Похождения Тома Сойера, Твен Марк, Год: 1876

Детская
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Скачать в PDF

ПРИКЛЮЧЕНІЯ ТОМА СОЙЕРА

Повсть для юношества всхъ возрастовъ

Марка Твэна

ПЕРЕВОДЪ М. НИКОЛАЕВОЙ

Съ 65 рисунками въ текст

Изданіе Поставщиковъ Его Императорскаго Величества
Товарищества Вольфъ
СПБургъ * Москва.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

— Томъ!
Молчаніе.
— Томъ!
Никакого отвта.
— И куда могъ опять дться этотъ мальчишка, хотла бы я знать? Томъ! гд ты?
Старушка сдвинула очки на самый кончикъ носа и, глядя поверхъ стеколъ, окинула взглядомъ комнату, потомъ она быстрымъ движеніемъ подняла ихъ на лобъ и внимательно посмотрла вокругъ себя. Никогда въ жизни тетя Полли не позволила бы себ смотрть сквозь очки, разыскивая такое ничтожное существо, какъ сорванца-мальчишку: вдь очки — это была ея гордость, которую она носила не столько ради необходимости — она ничуть не хуже могла бы видть сквозь дв канфорки отъ плиты — сколько для красоты и для важности.
Съ минуту старушка казалась озадаченной и затмъ проговорила не очень сердито, но настолько громко, что ее могла ясно разслышать мебель, бывшая въ комнат:
— Ну, подожди! дай мн только поймать тебя, и тогда…
Она не докончила фразы, такъ какъ уже успла подойти къ кровати и начала шарить подъ ней половой щеткой такъ усердно, что скоро запыхалась. Несмотря, однако, на вс поиски, подъ постелью ничего не оказалось, исключая старой кошки, которая выбжала оттуда, повидимому, очень недовольная, что ее побезпокоили.
— Нтъ, другого такого отвратительнаго мальчишки нигд не найти!
Тетя Полли подошла къ открытой двери и начала всматриваться въ густую зелень картофеля, росшаго передъ домомъ на площадк, изображавшей изъ себя садъ. Тома нигд не было видно! Теперь голосъ тети Полли сталъ значительно громче, такъ какъ былъ разсчитанъ на большое разстояніе.
— Ау! То — онъ!
Легкій шорохъ, внезапно раздавшійся сзади нея, заставилъ ее обернуться и притомъ такъ удачно, что ей какъ-разъ удалось схватить за полу куртки маленькаго, юркаго мальчугана, собиравшагося улизнуть отъ строгой тетушки.
— Аа! Вотъ гд ты! Жаль, что я съ самаго начала не заглянула въ кладовую! Что ты тамъ длалъ?

0x01 graphic

— Я? ничего!
— Ничего? А въ чемъ у тебя запачканы руки и губы?
— Я не знаю, тетя.
— Да? Ну, такъ я знаю это. Это варенье, негодный мальчишка! Ты забылъ, что я теб говорила? Ты забылъ, что я тебя предупредила, что если ты только дотронешься до варенья, то я тебя выску? Дайка ту палочку!
Розга уже взвилась надъ спиной Тома, казалось, что избжать опасности было невозможно.
— Что это у тебя такое, тетя? Оглянись-ка, тетя!
Тетя Полли испуганно обернулась и невольно поспшила подобрать юбки. Въ тотъ же самый моментъ мальчикъ однимъ прыжкомъ очутился у высокаго дощатаго забора, съ быстротой молніи вскарабкался на него и черезъ секунду исчезъ изъ вида. Старушка съ минуту стояла, совершенно ошеломленная такимъ оборотомъ дла, и затмъ тихо разсмялась.
— Что подлаешь съ этимъ сорванцомъ! И какъ это я до сихъ поръ не могу сдлать такъ, чтобы, не даваться ему въ обманъ? Ужь сколько разъ онъ выкидывалъ такія штуки! Правду говорятъ люди, что старые дураки самые глупые. Да что же тутъ и сдлаешь, когда что ни день, то у него новые Фокусы. О, онъ хорошо знаетъ, что я умю сердиться, но онъ также хорошо знаетъ и то, что если ему удастся одурачить меня и убжать или даже разсмшить меня, то я забываю о наказаніи. Видитъ Богъ, что я не исполняю своего долга и нехорошо поступаю съ мальчикомъ. ‘Кто любитъ, тотъ и наказуетъ’, говорится въ библіи, а я… Боже мой, стыдъ и срамъ покроютъ меня и Тома, ужь это я заране вижу. Сколько онъ длаетъ шалостей, но, Господи, вдь онъ единственный сынъ покойницы-сестры, и у меня не хватаетъ духа бить его. Каждый разъ, когда я спускаю ему, меня мучитъ совсть, а когда, случается, накажешь его, сердце обливается кровью. Вотъ и сегодня онъ ужь наврное не вернется домой до вечера, не пойдетъ въ школу и будетъ бгать по городу. Придется его завтра засадить за работу, хоть и тяжело заставлять его работать въ субботу, когда остальные мальчики свободны {Въ Америк, какъ и въ Англіи, по субботамъ занятій въ школахъ нтъ.}, но что же длать: я обязана такъ поступить для его же пользы!

