Поленов А. Я.: биографическая справка, Поленов Алексей Яковлевич, Год: 1989 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

I.

Поленов (Алексей Яковлевич) — законовед XVIII в. (1738—1816). Воспитанник академической гимназии и унив., П. в 1762 г. был отправлен за границу, где до 1767 г. занимался римской историей и древностями, юридическими науками и франц. яз. Числясь до 1771 г. при акд. наук без всякой должности, П. написал замечательное для того времени исследование ‘О крепостном состоянии крестьян в России’ на предложенную в 1766 г. Вольным экономич. обществом тему ‘Что полезнее для государства, чтобы крестьянин имел в собственности землю, или только движимое имение, и сколь далеко на то и другое вопрос простирается’. В этом сочинении, увенчанном золотою медалью ‘с прописанием на оной имени автора’, П. довольно подробно излагает печальные стороны крепостного состояния, предлагает для исправления их обязательное обучение крестьян грамоте и настаивает на необходимости уступки в их пользу части помещичьей земли ‘за определенную повинность и с ограниченным правом’, рекомендуя и другие меры для улучшения общественного устройства и поднятия сельского хозяйства, нашедшие применение лишь значительно позже. Напечатано это рассуждение в ‘Русском архиве’ (1865, III). Вместе с Башиловым П. трудился, по поручению Академии, над изданием 2 частей Никоновой летописи (1768). Последующие его труды ограничивались переводами (‘Размышления о причинах величества римского народа и его упадка’ Монтескье, ‘Рассуждение о причинах установления или уничтожения законов’ Фридриха II, ‘О свойстве нравов человеческих’ Феофраста). Позже П. служил в Сенате, Заемном банке и Комиссии составления законов Российской империи, где занимался разработкой уголовных законов. Составил оставшуюся ненапечатанной первую часть истории мальтийского ордена. Ср. его биографию, написанную Д. В. Поленовым, в ‘Русском архиве’ (1865, III).

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XXIV (1898): Повелительное наклонение — Полярные координаты, с. 454

II.

Поленов, Алексей Яковлевич, писатель, происходил из Костромских дворян (отец его был военным), родился 1-го октября 1738 г. Первоначальное образование П. получил в Академической гимназии, где преподавание в то время стояло на крайне низкой степени. Хотя при окончании курса (в декабре 1753 г.) ректор гимназии Крашенинников одобрительно аттестовал успехи П-ва и семи его товарищей в арифметике, геометрии, тригонометрии, фортификации и языках немецком и латинском, однако, в последнем предмете на приемном экзамене в Академический университет (18-го марта 1754 г.) все 8 человек оказались настолько слабыми, ‘что не понимали профессорских лекций, вследствие чего им велено некоторое время ходить в верхний латинский класс академической гимназии’. Впрочем, и сам университет оставлял желать очень многого: есть основание думать, что в 1755 и 1756 гг. лекций совсем не читалось, число учащихся за все время студенчества П-ва ни разу не превышало двадцати. Пьянство и наказание розгами были обычным явлением. П. слушал преимущественно юридические лекции (у Струбе де Пирмонта — гражданское и натуральное право — и у Федоровича, бывшего прежде аудитором Адмиралтейств-коллегии). Участие в работах над переводом Лифляндских законов доставило П-ву чин переводчика и, в скором времени, возможность закончить свое образование при условиях более благоприятных.

В сентябре 1762 г. Академия Наук отправила П., вместе с И. И. Лепехиным (будущим академиком), в Страсбургский университет, который пользовался в ту пору громкой известностью, привлекая слушателей со всех концов Европы, в особенности русских и шведов. В истории названного университета половина XVIII-го столетия отмечена борьбой двух направлений: немецкого и французского. Но последнее заметно одерживало перевес. На лекциях ‘главное внимание обращаемо было на реальную сторону изучаемого предмета и его практическую применимость, все же отвлеченное и метафизическое оставлялось в тени или отбрасывалось, как ненужное бремя’. Среди профессоров всех более славился маститый знаток истории и древностей Шепфлин (1694 — 1777). П. был поставлен под непосредственное его наблюдение, и хотя прямых указаний его влияния не сохранилось, но, может быть, совет не одного лишь проф. Лоренца побудил П. в первые полтора года пребывания в Страсбурге сосредоточить свои занятия на предметах историко-филологического круга (латинский и французский языки, история, метафизика и римские древности). Лишь с весны 1764 г. принялся он собственно за право в разнообразных его отраслях, не переставая, однако, и теперь заниматься историей. Начал было П. учиться и греческому языку, но должен был приостановиться в самом же начале, по совпадению курса с часами юридических лекций. Академия Наук, однако, осталась недовольна этим историческим направлением, считая таковое излишним для юриста, и в июне 1766 г. послала П-ву выговор с приказанием избрать себе другой университет. Задетый за живое, П. не без резкости отстаивал ‘исторические занятия’, находя, что они служат ‘главнейшим основанием’ к его ‘должности’. ‘Не утвердясь прежде в сем знании — говорил он — приниматься прямо за юриспруденцию столько же безрассудно, как, не насадив железа, рубить дрова одним топорищем’. Тем не менее, П-ву пришлось в ноябре 1766 г. перебраться в Геттинген, но там он остался недолго: в июне 1767 г. мы видим его уже в Петербурге.

