно съ увренностію утверждать, что положеніе либеральной партіи на новыхъ выборахъ въ парламентъ въ значительной степени будетъ зависть отъ нашей политики, если только внутренніе вопросы не получатъ въ Англіи особеннаго значенія. Нельзя не пожелать поэтому, чтобы въ нашихъ сношеніяхъ съ С.-Джемскимъ кабинетомъ мы избгали на будущее время всякихъ пріемовъ, которые подрывали бы вру въ искренность нашего образа дйствій по отношенію къ Англіи.