0x01 graphic

Какъ и угадала тетя Полли, Томъ не пошелъ въ школу и не явился къ обду. Онъ цлый день носился по городу, проводя время самымъ пріятнымъ образомъ. Подъ вечеръ онъ вернулся какъ разъ ко времени, когда долженъ былъ помогать маленькому негру Джиму колоть дрова на завтрашній день. Это, однако, нисколько не мшало ему разсказывать Джиму о своихъ приключеніяхъ и притомъ такъ увлекательно, что Джимъ усплъ сдлать по крайней мр девять десятыхъ всей работы. Младшій братъ Тома, врне, его сводный братъ Сидъ уже справился съ своей работой: щепки и стружки для растопки были собраны и лежали въ кухн. Сидъ былъ прилежнымъ, тихимъ мальчикомъ и нисколько не походилъ на своего брата-сорванца.
Во время ужина, въ теченіе котораго Томъ при всякомъ удобномъ случа то и дло таскаль изъ сахарницы кусочки сахара, тетя Полли начала длать ему очень тонкій и хитрый, какъ она сама думала, допросъ, надясь вывдать отъ него какое-нибудь признаніе. Какъ многіе простодушные люди, она воображала, что одарена талантомъ къ самой тонкой и хитросплетенной дипломатіи^ Это наивное заблужденіе составляло гордость ея дтски-простой души, и самыя прозрачныя свои ловушки она считала чудесами хитрости и ловкости.
— Томъ,— сказала она, помолчавъ,— сегодня въ школ было, вроятно, очень жарко?
— Да, тетя.
— Очень жарко?
— Да, тетя.
— А теб не хотлось пойти выкупаться?
Въ голов Тома мелькнула мысль — ужь не подозрваетъ-ли его въ чемъ-нибудь тетя Полли. Онъ внимательно посмотрлъ на нее: на ея лиц было самое простодушное выраженіе.
— Н-нтъ, тетя… т.-е. не очень хотлось.
Старушка засунула руку за воротникъ рубашки Тома и медленно проговорила:
— А теперь теб уже не жарко, правда?
Схитривъ такимъ образомъ, тетя Полли была уврена, что ей удалось удостовриться въ сухости рубашки своего питомца съ такой ловкостью, что объ этомъ не подозрвала ни одна душа въ мір. Но Томъ отлично понялъ, къ чему клонится дло, и потому поспшилъ предупредить дальнйшія попытки хитрой тетушки раскрыть истину.
— Мы, уходя изъ школы, облили себ головы подъ насосомъ, у меня волосы до сихъ поръ еще мокрые — пощупай-ка ихъ!
Тетя Полли осталась очень недовольна, что выпустила изъ виду такое важное обстоятельство’ но ее тотчасъ-же оснила новая мысль.
— Но теб, Томъ, для этого наврное не понадобилось распарывать воротника у рубашки, который я зашила теб сегодня утромъ, правда вдь? Разстегни свою куртку.
Съ лица Тома исчезли послдніе слды какихъ бы то ни было опасеній. Онъ быстрымъ движеніемъ разстегнулъ куртку: воротникъ рубашки оказался крпко зашитымъ.
— Ахъ, чтобъ теб… Ну, ступай. Я была готова отдать голову на отсченіе, что ты купался въ двнадцать часовъ. Ну, да хорошо, на этотъ разъ ты велъ себя какъ слдуетъ, ты оказываешься лучше, чмъ это можно думать, но только на этотъ разъ, слышишь, Томъ! на этотъ разъ!
Тет Полли наполовину было досадно, что вс ея уловки оказались напрасными, наполовину же ее радовало, что хоть разъ Томъ случайно велъ себя хорошо. Но тутъ вмшался въ дло Сидни.
— Да, тетя! А вдь ты зашивала воротникъ черными нитками!
— Черными? Нтъ, кажется, блыми. Вдь блыми, Томъ?
Но Томъ не сталъ дожидаться конца разговора, онъ вихремъ бросился къ двери и, крикнувъ на прощанье Сиду: ‘Постой, я теб за это отплачу!’ — моментально исчезъ изъ комнаты.
Очутившись вн опасности, онъ посмотрлъ на дв иголки, воткнутыя въ подкладку куртки, въ одну изъ нихъ была вдта черная, въ другую блая нитка.
— Она никогда не замтила бы этого,— проворчалъ онъ про себя, — еслибы не этотъ дуракъ, Сидъ. И кто ее разберетъ! Сегодня она зашиваетъ блой ниткой, завтра черной, разв можно запомнить все это? Ну, а Сиду я не спущу, попадись онъ мн только!
Томъ далеко не былъ примрнымъ мальчикомъ, — но подъ одной крышей съ нимъ жилъ такой, и онъ его зналъ и презиралъ самымъ искреннимъ образомъ.
Спустя нсколько минутъ, нашъ герой уже забылъ о всхъ своихъ непріятностяхъ, и не потому, чтобы он были для него мене чувствительны, чмъ тяжелыя минуты, которыя приходится переносить взрослому человку, а потому, что всми его мыслями овладлъ новый интересъ, точь-въ-точь какъ это бываетъ со взрослыми людьми, которые легко забываютъ прежнія огорченія и заботы, разъ у нихъ есть въ виду что-нибудь новое, что можетъ заинтересовать ихъ и чмъ они могутъ заняться. Этотъ новый интересъ былъ не что иное, какъ новый способъ свистать, которому его научилъ нсколько дней тому назадъ одинъ негръ, и который Томъ хотлъ во что бы то ни стало изучить въ совершенств. Все дло заключалось въ томъ, чтобы издать отчетливый сильный свистъ, похожій на щебетанье птицы, прерываемый короткими паузами съ прищелкиваніями. Если кто-нибудь изъ читателей помнитъ себя мальчикомъ, то онъ очень хорошо пойметъ, что я хочу сказать. Спустя немного времени, Томъ уже отлично напрактиковался и шелъ вдоль главной улицы города, весело насвистывая и торжествуя въ душ. Его настроеніе было очень похоже на настроеніе астронома, только-что открывшаго новую звзду, но я не думаю, чтобы радость послдняго по своей сил, глубин и искренности могла сравниться съ радостью моего свистуна,
Лтніе вечера въ городк, гд жилъ Томъ, были длинны, стемнть еще не успло. Внезапно Томъ пересталъ свистть. Передъ нимъ стоялъ незнакомый мальчикъ, который былъ выше его разв только на какой-нибудь дюймъ. Появленіе новаго лица — безразлично какого возраста и пола — было цлымъ событіемъ въ бдномъ, маленькомъ городк С.-Петербург {Небольшой городъ въ штат Виргинія.}. А этотъ мальчикъ былъ, кром того, чисто одтъ — чисто одтъ въ будній день! Это было непонятно, непостижимо! На немъ была надта хорошенькая шапочка, его суконная темно-синяя, застегнутая на вс пуговицы, курточка была чиста и сидла точно вылитая, на брюкахъ также не было видно ни одного пятнышка. Онъ былъ въ сапогахъ — въ сапогахъ, а сегодня была только пятница, слдовательно до воскресенья нужно было еще ждать цлыхъ два дня!.. На его ше красовался шелковый галстукъ. Вся фигура незнакомца носила на себ отпечатокъ какой-то особенной аккуратности и щеголеватости, и это не могло не задть Тома. Чмъ больше онъ смотрлъ на этого франта, ‘негоднаго выскочку’, какъ онъ въ душ окрестилъ его, тмъ безобразне и отрепанне казался ему его собственный костюмъ. Въ теченіе нсколькихъ минутъ оба мальчика молча разсматривали другъ друга. Затмъ Томъ зашелъ съ другой стороны, незнакомецъ сдлалъ то же самое. Повертвшись такимъ образомъ нкоторое время, они остановились другъ противъ друга. Томъ началъ первый:
— А вдь я могу тебя поколотить!
— Попробуй!
— Да, и попробую!
— Много ты можешь сдлать!
— Чтобы вздуть тебя, силы хватитъ!
— Нтъ, не хватитъ!
— Хватитъ!
— Говорю теб, нтъ!
— А я говорю, что да!
— Нтъ!
Наступила короткая пауза. Собравшись съ мыслями, Томъ опять началъ:
— Какъ тебя зовутъ?
— Это не твое дло!
— Я теб ужо покажу, какъ это не мое дло!
— Ну, покажи!
— Будешь много разговаривать, такъ и покажу!
— И буду разговаривать. Ну, подойди!
— Ты, кажется, воображаешь, что очень уменъ! Обезьяна! Я бы могъ тебя отколотить, если бы мн даже привязали къ спин одну руку. Стоитъ мн только захотть.
— Да почему же ты не начинаешь? Ты только грозишься, а подойти, небось, боишься!
— И подойду, если ты мн слишкомъ надошь!
— Да, какъ-же! Говорить-то не трудно, а сдлать — такъ сейчасъ на попятный!
— Настоящая ты обезьяна! Ты думаешь, что очень красивъ? Ха, вотъ такъ шапка!
— Не смотри на нее, если она теб не нравится, а то сбей ее съ мой головы! Ну, попробуй! но только знай, что тому, кто это сдлаетъ, будетъ плохо!
— Хвастунъ, лгунишка!
— Ты самъ хвастунъ!
— Болтунъ! Видно боишься, что получишь на орхи!
— Ну, сунься! Что-же ты?
— Подожди только, если ты меня выведетъ изъ терпнія, то я разобью теб голову камнемъ!
— Еще-бы! Попробуй только бросить.
— И брошу!
— Такъ чего же ты ждешь? Ну, бросай! Что, боишься видно?
— Нисколько не боюсь!
— Боишься, боишься!
— Нтъ, не боюсь!

0x01 graphic

— Врешь, боишься!
Наступила новая пауза, оба противника опять закружились другъ около друга. Вдругъ они очутились рядомъ, плечо къ плечу, и Томъ слегка подтолкнулъ своего врага.
— Убирайся прочь отсюда!
— Можешь самъ убраться!
— Я не уйду!
— А я ужь и подавно!
Стоя другъ около друга и опираясь одной ногой въ землю, оба начали изо всхъ силъ напирать другъ на друга, но силы оказались равными: ни одинъ не уступилъ другому. Наконецъ, разгорячившись и раскраснвшись, оба, точно по уговору степенно отклонились другъ отъ друга, и Томъ съ угрозой въ голос обратился къ своему сопернику:
— Ты трусъ и обезьяна. Я скажу своему старшему брату, и онъ тебя однимъ мизинцемъ изобьетъ такъ, что ты не встанешь съ мста!
— Ужасно я боюсь твоего брата! Мой братъ еще больше и сильне твоего, стоитъ ему дунуть, и твой братъ перелетите черезъ тотъ заборъ! (Оба брата существовали только въ воображеніи обоихъ противниковъ).
— Ты врешь!
— А ты-то почему можешь это знать?
Томъ провелъ ногой черту на земл.
— Перейди только сюда, и я тебя такъ отколочу, что ты не отличишь своего отца отъ старой колокольни!
Незнакомецъ, не задумываясь, тотчасъ-же перешелъ черту.
— Ну, теперь подходи, довольно теб хвастаться!
— Смотри, не раздражай меня, а то теб будетъ плохо!
— Да что ты только разговариваешь? Чего ты не подходишь?
— Ей-Богу, поколочу тебя за два цента {Центъ — немного, меньше: двухъ копекъ на наши деньги.}!

0x01 graphic

Незнакомый мальчикъ моментально вынулъ изъ кармана дв мдныя монеты и сунулъ ихъ подъ самый носъ Тому. Томъ однимъ ударомъ выбилъ ихъ изъ его рукъ, и въ слдующій же моментъ оба валялись въ пыли, крпко вцпившись другъ въ друга, царапая другъ друга, точно кошки, разрывая въ клочки платье и покрывая себя грязью и славой. Нсколько минутъ спустя, безформенный комокъ началъ принимать нкоторыя боле правильныя очертанія, и въ облак пыли начала выдляться фигура Тома, сидящаго верхомъ на своемъ противник и награждающаго его обильными колотушками.
— Кричи: довольно!
Но мальчикъ упорно молчалъ, стараясь освободиться изъ-подъ насвшаго на него Тома, и плача отъ боли и злости.
— Кричи: довольно!— повторилъ Томъ, продолжая барабанить кулаками по спин побжденнаго.
Наконецъ, незнакомый мальчикъ невнятно пробормоталъ: — ‘довольно!’ и Томъ медленно слзъ съ побжденнаго врага.
— Что, получилъ? Другой разъ смотри къ кому пристаешь!— сказалъ онъ на прощанье.
Потерпвшій пораженіе стрлой пустился по улиц, обчищая себя на бгу отъ пыли. По временамъ онъ оборачивался назадъ, грозилъ кулаками и кричалъ Тому, что отплатитъ ему, когда ему ‘опять удастся поймать его’. Но Томъ въ отвтъ на вс угрозы только хохоталъ и пошелъ дальше, очень веселый по случаю только-что одержанной побды. Но едва онъ повернулся спиной къ убгавшему непріятелю, какъ послдній поднялъ камень, бросилъ его въ Тома и, попавъ ему между лопатокъ, помчался дальше по улиц. Томъ обернулся и погнался за коварнымъ измнникомъ, но, не догнавъ его, видлъ, какъ тотъ скрылся въ свой домъ. Онъ подошелъ къ садовой ршетк и сталъ вызывать врага на новый поединокъ, но тотъ отвчалъ ему изъ окна однми гримасами. Наконецъ, вышла мать избитаго мальчика, обругала Тома злымъ, негоднымъ мальчишкой и прогнала его вонъ. Томъ поневол долженъ былъ уйти, но не переставалъ ворчать себ подъ носъ, что еще проучитъ ‘эту обезьяну’.
Онъ вернулся домой только поздно вечеромъ и, осторожно влзая въ окно, наткнулся на засаду въ лиц тети Полли, которая при вид его изорваннаго и испачканнаго платья окончательно и безповоротно ршила засадить своего питомца на другой день, въ субботу, за самую тяжелую работу.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Настало утро субботы, погода была чудесная: яркое солнце обливало своими лучами маленькій городокъ, въ которомъ такъ и кипли жизнь и движеніе. У всхъ на душ было радостно и весело, а когда сердце молодо, то эта радость невольно рвется наружу и оглашаетъ воздухъ пснями и громкими, веселыми криками. Лица всхъ прохожихъ сіяли, и они шли, обгоняя другъ друга, точно къ ихъ ногамъ были привязаны крылья.
Въ дверяхъ домика тети Полли показался Томъ съ полнымъ ведромъ известки и кистью, привязанной къ длинной рукоятк. Онъ подошелъ къ забору, взглянулъ на него, и въ ту-же минуту вся природа утратила для него всякую прелесть. На лиц его изобразилась самая глубокая печаль. И, дйствительно, опечалиться было чмъ: заборъ имлъ въ длину четырнадцать сажень, а высоту цлыхъ девять футовъ Томъ вздохнулъ и, окунувъ кисть въ ведро, провелъ ею по самой верхней доск забора. Затмъ онъ еще два раза повторилъ эту операцію и немного отошелъ въ сторону, чтобы посмотрть на сдланную работу. Какъ ничтожна была выбленная имъ полоска въ сравненіи съ громаднымъ пространствомъ забора, еще непокрытымъ известкой! Томъ окончательно упалъ духомъ и тяжело опустился на стоявшій рядомъ пень. Въ тотъ-же моментъ въ воротахъ показался негритенокъ Джимъ съ пустымъ деревяннымъ ведромъ въ рукахъ. Онъ шелъ, подпрыгивая и напвая что-то про себя. Ходить за водой къ насосу было для Тома всегда самымъ ужаснымъ наказаніемъ, но въ эту минуту такая работа казалась ему верхомъ счастья. Онъ вспомнилъ, что у насоса всегда можно было встртить массу народа: тамъ постоянно толпились мальчики, двочки, мулаты и негры и, въ ожиданіи очереди, мнялись другъ съ другомъ разными бездлушками, ссорились, бранились, шутили и дрались. Слдуя примру другихъ, Джимъ, уходя за водой, никогда не возвращался домой раньше, какъ черезъ часъ, несмотря на то, что отъ дома до колодца было не больше ста шаговъ. Все это вспомнилось Тому, и онъ ршилъ пуститься на хитрость.
— Послушай! Джимъ!— закричалъ онъ, — хочешь, я схожу вмсто тебя за водой, а ты побли покамстъ заборъ?
Джимъ покачалъ своей курчавой головой.
— Нельзя, масса Томъ. Ваша тетушка мн строго-на-строго приказала поскоре принести воды и ничего другого не длать. Она говоритъ: масса Томъ наврное попроситъ, чтобы ты поблилъ за него заборъ, такъ ты не смй этого длать!
— Ну, вотъ еще! Мало-ли что она говоритъ! Давай-ка скоре ведро, я сейчасъ же вернусь назадъ. Она и не узнаетъ, что ты ея не послушался.
— Нтъ, я боюсь! она сказала, что если а только посмю ослушаться, то она меня побьетъ!
— Она-то! Да разв она уметъ бить кого-нибудь, такъ только дастъ тихонько по затылку и все тутъ! Правда, говорить она любитъ всякую всячину, но разв можно бояться этого? Постой-ка, Джимъ, хочешь, я подарю теб за это свистульку и еще кусокъ резины въ придачу?
Джимъ началъ колебаться.
— Кусокъ резины, Джимъ, да смотри еще какой большой!
— Ахъ ты, Господи! Правда, что славный кусокъ, но, масса Томъ, какъ-же быть со старухой? Я боюсь, того и гляди, она побьетъ меня.
Искушеніе было слишкомъ велико, и, въ конц-концовъ, Джимъ поставилъ ведро на землю и протянулъ руку за резиной. Но черезъ секунду онъ уже бжалъ съ ведромъ по улиц, потирая себ плечо, Томъ какъ ни въ чемъ не бывало усердно мазалъ известкой заборъ, тетя же Полли съ побдоноснымъ видомъ уходила съ поля битвы, держа въ рук туфлю.

0x01 graphic

Однако, усердіе Тома скоро стало ослабвать. Ему вспомнились вс его планы на этотъ день, и онъ опять загрустилъ. Вотъ скоро мимо него побгутъ мальчики, съ которыми онъ собирался еще наканун идти на горы, а оттуда въ лсъ, къ рк. Одна мысль о томъ, какъ они будутъ смяться надъ нимъ, что его заставили работать въ субботу, бросала его въ жаръ. Онъ вытащилъ изъ кармановъ вс свои сокровища и началъ ихъ разсматривать, тутъ были и старыя перья, и стеклянные и каменные шары, и старыя почтовыя марки. Всего этого было довольно, чтобы помняться съ кмъ-нибудь работой, но чтобы купить себ хотя полчаса свободы — объ этомъ нечего было и думать. Томъ со вздохомъ спряталъ свои богатства въ карманы: подкупить этимъ того или другого изъ мальчиковъ и заставить его работать за себя было невозможной вещью. Но вдругъ, въ этотъ мрачный, безнадежный моментъ его оснила геніальная, великая мысль! Онъ схватился за кисть и бодро принялся за работу. Вдали показался Бенъ Роджерсъ, тотъ самый Бенъ Роджерсъ, насмшекъ котораго особенно боялся нашъ герой. Бенъ шелъ подпрыгивая и длая маленькіе шажки — лучшее доказательство, что онъ былъ въ превосходнйшемъ настроеніи духа. Онъ весело грызъ яблоко и время-отъ-времени что-то протяжно выкрикивалъ, вслдъ за чмъ каждый разъ раздавалось громкое: динь-динь-динь! Дло заключалось въ томъ, что Бенъ изображалъ изъ себя пароходъ. Приблизившись къ Тому, онъ уменьшилъ ходъ, отошелъ на середину улицы и сталъ осторожно поворачивать къ забору, его осторожность была понятна: вдь онъ изображалъ изъ себя ни боле, ни мене, какъ огромный пароходъ ‘Миссури’, сидвшій въ вод на глубину въ девять футовъ.
Онъ былъ въ одно и то-же время и пароходомъ, и капитаномъ, и экипажемъ, и паровой машиной, и колоколомъ, онъ же отдавалъ приказанія и онъ же исполнялъ ихъ.
— Стопъ машина! Динь-динь-динь!
— Руль на бортъ! Динь-динь-динь!
Бенъ прижалъ руки къ бокамъ.
— Лво руля! Динь-динь-динь! Чш-чш-чшш!!
Правая рука Бена начала описывать круги: она изображала изъ себя колесо въ сорокъ футъ.
— Задній ходъ! Право руля! Динь-динь-динь! Чш-чш-чш-чшш!— на этотъ разъ начала описы вать круги лвая рука.,
— Стопъ машина! къ якорю! Динь-динь-динь! Чш-чш-чш! Бросай якорь! Выпустить пары! Эй! Шш-шш-фф!
Пароходъ остановился вплотную около Тома, но послдній продолжалъ работать, не обращая никакого вниманія на ‘Миссури’. Бенъ съ минуту молча смотрлъ на Тома.
— Э-ге-ге! Никакъ ты сегодня на привязи?— засмялся онъ.
Отвта на эту насмшку не послдовало. Томъ, наклонивъ голову на-бокъ, съ видомъ настоящаго художника смотрлъ на послдніе мазки, которые онъ провелъ кистью, затмъ осторожно подправилъ ихъ и опять началъ любоваться своимъ произведеніемъ. Бенъ подошелъ еще ближе. У Тома при вид яблока потекли слюнки, но онъ продолжалъ длать видъ, что всецло погруженъ въ свою работу.
— Что, неужели тебя наказали, Томъ?
— Ахъ! Это ты, Бенъ! А я и не замтилъ, какъ ты подошелъ.
— Послушай, я иду купаться. Можетъ-быть, и ты пойдешь со мной? Ну да, впрочемъ, ты наврное не хочешь и не бросишь своей работы!
Томъ съ удивленіемъ посмотрлъ на него.
— Какую работу? Что ты хочешь этимъ сказать?
— А разв это не работа?
Томъ опять опустилъ кисть въ ведро и равнодушно произнесъ:
— Конечно, для одного это можетъ казаться работой, а для другого нтъ. Я знаю только одно, что мн такая работа нравится.
— Ужь не хочешь ли ты меня уврить, что это доставляетъ теб удовольствіе?
Кисть продолжала гулять взадъ и впередъ по доскамъ.
— Удовольствіе? А, пожалуй, что и такъ. Вдь красить заборы приходится не каждый день, да и не всякому это удается.
Дло явилось въ совершенно новомъ свт. Бенъ задумался. Томъ продолжалъ осторожно водить кистью, время-отъ-времени отступая на одинъ шагъ назадъ, чтобы лучше судить, хорошо ли сдлана работа, и мстами подправляя ее. Казалось, что онъ совершенно забылъ о Бен. Послдній внимательно слдилъ за каждымъ движеніемъ кисти и, наконецъ, не выдержалъ.
— Послушай, Томъ, Дай и мн немного покрасить!
Томъ сдлалъ видъ, что хочетъ исполнить эту просьбу, но тотчасъ же перемнилъ свое намреніе и отвтилъ:
— Нтъ, нтъ, Бенъ! Этого никакъ нельзя сдлать! Дло въ томъ, что тетя Полли очень заботится, чтобы эта сторона забора всегда была хорошо выблена, такъ какъ она выходитъ на улицу. Если бы заборъ выходилъ куда-нибудь на задворки, то тогда, конечно, это было бы все равно и для нея и для меня. А такъ — нтъ! Тутъ нужна хорошая и чистая работа: изъ ста мальчиковъ, пожалуй, только одинъ суметъ ее сдлать такъ, какъ слдуетъ!
— Неужели? Ну, Томъ, дай мн только попробовать. Если бы я красилъ заборъ, я бы непремнно далъ и теб покрасить!
— Да мн вдь это ничего не стоило бы, Бенъ, но только я не знаю, какъ быть съ тетей Полли. И Джимъ просилъ, и Сидъ просилъ, но она имъ не позволила. Вдругъ ты испортишь — что мн тогда длать?
— Ну, вотъ еще вздоръ какой! Точно ужь это такая трудная вещь! Давай кисть, а я дамъ теб за это остатокъ яблока.
— Ну, хорошо! Впрочемъ, нтъ, Бенъ, я, право, боюсь…
— Такъ вотъ теб еще цлое яблоко!
Томъ, наконецъ, точно нехотя, уступилъ кисть, но въ душ онъ ликовалъ. И пока бывшій пароходъ ‘Миссури’ работалъ и потлъ на солнц, нашъ художникъ въ отставк сидлъ въ тни на опрокинутомъ боченк, болталъ ногами, лъ яблоко и думалъ о томъ, какъ бы залучить себ новыя жертвы. Недостатка въ послднихъ не было: мальчиковъ приходило къ забору очень много. Они приходили, чтобы посмяться надъ Томомъ, но вс оставались и упрашивали, чтобы имъ позволили немного помазать кистью. Когда Бенъ усталъ, Томъ уже усплъ сговориться съ Билли Фишеромъ, которому позволилъ покрасить за почти совсмъ новый бумажный змй. Посл Билли взялъ кисть Джонни Миллеръ, заплативъ за это удовольствіе дохлой крысой съ веревочкой, на которой ее можно было качать. Такъ продолжалось до самаго полдня. У Тома къ этому времени скопилось цлое состояніе: кром змя и крысы, онъ получилъ двнадцать каменныхъ шаровъ, губную гармонію, правда, нсколько испорченную, кусочекъ синяго стекла, сломанную трубу, старый ключъ, который ничего не отпиралъ, кусокъ мла, пробку отъ графина, оловяннаго солдата, кусокъ толстой веревки, шесть пистоновъ, котенка съ однимъ глазомъ, мдную ручку отъ двери, собачій ошейникъ, ножикъ съ ломанной ручкой, четыре апельсинныя корки и старую задвижку отъ окна. Кром того, онъ самымъ пріятнымъ образомъ провелъ все утро, болтая съ мальчиками. Заборъ же былъ покрытъ известкой въ три слоя. Если бы известь не вышла, то можно съ увренностью сказать, что Томъ разорилъ бы всхъ мальчиковъ въ городк, отобравъ у нихъ вс ихъ драгоцнности.