Пребывание за границей выработало в П. не только хорошего юриста, но и человека с широким образованием. Школа и серьезное направление ума удержали его от одного лишь внешнего заимствования западно-европейской культуры, господствующие идеи века не прошли для него бесследно и ярко сказались во взглядах на нормы общественного права, с особенной силой усвоил П. уважение к личности и к принципу свободы. В этом направлении он имел случай высказаться уже вскоре по возвращении из Геттингена.

В 1766 г. Вольное Экономическое Общество, по инициативе импер. Екатерины II, объявило премию (100 червонцев и золотую медаль) за лучшее сочинение на тему: ‘Что полезнее для общества: чтоб крестьянин имел в собственности землю, или токмо движимое имение, и сколь далеко его право на то или другое имение простираться должны?’ П. принял участие в конкурсе и представил рассуждение под заглавием, ‘О крепостном состоянии крестьян в России’.

Основные положения этого сочинения таковы: у человека бесправного, лишенного возможности свободно распоряжаться своим заработком, неизбежно теряется один из главнейших импульсов к труду и улучшению положения. При таких условиях благосостояние народа быстро падает. Эта же причина породила и в русском крестьянстве ту бедность, что ныне повсюду замечается. Прекращение торговли крепостными людьми или, по крайней мере, продажа их неразрывно с землей и целыми обществами есть первый выход из указанного положения. Необходимо затем дать крестьянину образование: завести, по возможности в каждой деревне, школу с программной первоначального обучения, с преподавателями из дьячков, под руководством местных священников, обучение это сделать обязательным в зимние месяцы для каждого десятилетнего мальчика, в больших деревнях назначать по лекарю (он же и ветеринар). Экономическое положение П. регулирует достаточным для каждого крестьянина земельным наделом и лишением помещичьего права отнимать землю по произволу. В свою очередь, и сам крестьянин не может ни отчудить, ни дробить своего участка, но обязан целостью передать его после себя одному из сыновей (в этом положении, очевидно, сказалось влияние западноевропейских порядков — закона о майорате). Кроме того, автор предлагал поощрять браки, сделать обязательным перевод крестьян на новые земли в случае уваливавшегося состава деревенского населения и недостачи старого надела и признать за крестьянином право свободного распоряжения скотом и продуктами земли. Обязанности перед помещиком выражаются в барщине (один день в неделю) и ежегодном взносе части (1/10) доходов. Особенно настаивает П. на точном определении повинностей, ибо, по его замечанию, благосостояние крестьян никогда не поднимется, если помещик сохранит полную власть над своим крепостным. Юридически думал П. обеспечить крестьянина гарантиями правого суда. Для избежания напрасной волокиты, учреждались деревенские суды из 4 — 5 односельчан для дел маловажных, для крупных же, а также для разбора ссор с помещиками — высшие крестьянские суды под руководством образованных юристов и, наконец, — земские апелляционные суды из местного дворянства с участием сведущих законоведов.— Самую реформу предполагалось производить постепенно, подготовив предварительно народ к ее принятию путем воспитания, действуя на помещиков не принуждением, а примером, начав с освобождения крестьян дворцовых и государственных и дозволив богатым записываться в мещане.

Из 162 сочинений, представленных на конкурс, одно, Беарде де Лабэ — было удостоено первой награды, ко второй категории отнесены работы Велльнера, Мека, Грассьена (иностранцев) и П. Комиссия, впрочем, нашла, что в сочинении последнего прежде напечатания необходимо исключить места, расходившиеся чересчур резко с существовавшим порядком, что автор и исполнил (выдержки из 2-й, смягченной, редакции см. в книге В. И. у Семевского), но все-таки труд П. увидел свет не ранее 1865 г. Автор должен был удовольствоваться медалью в 12 червонцев, переданной ему в заседании 22-го октября 1768 г.