0x01 graphic

Теперь Тому міръ уже не казался такимъ мрачнымъ. Самъ не зная того, онъ открылъ великій законъ, который служитъ причиной многихъ поступковъ людей: чтобы заставить человка чего-нибудь сильно желать, достаточно только уврить его, что то, чего онъ хочетъ, очень трудно достигнуть. Если~бы Томъ былъ великимъ философомъ, каковъ, напримръ, авторъ этой книги, то онъ понялъ-бы, что трудомъ люди называютъ то, что они должны длать, а удовольствіемъ — что они длаютъ по собственному желанію. Онъ понялъ-бы, почему дланіе искусственныхъ цвтовъ или занятіе почтальона считается трудомъ, а играть въ кегли или всходить на Монбланъ — удовольствіемъ.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

Когда Томъ явился къ тет Полли, она сидла у открытаго окна, въ комнат, служившей въ одно и то же время и спальней, и гостиной, и столовой, и библіотекой. Теплый лтній воздухъ, мирная тишина, запахъ цвтовъ, убаюкивающее жужжаніе пчелъ произвели на нее свое дйствіе, она задремала, держа въ рукахъ чулокъ, который вязала. На ея колняхъ спала кошка, постоянно бывшая съ нею. Для безопасности, очки были подняты на лобъ до самыхъ волосъ, уже сдыхъ. Она была уврена, что Томъ давнымъ-давно усплъ убжать, не окончивъ работы, и потому очень удивилась, когда онъ такъ храбро вошелъ въ ея комнату.
— Можно мн теперь идти играть, тетя?— спросилъ онъ.
— Какъ, уже? Сколько-же ты усплъ выкрасить?
— Весь заборъ, тетя.
— Томъ, не ври! Ты знаешь, что я этого терпть не могу!
— Да правда-же, тетя. Все готово.
Тетя Полли, повидимому, мало довряла словамъ Тома, она встала со своего мста, чтобы самой удостовриться, говоритъ-ли онъ правду, она была-бы очень довольна, если-бы ей удалось найти хоть пятую долю того, что говорилъ Томъ. Когда-же она увидла, что весь заборъ, дйствительно, былъ выбленъ, и притомъ не кое-какъ, а покрытъ толстымъ слоемъ известки, удивленію и радости ея не было границъ.
— Однако!— воскликнула она.— Говорить нечего — ты можешь работать, когда захочешь! Но это, впрочемъ, съ тобой рдко бываетъ, Томъ,— прибавила она, чтобы немного убавить похвалу.— Ну, ступай играть, только, смотри, не очень запаздывай, а то я теб задамъ!
— Тетя Полли была въ такомъ восторг отъ подвига своего племянника, что, прежде чмъ окончательно отпустить его, взяла его съ собой въ кладовую и выбрала самое большое, сплое яблоко, которое и передала ему, прибавивъ, что трудолюбіе и прилежаніе всегда награждаются. Пока она заканчивала свою маленькую проповдь удачно подобраннымъ изреченіемъ изъ Священнаго Писанія, Томъ потихоньку стащилъ кусокъ пирога, чтобы еще больше вознаградить себя за свои труды.
Выйдя на дворъ, Томъ увидлъ Сида, который шелъ по наружной лстниц, ведшей въ верхній этажъ. Черезъ секунду въ рукахъ нашего героя очутилась цлая куча комковъ земли, которые градомъ посыпались на бднаго Сида. Прежде чмъ тетя Полли успла собраться съ мыслями и поспть на помощь, шесть или семь комковъ попали въ намченную цль, а Томъ перелзъ черезъ заборъ и исчезъ изъ вида. Хотя въ забор и были ворота, но Томъ не любилъ терять времени и пользовался ими очень рдко. Теперь онъ былъ спокоенъ: предательство Сида относительно воротника рубашки, зашитой черными нитками, было наказано. ‘Другой разъ онъ побоится длать неумстныя замчанія!’ — подумалъ Томъ.
Пробравшись сзади конюшенъ, Томъ прошелъ вдоль задняго забора и, очутившись вн опасности быть пойманнымъ и наказаннымъ, бгомъ пустился къ городской площади, гд, согласно уговору, состоявшемуся утромъ, должно было произойти сраженіе между двумя враждебными арміями мальчиковъ. Начальникомъ одной изъ нихъ былъ самъ Томъ, а другой — его закадычный другъ, Джо Гарперъ. Оба эти великіе полководца сами не принимали участія въ рукопашномъ бо: они обыкновенно сидли вмст на пригорк и руководили дйствіями своихъ армій, передавая приказанія черезъ адъютантовъ. Посл долгаго, упорнаго боя побду одержало на этотъ разъ войско Тома. Сосчитавъ убитыхъ, обмнявшись плнными и условившись относительно дня новаго сраженія, об армій разошлись, и ТоіСгы отправился домой.
Проходя мимо дома бургомистра, онъ увидлъ въ саду незнакомую маленькую двочку — прелестное, нжное существо съ голубыми глазами и русыми волосами, заплетенными въ дв толстыя косы, на ней было лтнее платьице и вышитые панталончики. Нашъ полководецъ, одержавшій столько побдъ, на этотъ разъ самъ былъ побжденъ безъ боя. Нкая Эмми Лауренсъ мигомъ исчезла изъ его сердца, не оставивъ посл себя и слда. Томъ воображалъ, что безумно влюбленъ въ Эмми, а теперь оказывалось, что все это были одни только пустяки. Онъ ухаживалъ за Эмми въ теченіе нсколькихъ мсяцевъ, и не дале какъ недлю тому назадъ она сама призналась, что отвчаетъ на его любовь, а теперь — одинъ взглядъ, брошенный на незнакомую двочку, и Эмми навсегда исчезла изъ его сердца.
Томъ украдкой сталъ слдить за прелестной незнакомкой, но вскор убдился, что она его замтила. Тогда онъ сдлалъ видъ, что и не думаетъ смотрть на нее и началъ выкидывать разные Фокусы, чтобы обратить на себя еще большее вниманіе. Сдлавъ нсколько замысловатыхъ гимнастическихъ упражненій, онъ покосился на двочку и въ ужас замтилъ, что она направляется къ крыльцу дома. Однимъ прыжкомъ онъ очутился у изгороди, ог
Твен Марк
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Похождения Гекльберри Финна, Твен Марк, Год: 1884
  2. Похождения Тома Сойера, Твен Марк, Год: 1876
  3. Похождения Гекльберри Финна, Твен Марк, Год: 1884
  4. Похождения Тома Соуэра, Твен Марк, Год: 1876
  5. Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна, Твен Марк, Год: 1898
  6. Принц и нищий, Твен Марк, Год: 1881
  7. Принц и нищий, Твен Марк, Год: 1881
  8. Старшины Вильбайской школ, Рид Тальбот, Год: 1884
Электронная библиотека