Еще в Страсбурге мечтал П. ‘привести российскую историю в порядок, дабы показать своему отечеству его древность, превосходство и могущество, теперь он охотно принимает поручение Академии Наук приготовить, совместно с Башиловым, 2-й том Никоновской летописи (1768). Тот же интерес историка-юриста проявляет он, переводя сочинения Монтескье (‘Размышления о причинах величества Римского народа и его упадка’, 1769 г.), Фридриха II (‘Рассуждение о причинах установления или уничтожения законов’, 1769 г.) и Феофраста (‘О свойстве нравов человеческих’, 1772 г.). Но Академия, видимо, плохо ценила П-ва. Тауберта, который ему покровительствовал, сменил Штелин, находивший, что молодой юрист ‘совсем не годен при Академии, по причине, что у нас нет никаких тяжб, так как будто юриспруденция состояла в одной тяжбе’. В апреле 1771 г. П. перешел на службу в Сенат, где и оставался до 1793 г., занимая должности секретаря и обер-секретаря и будучи произведен, 22-го декабря 1784 г., в статские советники. В чине действительного статского советника поступает он потом в Заемный Банк советником (1793—1796 гг.). Лишь в год смерти имп. Екатерины II, по-видимому, не обратившей никакого внимания на автора конкурсного сочинения, вызванного к жизни по ее же мысли, снова попадает П. на настоящую дорогу — в Комиссию для составления законов Российской империи, но в ту пору ему окончился шестой десяток лет, и о деятельной работе не могло быть и речи, да и вообще Комиссия, так наз. Девятая, была едва ли не самой безрезультатной в ряду всех остальных. Правда, в 1798 г. П. представил — было начало своего труда, но в чем оно состояло и какова была его судьба, остается неизвестным. В последние годы царствования имп. Павла I П. трудился над сочинением истории Мальтийского ордена, но в свет оно не появлялось. Выйдя в отставку в 1800 г., П. скончался 10-го июля 1816 г.

Рассуждением своим ‘О крепостном состоянии крестьян в России’ П. заслужил право на почетное место в культурной истории русского общества. Это был первый русский голос против язвы крепостничества, произнесенный не только смело, но и с ясным пониманием самого дела. Подобно пионерам всякой великой идеи, П. не был понят современниками, и увидать осуществление своих планов ему не было суждено. Зато последующие поколения признали справедливость большей части основных воззрений П.: трехдневная барщина — по указу имп. Павла I, надел землей, институт мировых посредников, волостные суды — по Положению 19-го февраля, меры к поднятию образования — в годы, следующие за освобождением, — все это близко напоминает нам благородные пожелания бывшего Страсбургского студента.

А. Я. Поленов, ‘Об уничтожении крепостного состояния крестьян в России’—‘Русск. Архив’ 1865 г., изд. 2-е стр. 509—540, Д. В. Поленов, ‘А. Я. Поленов, русский законовед XVIII века’, там же, 557—614 и отд. изд. М. 1865 г., И. П. Хрущов, Очерк жизни и деят. Д. В. Поленова, СПб. 1879 г., стр. 2 и 40, Отчет Импер. Публ. Библ. за 1866 г., стр. 34 и 1897 г., стр. 29 и сл., H. M. Коркунов, История философии права, СПб. 1898 г., стр. 282—283, Я. Борзов, ‘Заметка к статье А. Я. П-ва’, ‘Русск. Арх.’ 1865 г., изд. 2-е, стр. 540—541, М. И. Сухомлинов, История Росс. Акад., т. II, стр. 168—195, Пекарский, История Акад. Наук, т. II, Билярский, Матер. для биогр. Ломоносова, Л. Шугуров, Учение и ученики в XVIII в.—‘Русск. Архив’ 1866 г., стр. 304—324, Гр. Д. А. Толстой, ‘Академич. гимназия в XVIII стол.’, он же, ‘Академич. университет в XVIII стол.’, стр. 44 след., В. И. Семевский, ‘Крестьянский вопрос в России’, т. I, глава V и VI, (особ. 81—88), Сперанский, ‘Обозрение историч. сведений о ‘Своде законов’ (СПб. 1837), стр. 34, ‘Журнал Минист. Нар. Просв.’ 1852 г., т. LХXIII, стр. 33, В. С. Иконников. Граф Мордвинов, стр. 210, он же, ‘Опыт Русской Историч. библиографии’, т. I, ч. II, стр. 898.

Е. Шмурло.

Русский биографический словарь А. А. Половцова, т. 14 (1910): Плавильщиков — Примо, с. 467—470

I.

II.

Читайте также: